Страница:
В том же 1553 году Нострадамус пишет альманах на следующий год, опять-таки дошедший до наших дней только в выписках Шавиньи. Он был напечатан в Лионе в типографии Берто Бургундца. Нострадамус отправил издателю рукопись пешим курьером, но оттиски, доставленные автору, были полны опечаток и искажений. Разъяренный предсказатель передал право на публикацию другому лионскому печатнику – Антуану де Руйе Лизеро. По этому поводу была оформлена официальная доверенность, датированная 11 ноября 1553 года. А 18 декабря у Нострадамуса и Анны Понсар рождается сын Сезар, будущий видный деятель провансальской культуры и биограф отца. К тому времени у супругов уже была дочь Мадлен, появившаяся на свет двумя или тремя годами раньше. Позже в семье, с промежутком в год-два, родились еще четверо детей – Шарль, Андре, Анна и Диана.
В 1554 году Салон был взбудоражен тревожной вестью – на свет появились сразу два урода, человек и животное. Как уже отмечалось, к подобным событиям в те времена относились настороженно, видя в них предзнаменования больших несчастий. В конце января или начале февраля в местечке Сена, что в 12 километрах к северу от Салона, родился двухголовый ребенок. Он был доставлен Нострадамусу, который вместе с другими учеными осмотрел его и пришел к выводу, что страшный младенец являет собой крайне дурной знак. [64]Через полтора месяца из Оргона, лежащего в 5 километрах к северо-востоку от города, был доставлен двухголовый козленок. Нострадамус настолько поразился этой мрачной игре природы, что созвал целый консилиум. В него, в частности, вошел Паламед Марк, тогдашний первый консул Салона. «Комиссия» была расширена за счет губернатора Прованса Клода Савойского, графа де Танда, и барона де Ла Гарда – знаменитого флотоводца, адмирала Восточного флота, бывшего прежде послом Франции в Османской империи. Граф и барон, равно как и Паламед Марк, были близкими друзьями и покровителями Нострадамуса. В завещании пророка (назначившего, кстати, Паламеда своим душеприказчиком) фигурирует астролябия, презентованная ему де Ла Гардом. Губернатор неоднократно защищал Нострадамуса от врагов – особенно позднее, когда во Франции разразилась гражданская война. Но уже в 1554 году тот считал необходимым сообщать графу де Танду о феноменальных событиях, которые, по его мнению, могли предупредить о грядущих трудностях.
В том же году, во время Великого поста, Нострадамус стал свидетелем падения необычайно крупного и яркого метеора или болида, о чем он написал подробное сообщение, адресованное губернатору Прованса. Вскоре оно было издано на немецком языке в Нюрнберге Иоахимом Геллером, печатником и астрологом, близким к одному из лидеров протестантов Филиппу Меланхтону. Французский оригинал не сохранился, поэтому приведем перевод с издания Геллера:
«Страшный и чудесный знак, увиденный многими людьми в субботу 10 марта, в канун воскресенья Judica,между семью и восьмью часами в Салоне во Франции.
Блистательному, светлейшему и могущественнейшему господину Клоду, графу де Танду, шевалье короля и монаршего ордена, губернатору Прованса, от Мишеля де Нотрдама, его скромного послушного слуги – поклон и приветствие.
Благородный господин, когда я изучал звездные конфигурации на первый день февраля нынешнего 1554 года, ужасающее и ужаснейшее зрелище явилось здесь, в Салоне, 10 марта между 7 и 8 часами вечера. Оно наблюдалось, как мне сообщили, до самого Марселя, затем до Сен-Шама около моря, поблизости от Луны, которая в этот момент почти достигла первой четверти: великий огонь пришел с востока и направился к западу. Этот громадный огонь, такой яркий, что он походил на большой пылающий жезл в форме факела, произвел необычайный взрыв, из которого изошли языки пламени, как из раскаленного докрасна железа под молотом кузнеца. И этот огонь бросал многочисленные искры, сверкающие подобно серебру и разлетавшиеся на огромное расстояние, подобное протяженности Млечного пути, именуемому также Галактикой, с быстротой стрелы и с великим грохотом и треском, immensum fragorem (лат.:безмерным грохотом), как говорят поэты, выглядевшим как листья, сдуваемые с деревьев жестоким ветром.
Явление длилось долго, по крайней мере 20 минут, прежде чем направилось к каменистой области Кро близ Арля. Затем оно повернуло к югу, высоко над морем, и созданная им горячая струя хранила свой алеющий цвет и продолжала являть вокруг себя пламенеющие искры, подобно молнии, падающей с неба. Это знамение было столь ужасным, что никакой человеческий язык не смог бы его описать. Я решил было, что оно могло бы прийти со стороны холма напротив Экса, именуемого Сент-Виктуар. Однако 14-го дня того же месяца, будучи призванным в Экс, я опросил многих людей, видели ли они его тоже, но его никто [там] не видел. Между тем оно появилось в двух лье оттуда, так как господин, проживающий в том месте и заметивший его, желал, чтобы я мог свидетельствовать о том, что он увидел и сохранить об этом память. Через два дня после [моей] встречи с этим человеком один цирюльник из Сен-Шама навестил меня и сообщил, что он и другие горожане увидели одно и то же и что оно приняло форму радуги, простиравшейся до самого Испанского (Средиземного. – А. П.)моря, и что там, где оно заканчивалась, ввиду своей высоты, оно должно было сжечь и испепелить все, через что прошло. Затем в небе огонь брызнул во все стороны на ширину примерно одного стадия и исчез.
Насколько я могу судить о положении в этом крае, это явление новое и странное, и было бы лучше, чтобы оно не происходило, так как это явление или комета предзнаменует в этой области Прованса, так же как в других приморских местах, неожиданное и непредвиденное бедствие, войну, пожар, голод, чуму или другие ужасные болезни, или же что эти края будут осаждены и захвачены чужеземными народами. Это знамение видели более тысячи людей и меня попросили упомянуть о нем и сообщить Вашей светлости ввиду того факта, что я сам его видел и слышал, когда оно происходило. И я молю Господа нашего Иисуса благословить Вашу светлость и даровать Вам долгую жизнь, благополучие и счастье.
