Пучков Владимир. Черти поневоле

   – Чего это с шефом-то? – услышал он голос Коляна. – Слышь, стонет?
   – Он всегда стонет, – откликнулся Толян.
   – Драться не надо! – обиженно просипел Серый.
   – Шеф, ты чего? – на всякий случай спросил Колян, но Эдик смог только невнятно промычать:
   – Гам-ням-няммм!
   – Ну точно, спит! – успокоился Колян и повернулся на правый бок.
   Из угла еще долго доносились звуки приглушенной борьбы. Затем по полу прошлепали босые ноги. Вспыхнул свет. Братки оторвали головы от подушек. Перед ними стоял шеф. Невероятно красный, распухший нос его буквально на глазах наливался синевой и приобретал грушевидную форму.
   – Шеф, ты че, простудился? – участливо поинтересовался Серый, высунув из-под одеяла голову.
   Эдик посмотрел на братков с ненавистью. По его щекам текли слезы.
   – Ты че, из-за рыжевья расстроился? – заботливо произнес Толян. – Так плюнь, мы свое возьмем!
   – Цхе! – загадочно произнес Эдик и мутным взглядом уставился на стол. Затем его рука потянулась к стакану, в котором парились носки. Серый посерел. Между тем Эдик, не вдаваясь в тонкости и детали, залпом выхлестал из стакана воду. Пошатываясь, он поставил стакан с носками обратно и, пробормотав что-то вроде: «Какая стганная завагка», – рухнул на раскладушку и тут же громко захрапел.
   Бандиты переглянулись.
   – Ты это, Серый, ошалел, что ли? – прошептал Колян. – Шеф тебя предупреждал насчет носков?
   – Да не могу я в грязных ходить, – стал оправдываться Серый. – Привык к культуре!
   – Ничего себе – культура, – пробормотал Толян и залился тихим лающим смехом. – Ладно, пацаны, давай спать.
   Братки выключили свет, и через минуту комната сотряслась от дружного храпа. Зато на кухне обеспокоенно зашевелилась Маланья.
   – Как храпят-то, – сказала она вполголоса, – ну прямо спасу нет, хоть из дому беги!..
   Словно в ответ на эти слова Эдик оглушительно свистнул и захрапел как-то особенно гнусно, поскольку распухший нос мешал ему нормально дышать.
   Маланья раздраженно принялась ходить из угла в угол. Храп не прекращался. Стекла тоненько дрожали в лад могучим звукам. Старуха посвистела, но и это не привело к желаемому результату. Тогда она взяла в руки скалку, на секунду задумалась, обмотала ее полотенцем и на цыпочках вошла в комнату, где спали братки.
 
   Следить за домом Шлоссера было поручено Серому и Толяну. Коляна отправили пошарить по садам, раздобыть чего-нибудь на завтрак. Яблочек там, груш, может, малинки… Если повезет – курицу. Насчет курицы у Эдика были большие планы. Он мечтал ее зажарить, отмочить в вине, сварить, запечь на костре, утомить в духовке.
   Каждый из этих способов приготовления птицы вызывал у шефа такое бурное слюноотделение, что говорить он мог только по слогам, в промежутках сглатывая слюну.
   – Что-нибудь человеческое добудь! – поучали Коляна, и тот послушно тряс головой. – Устали мы от бабкиной шамовки. Видишь, пальцы дрожат и в глазах все время какие-то искры прыгают. А у Серого вообще кровь до головы недотягивается. В общем, иди и без жратвы не возвращайся!
   Колян нацепил шапку и поплелся на берег речки. Оттуда попасть на чужие огороды было значительно легче. Вскоре он и в самом деле узрел сквозь редкие колья забора сочные огурцы. Он протянул в щель руку и сам удивился ее длине. Огурцы были пузатенькие, с пупырышками, и на них блестели капельки росы. Дрожа от возбуждения, Колян сграбастал огурец и тут же его съел. Ублаготворенно закатив глаза, он некоторое время прислушивался к своим ощущениям и наконец впервые за долгое время счастливо улыбнулся.
