Страница:
Между тем рассмотренная чуть выше, хазака в этих, совершенно одинаковых условиях – разная.
На « новом» болоте (первоначальном приобретении) приобретение захватом («хазака») «простирает свое действие лишь на тот объект, на который она непосредственно направлена, но ни на какой другой, причем размер приобретаемого ставится в тесные границы. Например, если кто совершил «хазаку» в поле, не отмежеванном от соседних полей, то он приобретает лишь минимальное пространство, которое может быть названо полем». Как известно, минимальным полем может стать клочок земли на один пшеничный кустик, примерно как в цветочном горшке, меньше поля выдумать нельзя.
На « старом» же болоте (производном приобретении) «достаточно сделать «хазаку» относительно ничтожнейшего клочка недвижимости, и тем самым уже приобретается какое угодно количество земельных участков, где бы и как бы далеко друг от друга они ни лежали, ибо — как выражается Талмуд — вся земная поверхность есть нечто единое. Это же относится и ко всякого рода движимому имуществу в любом количестве и независимо от местонахождения его».
Мало того. На « старом» болоте (например, занятом чудью белоглазой) «приобретенные вещи, изъятые из владения прежнего собственника неправомерным путем (посредством кражи, грабежа и т. п.) впоследствии, благодаря переработке или тесному соединению с другими вещами, становятся собственностью нового владельца».
Ученым евреям следующих времен немало пришлось применить казуистики, чтоб хоть кое–как примирить эти два идиотизма. Что у них из этого получилось, читайте сами в ЕЭ, ибо меня просто от этого тошнит. Короче, им пришлось впрячь в одну повозку рака, щуку и лебедя, а потом сказать, криво улыбаясь: посмотрите, как все это логически красиво и экономически эффективно!
Можете им верить, дело – ваше. Только я здесь вижу примирение непримиримого, соединение двух противоположных прав в одно скособоченное право. То есть симбиоз права торговцев с правом разбойников, права самаритян (самаритян я понимаю совсем не так как написано в истории, смотрите другие мои работы) – истинных торговцев с правом разбойников – создателей государств.
И если бы этот противоестественный симбиоз был только в приобретательском праве. Точно такая же ситуация создается и в судебном признании.
«Признание в гражданском процессе, сделанное тяжущимся перед судом по поводу требования противной стороны, считается, по выражению Талмуда, таким же несомненным доказательством, как показания ста свидетелей. Такое признание может быть судом записано, и тогда оно имеет такую же силу, как письменное обязательство».
«?ризнание в уголовном процессе.Талмуд не придавал никакого значения сознанию подсудимого в своей вине. Талмуд так объясняет его. Никто не может признать себя преступником, потому что каждый заинтересован в своей судьбе и потому пристрастно относится к себе, хотя бы на тех же основаниях, как родственник («человек сам себе родственник»). И потому как показания родственников подсудимого не могут приниматься судом во внимание, все равно, клонятся ли они к его пользе или вреду, так и его собственные показания суд должен игнорировать».
Мало того, «сознание лица в своей вине не принимается во внимание, не только когда речь идет о смертной казни или телесном наказании, но и когда за соответствующую вину полагается лишь имущественный штраф, либо лишение права быть свидетелем или давать судебную присягу».
То есть, по глубине своего существа, последняя фраза вплотную сближает, даже перемешивает в общую кучу гражданское и уголовное право. Как же могут в однородном обществе существовать два совершенно противоположных законодательных предпочтения, выбрать одно из которых непременно требуется для суда. Ведь в любом случае это будет произвол, а не суд.
Конечно, чередой общеупотребительных софизмов (кстати, софизм есть хороший и софизм отвратительный, и оба идут от суда – софета, Софии, Софокла, но это описано у меня в другой работе) можно доказать, что черное в конечном итоге – белое. Именно так сделано в ЕЭ, но нам–то зачем эта отвратительная метаморфоза?
Исходя из этого и основываясь не только на этом, но на целой куче других доказательств, я повторяю: здесь снова симбиоз двух систем права, торгового (частного) и разбойного (гражданского, права папы–мамы–вождя бить своих «детей»).
Для тех, кто не понял, дополнительно объясняю.
1. Пришли вы, например, на берег озера, на сколько хватает взгляда никого на озере нет, значит, оно совсем «новое» на Земле, никому не принадлежит. Но вы имеете право хазака только на кусок бережка, чтоб забросить удочку. Остальное «приватизировать» нельзя. Я думаю потому, что могут ведь еще прийти сородичи.
2. На другой день вы нашли еще озеро, но народу вокруг – тьма, и все «не знают, что такое оружие», а у вас за пазухой атомная бомба, а в каждой руке по сабле. Вы выбираете местечко на бережку шириной в метр и там, где никого нет, забиваете в землю колышек и говорите: я тут сделал тесное соединениесвоего колышка с вашим озером, так что имейте в виду, это теперь – моя собственность. А так как согласно Талмуду — вся земная поверхность есть нечто единое, убирайтесь–ка отсюда, ибо согласно тому же Талмуду отныне этот ничтожнейший клочок недвижимостис колышком дает мне право на приобретение какого угодно количестварыбных участков, где бы и как бы далеко друг от друга они ни лежали.Уразумели, чудаки голубоглазые? И, помахав одной из сабель, достаете из–за пазухи атомную бомбу.
Вот в чем смысл симбиоза в данном конкретном случае.
На третий день на любое из озер пришла ваша родня, она в пути задержалась. Одному из них вы подарили шесть метров озера, а другого убили за наглые притязания на десять метров. Какой из двух судов, гражданский или уголовный состоялся первым, я не знаю. Знаю лишь одно, заглянув в Талмуд, что ваше признание в убийстве суд отверг, так как не было свидетелей. А вот признание в том, что вы подарили кусок озера, суд оценил ровно в 100 свидетелей, и сделку утвердил.
Вот в чем смысл симбиоза в данном конкретном случае.
3. Апостол
Уж если йеменское письмо торгового племени, переплыв Тихий океан, превратилось в кипу, которому учились дольше, чем астрономии, а затем уже по Гольфстриму добралось до Ирландии и Шотландии в виде огамического письма, то дураку понятно, что от Йемена на северо–запад до Англии – рукой подать. Поэтому нет ничего удивительного, что все христианские слова – давно забытые еврейские.
