Поттер Патриция. Танцующие тени

   — Мать сама ему сказала. Что за ней охотится мафия и что теперь им придется бежать из города. Но убежать они не успели. Когда мать погибла, мальчишка все рассказал в полиции. Даже опознал одного из стрелков Но других улик не было, и дело рассыпалось, а парень попал в приют. Всего четыре года назад мы узнали, что агент Маклин из ФБР — это он и есть.
   — А его начальство об этом знает?
   — Разумеется, нет, черт побери! И незачем им знать. Еще не хватало, чтобы они возобновили расследование!
   — Сколько ему тогда было?
   Виктор пожал плечами:
   — Лет восемь-девять.
   — Почему же я ничего не знал?
   — Твой отец… он считал, что не стоит тебе об этом рассказывать.
   — Виктор, это дело прямо меня касается. Маклин едва не уничтожил мой бизнес. Если бы я знал, почему…
   — Как полагаешь, твоя сестра об этом знает? — ухмыльнулся вдруг Виктор. — По моим сведениям, вчера он был у нее дома. И… гм… провел с ней какое-то время. Интересно, впустила бы она его в дом, если бы знала, что ее дедушка прикончил его мамашу?
   Ник чертыхнулся вполголоса.
   — И все-таки я не понимаю… Как удалось моей матери избежать такой же смерти?
   — Твой отец заключил с ней сделку.
   — Они поделили детей? Он забрал меня, а мою сестру оставил ей? Но что ему помешало убить ее и забрать обоих?
   — Трейси кое-что взяла с собой, — неохотно признался Виктор.
   — Что-то такое, что могло повредить старику?
   — Да.
   — И остальным?
   Виктор промолчал.
   — Расскажи мне о ней, — потребовал Ник.
   — Она с самого начала была среди нас белой вороной, — начал Виктор. — Мой отец сразу понял, что ей нельзя доверять. Следил за ней, боялся, что она побежит с доносом к федералам. Но эта стерва сумела его перехитрить. Когда она сбежала, мы решили, что для всех будет лучше считать ее мертвой.
   — И для властей?
   — Да, и для них тоже.
   — Судя по тому, что я слышал о дедушке, он редко мирился с поражением. Должно быть, у нее была очень серьезная страховка.
   Виктор молчал.
   — Виктор, что это было?
   — Не знаю.
   — Что-то не верится. О делах семьи ты знаешь все.
   — Этого — не знаю.
   — Ну хорошо, — отступил Ник. — Расскажи мне о матери. Что она за человек?
   — Разве она тебе не рассказывала?
   — Сестра? Да, ее версию я выслушал. Теперь хочу выслушать твою.
   — Трейси была настоящая стерва, — глядя в сторону, процедил Виктор. — На вид — этакий ангелочек, а на самом деле змея. Никто и подумать не мог, что она выкинет такую штуку. Эх, напрасно Пол…
   — Напрасно — что?
   — Напрасно он ее отпустил, вот и все, — криво усмехнулся Виктор. — Да и вообще, напрасно на ней женился.
   — Он не раз говорил мне, что любил ее, — задумчиво заметил Ник. — И, кажется, это правда. Если бы не любил, неужели женился бы против воли отца?
   — Любил, как же! Это сестричка тебе наболтала? Ты ей верь больше! Женился он, потому что хотел затащить ее в койку! Она заморочила ему голову, а ложиться в постель до свадьбы отказывалась — тактика известная! Нет, ему от Трейси нужен был только секс. А ей от богатого жениха — только деньги. И дочка у нее такая же: строит из себя святую невинность, а сама только и думает, как бы отхватить кус от нашего пирога!
   — Вот как? — тусклым голосом произнес Ник. Его охватило бешенство, захотелось схватить дядюшку за ворот и тряхнуть как следует, чтобы он заткнулся. — Я уже спрашивал, не ты ли организовал покушения на жизнь Саманты. Теперь спрошу еще раз.
   Виктор упрямо молчал.
   — Виктор, я ведь могу и сам выяснить. Ты знаешь, что могу.
