Попов Валерий. В городе Ю (Рассказы и повести)

   Князь Урусов. "Коза. Ее применение и размножение."
   - Ну, извини... - Я все-таки заставил себя успокоиться. - Так когда мы?..
   - Торопишься? - улыбнулся Ясон. - Еще козу не привели.
   - А чего тянуть-то? Не по-мужски! Солнце садится...
   - Понимаешь, работы еще много, - заюлил он.
   - Ясно. Как бульдозер твой затихнет, приду.
   ... Да-а. Ясон - это они здорово придумали!
   Тут действительно обида может вскипеть!
   Море, как всегда к ночи, разбушевалось. Транспортники лихо покачивало на рейде. В глыбах волнолома, возле ржавых крюков, дрожали от ветра мелкие лужицы, отражая закат.
   Честный парень этот Ясон. Был бы нечестный - была бы надежда!
   И Ромка, ясное дело, не просто так! Подкладка ему какая-то понадобилась против меня. Просто так, без всякого объяснения, никто не делает, и обида тут - незаменимый товар!
   Какая обида-то? Всю жизнь вместе! Помню, однажды в общежитие сходили с ним, и Санчо участвовал еще, и Мбахву-царь, и Ромка, ясное дело, куда же без него? Ну, и сходили не совсем удачно - "с вытекающими отсюда последствиями", как шутили мы. Ромка первый тревогу забил и всех нас к знакомому своему, доктору Гуревичу, повел. Тот нам вбухал в канал какую-то жидкость, велел держать! Напротив него кафе "Лакомка" было - заходили после Гуревича туда, чай брали, пирожные, спиртного ни грамма было нельзя. Буфетчица, интеллигентная старушка, нас любила:
   - Не пьете, не курите! Ну, просто ангелы вы мои!
   Не понимала, откуда ангелы-то? Так на что ж он обиделся-то?
   А-а! Вспомнил! Недавно тут выпивали с ним, и он обиду высказал. Оказывается: почему в некронавты не предлагают ему? Всем предлагают, а ему нет!
   "Так почему же не предлагают-то? - растерялся я. - Ты сам-то хоть предлагал?" - "А! Бесполезно!" - Ромка ответил. "Почему бесполезно-то? удивился я. "А ты не догадываешься?.. - он усмехнулся. - По анкетным данным никогда не пропустят меня!"
   Ну, дал! За всю жизнь пальца не порезал, улицу не там не перешел, а уверен, что в некронавты, где умирать по заказу требуется, по анкетным данным его не берут!.. И надо же - отомстил! Мол, раз по блату тебе - так "вперед"! Могу даже помочь чем могу!.. Делишки!!
   На краю поселка стояли пикетом казаки, вернее, лежали пикетом у санатория "Пикет" за памятником наркому Семашко, миролюбиво рассуждали, дымя махрой:
   - Да нет, навряд ли эти козодуи сейчас сунутся, разве что по домам... Ну, а там жены устроят им за этот "народный обычай"!
   Мне бы тоже хотелось, чтобы они сбежали оттуда скорей - в ужасе от своего "древнего обычая"!
   - Ну, жены им сделают "козью морду"! Спиро - особенно!
   Война еще не достигла того градуса, когда знакомые лица делаются незнакомыми... Достигнет!
   - ...во, вляпались! Хто их надоумил-то?
   - Хто-хто... Мировой капитал!
   Задумались. Над ними нежно склонилась толстая розовая "бесстыдница" на ее сдобный ствол словно была накинута с зелеными пятнами маскировочная сеть.
   В конце уходящей долины, словно в прорези, чернела гора Мушка... Сколько еще целиться-то?
   Всю конспирацию порушил Коля-Толя, внезапно появившийся перед казаками. Он, покачиваясь, стоял перед "пластунами", потом проговорил удивленно:
   - О... засада... Пьяных принимаете? Казаки, с облегчением чертыхаясь, разошлись - какая теперь засада?
   Вскипев, я подошел к Коле-Толе.
   - О... дублер! - проговорил он, улыбаясь.
