Страница:
Абу АлиАхмед ибн–Омар, а в скобочках стоит (Ибн–Руста). Видите, как вольно обращается история с именами? Подозреваю, что «Д» и «Р» (на латыни D и R) перепутаны проклятыми «переписчиками», которые всегда все «путают» нынешним историкам. К выделенным «Абу» и «Али» я еще вернусь.
Рассмотрим, начиная со слова «раис». Вот что сообщает нам о нем г–жа Галкина: «Раисы в мусульманских странах Средневековья – выборные, самые уважаемые люди города, решавшие наиболее важные дела городской общины». Однако, судя по Ясиру Арафату, тоже раису, это не совсем так. В Палестине Раис – это самовластный предводитель определенной группы людей, имеющей определенную идею и действующих согласно ей весьма неразборчивыми средствами. Именно таким и был Арафат, и главное в этом звании, что раис не является представителем всего народа–племени.
В старорусском языке В. Даля тоже кое–что сохранилось от корня «рай». Во–первых, «райца» — выборный советник, чтобы думать. То есть, он не избранный народом снизу, а назначен кем–то более значительным или выбившийся сам из среды себе подобных «советник», «советы» которого – беспрекословны. И это очень хорошо интерпретируется раисом Арафатом. Другими словами, это учитель (рабби), но только с такими правами, что может и жизни лишить за неисполнение или плохое исполнение «совета». При этом такого «учителя» следует «уважать» под страхом смерти или жесткого наказания.
При таком понимании слова «раис» становится более понятным глагол «раить» – по В. Далю «ходить взад – вперед, раздумывая» или «из угла в угол». Так что у любителей анекдотов – русских это слово приобрело значение скрытой насмешки: «Я раю и не раю, и за другого чаю» (думаю, уповаю, предполагаю, ожидаю, надеюсь, притом часто на авось). Поэтому есть наречие – «чай», то есть, я чаю: «чай будет дождь, чай не будет?» Но, как бы не надсмехались про себя или в своем кругу, подальше от раиса, то, что я сказал об Арафате, остается в силе. Кстати, тот, кто раит, называется у В. Даля «райха», практически «рейх», который был у Гитлера. Так что мы все больше удаляемся от концепции Галкиной насчет «избранных самых уважаемых людей города».
Перейдем к слову «рай» как основе «раиса». Вообще–то «рай» – это оазис в пустыне, где очень хорошо по сравнению с окружающей сплошной неприятностью. Отсюда и появился, наверное, рай в Библии, на котором пока останавливаться не буду, всяк имеет о нем представление. Но словом рай обозначается (во всяком случае, лет 200 назад обозначался) в русском языке гром небесный, такой раскатистый, и в виде даже отголоска, эха. И даже усиленный каким–то резонансом, как бы трубы. Кроме того, это слово обозначает и какое–то необычное сиянье, отсвет, в том числе и радугу после дождя. И все это откуда–то сверху. Поэтому раек в театре – зрительские места под самым потолком, при В. Дале назывался – райк, что, конечно, не слишком соответствует такому прекрасному месту как рай. Хотя по геометрическому месту – соответствует. Другими словами, рай у русских сильно многозначное слово, поэтому можно определенно сказать, что оно прибыло к нам вместе с евреями, только мы толком не поняли его: то ли это Эдем, то ли это – божье наказание с неба, то ли это все разом. Вот нам и прислали учителя, который бы нам все объяснил, как изложено выше, про слово раис, в смысле неукоснительности, опасности и принудительного чинопочитания, с легкой иронией у себя дома, под одеялом.
Кстати об учителе. «Еврейская энциклопедия» (ЕЭ) почти наполовину посвящена этому слову, я выбрал самое для меня главное: «равин – то же что и авин, абин – аббревиатура титула рабби или рав», то есть в это слово любую букву можно вставлять, какая понравится. Я бы предпочел «и» — краткое, тем более, что есть новейшее слово «раввин», которое ЕЭ как–то призабыла нам сообщить. Может, и «рав» можно читать как «рай», тем более что ЕЭ продолжает в другой статье: «Равин Саба Вавилонянин – ученик Раба». А имя Абин – это «формы одного и того же имени Рабин, сокращение от Раб–Абин». И, кроме того, «Абин I является ученым–редактором Мишны», а Мишна, как я писал в других своих работах, это – Повторение, Второзаконие по–нашему. Только вот так вышло, что Повторение есть, а того, что она «повторяет» в природе – нет.
Тем не менее, «Раб Бен–Шабба – ученик раби Кагана», но «его не следует смешивать с другим Раб Бен–Шаббой, учеником Раввины». Вот видите, появился и «русский» каган из «Русского» же каганата. Ау, г–жа Галкина, не знали разве? Вы ж профессионал, не чета мне, любителю. Но так как я только что написал еще одну статью, «Интеллекто–инстинкт» (папка «Бог»), в которой подробно рассмотрел первые и первейшие на Земле академии, еврейские академии, то меня заинтересовал Раба Бен–Нахмани – начальник одной из этих академий, Сурской. От него я попал к «Рабе, амораиму», а «амораим», в свою очередь, оказался «толкователем и оратором». И все же «рабби» – это не только «учитель», но и – «господин», только уже из другой статьи ЕЭ. Видите, как нас ЕЭ водит за нос? Ибо вам–то я все это кратко изложил, а сам–то вынужден был «перелистать мышкой» чуть ли не всю ЕЭ. Но не в этом дело.
Из всего изложенного следует, что в самой первой приведенной мной цитате «раис» вовсе не «глава», а скорее все–таки «каган» (хакан), призванный и учить, и наказывать, притом так, чтоб вызывать «уважение» от ужаса.
Теперь удостоверимся, является ли «раис ар–руса’а» «главой глав»? Так вот «ар» по–еврейски – земля, а «рус» – я вам уже объяснил. Тогда и выйдет, что это надо перевести как «раис русской земли», назначенный, именно назначенный евреями. Вернее казаками–разбойниками, во главе которых практически всегда стоял «евреин» как пишут наши летописи, и рассказывается в древних «русских» сказках.
Теперь можно переходить к королю – «малику» по версии Галкиной. В русском языке столь много слов с корнем «мал», что глаза разбегаются, сосредоточившись на размере мал, малый, маленький. И среди хаоса слов с этим традиционным понятием корня как–то теряются другие его смыслы, более, на мой взгляд, важные.
