Страница:
Сегодня, после распада СССР, многие проблемы советской поры перенесены в Российскую федерацию. Новые вожди стараются приобрести поддержку, заигрывая с этническими элитами, вместо решения проблемы структуризации страны нормальным образом. Хотите — на уровне территорий, где Самарская область и Татарстан — одно-уровневые структуры. Хотите — на этнической основе, тогда рязан-цам и чувашам надо дать одинаковые права. Но второй путь сложен, из-за перемешанности этносов по территории страны. Поэтому нужно осуществить политическое и экономическое равноправие на уровне территорий, а культурное на уровне этносов. То есть единая Российская федерация — не союз народов, а союз территорий, подтвержденный этническим равноправием.
Проблемы всегда обостряются, когда падает жизненный уровень. В такой ситуации начинается поиск того, кто «съел мой кусок хлеба». Если люди воспринимают свою страну как толпу перемешанных народов, среди лиц другой нации и будут искать обидчика. Это путь к развалу страны. А между тем повышение качества жизни народов России требует единого экономического пространства.
Русские сроду не были нацией, а всегда — сверхнацией. Этнические корни тут изначально смешанные: славянские, финские, тюркские и еще Бог знает какие; и государство российское изначально не национальное. Русские — результат, а не исток процесса. И для русских, как суперэтноса, надо искать не «национальную», а «державную», государственную идею. И это не противоречит интересам других этносов, составляющих во всей своей совокупности страну Россию.
Имперская составляющая сознания этнических групп (москвичей, новгородцев, рязанцев и т. д.) сформировалась быстрее, чем понимание, что они составляют новую суперэтническую общность, русских. Поэтому сознание этого нового суперэтноса исторически складывалось как государственническое. От русских требовалось служить империи и нести ее бремя, довольствуясь осознанием этой миссии и ничего (или почти ничего) не получая взамен. Это перешло и на советскую эпоху, где они без особых усилий стали считать себя советскими (по опросам, до 80 % этнических русских называли себя, прежде всего, советскими и не более четверти русских могли назвать хоть один признак национальной идентификации).
В построении федерации надо идти от природы человека. Он, прежде всего, относится к некоторой семье, затем к народу (землячеству) и только потом к стране. Попытки переставить эти интересы ошибочные, тупиковые.
Все и сразу
3.2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА
Два «народа» одной страны
Политическая и интеллектуальная элита нуждается в «обратной связи»
Проблемы всегда обостряются, когда падает жизненный уровень. В такой ситуации начинается поиск того, кто «съел мой кусок хлеба». Если люди воспринимают свою страну как толпу перемешанных народов, среди лиц другой нации и будут искать обидчика. Это путь к развалу страны. А между тем повышение качества жизни народов России требует единого экономического пространства.
Русские сроду не были нацией, а всегда — сверхнацией. Этнические корни тут изначально смешанные: славянские, финские, тюркские и еще Бог знает какие; и государство российское изначально не национальное. Русские — результат, а не исток процесса. И для русских, как суперэтноса, надо искать не «национальную», а «державную», государственную идею. И это не противоречит интересам других этносов, составляющих во всей своей совокупности страну Россию.
Имперская составляющая сознания этнических групп (москвичей, новгородцев, рязанцев и т. д.) сформировалась быстрее, чем понимание, что они составляют новую суперэтническую общность, русских. Поэтому сознание этого нового суперэтноса исторически складывалось как государственническое. От русских требовалось служить империи и нести ее бремя, довольствуясь осознанием этой миссии и ничего (или почти ничего) не получая взамен. Это перешло и на советскую эпоху, где они без особых усилий стали считать себя советскими (по опросам, до 80 % этнических русских называли себя, прежде всего, советскими и не более четверти русских могли назвать хоть один признак национальной идентификации).
В построении федерации надо идти от природы человека. Он, прежде всего, относится к некоторой семье, затем к народу (землячеству) и только потом к стране. Попытки переставить эти интересы ошибочные, тупиковые.
Все и сразу
Отметим одну особенность российского менталитета. Всегда была склонность найти что-то такое, взявшись за которое, можно получить общество благоденствия. Это результат представления себя, своей страны как единого целого. Говоря по-другому, из ямы вылезти либо всем, либо никому. Но эволюция как раз показывает, что при увеличении системы падает ее управляемость. Для выживания ей становится выгодным разбиться на ряд подсистем, подчиненных общей задаче. Каждая часть решает собственные вопросы, не противоречащие решению общей для всей системы задачи. Эти «части», подсистемы, могут быть даже полностью автономны.
Многие сегодняшние задачи кажутся неразрешимыми, потому что от их решения должны выиграть все. Но все могут выиграть, и в том случае, если дать каждой из подсистем найти для себя приемлемое решение. Почему, например Дальнему Востоку не нацелиться на более тесную кооперацию со своими соседями, вместо ожидания помощи из центра. Надо сделать Дальний Восток самостоятельным экономическим субъектом. Чего бояться? Этот регион может из дотационного стать прибыльным. Только эту прибыль, кроме малой ее части, необходимой на общегосударственные дела, надо оставлять там.
Калининградская область может прекрасно сотрудничать с соседями, так же, как и Дальний Восток. Южные районы могут выбрать в качестве специализации сельское хозяйство. И так можно просмотреть каждый регион. Надо понять, что никакого специального региона «Российская Федерация» нет. Страна вся состоит из реальных регионов, каждый со своим народом, и если они все поврозь смогут найти свою нишу, то это будет значить, что выжила и вся страна совокупно. Задача РФ — дать возможность получить этим регионам преимущество, как части некоторой большей целостности. Федерация — объединитель и защитник!