   «Хорошо! – подумал он. – Никаких денег не надо, только сидеть бы вот так, в тепле, на мягкой травке и грызть огурцы! Эх!» – Вздохнув, браток потянулся за следующим огурцом, но тут на его плечо легла чья-то рука.
   Колян поднял голову. На него смотрел и добродушно улыбался здоровенный, как медведь, мужичина. Колян попытался скинуть руку с плеча и вскочить, но не смог. Обнажив желтые неровные зубы в дикой полуулыбке, Колян просипел:
   – Ты че, братан?!
   Мужик еще раз изучающе посмотрел на него и тоном, не допускающим возражений, спросил:
   – Бомж?
   – А? – в свою очередь спросил Колян.
   – Бомж! – убежденно произнес мужик. – Жрать небось охота?
   В ответ Колян так закивал головой, что едва не свалил клобук.
   – Пойдем! – сказал мужик и, схватив Коляна под локоть, потащил его к калитке.
   Они прошли мимо грядок с помидорами, огурцами, клубникой, морковью, свеклой и прочими огородными чудесами и остановились возле кучи неколотых дров. Рядом лежал здоровенный топор. Мужик вручил его Коляну и указал на дрова:
   – Все переколешь, ясно?
   – Я… Я не умею, – слабо возразил Колян. – И вообще, в натуре…
   – Вот в натуре и переколешь! – сказал мужик тоном, не терпящим возражений. – А чтобы не вздумал удрать… Мухтар, ко мне!
   Тотчас откуда-то из сарая выскочила овчарка ростом с доброго теленка и, облизнувшись, уставилась на Коляна. Бандит почувствовал, что у него схватило живот.
   – Вот что, Мухтар, – между тем продолжил мужик, – следи, чтобы этот бомж переколол все дрова. Как сделает, гавкнешь три раза, ясно?
   – Гав! – сказал Мухтар и скосил на Коляна правый глаз.
   – А если побежит – сам знаешь что, – добавил мужик. – Возьмешь его себе на обед.
   – Гав-гав! – сказала собака и развалила дымящуюся пасть.
   – А если я в туалет захочу? – не выдержал Колян, холодея от ужаса.
   – Верно, – согласился хозяин, – в туалет пустишь. И следи, чтобы не сачковал! – Сказав это, мужик хлопнул дверью и ушел, а Колян, проклиная все на свете, принялся за дрова.
   Эдик тем временем сидел за столом и разрабатывал план дальнейших действий. Самому себе шеф казался полководцем небольшой, но крепкой армии. Почти Наполеоном. «Надо было мне другую шапку склеить, – подумал он, – не как у попа, а треуголку, как у Наполеона!..» Шеф осмотрелся. В углу все еще валялись листы неизрасходованного ватмана и клей. Эдик вскочил с места и принялся за дело.
   А Серый с Толяном устроились в засаде. Место они выбрали удобное – густые кусты акации. Там, в гуще ветвей, они и спрятались, не сводя глаз с дома Шлоссера. Ждать пришлось недолго. Ровно в восемь часов часть забора отъехала в сторону, из ворот выскочил главный механик и бросился бежать в сторону ремонтных мастерских.
   Калитка с минуту постояла открытой, а затем захлопнулась с тихой, неразборчивой руганью.
   – Ну и дела! – пробормотал Толян. – Куда это он рванул?
   – Может, в туалет? – наугад сказал Серый.
   Толян критически глянул на него и скривил губы:
   – Ты, Серый, чего-то поглупел за последнее время. Может, и вправду у тебя кровь до мозгов недотягивается? Туалет-то у него и дома есть! Это он в бухгалтерию попылил, насчет золота базарить, точно тебе говорю!
   – Надо шефу сказать! – встрепенулся Серый и уже было поднялся, но Толян его остановил:
   – Не успеем. Нужно залезть к нему и вытащить золото. Иначе все, унесут, только его и видели!
   – А может, у него там собака? – засомневался Серый, но Толян отрицательно покачал головой:
   – Собаки нет. Это шеф говорил. Робот есть!
   – Ну с ним-то мы легко справимся! – повеселел Серый и полез из кустов.