Вот, например, по В. Далю малик – это след по–татарски, причем не просто след, а след, оставшийся на песке, грязи, снегу и прочих субстратах, включая лыжню, так как именно на нее упирает В. Даль. Поэтому малик не просто след, малик – дорога. Ибо, сами понимаете, железобетонных, покрытых асфальтом шоссе тогда не было. И любая дорога тех времен по пригорку шла как бы одна, а в каждой низинке из–за грязи разветвлялась десятка на полтора, и это была уже не дорога, а 15 «следов», ибо сделать «след» по целине можно было лишь единожды. Поэтому малик, скорее всего, надо понимать как разветвление дорог или разветвленные дороги.
Далее идет слово «малтать», то есть разуметь, смыслить. Над распутьем дорог как на картине, по–моему Васнецова, «Витязь на распутье» можно, конечно, подумать. Но витязи на распутье встречаются не каждый день, поэтому для них специально не стали бы выдумывать слово. Поэтому, скорее это слово обозначает какую–нибудь альтернативу, просто альтернативу, как говорится, «пан или пропал». Именно поэтому малик не может быть один, значит, «короля» – два, притом примерно равноценных? Если приходится задумываться. Но таких же не бывает королей в одном царстве–государстве. Притом заметьте, это сегодня так трудно восстанавливать прошлую мысль, но когда все это придумывали и называли, было ведь так все понятно и логично.
У слова «малиться» много значений у В. Даля, но самое ныне понятное – унижаться, делаться низеньким – маленьким не ростом, а – душой. А от слова «малиться» согласно В. Далю образовалось уже слово «моленье», то есть умаление самого себя, а так как физически себя не обрежешь, то В. Даль рядом ставит слово «унижение». Произошло оно, конечно, первоначально от падания на колени и лбом – об пол, то есть физическим «моленьем», которое спустя две недели стало уже нравственным моленьем. Тут очень кстати слово «молва», то есть как электрический ток от электрона к электрону, но началось–то оно, конечно, от группового преклонения.
Кстати, о «двух неделях», а то вы подумали, наверное, что – очень уж быстро. Так у меня для этого есть специальная статья, «Что дает нам слово «чван», кроме чванства?» называется. Почитайте – согласитесь. А я пока пойду дальше.
Слову «молить» В. Даль предпослал кучу значений, я из них выбрал самые для меня главные. Так вот, молить, значит «резать мелкий скот», притом не только резать, но и «жертвовать», а ведь это придумали евреи. Мало того, это же слово «молить» кроме того обозначает «смирять» себя, «просить» и даже «говеть», что само по себе резать скот и говеть (поститься, формально – голодать) – противоестественно в нормальной обстановке. Так что молиться – малиться на коленях плюс молить – резать скотину не для себя, а как говорится «для дяди» – двойное умаленье–униженье.
Но что ни сделаешь ради чвана с водкой. (См. упомянутую статью). И в развитие уже ее добавляю: только русские пьют любой алкогольный напиток, даже шампанское, залпом, опрокидывая целый стакан в горло. Потому что у священника один чван, а паствы – много, так что чваниться не приходится, поп–виночерпий – чванится, выливая самым «униженным» по чвану водки в горло.
Тут самое время сделать замечания, каковых я еще не делал при написании многих статей по языкознанию. Торговое племя, внедряясь в новые для себя племена, обучало их своему языку, иначе же торговать с ними невозможно. Но делалось одно–единственное отступление от этого правила. Те немногие местные слова, закрепленные в данном народе искони, такие как гора, река, кушать, пить и так далее, они не пытались даже заменить на свои, ибо это было бы очень глупо при высоком разуме торгового племени. Наоборот, они забывали эти свои прежние слова и переходили на местные. Вы согласны, что умнее не придумаешь? Ибо евреев 5 процентов, а местных – 95. Торговцы только не меняли числительные от 1 до 10 и притягательные местоимения, особенно «мое» и «твое», твердо заставляли все племена выучить именно их, еврейские слова. И это мне здорово помогло размолотить в пух и прах в соответствующих работах, как индоевропейскую семью языков, так и афразийское их «дерево».
Из этого отступления следует вывод, отчего же произошло столько разных слов в разных языках, обозначающих одно и то же понятие, притом все эти слова стали весьма знакомы евреям. Только вы–то их знаете, то как арамейские, то как финикийские, то как ассирийские, но все они в то же самое время и – еврейские. О хазарских, иранских и аланских языках я даже не вспоминаю, о них вдоволь наговорилась Галкина, правда, невпопад.
Именно поэтому у руссов получился не каган, а – малик. Но я не закончил про моленье. Так вот был еще во времена В. Даля праздник «моляк», сиречь «праздник приношения, это, как вы уже догадались, когда «молили» скот. Только приносили его уже не еврейскому богу Яхве, а какому–то иному, может и Христу, В. Даль на этот счет не дает пояснений. Только прошу заметить, сам ритуал–то был в точности еврейский.
И это еще не все. От корня «мал» произошло и малевать, сейчас это слово редко применяется у русских, разве что – в ироническом смысле, например, и что ты тут намалевал непотребное? Между тем, во времена В. Даля это слово предпочтительно употреблялось для смысла рисовать, писать маслом картину или икону. Мало того, малевать – это значит «окорачивать», ровно подстригать, то есть, например мех или траву выравнивать по длине ворса. И даже ровно покрасить – это тоже малевать. Если это слово применяли к народу, то «окорачивать» его, подравнивать, делать на одно «лицо» (в мозгах, разумеется) – это тоже – малевать.
Так кто же у нас получается из этого самого «малика»? Все что угодно, только – не король. А если подумать и взвесить то, что я вам уже сказал, то ясно ведь получается, что малик – в первую очередь жесткий проповедник идеологии. На Волге о ту пору она была смесь ислама с христианством, короче – несторианство, а на Дону с Донцом – не знаю, скорее всего – павликианство из Великой Армении, (см. мою работу об этом). Дело ведь не в этом, а в том, как ловко внедряется идеология, позволяющая создавать государство.
Как жаль, что я потратил столько слов на идиотскую цитату из двух строк в самом начале раздела. Но ведь нет другого способа. Вам же этот малик мозги набекрень поставил. Вы бы никогда не догадались, что он ведь не малик, а – «молик», поп с большими правами, как у покойного нобелевского лауреата Арафата. И по совместительству бандита.
