Тарасов Александр. Миллионер

конечно, оснований у меня для такой уверенности не было. Потом он предложил
полтора миллиона... И я этому искренне обрадовался! Хотя бы вернуть гонорары
за услуги юристов! Ведь мой второй судебный процесс против газеты "Вашингтон
пост" все еще рассматривался и до суда ему было далеко. А следовательно,
траты росли каждый день.
Адвокаты Аделя принесли мне на подпись бумагу, в которой я соглашался
на компенсацию в полтора миллиона фунтов стерлингов и досрочное прекращение
банкротства Аделя Нассифа. Не видя возможности ни для какого подвоха, я
подписал бумагу в присутствии нотариуса.
Но вскоре оказалось, что Адель Нассиф должен не только мне, а множеству
кредиторов, которые были перечислены в огромном списке! Всего сорок человек!
Среди них, разумеется, значились: его брат, тесть, дядя с тетей, племянники
и родственники со стороны жены! Со всеми с ними он, оказалось, заключил
задним числом договоры о ссудах, займах и материальной помощи, которые якобы
брал и обещал вернуть!
В этом списке были и реальные фирмы, которым Адель был должен: к
примеру, он надул несколько адвокатских контор, не заплатив им за работу по
обслуживанию нашего судебного процесса, ту же всемирно известную адвокатскую
фирму Berwin Leiton на сто тысяч долларов!
И хотя я был главным кредитором, из этих полутора миллионов по закону
мне полагалась только меньше половины. Остальные деньги распределялись между
этой группой, то есть фактически оставались в семье Аделя Нассифа. А
бумагу-то я уже подписал! Это был еще один урок подлости в моей жизни.
В итоге он отдал мне шестьсот тысяч долларов, при этом выплачивая их
порциями в течение полугода. Так закончилась история с Аделем Нассифом или
история моей глупости, что одно и то же.

- - -

Процесс против газеты "Вашингтон пост" продолжался. Уже прошли годы
моей работы в Государственной думе России с 1993 по 1995 год. Я сменил в
Англии адвокатов на менее дорогих и более профессиональных в судебных делах
о клевете. Мне пришлось также взять известного в России адвоката Б. А.
Кузнецова, который имел репутацию совершенно неудержимого человека,
побеждавшего во множестве процессов. Мы успели вместе с Кузнецовым проиграть
политическое дело в Верховном суде о восстановлении меня в списках
кандидатов на выборах президента. Я успел вторично эмигрировать из России в
конце 1996 года, когда узнал от журналистки Ниточкиной о готовящемся аресте,
а дата суда с газетой "Вашингтон пост" все время откладывалась и не
назначалась!
Тем временем адвокат Кузнецов подал в суд на газету "Комсомольская
правда", которая перепечатала статью из "Вашингтон пост", и выиграл процесс!
Суд признал статью действительно клеветнической, так как доказательств моей
вины или участия в каком-либо преступлении не было. Потому все обвинения
были голословны и, оказывается, "Комсомолка" не имела права просто
перепечатать их без ознакомления с доказательствами! Компенсацию, на которую
мы претендовали, размером в один рубль, честно выплатили и опубликовали
опровержение.
Перенос дела в Англии происходил потому, что адвокаты "Вашингтон пост"
из компании под названием "Инносент", что в переводе означает "Невинность",
вылетели в Россию для сбора доказательств по делу. На самом деле они просто
скупали за взятки свидетелей, которые могли им помочь выиграть у меня
совершенно безнадежное дело. Ведь помните, в статье утверждалось, что я
купил банк в Монако, где и держу все украденные в России деньги. Мы просто
просили их предоставить название и адрес этого банка. А поскольку такого не
существовало в природе, дело было для них проигрышным.
В английском суде нельзя заранее назвать сумму денег, на которую вы
претендуете за моральный ущерб. Это прерогатива самого суда. Что, с одной
стороны, не так уж плохо, с учетом прецедентов по аналогичным делам, в
которых проигравшие стороны выплачивали многомиллионные компенсации.
Адвокаты агентства "Инносент" денег на подкуп свидетелей в России не
жалели. Они останавливали в коридорах Думы депутатов и предлагали за деньги
подписать против меня бумагу, в которой утверждалось, что я преступник.
