Маклин предпочел этого не заметить.
   — Теперь ты — наследник империи Мерритты.
   — Правда? Что ж, ты об этом знаешь больше меня.
   — И что ты намерен делать, Меррит? — поинтересовался Маклин.
   — Не твое дело!
   Теперь Саманта ясно ощущала, что Ник едва сдерживает ярость.
   — На вашем месте, Меррит, я бы не выезжал из города, — мягко предупредил второй агент.
   — Я вправе ехать, куда хочу! У вас ничего на меня нет!
   Второй агент шагнул вперед.
   — Мы расследуем нападение на вас. Вы и мисс Кэрролл — главные свидетели.
   — Посоветуйтесь об этом с моим адвокатом, — холодно ответил Ник.
   — Я собираюсь как можно скорее вернуться домой, — поддержала его Саманта.
   Маклин повернулся к ней:
   — Как, даже на похороны не останетесь?
   Похороны?Это ей и в голову не приходило… И снова Саманту охватило тошнотворное ощущение — как будто она мчится в неизвестность на машине без тормозов.
   — Это ее дело, — отрезал Ник.
   — Мисс Кэрролл, — мягко проговорил Маклин, не отрывая от нее глаз, — мы можем вам помочь. Я надеюсь, что после вчерашнего вечера вы передумали? Мы готовы обеспечить вам защиту. Только слово скажите.
   Сэм никак не могла решить, следует ли ей остаться на похороны. Сердце ее вновь сжала боль при мысли об отце, которого она так и не успела узнать. Страшно подумать: только вчера она впервые в жизни его увидела, а сегодня он уже мертв.
   Нет, не стоит оставаться. Это было бы притворство. Сэм почти не знала Пола Мерритту, а то, что успела о нем узнать, ей вовсе не понравилось. Она ничем ему не обязана, и ей ничего от него не нужно. Это из-за него ее жизнь превратилась в череду кошмаров — и бог знает, вернется ли когда-нибудь в нормальную колею.
   Скорее бы домой! Все свои вопросы она задаст матери — и не отстанет, пока не добьется правды. А после этого, быть может, вернется в Бостон. Но сейчас ей нужна передышка. Смертельно необходим глоток нормальной жизни — жизни, в которой она каталась на лыжах, любовалась закатом в горах, болтала и смеялась с друзьями и не шарахалась от каждой тени за углом…
   Нет, она не примет его предложения. Ни за что не попросит помощи у человека, который разыгрывал влечение и разжигал в ней страсть, чтобы заманить ее в ловушку и погубить ее брата.
   — Я улетаю завтра утром, — твердо сказала Саманта, выдержав пронзительный взгляд фэбээровца. — Если вы не собираетесь предъявить мне обвинение…
   Маклин молчал, разглядывая ее, словно натуралист — бабочку на булавке. Его холодный взгляд больно ранил Саманту: она уже не понимала, как могла хоть на миг вообразить, что рядом с этим человеком она в безопасности.
   — Нам необходимо с вами поговорить, — сказал он наконец. — Дайте нам знать, где вы остановились.
   — Я вам уже сказала: вчера я встретилась с Полом Мерриттой в первый и последний раз в жизни. Я ничего не знаю о его делах и, по правде говоря, не желаю знать.
   — Не исключено, что вы упомянуты в завещании, — объяснил Маклин. — В таком случае вы становитесь за-интересованным лицом и, естественно, попадаете в поле зрения полиции.
   — До недавних пор он не проявлял ко мне никакого интереса. Не думаю, что он что-то мне оставил, — холодно ответила Саманта.
   Маклин скептически поднял бровь.
   — Сегодня рано утром — по всей видимости, незадолго до смерти вашего отца — ему звонил ваш брат.
   Саманта резко повернулась к Нику. Она-то думала, он почти не общается с отцом! Но лицо брата оставалось все так же непроницаемо.
   — Откуда вы знаете? — спросила она Маклина.
   — Выяснили в телефонной компании.
