Венди потерлась о ладонь Шофилда, как будто просила его почесать у себя за ухом. Он погладил ее затем она вдруг повалилась на пол и легла на спину.
   — Она хочет, чтобы Вы почесали ей животик, — сказала Кирсти, улыбаясь. — Она это любит.
   Венди лежала на площадке на спине, широко расставив свои ласты в ожидании ласки. Шофильд нагнулся и быстро почесал ей живот.
   — Вы только что приобрели друга на всю жизнь, — сказала Сара Хинсли, пристально глядя на Шофилда.
   — Отлично, — сказал Шофилд, поднимаясь.
   — Не думала, что морские пехотинцы могут быть столь дружелюбными, — сказала вдруг Сара, отводя взгляд.
   — Мы не бессердечны.
   — Если только у вас нет определенной цели.
   Комментарий заставил Шофилда обернуться и пристально посмотреть на Сару, Стало ясно, что она все прекрасно понимает.
   Шофилд медленно кивнул, соглашаясь с критикой.
   — Мэм, если вы не возражаете, давайте вернемся к теме нашего разговора: вы знакомы с двумя из них и слышали об одном, правильно?
   — Да, верно.
   — А что насчет четвертого, Кювье?
   — Никогда с ним не встречалась.
   Шофилд продолжал.
   — А сколько человек они забрали в Дюрвиль?
   — В их лодке могло поместиться только шесть человек, поэтому один из них увез пятерых.
   — Оставив четверых здесь?
   — Совершенно верно.
   Шофилд кивнул. Затем он посмотрел на Хинсли.
   — Мне необходимо с вами еще кое-что обсудить. Я имею ввиду то, что вы нашли внизу подо льдом, и о Реншоу… о случившемся.
   Сара поняла, о чем он говорил. Подобные вопросы не стоило обсуждать в присутствии двенадцатилетней девочки.
   Она кивнула.
   — Нет проблем.
   Шофилд огляделся вокруг: он посмотрел на бассейн внизу, на проходы вдоль стен цилиндра, туннели, исчезающие во льду. Что-то было не так, и это что-то не давало ему покоя.
   И вдруг он понял и обратился к Саре.
   — Прервите меня, если это глупый вопрос, но если вся эта станция помещена в шельфовый лед и все ее стены изо льда, почему он не тает? Вы непременно должны выделять много тепла здесь своим оборудованием и вообще. Разве стены не должны постепенно таять?
   — Это не глупый вопрос, — сказала Сара. — На самом деле, это очень хороший вопрос. Когда мы впервые приехали сюда, мы обнаружили, что тепло, выделяемое при использовании колонковой буровой машины, действительно постепенно растапливает ледяные стены. И мы установили охладительную установку на уровне С. Это термостат, поддерживающий стабильную температуру около — 1° С, независимо от того, сколько тепла мы выделяем. Забавно то, что, хотя на поверхности температура почти минус тридцать, охладительная система в действительности согревает воздух на станции. Нам это нравится.
   — Очень умно, — сказал Шофилд, оглядев станцию вокруг.
   Его взгляд остановился на столовой. Люк Шампьон и другие французские ученые находились там, сидя за столом вместе с обитателями Уилкс. Шофилд смотрел на них, задумавшись о чем-то.
   — Вы заберете нас домой? — вдруг сзади раздался голос Кирсти.
   Какое-то время Шофилд продолжал смотреть на четырех французов, сидящих в столовой. Затем он обернулся к девочке.
   — Пока нет, — сказал он. — Скоро приедут другие люди и увезут вас домой, Я здесь, чтобы вы были в безопасности до их приезда.
   Шофилд и Хинсли быстро спускались по широкому ледяному туннелю. Монтана и Голливуд шли за ними.
   Они были на уровне В, в главном жилом отсеке. Ледяной туннель шел вокруг станции. Двери по обеим сторонам были утоплены в стены: спальни, комната отдыха, различные кабинеты и лаборатории. Шофилд не мог не заметить одну дверь, на которой был характерный знак, предупреждающий о наличии биологически опасных веществ. Прямоугольная табличка, на которой под изображением символических трех колец было написано: ЛАБОРАТОРИЯ БИОТОКСИНОВ.
   — Я что-то слышал об этом, когда мы были на Мак-Мурдо. Что Реншоу повесил ее, потому что кто-то воровал результаты его исследований или что-то вроде этого, — сказал Шофилд.
