Страница:
Естественно, что прибыльная торговля – обман и она не может быть иной, прибыльное производство – обман, это Маркс доказал. Но дело в норме прибыли, так как никакой дурак не станет торговать или производить товары без прибыли на свое прожитье. И как сопоставить прибыль за продажу своего труда и за обслуживание сферы труда – вечная, неразрешимая проблема. Землекоп хочет получить за свой труд по миллиону долларов за поднятую лопату, и торговец хочет получить тот же миллион за каждый проданный коробок спичек. Но все началось ведь с равноценного обмена, а не с заведомо прибыльного, поэтому никто никогда не согласится с диапазоном от якобы обмана до совершенно бессовестного обмана. И поэтому же тысячи поколений торговцев врали свою историю, а потом и сами ее забыли, завравшись. И поэтому мне было смешно читать статью «рабство» в Еврейской энциклопедии, для умалишенных. Между тем, я нашел там достойные слова, выписанные составителями из какой–то еврейской древней книги: «Господину принадлежит только работа рабов, а не честь их».
Притом это только сегодня научились считать любой, даже умственный труд – работой, последний даже выше ценится. А 6 тысяч лет назад? Кому же могло прийти в голову считать работой «я мыслю = я живу»? Вот кайлом махать – другое дело, это работа. Ладно, древние евреи заврались со своей историей по ложному, а иногда и – не очень, недоразумению. Но нынешние–то историки? Они ведь не одну историю в университетах изучают, а еще штук пятнадцать–двадцать наук, начиная с логики. Какого же тогда черта они эти науки не используют в своей оплачиваемой обществом работе?
Предел бандитизма
В предыдущих статьях этой папки я рассмотрел калейдоскоп государств на одном и том же месте, то сужающимися как шагреневая кожа, то надувающимся как пузырь. Главной причиной такого положения я считаю трения между государством–разбойником, созданным разбойниками, и торговцами, создавшими производительные силы и торговые пути в ареале этого «пузыря».
Выгнав торговцев или сузив до минимума их права в сфере производительных сил и торговых путей и тем самым, забрав себе не поддающиеся точному учету прибыли, разбойники во главе государства тщетно надеются, что получили в руки вечный двигатель и перестают за ним следить. На то он, по их мнению, и вечный. Им невдомек, что этот как бы вечный двигатель, на самом деле, нежнейший инструмент наподобие скрипки Страдивари, на котором не первый встречный сможет играть, причем беречь ее надо не меньше зеницы ока. Разбойники же думают, что достаточно этой скрипкой владеть, причем примерно как КГБ владеет самим народом, чтоб из нее самопроизвольно извлекались чарующие звуки в форме золотых монет.
Как я уже писал, оставшимся в данной стране живыми, торговцам нет дела до производительных сил, торговцам, уехавшим за границу – тем более. Не имеющим ни слуха и практики извлечения звуков из скрипки бандитам ничего не остается другого, как попытаться создать музыкального робота, который бы нажимал на лады и водил смычком по струнам с равномерностью метронома. Но беда в том, что скрипка – не балалайка, у скрипки в отличие от балалайки нет ладов, медных перекладин на грифе, нажатие на которые пальцем можно автоматизировать по счету: первый – третий – пятый и снова первый. На скрипке палец ставится так тонко, что его между первым и вторым предполагаемыми ладами можно поставить в пяти–десяти местах и звук будет различным, но из–за отсутствия слуха бандит даже не может отличить их друг от друга. Между тем, для торговца, из интуиции, опыта и знаний извлечь любой звон денег не составляет почти никакого труда, если его понимать как махание топором.
И самое опасное в случае скрипки в руках бандита это то, что бандит начинает играть на скрипке как на самом большом барабане духового оркестра, в который бьют здоровенной колотушкой. Или как играют на литаврах, ударяя скрипку о скрипку со всей силы подобно медным тарелкам, отчего обе скрипки превращаются в щепки, издав на прощание жалкий писк лопающимися одна за другой струнами.
То есть, я хочу сказать (см. другие работы), представитель торгового племени, став бандитом, казаком–разбойником, навсегда теряет способность торговать. Примерно как ребенок, попробовавший бифштекс на втором году жизни, отворачивается от манной каши до самой глубокой старости, до потери зубов. И с этим ничего нельзя поделать.
Государство непременно станет хиреть. Производительность труда застопоривается в то время, когда казаки–разбойники размножаются как на дрожжах от хорошей еды и поэтому должны усиливать гнет на те же самые производительные силы, а производительные силы (люди, машины и технологии) перестают размножаться, мало того, они деградируют. В конечном итоге – самоуничтожаются как роботы в фантастических романах или ядерные ракеты, полетевшие не туда, куда нужно. Но я заскочил вперед.
Пока до самоуничтожения не дошло, разыгрываются страсти. Примерно как «Страсти по Матфею», то есть бандиты начинают сходить с ума, очень похоже киты выбрасываются на берег. Или бараны прыгают в пропасть вслед за сумасшедшим вожаком. Вариантов страстей – много и самый разумный из них – призвать торговцев и дать им права относительно свободной торговли и производства товаров, урезав тем самым свои собственные права грабить без разбору и жить в совершенной роскоши, какая только возможна на данном этапе. Но дело в том, что власть берут не для того, чтоб умнеть, а для того, чтоб – глупеть. Это – закон природы. Умнеют только при торговле в самом широком ее смысле, когда надо не силой, а – умом, брать себе блага.
Именно поэтому мне нет нужды объяснять, как пухнут и скукоживаются государства на одном и том же месте, отмечу лишь, что, раз уж начали присоединять к себе земли и народы, то остановиться уже нельзя. По следующей причине. Впрочем, я ее уже объяснял в других своих работах на примере России, поэтому скажу кратко. Чем больше государство, тем больше силы уходит на охрану внешних границ и принуждение внутри государства, но это как бы незаметно. Кажется, что вот захватим еще земель и народа, и силы пропорционально увеличатся. Но это увеличение съедается внутренним потреблением силы на принуждение и в конечном итоге неизбежно случается, что внутреннее использование силы на принуждение начинает превосходить прирост от захвата новых земель и народов. Недаром же я сказал, что сила не ведет к увеличению ума, она ведет в обратную сторону. В конечном итоге государство скукоживается.
