Страница:
А народ что вынужден делать, притом такой рассыпчатый как песок? Естественно – переселяться из насиженных мест туда, где поблизости нет князей, благо, как китайские, плодородные земли, так и русские леса необозримы. Мало того, на севере Китая пролегает часть Великого проходного двора от озера Баскунчак до Тихого океана. Я его уже раз двадцать описал, так что не буду вновь тратить бумагу.
Русские князья, китайские мандарины и индийские раджи имеют одну и ту же особенность, а как они появляются в природе я уже рассказал в других работах. Эта особенность состоит в том, что они ничего не делают ни руками, ни головами, хотя головами кое–что делают: едят и пьют чужое. Поэтому научно–техническому прогрессу от них прибыли – ноль, но вот размножаются они – на загляденье. Истощенный народ начинает не выносить этого бремени, и именно поэтому князьям всегда требуются дополнительные «земли», примерно как России. Они даже торговцев притесняют, хотя с этими умниками у них получается труднее, торговцы их вокруг собственного пальца обводят, на торговцев действует только прямой грабеж княжеских дружинников. Терпение у торговцев лопается. В результате торговцы показывают «простому песку», куда бежать.
В результате русские князья начинают валить лес, создавая непроходимые заломы, так называемые засеки и засечные черты, а китайские мандарины – Великую китайскую стену. Сперва на главном направлении побега, потом – на второстепенных, и наконец она протянулась, соединив участки, на 3000 километров, отделив тем самым Китай от Великого проходного двора. Примерно то же самое с китайцами и ныне происходит. Стена давно уже осталась почти посередине Китая, а весь советский Уссурийский край и вообще все русское Приамурье стоят пустые, как во времена мамонтов, а под ногами такие богатства, что не только китайцы заглядываются. Но самое интересное состоит в том, что именно нынешним нашим «князьям» надо бы строить «оборонительную стену от набегов кочевников». А мы что делаем? Мы строим Байкало–Амурскую магистраль в глуби своей собственной страны, наперед зная, что китайцы все равно захватят нашу Транссибирскую магистраль. То есть, «от набегов кочевников» стен не строят. Это подтверждает также и так называемый Железный занавес времен советского коммунизма. Мы же ведь и его строили от побегасвоих нежели от набегачужих. Почему же в истории можно врать? Ах, она «стерпит»!
Я, конечно, здорово отклонился от остальных мегалитов. Но это было важно, так как я на этой основе покажу никчемность сперва – стен, а потом и – остальных мегалитов. Сам факт того, что Великая китайская стена стоит ныне посередине Китая, показывает, что она – бессмысленна. Ибо за стеной все равно ныне живут китайцы. Мало того, на сегодняшний день китайцев в Приамурском крае России живет больше, чем русских. И сам Китай давно уже понял, что он делал глупость, сооружая Стену, ибо по всему миру ныне разбросано столько «чайнатаунов», что «Макдональдсов» кажется – меньше.
Китайцев к приучать трудуне нужно, как рекомендует это историк Хлебников о русских: « решительно необходимокрепостное право для того, чтобы приучить народ к труду, заставить трудиться бродячее народонаселение». Китайцы и без этого трудолюбивы, так как искони работают на своей земле и на себя.
Но вот « государственно–принудительный центр» Савицкого в сочетании с « устойчивостью Орды» действительно необходим. Поэтому обращусь вновь к России. Петр I выстроил Петербург на костях и он никчемен, так как затопляется Невой ежегодно. Сталин пожертвовал целым, этим же городом людей, и теперь их называют героями, как будто все запертые в подожженных властями тюрьмах люди – герои. Петр I прокопал Беломоро–Балтийский канал людьми одноразового использования, но канал был – никчемен, так как зарос осокой сразу же после его смерти. Сталин вновь его прокопал и тоже людьми одноразового использования, и вновь он был – никчемен, так как не только ныне тоже не используется, но не использовался никогда. Многомиллионный сталинский ГУЛаг – того же поля ягода: БАМ не достроили, туннель на Сахалин не прокопали, железную дорогу вдоль арктических морей до Чукотки прекратили в Воркуте, не проложив и десятой части, хотя трасса «пунктиром» строек и намечена.
Кстати, и китайские императоры свою Стену не достроили. Она сделана из камня и поддерживается в годном для показа состоянии только на минимальной длине и специально для туристов и хвастовства правителей. На остальной же, большей части, она представляет собой то же самое, что и русские засеки: валы, лесные заломы или частокол. Но этого туристам не показывают.
Так что «теория» Морозова (« большой избыток сильно размножившегося благодаря многовековой мирной жизни, населения почувствовал необходимость отойти от земледельческого, промышленного, менового или мелко–индустриального труда. К какому–нибудь новому большому занятию. И государство, получавшее ежегодно в свое распоряжение огромное количество прибавочных ценностей, надумало употребить этот избыток средств и людей на ограждение границ своей страны от набегов окружающих кочевников, привлекая к этим заботам избыток своего населения») – тоже идиотизм. Идиотизм стоеросовый! Зачем он только нужен такому умному человеку?
Так на какого же черта нужны никчемные мегалиты? Тем более что они практически все не достроены, включая американские. Ответ прост: с одной стороны, выработка страха и через него – послушания. С другой стороны, удовлетворение амбиций владетеля народов, когда самое идиотское предприятие – осуществляется, и это придает уверенность в себе на фоне народной ненависти. И больше ни для чего. Примерно как наши российские правители угнетают народ, спрятавшись в Кремле и окружив себя совершенно фантастической охраной. Или это «неправдоподобно»? А таскание камней с места на место в гитлеровских лагерях смерти правдоподобно? А то, что когда от таскания камней люди умирали слишком медленно, то замена «труда» газовыми камерами правдоподобна? А пропаганда среди нынешних россиян того, что их 146 миллионов слишком много, хватит и сорока миллионов, – правдоподобна? Так что не надо нам заумных «теорий». Все просто, как пареная репа.
А что касается времени сооружения этой стены, то никакой официальной хронологии вообще верить нельзя. Вот мелькнула газетная заметка в несколько строк. Дескать, «прижизненный» портрет Шекспира, на котором художник якобы написал число «1609» – подделка. Хитрые химики доказали, что некоторые пигменты красок, которыми написан портрет, не могли существовать в 1609 году, ибо изобретены и получены не ранее 1818–40 годов.