   — Ну ладно. Стрельба у твоего дома — моих рук дело. Но убирать ее у меня и в мыслях не было — только напугать, чтобы убралась из Бостона. Сам знаешь, что такое мокрое дело. Копы на уши встают. Расследование, допросы, обыски… Нам сейчас такая канитель ни к чему.
   — Ты знаешь, зачем старик вызвал ее сюда?
   — Не знаю, — признался Виктор, и на этот раз Ник ему поверил. — Пол говорил мне о ней несколько недель назад. Сказал, что нашел ее. Нашел их обеих. Но я понятия не имел, что он послал за ней.
   — Может, решил Джорджа попугать? — предположил Ник.
   — Джордж и вправду испугался. Только он дуралей. Твой отец никогда бы не оставил серьезное дело женщине.
   — Тогда зачем она ему понадобилась?
   Виктор покачал головой.
   — Он сказал только, что хочет поговорить с ней и с Трейси. Может, боялся, что Трейси будет претендовать на часть наследства? Не знаю.
   — Она так и не развелась с отцом?
   — Насколько мне известно, нет.
   Ник нахмурился. Он все еще не мог привыкнуть к мысли, что теперь у него есть мать. Живая мать. Слишком поздно. Как он мечтал о матери, когда был ребенком, как молился, чтобы добрый господь воскресил ее из мертвых! Но этого не случилось, и Ник понял, что вера и молитвы — не для семьи Мерритта.
   — Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось, — медленно проговорил он.
   — С которой из них?
   — С обеими. С моей сестрой и моей матерью. Поклянись, что не причинишь им вреда.
   — Какое тебе дело до этой стервы?! Трейси бросила тебя. Бросила твоего отца, отняла у него дочь! Это разбило ему сердце.
   — А что, у него было сердце? — язвительно поинтересовался Ник.
   — Он любил тебя, хоть ты в это и не веришь.
   — Тогда почему не мог оставить меня в покое?
   — Он считал, что никто, кроме тебя, не сможет закончить его дело. Перевести наш бизнес в законное русло.
   — Да, так он говорил, — усмехнулся Ник. — Десять лет твердил, что хочет примириться с законом, а на деле все осталось по-прежнему.
   — Сам знаешь, такие вопросы в одночасье не решаются. Есть партнеры, которые не позволяют нам выйти из бизнеса. Есть другие «семьи»… Но в тебя он верил. Верил, что ты сможешь всех переиграть.
   — Если прежде меня не прикончат, — сухо заметил Ник. — Знаешь, мое нынешнее положение мне как-то симпатичнее.
   — Подумай, каким большим человеком ты станешь! Сколько людей будут ловить каждое твое слово!
   — Ты же знаешь, я не стремлюсь к власти, как стремился отец. Я слишком хорошо знаю, что власть делает с людьми.
   — Мальчик мой, к чему бежать от своей судьбы? Все знают: наследником должен стать ты. Это неизбежно.
   Ник сжал губы. Виктор прав: слишком много людей видят в нем «наследного принца». И сам он, хотя всю жизнь пытался это отрицать, в глубине души всегда понимал: это его предназначение. От судьбы не уйдешь — как и от крови, текущей в его жилах.
   Он — один из Мерриттов, и так будет всегда.
   — Сам знаешь, Ник, больше некому.
   — Есть еще Джордж и Анна.
   Виктор поморщился.
   — Кто станет подчиняться женщине?
   — А Джордж?
   — Джордж — идиот.
   — Но старик заставил его стать адвокатом. Может быть, он хотел…
   — Хотел убедить тебя, что ответственность за семью лежит на тебе. Хотел показать, что Джордж может привести нас только к катастрофе. Тебе известно, что он мечтает вернуться к торговле наркотиками?
   — Без одобрения других членов семьи он этого не сделает.
   — Какого одобрения, мальчик мой, о чем ты говоришь?! Да он пристрелит меня, едва заподозрит, что я стою у него на пути!
   — Хорошо, пусть так. Но при чем здесь Саманта?