Писано в Салоне в Провансе 19 марта 1554 года. Скромный и преданный слуга Вашей Светлости Мишель де Нотрдам. Переведено с французского языка и напечатано в Нюрнберге М. Иоахимом Геллером».
В ноябре 1554 года Нострадамус написал новый альманах на следующий год, который был издан в Лионе Жаном Брото, и по крайней мере один экземпляр которого дошел до наших дней. От внимания биографов ускользнула любопытная деталь. На титульном листе Нострадамус представлен как доктор медицины из Салона, «который Аммиан Марцеллин назвал Саллувием». Перед нами свидетельство своеобразного городского патриотизма автора. Действительно, в «Римской истории» Аммиана Марцеллина, созданной в IV веке нашей эры, можно прочитать: «В Нарбонской провинции первое место среди городов занимают Элуза, Нарбона и Толоза (Тулуза). В Виеннской провинции очень много прекрасных городов; наиболее замечательны из них сама Виенна, Арелат (Арль) и Валенция (Баланс). К ним присоединяется Массилия (Марсель), которая, как мы читаем, не раз оказывала поддержку Риму в трудные времена его жизни, пребывая с ним в союзе. Поблизости от этих городов лежат Саллувии, Никея (Ницца), Антиполь (Антиб) и Стехадские острова (11, 14–15)».
Упоминание Салона Аммианом поставило бы этот маленький населенный пункт в ряд древних городов Юга Франции, которые по праву гордились своей многовековой историей, приобщавшей их к немеркнущей славе Древнего Рима. Однако римские Саллувии (Salluviae)и Салон-ан Прованс не идентичны. Лигурийско-кельтское племя саллувиев проживало на берегу Средиземного моря вокруг Массилии, и названный их именем город, вероятно, находился там же – достаточно далеко от Салона. Но нас в данном случае интересует другое: именно в альманахе на 1555 год, если верить Жану-Эме де Шавиньи, впервые появляются пророческие четверостишия (катрены), прославившие имя Нострадамуса на века.
Глава пятая
В 1554 году Салон был взбудоражен тревожной вестью – на свет появились сразу два урода, человек и животное. Как уже отмечалось, к подобным событиям в те времена относились настороженно, видя в них предзнаменования больших несчастий. В конце января или начале февраля в местечке Сена, что в 12 километрах к северу от Салона, родился двухголовый ребенок. Он был доставлен Нострадамусу, который вместе с другими учеными осмотрел его и пришел к выводу, что страшный младенец являет собой крайне дурной знак. [64]Через полтора месяца из Оргона, лежащего в 5 километрах к северо-востоку от города, был доставлен двухголовый козленок. Нострадамус настолько поразился этой мрачной игре природы, что созвал целый консилиум. В него, в частности, вошел Паламед Марк, тогдашний первый консул Салона. «Комиссия» была расширена за счет губернатора Прованса Клода Савойского, графа де Танда, и барона де Ла Гарда – знаменитого флотоводца, адмирала Восточного флота, бывшего прежде послом Франции в Османской империи. Граф и барон, равно как и Паламед Марк, были близкими друзьями и покровителями Нострадамуса. В завещании пророка (назначившего, кстати, Паламеда своим душеприказчиком) фигурирует астролябия, презентованная ему де Ла Гардом. Губернатор неоднократно защищал Нострадамуса от врагов – особенно позднее, когда во Франции разразилась гражданская война. Но уже в 1554 году тот считал необходимым сообщать графу де Танду о феноменальных событиях, которые, по его мнению, могли предупредить о грядущих трудностях.
В том же году, во время Великого поста, Нострадамус стал свидетелем падения необычайно крупного и яркого метеора или болида, о чем он написал подробное сообщение, адресованное губернатору Прованса. Вскоре оно было издано на немецком языке в Нюрнберге Иоахимом Геллером, печатником и астрологом, близким к одному из лидеров протестантов Филиппу Меланхтону. Французский оригинал не сохранился, поэтому приведем перевод с издания Геллера:
«Страшный и чудесный знак, увиденный многими людьми в субботу 10 марта, в канун воскресенья Judica,между семью и восьмью часами в Салоне во Франции.
Блистательному, светлейшему и могущественнейшему господину Клоду, графу де Танду, шевалье короля и монаршего ордена, губернатору Прованса, от Мишеля де Нотрдама, его скромного послушного слуги – поклон и приветствие.
Благородный господин, когда я изучал звездные конфигурации на первый день февраля нынешнего 1554 года, ужасающее и ужаснейшее зрелище явилось здесь, в Салоне, 10 марта между 7 и 8 часами вечера. Оно наблюдалось, как мне сообщили, до самого Марселя, затем до Сен-Шама около моря, поблизости от Луны, которая в этот момент почти достигла первой четверти: великий огонь пришел с востока и направился к западу. Этот громадный огонь, такой яркий, что он походил на большой пылающий жезл в форме факела, произвел необычайный взрыв, из которого изошли языки пламени, как из раскаленного докрасна железа под молотом кузнеца. И этот огонь бросал многочисленные искры, сверкающие подобно серебру и разлетавшиеся на огромное расстояние, подобное протяженности Млечного пути, именуемому также Галактикой, с быстротой стрелы и с великим грохотом и треском, immensum fragorem (лат.:безмерным грохотом), как говорят поэты, выглядевшим как листья, сдуваемые с деревьев жестоким ветром.
