Страница:
Всеобщая задолженность — вот основа и смысл современного мирового экономического порядка, при котором заимодавцы (кредиторы) управляют миром должников. Настоящей целью кредитования отдельных национальных экономик является именно регулярное получение процентов (так называемое обслуживание долга) и определенная степень контроля над деятельностью должника, а вовсе не возврат заимствованных средств. Может, это и случайность, но лишь Николае Чаушеску решился на освобождение своей страны от долгового бремени, и в течение нескольких лет рассчитался со всеми кредиторами, и лишь его одного из всех вождей убили в период «народных революций» в Восточной Европе.
Долговые обязательства развивающихся стран и стран с переходной экономикой перед банками развитых стран на 1.01.99 г., млрд. Долларов (НГ-политэкономия от 23.11.99.)
Страны
Все
страны
Япония
Велико-
британия
США
Европро-
странство
Фран-
ция
Герма-
ния
Китай
59,3
17,5
7,8
2,1
23,5
8,0
7,4
Гонконг
174,6
54,6
32,8
6,1
59,4
12,6
24,1
Аргентина
60,2
1,7
5,2
10,2
34,3
5,2
7,5
Бразилия
84,6
5,2
5,8
16,8
37,6
7,9
12,8
Мексика
62,9
4,4
5,7
16,7
24,9
6,1
6,1
Россия
76,0
1,0
1,8
7,8
51,6
6,7
31,3
Ближний Восток
57,3
3,0
6,5
5,3
25,7
7,0
11,6
Африка
58,3
2,3
3,9
4,8
39,4
18,7
9,4
Все страны
1185,1
210,9
122,0
118,4
535,7
117,2
205,6
В «правильной» западной экономике обогащение теперь является не столько плодом личных или коллективных производительных усилий, сколько результатом разного рода финансовых манипуляций. Сегодня в принятии экономических решений самые что ни на есть мощные промышленные или нефтяные транснациональные корпорации напрямую зависят от кредитных монополий, но никак не наоборот. А ведь первоначально деньги были инструментом для обслуживания потребностей экономики! Теперь все перевернулось.
Не стоит забывать о том, что новинка конца XX века, «виртуальная экономика» — движение электронных денег на банковских счетах — часто вообще не имеет какого бы то ни было отношения к реальной экономике, к физическому производству товаров. Уже в 1995 году объем ежедневных сделок на мировых финансовых рынках превысил совокупный объем всех резервов всех центральных банков планеты. И, например, явно завышенная в последние годы биржевая капитализация так называемых высокотехнологичных компаний (вроде «Майкрософт») есть следствие соответствующих обработки общественного мнения, а не хозяйственной деятельности этих компаний.
Сам факт, что либерализация в России в начале 1990-х годов сделала множество предприятий финансово нерентабельными — вне всякой зависимости от жизненной необходимости (или отсутствия таковой) производившихся на них изделий — показывает очевидное противоречие виртуальной экономики и реальной. Этот же факт говорит и о невозможности использования чисто финансовых показателей для оценки нашего народного хозяйства.
Но самое интересное, что самый большой должник мира — это США. Уже в 1988 году американское государство, его предприятия и потребители аккумулировали глобальный долг, равный 11 400 млрд. долларов. Его невозможно даже теоретически покрыть, основываясь только на производстве конкретных товаров. Но мало кто понимает, что США, обладая мировой монополией на денежную единицу, спокойно эмитируют необходимые доллары для покрытия оплаты процентов. А доллары, оставаясь основой мировой финансовой и денежной системы, и на которые можно купить что угодно и почти где угодно, фактически обеспечиваются товарной массой, выпускаемой во всем мире.
Это не экономика, в которой реальное производство товаров управляется законом дефицита, который всегда остается константным параметром. Это чисто денежная экономика, которая с помощью манипуляций избегает сопоставления с реальным дефицитом товаров и, постоянно увеличивая денежную массу, порождает иллюзии.
Сегодня на мировом уровне ценовое соотношение между товарами и деньгами достигло предельно допустимого уровня, оно составляет 1:25 и продолжает расти. Равновесие может быть восстановлено только в результате молниеносного взлета цен на все товары.