   — Маклин прослушивает все телефоны в доме отца, — с легкой усмешкой поправил Ник.
   — Да… да как вы можете? — в ужасе воскликнула Саманта.
   — Они еще и не такое могут, — холодно усмехнулся Ник. — Скажешь, к последней аудиторской проверке в моей компании ты тоже не имеешь никакого отношения?
   — Финансы — не наша область.
   — Да, как же! — проворчал Ник. — Ладно, я к этому давно привык, но Саманту оставь в покое. Она к нам никакого отношения не имеет. Еще неделю назад она и не подозревала о нашем существовании.
   У Саманты словно камень с души свалился. Так, значит, равнодушие брата — напускное: на самом деле ее судьба действительно ему небезразлична.
   — А может быть, ты согласишься с нами сотрудничать? — предложил Маклин.
   Ник смерил его скептическим взглядом.
   — Забрасывай удочки где-нибудь в другом месте.
   Маклин пожал плечами и повернулся к Сэм:
   — Моя визитка у вас сохранилась?
   Уловив ее колебание, он молча достал еще одну карточку и бесцеремонно сунул ей в карман.
   — Звоните когда угодно. Откуда угодно. Даже из Горячих Ключей.
   «Знает ли он, что я уже заказала обратный билет? — подумала Саманта. — Очень возможно. Похоже, все вокруг знают обо мне куда больше, чем я — о них».
 
   Сообщая свою новость, Нейт не отрывал глаз от Саманты Кэрролл. Сомнений не было: известие о смерти отца глубоко ее поразило. Что же до ее брата — по его лицу, как всегда, ничего не разберешь. Ни разу за все эти годы Нейту не удалось пробить броню Меррита, и это его раздражало безмерно.
   Но если Ник Меррит и не замешан напрямую в делах семьи, то, во всяком случае, многое о них знает. Однако Нейт нутром чуял: замешан! Не случайно же, в конце концов, ссуду на свой бизнес он получил из банка, ведущего большинство денежных дел империи Мерритты!
   Совпадение? Ну нет, в совпадения он не верит. Пока что ни аудиторские проверки, ни прослушивание телефонов не помогло обнаружить связь между делами Мерритты и бизнесом Ника; но Нейт был убежден, что рано или поздно в один прекрасный день такая связь обнаружится.
   Если только Ник Меррит до этого прекрасного дня доживет.
   Профессиональное чутье подсказывало Нейту, что выстрел прошлым вечером предназначался Мерриту, а не женщине. Кому и зачем нужно убивать Саманту? Впрочем, это имеет смысл, если она упомянута в завещании, но содержание завещания пока что никому не известно.
   Нейт не строил иллюзий относительно того, что начнется теперь. В последние годы большая часть бизнеса Мерритты была законной и велась вполне легально, однако Нейт не сомневался, что некоторые члены клана спят и видят, как бы вернуться к торговле наркотиками.
   Последние несколько часов он провел за изучением биографии Саманты Кэрролл, пытаясь разгадать, зачем она вдруг понадобилась отцу. Ведь, судя по всему, все эти годы Пол Мерритта знал, что она жива — возможно, даже знал или подозревал, где она находится.
   Бизнес у нее оказался любопытный. Контакты с иностранными покупателями дают много возможностей для отмывания денег. Но вряд ли Пол Мерритта думал только об этом.
   От рака не умирают в одну ночь. Судя по всему, кому-то понадобилось ускорить смерть старика.
   Осталось только выяснить, кому и зачем.
   Похоже, Меррит в самом деле не знал о смерти отца. По лицу его, как всегда, ничего не прочтешь, но на долю секунды Нейт заметил мелькнувшее в глазах удивление. Выходит, никто не потрудился сообщить главному наследнику радостную новость? А ведь родственники уже знали, где Ник: Нейт сам сообщил им об этом и понаблюдал за их реакцией. Известие о том, что Меррит едва не погиб, его родные восприняли на редкость безразлично. Впрочем, это можно понять: в тот момент все они были потрясены смертью старика.