Примечателен еще один факт. Самые грандиозные мегалиты сооружались в основном там, где путь преграждал океан, и казалось, что дошли до края земли, и дошедшим до него учителям народов представлялось, что надо обустраиваться на все дальнейшие века. Сам этот процесс у меня давно рассмотрен, поэтому сделаю лишь несколько замечаний по мегалитам, не вписывающимся в правило «берег океана». Наперед зная, что вы сами найдете мегалиты в районе Гибралтара, Китая, Индии, Японии, Филиппин и так далее. Даже в Центральной Америке относительно небольшая группа переселенцев торгового племени с Филиппин решила, что возврат практически невозможен, поэтому надо обустраиваться. Они тогда не предполагали даже, что Гольфстрим понесет Кецалкоатля в Ирландию и Шотландию.
Не вписывается, таким образом, в эту гипотезу только Египет. Слишком уж много тут, на полпути, нагорожено пирамид и сфинксов. Но и этому есть объяснение. Не такая уж это богатая на зерновой хлеб страна, как пишут историки про ее древность, якобы вся Византия питалась этим хлебом, (см. мои другие работы). Тут вот Путин вчера поехал в Египет поставлять им наш русский хлеб в обмен на лояльность к своему людоедству, так как все остальные его уже раскусили.
Но страна эта – огромна как мир для торгового племени, притом в самом начале его пути на запад. По сравнению с уже освоенным, узким горно–приморским Йеменом и горной Эфиопией Египет должен был показаться бескрайним. Притом надо учесть, что через Египет осваивалось и западная, атлантическая часть Африки, Гана, которая в те времена называлась Западным Суданом. Именно оттуда текло основное золото. Мало того, из Баб–эль–Мандебского пролива надо было освоить и юго–восточное золото Африки. Поэтому, если я сам бы был евреем–торговцем, я тоже бы здесь задержался надолго. И даже бы посчитал, что дальше вообще, может быть, нет мира, во всяком случае, не торопился бы, выжимал все, что можно выжать с этих просторов. А Испании можно было побыть пока дикой страной, пусть бы язык свой совершенствовали по Морозову. Чтоб, как только евреи придут, сразу же начать свою великую литературу про ариев–корейшитов.
В общем, Морозову не нравится ислам, мне он тоже не очень нравится по причине специально выработанного веками фанатизма, но и врать из–за этого напропалую, подделывая историю, тоже неприлично. Морозову нравится Европа, и поэтому он поставил ее во главу угла научно–технического прогресса и культуры изначально, хотя она развилась с 16 века благодаря Моисею и его потомков–греков. Если бы он жил в наши дни, то, не сомневаюсь, он бы поставил на это же самое место Соединенные Штаты Америки.
Мне тоже нравится Америка, особенно ее суд, лучший в мире, но я все же настаиваю, что она – самая молодая в мире культура, притом европейская культура, созданная Моисеем.
Левиты сеют ветер, чтоб пожинать бурю
(Продолжение из Н.А. Морозова)
Морозов, прежде чем писать свой гигантский труд, выбрал для себя стержень, вокруг которого он будет накручивать историю. Этим стержнем, кроме самого сокращения хронологии мировой цивилизации, он выбрал вулкан Везувий и назначил в этой точке исток цивилизации на Земле. А потом начал подгонять под него имеющиеся факты, чтобы получалось так, как он хочет.
Вообще говоря, назначение стержня – совершенно правильный прием, иначе история получается такой же сумасшедшей, какая она сегодня есть, я имею в виду традиционную историю, которую учат в школе. Она бессистемна и случайна, как сборник анекдотов «про Вовочку», «чукчей», «армянское радио», «муж приехал из командировки» и так далее, помещенных в книжке без всяких правил и рубрик. Или похожа на откопанные газетные обрывки из деревенского туалета двести лет спустя и опубликованные подряд, по мере извлечения. Внутренней связи и последовательности событий и времен из этих обрывков не будет следовать, будет следовать разве что времена поноса и нормального пищеварения. Поэтому я за стержень.
Только у меня совершенно другой стержень, описанный мной многократно, поэтому здесь – тезисно. От невыносимых тягот жизни ум становится острей, доказано. Острый ум придумал прибыльную торговлю с наперед заданной прибылью. Йеменское племя, в котором оказался такой умник, начало ее осуществлять, попутно, перейдя от матриархата к патриархату. Чтобы знать, как прибыльно торговать, пришлось изобрести письменность, так как прейскуранты из всех торговых точек невозможно удержать в голове, а без прейскурантов невозможна сама прибыльная торговля.
Торговля также невозможна, если тебе не покровительствует бог, твой личный бог. Пришлось его просить ежевечерне, чтоб послал прибыль завтра. Но усталому за день торговцу это тяжело, пришлось нанять левита, причем каждому торговцу – своего. Вскоре левиты объединились, объединив всех личных богов всех торговцев в одного, так им было удобней. И постепенно взяли в свои руки весь культ, причем так круто, что торговцы без них не осмеливались и шагу ступить.
До того дошло, что наиболее храбрые торговцы стали убегать подальше от своих левитов, на край света, где люди не знали еще прибыльной торговли. Там им было хорошо. А левиты их догоняли, так как жить–то надо, и пытались обратить к себе назад. Все это шло с переменным успехом, но главное в том, что прибыльная торговля не за очень долгое время покрыла все материки, включая Америку, в которую надо было плыть через два океана. То есть, торговля – двигатель прогресса, как нам не устают повторять, только так, что мы этому не верим.
Вот мой стержень, тем более что в Йемене и Эфиопии (вместе Аксум) вулканов столько, и потухших, и действующих, что Везувий в таких условиях – песчинка в куче песка.
А теперь начну цитировать Морозова и применять к этим цитатам мой стержень и его стержень. Цитировать буду по его книге «Христос», Книга шестая, часть I, («Крафт + Леан», М., 1998).