   - Слушай... зверь! - сказал ему я. - Не подводи меня, а? У людей уже голова от тебя трещит! Резко повернувшись, я ушел.
   - Я как цтык, нацальнык, как цтык! - Коля-Толя семенил вслед за мной.
   - Ну... где твой "цтык"? - Я остановился.
   - Как "цтык"... Только я не хоцу - этим кофе рекламировать! Надо наши продукты продвигать...
   - Что значит - кофе? - Я остолбенел.
   - А ты цо, не знаешь, нацальнык? Это зе все - кофе рекламировать! Заваруху эту весь мир будет смотреть... тем более греки - древний народ! Это ж мифы Древней Греции! "Музественные воины пьют кофе!" Усек?
   - ... Усек.
   - А я сразу им сказал - валите! Кофе! За нашу водяру - другое дело, смерть приму! А за их кофе сраный...
   Да-а-а... Один я, как всегда, ничего не знаю! Ну, спасибо, батюшка Карп! А еще говорил возвышенно об идеалах своей великой страны!!. Сказал бы я тебе, как ВАСП ВАСПу!
   - Я как цтык, нацальнык!
   - Вали.
   Хотелось бы уединиться и предаться отчаянию. Но тут же, конечно, напоролся на Маркела - без него никак!
   - Ну шо? Готовисси? - Маркел захохотал.
   Обошел его, ничего не сказал. Нашли козла отпущения!
   Из камня-дракона, вылезшего в море, повылетали все треснувшие кубики, и он стал дикобразом.
   Надо успокоиться... Что я ненавижу-то всех? Обычная военная операция!
   Про Ромку тут говорят все: "Хороший хирург! Чем больше ему дашь - тем больше вырежет!" Ну, зачем клеветать-то? Он действительно хороший хирург, и не надо лгать. Чем больше ему принесешь - тем меньше вырежет! Вообще уникальную операцию сделать может!
   Вторую виллу строит? Ну, а сколько он протезов из меркурина настругал? Где-нибудь еще в мире есть такие? Цена, конечно, ого! Еще жаловался Ромка: бандиты наезжают! "Дайте развернуться, - Ромка говорит. - Вам же наверняка протезы понадобятся! При вашей работе!" - "Нет, деньги давай!" - бубнят свое.
   У всех жизнь не сахар!
   Тот наглый казачонок в спасалке сказал: "Ты дружка своего Ромку нам отдай - погутарить треба!" Да жидковат ты, я думаю, с Ромкой гутарить... в засаде, кстати, я тебя не видел. А мог бы ты, как Ромка, во время пожара в подводной лодке в карты играть? И не только играть, а еще и мухлевать?.. Жидковат будешь, я думаю! Обождать придется!
   От волнения я стал шерудить гальку на пляже, сверху сухая, потом мокрая идет, и оттуда какие-то прозрачные мокрицы выпрыгивают.
   Даже царь Мбахву его протез носит! И вообще что такого плохого реклама кофе? Кофе не водка!
   Ну, ясно, снова Санчо во мне запел! Уймешься - нет?
   Ему все Божья роса!
   ... Могу я хотя бы на прощание на баб поглядеть? Собирался тут заглянуть к одной сборщице - к сожалению, не винограда, а секретной аппаратуры - и так и не успел.
   Так что вот, мой старый друг, господин Познанских Себя: все работаем!
   Что это в кармане у меня? О! "Коза"! Ясон на прощание подарил! Почитаем, что ли?
   Князь Урусов! Коза, ее применение и размножение...
   ... Это успокаивает.
   Обработка И. Петрухина.
   Ясно! И тут цензура!
   Ну, что же. Раз подарили - надо читать. Спешить пока некуда бульдозер трещит. "Ярость благородную" еще успеем скопить.
   А пока - раз подарили - надо читать! Как говорила моя школьная учительница Марья Сергеевна: "Все-таки нет добросовестнее этого Познанского!"
   Стоп! Какого - Познанского? Санчо погиб давно! Геныч я, Геныч Павлов!
   Обессиленно сидел.
   Замудохали, мичуринцы проклятые!