Явление длилось долго, по крайней мере 20 минут, прежде чем направилось к каменистой области Кро близ Арля. Затем оно повернуло к югу, высоко над морем, и созданная им горячая струя хранила свой алеющий цвет и продолжала являть вокруг себя пламенеющие искры, подобно молнии, падающей с неба. Это знамение было столь ужасным, что никакой человеческий язык не смог бы его описать. Я решил было, что оно могло бы прийти со стороны холма напротив Экса, именуемого Сент-Виктуар. Однако 14-го дня того же месяца, будучи призванным в Экс, я опросил многих людей, видели ли они его тоже, но его никто [там] не видел. Между тем оно появилось в двух лье оттуда, так как господин, проживающий в том месте и заметивший его, желал, чтобы я мог свидетельствовать о том, что он увидел и сохранить об этом память. Через два дня после [моей] встречи с этим человеком один цирюльник из Сен-Шама навестил меня и сообщил, что он и другие горожане увидели одно и то же и что оно приняло форму радуги, простиравшейся до самого Испанского (Средиземного. – А. П.)моря, и что там, где оно заканчивалась, ввиду своей высоты, оно должно было сжечь и испепелить все, через что прошло. Затем в небе огонь брызнул во все стороны на ширину примерно одного стадия и исчез.
Насколько я могу судить о положении в этом крае, это явление новое и странное, и было бы лучше, чтобы оно не происходило, так как это явление или комета предзнаменует в этой области Прованса, так же как в других приморских местах, неожиданное и непредвиденное бедствие, войну, пожар, голод, чуму или другие ужасные болезни, или же что эти края будут осаждены и захвачены чужеземными народами. Это знамение видели более тысячи людей и меня попросили упомянуть о нем и сообщить Вашей светлости ввиду того факта, что я сам его видел и слышал, когда оно происходило. И я молю Господа нашего Иисуса благословить Вашу светлость и даровать Вам долгую жизнь, благополучие и счастье.
Писано в Салоне в Провансе 19 марта 1554 года. Скромный и преданный слуга Вашей Светлости Мишель де Нотрдам. Переведено с французского языка и напечатано в Нюрнберге М. Иоахимом Геллером».
В ноябре 1554 года Нострадамус написал новый альманах на следующий год, который был издан в Лионе Жаном Брото, и по крайней мере один экземпляр которого дошел до наших дней. От внимания биографов ускользнула любопытная деталь. На титульном листе Нострадамус представлен как доктор медицины из Салона, «который Аммиан Марцеллин назвал Саллувием». Перед нами свидетельство своеобразного городского патриотизма автора. Действительно, в «Римской истории» Аммиана Марцеллина, созданной в IV веке нашей эры, можно прочитать: «В Нарбонской провинции первое место среди городов занимают Элуза, Нарбона и Толоза (Тулуза). В Виеннской провинции очень много прекрасных городов; наиболее замечательны из них сама Виенна, Арелат (Арль) и Валенция (Баланс). К ним присоединяется Массилия (Марсель), которая, как мы читаем, не раз оказывала поддержку Риму в трудные времена его жизни, пребывая с ним в союзе. Поблизости от этих городов лежат Саллувии, Никея (Ницца), Антиполь (Антиб) и Стехадские острова (11, 14–15)».
Упоминание Салона Аммианом поставило бы этот маленький населенный пункт в ряд древних городов Юга Франции, которые по праву гордились своей многовековой историей, приобщавшей их к немеркнущей славе Древнего Рима. Однако римские Саллувии (Salluviae)и Салон-ан Прованс не идентичны. Лигурийско-кельтское племя саллувиев проживало на берегу Средиземного моря вокруг Массилии, и названный их именем город, вероятно, находился там же – достаточно далеко от Салона. Но нас в данном случае интересует другое: именно в альманахе на 1555 год, если верить Жану-Эме де Шавиньи, впервые появляются пророческие четверостишия (катрены), прославившие имя Нострадамуса на века.
Глава пятая
ХРАНИТЕЛЬ ТРАДИЦИЙ
Для наших современников Нострадамус – прежде всего астролог. Сам он, как мы помним, этого слова не любил, предпочитая называться «астрофилом». При этом провансальский пророк конечно же ощущал себя наследником астрологической традиции, восходящей к древним временам. Согласно принятой в эпоху Возрождения версии, основателем астрологии был не кто иной, как библейский праотец Авраам. Авторы этого утверждения основывались на знаменитых словах, сказанных Богом патриарху: «Посмотри на звезды и сосчитай звезды, если ты можешь счесть их» (Быт., 15:5). В той же Книге Бытия сказано, что Господь разместил на небе светила для своих знамений людям. Во всяком случае, мы знаем, что история астрологии насчитывает не одну тысячу лет – об этом говорят надписи на стенах древнеегипетских гробниц и уцелевшие вавилонские глиняные таблички.
Методы и задачи астрологии были интернациональными. В Китае, в индейских государствах Южной и Центральной Америки, в арабских странах, в Европе астрологи говорили на разных языках, но их основной принцип оставался неизменным: «Что вверху, то и внизу». Опытным путем установив связь между движением планет и событиями на Земле, астрологи считали возможным предсказывать будущее людей и целых государств на основании взаимного положения светил. Развиваясь параллельно с астрономией (вплоть до наступления Нового времени едва ли не все астрономы были одновременно астрологами), астрология разработала методы определения координат звезд и планет, составления на их основе гороскопов (натальных карт) и их интерпретации. Конечно же Нострадамус владел всеми этими методами, но было бы ошибкой утверждать, что его предсказания основывались исключительно на них. Помимо астрологических вычислений, источником пророчеств в его время (а также до и после того) могли быть необычные природные явления, различные виды гаданий, известные еще в античную эпоху, а также «божественное вдохновение», вызывающее вещие сны и видения наяву.