Но свято место не бывает пусто. От сотен причин, в основном экономических, это место занимают другие. И если бы в этом и состояла моя цель доказательства, то на этом самом месте мне надо бы остановиться, а еще лучше – не начинать этот раздел, так как об этом у меня сказано раньше в других работах. Я же вдруг обнаружил главный страх царя и главный страх элиты. И как только эти два вида страха, абсолютно разного генезиса, я раньше не замечал?
Дело в том, что сама писанная на бумаге (глиняных табличках и камнях) история породила первый вид страха – страх царя, а второй вид страха – первороден, хотя и присущ только людям в отличие от животных–убийц. И так как я начал заниматься историей, то не могу пройти мимо.
Я много раз повторяю, что вся современная история совершенно идиотским образом зациклена на царствах–государствах, их царях и войнах между ними, тогда как надо зациклиться на том, что движет человечество вперед: на торговле, производстве, научно–техническом прогрессе и вытекающей из всего этого жизни народов. Именно на жизни народов, а не на роскоши его царей. Ибо есть прямая и раз навсегда установленная зависимость: чем роскошнее живет царь, тем больше страдает народ. И вообще надо бы установить коэффициент, отнеся благосостояние царя к благосостоянию его народа (без элиты) в среднем. Так вот этот коэффициент будет изменяться от (+? –1) до 1,0.
Теперь открываем десятки раз писаную и сотни раз переписанную историю любого государства. При таком–то царе – достигла наивысшего расцвета. При таком–то – начало клониться к упадку. При таком–то – возродилось. При таком–то – пришло в полный упадок. И самое страшное: при таком–то – прекратило свое существование, захваченное, покоренное, разоренноеи так далее …
Теперь представьте себе современного царя, только севшего на престол любым способом, в том числе и всенародным волеизъявлением. Он же, еще не начав читать по бумажке присягу на верность своему народу, уже десять раз подумал, что историки напишут: при таком–то…, хотя он и будет жрать и пить до блевотины все свое царствование, может, и до самой смерти. И именно поэтому ему еще больнее предполагать, что при таком–то…
Какая тут к черту верность народу, когда историки напишут, что при нем прекратило существование? У него же, как гвоздь в голове застряло это при таком–то…, вытеснило собою все другое, и отныне ему на все плевать, включая верность народу. Только бы это при таком–то… случилось не при нем, хоть на день, но – позже. Именно поэтому ушел Ельцин и как предсказывает какой–то американский фондуйдет в 2005 году или чуть позже – Путин. Уж если этопо расчету случится при жизни, то лучше уж – уйти. То есть, это при таком–то… – страшнее смерти.
И не надо делать большие глаза при моем утверждении как о сверхсильном влиянии предыдущей истории, так и о фатальности ее уроков на умонастроение царей во все времена, особенно в последние, так как это при таком–то… очень быстро в истории накапливается. И все более и более довлеет над царями, застилая им глаза на все остальное: будь что будет, только не при мне…
Недаром ведь все потенциальные цари очень любят историю, надеясь там что–нибудь для себя найти полезное, но не находят ничего, кроме при таком–то… и все время наталкиваются на одно и то же, как на грабли в темноте.
Разумеется, не все цари – дураки, но все равно все поступают по–дурацки. Это я перехожу к элите. Именно она, как хвост ворочает кошкой, вертит царем. Только у нее совершенно другие предпочтения. Ей плевать на это при таком–то…, ибо они при этом упомянуты не будут. А раз не будут, то зачем же об этом голову ломать? Есть мечты поважнее. И если царь старается изо всех сил хоть как–то замедлить движение к краху из единственной посылки только не при мне…, то у элиты просто не хватает времени подумать на эту же тему замедления краха. Ибо двумя одинаково важными, но разными делами мог заниматься единственный персонаж истории, забыл уж, не то Цицерон, не то – Цезарь. Забыл потому, что Римской империи не было, так зачем же об ее персонажах помнить. Второе дело очень хорошо представлено в «Декамероне» Боккаччо, только не по существу, а – по отдаче ему всем сердцем без остатка: отобрать и поделить!
Историки и их продолжение – политики–идеологи нам совершенно нагло врут, что, дескать, это – народное изобретение: отобрать и поделить. Пусть любой из этих врунов приведет хоть один достоверный исторический пример, когда бы хоть что–то при дележке награбленного досталось народу. Напротив, народ стремится заработать и не отдать бандитам. А вот бандиты только этим и живут: отобрать и поделить между собою. И уж если именно они, как я доказал, создали институт государство, то именно к ним и надо отнести это отобрать и поделить. А так как я политиков–идеологов назначил в продолжение историкам, то понятно, почему они переносят страсть грабить и делитьна народ, с больной головы – на здоровую.
Пир во время чумы (иначе «Декамерон» – всего 10 дней) происходит здесь и сейчасоттого, что завтра – будет поздно. И чем сильнее чума разливается по государству, тем время пира – короче. Это я перешел в современное, начало 2005 года, состояние России. Только я не буду детализировать, этим полны газеты, особенно иностранные. Закончу формулой, уже переевшей вам всю плешь: при таком–то… перестала существовать. Или вам СССР недостаточно?
