Страница:
Характерной чертой хронотроники является единство теории и практики. Значительная часть ее исследований ориентирована на решение практических проблем. В этом плане на первое место выступает
прикладная функцияхронотроники.
Практическая направленность хронотроники выражается и в том, что она способна выработать научно обоснованные прогнозы о тенденциях развития социальных процессов в будущем. В этом проявляется прогностическая функцияхронотроники. Особенно важно иметь такой прогноз в переходный период развития общества. В этом плане хронотроника способна:
П определить, каков диапазон возможностей, вероятностей, открывающихся перед участниками событий на данном историческом этапе;
П представить альтернативные сценарии будущих процессов, связанных с каждым из выбранных решений;
П рассчитать вероятные потери по каждому из альтернативных вариантов, включая побочные эффекты, а также долговременные последствия, и т. д.
Большое значение в жизни общества имеет использование хронотронических исследований для планирования развития разнообразных сфер общественной жизни.
В этом случае можно говорить о гуманистической функции хронотроники.
Развитие хронотроники приводит к стиранию границ между естествознанием и обществоведением, к построению универсальной эволюционной картины мира. Становится возможным вернуться к изучению общего в различных науках, в противовес картине мира и науки, расчленённой на отдельные дисциплины.
Такой подход превращает макромир и основной его элемент — человека, в центральное звено научной картины мира. Здесь отличие хронотроники от синергетики в том, что если вторая уделяет гораздо больше внимания процессам и механизмам образования сложных структур и переходам к «хаосу», то первая сконцентрирована на механизмах активного сохранения сложности.Хронотроника занята поиском эволюционных истоков таких процессов, как целенаправленное изменение (управление), оптимальность развития, и на других понятиях, которыми характеризуются высокоорганизованные системы. Вообще комплекс категорий хронотроники помогает по-новому осмыслить традиционные проблемы общественных наук, раскрывая при этом малоизученные прежде причины и зависимости.
Соответственно, хронотроника ставит на другую основу прогнозные футурологические исследования. Прямолинейная экстраполяция тех или иных частичных кратковременных тенденций, на которых по большей части строились прогнозы и проекты социального переустройства, уступает место конструктивистским моделям: будущее видится как пространство возможностей, а настоящее — как процесс выбора.
Согласно хронотронике, общество предстает неравновесной системой особого типа. Становится возможной трактовка культуры (к которой относится вся совокупность опосредующих механизмов: орудия и прочие материальные продукты, языки, мифологии, мораль и т. д.) как комплексного антиэнтропийного механизма, с особым акцентом внимания на изначальной противоречивости социо-природных и внутрисоциальных отношений, а также на вытекающих отсюда феноменах нелинейности, бифуркационных фаз и эволюционных катастроф.
Стабилизация неравновесного состояния возможна только за счет роста энтропии в окружающем пространстве, а существование социальной организации сопряжено с неизбежными разрушениями среды и с антропогенными кризисами. Подобная ситуация сопровождает существование любой устойчивой неравновесной системы, в том числе и биологических организмов. Поэтому эволюционные экологические кризисы сопровождали всю историю биосферы, принимая периодически глобальный характер, а противоречия между обществом и природой надстраиваются над столь же имманентными противоречиями между живым и «косным» веществом.
Развитие любой системы начинает ограничиваться, когда для своего поддержания она создает слишком много «беспорядка» вокруг. То есть ее существование становится чересчур затратным, разрушительным для среды. В результате механизмы, обеспечивавшие относительно устойчивое состояние на прежнем этапе, становятся контрпродуктивными и оборачиваются своей противоположностью — опасностью катастрофического роста энтропии. В результате подобная система либо погибает, либо «перестраивается» в менее «разрушительную» для окружения систему.
Теперь, после столь необходимого предисловия, станут более понятными некоторые аспекты эволюции социальных систем. О них и поговорим подробнее.
Устойчивые состояния и циклы
Силовой и параметрический переход
Что можно почерпнуть из методологии физики
Практическая направленность хронотроники выражается и в том, что она способна выработать научно обоснованные прогнозы о тенденциях развития социальных процессов в будущем. В этом проявляется прогностическая функцияхронотроники. Особенно важно иметь такой прогноз в переходный период развития общества. В этом плане хронотроника способна:
П определить, каков диапазон возможностей, вероятностей, открывающихся перед участниками событий на данном историческом этапе;
П представить альтернативные сценарии будущих процессов, связанных с каждым из выбранных решений;
П рассчитать вероятные потери по каждому из альтернативных вариантов, включая побочные эффекты, а также долговременные последствия, и т. д.
Большое значение в жизни общества имеет использование хронотронических исследований для планирования развития разнообразных сфер общественной жизни.
В этом случае можно говорить о гуманистической функции хронотроники.
Развитие хронотроники приводит к стиранию границ между естествознанием и обществоведением, к построению универсальной эволюционной картины мира. Становится возможным вернуться к изучению общего в различных науках, в противовес картине мира и науки, расчленённой на отдельные дисциплины.