   Да с тобой сам Мичурин сойдет с ума!
   Уже и перебранка пошла! Возьми себя в руки. И - его!
   Коза! Ее применение и размножение... Обработка Петрухина.
   Выпущено Министерством внутренних дел...
   Ясно, чья рука!
   В 1912 году.
   Вон когда спланировали!
   В 1911 году Министерство внутренних дел России приняло меры к завозу в Россию 20 тысяч особей знаменитой зааненской породы. Значение этого события трудно переоценить...
   Переоценим!
   Коза - полезное, неприхотливое животное, дающее относительно своего веса больше молока, нежели корова. Кроме того - козе требуется значительно меньше кормов...
   Не прихотливое. Но похотливое.
   Молчать!
   Ясно. Фирменное блюдо: "Кровь с молоком"!
   Геродот, Гомер, Аристотель воспевали козу... И эти туда же!
   Делают сафьян!.. На саван.
   Пух первой чески... пух второй чески.
   Дурно пахнущих коз надо выбраковывать из стада... Вот это умно!
   Баран никогда не садится на козу...
   Ну что же, надо отдать ему должное.
   Козел - тот садится на овцу!
   Ну, с этим все понятно.
   Французский садовод Лабулэ все работы исполняет на козе.
   Счастливчик!
   Интеллигентность коза проявляет лишь тогда, когда хочет чего-то добиться.
   Ясно! Троянская коза!
   Козьи сыры: мнедор, девру, касселаж, пикотт, рокфор...
   Вряд ли удастся полакомиться - треск бульдозера оборвался!
   Пора! Я встал и пошел, на ходу дочитывая: хоть какими-то знаниями обогатиться напоследок!
   Солнце рубилось с тучами сразу несколькими плоскими дымными мечами, но тучи побеждали.
   Молочная коза должна быть нежной конституции...
   Ого!
   ... Нежной конституции, иметь мягкую кожу, мягкий тонкий волос, хорошо развитые молочные железы (вымя), ляжки полные, хорошо развитый зад, ласково-кроткое выражение глаз. Козы, большие лакомки...
   Я вдруг остановился, почувствовав, что меня душат слезы. Все! Троянской войны не будет! И Троянской козы не будет! Дай Бог им счастья!
   Я резко повернул и пошел по заляпанным шпалам в обратную сторону.
   Капсула у Маркса на губе уже погрузилась в ночную тьму.
   Представляю, какая холодрыга начнется там!
   Ничего! Выручим! С вами дядька Черномор!
   Я пошел к станции. Только первый путь еще сиял бензиновым отливом, а второй путь, и третий, и четвертый, и пятый заржавели уже. Огромные буквы "СЛАВА ТРУДУ" на склоне горы почти полностью ежевикой заросли!
   Власть передержащие, власть недержащие... Ромка говорит: зато такие времена! Ну, какие особенные уж времена? Времена, как всегда: "Иван Грозный уже убил своего сына, Петр Первый еще только допрашивает..." Как всегда!
   О! Вон из товарного вагона свесила ноги прекрасная поселянка. Это тебе будет не коза! За ней во тьме вагона навалены прозрачные мешки с чем-то белым... Наркотик? Это бывает тут.
   - Что там у тебя? - подошел строго.
   - Та то селитра ж! - запела. - В Армению ее везла, так год уже жду, пока дорогу откроют!
   - Для пороха, что ли, селитра?
   - Та ж нет! Траву ею хорошо удобрить... или под яблоню положить!
   Тебя саму хорошо под яблоню положить!
   На первый путь, заскрипев, прибыл эшелон, со ступенек стали прыгать ребята в погонах МВД.
   Прибыли все-таки?
   Ребята! Не Москва ж за нами! Сколько ж можно? Снова операция "Уголек"?
   Хватит! Брошу все, перееду за тоннель, в санаторий ЦК. Открою там кооператив "Трон Генсека", богачей на него буду сажать за большие деньги! Там, правда, какие-то угрюки захватили все хозяйство, но ничего, мы с моими соколятами быстро разберемся!
   С волками жить - по-волчьи выть!