Прежде, чем цитировать дальше Галкину насчет «главы глав» уже под другим наименованием, я должен выполнить обещание насчет «Абу» и «Али». Насчет «абу» у меня есть специальный раздел в статье «Еврейская энциклопедия», так что не буду снова здесь отнимать ваше внимание. А вот насчет «Али» кое- что расскажу, хотя тоже рассказывал где–то, теперь уж не помню. По–еврейски бог произносится как «Эл», но их в то время у евреев было как и у всех – много. И совокупно они звались «Элоим» – множественное число. Только некоторые недостаточно грамотные евреи называли бога «ал», откуда – Аллах и вообще чуть ли не перед каждым еврейским и вообще аравийским (арабским) словом ставится как артикль «ал» либо «эл», либо «али». Например, сказка «Али–Баба и сорок разбойников». Более «серьезные» слова вы и сами вспомните десятками, например, «ал–раб», которое превратилось для краткости от частого употребления в «араб». Или Алфим, ставшее Алхимом, откуда и грянула толпа алхимиков.
Обещание выполнено, продолжаю: «Находит аналогии в общественном устройстве Древней Руси и титул «главы глав» (или Галкина забыла, что несколькими строками выше уже растолковала нам, что «глава глав» = «раис ар–руса’а»? – Мое) – свиет–малик. Как выяснил выдающийся (взятка, что ли? – Мое) ученый–востоковед XX в. Б.Н. Заходер, вторая половина слова представляет собой попытку перевода славянского «князь», а первая половина – почти точная передача корня «свят», «свет», традиционной составляющей имен–титулов в славянском обществе периода раннего государства (Святослав, Святополк). В договоре Олега с Византией 911 г. при перечислении знатных особ упоминаются «светлые и великие князья», под которыми, очевидно, разумеются главы славянских племенных союзов».
Во–первых, автор, явно не отдает себе отчет, как могут на относительно маленьком пятачке земли сосуществовать как раис ар–руса’а, так и свиет–малик, обозначающие одно и то же, «глава главы»? Хотя первое вовсе этого не обозначает. Во–вторых, как профессиональному историку г–же Галкиной следовало бы знать, что у печенегов (которых согласно официальной истории с русскими не спутаешь) еще до Руси существовали просто князья и великие князья. В третьих, я ей «малика» уже расшифровал, что она и сама бы могла сделать согласно своему званию профессионального историка, чуть подумав, не переписывая бездумно полкниги чужих мыслей.
В четвертых, слово «святой» – чисто русское слово, ибо в Западной Европе везде святой – san или даже sanct, чему свидетельствует наш Санкт–Петербург, самый, что ни на есть наш «западный» город не по расположению, а по существу. Но мы первую порцию своей религии получили именно на Волге, от хазар, а вторую порцию – от Великой Армении, и уж третью – от папы римского, а потом, уже при батюшке основателя Санкт–Петербурга, вновь возвратились на круги своя. Запад же получил свое католичество от Великой Армении, павликианства, притом за деньги, притом здорово, до наоборот, переиначив ее (апостол Павел превратился в апостола Петра, его антагониста). (См. мои другие работы). Именно поэтому у нас ныне «свят», а у них – «сан», например, Сан–Себастьян или просто S. Sebastian, по–нашему – Св. Севастьян.
Но вот что более интересно. Как я уже устал повторять, японский самурай тоже ведь переводится как «свет неба», разумеется, по–еврейски. И это совершенно аналогично нашему «святому» – «светлому». А о подлаживании под слова местных племен, где это нужно, я только что сказал. У наших князей сейчас не хватает только «неба». Но зачем оно? Ведь «свет неба» почти что – масло масляное, так как само небо – свет. Ошиблись раз евреи с японцами, зачем же снова повторять ошибку? Поэтому перехожу к слову «князь» чтобы выяснить его существо.
Вообще–то слово князь времен В. Даля уже был так называемый «новояз», а во времена Киевской Руси и даже мифического Русского каганата г–жи Галкиной князь назывался – «коназ», (почитайте летописи). Заметьте просто так, пока без дела, что он состоит из двух слогов. Я это к тому, что когда слов у людей было мало, они предпочитали односложные (короткие) слова типа «Рим», а «Миц–Рим» (Средний Рим) это уже – перебор, так как здесь уже два слова.
Теперь нам надо изучить два слова–слога: «кон» и «аз». Начну с «аз», так как говорить о нем много не надо. Аз – это «я» по–древнерусски, но этого недостаточно. Аз еще – древнерусское «а», то есть «альфа» по–гречески, «алеф» (бык, слон) по–древнееврейски, где «ал» вообще–то – бог. То есть, «Я» ассоциировалось не столько с быком–слоном, сколько с «Я – бог», примерно как у Державина. Это уже много позднее бог по имени Христос стал занимать весьалфавит ( всебуквы) алфавита (альфа–бета): «Я и – альфа, и – омега», то есть от альфы до омеги. Так что «аз» не только «я», но нечто более значительное, неизмеримо значительное. Только здесь надо еще кое–что объяснить: Ал, Эл, я уже сказал вам, – бог Яхве (Яхв), только он так сам себя якобы называл в отличие от остальных богов – Элоим, ну и евреи привыкли к этому. И, вообще–то говоря, это тоже «Я», только произносится ссохшимся в пустыне горлом. Но причем тут звук «з» на конце русского слова «Я» (Иа)? Ведь в «Ио» (Io) по–итальянски, «Ай» (I) по–английски этого не слышится, кроме «Их» (Ich) по–немецки, слегка напоминающего русское «уважение». Вот к уважению и перейдем.
Читая старые книги (позапрошлого века) вы везде слышите от сильно зависимого собеседника какого–нибудь господина в почти каждом слове окончание «с», которое недалеко ушло от «з», мы их и сегодня слегка путаем: «да–с», «нет–с», «слушаю–с». Откуда и произошло «слушаюсь», ибо слушаюсь (оборачиваемое на самого себя как бреюсь–моюсь, брею–мою себя) тут не пройдет. Тогда как сам господин свои слова звуком «с» никогда не заканчивает; «да», «нет», «слушай».
Именно отсюда произошло окончание «з» как в местоимении, так и в звуке буквы «а – аз». То есть, «я – бог» это – одно, а «я – пресмыкающееся» – совсем другое.
