Пучков Владимир. Черти поневоле

   – А мы и не спорим, – заискивающе улыбнулся Эдик, – мы просто зашли, а деньги забыли. Вот.
   – Врут они все, – нахмурилась Люська, – колбасу хотели увести!
   – Это правда? – тихо осведомилась «баскетболистка».
   – Гадом буду – врет! – воскликнул Эдик и для убедительности стукнул себя кулаком в грудь.
   – Ясно, – сказала бабка, пристально разглядывая братков, – жрать охота?
   – Охота, – прошептал Эдик, но тут же поправился, – шутка! Мы сейчас обедать пойдем!
   – Просто хотели узнать, есть здесь колбаса или нет, – начал объяснять Серый. – Мы думали, что нет, а она-то есть!
   – Ну и что тут за колбаса? – подозрительно насторожилась старуха.
   – Вкусная! – выпалил Серый, роняя на пол слюну.
   – Ага! – сказала бабка и, на секунду задумавшись, вытащила из кармана куртки здоровенный бумажник. – Милочка, свешай два кило колбасы!
   – А деньги? – прищурилась Люська. – Вы сначала деньги покажите! Откуда я знаю, может, вы все из одной шайки?
   – А твое какое дело? – равнодушно сказала посетительница. – Денежки – вот они! Ты уж вешай давай! – Она вытащила из кошелька сотенную купюру, затем еще две и помахала ими в воздухе.
   – Так бы и сказали, что одна компания, – проворчала Люська, – а то мутят воду! Говорите, какой колбасы?
   – Сказано – вкусной, – повторила старуха.
   – Она вся вкусная. У нас другой не бывает!
   – Тогда самую лучшую, – наклонясь, сказала бабка, – и горе тебе, если подсунешь плохую! – При этом она так глянула на продавщицу, что та, ойкнув, побежала к холодильнику.
   Братки, дрожа от вожделения, наблюдали за происходящим. Люська вернулась, неся четыре подрагивающих свертка.
   – Вот! – сказала она, бухнув колбасу на прилавок. – Самая лучшая. Вкуснее не бывает! Тут ровно два кило.
   – Смотри у меня, ох смотри! – Бабка помахала в воздухе длинным многосуставчатым пальцем. – Меня обманывать – себе дороже!
   Заплатив деньги, старуха внимательно сосчитала сдачу и поманила пацанов к выходу.
   Словно под гипнозом, компания устремилась следом за ней. Едва они ушли, Люська выскочила из-за прилавка и бросилась запирать магазин.
   – Что творится? Что творится-то! – бормотала она, накладывая засов и вешая табличку «Санитарный час».
   А у дверей магазина Степанидовна вручала колбасу шефу.
   – Кушайте на здоровье!
   – Спасибо, бабуля, век не забудем! – бормотал Эдик, хватая пахучие свертки. – Мы это… Отдадим! За нами не заржавеет!
   – Знамо, отдадите, – холодно сказала Яга, вынимая из-за пазухи четыре здоровенных наливных яблока, – а вот это вам на закуску. Полакомитесь.
   Яблоки были такие сочные и спелые на вид, что даже черные зернышки светились сквозь золотистую кожуру.
   – Спасибо! – ликовали бандиты, рассовывая яблоки по карманам.
   – Еще увидимся! – сказала Степанидовна и быстрым шагом свернула за угол.
   – Куда это она пошла? – прошептал Серый. – Там же кусты…
   – Может, в кусты и пошла, – хихикнул Толян.
   – Сейчас я гляну, – сказал Колян и шмыгнул следом за бабкой. Через минуту он вернулся разочарованным. – Нету. Испарилась!
   – Значит, точно в кустах устроилась, – сказал Эдик и быстро огляделся. – Пошли отсюда куда-нибудь, перекусим!
   От нетерпения братки припустили бегом и вскоре оказались на задворках библиотеки. Здесь было пусто и тихо. На земле валялись окурки и бутылка из-под портвейна «Кавказ». Тут же лежало почерневшее от непогоды бревно, на которое приятели и уселись.
   Колбасу ели истово, не очищая от кожуры, закатывая глаза от блаженства.