Такой подход превращает макромир и основной его элемент — человека, в центральное звено научной картины мира. Здесь отличие хронотроники от синергетики в том, что если вторая уделяет гораздо больше внимания процессам и механизмам образования сложных структур и переходам к «хаосу», то первая сконцентрирована на механизмах активного сохранения сложности.Хронотроника занята поиском эволюционных истоков таких процессов, как целенаправленное изменение (управление), оптимальность развития, и на других понятиях, которыми характеризуются высокоорганизованные системы. Вообще комплекс категорий хронотроники помогает по-новому осмыслить традиционные проблемы общественных наук, раскрывая при этом малоизученные прежде причины и зависимости.
Соответственно, хронотроника ставит на другую основу прогнозные футурологические исследования. Прямолинейная экстраполяция тех или иных частичных кратковременных тенденций, на которых по большей части строились прогнозы и проекты социального переустройства, уступает место конструктивистским моделям: будущее видится как пространство возможностей, а настоящее — как процесс выбора.
Согласно хронотронике, общество предстает неравновесной системой особого типа. Становится возможной трактовка культуры (к которой относится вся совокупность опосредующих механизмов: орудия и прочие материальные продукты, языки, мифологии, мораль и т. д.) как комплексного антиэнтропийного механизма, с особым акцентом внимания на изначальной противоречивости социо-природных и внутрисоциальных отношений, а также на вытекающих отсюда феноменах нелинейности, бифуркационных фаз и эволюционных катастроф.
Стабилизация неравновесного состояния возможна только за счет роста энтропии в окружающем пространстве, а существование социальной организации сопряжено с неизбежными разрушениями среды и с антропогенными кризисами. Подобная ситуация сопровождает существование любой устойчивой неравновесной системы, в том числе и биологических организмов. Поэтому эволюционные экологические кризисы сопровождали всю историю биосферы, принимая периодически глобальный характер, а противоречия между обществом и природой надстраиваются над столь же имманентными противоречиями между живым и «косным» веществом.
Развитие любой системы начинает ограничиваться, когда для своего поддержания она создает слишком много «беспорядка» вокруг. То есть ее существование становится чересчур затратным, разрушительным для среды. В результате механизмы, обеспечивавшие относительно устойчивое состояние на прежнем этапе, становятся контрпродуктивными и оборачиваются своей противоположностью — опасностью катастрофического роста энтропии. В результате подобная система либо погибает, либо «перестраивается» в менее «разрушительную» для окружения систему.
Теперь, после столь необходимого предисловия, станут более понятными некоторые аспекты эволюции социальных систем. О них и поговорим подробнее.
Устойчивые состояния и циклы
В соответствии с привычным детерминистским стилем мышления большинство считает, что устойчивое стационарное состояние социальных систем подобно состоянию шарика, скатившегося в лунку. Но это, конечно, примитивный взгляд. Такое «устойчивое состояние» можно поискать и в могиле.
Иногда в качестве примера социальной устойчивости вспоминают «пескарей» и «щук», которые каким-то естественным образом регулируются количественно. Но разве пескари и щуки (вариант: волки и зайцы) живут в «равновесии»? Вовсе нет. Их численность постоянно меняется, причем циклическим образом.
Если все же представлять поведение устойчивой социальной системы в виде шарика, то не лежащего на дне лунки, а движущегося по дну некоторого замкнутого канала. Такая эволюция системы описывается замкнутой траекторий в фазовом пространстве, называемой аттрактором. [22]Но и это еще не все: само функционирование социальных систем приводит к изменению среды обитания, что создает эффект, подобный возникающему при движении шарика в мягком грунте, — он каждый раз создает новый вид поверхности, по которой сам движется.
В связи с этим следует сказать несколько слов о модном сейчас термине — «устойчивое развитие». Многие повторяют эти слова, не задумываясь о смысле, потому что они непонятные и выглядят «по-ученому». На самом же деле это то же самое, что и «жареный лед» или «белый негр».
Термин «устойчивое развитие» является переводом английского словосочетания «sustainable defolompent» и обозначает важнейший принцип, которым призваны руководствоваться государства-члены, а также структуры ООН, занимающиеся проблемами окружающей человека среды. Академик Н. Н. Моисеев в книге «Быть или не быть… человечеству?», опубликованной в 1999 году, писал:
Когда мы говорим о развитии, то имеем в виду, что система совершает некоторое движение в фазовом пространстве, то есть ею описывается некоторая траектория. Кроме того, развитие включает в себя набор качественных переходов (скачков траекторий) в фазовом пространстве. И как мы говорили выше, само функционирование системы оказывает влияние на фазовое пространство. Всякая система может быть описана как часть более сложной системы, например, Россия — часть планеты и часть человечества, человечество — часть природы, и так далее. Внешнее окружение (высшие по иерархии и сопутствующие системы), чтобы наша изучаемая система не отстала, требуют от нее интенсификации, что переводит ее к циклическому развитию. Дальнейшая интенсификация срывает систему с устойчивого режима и приводит к хаосу, и тем быстрее, чем полнее исчерпание ресурсов «устойчивого» режима. Причем это происходит (например, для нас), когда внешнее окружение вовсе не попадает в такой режим развития.
Иначе говоря, и человечество в целом, и каждая страна в отдельности будут встречать и преодолевать многочисленные кризисы, взлеты и падения на своем пути непрерывных поисков. Это наша общая судьба. Поэтому от чего-то надо отказаться: либо от развития, либо от устойчивости.