Нарвались с этим на мою подругу - Галину Старовойтову, которая не просто
послала их подальше, но и, наоборот, написала показания в суд в мою защиту,
сообщив о попытке ее подкупа! Некоторые депутаты, естественно, бумаги
подписывали! Но это все было бы еще ничего, а вот то, что адвокатам газеты
удалось подкупить несколько официальных лиц: полковников МВД и даже
представителя Интерпола в России, - это уже было делом серьезным. Они также
заплатили за возобновление моего уголовного дела в России. Помните, все та
же история с контрабандой мазута в 1989 году!
Полковники дали одинаковые показания, как под копирку, нарушив тем
самым множество российских законов. Во-первых, тайну следствия, во-вторых,
уж они-то как раз и не имели права называть меня преступником до решения
суда из-за своих должностных обязанностей.
В дальнейшем - по признанию самой адвокатской конторы "Инносент" - для
добывания этих показаний было истрачено в России два с половиной миллиона
долларов, которые заплатила газета "Вашингтон пост"!
Я очень сильно нервничал! Слежка в Англии, очевидно, организованная
после обращения подкупленного представителя Интерпола в Москве, окончательно
выбивала меня из колеи. Мои адвокаты абсолютно обнаглели и требовали
гонорары по двадцать-тридцать тысяч фунтов стерлингов в неделю! Моя
репутация в мире бизнеса была подорвана. Меня перестали приглашать на
встречи Клуба молодых миллионеров, были разорваны сделки и контракты. В
Лондоне со мной предпочитали не общаться депутаты английского парламента,
которые еще совсем недавно пили водку и встречались со мной в клубах. Но,
конечно, не все из них.
Все же настоящие друзья отреагировали на статью вполне спокойно. Я
помню, как позвонил Джиму Джеймсону, имя которого также упоминалось в
статье. Там было написано, что журналист созвонился с Джимом Джеймсоном и
тот ответил ему на вопросы о знакомстве со мной. Бывший министр торговли США
назвал меня своим другом и пионером капитализма в России, таким же
первопроходцем, какими были первые поселенцы в Америке. И даже героем
России. Все это описывалось в издевательском тоне: смотрите, мол, как
недальновиден американский министр!
Когда я позвонил, Джим еще не читал статью или, по крайней мере, мне об
этом не сказал! Я объяснил ему по телефону, что подаю на газету в суд, что
там все ложь и я очень прошу нормально на все это отреагировать. Джим
выслушал меня и вдруг спросил:
- Ты посмотрел внимательно, твоя фамилия в статье правильно написана?
- Да, а при чем тут это?
- Нет, ты мне скажи, там правильно твоя фамилия указана, они не наврали
в буквах или в имени?
- Да нет, Джим! Так и написано - Артем Тарасов!
- Ну, тогда я тебя поздравляю с большой удачей! - сказал Джим. -
Попасть на страницы газеты "Вашингтон пост", да еще на целый разворот, - это
огромная удача! Поздравляю! Абсолютно никакой роли не играет, что они о тебе
написали! Главное, чтобы правильно была напечатана твоя фамилия! Прими мои
поздравления!
Адвокат Кузнецов, получив от меня копии письменных (под копирку)
показаний наших российских полковников в суд Великобритании, очень
обрадовался!
- Теперь я их сделаю! - сказал он мне по телефону. - Не только твое
дело закроют, но и погон своих лишатся, сволочи! Я подаю на них в суд от
твоего имени и по твоей доверенности! Будет решение российского суда об их
ответственности за клевету, и тогда ничего не стоит выиграть дело и в
Лондоне!
Это показалось мне обнадеживающим. Дело в том, что в английском суде
показание полковника милиции могло быть расценено как показание, сделанное,
например, полковником Скотленд-Ярда! В силу своего служебного положения
врать в суде полковник полиции просто не может! Так же могли бы отнестись и
к показаниям милиционеров. Доказать же, что им дали взятки, у меня
возможности не было. Да в это просто мог не поверить английский суд: как это
можно дать взятку милиционеру, то есть полицейскому? Разве такое в принципе
возможно?
Кузнецов подал в суд на полковников МВД за клевету, на следователя,
ведущего мое уголовное дело в России, и на представителя Интерпола в Москве!
После этого и началась за мной слежка в Лондоне. Полковники
действительно испугались остаться без погон, поэтому просто сам факт моего
существования на земле представлял для них реальную угрозу. Если бы со мной,
например, произошел несчастный случай в Англии, всем бы стало легче! Я
понимал, что такой случай можно и подготовить!