   – Здорово! – сказал Эдик, облизывая пальцы и принимаясь за яблоко. Яблоко он съел вместе с косточками.
   – Ну ты, шеф, даешь! – восхитился Серый. – Я так не умею.
   – Ты еще зеленый, – миролюбиво сказал Эдик, – тебе еще многому учиться надо!
   Через минуту компания заметно повеселела.
   – Классная бабуля, – добродушно сказал Серый, – получим бабки, отдадим за колбасу!
   – Еще чего, – скривился Эдик, – отдавать! Да у нее денег видал сколько? Перебьется! – Он довольно хохотнул и вдруг обеими руками поскреб голову. – Чего-то башка зачесалась!
   – Может, у тебя вши? – подозрительно осведомился Серый, на всякий случай отодвигаясь подальше. И тут же сам заскреб обеими лапами по макушке.
   – Ты фильтруй базар! – рассвирепел Эдик. – Какие вши, я же лысый!
   – Серый, Серый, – осклабился Толян, – а сам-то ты чего чешешься? Ха-ха-ха! Ой!
   Толян против воли тоже принялся начесывать свою шишковатую голову. Через минуту вся компания дружно чесалась.
   – Домой надо идти, – сказал шеф, – у бабки вазелин есть, может, у нас пигментация началась?
   – Чего-чего? – не поняли пацаны.
   – Пигментация, – пояснил шеф, – это когда кожа пятнами идет. Такое бывает, если долго на солнце стоять.
   Дружно почесывая макушки, компания бросилась домой, и вскоре они уже вбегали к Маланье во двор.
   Не обращая внимания на четвероногого петуха, Эдик влетел в комнату и кинулся к зеркалу. Пятен на голове не было, но зато виднелись два розовых бугорка. Они-то и чесались. Да так, что спасу не было. То же самое обнаружилось и у остальных.
   – Шеф, это болезнь, – слегка заикаясь, сказал Серый, – может, даже рак? – Добавил он, стремительно бледнея.
   – Дубина стоеросовая! – взвился Эдик. – Рак так быстро не растет. Это, наверное, клещи!
   – А почему у всех на одном месте? – резонно спросил Толян.
   – Потому что клещи здесь тоже ненормальные! – прорычал шеф. – Все, братцы, бежать отсюда надо. В санчасть!
   – А обедать кто будет? – прозвучал раскатистый Маланьин голос. Хозяйка просунулась в дверь и посмотрела на своих квартирантов. – Чего это вы такие встопорщенные?
   – Фигню какую-то у вас здесь подцепили, – рыкнул Эдик, наклоняя голову, – клещи, наверное!
   Бабка на цыпочках подошла к шефу и брезгливо потрогала бугорки на бритой голове.
   – Ой! – сказала она, невольно отступая назад. – Да какие же это клещи?
   – А что же тогда? – испугался Эдик.
   – Похоже на рога, – решительно заявила Маланья, – вон уж бугорки чернеть начали. У козлят такие с малолетства расти начинают!
   – Ты хочешь сказать, что мы козлы? – взвился шеф и снова подскочил к зеркалу. Всмотревшись, он обреченно повернулся к Маланье и упавшим голосом уточнил: – В натуре. Рога!
   – Братцы! – жалобно проблеял Колян. – Что же это получается? Мы теперь будем, как бараны?
   – Как козлы! – злорадно уточнил Толян.
   – Заткнись, – закричал шеф, – уж лучше быть бараном!
   – А может, у нас и шерсть начинает расти? – забеспокоился Серый и, сорвав с себя майку, принялся разглядывать тело. Шерсть не росла.
   – Фигня, пацаны, – обрадовался Эдик, – прорвемся! Это инфекция!
   – В санчасть надо! – подал голос Колян.
   – Сначала обед! – строго отшила Маланья. – Я что, зря готовила?
   – Давай обед, – обреченно облизываясь, закивали братки, – только побыстрей!
   Через полчаса они уже стояли возле санчасти.
   – А, это вы! – сказала медсестра, глядя на Эдика поверх очков. – Как ваше бешенство?
   – С бешенством порядок, – сказал Эдик, краснея от стыда и злости. – У меня теперь рога начали расти. – Он наклонил голову и продемонстрировал медсестре миниатюрные рожки.