Вот, например: «Явное для всей Мекки сближение нового Христа со сторонниками учения Иуды послужило, говорят нам, к усилению ее негодования против ниспровергателя богов. Не имея в Мекке своего молитвенного дома, он и его последователи относились к храму Метеоритного камня, как к мечети, а не пантеону многобожников. По временам, с громким восхвалением единого бога, они ходили вокруг «подарка с неба», несмотря на то, что в тех же стенах совершались празднества в честь Гебала, Аллаты, Уззы, Менаты и второстепенных богов и богинь. Отсюда возникали у самых осколков метеоритного взрыва столкновения между исламитами и многобожниками, причем обе стороны не ограничивались бранью и насмешками, но прибегали и к более чувствительным воздействиям. Изобретая для исламитян ограничение за ограничением, многобожники дали клятвенное обещание не выдавать своих дочерей замуж за последователей пророка» (с. 220).
Здесь речь о единобожниках и многобожниках, упавших как бы с неба, ибо стержень «от Везувия» к Аравии не применишь. Культура началась около Везувия, а там, как известно, христианство. Притом оно началось с новой эры, поэтому ислам во главе с новым Христом– Магометом надо сделать на 622 года младше. Именно в этой точке начинается идиотизм, отредактированный хронологией Скалигера как надо. Ни один из историков не хочет исследовать вопрос, как могли поклонники Магомета завоевать полмира, от Индонезии до Гибралтара, ибо завоевать–то можно (Александр Македонский не то еще учудил), но как удержать завоеванное? Кроме ислама в истории Земли нет такого длительного удержания, ни одного. Это первое.
Во–вторых, всем историкам известно, что христианство на этом огромном пространстве ислама существовало в виде отдельных точек, но как так получилось, что христианство восторжествовало в Европе? Тогда как гроб господенькрестоносцы отправились завоевывать на Восток через 1000 лет. Причем догадались об этом написать еще через 800 лет, только после фактического завоевания Палестины Наполеоном.
В третьих, сам ислам (Ис–лам) ничто иное, как учение Ис (Ic), а Ис, как известно, Иисус (Iesus), где на «us» оканчиваются практически все латинские слова. Мне, конечно, тут же скажут, что это не тот Иисус, ибо как в Библии, так и в Еврейской энциклопедии Иисусов под две сотни. Но я настаиваю, что это именно наш незабвенный Иисус Христос, так как Коран прямо об этом говорит, называя его племянником Моисея. Каковой по Корану распят не был, а жив–здоровешенек закончил свою миссию. То есть, как бы историки (о религиозных деятелях я вообще не говорю) не выделывали всякие эквилибристики, факт остается фактом: ислам придумал Иисус и именно его именем назван.
В четвертых, ислам бесконечно ближе к иудаизму Библии по сравнению с христианством, а этот факт говорит о том, что первая модернизация какой–нибудь машины, например автомобиля, гораздо ближе к оригиналу, чем последующие. Значит ислам – первая модернизация иудаизма, а христианство – вторая, осуществленная уже Козимо Медичи Старшим, отцом страны, то бишь первым римским папою (остальных, более ранних – забыть!). И сделано это на Ферраро–Флорентийском церковном соборе в 1438–45 годах.
В пятых, ислам – есть первое единобожие, без которого левитам просто не обойтись, как я сказал выше. Именно поэтому разгорелась борьба, а не сближение, с которой я начал цитату из Морозова. И разгореться ей было негде кроме Медины и Мекки. Задолго до того, как христианство в Европе возникло.
В шестых, именно в среде ислама проклевывалось отдельными точками христианство, называемое несторианством, и это всего лишь – разновидность ислама, где полумесяц составляет, например, всего лишь часть православного креста.
В седьмых, ислам и иудаизм почти тождественны, как я уже сказал, но разница между ними все же есть, только совсем не та, о которой написано в истории. Иудаизм – религия для торгового племени, так сказать, для собственного его потребления, как первичный, когда литургию исполняет глава семьи, так и вторичный, когда литургию, а затем и всю власть захватили левиты. А ислам – религия для всех остальных племен и народов, которые не торговали и среди которых иудеи жили разрозненными семьями, что позволяло им идентифицироваться в толпе народов.
В восьмых, само упоминание в этом то ли конфликте, то ли сближении богинь–матерей Аллаты, Уззы, Менаты, если учесть, что сам Гебал– это богиня–мать Геба, показывает на самый разгар борьбы патриархата с матриархатом. То есть, многобожие богинь–матерей (матриархат) покорялось единобожием патриархата.
В девятых, если допустить, что это было хоть в 622 году, хоть лет на четыреста позднее, как настаивает Морозов, то все равно христианство начало то же самое только в 1486 году, с первым изданием Маллеуса.
В десятых, ни Морозов и никто иной так и не объяснили нам, зачем понадобилось противоестественное единобожие, почему наступил патриархат? Они нас отправляют в палеолит за ответом, хотя и пишут то, что я процитировал и дополнительно пояснил насчет Маллеуса. Вместо членораздельной речи у них, видите ли, не выдавать своих дочерей замуж.
В одиннадцатых, само представление Морозовым иудаизма в «многобожии» в период возникновения «единобожеского» ислама – смехотворно, так как отбирает у евреев их несомненное первенство во всем, в том числе и в единобожии. Тогда как не было бы единобожеской Библии, не было бы и всех остальных религий, в том числе и ислама. И это доказывается следующей, глупейшей и хитрейшей фразой Морозова.
«Отпадение образованных прозелитов от пророка, запутавшегося в семи небесах, вознаградилось однако присоединением к нему огромного количества аравийской бедноты и без того уже склонной к его учению за его громы против богатых и за обещание разделить между бедными их имущество» (с. 226).
Письменность, как я доказал в куче своих работ, несомненная принадлежность еврейства, то есть именно они представляли собой образованныхлюдей, только не прозелитов, то есть обращенных из одной религии в другую религию. Самой Библией евреи доказали, что они перешли к единобожию до ислама. Поэтому они не могли быть прозелитами вообще и прозелитами ислама тем более. Но у них был к этому времени единобожеский иудаизм, значит, в исламе они не нуждались. А вот дураков вербовать, аравийскую бедноту– одно удовольствие. И не стоит никакого труда, достаточно им пообещать как Ленин заводы и землю, и они пойдут крушить все и вся как в 1917 году. То есть, Морозов доказал то, что сто раз до него доказано. В том числе и «прозелитов» 1917–20 годов в лице, например советского приживальщика, автора книжки «Пятьдесят лет в строю», и тех, кто прозелитами не стал ни при каких обстоятельствах, например адмирал Колчак. Как видите, внедрение ислама шло в точном соответствии с русской «революцией», сиречь захватом власти.