Поэтому однажды я собрал портфель, удочки, написал записку жене и
улетел из Англии, никого не поставив об этом в известность.

- - -

Сначала я попал в Амстердам: пошлялся там по кварталу "красных
фонарей", посмотрел местный филиал Музея мадам Тюссо, Музей марихуаны,
половил рыбу в каналах... Потом меня потянуло в Данию, и я отправился в
Копенгаген, в котором никогда раньше не бывал. Пожил там, полюбовался на
памятник Русалочке на камне, посетил парк Тиволи, попил пиво на набережной
залива. Потом была Швейцария, откуда я почему-то махнул аж в Таиланд.
А через две недели избыточной экзотики в Таиланде я отправился в
Канаду. Вначале в Ванкувер, где ловил лососей в озере. На неделю слетал из
Ванкувера в форт Святого Джона на границе Канады и Аляски. Там клевали
огромные судаки и северные щуки.
Далее я направился в Торонто, где поселился на самой длинной улице в
мире Young Street, протянувшейся на 250 километров! Я жил на этой улице по
адресу дом 1. Вставал каждое утро и шел по ней пешком. Заходил в
магазинчики, маленькие кафе, кинотеатры. Погода летом в Торонто стояла
просто замечательная, и мой маршрут каждый день все удлинялся. Сначала я
проходил три километра и возвращался на такси, потом хватало сил идти в обе
стороны, потом пять километров, потом семь, десять!
Как-то наткнулся на объявление о пересадке волос, чтобы ликвидировать
лысину. Воспользовался их услугами. Засеяв лысину фолликулами волос с задней
части головы, поехал ждать новую поросль в маленький и уютный город на
озерах в тридцати километрах от Торонто. Оказалось, что там родина моего с
детства любимого писателя Стивена Ликока. Каждый день я пил чай в его
домике-музее на озере, который он когда-то построил своими руками, сидел на
его терраске, читал местные газеты. Мне нравилась моя новая жизнь.
Ночами я играл в огромном индейском казино в местной резервации, а
ранним утром брал катер и ловил рыбу в потрясающих озерах. Клевали и
ловились огромные басы - большеротые окуни, которые не водятся в России.
Попадались и рыбы под названием "гарпия", обладавшие восхитительными
вкусовыми качествами. Мне готовили их в местном ресторанчике, подавая вместе
с жареной картошкой фри.
Я не звонил ни домой, ни в офис, и никто не знал, где я нахожусь,
просто исчез человек - и все! Для жены, конечно, это был большой стресс,
который, как ни странно, пошел ей на пользу. Она вскоре начала понимать, что
такого размера дом ей просто не нужен, что и пяти комнат на двоих вполне
хватит. В магазинах, куда Лена привыкла ежедневно ходить, она вдруг обратила
внимание, что цены абсолютно несуразные и не соответствуют реальности жизни!
Она решила заняться чем-то полезным, так как деньги, оставленные мной
на общем счете, могли ведь и закончиться, а я мог бы так и пропасть невесть
где! Жена окончила курсы мозаики, попыталась реализовать тысячи любительских
фотографий, сделанных ею во время наших путешествий по всему миру. Купила
себе автомашину "Ауди-4" и сдала экзамены на вождение, получив английские
права. В общем, Лена очень стойко перенесла этот период, излечившись от
многих своих пороков. Ну, если быть точным, не излечившись, а отказавшись от
них.
Поймав несколько удивительных рыб в знаменитой реке Ниагаре - окуней
зеленого цвета с красными глазами, я вернулся в Торонто и вскоре окончил там
двухмесячные курсы пользователей Интернета. У меня с собой был портативный
компьютер, я впервые вышел в Интернет самостоятельно - и это меня страшно
увлекло! У меня завязались какие-то разговоры в чатах, знакомства, и это
стало настоящим спасением от одиночества, которое все-таки начинало меня
одолевать. Ведь я уже начал разговаривать сам с собой. Жил практически один,
знакомых рядом не имел, поскольку постоянно менял адреса, все мое общение
ограничивалось время от времени проститутками или дилерами в казино...
Я был человеком без прошлого, и в Торонто даже с трудом снял квартиру.
Потому что меня спросили: "Откуда вы? Кто вы? Что вы?" А я просто не знал,
что отвечать. Никаких рекомендаций у меня не было, и даже домашнего адреса я
назвать не мог.