Мы наблюдаем феномен «отложенной» инфляции. Денежные массы, порожденные постоянным ростом кредитов (а кредит — это тоже деньги), не могут долго существовать только за счет процента с кредита. Они, под угрозой инфляции, устремятся в сферу товаров. Сохранение состояния сегодня возможно только через рынок реальных товаров. Доллар уничтожится через гиперинфляцию. А вместе с ним мировая торговля и международная финансовая система. Пирамиды кредитов рухнут.
Пока весь мир работает и пользуется для платежей долларами, курс доллара особенно не падает. Но это — до поры. Сегодняшняя долларовая система — та же финансовая пирамида. А, как известно, устроители любой пирамиды не признают своей финансовой несостоятельности до самого последнего момента. Также общеизвестны и причины этого заговора молчания, главная из которых: пока фантики еще в цене, устроителям нужно успеть превратить их во что-то материальное. Поэтому рядовые вкладчики рушащейся пирамиды узнают об истинном положении дел самыми последними.
В последний год в мире происходит слишком много странного. Весной 2000 года на фондовом рынке США произошел серьезный кризис, который продолжается до сих пор и… одновременно курс доллара на мировом рынке вдруг резко пошел вверх и продолжал расти до 2001 года. Одновременно курс евро резко понизился… но Европа не предприняла никаких серьезных шагов для поддержания своей якобы «обесцененной» валюты. Недавно стал снижаться курс золота, но в то же время курс других драгметаллов (платина, палладий) почему-то растет. Когда американцы бомбили Ирак, иракцы продолжали продавать свою нефть за доллары, а теперь никто Ирак не бомбит, а он ни с того, ни с сего заявил, что отныне будет продавать свою нефть только за этот самый «обесцененный» евро. Якобы чтобы навредить Америке. В самой же Америке падают всевозможные индексы в экономике, и… одновременно Клинтон простил слаборазвитым странам их миллиардные долги.
Главные игроки в долларовой пирамиде одновременно являются и главными игроками на практически всех мировых биржах. И они тайно от остальных начали скидывать свои бумаги. Но это очень сложная задача, т. к. мировой финансовый рынок сегодня весьма мобилен, и при малейшем подозрении доллар может обрушиться в 3–5 раз во всем мире быстрее, чем за день. Поэтому просто продать большой объем долларов на бирже нельзя, начнется паника. Но, контролируя основные биржевые площадки, можно начать консолидированную игру на искусственное повышение курса фантика с одновременным понижением курса реальных ценностей и тех валют, на которые хочется этот фантик поменять. Это позволяет менять доллары незаметно, понемногу, в течение длительного времени.
Неприятности от США
Выиграть и ничего не проиграть
Долговые обязательства развивающихся стран и стран с переходной экономикой перед банками развитых стран на 1.01.99 г., млрд. Долларов (НГ-политэкономия от 23.11.99.)
Страны
Все
страны
Япония
Велико-
британия
США
Европро-
странство
Фран-
ция
Герма-
ния
Китай
59,3
17,5
7,8
2,1
23,5
8,0
7,4
Гонконг
174,6
54,6
32,8
6,1
59,4
12,6
24,1
Аргентина
60,2
1,7
5,2
10,2
34,3
5,2
7,5
Бразилия
84,6
5,2
5,8
16,8
37,6
7,9
12,8
Мексика
62,9
4,4
5,7
16,7
24,9
6,1
6,1
Россия
76,0
1,0
1,8
7,8
51,6
6,7
31,3
Ближний Восток
57,3
3,0
6,5
5,3
25,7
7,0
11,6
Африка
58,3
2,3
3,9
4,8
39,4
18,7
9,4
Все страны
1185,1
210,9
122,0
118,4
535,7
117,2
205,6
В «правильной» западной экономике обогащение теперь является не столько плодом личных или коллективных производительных усилий, сколько результатом разного рода финансовых манипуляций. Сегодня в принятии экономических решений самые что ни на есть мощные промышленные или нефтяные транснациональные корпорации напрямую зависят от кредитных монополий, но никак не наоборот. А ведь первоначально деньги были инструментом для обслуживания потребностей экономики! Теперь все перевернулось.