   — Так оно и есть, — сказала Хинсли на ходу, взглянув на Шофилда. — Это просто безумие.
   Они подошли к двери в конце туннеля. Она была заперта и поперек нее была прикреплена деревянная балка.
   — Джеймс Реншоу, — задумчиво произнес Шофилд. — Это не он обнаружил космический корабль?
   — Он. Но не в этом дело.
   По приезде на станцию Мак-Мурдо, Шофилд получил краткое, но подробное описание полярной станции Уилкс, На первый взгляд в ней не было ничего особенного. На ней был собран стандартный набор ученых: специалисты по биологии моря, изучающие океаническую фауну; палеонтологи, изучающие органические остатки, сохранившиеся во льду; геологи, занимающиеся поиском полезных ископаемых и геофизики, как Джеймс Реншоу, которые занимались бурением и добычей тысячелетних остатков окиси углерода и других газов.
   Но странность была в том, что за два дня до сигнала о помощи, переданного Эбби Синклер, со станции был получен еще один важный сигнал. Переданный на Мак-Мурдо, он был официальной просьбой выслать на станцию отряд военной полиции.
   Хотя детали были не ясны, оказалось, что один из ученых станции убил своего коллегу.
   Шофилд посмотрел на запертую комнату в конце туннеля и покачал головой, У него действительно не было на это времени. Он получил вполне конкретные приказы: обеспечить безопасность станции, убедиться в существовании космического корабля, исследовать его и затем охранять несмотря ни на что до прибытия подкрепления.
   Шофилд вспомнил, как он сидел в комнате для инструктажа на борту «Шривпорта», слушая через наушник голос заместителя министра обороны:
   — Другие станции почти наверняка поймали этот сигнал о помощи, лейтенант. Если инопланетный объект действительно был там найден, вполне возможно, что какая-либо из этих станций захочет заполучить эту находку. Правительство Соединенных Штагов хотело бы избежать подобной ситуации, лейтенант. Ваша задача — охранять космический корабль, и ничего более. Я повторяю, ваша задача охранять космический корабль. Все остальные вторично. Нам нужен этот корабль.
   Уже не раз возникал вопрос о безопасности американских ученых на станции, и этот факт не мог ускользнуть от Шофилда, Очевидно, Сара Хинсли тоже обратила на это внимание.
   — Все остальное вторично.
   В любом случае, Шофилд думал, что он не мог послать никого из водолазов исследовать корабль, пока оставалась возможность, что кто-нибудь из присутствовавших на станции Уилкс станет источником опасности.
   — Хорошо, — сказал Шофилд Саре, смотря на дверь. — Расскажите мне о нем в двух словах.
   — Реншоу — геофизик из Стенфорда, он изучал мутную сердцевину в ледяных блоках для кандидатской диссертации, Берни Олсон — его научный руководитель, вернее был его научным руководителем. Его работа по мутной сердцевине уникальна. Он бурил ледяные блоки намного глубже, чем кто бы то ни было раньше, иногда глубина достигала даже километра от поверхности, — сказала Сара Хинсли.
   Шофилд плохо был знаком с исследованиями мутной сердцевины ледяных блоков, Работа состояла из бурения округлой дыры примерно в тридцать сантиметров шириной в шельфовом леднике и извлечения куска льда цилиндрической формы, который и назывался блоком льда, Внутри этого ледяного блока хранились остатки газа, который присутствовал в воздухе тысячи лет назад.
   — В общем, — сказала Сара, — несколько недель назад, Реншоу крупно повезло. Он наткнулся на поднявшийся доисторический слой льда, который переместился благодаря землетрясению, вытолкнувшему его к поверхности, Реншоу посчастливилось изучать остатки воздуха, которым насчитывалось, не больше не меньше, триста миллионов лет. Это было уникальное открытие. У него появилась возможность изучить атмосферу, о которой еще никто не имел представления. Узнать, какой была атмосфера земли еще до существования динозавров. — Сара содрогнулась. — Для ученого подобное открытие — несбыточная мечта. Можно заработать целое состояние, только лишь читая лекции по этой теме.
   Но это еще не все.
   Несколькими днями позже, Реншоу немного изменил направление, то есть угол бурения, и на глубине 1500 футов в центре ледяного пласта, которому насчитывалось около четырехсот миллионов лет, он нашел кусок металла.
   Сара остановилась, давая Шофилду время осмыслить все то, что она сказала. Он молчал.