   Полно, так ли? Роза проливала слезы. Виктор хмурился и молчал. Из спальни вынырнул сонный Джордж, злобно поинтересовался, что здесь делает полиция и ФБР, когда любому идиоту ясно, что отец умер от естественных причин. Объявил, что не позволит делать вскрытие. На это Нейт только усмехнулся: он хорошо знал, что ничего у Джорджа не выйдет.
   Ну и семейка! Пытаться разгадать, что происходит между родственничками, — все равно что искать выход из лабиринта. Или бродить по зыбучим пескам.
   И еще этот поцелуй… Честно говоря, Нейт так и не понял, что же произошло. Просто Саманта, бледная, усталая и измученная, вдруг показалась ему такой желанной…
   Глупо, конечно. Чертовски глупо. Но когда их губы соприкоснулись, Нейт ощутил такой взрыв страсти, какого, кажется, никогда прежде не испытывал. Видит бог, он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь раньше — пусть даже в годы юности — так желал женщину. А когда она подалась ему навстречу, когда прижалась к нему всем телом и жарко ответила на поцелуй — Нейт Маклин забыл обо всем на свете.
   А в следующий миг, когда волшебство рассеялось и Саманта скользнула в лифт, он остался на месте, словно громом пораженный.
   Никогда прежде Нейт не смешивал работу с личными отношениями. Тем более — такую работу. Черт побери, ведь эта женщина — из семьи Мерритта, тех самых Мерриттов, которые убили его мать…
   — Нейт!
   Голос Грея вернул его к реальности. Интересно, долго ли он простоял, пялясь в пустоту?
   Нейт пытался уверить себя, что его интерес к Саманте — чисто профессиональный. Ее окружают загадки, которые он должен разгадать. Все, что ему нужно, — поговорить с ней наедине, без брата. Но теперь это вряд ли получится, и хуже всего сознавать, что он сам провалил дело. Сначала — этим нелепым поцелуем, потом — своей подчеркнутой холодностью… Черта с два теперь она ему доверится! Да и то, что они с Мерритом ненавидят друг друга и не скрывают своей ненависти, делу не помогает. Скорее всего, перед беседой с ним она обратится к адвокату. Адвокату семьи, который, разумеется, посоветует ей держать рот на замке.
   Саманта явно не умеет скрывать свои чувства. Когда она услышала о смерти Пола Мерритты, на лице у нее отразилась вся гамма эмоций, испытанных в эту минуту, — потрясение, сожаление, страх.
   Хотелось бы знать, что произошло тридцать четыре года назад! Нейт уже запросил копии свидетельств о смерти матери и дочери — свидетельств, как он теперь знал, фальшивых. Интересно, чьи трупы подсунули полиции вместо трупов жены и дочери наследника известнейшего в Бостоне мафиозного клана?
   Надо проверить, не исчезали ли в те же дни люди в Бостоне или где-нибудь поблизости.
   И, разумеется, расспросить женщину.
   Вот что ему нужно: добраться до Пэтси Кэрролл прежде, чем это сделают Саманта или Ник!
   Несомненно, Пэтси есть что рассказать. Из мафии по доброй воле не уходят: если Пэтси это удалось, значит, у нее есть компромат на семью — и компромат серьезный, раз он обеспечил ей безопасность на всю оставшуюся жизнь. Это первое. И второе: если уж она сбежала от мужа и шантажировала его, значит, никакой любви к нему не испытывает и держать рот замке не станет. Особенно теперь, когда он мертв.
   Возможно, она даже попросит у Нейта помощи и защиты.
   Он взглянул на часы, затем снова перевел взгляд на Саманту Кэрролл — и, встретившись с ее синими глазами, вновь ощутил знакомый жар желания. Что, черт побери, с ним творится? И не припомнить, когда его в последний раз так тянуло к женщине! Особенно к женщине, замешанной в деле, которое он расследует
   Нейт, нахмурившись, отвернулся. Он всегда умел контролировать свои желания — сумеет, черт возьми, и сейчас.