   — Очевидно, Пол рассчитывал, что сможет ею руководить. Хотел использовать ее, чтобы вернуть тебя в семью.
   — Кто устроил покушение на дороге? Джордж?
   — Вряд ли. Маури говорит, что нет.
   Маури, тихий незаметный человечек, не раз выполнял для «семьи» разные щекотливые поручения. Он был абсолютно предан Полу Мерритте. «Виктор прав, — подумал Ник. — Если бы Джордж попытался что-то сделать, то через Маури. И, конечно, от Виктора Маури не стал бы это скрывать».
   — Я не хочу, чтобы с Самантой что-то случилось, — повторил Ник.
   — Я вижу только один способ ее уберечь, — проговорил Виктор.
   Ник понял, на что намекает дядюшка.
   — Черт бы тебя побрал! — прорычал он. — Черт бы побрал вас с отцом вместе!
   — Мы — твоя семья, Ник. От семьи не отрекаются.
   — Да провалитесь вы все!
   Он повернулся, готовый уйти, но Виктор положил ему руку на плечо.
   — Ник, заставь ее вернуться на похороны. И присутствовать при оглашении завещания.
   — Ты же хотел, чтобы она уехала!
   — За последние два дня многое изменилось.
   — Что именно?
   Виктор покачал головой.
   — Нам нужна твоя мать, — проворчал он. — Чертовски нужна, и срочно. Кто же мог подумать, что она возьмет и пропадет неизвестно куда!
   — Может быть, ты слегка переусердствовал, когда запугивал ее дочь?
   — Ерунда! Эта стерва знает, что мы не посмеем ее тронуть! В этой игре все козыри у нее. Но нам нужно с ней поговорить.
   — Ты так и не объяснил, о чем.
   — То, что она взяла с собой… та информация, что у нее есть, касается не только нас. Есть кое-кто еще. И этот кое-кто хочет быть уверен, что Трейси не заговорит.
   — Ага, наконец-то я слышу правду! Значит, ты запугивал дочь, чтобы добраться до матери?
   — Я никогда не стал бы причинять вред девчонке. В конце концов, она — тоже Мерритта.
   — А как насчет меня? Я вполне мог погибнуть в автокатастрофе — не говоря уж о пуле.
   — Я же сказал тебе, что не имею к этому отношения, — проворчал Виктор. — И, думаю, тот человек тоже целил в девчонку. Кто же знал, что тебе вздумается поиграть в героя?
   — Иди к черту!
   — Я никого убивать не собирался. Только напугать. Но этот человек — другое дело. Он хочет прикончить обеих, и мать, и дочь. И только ты можешь его остановить.
   — Черт побери, Виктор, хватит играть со мной! Я давно вырос из таких игр. Выкладывай все, что знаешь.
   — То, что забрала с собой Трейси, может погубить одного человека. Очень важную фигуру в нашем штате.
   — И почему он забеспокоился только тридцать лет спустя?
   — Потому что надеется скоро стать известным всей стране. И не может допустить, чтобы эта история выплыла наружу.
   — Кто он?
   — Этого я тебе сказать не могу. Извини, Ник, но ты свой выбор сделал сам. Если бы ты был одним из нас…
   Несколько мгновений дядя и племянник молча смотрели друг на друга.
   — А кто тебе сказал, что я — не один из вас? — произнес наконец Ник.

25

   — Кто бы ни был тот, второй стрелок, — произнесла Саманта, — он может вывести нас на мою мать.
   — Не исключено, — с сомнением ответил Нейт, — но, похоже, сам он предпочитает держаться в тени.
   — Но почему?
   — Будь я проклят, если знаю!
   Нейт проклинал себя при мысли, что снова опоздал. Пусть всего на несколько секунд — но эти секунды могли стать для Саманты роковыми. Незнакомец спас ее от верной гибели. Сделал то, что должен был сделать сам Нейт.
   А ведь до сих пор он считал себя профессионалом!
   «Тоже мне, агент ФБР! — корил себя Нейт. — Уложил в постель женщину, которую обязан охранять! Как можно было сотворить такую глупость?!» Страсть к Саманте притупила его бдительность, и несколько часов спустя он, забыв об осторожности, выпустил ее из виду и позволил ей сбежать.