   Вылезая, он едва не вывихнул себе шею, запутавшись в ветвях, и Толян насилу выволок приятеля на дорогу.
   – Все-таки надо отрезать тебе голову, надо! – с убеждением сказал он.
   – Себе отчикай, а мне и так хорошо, – проворчал Серый, потирая ушибленный кадык. – Вот погоди, увижу ведьму, попрошу, чтобы и тебя удлинили!
   Вяло переругиваясь, они добежали до забора и заглянули внутрь. По двору расхаживал Гаврила с лопатой наперевес. Время от времени он делал выпады и удары, отрабатывая приемы штыкового боя, и снова маршировал.
   – Это что за чудо такое? – удивился Серый. – Шеф про него ничего не рассказывал!
   – Да ты че, забыл? – удивился Толян. – Лисипицин же говорил. Это как раз тот робот, что здесь живет и всех палкой лупит!
   – Что будем делать?
   – Надо его отвлечь!
   – А может, залезем с другой стороны? Там, где сараи, видишь?
   Действительно, почти вплотную к забору примыкал ангар, который братки ошибочно приняли за сарай. Оттуда можно было перебраться на крышу дома и через слуховое окно проникнуть внутрь.
   – Полезли! – сказал Толян, и они, пригибаясь, припустили вдоль забора.
   Гаврила, увлеченный своими манипуляциями, не заметил, как два бандита, наступая друг другу на ноги, подтянулись на досках забора и перемахнули через крышу ангара. Через минуту они уже были на крыше дома.
   И тут перед братками встала новая дилемма: лезть через слуховое окно или воспользоваться здоровенной трубой?
   – Это от камина! – со знанием дела сказал Толян. – Я такие в кино видел. Попадаешь прямо в дом.
   – Да мы же все извозимся!
   – Ничего, отчистимся, зато – быстро и удобно!
   Они еще немножко поспорили и полезли в трубу. Толян оказался прав: она действительно вела прямо в дом. Он только в одном ошибался. Это была не каминная труба, а вытяжка глюонного ускорителя.
   Чем ниже они спускались, тем теплее становилось. Вдобавок то справа, то слева что-то жужжало и щелкало. Изнутри труба светилась нежным зеленоватым светом, и все было видно прекрасно.
   – Смотри-ка, механик трубу фосфором натер, – прошептал Толян. – Небось самому приходится лазить.
   – А может, это гнилушки светятся? – предположил Серый, чем окончательно рассердил Толяна.
   – Сам ты гнилушка! Где ты видишь здесь дерево? Сплошной кирпич! Только зеленый…
   – Ты тоже зеленый! – неожиданно сказал Серый. – И тоже светишься!
   Толян перевел взгляд на себя, потом на Серого и, с испугу разжав руки, бухнулся вниз. Следом за ним сорвался Серый.
   – И где здесь выход? – оглянулся он, постукивая зубами. – Котел какой-то!
   – Ну и что! – возразил Толян. – Вон крышка, видишь? Пошли отсюда поскорее!
   Они откинули крышку реактора и выбрались наружу.
   – Смотри-ка, сколько проводов!
   – Да что ты мне про провода? Золото где?
   – Смотри, сундуки какие-то стоят. Может, они, а?
   Рассыпая зеленые искры, братки бросились к сундукам. При их приближении лежащий на столе счетчик Гейгера заверещал как резаный.
   – Это что за штуковина? – испугался Серый. – Сигнализация, да?
   – А что же еще? – уверенно ответил Толян. – Сейчас мы ее вырубим. – Он взял в руки счетчик и нажал на красную кнопку. Счетчик еще раз истерически пискнул и затих. – Ну вот, порядок! – Толян довольно потер руки. И тут же подпрыгнул от испуга. – Смотри-ка!
   От его рук по комнате рассыпался целый веер зеленых искр. Серый тоже потер ладони. Результат оказался схожим.
   – Караул! – пропищал Толян. – Погибаю! Отравили, гады!
   – Ты что, ты что, ты что? – залепетал Серый. – Не надо!