Идти по самой длинной улице мира можно было всю жизнь. Я продолжал
ходить по ней ежедневно, а возвращаясь домой, просиживал в Интернете. Через
поиск в Интернете нашел своего старого друга, который переехал в Америку и
стал там признанным ученым, специалистом по диагностике рака молочной
железы. Я списался с ним по e-mail и даже сделал ему вебсайт, проведя
серьезную дизайнерскую работу...
Я уехал в начале июля, а первый раз позвонил в офис в Лондон только в
конце сентября. И я узнал от Виталия Козликина, оставшегося в офисе в
Лондоне, потрясающую историю: мои адвокаты от меня отказались, поскольку
боялись, что им не заплатят! Этим воспользовались адвокаты "Вашингтон пост"
и предъявили мне встречный иск о том, что я организовал травлю и давление на
свидетелей в Москве!
Причем главным их аргументом стало то, что я подал в суд за клевету на
милицейских полковников, купленных "Вашингтон пост". А оказалось, что по
правилам английского суда если кто-то из участников процесса оказывает
давление на свидетелей, то моментально проигрывает сам процесс!
В своем иске адвокаты "Вашингтон пост" требовали не только признания
статьи правдивой, но и компенсации их собственных затрат за последние четыре
года в сумме двух с половиной миллионов долларов!
Я позвонил своему бывшему адвокату и поинтересовался: в каком состоянии
дело?
- Не знаю, я от вас давно отказался! - ответил он. Я ему говорю:
- Напишите письмо, что вы снова возвращаетесь в дело! Он отвечает:
- Хорошо, если переведете деньги вперед! Это будет вам стоить, ну,
скажем, тридцать тысяч фунтов стерлингов!
- Ладно. Сегодня же переведу! А что дальше? Не будет ли суда без нашего
ведома?
- Если мы вернемся в дело, нам дадут ознакомиться с их претензиями до
суда!
Я перевел деньги адвокатам и позвонил Лене.
Был очень спокойный разговор. Она сказала, что не понимала, насколько
серьезными были мои проблемы. И в принципе ни в чем меня не обвиняет.
Предложила приехать ко мне в Канаду, и я согласился, потому что возвращаться
в Англию мне уже не хотелось. Я привык и стал уже таким местным торонтовским
парнем. Осталось согласовать дату ее приезда.
Через два дня я опять позвонил адвокату в Лондон.
- Ваши деньги получены, - сказал он. - И мы отправили письмо адвокатам
в компанию "Инносент". Теперь они извещены, что мы продолжаем тяжбу.
- А они не смогут без вашего ведома выйти на суд и выиграть дело? -
спросил я снова.
- Ну что вы, конечно, нет! - уверил меня адвокат. - По правилам
юриспруденции теперь каждый шаг должен быть официально согласован между
обеими сторонами!
Но меня почему-то это заявление не успокоило. Я продолжал волноваться.
И мое предчувствие меня не обмануло!
Еще через пару дней я снова позвонил адвокатам в Лондон. В Торонто было
утро, а в Лондоне - уже около шести часов вечера.
- Знаете, вы оказались правы! Мы только что узнали от наших знакомых
клерков в суде, что на завтра на девять часов утра назначено слушание по
вашему делу и иску к вам газеты "Вашингтон пост".
- Ну пойдите туда завтра и попытайтесь что-то сделать!
- Мы не можем! - ответил адвокат. - Где мы сейчас найдем барристера, я
ведь солиситор - я не имею права выступать в суде. Нужен барристер, а
рабочее время уже закончилось! Да и кто согласится выйти в суд, детально не
ознакомившись с вашим делом?
У меня мелькнула ужасная мысль: уж не подкуплен ли мой английский
адвокат, который специально поставил меня в такое положение? Но я отбросил
это соображение. Нужно было действовать.
- Давайте проиграем процесс, - продолжал мой адвокат, - а потом подадим
апелляцию в вышестоящую инстанцию!
- Вы с ума сошли! - закричал я, поняв, куда меня желает втянуть
адвокат. - Немедленно ищите барристера и предлагайте ему выступить в суде.
Пусть просто скажет, что суд происходит без нашего ведома и мы просим дать
нам время. Я вылетаю в Англию завтра!
- Да, я, конечно, поищу, но это будет вам стоить...
- Сколько будет стоить, пусть столько и стоит! - закричал я в трубку,
прибавив несколько коротких слов по-русски.