Кстати, те регионы, которые не смогут найти свою собственную нишу в едином хозяйстве страны, наверное, не могут считаться самостоятельными субъектами.
Но из такого понимания сути федерации следует, что надо установить равноправие субъектов. Причем практически и так общепризнанно, что самый большой недостаток государственного строения нашей страны — пятичленное деление регионов.
Тут здравый смысл пасует.
Статья 65 Конституции РФ содержит список субъектов Российской Федерации. В первом абзаце перечислены республики, их 21 штука, от Адыгеи до Чувашии. Во втором — края, их шесть. Далее следует опись областей, от Амурской до Ярославской, общим счетом 49. Отдельно упомянуты Москва и Санкт-Петербург, как города федерального значения, и отдельно — Еврейская автономная область, она у нас такая одна. Автономных округов, входящих в состав краев и областей, в Российской Федерации десять, начиная от Агинского Бурятского, и заканчивая Ямало-Ненецким.
Субъекты всех пяти градаций имеют разный юридический статус. Скажем, граждане республики могут всенародным голосованием принять свою конституцию. Для остальных субъектов конституция не предусмотрена, обходятся уставом, а, как известно, уставы принимает уже не народ, а законодательный орган. Россияне, которым посчастливилось родиться в автономной области или округе, живут по специальному федеральному закону. Завершает фантасмагорию «договор между органами государственной власти», которым регулируются отношения автономных округов, входящих в состав края или области: их народ уже вообще ничего не решает.
Россия столь многообразна по своим природным проявлениям, что в каждом регионе, при наличии общей культуры, за столетия сложились и свои «отлички». В числе прочих народов и русские, живущие в разных концах страны, в сфере своей культуры, истории и быта, даже в рационе питания существенно отличаются друг от друга. Краснодарцы и мурманчане, петербуржцы и омичи… Народ каждого из русских регионов, как и народы регионов с преобладанием титульной нации, имеет свою историческую родину, и другой у них нет. Это их главный признак: они живут на своей земле. И никаких «чистых» русских, или «русских вообще», нет в природе.
Но при всех этнических различиях внутри страны, все же Россия — наше совместное, равное достояние. Нам экономически выгодно жить всем вместе. Добыча полезных ископаемых Сибири и Дальнего Востока без поддержки сильного централизованного государства просто невозможна; их сепаратное развитие неминуемо потребует политического или внеполитического присоединения к иным государствам (Японии, США, Китаю). Если же европейская часть России останется без этих своих восточных и северных территорий, еенаселение вымрет.
Выступая на международном уровне как целое, можно получать большие преимущества в общении с другими государствами, иметь определенные экономические выгоды. Этому же способствует беспошлинная торговля внутри страны, а рынок России очень большой. Ряд общественных институтов (армия, связь, транспортные коммуникации) тем успешнее функционирует, чем больше ресурсов можно им уделить, а это легче делать вместе, чем поврозь. Общность истории и культуры — немаловажный фактор в общении. Выгодно иметь общую финансовую систему, основу торговли. Когда все наши субъекты вместе, повышается возможный культурный, технологический, военный уровень страны.
Важно также, что чем больше территория, тем меньше длина ее границ по отношению к площади. То есть общий периметр меньше, чем суммарная длина границ внутри территории.
Конечно, экономические условия разных регионов — разные. Но неравномерность социально-экономического развития регионов присуща многим странам, даже США. У нас эти различия связаны с природными условиями и предшествующей историей, и ничего страшного, наоборот — как раз различия в специализации являются одним из важных дополнительных условий существования России как единого государства. Регионам должно быть выгодно, прежде всего по экономическим причинам, входить в состав единой России.
Именно различия должны заставлять их сотрудничать друг с другом. Между тем споры, оставаться ли России единой, продолжаются.
Но посмотрите, как интересно «прирастала Россия Севером и Сибирью».
В XVI веке Москва, соединив русские княжества и Казань, осилила движение на Урал, началось освоение Сибири. Через 50 лет к России присоединилась Украина.
В середине XVII века происходили походы Хабарова и освоение Дальнего Востока, а в XVIII веке на западе и юге — освоение Причерноморья, соединение с Белоруссией.
Мы видим, что путь на Восток, во все более дикие и богатые, но слишком холодные для земледелия места, требовал расширения числа «акционеров», то есть регионов, производящих продовольствие. И ведь это происходило вполне естественным образом.
Теперь мы с Украиной и Белоруссией «в разводе». Они начинают выть от нехватки энергоносителей, а мы не чаем, как обиходить «севера». Хорошо бы вновь объединиться. Но как?! Ведь намеченное объединение с Белоруссией не добавит равноправия нашим народам, потому что получится «Федерация Федерации с унитарным государством». Это оскорбительно для всех народов РФ, и естественно, что отношение людей к такому «Союзу» холодное.
Для примера, Китай разделен на два десятка провинций, и живет в них 50 народов, принадлежащих к разным языковым группам. Северные китайцы совершенно не понимают речи южных. Культура и быт везде разные. Общее у них — иероглифическая письменность и экономика. Но можно ли себе представить, чтобы материковый Китай образовал, как один субъект, федерацию с Тайванем, как другим субъектом, или унизил народы всех 22-х провинций, создав Союз КНР с Гонконгом?