Разобравшись со слогом «аз», перейдем к «кон», хотя я уже его рассматривал в другой статье по языкознанию. Во–первых, в большинстве современных слов с корнем «кон» он является одним из корней, о есть, это просто сложные слова, такие, например, как конституция – всеобщее установление, конструкция – все детали собрать вместе, конфирмация – совместное причащение подросших детей, конфискация – отбирание в пользу царя все найденное (установленное) фиском, кондоминиум – совместное владение, консенсус – всеобщая договоренность, консилиум – одновременное, совместное обследование кучей врачей, и так далее почти до бесконечности. Сюда же можно отнести кондитера – делающего много конфет разом, каноарх – регент хора, иначе старейшина, организующий хоровое пенье многих людей. И также конвой – много воинов (вой – воин, откуда война), стерегущих что–то одно или одного.
Вы заметили, наверное, что «кон» переходит в «кан», но это не имеет значения, так как в русском языке «о» и «а» почти неразличимы и наши бедные учителя замучились с нами, когда надо писать «корова», хотя мы говорим и стараемся написать «карова». Иногда к корню «кон» добавляется «д», чтоб легче и отчетливее говорить производные от «кон» слова, не сложные, а простые, каковых не так уж и много. Например, кондитер и кондиция (конд, конда – практически одно и то же), обозначающее одинаковость, как говорится, все – как на подбор. Только кондитер почему–то начали употреблять в отношении конфет, а конда – в отношении строевого леса, (см. мои другие работы насчет леса).
Итак, мы перешли к односложным словам с корнем «кон» – «кан», происхождение которых не совсем явно обозначает теперь понятие «много вместе», «много разом», а не по отдельности, а также неразделимость вещей и лиц. Вот, например, конак, он же кунак по В. Далю – друг, товарищ, без которого просто жить отдельно нельзя, только – вместе. Конать, теперь воры и блатные говорят канать – кончать, порешить, уничтожить до конца, то есть именно все уничтожить, без следа или не прибить, а именно убить. Отсюда и другое слово, ботанное по фене, – канай отсюда, то есть испарись весь, не оставляя даже запаха. Заметьте, я это слово взял не из современного блатного словаря, а – у многоуважаемого В. Даля, впервые издавшего свой словарь где–то во времена отмены крепостного права.
Далее пойдут вообще замечательные слова, например, кандюк, у В. Даля – брюхо, сейчас говорят – желудок, где именно всего натолкано много. А если и этого мало, то вот вам – кандея – вообще вместимость, чего угодно, например, чаша, корзина, и так далее совершенно разных форм и размеров, хоть ведро: «Подай мне вон ту кандею, я туда все огурцы, яблоки, орехи складу, и показывают пальцем или глазами.
А вот кандячить – просто блеск. Набор суффиксов «ячить» здесь – весьма распространенный для русского словообразования, например, подличать, ясачить (грабить), басмачить (тоже грабить) и т.д. Только вот толкование этого слова по В. Далю следующее: «(казачье) жидомерничать, копить, вообще складывать и прятать». Тут такая историческая глубина, что прямо чуть ли не до Адама. Во–первых, жидомерничать – прямое направление к истокам накопительства, притом не просто так, как делает Скупой рыцарь, какового блестяще играл покойный великий актер (забыл второпях фамилию), а создание оборотного капитала, без которого торговля немыслима. И на виду этот капитал никакой дурак держать не будет. «Казачий» (зная, что казаки раньше не говорились и не писались иначе как казаки–разбойники, даже в сказках и русских играх) совместно с «жид» (сказочно – евреин) как раз и говорит о том, «откуда Русь пошла».
На закуску – канон, который начался не с канона, как мы его ныне понимаем, а именно с хора, чему подтверждение – конарх. Только сперва все это происходило просто с толпой аборигенов, которая заманивалась чванном водки, потом хором разучивала «единственно верное учение», а уж потом запрягалась таскать камни на еврейский башенный дом (см. мои другие работы).
Итак, с князем нам теперь все ясно это – вместилище всего и вся божественного и властного, только ведь заметьте, князья–то пришлые, а не «выбившиеся в люди» представители аборигенов, иначе бы они князей по–еврейски не называли. Ах, да, я забыл, что слово «кон» – греческое, так ведь и часть евреев греческими стали (Моисеевы), хотя первые ростки несторианства мы и не от греков вовсе приняли, оно к нам по Волге приплыло из Хазарского каганата. Там уж точно греков не было. Но не в этом даже дело, а в том, что слово «кон» чисто еврейское. Загляните в ЕЭ, там от слов «кон» и «кан» просто рябит в глазах, начиная от «канонов Мишны и Талмуда» и заканчивая «Константином», не говоря уже о многих сотнях еврейских фамилий, каковых больше ни у одного народа нет. Вернее, есть, но только у еврейской диаспоры.
Осталось нам отличить «светлых» князей от несветлых, «великих», а то просто неудобно перед Византией 911 года (не путать с 1911 годом). Я потому это говорю, что ни в одной книжке этого объяснения нет, если не считать глупых объяснений.
Я бы мог сделать это в два счета, назвав «светлых» князей – попами, а «великих» князей – жандармами, но по мере разыскания я могу получить дополнительные подтверждения моей теории, так что не буду пренебрегать открывшейся возможностью, пойду мелкими шажками.
Великий = велий согласно В. Далю. Велий же – «резко превышающий (разумную) меру, резко большой», что согласно знаменитому автору прямиком ведет «Велия» к «чванству, важничанью». Другими словами, это приблизительно то, что ныне в России понимается под термином «силовики» (КГБ, МВД, ФСБ, Армия и так далее), ломающие людей через колено без всякой жалости и последствий для себя. А вот еще одно слово из В. Даля: «Велес, он же велец от велеть» и он же «великий и повелитель». То есть, большой, сильный, но дурной. По–моему про великих князей достаточно, про которых, напомню, Галкина пишет: «выборные главы славянских племенных союзов». Но она не имеет же в виду союзы казаков–разбойников, как я. Перехожу к «святым–светлым» князьям, но тут мне потребуется времени больше.
Начну я, естественно, с понятия «свет», «ур» по–еврейски. Поэтому воспользуюсь Словарем Даля и ЕЭ. Как я уже говорил, евреи, прибыв к нам, тут же забросили слово «ур» и вставили в свой словарь «свет», но и от «ур» кое–что оставили т внедрили в наш язык. Я думаю, в процессе привыкания – притирания.
Замечу сразу, что в русском языке слово «свет» столь многообразно, столь изменчиво, что переходит в свою противоположность. Тезисно выписывая из В. Даля: «свет – истина или правое учениье», он же «наука, про свещение». Вы заметили, что Даль раздельно написал это слово? Далее: «Отец светов, всех миров, Бог. Сыны света, чада света, озаренные истиною».