Или вот такой примитивизм: «И нам становится понятно, почему богоборство не проникло ни в среднюю Европу, ни в азиатские равнины, находящиеся вне области тектонических сдвигов земной коры» (228).
Тектонические сдвиги, конечно, здорово могут помочь левитам, если правильно их использовать в своих целях. Только это – примерно как использовать подручные средстватипа зеленой веточки на каску рейнджера. А вот зачем рейнджер пошел на войну, и за кого он воюет – другое дело, главное. И как это? Богоборство не проникло в Европу? Еще как проникло–то! И тот же Маллеус, борьба с ведьмами из храмоввсяких там Афродит не дадут мне соврать. Ибо это же дурость, считать стольких женщин ведьмами. Их же жгли направо и налево, без счета, как дрова. То есть существовала система, которую надо перебороть, запугав всех. А какая такая есть система, в которой женщины занимают ведущее положение, вытолкнув вперед скопцов? – Система храмов богинь–матерей, начиная с Кибелы и кончая Афродитой. Это устоявшееся мировоззрение, сильное и всеобщее, для уничтожения которого требуется еще большая сила, невообразимая жестокость и неумолимость наподобие холокоста. Такая сила, которая сама вызывает настоящие тектонические сдвиги, а не является их производной.
Вот еще одно откровение Морозова, почище откровений всех пророков разом: «…пока дело идет лишь о религиозной войне между Меккой и Мединой, не уходя за границы Аравийского полуострова» (с. 235). И в результате этой небольшой войны между двумя городами ислам распространился на полмира по широте. Какого черта они делили, Морозов уже сказал в предыдущей приведенной мной цитате, они не хотели выдавать замуж своих дочерей за кого попало.
Между тем, мне стоило неимоверных трудов вытащить из самых дальних закоулков истории, дополнительно заваленных грязным хламом, чтоб нос воротило, следующие факты о Медине, которая главнее Мекки, ибо в Мекке – всего лишь Кааба. Тогда как в Медине лежит – главный принцип демократическо–либеральной истории Земли. Во–первых, в Медине зародилось частное право, каковое так велико, что права человека – только составная часть его. Во–вторых, из Медины вышел Моисей, если конечно убрать все дополнительные фиоритуры, существующие в истории для того, чтобы мы не смогли этого понять. В третьих, главная заслуга Моисея состоит не в том, что он принес от бога Яхве вторую редакцию скрижалей (Второзаконие), из которой были выброшены все до одной моральные заповеди (не убий там и не укради). А в том, что оценку этой самой, изъятой из ведомства левитов морали, Моисей призвал оценивать независимый от левитов суд на основе частного права. В четвертых, ни одной из религий на Земле это страшно не понравилось. В пятых, на Востоке корейшиты (потомки ренегата Корея в «войске» Моисея) подобрали разбитые первые Моисеевы скрижали (Первозаконие) и вмонтировали их осколки в Каабу Мекки. А с Второзаконием Моисей пошел на Босфор, потом – на север западной Европы, в основном в Голландию и Данию. А Козимо Медичи, отобрав силой у Моисеевых потомков Средиземноморье, организовал тут католицизм на основе все того же Первозакония, скопированного крадучись в Мекке, только изощренно выдал его за Второзаконие, и тайна эта не открыта до меня никем.
Вот с какой позиции я рассматриваю войну Медины с Меккой, а не по поводу, как Морозов, приоритетов выдачи замуж девиц. И я это буду сейчас доказывать еще раз, в дополнение ко многим другим методам доказательства, упомянутым в других моих работах, причем словами самого Морозова.
Например, он пишет: «…идея отвлеченного единобожия, как мало свойственная уму простого человека, должна была вспыхивать лишь во времена ужасов от крупных сейсмических катастроф, разрушающих храмы и низвергающих статуи его прежних богов…» (с. 240).
Всю чушь о влиянии сейсмических катастроф, каковые опасны только нынешним небоскребам в отличие от хижин тех времен из тростника, можно показать на Тунгусском метеорите, следы которого сохранились и через сотню лет, но который единобожияу тунгусов не вызвал. Как имели дело с шаманами, так и поныне имеют. И если уж единобожие так мало свойственно простому человеку, что – правда, то от испуга оно тем более не возникнет. Тут надо как в криминалистике: кому это выгодно? – Левитам. И почему? – Потому, что даже у семи нянек дите без глазу, не говоря уже об их сотне. А о слуге двух господдаже пьеса весьма древняя есть, не говоря опять же о слуге ста господ. А Морозов утверждает, что раз петух не прокукарекал, то и солнце не взойдет.
Идем далее по мыслям Морозова: «Иудеи (т.е. богославные) принимаются под наше покровительство, – говорит один отрывок Корана, – и будут защищаемы нами без различия их племен, составляя в политическом отношении один народ. Правоверные будут исповедовать свою религию, а богославные раввинисты (!!! – мои)свою. И те и другие в союзе, и те и другие будут пользоваться полным спокойствием. Если же наступит время защиты города от врагов, то богославные могут и не идти на войну, но обязаны заплатить в таком случае воинскую подать» (с. 242).
Вот если бы Морозов как я выделил слово раввинисты, да еще и объяснил бы, что тут к чему, ему бы цены не было, но он молчит, выдает это «сотрудничество» в форме покровительстваза само собой разумеющееся, а сам тихой сапой заменил иудеев–многобожцев на раввинистов. Но нам не говорит, что раввинисты представляли уже единого еврейского бога, причем единого бога во множественном числе (читайте Ренана или меня самого), как ножницы, что само по себе – нонсенс. Тем не менее, это исторический факт, зафиксированный Кораном и пропущенный по дурости последующими его правщиками. Вот и представьте себе молодого, безграмотного погонщика верблюдов Магомета, женившегося на деньгах богатой старухи (исторический факт). Представили? Теперь представьте, что он от этой женитьбы сильно поумнел, так поумнел, что создал теорию единобожия. И начал покровительствовать умнейшим и образованнейшим евреям, не отдавая себе отчета – зачем? Ибо на первых порах они согласно Морозову были многобожцами, и только потом стали раввинистами, с родственными Магомету мыслями в голове. Выходит, он их научил не только раввинизму, но и единобожию?
