Страница:
Эту ночь путники провели неплохо. Мидлор вернулся около полуночи, его встретил Дрюль. Два дримлина немного поговорили и вскоре улеглись спать.
Как и вчера, едва только выглянуло солнце, путники уже седлали коней. Однообразие Молчащего леса действовало на нервы. Алдруд начал ворчать – очень уж ему не по душе был этот лес. Дрюль поддерживал Странника, Малс скулил свое обычное: «Как бы не случилось чего-нибудь», Мидлор молчал, а Верлойн с Тиглоном старались не обращать внимания на весь этот гам, хотя барону внезапно стало не по себе.
Он вообразил, что все это из-за него, ведь это он предложил ехать через этот лес, которому конца-краю не видно. Из-за этих мыслей у него испортилось настроение. Тиглон это заметил, внезапно обернулся к своим галдящим спутникам и коротко сказал:
– Хватит ныть!
Алдруд, Дрюль и Малс оторопело замолчали. Верлойн был благодарен тигу, но не сказал ни слова, тем более что теперь настроение испортилось у всех. Дальше ехали молча.
К полудню путники заметили, что лес поредел – деревья уже не стояли так плотно, среди дубов появились сосны, наполнившие воздух запахом хвои. Все чаще стали попадаться на пути лужайки и опушки, время от времени сменявшиеся буреломами. К вечеру путники выехали на огромную поляну, видимо, искусственного происхождения – посреди нее торчали пни срубленных деревьев. Алдруд спрыгнул на землю и подошел к пням.
– Деревья срубили совсем недавно, – сказал Странник. – Кто-то заготавливал здесь дрова на зиму. – Он огляделся и добавил: – Но стволы, судя по всему, рубили на дрова не на этой поляне. Непонятно. Хм...
Верлойн спешился и сказал:
– Переночуем тут.
– Вы уверены, господин барон? – спросил Алдруд. – Что-то не нравится мне эта поляна...
– Чем она тебе не нравится?
Алдруд пожал плечами.
– Не знаю. Просто не нравится, и все.
Путники принялись готовиться к ночлегу. Тиглон пошел за дровами, потому что, кроме мелких веток, подходящих дров на поляне не было. Верлойн с Алдрудом решили продолжить тренировку, но Малс, Дрюль и Мидлор все время им мешали, то подбадривая барона, то смеясь над его неудачами.
Верлойн устало отшучивался как мог, но вскоре запас его остроумия иссяк, и он начал злиться. Верлойн принялся молотить по мечу Странника Лодрейстом, давая выход ярости, но Алдруд, легко парировав все выпады, выбил из рук барона Лодрейст. Подняв указательный палец, Алдруд серьезно сказал:
– Ярость, господин барон, плохой помощник в схватке. Главное – не терять головы! Как это ни глупо звучит, в схватке необходимо думать. Потеряв голову, вы становитесь легкой добычей для противника, если, конечно, у него все в порядке с самообладанием. Запомните это! А вы, – повернулся он к манкру и дримлинам, – занялись бы лучше костром. Вояки!
Дрюль и Малс, обиженно надув губы, принялись расчищать место для кострища, а Мидлор стал разбирать продовольствие.
– Пойдем, Верлойн, – обернулся к барону Алдруд, по своему обыкновению легко переходя с «вы» на «ты» и наоборот. – Я тут приметил хорошую небольшую полянку неподалеку, там-то нам никто не помешает.
Верлойну оставалось только кивнуть. Они с Алдрудом оседлали коней и поехали на юго-запад. Поляна, о которой говорил Алдруд, оказалась локтях в ста пятидесяти от привала. Там они продолжили тренировку, не подозревая, что подкрадывается беда...
Глава 7
Как и вчера, едва только выглянуло солнце, путники уже седлали коней. Однообразие Молчащего леса действовало на нервы. Алдруд начал ворчать – очень уж ему не по душе был этот лес. Дрюль поддерживал Странника, Малс скулил свое обычное: «Как бы не случилось чего-нибудь», Мидлор молчал, а Верлойн с Тиглоном старались не обращать внимания на весь этот гам, хотя барону внезапно стало не по себе.
Он вообразил, что все это из-за него, ведь это он предложил ехать через этот лес, которому конца-краю не видно. Из-за этих мыслей у него испортилось настроение. Тиглон это заметил, внезапно обернулся к своим галдящим спутникам и коротко сказал:
– Хватит ныть!
Алдруд, Дрюль и Малс оторопело замолчали. Верлойн был благодарен тигу, но не сказал ни слова, тем более что теперь настроение испортилось у всех. Дальше ехали молча.
К полудню путники заметили, что лес поредел – деревья уже не стояли так плотно, среди дубов появились сосны, наполнившие воздух запахом хвои. Все чаще стали попадаться на пути лужайки и опушки, время от времени сменявшиеся буреломами. К вечеру путники выехали на огромную поляну, видимо, искусственного происхождения – посреди нее торчали пни срубленных деревьев. Алдруд спрыгнул на землю и подошел к пням.
– Деревья срубили совсем недавно, – сказал Странник. – Кто-то заготавливал здесь дрова на зиму. – Он огляделся и добавил: – Но стволы, судя по всему, рубили на дрова не на этой поляне. Непонятно. Хм...
Верлойн спешился и сказал:
– Переночуем тут.
– Вы уверены, господин барон? – спросил Алдруд. – Что-то не нравится мне эта поляна...
– Чем она тебе не нравится?
Алдруд пожал плечами.
– Не знаю. Просто не нравится, и все.
Путники принялись готовиться к ночлегу. Тиглон пошел за дровами, потому что, кроме мелких веток, подходящих дров на поляне не было. Верлойн с Алдрудом решили продолжить тренировку, но Малс, Дрюль и Мидлор все время им мешали, то подбадривая барона, то смеясь над его неудачами.
Верлойн устало отшучивался как мог, но вскоре запас его остроумия иссяк, и он начал злиться. Верлойн принялся молотить по мечу Странника Лодрейстом, давая выход ярости, но Алдруд, легко парировав все выпады, выбил из рук барона Лодрейст. Подняв указательный палец, Алдруд серьезно сказал:
– Ярость, господин барон, плохой помощник в схватке. Главное – не терять головы! Как это ни глупо звучит, в схватке необходимо думать. Потеряв голову, вы становитесь легкой добычей для противника, если, конечно, у него все в порядке с самообладанием. Запомните это! А вы, – повернулся он к манкру и дримлинам, – занялись бы лучше костром. Вояки!
Дрюль и Малс, обиженно надув губы, принялись расчищать место для кострища, а Мидлор стал разбирать продовольствие.