   – Гад-механик ядом смазал трубу! – застонал Толян. – Вот уже и глюки пошли!
   – Но он же сам по трубе лазает, – возразил Серый, – ты говорил.
   – Значит, у него есть лекарство, – выдохнул Толян, – противоядие! Он его жрет, и ему – ничего. Где аптечка?
   Аптечку они нашли тут же, недалеко. Пошуровав в бутылочках и упаковках, братки извлекли на свет склянку с надписью «Антивсё».
   – Оно! – воскликнул Толян, дрожащими руками держа бутылку. – Анти всё! От любого яда. Вот лекарство, которое он жрет! Тут написано: «двадцать капель на язык»! Давай, капай!
   Серый открыл бутылочку и понюхал. Жидкость попахивала касторкой. Толян высунул лопатообразный язык, и Серый принялся считать капли. Насчитав двадцать, он решил, что кашу маслом не испортишь, и накапал еще столько же. Толян спрятал язык и зачмокал. В следующее мгновение он уже бегал вокруг стола с выпученными глазами, дыша, как загнанная лошадь.
   «Видать, хорошо берет», – позавидовал Серый и от души плеснул себе в пасть. Жидкость действительно напоминала касторку, если ее смешать со жгучим перцем, медом, горчицей и азотной кислотой. Стараясь заглотнуть побольше воздуха, Серый пустился вдогонку за Толяном.
   Необычный кросс продолжался минут двадцать. Затем оба свалились возле сундуков и уставились друг на друга. Им было на что посмотреть. Носы, а особенно рога буквально полыхали зеленым светом. Время от времени с кончиков рогов срывались маленькие молнии – это происходил разряд статического электричества.
   – Ты как? – спросил Серый Толяна, с трудом переводя дух.
   – Но… нормально, – ответил Толян, с трудом шевеля распухшим языком и искря, как испорченная проводка.
   – Я тоже. Только чего-то ты еще больше позеленел!
   – Это потому, что внутри яд с противоядием столкнулся, – ответил умный Толян. – Главное, что кони не бросили, а зеленость пройдет.
   – Тогда давай сундуки вытаскивать!
   Бандиты подошли к сундукам и, дрожа как в лихорадке, заглянули внутрь.
   – Йес!
   – Ништяк! – гаркнул Серый и, без особых усилий схватив один из сундуков, ринулся к двери.
   – Ты куда?! – шепотом крикнул ему Толян. – Там же робот!
   Братки кинулись к окну. По двору и в самом деле упорно маршировал Гаврила, даже не подозревая о том, что творится в доме.
   – Надо через то окно вылезти, – сказал Толян, указывая на проем, глядящий в сторону ангара, – этот идиот туда не сунется. Спрячем сундуки во дворе, а ночью за ними придем.
   Недолго думая они раскрыли рамы, вытащили сундуки, доверху наполненные драгоценностями, и огляделись. Двор с этой стороны был большой, но половину его занимали какие-то трубы, балки, доски и прочая, на взгляд братков, ерунда.
   – Вот в эту кучу и спрячем! – предложил Толян. – Они подумают, что мы золотишко с собой уперли, а оно тута!
   – Ты гений! – обрадовался Серый.
   – Я знаю, – скромно потупился Толян и заискрил, как бенгальский огонь.
   Стараясь не шуметь, братки навалили на сундуки какие-то доски, балки и прижали все это дело куском стальной трубы.
   – Как обратно выбираться будем? – спросил Серый. – Я не хочу через трубу!
   – Перелезем через забор в соседний сад и выйдем огородами, – сказал Толян.
   Так они и сделали. Напугав до полусмерти соседскую собаку, ненадолго сведя с ума какую-то бабку, друзья выбрались на околицу и припустили к Маланьиному дому.
   А в это время Колян все еще колол дрова. Осталось совсем немного, но с каждым ударом топор становился все тяжелее и тяжелее, словно наливался свинцом, а перед глазами прыгали зеленые человечки.
   Наконец осилив последнее полено, Колян разжал руки и мягко осел на землю. Бдительный Мухтар осмотрел кучу дров, убедился, что все сделано, и повелительно гавкнул три раза.