В случае объединения РФ и Белоруссии на самом-то деле объединяются власти! Временщики городят забор на заборе, проявляя неуважение к прошлому и плюя на этнические особенности. В том же ключе, что «Союз с Белоруссией» — высказывавшаяся не раз идея о создании эдакой «Русской республики» в рамках РФ. Если идти по такому пути, мы скоро получим набор субъектов, равных по правам самой РФ: Русская республика, Татарская, Белорусская, Якутская. Это путь к потере единства страны.
Необходимо перейти на другой путь: признать равные прав всех субъектов федерации; признать, что граждане любого и каждого субъекта суть его народ; что все народы Федерации равноправны независимо от места проживания. Только так будет достигнуто декларированное Конституцией равноправие. Так сохраним и укрепим единство. Так будет создан принцип для присоединения к России любого нового субъекта. Народы, желающие войти со своею землей в состав Российской Федерации, легко сделают это, став равноправными со всеми народам России.
Для продолжения единства нужно искать и выпячивать не различия, а то, что у нас общего. Нужны новые принципы объединения — не административные, а экономические. Поэтому лозунг единства России предлагается такой: «Общие цели, совместное дело». Или такой: «Экономика России едина, культуры народов России автономны».
Многие сегодняшние задачи кажутся неразрешимыми, потому что от их решения должны выиграть все. Но все могут выиграть, и в том случае, если дать каждой из подсистем найти для себя приемлемое решение. Почему, например Дальнему Востоку не нацелиться на более тесную кооперацию со своими соседями, вместо ожидания помощи из центра. Надо сделать Дальний Восток самостоятельным экономическим субъектом. Чего бояться? Этот регион может из дотационного стать прибыльным. Только эту прибыль, кроме малой ее части, необходимой на общегосударственные дела, надо оставлять там.
Калининградская область может прекрасно сотрудничать с соседями, так же, как и Дальний Восток. Южные районы могут выбрать в качестве специализации сельское хозяйство. И так можно просмотреть каждый регион. Надо понять, что никакого специального региона «Российская Федерация» нет. Страна вся состоит из реальных регионов, каждый со своим народом, и если они все поврозь смогут найти свою нишу, то это будет значить, что выжила и вся страна совокупно. Задача РФ — дать возможность получить этим регионам преимущество, как части некоторой большей целостности. Федерация — объединитель и защитник!
Кстати, те регионы, которые не смогут найти свою собственную нишу в едином хозяйстве страны, наверное, не могут считаться самостоятельными субъектами.
Но из такого понимания сути федерации следует, что надо установить равноправие субъектов. Причем практически и так общепризнанно, что самый большой недостаток государственного строения нашей страны — пятичленное деление регионов.
Тут здравый смысл пасует.
Статья 65 Конституции РФ содержит список субъектов Российской Федерации. В первом абзаце перечислены республики, их 21 штука, от Адыгеи до Чувашии. Во втором — края, их шесть. Далее следует опись областей, от Амурской до Ярославской, общим счетом 49. Отдельно упомянуты Москва и Санкт-Петербург, как города федерального значения, и отдельно — Еврейская автономная область, она у нас такая одна. Автономных округов, входящих в состав краев и областей, в Российской Федерации десять, начиная от Агинского Бурятского, и заканчивая Ямало-Ненецким.
Субъекты всех пяти градаций имеют разный юридический статус. Скажем, граждане республики могут всенародным голосованием принять свою конституцию. Для остальных субъектов конституция не предусмотрена, обходятся уставом, а, как известно, уставы принимает уже не народ, а законодательный орган. Россияне, которым посчастливилось родиться в автономной области или округе, живут по специальному федеральному закону. Завершает фантасмагорию «договор между органами государственной власти», которым регулируются отношения автономных округов, входящих в состав края или области: их народ уже вообще ничего не решает.
Россия столь многообразна по своим природным проявлениям, что в каждом регионе, при наличии общей культуры, за столетия сложились и свои «отлички». В числе прочих народов и русские, живущие в разных концах страны, в сфере своей культуры, истории и быта, даже в рационе питания существенно отличаются друг от друга. Краснодарцы и мурманчане, петербуржцы и омичи… Народ каждого из русских регионов, как и народы регионов с преобладанием титульной нации, имеет свою историческую родину, и другой у них нет. Это их главный признак: они живут на своей земле. И никаких «чистых» русских, или «русских вообще», нет в природе.
Но при всех этнических различиях внутри страны, все же Россия — наше совместное, равное достояние. Нам экономически выгодно жить всем вместе. Добыча полезных ископаемых Сибири и Дальнего Востока без поддержки сильного централизованного государства просто невозможна; их сепаратное развитие неминуемо потребует политического или внеполитического присоединения к иным государствам (Японии, США, Китаю). Если же европейская часть России останется без этих своих восточных и северных территорий, еенаселение вымрет.
Выступая на международном уровне как целое, можно получать большие преимущества в общении с другими государствами, иметь определенные экономические выгоды. Этому же способствует беспошлинная торговля внутри страны, а рынок России очень большой. Ряд общественных институтов (армия, связь, транспортные коммуникации) тем успешнее функционирует, чем больше ресурсов можно им уделить, а это легче делать вместе, чем поврозь. Общность истории и культуры — немаловажный фактор в общении. Выгодно иметь общую финансовую систему, основу торговли. Когда все наши субъекты вместе, повышается возможный культурный, технологический, военный уровень страны.
Важно также, что чем больше территория, тем меньше длина ее границ по отношению к площади. То есть общий периметр меньше, чем суммарная длина границ внутри территории.