– Пойдем, Верлойн, – обернулся к барону Алдруд, по своему обыкновению легко переходя с «вы» на «ты» и наоборот. – Я тут приметил хорошую небольшую полянку неподалеку, там-то нам никто не помешает.
Верлойну оставалось только кивнуть. Они с Алдрудом оседлали коней и поехали на юго-запад. Поляна, о которой говорил Алдруд, оказалась локтях в ста пятидесяти от привала. Там они продолжили тренировку, не подозревая, что подкрадывается беда...
Глава 7
Нуброгер выслушивал доклад единственного оставшегося в живых рыцаря из отряда Арбада. Повелитель Тьмы молчал, его глаза сверкали холодным блеском. Когда рыцарь закончил, Нуброгер спокойно произнес:
– Итак, насколько я понял, мальчишка живым и невредимым пересек Черные скалы, выехал в Валунную степь, разгромил отряд Арбада и сейчас уже добрался до Ридела. – Нуброгер помолчал, склонив голову, затем продолжил: – Но это пустяк, главное не в этом. Главное, – Повелитель Тьмы неожиданно рявкнул, – в том, что у него доспехи Альбидра!
Раненый рыцарь в ужасе попятился, а советники побледнели, как бледнели при каждой вспышке гнева Нуброгера. Повелитель Тьмы показал раненому рыцарю на дверь, сказав:
– Передай мой приказ лекарям – пусть залечат твои раны и позаботятся о тебе, дабы ты как можно быстрее вернулся в строй и служил мне.
Рыцарь поклонился и вышел из зала. Нуброгер откинулся в кресле и опустил глаза, разглядывая каменные плиты пола.
– Аслак, – позвал он.
Колдун сделал шаг вперед и поклонился. Нуброгер поднялся, сошел с трона и подошел к Аслаку. Его рука, скрытая черной перчаткой, потянулась к колдуну. Тот непонимающе глядел на руку, пока она не приблизилась к его горлу. Пальцы сжали сморщенную шею колдуна так, что тот захрипел.
– Проклятый колдун, – прорычал Нуброгер. – Значит, мальчишка не получит доспехи Альбидра?! Он не переберется через перевал без потерь? Где то, что ты мне обещал? Собери воедино остатки своей сгнившей мудрости и попробуй придумать достойный ответ! Или твои мозги совсем заплесневели?
Но колдун лишь хрипел, хватаясь за огромную руку Повелителя Тьмы. Капюшон слетел с головы Аслака, обнажив лысый, обтянутый зеленоватой кожей череп. Пигментные пятна на его коже от прилива крови потемнели, и колдун стал похож на лягушку-переростка. Нуброгер ослабил хватку и произнес:
– Что, тебе нечего сказать? Я так и думал. – В его голосе слышалась усмешка.
Нуброгер отпустил колдуна, оставив его задыхаться и потирать смятую стальной хваткой шею, а сам сел на трон и задумчиво сказал:
– Ну что ж, и этот план провалился. Мне в последнее время не везет.
– Ваше величество, – произнес Аслак, хрипя. – Если вы позволите мне сказать – нет нужды отчаиваться.
– А кто отчаивается? – холодно спросил Нуброгер.
– Дело в том, что все идет не так уж и плохо. Путники, судя по рассказу вашего рыцаря, потеряли двоих, их отряд сократился. Правда, я не могу понять, как они не погибли в снегопаде, который я устроил... И как умудрились перебраться через бездонную пропасть, которая преграждала путь дальше по перевалу. Так же непонятно, как они прошли по туннелю Оборотней, – древние звери стерегли перевал уже давно и вполне надежно. Им невероятно везет... Как бы то ни было, Верлойн действительно уже достиг Ридела. Я уверен, что он хотел переправиться через реку по мосту, а затем через Черную чащу проехать сюда. Но его ждет разочарование – я уничтожил и этот мост, отрезав им путь в наше королевство.
– Поправь меня, если я ошибусь, – медленно сказал Нуброгер. – Ты уничтожил большой мост, соединяющий Валунную степь и равнину перед Драконьими горами?
– Вы правы, ваше величество, – улыбнулся Аслак.
– Дурак! – взорвался Нуброгер. – Ты что, не понимаешь, что ты разрушил один из основных трактов, по которому в наше королевство везли товары? Каким образом с востока мне будут доставлять мед и меха?! Ты понимаешь, что теперь им придется делать гигантский крюк?
Аслак побледнел, но довольно твердо сказал:
– Я старался сделать все, что в моих силах, чтобы помешать Верлойну попасть в ваше королевство.
– Да этот щенок волнует меня меньше всего! У меня тут советники подрывают экономику королевства! О Небо, я окружен глупцами!
Нуброгер хватил кулаком по подлокотнику трона, внезапно задумался, позабыв о своем гневе, потом вновь посмотрел на колдуна.
– Так что ты там говорил? – спросил он у молчавшего Аслака.
– Кхм. Я говорил, что, поскольку мост на их пути разрушен, единственный путь для них – это ехать на северо-восток, к мосту Трирога. Это единственная переправа, которую я оставил нетронутой, не считая моста через Черную реку на севере.
– Великолепно, – хмуро сказал Нуброгер. – Но в одном ты прав: мост Трирога неприступен. Этот путь в мое королевство закрыт для всех с тех пор, как там обосновался дракон.
– Да, ваше величество, мы всегда хорошо заботились о Трироге, я уверен, что он предан нам. Но нельзя забывать, что у мальчишки доспехи Альбидра.
Нуброгер заскрежетал зубами.
– Да, они у него. И это произошло потому, что в сырых подземельях твои мозги обросли мхом окончательно. Мне следовало бы бросить тебя в темницы Баксарда и медленно поджаривать на огне. Но... ты мне пока еще нужен. – Нуброгер потер подбородок. – Никогда бы не подумал, что буду прятаться, словно улитка в своем домике, от какого-то щенка... Нет, надо уничтожить его, и уничтожить немедленно! – Нуброгер встал. – Если обычный отряд не может с ним справиться, надо предпринять более действенные меры.
– Вы правы, ваше величество, – Аслак усмехнулся. – Более действенные меры... Если мальчишка направится к мосту Трирога, ему придется ехать через Молчащий лес. А там его уже кое-что поджидает. Нужно лишь послать весточку...
– Делай все, что сочтешь нужным! Я устал от того, что ты морочишь мне голову своими оправданиями и ненужными подробностями. Доложишь мне обо всем, когда голову Верлойна доставят ко мне во дворец, я больше не желаю слышать о нем! А теперь докладывай о положении на востоке!