   Если бы только эта статная темноволосая красавица, у которой отваги больше, чем здравого смысла, не стояла у него перед глазами!
   Хоть Саманта и не желала сотрудничать, Нейт чувствовал: она ни в чем не виновата. Бедняжка вляпалась в такую историю, какой и вообразить себе не могла. Он предпочел бы, чтобы ее охраняли люди, не связанные ни с одной из сторон. Но Меррит его опередил. Что ж, Келли — мужик надежный, хоть и работает на врага. Пожалуй, лучшего телохранителя он и сам подобрать не смог бы.
   — Ладно, мы с тобой еще побеседуем, — бросил Нейт Мерриту и направился к дверям.
   Скорее отсюда! Еще немного, и он начнет верить, что Меррит тоже невиновен — хотя бы потому, что в это верит его красавица-сестра.
 
   Как только за двумя агентами закрылась дверь, Саманта обернулась к Нику.
   — Ты знал, что отец умер? — спросила она.
   — Да. Мне позвонил Регги.
   — И мне не сказал?!
   — Не сказал.
   — Но почему? — вскричала Саманта.
   — Хотел, чтобы ты как можно скорее уехала. Здесь тебе оставаться опасно. Могут решить, что ты претендуешь на долю наследства.
   — Кто может решить? Ты кого-то подозреваешь?
   — Хотел бы я знать кто.
   — А если узнаешь, скажешь7
   «Глупый вопрос, — тут же сообразила Саманта. — Если он что-то от меня скрывает, то, разумеется, в этом не признается». Но сердце ее ныло от желания хоть кому-то довериться.
   — Обещать не могу, — глядя в сторону, сухо ответил Ник.
   — Ты знаешь больше, чем говоришь! — воскликнула она.
   — Нет, Саманта, ничего я не знаю. Могу лишь предполагать, что это как-то связано с делами старика. Мои родственнички не слишком-то любят делиться.
   Ник шагнул к ней и неожиданно ласковым жестом опустил здоровую руку ей на плечо.
   — Жаль, что тебя впутали в эту историю, — произнес он. — Лучше бы тебе никогда не слышать о семье Мерритта.
   «Должно быть, он прав», — устало подумала Сэм. Кто для нее Пол Мерритта? Чужой и неприятный человек. Ее настоящий отек — Дэвид Кэрролл, который растил ее, воспитывал, тридцать лет любил ее и заботился о ней…
   И все же теперь это — ее «незаконченное дело».
   — Отправляйся домой, — посоветовал Ник. — Здесь тебя ждут только неприятности.
   — А ты не хочешь поехать со мной? Увидеть мать?
   — Нет, — коротко ответил Ник. Он отстранился, и глаза его вновь стали холодными, как лед. — Все эти годы я верил, что она умерла. Пусть так и будет.
   Саманта опустила голову, чувствуя себя побежденной.
   — Ладно, поеду к себе в отель.
   Ник покачал головой:
   — Ну уж нет. Никакого отеля. Келли сказал мне, что ты выходила на улицу, — с упреком добавил он. — Думаю, тебе будет безопаснее со мной.
   Подняв брови, Сэм молча указала глазами на его перевязанную руку.
   Ник усмехнулся в ответ:
   — Меня застали врасплох. И потом, с нами будет Келли. Поверь мне, я хорошо знаю Маклина и знаю своих родных. Если они еще не выяснили, где ты остановилась, то выяснят очень скоро.
   — Хорошо, — легко согласилась Саманта. Ей и самой хотелось провести с братом еще один день. Она узнает его получше, возможно, сумеет с ним сблизиться… и, может быть, все-таки уговорит его встретиться с матерью.
   — Спасибо за то, что обеспечили мне охрану, — обратилась она к Кэлу, молчаливому партнеру Ника.
