Уотт-Эванс Лоуренс. Отмеченный богами

   Но сделать этого он не мог — Бредущие в нощи и без того слишком оторвались от авангарда.
   — Лорд Дузон!
   Капитан растерянно заморгал и помотал головой — не заметил, как задремал прямо в седле. Обернулся — рядом со стременем шагал Маллед.
   — Что? — спросил Лорд, не очнувшийся окончательно.
   — Милорд, нам следует двигаться быстрее! — произнес Маллед просящим, но в то же время не терпящим возражения тоном. — Надо перехватить Бредущих и уничтожить их! Послать гонцов, чтобы предупредить Зейдабар!
   — Мы догоним их, когда рассветет… — выдавил из себя Дузон.
   — Только взгляните на луны, милорд, — продолжал Маллед. — Солнце в триаду Баэла не взойдет, а если и взойдет, то останется темным. Небо к этому времени уже должно было порозоветь. Однако, посмотрите, оно черно, как обожженное железо.
   — В таком случае мы нагоним их на четвертый день! — стоял на своем Дузон. — Посмотрите на нас, Маллед. Мы не в том состоянии, чтобы сражаться ночью.
   — Но мы должны сделать это, милорд! Мы не можем позволить им беспрепятственно дошагать до Зейдабара. В крайнем случае нам следует предупредить город, чтобы там могли подготовиться к обороне…
   — Зейдабар находится в шести днях пути от реки, Маллед! — раздраженно ответил Дузон. — Им ни за что не дойти до столицы за одну триаду!
   — Милорд, в их распоряжении три дня и четыре ночи! Ночами они привала не делают. Они не задерживаются и для того, чтобы поесть, выпить воды или отдохнуть. Нет ни одной причины, которая могла бы вынудить их остановиться хоть на секунду!
   Дузон какое-то время в замешательстве взирал на Малледа, потом обратил взгляд на запад. Далеко, у самого горизонта, он увидел красное свечение, которое, несомненно, было горящим кристаллом колдуна.
   — Да сохранят нас боги! — произнес он в отчаянии. — Вы, конечно, правы. — Обернувшись к толпе оборванцев, в которую превратилось его войско, он промолвил:
   — Но драться мы тем не менее не сможем. Посмотрите на нас! Мы едва плетемся. Что уж тут говорить о битве!
   — Но кто-то должен сражаться, сэр! Если на это не способны мы, то следует направить гонца в Зейдабар.
   — Кого же мы сможем послать? — печально покачал головой Дузон. — Ни один из оставшихся в живых Новых Магов не способен извлечь из своего кристалла даже искорки. Всю энергию они исчерпали в битве. А пешком вряд ли кто сможет обогнать эту орду.
   — А как насчет старых магов?
   — Жрецов? — Дузон поморгал, обдумывая предложение. — Наши все погибли, но в Дриваборе парочка, кажется, сохранилась.
   — Значит, надо кого-то послать назад. Жрецы-вестники в таком случае смогут предупредить Зейдабар по крайней мере за день до нападения.
   — Вы правы, — кивнул Дузон. — Надо послать того, кому они могут доверять. Мы пошлем вашего жреца, Вадевию.
   — Отлично, — сказал Маллед. — А остальным надо сделать все возможное, чтобы потревожить противника с тыла.
   — Да, все возможное, — вновь согласился Дузон. — Но не ожидайте от нас многого, о Богоизбранный, мы не столь неутомимы, как вы.
   Маллед сдвинул брови, гневно сжал губы.
   — Я все же пока человек, — произнес он, — а вовсе не бог. К тому же, с точки зрения большинства ваших людей, милорд, Заступником Империи Домдар являетесь вы, а не я.
   — Это просто ещё раз демонстрирует хорошо известную истину, что представления народа чаще всего не соответствуют действительности, — в свою очередь, осерчав, ответил Дузон.
   — Но в то же время мы не должны без надобности разуверять остальных. Прошу вас, милорд, ведите себя как Заступник — не позвольте им разочароваться.