Открываем ЕЭ: «Apostole, Apostoli — два слова, сходные по форме, но различные по значению. «Apostole» назывались известные суммы или взносы, уплачивавшиеся в пользу Палестины, «apostoli» назывались те, которых посылали собирать эти деньги. Впервые мы встречаем подробные сведения о них в эдикте от 399 г. императоров Гонория и Аркадия («Codex Theodosianus», XVI, 8, 14), который повелевает еврейским патриархам в Палестине прекратить обычай посылать ученых людей для сбора денег в свою пользу. Суммы, уже собранные, конфисковать и передать в императорскую казну, сборщиков же привлечь к суду и наказать, как нарушителей римского закона. Пять лет спустя Гонорий отменил этот эдикт («Cod. Theod.» XVI, 8, 17). Точная дата установления apostol? неизвестна, но талмудический рассказ о сборе денег законоучителями в первом веке дает право предполагать, что apostol? была введена после создания школы в Иамнии в 70 г., хотя организация этого сбора не сразу, может быть, получила свое полное развитие. Он, вероятно, вырос из прежней храмовой подати, с которою этот сбор имеет некоторые общие черты. Храмовую подать собирали в провинции и привозили затем в Иерусалим высшие сановники. После разрушения храма apostol? взималась посылавшимися в различные страны законоучителями».
Я не обращаю внимания на вранье поддельщиков истории в «Платоновской» академии Козимо насчет римской империи и Палестины, ведь Козимо им хорошо платил как, например, Поджо Браччолини и Марселино Фиччино. И вам советую пропустить это мимо ушей, несмотря на все поддельные «эдикты».
Вместо этого я вам советую обратить самое серьезное внимание на саму суть еврейского слова апостол: апостолы – ходячие сборщики денег, апостоле – сами деньги, строго упорядоченные с еврейской трудоспособной души. Теперь представьте себе, что у евреев есть родина Палестина, а в Палестине храм Соломона, куда чуть ли не каждый день стекается весь еврейский народ на всякие торжества и службы. Задайте себе глупый вопрос: на хрена им в таком случае эти ходячие сборщики? Что, трудно за щеку заложить монетку и сбросить ее в храме, куда следует?
Но от вас хотят скрыть этот неоспоримый факт, поэтому и сам храм выдумали, хорошенько не взвесив последствия вранья. Между тем, торговое племя не может торговать, не рассредоточившись хотя бы как универсамы в крупном городе, не говоря уж о тех далеких временах, когда от «универсама» до «универсама» надо было идти недели три пешком. А сам «универсам» представлял собою всего лишь одну семью торгового племени. Либо одну семью менял, сиречь семью ростовщика, будущего банкира. Такого как Козимо Медичи.
Затем вам следует обратить внимание на то, что в связи с этой разрозненностью «универсамов» невозможно иметь общий храм, замучаешься туда бегать километров за 50 – 500 чуть ли не ежедневно, притом всей семьей. И этому есть прямое историческое свидетельство, которое забыли вычеркнуть из истории в «Платоновской» академии: иудейскую литургию единому их богу Яхве всегда справляет глава семьи. И только потом, разбогатев, глава семьи нанял вместо себя левита, профессионального служку, справляющего литургию за определенную плату, в основном едой и одеждой.
Вы сразу же спросите: а на хрена тогда нужен апостол и само апостоле, коль скоро некому и не за что платить? Ибо левит всегда при себе наподобие раба. Отвечаю согласно той же ЕЭ: на образование, ибо каждый еврей должен быть грамотным согласно Талмуду, по–нынешнему это – высшее образование. За дальнейшим загляните в статьи ЕЭ «Пумбедитская и Сурская академии», куда всех своих деток мужского полу евреи непременно посылали учиться. А это стоит и ныне немалых денег. А денег всегда жалко, их всегда мало, самому не хватает. Вот для этого–то и нужен апостол, он придет сам в твой дом, пересчитает деток, посмотрит благосостояние и скажет, как на весах взвесит: с вас столько–то причитается. И вы отдадите, куда вам деваться? Иначе сын в академию не попадет. То есть, апостол работал, как ныне работает почтальон, разносящий по домам пенсии, только он не разносит, а собирает.
Теперь обратимся к Христу. Ему–то зачем сборщики денег? Иначе бы он их апостолами не называл. Я думаю: на революцию, примерно как товарищ Ленин. А потом, уже на пенсии, эти апостолы писали воспоминания, так сказать мемуары, примерно как нынешние военачальники, расписывая свои победы. И именно поэтому об одних и тех же сражениях у всех генералов–апостолов получаются диаметрально противоположные версии. Если не верите, загляните в Евангелия от Луки, Петра и так далее. Вплоть до маршала Жукова и фельдмаршала Паулюса.
Почему тогда не заменили в «Платоновской» академии апостолов на кого–нибудь благозвучнее? Во–первых, потому, что внедряли католическое христианство евреи, а они не привыкли замечать воздух, которым дышат. Во–вторых, ведь католичество свою религию с того же самого начало, со сбора денег, правда, не на образование, а за отпущение грехов, за индульгенции. Поэтому никому не пришло в голову заменять. Ведь не меняем же мы слово кассир на какое–нибудь иное, когда довольно нередко кассиры сбегают вместе с кассой. Например, как апостол Иуда с тридцатью сребрениками.
Когда Козимо Медичи построил католичество в точном соответствии с армейской иерархией, превратив себя из рядового апостола (собирателя взносов) в «отца страны» (папы), и именно поэтому других апостолов не должно было быть, так как все деньги церкви теперь находились в его кармане, пришлось учредить епископов и епископаты.
4. Епископ
О, это сложнейшее слово, и до его истоков придется добираться, попотев. Начну с того, что по–английски этого слова нет, несмотря на то, что сами епископы там есть: bishop. Это мне немного напоминает вторичную продажу или перепродажу. И даже римский епископ называется bishop of Rome, хотя прилагательные episcopal (епископальный), episcopalian (член епископальной церкви либо просто епископальный) есть. Сдается мне, что англичане как бы стесняются латинского слова епископ в своем кругу.
В связи со стеснительностью перехожу к слову фрак, хоть оно и французское, по–английски оно будет dress coat, то есть примерно платье–пальто, что несколько бессмысленно.