Рассмотрим, начиная со слова «раис». Вот что сообщает нам о нем г–жа Галкина: «Раисы в мусульманских странах Средневековья – выборные, самые уважаемые люди города, решавшие наиболее важные дела городской общины». Однако, судя по Ясиру Арафату, тоже раису, это не совсем так. В Палестине Раис – это самовластный предводитель определенной группы людей, имеющей определенную идею и действующих согласно ей весьма неразборчивыми средствами. Именно таким и был Арафат, и главное в этом звании, что раис не является представителем всего народа–племени.
В старорусском языке В. Даля тоже кое–что сохранилось от корня «рай». Во–первых, «райца» — выборный советник, чтобы думать. То есть, он не избранный народом снизу, а назначен кем–то более значительным или выбившийся сам из среды себе подобных «советник», «советы» которого – беспрекословны. И это очень хорошо интерпретируется раисом Арафатом. Другими словами, это учитель (рабби), но только с такими правами, что может и жизни лишить за неисполнение или плохое исполнение «совета». При этом такого «учителя» следует «уважать» под страхом смерти или жесткого наказания.
При таком понимании слова «раис» становится более понятным глагол «раить» – по В. Далю «ходить взад – вперед, раздумывая» или «из угла в угол». Так что у любителей анекдотов – русских это слово приобрело значение скрытой насмешки: «Я раю и не раю, и за другого чаю» (думаю, уповаю, предполагаю, ожидаю, надеюсь, притом часто на авось). Поэтому есть наречие – «чай», то есть, я чаю: «чай будет дождь, чай не будет?» Но, как бы не надсмехались про себя или в своем кругу, подальше от раиса, то, что я сказал об Арафате, остается в силе. Кстати, тот, кто раит, называется у В. Даля «райха», практически «рейх», который был у Гитлера. Так что мы все больше удаляемся от концепции Галкиной насчет «избранных самых уважаемых людей города».
Перейдем к слову «рай» как основе «раиса». Вообще–то «рай» – это оазис в пустыне, где очень хорошо по сравнению с окружающей сплошной неприятностью. Отсюда и появился, наверное, рай в Библии, на котором пока останавливаться не буду, всяк имеет о нем представление. Но словом рай обозначается (во всяком случае, лет 200 назад обозначался) в русском языке гром небесный, такой раскатистый, и в виде даже отголоска, эха. И даже усиленный каким–то резонансом, как бы трубы. Кроме того, это слово обозначает и какое–то необычное сиянье, отсвет, в том числе и радугу после дождя. И все это откуда–то сверху. Поэтому раек в театре – зрительские места под самым потолком, при В. Дале назывался – райк, что, конечно, не слишком соответствует такому прекрасному месту как рай. Хотя по геометрическому месту – соответствует. Другими словами, рай у русских сильно многозначное слово, поэтому можно определенно сказать, что оно прибыло к нам вместе с евреями, только мы толком не поняли его: то ли это Эдем, то ли это – божье наказание с неба, то ли это все разом. Вот нам и прислали учителя, который бы нам все объяснил, как изложено выше, про слово раис, в смысле неукоснительности, опасности и принудительного чинопочитания, с легкой иронией у себя дома, под одеялом.
Кстати об учителе. «Еврейская энциклопедия» (ЕЭ) почти наполовину посвящена этому слову, я выбрал самое для меня главное: «равин – то же что и авин, абин – аббревиатура титула рабби или рав», то есть в это слово любую букву можно вставлять, какая понравится. Я бы предпочел «и» — краткое, тем более, что есть новейшее слово «раввин», которое ЕЭ как–то призабыла нам сообщить. Может, и «рав» можно читать как «рай», тем более что ЕЭ продолжает в другой статье: «Равин Саба Вавилонянин – ученик Раба». А имя Абин – это «формы одного и того же имени Рабин, сокращение от Раб–Абин». И, кроме того, «Абин I является ученым–редактором Мишны», а Мишна, как я писал в других своих работах, это – Повторение, Второзаконие по–нашему. Только вот так вышло, что Повторение есть, а того, что она «повторяет» в природе – нет.
Тем не менее, «Раб Бен–Шабба – ученик раби Кагана», но «его не следует смешивать с другим Раб Бен–Шаббой, учеником Раввины». Вот видите, появился и «русский» каган из «Русского» же каганата. Ау, г–жа Галкина, не знали разве? Вы ж профессионал, не чета мне, любителю. Но так как я только что написал еще одну статью, «Интеллекто–инстинкт» (папка «Бог»), в которой подробно рассмотрел первые и первейшие на Земле академии, еврейские академии, то меня заинтересовал Раба Бен–Нахмани – начальник одной из этих академий, Сурской. От него я попал к «Рабе, амораиму», а «амораим», в свою очередь, оказался «толкователем и оратором». И все же «рабби» – это не только «учитель», но и – «господин», только уже из другой статьи ЕЭ. Видите, как нас ЕЭ водит за нос? Ибо вам–то я все это кратко изложил, а сам–то вынужден был «перелистать мышкой» чуть ли не всю ЕЭ. Но не в этом дело.
Из всего изложенного следует, что в самой первой приведенной мной цитате «раис» вовсе не «глава», а скорее все–таки «каган» (хакан), призванный и учить, и наказывать, притом так, чтоб вызывать «уважение» от ужаса.
Теперь удостоверимся, является ли «раис ар–руса’а» «главой глав»? Так вот «ар» по–еврейски – земля, а «рус» – я вам уже объяснил. Тогда и выйдет, что это надо перевести как «раис русской земли», назначенный, именно назначенный евреями. Вернее казаками–разбойниками, во главе которых практически всегда стоял «евреин» как пишут наши летописи, и рассказывается в древних «русских» сказках.
Теперь можно переходить к королю – «малику» по версии Галкиной. В русском языке столь много слов с корнем «мал», что глаза разбегаются, сосредоточившись на размере мал, малый, маленький. И среди хаоса слов с этим традиционным понятием корня как–то теряются другие его смыслы, более, на мой взгляд, важные.
