Резник Майк. Аванпост

   — Господь — мой пастырь… — начал Карма.
   Пришелец чуть надавил, и металлический торец прошел сквозь ноготь и палец. Преподобный завопил от боли.
   — Пастырь — это кто? — спросил пришелец.
   — Пошел к дьяволу! — фыркнул Билли Карма.
   Из пальца хлынула кровь.
   — Эта процедура отнимает много времени, — продолжил пришелец. — Ты понимаешь, что я могу проткнуть все твои пальцы?
   Билли Карма предпочел промолчать.
   — Но проделывать одно и то же скучно и утомительно. У тебя слишком много пальцев. — Пришелец выдержал паузу. — Но глаз только два.
   Билли Карма, как мог, подался назад.
   — Тебе не очень удобно? — участливо спросил пришелец. — Я думал, ты уже приспособился к стулу.
   Он приблизился еще на шаг.
   — Оставь мои глаза в покое! — прокричал Билли Карма.
   — Само собой. Только откажись от своего Бога и признай, что ты — шпион, оставленный Флотом в нашем тылу.
   Преподобный Билли Карма бросил взгляд на окровавленный торец оружия чужих.
   — Бог — это выдумка. От Него мне никакой пользы и я в Него не верю. Я — шпион, оставленный здесь Флотом.
   — Кто твой командир?
   Билли Карма тяжело вздохнул.
   — Кто тебе больше нравится.
   Пришельцы сгрудились, пошептались. Повернулись к Билли Карме.
   — Что вы намерены со мной делать? — спросил он, предчувствуя дурное.
   — Мы собираемся ампутировать тебе кисти и стопы, чтобы ты не мог болтаться по округе и управляться с оружием, — ответил первый. — А потом, когда ты не будешь представлять для нас ни реальной, ни потенциальной угрозы, вернем на борт твоего корабля.
   — А если я пообещаю не шпионить и не стрелять в вас?
   — Раз ты предал своего Бога, откуда у нас будет уверенность, что ты не предашь нас?
   — Как насчет моих глаз?
   — Это решать тебе и твоему Богу, — ответил пришелец. — В какой-то момент тебе придется посмотреть Ему в глаза и объяснить, почему ты отказался от Него.
   Шестью часами позже они перенесли преподобного Билли Карму на его корабль. Он не мог ходить, не мог передвигать рычажки и нажимать на клавиши пульта управления, но голосом отдал компьютеру необходимые указания, и корабль взлетел с Генриха VI.
   Задача стояла простая: не умереть от голода до прибытия в больницу, где его снабдили бы протезами кистей и стоп. Билли Карма полагал, что решит ее без труда.
   Проблема заключалась в другом: он не знал, что скажет Богу, когда ему придется предстать перед Ним и объяснить свое поведение.