Конечно, экономические условия разных регионов — разные. Но неравномерность социально-экономического развития регионов присуща многим странам, даже США. У нас эти различия связаны с природными условиями и предшествующей историей, и ничего страшного, наоборот — как раз различия в специализации являются одним из важных дополнительных условий существования России как единого государства. Регионам должно быть выгодно, прежде всего по экономическим причинам, входить в состав единой России.
Именно различия должны заставлять их сотрудничать друг с другом. Между тем споры, оставаться ли России единой, продолжаются.
Но посмотрите, как интересно «прирастала Россия Севером и Сибирью».
В XVI веке Москва, соединив русские княжества и Казань, осилила движение на Урал, началось освоение Сибири. Через 50 лет к России присоединилась Украина.
В середине XVII века происходили походы Хабарова и освоение Дальнего Востока, а в XVIII веке на западе и юге — освоение Причерноморья, соединение с Белоруссией.
Мы видим, что путь на Восток, во все более дикие и богатые, но слишком холодные для земледелия места, требовал расширения числа «акционеров», то есть регионов, производящих продовольствие. И ведь это происходило вполне естественным образом.
Теперь мы с Украиной и Белоруссией «в разводе». Они начинают выть от нехватки энергоносителей, а мы не чаем, как обиходить «севера». Хорошо бы вновь объединиться. Но как?! Ведь намеченное объединение с Белоруссией не добавит равноправия нашим народам, потому что получится «Федерация Федерации с унитарным государством». Это оскорбительно для всех народов РФ, и естественно, что отношение людей к такому «Союзу» холодное.
Для примера, Китай разделен на два десятка провинций, и живет в них 50 народов, принадлежащих к разным языковым группам. Северные китайцы совершенно не понимают речи южных. Культура и быт везде разные. Общее у них — иероглифическая письменность и экономика. Но можно ли себе представить, чтобы материковый Китай образовал, как один субъект, федерацию с Тайванем, как другим субъектом, или унизил народы всех 22-х провинций, создав Союз КНР с Гонконгом?
В случае объединения РФ и Белоруссии на самом-то деле объединяются власти! Временщики городят забор на заборе, проявляя неуважение к прошлому и плюя на этнические особенности. В том же ключе, что «Союз с Белоруссией» — высказывавшаяся не раз идея о создании эдакой «Русской республики» в рамках РФ. Если идти по такому пути, мы скоро получим набор субъектов, равных по правам самой РФ: Русская республика, Татарская, Белорусская, Якутская. Это путь к потере единства страны.
Необходимо перейти на другой путь: признать равные прав всех субъектов федерации; признать, что граждане любого и каждого субъекта суть его народ; что все народы Федерации равноправны независимо от места проживания. Только так будет достигнуто декларированное Конституцией равноправие. Так сохраним и укрепим единство. Так будет создан принцип для присоединения к России любого нового субъекта. Народы, желающие войти со своею землей в состав Российской Федерации, легко сделают это, став равноправными со всеми народам России.
Для продолжения единства нужно искать и выпячивать не различия, а то, что у нас общего. Нужны новые принципы объединения — не административные, а экономические. Поэтому лозунг единства России предлагается такой: «Общие цели, совместное дело». Или такой: «Экономика России едина, культуры народов России автономны».
3.2. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА
Два «народа» одной страны
Знаем ли мы наше общество? А точнее, знает ли и понимает ли образованный читатель экономическую структуру нашего общества, национальные и культурные особенности и традиции и, наконец, реальную социально-экономическую ситуацию? Ведь без знания этих вещей говорить о каких-либо реформах бессмысленно.
Изучение экономической структуры общества показывает прежде всего, что на территории России население разделяется на два цельных «российских народа», которые можно условно назвать «простой народ» и «элита» (или, как уже предлагалось, «новые бедные» и «новые русские»).
То, что народов два, легко обнаружить, построив распределение количества домохозяйств по ликвидным накоплениям. Если такое распределение имеет один максимум («горб»), то все нормально: внутри страны живет один народ, и нет никакого барьера для взаимного обмена, а те, кто находится в районе максимума распределения — и есть «средний класс» страны. Но вот, оказывается, в России живет два народа!
Проблема здесь в том, что ограничения в экономическом взаимодействии между различными составляющими совокупного населения приводят к негативным последствиям. Эти два народа, пользуясь одной территорией и внешне оставаясь в рамках одной культуры, имеют совершенно разные жизненные установки, цели, мораль и виды на будущее как своих семей, так и всей страны.
Профессор Д. С. Чернавский провел исследование по этому вопросу. Его выкладкам можно верить, хотя абсолютно достоверных статистических данных у нас нет.
Вот составленная им таблица, опубликованная в Препринт ФИАН № 15 2000 «Социально-экономическое положение России, 2000 год».
Структура общества в России очень сильно поляризована: 70 % населения обладает менее чем 10 % всех накоплений, а 0,2 % (100 тысяч домохозяйств) — 70 % национального богатства (см. Таблицу 1).
Такое распределение характерно для отсталых и развивающихся стран. А больше всего от этого страдают отечественные промышленные предприятия, так как отсутствие среднего класса автоматически означает отсутствие широкого денежного спроса на промышленную продукцию.
Результат представлен на рис. 1.
Рис. 1. Экономическая структура общества (ЭСО),
распределение р(х) домохозяйств по ликвидным накоплениям X.
а) — унимодальная ЭСО;
б) — бимодальная (двугорбая).