   Из двери появился хозяин. В руке он держал пластиковый пакет, набитый огурцами.
   – Молодец! – сказал мужик, окидывая придирчивым взглядом проделанную работу. – Заслужил. Вот, держи!
   – А? Ага! – Колян, пошатываясь, встал, принял сумку и едва ее не выронил. Затем, аккуратно сняв клобук, он вытер пот и посмотрел на хозяина.
   Тот уставился на него.
   – Это рога? – спросил он неуверенно.
   – Ага! – кивнул Колян и глупо ухмыльнулся.
   Первым вырубился Мухтар. Он совсем не по-собачьи закатил глаза и грохнулся на спину, задрав все четыре лапы кверху. Хозяин оказался крепче. Он упал только после того, как Колян снова надел клобук.
   – Что у них здесь еще? – быстро сориентировался Колян.
   Стараясь не шуметь, он прошел в дом, открыл холодильник и вытащил оттуда потрошеную курицу. Узрев початую бутылку водки, он прихватил и ее и огромными скачками припустил к дому. Словно новые силы влились в него. «Шеф будет доволен! – ликовал Колян. – Курятинки поедим! Тяпнем по рюмочке!»
 
   Тем временем шеф, склеив из ватмана треуголку, рассматривал себя в зеркало.
   «Красиво! – думал он. – И почему я раньше не допетрил? В такой шляпе я был бы самым крутым в городе!»
   Он засунул руку за отворот куртки и выпятил живот. Хорошо! Что там делал Наполеон? Завоевывал государства и дрожал правой ногой? «Дрожь его правой ноги есть великий признак», – вспомнилось неожиданно из школьного курса по литературе. Эдик надулся и подрожал правой ногой. И тут же захотел в туалет.
   «Нет, это просто невыносимо! – подумал он с тоской. – Нельзя же так распускаться! Нужно терпеть. Терпеть до последнего! Нужна воля к победе!»
   Маланья, все время подсматривавшая за Эдиком в дверную щелку, окончательно убедилась, что ее постоялец сошел с ума.
   – Не по климату, – пробормотала она. – Спрашивается, зачем сюда приехал? Ведь спятил, как есть двинулся умом! Ладно, я ему, болезному, сегодня погуще помоев наложу. Может, еды бедолаге не хватает?
   За этой благой мыслью ее и застукали Серый и Толян. Они появились в проходе, зеленея и рассыпая искры, с улыбками до ушей.
   – Здравствуй, бабуля! – сказали братки, светясь, как привидения.
   Подсматривавшая в замочную скважину Маланья повернулась к ним и, не произнеся ни звука, как была на четвереньках, так и процокала на кухню.
   – Что это с ней? – удивился Серый. – Может, она решила, что она – петух?
   – Не знаю, – пожал плечами Толян и заглянул на кухню. Маланьи на кухне не было. – Ушла, – сказал он, неопределенно махнув рукой.
   – А куда ушла? Дверь-то вот она!
   Братки, недоумевая, еще раз осмотрели кухню и прошли в комнату. Эдик торчал у зеркала и любовался собой.
   – Ну что? – спросил он, не отрываясь от своего отражения.
   – Все путем, шеф! Золото нашли и спрятали во дворе! Вечером надо забирать.
   – Молодцы! – сказал Эдик, поворачиваясь к ним и невольно приседая на корточки. – Пацаны, что с вами?!
   – Нормально! – отмахнулся Серый. – Мы уже приняли противоядие!
 
   Шлоссер вернулся домой в двойственном расположении духа. С одной стороны, трактор-самопашец, наделенный искусственным интеллектом, работал бесперебойно. С другой – машина так быстро бегала по полям, что угнаться за ней не было никакой возможности.
   Выбившись из сил, главный механик махнул на капризную технику рукой и, когда бригадир трактористов спросил, долго ли эта сумасшедшая техника будет метаться взад и вперед, ответил:
   – Долго!
   – Что, и завтра? – спросил нехорошо удивленный бригадир.