   — Вы, кажется, начинаете приказывать мне, Маллед… — повысил голос Дузон. Но тут же умолк, изумленно глядя на кузнеца. — А знаете, мне раньше это не приходило в голову. Скажите, у вас есть надо мной власть? И это тоже дар богов?
   — Вы — свободный человек, милорд, — ответил Маллед. — Так же, как и я. Мы оба служим Императрице, и в Капитаны она произвела вас, а не меня. Однако не думаю, что в ваше производство вмешивались боги.
   — Отлично. В таком случае, Маллед, поступайте, как считаете нужным, и пусть боги, которые вам благоволят, окажутся мудрее божеств, вам противостоящим. Пошлите Вадевию в Дривабор, а сами отправляйтесь вперед, если считаете нужным и если у вас ещё есть силы. Я же поведу остальных и сделаю все, чтобы вам помочь. Но обещать многого не могу.
   — Понимаю, — кивнул Маллед.
   Он повернулся и стал ждать подхода Вадевии.
   Объяснив ситуацию жрецу, обрадованному поручением, и передав ему слова послания в Зейдабар, Маллед снова обратился лицом на запад и затрусил по Гогрорскому тракту. Вскоре он догнал Лорда Дузона, но задерживаться не стал. Он побежал дальше — туда, где уже давно скрылись Бредущие в нощи.

Глава пятьдесят девятая

   — Она мертва, — произнес Принц Граубрис.
   Он склонился над изголовьем и опустил ладонь на веки Императрицы, а затем, наклонившись ещё ниже, поцеловал её в щеку. Кожа матери, успев похолодеть, оказалась сухой и безжизненной.
   — Ее Императорское Величество Беретрис скончалась, — подтвердил слова Принца Главный лейб-медик.
   — Императрица мертва! — провозгласил Шуль. — Да здравствует Император!
   Граубрис выпрямился и обвел взглядом испуганные лица лакеев, медиков и горничных. Из всех Советников в покоях королевы остался один Шуль. Даризея дремала, сидя в кресле.
   — Разбудите мою сестру, — распорядился Граубрис. — Пусть она взглянет на мать.
   Горничная заторопилась исполнить приказ. В этот миг дверь распахнулась, и в спальню стремительно вошел Принц Золуз. Он бросился к постели матери, но, заметив испуг присутствующих, позу брата и величественное выражение на его физиономии, остановился.
   — Неужели я опоздал? — спросил он.
   — Да, — бросил Граубрис, проходя мимо Золуза к дверям.
   — Грау! — воскликнул тот ему вслед. — Думаю, что тебе…
   Он не успел закончить фразу. Граубрис вместе с семенящим следом Шулем вышел из спальни, плотно закрыв за собой дверь.
   Граубрис надеялся увидеть большинство Имперских Советников в приемной перед покоями Императрицы. Однако, очутившись в совершенно пустом помещении, замер, пораженный.
   Комната была не только безлюдной, но и необычно темной. Свечи и лампы не горели, а окна почти не пропускали света. Лишь в камине дотлевали угли.
   — Куда все подевались? — пробормотал Граубрис.
   На глаза навернулись слезы, но Принц их тотчас прогнал. Отныне он Император, и у него нет времени на пустые стенания, даже по усопшей матери. Сейчас нет важнее дела, чем остановить мятежников, а также обнаружить и казнить предателей.
   — Не знаю, Ваше Величество, — ответил Шуль. — Они должны быть здесь…
   — Помолчите! — оборвал его Граубрис.
   Он услышал чьи-то голоса и устремился на звук. Позади него открылась дверь спальни, и Золуз вскричал:
   — Грау, подожди!
   — В чем дело? — обернулся Граубрис, игнорируя присутствие Лорда Шуля. — Полагаю, тебе следует попрощаться с мамой. Потом присоединяйся к нам. В данный момент в твоем присутствии здесь нет необходимости.
   — Грау, ты давно выглядывал в окно?