Впрочем, вы можете мне напомнить и другие формулировки, которые я вам сам привел выше: начала клониться к упадку, пришла в полный упадок – возродилась, достигла наивысшего расцвета. Только не забудьте о помещике Манилове бессмертного Гоголя. Он ведь тоже мечтал, совершенно не сообразуясь с наличествующими обстоятельствами. В доказательство несбыточности этих мечтаний можно привести десятки, если не сотни, экономических, географических, ресурсных, культурных, научно–технических и технологических динамик показателей, которые не позволят нам этого сделать. Но достаточно привести только несколько демографических и этнических динамик. Страна, в которой жирует наше государство, способна прокормить раз в пять–десять большее население. Но народ в целом и этносы гибнут почти без следа, а вакуум заполняется, как и положено вакууму, со всех наших границ, причем поток этот снижается в динамике, так как никто уже не хочет сюда приезжать. Кроме тех, разумеется, кто жирует на трупах (см. энтомологию, в частности раздел «жуки»).
Обратим ли этот процесс? Обратим, безусловно, но только – в принципе. Тогда, осуществим ли принцип? И в чем он состоит? В том принципе, что творится последние 15 лет, ничего принципиально не изменилось со времен Рюрика. А принцип Рюрика состоит в беззаконии, точнее, в отсутствии справедливого, независимого и беспристрастного суда, провозглашенного Моисеем. Все остальные беды России – производные от неосуществимости указанного принципа. Или 1000 лет подряд без всякого намека на сдвиги – недостаточно?
Но осуществить принцип Моисея при имеющейся структуре, функциях нашего государства и их осуществлении нашим государством – невозможно. Ибо само государство насилия рухнет. А царь и элита, как я выше показал, никогда не пойдут на изменение 1000–летнего принципа. Это именно их – гибель. А, как известно, суицидом кончает совершенно ничтожное меньшинство людей. Впрочем, как и других животных.
Но государство трещит по швам и рассыпается как гнилой мешок с двумя сонями картофелин–народов, и именно поэтому – пир во время чумы. Неизбежное совершится. Но и не ради этого я написал эту статью. Констатация – только начало лечения.
Если преобразование принципа изнутри, как я показал, невозможно, то картошка вся высыплется из окончательно сгнившего мешка и окажется на свободе.
Только этому радоваться рано. Сами, поди, видите, что из 15 бывших советских республик (не считая Прибалтики) только две, Грузия и Украина, едва двинулись, нет, не к демократии еще, каковую едва ли кто на Земле понимает, а к – упомянутому суду Моисея. Так как именно суд положил начало президентству Ющенко. А 10 из 15 независимых новых стран продолжают жить при том же самом принципе, унаследованном от Российской империи. Притом надо еще помнить, что Прибалтика до Петра и после революции 1917 года до окончания второй мировой войны жила в том самом западном обществе, в котором действует суд Моисея. Так что сами начали преобразовываться, изнутри, всего лишь 2 из 12 стран, 17 процентов – не много, мало.
Именно это ждет и народы России, и даже – несколько хуже, так как большинство народов окончательно потеряли интерес к свободе через суд, потому как почти уже умерли. От них остались только несметные природные богатства, на которые коршунов хватит, они налетят.
Но и к Земле еще не летит пока точно нацеленный астероид. Поживем – увидим.
Перевертыши
Раньше, до углубления в специальные исторические работы, я считал, что евреи нечаянно так сказать забыли свою историю, примерно как забывают номер телефона. По мере чтения я все больше и больше убеждался, что история не только забыта, но и переврана, иногда совершенно по–детски: спрятав за спину кулак с зажатой в нем игрушкой и делая глазки говоря, нету. Между тем, евреи – первые на Земле грамотеи, иначе Библия была бы написана кем–нибудь другим, и история началась именно с Библии.
Поэтому я не упускаю возможности чистой логикой проверять все сведения, касающиеся этого вопроса. По–моему это помогает истории, делает ее чище и понятней землянам, ведь не одни же ныне живут евреи на Земле. Притом уже все – грамотные, не скрою, благодаря именно евреям.
На этот раз мне попалась электронная версия книги историка Г. Вейса «История материальной культуры», она же «Энциклопедия материальной культуры», она же «История культуры». Вот к ней и приступлю, не забывая комментировать то, что покажется мне сомнительным.
Часть 1. Евреи
Какие не надо памятники, те – «не дошли до нас»
Еще учась в школе, я очень сожалел, что чуть ли не через один до нас «не доходили памятники старины»: дворцы, храмы, рукописи и так далее, и вместе с очередной школьной историчкой или историком горевал, кляня варваров, все это уничтожавших, набивших себе при этом мозоли на руках. Дескать, ну что возьмешь с этих варваров, притом я сам вместе с друзьями бил стекла в проходящих трамваях, просто так, от избытка молодых сил, хотя это и было сразу же после войны. И мне до сих пор за это стыдно, ведь стекла тогда днем с огнем не найдешь. Так что трамваи ходили тогда с фанерными «стеклами».
Вот, например, упомянутый автор пишет: «До нас не дошло никаких вещественных памятников, по которым можно было бы наглядно ознакомиться с бытом древних евреев и финикийцев. Только немногие свидетельства финикийской культуры и обычаев были найдены в самой стране, где некогда жил этот народ, большей же частью они обнаружены вдали от нее, в бывших финикийских колониях. Что же касается евреев, то, кроме нескольких монет позднейшей эпохи и немногих изображений культовых принадлежностей на арке Тита в Риме, единственным источником сведений об их быте в то время остаются письменные свидетельства».