Вот, например, по В. Далю малик – это след по–татарски, причем не просто след, а след, оставшийся на песке, грязи, снегу и прочих субстратах, включая лыжню, так как именно на нее упирает В. Даль. Поэтому малик не просто след, малик – дорога. Ибо, сами понимаете, железобетонных, покрытых асфальтом шоссе тогда не было. И любая дорога тех времен по пригорку шла как бы одна, а в каждой низинке из–за грязи разветвлялась десятка на полтора, и это была уже не дорога, а 15 «следов», ибо сделать «след» по целине можно было лишь единожды. Поэтому малик, скорее всего, надо понимать как разветвление дорог или разветвленные дороги.
Далее идет слово «малтать», то есть разуметь, смыслить. Над распутьем дорог как на картине, по–моему Васнецова, «Витязь на распутье» можно, конечно, подумать. Но витязи на распутье встречаются не каждый день, поэтому для них специально не стали бы выдумывать слово. Поэтому, скорее это слово обозначает какую–нибудь альтернативу, просто альтернативу, как говорится, «пан или пропал». Именно поэтому малик не может быть один, значит, «короля» – два, притом примерно равноценных? Если приходится задумываться. Но таких же не бывает королей в одном царстве–государстве. Притом заметьте, это сегодня так трудно восстанавливать прошлую мысль, но когда все это придумывали и называли, было ведь так все понятно и логично.
У слова «малиться» много значений у В. Даля, но самое ныне понятное – унижаться, делаться низеньким – маленьким не ростом, а – душой. А от слова «малиться» согласно В. Далю образовалось уже слово «моленье», то есть умаление самого себя, а так как физически себя не обрежешь, то В. Даль рядом ставит слово «унижение». Произошло оно, конечно, первоначально от падания на колени и лбом – об пол, то есть физическим «моленьем», которое спустя две недели стало уже нравственным моленьем. Тут очень кстати слово «молва», то есть как электрический ток от электрона к электрону, но началось–то оно, конечно, от группового преклонения.
Кстати, о «двух неделях», а то вы подумали, наверное, что – очень уж быстро. Так у меня для этого есть специальная статья, «Что дает нам слово «чван», кроме чванства?» называется. Почитайте – согласитесь. А я пока пойду дальше.
Слову «молить» В. Даль предпослал кучу значений, я из них выбрал самые для меня главные. Так вот, молить, значит «резать мелкий скот», притом не только резать, но и «жертвовать», а ведь это придумали евреи. Мало того, это же слово «молить» кроме того обозначает «смирять» себя, «просить» и даже «говеть», что само по себе резать скот и говеть (поститься, формально – голодать) – противоестественно в нормальной обстановке. Так что молиться – малиться на коленях плюс молить – резать скотину не для себя, а как говорится «для дяди» – двойное умаленье–униженье.
Но что ни сделаешь ради чвана с водкой. (См. упомянутую статью). И в развитие уже ее добавляю: только русские пьют любой алкогольный напиток, даже шампанское, залпом, опрокидывая целый стакан в горло. Потому что у священника один чван, а паствы – много, так что чваниться не приходится, поп–виночерпий – чванится, выливая самым «униженным» по чвану водки в горло.
Тут самое время сделать замечания, каковых я еще не делал при написании многих статей по языкознанию. Торговое племя, внедряясь в новые для себя племена, обучало их своему языку, иначе же торговать с ними невозможно. Но делалось одно–единственное отступление от этого правила. Те немногие местные слова, закрепленные в данном народе искони, такие как гора, река, кушать, пить и так далее, они не пытались даже заменить на свои, ибо это было бы очень глупо при высоком разуме торгового племени. Наоборот, они забывали эти свои прежние слова и переходили на местные. Вы согласны, что умнее не придумаешь? Ибо евреев 5 процентов, а местных – 95. Торговцы только не меняли числительные от 1 до 10 и притягательные местоимения, особенно «мое» и «твое», твердо заставляли все племена выучить именно их, еврейские слова. И это мне здорово помогло размолотить в пух и прах в соответствующих работах, как индоевропейскую семью языков, так и афразийское их «дерево».
Из этого отступления следует вывод, отчего же произошло столько разных слов в разных языках, обозначающих одно и то же понятие, притом все эти слова стали весьма знакомы евреям. Только вы–то их знаете, то как арамейские, то как финикийские, то как ассирийские, но все они в то же самое время и – еврейские. О хазарских, иранских и аланских языках я даже не вспоминаю, о них вдоволь наговорилась Галкина, правда, невпопад.
Именно поэтому у руссов получился не каган, а – малик. Но я не закончил про моленье. Так вот был еще во времена В. Даля праздник «моляк», сиречь «праздник приношения, это, как вы уже догадались, когда «молили» скот. Только приносили его уже не еврейскому богу Яхве, а какому–то иному, может и Христу, В. Даль на этот счет не дает пояснений. Только прошу заметить, сам ритуал–то был в точности еврейский.
И это еще не все. От корня «мал» произошло и малевать, сейчас это слово редко применяется у русских, разве что – в ироническом смысле, например, и что ты тут намалевал непотребное? Между тем, во времена В. Даля это слово предпочтительно употреблялось для смысла рисовать, писать маслом картину или икону. Мало того, малевать – это значит «окорачивать», ровно подстригать, то есть, например мех или траву выравнивать по длине ворса. И даже ровно покрасить – это тоже малевать. Если это слово применяли к народу, то «окорачивать» его, подравнивать, делать на одно «лицо» (в мозгах, разумеется) – это тоже – малевать.
Так кто же у нас получается из этого самого «малика»? Все что угодно, только – не король. А если подумать и взвесить то, что я вам уже сказал, то ясно ведь получается, что малик – в первую очередь жесткий проповедник идеологии. На Волге о ту пору она была смесь ислама с христианством, короче – несторианство, а на Дону с Донцом – не знаю, скорее всего – павликианство из Великой Армении, (см. мою работу об этом). Дело ведь не в этом, а в том, как ловко внедряется идеология, позволяющая создавать государство.
Как жаль, что я потратил столько слов на идиотскую цитату из двух строк в самом начале раздела. Но ведь нет другого способа. Вам же этот малик мозги набекрень поставил. Вы бы никогда не догадались, что он ведь не малик, а – «молик», поп с большими правами, как у покойного нобелевского лауреата Арафата. И по совместительству бандита.
