Страница:
- Разве нам можно, - лепечу я, - ведь ты ещё совсем молодая!
- А почему нет, - отвечает юная нимфа, - сейчас свобода - всё можно!
И я уже предвкушаю столь желанное соитите, как вдруг появляется моя вторая жена Оля, что сейчас в Америке, сама не старше студентки, хватает меня за руку и уводит. Я сержусь на неё, но думаю, что и с ней самой было бы неплохо: Тем более, что она загадочно улыбается и ведёт, ведёт меня куда-то за руку.
Но вот она внезапно исчезает, словно растворяется в воздухе, а я нахожу себя на грязной поляне с жиденькими кустиками, загаженными пластиковыми бутылками, газетами, прочим мусором. А прямо в лицо мне смотрят наглые глаза улыбающегося типа, явно маргинальной внешности. Я, с воем обманутого самца, вцепляюсь в типа, душу его, выламываю ему руки, но он продолжает нагло улыбаться. Понимая, что он неистребим, я в ужасе отшатываюсь от него и: просыпаюсь.
Такой же, как и после первой серии, подскок от койки, такой же дикий взгляд на часы - не опаздываю ли куда-нибудь. Три часа ночи - плюс-минус пять минут. Самый кошмарный час - время наибольшей активизации оборотней, вурдалаков, упырей и прочей нечисти. Отпиваю глоток воды (вина), убеждаюсь, что рядом спит улыбающаяся во сне жена (видимо, решила-таки кроссворд!), и снова засыпаю.
Серия третья. Защита очередной диссертации. Зачем мне каждый раз снится эта серия про защиту - ума не приложу! Ведь диссертации, как кандидатскую, так и докторскую, мне больше защищать не надо - я проделал это ещё в ранней молодости. Но во сне я каждый раз развешиваю плакаты, докладываю, спорю с оппонентами, отвечаю на вопросы. И вдруг появляется какой-то хмырь, урод очкастый с крючковатым носом, но очень авторитетный и вещает:
- Товарищи, нарушен регламент, я подсчитал, кворум не обеспечен!
Или: 'тема не входит в компетенцию Совета, нет кооптированных членов Совета по узкой тематике' - ну и подобную белиберду.
И члены Совета почему-то начинают огрызаться и вякать на меня, как будто это я им сорвал кворум или регламент.
- Лишить степени, отменить защиту, уволить с должности, не допускать к конкурсу!
Я бешусь и накидываюсь на хмыря очкастого:
- Ах ты, крыса учёная, ах ты урод носатый, кого это лишить степени? Вот сейчас врежу тебе по-профессорски!
И я со всей силы бью 'урода' томом диссертации по голове, он падает, я топчу его ногами, и с ужасом обнаруживаю, что это - профессор Илларионов, который когда-то выступал 'против' на защите моей диссертации.
- Но он же теперь - покойный, значит, я бью ногами мертвеца! - посещает меня мысль, от которой я холодею и : просыпаюсь.
Отскок на метр, дикий взгляд, без четверти пять, глоток воды (вина). Рядом жена спокойно спит, опять же, посапывая над кроссвордом. Переворачиваю мою подушку холодным потом вниз и снова засыпаю.
Четвёртая серия - производственная. Неимоверным 'непосильным' трудом собранное изделие - машину, сегодня надо испытать при комиссии. На сердце тяжесть - машина явно недоделана, есть огрехи, может сломаться при испытаниях. Я пытаюсь разобрать и осмотреть её снова, чтобы исправить, какие ещё можно, огрехи. Разбираю - и холодный пот снова прошибает меня - нет важнейшей детали. Где она, как найти её? И слышу - в соседней комнате кто-то работает на заточном станке, точит что-то на наждачном круге. Крадучись, вхожу в эту комнату, и вижу - мой же лаборант уродует на круге самую важную и ответственную деталь машины.
- Ты что делаешь собака, ты что делаешь паразит? - ору я на него, трясу за воротник, и вижу - лаборант пьян, вдребезги, в стельку, как сапожник, по-поросячему, по-чёрному, и т.д. и т.п. Пьяно улыбаясь, лаборант показывает мне деталь, изуродованную сваркой, которую он пытался зачистить на круге, чтобы скрыть шов.