САХАРА ДЕЛЬ РИО И ЧУЖИЕ

   Сахара дель Рио вывела корабль на орбиту вокруг Генриха VII и приказала компьютеру сканировать планету в поисках живых существ.
   Прошло уже много лет с тех пор, как ей приходилось лицезреть военные действия, а уж участия в них она не принимала никогда. Когда Землю атаковала Империя Сеттов, всех инопланетян, сеттов и несеттов поместили в лагеря, где они и находились до завершения этой короткой войны.
   Надо отметить, она проводила много времени в местах, где ей совершенно не нравилось. Расизм в Монархии объявили вне закона, но всегда находились «юридически чистые исключения из правил» и «экстраординарные ситуации». К примеру, в Спиральном Рукаве она не могла купить билет первого класса на космический лайнер. Или на Спике II ей приходилось останавливаться в Инопланетном квартале. Или ее не пускали в «Откормленного теленка», лучший ресторан Делуроса VIII.
   Разумеется, ее заверяли, что расизмом тут и не пахнет. На том же космическом лайнере стулья, кресла и кровати в каютах первого класса проектировались под людей, а не гуманоидов, к которым относилась она. Компания получила столько жалоб от обитателей других планет на неудобство мебели, что теперь предлагала билеты первого класса только людям, поскольку раньше ей слишком часто приходилось возвращать деньги за проезд.
   («Означает ли это, что я могу получить деньги, если мне покажется неудобной мебель в каютах экономкласса?» — спросила она. Сотрудник агентства по продаже билетов загоготал и объяснил, почему это невозможно.)
   На Спике II губернатору неоднократно грозили смертью. На посланиях отсутствовали человеческие отпечатки пальцев, поэтому служба безопасности решила, что их автор — инопланетянин. И хотя в правительстве расисты отсутствовали напрочь, она, конечно, должна понимать, что до поимки потенциального киллера необходимо держать всех инопланетян под наблюдением.
   («И сколько времени инопланетяне будут оставаться под наблюдением?» — поинтересовалась она, когда ее препровождали в Инопланетный квартал. Конкретного ответа она не получила… но узнала, что последняя записка с угрозой получена тридцать четыре года тому назад, однако никаких изменений в миграционной политике властей Спики II не предвиделось.)
   Метрдотель «Откормленного теленка» объяснил ей, что меню рассчитано на человеческий организм и может вызвать у инопланетян серьезные пищеварительные проблемы.
   («Но я жила на Земле шесть лет и все время ела человеческую пищу», — объяснила она.
   «У меня нет причин сомневаться в ваших словах, — ответил метрдотель, — но, сделав исключение в вашем случае, нам придется пускать в зал каждого инопланетянина, который заявит, что его организм способен переварить человеческую пищу, а поскольку далеко не все правдивы, как вы, нас завалят судебными исками».)
   Она подумала об этих и многих других оскорблениях, как мелких, так и серьезных, и выключила сканер. Она слишком долго пробыла в «Аванпосте» и забыла, какие из себя обыкновенные люди.
   Последний раз взглянув на показания сканера, Сахара дель Рио увидела, что он засек наличие живых существ около экватора, и приказала навигационному компьютеру проложить курс на ее родную планету.
   Она прожила среди дикарей достаточно долго, чтобы не испытывать ни малейшего желания воевать на их стороне.