Сегодня в России есть лаборатории и институты, занимающиеся разработкой стратегии перехода к устойчивому развитию. Они имеют и юридическое прикрытие в виде указа президента РФ № 440 от 1 апреля 1996 года «О концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» (обратите внимание на число — 1 апреля). Ладно, если бы эти разработчики тратили деньги частных лиц, но, похоже, часть из них паразитирует на государственном бюджете. Вот вам еще одна иллюстрация к потере нашей наукой иммунитета к проходимцам, дискредитирующим науку перед обществом.
Иногда в качестве примера социальной устойчивости вспоминают «пескарей» и «щук», которые каким-то естественным образом регулируются количественно. Но разве пескари и щуки (вариант: волки и зайцы) живут в «равновесии»? Вовсе нет. Их численность постоянно меняется, причем циклическим образом.
Если все же представлять поведение устойчивой социальной системы в виде шарика, то не лежащего на дне лунки, а движущегося по дну некоторого замкнутого канала. Такая эволюция системы описывается замкнутой траекторий в фазовом пространстве, называемой аттрактором. [22]Но и это еще не все: само функционирование социальных систем приводит к изменению среды обитания, что создает эффект, подобный возникающему при движении шарика в мягком грунте, — он каждый раз создает новый вид поверхности, по которой сам движется.
В связи с этим следует сказать несколько слов о модном сейчас термине — «устойчивое развитие». Многие повторяют эти слова, не задумываясь о смысле, потому что они непонятные и выглядят «по-ученому». На самом же деле это то же самое, что и «жареный лед» или «белый негр».
Термин «устойчивое развитие» является переводом английского словосочетания «sustainable defolompent» и обозначает важнейший принцип, которым призваны руководствоваться государства-члены, а также структуры ООН, занимающиеся проблемами окружающей человека среды. Академик Н. Н. Моисеев в книге «Быть или не быть… человечеству?», опубликованной в 1999 году, писал:
«Выражение „sustainable defolompent“ трудно переводимо на русский язык (и, возможно, на другие языки). Я бы его перевел как развитие, „допустимое“ или „согласованное с состоянием Природы, и ее законами“. Но у нас в России его перевели словосочетанием „устойчивое развитие“, что в обратном переводе может быть выражено словами „з1аЫе аеье1ортеп1“. Такое толкование этого термина представляется лингвистическим нонсенсом. Понятие развития — антипод понятиям устойчивости и стабильности. Устойчивого развития просто не может быть; если есть развитие, то стабильности уже нет!»Говоря иначе, чтобы даже в терминологии заморочить голову простому обывателю. Сегодня стоит проблема разработки стратегии выживания человечества , то есть речь уже идет о необходимости совокупных действий, способных до наступления экологической катастрофы обеспечить коэволюцию человека и окружающей среды. А политики подменяют ее бессмысленной стратегией «устойчивого развития человечества». Есть устойчивое состояние систем. И есть развитие систем. Не надо их путать.
И там же далее: «Я думаю, что термин „sustainable defolompent“ и в особенности его русский перевод, возникли как своеобразный компромисс между научным пониманием современной реальности и стремлением политических лидеров предложить более оптимистические перспективы, чем они представляются ученым, но зато более удобные для большого бизнеса».
Когда мы говорим о развитии, то имеем в виду, что система совершает некоторое движение в фазовом пространстве, то есть ею описывается некоторая траектория. Кроме того, развитие включает в себя набор качественных переходов (скачков траекторий) в фазовом пространстве. И как мы говорили выше, само функционирование системы оказывает влияние на фазовое пространство. Всякая система может быть описана как часть более сложной системы, например, Россия — часть планеты и часть человечества, человечество — часть природы, и так далее. Внешнее окружение (высшие по иерархии и сопутствующие системы), чтобы наша изучаемая система не отстала, требуют от нее интенсификации, что переводит ее к циклическому развитию. Дальнейшая интенсификация срывает систему с устойчивого режима и приводит к хаосу, и тем быстрее, чем полнее исчерпание ресурсов «устойчивого» режима. Причем это происходит (например, для нас), когда внешнее окружение вовсе не попадает в такой режим развития.
Иначе говоря, и человечество в целом, и каждая страна в отдельности будут встречать и преодолевать многочисленные кризисы, взлеты и падения на своем пути непрерывных поисков. Это наша общая судьба. Поэтому от чего-то надо отказаться: либо от развития, либо от устойчивости.
Сегодня в России есть лаборатории и институты, занимающиеся разработкой стратегии перехода к устойчивому развитию. Они имеют и юридическое прикрытие в виде указа президента РФ № 440 от 1 апреля 1996 года «О концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» (обратите внимание на число — 1 апреля). Ладно, если бы эти разработчики тратили деньги частных лиц, но, похоже, часть из них паразитирует на государственном бюджете. Вот вам еще одна иллюстрация к потере нашей наукой иммунитета к проходимцам, дискредитирующим науку перед обществом.
Силовой и параметрический переход
Давайте рассмотрим ситуацию, когда исходная система может устойчиво существовать в нескольких режимах. Для простоты будем считать, что в двух. Например, общество может быть демократическим или тоталитарным. Пусть система устойчиво функционирует в одном из этих режимов. Возникает вопрос, можно ли переключить ее в другой режим, и как.