- Простите великодушно, больше не повториться! - бормочет он, продолжая улыбаться. - А комиссия уже идёт:
Опять - вся череда событий, сопутствующих кошмарному пробуждению. Но уже пора вставать - время! Осторожно, чтобы не разбудить жену, которая ещё будет решать кроссворды часов до десяти, я перелезаю через неё и бреду в ванную принимать душ.
Только под душем, я начинаю понимать, что все эти ужасы происходили во сне. И что не надо мне выступать на соревнованиях, защищать ненужные диссертации, бегать за бабами (набегался уже, пора и отдохнуть!), бить пьяного лаборанта. Всё плохое - прошло, оно уже в безвозвратном прошлом, и 'отрыгивается' мне во снах, к несчастью, постоянных. А в жизни осталось только самое хорошее - законная, причём любимая, жена; любимая работа; умные, работящие студенты; интеллигентные коллеги; доброе, толерантное начальство; надёжные, покрашенные ярким лаком мои изобретения. Вот так всё и будет продолжаться до конца жизни, до самой смерти - лёгкой и безболезненной: по-пьянке ли, в койке ли - во сне или, что ещё лучше, за приятным занятием, либо мгновенной, когда не успеешь врубиться - что к чему.
Конечно, так в жизни бывает редко, но ведь бывает для кого-то, почему же и мне не может так подфартить? Но тогда это уже чрезмерно, непривычно счастливая жизнь. А сейчас, когда всё вроде в порядке , я не чувствую себя чрезмерно счастливым, как например, сразу же после первого полового акта с новой, причем любимой, женщиной. Так - наступает прилив счастья, а потом отступает - приходит обыденщина. А это отступление счастья и начало обыденщины ощущается как депрессия. Отчего же депрессия, когда, в общем, всё хорошо?
Пора разобраться по-профессорски, что же вообще такое - счастье?
Счастье бывает разное - семейное, любовное, спортивное, криминальное, нетрадиционное - всего не перечислишь. Мне, по крайней мере, в последнее время, ближе всего счастье творческое. Хотя и вышеперечисленные его разновидности не были мне чужды в жизни. Так что же такое счастье творческое? Как поступать творческому человеку, чтобы быть счастливым? Чтобы последовать совету Козьмы Пруткова 'Если хочешь быть счастливым - будь им!'. Или из первоисточника - Лоренцо Медичи (Великолепного): 'Счастья хочешь - счастлив будь, нынче, завтра - безразлично!'.
Опыт моей жизни подсказывает, что не надо слишком уж энергично самореализовываться в раннем возрасте, быть вундеркиндом, что ли. Иначе такого вундеркинда, если он хоть немного ослабит вожжи творчества, могут ждать неприятные потрясения. Я сам, к сожалению, стремился быть таким вундеркиндом, но мои недруги (спасибо им!) во время 'обламывали' меня. Но иногда мои затеи удавались.
Например, я достаточно рано защитил кандидатскую диссертацию - она была у меня готова чуть ли не за год до окончания аспирантуры, то есть года через два после окончания вуза. А после защиты наступила как бы пустота в жизни - главная цель на тот период была достигнута, а новых больших целей было немного. И я надумал покинуть Москву и поехать куда-нибудь далеко в Сибирь на лесосплав, например, чтобы увидеть 'другую жизнь и берег дальний'. Но в результате сделал ещё большую глупость - дал уговорить себя уехать на малую родину - в Тбилиси и работать там на благо грузинской науки. Мне там, как известно хотя бы из этой книги, быстро показали 'кузькину мать'. Я бежал оттуда и, как коммивояжер из Шолом Алейхема, стал ездить по городам и весям, получая сразу же много новых целей и новых проблем.