КАТАСТРОФА БЕЙКЕР И ЧУЖИЕ

   Катастрофа Бейкер, выпрямившись во все свои шесть футов и девять дюймов, гордо вошел в военный лагерь пришельцев на Генрихе III.
   — Меня зовут Бейкер! — проревел он. — Катастрофа Бейкер! Я здесь для того, чтобы сразиться с вашим чемпионом… победитель получает все!
   Его мгновенно окружили вооруженные пришельцы. Сто неизвестных ему орудий нацелились на него. Наконец один пришелец, с большим количеством медалей и с более яркими погонами, выступил вперед.
   — Твоя репутация опережает тебя. Но как нам узнать, что ты — тот самый герой?
   — Если нет, ваш чемпион побьет меня, даже не вспотев, — ответил Бейкер.
   — Это справедливо, — кивнул пришелец. — Но мы уже выиграли войну, так что ты предлагаешь нам бессмыслицу.
   — Вы ничего не выиграли, пока я стою на ногах, — возразил Бейкер.
   — Оторвите ему ноги, — послышался женский голос.
   Бейкер повернулся и увидел прекрасную молодую женщину.
   — Пленницам не положено давать такие советы, мэм. Только не обижайся.
   — Я не пленница.
   — Если так, перебежчикам тоже негоже предлагать отрывать ноги своим соплеменникам.
   — Я — деловая женщина. Этим парням нужно оружие. Я им его продаю. Мы удовлетворяем взаимные потребности. — Она сверлила его взглядом. — А чего ты заявился сюда один?
   — С героями по-другому не бывает, мэм, — ответил Бейкер. — Я пришел, чтобы вызвать на бой их чемпиона, победить его и поставить точку в этом затянувшемся конфликте.
   Она еще долго смотрела на него, прежде чем спросить: «И ты действительно в это веришь, не так ли?»
   — Нет во вселенной живого существа, которое смогло бы взять надо мной верх. Я и представить себе не могу, что эти пришельцы — исключение.
   — А чего им с тобой бороться? — удивилась женщина. — Они уже победили Флот, ты здесь один. Почему бы им просто не убить тебя и на том поставить точку?
   Бейкер встретился с ней взглядом.
   — Ты действительно женщина или созданный какими-то инопланетянами андроид?
   — Я женщина.
   — По тебе не скажешь, что мы с тобой одной крови. У тебя есть имя, мэм?
   — У меня много имен, — ответила она. — В моей профессии без этого не обойтись.
   — Есть ли одно, которому ты отдаешь предпочтение?
   — Скорее нет, чем да.
   — Тогда, раз уж мы на Генрихе III, я буду называть тебя Элеонор Прованская.
   — Разве это не название луны?
   — В нужных местах ты такая же круглая, как луна.
   — Лесть тебе не поможет.
   — Я не льщу тебе, мэм. Ты остаешься красавицей, пусть и помогаешь врагам человечества. Ты все равно радуешь глаз.
   — Ты не ответил на вопрос дамы, Катастрофа Бейкер, — вмешался командир пришельцев. — Почему бы нам просто не убить тебя?
   — Потому что вы не захотите, чтобы я упал.
   — Неужели?
   Бейкер распахнул тунику, открыв взрывчатку, закрепленную на теле.
   — Если я упаду, то же самое случится со всеми пришельцами и их постройками в радиусе десяти миль.
   — Тогда зачем нам выставлять против тебя своего чемпиона? — спросил командир. — Если он собьет тебя с ног, эффект будет тем же самым, как если бы мы сейчас расстреляли тебя.
   — Ты дашь мне слово чести пришельца и офицера, что не отдашь приказа открыть огонь, а я перед поединком сниму с себя все эти бомбы.
   — Допустим, мы откажемся, что тогда?
   — Так далеко я не заглядывал, — признал Бейкер. — Но народ, решившийся сразиться с нашим Флотом, по моему разумению, никак не тянет на трусов.
   — Умеешь же ты находить слова. Даже комплимент звучит в твоих устах, как оскорбление.
   — Так пусть ваш чемпион заставит меня извиниться. — Бейкер самодовольно ухмыльнулся.
   — Ты гораздо крупнее нас. Не думаю, что такой поединок будет честным.
   — Вот что я тебе скажу. Я не в два раза крупнее вас. Я сражусь одновременно с двумя вашими чемпионами.
   — Это интересное предложение. — Командир пришельцев помолчал. — Но ставки нереальны. У меня нет права прекратить войну, а когда твой Флот получит подкрепление, подозреваю, так оно и будет, едва ли тебе удастся убедить их вернуться на базу.
   — Что ж, где-то ты прав, — кивнул Бейкер. — Так какие будут ставки?
   — Нам не нужны деньги и нам не нужно оружие, — ответил пришелец. — И я понятия не имею, что приглянется тебе. Так может, ты и предложишь ставку?