Еще в самом раннем детстве, когда я впервые увидел фрак в кино, он мне показался очень стыдной одеждой, несмотря на всю его «элегантность», о которой я узнал в совсем зрелом возрасте, увидев фраки на дирижерах, скрипачах и, особенно, наблюдая пианистов, как они ловко закидывают фалды через табуретку у рояля. Тогда я дополнительно понял, как фрак неудобен и, честно говоря, идиотичен: фалды не греют, а только мешают садиться, надо столько энергии и предусмотрительности, чтобы не только их не помять, но, простите, и не обосрать. По сравнению с галстуком фрак – просто настоящее извращение здравого смысла, хотя галстук тоже не греет, а только служит удобной петлей для удушения тому, кто пожелает это сделать с своим визави. Особенно, когда в моду вошли в середине прошлого века вместо непрочных галстуков прочнейшие шнурки от кроссовок.
Постепенно я узнал, что и прочий народ во всех странах тоже не любит фраков, так как не носит их ни дома, ни на повседневной работе, а надевает только, чтоб быстренько получить Нобелевскую премию и сразу же переодеться в халат или в «джинсу». Хотя во времена Пушкина в них и ходили на балы, но там ведь все мужчины стояли как истуканы, только дамы сидели.
Все это обмозговав, я пришел к вопросу: кто же заставляет народонаселение высшего света носить фрак? И тут же вспомнил, что даже военные петровских и даже наполеоновских времен имитировали из своей униформы фрак. Вспомните хотя бы как в кино фалды камзолов солдат и офицеров были слегка отвернуты наружу, чтоб была видна подкладка, и пришпилены, так что штаны в верхней своей части были как напоказ – на виду. Это в полевых условиях являлось чуть ли не самоубийством, так как отвернутые и чуть пришпиленные фалды цеплялись за каждый куст. Поневоле поверишь в пословицу: охота пуще неволи. Или все же неволя пуще охоты? Скорее последнее. То есть существовала как бы мода показывать, простите, ширинку, даже если она скрыта под камзолом, а потом и под нормальным пиджаком.
Я понимаю, вы удивлены, что вместо рассекречивания слова епископ, я занялся такой ерундой как фрак. Каковой, в общем–то, ни что иное, как поддевка с отрезанной до пояса передней частью, словно вы всем намерены показывать самую интимную часть, чем уничтожается прямой смысл одежды в смысле Адама и Евы, скушавших по наущению проклятого Змия по яблочку познания добра и зла.
Это не может быть случайностью, подумал я, и приступил к самому слову епископ, episcope по–латыни и по–гречески. Заглянув во все имеющиеся у меня словари, я обнаружил, что слов, начинающихся со слога «ep» (по–русски «еп», «эп») практически нет, кроме, конечно, епископа (episcope) и его производных второго и третьего порядка. Да еще «греческой» приставки «эпи» (на, над, при, после и т.д.), каковую можно приставлять к любому слову, чтобы менять его смысл без всякого строгого и общего правила на какой угодно новый смысл. Такого рода «греческие» приставки ныне довольно широко распространены, только заметьте, если вы знаете значение слова без этой приставки, то будьте уверены, что с упомянутой приставкой вы никогда не догадаетесь о новом значении этого слова. То есть, приставку «эпи» ученые дают самым произвольным образом, поэтому до смысла ее тоже надо докапываться. С целью сокращения статьи не относящимися к делу подробностями советую самим заглянуть в любой толковый словарь, и вы убедитесь, что приставка «эпи» ничего иного не обозначает, кроме желания автора изменить первоначальный смысл слова, притом в совершенно непредсказуемую сторону «нового» смысла.
Сие рассуждение привело меня к факту, что в «древнегреческом» языке буква «п» (р) почти никогда не встречается без следующей за ней почти всегда буквой «х» (h), каковая просто выдох, чуть громче обычного. Самое интересное в этом буквосочетании то, что его можно произносить самым непредсказуемым образом из трех возможностей: «ф (f)», «п (p)» и «х (h)», точно так же как применять приставку «эпи». Например, мое отчество записано в паспорте «Прокопьевич», а у моей родной сестры – «Прокофьевна», отчего у нас постоянно возникают всякие мелкие неприятности, так как публичные власти всегда считают, что у нас – разные отцы.
В результате с вероятностью в 95 процентов episcope «греки» когда–то писали как ephiscope, а потом историки и лингвисты древних языков именно для того, чтобы слов на «еп (ep)» в словарях было как можно меньше, а приставка «эпи» (epi)» применялась бы как можно фантастичнее, букву «h» вычеркнули. Получилось очень мило, примерно так, когда говорят: «…и концы – в воду». У нынешних русских сыщиков это называется «висяк», когда преступление есть, но до преступников никогда не добраться.
Поэтому нет ничего удивительного, что я начал изучать слова на «ф (ph)» и именно со слова «эфод» (ephod)», так как, во–первых, я его уже изучал в другой своей статье (см. «Перевертыши»), во–вторых, это слово здорово подходит к епископам, так как это их – одежда.
Начну издалека, из Г. Вейса: «Аарон в пустыне отлил золотого тельцаиз золотых серег, взятых у народа, а Гедеон …сделал золотой кумири для украшения его – эфод» (курсив везде мой, чтоб не забыть). То есть, кумир – отдельно, эфод – отдельно, это разные вещи. Открываем ЕЭ и читаем: «Затем он (Гедеон – мое) делает «эфод»… и воздвигает его в своем родном городе Афре и поклоняется ему. <…> К древнейшему рассказу принадлежат: изготовление из добычи идола («ephod»)…». Здесь эфод и кумир уже – одно и то же, но специальной статьи «кумир» в ЕЭ нет. Хотя дураку понятно, что кумир одет в эфод, поэтому воспринимаются как единое целое.
Открываем В. Даля: ««кумирня, языческий храм, жрище, капище или требище. Кумошить кого, что, вологодское мять, толочь, ломать, комкать, ворошить (жирный шрифт – мой). Мять, толочь, комкать в совокупности означают лепить, но, само собой разумеется, что прежде чем отливать надо было научиться лепить из глины, хотя бы форму для отливки. Таким образом, русские не бездумно взяли в свой словарь чисто еврейское слово кумир, а доподлинно и досконально знали его семантическое происхождение – лепка идола. А сами евреи не знают, видите ли, отождествляя кумира с его одеждой. Поэтому перехожу к эфоду вплотную.