В основном мне эта цитата не нравится из–за лукавства, ибо забыть – это одно, а врать – намного стыднее. Ведь дело–то в том, что финикийцы – евреи, естественно, только часть из них. Другие скрываются среди вавилонян, ассирийцев и так далее вплоть до царей инков и майя в Центральной Америке. Во–вторых,
вещественные памятникис такой полуправдой запрятаны, которая – хуже прямой и откровенной лжи. Про
колонии, вернее про караван–сараи, они же фактории торгового племени – правда, только
колонии– не финикийские, а еврейские, в том числе – сама Финикия. И именно поэтому в придуманной Финикии как родине финикийцев так
мало свидетельств культуры и обычаев. Была бы это в действительности родина финикийцев, а не фактории евреев,
финикийских свидетельствв ней осталось бы больше. Примерно как в Египте, где евреи задержались тоже сравнительно недолго, пока он не захирел как и Финикия. Далее, все деньги штамповали евреи, ибо они их и придумали, только вплоть до, например, польских денег именовались они той страной, где евреи занимали исключительно ведущее значение. Ибо евреи не печатали бы почти что в наши дни
польских денег. Что касается арки Тита, то это вообще подделка, как и Колизей. Вот например привожу я две картинки из БСЭ, на первой – Колизей, на второй – «римский амфитеатр» в г. Тисдрус (ныне Эль–Джем), Тунис (кавычки – мои).
Непредвзятым взглядом видно, что не «римский амфитеатр» представлен на правом рисунке, а свой собственный тисдруский (эльджемский) амфитеатр, а вообще он – «греческий», каковой в свою очередь – еврейский, только Моисеева колена (см. мои другие работы). Это доказывается хотя бы тем, что тисдруский амфитеатр старше Колизея, а старшинство, в свою очередь, доказывается тем, что на тисдруском амфитеатре – меньше «завитушек», вычурности в деталях, он прост как голаяистина в греческих скульптурах. Хотя план и конструкция что у Колизея, что у тисдруского амфитеатра – одни и те же, до полной идентичности. Другими словами, не «римский амфитеатр» стоит в Тисдрусе, а тисдруский амфитеатр скопирован в Рим. И, естественно, с дополнительными «завитушками», для «красоты». Все–таки «Римская» империя, а не Тисдруская понадобилась Козимо Медичи. Есть и другие доказательства у «новохронологистов», что весь Рим выстроен в 15–16 веках. Поэтому греков, нельзя пускать в Средиземноморье раньше, чем начнет «закатываться» на бумаге «Римская империя». А финикийцев, они же греки и евреи, нужно отправить вообще наподобие атлантов куда–нибудь в мифическую поэтику, из которой нам следует знать только слова атлант и Атлантида. И не более того.
Знать–то знаем, но как же это так получилось?
Цитата из Г. Вейса: «… во время Судей, когда израильский народ окреп и в результате побед над соседями накопил у себя значительные богатства, он обратил эти богатства не на улучшение своего домашнего быта, а на религиозные нужды. Аарон в пустыне отлил золотого тельцаиз золотых серег, взятых у народа, а Гедеон из «колец побежденных им мадианитян, из серебряных месяцев и золотых цепочек их верблюдов и пурпуровых одежд убитых царей» сделал золотой кумири для украшения его – эфод» (курсив мой, чтоб не забыть).
Во–первых, время судей специально затолкано в еврейский матриархат (к Деборе), предшествующий изобретению евреями прибыльной торговли, чтоб это время судей не мешало превратить учение Моисея о суде и законе, (см. мои другие работы) в «закон божий».
Во–вторых, если уж нельзя вычистить из Библии большие еврейские богатства, полученные от первых торговых сверхприбылей, то можно представить евреев–торговцев евреями–разбойниками, (см. выше в этой же папке). И тут же найти место этим неправедным (по первопонятиям) богатствам, дескать, не себе, но – богу, что по тем же первопонятиям слегка оправдывает.
В третьих, с одной стороны золотой телец – символ стяжательства, который никак нельзя объяснить торговыми прибылями, неэтично по первопонятиям. С другой стороны это – символ идолопоклонства, «не делай себе литых богов» по Моисею, значит, делали, пока возвращались из торговых поездок к себе домой, еще не рассеялись среди аборигенов. И с такими понятиями «напоказ» невозможно жить среди бедных аборигенов, надо богатство скрывать, прикидываться нищим. С третьей стороны, богатство – оно не ради только самого богатства на первых порах, а ради оборотного капитала, без которого торговля невозможна. С четвертой стороны ради симметрии, по сути «украшение» в виде цепочки – ни что иное как разменная монета, каждое звено – единица стоимости. И это было фактом даже в Возрождение и намного позже.
В четвертых, со словами кумири эфод– целый детектив, но надо по порядку. Странно, но Еврейская энциклопедия не знает слова кумир, там его попросту нет. Почему, вы думаете? Уж не потому ли, что в индуизме и ламаизме есть кумирни, а сам позолоченный Будда – кумир, то есть языческий божок, слепленный из глины, вытесанный из чурбана и так далее, каковой у каждого почти народа наличествует, например, у чуди «белоглазой» Перун в виде слегка обтесанного столба. Но хитрость с кумиром Буддой состоит в том, что он принадлежит очень уж многим народам, наподобие Христа у трети из известных народов. Другими словами, этого кумира кто–то целенаправленно внедрял, он не мог сам представиться такой куче народов. И кроме торгового племени этого сделать некому. Именно поэтому слова кумир в Еврейской энциклопедии нет, хотя это чистейшее еврейское слово.
Далее, обратите внимание: Гедеон сделал золотого кумира, а для кумира сделал эфод. Сообщу пока, что это такая древняя еврейская одежда. То есть, кумир – отдельно, эфод – отдельно, это разные вещи. Открываем ЕЭ и читаем: «Затем он (Гедеон – мое) делает «эфод» из золота, захваченного у неприятеля, воздвигает его в своем родном городе Афре и поклоняется ему. <…> К древнейшему рассказу принадлежат: изготовление из добычи идола («ephod»)…». Совершенно четко, с прибавлением «греческой латиницы» ведь сказано, что эфод и кумир одно и то же, только без упоминания кумира, хотя это – совершенно разные вещи. Впрочем, я уже о детскости обмана говорил выше.