В обществе с одним населением (кривая «а»), преобладающий средний класс служит не только гарантом стабильности общества, но также является основным потребителем производимых в обществе товаров. Цены на товары длительного пользования устанавливаются в области максимума «горба» и устраивают все общество. Роль государства при этом сводится к регулированию по краям «горба», как на левом (социальная поддержка неимущих), так и на правом (ограничение доходов сверхбогатых). Так снижается социальная напряженность в обществе. В этом же направлении будут действовать государственное ограничение цен на товары первой необходимости и тарифы естественных монополий.
Совершенно другими характеристиками обладает общество с бимодальной, «двугорбой» структурой (кривая «б»). В таком обществе имеется многочисленный слой малоимущих («простой народ», левый горб) и небольшая группа богатых («элита», правый горб), единый средний класс отсутствует. Роль государства в «двугорбом» обществе должна быть такой.
Во-первых, его культивирование, если это власть меньшинства (элиты).
Во-вторых, ликвидация такого распределения, если это власть большинства (народа), для чего нужно затруднять пользование ресурсами второй части (элите) и дать максимальный доступ к ним первой части (народу). То есть убрать экономические ресурсы из владения элитой. В том же направлении должны действовать высокие налоги на доходы элиты. И, в наших российских условиях, следовало бы ввести ограничения на внешнеэкономическую деятельность частников, так как дешевое внутреннее сырье является объектом спекуляций на внешнем рынке и источником благосостояния элиты. Нетрудно видеть, что в этом случае успех может быть достигнут только при сильном государстве, являющемся активным участником экономики, а не сторонним наблюдателем, собирающем налоги.
Сегодня у нас власть меньшинства, а потому ничего из перечисленного не выполняется. Кстати, если общество бимодальное, а политика приспособлена к условиям общества унимодального, то результаты такой политики будут совсем уродскими.
Два слова о механизмах образования двугорбого распределения. На самом деле, такой тип распределения появился на Руси еще при советской власти. Во второй «горб» (в элиту) входили так называемые «теневики» и «цеховики». Они появлялись из-за того, что государство не могло тратить достаточно средств на удовлетворение потребностей граждан в разнообразных продуктах легкой промышленности. В бедной семье основное внимание обращают на выживание. Главная цель, чтобы члены семьи были сыты, а не возможность выбирать из разных дорогих, и поэтому не оправданных с точки зрения основной цели, продуктов. Также стоит задача обеспечения одеждой, чтобы не мерзнуть зимой, а не красивой и модной.
Аналогично и государству, решавшему основную задачу — обеспечение обороноспособности, было не до разнообразия в остальном. Поэтому товары легкой промышленности были обложены большими налогами. И все, кто начинал заниматься этими товарами «левым» образом, получал этот собираемый государством налог (сотни процентов от себестоимости) в свою личную собственность. Но это, естественно, было незаконным, и теневики не могли явно показывать свои доходы. Поэтому вокруг них образовался круг людей, которые обслуживали эту «элиту». Таким образом, в государстве стала формироваться вторая структура со своими правилами.
Не секрет, что многие из этих теневиков после перестройки легализовались. Но теперь открылись границы, и они стали пользоваться разнообразными услугами (медицинскими, юридическими, педагогическими) не внутри страны, а за рубежом. То есть их связь с Россией заключается только в получение дохода из нее. А все траты, а у части — даже и налоги, оказались за ее границами.
К экономической структуре общества примыкает вопрос о соотношении сельского и городского населения. Сегодня все радуются, что у нас очень низкий процент сельского населения. Но, как всегда, у нас двойная бухгалтерия: никто не учитывает, а сколько у нас дачников? Разве они не являются производителями сельхозпродуктов? Для многих свой огород — это основное подспорье в борьбе за выживание.
Государство, если оно заботится о большинстве, должно было бы способствовать возвращению людей в деревню. При известной (очень низкой) биопроизводительности нашей земли у нас должно быть совсем другое соотношение между городским и сельским населением, чем имеется сейчас.
Но для этого надо в деревню вкладывать деньги, технику и материалы, а не переводить ее на «рыночные условия» с продажей земли. Практически во всех странах сельское хозяйство для большинства производителей убыточно. И государства им помогают, либо поднимая таможенные пошлины, либо дотируя сельхозпроизводителей.
А наше государство должно помогать не только сельхозпроизводителям, но и дачникам. В основном на шести сотках работают пенсионеры. Минимальная помощь государства для обеспечения минимальных социальных гарантий могла бы радикально изменить их быт и облегчить их существование!
Обложив налогом тех, кто сейчас строит дворцы в сельской местности, в пользу тех, кто живет там не потому, что денег некуда девать, а потому, что иначе им не выжить, можно было бы сильно улучшить условия их жизни. Провести туда электричество, газ, воду, канализацию, дороги, телефоны, помочь со строительством, увеличить площадь участков, построить амбулатории, создать запасы инвентаря. И достаточная часть пенсионеров переехала бы в сельскую местность, существенно облегчив продовольственный вопрос в стране.
Но пока у власти правительство «новых русских», ничего этого не будет.
Изучение экономической структуры общества показывает прежде всего, что на территории России население разделяется на два цельных «российских народа», которые можно условно назвать «простой народ» и «элита» (или, как уже предлагалось, «новые бедные» и «новые русские»).
То, что народов два, легко обнаружить, построив распределение количества домохозяйств по ликвидным накоплениям. Если такое распределение имеет один максимум («горб»), то все нормально: внутри страны живет один народ, и нет никакого барьера для взаимного обмена, а те, кто находится в районе максимума распределения — и есть «средний класс» страны. Но вот, оказывается, в России живет два народа!