   — Не за что, — откликнулся тот. — Если могу быть еще чем-нибудь полезен…
   «Вряд ли», — мысленно ответила Саманта. Никто в мире не поможет ей завоевать любовь брата. Или определить, можно ли доверять агенту Маклину.
   И то и другое она должна сделать сама.

17

   Вернувшись к себе в кабинет, Нейт обнаружил на письменном столе три записки: в каждой сообщалось, что немедленно по прибытии он должен зайти к шефу.
   Нейт тихо выругался. Черт бы побрал этого Роберта Баркера!
   Заместителем начальника отдела Баркера назначили совсем недавно. До этого он занимался организованной преступностью — работал на одном поле с Нейтом и Греем. У начальства Баркер считался высококлассным профессионалом: он производил больше арестов и выбивал больше признаний, чем кто-либо еще в отделе, — хотя, надо заметить, по большей части арестовывал мелких сошек и раскрывал незначительные преступления.
   Зато Баркер умел выгодно подавать свои успехи — талант, которым Нейт никогда не отличался. Для Нейта важна была работа, а не похвала начальства, поэтому он не хвастался своими подвигами, а порой даже, чтобы избежать лишней возни с бумагами, «дарил» произведенные им аресты кому-нибудь из сослуживцев. Нейт и Баркер терпеть друг друга не могли — еще с того давнего случая, когда Баркер, желая выслужиться, произвел шумный и ненужный рейд по наркопритонам и в результате разрушил дело, над которым Нейт трудился несколько месяцев.
   Грей, стоявший рядом с Нейтом, громко вздохнул и возвел глаза к потолку.
   — Твоя фамилия в приглашении не значится, — заметил Нейт.
   — Держу пари, я у него в списке следующий!
   — Постараюсь тебя выгородить, насколько возможно.
   — Так он тебе и позволит меня выгородить! Это же наше с тобой общее дело…
   — Может быть, этот вызов и не связан с нашим делом?
   — А может быть, я папа римский, — скептически заметил Грей.
   И оказался прав.
   Разнос начался, едва Нейт вошел в кабинет шефа.
   — Как мило с вашей стороны время от времени заглядывать на рабочее место! — ядовито-сладким тоном начал Баркер.
   — Я бываю здесь каждый день, — ответил Нейт. — Заходил, когда вас не было.
   — Судя по рапортам, вы здесь вообще не появляетесь! — огрызнулся Баркер.
   Нейт понимал, что молчать нельзя. Молчальников Баркер ненавидит. Однако нельзя и рассказывать о том, что удалось узнать… и особенно о Саманте Кэрролл. Только сейчас Нейт осознал, какое зло может причинить огласка ни в чем не повинным людям — ей и ее матери.
   Немало времени прошло с тех пор, как он в последний раз задумывался о последствиях своих поступков. Нейт привык считать, что ради торжества закона дозволено все… ну, почти все. Особенно если речь идет об отъявленных головорезах, которым уже много лет удается уходить от заслуженной кары. Однако на этот раз все было иначе
   — У меня на вас жалоба из городской полиции, — продолжал Баркер. — Судя по всему, вы отказались объяснить, как и почему оказались на месте преступления.
   — Я разрабатывал дело Мерритты. Следил за сыном старика.
   — Зачем?
   — Известно было, что Пол Мерритта умирает. Кто-то должен был унаследовать его бизнес. Скорее всего, Николас.
   — А что насчет этой женщины? Пропавшей дочери?
   Черт побери! Откуда он узнал?!
   Должно быть, Баркер получает копии записей телефонных разговоров в доме Мерритты. Или, может быть, у него в семье свой информатор?
   — И еще, — добавил Баркер, заглядывая в свои бумаги, — не припомню, чтобы я давал разрешение прослушивать домашний телефон Ника Меррита.
   — Вас в то время не было в офисе. Вы передали полномочия Дику, а он сказал, что согласен, если мы получим разрешение у судьи. Мы несколько месяцев добивались этого разрешения.
   — Ясно: выжидали, пока меня не окажется на месте, — пробурчал Баркер.