В творчестве Нострадамуса причудливо переплелись три пророческих традиции: античная, ветхозаветная, а также позднеевропейская, процветавшая в Средневековье до начала XVI века. История искусства прорицания в Древней Греции исчисляется веками; упоминания об этом детстве встречаются еще у Гомера и Гесиода, древнейших греческих поэтов. Традиции и методы предсказания будущего, познания воли богов были многочисленными и разнообразными. Применялись гадания по внутренностям животных (гаруспиции), по полету птиц (ауспиции), по жребиям (клеромантия), по числам (арифмомантия), по старинным стихам (рапсодомантия). Очень большое значение придавалось продигиям или знамениям (от латинского prodigia).Согласно многовековой традиции, природные феномены – рождение уродов, удары молнии, свечение в небе, метеоры, необычные дожди – являлись свидетельством гнева богов и служили предвестниками катастрофических для государства и народа событий. В Древнем Риме толкование продигий стало частью сакрального права; им занималась жреческая коллегия гаруспиков, назначавшая для умилостивления богов различные обряды – очищения (экспиации), массовые молебствия (суппликации), искупительные жертвы, шествия по городу. О продигиях упоминали почти все крупные древнеримские историки – Плутарх, Тит Ливий, Светоний. Они упоминаются у Овидия, Вергилия, Лукана, многих других поэтов. Валерий Максим и Юлий Обсеквент посвятили предзнаменованиям отдельные сочинения. О громадном разнообразии античных знамений дают представление следующие цитаты из «Книги продигий» Обсеквента, написанной в IV веке н. э.:
«91-й год. Консульство Луция Марция и Сеста Юлия.
Когда в Италии во время законотворчества плебейского трибуна Ливия Друза начиналась война, в Городе было много знамений. На рассвете огненный шар с шумом пролетел от северной части неба. Когда в Арретии люди разламывали хлеб, из него сочилась кровь. У вестинов семь дней шел дождь из камней и черепков. Землетрясение у дворца Нумы разрушило часть города и его стены. У Сполетия огненный шар золотого цвета слетел на землю; видели, как, увеличившись в размерах, он взлетел с земли по направлению к востоку; он был таким большим, что мог закрыть солнце. В Кумах в крепости изваяние Аполлона источало пот. В закрытый храм Благочестия во Фламиниевом цирке ударила молния. В Аскуле во время игр римлянам была устроена бойня. Когда латиняне вели табуны и стада из сел в Город, люди погибали всюду. Стада, возбужденные к безумию, затоптали своих хозяев и предрекли таким образом жестокую войну, а собаки выли очень жалобно, предвещая несчастья своему народу».
«63-й год. Консульство Марка Цицерона и Гая Антония.
Молния произвела много разрушений. Варгунтий был насмерть поражен с неба в Помпеях. Пылающее бревно простерлось по небу с запада. Землетрясение заставило дрожать Сполетий и разрушило в нем несколько зданий. Помимо всего прочего, сообщалось, что двумя годами ранее на Капитолии молния убила волчицу Рема и Ромула и что статуя Юпитера вместе с колонной была разбита, но заменена на форуме по ответу вопрошенных гаруспиков. Бронзовые таблички с законами получили удар с неба, и буквы расплавились. С этими знамениями начался отвратительный заговор Катилины».
«44-й год. Консульство Марка Антония и Публия Долабеллы.
Согласно воле своего отца Юлия Цезаря, Гай Октавиан причислил себя к Юлиеву роду в Брундизии. И когда в третьем часу дня он вошел в Рим, окруженный огромной толпой, солнце, очерченное маленьким кругом чистого и ясного неба, окружило Октавиана концом дуги, подобной той, какую в небесах являет радуга. Во время игр в честь Венеры Прародительницы, проводимых им для товарищества, в 11-м часу под созвездием Большой Медведицы появилась косматая звезда, видимая всякому. Поскольку эта звезда появилась во время игр в честь Венеры, было решено посвятить ее в качестве коронной жемчужины обожествленному Юлию. Хотя сам Цезарь много страдал из-за противоестественной злобы консула Антония, он проявил прекрасную стойкость, терпя ее. Были часты землетрясения. Молния била в верфи и многие другие места. Из-за лютости урагана статуя, которую Марк Цицерон поставил перед внутренним святилищем Минервы за день до того, как был сослан в ссылку по всенародному решению, упала на свое лицо с оторванными ногами; ее плечи, руки и голова разбились; это предвещало беды самому Цицерону. Смерч вырвал бронзовые таблички из храма Верности. Были разбиты двери храма Опы. Деревья вырывало с корнями, и сорваны многие крыши. В небе видели светоч, двигавшийся к западу. Семь дней горела приметная звезда. Сияли три солнца, и вокруг нижнего из них образовался венок, похожий на венок из колосьев, а когда солнце осталось одно, его свет в течение нескольких месяцев оставался болезненным. В храме Кастора отвалилось несколько букв из имен консулов Антония и Долабеллы, что предрекало их будущее изгнание из отечества. Перед жилищем великого понтифика ночью слышали вой собак, и то, что крупнейшая собака была растерзана остальными, предрекало позорное бесчестие Лепида. В Остии косяк рыб сел на мель во время морского отлива. Пад вышел из берегов, а когда он вернулся в свои берега, то оставил после себя огромное количество гадюк. Началась война между Цезарем и Антонием».
Эпоха Возрождения с ее повышенным интересом к античным традициям и литературе стала и периодом массового увлечения продигиями. Огромным спросом пользовались переиздания «Книги предзнаменований» Обсеквента (первая печатная публикация – 1508 год, Венеция), выдержек из «Истории Рима» Тита Ливия и «Собрания достопамятных сведений» Валерия Максима, – как на латыни, так и в переводах на национальные языки. Нострадамус проявлял к продигиям большой интерес. На страницах его альманахов появляются уроды человеческие и животные, звери, ведущие себя аномально, дожди из лягушек, крови, камней или «молока», прочие небесные, погодные и атмосферные феномены – светящиеся шары, свечение в небе, метеоры, кометы, огни святого Эльма, ложные солнца, сражения армий в небе, падение «небесного огня» и даже обычные удары молний.