– Да, ваше величество.
– Разумеется, нет, – ответил Верлойн, поднимаясь.
– Что и требовалось доказать. Хитрые приемы, непредсказуемость действий и неожиданность – залог победы в битве. Понял?
Верлойн кивнул и встал в стойку, взяв в обе руки рукоять Лодрейста, как вдруг по всему лесу пронесся пронзительный крик. Кричал Малс – его писк нельзя было ни с чем спутать. Спустя мгновение закричал Дрюль, его голос был хорошо слышен:
– На помощь! Помогите!
В ответ раздалось рычание. Рычало что-то огромное. Затем раздался треск, грохот и крики стали затихать.
Сердце Верлойна упало, горячий пот, который выступил во время тренировки, неожиданно стал холодным. Барон с Алдрудом переглянулись и бросились к коням. Сердце Верлойна теперь бешено колотилось – случилась беда, в этом ни он, ни Алдруд не сомневались. Две минуты бешеной скачки, и кони вынесли их на поляну, где полчаса назад были их спутники.
Именно были, потому что поляна оказалась пуста. Деревья с северо-восточной стороны были сломаны так, словно кто-то огромный ломился сквозь чащу; громадные следы, оставленные непонятно кем, виднелись по всей поляне. Чьи-то гигантские ступни вмяли в землю опавшие листья и плащ Дрюля. Ни друзей, ни лошадей, ни мешков с провизией. Лишь дымящееся, втоптанное в землю кострище. Алдруд спрыгнул на землю и внимательно осмотрел следы. Верлойн лишь оторопело разглядывал поляну, не имея ни малейшего представления, что здесь произошло.
– Их было двое... По меньшей мере.
– Кого? – спросил Верлойн.
– Хотел бы я знать. – Алдруд покачал головой. – Судя по следам, эти «кто-то» были на двух ногах и гигантских размеров. Великаны, возможно. Я думаю, мы скоро все узнаем. Следы ведут на северо-восток, как ты, впрочем, сам видишь, – Странник указал на поломанные деревья.
– Что же нам делать? – нахмурился барон, задавая этот вопрос скорее себе, чем Алдруду.
– Ночью идти по следам похитителей весьма опасно, но все равно нам следует отправиться в погоню и если не освободить наших друзей, то по крайней мере узнать, где они находятся.
– Ну так поспешим! – воскликнул Верлойн.
– Погодите, господин барон. По-видимому, вы ничего не вынесли из моих уроков. Горячность делу не помощник! Всегда нужна ясная голова и разумный план. Если мы сию же минуту бросимся сломя голову в погоню – кто знает, может быть, нас тут же схватят, и тогда и нам, и нашим друзьям – конец. Мы-то ладно, хотя мне, как, впрочем, и вам, жизнь дорога; но надо подумать и о наших товарищах. Мы для них – последняя надежда на спасение. Так что, если мы погибнем, кто их тогда будет спасать? Поэтому мы поедем осторожно, стараясь не шуметь и подготовившись ко всяким неожиданностям. Понятно? Вот и хорошо. Поехали.
Алдруд сел на коня и осторожно подергал уздечку. Римул и Хинсал медленно тронулись с места, и путники поехали по следам неизвестных.
Следы, по которым ехали Верлойн с Алдрудом, тем не менее были хорошо видны даже в темноте – словно ураганом поломанные, как зубочистки, стволы молодых сосен и в пыль растоптанные кусты образовывали что-то вроде широкой тропы. Неожиданно путники увидели впереди огонь. Они остановили коней, и Странник, приложив палец к губам, призывая Верлойна к молчанию, бесшумно спрыгнул на землю. Затем прошептал:
– Оставим коней здесь.
Верлойн спешился и привязал Хинсала рядом с Римулом, которого Странник оставил возле высокой сосны. Стараясь не шуметь, они двинулись вперед, к огню, который был от них в сорока локтях. Бесшумно они пробирались по лесу, настороженно прислушиваясь. До слуха донеслось приглушенное рычание, в котором можно было разобрать отдельные слова.
По мере приближения путников к огню рычание становилось громче, а слова отчетливей. Первая же фраза, услышанная путниками, заставила их остановиться и пригнуться:
– Да ведь среди них нету того главного, кто нам нужен, – в золотых доспехах.
Странник взглянул на Верлойна. Тот нахмурился. Небо, опять кто-то охотится за ним. Неужели Нуброгер? Но голоса явно принадлежали не Черным Рыцарям...
– Какая разница, – ответил первому голосу другой, более грубый. – Нам велено было поймать этих уродов – мы их и поймали. Остальное нас не касается!
– Ага, не касается, – сказал первый. – А вот когда ОН сюда нагрянет и твою дурную голову тебе, Ярган, прочистит, ты по-другому запоешь!
– Катись в болото, Ваклюск! – прорычал второй. – Не боюсь я ни тебя, ни твоего дружка-колдуна!
– Заткнитесь оба! – вдруг раздался третий голос. – Хватит орать! Надо пожрать, а вы своим воем всю дичь на пять миль вокруг распугали!
– Подумаешь – большое дело! – сказал второй голос, обладателя которого назвали Ярганом. – Сожрем этих четверых, хоть какая-то еда! Хотя эти коротышки и на один укус, зато того здорового можно припасти на основное блюдо.
Во время этого разговора путники подползли к кустам, которые загораживали своими голыми ветвями огонь, к счастью, не настолько, чтобы не увидеть то, что происходило на большой поляне, у края которой возвышалась темная громада скалы.
На ее стены отбрасывал ярко-оранжевые блики большой костер, разложенный посреди поляны, вокруг костра сидели три тролля-великана. Точнее, на массивных валунах сидели двое, третий же стоял, уперев мощные волосатые руки в бока. Этот тролль был около двенадцати локтей в высоту, что на восемь локтей больше обычного человеческого роста. Одежда великанов состояла из меховых набедренных повязок и таких же безрукавок. На толстых как бревна ногах были плетеные сандалии, на мускулистых шеях поблескивали золотые цепи. Увидев троллей, Верлойн стал припоминать все, что он о них знал, и все, что запомнил из уроков старика-книжника.
Когда-то очень давно, так давно, что в памяти людей воспоминания о том времени едва сохранились, тролли-великаны жили рядом с людьми, причиняя им большие беспокойства. Обычным для троллей занятием тогда было нападать на крепости, руша все вокруг и убивая всех, кто попадался под руку, а потом пировать на развалинах замков, восхваляя свою силу и храбрость.