   — Ладно, — согласился Бейкер. — Пожалуй, предложу, а не то нам не сдвинуться с места. — Он огляделся, потом его взгляд вновь замер на Элеонор Прованской. — Вот мое предложение. Если я выиграю, ты отдашь мне эту женщину.
   — Почему? — изумилась она.
   — Мы, люди, должны держаться вместе. — Бейкер улыбнулся Элеонор, подмигнул. — Чем ближе, тем лучше.
   — Это немыслимо!
   — Герою и положено сражаться за немыслимые ставки.
   — Одну минуту, — вмешался командир пришельцев. — Ее мы дадим тебе, если ты победишь. А что в случае победы получим мы?
   — Я до конца войны буду сражаться на вашей стороне.
   — Как-то это не вяжется с заявленными тобой намерениями, — заметил командир.
   — Безусловно. Поэтому я приложу максимум усилий, чтобы взять верх над твоими чемпионами.
   — Но, если ты проигрываешь, то становишься моим подчиненным?
   — Именно так. — Он пожал плечами. — Вы не пожалеете. Сражаться я люблю.
   — По рукам, — кивнул командир.
   — Но погодите! — вскричала Элеонор.
   Пришелец повернулся к ней.
   — Я уверен, что победа будет за нами. А если и нет, как я могу отказаться от такого предложения? Если наши чемпионы проиграют, мне, конечно, будет недоставать твоего остроумия и очарования, но ты, в конце концов, всего лишь продавец, который верен только тому, кто даст самую высокую цену, и заменить тебя не составит труда. А вот в случае победы на нашей стороне будет воевать знаменитый Катастрофа Бейкер. — Он повернулся к Бейкеру. — Когда ты будешь готов?
   — Как только сниму эти бомбы.
   — Мы тоже успеем подготовиться к этому времени.
   За Бейкером пристально наблюдали, пока он снимал взрывчатку и осторожно укладывал на землю. Потом огляделся, чтобы посмотреть, появились ли его оппоненты.
   Появились. Один — невысокого роста и мускулистый, второй — высокий и стройный с грацией танцора.
   — Каковы правила? — спросил командир пришельцев, когда два чемпиона подошли.
   — Какие еще правила? — удивился тот. — Свободный бой. Можно бить кулаками, пинать, кусаться, душить, все законно. В том числе и удары по почкам, если у вас есть почки.
   — Когда бой закончится?
   — Когда на ногах останется только один из нас.
   — Я согласен с твоими правилами… или с их отсутствием, — кивнул командир.
   Его солдаты образовали круг диаметром примерно в тридцать футов, внутри которого остались только участники поединка.
   — Начнем!
   Мускулистый бросился на Бейкера. Тот ушел в сторону, схватил пришельца за руку, завернул за спину, а потом поддал грудью с такой силой, что пришелец отлетел футов на восемь.
   Высокий приближался осторожно, танцуя на носках, словно боксер. А потом нанес резкий удар ногой в пах. Бейкер перехватил ногу, прежде чем она опустилась на землю, поднял как можно выше и вывернул. Пришелец взмыл в воздух, а потом тяжело шмякнулся на спину.
   Бейкер улыбнулся.
   — Подходите! — звал он своих противников. — Покажите, на что вы способны.
   Оба пришельца бросились на него. Он получил два удара в лицо, один — в шею. Врезал с правой высокому в корпус, и тот покатился по земле. Почувствовав струйку крови на губе, Бейкер слизнул ее и повернулся к мускулистому.
   — Для коротышки бьешь ты неплохо. Теперь посмотрим, как ты держишь удар.
   Он погонял пришельца по кругу, отрезал путь к отступлению и провел прямой в челюсть. Пришелец рухнул как подкошенный.
   И когда Бейкер уже думал, что поединок окончен, высокий прыгнул ему на спину, кусая в шею, пальцами вырывая глаза. Бейкер мотнул массивной головой, и пришельца отнесло в сторону. Потом поднял его и зашвырнул как можно дальше. Пришелец улетел за круг солдат, сильно ударился о землю, попытался встать, упал и застыл.
   Бейкер повернулся к командиру.
   — Для инопланетян они сражались достойно. Когда очнутся, скажи им, что они продержались дольше, чем большинство других. — Он подошел к женщине и взял ее за руку. — Пошли, королева Элеонор. Нам пора.
   Они уже направились к кораблю, когда командир крикнул им вслед:
   — Ты забыл бомбы, Катастрофа Бейкер. Мы — благородный народ. Мы разрешаем тебе забрать их с собой.
   — Оставь их себе, — обернувшись, ответил Бейкер.
   — Ты уверен?
   — Да. Пару лет тому назад они попали в воду на Серебряном Листе II и теперь толку от них никакого. Не взрываются даже с новыми детонаторами.