   О! Оказалось, это ребята зечек привезли, выпускают из вагонов! На праздник Вакха, как каждый год, но в этот раз без нас... почему-то. Кстати - почему?
   Любуюсь: отличные девахи! Не то что у нас в молодости были коренастые, разрисованные, с фиксами!
   Эти красавицы - как на подбор! Все выступает! А глазищами так и стригут! Ждут, что их тут "соколы" крепко встретят, как каждый год было.
   Но в этом году не будет!
   ... А собственно, почему?..
   Традиции не стоит разрушать!
   Помню, каждый год в это время на общем совещании Зысь мне говорил: "Если твои соколы этих курочек не потопчут - наутро не расшевелить их будет, квелые будут, еле-еле бродить!"
   Ну, помогали ему, и те летали наутро! Праздник винограда... а значит, и вина! И это кончилось?
   Почему?! Козоводство важнее? И виноделие важно!
   За рельсами сажают их на корточки, руки на затылке... Но глазищами они так и стригут! Смотришь на них, и кажется, что наша жизнь действительно лучше становится, не то что прежде! Раньше таких красавиц не было... по крайней мере - в тюрьме. Лучше жизнь становится?
   ... Запоздалый, впрочем, оптимизм!
   Вдруг я заметил, что одна из них, зыркая глазищами и не поднимаясь с корточек, медленно-медленно ногами перебирает и - уплывает! Спряталась за водокачку!
   Ого!.. В мои обязанности это не входит... но!
   И тут как раз электричка нагрянула, пропускает их еще тоннель напоследок.
   Всюду вокруг уже война кипит, кровь льется, а электрички ходят! И тут вдруг гром вдарил, ливень хлынул, и моя (моя?) молнией метнулась в электричку!
   Та-ак... Не моя это обязанность... но... Не успел опомниться, как сам непонятно зачем в электричке оказался, за две скамейки от нее! Она, ясное дело, увидела меня спиной, напряглась, но осталась неподвижной... Куда бежать?
   Электричка тронулась. Прогрохотала через темный тоннель.
   Все ясно... Прощай, Гульсары!
   Вынырнули на свет, и я зажмурился: не столько от света, сколько от счастья - она сидела там же, абсолютно неподвижно!
   Видно, попала не в поле страха, а в поле страсти, что я излучал... а кто уж тут уйдет?
   Я не успел разглядеть ее там, во тьме, не видел и сейчас, но зато как ее чувствовал! Видал лишь ухо (другое завешано волосами) и кончик ее ботинка, но по положению носка ботинка представлял ее всю... абсолютно точно... нога закинута на ногу... в сладком предвкушении свободы... или чего?
   И это сладкое оцепенение длилось; убегать ей нельзя было, но хотя бы пошевелиться?.. Нельзя! Я и она вдруг почувствовали, что порой движение на миллиметр гораздо слаще иных размашистых движений. Может, впервые с ней это почувствовали, но главное - вместе! Я вдруг увидел, что ее ухо все более наливается алым!
   Как чувствует!
   Я сидел, наливаясь блаженством, - сейчас выльется, толчками!
   Тебя, что ли, долго держали в заключении? Или ее?
   Обоих! Сто лет не видел ее! Несколько жизней пропустил!
   Окончательные свои содрогания удерживал лишь мыслью: возьми себя в руки! Подойди! Никогда же такой бабы, чтобы так чувствовала, не встречал! И не встретишь боле!
   Встань! Пошевелись немножко! Давай! Я встал... вернее, душа встала, а сам же оставался сидеть, закинув ногу на ногу... Сейчас!
   Вместо меня завибрировала вдруг электричка... Станция! Она с усилием поднялась и, не оборачиваясь - обернуться, это я чувствовал, выше ее сил ме-е-едле-енно стала уходить по проходу. А я сидел!
   И она исчезла! Все! Заскрипев, электричка тронулась. И ее профиль проплыл в окне. О! Точно такая, как я мечтал и представлял!
   Дубина!
   Она вдруг повернулась - и показала язык! Я просто был ослеплен этим блеском!