Немало славных рыцарей полегло в схватках с троллями-великанами, которые донимали местных жителей. Немало погибло и невинных людей, ставших жертвами кровожадной ярости разгневанных троллей. В общем тролли и люди враждовали и как могли досаждали друг другу.
Но скоро по неизвестной причине тролли-великаны стали вымирать. Некоторые считали, что это происходило из-за расплодившихся драконов, с которыми они не ладили; другие видели причину в их бесконечных стычках между собой, еще одни – в неизвестной болезни. Что из этих предположений было правдой, а что нет, до сих пор не ясно, эта тайна скрыта завесой времен, и люди так и не сошлись во мнении относительно странного вымирания троллей.
Как бы то ни было, троллей-великанов становилось все меньше, а людей все больше. Поняв, что им грозит исчезновение, тролли стали держаться группами и нападать на одиноких путников или караваны купцов, в глубине своих негодяйских душонок все-таки опасаясь мести людей. О том, чтобы брать крепости, не было и речи. Теперь они боялись даже выходить на открытые пространства и поэтому прятались в глухих чащах или в горах. Не были исключением и эти тролли, бурно обсуждавшие сейчас проблему ужина. Само собой разумеется, они не являлись друзьями – тролли не могли ими быть, разве что сообщниками.
– Разве я не прав? – вопрошал тот, что сидел справа от костра. По голосу Верлойн понял, что это Ярган. – Все равно от этих уродцев толку мало, пусть хоть наш голод утолят.
– Заткнись, дубина! – зарычал тот, что стоял. – Путников трогать нельзя! Ваклюск прав – надо дождаться колдуна. Он нам скажет, что с ними делать. А пока его нет – выброси мысли о пленниках из своей тупой башки! Кто знает, какие у колдуна планы? Может, они нужны ему живыми, и тогда, если с пленниками что-нибудь произойдет, нам открутят головы, и тебе, Ярган, в первую очередь!
– Тебе, Харан, тебе первому открутят голову! – хрипло прорычал Ярган. – Ведь это ты у нас вроде как главный – ты и будешь отвечать! Кстати, с чего это ты вдруг объявил, что ты у нас главный, а?
Харан без лишних слов подскочил к Яргану и обрушил огромный кулачище ему на голову. Ярган издал страшный рев и упал с валуна с таким грохотом, что затряслись деревья и закачалась земля. Держась левой рукой за голову, тролль поднялся, схватив правой рукой прислоненную к валуну дубину.
– Хватит! – закричал Ваклюск, что сидел слева. – Угомонитесь! Про коней нам ничего не сказали – вот их мы и сожрем на ужин!
Ярган и Харан рыча разошлись и заняли свои места возле костра.
– Коней тоже трогать не будем, – сказал Харан. – Сегодня ничего жрать не станем. Завтра с утра будем искать золотые доспехи, а заодно и поймаем что-нибудь на завтрак.
– Да он нас голодом заморить хочет! – завопил Ярган. – Я говорю – давайте сожрем этих уродов и лошадей в придачу! Сейчас же!
Харан положил свою огромную дубину на колени и хмуро взглянул из-под сдвинутых бровей на Яргана.
– Ты что-то сказал? – зарычал он. – Заткнись, пока не поздно! Иначе над твоим трупом будут пировать вороны! Понятно?
Ярган замолчал, но кинул на Харана такой испепеляющий взгляд, что сразу стало ясно, какого он о Харане мнения. Ваклюск покачал головой и со злостью взглянул на скалу.
– Проклятые уроды, – сказал он. – Из-за них теперь придется до утра сидеть голодным!
Алдруд зашевелился и подал Верлойну знак отползать. Барон послушался и, когда достаточно удалился от поляны, встал и пошел к коням. Алдруд следовал за Верлойном, поминутно оглядываясь.
– Проклятие, – тихо сказал Алдруд, садясь на Римула. – Я-то думал, эти твари все давно издохли, так на тебе! К тому же они ждут какого-то колдуна. А вот чародеи будут нам совсем некстати.
– Они ни слова не сказали о том, где спрятаны наши друзья. – Верлойн развернул Хинсала.
– Ничего страшного. И так понятно, где они. Они там же, где и кони.
– Где?
– В скале.
Путники поехали на юг, обсуждая план освобождения своих товарищей.
В свете восходящего солнца лицо тролля-великана можно было разглядеть получше. Оно было почти квадратным из-за высоких скул и мощных челюстей, большой крючковатый нос, изогнутый вниз рот, вокруг которого залегли складки, тяжелый подбородок, сверкающие из темных глубоких глазниц продолговатые глаза, мохнатые брови, сросшиеся на переносице, и широкий покатый лоб. Добавьте к этому свирепое выражение лица, и вы получите представление о физиономии тролля.
Ярган прошелся по поляне, разминая свои огромные конечности, затем подошел к входу в пещеру, нагнулся и рыкнул:
– Эй, подымайтесь! Солнце уже взошло.
В ту же секунду ему на шею спрыгнул Алдруд. Тролль вскинул голову, но было поздно. Алдруд сидел на его шее, крепко сцепив ее ногами и схватившись левой рукой за волосы великана. Ярган ничего не успел понять, он только удивленно рыкнул. Алдруд, размахнувшись, воткнул в его шею меч, который пронзил ее насквозь, рассек кадык и вышел из горла, обдав скалу черным фонтаном крови. Ярган захрипел и попытался дотянуться до Странника ручищей, но не тут-то было – Алдруд резко выдернул меч и спрыгнул на землю, чуть не сломав себе при этом ноги, после чего быстро откатился в сторону. Поднявшись, Странник взмахнул мечом, стряхивая с него кровь тролля, а Ярган, схватившись за горло, пошел, шатаясь, в лес и рухнул на две иссохшие сосны, которые под его тяжестью сломались с оглушительным треском.
– Что за шум? – послышался из глубин скалы недовольный голос Ваклюска.
Алдруд отбежал к скале и спрятался за створками ворот; Верлойн в это время выбежал из своего укрытия на краю поляны и так же, как и Алдруд, спрятался за одной из каменных створок ворот.
Из пещеры вылез Ваклюск, щурясь под лучами солнца. Быстро привыкнув к солнечным лучам, тролль огляделся и увидел неподвижно лежавшее тело Яргана. Страшно зарычав, Ваклюск бросился к нему. Верлойн с Алдрудом одновременно кинулись на тролля из-за створок ворот, намереваясь ударами мечей подрубить ему ноги, но опоздали, и их мечи просвистели в воздухе, поразив лишь пустое пространство, – тролль ринулся вперед слишком быстро. Услышав за спиной свист мечей, Ваклюск затормозил, обернулся и уставился на двоих незнакомцев, стоящих с мечами наголо. Верлойн с Алдрудом тоже растерянно смотрели на громадного тролля – их спешно придуманный план дал первую трещину, а что делать в случае неудачи, они сообразить не успели.