Есть два способа это сделать. Первый заключается в изменении количества элементов (уменьшении) того режима, из которого мы хотим его вывести. Для этого нам надо будет изолировать главных адептов старого режима, и начать либо уничтожение, либо модернизацию основных политических институтов. Таким образом, мы сделаем неустойчивыми основы существующего режима и создадим устойчивые условия для нового. В результате наша система начинает движение к новому устойчивому состоянию.
При этом надо иметь в виду, что силовое воздействие не требуется прикладывать в течение всего времени перехода от одного состояния ко второму. Как только будет достигнут некоторый критический уровень, при котором система уже потеряла устойчивость предыдущего режима, но еще не вошла в область притяжения нового, нужда в приложении силы отпадает. Дальше при малом толчке в нужном направлении система уже сама без всякого внешнего принуждения сорганизуется во втором состоянии, и очистится от элементов предыдущего режима сама, без дополнительных внешних затрат, а только за счет появления внутренних ресурсов, появившихся в результате перехода в новое устойчивое состояние.
Итак, мы начинали с ситуации, когда первый режим имел существенные преимущества по сравнению со вторым. За счет внешних ресурсов начали перестройку режима, ухудшая преимущества первого перед возможным вторым. Критическая ситуация была, когда мы добились отсутствия явных преимуществ обоих режимов. И после этого малая добавка нужных элементов сделала второй режим более предпочтительным. Дальше система сама доделала то, что нужно. Какое время нужно затратить на изменение соотношения элементов разных режимов — в данном случае не существенно. Но, естественно, чем оно меньше, тем больше этот процесс энерго- и ресурсозатратен.
Конечно, все, что мы говорили, имеет смысл, если второе устойчивое состояние существует. А если его нет, — например, оно всего лишь порождение фантазий, — то для удержания системы в неустойчивом состоянии вам будут все время требоваться внешние ресурсы.
Этот способ условно можно назвать силовым, по аналогии с механическими системами, в которых любое непосредственное изменение динамических переменных ассоциируется с приложением внешних воздействий. С математической точки зрения это означает, что в течение определенного времени действовал источник сторонней силы.
Другой способ переключения заключается в изменении параметров системы. В чем его суть? Пусть в системе, устойчиво работающей в первом режиме, в некоторый момент времени начинают изменять параметры функционирования системы или параметры внешней среды. При этом искажается (уменьшается) объем области существующего режима. И в конце концов устойчивость исходного состояния исчезает, а система начинает движение в сторону ближайшего устойчивого состояния. После этого параметры системы можно возвратить в прежнее положение, но наша система уже сама будет продолжать свое движение к новому устойчивому режиму. Скажем, чтобы превратить Россию в «сырьевой придаток» развитых стран, можно было применить силу, войну. А можно изменить параметр «внешнеэкономические сношения», отрыв экономическую границу. Вся экономика вымрет, кроме сырьевых отраслей.
В отличие от предыдущего случая, в этом случае время воздействия не может быть очень малым. Оно должно быть больше времени, необходимого для ухода системы из прежней устойчивой области.
Такой способ переключения называется параметрическим, поскольку непосредственному изменению подвергаются не динамические переменные, а параметры системы.
Если пояснить пример с превращением России в отсталую страну, посмотрим, как повлияло изменение параметра «внешнеэкономические сношения» на экономику и социальную жизнь страны. В силу того, что наша экономика в «открытом» варианте проигрывает экономикам стран, находящихся в лучших географо-климатических условиях (а таковы все страны мира, кроме Монголии), произошел отток внутренних капиталов, заполнение внутреннего рынка импортными товарами, коллапс отечественной экономики с соответствующими социальными последствиями. Попытки «силовым» образом заставить людей покупать отечественные товары, равно как и намерения централизованно «поддержать отечественного производителя», успехом не увенчались. Положение неустойчивое (например, физическое выживание народа зависит от мировых цен на нефть), и после прохождения системой вполне рассчитываемых точек (например, когда станут не восстановимыми основные фонды неработающих предприятий), даже если опять установить «экономическую границу», система продолжит путь к новому стабильному положению: аграрная страна с немногочисленным населением.
Представляет интерес сопоставление основных характеристик силового и параметрического переключении. Для силового необходимо мощное импульсное воздействие — удар. Это слом через колено. Ведь мы всегда находимся в области притяжения того или иного устойчивого состояния. Правда, само состояние может нас не устраивать, но чтобы из него «вылезти», нужно приложить усилие, — удар, слом. А вот параметрическое переключение может (и должно) вестись в существенно более мягких условиях. Не очень большими усилиями устойчивое состояние делается неустойчивым, а дальше общество само, как целое, переходит в новое устойчивое состояние. Чтобы вам ни говорили, но в конце 1980-х годов были созданы такие условия, что наше общество само выкатилось из предыдущего состояния и скатилось туда, куда скатилось. Но вот то, что оно попадет в нынешнее свое состояние, оно, конечно не предполагало.
Возможность двух типов перестройки надо всегда иметь в виду. Например, можно иметь два подхода к свободе. Один, когда наличие свободы и несвободы определяется тем, заставляют вас делать что-то или нет. Но вас могут поставить в такие условия, что вы будете делать то, что надо другим, без явного внешнего принуждения. В качестве примера можно указать на крепостного крестьянина при феодализме и рабочего при капитализме.