   — Нет, сэр, — возразил Нейт, в душе презирая себя за «сэра». — До вашего отъезда мы ничего не знали об этой женщине и тем более не подозревали, что она станет мишенью убийц. Ей была необходима защита, и прежде всего следовало установить, насколько она может доверять Мерриту.
   — И что же, установили?
   — Нет, — признался Нейт.
   — Насколько я понял, стреляли именно в него. Если так, странно предполагать, что он в этом замешан
   Нейт пожал плечами. У него такой уверенности не было. В конце концов, разве не лучший способ заслужить доверие сестры — получить пулю, предназначенную для нее?
   — Черт побери, Маклин! Вы с Эвансом уже несколько лет топчетесь вокруг семьи Мерритта, а результатов — ноль! Ни арестов, ни признаний, ни улик… — Баркер устремил на Нейта раздраженный взгляд. — По-моему, для вас это дело превратилось в какое-то личное хобби. Но я с этим покончу! Развлекаться в рабочее время и на государственные деньги вы не будете! Займетесь чем-нибудь полезным. Сейчас идет расследование крупного мошенничества в сети городских домов престарелых, я сегодня же распоряжусь, чтобы вы с Эвансом взяли это дело на себя.
   Нейт похолодел. Отстранить его от дела, перекинуть на какое-то, черт побери, мошенничество в доме престарелых! Именно теперь, когда семейка Мерритта готова пойти вразнос… и когда Саманте Кэрролл грозит смертельная опасность!
   Нейт вдруг с изумлением понял, что второе соображение волнует его куда сильнее, чем первое.
   — Что ж, не возражаю, — с напускной небрежностью ответил он. — Но прежде, чем взяться за новое дело, мне хотелось бы отдохнуть. Если помните, я несколько лет не брал отпуска.
   Баркер нахмурился: в его глубоко посаженных глазах отразилось удивление, затем недоверие. Должно быть, он ожидал протестов и готовился насладиться своей властью.
   — И сколько вам нужно? — проворчал он наконец.
   — Если не ошибаюсь, я не был в отпуске четыре года. Значит, у меня есть два месяца. Хорошо, что все так сложилось: как-то неудобно уходить в отпуск, пока дело не закончено. — Помолчав, Нейт выложил свой козырь: — Думаю, Вудворд возражать не станет. — Вудвордом звали начальника отдела, все знали, что он терпеть не может, когда у сотрудников накапливаются отпуска.
   — Собираетесь уйти на целых два месяца?
   — Пока — на две недели, а там видно будет.
   — И куда поедете?
   — Еще не решил. Может быть, в горы. Куда-нибудь в глушь, где нет телефонов.
   Помолчав, Баркер ворчливо приказал:
   — Пригласите сюда Грея Эванса.
 
   Сэм знала, что должна позвонить матери и сообщить о смерти Пола Мерритты, но все никак не могла решиться.
   Разговора с матерью она страшилась. Не потому, что боялась огорчить ее этим известием, — она подозревала, что особенно горевать по первому мужу Пэтси не станет. Нет, ее пугали неминуемые расспросы о Нике. Пугали надежда и страх, звучащие в голосе матери всякий раз, когда она говорила о сыне.
   Сэм снова переезжала — на этот раз к Нику, который, по-видимому, хотел спрятать ее от ФБР. У Саманты были свои мотивы: она хотела помочь брату — ему трудно пришлось бы одному с рукой на перевязи, а кроме того, ей хотелось поговорить с ним, побольше узнать о семье и, если удастся, все-таки уговорить его увидеться с матерью.
   Партнер Ника довез их до дома — внушительного двухэтажного особняка у пристани. Ник неуклюже отпер дверь левой рукой и распахнул ее, приглашая Саманту войти.