   Окна спальни были тщательно прикрыты тяжелыми бархатными гардинами. Граубрис бросил мгновенный взгляд на окно приемной и обронил:
   — Только что.
   После этого он продолжал путь. За ним по пятам семенил Лорд Шуль.
   Золуз постоял немного в нерешительности, пожал плечами и вернулся в спальню. Как напомнил брат, ему и Даризее следовало сказать матери последнее прости.
   Граубрис, вихрем ворвавшись в зал, увидел там дюжину мужчин и женщин, толпившихся у больших овальных окон. Все они громко галдели. Он сразу узнал в них членов Имперского Совета и все понял. Эти люди просто не могут жить без дебатов.
   — Мать умерла, — объявил он без всяких предисловий. Вообще-то он собирался произнести более приличествующие случаю слова, но помимо воли у него вырвалась именно эта простая фраза.
   В его сторону обратилась дюжина потрясенных лиц, и шум мгновенно стих.
   — Примите наши соболезнования, Ваше Высочество, — произнес Принц Гранзер. — Мы все любили её как Императрицу, а я, кроме того, как матушку моей супруги. Но для вас она была больше, чем это, и потеря ваша невосполнима.
   Граубрис нахмурился. Принц Гранзер обратился к нему “Ваше Высочество”, а не “Ваше Величество”. Возможно, с чисто формальной точки зрения это приемлемо — коронация ещё не состоялась, — но по существу явная демонстрация неуважения. Ведь Шуль уже обращается к нему как к Его Величеству.
   — Если вы желаете попрощаться с ней, я… мы вам это дозволяем.
   Гранзер не знал, что сказать. Остальные же обменялись смущенными взглядами.
   — Боюсь, Ваше Высочество, нам сейчас необходимо заняться более неотложными делами, — промолвил наконец Гранзер.
   — Но что может быть важнее? — жестко произнес Граубрис. — Разве мятежники уже стоят у Врат Зейдабара?
   — Пока нет, — ответил Лорд Грауш.
   — Вы не смотрели на небо? — поинтересовалась Леди Лузла.
   — Или на улицы? — добавил Лорд Дабос.
   Граубрис недоуменно уставился на Советников.
   — Я был там, где мне следовало быть, — отрезал он. — У смертного одра матушки.
   — Если позволите, Ваше Высочество, — произнес Лорд Сулибаи, взмахнув пышным рукавом из темно-бордового шелка, — то я бы осмелился посоветовать вам взглянуть.
   Лорд отступил в сторону.
   Ничего не понимающий Граубрис подошел к окну и вгляделся в ночь. Шуль тоже посмотрел, высунувшись из-за плеча патрона.
   Странно, подумал Принц, уже должен был наступить рассвет, а небо все ещё темное. Кроме того, там не видно лун — наверное, их закрыли тяжелые тучи… Но, с другой стороны, как всегда сверкали яркие точки звезд.
   Они попросили его посмотреть на небо, он это сделал, но не смог понять увиденного. После столь долгого бдения у постели матери сознание оставалось затуманенным. Принц замотал головой.
   Что ж, посмотрим на улицы, подумал Граубрис, и опустил глаза.
   Площадь перед Дворцом и все прилегающие к ней улицы были забиты людьми. Граубрис видел бледные пятна сотен и сотен лиц, обращенных к небесам и к башне, в которой он сейчас находился.
   Интересно, почему внизу собралось так много людей, хотя солнце ещё не взошло?
   — Что происходит? — осведомился он. — Почему так много людей в столь ранний час?
   — Уже прошло полчаса со времени восхода, Ваше Высочество, — негромко ответила Леди Мирашан.
   Граубрис вздернул голову и посмотрел на восток.
   Там было темно.
   — Чушь! — бросил он.
   — Боюсь, это именно так, — сказал Принц Гранзер.
   — В таком случае где же солнце? — Граубрис показал на окно.
   — Именно это нам очень хочется узнать, — заметил Лорд Грауш.
   — Именно это и они хотят узнать, — прибавил Лорд Сулибаи, указывая на толпу внизу.