Еще разительнее пример с так называемыми «рабами». Хозяин должен заботиться о своем рабе, искать ему работу, платить за него налоги, обеспечивать жильем и едой, решать его семейные проблемы, чтобы рабы распложались. Конечно, хозяин за всю эту нервотрепку имеет свою выгоду. Но если затраты начинают превышать выгоду, он не может просто выгнать рабов. Они ему этого не позволят, они не уйдут. Дураки они, что ли. Однако систему можно изменить параметрическим путем. Какому-нибудь Демосфену поручается написать ряд статей «о свободе». Рабы узнают, что они лишены «свободы», и начинают бунтовать. Поскольку не все рабовладельцы осведомлены о происходящем, рабов сначала подавляют. Происходит отработка новых принципов взаимоотношений работодателя и работника, и когда они становятся понятными, рабов отпускают «на свободу». Теперь они сами ищут себе работу, жилье, еду и жену, а бывшие рабовладельцы платят им зарплату (сколько хотят) и берут с них налоги. И все счастливы.
Чтобы развалить хорошую страну, можно устроить войну. Но значительно дешевле и быстрее внедрить в разных частях страны идею о «независимости». Или другой пример. Можно «силовым» образом объединить две страны в одну. А можно сделать то же самое через экономику, формально оставив эти страны свободными и независимыми.
Важно подчеркнуть некоторые особенности переходного процесса при параметрическом переключении. В ходе достижения системой точки неустойчивого равновесия уровень функционирования обоих режимов падает. Имеет место лаг-период, в котором оба режима «выключены». Это обстоятельство является характерным для процессов переключения. Смысл этого в следующем: системе выгодно сперва выключиться из исходного режима, а потом включиться в конечный, но не наоборот.
Теперь, коль скоро мы разбираем вопрос о переходах, то можно задаться вопросом: «А можно ли выжить в нестабильной обстановке?»
Рассмотрим простой пример. Человек сорвался с обрыва. Ясно, что через непродолжительный промежуток времени он окажется внизу, и в не очень приглядном виде. Он тоже подозревает, что в конец процесса ему лучше не спешить, и старается всеми силами уменьшить скорость своего падения. Хватается за кусты, неровности в склоне и т. д. Может даже случиться, что он хорошо вцепится в какую-то ветку и на некоторое время остановит свое падение. Если это произойдет, то можно говорить о достижении локальной устойчивости в условиях глобальной неустойчивости.
В свое время проф. В. Н. Жигулев показал, что система, поведение которой описывается определенного типа нелинейным уравнением, попадая в область неустойчивости (хаоса), за счет флуктуаций может сформировать локально устойчивую ситуацию. То есть в глобально неустойчивой ситуации возникает локальная устойчивость. И что самое интересное, открытое проф. В. Н. Жигулевым явление оказалось не столь и редким. Примеры мы нынче находим в России сотнями.
Вот, скажем, стоит какой-нибудь академгородок посреди леса. Раньше его финансировало государство, а теперь объем финансирования резко сократился. Ситуация явно нестабильная. Но в реальности далеко не все институты и лаборатории потеряли финансирование, а некоторым его даже увеличили. И ясно, что занятые в них сотрудники ведут усиленную работу, и им некогда отвлекается на разные мелочи. В это же время те сотрудники, которые лишились денег «за науку», становятся «челноками» и разъезжают по городам и весям, стараясь по дешевке раздобыть различные товары и продать их с выгодой в своем городке тем, кто имеет деньги. А третьи занялись огородами и доставляют для всего населения ягоды, овощи, фрукты и грибы. В итоге жизненный уровень упал практически у всех, но образовалась некоторая локальная устойчивая система, позволяющая за счет «флуктуационного» финансирования создать в рамках глобально неустойчивой ситуации локальную устойчивость, позволяющую прожить всему городку.
Похожая ситуация происходит в малых городах или в сельской местности рядом с крупными населенными пунктами.
Благодаря этому обстоятельству мы и имеем удивляющее весь мир спокойствие в государстве. Чтобы его нарушить, изменения в стране должны происходить с гораздо большей скоростью. Тогда не будут успевать образовываться локально устойчивые состояния. Вот именно в такие моменты (а сейчас такой), пока еще новое устойчивое состояние не установилось, возможны некие социальные катаклизмы. Правда, если обвал будет уж очень быстрым.
Есть два способа это сделать. Первый заключается в изменении количества элементов (уменьшении) того режима, из которого мы хотим его вывести. Для этого нам надо будет изолировать главных адептов старого режима, и начать либо уничтожение, либо модернизацию основных политических институтов. Таким образом, мы сделаем неустойчивыми основы существующего режима и создадим устойчивые условия для нового. В результате наша система начинает движение к новому устойчивому состоянию.
При этом надо иметь в виду, что силовое воздействие не требуется прикладывать в течение всего времени перехода от одного состояния ко второму. Как только будет достигнут некоторый критический уровень, при котором система уже потеряла устойчивость предыдущего режима, но еще не вошла в область притяжения нового, нужда в приложении силы отпадает. Дальше при малом толчке в нужном направлении система уже сама без всякого внешнего принуждения сорганизуется во втором состоянии, и очистится от элементов предыдущего режима сама, без дополнительных внешних затрат, а только за счет появления внутренних ресурсов, появившихся в результате перехода в новое устойчивое состояние.