Наиболее авторитетными источниками предсказаний в античную эпоху считались оракулы – святилища, посвященные богам, где специальные жрецы входили в экстатическое состояние и изрекали пророчества. Прорицания эти, как правило, были невнятными и двусмысленными; при святилищах состояли и другие жрецы, в чью обязанность входило истолкование этих изречений. С оракулами советовались государственные деятели перед началом того или иного важного предприятия; считалось, что устами прорицателей говорят боги и что через них можно узнать, благоволят ли они начинанию или нет. При этом предпочтение отдавалось таким видам получения божественного откровения, которые сопровождались бессознательным состоянием предсказателя. Главным покровителем оракулов считался бог Аполлон – именно ему были посвящены наиболее авторитетные оракулы. Самое знаменитое прорицалище древней Эллады находилось в Дельфах; пифия, восседая на медном (или бронзовом) треножнике, изрекала оракулы, надышавшись ядовитых испарений. Известен был и оракул в Бранхидах, где жрица вещала, вдыхая водяные пары.
Авторитет оракулов в античном мире был непререкаем; о них много рассказывается в произведениях античных авторов – Геродота, Страбона, Плутарха и многих других. В поздние времена, однако, оракулы стали орудием в руках противоборствующих политических группировок и пришли в упадок. Нострадамус, будучи знакомым с античной традицией оракулов, хорошо усвоил их стиль. Форма, в которой написаны «Пророчества» – лаконичная, нередко двусмысленная и неясная, – также очень близка к речениям античных оракулов, как они дошли до наших дней. Много сходства у «Пророчеств» и с «Книгами Сивилл» – легендарными стихотворными пророчествами, с незапамятных времен составлявшими часть сакрального права Древнего Рима. Специальная коллегия жрецов консультировалась с этими, как считалось, крайне древними текстами, когда требовалось принять важное решение, от которого зависела судьба Рима.
Подчеркнем, однако, что речь идет исключительно о внешнем, концептуальном сходстве. Конкретное содержание «Пророчеств» Нострадамуса сильно отличается от оракулов и «Книг Сивилл». То же относится к ветхозаветным пророчествам, сохранившимся в библейских книгах Иеремии, Иезекииля, Даниила и других пророков (небиим). Как правило, они касались прежде всего судеб еврейского народа, грозили ему всяческими бедствиями за нарушение божественной воли, говорили о грядущем пришествии Мессии. О других народах ветхозаветное пророчество говорит гораздо меньше, хотя предусматривает общее спасение и рисует смутные картины райского блаженства.
Христианство, вполне усвоив обличительный пафос и этико-социальные акценты ветхозаветного пророчества, создало свою пророческую традицию, начатую знаменитым Апокалипсисом Иоанна Богослова. Пророчество у христиан тесно смыкается с эсхатологией, в центре которой – тема Второго пришествия Христа и фигура Антихриста. Со времен раннего христианства Антихрист волновал умы церковных мыслителей. «Сын греха, человек погибели», упомянутый апостолом Павлом, этот грядущий бесочеловек, которому суждено стать во главе объединенного мира перед Вторым пришествием, появляется в бесчисленных откровениях монахов, в видениях полуграмотных крестьян и в богословских трудах Отцов Церкви. Легенда об Антихристе обрастает все новыми подробностями. Сообщается, что он заставит поклоняться себе, как Богу, что ему будет сопутствовать некий великий лжепророк, который как бы подготовит почву для пришествия этого мучителя. У Коммодиана Антихрист – гонитель первых христиан Нерон, внезапно воскресший и явившийся сразу в двух лицах. В «Откровении Мефодия Патарского» Антихриста сопровождают мусульмане, выступившие в его поддержку. У него же появляется последний император объединенного христианского мира, который выступает антагонистом Антихриста. В других пророчествах появляется Ангельский пастырь – святейший пророк, который станет во главе церковной власти, в то время как Последний император будет светским властителем. После последнего крестового похода против Антихриста Последний император сложит с себя венец, передавая власть Всевышнему; это будет предвестием Второго пришествия. Эсхатологическая традиция христианства крайне разнообразна; Антихрист и последние времена в разное время разными авторами изображались очень по-разному, так что представленная картина далека от полноты.
XV век пережил взлет эсхатологических ожиданий. В середине столетия под турецким натиском пала Византия – форпост христианства на Востоке. В 1492 году истекало 7 тысяч лет от Сотворения мира по византийской (так называемой «константинопольской») системе, весьма распространенной в средневековой Европе. Все это только способствовало усилению эсхатологических ожиданий. Христофор Колумб, например, считал, что выполнил миссию, возложенную на него Господом, – открыть новую землю, в которой накануне Второго пришествия соберутся праведники; до конца жизни по всей Европе он собирал соответствующие пророчества, собираясь издать их в виде книги с надлежащими комментариями. То, что в 1492 году Антихрист так и не пришел, мало что изменило. Эсхатологическими настроениями проникнуты писания Мартина Лютера и других реформаторов, особенно радикальных. Например, Иоанн Лейденский построил на них повседневный быт своей коммуны в Мюнстере.
Изобретение книгопечатания позволило наводнить книжный рынок огромным количеством книг об Антихристе и конце света, и они пользовались стабильно высоким спросом. Попытки римского престола остановить эту, в общем-то, истерию, запреты, налагавшиеся на попытки вычислить точную дату Второго пришествия, успеха почти не имели. А таких попыток предпринималось немало. Ощущение, что мир находится на волоске от гибели, вызвало второе рождение мунданной астрологии, в основе которой лежит утверждение, что будущее государств и церквей можно предвычислить по движению планет. Астрологи предпринимали попытки установить, под какой конфигурацией планет может родиться Антихрист, что ожидает Европу, удастся ли объединить силы, чтобы нанести решительный контрудар исламу и отвоевать Константинополь.