   – Рога?!
   Медсестра уронила очки на регистрационный журнал, но тут же взяла себя в руки. Она была настоящей медсестрой, а стало быть, человеком закаленным и готовым ко всему. Поэтому девица довольно быстро справилась с собой. Усадив Эдика на стул, она принялась осматривать ему голову.
   – Да, действительно… И давно это у вас?
   – Уже полчаса, – прошептал Эдик.
   – Странно! – медсестра ощупала твердые наросты. – Чешется?
   – Страсть! – признался Эдик.
   – Значит, Действительно рога! А что там за товарищи в коридоре?
   – Это со мной, – сказал Эдик, – у них тоже…
   – Рога?
   – Ага!
   – Слушайте, – задумалась медсестра, – а может быть, вы вообразили, что вы баран? Такое бывает от сильного самовнушения.
   – Ты думай, чего говоришь! – обиделся Эдик. – Да чтобы я представил себя… – Тут он побагровел еще больше. – Да ни в жизнь!
   – Странно! – Девушка постучала молоточком по рогам, и шеф вздрогнул.
   – Потише! Больно ведь!
   – Да-да, извините! И у других то же самое?
   – Ага.
   – Значит, можно не смотреть. – Медсестра на секунду задумалась. Она в первый раз сталкивалась с такой загадочной болезнью. У нее даже мелькнула мысль об эпидемии. – Жаль, что доктора сейчас нет, – сказала она, – хотя и он с такими случаями не сталкивался: ваши рога растут прямо на глазах!
   – Это инфекция! – прохрипел Эдик. – Помогите!
   – Хорошо! – решилась медсестра. – Наверное, вы правы. Наверное, это неизвестная науке инфекция. Поэтому сделаем так. Я дам вам антибиотик. Очень сильный. А если не поможет, будем пилить.
   – Зачем пилить? – испугался шеф. – Лучше как-нибудь по-другому.
   – Мне все равно, – пожала плечами медсестра, – можете ходить с рогами, если вам удобно. Ваша болезнь – последствие того укуса. Вас заразил медведь, авы заразили своих знакомых.
   – А кто заразил медведя? – обалдело спросил Эдик.
   – Это науке неизвестно, – сказала медсестра, – но вы не волнуйтесь, медицина нынче творит чудеса!
   Она открыла стеклянный шкафчик и вытащила оттуда шприц и несколько разноцветных упаковок с таблетками. Отсчитав штук пять, она протянула их Эдику:
   – Съешьте. А я тем временем приготовлю укол.
   Шеф принялся всухомятку жевать таблетки. На глазах у него выступили слезы, но таблетки он все же проглотил.
   – А вот и укол! – сказала медсестра, поднося к глазам шприц, наполненный чем-то ядовито-желтым.
   – Что это? – глухо спросил Эдик, с трудом шевеля одеревеневшим языком.
   Медсестра улыбнулась:
   – Не знаю. Болезнь у вас неизвестная, стало быть, и лечить ее надо неизвестными препаратами. Иначе не поможет! Ложитесь.
   – А может, там яд? – слабо запротестовал Эдик.
   – Вряд ли, – сказала медсестра, запуская иглу в рыхлую ягодицу шефа, – у нас яды в другом шкафу. Если только техничка чего не перепутала.
   – А бы… бывает? – спросил парень, явственно заикаясь.
   – Готово! – сказала медсестра, не удостоив Эдика ответом. – Зовите следующего!
   Когда Эдик, подтанцовывая, вышел на крыльцо медсанчасти, в голове у него слегка звенело, а в глазах двоилось. Очевидно, сказывались съеденные таблетки да еще странный укольчик, для самой медсестры оставшийся загадкой.
   – Ну что, шеф? – бросились к нему пацаны. – Как рога?
   – Нормально! – расцвел Эдик и потрогал голову. – А чего это вас так много?
   Он принялся считать своих подручных, но сбился со счета.
   – Короче, так: залетайте все хором, сейчас вам сделают профилактику! – Шеф громко икнул и уставился на пацанов мутным взглядом. – Ну! Кому сказал?!
