Поттер Патриция. Танцующие тени

   — Надеялась услышать от вас правду.
   — И какой правды вы ждали? Хотели услышать, что старик — самый обычный бизнесмен? Что я помнил вас и тосковал по вас все эти годы? Вы хоть понимали, что правда может оказаться совсем не такой, как вы надеетесь?
   — Еще как понимала! — с чувством ответила Саманта.
   — А ваша мать? Что она думает об этой вашей авантюре?
   — Она умоляла меня не ездить.
   — Разумная женщина, — зло усмехнувшись, заметил он. — Вам стоило ее послушаться.
   «Возможно, он прав», — подумала Саманта.
   — Теперь о том, где вам жить, — деловито сказал Ник. — Я знаю один отель, небольшой, но первоклассный. Там я обычно устраиваю клиентов, приезжающих на переговоры. Сделаю заказ на имя мисс Коннор, нашего делового партнера.
   Сэм долго смотрела на него, размышляя, что ответить. Она всегда стремилась к независимости. Но голос разума твердил, что на этот раз она ввязалась в опасную игру и в одиночку ей едва ли удастся скрыться от своих таинственных преследователей — кто бы они ни были. И что Николасу Мерриту, кажется, можно доверять.
   — Спасибо, — ответила она наконец. — Я согласна. Впервые за весь разговор он улыбнулся по-настоящему — широкой открытой улыбкой.
   — Как? Неужели мне не придется вас уламывать?
   — После всего, что я пережила вчера и сегодня, — не придется.
   Ник достал сотовый телефон и, набрав номер, бросил несколько слов в трубку. Закончив разговор, он убрал телефон и повернулся к ней.
   — Вы сказали, вас преследовали двое мужчин. Как они выглядели?
   — Оба высокие, крупные. Один — очень светлый блондин с голубыми глазами. Другой темноволосый. Может быть, ваш отец хотел…
   — Нет, — отрезал Ник. — Он пригласил вас сюда — значит, не станет причинять вам вред. Впрочем, возможно, он послал этих людей, чтобы они защищали вас?
   — Что-то они были не слишком похожи на защитников, — вздрогнув, ответила Саманта.
   — Дайте мне квитанцию из камеры хранения. Я пошлю человека за вашим багажом и распоряжусь, чтобы его незаметно для посторонних глаз доставили в отель.
   — А я? Как вы меня туда доставите?
   — Через десять минут к запасному выходу из ресторана подъедет мой шофер. Он умеет распознавать слежку и уходить от нее.
   Ею последние слова не слишком понравились Сэм, но отступать было поздно.
   Ник подписал счет и расплатился кредитной карточкой. Наступило неловкое молчание, прерванное возвращением официанта.
   — Надеюсь, вы всем остались довольны, сэр?
   — Да, спасибо, — ответил Ник, вручая официанту чаевые. Затем повернулся к Саманте: — И советую вам без крайней нужды из отеля не выходить. Бостон — не Колорадо.
   — А вы когда-нибудь были в Колорадо? — спросила Саманта. Ей почему-то не хотелось отпускать Ника.
   — Был один раз. Ездил покататься на лыжах.
   — Я тоже люблю горные лыжи.
   — Многие любят, — коротко ответил он, обрывая ее попытку завязать непринужденный разговор. — Пожалуй, вам пора? Запасной выход — рядом с туалетом, следующая дверь.
   Саманта не стала спрашивать, откуда ему так хорошо известно расположение запасного выхода. И часто ли случалось им пользоваться.
   Она встала; Ник тоже поднялся со старомодной учтивостью. Но лицо его было по-прежнему непроницаемо.
   Он оставался для нее чужим.
 
   Отель в самом деле оказался первоклассным: обставленный в европейском стиле, с внимательной прислугой и величественным портье, на позолоченной именной табличке которого значилось: «Мистер Беннет, менеджер».
   — Мисс Коннор, ваш номер ждет вас, — объявил мистер Беннет, распахивая перед ней дверь. То, что она приехала без багажа, его, казалось, совсем не удивило.