   Идиот! Я метнулся в тамбур. Электричка уже разогналась. Я прыгнул. На лету оглянулся. Увидел ее ласковые глаза и вдруг - ужас в них. Повернулся! Прямо на меня летела бетонная крестовина!
   Отлично!
   Как холодно в высоте!.. Ну, где тут моя капсула? Все уже спят?
   - Полундря-я-я-я! - заорал я, появляясь в кубрике. Хлопцы очумело вскакивали - и у каждого в трусах явно намечался "утренний фактор"! Это оружие нам и понадобится. Правильно приняли сигнал! По лестнице из меркурина - она же антенна - я побежал в блок управления.
   - Это ты? - крикнул, следуя за мной, Ваня Нечитайло, и слезы хлынули из моих уже несуществующих глаз!
   Тронулись!
   Ну что же... мне вверх, а вам, пока живы, вниз!
   Мягкий всеобнимающий свет. Тихое сипенье флейты.
   Здорово, батя!
   Как печален вид с высоты!
   Лунные южные холмы.
   Черные северные болота.
   ... Хочу в последний раз увидеть ее!
   Земля стала укрупняться... темные разливы в мертвых деревьях. Сонькина Губа! А вот и наша избушка. Резко спикировал. Пролетел по всем нашим комнатам... Нелли нигде нет!
   А-а-а! В сарае, наверно, как всегда? Полетел туда - она как раз вышла наружу... и покачнулась, ухватилась за ручку... Опять?!
   Хорошо, значит, живем? Сараи посещаем?
   Она вдруг присела на корточки, подняв лицо кверху... но не видя меня.
   Я напрягся всей душою. Но что такое душа? Лишь сгусток информации. Единственное, что я мог, завибрировав, - это электризовать капли в туманном небе, они стали слипаться, укрупняться и, став тяжелыми, летели вниз. Не открывая глаз, она ловила их ртом, размазывала языком по губам - снова была со мной. Золотой дождь!
   Потом вдруг застонала:
   - Ну скорее... змей!
   Обратно я летел в полной тьме. И наконец - запахи я чувствую! почувствовал море! Так... Но хотелось бы сориентироваться точнее. О! Вроде та длинная палка, чернеющая в темноте, - труба кочегарки Дачи Генсека. Точно! Зуб даю, золотой!
   ... Впрочем, как всегда, горячишься. Расшвырялся зубами!.. Тела не имеешь - не то что зубов!
   И тут как раз "встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос"!
   И осветила виноградный склон!
   Вот они, мои соколики: тесно сплетясь с вакханками, спали в виноградных разгородках. Я летел на бреющем, разглядывая их... Ваня Нечитайло, Петя Скобцев, Дима Орлов, Маракулин, Панков, Зинченко. Праздник Вакха удался: гроздья винограда лежат у них на устах и на других местах. О, и кое-кто из "партизан" примазался! Молодцы!
   Меня только тут нету!.. Много захотел.
   Зато передал свою программу, последнее желание, последнюю команду - и она выполнена!
   Ну я - прям как рядовой Пермитин, который, умирая, сжал зубами разорванный провод и передал сигнал!
   Маркс строго хмурится с высоты, а где ж та "железная таблетка", что на губе у него раньше была?
   Где, где! Смотреть надо лучше! У тебя на бороде!
   А кто это там бодрствует, торопится в отдалении? О-о, мистер Карпентер!
   - Не видать ли наших козз?
   - Оф козз!
   Евангелие от Маркела
   Очнулся, как от толчка, в белой палате, испуганно огляделся. Кто-то стонал неподалеку, весь утыканный трубками.
   О Господи!
   Геныч!
   Ничего страшней нельзя было увидеть!
   А кто же тогда - я?
   Снова - вне?
   ... Да не! Передо мной в некотором отдалении босая нога с резко выдающимся средним пальцем.
   Где-то я ее раньше видел!
   Моя?
   О Господи! Это когда Маркел с баяном по снегу шел босой - тогда видел!
   Теперь я - сын Маркела?
   Ужас!
   Сумел-таки приподняться на койке, посмотреться в зеркало над умывальником.
