Страница:
Алладин торопливо вышел, через несколько минут вернулся, поманил Лесника в коридор.
– Что случилось?
– Светлов… Пропал. Вместе с опекающим агентом. Вернее, агент не вышел на связь.
– Ты не паникуешь раньше времени? Мало ли причин может быть…
– Не может! Не может быть никаких причин! – сорвался на крик Алладин. После паузы добавил несколько спокойнее, но с мрачной безнадежностью: – Всё продублировано, на всем маршруте наши люди. Каждый шаг его, каждый вдох фиксировался… Сам же видел – к часовенке аккуратно подвели, а там уже камеры наготове…
– Где они пропали? Место локализовано?
– Из Щелиц выехали, в Заянье не приехали… Двадцать восемь километров по лесной дороге.
– А озеро еще дальше… – припомнил карту Лесник.
– Да при чем тут русалки эти?! – отмахнулся Алладин. – Сам ведь знаешь: кое для кого из наших агент-суггестор высшего класса в распоряжении филиала опасней любого упыря, любой русалки, любого тенятника…
– Ты намекаешь…
– Я не намекаю! Прошло время намеков! Я говорю открытым текстом. Про тебя и твоего дорогого шефа. То-то вы с Костоправом так случайно и так вовремя здесь оказались…
Лесник повернулся к нему. Несколько секунд молча смотрел в глаза. Заговорил тихо, с расстановкой:
– Я тебе одно скажу: мы с Костоправом на твоей территории действительно оказались случайно. И если тут Оперативное управление, или СВБ, или лично Юзеф что-то затевают против Северо-западного филиала – нас в этой игре используют втемную. Тайных инструкций от обер-инквизитора я не получал. Костоправ, думаю, тоже. Хуже того, у меня ровно столько же оснований подозревать в двойной игре тебя и твоих орлов. Так что подумай и реши: веришь ты мне – или нет. Потому что при втором варианте совместной работы не получится. А твоего парня в любом случае надо вытаскивать.
Алладин ответил после долгой паузы. Причем его ответ несколько отличался от обычной манеры четко излагать мысли:
– Тебе я верю. Но ведь… Только вы, больше никого… Если против нас играет не Оперативное управление, то… Я же думал… Не знаю даже теперь…
Леснику стало тошно. Стоит рядом соратник – и озабочен одним: как бы по незнанию не задеть своими действиями кого-то из высокопоставленных друзей собственного начальства. Но, похоже, Алладин не врет. Если действительно здесь сошлись в схватке СЗФ и какая-то иная сила Конторы, то и та, и другая стороны предпочли не посвящать своих пешек-бойцов в тонкости хитроумных планов. А раз так…
– Знаешь, есть старая поговорка: не знаешь как действовать – действуй по уставу, – жестко сказал Лесник. – Мы теряем время. Поднимай людей – всех, кого приготовил для операции.
…Через полчаса колонна машин двинулась в сторону Щелиц.
3.
Глава 6. ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ПУТЕЙ – II
1.
2.
Глава 7. ПУТЬ ДИЛЕТАНТА – VII
1.
2.
3.
– Что случилось?
– Светлов… Пропал. Вместе с опекающим агентом. Вернее, агент не вышел на связь.
– Ты не паникуешь раньше времени? Мало ли причин может быть…
– Не может! Не может быть никаких причин! – сорвался на крик Алладин. После паузы добавил несколько спокойнее, но с мрачной безнадежностью: – Всё продублировано, на всем маршруте наши люди. Каждый шаг его, каждый вдох фиксировался… Сам же видел – к часовенке аккуратно подвели, а там уже камеры наготове…
– Где они пропали? Место локализовано?
– Из Щелиц выехали, в Заянье не приехали… Двадцать восемь километров по лесной дороге.
– А озеро еще дальше… – припомнил карту Лесник.
– Да при чем тут русалки эти?! – отмахнулся Алладин. – Сам ведь знаешь: кое для кого из наших агент-суггестор высшего класса в распоряжении филиала опасней любого упыря, любой русалки, любого тенятника…
– Ты намекаешь…
– Я не намекаю! Прошло время намеков! Я говорю открытым текстом. Про тебя и твоего дорогого шефа. То-то вы с Костоправом так случайно и так вовремя здесь оказались…
Лесник повернулся к нему. Несколько секунд молча смотрел в глаза. Заговорил тихо, с расстановкой:
– Я тебе одно скажу: мы с Костоправом на твоей территории действительно оказались случайно. И если тут Оперативное управление, или СВБ, или лично Юзеф что-то затевают против Северо-западного филиала – нас в этой игре используют втемную. Тайных инструкций от обер-инквизитора я не получал. Костоправ, думаю, тоже. Хуже того, у меня ровно столько же оснований подозревать в двойной игре тебя и твоих орлов. Так что подумай и реши: веришь ты мне – или нет. Потому что при втором варианте совместной работы не получится. А твоего парня в любом случае надо вытаскивать.
Алладин ответил после долгой паузы. Причем его ответ несколько отличался от обычной манеры четко излагать мысли:
– Тебе я верю. Но ведь… Только вы, больше никого… Если против нас играет не Оперативное управление, то… Я же думал… Не знаю даже теперь…
Леснику стало тошно. Стоит рядом соратник – и озабочен одним: как бы по незнанию не задеть своими действиями кого-то из высокопоставленных друзей собственного начальства. Но, похоже, Алладин не врет. Если действительно здесь сошлись в схватке СЗФ и какая-то иная сила Конторы, то и та, и другая стороны предпочли не посвящать своих пешек-бойцов в тонкости хитроумных планов. А раз так…
– Знаешь, есть старая поговорка: не знаешь как действовать – действуй по уставу, – жестко сказал Лесник. – Мы теряем время. Поднимай людей – всех, кого приготовил для операции.
…Через полчаса колонна машин двинулась в сторону Щелиц.
3.
Третья женщина отличалась от двух своих коллег – на вид самых обычных деревенских теток. Модный брючный костюмчик, умело наложенный макияж, стильная прическа…
Вернее, насчет прически Лесник лишь догадывался – светлые коротко стриженные волосы слиплись, пропитались кровью. Женщину убили выстрелом в затылок и оставили лежать, где упала, – у входной двери. Она единственная попыталась спастись бегством. Две других были застрелены у стола – судя по расставленным чашкам и блюду с домашними плюшками, они собирались попить чайку.