   Сэм открыла сумочку, чтобы достать чаевые, но Беннет остановил ее:
   — Не беспокойтесь, мистер Меррит обо всем позаботился.
   «Надо будет отдать ему деньги при следующей встрече», — сказала себе Саманта и с неудовольствием отметила, что ее наличные средства стремительно тают.
   Портье позвонил в колокольчик — Сэм о таком только в книгах читала! — и немедленно появился коридорный.
   — Если вам что-нибудь понадобится, — проговорил портье, протягивая ей ключ, — позвоните. Обслуга работает двадцать четыре часа в сутки.
   Номер оказался уютным и просторным. Он состоял из двух комнат: гостиной с письменным столом и спальни с антикварной мебелью и королевских размеров кроватью. Сэм подошла к окну, откуда открывался прекрасный вид на парк, и впервые за сегодняшний день вздохнула полной грудью.
   Ванна, бокал вина, ужин в номер… Избавление — хотя бы временное — от всех тревог и страхов! Все это замечательно, но прежде всего она должна позвонить матери. Сэм достала сотовый и набрала номер Пэтси. Мать взяла трубку сразу — было ясно, что она давно уже ждет звонка.
   — Саманта! Как ты? С тобой все в порядке? — Эти простые слова в ее устах приобрели особый смысл.
   — Полный порядок, — солгала Саманта. — А ты?
   Мать ответила, что у нее тоже все прекрасно; судя по ее голосу, это была откровенная ложь — да и едва ли она ждала, что дочь ей поверит.
   — Сегодня я встретилась с Николасом, — начала Саманта. — И он мне понравился.
   — Он… спрашивал обо мне?
   Черт побери! Саманта не ожидала этого вопроса — по крайней мере, не ожидала так скоро — и не успела к нему подготовиться.
   — Саманта! Ты здесь? — в голосе матери послышался страх.
   — Да-да, я здесь. Он… ему было очень трудно поверить, что его мать жива, и что я — его сестра, — тщательно подбирая слова, ответила Сэм. — Он считал, что мы обе погибли в автомобильной аварии Хочет провести генетический тест.
   — Какой он? — нетерпеливо спросила мать.
   — Умный. Осторожный. С чувством юмора. В общем, симпатичный. Правда, не уверена, что он сказал бы то же самое обо мне.
   — Ты ему доверяешь?
   Сэм поколебалась с ответом. Да, пожалуй, доверяет — до некоторой степени. А полностью… сможет ли она после всего пережитого доверять полностью хоть кому-нибудь?
   — Да, — ответила она наконец.
   — А его ты еще не видела? — Не было нужды уточнять, кто такой он. Бывший муж Пэтси. Родной отец Саманты.
   — Пока нет.
   — Не позволяй ему тобой манипулировать, — предупредила мать.
   — Я и не собираюсь. Мама, почему ты бросила Николаса? — не выдержав, выпалила Саманта.
   — Я ведь тебе говорила. У меня не было выбора.
   — Не уверена, что он примет такое объяснение.
   «И я вряд ли приму», — повисла в воздухе недоговоренная фраза.
   Наступило долгое молчание.
   — Я не оправдываюсь и не прошу прощения, — проговорила наконец мать. — Я действительно не могла поступить иначе. Но вряд ли вы это поймете — и он, и ты… Как он выглядит? Такой же, как на фотографии?
   — Да. Высокий, на голову выше меня. Темные волосы, темно-синие глаза. Говорит, что не имеет ничего общего с делами… своего отца.
   Снова молчание.
   — Как ты думаешь, он., он согласится со мной встретиться?
   — Не сейчас, — мягко ответила Сэм. — Ему, как и мне, нужно время, чтобы свыкнуться со всем этим.
   — Но ведь ты хочешь увидеть Пола!
   — У меня было время все обдумать, а Ник еще не успел.
   — Скажи, у него есть… мать?
   — Нет, — ответила Сэм.
   Пэтси снова помолчала, и эта пауза была полна молчаливой боли.