Кроме того, оказывается, русские в 19 веке в отличие от евреев не только отлично знали, что такое кумир, но и как он делается. В. Даль: «кумирня, языческий храм, жрище, капище или требище. Кумошить кого, что, вологодское мять, толочь, ломать, комкать, ворошить. Его кумоха кумошит, гнетет ( давит– мое) лихорадка» (выделено – мной). Зря Даль не написал слово лепить, ибо выделенные мной слова в совокупности именно это и означают. Таким образом, русские чисто еврейское слово кумир не бездумно взяли в свой словарь, а доподлинно и досконально знали его семантическое происхождение – лепка идола. А сами евреи не знают, видите ли, отождествляя кумира с его одеждой. Поэтому перехожу к эфоду вплотную.
Цитирую Г. Вейса: «Нарамник покроем походил на старинное верхнее платье кабильских женщин. Двойной еврейский нарамник состоял из двух совершенно одинаковых продолговатых кусков материи, сшитых вместе одной стороной так, что у надетого нарамника шов приходился вдоль плеч, а передняя и задняя лопасти свободно спускались на грудь и спину. Такой же нарамник, но с завязками на боках, был главной одеждой жрецов и назывался эфодом. <…> Изображения таких нарамников, украшенных кистями, встречаются на
Притом это только сегодня научились считать любой, даже умственный труд – работой, последний даже выше ценится. А 6 тысяч лет назад? Кому же могло прийти в голову считать работой «я мыслю = я живу»? Вот кайлом махать – другое дело, это работа. Ладно, древние евреи заврались со своей историей по ложному, а иногда и – не очень, недоразумению. Но нынешние–то историки? Они ведь не одну историю в университетах изучают, а еще штук пятнадцать–двадцать наук, начиная с логики. Какого же тогда черта они эти науки не используют в своей оплачиваемой обществом работе?
Предел бандитизма
В предыдущих статьях этой папки я рассмотрел калейдоскоп государств на одном и том же месте, то сужающимися как шагреневая кожа, то надувающимся как пузырь. Главной причиной такого положения я считаю трения между государством–разбойником, созданным разбойниками, и торговцами, создавшими производительные силы и торговые пути в ареале этого «пузыря».
Выгнав торговцев или сузив до минимума их права в сфере производительных сил и торговых путей и тем самым, забрав себе не поддающиеся точному учету прибыли, разбойники во главе государства тщетно надеются, что получили в руки вечный двигатель и перестают за ним следить. На то он, по их мнению, и вечный. Им невдомек, что этот как бы вечный двигатель, на самом деле, нежнейший инструмент наподобие скрипки Страдивари, на котором не первый встречный сможет играть, причем беречь ее надо не меньше зеницы ока. Разбойники же думают, что достаточно этой скрипкой владеть, причем примерно как КГБ владеет самим народом, чтоб из нее самопроизвольно извлекались чарующие звуки в форме золотых монет.
Как я уже писал, оставшимся в данной стране живыми, торговцам нет дела до производительных сил, торговцам, уехавшим за границу – тем более. Не имеющим ни слуха и практики извлечения звуков из скрипки бандитам ничего не остается другого, как попытаться создать музыкального робота, который бы нажимал на лады и водил смычком по струнам с равномерностью метронома. Но беда в том, что скрипка – не балалайка, у скрипки в отличие от балалайки нет ладов, медных перекладин на грифе, нажатие на которые пальцем можно автоматизировать по счету: первый – третий – пятый и снова первый. На скрипке палец ставится так тонко, что его между первым и вторым предполагаемыми ладами можно поставить в пяти–десяти местах и звук будет различным, но из–за отсутствия слуха бандит даже не может отличить их друг от друга. Между тем, для торговца, из интуиции, опыта и знаний извлечь любой звон денег не составляет почти никакого труда, если его понимать как махание топором.
И самое опасное в случае скрипки в руках бандита это то, что бандит начинает играть на скрипке как на самом большом барабане духового оркестра, в который бьют здоровенной колотушкой. Или как играют на литаврах, ударяя скрипку о скрипку со всей силы подобно медным тарелкам, отчего обе скрипки превращаются в щепки, издав на прощание жалкий писк лопающимися одна за другой струнами.
То есть, я хочу сказать (см. другие работы), представитель торгового племени, став бандитом, казаком–разбойником, навсегда теряет способность торговать. Примерно как ребенок, попробовавший бифштекс на втором году жизни, отворачивается от манной каши до самой глубокой старости, до потери зубов. И с этим ничего нельзя поделать.
Государство непременно станет хиреть. Производительность труда застопоривается в то время, когда казаки–разбойники размножаются как на дрожжах от хорошей еды и поэтому должны усиливать гнет на те же самые производительные силы, а производительные силы (люди, машины и технологии) перестают размножаться, мало того, они деградируют. В конечном итоге – самоуничтожаются как роботы в фантастических романах или ядерные ракеты, полетевшие не туда, куда нужно. Но я заскочил вперед.
Пока до самоуничтожения не дошло, разыгрываются страсти. Примерно как «Страсти по Матфею», то есть бандиты начинают сходить с ума, очень похоже киты выбрасываются на берег. Или бараны прыгают в пропасть вслед за сумасшедшим вожаком. Вариантов страстей – много и самый разумный из них – призвать торговцев и дать им права относительно свободной торговли и производства товаров, урезав тем самым свои собственные права грабить без разбору и жить в совершенной роскоши, какая только возможна на данном этапе. Но дело в том, что власть берут не для того, чтоб умнеть, а для того, чтоб – глупеть. Это – закон природы. Умнеют только при торговле в самом широком ее смысле, когда надо не силой, а – умом, брать себе блага.