– Грамотно сработали, – вздохнул Алладин. – Три человека – три выстрела, все пули в головы, никакой правки…
Они быстро, но тщательно осмотрели помещение, выглядевшее как противоестественный гибрид избы и офиса – современная конторская мебель и оргтехника соседствовала с русской печью и колченогим столом, застеленным льняной, в цветочках, скатертью.
Пункт приема звонков функционировал круглосуточно – в соседней комнате имелись кровати. Судя по всему, сидевшие за столом женщины как раз собирались заступать на дневную смену – а третья, городского вида, только что закончила ночную.
Гильз на полу не обнаружилось. Или неведомый стрелок (стрелки?) стрелял из револьвера, или не пожалел времени, чтобы найти и забрать все гильзы. Лесник склонялся ко второму варианту. Стрелявший явно не торопился – аккуратно, без спешки, отвинтил несколько винтов, снял панель с мини-АТС и что-то изъял (скорее всего, блок памяти).
Столь же аккуратно был опустошен небольшой сейф – следов взлома не осталось, вскрывали ключами, взятыми у одной из убитых.
– У тебя наверняка кто-то присматривал за этой халупой, – сказал Лесник скорее утвердительно, чем предположительно.
– Присматривал, – кивнул Алладин. – Вчера получил от него рапорт, вместе с пленкой, отснятой в часовне. Все тихо-мирно было, новые паломницы не прибывали…
– А сегодня?
– Ищем… Он под прикрытием… – Алладин замялся и не стал конкретизировать, кого именно изображал в Щелицах его агент. – Под таким, что каждый день тут мелькать не мог. Думаешь, легко внедрение провести в такой вот дыре, где каждый человек на виду?
– Я думаю другое: раз пошла зачистка концов – значит, русалочное предприятие уже списано в расход. И чего ради, спрашивается, весь огород городили?
– Думаешь… из-за Светлова?..
– По-моему, чудо-суггестор стал у тебя идеей-фикс. Слегка преувеличиваешь его всемирно-историческое значение.
– Ладно, пошли, пусть эксперты займутся… Хотя и так все ясно. Ничего, думаю, не найдут. Не те ребята тут поработали, чтоб следы за собой оставлять…
Они вышли из стоявшей на отшибе избы – отличавшейся от прочих изб Щелиц единственно двумя мощными антеннами на крыше. Дом – по документам – принадлежал Новацкому К. П., 1928 года рождения. Сделка по аренде сей недвижимости у Казимира Петровича нигде не регистрировалась…
Что Казимир Новацкий лишь ширма, подставное лицо, зиц-председатель Фунт на случай отсидки – сомнений не было. Настоящий организатор никогда не станет так глупо светиться – размещать зарегистрированный на свое имя телефон в подозрительном объявлении.
Эксперты – Костоправ в том числе – приступили к работе. Лесник разделял мнение Алладина: едва ли тут обнаружится что-либо интересное.
Как выяснилось несколько позже, ошибались оба.
Вернее, насчет прически Лесник лишь догадывался – светлые коротко стриженные волосы слиплись, пропитались кровью. Женщину убили выстрелом в затылок и оставили лежать, где упала, – у входной двери. Она единственная попыталась спастись бегством. Две других были застрелены у стола – судя по расставленным чашкам и блюду с домашними плюшками, они собирались попить чайку.
– Грамотно сработали, – вздохнул Алладин. – Три человека – три выстрела, все пули в головы, никакой правки…
Они быстро, но тщательно осмотрели помещение, выглядевшее как противоестественный гибрид избы и офиса – современная конторская мебель и оргтехника соседствовала с русской печью и колченогим столом, застеленным льняной, в цветочках, скатертью.
Пункт приема звонков функционировал круглосуточно – в соседней комнате имелись кровати. Судя по всему, сидевшие за столом женщины как раз собирались заступать на дневную смену – а третья, городского вида, только что закончила ночную.
Гильз на полу не обнаружилось. Или неведомый стрелок (стрелки?) стрелял из револьвера, или не пожалел времени, чтобы найти и забрать все гильзы. Лесник склонялся ко второму варианту. Стрелявший явно не торопился – аккуратно, без спешки, отвинтил несколько винтов, снял панель с мини-АТС и что-то изъял (скорее всего, блок памяти).
Столь же аккуратно был опустошен небольшой сейф – следов взлома не осталось, вскрывали ключами, взятыми у одной из убитых.
– У тебя наверняка кто-то присматривал за этой халупой, – сказал Лесник скорее утвердительно, чем предположительно.
– Присматривал, – кивнул Алладин. – Вчера получил от него рапорт, вместе с пленкой, отснятой в часовне. Все тихо-мирно было, новые паломницы не прибывали…
– А сегодня?
– Ищем… Он под прикрытием… – Алладин замялся и не стал конкретизировать, кого именно изображал в Щелицах его агент. – Под таким, что каждый день тут мелькать не мог. Думаешь, легко внедрение провести в такой вот дыре, где каждый человек на виду?
– Я думаю другое: раз пошла зачистка концов – значит, русалочное предприятие уже списано в расход. И чего ради, спрашивается, весь огород городили?
– Думаешь… из-за Светлова?..
– По-моему, чудо-суггестор стал у тебя идеей-фикс. Слегка преувеличиваешь его всемирно-историческое значение.
– Ладно, пошли, пусть эксперты займутся… Хотя и так все ясно. Ничего, думаю, не найдут. Не те ребята тут поработали, чтоб следы за собой оставлять…
Они вышли из стоявшей на отшибе избы – отличавшейся от прочих изб Щелиц единственно двумя мощными антеннами на крыше. Дом – по документам – принадлежал Новацкому К. П., 1928 года рождения. Сделка по аренде сей недвижимости у Казимира Петровича нигде не регистрировалась…
Что Казимир Новацкий лишь ширма, подставное лицо, зиц-председатель Фунт на случай отсидки – сомнений не было. Настоящий организатор никогда не станет так глупо светиться – размещать зарегистрированный на свое имя телефон в подозрительном объявлении.
Эксперты – Костоправ в том числе – приступили к работе. Лесник разделял мнение Алладина: едва ли тут обнаружится что-либо интересное.
Как выяснилось несколько позже, ошибались оба.
Глава 6. ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ПУТЕЙ – II
Окрестности озера Улим, 06 июля 1999 года
1.