   — Как с тобой связаться?
   «Телефон отеля давать не стоит», — подумала Саманта.
   — Звони по сотовому. Он у меня всегда с собой.
   — Будь осторожна, Саманта! Прошу тебя, будь осторожна!
   — И ты. Ты там, куда я просила тебя уехать?
   — Да.
   — Вот и хорошо. Я позвоню завтра.
   — Договорились. Саманта!
   — Да?
   — Я тебя люблю. — Мать старалась говорить спокойно, но Саманта услышала, как дрожит ее голос.
   — Я тоже тебя люблю, — ответила она.
   Выключив телефон, Саманта снова подошла к окну.
   В этот тихий предвечерний час в парке было полно людей: старики, вышедшие подышать свежим воздухом, молодые мамы с колясками, шумные компании подростков…
   Она родилась здесь, в этом городе. В один день и час с Ником.
   В этом городе жила ее мать. Здесь она встретила отца — и полюбила…
   Почему-то мысли ее вновь обратились к фэбээровцу.
   Маклин — так, кажется, его зовут? Прикрыв глаза, Саманта ясно видела, как он небрежно облокачивается о стойку, какой ненавистью сверкают его зеленые глаза при взгляде на Ника и как вдруг смягчается взгляд, когда он оборачивается к ней…
   Почему мысли об этом человеке не дают ей покоя?
   Не стоит о нем думать. Он — враг Ника Меррита. Единственного ее союзника.
   Если она доверится его опасному обаянию — может навсегда потерять брата.
 
   Ник налил себе полный бокал скотча без содовой и подошел к окну.
   Ночь выдалась жаркой и душной; но не жара мешала ему заснуть.
   Так, значит, у него есть сестра! Сестра-близнец — господи боже! Как он мог ее забыть? Как мог за все эти годы не понять, не почувствовать, что она жива?
   Если, конечно, это действительно его сестра.
   Сама она в это верит. Она честный человек, это Ник мог сказать почти наверняка. За тридцать пять лет он научился безошибочно распознавать побуждения своих собеседников и определять их искренность. Поневоле овладеешь этим искусством, если твои детство и юность прошли в змеином логове.
   Под окном неприкаянно торчал автомобиль с потушенными фарами. Федералы. Даже не прячутся, черт бы их побрал! Маклин, должно быть, выследил его по дороге в ресторан, но Ник принял меры, чтобы он не пошел следом за Самантой. Ни Маклину, ни его напарникам-агентам рядом с ней делать нечего. В отеле она в относительной безопасности — об этом месте, кажется, федералы еще не пронюхали. По крайней мере, персонал отеля ни разу не таскали на допросы, а ведь Маклин мертвой хваткой вцепляется во всех, кто имеет хоть какое-то отношение к Нику Мерриту.
   Черт побери, а ведь она ему понравилась. Как ни пытался Ник ожесточить себя, готовясь к этой встрече, как ни настраивал себя против нее, как ни старался думать о ней как о наглой самозванке — Саманта Кэрролл определенно пришлась ему по душе.
   И это только усложняет дело. Видит бог, родственников у него и так больше чем достаточно! К чему еще сестра? Или тем более мать, которую он все эти годы считал мертвой? Мать, бросившая собственного сына?
   От этой мысли к горлу подступила тошнота. С отцом они не ладили, это верно; но, по крайней мере, старик никогда от него не отрекался.
   Теперь он вспомнил, как отец уходил от любых расспросов о матери. Говорил, что ему слишком больно о ней вспоминать. Мальчиком Ник пытался расспрашивать других родственников, но и от них не слышал ничего, кроме коротких и уклончивых ответов. Все давали ему понять, что теперь вспоминать об этом нет смысла. Пусть мертвые покоятся с миром.
   Выругавшись, Ник с размаху ударил кулаком по подоконнику. Острая боль на несколько кратких мгновений отвлекла его от тяжелых мыслей.