Не стоит забывать о том, что новинка конца XX века, «виртуальная экономика» — движение электронных денег на банковских счетах — часто вообще не имеет какого бы то ни было отношения к реальной экономике, к физическому производству товаров. Уже в 1995 году объем ежедневных сделок на мировых финансовых рынках превысил совокупный объем всех резервов всех центральных банков планеты. И, например, явно завышенная в последние годы биржевая капитализация так называемых высокотехнологичных компаний (вроде «Майкрософт») есть следствие соответствующих обработки общественного мнения, а не хозяйственной деятельности этих компаний.
Сам факт, что либерализация в России в начале 1990-х годов сделала множество предприятий финансово нерентабельными — вне всякой зависимости от жизненной необходимости (или отсутствия таковой) производившихся на них изделий — показывает очевидное противоречие виртуальной экономики и реальной. Этот же факт говорит и о невозможности использования чисто финансовых показателей для оценки нашего народного хозяйства.
Но самое интересное, что самый большой должник мира — это США. Уже в 1988 году американское государство, его предприятия и потребители аккумулировали глобальный долг, равный 11 400 млрд. долларов. Его невозможно даже теоретически покрыть, основываясь только на производстве конкретных товаров. Но мало кто понимает, что США, обладая мировой монополией на денежную единицу, спокойно эмитируют необходимые доллары для покрытия оплаты процентов. А доллары, оставаясь основой мировой финансовой и денежной системы, и на которые можно купить что угодно и почти где угодно, фактически обеспечиваются товарной массой, выпускаемой во всем мире.
Это не экономика, в которой реальное производство товаров управляется законом дефицита, который всегда остается константным параметром. Это чисто денежная экономика, которая с помощью манипуляций избегает сопоставления с реальным дефицитом товаров и, постоянно увеличивая денежную массу, порождает иллюзии.
Сегодня на мировом уровне ценовое соотношение между товарами и деньгами достигло предельно допустимого уровня, оно составляет 1:25 и продолжает расти. Равновесие может быть восстановлено только в результате молниеносного взлета цен на все товары.
Мы наблюдаем феномен «отложенной» инфляции. Денежные массы, порожденные постоянным ростом кредитов (а кредит — это тоже деньги), не могут долго существовать только за счет процента с кредита. Они, под угрозой инфляции, устремятся в сферу товаров. Сохранение состояния сегодня возможно только через рынок реальных товаров. Доллар уничтожится через гиперинфляцию. А вместе с ним мировая торговля и международная финансовая система. Пирамиды кредитов рухнут.
Пока весь мир работает и пользуется для платежей долларами, курс доллара особенно не падает. Но это — до поры. Сегодняшняя долларовая система — та же финансовая пирамида. А, как известно, устроители любой пирамиды не признают своей финансовой несостоятельности до самого последнего момента. Также общеизвестны и причины этого заговора молчания, главная из которых: пока фантики еще в цене, устроителям нужно успеть превратить их во что-то материальное. Поэтому рядовые вкладчики рушащейся пирамиды узнают об истинном положении дел самыми последними.
В последний год в мире происходит слишком много странного. Весной 2000 года на фондовом рынке США произошел серьезный кризис, который продолжается до сих пор и… одновременно курс доллара на мировом рынке вдруг резко пошел вверх и продолжал расти до 2001 года. Одновременно курс евро резко понизился… но Европа не предприняла никаких серьезных шагов для поддержания своей якобы «обесцененной» валюты. Недавно стал снижаться курс золота, но в то же время курс других драгметаллов (платина, палладий) почему-то растет. Когда американцы бомбили Ирак, иракцы продолжали продавать свою нефть за доллары, а теперь никто Ирак не бомбит, а он ни с того, ни с сего заявил, что отныне будет продавать свою нефть только за этот самый «обесцененный» евро. Якобы чтобы навредить Америке. В самой же Америке падают всевозможные индексы в экономике, и… одновременно Клинтон простил слаборазвитым странам их миллиардные долги.