А после защиты докторской, что случилось тоже достаточно рано, опять наступили пустота и отсутствие больших целей. А также недругов, которые уже не помогали как 'санитары судьбы', а вынудили меня броситься во все тяжкие в область гедонизма, да так, что я заработал инсульт на почве удовольствий. Но друзья не дали мне 'свихнуться' окончательно, позвали снова в Москву и помогли найти достойные цели. Так я стал 'дважды москвичом Советского Союза'. А с недругами я уже научился бороться методами, хоть и жестокими, но объективно данными мне от природы.
Поэтому, юные друзья мои, я советую вам сохранить свои силы и не расходовать себя в ранней молодости на немедленное получение славы, высоких должностей, больших денег и т.д. Копите знания, опыт, имейте терпение и своевременно достигайте реальных высот, которые вы сможете не только удержать , но и превзойти. Не начинайте еду с самого вкусного, чтобы потом оставшееся вызывало у вас только тошноту и, пардон, 'обратную перистальтику'. Десерту - время после обеда, а не до него. Запомните главное - успехи в жизни должны только ускоряться с годами. Жизнь, на мой взгляд, должна напоминать гонку со старта особых гоночных автомобилей - драгстеров или дрегстеров, которые всю свою дистанцию (очень короткую, между прочим!) проходят с ускорением. Так, с ускорением успехов нужно прожить и жизнь, кстати, по вселенским меркам, тоже не очень длинную! Вот вам и алгоритм счастья - жить нужно ускоренно! А формула ускоренного движения по жизни - и есть формула счастья!
А теперь осталось только попрощаться с теми читателями, которым хватило терпения пройти вместе со мной по моему жизненному пути. Хочу сказать им 'пока!' на их родном языке. Причём том, на котором мне удалось перемолвиться с их 'носителями' в реальной жизни - по делу, дружбе, любви. Только не по вражде, потому, что врагам не говорят 'пока!', а совсем другие вещи!
Итак, друзья мои, носители своих языков и диалектов, я прощаюсь с вами в хронологическом порядке, в том, в котором знакомился:
Нахвамдис, абзиарас, джгирорда, мнац баров, до побачення, сервус, зай гезунд, гуд бай, чао, о ревуар, ауф видерзеен, грюс Готт, чууз, до видзення, ансян хика цеё, лехит раот! И, конечно же - до свидания, до встречи, пока!
- А почему нет, - отвечает юная нимфа, - сейчас свобода - всё можно!
И я уже предвкушаю столь желанное соитите, как вдруг появляется моя вторая жена Оля, что сейчас в Америке, сама не старше студентки, хватает меня за руку и уводит. Я сержусь на неё, но думаю, что и с ней самой было бы неплохо: Тем более, что она загадочно улыбается и ведёт, ведёт меня куда-то за руку.
Но вот она внезапно исчезает, словно растворяется в воздухе, а я нахожу себя на грязной поляне с жиденькими кустиками, загаженными пластиковыми бутылками, газетами, прочим мусором. А прямо в лицо мне смотрят наглые глаза улыбающегося типа, явно маргинальной внешности. Я, с воем обманутого самца, вцепляюсь в типа, душу его, выламываю ему руки, но он продолжает нагло улыбаться. Понимая, что он неистребим, я в ужасе отшатываюсь от него и: просыпаюсь.
Такой же, как и после первой серии, подскок от койки, такой же дикий взгляд на часы - не опаздываю ли куда-нибудь. Три часа ночи - плюс-минус пять минут. Самый кошмарный час - время наибольшей активизации оборотней, вурдалаков, упырей и прочей нечисти. Отпиваю глоток воды (вина), убеждаюсь, что рядом спит улыбающаяся во сне жена (видимо, решила-таки кроссворд!), и снова засыпаю.
Серия третья. Защита очередной диссертации. Зачем мне каждый раз снится эта серия про защиту - ума не приложу! Ведь диссертации, как кандидатскую, так и докторскую, мне больше защищать не надо - я проделал это ещё в ранней молодости. Но во сне я каждый раз развешиваю плакаты, докладываю, спорю с оппонентами, отвечаю на вопросы. И вдруг появляется какой-то хмырь, урод очкастый с крючковатым носом, но очень авторитетный и вещает:
- Товарищи, нарушен регламент, я подсчитал, кворум не обеспечен!