Ваклюск мигом очнулся от удивления, увидев золотые доспехи Верлойна и узнав в незнакомцах давних врагов троллей – людей.
– Тревога! – заревел он.
Из пещеры в скале появился Харан, державший в руке огромную дубину. Путники оказались меж двух огней – сзади на них надвигался Харан, а впереди был Ваклюск, который нагнулся и поднял валун, служивший троллям сиденьем. Верлойн с Алдрудом переглянулись и бросились в разные стороны – это их и спасло. Тролли растерянно замерли, не зная, за кем бежать. Но их замешательство длилось всего мгновение – Харан бросился за Алдрудом, а Ваклюск метнул валун в Верлойна.
Гигантский камень просвистел над головой барона и с грохотом влетел в кусты. Единственное спасение путников было в быстроте. В силе они не могли тягаться с троллями, которые швырялись валунами и размахивали словно тростинками дубинами толщиной в ствол дерева. Увернувшись от валуна, Верлойн обернулся и увидел, что Алдруд бежит в лес. Странник собирался устроить ловушку для Харана, поэтому иногда приостанавливался, чтобы убедиться, что тролль следует за ним. Харан, потрясая дубиной, бежал за Странником, и вскоре оба они скрылись в лесу.
Верлойн бросился к Ваклюску, который потянулся за еще одним валуном. Подбежав к ослепшему от ярости троллю, барон рубанул по его ноге Лодрейстом. Ваклюск взвыл, выронил валун и взглянул вниз. Увидев Верлойна, тролль попытался было его схватить, но барон взмахнул мечом и отрубил троллю два пальца. Ваклюск заревел, как десять раненых медведей, и ударил барона кулаком левой руки. Удар пришелся чуть ли не во все тело юноши – так велика была рука тролля. Верлойн отлетел на середину поляны, тяжело рухнув на пожухлую траву. По какой-то причине он не потерял сознание, но...
...как будто оказался в другом мире. Лес, поляна, скала были на месте, но тролли куда-то пропали – на поляне не было никого, кроме высокого мужчины в белых одеждах. Лицо его не было знакомо Верлойну – широкие скулы, большие зеленые глаза, внимательно смотрящие на барона, густые черные волосы, зачесанные назад, борода и усы, которые были коротко пострижены. Мужчина лишь мгновение разглядывал Верлойна, затем печально улыбнулся и поманил его за собой. Барон поднялся и, не выпуская Лодрейст из рук, пошел за уходящим в лес мужчиной...
Верлойн очнулся на поляне и, сев, огляделся. Посреди поляны лежал кем-то обезглавленный Ваклюск, возле леса неподвижно распростерся бездыханный Ярган. Кроме трупов троллей, никого на поляне не было.
– Итак, насколько я понял, мальчишка живым и невредимым пересек Черные скалы, выехал в Валунную степь, разгромил отряд Арбада и сейчас уже добрался до Ридела. – Нуброгер помолчал, склонив голову, затем продолжил: – Но это пустяк, главное не в этом. Главное, – Повелитель Тьмы неожиданно рявкнул, – в том, что у него доспехи Альбидра!
Раненый рыцарь в ужасе попятился, а советники побледнели, как бледнели при каждой вспышке гнева Нуброгера. Повелитель Тьмы показал раненому рыцарю на дверь, сказав:
– Передай мой приказ лекарям – пусть залечат твои раны и позаботятся о тебе, дабы ты как можно быстрее вернулся в строй и служил мне.
Рыцарь поклонился и вышел из зала. Нуброгер откинулся в кресле и опустил глаза, разглядывая каменные плиты пола.
– Аслак, – позвал он.
Колдун сделал шаг вперед и поклонился. Нуброгер поднялся, сошел с трона и подошел к Аслаку. Его рука, скрытая черной перчаткой, потянулась к колдуну. Тот непонимающе глядел на руку, пока она не приблизилась к его горлу. Пальцы сжали сморщенную шею колдуна так, что тот захрипел.
– Проклятый колдун, – прорычал Нуброгер. – Значит, мальчишка не получит доспехи Альбидра?! Он не переберется через перевал без потерь? Где то, что ты мне обещал? Собери воедино остатки своей сгнившей мудрости и попробуй придумать достойный ответ! Или твои мозги совсем заплесневели?
Но колдун лишь хрипел, хватаясь за огромную руку Повелителя Тьмы. Капюшон слетел с головы Аслака, обнажив лысый, обтянутый зеленоватой кожей череп. Пигментные пятна на его коже от прилива крови потемнели, и колдун стал похож на лягушку-переростка. Нуброгер ослабил хватку и произнес:
– Что, тебе нечего сказать? Я так и думал. – В его голосе слышалась усмешка.
Нуброгер отпустил колдуна, оставив его задыхаться и потирать смятую стальной хваткой шею, а сам сел на трон и задумчиво сказал:
– Ну что ж, и этот план провалился. Мне в последнее время не везет.
– Ваше величество, – произнес Аслак, хрипя. – Если вы позволите мне сказать – нет нужды отчаиваться.
– А кто отчаивается? – холодно спросил Нуброгер.
– Дело в том, что все идет не так уж и плохо. Путники, судя по рассказу вашего рыцаря, потеряли двоих, их отряд сократился. Правда, я не могу понять, как они не погибли в снегопаде, который я устроил... И как умудрились перебраться через бездонную пропасть, которая преграждала путь дальше по перевалу. Так же непонятно, как они прошли по туннелю Оборотней, – древние звери стерегли перевал уже давно и вполне надежно. Им невероятно везет... Как бы то ни было, Верлойн действительно уже достиг Ридела. Я уверен, что он хотел переправиться через реку по мосту, а затем через Черную чащу проехать сюда. Но его ждет разочарование – я уничтожил и этот мост, отрезав им путь в наше королевство.
– Поправь меня, если я ошибусь, – медленно сказал Нуброгер. – Ты уничтожил большой мост, соединяющий Валунную степь и равнину перед Драконьими горами?
– Вы правы, ваше величество, – улыбнулся Аслак.
– Дурак! – взорвался Нуброгер. – Ты что, не понимаешь, что ты разрушил один из основных трактов, по которому в наше королевство везли товары? Каким образом с востока мне будут доставлять мед и меха?! Ты понимаешь, что теперь им придется делать гигантский крюк?