Одно из центральных мест в ряду предсказателей конца XV столетия занимает Антонио Торквато или Аркоато (лат.: Torquatus),врач и астролог из Феррары, состоявший во время оно на службе у венгерского двора. Его знаменитое «Предсказание о ниспровержении Европы» (Prognosticon de eversione Europae)охватывает период 1480—1540-х годов; первое дошедшее до наших дней печатное издание его датировано 1522 годом. «Ниспровержение» часто переиздавалось с изменениями и дополнениями (известны издания 1536, 1544, 1552 годов; отметим, что многие предсказательные тексты подвергались значительным исправлениям при поздних перепечатках). Торквато известен также как автор годичных предсказаний на 1491 и 1495 годы, посвященных Альфонсо Арагонскому, герцогу Калабрии, и предсказания на 1494 год, посвященного королю Фердинанду Испанскому, а также предсказания на 1492 год. «Предсказание о ниспровержении Европы» написано раньше и посвящено венгерскому королю Матиашу Корвину, после смерти которого в 1490 году Торквато, так, по-видимому, и не успев напечатать свое сочинение при жизни, вернулся в Италию.
«Предсказание о ниспровержении Европы», как уже было сказано, пользовалось в Европе большой популярностью на протяжении всего XVI века. Авторитету автора не повредило даже то, что в предсказании на 1492 год ему не удалось предречь ни открытия Колумба, ни отвоевания Гранады испанцами у арабов. «Ниспровержение», впрочем, также не отличалось большей точностью. Торквато успешно предсказал вторжение Валуа в Италию, разграбление Рима имперскими войсками в 1527 году, а также победу испанских Габсбургов в борьбе за главенство в Италии. Однако эти успехи нивелируются в глазах современного читателя серьезными просчетами. Торквато обещал упадок Турции до 1538 года, отвоевание Константинополя христианским императором, которому удастся объединить Запад и Восток, а также смерть османского султана от руки венгерского короля (на деле получилось наоборот). С другой стороны, предсказанные Торквато католической церкви бедствия и измены идентифицировались современниками как «бунт» Лютера с тем большей готовностью, что, как писал астролог, они продлятся лишь восемь лет. «Ниспровержение» сулило также невиданные ранее болезни, жесточайшие эпидемии, которые сведут на нет население пяти крупнейших городов Италии, страшные потопы и разгул средиземноморского пиратства. Для нострадамоведа примечательно выглядит популярный характер сочинения Торквато: за очень редкими исключениями он не раскрывает астрологические конфигурации, которые послужили базой для его предсказаний, и текст «Ниспровержения» больше похож на пророчество, чем на прогноз.
Методы и задачи астрологии были интернациональными. В Китае, в индейских государствах Южной и Центральной Америки, в арабских странах, в Европе астрологи говорили на разных языках, но их основной принцип оставался неизменным: «Что вверху, то и внизу». Опытным путем установив связь между движением планет и событиями на Земле, астрологи считали возможным предсказывать будущее людей и целых государств на основании взаимного положения светил. Развиваясь параллельно с астрономией (вплоть до наступления Нового времени едва ли не все астрономы были одновременно астрологами), астрология разработала методы определения координат звезд и планет, составления на их основе гороскопов (натальных карт) и их интерпретации. Конечно же Нострадамус владел всеми этими методами, но было бы ошибкой утверждать, что его предсказания основывались исключительно на них. Помимо астрологических вычислений, источником пророчеств в его время (а также до и после того) могли быть необычные природные явления, различные виды гаданий, известные еще в античную эпоху, а также «божественное вдохновение», вызывающее вещие сны и видения наяву.
В творчестве Нострадамуса причудливо переплелись три пророческих традиции: античная, ветхозаветная, а также позднеевропейская, процветавшая в Средневековье до начала XVI века. История искусства прорицания в Древней Греции исчисляется веками; упоминания об этом детстве встречаются еще у Гомера и Гесиода, древнейших греческих поэтов. Традиции и методы предсказания будущего, познания воли богов были многочисленными и разнообразными. Применялись гадания по внутренностям животных (гаруспиции), по полету птиц (ауспиции), по жребиям (клеромантия), по числам (арифмомантия), по старинным стихам (рапсодомантия). Очень большое значение придавалось продигиям или знамениям (от латинского prodigia).Согласно многовековой традиции, природные феномены – рождение уродов, удары молнии, свечение в небе, метеоры, необычные дожди – являлись свидетельством гнева богов и служили предвестниками катастрофических для государства и народа событий. В Древнем Риме толкование продигий стало частью сакрального права; им занималась жреческая коллегия гаруспиков, назначавшая для умилостивления богов различные обряды – очищения (экспиации), массовые молебствия (суппликации), искупительные жертвы, шествия по городу. О продигиях упоминали почти все крупные древнеримские историки – Плутарх, Тит Ливий, Светоний. Они упоминаются у Овидия, Вергилия, Лукана, многих других поэтов. Валерий Максим и Юлий Обсеквент посвятили предзнаменованиям отдельные сочинения. О громадном разнообразии античных знамений дают представление следующие цитаты из «Книги продигий» Обсеквента, написанной в IV веке н. э.:
«91-й год. Консульство Луция Марция и Сеста Юлия.
Когда в Италии во время законотворчества плебейского трибуна Ливия Друза начиналась война, в Городе было много знамений. На рассвете огненный шар с шумом пролетел от северной части неба. Когда в Арретии люди разламывали хлеб, из него сочилась кровь. У вестинов семь дней шел дождь из камней и черепков. Землетрясение у дворца Нумы разрушило часть города и его стены. У Сполетия огненный шар золотого цвета слетел на землю; видели, как, увеличившись в размерах, он взлетел с земли по направлению к востоку; он был таким большим, что мог закрыть солнце. В Кумах в крепости изваяние Аполлона источало пот. В закрытый храм Благочестия во Фламиниевом цирке ударила молния. В Аскуле во время игр римлянам была устроена бойня. Когда латиняне вели табуны и стада из сел в Город, люди погибали всюду. Стада, возбужденные к безумию, затоптали своих хозяев и предрекли таким образом жестокую войну, а собаки выли очень жалобно, предвещая несчастья своему народу».
«63-й год. Консульство Марка Цицерона и Гая Антония.