Цитирую Г. Вейса: «Нарамник (по–нынешнему – фартук или передник, так как – см. ниже) покроем походил на старинное верхнее платье (гигантский фиговый листок – мое) кабильских женщин. Двойнойеврейский нарамник (два фартука, спереди и сзади – мое) состоял из двух совершенно одинаковых продолговатых кусков материи, сшитых вместе одной стороной так, что у надетого нарамника шов приходился вдоль плеч, а передняя и задняя лопасти свободно спускались на грудь и спину. Такой же нарамник, но с завязками на боках, был главной одеждой жрецов и назывался эфодом». Обратите внимание на то, что эфод как бы не очень длинный, только «на грудь и спину», но не ниже. Пока этого достаточно. Только пока непонятно, почему фартук–эфод по–русски переведен нарамником. Значит, этот эфод должен что–то обрамлять.
Перейдем опять к ЕЭ: «Эфод — употребляется в двух различных значениях: а) Означает одну из принадлежностей первосвященнического облачения… и б) обозначает изображение: и все израильтяне стали блудно ходить за ним». То есть, здесь «примиряются» два непримиримых понятия, но особенно мне понравилось слово блудно. Что–то все это начинает мне напоминать фрак, надетый на голое тело, только пока без штанов. Представьте себе человека во фраке и без штанов, не будет ли это блудно, так что за таким человеком народ будут толпами ходить. Ни сам кумир, ни его платье в отдельности не должны представлять собой что–то экстраординарное, а вот их комплекс – да, может представлять нечто необычное, привлекающее взгляд, например, когда женщина придает себе мощное внимание не тем, что она голая, а тем, что где надо, высовывается краешек интимности, совсем чуть–чуть: ваше воображение дорисует.
Далее в ЕЭ приведена фраза «Самуил и Давид были опоясаны льняными эфодами». То есть эфод из передника–нарамника превращается совсем уж в кушак из куска полотна, каким в кино показывают Насреддина, хотя сам эфод, будучи не сшит по бокам, подпоясывался. Примерно как подпоясывают белым поясом некоторые дирижеры свои штаны под фраком, когда в подфрачном жилете очень жарко размахивать руками. Только надо представить опять же дирижера во фраке и без штанов, только подпоясанного кушаком из куска полотна. Тем более что Г. Вейс пишет, что евреи, увидев штаны у сирийцев и персов, так и не позаимствовали их, они им не понравились. А уж Самуил и Давид вообще были только подпоясаны, примерно как в бане скрученным в жгут полотенцем.
Вернемся вновь к Г. Вейсу: «Эфод формой походил на нынешнее облачение католических священников. (Православные священники тоже ведь имеют похожую вещь одежды). Имелись две его половины, на переднейиз которых была сделана глубокая четырехугольная выемка. На выемку эфода первосвященник помещал самую важную и самую драгоценную принадлежностьсвоего облачения – «урим и туммим». <…> Первоначально это был простой мешочек. <…> «Урим и туммим» прикреплялся к поясу эфода. Нижнее платье покрывало верхнюю часть ног до поясницы. <…> Пояс подпоясывался довольно высоко, под грудьюи несколько раз обвивали вокруг тела, но так, чтобы висящие концывсе–таки доходили до ступней. Их ради удобства закидывали назад через левое плечо». [Вейс Г. История материальной культуры: Глава 5. Евреи и финикийцы, С. 24. Энциклопедия материальной культуры. Герман Вейс, С. 432 (ср. Вейс: История культуры, С. 143)].
Во–первых, как бы подозревается, что четырехугольная выемкасделана как бы у ворота, на груди, наподобие то и дело входящего и выходящего из моды у женщин квадратного выреза в верхней части платья, декольте. Но это не так, если вдуматься в отмеченные детали. Драгоценный мешочекс урим и туммим подвешивался к поясу, прикрывая собой четырехугольную выемку. Значит, драгоценный мешочекбыл ниже пояса, примерно в том месте, где у фрачного дирижера находится ширинка штанов, а четырехугольный нарамникфрака как раз и обрамляет эту самую драгоценную принадлежность.
Во–вторых, висящие концыпояса до ступнейиграли ту же роль, что и высовывание кончика туфли из–под длинного платья времен Пушкина или «скромное» декольте, тем более что висящие концы, когда надо, закидывали назад через левое плечо.
В третьих, не кажется ли вам, что простой мешочек, называемый в медицине мошонкой, как раз и содержит урим и туммим, называемые в просторечии мужскими яичками, каковые, вне сомнения, являются самой важной и самой драгоценнойего принадлежностью. Тем более что урим и туммим, как я рассмотрел у упомянутой уже работе, являются именно яйцами–шарами, белым и черным, но более правильно правым (правовым) и неправым, не правовым (левым). Именно так гадали и голосовали в эпоху Адама, да и ныне так голосуют в университетах, а гадают – повсеместно.
Теперь вам должна быть более понятной фраза блудно ходить за ним. Но не совсем, так как я не все еще объяснил.
Этот костюм, точнее фрак в отсутствии штанов, приводит меня к моему давнему исследованию, оно представлено в книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории». За уточнениями – туда, а здесь кратко: древнееврейским богиням–матерям типа Кибелы прислуживали исключительно скопцы, которых надо понимать не как кастратов (с выпотрошенными яичками), а как человека с целыми яичками, но с обрезанным под корень детородным органном. В праздник Кибелы очередная порция будущих жрецов–мужчин ее имени прилюдно отхватывали себе ножом детородные органы и, держа их в руке и брызгая кровью во все стороны, бежали к храму Кибелы через весь город, где их и принимали, смазав и перебинтовав рану, в жрецы. За преданность Кибеле до конца дней своих и мужество решения. Отсюда и поговорка: сказал, как отрезал. И слово мужество отсюда, хотя это уже как раз и не мужество в натуре, а мужество в душе. Постепенно, сговорившись, жрецы–кастраты свергли с трона свою богиню–мать, и главный жрец сел на ее трон. По–моему, это произошло во времена выше упомянутого Гедеона, когда он сотворил кумира и приодел его, в общем–то, в бесстыдный эфод. И хотя причина сговора тут ни к чему, все же скажу: вечно отсутствующий по деламмужчина–торговец стал содержать семью, а жена с детьми покорно ждали его дома, с подарками. Как тут не сменить матриархат на патриархат?