Главные игроки в долларовой пирамиде одновременно являются и главными игроками на практически всех мировых биржах. И они тайно от остальных начали скидывать свои бумаги. Но это очень сложная задача, т. к. мировой финансовый рынок сегодня весьма мобилен, и при малейшем подозрении доллар может обрушиться в 3–5 раз во всем мире быстрее, чем за день. Поэтому просто продать большой объем долларов на бирже нельзя, начнется паника. Но, контролируя основные биржевые площадки, можно начать консолидированную игру на искусственное повышение курса фантика с одновременным понижением курса реальных ценностей и тех валют, на которые хочется этот фантик поменять. Это позволяет менять доллары незаметно, понемногу, в течение длительного времени.
Неприятности от США
Из изложенного выше ясно, что Соединенные Штаты являются узниками спиралевидного увеличения долгов и долговых процентов. Американская экономика находится в клетке, стенки которой постоянно сужаются, и отныне больше не приходится говорить о «неисчерпаемой жизненности» США. Те, кто продолжают еще верить в этот миф, абсолютно не понимают реального функционирования механизмов, на которых основывается мировая экономика последние два или три десятилетия. Если приток капитала в Соединенные Штаты будет замедлен, если, к примеру, Япония или нефтяные эмиры войдут в фазу экономического кризиса и перестанут инвестировать свои доллары за Атлантику, Америка мгновенно перестанет быть великой державой. Хуже того, она затянет в воронку кризиса множество других стран и народов.
Крах доллара — это крах мировой экономики. По «закону пирамиды», пострадают 90 % государств. Журнал «Ньюсуик» приводит высокий показатель обеспокоенности в обществе: 54 % опрошенных в декабре ожидали скорой рецессии. Это подтверждают и объективные данные. А именно, ускорение инфляции на товарных рынках США — индекс потребительских цен за последний год вырос на 3,4 %. Повышение Федеральной резервной системой процентных ставок на протяжении последнего года (аналогичные действия были предприняты ею за 9 месяцев до начала «Великой депрессии» 1929–1933 годов). Уже с начала 2001 года Федеральной резервной системой инициировано двукратное понижение учетной ставки. Это расценивается американскими специалистами как убедительное доказательство реальности надвигающейся угрозы.
Есть и еще ряд неприятностей. Среди них — мировые цены на нефть, падение стоимости ценных бумаг на рынке новейших технологий, топливный кризис в Калифорнии. А ведь именно там находится научный комплекс «Силиконовая долина», один из основных локомотивов США.
Многолетняя уверенность американцев в светлом будущем сама по себе стала главной причиной экономических успехов страны в 1990-е годы. Но сегодня та же самая былая уверенность грозит превратиться в причину экономического краха. Дело в том, что, начиная с 1992 года, потребительские расходы в США неизменно превышают доходы населения. То есть американцы слишком долго не боялись тратить деньги, которых у них нет — они залезали в долги.
Психология, в том числе ожидания потребителя — мощнейший экономический фактор. От того, склонен ли человек тратить деньги, не опасаясь за свое будущее, или придерживать их в ожидании тяжелых времен, зависит вся национальная экономика любой страны. Психологически нация воспрянула духом еще при Рейгане. К началу 1990-х американцы не только вернули свой традиционный оптимизм, но и впервые за долгие годы, почувствовав уверенность в будущем, стали позволять себе брать деньги в долг, покупать в кредит, тратить заработанное на покупку ценных бумаг (фактически все американцы в 1990-е годы стали держателями акций). Результатом подобной безоглядной «веры в светлое завтра» стало снижение уровня накоплений с 9 % фактически до нуля.
За период с 1995 по 1999 год корпорации увеличили расходы на 54 %, однако начавшийся спад производства уже привел к тому, что предприятия работают лишь на 82,2 % своей мощности. Многие компании не в состоянии платить по счетам. За последние 3 месяца 2000 года резко возросло количество заявлений о пособиях по безработице, уже составив в среднем 350 тыс. в неделю.