   — Мы отправили туда водолазный колокол, сделали несколько акустических тестов шельфового ледника и обнаружили существование непонятной пещеры рядом с предполагаемым местом нахождения доисторического металла. Последующие тесты показали, что там еще был туннель, ведущий к этой пещере с глубины в 3000 футов. Как раз тогда мы отправили туда водолазов, и Остин обнаружил космический корабль. После этого все водолазы исчезли.
   — Но как тогда все это связано со смертью Бернарда Олсона? — спросил Шофилд.
   — Олсон был научным руководителем Реншоу, — сказала Сара. — Он всегда был рядом с Реншоу, когда тот делал свои потрясающие открытия. У Реншоу началась паранойя. Он говорил, что Берни крадет его исследования, что Берни использует его находки и хочет первым написать грандиозную статью и опередить его.
   Видите ли, Берни был знаком с редакторами нескольких газет. Он мог издать статью за месяц. У Реншоу как у никому не известного студента-аспиранта ушло бы на это гораздо больше времени. Он думал, что Берни собирается украсть его несбыточную мечту. И когда Реншоу обнаружил металл в ледяной пещере и узнал, что Берни и это собирается поместить в свою статью, он не выдержал.
   — И убил его?
   — Он убил его. Ночью, в прошлую среду. Реншоу пришел в комнату Берни и начал кричать на него. Реншоу был взбешен и расстроен, но мы и раньше слышали подобные выяснения отношений, поэтому не обратили особого внимания. Но на этот раз он его убил.
   — Как? — Шофилд продолжал смотреть на запертую дверь.
   — Он… — сказала Сара в нерешительности, — он воткнул Берни шприц в шею и впрыснул содержимое.
   — Что именно?
   — Моющее средство для очистки канализационных труб.
   — Очаровательно, Он еще там? — спросил Шофилд и указал на дверь.
   — Он запер себя там после того, что случилось. Взял с собой недельный запас продуктов и сказал, что убьет каждого, кто попытается войти и вызволить его оттуда. Это было ужасно. Он сошел с ума. И однажды ночью — прошли как раз сутки после того, как мы послали водолазов на исследование пещеры — оставшиеся из нас собрались и заперли дверь на засов с внешней стороны. Бен Остин закрепил скобы в стене, а остальные задвинули деревянную перекладину. Затем Остин закрепил дверь клепальным молотком, — сказала Сара.
   — Он еще жив? — спросил Шофилд.
   — Да. Сейчас его не слышно, скорее всего, он заснул. Но когда он проснется, поверьте мне, вы его сразу услышите.
   — Да-а, — Шофилд, обследуя дверь, увидел заклепки забитые в косяк. — Ваш друг хорошо постарался. — Шофилд обернулся. — Раз он заперт изнутри, меня бы успокоило, если бы вы были уверены, что другого выхода из комнаты нет.
   — Это единственный вход.
   — Да, но единственный ли это выход из комнаты? Я имею в виду, мог ли он прорыть себе ход, скажем, в стене или потолке?
   — Потолок и пол покрыты стальными пластинами, поэтому он не мог проделать никаких ходов. К тому же его комната в конце коридора, а рядом нет никаких помещений, лишь ледяная масса, — Сара ухмыльнулась. — Не думаю, что отсюда можно выбраться.
   — Тогда оставим его здесь, — сказал Шофилд, направляясь обратно по ледяному туннелю. — У нас и так много проблем. Сначала необходимо выяснить, что произошло с вашими водолазами там, в пещере.
* * *
   Над Вашингтоном ярко светило солнце. Белое здание конгресса США практически сияло на фоне голубого неба.
   В роскошном, покрытом красным ковром зале Капитолия заседание было прервано на перерыв. Папки были закрыты, Стулья задвинуты. Некоторые делегаты, сняв очки, потирали глаза. Как только был объявлен перерыв, небольшие группы помощников устремились к своим боссам с мобильными телефонами, папками и факсами.
   — Что они делают? — спросил своего помощника Джордж Холмс, постоянный член палаты представителей США. наблюдая за тем, как французская делегация в полном составе — а это двенадцать человек — покидает зал заседания. — Уже четвертый раз сегодня они объявляют перерыв.
   Холмс посмотрел на главу миссии — напыщенного высокомерного мужчину по имени Пьер Дюфресне, покидающего зал во главе делегации. Холмс удивленно покачал головой.