Именно поэтому мне нет нужды объяснять, как пухнут и скукоживаются государства на одном и том же месте, отмечу лишь, что, раз уж начали присоединять к себе земли и народы, то остановиться уже нельзя. По следующей причине. Впрочем, я ее уже объяснял в других своих работах на примере России, поэтому скажу кратко. Чем больше государство, тем больше силы уходит на охрану внешних границ и принуждение внутри государства, но это как бы незаметно. Кажется, что вот захватим еще земель и народа, и силы пропорционально увеличатся. Но это увеличение съедается внутренним потреблением силы на принуждение и в конечном итоге неизбежно случается, что внутреннее использование силы на принуждение начинает превосходить прирост от захвата новых земель и народов. Недаром же я сказал, что сила не ведет к увеличению ума, она ведет в обратную сторону. В конечном итоге государство скукоживается.
Но свято место не бывает пусто. От сотен причин, в основном экономических, это место занимают другие. И если бы в этом и состояла моя цель доказательства, то на этом самом месте мне надо бы остановиться, а еще лучше – не начинать этот раздел, так как об этом у меня сказано раньше в других работах. Я же вдруг обнаружил главный страх царя и главный страх элиты. И как только эти два вида страха, абсолютно разного генезиса, я раньше не замечал?
Дело в том, что сама писанная на бумаге (глиняных табличках и камнях) история породила первый вид страха – страх царя, а второй вид страха – первороден, хотя и присущ только людям в отличие от животных–убийц. И так как я начал заниматься историей, то не могу пройти мимо.
Я много раз повторяю, что вся современная история совершенно идиотским образом зациклена на царствах–государствах, их царях и войнах между ними, тогда как надо зациклиться на том, что движет человечество вперед: на торговле, производстве, научно–техническом прогрессе и вытекающей из всего этого жизни народов. Именно на жизни народов, а не на роскоши его царей. Ибо есть прямая и раз навсегда установленная зависимость: чем роскошнее живет царь, тем больше страдает народ. И вообще надо бы установить коэффициент, отнеся благосостояние царя к благосостоянию его народа (без элиты) в среднем. Так вот этот коэффициент будет изменяться от (+? –1) до 1,0.
Теперь открываем десятки раз писаную и сотни раз переписанную историю любого государства. При таком–то царе – достигла наивысшего расцвета. При таком–то – начало клониться к упадку. При таком–то – возродилось. При таком–то – пришло в полный упадок. И самое страшное: при таком–то – прекратило свое существование, захваченное, покоренное, разоренноеи так далее …
Теперь представьте себе современного царя, только севшего на престол любым способом, в том числе и всенародным волеизъявлением. Он же, еще не начав читать по бумажке присягу на верность своему народу, уже десять раз подумал, что историки напишут: при таком–то…, хотя он и будет жрать и пить до блевотины все свое царствование, может, и до самой смерти. И именно поэтому ему еще больнее предполагать, что при таком–то…
Какая тут к черту верность народу, когда историки напишут, что при нем прекратило существование? У него же, как гвоздь в голове застряло это при таком–то…, вытеснило собою все другое, и отныне ему на все плевать, включая верность народу. Только бы это при таком–то… случилось не при нем, хоть на день, но – позже. Именно поэтому ушел Ельцин и как предсказывает какой–то американский фондуйдет в 2005 году или чуть позже – Путин. Уж если этопо расчету случится при жизни, то лучше уж – уйти. То есть, это при таком–то… – страшнее смерти.
И не надо делать большие глаза при моем утверждении как о сверхсильном влиянии предыдущей истории, так и о фатальности ее уроков на умонастроение царей во все времена, особенно в последние, так как это при таком–то… очень быстро в истории накапливается. И все более и более довлеет над царями, застилая им глаза на все остальное: будь что будет, только не при мне…
Недаром ведь все потенциальные цари очень любят историю, надеясь там что–нибудь для себя найти полезное, но не находят ничего, кроме при таком–то… и все время наталкиваются на одно и то же, как на грабли в темноте.
Разумеется, не все цари – дураки, но все равно все поступают по–дурацки. Это я перехожу к элите. Именно она, как хвост ворочает кошкой, вертит царем. Только у нее совершенно другие предпочтения. Ей плевать на это при таком–то…, ибо они при этом упомянуты не будут. А раз не будут, то зачем же об этом голову ломать? Есть мечты поважнее. И если царь старается изо всех сил хоть как–то замедлить движение к краху из единственной посылки только не при мне…, то у элиты просто не хватает времени подумать на эту же тему замедления краха. Ибо двумя одинаково важными, но разными делами мог заниматься единственный персонаж истории, забыл уж, не то Цицерон, не то – Цезарь. Забыл потому, что Римской империи не было, так зачем же об ее персонажах помнить. Второе дело очень хорошо представлено в «Декамероне» Боккаччо, только не по существу, а – по отдаче ему всем сердцем без остатка: отобрать и поделить!
Историки и их продолжение – политики–идеологи нам совершенно нагло врут, что, дескать, это – народное изобретение: отобрать и поделить. Пусть любой из этих врунов приведет хоть один достоверный исторический пример, когда бы хоть что–то при дележке награбленного досталось народу. Напротив, народ стремится заработать и не отдать бандитам. А вот бандиты только этим и живут: отобрать и поделить между собою. И уж если именно они, как я доказал, создали институт государство, то именно к ним и надо отнести это отобрать и поделить. А так как я политиков–идеологов назначил в продолжение историкам, то понятно, почему они переносят страсть грабить и делитьна народ, с больной головы – на здоровую.
Пир во время чумы (иначе «Декамерон» – всего 10 дней) происходит здесь и сейчасоттого, что завтра – будет поздно. И чем сильнее чума разливается по государству, тем время пира – короче. Это я перешел в современное, начало 2005 года, состояние России. Только я не буду детализировать, этим полны газеты, особенно иностранные. Закончу формулой, уже переевшей вам всю плешь: при таком–то… перестала существовать. Или вам СССР недостаточно?