Я понимал, что если газета "Вашингтон пост" завтра выиграет процесс и
мне присудят платить ей два с половиной миллиона долларов - мне конец. Меня
действительно тогда арестуют в любой стране мира по запросу суда и газеты к
Интерполу. Появится статья с подробным разоблачением меня как международного
преступника, желавшего ввести в заблуждение английское правосудие! В России
основным доказательством моей вины будет предъявлено решение английского
суда. Я стану персоной нон грата в Англии, а скорее всего, во всей Европе,
не говоря уже об Америке. Какая там апелляция!
Мой адвокат Себастьян вообще был неприятный человек. Оказывается, как
только я уехал, он сразу предложил свои услуги моей жене: давайте разыщем
его, вы разведетесь и получите половину его состояния! Но Лена сказала: "Да
вроде меня муж не оставил, в письме написано, что он должен побыть один и по
мере возможности позвонит и приедет обратно..."
Он назвал по телефону второй раз сумму в тридцать тысяч фунтов
стерлингов, и я согласился.
А назавтра дело происходило так. Когда адвокаты "Вашингтон пост"
предъявили копию моего иска к полковникам, судья сказал: "Дело абсолютно
ясное, это давление на свидетелей!" В этот момент встал молодой барристер,
которого успел нанять мой адвокат, и говорит: "Понимаете, меня только вчера
наняли, я и сути дела не знаю... Но одно я знаю твердо: адвокаты Тарасова не
были поставлены в известность. Этот процесс организован одной стороной,
истцом, без ведома ответчика..."
И тут произошло настоящее чудо! Английский судья поднял свои бесцветные
английские глаза и сказал:
- Ах, это вы, американцы, приехали сюда, чтобы подрывать нашу
английскую систему правосудия? Да вы знаете, где находитесь? В английском
суде, которому на тысячу лет больше, чем всей вашей Америке! Это вам не штат
Нью-Йорк! Даю месяц на переговоры и на то, чтобы ответчик написал
объяснение! И вы только попробуйте сделать еще раз нечто подобное, так
полетите отсюда кубарем! Да я вас лицензии лишу прямо здесь же! Да я вас под
арест отдам немедленно за попытку обмана суда!
Вот так из победителей в одну минуту адвокаты "Инносент" превратились в
побежденных!
Узнав обо всем, что произошло на суде, я срочно рванул в Лондон. Пришел
домой...
Жена выглядела очень хорошо и была абсолютно спокойна. Первым делом я
попросил ее не спрашивать о том, что случилось, а поговорить обо всем в
другой раз. Она с готовностью согласилась, и мы так об этом моем путешествии
никогда и не говорили...
Для удовлетворения английского суда пришлось забрать исковое заявление
против милицейских полковников в России. Адвокат Кузнецов письменно взял
"вину" на себя. Дескать, это он сам, по своей инициативе подал в суд на
полковников, без ведома своего клиента, и приносит извинения мне и
английскому суду.
Обстановка в России разрядилась. Полковники вздохнули с облегчением,
теперь никто не будет докапываться, почему они давали такие показания и
сколько за это получили.
А вскоре было заключено мировое соглашение, по которому в "Вашингтон
пост" и в "Геральд трибюн" появились опровержения. Конечно, я не получил
никакой денежной компенсации, но это была победа! Это была невероятная,
колоссальная победа - через четыре года добиться того, чтобы газеты
опубликовали опровержение собственной статьи! Я разослал его копии по многим
адресам.
Вернувшись в Лондон, вновь активно занялся бизнесом. Моментально
поставил в офисе и дома Интернет. В Москве не стало заказчиков на
продолжение моего уголовного дела, и его закрыли по истечении давности лет,
так и не добившись от меня никакой взятки.
Вскоре я увлекся игрой на бирже по Интернету. В этом, очевидно,
положительную роль сыграли моя интуиция и навыки игрока в казино. Я стал
проводить одну операцию за другой, и каждая оказывалась успешней предыдущей.
Мой капитал рос невероятными темпами. Иногда за один месяц я получал до ста
процентов прибыли! К концу первого года игры на бирже мой результат
составлял более тысячи процентов годовых! Оставалось только жалеть, почему я
начал играть не на все свои деньги сразу, а на выделенную и совсем небольшую
сумму. На второй год я перекрыл собственный рекорд, сыграв с прибылью в 1200
процентов, за что был выдвинут Чикагской биржей на премию как лучший
иностранный брокер года!