Аслак побледнел, но довольно твердо сказал:
– Я старался сделать все, что в моих силах, чтобы помешать Верлойну попасть в ваше королевство.
– Да этот щенок волнует меня меньше всего! У меня тут советники подрывают экономику королевства! О Небо, я окружен глупцами!
Нуброгер хватил кулаком по подлокотнику трона, внезапно задумался, позабыв о своем гневе, потом вновь посмотрел на колдуна.
– Так что ты там говорил? – спросил он у молчавшего Аслака.
– Кхм. Я говорил, что, поскольку мост на их пути разрушен, единственный путь для них – это ехать на северо-восток, к мосту Трирога. Это единственная переправа, которую я оставил нетронутой, не считая моста через Черную реку на севере.
– Великолепно, – хмуро сказал Нуброгер. – Но в одном ты прав: мост Трирога неприступен. Этот путь в мое королевство закрыт для всех с тех пор, как там обосновался дракон.
– Да, ваше величество, мы всегда хорошо заботились о Трироге, я уверен, что он предан нам. Но нельзя забывать, что у мальчишки доспехи Альбидра.
Нуброгер заскрежетал зубами.
– Да, они у него. И это произошло потому, что в сырых подземельях твои мозги обросли мхом окончательно. Мне следовало бы бросить тебя в темницы Баксарда и медленно поджаривать на огне. Но... ты мне пока еще нужен. – Нуброгер потер подбородок. – Никогда бы не подумал, что буду прятаться, словно улитка в своем домике, от какого-то щенка... Нет, надо уничтожить его, и уничтожить немедленно! – Нуброгер встал. – Если обычный отряд не может с ним справиться, надо предпринять более действенные меры.
– Вы правы, ваше величество, – Аслак усмехнулся. – Более действенные меры... Если мальчишка направится к мосту Трирога, ему придется ехать через Молчащий лес. А там его уже кое-что поджидает. Нужно лишь послать весточку...
– Делай все, что сочтешь нужным! Я устал от того, что ты морочишь мне голову своими оправданиями и ненужными подробностями. Доложишь мне обо всем, когда голову Верлойна доставят ко мне во дворец, я больше не желаю слышать о нем! А теперь докладывай о положении на востоке!
– Да, ваше величество.
* * *
– Запомни, Верлойн, – в который раз сказал Алдруд, когда барон оказался на земле, – в битве все средства хороши. Я сейчас говорю о настоящей схватке, а не о поединке. В поединке есть свои правила, которых должен придерживаться каждый настоящий рыцарь, но в битве, Верлойн, эти правила могут не действовать. Ты вряд ли меня поймешь – для того чтобы познать, что такое битва, нужно сначала принять в ней участие. Дело в том, что, когда ты сражаешься в строю, ты не можешь быть до конца уверен, знает ли твой противник о тех самых правилах, о которых я только что упомянул. И ты рискуешь лишиться головы, выказывая свою учтивость. Поэтому запомни – ты должен быть непредсказуем в битве. Если будешь следовать правилам поединка, тебя убьют, не дав закончить салют мечом. Понимаешь? Вот я только что ударил тебя в грудь свободной рукой (правда, чуть все кости не переломал о твои доспехи), но ты мне скажи – ты этого ожидал?– Разумеется, нет, – ответил Верлойн, поднимаясь.
– Что и требовалось доказать. Хитрые приемы, непредсказуемость действий и неожиданность – залог победы в битве. Понял?
Верлойн кивнул и встал в стойку, взяв в обе руки рукоять Лодрейста, как вдруг по всему лесу пронесся пронзительный крик. Кричал Малс – его писк нельзя было ни с чем спутать. Спустя мгновение закричал Дрюль, его голос был хорошо слышен:
– На помощь! Помогите!
В ответ раздалось рычание. Рычало что-то огромное. Затем раздался треск, грохот и крики стали затихать.
Сердце Верлойна упало, горячий пот, который выступил во время тренировки, неожиданно стал холодным. Барон с Алдрудом переглянулись и бросились к коням. Сердце Верлойна теперь бешено колотилось – случилась беда, в этом ни он, ни Алдруд не сомневались. Две минуты бешеной скачки, и кони вынесли их на поляну, где полчаса назад были их спутники.
Именно были, потому что поляна оказалась пуста. Деревья с северо-восточной стороны были сломаны так, словно кто-то огромный ломился сквозь чащу; громадные следы, оставленные непонятно кем, виднелись по всей поляне. Чьи-то гигантские ступни вмяли в землю опавшие листья и плащ Дрюля. Ни друзей, ни лошадей, ни мешков с провизией. Лишь дымящееся, втоптанное в землю кострище. Алдруд спрыгнул на землю и внимательно осмотрел следы. Верлойн лишь оторопело разглядывал поляну, не имея ни малейшего представления, что здесь произошло.
– Их было двое... По меньшей мере.
– Кого? – спросил Верлойн.
– Хотел бы я знать. – Алдруд покачал головой. – Судя по следам, эти «кто-то» были на двух ногах и гигантских размеров. Великаны, возможно. Я думаю, мы скоро все узнаем. Следы ведут на северо-восток, как ты, впрочем, сам видишь, – Странник указал на поломанные деревья.
– Что же нам делать? – нахмурился барон, задавая этот вопрос скорее себе, чем Алдруду.
– Ночью идти по следам похитителей весьма опасно, но все равно нам следует отправиться в погоню и если не освободить наших друзей, то по крайней мере узнать, где они находятся.
– Ну так поспешим! – воскликнул Верлойн.
– Погодите, господин барон. По-видимому, вы ничего не вынесли из моих уроков. Горячность делу не помощник! Всегда нужна ясная голова и разумный план. Если мы сию же минуту бросимся сломя голову в погоню – кто знает, может быть, нас тут же схватят, и тогда и нам, и нашим друзьям – конец. Мы-то ладно, хотя мне, как, впрочем, и вам, жизнь дорога; но надо подумать и о наших товарищах. Мы для них – последняя надежда на спасение. Так что, если мы погибнем, кто их тогда будет спасать? Поэтому мы поедем осторожно, стараясь не шуметь и подготовившись ко всяким неожиданностям. Понятно? Вот и хорошо. Поехали.
Алдруд сел на коня и осторожно подергал уздечку. Римул и Хинсал медленно тронулись с места, и путники поехали по следам неизвестных.