Впрочем, вы можете мне напомнить и другие формулировки, которые я вам сам привел выше: начала клониться к упадку, пришла в полный упадок – возродилась, достигла наивысшего расцвета. Только не забудьте о помещике Манилове бессмертного Гоголя. Он ведь тоже мечтал, совершенно не сообразуясь с наличествующими обстоятельствами. В доказательство несбыточности этих мечтаний можно привести десятки, если не сотни, экономических, географических, ресурсных, культурных, научно–технических и технологических динамик показателей, которые не позволят нам этого сделать. Но достаточно привести только несколько демографических и этнических динамик. Страна, в которой жирует наше государство, способна прокормить раз в пять–десять большее население. Но народ в целом и этносы гибнут почти без следа, а вакуум заполняется, как и положено вакууму, со всех наших границ, причем поток этот снижается в динамике, так как никто уже не хочет сюда приезжать. Кроме тех, разумеется, кто жирует на трупах (см. энтомологию, в частности раздел «жуки»).
Обратим ли этот процесс? Обратим, безусловно, но только – в принципе. Тогда, осуществим ли принцип? И в чем он состоит? В том принципе, что творится последние 15 лет, ничего принципиально не изменилось со времен Рюрика. А принцип Рюрика состоит в беззаконии, точнее, в отсутствии справедливого, независимого и беспристрастного суда, провозглашенного Моисеем. Все остальные беды России – производные от неосуществимости указанного принципа. Или 1000 лет подряд без всякого намека на сдвиги – недостаточно?
Но осуществить принцип Моисея при имеющейся структуре, функциях нашего государства и их осуществлении нашим государством – невозможно. Ибо само государство насилия рухнет. А царь и элита, как я выше показал, никогда не пойдут на изменение 1000–летнего принципа. Это именно их – гибель. А, как известно, суицидом кончает совершенно ничтожное меньшинство людей. Впрочем, как и других животных.
Но государство трещит по швам и рассыпается как гнилой мешок с двумя сонями картофелин–народов, и именно поэтому – пир во время чумы. Неизбежное совершится. Но и не ради этого я написал эту статью. Констатация – только начало лечения.
Если преобразование принципа изнутри, как я показал, невозможно, то картошка вся высыплется из окончательно сгнившего мешка и окажется на свободе.
Только этому радоваться рано. Сами, поди, видите, что из 15 бывших советских республик (не считая Прибалтики) только две, Грузия и Украина, едва двинулись, нет, не к демократии еще, каковую едва ли кто на Земле понимает, а к – упомянутому суду Моисея. Так как именно суд положил начало президентству Ющенко. А 10 из 15 независимых новых стран продолжают жить при том же самом принципе, унаследованном от Российской империи. Притом надо еще помнить, что Прибалтика до Петра и после революции 1917 года до окончания второй мировой войны жила в том самом западном обществе, в котором действует суд Моисея. Так что сами начали преобразовываться, изнутри, всего лишь 2 из 12 стран, 17 процентов – не много, мало.
Именно это ждет и народы России, и даже – несколько хуже, так как большинство народов окончательно потеряли интерес к свободе через суд, потому как почти уже умерли. От них остались только несметные природные богатства, на которые коршунов хватит, они налетят.
Но и к Земле еще не летит пока точно нацеленный астероид. Поживем – увидим.
Перевертыши
Раньше, до углубления в специальные исторические работы, я считал, что евреи нечаянно так сказать забыли свою историю, примерно как забывают номер телефона. По мере чтения я все больше и больше убеждался, что история не только забыта, но и переврана, иногда совершенно по–детски: спрятав за спину кулак с зажатой в нем игрушкой и делая глазки говоря, нету. Между тем, евреи – первые на Земле грамотеи, иначе Библия была бы написана кем–нибудь другим, и история началась именно с Библии.
Поэтому я не упускаю возможности чистой логикой проверять все сведения, касающиеся этого вопроса. По–моему это помогает истории, делает ее чище и понятней землянам, ведь не одни же ныне живут евреи на Земле. Притом уже все – грамотные, не скрою, благодаря именно евреям.
На этот раз мне попалась электронная версия книги историка Г. Вейса «История материальной культуры», она же «Энциклопедия материальной культуры», она же «История культуры». Вот к ней и приступлю, не забывая комментировать то, что покажется мне сомнительным.
Часть 1. Евреи
Какие не надо памятники, те – «не дошли до нас»
Еще учась в школе, я очень сожалел, что чуть ли не через один до нас «не доходили памятники старины»: дворцы, храмы, рукописи и так далее, и вместе с очередной школьной историчкой или историком горевал, кляня варваров, все это уничтожавших, набивших себе при этом мозоли на руках. Дескать, ну что возьмешь с этих варваров, притом я сам вместе с друзьями бил стекла в проходящих трамваях, просто так, от избытка молодых сил, хотя это и было сразу же после войны. И мне до сих пор за это стыдно, ведь стекла тогда днем с огнем не найдешь. Так что трамваи ходили тогда с фанерными «стеклами».
Вот, например, упомянутый автор пишет: «До нас не дошло никаких вещественных памятников, по которым можно было бы наглядно ознакомиться с бытом древних евреев и финикийцев. Только немногие свидетельства финикийской культуры и обычаев были найдены в самой стране, где некогда жил этот народ, большей же частью они обнаружены вдали от нее, в бывших финикийских колониях. Что же касается евреев, то, кроме нескольких монет позднейшей эпохи и немногих изображений культовых принадлежностей на арке Тита в Риме, единственным источником сведений об их быте в то время остаются письменные свидетельства».
польских денег. Что касается арки Тита, то это вообще подделка, как и Колизей. Вот например привожу я две картинки из БСЭ, на первой – Колизей, на второй – «римский амфитеатр» в г. Тисдрус (ныне Эль–Джем), Тунис (кавычки – мои).