   – И завтра, – нехотя ответил Шлоссер. – И послезавтра. Лет десять – точно. Ведь он же на тригенных куаторах! Да вы не обращайте на него внимания. Пусть бегает, глядишь, надоест. Главное – ему на пути не попадаться.
   Для себя он отметил, что вставлять в искусственный интеллект блок безудержного энтузиазма было ошибкой.
   «Надо Гаврилу на него натравить, – подумал он, – Гаврила его обуздает».
   Таким образом, придя домой, Шлоссер не сразу заметил отсутствие сундуков с золотом. Зато, отметив, что счетчик Гейгера выключен, механик сразу заподозрил нехорошее. Оглядевшись, он увидел светящиеся следы на полу. Значит, кто-то влез в реактор за время его отсутствия и получил сверхдозу излучения. Шлоссер ринулся к аптечке, увидел ополовиненную бутылочку со средством против любых воздействий и успокоился. Неизвестным гражданам, побывавшим в реакторе, уже не угрожала опасность погибнуть от излучения. Посветятся немного, поискрят, вызовут парочку магнитных бурь, и все успокоится. Другое дело – кто были эти незваные гости? Может быть, снова шпионы? Тогда плохо. Он еще не успел запатентовать свое новое блюдо – кварковые бифштексы. Шлоссер задумал их как лакомство многоразового пользования. Для полного усвоения кварковой субстанции бифштекс можно было употребить до десяти раз. Правда, с каждым разом он становился немного меньше, вдобавок его приходилось тщательно промывать, но это уже были пустяки. Ведь эта пища предназначалась для путешественников и космонавтов, а они, как известно, народ не изнеженный, а главное – не брезгливый.
   Семеныч открыл заслонку, где варились кварковые бифштексы, и вытащил алюминиевую кастрюльку. Всё было на месте. Бифштексы, похожие на куски черной резины, в количестве пяти штук лежали на месте. Шлоссер облегченно вздохнул, но тут же встревожился снова:
   – Наверняка решили похитить перемещатель!
   Он ринулся в соседнюю комнату, где находился видеомагнитофон, но и там все было в порядке.
   – А может, это Евстигнеев заходил? – неожиданно испугался Шлоссер. – Может, это он радиации хватанул? И теперь у него вместо шкуры кварковая броня? И он будет теперь светиться по ночам, как Кентервилльское привидение?
   Механик вытащил из кармана мобильник и набрал телефон Евстигнеева.
   – Слушаю! – энергично ответил Евстигнеев. – Что случилось?
   – Не поверишь, ко мне залезли! – шепотом доложил Шлоссер. – Не знаю кто, может, шпионы, но залезли. А я никак не пойму – зачем?
   – Сейчас буду! – ответил Евстигнеев и отключил телефон.
   Через десять минут он уже окидывал помещение хозяйским глазом.
   – Обрати внимание на эти светящиеся следы! – ткнул пальцем в пол Евстигнеев. – Во-первых, они принадлежат разным людям. У одного кроссовки, у другого ботинки. Возможно, сапоги. Следы принадлежат двум крутым особям мужского пола.
   – Почему мужского? – засомневался Семеныч.
   – Где ты видел женщин с таким размером ноги?
   – Антонина, – сказал Шлоссер, – жена Савелия!
   – Чудак-человек! – возразил Евстигнеев. – Она же в чешках ходит, а чаще – босиком.
   – Верно, – согласился Шлоссер, – все время забываю, что у нее след как у снежного человека.
   В комнату вошел Костя, которого быстренько ввели в курс дела, и он принялся тут же осматривать двери.
   – Взлома нет, – заявил он через минуту.
   – Естественно, – откликнулся Шлоссер. – Они же через крышу проникли. Вы забыли, что злоумышленники залезли через реактор?
   – Ну да! – вспомнил Костя. – А чего же я дверь осматривал?
   – Это от избытка сил, – усмехнулся Евстигнеев. – Лучше прикинь, кто это мог сделать и зачем? Снова промышленный шпионаж?
   – Тут и думать нечего, – сказал Костя, – залезли приезжие братки. А искали они золото.