* * *
Ехать, медленно и осторожно, пришлось около получаса. За это время на ночном небе появились яркие огоньки звезд, но их свет не рассеивал темноту, которая украла краски леса и превратила деревья вокруг в темные силуэты.Следы, по которым ехали Верлойн с Алдрудом, тем не менее были хорошо видны даже в темноте – словно ураганом поломанные, как зубочистки, стволы молодых сосен и в пыль растоптанные кусты образовывали что-то вроде широкой тропы. Неожиданно путники увидели впереди огонь. Они остановили коней, и Странник, приложив палец к губам, призывая Верлойна к молчанию, бесшумно спрыгнул на землю. Затем прошептал:
– Оставим коней здесь.
Верлойн спешился и привязал Хинсала рядом с Римулом, которого Странник оставил возле высокой сосны. Стараясь не шуметь, они двинулись вперед, к огню, который был от них в сорока локтях. Бесшумно они пробирались по лесу, настороженно прислушиваясь. До слуха донеслось приглушенное рычание, в котором можно было разобрать отдельные слова.
По мере приближения путников к огню рычание становилось громче, а слова отчетливей. Первая же фраза, услышанная путниками, заставила их остановиться и пригнуться:
– Да ведь среди них нету того главного, кто нам нужен, – в золотых доспехах.
Странник взглянул на Верлойна. Тот нахмурился. Небо, опять кто-то охотится за ним. Неужели Нуброгер? Но голоса явно принадлежали не Черным Рыцарям...
– Какая разница, – ответил первому голосу другой, более грубый. – Нам велено было поймать этих уродов – мы их и поймали. Остальное нас не касается!
– Ага, не касается, – сказал первый. – А вот когда ОН сюда нагрянет и твою дурную голову тебе, Ярган, прочистит, ты по-другому запоешь!
– Катись в болото, Ваклюск! – прорычал второй. – Не боюсь я ни тебя, ни твоего дружка-колдуна!
– Заткнитесь оба! – вдруг раздался третий голос. – Хватит орать! Надо пожрать, а вы своим воем всю дичь на пять миль вокруг распугали!
– Подумаешь – большое дело! – сказал второй голос, обладателя которого назвали Ярганом. – Сожрем этих четверых, хоть какая-то еда! Хотя эти коротышки и на один укус, зато того здорового можно припасти на основное блюдо.
Во время этого разговора путники подползли к кустам, которые загораживали своими голыми ветвями огонь, к счастью, не настолько, чтобы не увидеть то, что происходило на большой поляне, у края которой возвышалась темная громада скалы.
На ее стены отбрасывал ярко-оранжевые блики большой костер, разложенный посреди поляны, вокруг костра сидели три тролля-великана. Точнее, на массивных валунах сидели двое, третий же стоял, уперев мощные волосатые руки в бока. Этот тролль был около двенадцати локтей в высоту, что на восемь локтей больше обычного человеческого роста. Одежда великанов состояла из меховых набедренных повязок и таких же безрукавок. На толстых как бревна ногах были плетеные сандалии, на мускулистых шеях поблескивали золотые цепи. Увидев троллей, Верлойн стал припоминать все, что он о них знал, и все, что запомнил из уроков старика-книжника.
Когда-то очень давно, так давно, что в памяти людей воспоминания о том времени едва сохранились, тролли-великаны жили рядом с людьми, причиняя им большие беспокойства. Обычным для троллей занятием тогда было нападать на крепости, руша все вокруг и убивая всех, кто попадался под руку, а потом пировать на развалинах замков, восхваляя свою силу и храбрость.
Немало славных рыцарей полегло в схватках с троллями-великанами, которые донимали местных жителей. Немало погибло и невинных людей, ставших жертвами кровожадной ярости разгневанных троллей. В общем тролли и люди враждовали и как могли досаждали друг другу.
Но скоро по неизвестной причине тролли-великаны стали вымирать. Некоторые считали, что это происходило из-за расплодившихся драконов, с которыми они не ладили; другие видели причину в их бесконечных стычках между собой, еще одни – в неизвестной болезни. Что из этих предположений было правдой, а что нет, до сих пор не ясно, эта тайна скрыта завесой времен, и люди так и не сошлись во мнении относительно странного вымирания троллей.
Как бы то ни было, троллей-великанов становилось все меньше, а людей все больше. Поняв, что им грозит исчезновение, тролли стали держаться группами и нападать на одиноких путников или караваны купцов, в глубине своих негодяйских душонок все-таки опасаясь мести людей. О том, чтобы брать крепости, не было и речи. Теперь они боялись даже выходить на открытые пространства и поэтому прятались в глухих чащах или в горах. Не были исключением и эти тролли, бурно обсуждавшие сейчас проблему ужина. Само собой разумеется, они не являлись друзьями – тролли не могли ими быть, разве что сообщниками.
– Разве я не прав? – вопрошал тот, что сидел справа от костра. По голосу Верлойн понял, что это Ярган. – Все равно от этих уродцев толку мало, пусть хоть наш голод утолят.
– Заткнись, дубина! – зарычал тот, что стоял. – Путников трогать нельзя! Ваклюск прав – надо дождаться колдуна. Он нам скажет, что с ними делать. А пока его нет – выброси мысли о пленниках из своей тупой башки! Кто знает, какие у колдуна планы? Может, они нужны ему живыми, и тогда, если с пленниками что-нибудь произойдет, нам открутят головы, и тебе, Ярган, в первую очередь!
– Тебе, Харан, тебе первому открутят голову! – хрипло прорычал Ярган. – Ведь это ты у нас вроде как главный – ты и будешь отвечать! Кстати, с чего это ты вдруг объявил, что ты у нас главный, а?
Харан без лишних слов подскочил к Яргану и обрушил огромный кулачище ему на голову. Ярган издал страшный рев и упал с валуна с таким грохотом, что затряслись деревья и закачалась земля. Держась левой рукой за голову, тролль поднялся, схватив правой рукой прислоненную к валуну дубину.
– Хватит! – закричал Ваклюск, что сидел слева. – Угомонитесь! Про коней нам ничего не сказали – вот их мы и сожрем на ужин!
Ярган и Харан рыча разошлись и заняли свои места возле костра.
– Коней тоже трогать не будем, – сказал Харан. – Сегодня ничего жрать не станем. Завтра с утра будем искать золотые доспехи, а заодно и поймаем что-нибудь на завтрак.
– Да он нас голодом заморить хочет! – завопил Ярган. – Я говорю – давайте сожрем этих уродов и лошадей в придачу! Сейчас же!
Харан положил свою огромную дубину на колени и хмуро взглянул из-под сдвинутых бровей на Яргана.
– Ты что-то сказал? – зарычал он. – Заткнись, пока не поздно! Иначе над твоим трупом будут пировать вороны! Понятно?