Первый шаг оказался труден. И первый вдох. Ноги подкосились, она упала на колени, обхватив себя руками. Крик рвался из легких – но наружу изливалась лишь вода, и поток ее никак не кончался… Ира скорчилась в странной позе, напоминая сюрреалистичную пародию на фонтан, украшенный скульптурой. Изображающей обнаженную девушку скульптурой…
Ей казалось, что она стоит так долго, очень долго. На деле, конечно, прошли секунды – струя иссякла и Ирина опасливо втянула воздух. Он был горячим, сухим, обжигающим, – и вонзился в легкие тысячами раскаленных добела иголок.
Она закашлялась, последние капли воды вылетали наружу, падали на траву… Вдох, второй, третий…
Неприятные ощущения потихоньку уходили – и ушли совсем.
Ира встала на ноги. Дышалось легко, свободно – да и вообще все тело налилось силой, новой и непонятной.
Комары вились рядом, воздух буквально звенел от их писка, но ни один не сел на ее обнаженную кожу.
Ирина осторожно дотронулась до жаберных крышек – они закрылись, плотно прижались к телу. Пальцы ощутили подрагивание, легкую пульсацию – словно там, под кожей, притаилось живое существо… Отчасти – если верить Хозяину – так оно и было. За новым органом надо тщательно ухаживать, особенно сейчас, в первые дни – погибнув по ее недосмотру, жабры, умирая, убьют и свою хозяйку. Нельзя их пересушивать – поначалу можно выходить из воды часа на полтора, максимум на два – в зависимости от влажности воздуха. Нельзя прикрывать – ничем, даже самой легкой тканью…
Много чего нельзя… А можно и нужно одно. И она это сделает. Сегодня. Сейчас.
…Она бежала по лесу, бездумно расходуя дармовую силу. Бежала, почти не касаясь земли, чуть задевая ладонями теплые стволы берез, бежала, зная, что по спине бьется густая волна волос. Отросших за сутки…
Босые ноги касались лишь мягкой травы. Казалось, ступни сами чувствовали: здесь сучок, тут ямка.
Внезапно Ирина остановилась. Что-то странное мелькнуло впереди. Светлое, движущееся.
Обнаженное тело? Такое же, как… Ира прижалась к стволу березы, напряженно вглядываясь в переплетение ветвей впереди. Хозяин говорил, что она не одна такая… Ничего и никого. Почудилось? На бегу приняла за человека игру света и тени? Может быть…
Дальше она шла медленно, осторожно… Старуха-лобаста рассказывала, что где-то здесь проходит дорога – но ездят по ней достаточно редко. Только если кто из местных примет хорошенько на грудь в городе и не захочет рисковать встречей с автоинспектором на трассе. А как реагируют пьяные мужики на женщин, она знает. Уж она-то знает… Озеро получит в жертву не человека – животное, похотливого самца.
Среди деревьев мелькнул просвет. Дорога? Так и есть – если можно назвать дорогой две глубокие колеи с растущими между ними кустиками. Но на засохшей грязи отпечатались следы покрышек – значит, тут действительно ездят, значит, шанс имеется.
Она огляделась, выбирая удобную позицию – так, чтобы показаться на несколько секунд, сделать призывный жест и тут же исчезнуть в зарослях. Пожалуй, вот здесь…
Но спрятаться в густом молодом березняке Ирина не успела. Вдали послышался звук мотора.
Ей казалось, что она стоит так долго, очень долго. На деле, конечно, прошли секунды – струя иссякла и Ирина опасливо втянула воздух. Он был горячим, сухим, обжигающим, – и вонзился в легкие тысячами раскаленных добела иголок.
Она закашлялась, последние капли воды вылетали наружу, падали на траву… Вдох, второй, третий…
Неприятные ощущения потихоньку уходили – и ушли совсем.
Ира встала на ноги. Дышалось легко, свободно – да и вообще все тело налилось силой, новой и непонятной.
Комары вились рядом, воздух буквально звенел от их писка, но ни один не сел на ее обнаженную кожу.
Ирина осторожно дотронулась до жаберных крышек – они закрылись, плотно прижались к телу. Пальцы ощутили подрагивание, легкую пульсацию – словно там, под кожей, притаилось живое существо… Отчасти – если верить Хозяину – так оно и было. За новым органом надо тщательно ухаживать, особенно сейчас, в первые дни – погибнув по ее недосмотру, жабры, умирая, убьют и свою хозяйку. Нельзя их пересушивать – поначалу можно выходить из воды часа на полтора, максимум на два – в зависимости от влажности воздуха. Нельзя прикрывать – ничем, даже самой легкой тканью…
Много чего нельзя… А можно и нужно одно. И она это сделает. Сегодня. Сейчас.
…Она бежала по лесу, бездумно расходуя дармовую силу. Бежала, почти не касаясь земли, чуть задевая ладонями теплые стволы берез, бежала, зная, что по спине бьется густая волна волос. Отросших за сутки…
Босые ноги касались лишь мягкой травы. Казалось, ступни сами чувствовали: здесь сучок, тут ямка.
Внезапно Ирина остановилась. Что-то странное мелькнуло впереди. Светлое, движущееся.
Обнаженное тело? Такое же, как… Ира прижалась к стволу березы, напряженно вглядываясь в переплетение ветвей впереди. Хозяин говорил, что она не одна такая… Ничего и никого. Почудилось? На бегу приняла за человека игру света и тени? Может быть…
Дальше она шла медленно, осторожно… Старуха-лобаста рассказывала, что где-то здесь проходит дорога – но ездят по ней достаточно редко. Только если кто из местных примет хорошенько на грудь в городе и не захочет рисковать встречей с автоинспектором на трассе. А как реагируют пьяные мужики на женщин, она знает. Уж она-то знает… Озеро получит в жертву не человека – животное, похотливого самца.
Среди деревьев мелькнул просвет. Дорога? Так и есть – если можно назвать дорогой две глубокие колеи с растущими между ними кустиками. Но на засохшей грязи отпечатались следы покрышек – значит, тут действительно ездят, значит, шанс имеется.
Она огляделась, выбирая удобную позицию – так, чтобы показаться на несколько секунд, сделать призывный жест и тут же исчезнуть в зарослях. Пожалуй, вот здесь…
Но спрятаться в густом молодом березняке Ирина не успела. Вдали послышался звук мотора.
2.
Через несколько секунд она поняла – приближается не машина. Мопед или мотоцикл – причем, судя по треску, с весьма прогоревшим глушителем.