   Разумеется, Саманта — не арестованная, и Нейт не имел права задерживать ее силой. Но как он не понял, как не почувствовал, что смерть нависла над ее головой? Что он обязан идти за ней по пятам, куда бы она ни направлялась?..
   Но еще больнее было сознавать, что Саманта по-прежнему ему не доверяет. Да, она занималась с ним любовью; да, она, несомненно, что-то к нему чувствует — но не доверяет.
   Нейт понимал: в этом винить некого, кроме самого себя. Но, он знал также, что, если ему дорога жизнь Саманты, он должен исправить положение. Как можно скорее.
   Нежно и осторожно Нейт сжал в руках ее узкую ладонь.
   — Прости, что меня не было рядом.
   — Тебе не за что извиняться, — виновато улыбнулась она. — Я сделала глупость, вот и расплачиваюсь.
   — Но я профессионал. Я должен был догадаться…
   — О чем? И как? Я постаралась запутать следы, как могла.
   — У тебя это здорово получилось, милая. Но больше так не делай, договорились?
   — Не понимаю, как они меня нашли?
   — Обычная оперативная работа. Перебрали всех твоих друзей, коллег. Установили где-нибудь в машине «жучок». Для профессионала это несложно.
   — Но я ведь сменила машину!
   — У тебя было что-нибудь с собой?
   — Только сумочка.
   Нейт выразительно промолчал.
   — Нет, в сумочке «жучка» быть не может. Я все время носила ее с собой, а когда приехала на условленное место, оставила ее в машине. По ней убийца не мог меня вычислить.
   — Возможно, он следил за Терри, — предположил Нейт.
   Саманта прикрыла глаза. Господи, сколько людей уже подверглись опасности лишь потому, что оказались с ней рядом!
   — Ты не знаешь, где сейчас моя сумочка? — спросила она.
   — Мне звонил Дэн. Он отогнал твою машину обратно в гараж, но сумочку и пистолет оттуда забрал. Уверяет, что за ним никто не следил.
   — Что же мне теперь делать?
   — Нам, — мягко поправил ее Нейт.
   — Ах да. Ведь охранять меня — твоя работа.
   — Подозреваю, что на этой работе я долго не задержусь.
   Нейт сам поразился тому, с каким спокойствием произнес эти слова. Много лет работа была для него самым главным в жизни. Он поступил на службу в ФБР, чтобы отомстить; но скоро оперативная работа увлекла его и стала любимым делом…
   Однако сейчас он нашел нечто более важное.
   — Почему? — удивилась Саманта.
   — Меня отстранили от этого дела. И приказали держаться от тебя подальше. А я нарушил приказ.
   — Почему тебя отстранили?
   — Под предлогом, что я слишком близко к сердцу принимаю дела семьи Мерритта, — признался он.
   — Почему ты считаешь, что это только предлог?
   — Уж слишком подозрительно все выглядит. Мы с Греем четыре года занимались кланом Мерритта. Были у нас и другие дела, но в основном мы работали по этому. Добились определенных успехов. Изучили эту «семью» лучше, чем кто-либо еще в ФБР. И вдруг, ни с того ни с сего, нас отстраняют.
   — Так ты думаешь, кто-то в ФБР…
   — Не знаю, Саманта. Мне бы очень не хотелось так думать. Но если у нас есть в мафии свои люди — почему не может быть наоборот?
   — Называй меня Сэм, — попросила она.
   Нейт невольно расплылся в улыбке. Наконец-то она приняла его в число друзей!
   — На дядюшку Сэма ты не слишком похожа!
   — Надеюсь, — слабо улыбнулась она.
   — Но мне все равно нравится.
   Дверь отворилась, вошел доктор Макинтайр.
   — Вижу, вы очнулись.
   Сэм кивнула и, попытавшись сесть, поморщилась от боли.
   Доктор проверил повязку, затем снял бинты и осмотрел рану.