Русские князья, китайские мандарины и индийские раджи имеют одну и ту же особенность, а как они появляются в природе я уже рассказал в других работах. Эта особенность состоит в том, что они ничего не делают ни руками, ни головами, хотя головами кое–что делают: едят и пьют чужое. Поэтому научно–техническому прогрессу от них прибыли – ноль, но вот размножаются они – на загляденье. Истощенный народ начинает не выносить этого бремени, и именно поэтому князьям всегда требуются дополнительные «земли», примерно как России. Они даже торговцев притесняют, хотя с этими умниками у них получается труднее, торговцы их вокруг собственного пальца обводят, на торговцев действует только прямой грабеж княжеских дружинников. Терпение у торговцев лопается. В результате торговцы показывают «простому песку», куда бежать.
В результате русские князья начинают валить лес, создавая непроходимые заломы, так называемые засеки и засечные черты, а китайские мандарины – Великую китайскую стену. Сперва на главном направлении побега, потом – на второстепенных, и наконец она протянулась, соединив участки, на 3000 километров, отделив тем самым Китай от Великого проходного двора. Примерно то же самое с китайцами и ныне происходит. Стена давно уже осталась почти посередине Китая, а весь советский Уссурийский край и вообще все русское Приамурье стоят пустые, как во времена мамонтов, а под ногами такие богатства, что не только китайцы заглядываются. Но самое интересное состоит в том, что именно нынешним нашим «князьям» надо бы строить «оборонительную стену от набегов кочевников». А мы что делаем? Мы строим Байкало–Амурскую магистраль в глуби своей собственной страны, наперед зная, что китайцы все равно захватят нашу Транссибирскую магистраль. То есть, «от набегов кочевников» стен не строят. Это подтверждает также и так называемый Железный занавес времен советского коммунизма. Мы же ведь и его строили от побегасвоих нежели от набегачужих. Почему же в истории можно врать? Ах, она «стерпит»!
Я, конечно, здорово отклонился от остальных мегалитов. Но это было важно, так как я на этой основе покажу никчемность сперва – стен, а потом и – остальных мегалитов. Сам факт того, что Великая китайская стена стоит ныне посередине Китая, показывает, что она – бессмысленна. Ибо за стеной все равно ныне живут китайцы. Мало того, на сегодняшний день китайцев в Приамурском крае России живет больше, чем русских. И сам Китай давно уже понял, что он делал глупость, сооружая Стену, ибо по всему миру ныне разбросано столько «чайнатаунов», что «Макдональдсов» кажется – меньше.
Китайцев к приучать трудуне нужно, как рекомендует это историк Хлебников о русских: « решительно необходимокрепостное право для того, чтобы приучить народ к труду, заставить трудиться бродячее народонаселение». Китайцы и без этого трудолюбивы, так как искони работают на своей земле и на себя.
Но вот « государственно–принудительный центр» Савицкого в сочетании с « устойчивостью Орды» действительно необходим. Поэтому обращусь вновь к России. Петр I выстроил Петербург на костях и он никчемен, так как затопляется Невой ежегодно. Сталин пожертвовал целым, этим же городом людей, и теперь их называют героями, как будто все запертые в подожженных властями тюрьмах люди – герои. Петр I прокопал Беломоро–Балтийский канал людьми одноразового использования, но канал был – никчемен, так как зарос осокой сразу же после его смерти. Сталин вновь его прокопал и тоже людьми одноразового использования, и вновь он был – никчемен, так как не только ныне тоже не используется, но не использовался никогда. Многомиллионный сталинский ГУЛаг – того же поля ягода: БАМ не достроили, туннель на Сахалин не прокопали, железную дорогу вдоль арктических морей до Чукотки прекратили в Воркуте, не проложив и десятой части, хотя трасса «пунктиром» строек и намечена.
Кстати, и китайские императоры свою Стену не достроили. Она сделана из камня и поддерживается в годном для показа состоянии только на минимальной длине и специально для туристов и хвастовства правителей. На остальной же, большей части, она представляет собой то же самое, что и русские засеки: валы, лесные заломы или частокол. Но этого туристам не показывают.
Так что «теория» Морозова (« большой избыток сильно размножившегося благодаря многовековой мирной жизни, населения почувствовал необходимость отойти от земледельческого, промышленного, менового или мелко–индустриального труда. К какому–нибудь новому большому занятию. И государство, получавшее ежегодно в свое распоряжение огромное количество прибавочных ценностей, надумало употребить этот избыток средств и людей на ограждение границ своей страны от набегов окружающих кочевников, привлекая к этим заботам избыток своего населения») – тоже идиотизм. Идиотизм стоеросовый! Зачем он только нужен такому умному человеку?
Так на какого же черта нужны никчемные мегалиты? Тем более что они практически все не достроены, включая американские. Ответ прост: с одной стороны, выработка страха и через него – послушания. С другой стороны, удовлетворение амбиций владетеля народов, когда самое идиотское предприятие – осуществляется, и это придает уверенность в себе на фоне народной ненависти. И больше ни для чего. Примерно как наши российские правители угнетают народ, спрятавшись в Кремле и окружив себя совершенно фантастической охраной. Или это «неправдоподобно»? А таскание камней с места на место в гитлеровских лагерях смерти правдоподобно? А то, что когда от таскания камней люди умирали слишком медленно, то замена «труда» газовыми камерами правдоподобна? А пропаганда среди нынешних россиян того, что их 146 миллионов слишком много, хватит и сорока миллионов, – правдоподобна? Так что не надо нам заумных «теорий». Все просто, как пареная репа.
А что касается времени сооружения этой стены, то никакой официальной хронологии вообще верить нельзя. Вот мелькнула газетная заметка в несколько строк. Дескать, «прижизненный» портрет Шекспира, на котором художник якобы написал число «1609» – подделка. Хитрые химики доказали, что некоторые пигменты красок, которыми написан портрет, не могли существовать в 1609 году, ибо изобретены и получены не ранее 1818–40 годов.