Ярган замолчал, но кинул на Харана такой испепеляющий взгляд, что сразу стало ясно, какого он о Харане мнения. Ваклюск покачал головой и со злостью взглянул на скалу.
– Проклятые уроды, – сказал он. – Из-за них теперь придется до утра сидеть голодным!
Алдруд зашевелился и подал Верлойну знак отползать. Барон послушался и, когда достаточно удалился от поляны, встал и пошел к коням. Алдруд следовал за Верлойном, поминутно оглядываясь.
– Проклятие, – тихо сказал Алдруд, садясь на Римула. – Я-то думал, эти твари все давно издохли, так на тебе! К тому же они ждут какого-то колдуна. А вот чародеи будут нам совсем некстати.
– Они ни слова не сказали о том, где спрятаны наши друзья. – Верлойн развернул Хинсала.
– Ничего страшного. И так понятно, где они. Они там же, где и кони.
– Где?
– В скале.
Путники поехали на юг, обсуждая план освобождения своих товарищей.
* * *
Когда рассвело, огромные каменные ворота раскрылись, и из темного нутра скалы вылез на свет Ярган. Выпрямившись во весь свой гигантский рост, тролль-великан потянулся и зевнул, ужасный рык прокатился по лесу. Почесав копну спутанных черных волос, Ярган огляделся.В свете восходящего солнца лицо тролля-великана можно было разглядеть получше. Оно было почти квадратным из-за высоких скул и мощных челюстей, большой крючковатый нос, изогнутый вниз рот, вокруг которого залегли складки, тяжелый подбородок, сверкающие из темных глубоких глазниц продолговатые глаза, мохнатые брови, сросшиеся на переносице, и широкий покатый лоб. Добавьте к этому свирепое выражение лица, и вы получите представление о физиономии тролля.
Ярган прошелся по поляне, разминая свои огромные конечности, затем подошел к входу в пещеру, нагнулся и рыкнул:
– Эй, подымайтесь! Солнце уже взошло.
В ту же секунду ему на шею спрыгнул Алдруд. Тролль вскинул голову, но было поздно. Алдруд сидел на его шее, крепко сцепив ее ногами и схватившись левой рукой за волосы великана. Ярган ничего не успел понять, он только удивленно рыкнул. Алдруд, размахнувшись, воткнул в его шею меч, который пронзил ее насквозь, рассек кадык и вышел из горла, обдав скалу черным фонтаном крови. Ярган захрипел и попытался дотянуться до Странника ручищей, но не тут-то было – Алдруд резко выдернул меч и спрыгнул на землю, чуть не сломав себе при этом ноги, после чего быстро откатился в сторону. Поднявшись, Странник взмахнул мечом, стряхивая с него кровь тролля, а Ярган, схватившись за горло, пошел, шатаясь, в лес и рухнул на две иссохшие сосны, которые под его тяжестью сломались с оглушительным треском.
– Что за шум? – послышался из глубин скалы недовольный голос Ваклюска.
Алдруд отбежал к скале и спрятался за створками ворот; Верлойн в это время выбежал из своего укрытия на краю поляны и так же, как и Алдруд, спрятался за одной из каменных створок ворот.
Из пещеры вылез Ваклюск, щурясь под лучами солнца. Быстро привыкнув к солнечным лучам, тролль огляделся и увидел неподвижно лежавшее тело Яргана. Страшно зарычав, Ваклюск бросился к нему. Верлойн с Алдрудом одновременно кинулись на тролля из-за створок ворот, намереваясь ударами мечей подрубить ему ноги, но опоздали, и их мечи просвистели в воздухе, поразив лишь пустое пространство, – тролль ринулся вперед слишком быстро. Услышав за спиной свист мечей, Ваклюск затормозил, обернулся и уставился на двоих незнакомцев, стоящих с мечами наголо. Верлойн с Алдрудом тоже растерянно смотрели на громадного тролля – их спешно придуманный план дал первую трещину, а что делать в случае неудачи, они сообразить не успели.
Ваклюск мигом очнулся от удивления, увидев золотые доспехи Верлойна и узнав в незнакомцах давних врагов троллей – людей.
– Тревога! – заревел он.
Из пещеры в скале появился Харан, державший в руке огромную дубину. Путники оказались меж двух огней – сзади на них надвигался Харан, а впереди был Ваклюск, который нагнулся и поднял валун, служивший троллям сиденьем. Верлойн с Алдрудом переглянулись и бросились в разные стороны – это их и спасло. Тролли растерянно замерли, не зная, за кем бежать. Но их замешательство длилось всего мгновение – Харан бросился за Алдрудом, а Ваклюск метнул валун в Верлойна.
Гигантский камень просвистел над головой барона и с грохотом влетел в кусты. Единственное спасение путников было в быстроте. В силе они не могли тягаться с троллями, которые швырялись валунами и размахивали словно тростинками дубинами толщиной в ствол дерева. Увернувшись от валуна, Верлойн обернулся и увидел, что Алдруд бежит в лес. Странник собирался устроить ловушку для Харана, поэтому иногда приостанавливался, чтобы убедиться, что тролль следует за ним. Харан, потрясая дубиной, бежал за Странником, и вскоре оба они скрылись в лесу.
Верлойн бросился к Ваклюску, который потянулся за еще одним валуном. Подбежав к ослепшему от ярости троллю, барон рубанул по его ноге Лодрейстом. Ваклюск взвыл, выронил валун и взглянул вниз. Увидев Верлойна, тролль попытался было его схватить, но барон взмахнул мечом и отрубил троллю два пальца. Ваклюск заревел, как десять раненых медведей, и ударил барона кулаком левой руки. Удар пришелся чуть ли не во все тело юноши – так велика была рука тролля. Верлойн отлетел на середину поляны, тяжело рухнув на пожухлую траву. По какой-то причине он не потерял сознание, но...
...как будто оказался в другом мире. Лес, поляна, скала были на месте, но тролли куда-то пропали – на поляне не было никого, кроме высокого мужчины в белых одеждах. Лицо его не было знакомо Верлойну – широкие скулы, большие зеленые глаза, внимательно смотрящие на барона, густые черные волосы, зачесанные назад, борода и усы, которые были коротко пострижены. Мужчина лишь мгновение разглядывал Верлойна, затем печально улыбнулся и поманил его за собой. Барон поднялся и, не выпуская Лодрейст из рук, пошел за уходящим в лес мужчиной...
Верлойн очнулся на поляне и, сев, огляделся. Посреди поляны лежал кем-то обезглавленный Ваклюск, возле леса неподвижно распростерся бездыханный Ярган. Кроме трупов троллей, никого на поляне не было.