Проблема здесь в том, что ограничения в экономическом взаимодействии между различными составляющими совокупного населения приводят к негативным последствиям. Эти два народа, пользуясь одной территорией и внешне оставаясь в рамках одной культуры, имеют совершенно разные жизненные установки, цели, мораль и виды на будущее как своих семей, так и всей страны.
Профессор Д. С. Чернавский провел исследование по этому вопросу. Его выкладкам можно верить, хотя абсолютно достоверных статистических данных у нас нет.
Вот составленная им таблица, опубликованная в Препринт ФИАН № 15 2000 «Социально-экономическое положение России, 2000 год».
Структура общества в России очень сильно поляризована: 70 % населения обладает менее чем 10 % всех накоплений, а 0,2 % (100 тысяч домохозяйств) — 70 % национального богатства (см. Таблицу 1).
Таблица 1. [16]Экономическая структура общества (распределение групп населения по накоплениям) — авторские данные, полученные в результате моделирования.
Такое распределение характерно для отсталых и развивающихся стран. А больше всего от этого страдают отечественные промышленные предприятия, так как отсутствие среднего класса автоматически означает отсутствие широкого денежного спроса на промышленную продукцию.
Результат представлен на рис. 1.
распределение р(х) домохозяйств по ликвидным накоплениям X.
а) — унимодальная ЭСО;
б) — бимодальная (двугорбая).
В обществе с одним населением (кривая «а»), преобладающий средний класс служит не только гарантом стабильности общества, но также является основным потребителем производимых в обществе товаров. Цены на товары длительного пользования устанавливаются в области максимума «горба» и устраивают все общество. Роль государства при этом сводится к регулированию по краям «горба», как на левом (социальная поддержка неимущих), так и на правом (ограничение доходов сверхбогатых). Так снижается социальная напряженность в обществе. В этом же направлении будут действовать государственное ограничение цен на товары первой необходимости и тарифы естественных монополий.
Совершенно другими характеристиками обладает общество с бимодальной, «двугорбой» структурой (кривая «б»). В таком обществе имеется многочисленный слой малоимущих («простой народ», левый горб) и небольшая группа богатых («элита», правый горб), единый средний класс отсутствует. Роль государства в «двугорбом» обществе должна быть такой.
Во-первых, его культивирование, если это власть меньшинства (элиты).
Во-вторых, ликвидация такого распределения, если это власть большинства (народа), для чего нужно затруднять пользование ресурсами второй части (элите) и дать максимальный доступ к ним первой части (народу). То есть убрать экономические ресурсы из владения элитой. В том же направлении должны действовать высокие налоги на доходы элиты. И, в наших российских условиях, следовало бы ввести ограничения на внешнеэкономическую деятельность частников, так как дешевое внутреннее сырье является объектом спекуляций на внешнем рынке и источником благосостояния элиты. Нетрудно видеть, что в этом случае успех может быть достигнут только при сильном государстве, являющемся активным участником экономики, а не сторонним наблюдателем, собирающем налоги.
Сегодня у нас власть меньшинства, а потому ничего из перечисленного не выполняется. Кстати, если общество бимодальное, а политика приспособлена к условиям общества унимодального, то результаты такой политики будут совсем уродскими.
Два слова о механизмах образования двугорбого распределения. На самом деле, такой тип распределения появился на Руси еще при советской власти. Во второй «горб» (в элиту) входили так называемые «теневики» и «цеховики». Они появлялись из-за того, что государство не могло тратить достаточно средств на удовлетворение потребностей граждан в разнообразных продуктах легкой промышленности. В бедной семье основное внимание обращают на выживание. Главная цель, чтобы члены семьи были сыты, а не возможность выбирать из разных дорогих, и поэтому не оправданных с точки зрения основной цели, продуктов. Также стоит задача обеспечения одеждой, чтобы не мерзнуть зимой, а не красивой и модной.
Аналогично и государству, решавшему основную задачу — обеспечение обороноспособности, было не до разнообразия в остальном. Поэтому товары легкой промышленности были обложены большими налогами. И все, кто начинал заниматься этими товарами «левым» образом, получал этот собираемый государством налог (сотни процентов от себестоимости) в свою личную собственность. Но это, естественно, было незаконным, и теневики не могли явно показывать свои доходы. Поэтому вокруг них образовался круг людей, которые обслуживали эту «элиту». Таким образом, в государстве стала формироваться вторая структура со своими правилами.
Не секрет, что многие из этих теневиков после перестройки легализовались. Но теперь открылись границы, и они стали пользоваться разнообразными услугами (медицинскими, юридическими, педагогическими) не внутри страны, а за рубежом. То есть их связь с Россией заключается только в получение дохода из нее. А все траты, а у части — даже и налоги, оказались за ее границами.
К экономической структуре общества примыкает вопрос о соотношении сельского и городского населения. Сегодня все радуются, что у нас очень низкий процент сельского населения. Но, как всегда, у нас двойная бухгалтерия: никто не учитывает, а сколько у нас дачников? Разве они не являются производителями сельхозпродуктов? Для многих свой огород — это основное подспорье в борьбе за выживание.
Государство, если оно заботится о большинстве, должно было бы способствовать возвращению людей в деревню. При известной (очень низкой) биопроизводительности нашей земли у нас должно быть совсем другое соотношение между городским и сельским населением, чем имеется сейчас.
Но для этого надо в деревню вкладывать деньги, технику и материалы, а не переводить ее на «рыночные условия» с продажей земли. Практически во всех странах сельское хозяйство для большинства производителей убыточно. И государства им помогают, либо поднимая таможенные пошлины, либо дотируя сельхозпроизводителей.