Молния произвела много разрушений. Варгунтий был насмерть поражен с неба в Помпеях. Пылающее бревно простерлось по небу с запада. Землетрясение заставило дрожать Сполетий и разрушило в нем несколько зданий. Помимо всего прочего, сообщалось, что двумя годами ранее на Капитолии молния убила волчицу Рема и Ромула и что статуя Юпитера вместе с колонной была разбита, но заменена на форуме по ответу вопрошенных гаруспиков. Бронзовые таблички с законами получили удар с неба, и буквы расплавились. С этими знамениями начался отвратительный заговор Катилины».
«44-й год. Консульство Марка Антония и Публия Долабеллы.
Согласно воле своего отца Юлия Цезаря, Гай Октавиан причислил себя к Юлиеву роду в Брундизии. И когда в третьем часу дня он вошел в Рим, окруженный огромной толпой, солнце, очерченное маленьким кругом чистого и ясного неба, окружило Октавиана концом дуги, подобной той, какую в небесах являет радуга. Во время игр в честь Венеры Прародительницы, проводимых им для товарищества, в 11-м часу под созвездием Большой Медведицы появилась косматая звезда, видимая всякому. Поскольку эта звезда появилась во время игр в честь Венеры, было решено посвятить ее в качестве коронной жемчужины обожествленному Юлию. Хотя сам Цезарь много страдал из-за противоестественной злобы консула Антония, он проявил прекрасную стойкость, терпя ее. Были часты землетрясения. Молния била в верфи и многие другие места. Из-за лютости урагана статуя, которую Марк Цицерон поставил перед внутренним святилищем Минервы за день до того, как был сослан в ссылку по всенародному решению, упала на свое лицо с оторванными ногами; ее плечи, руки и голова разбились; это предвещало беды самому Цицерону. Смерч вырвал бронзовые таблички из храма Верности. Были разбиты двери храма Опы. Деревья вырывало с корнями, и сорваны многие крыши. В небе видели светоч, двигавшийся к западу. Семь дней горела приметная звезда. Сияли три солнца, и вокруг нижнего из них образовался венок, похожий на венок из колосьев, а когда солнце осталось одно, его свет в течение нескольких месяцев оставался болезненным. В храме Кастора отвалилось несколько букв из имен консулов Антония и Долабеллы, что предрекало их будущее изгнание из отечества. Перед жилищем великого понтифика ночью слышали вой собак, и то, что крупнейшая собака была растерзана остальными, предрекало позорное бесчестие Лепида. В Остии косяк рыб сел на мель во время морского отлива. Пад вышел из берегов, а когда он вернулся в свои берега, то оставил после себя огромное количество гадюк. Началась война между Цезарем и Антонием».
Эпоха Возрождения с ее повышенным интересом к античным традициям и литературе стала и периодом массового увлечения продигиями. Огромным спросом пользовались переиздания «Книги предзнаменований» Обсеквента (первая печатная публикация – 1508 год, Венеция), выдержек из «Истории Рима» Тита Ливия и «Собрания достопамятных сведений» Валерия Максима, – как на латыни, так и в переводах на национальные языки. Нострадамус проявлял к продигиям большой интерес. На страницах его альманахов появляются уроды человеческие и животные, звери, ведущие себя аномально, дожди из лягушек, крови, камней или «молока», прочие небесные, погодные и атмосферные феномены – светящиеся шары, свечение в небе, метеоры, кометы, огни святого Эльма, ложные солнца, сражения армий в небе, падение «небесного огня» и даже обычные удары молний.
Наиболее авторитетными источниками предсказаний в античную эпоху считались оракулы – святилища, посвященные богам, где специальные жрецы входили в экстатическое состояние и изрекали пророчества. Прорицания эти, как правило, были невнятными и двусмысленными; при святилищах состояли и другие жрецы, в чью обязанность входило истолкование этих изречений. С оракулами советовались государственные деятели перед началом того или иного важного предприятия; считалось, что устами прорицателей говорят боги и что через них можно узнать, благоволят ли они начинанию или нет. При этом предпочтение отдавалось таким видам получения божественного откровения, которые сопровождались бессознательным состоянием предсказателя. Главным покровителем оракулов считался бог Аполлон – именно ему были посвящены наиболее авторитетные оракулы. Самое знаменитое прорицалище древней Эллады находилось в Дельфах; пифия, восседая на медном (или бронзовом) треножнике, изрекала оракулы, надышавшись ядовитых испарений. Известен был и оракул в Бранхидах, где жрица вещала, вдыхая водяные пары.
Авторитет оракулов в античном мире был непререкаем; о них много рассказывается в произведениях античных авторов – Геродота, Страбона, Плутарха и многих других. В поздние времена, однако, оракулы стали орудием в руках противоборствующих политических группировок и пришли в упадок. Нострадамус, будучи знакомым с античной традицией оракулов, хорошо усвоил их стиль. Форма, в которой написаны «Пророчества» – лаконичная, нередко двусмысленная и неясная, – также очень близка к речениям античных оракулов, как они дошли до наших дней. Много сходства у «Пророчеств» и с «Книгами Сивилл» – легендарными стихотворными пророчествами, с незапамятных времен составлявшими часть сакрального права Древнего Рима. Специальная коллегия жрецов консультировалась с этими, как считалось, крайне древними текстами, когда требовалось принять важное решение, от которого зависела судьба Рима.
Подчеркнем, однако, что речь идет исключительно о внешнем, концептуальном сходстве. Конкретное содержание «Пророчеств» Нострадамуса сильно отличается от оракулов и «Книг Сивилл». То же относится к ветхозаветным пророчествам, сохранившимся в библейских книгах Иеремии, Иезекииля, Даниила и других пророков (небиим). Как правило, они касались прежде всего судеб еврейского народа, грозили ему всяческими бедствиями за нарушение божественной воли, говорили о грядущем пришествии Мессии. О других народах ветхозаветное пророчество говорит гораздо меньше, хотя предусматривает общее спасение и рисует смутные картины райского блаженства.