Примечателен еще один факт. Самые грандиозные мегалиты сооружались в основном там, где путь преграждал океан, и казалось, что дошли до края земли, и дошедшим до него учителям народов представлялось, что надо обустраиваться на все дальнейшие века. Сам этот процесс у меня давно рассмотрен, поэтому сделаю лишь несколько замечаний по мегалитам, не вписывающимся в правило «берег океана». Наперед зная, что вы сами найдете мегалиты в районе Гибралтара, Китая, Индии, Японии, Филиппин и так далее. Даже в Центральной Америке относительно небольшая группа переселенцев торгового племени с Филиппин решила, что возврат практически невозможен, поэтому надо обустраиваться. Они тогда не предполагали даже, что Гольфстрим понесет Кецалкоатля в Ирландию и Шотландию.
Не вписывается, таким образом, в эту гипотезу только Египет. Слишком уж много тут, на полпути, нагорожено пирамид и сфинксов. Но и этому есть объяснение. Не такая уж это богатая на зерновой хлеб страна, как пишут историки про ее древность, якобы вся Византия питалась этим хлебом, (см. мои другие работы). Тут вот Путин вчера поехал в Египет поставлять им наш русский хлеб в обмен на лояльность к своему людоедству, так как все остальные его уже раскусили.
Но страна эта – огромна как мир для торгового племени, притом в самом начале его пути на запад. По сравнению с уже освоенным, узким горно–приморским Йеменом и горной Эфиопией Египет должен был показаться бескрайним. Притом надо учесть, что через Египет осваивалось и западная, атлантическая часть Африки, Гана, которая в те времена называлась Западным Суданом. Именно оттуда текло основное золото. Мало того, из Баб–эль–Мандебского пролива надо было освоить и юго–восточное золото Африки. Поэтому, если я сам бы был евреем–торговцем, я тоже бы здесь задержался надолго. И даже бы посчитал, что дальше вообще, может быть, нет мира, во всяком случае, не торопился бы, выжимал все, что можно выжать с этих просторов. А Испании можно было побыть пока дикой страной, пусть бы язык свой совершенствовали по Морозову. Чтоб, как только евреи придут, сразу же начать свою великую литературу про ариев–корейшитов.
В общем, Морозову не нравится ислам, мне он тоже не очень нравится по причине специально выработанного веками фанатизма, но и врать из–за этого напропалую, подделывая историю, тоже неприлично. Морозову нравится Европа, и поэтому он поставил ее во главу угла научно–технического прогресса и культуры изначально, хотя она развилась с 16 века благодаря Моисею и его потомков–греков. Если бы он жил в наши дни, то, не сомневаюсь, он бы поставил на это же самое место Соединенные Штаты Америки.
Мне тоже нравится Америка, особенно ее суд, лучший в мире, но я все же настаиваю, что она – самая молодая в мире культура, притом европейская культура, созданная Моисеем.
Левиты сеют ветер, чтоб пожинать бурю
(Продолжение из Н.А. Морозова)
Морозов, прежде чем писать свой гигантский труд, выбрал для себя стержень, вокруг которого он будет накручивать историю. Этим стержнем, кроме самого сокращения хронологии мировой цивилизации, он выбрал вулкан Везувий и назначил в этой точке исток цивилизации на Земле. А потом начал подгонять под него имеющиеся факты, чтобы получалось так, как он хочет.
Вообще говоря, назначение стержня – совершенно правильный прием, иначе история получается такой же сумасшедшей, какая она сегодня есть, я имею в виду традиционную историю, которую учат в школе. Она бессистемна и случайна, как сборник анекдотов «про Вовочку», «чукчей», «армянское радио», «муж приехал из командировки» и так далее, помещенных в книжке без всяких правил и рубрик. Или похожа на откопанные газетные обрывки из деревенского туалета двести лет спустя и опубликованные подряд, по мере извлечения. Внутренней связи и последовательности событий и времен из этих обрывков не будет следовать, будет следовать разве что времена поноса и нормального пищеварения. Поэтому я за стержень.
Только у меня совершенно другой стержень, описанный мной многократно, поэтому здесь – тезисно. От невыносимых тягот жизни ум становится острей, доказано. Острый ум придумал прибыльную торговлю с наперед заданной прибылью. Йеменское племя, в котором оказался такой умник, начало ее осуществлять, попутно, перейдя от матриархата к патриархату. Чтобы знать, как прибыльно торговать, пришлось изобрести письменность, так как прейскуранты из всех торговых точек невозможно удержать в голове, а без прейскурантов невозможна сама прибыльная торговля.
Торговля также невозможна, если тебе не покровительствует бог, твой личный бог. Пришлось его просить ежевечерне, чтоб послал прибыль завтра. Но усталому за день торговцу это тяжело, пришлось нанять левита, причем каждому торговцу – своего. Вскоре левиты объединились, объединив всех личных богов всех торговцев в одного, так им было удобней. И постепенно взяли в свои руки весь культ, причем так круто, что торговцы без них не осмеливались и шагу ступить.
До того дошло, что наиболее храбрые торговцы стали убегать подальше от своих левитов, на край света, где люди не знали еще прибыльной торговли. Там им было хорошо. А левиты их догоняли, так как жить–то надо, и пытались обратить к себе назад. Все это шло с переменным успехом, но главное в том, что прибыльная торговля не за очень долгое время покрыла все материки, включая Америку, в которую надо было плыть через два океана. То есть, торговля – двигатель прогресса, как нам не устают повторять, только так, что мы этому не верим.
Вот мой стержень, тем более что в Йемене и Эфиопии (вместе Аксум) вулканов столько, и потухших, и действующих, что Везувий в таких условиях – песчинка в куче песка.
А теперь начну цитировать Морозова и применять к этим цитатам мой стержень и его стержень. Цитировать буду по его книге «Христос», Книга шестая, часть I, («Крафт + Леан», М., 1998).
Вот, например: «Явное для всей Мекки сближение нового Христа со сторонниками учения Иуды послужило, говорят нам, к усилению ее негодования против ниспровергателя богов. Не имея в Мекке своего молитвенного дома, он и его последователи относились к храму Метеоритного камня, как к мечети, а не пантеону многобожников. По временам, с громким восхвалением единого бога, они ходили вокруг «подарка с неба», несмотря на то, что в тех же стенах совершались празднества в честь Гебала, Аллаты, Уззы, Менаты и второстепенных богов и богинь. Отсюда возникали у самых осколков метеоритного взрыва столкновения между исламитами и многобожниками, причем обе стороны не ограничивались бранью и насмешками, но прибегали и к более чувствительным воздействиям. Изобретая для исламитян ограничение за ограничением, многобожники дали клятвенное обещание не выдавать своих дочерей замуж за последователей пророка» (с. 220).