Отлично, так даже лучше. Подъехал бы, например, грузовик с людьми в кузове – пришлось бы пропустить и ждать еще неведомо сколько. Мотоцикл – один или двое седоков. Если в чащу за ней бросится один – хорошо. Если двое… – она справится и тогда. Должна справиться…
Ира укрылась в заранее присмотренном месте. Тело сотрясала крупная дрожь. Казалось, звук приближается едва-едва… Казалось, мотоцикл газует на месте…
Ну скорей же! Скорей! Она чувствовала себя сжатой до предела пружиной – или выдаст в одном всплеске всю накопленную энергию, или сломается, разлетится на куски от внутреннего напряжения.
Звук двигателя усиливался – незаметно, исподволь. И вдруг смолк. Секунда звенящей тишины, другая, третья… Ира напряженно вслушивалась. Ничего… Заглох? Сломался? Или седоки мотоцикла собрались по грибы – и попросту доехали до нужного места?
Она подождала еще – тихо – и побежала по лесу, не разбирая дороги.
Вдруг вспомнился зануда-физрук, постоянно гонявший студенток на какие-то общегородские зачеты и сборы. Да, увидел бы ее Василий Никодимович, глазам бы не поверил, – Ира Величко, обычно приходящая к финишу второй от конца, несется по лесу со скоростью наскипидаренной гепардихи…
По ее расчетам, оставалось несколько сотен метров до того места, где мотоцикл перестал подавать признаки жизни, – когда Ира неожиданно увидела среди высоких папоротников человека. Мужчину, присевшего со спущенными штанами…
Ну вот… Делай, что должна.
Надо было поторопиться, но она застыла на месте. Не могла заставить себя подойти неслышным легким шагом, положить пальцы на горло, резко сдавить… Сил хватит, Ирина знала это, но…
Шагнула вперед, снова остановилась… Пригляделась внимательнее. Ну точно! Он! Он! Насильник из подъезда! Не вынес, что «проклятая сучка» оказалась на свободе, приехал сюда по ее душу!
Нерешительность как рукой сняло. И все-таки Ирина не спешила сделать несколько последних шагов – хорошо помнила, какой поистине медвежьей силой обладает этот гад.
«Камень!» – решение пришло мгновенно. Она видела на бегу – совсем неподалеку отсюда – несколько обломков валунов, торчащих из песчаной осыпи. Ирина бросилась обратно – стремительно и неслышно. Лишь бы успеть, лишь бы не ускользнул, подлец… Успеет. Успеет! Судя по натужному кряхтению, процесс затягивается.
Она, ломая ногти и в кровь обдирая кончики пальцев, выковыривала, выдирала из песка неровный, угловатый камень. Готово! Ира устремилась обратно, подхватив импровизированное оружие, совершенно не чувствуя изрядного веса.
Сейчас, сейчас… Но что за странный звук там, впереди? Проклятье!
Два тела сплелись, катались по земле в отчаянной схватке – насильник и обнаженная девушка. Ирина застонала. Не успела, опередили! Хотелось крикнуть: «Он мой, мой!» Но Ирина не крикнула. Подняла камень над головой и осторожно начала приближаться. Неважно, кто начал, главное – кто поставит финальную точку!
Сил здоровенного мужика хватало лишь на то, чтобы удерживать руки хрупкой на вид девушки на небольшом расстоянии от своего горла. В драке наступила патовая ситуация, и Ирина попыталась ей воспользоваться. Она уже примеривалась, из какой позиции лучше нанести смертельный удар, но тут…
Отчаявшись задушить противника, девушка неожиданно ударила его головой в подбородок – раз, другой, третий… Послышался явственный хруст, голова мужчины откинулась назад. Девица немедленно вцепилась зубами в его горло – и сразу же отпрыгнула назад, вскочила на ноги с кошачьей грацией. Кровь ударила из разодранной артерии далеко, сильно…
Все было кончено – хотя тело под ногами еще ворочалось, еще не желало признавать поражение и смерть.
Они стояли по разные стороны умирающего, обмениваясь взглядами, полными ненависти. Лишь сейчас Ирина смогла разглядеть незваную конкурентку – темноволосая, невысокая, на вид совсем не крепкая. А что, если…
– Не вздумай! – взвизгнула девица, разгадав намерение Ирины. – Нельзя своих! Чужих только!
«Она права, не примет Хозяин такую жертву…» – поняла Ира. И с сожалением опустила камень.
Процедила с ненавистью:
– Он мой! Я его нашла!
– Да-а-а?! А дерево кто на дорогу свалил? Иди отсюда! Сама ищи, к чужому не примазывайся!
Обида и ненависть постепенно отступали.
– Ладно, забирай своего засранца, – произнесла Ирина устало. – А с деревом ты хорошо придумала, просто здорово…
Перепачканное кровью лицо девицы расслабилось. Она даже сделала ответный комплимент:
– Ты с камнем тоже ловко сообразила… Надо и мне было, а то здоровущий бугай, едва осилила…
– Я знаю, я с ним… – Ирина осеклась, опустила взгляд на тело, наконец затихшее. Не он… Другой цвет волос, иная форма лица. Опять ошибка.
Девица деловито ухватила мертвеца за лодыжки и волоком потащила куда-то.
– Помочь?
– Сама… – начала девица и не закончила.
– Эге-ге-гей!!! Петро-о-о! – послышался с дороги громкий голос.
– Не один был… Повезло тебе, искать не надо, – усмехнулась мавка. Зубы ее оказались испачканы кровью. – Иди, что стоишь!
И торопливо утащила труп в кусты. Ирина проводила ее взглядом – видела, как задрался на голову поношенный пиджак мертвеца, как выпадают из карманов разные мелочи…
Надо было пойти на дорогу и закончить начатое – но вся решимость куда-то подевалась… Хуже того, Ирину обуял дикий страх. Казалось, отовсюду из зеленых зарослей на нее устремлены чужие, враждебные взгляды – а она маленькая, беззащитная… И голая.
Снова послышался крик со стороны дороги. Очень скоро убитого начнут искать… А если с ним ехал не один попутчик, а двое или трое? Только теперь Ирина вспомнила, что у мотоциклов порой бывают коляски…
Она заметалась, засы́пала прошлогодней листвой кровавое пятно, куском мха прикрыла кучку дерьма. Потом побежала по следу за темноволосой мавкой, подчищая следы. Подхватила выпавший из кармана мертвеца потертый бумажник, мятую пачку «Беломора», расческу – и замерла в недоумении. На мху, матово поблескивая, лежал пистолет. Газовый? Ирина абсолютно не разбиралась в оружии, да и некогда было разбираться… Подхватила опасную игрушку, с трудом удерживая всё собранное в руках, – мимолетно пожалела об отсутствии карманов или сумки. Затем увидела еще один предмет, который никак нельзя было оставлять здесь – он показался ей сотовым телефоном какой-то древней, допотопной модели… Подхватила и его, тут же все рассы́палось; она, беззвучно матерясь, собрала вещи, прижимая рукой к животу…
Легкая боль в жабрах – даже не боль, скорее неприятное ощущение – послужила сигналом тревоги. Сколько времени она уже провела на суше? Час? Больше?