   – Точно! – Шлоссер схватился за голову. – Как я сразу не догадался? Даже от сердца отлегло.
   – Надо же, какой щедрый! – заорал Евстигнеев. – Где сундук?
   – Не сундук, а сундуки! – поправил его Шлоссер.
   – Тем более. Где они? Свистнули небось?!
   – Свистнули, – согласился Шлоссер, – они здесь стояли. Ну и плевать.
   – Как это наплевать? – возмутился Костя. – Это же народное достояние! Яга, между прочим, на премию рассчитывала. Как общественник. И Леший тоже.
   – Давно бы сказал, – рассердился Шлоссер, – золота я тебе сколько хочешь наворочу. Нужна тонна, будет тонна. Вот бриллианты действительно жалко. Я тут как раз присмотрел парочку на токарный станок. Лучше резца не придумаешь!
   – Кто про что, – сказал Евстигнеев. – Ты лучше скажи, как они ухитрились вдвоем здоровенные сундуки упереть? Почему их твой хваленый Гаврила не остановил?
   – А они их и не утащили, – улыбнулся Костя. – Гляньте-ка! – он указал на кучу строительного материала, из-под которого сиротливо выглядывали искомые сундуки.
   – Решили, что спрятали, – удивился Шлоссер, – чудаки!
   – Они не рассчитали, что с этого ракурса сундуки будет видно, – предположил Евстигнеев. – Наверняка вечером придут, чтобы вытащить.
   – А мы их встретим и возьмем с поличным! – воскликнул Костя.
   – Ну возьмем, – сказал Шлоссер, – а дальше что? У нас даже милиции нет.
   – Нет и не надо, – сказал Костя. – Мы этих бандюг Яге отдадим. На перевоспитание. Она их и так ущучила, а тут…
   – Суд Линча я не приветствую, – сухо возразил Шлоссер, – лучше их ко мне, в ремонтные мастерские. Уж я из них сделаю людей!
   – Да они у тебя сбегут, – сказал Евстигнеев, – в первый же день.
   – А я им электроды в мозги вживлю, – мрачно пообещал механик. – Будут по струнке ходить!
   – Семеныч, ты все со своими садистскими шуточками, – рассердился Евстигнеев. – Может, вызвать наряд милиции из района? Оформим задержание по закону!
   – Вместе с двумя сундуками золота? – осведомился Шлоссер.
   – Верно… Вот ведь каша какая заварилась! Ладно, что-нибудь сообразим.
   – Тогда продумаем план будущей операции, – по-деловому предложил Шлоссер. – Прикинем наши возможности. Во-первых, нужно убрать Гаврилу, а то он им в первые пять минут по башке настучит, и все кончится. Вместо него поставим перед воротами твое механическое чучело. Для острастки. Не пожалеешь ради такого дела?
   – Забирай! – великодушно разрешил Евстигнеев.
   – Во-вторых…
 
   Остаток дня братки провели в страшном волнении. Когда стемнело, Серый потянулся было включить свет, но шеф его остановил:
   – Не надо. И так светло.
   В самом деле, от Серого и Толяна исходил довольно интенсивный и, как ни странно, приятный для глаз зеленый свет, при котором можно было вполне читать газету.
   – Шеф, – шепотом попросил Колян. – а может, того? Включим, а? А то как-то жутко… Как в кино про мертвецов.
   – Это кто мертвецы? – вскинулся Толян. – Фильтруй базар!
   – А ты в зеркало смотрелся? – постукивая зубами, спросил Колян.
   Серый, светясь и рассыпая искры, подошел к зеркалу. Некоторое время он вертелся перед ним так и сяк и, кажется, понравился самому себе.
   – А чего такого-то? – сказал он. – Нормально!
   – Для чертей, может, и нормально, – проворчал Колян.
   – Отставить разговоры! – скомандовал Эдик. – Слушать меня! По ранжиру стано-вись!
   Братки обалдели, но тут в окно кто-то тихонько постучал.
   – Это Лисипицин, – сказал Эдик. – Бортанем его, пацаны?
   – Как скажешь, шеф! – молодцевато ответили парни.