Здесь речь о единобожниках и многобожниках, упавших как бы с неба, ибо стержень «от Везувия» к Аравии не применишь. Культура началась около Везувия, а там, как известно, христианство. Притом оно началось с новой эры, поэтому ислам во главе с новым Христом– Магометом надо сделать на 622 года младше. Именно в этой точке начинается идиотизм, отредактированный хронологией Скалигера как надо. Ни один из историков не хочет исследовать вопрос, как могли поклонники Магомета завоевать полмира, от Индонезии до Гибралтара, ибо завоевать–то можно (Александр Македонский не то еще учудил), но как удержать завоеванное? Кроме ислама в истории Земли нет такого длительного удержания, ни одного. Это первое.
Во–вторых, всем историкам известно, что христианство на этом огромном пространстве ислама существовало в виде отдельных точек, но как так получилось, что христианство восторжествовало в Европе? Тогда как гроб господенькрестоносцы отправились завоевывать на Восток через 1000 лет. Причем догадались об этом написать еще через 800 лет, только после фактического завоевания Палестины Наполеоном.
В третьих, сам ислам (Ис–лам) ничто иное, как учение Ис (Ic), а Ис, как известно, Иисус (Iesus), где на «us» оканчиваются практически все латинские слова. Мне, конечно, тут же скажут, что это не тот Иисус, ибо как в Библии, так и в Еврейской энциклопедии Иисусов под две сотни. Но я настаиваю, что это именно наш незабвенный Иисус Христос, так как Коран прямо об этом говорит, называя его племянником Моисея. Каковой по Корану распят не был, а жив–здоровешенек закончил свою миссию. То есть, как бы историки (о религиозных деятелях я вообще не говорю) не выделывали всякие эквилибристики, факт остается фактом: ислам придумал Иисус и именно его именем назван.
В четвертых, ислам бесконечно ближе к иудаизму Библии по сравнению с христианством, а этот факт говорит о том, что первая модернизация какой–нибудь машины, например автомобиля, гораздо ближе к оригиналу, чем последующие. Значит ислам – первая модернизация иудаизма, а христианство – вторая, осуществленная уже Козимо Медичи Старшим, отцом страны, то бишь первым римским папою (остальных, более ранних – забыть!). И сделано это на Ферраро–Флорентийском церковном соборе в 1438–45 годах.
В пятых, ислам – есть первое единобожие, без которого левитам просто не обойтись, как я сказал выше. Именно поэтому разгорелась борьба, а не сближение, с которой я начал цитату из Морозова. И разгореться ей было негде кроме Медины и Мекки. Задолго до того, как христианство в Европе возникло.
В шестых, именно в среде ислама проклевывалось отдельными точками христианство, называемое несторианством, и это всего лишь – разновидность ислама, где полумесяц составляет, например, всего лишь часть православного креста.
В седьмых, ислам и иудаизм почти тождественны, как я уже сказал, но разница между ними все же есть, только совсем не та, о которой написано в истории. Иудаизм – религия для торгового племени, так сказать, для собственного его потребления, как первичный, когда литургию исполняет глава семьи, так и вторичный, когда литургию, а затем и всю власть захватили левиты. А ислам – религия для всех остальных племен и народов, которые не торговали и среди которых иудеи жили разрозненными семьями, что позволяло им идентифицироваться в толпе народов.
В восьмых, само упоминание в этом то ли конфликте, то ли сближении богинь–матерей Аллаты, Уззы, Менаты, если учесть, что сам Гебал– это богиня–мать Геба, показывает на самый разгар борьбы патриархата с матриархатом. То есть, многобожие богинь–матерей (матриархат) покорялось единобожием патриархата.
В девятых, если допустить, что это было хоть в 622 году, хоть лет на четыреста позднее, как настаивает Морозов, то все равно христианство начало то же самое только в 1486 году, с первым изданием Маллеуса.
В десятых, ни Морозов и никто иной так и не объяснили нам, зачем понадобилось противоестественное единобожие, почему наступил патриархат? Они нас отправляют в палеолит за ответом, хотя и пишут то, что я процитировал и дополнительно пояснил насчет Маллеуса. Вместо членораздельной речи у них, видите ли, не выдавать своих дочерей замуж.
В одиннадцатых, само представление Морозовым иудаизма в «многобожии» в период возникновения «единобожеского» ислама – смехотворно, так как отбирает у евреев их несомненное первенство во всем, в том числе и в единобожии. Тогда как не было бы единобожеской Библии, не было бы и всех остальных религий, в том числе и ислама. И это доказывается следующей, глупейшей и хитрейшей фразой Морозова.
«Отпадение образованных прозелитов от пророка, запутавшегося в семи небесах, вознаградилось однако присоединением к нему огромного количества аравийской бедноты и без того уже склонной к его учению за его громы против богатых и за обещание разделить между бедными их имущество» (с. 226).
Письменность, как я доказал в куче своих работ, несомненная принадлежность еврейства, то есть именно они представляли собой образованныхлюдей, только не прозелитов, то есть обращенных из одной религии в другую религию. Самой Библией евреи доказали, что они перешли к единобожию до ислама. Поэтому они не могли быть прозелитами вообще и прозелитами ислама тем более. Но у них был к этому времени единобожеский иудаизм, значит, в исламе они не нуждались. А вот дураков вербовать, аравийскую бедноту– одно удовольствие. И не стоит никакого труда, достаточно им пообещать как Ленин заводы и землю, и они пойдут крушить все и вся как в 1917 году. То есть, Морозов доказал то, что сто раз до него доказано. В том числе и «прозелитов» 1917–20 годов в лице, например советского приживальщика, автора книжки «Пятьдесят лет в строю», и тех, кто прозелитами не стал ни при каких обстоятельствах, например адмирал Колчак. Как видите, внедрение ислама шло в точном соответствии с русской «революцией», сиречь захватом власти.