На « новом» болоте (первоначальном приобретении) приобретение захватом («хазака») «простирает свое действие лишь на тот объект, на который она непосредственно направлена, но ни на какой другой, причем размер приобретаемого ставится в тесные границы. Например, если кто совершил «хазаку» в поле, не отмежеванном от соседних полей, то он приобретает лишь минимальное пространство, которое может быть названо полем». Как известно, минимальным полем может стать клочок земли на один пшеничный кустик, примерно как в цветочном горшке, меньше поля выдумать нельзя.
На « старом» же болоте (производном приобретении) «достаточно сделать «хазаку» относительно ничтожнейшего клочка недвижимости, и тем самым уже приобретается какое угодно количество земельных участков, где бы и как бы далеко друг от друга они ни лежали, ибо — как выражается Талмуд — вся земная поверхность есть нечто единое. Это же относится и ко всякого рода движимому имуществу в любом количестве и независимо от местонахождения его».
Мало того. На « старом» болоте (например, занятом чудью белоглазой) «приобретенные вещи, изъятые из владения прежнего собственника неправомерным путем (посредством кражи, грабежа и т. п.) впоследствии, благодаря переработке или тесному соединению с другими вещами, становятся собственностью нового владельца».
Ученым евреям следующих времен немало пришлось применить казуистики, чтоб хоть кое–как примирить эти два идиотизма. Что у них из этого получилось, читайте сами в ЕЭ, ибо меня просто от этого тошнит. Короче, им пришлось впрячь в одну повозку рака, щуку и лебедя, а потом сказать, криво улыбаясь: посмотрите, как все это логически красиво и экономически эффективно!
Можете им верить, дело – ваше. Только я здесь вижу примирение непримиримого, соединение двух противоположных прав в одно скособоченное право. То есть симбиоз права торговцев с правом разбойников, права самаритян (самаритян я понимаю совсем не так как написано в истории, смотрите другие мои работы) – истинных торговцев с правом разбойников – создателей государств.
И если бы этот противоестественный симбиоз был только в приобретательском праве. Точно такая же ситуация создается и в судебном признании.
«Признание в гражданском процессе, сделанное тяжущимся перед судом по поводу требования противной стороны, считается, по выражению Талмуда, таким же несомненным доказательством, как показания ста свидетелей. Такое признание может быть судом записано, и тогда оно имеет такую же силу, как письменное обязательство».
«?ризнание в уголовном процессе.Талмуд не придавал никакого значения сознанию подсудимого в своей вине. Талмуд так объясняет его. Никто не может признать себя преступником, потому что каждый заинтересован в своей судьбе и потому пристрастно относится к себе, хотя бы на тех же основаниях, как родственник («человек сам себе родственник»). И потому как показания родственников подсудимого не могут приниматься судом во внимание, все равно, клонятся ли они к его пользе или вреду, так и его собственные показания суд должен игнорировать».
Мало того, «сознание лица в своей вине не принимается во внимание, не только когда речь идет о смертной казни или телесном наказании, но и когда за соответствующую вину полагается лишь имущественный штраф, либо лишение права быть свидетелем или давать судебную присягу».
То есть, по глубине своего существа, последняя фраза вплотную сближает, даже перемешивает в общую кучу гражданское и уголовное право. Как же могут в однородном обществе существовать два совершенно противоположных законодательных предпочтения, выбрать одно из которых непременно требуется для суда. Ведь в любом случае это будет произвол, а не суд.
Конечно, чередой общеупотребительных софизмов (кстати, софизм есть хороший и софизм отвратительный, и оба идут от суда – софета, Софии, Софокла, но это описано у меня в другой работе) можно доказать, что черное в конечном итоге – белое. Именно так сделано в ЕЭ, но нам–то зачем эта отвратительная метаморфоза?
Исходя из этого и основываясь не только на этом, но на целой куче других доказательств, я повторяю: здесь снова симбиоз двух систем права, торгового (частного) и разбойного (гражданского, права папы–мамы–вождя бить своих «детей»).
Для тех, кто не понял, дополнительно объясняю.
1. Пришли вы, например, на берег озера, на сколько хватает взгляда никого на озере нет, значит, оно совсем «новое» на Земле, никому не принадлежит. Но вы имеете право хазака только на кусок бережка, чтоб забросить удочку. Остальное «приватизировать» нельзя. Я думаю потому, что могут ведь еще прийти сородичи.
2. На другой день вы нашли еще озеро, но народу вокруг – тьма, и все «не знают, что такое оружие», а у вас за пазухой атомная бомба, а в каждой руке по сабле. Вы выбираете местечко на бережку шириной в метр и там, где никого нет, забиваете в землю колышек и говорите: я тут сделал тесное соединениесвоего колышка с вашим озером, так что имейте в виду, это теперь – моя собственность. А так как согласно Талмуду — вся земная поверхность есть нечто единое, убирайтесь–ка отсюда, ибо согласно тому же Талмуду отныне этот ничтожнейший клочок недвижимостис колышком дает мне право на приобретение какого угодно количестварыбных участков, где бы и как бы далеко друг от друга они ни лежали.Уразумели, чудаки голубоглазые? И, помахав одной из сабель, достаете из–за пазухи атомную бомбу.
Вот в чем смысл симбиоза в данном конкретном случае.
На третий день на любое из озер пришла ваша родня, она в пути задержалась. Одному из них вы подарили шесть метров озера, а другого убили за наглые притязания на десять метров. Какой из двух судов, гражданский или уголовный состоялся первым, я не знаю. Знаю лишь одно, заглянув в Талмуд, что ваше признание в убийстве суд отверг, так как не было свидетелей. А вот признание в том, что вы подарили кусок озера, суд оценил ровно в 100 свидетелей, и сделку утвердил.
Вот в чем смысл симбиоза в данном конкретном случае.
3. Апостол
Уж если йеменское письмо торгового племени, переплыв Тихий океан, превратилось в кипу, которому учились дольше, чем астрономии, а затем уже по Гольфстриму добралось до Ирландии и Шотландии в виде огамического письма, то дураку понятно, что от Йемена на северо–запад до Англии – рукой подать. Поэтому нет ничего удивительного, что все христианские слова – давно забытые еврейские.