Итак, мы начинали с ситуации, когда первый режим имел существенные преимущества по сравнению со вторым. За счет внешних ресурсов начали перестройку режима, ухудшая преимущества первого перед возможным вторым. Критическая ситуация была, когда мы добились отсутствия явных преимуществ обоих режимов. И после этого малая добавка нужных элементов сделала второй режим более предпочтительным. Дальше система сама доделала то, что нужно. Какое время нужно затратить на изменение соотношения элементов разных режимов — в данном случае не существенно. Но, естественно, чем оно меньше, тем больше этот процесс энерго- и ресурсозатратен.
Конечно, все, что мы говорили, имеет смысл, если второе устойчивое состояние существует. А если его нет, — например, оно всего лишь порождение фантазий, — то для удержания системы в неустойчивом состоянии вам будут все время требоваться внешние ресурсы.
Этот способ условно можно назвать силовым, по аналогии с механическими системами, в которых любое непосредственное изменение динамических переменных ассоциируется с приложением внешних воздействий. С математической точки зрения это означает, что в течение определенного времени действовал источник сторонней силы.
Другой способ переключения заключается в изменении параметров системы. В чем его суть? Пусть в системе, устойчиво работающей в первом режиме, в некоторый момент времени начинают изменять параметры функционирования системы или параметры внешней среды. При этом искажается (уменьшается) объем области существующего режима. И в конце концов устойчивость исходного состояния исчезает, а система начинает движение в сторону ближайшего устойчивого состояния. После этого параметры системы можно возвратить в прежнее положение, но наша система уже сама будет продолжать свое движение к новому устойчивому режиму. Скажем, чтобы превратить Россию в «сырьевой придаток» развитых стран, можно было применить силу, войну. А можно изменить параметр «внешнеэкономические сношения», отрыв экономическую границу. Вся экономика вымрет, кроме сырьевых отраслей.
В отличие от предыдущего случая, в этом случае время воздействия не может быть очень малым. Оно должно быть больше времени, необходимого для ухода системы из прежней устойчивой области.
Такой способ переключения называется параметрическим, поскольку непосредственному изменению подвергаются не динамические переменные, а параметры системы.
Если пояснить пример с превращением России в отсталую страну, посмотрим, как повлияло изменение параметра «внешнеэкономические сношения» на экономику и социальную жизнь страны. В силу того, что наша экономика в «открытом» варианте проигрывает экономикам стран, находящихся в лучших географо-климатических условиях (а таковы все страны мира, кроме Монголии), произошел отток внутренних капиталов, заполнение внутреннего рынка импортными товарами, коллапс отечественной экономики с соответствующими социальными последствиями. Попытки «силовым» образом заставить людей покупать отечественные товары, равно как и намерения централизованно «поддержать отечественного производителя», успехом не увенчались. Положение неустойчивое (например, физическое выживание народа зависит от мировых цен на нефть), и после прохождения системой вполне рассчитываемых точек (например, когда станут не восстановимыми основные фонды неработающих предприятий), даже если опять установить «экономическую границу», система продолжит путь к новому стабильному положению: аграрная страна с немногочисленным населением.
Представляет интерес сопоставление основных характеристик силового и параметрического переключении. Для силового необходимо мощное импульсное воздействие — удар. Это слом через колено. Ведь мы всегда находимся в области притяжения того или иного устойчивого состояния. Правда, само состояние может нас не устраивать, но чтобы из него «вылезти», нужно приложить усилие, — удар, слом. А вот параметрическое переключение может (и должно) вестись в существенно более мягких условиях. Не очень большими усилиями устойчивое состояние делается неустойчивым, а дальше общество само, как целое, переходит в новое устойчивое состояние. Чтобы вам ни говорили, но в конце 1980-х годов были созданы такие условия, что наше общество само выкатилось из предыдущего состояния и скатилось туда, куда скатилось. Но вот то, что оно попадет в нынешнее свое состояние, оно, конечно не предполагало.
Возможность двух типов перестройки надо всегда иметь в виду. Например, можно иметь два подхода к свободе. Один, когда наличие свободы и несвободы определяется тем, заставляют вас делать что-то или нет. Но вас могут поставить в такие условия, что вы будете делать то, что надо другим, без явного внешнего принуждения. В качестве примера можно указать на крепостного крестьянина при феодализме и рабочего при капитализме.
Еще разительнее пример с так называемыми «рабами». Хозяин должен заботиться о своем рабе, искать ему работу, платить за него налоги, обеспечивать жильем и едой, решать его семейные проблемы, чтобы рабы распложались. Конечно, хозяин за всю эту нервотрепку имеет свою выгоду. Но если затраты начинают превышать выгоду, он не может просто выгнать рабов. Они ему этого не позволят, они не уйдут. Дураки они, что ли. Однако систему можно изменить параметрическим путем. Какому-нибудь Демосфену поручается написать ряд статей «о свободе». Рабы узнают, что они лишены «свободы», и начинают бунтовать. Поскольку не все рабовладельцы осведомлены о происходящем, рабов сначала подавляют. Происходит отработка новых принципов взаимоотношений работодателя и работника, и когда они становятся понятными, рабов отпускают «на свободу». Теперь они сами ищут себе работу, жилье, еду и жену, а бывшие рабовладельцы платят им зарплату (сколько хотят) и берут с них налоги. И все счастливы.