   Появление Саманты разворошит змеиное гнездо — и Пол Мерритта, конечно, это понимает. Джордж возненавидит ее с первого взгляда. Как и Виктор, брат отца. Каждый из них ждет, что империя Мерритта достанется ему. Анна тоже мечтает отхватить кусок пожирнее, но она женщина, а в семьях, подобных семье Мерритта, женщины редко имеют право голоса.
   Какого же черта старику вздумалось воскресить дочь, которая тридцать с лишним лет считалась умершей?
   И все же эта Саманта молодец. Чертовски смелая женщина. Что бы сделал он на ее месте, если бы ему сказали, что мать и сестра, которых он даже не помнит, живы? Отправился бы на поиски — или зарылся бы поглубже в свою нору и постарался обо всем забыть, как поступал в жизни уже не раз?
   Он не смог ни отговорить ее, ни запугать. Может быть, недостаточно старался.
   Но почему старик ничего ему не сказал?
   Мне кажется, у матери не было выбора… — вспомнил он слова Саманты.
   Даже если это правда, почему за все эти годы она так и не попыталась с ним связаться? Почему не дала о себе знать?
   Ник сделал большой глоток скотча. Позади зазвонил телефон, но он даже не обернулся.
   — Меня нет дома, оставьте сообщение, — прозвучал в тишине сухой голос автоответчика.
   И в ответ — голос отца:
   — Не забудь о завтрашнем ужине, сын.
   Ник удовлетворенно усмехнулся в темноте. Старик хочет устроить ему сюрприз и не подозревает, что сюрприз ждет его самого.

9

   Откинувшись на спинку кожаного сиденья автомобиля, Саманта подняла глаза на Ника.
   Она не ожидала, что будет так рада его видеть. И это несмотря на то, что сегодня он держался еще более холодно и отчужденно. Словно жалел о том, что вчера позволил себе проявить какие-то чувства. И по-прежнему не задавал ни единого вопроса о матери…
   Ник заехал за ней в отель и отвез к врачу, где оба они сдали кровь на анализ. Затем они вместе позавтракали. Саманта надеялась, что при второй встрече Ник оттает, но надеждам этим не суждено было сбыться. Николас держался так неприступно, что она уже начала сомневаться, способен ли он вообще что-то чувствовать. Вот почему она так удивилась, когда по пути в особняк Мерритты, остановившись у светофора, Ник вдруг повернулся к ней и сказал:
   — Думаю, вам стоит об этом энать. Старик вчера позвонил мне и пригласил на ужин, а вечером напомнил еще раз. Видимо, хочет сделать мне сюрприз.
   — Вы не сказали ему, что уже со мной виделись?
   — Нет, — коротко ответил он.
   — Почему? — удивилась Саманта.
   — Скажем так: не хочу, чтобы мной манипулировали. Ни он, ни вы.
   Да уж, яснее некуда. Помолчав, Саманта пожала плечами:
   — Что ж, в любом случае я сначала приехала к вам.
   — Хочу вас предупредить: ему это не понравится. Он не любит, когда нарушают его планы.
   — Меня его планы не волнуют, — едва сдерживаясь, ответила Саманта.
   Ник иронически скривил губы, но промолчал.
   Больше Саманта не задавала вопросов, пожав плечами, она отвернулась к окну. Ее интересовал Бостон — город, в котором она родилась. Дома за окном становились все солиднее и основательнее, наконец автомобиль остановился перед массивными чугунными воротами, построенными, казалось, на века.
   Из будочки у ворот выглянул человек в форме. Видимо, он узнал машину Ника, потому что, не говоря ни слова, вернулся на свой пост, а секунду спустя ворота бесшумно растворились.
   Глазам Саманты предстал дом… Нет, домом это не назовешь — скорее уж дворец! Роскошный особняк в стиле английских поместий, окруженный огромными дубами, пышными клумбами и лужайками с ярко-зеленой травой. Однако чего-то в этой картине не хватало, мгновение спустя Саманта сообразила, что дом не окружают заросли кустов.
   Негде спрятаться.