Прежде, чем цитировать дальше Галкину насчет «главы глав» уже под другим наименованием, я должен выполнить обещание насчет «Абу» и «Али». Насчет «абу» у меня есть специальный раздел в статье «Еврейская энциклопедия», так что не буду снова здесь отнимать ваше внимание. А вот насчет «Али» кое- что расскажу, хотя тоже рассказывал где–то, теперь уж не помню. По–еврейски бог произносится как «Эл», но их в то время у евреев было как и у всех – много. И совокупно они звались «Элоим» – множественное число. Только некоторые недостаточно грамотные евреи называли бога «ал», откуда – Аллах и вообще чуть ли не перед каждым еврейским и вообще аравийским (арабским) словом ставится как артикль «ал» либо «эл», либо «али». Например, сказка «Али–Баба и сорок разбойников». Более «серьезные» слова вы и сами вспомните десятками, например, «ал–раб», которое превратилось для краткости от частого употребления в «араб». Или Алфим, ставшее Алхимом, откуда и грянула толпа алхимиков.
Обещание выполнено, продолжаю: «Находит аналогии в общественном устройстве Древней Руси и титул «главы глав» (или Галкина забыла, что несколькими строками выше уже растолковала нам, что «глава глав» = «раис ар–руса’а»? – Мое) – свиет–малик. Как выяснил выдающийся (взятка, что ли? – Мое) ученый–востоковед XX в. Б.Н. Заходер, вторая половина слова представляет собой попытку перевода славянского «князь», а первая половина – почти точная передача корня «свят», «свет», традиционной составляющей имен–титулов в славянском обществе периода раннего государства (Святослав, Святополк). В договоре Олега с Византией 911 г. при перечислении знатных особ упоминаются «светлые и великие князья», под которыми, очевидно, разумеются главы славянских племенных союзов».
Во–первых, автор, явно не отдает себе отчет, как могут на относительно маленьком пятачке земли сосуществовать как раис ар–руса’а, так и свиет–малик, обозначающие одно и то же, «глава главы»? Хотя первое вовсе этого не обозначает. Во–вторых, как профессиональному историку г–же Галкиной следовало бы знать, что у печенегов (которых согласно официальной истории с русскими не спутаешь) еще до Руси существовали просто князья и великие князья. В третьих, я ей «малика» уже расшифровал, что она и сама бы могла сделать согласно своему званию профессионального историка, чуть подумав, не переписывая бездумно полкниги чужих мыслей.
В четвертых, слово «святой» – чисто русское слово, ибо в Западной Европе везде святой – san или даже sanct, чему свидетельствует наш Санкт–Петербург, самый, что ни на есть наш «западный» город не по расположению, а по существу. Но мы первую порцию своей религии получили именно на Волге, от хазар, а вторую порцию – от Великой Армении, и уж третью – от папы римского, а потом, уже при батюшке основателя Санкт–Петербурга, вновь возвратились на круги своя. Запад же получил свое католичество от Великой Армении, павликианства, притом за деньги, притом здорово, до наоборот, переиначив ее (апостол Павел превратился в апостола Петра, его антагониста). (См. мои другие работы). Именно поэтому у нас ныне «свят», а у них – «сан», например, Сан–Себастьян или просто S. Sebastian, по–нашему – Св. Севастьян.
Но вот что более интересно. Как я уже устал повторять, японский самурай тоже ведь переводится как «свет неба», разумеется, по–еврейски. И это совершенно аналогично нашему «святому» – «светлому». А о подлаживании под слова местных племен, где это нужно, я только что сказал. У наших князей сейчас не хватает только «неба». Но зачем оно? Ведь «свет неба» почти что – масло масляное, так как само небо – свет. Ошиблись раз евреи с японцами, зачем же снова повторять ошибку? Поэтому перехожу к слову «князь» чтобы выяснить его существо.
Вообще–то слово князь времен В. Даля уже был так называемый «новояз», а во времена Киевской Руси и даже мифического Русского каганата г–жи Галкиной князь назывался – «коназ», (почитайте летописи). Заметьте просто так, пока без дела, что он состоит из двух слогов. Я это к тому, что когда слов у людей было мало, они предпочитали односложные (короткие) слова типа «Рим», а «Миц–Рим» (Средний Рим) это уже – перебор, так как здесь уже два слова.
Теперь нам надо изучить два слова–слога: «кон» и «аз». Начну с «аз», так как говорить о нем много не надо. Аз – это «я» по–древнерусски, но этого недостаточно. Аз еще – древнерусское «а», то есть «альфа» по–гречески, «алеф» (бык, слон) по–древнееврейски, где «ал» вообще–то – бог. То есть, «Я» ассоциировалось не столько с быком–слоном, сколько с «Я – бог», примерно как у Державина. Это уже много позднее бог по имени Христос стал занимать весьалфавит ( всебуквы) алфавита (альфа–бета): «Я и – альфа, и – омега», то есть от альфы до омеги. Так что «аз» не только «я», но нечто более значительное, неизмеримо значительное. Только здесь надо еще кое–что объяснить: Ал, Эл, я уже сказал вам, – бог Яхве (Яхв), только он так сам себя якобы называл в отличие от остальных богов – Элоим, ну и евреи привыкли к этому. И, вообще–то говоря, это тоже «Я», только произносится ссохшимся в пустыне горлом. Но причем тут звук «з» на конце русского слова «Я» (Иа)? Ведь в «Ио» (Io) по–итальянски, «Ай» (I) по–английски этого не слышится, кроме «Их» (Ich) по–немецки, слегка напоминающего русское «уважение». Вот к уважению и перейдем.
Читая старые книги (позапрошлого века) вы везде слышите от сильно зависимого собеседника какого–нибудь господина в почти каждом слове окончание «с», которое недалеко ушло от «з», мы их и сегодня слегка путаем: «да–с», «нет–с», «слушаю–с». Откуда и произошло «слушаюсь», ибо слушаюсь (оборачиваемое на самого себя как бреюсь–моюсь, брею–мою себя) тут не пройдет. Тогда как сам господин свои слова звуком «с» никогда не заканчивает; «да», «нет», «слушай».
Именно отсюда произошло окончание «з» как в местоимении, так и в звуке буквы «а – аз». То есть, «я – бог» это – одно, а «я – пресмыкающееся» – совсем другое.