   — Ваше Величество, — ввернул Шуль, — это сами боги, вне всякого сомнения, скорбят по поводу ухода вашей матушки…
   — Толпа может поверить, если должным образом объявить ей об этом, — сказал Дабос.
   — А вы, конечно, не верите? — Граубрис посмотрел в глаза Дабосу.
   — Нет, Ваше Высочество, не верю, ибо нет никаких сведений, что подобный феномен имел место после кончины всех предыдущих монархов. Более того, по моему мнению, мы имеем дело с черной магией мятежников, направляющихся в сторону Зейдабара.
   Граубрис обернулся к Шулю.
   — Этого нельзя исключать, Ваше Величество, — произнес тот. — Но для беспокойства нет никаких оснований. Нас защищают наши стены и наша армия. Если народ услышит глас Императора, если вы заверите ваших подданных…
   — …то начнется настоящая паника, — закончил фразу Лорд Грауш.
   Граубрис, резко оборотившись, воззрился на Грауша, а Шуль взвизгнул:
   — Милорд, вам следует проявлять больше уважения к своему Императору!
   — А это ещё одна неотложная проблема, — сказал Гранзер. — Остается открытым вопрос, кто теперь наш Император.
   — Что? — Граубрис, не веря своим ушам, пронзил взглядом зятя. — Мать назвала наследником меня!
   — Но согласно древнему закону, Ваше Высочество, правом провозглашать наследников обладает лишь Имперский Совет, — пояснил Лорд Пассейл. — Нам следовало бы вверить себя воле богов, но в данных обстоятельствах, когда боги отказываются давать советы, не остается ничего иного, как следовать здравому смыслу. И в этом отношении…
   — …некоторые из вас расходятся во мнениях, — продолжил Граубрис, вновь останавливая взгляд на Гранзере. — Кое-кто из вас желает видеть Императрицей мою сестру.
   — Нет, — ответил Пассейл, — вашего брата.
   В этот миг, словно по сигналу, Принц Золуз и Принцесса Даризея вступили в зал.
   — Моего брата? — переспросил Граубрис, вперившись в Золуза. — Зол, тебе об этом что-нибудь известно?
   — Я узнал о их мнении час назад, — ответил Золуз. — И только что хотел поговорить с тобой.
   — Это же измена! — возмущенно провозгласил Лорд Шуль. — Измена, говорю я вам! Беретрис назвала своим наследником Граубриса!
   — Помолчите, Шуль! — Граубрис обвел взглядом присутствующих. — Итак, кто же из вас, милорды и прекрасные дамы, кого поддерживает?
   — Мы можем это наглядно продемонстрировать, — пожав плечами, ответил Гранзер. Он пересек зал и встал по левую руку от Золуза, в то время как Даризея встала справа от Принца.
   — Дари, — сказал Граубрис, — не будет ли тебе больше к лицу свое собственное, особое место?
   — Сейчас не время для эгоизма или тщеславия, — упрекнула она брата. — Грау…
   — Тем не менее я настаиваю! — оборвал сестру Граубрис.
   Даризея вздохнула и сделала шаг в сторону.
   — Итак, прекрасные дамы и милорды, если каждый из вас присоединится к своему кандидату, мы сможем решить это дело раз и навсегда, и очень быстро. Полагаю, дорогие брат и зять, вы подчинитесь решению большинства?
   — Естественно, — согласился Гранзер.
   Золуз ограничился кивком.
   Постепенно и остальные тоже пришли в движение.
   Шуль встал рядом с Граубрисом. Гранзер остался там, где стоял, не сводя глаза с лица супруги.
   Пассейл прошел через зал, чтобы присоединиться к Золузу и Гранзеру, следом за ним подошли Ниниам и Грауш. Затем, после некоторого колебания, рядом с ними встали Сулибаи, Дабос и Лузла.
   Вамиа устремилась было к Даризее, но передумала на ходу и подошла к компании, окружавшей Золуза.
   Шуль, Орбалир, Апирис, Мирашан и Далбиша топтались вокруг Граубриса. Тот обнаружил, что его команда малочисленнее.