   Братки, топоча и отталкивая друг друга, ринулись в помещение. Эдик посмотрел на них, пытаясь сфокусировать взгляд, но это усилие оказалось последней каплей. Сделав несколько неуверенных шагов, он тяжело рухнул на траву и захрапел.
   Через несколько минут к нему присоединился Серый, деликатно положив длинную шею шефу на грудь, А еще через пять минут выползли Колян с Толяном.
   Кое-как добравшись до своих товарищей, они прикорнули рядом. Вскоре воздух задрожал от могучего храпа. Медсестра выглянула из окна, увидела храпящую кучу и, прикрыв рот ладошкой, юркнула обратно.
   Часа через два Эдик проснулся и попытался скинуть со своей груди голову Серого. При этом он едва не свернул своему напарнику длинную, как у гуся, шею. Серый запищал от боли и тоже проснулся.
   – Ну че, шеф, отвалились? – первым делом спросил он. Однако, увидев перед собой Эдика с длинными и острыми, как у антилопы рогами, ойкнул и попытался отползти подальше.
   Шеф озабоченно ощупал голову. Делал он это молча и сосредоточенно, не сводя с Серого внимательных глаз.
   – Что, у меня тоже? – глупо улыбаясь, спросил тот. – А как же лекарство?
   – Фуфло это лекарство, – сказал Эдик и попытался расшатать рога, но только взвыл от боли. Рога держались крепко. – Придется пилить, – обреченно сказал он, и тут его взгляд упал на дверь медсанчасти. На двери красовался здоровенный амбарный замок. Испуганная медсестра смылась от греха подальше в неизвестном направлении.
   – Вот змея! Что делать-то будем? – задумался Эдик. – А ну вставайте, дебилы!
   Он пинками поднял с травы Коляна и Толяна. Те, увидев шефа и Серого, сначала присели от испуга, а потом сами схватились за головы.
   – Мамочки-и! – застонали оба.
   Однако и здесь случай распорядился по-разному. У Коляна рога были загнуты назад, как у горного козла, а на макушке Толяна красовались витые, бараньи.
   – Пацаны! – сказал шеф, нечеловеческим усилием воли взяв себя в руки. – Во-первых, не раскисать! Ясно? Во-вторых, надо искать пилу. Будем сами избавляться от этой дряни. А в-третьих, нельзя, чтобы нас застукали в таком виде!
   Он снял с себя майку и обмотал ее вокруг головы. Получилось что-то вроде высокого восточного тюрбана.
   – Ты гений, шеф! – обрадовались парни и принялись маскировать рога.
   – Мы теперь на индусов похожи, – обрадовался Толян. – Здорово!
   В ответ шеф только скрипнул зубами. До Маланьи они пробирались садами и огородами. Это было хлопотно и шумно.
   В одном дворе на них напала собака и укусила Серого в шею. В другом они попали на кучу щебня и битого кирпича.
   – Черт ногу сломит! – пробормотал шеф и тут же схватился за пятку, оступившись на камне.
   – Не надо под руку говорить, – прошептал Колян, но шеф услышал.
   – Не под руку, а под ногу! – зашипел он, отчаянно хромая. – Базарить сначала научись, а потом пасть раскрывай!
   Наконец они добрались до места. Маланья встретила постояльцев на пороге.
   – Ну что, соколики?
   Вид у соколиков был неважный. Бабка потерла челюсть и молча пропустила их в дом.
   – Первый раз чертей вижу, – призналась она.
   – Да какие ж мы черти?! – возмутился Эдик, подходя к зеркалу и раскутывая голову.
   – А кто же? – насупилась Маланья. – Самые натуральные. Только вон этот, – она указала на Толяна, – вылитый баран!
   – Пила нужна, – сказал Эдик. – У тебя найдется?
   Глаза у Маланьи радостно блеснули:
   – А как же! Знамо, есть!
   Через минуту бабка приволокла здоровенную двуручную пилу.
   – Только под корень пилите, – строго сказала она, – я это… рога себе заберу. Они у меня вместо вешалки будут!
   – Забирай! – обреченно вздохнул шеф и указал на стол. – Серый, ложись!