Ирина снова торопливо разрывала руками песок – на той самой осыпи, где взяла камень. Еще пара пригоршней… достаточно. Вещи, которые никогда больше не понадобятся хозяину, легли в неглубокую ямку. Она отломила ветку с куста, вторую, третью, замела свои следы на песке.
Снова призывный крик – теперь совсем близко. И, словно в ответ, жабры полоснула боль – гораздо сильнее.
Ирина со всех ног помчалась к озеру. Выскочила на берег, бросилась в прохладную воду, отдавая ей жар тела, пережитые страх и ненависть.
Сегодня не ее день…
Долго не решалась вдохнуть воду – знала, что без этого нельзя, иначе положительная плавучесть постоянно будет тянуть к поверхности – и не могла. Затем все-таки вдохнула… Вода хлынула внутрь с обжигающей болью. Одновременно жаберные щели встрепенулись раз, другой и мерно заработали…
Глубже, в темноту. Тело подчинялось идеально. Ниже, где холод, где тишина.
Она всё сделает, всё, что нужно.
Но не сегодня.
Отлично, так даже лучше. Подъехал бы, например, грузовик с людьми в кузове – пришлось бы пропустить и ждать еще неведомо сколько. Мотоцикл – один или двое седоков. Если в чащу за ней бросится один – хорошо. Если двое… – она справится и тогда. Должна справиться…
Ира укрылась в заранее присмотренном месте. Тело сотрясала крупная дрожь. Казалось, звук приближается едва-едва… Казалось, мотоцикл газует на месте…
Ну скорей же! Скорей! Она чувствовала себя сжатой до предела пружиной – или выдаст в одном всплеске всю накопленную энергию, или сломается, разлетится на куски от внутреннего напряжения.
Звук двигателя усиливался – незаметно, исподволь. И вдруг смолк. Секунда звенящей тишины, другая, третья… Ира напряженно вслушивалась. Ничего… Заглох? Сломался? Или седоки мотоцикла собрались по грибы – и попросту доехали до нужного места?
Она подождала еще – тихо – и побежала по лесу, не разбирая дороги.
Вдруг вспомнился зануда-физрук, постоянно гонявший студенток на какие-то общегородские зачеты и сборы. Да, увидел бы ее Василий Никодимович, глазам бы не поверил, – Ира Величко, обычно приходящая к финишу второй от конца, несется по лесу со скоростью наскипидаренной гепардихи…
По ее расчетам, оставалось несколько сотен метров до того места, где мотоцикл перестал подавать признаки жизни, – когда Ира неожиданно увидела среди высоких папоротников человека. Мужчину, присевшего со спущенными штанами…
Ну вот… Делай, что должна.
Надо было поторопиться, но она застыла на месте. Не могла заставить себя подойти неслышным легким шагом, положить пальцы на горло, резко сдавить… Сил хватит, Ирина знала это, но…
Шагнула вперед, снова остановилась… Пригляделась внимательнее. Ну точно! Он! Он! Насильник из подъезда! Не вынес, что «проклятая сучка» оказалась на свободе, приехал сюда по ее душу!
Нерешительность как рукой сняло. И все-таки Ирина не спешила сделать несколько последних шагов – хорошо помнила, какой поистине медвежьей силой обладает этот гад.
«Камень!» – решение пришло мгновенно. Она видела на бегу – совсем неподалеку отсюда – несколько обломков валунов, торчащих из песчаной осыпи. Ирина бросилась обратно – стремительно и неслышно. Лишь бы успеть, лишь бы не ускользнул, подлец… Успеет. Успеет! Судя по натужному кряхтению, процесс затягивается.
Она, ломая ногти и в кровь обдирая кончики пальцев, выковыривала, выдирала из песка неровный, угловатый камень. Готово! Ира устремилась обратно, подхватив импровизированное оружие, совершенно не чувствуя изрядного веса.
Сейчас, сейчас… Но что за странный звук там, впереди? Проклятье!
Два тела сплелись, катались по земле в отчаянной схватке – насильник и обнаженная девушка. Ирина застонала. Не успела, опередили! Хотелось крикнуть: «Он мой, мой!» Но Ирина не крикнула. Подняла камень над головой и осторожно начала приближаться. Неважно, кто начал, главное – кто поставит финальную точку!
Сил здоровенного мужика хватало лишь на то, чтобы удерживать руки хрупкой на вид девушки на небольшом расстоянии от своего горла. В драке наступила патовая ситуация, и Ирина попыталась ей воспользоваться. Она уже примеривалась, из какой позиции лучше нанести смертельный удар, но тут…
Отчаявшись задушить противника, девушка неожиданно ударила его головой в подбородок – раз, другой, третий… Послышался явственный хруст, голова мужчины откинулась назад. Девица немедленно вцепилась зубами в его горло – и сразу же отпрыгнула назад, вскочила на ноги с кошачьей грацией. Кровь ударила из разодранной артерии далеко, сильно…
Все было кончено – хотя тело под ногами еще ворочалось, еще не желало признавать поражение и смерть.
Они стояли по разные стороны умирающего, обмениваясь взглядами, полными ненависти. Лишь сейчас Ирина смогла разглядеть незваную конкурентку – темноволосая, невысокая, на вид совсем не крепкая. А что, если…
– Не вздумай! – взвизгнула девица, разгадав намерение Ирины. – Нельзя своих! Чужих только!
«Она права, не примет Хозяин такую жертву…» – поняла Ира. И с сожалением опустила камень.
Процедила с ненавистью:
– Он мой! Я его нашла!
– Да-а-а?! А дерево кто на дорогу свалил? Иди отсюда! Сама ищи, к чужому не примазывайся!
Обида и ненависть постепенно отступали.