СИДЯЩИЙ КОНЬ, НЕИСТОВЫЙ БЫК И ЧУЖИЕ

   — Твой флагман, корабль, что надо! — По голосу Сидящего Коня чувствовалось, что увиденное произвело на него неизгладимое впечатление.
   — Да ведь длиной он не меньше мили, — поддакнул Неистовый Бык.
   — Это самый большой дредноут, когда-либо построенный, — ответил капитан корабля чужих.
   — У людей нет ни единого шанса, — добавил Неистовый Бык. — Против такой махины — ни единого. И какое у него вооружение?
   — Сто двадцать одна атомная боеголовка, семьдесят семь пульсирующих боеголовок, шестнадцать лазерных орудий, более трехсот торпед, — с гордостью перечислил капитан.
   — Да одного этого корабля, должно быть, хватит, чтобы выиграть войну! — воскликнул Сидящий Конь.
   — Вполне возможно, — согласился капитан.
   — Я знаю, мы сделали правильный выбор, — продолжил Сидящий Конь. — Я только глянул на этот корабль, как сказал моему другу, что мы сражались не на той стороне, что у людей нет ничего подобного.
   — Да и потом, — в голосе Неистового Быка явно слышались нотки презрения, — что сделали для нас люди?
   — Вы — одни из многих, кого человечество подмяло под себя, — уточнил капитан. — Я удивлен, что вы хотели сражаться на их стороне.
   — Хотеть — сильно сказано, — поправил его Неистовый Бык. — Мы просто представить себе не могли, что они могут проиграть. Если вы думаете, что люди жестоки к тем цивилизациям, которые сдались на их милость, вам надо посмотреть, что они сделали с другими, которые решились на сопротивление.
   — Вот почему мы и ведем эту освободительную войну, — кивнул капитан.
   — Да? — удивился Сидящий Конь. — Я думал, вы просто хотите захватить несколько звездных систем.
   — Это другая причина, — спокойно признал капитан.
   — И, разумеется, логично атаковать человечество здесь, на краю Пограничья, где вы можете взять верх над застигнутой врасплох, не готовой к отражению атаки эскадрильей Флота.
   Капитан долго смотрел на них.
   — Вы сомневаетесь в нашей храбрости?
   — Отнюдь, — заверил его Сидящий Конь. — Мы хвалим вашу стратегию. Зачем до поры до времени нападать на главные силы Флота? Ваша мощь увеличивается с каждым днем, тогда как они становятся слабее благодаря политическому и моральному разложению.
   — Никогда об этом не думал, но, если разобраться, вы абсолютно правы.
   — Будьте уверены, — добавил Сидящий Конь, — придет день, когда вы пойдете в атаку на Делурос VIII в сердце Монархии, и никто не сможет остановить вас.
   — Вы на удивление четко оцениваете ситуацию. Я восхищен логикой вашего мышления.
   — А мы восхищены вами, — ответил Неистовый Бык. — Потому-то и решили перейти на вашу сторону.
   — Мы рады, что два столь интеллектуальных существа теперь будут сражаться в наших рядах. — Капитан помолчал. — Я хочу, чтобы вы чуть позже выступили перед командой, рассказали о страданиях, которые принесло с собой человеческое иго.
   — На это уйдут многие часы, — предупредил Неистовый Бык.
   — Может, и дни, — вставил Сидящий Конь.
   — Великолепно! — воскликнул капитан. — Запись вашей речи мы отправим на нашу родную планету, чтобы наш народ знал, почему мы должны победить эту злобную и одиозную цивилизацию.
   — Мы с радостью внесем свою лепту в эту борьбу, — сказал Сидящий Конь. — В конце концов, если человечеству противостоит вся галактика, о чем так часто говорили его лидеры, для галактики более чем естественно объединиться против человечества.
   — И если по окончании войны вы будете контролировать на несколько сотен миров больше, это малая цена, которую галактика с радостью заплатит за освобождение от угнетателей, — добавил Неистовый Бык.
   — А кроме того, вы заслужите право контролировать эти планеты, тогда как люди просто их захватили, — заметил Сидящий Конь.
   — Это тонкое различие, — признал капитан. — Я удивлен, что вы его уловили.
   — У нас были хорошие учителя.
   Капитан не знал, как реагировать на последнюю фразу, поэтому просто позвал стюарда и велел открыть бутылку лучшего алкогольного напитка родной планеты. Следующий час они провели, желая друг другу отменного здоровья и клянясь в вечной дружбе.
   Потом Сидящий Конь поднялся, его заметно качало, и спросил, где находится туалет. Когда он вернулся, тот же путь проделал Неистовый Бык, после чего они подписали официальные прошения о предоставлении убежища.
   — Великолепно! — воскликнул капитан. — Теперь я покажу вам ваши каюты.
   — Сначала мы должны принести вещи с нашего корабля, — остановил его Неистовый Бык.
   — Разве вы не захватили их с собой?
   — Мы же не знали, какой нас ждет прием, — ответил Сидящий Конь. — Вдруг мы решили бы, что вы ничем не лучше людей.
   — Если бы вы отказались перейти на нашу сторону, я мог бы подвергнуть вас пыткам, а потом посадить на гауптвахту.
   — Но почему? — спросил Сидящий Конь. — В конце концов, мы же не враги, а представители бедного, угнетенного народа.
   — Так как нам добраться до нашего корабля? — спросил Неистовый Бык.
   Капитан вновь кликнул стюарда, и тот показал им дорогу. Вскоре их корабль отвалил от флагмана.
   * * *
   — Отвратительное пойло, не так ли? — заметил Неистовый Бык, глядя на обзорный экран, на котором флагман быстро уменьшался в размерах.
   — Человеческое куда лучше, — согласился Сидящий Конь. — Как по-твоему, сможет он найти бомбу?
   — Сомневаюсь, — ответил Неистовый Бык. — Знаешь, мне потребовалось две минуты, чтобы отыскать ее и включить таймер, а я ведь знал, что она в туалете. А кроме того, с какой стати ему заглядывать за унитаз?
   — Когда она взорвется?
   Неистовый Бык сверился с часами.
   — Через десять секунд. Не волнуйся, мы уже на безопасном расстоянии.
   Оба вновь повернулись к обзорному экрану, и через девять секунд флагман чужих взорвался. Одно мгновение он светился так же ярко, как сверхновая.
   — Будь я проклят! — воскликнул Сидящий Конь. — Тот же генерал Кастард и Биг-Литтлхорн* ^[15]!