Разобравшись со слогом «аз», перейдем к «кон», хотя я уже его рассматривал в другой статье по языкознанию. Во–первых, в большинстве современных слов с корнем «кон» он является одним из корней, о есть, это просто сложные слова, такие, например, как конституция – всеобщее установление, конструкция – все детали собрать вместе, конфирмация – совместное причащение подросших детей, конфискация – отбирание в пользу царя все найденное (установленное) фиском, кондоминиум – совместное владение, консенсус – всеобщая договоренность, консилиум – одновременное, совместное обследование кучей врачей, и так далее почти до бесконечности. Сюда же можно отнести кондитера – делающего много конфет разом, каноарх – регент хора, иначе старейшина, организующий хоровое пенье многих людей. И также конвой – много воинов (вой – воин, откуда война), стерегущих что–то одно или одного.
Вы заметили, наверное, что «кон» переходит в «кан», но это не имеет значения, так как в русском языке «о» и «а» почти неразличимы и наши бедные учителя замучились с нами, когда надо писать «корова», хотя мы говорим и стараемся написать «карова». Иногда к корню «кон» добавляется «д», чтоб легче и отчетливее говорить производные от «кон» слова, не сложные, а простые, каковых не так уж и много. Например, кондитер и кондиция (конд, конда – практически одно и то же), обозначающее одинаковость, как говорится, все – как на подбор. Только кондитер почему–то начали употреблять в отношении конфет, а конда – в отношении строевого леса, (см. мои другие работы насчет леса).
Итак, мы перешли к односложным словам с корнем «кон» – «кан», происхождение которых не совсем явно обозначает теперь понятие «много вместе», «много разом», а не по отдельности, а также неразделимость вещей и лиц. Вот, например, конак, он же кунак по В. Далю – друг, товарищ, без которого просто жить отдельно нельзя, только – вместе. Конать, теперь воры и блатные говорят канать – кончать, порешить, уничтожить до конца, то есть именно все уничтожить, без следа или не прибить, а именно убить. Отсюда и другое слово, ботанное по фене, – канай отсюда, то есть испарись весь, не оставляя даже запаха. Заметьте, я это слово взял не из современного блатного словаря, а – у многоуважаемого В. Даля, впервые издавшего свой словарь где–то во времена отмены крепостного права.
Далее пойдут вообще замечательные слова, например, кандюк, у В. Даля – брюхо, сейчас говорят – желудок, где именно всего натолкано много. А если и этого мало, то вот вам – кандея – вообще вместимость, чего угодно, например, чаша, корзина, и так далее совершенно разных форм и размеров, хоть ведро: «Подай мне вон ту кандею, я туда все огурцы, яблоки, орехи складу, и показывают пальцем или глазами.
А вот кандячить – просто блеск. Набор суффиксов «ячить» здесь – весьма распространенный для русского словообразования, например, подличать, ясачить (грабить), басмачить (тоже грабить) и т.д. Только вот толкование этого слова по В. Далю следующее: «(казачье) жидомерничать, копить, вообще складывать и прятать». Тут такая историческая глубина, что прямо чуть ли не до Адама. Во–первых, жидомерничать – прямое направление к истокам накопительства, притом не просто так, как делает Скупой рыцарь, какового блестяще играл покойный великий актер (забыл второпях фамилию), а создание оборотного капитала, без которого торговля немыслима. И на виду этот капитал никакой дурак держать не будет. «Казачий» (зная, что казаки раньше не говорились и не писались иначе как казаки–разбойники, даже в сказках и русских играх) совместно с «жид» (сказочно – евреин) как раз и говорит о том, «откуда Русь пошла».
На закуску – канон, который начался не с канона, как мы его ныне понимаем, а именно с хора, чему подтверждение – конарх. Только сперва все это происходило просто с толпой аборигенов, которая заманивалась чванном водки, потом хором разучивала «единственно верное учение», а уж потом запрягалась таскать камни на еврейский башенный дом (см. мои другие работы).
Итак, с князем нам теперь все ясно это – вместилище всего и вся божественного и властного, только ведь заметьте, князья–то пришлые, а не «выбившиеся в люди» представители аборигенов, иначе бы они князей по–еврейски не называли. Ах, да, я забыл, что слово «кон» – греческое, так ведь и часть евреев греческими стали (Моисеевы), хотя первые ростки несторианства мы и не от греков вовсе приняли, оно к нам по Волге приплыло из Хазарского каганата. Там уж точно греков не было. Но не в этом даже дело, а в том, что слово «кон» чисто еврейское. Загляните в ЕЭ, там от слов «кон» и «кан» просто рябит в глазах, начиная от «канонов Мишны и Талмуда» и заканчивая «Константином», не говоря уже о многих сотнях еврейских фамилий, каковых больше ни у одного народа нет. Вернее, есть, но только у еврейской диаспоры.
Осталось нам отличить «светлых» князей от несветлых, «великих», а то просто неудобно перед Византией 911 года (не путать с 1911 годом). Я потому это говорю, что ни в одной книжке этого объяснения нет, если не считать глупых объяснений.
Я бы мог сделать это в два счета, назвав «светлых» князей – попами, а «великих» князей – жандармами, но по мере разыскания я могу получить дополнительные подтверждения моей теории, так что не буду пренебрегать открывшейся возможностью, пойду мелкими шажками.
Великий = велий согласно В. Далю. Велий же – «резко превышающий (разумную) меру, резко большой», что согласно знаменитому автору прямиком ведет «Велия» к «чванству, важничанью». Другими словами, это приблизительно то, что ныне в России понимается под термином «силовики» (КГБ, МВД, ФСБ, Армия и так далее), ломающие людей через колено без всякой жалости и последствий для себя. А вот еще одно слово из В. Даля: «Велес, он же велец от велеть» и он же «великий и повелитель». То есть, большой, сильный, но дурной. По–моему про великих князей достаточно, про которых, напомню, Галкина пишет: «выборные главы славянских племенных союзов». Но она не имеет же в виду союзы казаков–разбойников, как я. Перехожу к «святым–светлым» князьям, но тут мне потребуется времени больше.
Начну я, естественно, с понятия «свет», «ур» по–еврейски. Поэтому воспользуюсь Словарем Даля и ЕЭ. Как я уже говорил, евреи, прибыв к нам, тут же забросили слово «ур» и вставили в свой словарь «свет», но и от «ур» кое–что оставили т внедрили в наш язык. Я думаю, в процессе привыкания – притирания.
Замечу сразу, что в русском языке слово «свет» столь многообразно, столь изменчиво, что переходит в свою противоположность. Тезисно выписывая из В. Даля: «свет – истина или правое учениье», он же «наука, про свещение». Вы заметили, что Даль раздельно написал это слово? Далее: «Отец светов, всех миров, Бог. Сыны света, чада света, озаренные истиною».