Или: 'тема не входит в компетенцию Совета, нет кооптированных членов Совета по узкой тематике' - ну и подобную белиберду.
И члены Совета почему-то начинают огрызаться и вякать на меня, как будто это я им сорвал кворум или регламент.
- Лишить степени, отменить защиту, уволить с должности, не допускать к конкурсу!
Я бешусь и накидываюсь на хмыря очкастого:
- Ах ты, крыса учёная, ах ты урод носатый, кого это лишить степени? Вот сейчас врежу тебе по-профессорски!
И я со всей силы бью 'урода' томом диссертации по голове, он падает, я топчу его ногами, и с ужасом обнаруживаю, что это - профессор Илларионов, который когда-то выступал 'против' на защите моей диссертации.
- Но он же теперь - покойный, значит, я бью ногами мертвеца! - посещает меня мысль, от которой я холодею и : просыпаюсь.
Отскок на метр, дикий взгляд, без четверти пять, глоток воды (вина). Рядом жена спокойно спит, опять же, посапывая над кроссвордом. Переворачиваю мою подушку холодным потом вниз и снова засыпаю.
Четвёртая серия - производственная. Неимоверным 'непосильным' трудом собранное изделие - машину, сегодня надо испытать при комиссии. На сердце тяжесть - машина явно недоделана, есть огрехи, может сломаться при испытаниях. Я пытаюсь разобрать и осмотреть её снова, чтобы исправить, какие ещё можно, огрехи. Разбираю - и холодный пот снова прошибает меня - нет важнейшей детали. Где она, как найти её? И слышу - в соседней комнате кто-то работает на заточном станке, точит что-то на наждачном круге. Крадучись, вхожу в эту комнату, и вижу - мой же лаборант уродует на круге самую важную и ответственную деталь машины.
- Ты что делаешь собака, ты что делаешь паразит? - ору я на него, трясу за воротник, и вижу - лаборант пьян, вдребезги, в стельку, как сапожник, по-поросячему, по-чёрному, и т.д. и т.п. Пьяно улыбаясь, лаборант показывает мне деталь, изуродованную сваркой, которую он пытался зачистить на круге, чтобы скрыть шов.
- Простите великодушно, больше не повториться! - бормочет он, продолжая улыбаться. - А комиссия уже идёт:
Опять - вся череда событий, сопутствующих кошмарному пробуждению. Но уже пора вставать - время! Осторожно, чтобы не разбудить жену, которая ещё будет решать кроссворды часов до десяти, я перелезаю через неё и бреду в ванную принимать душ.
Только под душем, я начинаю понимать, что все эти ужасы происходили во сне. И что не надо мне выступать на соревнованиях, защищать ненужные диссертации, бегать за бабами (набегался уже, пора и отдохнуть!), бить пьяного лаборанта. Всё плохое - прошло, оно уже в безвозвратном прошлом, и 'отрыгивается' мне во снах, к несчастью, постоянных. А в жизни осталось только самое хорошее - законная, причём любимая, жена; любимая работа; умные, работящие студенты; интеллигентные коллеги; доброе, толерантное начальство; надёжные, покрашенные ярким лаком мои изобретения. Вот так всё и будет продолжаться до конца жизни, до самой смерти - лёгкой и безболезненной: по-пьянке ли, в койке ли - во сне или, что ещё лучше, за приятным занятием, либо мгновенной, когда не успеешь врубиться - что к чему.
Конечно, так в жизни бывает редко, но ведь бывает для кого-то, почему же и мне не может так подфартить? Но тогда это уже чрезмерно, непривычно счастливая жизнь. А сейчас, когда всё вроде в порядке , я не чувствую себя чрезмерно счастливым, как например, сразу же после первого полового акта с новой, причем любимой, женщиной. Так - наступает прилив счастья, а потом отступает - приходит обыденщина. А это отступление счастья и начало обыденщины ощущается как депрессия. Отчего же депрессия, когда, в общем, всё хорошо?
Пора разобраться по-профессорски, что же вообще такое - счастье?