   От этой мысли ей стало не по себе. Да что там — по совести сказать, она была до смерти напугана. До сих пор семья Мерритта оставалась для нее сонмом бесплотных теней; но еще несколько минут — и она воочию увидит этих людей, родных ей по крови, но бесконечно чуждых по духу, облеченных властью… и, возможно, несущих зло.
   Саманта сжала губы, надеясь, что лицо не выдает ее чувств. Бояться — одно дело, показывать страх — совсем другое.
   Ник въехал в ворота и припарковал автомобиль на закругленной дорожке около особняка. На крыльце показался невысокий мужчина; узнав Ника, он вздрогнул и отступил на шаг, словно в изумлении.
   — Мистер Мерритта! Мы вас не ждали так рано…
   Мистер Мерритта. Не «Меррит». Очевидно, семья не принимала новую фамилию Ника — как и его стремления к независимости.
   — Меня пригласила мисс Кэрролл, — небрежно объяснил Ник, выходя из машины и открывая дверцу для Сэм.
   Когда он галантно подал ей руку, Саманта невольно подумала: не предназначена ли эта сцена для тех, кто может наблюдать за ними из окон? Но лицо Ника оставалось бесстрастным.
   — Познакомьтесь с Регги, — произнес он. — Он наш домоправитель.
   Саманта понятия не имела, как должен выглядеть домоправитель у гангстера, но во внешности Регги ничего криминального не было. Маленький невзрачный человечек с незапоминающимся лицом. Саманте показалось, что ему не по себе: он старался не встречаться с ней взглядом.
   Регги провел их через мраморный холл в гостиную. На секунду замешкался у дверей, словно не решаясь сообщить хозяину неприятную новость, бросил опасливый взгляд на Ника — и исчез за дверью.
   — Кажется, вас здесь не очень-то рады видеть, — заметила Саманта.
   — Я уже говорил, мой отец не любит, когда ломают его планы. Он хотел сделать мне сюрприз, а я его опередил.
   Не в силах сидеть, Саманта прошлась по комнате. Внимание ее привлекли фотографии — множество фотографий на книжных полках. На нескольких снимках она узнала молодого Ника, на других увидела незнакомого молодого человека, девушку, каких-то мужчин в строгих костюмах…
   — Кто это? — спросила она, указав на девушку.
   — Анна, моя кузина.
   «Моя», — отметила Саманта. — Не «наша».
   — А этот парень? Джордж?
   — Да, — коротко ответил Ник.
   — Они сегодня здесь будут?
   — Не знаю.
   Войдя в дом, Ник, казалось, еще больше помрачнел и замкнулся в себе. Лицо его казалось бесстрастным, но на щеке заметно дергался мускул. «Как же ему тяжело!» — вдруг поняла Саманта.
   — Он хочет вас видеть, — объявил Регги, бесшумно появившись у нее за спиной.
   Слово «он» прозвучало так торжественно, словно Регги объявлял подданным волю монарха. На мгновение Саманту охватила паника. Господи, что она здесь делает? Бежать отсюда, бежать!
   В растерянности она обернулась к Нику:
   — Пойдемте вместе.
   — Он хочет поговорить с вами наедине, — подчеркнул Регги.
   — Одна я не пойду!
   Регги неодобрительно покачал головой.
   — Что, коленки дрожат? — усмехнулся Ник.
   Этот язвительный вопрос помог Сэм обрести самообладание.
   — Еще чего! — Гордо вскинув голову, она повернулась к Регги: — Я готова.
   Регги провел Сэм наверх по мраморной лестнице, распахнул перед ней двойные дубовые двери, пропустил ее вперед и исчез, деликатно прикрыв двери за собой.
   Саманта оказалась лицом к лицу с человеком, который тридцать пять лет назад подарил ей жизнь.
   Ее отец сидел в кресле перед огромным письменным столом. Болезнь страшно преобразила его: от прежнего Пола Мерритты, которого она знала по фотографиям, осталась одна тень. Теперь это был глубокий старик с поредевшими седыми волосами; на изможденном лице его, казалось, жили только глаза — темно-синие, властные, пронзительные и поразительно живые.