Я долго думал, почему мне так удивительно повезло: я не исчез, не умер,
не сошел с ума, не проиграл дела в суде, но вернулся и преодолел весь этот
кошмар. Мне приходило в голову единственное, весьма банальное объяснение:
это - судьба.


5. НЕ СОЗДАВАЙ СЕБЕ КУМИРОВ И НЕ СЛУЖИ ИМ


Глава 10 ЗВЕЗДА ПЛЕНИТЕЛЬНА ОТЧАСТИ
Политики - люди особенные. Они и актеры, и бизнесмены, и короли, и шуты
одновременно. Но, как правило, люди умные.
Владимир Вольфович Жириновский - очень яркий представитель этой касты,
объединивший в себе все перечисленные свойства политиков. Общаясь с ним в
Думе и за ее пределами, я очень скоро понял, что он существует в двух
образах. Первый - его реальная личность, в которой он пребывает вне
публичного пространства: когда неформально общается с друзьями, проводит
переговоры по бизнесу и, очевидно, дома, в кругу семьи, без посторонних лиц
и соратников. Второй - это роль вождя, которую Жириновский играет на
публике.
Помню, однажды, в первые дни работы Думы, Владимир Вольфович в
сопровождении огромного количества репортеров шел по коридору. Было
достаточно шумно, а я стоял метрах в пятнадцати от его пути. Рядом с ним в
толпе двигался один из его заместителей по партии, бизнесмен и
предприниматель, с которым я был знаком еще до выборов. Он обещал
представить меня лично Жириновскому, остановился рядом со мной. И окликнул
Вольфовича вполголоса, скорее даже просто тихо произнес его имя.
И вдруг Жириновский моментально остановился и, расталкивая ничего не
слышавших репортеров, быстро преодолел разделявшее нас расстояние. Хороший
актер должен обладать боковым зрением и моментально реагировать на реплики
партнера. Это и было нам продемонстрировано.
- Познакомьтесь, Артем Тарасов! - представил меня заместитель
Жириновского.
- А, я тебя помню! Встречались в 90-м году, - вождь пожал мне руку. -
Ну что! - продолжал он. - Ты за свободный рынок, и мы за это. Ты против
коммунистов, и нам с ними не по пути. Мы с тобой не враги.
Это было сказано так, что у меня с языка чуть было не слетели слова
благодарности.
Исполнение роли вождя, которую играл Владимир Вольфович, очень ярко
проявилось в конфликтном эпизоде с Марком Горячевым. Тогда Жириновский
пришел в столовую Думы вместе с соратниками по партии и кучей
телохранителей. Туда же вошли два оператора с телекамерами на плечах и
журналисты. Жириновский направился к столику, за которым всегда обедал. А
там сидел Марк Горячев, молодой депутат из Ленинградской области и известный
бизнесмен, доедавший свою сосиску.
- Так! Этот столик зарезервирован за ЛДПР. Быстро его освободите!
Пересаживайтесь немедленно! - приказал Жириновский.
Марк Горячев молча поднял на него глаза, встал и двинул со всей силы
кулаком в лицо...
И тут для непосвященных произошло нечто совершенно странное.
Что делает нормальный человек в ситуациях, когда его кто-то ударит?
Обычно резко высказывает свое возмущение и пытается дать сдачи, если
чувствует себя достаточно смелым. Реакция пугливого человека: схватиться за
нос и убежать.
Но если вы находитесь на сцене и играете роль в спектакле, тогда ваше
поведение может быть каким угодно, таким, как написано в пьесе. А сам
человек - актер - может реагировать абсолютно спокойно, ведь ударили не его,
а персонаж, роль которого он исполняет!
Жириновский в этот момент был целиком в своей роли. Он молча, без тени
реакции, достал платок, в полной тишине вытер нос и сел за соседний стол.
Такое неожиданное поведение вызвало шок у всех наблюдателей и у самого Марка
Горячева, ожидавшего всего, чего угодно, но не такого...
У меня как-то состоялся мимолетный, но очень забавный разговор с
Жириновским на публике перед телекамерами и журналистами. Он опять шел по
коридору в сопровождении толпы. Увидев меня, остановился, пожал руку и
спрашивает:
- Ты говоришь по-английски?
- Так уж случилось, - ответил я.
- Когда я приду к власти, будешь послом России в Англии! - громко
заявил Владимир Вольфович. - Вот! - Он обернулся к публике: - Назначу