   — Но здесь не все, — отметил он. — Кого не хватает?
   — Леди Зурни отбыла в свое поместье, — объявил Сулибаи. — Лорд Горнир в море на пути в Грею, для контроля за восстановительными работами в этой провинции.
   — А Кадан? — вмешался Шуль. — Где Кадан?
   — Лорд Кадан по моему приказу командует армией на Восточной равнине, — ответил Гранзер.
   — Армией? — изумился Граубрис. — Но армия же находится в Агабдале!
   — Боюсь, вы не правы, — произнес Пассейл. — Армия тронулась в путь вчера утром.
   — Что? — Граубрис повернулся к окну. — Кто же в таком случае станет оборонять Зейдабар?
   — Полагаю, — сухо промолвил Гранзер, — в защите города необходимости не возникнет. Позвольте напомнить, Ваше Высочество, армия с самого начала создавалась для того, чтобы отвращать угрозу от столицы.
   Граубрис вопросительно посмотрел на Шуля, и тот посоветовал:
   — Следует приступить к эвакуации города, Ваше Величество. Враг приближается.
   — А я так не считаю, — выступил вперед Золуз. — Мы не можем оставить Зейдабар. Сдать столицу, Грау, означает сдать Империю.
   — Не знаю, как ты намерен удержать столицу, Зол! — выпалил Граубрис. — Что ж, подыхай здесь, если не желаешь уходить! Сердцем Домдара является Император, а вовсе не скопище камня и железа. И я желаю быть таким Императором и выжить вопреки всему, что хочет сотворить с нами этот олнамский колдун!
   — Может быть, нам следует прежде выяснить, не разбита ли уже армия колдуна? — предположил Золуз. — Несколько дней мы не получаем никаких вестей. — Он обернулся и окинул взглядом небольшую группу своих сторонников. — Леди Лузла, не могли бы вы позаботиться о том, чтобы Имперский Колледж немедленно направил посыльных на восток? Темнота, конечно, замедлит их передвижение, но я уверен, они смогут что-то сделать.
   — Слушаюсь, Ваше Величество. Я немедленно отдам распоряжение, — ответила с поклоном Леди Лузла.
   Граубрис обжег её взглядом. Как она смеет называть Золуза Величеством? Эти выскочки, видимо, настроены весьма серьезно!
   — Ваше Величество, — прошептал Шуль, — неужели вы полагаете, что у нас есть реальные средства его остановить? Нам следует немедленно бежать из города! Может быть, увидев, что ваша матушка скончалась, и убив вашего братца, колдун этим удовлетворится, и вы с триумфом вернетесь, как только боги снова восстановят мировое равновесие.
   — Вы правы, — громко произнес Граубрис и обратился к остальным:
   — Я покидаю дворец и настоятельно рекомендую всем присоединиться ко мне, оставив свои предательские поползновения. Объявляю Имперский Совет распущенным навсегда!
   После этих слов даже сторонники Граубриса посмотрели на него с нескрываемым изумлением.
   — Вы… вы ликвидируете Имперский Совет? — спросила леди Далбиша.
   Граубрис не удостоил старуху ответом. Оттолкнув Золуза и Гранзера, он направился к лестнице. Свита, состоявшая из четырех Советников, заспешила вслед за Принцем. Далбиша осталась стоять у окна, опершись на свою знаменитую трость.
   Остальные в молчании наблюдали, как уходит Граубрис.
   Первой нарушила тишину Даризея.
   — Ну и что теперь?
   — А теперь мы подумаем, что можно предпринять для обороны города, — ответил Золуз. — Полагаю, армия нам не понадобится, хотя Лорд Кадан не мог за один день уйти далеко. Однако, если колдун и Бредущие в нощи, пользуясь неестественной темнотой, продолжают движение, то они могли прорваться через войско Кадана или обойти его. Во всяком случае, нам следует быть готовыми к такому повороту событий.
   — А как быть с мамой?