   — Николь!
   — Саманта, — поправила она.
   — Это мать хотела назвать тебя Самантой, — проговорил он. — А я настаивал, что у близнецов и имена должны быть похожие. — Помолчав, он добавил: — Как видишь, это сражение она выиграла.
   — Значит, вы с ней сражались?
   — Сядь, — коротко приказал он.
   Саманта повиновалась — не потому, что на нее подействовал приказ, а потому, что с трудом держалась на ногах.
   Несколько мгновений отец и дочь молча смотрели друг на друга.
   — Зачем вы вызвали меня в Бостон?
   Мерригта вдруг улыбнулся — и в этот миг Сэм поняла, что в нем много лет назад привлекло ее мать.
   — Сразу берешь быка за рога?
   — Почему бы и нет?
   — Зачем ты встречалась с Николасом?
   — Мне сказали, что он ничего о нас не знает. Я подумала, что у него есть такое же право знать обо мне, как у меня — о нем.
   — А он?
   — Еще не готов мне поверить. Ждет результатов генетического теста.
   Улыбка Пола померкла.
   — Неудивительно, — проворчал он.
   — Почему?
   — Он мне не доверяет. — Старик покачал головой. — Нелегко это — знать, что тебе не верит родной сын.
   — А у него есть причины вам не верить?
   — Нет, — не отводя глаз, твердо ответил Пол. — Но мне следовало рассказать ему о тебе много, много лет назад.
   — А вместо этого вы сказали ему, что я погибла.
   — И это уже знаешь? — усмехнулся он.
   — А вы думали, я не узнаю?
   Она едва держала себя в руках: казалось, воздух между ними сгустился от напряжения, от подавленных чувств и невысказанных упреков.
   — Это Ник тебе рассказал?
   Саманта промолчала.
   — Не хочешь выдавать брата? Что ж, преданность — ценное качество.
   С этим Саманта спорить не собиралась, хотя и подозревала, что ее представление о преданности очень расходится с представлением Пола.
   — Но тогда, тридцать пять лет назад, действительно кто-то погиб. Чьи тела вы подсунули полиции вместо наших? — спросила она напрямик. Пол снова усмехнулся:
   — Да, Томми говорил, что ты смелая. Не забивай себе голову этой ерундой. Те люди умерли своей смертью, а за их тела мы родственникам заплатили сполна.
   — Но зачем?
   — Если бы некоторые люди — даже из нашей собственной семьи — узнали, что Трейси сбежала, они бы не успокоились, пока не нашли ее.
   Лишь мгновение спустя Саманта сообразила, что Трейси — ее мать. Это имя все еще звучало для нее непривычно.
   — Выходит, вы ее защищали? — поинтересовалась она, не сумев скрыть скептицизма в голосе.
   — Да, — спокойно ответил Пол. — Мы с ней тогда заключили сделку. Страшную сделку — настоящий договор с дьяволом. По доброй воле я бы на такое не согласился, но она твердо решила уйти.
   — Почему?
   — Ей было тяжело жить с нами.
   — Хотите сказать — тяжело жить с преступником?
   Он бросил на нее сердитый взгляд из-под нависших век.
   — В то время главой семьи был мой отец. С тех пор многое изменилось. Я веду вполне легальный бизнес.
   — Какой?
   — У моего бизнеса несколько направлений. Услуги по уборке помещений, торговля очистительным оборудованием, прокат униформы, недвижимость..». — Он вдруг замолчал; рука его судорожно сжала подлокотник, а лицо исказилось в гримасе боли.
   Саманта вскочила.
   — Вам чем-нибудь помочь?
   — Таблетки… на столе. И воды.
   Саманта быстро нашла на столе коробочку с таблетками, стакан и кувшин с водой. Проглотив две таблетки разом, Пол закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Минуту спустя лицо его разгладилось.
   — Спасибо, — проговорил он.
   — Как вы? Может быть, позвать кого-нибудь?