   Джорджу Холмсу было пятьдесят пять лет, он всю жизнь проработал дипломатом. Это был невысокий и, хотя он не любил об этом говорить, полный мужчина.
   У него было круглое луноподобное лицо, седеющая голова с залысиной, он носил толстые очки в роговой оправе, которые сильно увеличивали его карие глаза.
   Холмс встал и, размяв затекшие ноги, осмотрел огромный зал заседаний. Посредине комнаты стоял громадный круглый стол с шестнадцатью кожаными креслами, расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга.
   Поводом для собрания послужила реорганизация союза.
   Собрание международного союза на самом деле не такое уж дружественное мероприятие, как его описывают в СМИ. По тому, как президенты и премьер-министры выходят из Белого дома и в объективы камер пожимают друг другу руки на фоне развивающихся флагов стран-союзников, невозможно составить верное впечатление о заключении соглашений, нарушении обещаний, необоснованных придирках и мышиной возне, которые на самом деле происходят в залах заседаний, весьма похожих на тот, в котором находился сейчас Джордж Холмс. Все эти улыбки и рукопожатия являются лишь приемами, приукрашивающими прозу переговоров, что лишний раз подтверждает профессионализм таких дипломатов, как Холмс.
   Смысл международного союза не в дружбе. Его смысл заключается в выгоде. Если дружба несет в себе пользу, то такая дружба возможна. Но если нет — гражданских отношений будет вполне достаточно. Международная дружба, выражающаяся в международной помощи, военной и торговой поддержке, может оказаться очень дорогим удовольствием. Поэтому заполучить ее не так просто.
   По этой причине Джордж Холмс и оказался в Вашингтоне в тот ясный летний день. Он прибыл сюда для проведения переговоров. Более того, это был дипломат, искушенный во всех тонкостях и уловках своей профессии.
   И для этой не совсем обычной реорганизации союза ему необходимо было применить все свои дипломатические навыки и хитрости.
   Как утверждалось, проводилась реорганизация самого важного союза двадцатого века.
   Североатлантического союза.
   НАТО.
   — Фил, а ты знал, что основной задачей французской внешней политики за последние сорок лет была ликвидация господства Соединенных штатов над западным миром? — поинтересовался Холмсу ожидая возвращения французской делегации в зал заседаний.
   Его помощник Филипп Мунро, двадцатипятилетний выпускник правового факультета Гарварда, медлил с ответом. Он не был уверен, был ли это риторический вопрос. Холмс обернулся и посмотрел на Мунро сквозь толстые стекла своих очков.
   — Э-э, нет, сэр, не знал, — ответил Мунро.
   — Они думают, что у нас нет мозгов, что мы наивные дураки. Упивающиеся пивом болваны, которые благодаря нелепой исторической случайности в истории заполучили самое мощное оружие в мире, сделавшее их лидерами. Французов это возмущает. Черта с два, они уже даже не полноценные члены НАТО, так как они думают, что это только усилит влияние США на Европу.
   Холмс ухмыльнулся. Он вспомнил, как в 1966 году Франция вышла из состава единого военного командования НАТО, потому что она не хотела, чтобы французское ядерное оружие было передано под контроль НАТО, а соответственно — под контроль США. Тогда президент Франции Шарль де Голль решительно поставил вопрос о том, что НАТО является «американской организацией». А теперь Франция намерена сохранить свою позицию в Североатлантическом совете НАТО, чтобы иметь возможность следить за происходящим.
   — Я знаю многих, кто бы с ними согласился. Ученые, экономисты. Люди, которые считают, что НАТО именно это и намеревается сделать. Усилить наше влияние на Европу, — сказал Мунро.
   Холмс улыбнулся, Мунро был умным образованным молодым человеком и к тому же убежденным либералом. Он был из тех, кто любит вести философские разговоры за чашечкой кофе. Человек, который обсуждает проблему лучшего мира, не имея ни малейшего о нем представления. Холмс не возражал против этого. В действительности, он находил идеи Мунро достаточно живыми и интересными.
   — А что ты сам думаешь об этом, Фил? — спросил он.
   Мунро помолчал несколько секунд.