АДСКИЙ ОГОНЬ ВАН ВИНКЛЬ И ЧУЖИЕ

   Адский Огонь ван Винкль летел к Эдит Шотландской, меньшей из двух лун Генриха I.
   — Значит, вы думали, что сможете спрятаться здесь? — пробормотал он, глядя на военный лагерь, показавшийся на обзорном экране. — Черт, да если я смог отыскать последнего коразема в джунглях Пепони, я, уж конечно, найду военный лагерь на безжизненной луне.
   Он замолчал, настоящее на несколько мгновений стало для него куда менее реальнее прошлого. В нос ударили запахи Пепони, он чувствовал, как скребут шипы кустарников о куртку, вспоминал вкус холодной воды в жаркий день, волнение, какое испытывал, выслеживая зверя, впрыск адреналина в кровь, когда удавалось поймать в перекрестье прицела дьявольского кота, саблерога или коразема.
   И что он вообще здесь делает, сражаясь с пришельцами, которых никогда не видел, сидя в корабле, который для него чужой, находясь в секторе галактики, которого в дни его молодости не было на карте? Мало того, что он находился там, где ему быть совершенно не хотелось, так еще и во времени, на тысячелетия опережавшем то, в котором он должен был умереть.
   Время сыграло с ним злую шутку. В этой эре он везде чувствовал себя чужаком, за исключением, — может, «Аванпоста», где мог общаться и обмениваться историями с такими же, как он, неприспособленными к обычной жизни людьми. Но даже они не испытывали столько неудобств, как Адский Огонь Карлсон (точнее, Адский Огонь ван Винкль, поправил он себя, мрачно усмехнулся, еще одно доказательство зловредности времени).
   Да, он пережил свое время, тут двух мнений быть не могло. А теперь ему предстояло доказать, что он еще может принести пользу.
   Проблема заключалась в том, что ему надоело жить в окружении всего чужого. Ему полагалось умереть и лечь в землю 4700 лет тому назад. Последние двенадцать лет не доставили ему радости, и он не питал надежды, что следующие двенадцать лет будут чем-то лучше.
   «Так что, что я буду делать остаток жизни, если я останусь в живых в этой битве? Сидеть, вспоминать прошлое и чувствовать себя обманутым, потому что его отняли у меня до того, как я успел его прожить? Такой жизни не пожелаешь и злейшему врагу».
   Решение созрело. С криком «Джеронимо!» Адский Огонь ван Винкль направил свой корабль в центр вражеского лагеря и увеличил скорость.
   За мгновение до взрыва успел подумать, а будет ли видна вспышка из «Аванпоста». И не слишком удивился, придя к выводу, что ему на это, в сущности, наплевать.

БОЛЬШОЙ РЫЖИЙ И ЧУЖИЕ

   В холодном и сыром туннеле пахло, как в канализационном коллекторе. Маленькие инопланетные животные сновали взад-вперед, отвратительные инопланетные насекомые ползали по потолку. Большой Рыжий старался их не замечать.
   Он приземлился на Генрихе IV достаточно далеко от расположения основных сил пришельцев. Ураган Смит попросил оставить их ему, а Большой Рыжий с радостью согласился. Его сканер обнаружил тюрьму в брошенном городе на другом полушарии, туда он и направил свой корабль, чтобы освободить томящихся там людей.
   В миле от городских стен обнаружил вход в туннель. Прошел по нему уже две мили и полагал, что находится неподалеку от центра города. Пока ему встретились только два ответвления, но он предпочел продолжить путь по основному коридору.
   Конечно, отшагав еще две мили, он мог выйти на поверхность по другую сторону города, но Большой Рыжий в этом сомневался. В туннеле воняло, как в канализационном коллекторе, но он явно служил для других целей. Определенно куда-то вел, и Большой Рыжий намеревался выяснить, куда именно.
   Через три сотни футов коридор резко повернул налево. А пройдя еще двадцать футов, Большой Рыжий уперся в металлическую дверь.
   Толкнул. Дверь не подалась. Не нашел он ни ручки, ни рычага.
   Тогда достал лучевик и выжег дверь. Подождал несколько минут, пока остынет расплавленный металл, чтобы не прожечь подошвы, и проследовал дальше.
   Туннель плавно поднимался. Вскоре Большой Рыжий услышал голоса пришельцев и замер. Но так и не смог определить, сколько их. Подождал, пока не услышал удаляющиеся шаги, проверил, перезарядился ли лучевик, и двинулся дальше.