   — Не надо. Я хочу с тобой поговорить.
   — О чем? — прямо спросила она.
   — Я разыскивал тебя все эти годы, — произнес он, снова не отвечая на вопрос. — Что бы ни говорила тебе мать, я не хотел с тобой расставаться.
   — Однако расстались! Вы с ней заключили действительно дьявольскую сделку: одного ребенка отдали ей, другого оставили себе! — Саманта почувствовала, как снова закипает в жилах ярость.
   — Это она тебе сказала?
   — Она сказала только, что могла «сохранить» лишь одного ребенка.
   — Думаешь, твое детство было счастливее, чем у Ника?
   На такой вопрос Саманта не готова была ответить и потому предпочла сменить тему:
   — И давно вы меня нашли?
   — Совсем недавно, — отозвался он, не сводя с нее пристального взгляда.
   — А как? — поинтересовалась Саманта. Она все-таки не вполне ему доверяла.
   Пол пожал плечами:
   — Благодаря сестре твоей матери.
   Значит, мать была права: его люди выследили ее, когда она ездила к сестре.
   — Зачем вы меня вызвали? Для чего я вам?
   — Ты моя дочь. Я умираю, — произнес он спокойно. — Хочу закончить свои дела.
   — Ясно, — не удержалась от сарказма Саманта. — Никаких объятий и поцелуев. Я для вас — просто незаконченное дело.
   — Мы совсем не знаем друг друга. Не думаю, что ты…
   — Конечно. Разумеется, — поспешно согласилась она, испугавшись, что не сможет удержать в узде переполняющие ее эмоции. Смятение, гнев, сожаление.
   — Я ни о чем тебя не прошу. Просто хотелось тебя увидеть. И познакомить с братом.
   — Из чистой сентиментальности?
   — Не только. Мне недолго осталось. Самое большее — несколько месяцев. Я человек богатый и хочу, чтобы часть моего состояния отошла тебе.
   — Мне это не нужно!
   — И все же часть всего, чем я владею, — твоя. По праву рождения. Не беспокойся, эти деньги заработаны честно, — быстро добавил он.
   — Но тот капитал, с которого вы начали…
   — Так вот что тебя смущает! Не хочешь владеть состоянием, начало которого положено нечестным путем?
   — Да. И еще больше смущает меня то, что ваши люди угрожали моей матери.
   Пол выпрямился в кресле.
   — Этого я им не приказывал.
   — Пообещайте, что не тронете мою мать.
   — Мне незачем ей вредить, — проговорил он.
   «Это не ответ, — подумала Саманта. — Это уход от ответа».
   — Мне нужно ваше слово, — настаивала она. У нее вдруг задрожали руки, и она изо всех сил стиснула их на коленях.
   — А если я дам слово, ты мне поверишь?
   — Не знаю, — глядя ему в глаза, ответила Саманта.
   Пол усмехнулся:
   — Наконец-то у нас в семье появился человек, который говорит то, что думает! Что ж… Клянусь, я не причиню вреда твоей матери, если она не станет причинять вред мне.
   Если она не станет причинять вред мне… Эти слова ее словно громом поразили. Что за бессмыслица?! Какой вред может — тридцать лет спустя — причинить ее мать всемогущему главе мафиозного клана? Или все-таки может? Что, если поэтому Пол и вызвал ее в Бостон? Хочет выяснить, что ей известно, а потом…
   Внутри у нее похолодело. В голове зазвучали слова Ника: «Старик любит играть людьми…»
   Но, может быть, у нее снова разыгралась паранойя? В конце концов, ее отец ни разу не привлекался к суду. Возможно, он говорит правду: его бизнес вполне легален, а все, что пишут о нем в газетах, — сплетни и пустые подозрения.
   Больше всего на свете Саманта хотела этому поверить. Но… как-то не верилось.
   — Я любил твою мать, — слабым голосом продолжал старик. — Она… — Его лицо исказила судорога, он снова схватился за подлокотник. — Иди. Позови Регги…