   — Что касается средств обороны, НАТО делает страны Европы экономически и технологически зависимыми от Соединенных Штатов. Даже высокоразвитые страны, такие как Франция и Англия, знают, что, если им понадобится улучшить свою систему вооружения, им придется обратиться к нам. Поэтому у них остается только два варианта: стучаться в нашу дверь и просить или вступить в НАТО Ведь, насколько я знаю, США не продали ни одной ракетной системы «Патриот» странам, не входящим в состав НАТО. Поэтому да, к считаю, что НАТО действительно пытается навсегда сохранить свое влияние на Европу.
   — Неплохой анализ, Фил, — сказал он. — Но уверяю тебя, все намного сложней, намного. Действительно, Белый дом утверждает, что национальная безопасность Соединенных Штатов зависит от этого влияния. Нам необходимо оказывать влияние на Европу, Фил, с экономической точки зрения и особенно с технологической. С другой стороны, Франция хочет, чтобы мы его потеряли, И последние десять лет успешные французские правительства активно ведут политику, ослабляющую влияние США на Европу.
   — Например? — спросил Мунро.
   — Знаешь ли ты, что именно Франция стремилась к созданию Европейского Союза?
   — Ну, нет, Я думал, что…
   — Знаешь ли ты, что именно Франция стремилась к созданию европейского договора по обороне?
   Мунро молчал.
   — Нет, — сказал он.
   — А знаешь ли ты, что Франция финансирует Европейское управление космических исследований для того, чтобы оно могло назначать минимальную по сравнению с НАСА цену на запуск коммерческих спутников на орбиту.
   — Нет, я этого не знал.
   Холмс повернулся и посмотрел на Мунро.
   — Сынок, последние десять лет Франция как никогда пытается объединить Европу и доказать миру ее мощь. Они называют это региональной гордостью, мы называем это попыткой объявить европейским нациям, что Америка им больше не нужна.
   — А Европе Америка действительно не нужна? — задал Мунро провокационный вопрос.
   Холмс криво улыбнулся.
   — До тех пор, пока Европа не сможет создать нам конкуренцию в производстве оружия, да, мы им нужны. Но, — Холмс предостерегающе поднял палец, — как только они обнаружат что-то новое, как только они разработают нечто, что превзойдет наши технологии, положение может измениться.
   Сейчас уже не 1966 год. Многое изменилось. Мир изменился. Если теперь Франция выйдет из НАТО, я думаю, что половина других европейских государств, состоящих в организации, последует ее примеру …
   В этот момент двери в зал заседания распахнулись и в комнату вошла французская делегация с Пьером Дюфресне во главе.
   Как только делегация заняла свои места, Холмс близко наклонился к Мунро.
   — Однако что меня больше всего беспокоит, это то, что на самом деле французы действительно могут быть ближе к этому открытию, чем мы думаем. Посмотри на них. Сегодня они уже четыре раза прерывали заседание. Четыре раза. Знаешь, что это значит?
   — Что?
   — Они тянут время. Задерживают заседание. Обычно так делается, когда должна прийти новая информация. Вот почему они объявляют перерывы. Так они могут переговорить со своими помощниками из разведывательного управления и получить всю необходимую информацию по тому, чем они занимаются. Судя по всему, чем бы это ни было, оно может стать причиной для продолжения существования НАТО или для его роспуска.
* * *
   Гладкая черная голова бесшумно показалась на поверхности бассейна. Это была ужасающего вида голова с темными безжизненными глазами по обе стороны блестящей курносой морды.
   Несколькими секундами позже похожая голова показалась рядом с первой, и оба животных с любопытством наблюдали за тем, что происходило на уровне Е.
   В бассейне полярной станции Уилкс касатки казались небольшими существами, несмотря на то, что каждая из них весила около пяти тон. В длину они достигали пятнадцати футов.
   Изучив и оценив обстановку на палубе, где лейтенант Шофилд готовил пару водолазов к погружению, касатки стали кружить вокруг водолазного колокола, который располагался в самом центре бассейна, наполовину погруженный в воду.
   Их движения казались странными, очень четкими и слаженными. В то время как одна касатка смотрела в одну сторону, другая смотрела в противоположную. Создавалось впечатление, что они как будто искали что-то, нечто особенное…
   — Они ищут Венди, — сказала Кирсти, посмотрев на касаток с площадки на уровне С. Голос ее звучал холодно и монотонно, необычайно сухо для двенадцатилетней девочки.
   Прошло уже два часа с тех пор, как Шофилд и его команда прибыли на станцию Уилкс, и сейчас Шофилд был на уровне Е, готовя двух мужчин из своей команды, отправляющихся на поиск Остина и других, к погружению на «Дуглас Моусон».