   – Не буду! – перепугался Серый. – Пусть Толян ложится, а я посмотрю! И вообще, зачем пилить? Мне и так хорошо.
   – Считаю до трех! – ледяным голосом сказал шеф. – Раз! Два… – Тут он наклонил рога и немигающим взглядом уставился на Серого. – Три!
   При счете «три» Серый покорно улегся на стол и замер, вытянув шею.
   – Не стойте как столбы, помогайте! – прикрикнул Эдик. – Голову держите… Да коленом придави! Вот так. И ноги, ноги!
   – А это ты уж мне поручи, соколик! – улыбнулась Маланья и уселась Серому на ноги.
   Радостно посверкивая глазками, Толян взялся за другой конец пилы. Увидев перед глазами заостренные зубья, Серый странно заклекотал и потерял сознание.
   – В отключку пошел, – удовлетворенно констатировал Эдик, – нам же легче! Давай сначала левый рог. Только тише… Тише, идиот! Ухо не отпили! А ты, Колян, тоже полегче. Ты ж ему весь кислород перекрыл, он уже дергаться начал!
   Наконец все было улажено, и Эдик потянул пилу на себя. Острые зубцы запрыгали по левому рогу. Они скользили по нему, как по стеклу, не оставляя на поверхности даже малейшей царапины.
   – Крепкие какие! – поразился Эдик. – Ну-ка поднажмем!
   Они поднажали и едва не отхватили Серому пол-головы. Начавший уже приходить в себя Серый снова отрубился.
   – Не берет! – сказал Толян. – Пила крошится, а не берет!
   – Стой! – скомандовала Маланья. – Эдак вы меня без имущества оставите!
   Она бесцеремонно отняла пилу и осмотрела зубья.
   – Ну точно, все полотно посадили! Да разве ж тут такой пилой справишься? Это «Дружбой» надо пилить. Или нет. У главного механика есть «Болгарка», она по железу. Вмиг оттяпает!
   Серого кое-как привели в чувство и сели вокруг стола, не зная, что делать. Положение спас Толян.
   – А что, шеф, мне рога не мешают! – Он помотал в воздухе башкой и едва не пришиб Коляна. – Если на дело пойдем, то с ними даже сподручней!
   – Тише ты, размахался! – взвизгнул Колян. – Я вот тоже как бодну!
   – Ничего не боднешь, у тебя рога загнутые!
   – А у тебя бараньи, бараньи!
   – Если не угомонитесь, я сам вас всех перебодаю! – заявил Эдик, опасно наклоняя голову. Что ни говори, а рога у шефа были самые длинные и острые. – Надо что-то придумать, чтобы по улице можно было ходить, – сказал он.
   – Шапки нужны, – заявил Серый.
   – Верно мыслишь, – похвалил его Эдик, – только где их взять?
   – Из газеты сделать! – предложил Толян.
   – Точно!
   Через пять минут вся компания лихорадочно кроила из газет самые разнообразные шапки.
   А Костя между тем стоял возле почтового отделения и разглядывал только что полученную посылку. В адресе отправителя значилось: «Министерство лесной и сельской промышленности». Извещение на посылку Костя получил час назад, а саму посылку – только что.
   – Интересно, что там? – пробормотал он и, встряхнув посылку, поднес ее к уху. Внутри фанерного ящичка что-то стукнуло и глухо перекатилось.
   – Пошли домой, там вскроем, – сказал Евстигнеев, которому тоже не терпелось узнать, что прислали другу.
   – Может, инструкции? – предположил Костя.
   – Фигукции! – несколько грубо возразил Евстигнеев. – Где ты видел, чтобы инструкции высылали в посылках? Была бы бандероль. Скорей уж патроны.
   – С ума сошел! – возмутился Костя. – Кто будет боеприпасы почтой высылать? Да и зачем? Все, что надо, я и так получил. Может, там подарки?
   – Ха-ха! – развеселился Евстигнеев. – От Деда Мороза! Тоже мне, мечтатель!
   Сгорая от нетерпения, они добежали до евстигнеевского дома, положили посылку на стол и вооружились пассатижами.
   – Посто-ой! – послышался в окне гнусавый голос, и на пол спрыгнул Антуан. – Не открывай, может, там взрывчатка?