Чтобы развалить хорошую страну, можно устроить войну. Но значительно дешевле и быстрее внедрить в разных частях страны идею о «независимости». Или другой пример. Можно «силовым» образом объединить две страны в одну. А можно сделать то же самое через экономику, формально оставив эти страны свободными и независимыми.
Важно подчеркнуть некоторые особенности переходного процесса при параметрическом переключении. В ходе достижения системой точки неустойчивого равновесия уровень функционирования обоих режимов падает. Имеет место лаг-период, в котором оба режима «выключены». Это обстоятельство является характерным для процессов переключения. Смысл этого в следующем: системе выгодно сперва выключиться из исходного режима, а потом включиться в конечный, но не наоборот.
Теперь, коль скоро мы разбираем вопрос о переходах, то можно задаться вопросом: «А можно ли выжить в нестабильной обстановке?»
Рассмотрим простой пример. Человек сорвался с обрыва. Ясно, что через непродолжительный промежуток времени он окажется внизу, и в не очень приглядном виде. Он тоже подозревает, что в конец процесса ему лучше не спешить, и старается всеми силами уменьшить скорость своего падения. Хватается за кусты, неровности в склоне и т. д. Может даже случиться, что он хорошо вцепится в какую-то ветку и на некоторое время остановит свое падение. Если это произойдет, то можно говорить о достижении локальной устойчивости в условиях глобальной неустойчивости.
В свое время проф. В. Н. Жигулев показал, что система, поведение которой описывается определенного типа нелинейным уравнением, попадая в область неустойчивости (хаоса), за счет флуктуаций может сформировать локально устойчивую ситуацию. То есть в глобально неустойчивой ситуации возникает локальная устойчивость. И что самое интересное, открытое проф. В. Н. Жигулевым явление оказалось не столь и редким. Примеры мы нынче находим в России сотнями.
Вот, скажем, стоит какой-нибудь академгородок посреди леса. Раньше его финансировало государство, а теперь объем финансирования резко сократился. Ситуация явно нестабильная. Но в реальности далеко не все институты и лаборатории потеряли финансирование, а некоторым его даже увеличили. И ясно, что занятые в них сотрудники ведут усиленную работу, и им некогда отвлекается на разные мелочи. В это же время те сотрудники, которые лишились денег «за науку», становятся «челноками» и разъезжают по городам и весям, стараясь по дешевке раздобыть различные товары и продать их с выгодой в своем городке тем, кто имеет деньги. А третьи занялись огородами и доставляют для всего населения ягоды, овощи, фрукты и грибы. В итоге жизненный уровень упал практически у всех, но образовалась некоторая локальная устойчивая система, позволяющая за счет «флуктуационного» финансирования создать в рамках глобально неустойчивой ситуации локальную устойчивость, позволяющую прожить всему городку.
Похожая ситуация происходит в малых городах или в сельской местности рядом с крупными населенными пунктами.
Благодаря этому обстоятельству мы и имеем удивляющее весь мир спокойствие в государстве. Чтобы его нарушить, изменения в стране должны происходить с гораздо большей скоростью. Тогда не будут успевать образовываться локально устойчивые состояния. Вот именно в такие моменты (а сейчас такой), пока еще новое устойчивое состояние не установилось, возможны некие социальные катаклизмы. Правда, если обвал будет уж очень быстрым.
Что можно почерпнуть из методологии физики
Всегда считалось, что чем больше объем применения математики в той или иной науке, тем более она развита, а главным препятствием к ее применению полагали, и вполне справедливо, неразвитость процедуры квантификации в той или иной области знания. Говоря другими словами, когда не ясно, что и как мерить. Но это не единственное препятствие. Если мы даже знаем, что и как мерить, возникает вопрос: какие типы закономерностей справедливы в данной области знания. И если, например, верны статистические, то не является ли это следствием того, что мы чего-то не знаем?
Давайте возьмем физику, наиболее развитую с точки зрения применения математики науку. (Причина этого — в простоте объекта ее изучения.) Чтобы применять в физике математику, сначала заменяют реальные объекты их идеальными аналогами. Например, вводят некоторые идеальные, модельные объекты: материальную точку, идеальный газ, абсолютно твердое тело и т. д.
Кроме того, обнаруживаемые закономерности носят очень ограниченный характер. Так, существует по меньшей мере четыре механики: классическая, релятивистская, квантовая и квантово-релятивистская. Все они механики, и описывают они не разные сущности. Но нельзя пользоваться какой-то одной, например, основанной на принципах релятивистской квантовой теории, во всех случаях жизни, поскольку так будет невозможно решать целый класс практически важных задач из-за избыточной и не нужной сложности. Например, если строить дорогу до Владивостока, бессмысленно измерять расстояния с точностью до ангстремов. Точно также, занимаясь шлифовкой цилиндров двигателя автомобиля, нельзя мерить расстояние канцелярским метром.
Помимо этого, математическое описание всегда ограниченно, и требует определенного разъяснения после получения решения, ибо то, что мы получаем в результате расчетов, мало связано с реальностью, а совпадает с нею лишь с определенной точностью, — ведь математическая модель есть некоторая идеализация.
И такие сложности возникают при изучении достаточно простых объектов! Что же будет происходить при описании поведения таких сложных объектов, которые составляют предмет изучения общественных наук?