Счастье бывает разное - семейное, любовное, спортивное, криминальное, нетрадиционное - всего не перечислишь. Мне, по крайней мере, в последнее время, ближе всего счастье творческое. Хотя и вышеперечисленные его разновидности не были мне чужды в жизни. Так что же такое счастье творческое? Как поступать творческому человеку, чтобы быть счастливым? Чтобы последовать совету Козьмы Пруткова 'Если хочешь быть счастливым - будь им!'. Или из первоисточника - Лоренцо Медичи (Великолепного): 'Счастья хочешь - счастлив будь, нынче, завтра - безразлично!'.
Опыт моей жизни подсказывает, что не надо слишком уж энергично самореализовываться в раннем возрасте, быть вундеркиндом, что ли. Иначе такого вундеркинда, если он хоть немного ослабит вожжи творчества, могут ждать неприятные потрясения. Я сам, к сожалению, стремился быть таким вундеркиндом, но мои недруги (спасибо им!) во время 'обламывали' меня. Но иногда мои затеи удавались.
Например, я достаточно рано защитил кандидатскую диссертацию - она была у меня готова чуть ли не за год до окончания аспирантуры, то есть года через два после окончания вуза. А после защиты наступила как бы пустота в жизни - главная цель на тот период была достигнута, а новых больших целей было немного. И я надумал покинуть Москву и поехать куда-нибудь далеко в Сибирь на лесосплав, например, чтобы увидеть 'другую жизнь и берег дальний'. Но в результате сделал ещё большую глупость - дал уговорить себя уехать на малую родину - в Тбилиси и работать там на благо грузинской науки. Мне там, как известно хотя бы из этой книги, быстро показали 'кузькину мать'. Я бежал оттуда и, как коммивояжер из Шолом Алейхема, стал ездить по городам и весям, получая сразу же много новых целей и новых проблем.
А после защиты докторской, что случилось тоже достаточно рано, опять наступили пустота и отсутствие больших целей. А также недругов, которые уже не помогали как 'санитары судьбы', а вынудили меня броситься во все тяжкие в область гедонизма, да так, что я заработал инсульт на почве удовольствий. Но друзья не дали мне 'свихнуться' окончательно, позвали снова в Москву и помогли найти достойные цели. Так я стал 'дважды москвичом Советского Союза'. А с недругами я уже научился бороться методами, хоть и жестокими, но объективно данными мне от природы.
Поэтому, юные друзья мои, я советую вам сохранить свои силы и не расходовать себя в ранней молодости на немедленное получение славы, высоких должностей, больших денег и т.д. Копите знания, опыт, имейте терпение и своевременно достигайте реальных высот, которые вы сможете не только удержать , но и превзойти. Не начинайте еду с самого вкусного, чтобы потом оставшееся вызывало у вас только тошноту и, пардон, 'обратную перистальтику'. Десерту - время после обеда, а не до него. Запомните главное - успехи в жизни должны только ускоряться с годами. Жизнь, на мой взгляд, должна напоминать гонку со старта особых гоночных автомобилей - драгстеров или дрегстеров, которые всю свою дистанцию (очень короткую, между прочим!) проходят с ускорением. Так, с ускорением успехов нужно прожить и жизнь, кстати, по вселенским меркам, тоже не очень длинную! Вот вам и алгоритм счастья - жить нужно ускоренно! А формула ускоренного движения по жизни - и есть формула счастья!
А теперь осталось только попрощаться с теми читателями, которым хватило терпения пройти вместе со мной по моему жизненному пути. Хочу сказать им 'пока!' на их родном языке. Причём том, на котором мне удалось перемолвиться с их 'носителями' в реальной жизни - по делу, дружбе, любви. Только не по вражде, потому, что врагам не говорят 'пока!', а совсем другие вещи!
Итак, друзья мои, носители своих языков и диалектов, я прощаюсь с вами в хронологическом порядке, в том, в котором знакомился:
Нахвамдис, абзиарас, джгирорда, мнац баров, до побачення, сервус, зай гезунд, гуд бай, чао, о ревуар, ауф видерзеен, грюс Готт, чууз, до видзення, ансян хика цеё, лехит раот! И, конечно же - до свидания, до встречи, пока!