– Ладно, забирай своего засранца, – произнесла Ирина устало. – А с деревом ты хорошо придумала, просто здорово…
Перепачканное кровью лицо девицы расслабилось. Она даже сделала ответный комплимент:
– Ты с камнем тоже ловко сообразила… Надо и мне было, а то здоровущий бугай, едва осилила…
– Я знаю, я с ним… – Ирина осеклась, опустила взгляд на тело, наконец затихшее. Не он… Другой цвет волос, иная форма лица. Опять ошибка.
Девица деловито ухватила мертвеца за лодыжки и волоком потащила куда-то.
– Помочь?
– Сама… – начала девица и не закончила.
– Эге-ге-гей!!! Петро-о-о! – послышался с дороги громкий голос.
– Не один был… Повезло тебе, искать не надо, – усмехнулась мавка. Зубы ее оказались испачканы кровью. – Иди, что стоишь!
И торопливо утащила труп в кусты. Ирина проводила ее взглядом – видела, как задрался на голову поношенный пиджак мертвеца, как выпадают из карманов разные мелочи…
Надо было пойти на дорогу и закончить начатое – но вся решимость куда-то подевалась… Хуже того, Ирину обуял дикий страх. Казалось, отовсюду из зеленых зарослей на нее устремлены чужие, враждебные взгляды – а она маленькая, беззащитная… И голая.
Снова послышался крик со стороны дороги. Очень скоро убитого начнут искать… А если с ним ехал не один попутчик, а двое или трое? Только теперь Ирина вспомнила, что у мотоциклов порой бывают коляски…
Она заметалась, засы́пала прошлогодней листвой кровавое пятно, куском мха прикрыла кучку дерьма. Потом побежала по следу за темноволосой мавкой, подчищая следы. Подхватила выпавший из кармана мертвеца потертый бумажник, мятую пачку «Беломора», расческу – и замерла в недоумении. На мху, матово поблескивая, лежал пистолет. Газовый? Ирина абсолютно не разбиралась в оружии, да и некогда было разбираться… Подхватила опасную игрушку, с трудом удерживая всё собранное в руках, – мимолетно пожалела об отсутствии карманов или сумки. Затем увидела еще один предмет, который никак нельзя было оставлять здесь – он показался ей сотовым телефоном какой-то древней, допотопной модели… Подхватила и его, тут же все рассы́палось; она, беззвучно матерясь, собрала вещи, прижимая рукой к животу…
Легкая боль в жабрах – даже не боль, скорее неприятное ощущение – послужила сигналом тревоги. Сколько времени она уже провела на суше? Час? Больше?
Ирина снова торопливо разрывала руками песок – на той самой осыпи, где взяла камень. Еще пара пригоршней… достаточно. Вещи, которые никогда больше не понадобятся хозяину, легли в неглубокую ямку. Она отломила ветку с куста, вторую, третью, замела свои следы на песке.
Снова призывный крик – теперь совсем близко. И, словно в ответ, жабры полоснула боль – гораздо сильнее.
Ирина со всех ног помчалась к озеру. Выскочила на берег, бросилась в прохладную воду, отдавая ей жар тела, пережитые страх и ненависть.
Сегодня не ее день…
Долго не решалась вдохнуть воду – знала, что без этого нельзя, иначе положительная плавучесть постоянно будет тянуть к поверхности – и не могла. Затем все-таки вдохнула… Вода хлынула внутрь с обжигающей болью. Одновременно жаберные щели встрепенулись раз, другой и мерно заработали…
Глубже, в темноту. Тело подчинялось идеально. Ниже, где холод, где тишина.
Она всё сделает, всё, что нужно.
Но не сегодня.
Глава 7. ПУТЬ ДИЛЕТАНТА – VII
Светлов, деревня Беленькая, 06 июля 1999 года
1.
Мотоцикл Светлов остановил у здания несколько казенного облика – огорода рядом с ним не было, а с жерди, приколоченной к коньку крыши, уныло свисала выцветшая тряпка, отдаленно напоминающая российский флаг.
Местная администрация? На двери отсутствовала какая-либо вывеска, способная прояснить дело. Зато красовался мощный навесной замок.
Светлов оглянулся. Никого… Никто не копошится на огородах, на единственной улочке – ни одного прохожего…
Надо как можно скорей избавиться от мотоцикла, наверняка хорошо известного местным жителям. А то, чего доброго, примут за вора, скрутят – и в погреб. Сиди и жди, пока участковый сюда доберется.
Но бросать «Яву» посреди улицы не хотелось. И Светлов медленно покатил дальше.
Торговая точка, украшенная едва читаемой вывеской «ПРОДУКТЫ», обнаружилась на другом конце деревни. Здесь было несколько оживленнее – на крыльце магазина сидели двое мужчин неопределенного возраста с пивными бутылками в руках, рядом мальчишка лет пяти-шести увлеченно выкладывал на пыльной земле нечто вроде мозаики из пивных пробок – валялось их тут превеликое множество.
Александр остановился рядом с крылечком, вытащил ключ зажигания и направился в магазин. Любители пива вяло оглядели и его, и средство передвижения, – но комментариев с их стороны не последовало. И то ладно…
По ступенькам магазина сбежал высокий атлетичный парень в майке и тренировочных брюках. Любопытный персонаж… Сомнительно, что свои бицепсы и трицепсы он накачивал на сенокосе. Тут постарался профессиональный тренер. И загар не рабочий, – ровный, золотистый. Такой можно получить либо на берегу моря, либо в солярии…
Разнообразием товаров прилавки не порадовали. И покупателей почти не было. Пожилая женщина покупала хлеб, недовольно тыкая его пальцем. Продавщица фасовала крупу в пакеты. Двое детей: мальчишка лет восьми на вид и девочка чуть помладше – крутились у прилавка, не то прицениваясь к конфетам, не то улучая момент стащить парочку…
Появление Светлова вызвало у продавщицы оживление.
– Покупай уж, баба Клава, весь истыкала, – обратилась она к старухе. – Видишь, покупатель пришел!
– Так черствый же, Верка…
Похоже, вот она – приятельница Петра…
– Другого нет. Машина в четверг будет, тогда и приходи. Будто сама не знаешь.
– Знаю, – буркнула старуха, отсчитывая монеты. – А ты кто таков? – бесцеремонно спросила она, поворачиваясь к Светлову.
– Во народ! – с чувством сказала Вера. – Тебе-то чё за разница? А? Чё пристала-то к человеку?
– Да нет, все нормально, – сказал Светлов. – Тут история такая приключилась…
Выслушав рассказ, женщины молча переглянулись. Баба Клава поджала губы, глаза ее стали колючими и неприветливыми.