   Дом был богато обставлен, однако являл собой полную противоположность особняку Мерритты. Голые стены, окрашенные в приятный кремовый цвет, стильная и функциональная мебель, обтянутая кожей. Во всей обстановке чувствовался хороший вкус, неприязнь к показухе и еще… одиночество. То ли из-за безупречной, почти стерильной чистоты, то ли из-за отсутствия картин или фотографий на стенах, но у Саманты сложилось впечатление, что этот дом так и не стал для брата домом в самом глубоком смысле слова.
   Ник тяжело опустился в кресло. Губы его были крепко сжаты, глаза покраснели, в каждом движении чувствовалась усталость. Саманта знала, что он отказался принимать болеутоляющие, выписанные врачом.
   — Мне нужно позвонить маме, — сказала она. — Рассказать о смерти Пола Мерритты, предупредить, что о ней знает ФБР. Боюсь, что агенты попытаются ее разыскать.
   На щеке его дернулся мускул.
   — У тебя есть сотовый телефон?
   — Уже нет. Сгорел в машине. Сегодня я собиралась купить новый.
   — У меня есть запасной. Я им не пользовался, так что можешь не бояться прослушивания.
   Заметив ее колебание, он добавил:
   — Вижу, ты уже научилась никому не доверять. Молодец, правильно. Когда закончишь разговор, можешь стереть номер, а телефон, если хочешь, оставь себе. Я не собираюсь выяснять, где она. Мне это безразлично.
   Еще немного поколебавшись, Саманта кивнула.
   — А твой домашний телефон прослушивается?
   — Очень может быть, — равнодушно ответил он.
   — Но как такое возможно?! Тебя ведь ни в чем не обвиняют!
   Ник смерил ее таким взглядом, что Саманта сразу почувствовала себя наивной дурочкой.
   — Когда речь идет о борьбе с организованной преступностью, возможно очень многое. Стоит произнести слово «мафия» — и судья подпишет что угодно, хоть лицензию на убийство. Будь осторожна, Саманта. Не доверяй ни Маклину, ни прочим федералам. Они используют тебя и вышвырнут на помойку.
   — Так было с тобой?
   — Я не позволил так с собой поступить. Но не потому, что они плохо старались. На мою фирму сыплются бесконечные проверки. Агенты ФБР встречаются с моими клиентами и предупреждают, что со мной опасно иметь дело. За мной постоянно следят — просто так, на всякий случай.
   «Как вчера вечером», — подумала Саманта.
   — Как же ты ухитряешься сохранять свой бизнес?
   — В основном я сотрудничаю с иностранными компаниями, которых ФБР особо не волнует. А остальные… что ж, я произвожу высококачественную продукцию и продаю ее по разумным ценам.
   Саманта хотела еще о многом спросить, но он резко сменил тему:
   — Можешь позвонить из кабинета. На первом этаже, из холла налево.
   — А ты не хочешь с ней поговорить? — снова попробовала Саманта.
   — Нет.
   По его измученному лицу она поняла, что сейчас не время спорить.
   Спустившись вниз, Сэм без труда нашла кабинет. Здесь, как и в остальном доме, царил строгий порядок. На столе ничего лишнего — не то что у нее самой! Письменный стол Саманты вечно был завален бумагами: на нем царил, как она сама говорила, «организованный хаос».
   На миг Сэм пришла в голову мысль включить компьютер и порыться в файлах Ника — может быть, там найдутся какие-то ключи к разгадке. Но при одной мысли о том, чтобы шпионить за собственным братом, к горлу подступила тошнота.
   Взяв сотовый телефон, она набрала номер матери.
   Пэтси ответила сразу, как будто носила телефон с собой в ожидании звонка.
   — У тебя ничего не случилось? — сразу спросила мать, как будто предчувствовала недоброе.
   — Отец… Пол Мерритта умер сегодня ночью. — Саманта сама не понимала, почему назвала Мерритту «отцом».
   — Он тебе не отец. Твоим отцом был Дэвид Кэрролл, — дрогнувшим голосом ответила мать.
   Сэм тут же пожалела о своей оговорке.
   — Конечно. Папой для меня всегда останется Дэвид.