Непредвзятым взглядом видно, что не «римский амфитеатр» представлен на правом рисунке, а свой собственный тисдруский (эльджемский) амфитеатр, а вообще он – «греческий», каковой в свою очередь – еврейский, только Моисеева колена (см. мои другие работы). Это доказывается хотя бы тем, что тисдруский амфитеатр старше Колизея, а старшинство, в свою очередь, доказывается тем, что на тисдруском амфитеатре – меньше «завитушек», вычурности в деталях, он прост как голаяистина в греческих скульптурах. Хотя план и конструкция что у Колизея, что у тисдруского амфитеатра – одни и те же, до полной идентичности. Другими словами, не «римский амфитеатр» стоит в Тисдрусе, а тисдруский амфитеатр скопирован в Рим. И, естественно, с дополнительными «завитушками», для «красоты». Все–таки «Римская» империя, а не Тисдруская понадобилась Козимо Медичи. Есть и другие доказательства у «новохронологистов», что весь Рим выстроен в 15–16 веках. Поэтому греков, нельзя пускать в Средиземноморье раньше, чем начнет «закатываться» на бумаге «Римская империя». А финикийцев, они же греки и евреи, нужно отправить вообще наподобие атлантов куда–нибудь в мифическую поэтику, из которой нам следует знать только слова атлант и Атлантида. И не более того.
Знать–то знаем, но как же это так получилось?
Цитата из Г. Вейса: «… во время Судей, когда израильский народ окреп и в результате побед над соседями накопил у себя значительные богатства, он обратил эти богатства не на улучшение своего домашнего быта, а на религиозные нужды. Аарон в пустыне отлил золотого тельцаиз золотых серег, взятых у народа, а Гедеон из «колец побежденных им мадианитян, из серебряных месяцев и золотых цепочек их верблюдов и пурпуровых одежд убитых царей» сделал золотой кумири для украшения его – эфод» (курсив мой, чтоб не забыть).
Во–первых, время судей специально затолкано в еврейский матриархат (к Деборе), предшествующий изобретению евреями прибыльной торговли, чтоб это время судей не мешало превратить учение Моисея о суде и законе, (см. мои другие работы) в «закон божий».
Во–вторых, если уж нельзя вычистить из Библии большие еврейские богатства, полученные от первых торговых сверхприбылей, то можно представить евреев–торговцев евреями–разбойниками, (см. выше в этой же папке). И тут же найти место этим неправедным (по первопонятиям) богатствам, дескать, не себе, но – богу, что по тем же первопонятиям слегка оправдывает.
В третьих, с одной стороны золотой телец – символ стяжательства, который никак нельзя объяснить торговыми прибылями, неэтично по первопонятиям. С другой стороны это – символ идолопоклонства, «не делай себе литых богов» по Моисею, значит, делали, пока возвращались из торговых поездок к себе домой, еще не рассеялись среди аборигенов. И с такими понятиями «напоказ» невозможно жить среди бедных аборигенов, надо богатство скрывать, прикидываться нищим. С третьей стороны, богатство – оно не ради только самого богатства на первых порах, а ради оборотного капитала, без которого торговля невозможна. С четвертой стороны ради симметрии, по сути «украшение» в виде цепочки – ни что иное как разменная монета, каждое звено – единица стоимости. И это было фактом даже в Возрождение и намного позже.
В четвертых, со словами кумири эфод– целый детектив, но надо по порядку. Странно, но Еврейская энциклопедия не знает слова кумир, там его попросту нет. Почему, вы думаете? Уж не потому ли, что в индуизме и ламаизме есть кумирни, а сам позолоченный Будда – кумир, то есть языческий божок, слепленный из глины, вытесанный из чурбана и так далее, каковой у каждого почти народа наличествует, например, у чуди «белоглазой» Перун в виде слегка обтесанного столба. Но хитрость с кумиром Буддой состоит в том, что он принадлежит очень уж многим народам, наподобие Христа у трети из известных народов. Другими словами, этого кумира кто–то целенаправленно внедрял, он не мог сам представиться такой куче народов. И кроме торгового племени этого сделать некому. Именно поэтому слова кумир в Еврейской энциклопедии нет, хотя это чистейшее еврейское слово.
Далее, обратите внимание: Гедеон сделал золотого кумира, а для кумира сделал эфод. Сообщу пока, что это такая древняя еврейская одежда. То есть, кумир – отдельно, эфод – отдельно, это разные вещи. Открываем ЕЭ и читаем: «Затем он (Гедеон – мое) делает «эфод» из золота, захваченного у неприятеля, воздвигает его в своем родном городе Афре и поклоняется ему. <…> К древнейшему рассказу принадлежат: изготовление из добычи идола («ephod»)…». Совершенно четко, с прибавлением «греческой латиницы» ведь сказано, что эфод и кумир одно и то же, только без упоминания кумира, хотя это – совершенно разные вещи. Впрочем, я уже о детскости обмана говорил выше.
Кроме того, оказывается, русские в 19 веке в отличие от евреев не только отлично знали, что такое кумир, но и как он делается. В. Даль: «кумирня, языческий храм, жрище, капище или требище. Кумошить кого, что, вологодское мять, толочь, ломать, комкать, ворошить. Его кумоха кумошит, гнетет ( давит– мое) лихорадка» (выделено – мной). Зря Даль не написал слово лепить, ибо выделенные мной слова в совокупности именно это и означают. Таким образом, русские чисто еврейское слово кумир не бездумно взяли в свой словарь, а доподлинно и досконально знали его семантическое происхождение – лепка идола. А сами евреи не знают, видите ли, отождествляя кумира с его одеждой. Поэтому перехожу к эфоду вплотную.
Цитирую Г. Вейса: «Нарамник покроем походил на старинное верхнее платье кабильских женщин. Двойной еврейский нарамник состоял из двух совершенно одинаковых продолговатых кусков материи, сшитых вместе одной стороной так, что у надетого нарамника шов приходился вдоль плеч, а передняя и задняя лопасти свободно спускались на грудь и спину. Такой же нарамник, но с завязками на боках, был главной одеждой жрецов и назывался эфодом. <…> Изображения таких нарамников, украшенных кистями, встречаются на