   — Хорошо заживает, — заметил он и принялся накладывать новую повязку.
   — Она может передвигаться? — спросил Нейт.
   — Если не пешком — почему бы и нет? Только не забывайте принимать антибиотики и регулярно менять бинты.
   Нейт кивнул.
   — Куда поедете?
   — На юг, — коротко ответил он.
   — Ясно, — рассмеялся Макинтайр. — А возможно, на север, на запад или на восток?
   — Чем меньше вы будете знать, тем лучше. Не хотелось бы втягивать вас в неприятности.
   — А, мне не привыкать! — махнул рукой старый доктор.
   — Спасибо вам! — с чувством произнесла Сэм.
   — Не за что. Считайте, что я помог вам в память о вашем отце.
   Нейт заметил, что в уголках глаз Саманты выступили слезы.
   Эта женщина не плакала ни от страха, ни от боли. Даже тогда, когда очень немногие на ее месте удержались бы от стонов и жалоб, она не издала ни звука, ничем не показала своей слабости. И вот теперь она едва сдерживает слезы, когда ей напоминают об отце, умершем два года назад.
   Нет, даже не отце. Ее отец — Пол Мерритта.
   Нейт сжал ее руку в своей. Боже, что же она сейчас чувствует?! Что должен чувствовать человек, у которого отняли все, что он знал, что любил, во что верил, — даже воспоминания детства?
   Как бы то ни было, главное для них сейчас — сбить убийц со следа. Колесить по штату, не задерживаясь подолгу ни в одном месте. И постоянно держать связь с Греем, который в Бостоне пытается выяснить, кто «заказал» Саманту и ее мать.
   Очевидно, охота за Самантой как-то связана с тайной ее матери.
   Но теперь картина осложнилась. Похоже, что, кроме врагов, по пятам за ними следует какой-то неизвестный защитник. Возможно, его прислала мать Саманты. Эта женщина, гонимая страхом, скрылась в неизвестном убежище, но страх за собственную жизнь не позволил ей оставить без защиты дочь.
   Наконец Макинтайр закончил перевязку. Нейт снова сжал руку Саманты.
   — Нам пора.
   Сэм кивнула. Нейт с удовольствием отметил, что она больше не спорит с ним, даже не задает вопросов.
   — Прости, что проколола твою шину, — покаянно произнесла она.
   — Ничего страшного, — легко отозвался Нейт. — Ее давно пора было сменить. Тем более что в багажнике у меня нашлась запасная. Но вот уж не подозревал за тобой хулиганских наклонностей!
   — Я больше не буду, — торжественно пообещала Саманта, и лицо ее осветилось улыбкой.
   — Да уж, надеюсь!
   Даже сейчас — без макияжа, с растрепанными волосами — Саманта притягивала Нейта, как ни одна другая женщина С большим трудом он удерживался от того, чтобы не наклониться к ней и не прильнуть к ее губам.
   Но сейчас не время. Враги висят у них на хвосте. Как только они поймут, что в больнице Саманта не появится, начнут разыскивать ее у частных врачей и рано или поздно выйдут на Макинтайра…
   Нейт повернулся к доктору:
   — Док, вы не хотите на несколько дней покинуть город?
   Макинтайр удивленно поднял брови, затем кивнул:
   — Действительно, давно не был на рыбалке. Есть у меня хибара в лесу, на берегу ручья…
   — О ней кто-нибудь знает?
   — Знают двое или трое, но эти ребята не из тех, кто станет болтать с посторонними.
   — Оружие у вас есть?
   — А как же! Еще с корейских времен. Я ведь воевал в Корее. Потому-то и сошелся с Дейвом Кэрроллом — он тоже знал, что за штука война.
   — Вы много о нем знали? — спросил Нейт.
   Он понимал, что нельзя терять ни минуты и выяснить хоть что-нибудь о таинственном Дэвиде Кэрролле. Кто был этот человек? Как решился он бросить все и начать новую жизнь в маленьком провинциальном городке? Быть может, в его прошлом были собственные темные тайны? И в объятих Пэтси Кэрролл он искал искупления?..