   И захохотал.
   Ты - сын Маркела?
   Надейся!..
   Сам Маркел! Скопив снова силы, поднялся, полюбовался.
   Во угораздило!.. Маркелло Мастроянни! Неожиданно сипло захохотал.
   - Ну, докладывай, как на койку-то угодил.
   - ... Я?
   - Ты, ты!
   - ... Чтой-то смутно припоминаю...
   - Давай!
   - Честно шел себе по набережной... Навстречу Ясон. С козой! Вымытая, кудрявая! Чистая картинка! На веревочке ее ведет, как невесту! На одном рогу - бант. А на поясе его - пистоль. И сам тоскливо озирается - мол, где тот, кто на невесту мою покусится? Надругается над старинным обычаем? И никого!
   Ну, ясно. У нас и постановления партии и правительства игнорировались порой, не то что это. Вон главный диверсант - за бабой погнался вместо козы, израненный лежит!
   Подошел к Ясону. Мирно его спрашиваю:
   - А коза - за?
   Тут зенки его окаянные злобой и налились.
   - Не нужна мне коза! Не нужна, понял?
   Стал пинать ее, та заблеяла.
   Картина ясная: издевательство над животными. Семь лет дают - больше не дают!
   Так... дальше.
   Ну, тут он взял себя в руки, пошел прочь. Ну, тут уж я не выдержал.
   - Эй, ты... коза-ностра! Тут он и кинулся ко мне!
   Видать, выстрелить, вражина, хотел, но вместо этого дал по зубам!
   Ну, я с набережной и рухнул...
   - И мало еще тебе!
   - Да-а-а! Святому Духу с его новым пристанищем крупно повезло!
   Белая дверь заскрипела... и Дева вошла!
   Что за Дева?
   Та-ак! К Генычу подошла! На молодых, значит, тянет? Ну-ну!
   А что он навряд ли вытянет - знает, нет? Я злобно захихикал.
   Она вдруг показала Генычу язык.
   О-о! Разулыбался, инвалид!
   И тут же вдруг захрипел.
   Дева испугалась, побегла - и скоро с ней Ромка вбежал, и Тайка с ним.
   Покатили Геныча в последнюю дорогу. Тайка, подняв руку, за ним капельницу несла. И Дева шла.
   А я один остался. Разволновалси сильно.
   И вспомнил вдруг, где я Деву видел! В электричке!.. В какой такой электричке?.. Или то был не я? Геныч там, что ли, загнулся и переселилси в меня?
   А скоро и ко мне кондратий пришел! Жму кнопку в стенке, жму... работает, как же!
   Явились наконец Ромка с Тайкой. И недовольные еще чем-то! Начали непрямой, закрытый массаж сердца делать, как подслушал их я. Ромка на грудь мощно жмет - как ребра не сломает? Потом Тайка два раза мне вдыхает рот в рот.
   Наконец-то я добрался до нее!
   Ромка вспотел весь, упарился, глаза бегают... А-а, не получается ничего?!
   Глядел я на его толстые волосатые руки, дышащую сипло грудь и понял вдруг: а вот куда я перескочу, ежели загнусь!
   Захихикал.
   - Отбой!.. Ожил! - шапочкой пот утирая, Ромка сказал.
   И просчиталси! Все-таки я вселился в него сутки спустя!
   Он даже вздрогнул тогда, к зеркалу метнулся...
   "Позняк метаться!" - как Геныч говорил. Ты у меня и на баяне будешь играть!
   ... Да, сподобился! "Великого старца" в себе приютил! Вместе с музыкальным талантом его! Теперь вместо того, чтоб операции делать, сижу и часами на баяне играю! И не могу остановиться! Рэкетиры приходят денег требовать - и в ужасе уходят: такого они не встречали еще!
   Вдруг секретарша всовывается. Ведь просил же не беспокоить!
   - К вам старичок какой-то рвется! Как? Еще старичок?
   - Ну, ладно, пусти. И входит Грунин. Вспомнили наконец-то!
   Так что, когда Ромка в Египет собрался, я тут же был. Еще прикрикнул, помню, на него:
   - А моя тормоза?