Открываем ЕЭ: «Apostole, Apostoli — два слова, сходные по форме, но различные по значению. «Apostole» назывались известные суммы или взносы, уплачивавшиеся в пользу Палестины, «apostoli» назывались те, которых посылали собирать эти деньги. Впервые мы встречаем подробные сведения о них в эдикте от 399 г. императоров Гонория и Аркадия («Codex Theodosianus», XVI, 8, 14), который повелевает еврейским патриархам в Палестине прекратить обычай посылать ученых людей для сбора денег в свою пользу. Суммы, уже собранные, конфисковать и передать в императорскую казну, сборщиков же привлечь к суду и наказать, как нарушителей римского закона. Пять лет спустя Гонорий отменил этот эдикт («Cod. Theod.» XVI, 8, 17). Точная дата установления apostol? неизвестна, но талмудический рассказ о сборе денег законоучителями в первом веке дает право предполагать, что apostol? была введена после создания школы в Иамнии в 70 г., хотя организация этого сбора не сразу, может быть, получила свое полное развитие. Он, вероятно, вырос из прежней храмовой подати, с которою этот сбор имеет некоторые общие черты. Храмовую подать собирали в провинции и привозили затем в Иерусалим высшие сановники. После разрушения храма apostol? взималась посылавшимися в различные страны законоучителями».
Я не обращаю внимания на вранье поддельщиков истории в «Платоновской» академии Козимо насчет римской империи и Палестины, ведь Козимо им хорошо платил как, например, Поджо Браччолини и Марселино Фиччино. И вам советую пропустить это мимо ушей, несмотря на все поддельные «эдикты».
Вместо этого я вам советую обратить самое серьезное внимание на саму суть еврейского слова апостол: апостолы – ходячие сборщики денег, апостоле – сами деньги, строго упорядоченные с еврейской трудоспособной души. Теперь представьте себе, что у евреев есть родина Палестина, а в Палестине храм Соломона, куда чуть ли не каждый день стекается весь еврейский народ на всякие торжества и службы. Задайте себе глупый вопрос: на хрена им в таком случае эти ходячие сборщики? Что, трудно за щеку заложить монетку и сбросить ее в храме, куда следует?
Но от вас хотят скрыть этот неоспоримый факт, поэтому и сам храм выдумали, хорошенько не взвесив последствия вранья. Между тем, торговое племя не может торговать, не рассредоточившись хотя бы как универсамы в крупном городе, не говоря уж о тех далеких временах, когда от «универсама» до «универсама» надо было идти недели три пешком. А сам «универсам» представлял собою всего лишь одну семью торгового племени. Либо одну семью менял, сиречь семью ростовщика, будущего банкира. Такого как Козимо Медичи.
Затем вам следует обратить внимание на то, что в связи с этой разрозненностью «универсамов» невозможно иметь общий храм, замучаешься туда бегать километров за 50 – 500 чуть ли не ежедневно, притом всей семьей. И этому есть прямое историческое свидетельство, которое забыли вычеркнуть из истории в «Платоновской» академии: иудейскую литургию единому их богу Яхве всегда справляет глава семьи. И только потом, разбогатев, глава семьи нанял вместо себя левита, профессионального служку, справляющего литургию за определенную плату, в основном едой и одеждой.
Вы сразу же спросите: а на хрена тогда нужен апостол и само апостоле, коль скоро некому и не за что платить? Ибо левит всегда при себе наподобие раба. Отвечаю согласно той же ЕЭ: на образование, ибо каждый еврей должен быть грамотным согласно Талмуду, по–нынешнему это – высшее образование. За дальнейшим загляните в статьи ЕЭ «Пумбедитская и Сурская академии», куда всех своих деток мужского полу евреи непременно посылали учиться. А это стоит и ныне немалых денег. А денег всегда жалко, их всегда мало, самому не хватает. Вот для этого–то и нужен апостол, он придет сам в твой дом, пересчитает деток, посмотрит благосостояние и скажет, как на весах взвесит: с вас столько–то причитается. И вы отдадите, куда вам деваться? Иначе сын в академию не попадет. То есть, апостол работал, как ныне работает почтальон, разносящий по домам пенсии, только он не разносит, а собирает.
Теперь обратимся к Христу. Ему–то зачем сборщики денег? Иначе бы он их апостолами не называл. Я думаю: на революцию, примерно как товарищ Ленин. А потом, уже на пенсии, эти апостолы писали воспоминания, так сказать мемуары, примерно как нынешние военачальники, расписывая свои победы. И именно поэтому об одних и тех же сражениях у всех генералов–апостолов получаются диаметрально противоположные версии. Если не верите, загляните в Евангелия от Луки, Петра и так далее. Вплоть до маршала Жукова и фельдмаршала Паулюса.
Почему тогда не заменили в «Платоновской» академии апостолов на кого–нибудь благозвучнее? Во–первых, потому, что внедряли католическое христианство евреи, а они не привыкли замечать воздух, которым дышат. Во–вторых, ведь католичество свою религию с того же самого начало, со сбора денег, правда, не на образование, а за отпущение грехов, за индульгенции. Поэтому никому не пришло в голову заменять. Ведь не меняем же мы слово кассир на какое–нибудь иное, когда довольно нередко кассиры сбегают вместе с кассой. Например, как апостол Иуда с тридцатью сребрениками.
Когда Козимо Медичи построил католичество в точном соответствии с армейской иерархией, превратив себя из рядового апостола (собирателя взносов) в «отца страны» (папы), и именно поэтому других апостолов не должно было быть, так как все деньги церкви теперь находились в его кармане, пришлось учредить епископов и епископаты.
4. Епископ
О, это сложнейшее слово, и до его истоков придется добираться, попотев. Начну с того, что по–английски этого слова нет, несмотря на то, что сами епископы там есть: bishop. Это мне немного напоминает вторичную продажу или перепродажу. И даже римский епископ называется bishop of Rome, хотя прилагательные episcopal (епископальный), episcopalian (член епископальной церкви либо просто епископальный) есть. Сдается мне, что англичане как бы стесняются латинского слова епископ в своем кругу.
В связи со стеснительностью перехожу к слову фрак, хоть оно и французское, по–английски оно будет dress coat, то есть примерно платье–пальто, что несколько бессмысленно.