Или вот такой примитивизм: «И нам становится понятно, почему богоборство не проникло ни в среднюю Европу, ни в азиатские равнины, находящиеся вне области тектонических сдвигов земной коры» (228).
Тектонические сдвиги, конечно, здорово могут помочь левитам, если правильно их использовать в своих целях. Только это – примерно как использовать подручные средстватипа зеленой веточки на каску рейнджера. А вот зачем рейнджер пошел на войну, и за кого он воюет – другое дело, главное. И как это? Богоборство не проникло в Европу? Еще как проникло–то! И тот же Маллеус, борьба с ведьмами из храмоввсяких там Афродит не дадут мне соврать. Ибо это же дурость, считать стольких женщин ведьмами. Их же жгли направо и налево, без счета, как дрова. То есть существовала система, которую надо перебороть, запугав всех. А какая такая есть система, в которой женщины занимают ведущее положение, вытолкнув вперед скопцов? – Система храмов богинь–матерей, начиная с Кибелы и кончая Афродитой. Это устоявшееся мировоззрение, сильное и всеобщее, для уничтожения которого требуется еще большая сила, невообразимая жестокость и неумолимость наподобие холокоста. Такая сила, которая сама вызывает настоящие тектонические сдвиги, а не является их производной.
Вот еще одно откровение Морозова, почище откровений всех пророков разом: «…пока дело идет лишь о религиозной войне между Меккой и Мединой, не уходя за границы Аравийского полуострова» (с. 235). И в результате этой небольшой войны между двумя городами ислам распространился на полмира по широте. Какого черта они делили, Морозов уже сказал в предыдущей приведенной мной цитате, они не хотели выдавать замуж своих дочерей за кого попало.
Между тем, мне стоило неимоверных трудов вытащить из самых дальних закоулков истории, дополнительно заваленных грязным хламом, чтоб нос воротило, следующие факты о Медине, которая главнее Мекки, ибо в Мекке – всего лишь Кааба. Тогда как в Медине лежит – главный принцип демократическо–либеральной истории Земли. Во–первых, в Медине зародилось частное право, каковое так велико, что права человека – только составная часть его. Во–вторых, из Медины вышел Моисей, если конечно убрать все дополнительные фиоритуры, существующие в истории для того, чтобы мы не смогли этого понять. В третьих, главная заслуга Моисея состоит не в том, что он принес от бога Яхве вторую редакцию скрижалей (Второзаконие), из которой были выброшены все до одной моральные заповеди (не убий там и не укради). А в том, что оценку этой самой, изъятой из ведомства левитов морали, Моисей призвал оценивать независимый от левитов суд на основе частного права. В четвертых, ни одной из религий на Земле это страшно не понравилось. В пятых, на Востоке корейшиты (потомки ренегата Корея в «войске» Моисея) подобрали разбитые первые Моисеевы скрижали (Первозаконие) и вмонтировали их осколки в Каабу Мекки. А с Второзаконием Моисей пошел на Босфор, потом – на север западной Европы, в основном в Голландию и Данию. А Козимо Медичи, отобрав силой у Моисеевых потомков Средиземноморье, организовал тут католицизм на основе все того же Первозакония, скопированного крадучись в Мекке, только изощренно выдал его за Второзаконие, и тайна эта не открыта до меня никем.
Вот с какой позиции я рассматриваю войну Медины с Меккой, а не по поводу, как Морозов, приоритетов выдачи замуж девиц. И я это буду сейчас доказывать еще раз, в дополнение ко многим другим методам доказательства, упомянутым в других моих работах, причем словами самого Морозова.
Например, он пишет: «…идея отвлеченного единобожия, как мало свойственная уму простого человека, должна была вспыхивать лишь во времена ужасов от крупных сейсмических катастроф, разрушающих храмы и низвергающих статуи его прежних богов…» (с. 240).
Всю чушь о влиянии сейсмических катастроф, каковые опасны только нынешним небоскребам в отличие от хижин тех времен из тростника, можно показать на Тунгусском метеорите, следы которого сохранились и через сотню лет, но который единобожияу тунгусов не вызвал. Как имели дело с шаманами, так и поныне имеют. И если уж единобожие так мало свойственно простому человеку, что – правда, то от испуга оно тем более не возникнет. Тут надо как в криминалистике: кому это выгодно? – Левитам. И почему? – Потому, что даже у семи нянек дите без глазу, не говоря уже об их сотне. А о слуге двух господдаже пьеса весьма древняя есть, не говоря опять же о слуге ста господ. А Морозов утверждает, что раз петух не прокукарекал, то и солнце не взойдет.
Идем далее по мыслям Морозова: «Иудеи (т.е. богославные) принимаются под наше покровительство, – говорит один отрывок Корана, – и будут защищаемы нами без различия их племен, составляя в политическом отношении один народ. Правоверные будут исповедовать свою религию, а богославные раввинисты (!!! – мои)свою. И те и другие в союзе, и те и другие будут пользоваться полным спокойствием. Если же наступит время защиты города от врагов, то богославные могут и не идти на войну, но обязаны заплатить в таком случае воинскую подать» (с. 242).
Вот если бы Морозов как я выделил слово раввинисты, да еще и объяснил бы, что тут к чему, ему бы цены не было, но он молчит, выдает это «сотрудничество» в форме покровительстваза само собой разумеющееся, а сам тихой сапой заменил иудеев–многобожцев на раввинистов. Но нам не говорит, что раввинисты представляли уже единого еврейского бога, причем единого бога во множественном числе (читайте Ренана или меня самого), как ножницы, что само по себе – нонсенс. Тем не менее, это исторический факт, зафиксированный Кораном и пропущенный по дурости последующими его правщиками. Вот и представьте себе молодого, безграмотного погонщика верблюдов Магомета, женившегося на деньгах богатой старухи (исторический факт). Представили? Теперь представьте, что он от этой женитьбы сильно поумнел, так поумнел, что создал теорию единобожия. И начал покровительствовать умнейшим и образованнейшим евреям, не отдавая себе отчета – зачем? Ибо на первых порах они согласно Морозову были многобожцами, и только потом стали раввинистами, с родственными Магомету мыслями в голове. Выходит, он их научил не только раввинизму, но и единобожию?