А наше государство должно помогать не только сельхозпроизводителям, но и дачникам. В основном на шести сотках работают пенсионеры. Минимальная помощь государства для обеспечения минимальных социальных гарантий могла бы радикально изменить их быт и облегчить их существование!
Обложив налогом тех, кто сейчас строит дворцы в сельской местности, в пользу тех, кто живет там не потому, что денег некуда девать, а потому, что иначе им не выжить, можно было бы сильно улучшить условия их жизни. Провести туда электричество, газ, воду, канализацию, дороги, телефоны, помочь со строительством, увеличить площадь участков, построить амбулатории, создать запасы инвентаря. И достаточная часть пенсионеров переехала бы в сельскую местность, существенно облегчив продовольственный вопрос в стране.
Но пока у власти правительство «новых русских», ничего этого не будет.
Политическая и интеллектуальная элита нуждается в «обратной связи»
Обычно элита живет за счет своей страны. Но это не нахлебничество, если она работает в интересах этой же страны. А вот когда элита начинает действовать в интересах иных стран, то это катастрофа. А. П. Паршев справедливо отмечает: в силу того, что содержание у нас «пожиже», чем в других, более благодатных местах, у элиты всегда появляется желание сменить страну проживания. Но при этом забывается, что она становится элитой не по воле неких нематериальных сил. На ее воспитание и проживание тратится скудный продукт родины.
И здесь А. П. Паршев не прав, когда говорит, что достаточно, если человек элиты заплатит за образование — и пусть едет, куда хочет. Ведь обычно уезжают лучшие. А для того, чтобы подготовить одного таланта, надо тратиться на воспитание человек двадцати «не талантов». Почему? А потому, что не ясно заранее, кто талант, а кто нет.
Но как удержать элиту? А. П. Паршев считает, что «кнутом». А кнут-то у кого? Вопреки мнению Паршева, что «у народа», который и должен стегать снизу вверх, кнут — у другой части элиты. А ее чем заинтересовать? Как ни крути, должны быть моральные стимулы. А их формирование — трудный и долгий процесс. Поэтому не все сводится к материальному, нужна забота и о духовности. И она была, иначе мы бы давно развалились. (Например, те, кто уходил на службу в другие страны, считались на родине предателями. Это — моральный стимул для того, чтобы остаться.)
А. П. Паршев осуждает С. Ю. Витте за разработанную им систему железнодорожных тарифов. По этой системе перевозки пассажиров первого класса, планово убыточные, компенсировались прибылью от четвертого класса. Бедные спонсировали богатых, и в основных чертах эта система дожила до нашего времени. «Как это типично для „элиты“!» — восклицает А. П. Паршев. А ему бы задуматься, что это лишь пример того, как надо в бедной стране содержать свою элиту. Не будут содержать — не станет элиты, пропадет и государство.
Не на льготы надо смотреть, а на то, хорошо или плохо элита выполняет свои функции. Нужна «обратная связь». То есть элите нужно давать возможность жить ровно настолько хорошо (удобно, комфортно, сытно и т. д.), насколько она приносит пользу обществу. Когда же обратной связи нет, а свое содержание элита назначает сама себе и по собственному усмотрению, то это и есть грабеж. Страна беднеет, а кто-то богатеет. За счет чего? За счет обнищания большинства. И мы наблюдаем, как самый большой борец с привилегиями Ельцин, окончив свою деятельность, специальным законом получает самые большие личные привилегии.
Борьба с привилегиями вышла из моды, и вот Боря Немцов носится с мыслью, что чиновникам надо резко поднять уровень содержания. Получат они большую зарплату, и станут хорошими чиновниками, не берущими взяток. Да ничуть не бывало! Платить им, как на западе, мы все равно не сможем, ресурсов нет, и вопрос со взятками решен не будет. Но суть-то не в этом. Ну, повысим мы им содержание, а дела — пойдут ли лучше? А почему они должны идти лучше? Ведь Немцов не говорит, что уровень содержания аппарата должен зависеть от качества работы аппарата. Его интересуют только «взятки» и собственный имидж, а дела, по его мнению, и так идут лучше некуда. По сути, он предлагает ни что иное, как перераспределение средств от бедных к богатым (коррумпированным чиновникам) без всякой пользы стране. А как относиться к политику, который сходные глупости просто генерирует, пусть читатель решает сам.
Наличие обратной связи очень быстро проясняет ситуацию. Например, до реформ все СМИ кричали, что государство их грабит, отнимая заработанные ими сумасшедшие деньги. Сегодня они стали «свободными» и практически все… убыточны.
Чтобы выжить, некоторые (если не большинство) СМИ работают по известному рецепту: сначала показывают голую задницу, а потом «расчлененку», то есть воспитывают у читателей самый дурной вкус. Другие выживают, печатая «заказные статьи» и внедряя в обществе совершенно превратные представления о действительности. И даже сами с радостью сообщают, что журналистика — это умение рассказать другим то, чего сам не знаешь. А ведь работники средств информации относятся к элите, они называют себя «четвертой властью»! А пользы от них?..
Среди этих деятелей особо выделяются работники телевидения.
По сравнению с живописью, литературой, театром и радио телевизионные «движущиеся картинки», дающие эффект жизненной подлинности и так называемого «присутствия», действуют стократно сильнее и быстрее, влияя не на мысль или эмоцию, а прямо на психику людей. Можно сказать, телевидение — самое страшное изобретение XX века. Урон, который оно нанесло нравственности и этике, культуре народов, не поддается учету, и он уже не восполним.