Еще в самом раннем детстве, когда я впервые увидел фрак в кино, он мне показался очень стыдной одеждой, несмотря на всю его «элегантность», о которой я узнал в совсем зрелом возрасте, увидев фраки на дирижерах, скрипачах и, особенно, наблюдая пианистов, как они ловко закидывают фалды через табуретку у рояля. Тогда я дополнительно понял, как фрак неудобен и, честно говоря, идиотичен: фалды не греют, а только мешают садиться, надо столько энергии и предусмотрительности, чтобы не только их не помять, но, простите, и не обосрать. По сравнению с галстуком фрак – просто настоящее извращение здравого смысла, хотя галстук тоже не греет, а только служит удобной петлей для удушения тому, кто пожелает это сделать с своим визави. Особенно, когда в моду вошли в середине прошлого века вместо непрочных галстуков прочнейшие шнурки от кроссовок.
Постепенно я узнал, что и прочий народ во всех странах тоже не любит фраков, так как не носит их ни дома, ни на повседневной работе, а надевает только, чтоб быстренько получить Нобелевскую премию и сразу же переодеться в халат или в «джинсу». Хотя во времена Пушкина в них и ходили на балы, но там ведь все мужчины стояли как истуканы, только дамы сидели.
Все это обмозговав, я пришел к вопросу: кто же заставляет народонаселение высшего света носить фрак? И тут же вспомнил, что даже военные петровских и даже наполеоновских времен имитировали из своей униформы фрак. Вспомните хотя бы как в кино фалды камзолов солдат и офицеров были слегка отвернуты наружу, чтоб была видна подкладка, и пришпилены, так что штаны в верхней своей части были как напоказ – на виду. Это в полевых условиях являлось чуть ли не самоубийством, так как отвернутые и чуть пришпиленные фалды цеплялись за каждый куст. Поневоле поверишь в пословицу: охота пуще неволи. Или все же неволя пуще охоты? Скорее последнее. То есть существовала как бы мода показывать, простите, ширинку, даже если она скрыта под камзолом, а потом и под нормальным пиджаком.
Я понимаю, вы удивлены, что вместо рассекречивания слова епископ, я занялся такой ерундой как фрак. Каковой, в общем–то, ни что иное, как поддевка с отрезанной до пояса передней частью, словно вы всем намерены показывать самую интимную часть, чем уничтожается прямой смысл одежды в смысле Адама и Евы, скушавших по наущению проклятого Змия по яблочку познания добра и зла.
Это не может быть случайностью, подумал я, и приступил к самому слову епископ, episcope по–латыни и по–гречески. Заглянув во все имеющиеся у меня словари, я обнаружил, что слов, начинающихся со слога «ep» (по–русски «еп», «эп») практически нет, кроме, конечно, епископа (episcope) и его производных второго и третьего порядка. Да еще «греческой» приставки «эпи» (на, над, при, после и т.д.), каковую можно приставлять к любому слову, чтобы менять его смысл без всякого строгого и общего правила на какой угодно новый смысл. Такого рода «греческие» приставки ныне довольно широко распространены, только заметьте, если вы знаете значение слова без этой приставки, то будьте уверены, что с упомянутой приставкой вы никогда не догадаетесь о новом значении этого слова. То есть, приставку «эпи» ученые дают самым произвольным образом, поэтому до смысла ее тоже надо докапываться. С целью сокращения статьи не относящимися к делу подробностями советую самим заглянуть в любой толковый словарь, и вы убедитесь, что приставка «эпи» ничего иного не обозначает, кроме желания автора изменить первоначальный смысл слова, притом в совершенно непредсказуемую сторону «нового» смысла.
Сие рассуждение привело меня к факту, что в «древнегреческом» языке буква «п» (р) почти никогда не встречается без следующей за ней почти всегда буквой «х» (h), каковая просто выдох, чуть громче обычного. Самое интересное в этом буквосочетании то, что его можно произносить самым непредсказуемым образом из трех возможностей: «ф (f)», «п (p)» и «х (h)», точно так же как применять приставку «эпи». Например, мое отчество записано в паспорте «Прокопьевич», а у моей родной сестры – «Прокофьевна», отчего у нас постоянно возникают всякие мелкие неприятности, так как публичные власти всегда считают, что у нас – разные отцы.
В результате с вероятностью в 95 процентов episcope «греки» когда–то писали как ephiscope, а потом историки и лингвисты древних языков именно для того, чтобы слов на «еп (ep)» в словарях было как можно меньше, а приставка «эпи» (epi)» применялась бы как можно фантастичнее, букву «h» вычеркнули. Получилось очень мило, примерно так, когда говорят: «…и концы – в воду». У нынешних русских сыщиков это называется «висяк», когда преступление есть, но до преступников никогда не добраться.
Поэтому нет ничего удивительного, что я начал изучать слова на «ф (ph)» и именно со слова «эфод» (ephod)», так как, во–первых, я его уже изучал в другой своей статье (см. «Перевертыши»), во–вторых, это слово здорово подходит к епископам, так как это их – одежда.
Начну издалека, из Г. Вейса: «Аарон в пустыне отлил золотого тельцаиз золотых серег, взятых у народа, а Гедеон …сделал золотой кумири для украшения его – эфод» (курсив везде мой, чтоб не забыть). То есть, кумир – отдельно, эфод – отдельно, это разные вещи. Открываем ЕЭ и читаем: «Затем он (Гедеон – мое) делает «эфод»… и воздвигает его в своем родном городе Афре и поклоняется ему. <…> К древнейшему рассказу принадлежат: изготовление из добычи идола («ephod»)…». Здесь эфод и кумир уже – одно и то же, но специальной статьи «кумир» в ЕЭ нет. Хотя дураку понятно, что кумир одет в эфод, поэтому воспринимаются как единое целое.
Открываем В. Даля: ««кумирня, языческий храм, жрище, капище или требище. Кумошить кого, что, вологодское мять, толочь, ломать, комкать, ворошить (жирный шрифт – мой). Мять, толочь, комкать в совокупности означают лепить, но, само собой разумеется, что прежде чем отливать надо было научиться лепить из глины, хотя бы форму для отливки. Таким образом, русские не бездумно взяли в свой словарь чисто еврейское слово кумир, а доподлинно и досконально знали его семантическое происхождение – лепка идола. А сами евреи не знают, видите ли, отождествляя кумира с его одеждой. Поэтому перехожу к эфоду вплотную.