   Заскрипел зубами, но взвалил-таки на плечо!
   Так что в последний свой путь к пирамиде он, играя на баяне, шел, как русский человек!
   Да и мне тоже сладко было! А то я уж и не надеялся, что увижу чего-нибудь, а тут все-таки... Так что Египет я разбойницки урвал!
   И после всего нагромождения этого, эгрегоров и саркофагов, вознесений и воспарений, где, вы думаете, мы оказались? Обратно на земле. Туда, туда! Мол, там самое важное у вас! Стоило ли эгрегор городить?
   И снова Санчо у себя на кладбище оказался, но живой!
   Нашли то же венец творения!
   Из командировки, всем объяснял, вернулся. Знаем мы эти командировки!
   Но и мы, естественно, тоже свое место занимали в его душе. Включая баян. Нелька, конечно, зверем на это глядела, но что ж тут поделаешь: смерть есть смерть, жизнь есть жизнь!
   Закинешь ногу на ногу, баян на солнце переливается.
   "... Ты в ужасе глядела на меня". Старинный романс.
   Но не случайно, оказалось, от Саньки горькой кинопленкой пахло сценарий написал про все эти дела и про всех нас.
   Волновался все, на студию звонил: обязательно ли в трех экземплярах надо представлять али можно в одном? Ему на это отвечали, что обычно и одного экземпляра бывает много.
   Послал-таки. Переживал, конечно. Ну и, ясное дело, все зря. Вернули через два дня: почему-то надорванный с краю, а сверху - отпечаток подошвы.
   А на что рассчитывал-то? Кому эти штучки-дрючки нужны? Надо реалистицки писать! Умора, ей-Богу: ну кто ж может поверить, что я вот сейчас с вами говорю?
   - Это точно ты?
   - Точно.
   Ночью по нашей меркуриновой крыше зазвенел дождь. Счастье наконец-то! Значит, торф завтра не загорится, значит, можно не погибать.
   Бог - он тоже туповат слегка: все приходится повторять по несколько раз.
   ... Но все это после было. А мне больше нравится вспоминать момент может, самый лучший у меня, старика, - когда еще после первой одышки я в палате лежал, любовалси собой.
   И тут заскрипела дверь - и Грунин появился в полном параде.
   Что вместе с им росли, вместе воевали - последние полета лет не вспоминал как-то: разошлись путя! Даже и не здоровался. А тут явился! К одру. Да и то, видать, по казенной надобности.
   - Ну, ты... телолаз! Долго еще будешь нам карты мешать?
   - А долго вы мной еще будете, как пушинкой, играть?
   Обомлел, услышав его голос:
   - А чего вообще? Старого кореша нельзя навестить?
   - Ну ладно уж, садись! Тут снова дверь заскрипела, и Ясон вошел! Огляделся - и ко мне. Добивать, что ли, явился? Ну, давай! Давай! Души старика!
   Поднял мокрый пакет - и виноград высыпал. Во утопизм пошел!
   Ночью резко проснулся: чу! Приподнялся в койке - и увидел весь пейзаж. Бульдозер над тоннелем - крохотный, а тень вытянулась на весь склон. И еще какая-то лунная тень к нему крадется... Диверсант! Сыму с первой пули!
   В тумбочку полез. Грунин мне как раз туда маузер сунул: сгодится. И как в воду глядел!
   Но наткнулася рука на бинокль. Тоже подарок его - надо уважать. Навел окуляры на бульдозер, подкрутил маленько...
   Ясон! Взорвать, вражина, хочет свой бульдозер! Задрожала рука бойца...
   А с ним это еще кто? Стал подкручивать...
   Тайка!.. Ну! Оборачивается, хохочет! Ясон нежно под попку ее - и в бульдозер. И сам туда.
   От тяк! И гулко, на весь этот край, дверку захлопнул.
   Потом я лежал в темноте и думал: кто же, в сущности, я?
   Очнулся я от света и - треска бульдозера. Снова жизнь! Солнце! Море! Горы!.. А где тельце-то?