   Золуз растерялся, но через несколько секунд, печально глядя на сестру, произнес:
   — Боюсь, у нас сейчас просто нет времени, чтобы заниматься ею. В первую очередь мы должны позаботиться о живых, а мертвые могут подождать. Но когда все это кончится, Дари, я обещаю — это будут самые величественные похороны в истории.
   — Если кто-нибудь останется, чтобы принять в них участие, — пробормотала Даризея.
   Ее никто уже не слышал. Все обсуждали стратегию предстоящей обороны.

Глава шестидисятая

   Бредущий в нощи даже не оглянулся, хотя Маллед был уверен, что жмурик слышал его приближение. Несмотря на то что Бредущий продолжал шагать вперед, он выглядел мертвым, каким и должен быть труп.
   В темноте безлунной ночи не было видно ничего, кроме расплывчатых силуэтов. Однако Маллед успел заметить одеяние жмурика, когда тот проходил мимо освещенного окна дома, стоявшего поблизости от тракта. Облаченный в некогда пышную, а теперь полуистлевшую зеленую с золотом похоронную мантию Матуа, этот Бредущий успел побыть в мертвецах, видимо, довольно долго. Его левая рука была отрублена, на ноге сзади под коленкой зияла дыра, из-за чего монстр сильно хромал.
   Это, наверное, и объясняло, почему он оказался последним в многотысячной колонне нежитей, марширующих на запад по Гогрорскому тракту.
   Богоизбранный Заступник изо всех сил взмахнул мечом и снес твари голову.
   Тело рухнуло, как марионетка, у которой внезапно обрезали все нити. Голова, откатившись к обочине, уткнулась в пыль провалившимся носом.
   Маллед не долго думая сделал три стремительных шага в другую сторону и снес череп ещё одному ходячему покойнику. Затем, едва не споткнувшись о второе тело, атаковал третьего жмурика.
   Пока ни один из них не оказал сопротивления, а те, кто ещё сохранил голову, продолжали неудержимое движение на запад.
   А, собственно, почему они должны сопротивляться? Они уже мертвы и не имеют ничего против того, чтобы умереть снова. Их отвратительные черные души не гибнут, они просто торопятся во главу колонны и исчезают в магическом приборе колдуна. Все усилия против этой несметной орды бесполезны, думал Маллед. Пока он уничтожил всего лишь троих Бредущих в нощи…
   Троих из нескольких тысяч. Их точное число было Малледу не известно, но в том, что это многие тысячи, он не сомневался. Они заполнили собой всю дорогу впереди, сколько мог видеть глаз при свете звезд. Голова колонны находилась так далеко, что кузнец со своего места не мог различить красного свечения магического кристалла колдуна.
   Но он должен сделать все что в его силах. Каждый уничтоженный им мертвяк хоть немного поможет защитникам Зейдабара, кем бы ни оказались эти защитники.
   Он побежал вслед за Бредущими, занеся меч для очередного удара.
   Ни один смертный не смог бы вынести подобного напряжения больше часа или в крайнем случае двух — причем в зависимости от того, как давно он питался или отдыхал. Маллед не ел и не спал вот уже вторые сутки. У него были с собой мехи, заполненные в заброшенной деревне, и жажды он не испытывал. Однако голод давал о себе знать все сильнее, по мере того как, следуя за колонной, Маллед отсекал одну голову за другой. Даже он, одаренный богами выносливостью и силой сверх всякой меры, начинал чувствовать боль в мышцах, головокружение и слабость.
   Тем не менее Богоизбранный Заступник продолжал делать свое дело.
   Вскоре он потерял счет обезглавленным жмурикам. Он знал только, что вначале дюжины, а затем и сотни голов оставили ужасающий след движения Заступника по Гогрорскому тракту, мимо обезлюдевших деревень и брошенных постоялых дворов. Маллед в каком-то горячечном полубреду, вызванном физической усталостью и недосыпанием, думал о душевном состоянии местных жителей, когда они увидят при свете солнца, что валяется у них под ногами.