   — Только то, что он служил во Вьетнаме, — ответил Макинтайр, — в каких-то спецчастях. «Морские котики», рейнджеры… не знаю, не спрашивал. Но подготовка у него была отменная, это уж точно.
   — Он не рассказывал о своем военном прошлом?
   Макинтайр и Сэм переглянулись, затем доктор ответил:
   — Нет. Так, иногда в разговоре что-то проскальзывало. Но специально — ничего не рассказывал. Он вообще был не из болтливых.
   Нейт сообразил, что у доктора ничего больше не узнает. Что ж, если Пэтси хоть немного похожа на дочь — он готов был понять Дэвида Кэрролла.
   Макинтайр протянул Сэм руку и помог сесть. Она натянула блузку, в которой была утром, и брюки — разорванные, заляпанные кровью.
   — В первом же магазине по дороге купим тебе новую одежду, — пообещал Нейт. — А теперь нам действительно пора. Спасибо вам за все, доктор.
 
   Макинтайр снабдил ее тростью. Сэм была уверена, что трость ей не понадобится; однако, как только попыталась наступить на ногу, острая боль пронзила ее от колена до бедра, и Саманта приняла трость с благодарностью. Взяв свою сумочку, привезенную Дэном, и убедившись, что пистолет лежит внутри, она вместе с Нейтом вышла на улицу.
   На глазах у Саманты Нейт тщательно осмотрел свою машину со всех сторон, заглянул под днище, проверил багажник и мотор.
   Саманта надеялась, что ее нежданный спаситель вывел убийцу из строя. По словам Нейта, не было сомнений, что ее преследователь ранен. Но ведь ему на смену могли нанять кого-то еще…
   — Грей сейчас выясняет, кто «заказал» вас с матерью, — сообщил Нейт, когда выехали на дорогу.
   Саманта вздрогнула. «Заказать» — такое обыденное слово! Заказать пиццу на дом… Заказать компьютер по каталогу… Заказать убийство.
   Но кто это сделал? И зачем?
   — Ты думаешь, это кто-то из семьи? — спросила она.
   — Не знаю. Но, по-моему, не похоже.
   — Почему?
   — Слишком уж очевидно. Все указывает на них. А они сейчас не могут позволить себе убийство.
   — Почему?
   — После смерти Пола Мерритты другие «семьи» пристально наблюдают за ними. Заметят малейший признак слабости — разорвут в клочки. У мафий конкуренция жесткая: стоит на неделю-две выпустить дела из рук — твой бизнес тут же перехватят другие. А убийство — прекрасный повод привлечь к расправе федералов.
   Нейт свернул на проселок. Саманта заметила, что взгляд его то и дело устремляется к зеркалу заднего вида.
   — Единственный ответ, который приходит мне в голову, — информация, которой обладает твоя мать, касается третьего лица. Но что это за лицо — мы можем узнать только от нее самой.
   — А что ты думаешь о Нике? — не выдержала Сэм. Нейт помедлил, подбирая слова.
   — Все эти годы я был убежден, что он отмывает деньги для отца. Но того, что произошло с тобой, он явно не ожидал. И это ему совершенно не по душе. Это я понял по его лицу, когда говорил с ним в больнице.
   — Нужно ему позвонить. Что, если он тоже в опасности?
   — Поверь мне, Николас Меррит сумеет о себе позаботиться, — сухо ответил Нейт.
   Саманта взглянула на него.
   — Почему ты так ему не доверяешь?
   Нейт на миг отвел взгляд от дороги.
   — Не люблю людей, которые говорят одно, а делают другое. Меррит твердит, что от семьи ему ничего не нужно — а сам начал свой бизнес на отцовские деньги. Твердит, что не желает иметь с родными ничего общего — а сам в последний год встречался с отцом по нескольку раз в неделю.
   — Наверно, знал, что отец смертельно болен.
   — Мерритта сам об этом узнал только два месяца назад.
   Саманта удивленно расширила глаза.
   — Мы прослушивали его телефоны, — спокойно, словно это само собой разумелось, объяснил Нейт. — С разрешения суда, естественно.