Цитирую Г. Вейса: «Нарамник (по–нынешнему – фартук или передник, так как – см. ниже) покроем походил на старинное верхнее платье (гигантский фиговый листок – мое) кабильских женщин. Двойнойеврейский нарамник (два фартука, спереди и сзади – мое) состоял из двух совершенно одинаковых продолговатых кусков материи, сшитых вместе одной стороной так, что у надетого нарамника шов приходился вдоль плеч, а передняя и задняя лопасти свободно спускались на грудь и спину. Такой же нарамник, но с завязками на боках, был главной одеждой жрецов и назывался эфодом». Обратите внимание на то, что эфод как бы не очень длинный, только «на грудь и спину», но не ниже. Пока этого достаточно. Только пока непонятно, почему фартук–эфод по–русски переведен нарамником. Значит, этот эфод должен что–то обрамлять.
Перейдем опять к ЕЭ: «Эфод — употребляется в двух различных значениях: а) Означает одну из принадлежностей первосвященнического облачения… и б) обозначает изображение: и все израильтяне стали блудно ходить за ним». То есть, здесь «примиряются» два непримиримых понятия, но особенно мне понравилось слово блудно. Что–то все это начинает мне напоминать фрак, надетый на голое тело, только пока без штанов. Представьте себе человека во фраке и без штанов, не будет ли это блудно, так что за таким человеком народ будут толпами ходить. Ни сам кумир, ни его платье в отдельности не должны представлять собой что–то экстраординарное, а вот их комплекс – да, может представлять нечто необычное, привлекающее взгляд, например, когда женщина придает себе мощное внимание не тем, что она голая, а тем, что где надо, высовывается краешек интимности, совсем чуть–чуть: ваше воображение дорисует.
Далее в ЕЭ приведена фраза «Самуил и Давид были опоясаны льняными эфодами». То есть эфод из передника–нарамника превращается совсем уж в кушак из куска полотна, каким в кино показывают Насреддина, хотя сам эфод, будучи не сшит по бокам, подпоясывался. Примерно как подпоясывают белым поясом некоторые дирижеры свои штаны под фраком, когда в подфрачном жилете очень жарко размахивать руками. Только надо представить опять же дирижера во фраке и без штанов, только подпоясанного кушаком из куска полотна. Тем более что Г. Вейс пишет, что евреи, увидев штаны у сирийцев и персов, так и не позаимствовали их, они им не понравились. А уж Самуил и Давид вообще были только подпоясаны, примерно как в бане скрученным в жгут полотенцем.
Вернемся вновь к Г. Вейсу: «Эфод формой походил на нынешнее облачение католических священников. (Православные священники тоже ведь имеют похожую вещь одежды). Имелись две его половины, на переднейиз которых была сделана глубокая четырехугольная выемка. На выемку эфода первосвященник помещал самую важную и самую драгоценную принадлежностьсвоего облачения – «урим и туммим». <…> Первоначально это был простой мешочек. <…> «Урим и туммим» прикреплялся к поясу эфода. Нижнее платье покрывало верхнюю часть ног до поясницы. <…> Пояс подпоясывался довольно высоко, под грудьюи несколько раз обвивали вокруг тела, но так, чтобы висящие концывсе–таки доходили до ступней. Их ради удобства закидывали назад через левое плечо». [Вейс Г. История материальной культуры: Глава 5. Евреи и финикийцы, С. 24. Энциклопедия материальной культуры. Герман Вейс, С. 432 (ср. Вейс: История культуры, С. 143)].
Во–первых, как бы подозревается, что четырехугольная выемкасделана как бы у ворота, на груди, наподобие то и дело входящего и выходящего из моды у женщин квадратного выреза в верхней части платья, декольте. Но это не так, если вдуматься в отмеченные детали. Драгоценный мешочекс урим и туммим подвешивался к поясу, прикрывая собой четырехугольную выемку. Значит, драгоценный мешочекбыл ниже пояса, примерно в том месте, где у фрачного дирижера находится ширинка штанов, а четырехугольный нарамникфрака как раз и обрамляет эту самую драгоценную принадлежность.
Во–вторых, висящие концыпояса до ступнейиграли ту же роль, что и высовывание кончика туфли из–под длинного платья времен Пушкина или «скромное» декольте, тем более что висящие концы, когда надо, закидывали назад через левое плечо.
В третьих, не кажется ли вам, что простой мешочек, называемый в медицине мошонкой, как раз и содержит урим и туммим, называемые в просторечии мужскими яичками, каковые, вне сомнения, являются самой важной и самой драгоценнойего принадлежностью. Тем более что урим и туммим, как я рассмотрел у упомянутой уже работе, являются именно яйцами–шарами, белым и черным, но более правильно правым (правовым) и неправым, не правовым (левым). Именно так гадали и голосовали в эпоху Адама, да и ныне так голосуют в университетах, а гадают – повсеместно.
Теперь вам должна быть более понятной фраза блудно ходить за ним. Но не совсем, так как я не все еще объяснил.
Этот костюм, точнее фрак в отсутствии штанов, приводит меня к моему давнему исследованию, оно представлено в книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории». За уточнениями – туда, а здесь кратко: древнееврейским богиням–матерям типа Кибелы прислуживали исключительно скопцы, которых надо понимать не как кастратов (с выпотрошенными яичками), а как человека с целыми яичками, но с обрезанным под корень детородным органном. В праздник Кибелы очередная порция будущих жрецов–мужчин ее имени прилюдно отхватывали себе ножом детородные органы и, держа их в руке и брызгая кровью во все стороны, бежали к храму Кибелы через весь город, где их и принимали, смазав и перебинтовав рану, в жрецы. За преданность Кибеле до конца дней своих и мужество решения. Отсюда и поговорка: сказал, как отрезал. И слово мужество отсюда, хотя это уже как раз и не мужество в натуре, а мужество в душе. Постепенно, сговорившись, жрецы–кастраты свергли с трона свою богиню–мать, и главный жрец сел на ее трон. По–моему, это произошло во времена выше упомянутого Гедеона, когда он сотворил кумира и приодел его, в общем–то, в бесстыдный эфод. И хотя причина сговора тут ни к чему, все же скажу: вечно отсутствующий по деламмужчина–торговец стал содержать семью, а жена с детьми покорно ждали его дома, с подарками. Как тут не сменить матриархат на патриархат?