   Кирсти с восхищением наблюдала за Шофилдом и водолазами с уровня С, и вдруг она увидела касаток. Рядом с ней в тот момент находились двое морских пехотинцев, отвечающих за работу подъемника.
   Они нравились Кирсти, в отличие от пары других постарше, которые лишь пробормотали что-то в ответ на ее «привет». Эти были молодые и приветливые. Один из них, к радости Кирсти, оказался женщиной.
   Младший капрал Элизабет Гант была невысокой миниатюрной женщиной, которая так ловко держала свою МР-5, что она казался продолжением ее правой руки. За шлемом и антибликовыми очками скрывалась умная и привлекательная двадцатишестилетняя девушка. Ее позывной «Лиса» был присвоен ей как комплимент со стороны обожавшей ее мужской половины команды. Либби Гант посмотрела на касаток, медленно скользящих в бассейне.
   — Они ищут Венди? — спросила она, взглянув на маленького черного тюленя, сидящего на площадке у ее ног. Венди нервно отскочила от края площадки, будто пытаясь остаться незамеченнойкасатками, плавающими в бассейне в сорока футах от нее.
   — Она им не особо нравится, — сказала Кирсти.
   — Почему?
   — Они молодые, — ответила Кирсти. — Молодые самцы, Им никто не нравится. Они все хотят что-то доказать, — что они крупнее и сильнее, чем другие животные. Типичные мальчишки, Касатки в этих местах обычно охотятся на детенышей крабоедов, но эти двое видели Венди в нашем бассейне несколько дней назад и теперь все время приплывают.
   — Кто такие крабоеды? — спросил Голливуд Тод, выглянув из-за подъемника.
   — Это такой вид тюленей, — пояснила Кирсти. — Большие, толстые тюлени. Касатки расправляются с ними в три укуса.
   — Они едят тюленей? — изумленно спросил Голливуд.
   — О, да, — сказала Кирсти.
   — Ничего себе. — С трудом закончив школу, Голливуд не мог похвастать любовью к книгам и знаниям. Школьные годы были для него достаточно тяжелыми. Он пошел на морскую службу через две недели после окончания школы и считал, что это было лучшее решение, которое он когда-либо принимал.
   Кирсти смущенно пожала плечами.
   — Я много читала.
   — О-о.
   Гант тихо засмеялась.
   — Чего ты смеешься? — спросил Голливуд.
   — Нет, — со смехом сказала Гант. — Я просто подумала, сколько ты читаешь.
   — Я читаю, — гордо ответил Голливуд.
   — Не сомневаюсь.
   — Нет, правда.
   — Комиксы не в счет, Голливуд.
   — Я не только комиксы читаю.
   — Ах, да, я забыла про твою призовую подписку на журнал «Хастлер».
   Кирсти засмеялась.
   Голливуд заметил это и нахмурился.
   — Ха-ха. Ну и что, по крайней мере я знаю, что никогда не буду профессором, поэтому не строю из себя умника, — он хмуро посмотрел на Гант, — А ты, Дороти, ты когда-нибудь пыталась казаться лучше, чем ты есть на самом деле?
   Либби немного спустила очки, показывая свои небесно-голубые глаза, и грустно посмотрела на Голливуда.
   — Дурак ты, Голливуд. И в голове у тебя вместо мозгов солома.
   Она снова надела очки и повернулась еще раз посмотреть на касаток, плавающих в бассейне.
   Кирсти смутилась. Когда ее знакомили с Гант, ей сказали, что ее настоящее имя было Либби, а позывной — «Лиса». Немного погодя, Кирсти наивно спросила:
   — Почему он назвал тебя Дороти?
   Гант не ответила. Она продолжала смотреть на бассейн.
   Кирсти посмотрела на Голливуда. Он загадочно улыбнулся:
   — Все знают, что больше всех Дороти нравился Страшила.
   Он улыбнулся так, как будто это все объясняло, и вернулся к работе. Кирсти так и не поняла.
   Гант облокотилась на перила и продолжала смотреть на касаток, не обращая внимания на Голливуда. Касатки по-прежнему плавали в бассейне в поисках Венди. На секунду Гант показалось, что одна из них смотрит на нее, повернувшись на бок.
   — Она же не может меня видеть на таком расстоянии? — спросила Гант, посмотрев на Кирсти, — Мне казалось, укитов достаточно слабое зрение вне воды.