   Да и вернутся ли они вообще? Маллед не видел вокруг никаких признаков жизни. Все, кто жил вдоль Гогрорского тракта, бежали, а кто не успел покинуть родные места после наступления вечной темноты, наверняка скрылись в полях, заметив приближение Ребири Назакри и его Бредущих в нощи. Товарищи Малледа по оружию отстали от него давным-давно.
   В какой-то момент он интуитивно остановился и посмотрел назад на восток. Там он увидел на небе коричнево-золотистый, похожий на кусок янтаря диск — более темный, чем самое тусклое светило из Сотни Лун. Этой крупной луны Маллед не знал, и, кроме того, она не имела права оставаться полной, в то время как остальные луны с неба исчезли.
   До него не сразу дошло, что он видит солнце. Или по крайней мере его холодеющие останки. Оно двигалось по своей орбите, несмотря на то что Баэл его погасил.
   Сможет ли Ведал снова разжечь очаг, когда наступит её триада? Станет ли светило пылать столь же ярко, одаривая светом весь мир и возвращая краски земле и небесам? Маллед испытывал на этот счет серьезные сомнения.
   Но верить необходимо. Иначе не останется ничего иного, как впасть в отчаяние и, отказавшись от борьбы, позволить колдуну и Бредущим в нощи разрушить Зейдабар, убить Императрицу, на многие столетия ввергнуть мир в хаос и смерть.
   И это, как ни странно, был бы наилучший исход, если солнечный огонь вскоре не запылает вновь. Даже хаос и войны означали бы, что мир пережил бесконечно длинную ночь!
   Надо доверять богам, внушал себе кузнец. Другим богам, а не Баэлу и тем, кого он вел за собой.
   Вновь обернувшись на запад, он увидел, что между ним и последним жмуриком уже не менее дюжины ярдов. Богоизбранный Заступник прохрипел проклятие и кинулся вслед за колонной собирать новый урожай голов.
   А Бредущие в нощи продолжали свой безудержный поход, даже не делая попыток сразиться с ним и тем самым прекратить избиение.
   Чтобы сделать это, им пришлось бы замедлить бросок на Зейдабар.

* * *

   — Народ Зейдабара! — ревел с балкона Граубрис. — Императрица, моя матушка, отошла в иной мир! — Он перегнулся через ограждение, чтобы посмотреть на собравшихся внизу домдарцев. Рядом с ним, широко осклабившись, стоял Лорд Шуль.
   Над запруженной людьми площадью повисла тишина.
   — Сами небеса скорбят о её уходе! — выкрикнул Граубрис.
   В толпе послышался ропот.
   — Среди нас оказались предатели, которые выбрали этот самый черный день Империи, чтобы нанести свой удар! — продолжал Граубрис. — Члены Имперского Совета изменили нам и перекинулись на сторону олнамского колдуна Ребири Назакри! В этот момент он и его Бредущие в нощи направляются к городу.
   Шум внизу усилился.
   — Я, ваш новый Император, сумею обеспечить безопасность вам и вашим семьям, но сейчас, увы, нам следует оставить Зейдабар и искать убежища в Ришна Габиделле и уже там найти способ уничтожения колдуна!
   Несколькими этажами выше Золуз, высунувшись из окна, вслушивался в речь брата.
   — Может, нам стоит его остановить? — спросил он.
   — Эвакуация большинства мирных жителей, Ваше Величество, не такая уж плохая идея, — заметил Лорд Сулибаи. — Если враг подступит под стены столицы, то помощи от жителей будет мало, а в случае осады у нас останется меньше голодных ртов.
   — Но он называет себя Императором…
   — А кому там внизу известно, кто из вас двоих говорит? — хладнокровно произнес Гранзер. — Простите меня, Ваше Величество, но я позволю себе напомнить, что ваше сходство с братом просто поразительно, и, кроме того, на балконе темно. У нас ещё будет время во всем разобраться. Выступить сейчас значит посеять сумбур в умах ваших подданных. Пусть он уезжает из города. Управлять Зейдабаром то же самое, что управлять Империей.