   Костя и Евстигнеев уставились на говорящего кота.
   – А ты чего здесь делаешь? Тебе где положено быть?
   – Раз я здесь, значит, надо! – авторитетно заявил Антуан. – А вот посылочку не мешало бы проверить… Мня-а! – Он вспрыгнул на стол и принялся обнюхивать ящик. – Та-ак! Клейстером пахнет… резиной пахнет… Взрывчаткой не пахнет. Можно открывать!
   – Тоже мне специалист, – хмыкнул Костя, – не мешай уж! – Он смахнул кота на пол и принялся отделять крышку.
   – Давай, что ты тянешь? – торопил его Евстигнеев. – Ну?!
   Крышка упала на пол. Друзья, затаив дыхание, наклонились над посылкой.
   В ящичке поверх толстой вощеной бумаги лежали какие-то документы. Ничего не понимая, Костя взял их и принялся рассматривать, а Евстигнеев немедленно развернул бумагу.
   – Вот это да! – восхищенно воскликнул он и причмокнул языком от восторга. В посылке оказались изумительные по форме и цвету яблоки, груши, сливы, персики…
   Недолго думая Евстигнеев схватил самое румяное, самое сочное на вид яблоко и вонзил в него зубы. Точнее, попытался вонзить. На лице Евстигнеева изобразилось удивление.
   – Крепкие, однако! – пробормотал он и еще сильнее сжал могучие челюсти. И тут же взвыл от боли.
   Зубы со скрипом погрузились в какую-то слишком уж неподатливую яблочную плоть, да так там и завязли.
   – Стой! – запоздало крикнул Костя. – Это же муляжи!
   – Фа-фа-фа! – забормотал Евстигнеев, смаргивая выступившие слезы. – Шпашите!
   – Сейчас помогу! – испугался Костя и кинулся к ящику стола, где лежали клещи.
   – Фа! – вытаращил Евстигнеев глаза. – Фафей футеш!
   – Точно! – обрадовался Костя. – Камень чудес!
   Он вытащил сердито посверкивающий камень и взмахнул рукой:
   – Пусть Евстигнеев освободится!
   Сверкнул золотистый свет, яблоко тяжело упало на пол, а Евстигнеев облегченно вздохнул и сомкнул челюсти.
   – Ну и ну! Что же это за дрянь? Едва без зубов не остался! – Он осторожно ощупал челюсть.
   – А ты тоже хорош, соблазнился, – проворчал Костя. – На вот, читай!
   Евстигнеев взял отпечатанные на принтере бумажки и прочел: «Распоряжением министерства за номером двести десять дробь одиннадцать данные образцы рекомендуются для наглядной агитации как наиболее совершенные. Все муляжи изготовлены по новейшей технологии с применением лучших образцов пластмасс…»
   – Идиоты, – вздохнул Евстигнеев. – Убивать за такие шутки надо! Думал ведь уже – все, без зубов останусь. – Он тяжело сглотнул слюну и покосился на ящик с лжефруктами. И тут его лицо озарилось радостной улыбкой. – Давай отдадим их Шлоссеру, он любит разные загадки природы!
   – Зря скалишься, – сказал Костя, – Шлоссер не такой дурак, чтобы на муляжи набрасываться. Но мысль правильная. Отдадим. Пусть поставит в кабинете у директора. К нему разные посетители приходят, вот пусть и любуются.
   – Только ты это… Не говори ему, что муляжи, – зашептал Евстигнеев, – пусть сам разберется… Кстати, где Антуан?
   – Да здесь я, – лениво откликнулся кот, – слушаю наш бред и краснею, краснею!
   Евстигнеев не мигая уставился в нахальные глаза кота.
   – Кончай треп. Говори, почему с поста ушел, наблюдение бросил?
   – Что бросил? Кто бросил?! – возмущенно завопил кот. – У меня, между прочим, обед! Да и смотреть там сейчас не на что. Страшные они там сидят, рогатые! Шапки клеют.
   Костя закатил глаза:
   – Ты когда-нибудь научишься внятно излагать свои мысли? Рассказывай по порядку, а то я что-то перестал тебя понимать. Какие рога? Какие шапки?