Христианство, вполне усвоив обличительный пафос и этико-социальные акценты ветхозаветного пророчества, создало свою пророческую традицию, начатую знаменитым Апокалипсисом Иоанна Богослова. Пророчество у христиан тесно смыкается с эсхатологией, в центре которой – тема Второго пришествия Христа и фигура Антихриста. Со времен раннего христианства Антихрист волновал умы церковных мыслителей. «Сын греха, человек погибели», упомянутый апостолом Павлом, этот грядущий бесочеловек, которому суждено стать во главе объединенного мира перед Вторым пришествием, появляется в бесчисленных откровениях монахов, в видениях полуграмотных крестьян и в богословских трудах Отцов Церкви. Легенда об Антихристе обрастает все новыми подробностями. Сообщается, что он заставит поклоняться себе, как Богу, что ему будет сопутствовать некий великий лжепророк, который как бы подготовит почву для пришествия этого мучителя. У Коммодиана Антихрист – гонитель первых христиан Нерон, внезапно воскресший и явившийся сразу в двух лицах. В «Откровении Мефодия Патарского» Антихриста сопровождают мусульмане, выступившие в его поддержку. У него же появляется последний император объединенного христианского мира, который выступает антагонистом Антихриста. В других пророчествах появляется Ангельский пастырь – святейший пророк, который станет во главе церковной власти, в то время как Последний император будет светским властителем. После последнего крестового похода против Антихриста Последний император сложит с себя венец, передавая власть Всевышнему; это будет предвестием Второго пришествия. Эсхатологическая традиция христианства крайне разнообразна; Антихрист и последние времена в разное время разными авторами изображались очень по-разному, так что представленная картина далека от полноты.
XV век пережил взлет эсхатологических ожиданий. В середине столетия под турецким натиском пала Византия – форпост христианства на Востоке. В 1492 году истекало 7 тысяч лет от Сотворения мира по византийской (так называемой «константинопольской») системе, весьма распространенной в средневековой Европе. Все это только способствовало усилению эсхатологических ожиданий. Христофор Колумб, например, считал, что выполнил миссию, возложенную на него Господом, – открыть новую землю, в которой накануне Второго пришествия соберутся праведники; до конца жизни по всей Европе он собирал соответствующие пророчества, собираясь издать их в виде книги с надлежащими комментариями. То, что в 1492 году Антихрист так и не пришел, мало что изменило. Эсхатологическими настроениями проникнуты писания Мартина Лютера и других реформаторов, особенно радикальных. Например, Иоанн Лейденский построил на них повседневный быт своей коммуны в Мюнстере.
Изобретение книгопечатания позволило наводнить книжный рынок огромным количеством книг об Антихристе и конце света, и они пользовались стабильно высоким спросом. Попытки римского престола остановить эту, в общем-то, истерию, запреты, налагавшиеся на попытки вычислить точную дату Второго пришествия, успеха почти не имели. А таких попыток предпринималось немало. Ощущение, что мир находится на волоске от гибели, вызвало второе рождение мунданной астрологии, в основе которой лежит утверждение, что будущее государств и церквей можно предвычислить по движению планет. Астрологи предпринимали попытки установить, под какой конфигурацией планет может родиться Антихрист, что ожидает Европу, удастся ли объединить силы, чтобы нанести решительный контрудар исламу и отвоевать Константинополь.
Одно из центральных мест в ряду предсказателей конца XV столетия занимает Антонио Торквато или Аркоато (лат.: Torquatus),врач и астролог из Феррары, состоявший во время оно на службе у венгерского двора. Его знаменитое «Предсказание о ниспровержении Европы» (Prognosticon de eversione Europae)охватывает период 1480—1540-х годов; первое дошедшее до наших дней печатное издание его датировано 1522 годом. «Ниспровержение» часто переиздавалось с изменениями и дополнениями (известны издания 1536, 1544, 1552 годов; отметим, что многие предсказательные тексты подвергались значительным исправлениям при поздних перепечатках). Торквато известен также как автор годичных предсказаний на 1491 и 1495 годы, посвященных Альфонсо Арагонскому, герцогу Калабрии, и предсказания на 1494 год, посвященного королю Фердинанду Испанскому, а также предсказания на 1492 год. «Предсказание о ниспровержении Европы» написано раньше и посвящено венгерскому королю Матиашу Корвину, после смерти которого в 1490 году Торквато, так, по-видимому, и не успев напечатать свое сочинение при жизни, вернулся в Италию.
«Предсказание о ниспровержении Европы», как уже было сказано, пользовалось в Европе большой популярностью на протяжении всего XVI века. Авторитету автора не повредило даже то, что в предсказании на 1492 год ему не удалось предречь ни открытия Колумба, ни отвоевания Гранады испанцами у арабов. «Ниспровержение», впрочем, также не отличалось большей точностью. Торквато успешно предсказал вторжение Валуа в Италию, разграбление Рима имперскими войсками в 1527 году, а также победу испанских Габсбургов в борьбе за главенство в Италии. Однако эти успехи нивелируются в глазах современного читателя серьезными просчетами. Торквато обещал упадок Турции до 1538 года, отвоевание Константинополя христианским императором, которому удастся объединить Запад и Восток, а также смерть османского султана от руки венгерского короля (на деле получилось наоборот). С другой стороны, предсказанные Торквато католической церкви бедствия и измены идентифицировались современниками как «бунт» Лютера с тем большей готовностью, что, как писал астролог, они продлятся лишь восемь лет. «Ниспровержение» сулило также невиданные ранее болезни, жесточайшие эпидемии, которые сведут на нет население пяти крупнейших городов Италии, страшные потопы и разгул средиземноморского пиратства. Для нострадамоведа примечательно выглядит популярный характер сочинения Торквато: за очень редкими исключениями он не раскрывает астрологические конфигурации, которые послужили базой для его предсказаний, и текст «Ниспровержения» больше похож на пророчество, чем на прогноз.