Например, литературе, музыке и театру понадобились столетия, чтобы распространить на всю массу живущих людей некие «рыцарские» идеалы отношений между мужчиной и женщиной. «Большая литература» всегда была обращена к душе и заставляла ее трудиться, но даже бульварные романы дотелевизионной эпохи, при всей своей слащавости и пошлости, апеллировали к «высоким чувствам». А теперь? В России телевидение за несколько лет прямого и грубого показа убийств и плотских утех, обращенных к «нижним» страстям человека, выбило из лексики слово «любовь» в его идеальном значении. «Заниматься любовью» теперь — синоним животного совокупления, случки.
И здесь А. П. Паршев не прав, когда говорит, что достаточно, если человек элиты заплатит за образование — и пусть едет, куда хочет. Ведь обычно уезжают лучшие. А для того, чтобы подготовить одного таланта, надо тратиться на воспитание человек двадцати «не талантов». Почему? А потому, что не ясно заранее, кто талант, а кто нет.
Но как удержать элиту? А. П. Паршев считает, что «кнутом». А кнут-то у кого? Вопреки мнению Паршева, что «у народа», который и должен стегать снизу вверх, кнут — у другой части элиты. А ее чем заинтересовать? Как ни крути, должны быть моральные стимулы. А их формирование — трудный и долгий процесс. Поэтому не все сводится к материальному, нужна забота и о духовности. И она была, иначе мы бы давно развалились. (Например, те, кто уходил на службу в другие страны, считались на родине предателями. Это — моральный стимул для того, чтобы остаться.)
А. П. Паршев осуждает С. Ю. Витте за разработанную им систему железнодорожных тарифов. По этой системе перевозки пассажиров первого класса, планово убыточные, компенсировались прибылью от четвертого класса. Бедные спонсировали богатых, и в основных чертах эта система дожила до нашего времени. «Как это типично для „элиты“!» — восклицает А. П. Паршев. А ему бы задуматься, что это лишь пример того, как надо в бедной стране содержать свою элиту. Не будут содержать — не станет элиты, пропадет и государство.
Не на льготы надо смотреть, а на то, хорошо или плохо элита выполняет свои функции. Нужна «обратная связь». То есть элите нужно давать возможность жить ровно настолько хорошо (удобно, комфортно, сытно и т. д.), насколько она приносит пользу обществу. Когда же обратной связи нет, а свое содержание элита назначает сама себе и по собственному усмотрению, то это и есть грабеж. Страна беднеет, а кто-то богатеет. За счет чего? За счет обнищания большинства. И мы наблюдаем, как самый большой борец с привилегиями Ельцин, окончив свою деятельность, специальным законом получает самые большие личные привилегии.
Борьба с привилегиями вышла из моды, и вот Боря Немцов носится с мыслью, что чиновникам надо резко поднять уровень содержания. Получат они большую зарплату, и станут хорошими чиновниками, не берущими взяток. Да ничуть не бывало! Платить им, как на западе, мы все равно не сможем, ресурсов нет, и вопрос со взятками решен не будет. Но суть-то не в этом. Ну, повысим мы им содержание, а дела — пойдут ли лучше? А почему они должны идти лучше? Ведь Немцов не говорит, что уровень содержания аппарата должен зависеть от качества работы аппарата. Его интересуют только «взятки» и собственный имидж, а дела, по его мнению, и так идут лучше некуда. По сути, он предлагает ни что иное, как перераспределение средств от бедных к богатым (коррумпированным чиновникам) без всякой пользы стране. А как относиться к политику, который сходные глупости просто генерирует, пусть читатель решает сам.
Наличие обратной связи очень быстро проясняет ситуацию. Например, до реформ все СМИ кричали, что государство их грабит, отнимая заработанные ими сумасшедшие деньги. Сегодня они стали «свободными» и практически все… убыточны.
Чтобы выжить, некоторые (если не большинство) СМИ работают по известному рецепту: сначала показывают голую задницу, а потом «расчлененку», то есть воспитывают у читателей самый дурной вкус. Другие выживают, печатая «заказные статьи» и внедряя в обществе совершенно превратные представления о действительности. И даже сами с радостью сообщают, что журналистика — это умение рассказать другим то, чего сам не знаешь. А ведь работники средств информации относятся к элите, они называют себя «четвертой властью»! А пользы от них?..
Среди этих деятелей особо выделяются работники телевидения.
По сравнению с живописью, литературой, театром и радио телевизионные «движущиеся картинки», дающие эффект жизненной подлинности и так называемого «присутствия», действуют стократно сильнее и быстрее, влияя не на мысль или эмоцию, а прямо на психику людей. Можно сказать, телевидение — самое страшное изобретение XX века. Урон, который оно нанесло нравственности и этике, культуре народов, не поддается учету, и он уже не восполним.
Например, литературе, музыке и театру понадобились столетия, чтобы распространить на всю массу живущих людей некие «рыцарские» идеалы отношений между мужчиной и женщиной. «Большая литература» всегда была обращена к душе и заставляла ее трудиться, но даже бульварные романы дотелевизионной эпохи, при всей своей слащавости и пошлости, апеллировали к «высоким чувствам». А теперь? В России телевидение за несколько лет прямого и грубого показа убийств и плотских утех, обращенных к «нижним» страстям человека, выбило из лексики слово «любовь» в его идеальном значении. «Заниматься любовью» теперь — синоним животного совокупления, случки.