   – Как это – какие рога? – удивился Антуан. – Натуральные!
   – Зарапортовался, – усмехнулся Евстигнеев. – Переел колбасы.
   – Скорей уж, мняу, не доел! – парировал кот и продолжил: – Сидел я на подоконнике. Хорошо устроился. Перекусил, конечно. А тут заявляются они. Майки на башку накрутили, сопят, пыхтят… А потом как снимут!.. – Тут Антуан театрально схватился за голову. – Я чуть не слетел! Но выдержал. Вынес! За это мне причитается… Да. И вот как сняли, так у всех четверых вижу – рога! Ну тут ихняя бабка прибегает, тащит пилу, а они, значит, валят одного своего на стол и зачали его пилить! Да только ничего не вышло. Пила затупилась. А теперь вот шапки клеют, чтобы можно было на улицу выйти, а то ведь – позор!
   Костя и Евстигнеев переглянулись.
   – Я все понял, – сказал Костя, – это Степанидовна. Ее работа. Она еще вчера хотела с ними разобраться.
   – Но не таким же способом! – возмутился Евстигнеев. – Это же черт-те что! Погоди, а может, они сами что-нибудь съели? Или нет… Может, они подумали, что они черти? От самовнушения знаешь что бывает?!
   – Это заклятие, – твердо сказал Костя, – Яга решила их выжить из деревни. Некстати они сейчас. Если прилетят космические пираты…
   – Вот с ними они и найдут общий язык, – добавил Евстигнеев.
   – Поэтому от них нужно избавиться как можно скорее.
   – Ты думаешь, они с этими рогами сразу в город подадутся? – возразил Евстигнеев. – Озорство это и глупости!
   – А если у нее план? – не согласился Костя.
   – Ага, – саркастически сказал Евстигнеев, – своих чертей не хватает, решила организовать иностранный легион!
   – Еще у них там четвероногий петух есть, – добавил Антуан.
   – Знамо дело, – кивнул Евстигнеев, – хороший петух, опытный образец. Гениальная идея Шлоссера!
   – Ничего в этом гениального нет, – возразил Костя, – это же уродство!
   – Это мясо, – твердо сказал Евстигнеев. – Варишь курицу и получаешь четыре ножки. Выгода!
   – Выгода… – саркастически произнес Костя. – Идиотизм это, а не выгода, – Тут Костя внезапно остановился, словно озаренный неожиданной идеей. – Вот если этого петуха скрестить…
   – С березой! – крикнул Антуан.
   – Гениально! – расхохотался Евстигнеев. – Мясная роща! Каково? Представь себе, входишь в березовую рощу, а она кукарекает! Петухами поет, квохчет! Вот тебе и решение продовольственной проблемы!
   – Петушиная роща! – воскликнул Антуан. – Это как в песне: «Роща петушиная стоит. Тихая, кудахчущая роща!»
   – Хватит зубы скалить, – сказал Костя, – всякую идею можно довести до абсурда. Телефон!
   Действительно, в комнате зазвонил телефон.
   Евстигнеев снял трубку:
   – Семеныч, ты, что ли? Что? А почему такая спешка? Понял, бежим! – Он бросил трубку на рычаг. – Шлоссер новое изобретение сделал. Говорит, что поможет в борьбе с космическими пиратами. Вот видишь? В отличие от нас, он времени даром не терял! А у нас даже механический мужик и то не отлажен.
   – Мы тоже дурака не валяем, – возразил Костя. – Леший вон изобрел от-ворот-поворотное зелье. Окропим лес – никакие пришельцы туда не сунутся!
   – Еще неизвестно, как это зелье подействует на инопланетян, – сказал Евстигнеев, – может, у них невосприимчивость? Ты вон на Гаврилу глянь, его из пушки не пробьешь, а ты – зелье! В общем, пошли, не будем терять времени.
   Костя на всякий случай взял с собой камень чудес, а Евстигнеев сунул в карман кусочек сахара для Гаврилы.
   – А яблоки? – скрипучим голосом напомнил кот.
   – Тьфу ты! Точно!
   Они прихватили с собой коробку и выбежали на улицу. Калитку им открыл сам хозяин.