– Я сейчас принесу коробки, – торопливо сказал Светлов. – Есть тут у вас власть какая-нибудь? Председатель… или участковый? Заявление надо сделать, поиски начать… С собаками хорошо бы.
Вера слова о поисках пропустила мимо ушей. Спросила:
– Где, говоришь, дерево упамши?
Светлов постарался объяснить.
– Так-так… – протянула продавщица. И уточнила:
– А слева ельничек густой такой?
– Да, а дерево мы убрали… – начал было Светлов, но Вера уже не слушала, о чем-то задумавшись.
– Во, говорила я, говорила… – забормотала баба Клава, но продавщица резко перебила:
– Придержи помело маленькось… Васька! Руки оборву, в жопу вставлю!!! – рявкнула она на пацаненка, примерившегося было стащить пару конфет с прилавка. Тот сделал невинное лицо и убрал руки за спину.
– Коли конфет хотишь, так сгоняй за Сергеем Егорычем. Приведешь – полную жменю отсыплю!
– А чё сказать-то?
– Скажи, человек приехавши, ищет его… Дело, скажи, важное… Бегом!
Местная администрация? На двери отсутствовала какая-либо вывеска, способная прояснить дело. Зато красовался мощный навесной замок.
Светлов оглянулся. Никого… Никто не копошится на огородах, на единственной улочке – ни одного прохожего…
Надо как можно скорей избавиться от мотоцикла, наверняка хорошо известного местным жителям. А то, чего доброго, примут за вора, скрутят – и в погреб. Сиди и жди, пока участковый сюда доберется.
Но бросать «Яву» посреди улицы не хотелось. И Светлов медленно покатил дальше.
Торговая точка, украшенная едва читаемой вывеской «ПРОДУКТЫ», обнаружилась на другом конце деревни. Здесь было несколько оживленнее – на крыльце магазина сидели двое мужчин неопределенного возраста с пивными бутылками в руках, рядом мальчишка лет пяти-шести увлеченно выкладывал на пыльной земле нечто вроде мозаики из пивных пробок – валялось их тут превеликое множество.
Александр остановился рядом с крылечком, вытащил ключ зажигания и направился в магазин. Любители пива вяло оглядели и его, и средство передвижения, – но комментариев с их стороны не последовало. И то ладно…
По ступенькам магазина сбежал высокий атлетичный парень в майке и тренировочных брюках. Любопытный персонаж… Сомнительно, что свои бицепсы и трицепсы он накачивал на сенокосе. Тут постарался профессиональный тренер. И загар не рабочий, – ровный, золотистый. Такой можно получить либо на берегу моря, либо в солярии…
Разнообразием товаров прилавки не порадовали. И покупателей почти не было. Пожилая женщина покупала хлеб, недовольно тыкая его пальцем. Продавщица фасовала крупу в пакеты. Двое детей: мальчишка лет восьми на вид и девочка чуть помладше – крутились у прилавка, не то прицениваясь к конфетам, не то улучая момент стащить парочку…
Появление Светлова вызвало у продавщицы оживление.
– Покупай уж, баба Клава, весь истыкала, – обратилась она к старухе. – Видишь, покупатель пришел!
– Так черствый же, Верка…
Похоже, вот она – приятельница Петра…
– Другого нет. Машина в четверг будет, тогда и приходи. Будто сама не знаешь.
– Знаю, – буркнула старуха, отсчитывая монеты. – А ты кто таков? – бесцеремонно спросила она, поворачиваясь к Светлову.
– Во народ! – с чувством сказала Вера. – Тебе-то чё за разница? А? Чё пристала-то к человеку?
– Да нет, все нормально, – сказал Светлов. – Тут история такая приключилась…
Выслушав рассказ, женщины молча переглянулись. Баба Клава поджала губы, глаза ее стали колючими и неприветливыми.
– Я сейчас принесу коробки, – торопливо сказал Светлов. – Есть тут у вас власть какая-нибудь? Председатель… или участковый? Заявление надо сделать, поиски начать… С собаками хорошо бы.
Вера слова о поисках пропустила мимо ушей. Спросила:
– Где, говоришь, дерево упамши?
Светлов постарался объяснить.
– Так-так… – протянула продавщица. И уточнила:
– А слева ельничек густой такой?
– Да, а дерево мы убрали… – начал было Светлов, но Вера уже не слушала, о чем-то задумавшись.
– Во, говорила я, говорила… – забормотала баба Клава, но продавщица резко перебила:
– Придержи помело маленькось… Васька! Руки оборву, в жопу вставлю!!! – рявкнула она на пацаненка, примерившегося было стащить пару конфет с прилавка. Тот сделал невинное лицо и убрал руки за спину.
– Коли конфет хотишь, так сгоняй за Сергеем Егорычем. Приведешь – полную жменю отсыплю!
– А чё сказать-то?
– Скажи, человек приехавши, ищет его… Дело, скажи, важное… Бегом!
2.
Пока Вера пересчитывала товар, сверяясь с найденной в одной из коробок накладной, в магазин вошел молодой мужчина с окладистой черной бородой. На нем была красная клетчатая рубаха с закатанными рукавами. Штаны заправлены в кирзовые сапоги необычного вида – ковбойского фасона, на высоком каблуке, с носами, подбитыми жестью. «Неужели остались еще по деревням кустари-сапожники? – недоуменно подумал Александр. – Или обувь фирменная, просто с колоритом а-ля рус? Ага, а фуфайки местная элита носит от Версачи…»
– Чё стряслось-то? – спросил мужчина без малейшего любопытства.
Светлову пришлось пересказывать историю заново.
Мужчина помолчал, потом сказал:
– И чё?
– В смысле?
– От меня чё надо?
– Вы председатель?
– Председатели при коммунистах тут были… Депутат я. Понял?
«Надеюсь, не Государственной Думы? – хмыкнул про себя Светлов. – Наверное, представляет родную деревню в муниципальном совете… Или в волостном?» Структуру нынешних сельских органов власти он представлял смутно.
– Значит – власть, – сказал Александр. – Должны что-нибудь сделать. Искать нужно человека!
– Зачем?
– Как зачем? Может, плохо ему стало, лежит без сознания?
– Ты ж искал? Не нашел. А где я тебе его найду? Пропал, видать, – депутат демонстративно зевнул.