При работе с системами, принадлежащими к предмету изучения общественных наук, мы в основном имеем дело с дискретными системами. Это значит, что они являются аналогом квантованности в физике. Иногда это упрощает работу с такими объектами, так как позволяет применять ЭВМ, где работа всегда идет с дискретными данными.
Объекты общественных наук всегда существуют во времени. И, что самое главное, всегда в ограниченных временных интервалах.Это накладывает ограничение на применимость используемых классов простых функций. Так, например, функция синус или косинус существуют в интервалах изменения аргумента от минус бесконечности до плюс бесконечности. А для описания процессов, ограниченных во времени, надо использовать суперпозицию из набора этих функций. Ограниченная точность измерений не позволяет иногда заметить эту особенность, но при долгосрочных прогнозах это обстоятельство может стать источником неверных результатов.
При работе с объектами общественных наук следует иметь в виду, что стационарное устойчивоеих существование требует постоянного потока вещества и энергии.Если же этого не будет, то становится невозможным существование самого объекта. Говоря попросту, прежде чем ждать от социума каких-либо достижений в будущем, надо убедиться, что для каждого члена социума хватит еды.
То есть эти объекты всегда находятся в неравновесных условиях, что существенно отличает их от объектов неживой природы.
Когда мы переходим к количественной мере, то должны осознавать, что возможность точного ее измерения у нас всегда ограничена, мы вынужденно измеряем с некоторой ошибкой. Более того, очень часто точность измерения имеет вполне конкретные ограничения, преодолеть которые невозможно. Надо также иметь в виду, что точные измерения очень затратны. Это очень важно при анализе каких-либо процессов, содержащих элементы, которые лежат за пределами точности измерения. Ведь в таком случае для ее достижения приходится осуществлять затраты существенно более высокие, чем достигнутые затем положительные результаты. Очень часто отвлечение на достижение ненужной точности не оставляет сил на исследования динамики самого процесса.
Давайте возьмем физику, наиболее развитую с точки зрения применения математики науку. (Причина этого — в простоте объекта ее изучения.) Чтобы применять в физике математику, сначала заменяют реальные объекты их идеальными аналогами. Например, вводят некоторые идеальные, модельные объекты: материальную точку, идеальный газ, абсолютно твердое тело и т. д.
Кроме того, обнаруживаемые закономерности носят очень ограниченный характер. Так, существует по меньшей мере четыре механики: классическая, релятивистская, квантовая и квантово-релятивистская. Все они механики, и описывают они не разные сущности. Но нельзя пользоваться какой-то одной, например, основанной на принципах релятивистской квантовой теории, во всех случаях жизни, поскольку так будет невозможно решать целый класс практически важных задач из-за избыточной и не нужной сложности. Например, если строить дорогу до Владивостока, бессмысленно измерять расстояния с точностью до ангстремов. Точно также, занимаясь шлифовкой цилиндров двигателя автомобиля, нельзя мерить расстояние канцелярским метром.
Помимо этого, математическое описание всегда ограниченно, и требует определенного разъяснения после получения решения, ибо то, что мы получаем в результате расчетов, мало связано с реальностью, а совпадает с нею лишь с определенной точностью, — ведь математическая модель есть некоторая идеализация.
И такие сложности возникают при изучении достаточно простых объектов! Что же будет происходить при описании поведения таких сложных объектов, которые составляют предмет изучения общественных наук?
При работе с системами, принадлежащими к предмету изучения общественных наук, мы в основном имеем дело с дискретными системами. Это значит, что они являются аналогом квантованности в физике. Иногда это упрощает работу с такими объектами, так как позволяет применять ЭВМ, где работа всегда идет с дискретными данными.
Объекты общественных наук всегда существуют во времени. И, что самое главное, всегда в ограниченных временных интервалах.Это накладывает ограничение на применимость используемых классов простых функций. Так, например, функция синус или косинус существуют в интервалах изменения аргумента от минус бесконечности до плюс бесконечности. А для описания процессов, ограниченных во времени, надо использовать суперпозицию из набора этих функций. Ограниченная точность измерений не позволяет иногда заметить эту особенность, но при долгосрочных прогнозах это обстоятельство может стать источником неверных результатов.
При работе с объектами общественных наук следует иметь в виду, что стационарное устойчивоеих существование требует постоянного потока вещества и энергии.Если же этого не будет, то становится невозможным существование самого объекта. Говоря попросту, прежде чем ждать от социума каких-либо достижений в будущем, надо убедиться, что для каждого члена социума хватит еды.
То есть эти объекты всегда находятся в неравновесных условиях, что существенно отличает их от объектов неживой природы.
Когда мы переходим к количественной мере, то должны осознавать, что возможность точного ее измерения у нас всегда ограничена, мы вынужденно измеряем с некоторой ошибкой. Более того, очень часто точность измерения имеет вполне конкретные ограничения, преодолеть которые невозможно. Надо также иметь в виду, что точные измерения очень затратны. Это очень важно при анализе каких-либо процессов, содержащих элементы, которые лежат за пределами точности измерения. Ведь в таком случае для ее достижения приходится осуществлять затраты существенно более высокие, чем достигнутые затем положительные результаты. Очень часто отвлечение на достижение ненужной точности не оставляет сил на исследования динамики самого процесса.