   — А он об этом знал?
   — Конечно, знал. Поэтому часто менял сотовые телефоны. Но мы тут же идентифицировали и прослушивали большинство из них, если не все. Кстати, именно благодаря прослушиванию мы нашли тебя.
   — Как?
   — Томми Камда звонил твоему отцу из Колорадо. Определить, откуда пришел звонок, не слишком просто, но возможно.
   — Значит, если я звонила матери с телефона, который прослушивался…
   — Если абонент достаточно долго остается на связи, современное оборудование позволяет определить его местонахождение с точностью до номера дома.
   — И у многих есть такое оборудование?
   — К сожалению, у многих.
   — Как ты думаешь, Ник… он может знать, где моя мать?
   Нейт молча пожал плечами:
   — Мне нужно с ним поговорить.
   — Я это организую. Но прежде всего нам нужно найти надежное укрытие.
   Саманта кивнула, решив для себя, что, если Нейт ей не позволит, она сделает это сама — позвонит в Бостон из телефона-автомата где-нибудь на людной улице. Она должна рассказать Нику, что по пятам за ней идет неведомый враг. Должна услышать его ответ. Должна убедиться, что ему можно верить.
   — Ник, кажется, считает, что ты… что у тебя есть какие-то личные причины ненавидеть семью Мерритта, — осторожно заметила она.
   Нейт молчал. Молчал долго — минуту или две; взгляд его не отрывался от дороги, но Саманта заметила, что он напряжен, как струна. Наконец он произнес — глухо, невыразительно:
   — Твой дед убил мою мать.
   Саманта ахнула, пораженная его словами больше, чем выстрелами убийцы. Чеканное лицо Нейта было непроницаемым, но костяшки пальцев, сжимающих руль, побелели, выдавая его истинные чувства.
   — Но… как? За что?
   — Она работала официанткой в ресторане, где он и его люди часто обедали. Однажды она вошла с подносом в отдельный кабинет, где Мерритта обсуждал с кем-то из своих подчиненных предстоящее убийство государственного служащего. Мать не сумела скрыть свои чувства: она уронила поднос и бросилась бежать.
   Саманта слушала, холодея от ужаса в предчувствии страшной развязки.
   — Мать понимала, что ей грозит. Она хотела бежать к подруге, жившей в Пенсильвании, — сухим, безжизненным голосом продолжал Нейт. — Но сначала заехала за мной в школу. У ворот школы нас уже ждали. Двое убийц, сидевших в машине, открыли огонь. Мама закрыла меня от пуль своим телом. И истекла кровью у меня на глазах.
   — Как же ты узнал, кто… — прошептала Саманта, всей душой надеясь, что произошла какая-то ошибка, что Нейт напрасно обвиняет ее родных.
   — Она все мне объяснила. Сказала, что мистер Мерритта очень на нее рассердился, поэтому нам надо уехать. Я знал, кто такой мистер Мерритта. Видел его, когда мать брала меня с собой на работу.
   — А потом?
   — Потом я попал в приют.
   — Сколько же тебе было лет?
   — Восемь, — ответил он, и на щеке его дернулся мускул.
   — Неужели у нее не было родных?
   — Нет. Моего отца убили во Вьетнаме. Это мать так говорила, а как было на самом деле, я не знаю. Может быть, он просто сошелся с ней и бросил, когда она забеременела. Но она меня не бросила. Она жила ради меня — и в конце концов спасла меня ценой собственной жизни.
   Сэм почувствовала, как к горлу подступают рыдания. Все страхи, пережитые ею в последние несколько недель, не шли ни в какое сравнение с этим ужасом. Восьмилетний мальчик, на глазах у которого убили мать… Она заморгала, чтобы скрыть слезы.
   — Ник об этом знает?
   — Понятия не имею, — равнодушно ответил Нейт.
   — А Пол Мерритта?
   Он покачал головой:
   — Думаю, все они об этом убийстве давно позабыли. Подумаешь, какая-то официантка, оказавшаяся не в то время не в том месте… — В голосе его звучала горечь