– Послушайте, но так же нельзя! Вы должны принять меры! – Светлов чуть не прокричал эти слова. Оглянулся, словно призывая в свидетели продавщицу Веру и бабу Клаву. Лица женщины были напряжены – пожалуй, даже напуганы…
– Ты поддувало-то прикрой, – с тихой угрозой сказал депутат. – Меры те принять? Сильно хотишь? Так ведь примем, сам не рад будешь. Коли двое поехали, а доехал один, чёж не принять меры…
Вот оно, чего опасался Светлов… Началось. Он сник, сказал на два тона ниже:
– Телефон у вас есть? Человек исчез – должны вы хоть что-то сделать, позвонить куда-то?
– Не должон я те ничё. Не занимал. Ясно? А телефона нет. Ежли неймется – езжай в волость, заяву в милицию пиши… – Бородач почесал спину. – Ладно, пошел я. Пропал твой Петр. Не сыщешь.
Александр не верил собственным ушам. По сравнению с этим бородатым народным избранником любой городской бюрократ покажется ангелом небесным. Надо было все же возвращаться назад, в Щелицы…
Лишь когда за депутатом закрылась дверь, Светлов понял, какой он дурак. Стоял, лепетал что-то, – а про суггестию позабыл напрочь. Привычка – вторая натура, и в общении с женщинами, с той же Танькой, например – напоминать себе о собственных умениях отчего-то не приходится… С мужчинами сложнее. Не так-то легко привыкнуть к своей власти – невидимой, но вполне реальной власти над всеми, кто окружает суб-аналитика Светлова.
– Теть Вер, а конфеты? – напомнил о себе мальчик.
– Перетопчешься, – отрезала продавщица. – Думал, слепая я? Думал, не знаю, скоко ты с прилавка натырил?! Брысь отсюдова!
– И я, Верочка, пойду, – сказала баба Клава ненатурально добрым голосом.
– Там в коробке одного «Сникерса» не хватает, – сказал Светлов, положив на прилавок деньги. Достал из кармана разломанный в поисках героина батончик, кинул мальчишке.
– Лови!
Тот схватил добычу и скатился по ступеням вслед за бабкой. Девочка кинулась следом.
– Дай кусить! Васька, дай кусить! – донесся ее крик.
– Чё стряслось-то? – спросил мужчина без малейшего любопытства.
Светлову пришлось пересказывать историю заново.
Мужчина помолчал, потом сказал:
– И чё?
– В смысле?
– От меня чё надо?
– Вы председатель?
– Председатели при коммунистах тут были… Депутат я. Понял?
«Надеюсь, не Государственной Думы? – хмыкнул про себя Светлов. – Наверное, представляет родную деревню в муниципальном совете… Или в волостном?» Структуру нынешних сельских органов власти он представлял смутно.
– Значит – власть, – сказал Александр. – Должны что-нибудь сделать. Искать нужно человека!
– Зачем?
– Как зачем? Может, плохо ему стало, лежит без сознания?
– Ты ж искал? Не нашел. А где я тебе его найду? Пропал, видать, – депутат демонстративно зевнул.
– Послушайте, но так же нельзя! Вы должны принять меры! – Светлов чуть не прокричал эти слова. Оглянулся, словно призывая в свидетели продавщицу Веру и бабу Клаву. Лица женщины были напряжены – пожалуй, даже напуганы…
– Ты поддувало-то прикрой, – с тихой угрозой сказал депутат. – Меры те принять? Сильно хотишь? Так ведь примем, сам не рад будешь. Коли двое поехали, а доехал один, чёж не принять меры…
Вот оно, чего опасался Светлов… Началось. Он сник, сказал на два тона ниже:
– Телефон у вас есть? Человек исчез – должны вы хоть что-то сделать, позвонить куда-то?
– Не должон я те ничё. Не занимал. Ясно? А телефона нет. Ежли неймется – езжай в волость, заяву в милицию пиши… – Бородач почесал спину. – Ладно, пошел я. Пропал твой Петр. Не сыщешь.
Александр не верил собственным ушам. По сравнению с этим бородатым народным избранником любой городской бюрократ покажется ангелом небесным. Надо было все же возвращаться назад, в Щелицы…
Лишь когда за депутатом закрылась дверь, Светлов понял, какой он дурак. Стоял, лепетал что-то, – а про суггестию позабыл напрочь. Привычка – вторая натура, и в общении с женщинами, с той же Танькой, например – напоминать себе о собственных умениях отчего-то не приходится… С мужчинами сложнее. Не так-то легко привыкнуть к своей власти – невидимой, но вполне реальной власти над всеми, кто окружает суб-аналитика Светлова.
– Теть Вер, а конфеты? – напомнил о себе мальчик.
– Перетопчешься, – отрезала продавщица. – Думал, слепая я? Думал, не знаю, скоко ты с прилавка натырил?! Брысь отсюдова!
– И я, Верочка, пойду, – сказала баба Клава ненатурально добрым голосом.
– Там в коробке одного «Сникерса» не хватает, – сказал Светлов, положив на прилавок деньги. Достал из кармана разломанный в поисках героина батончик, кинул мальчишке.
– Лови!
Тот схватил добычу и скатился по ступеням вслед за бабкой. Девочка кинулась следом.
– Дай кусить! Васька, дай кусить! – донесся ее крик.
3.
Чувствовалось, что Вере тоже хочется покинуть место действия. Но ей бежать было некуда, и она с сердитым лицом вновь занялась товаром.
– Вас Вера зовут, да? – более умного вопроса Светлову в тот момент в голову не пришло.
Продавщица перестала переставлять банки на полках и обернулась к нему. Молча кивнула.
– А меня Александром… Вообще-то я сюда с Петром по делу ехал.
Светлов решил не комментировать разговор с депутатом. Похоже, мужик пользовался непререкаемым авторитетом и прохаживаться на его счет не имело смысла. Ладно, совесть Александра теперь чиста. Представитель власти оповещен? Оповещен.
– Мы утром еще выехали. Пока искал – устал, проголодался. Дайте мне тоже хлеба и тушенки банку.
– Вас Вера зовут, да? – более умного вопроса Светлову в тот момент в голову не пришло.
Продавщица перестала переставлять банки на полках и обернулась к нему. Молча кивнула.
– А меня Александром… Вообще-то я сюда с Петром по делу ехал.
Светлов решил не комментировать разговор с депутатом. Похоже, мужик пользовался непререкаемым авторитетом и прохаживаться на его счет не имело смысла. Ладно, совесть Александра теперь чиста. Представитель власти оповещен? Оповещен.
– Мы утром еще выехали. Пока искал – устал, проголодался. Дайте мне тоже хлеба и тушенки банку.