Фактически мы сейчас являемся свидетелями заключительного акта драмы (или комедии, кому как больше нравится), разыгранной на мировой финансовой сцене. И кто-то в этой драме должен красиво рухнуть.
Можно ждать второго издания Никсон-шока, но уже в других, поистине циклопических масштабах. А тогда было вот что. Внешний дефицит США неуклонно рос, в 1971 году впервые с 1893 года наметился дефицит торгового баланса. Следствием этого дефицита стало накопление долларов за пределами США, в частности в центральных банках. Росло беспокойство по поводу обратимости доллара в золото, центральные банки (в частности, Бундесбанк) обменяли часть накопленных долларов на золото. Американский золотой запас упал до уровня, который американские власти считали предельным; в конце июля — начале августа запас снизился до менее чем 10 млрд. долларов.
15 августа 1971 года президент Никсон объявил о проведении ряда мер: о временном запрещении конвертируемости доллара в золото (которое никогда не будет восстановлено), и об установлении дополнительного 10-процентного налога примерно на половину импорта США. И теперь у США только два варианта. Первый — погибнуть, утонув в инфляционной волне. Второй — отречься от зарубежных долларов, то есть «кинуть» весь мир. Это можно сделать, например, организовав быстрый обмен денег у себя в стране. И объявить все остальные, бродящие по миру доллары, американскими сувенирами.
19 января 1999 года Клинтон в своем президентском послании сказал следующее:
Но тут есть и аналогии с кризисом 1929 года. Мир подошел к тому страшному году без какого либо предчувствия беды. Президент США Калвин Кулидж, уходя в отставку в 1928 году, говорил: «Страна может с удовлетворением смотреть на настоящее и с оптимизмом — в будущее».Столь же радужно взирал на окружающее и новый президент Герберт Гувер. Никого не настораживал наметившийся к 1929 году перегрев экономики: большие суммы капитальных вложений с постоянно уменьшающейся их отдачей.
Неужели американцам и в самом деле удалось создать идеальную экономическую модель, не подверженную классическим подъёмам и спадам? В США предпочитают не вспоминать, что накануне финансового краха 1929 года было написано немало книг, где доказывалось, что наука и деловой мир наконец-то справились с таким явлением, как экономический кризис. «По-видимому, мы уже навсегда покончили с экономическими циклами, какими мы их знали прежде» — заявил президент Нью-йоркской фондовой биржи за месяц до того, как Уолл-Стрит потряс мощнейший удар, затянувший Америку в пучину Великой депрессии.
Америка, по сути — это финансовый спекулянт мирового масштаба. Она просто «прокручивает» свои липовые доллары. На валютных торгах в мире ежедневно обменивается 1200 миллиардов долларов. На 65–75 % это спекулятивные сделки. Таким образом, сложился гигантский мировой спекулятивный капитал, который в десятки раз превышает капитал, вкладываемый в товарное производство.
Если долларом срочно не будут завоеваны новые рынки, то созданная Клинтоном пирамида рухнет так же банально, как пирамида МММ.
Крах доллара — это крах мировой экономики. По «закону пирамиды», пострадают 90 % государств. Журнал «Ньюсуик» приводит высокий показатель обеспокоенности в обществе: 54 % опрошенных в декабре ожидали скорой рецессии. Это подтверждают и объективные данные. А именно, ускорение инфляции на товарных рынках США — индекс потребительских цен за последний год вырос на 3,4 %. Повышение Федеральной резервной системой процентных ставок на протяжении последнего года (аналогичные действия были предприняты ею за 9 месяцев до начала «Великой депрессии» 1929–1933 годов). Уже с начала 2001 года Федеральной резервной системой инициировано двукратное понижение учетной ставки. Это расценивается американскими специалистами как убедительное доказательство реальности надвигающейся угрозы.
Есть и еще ряд неприятностей. Среди них — мировые цены на нефть, падение стоимости ценных бумаг на рынке новейших технологий, топливный кризис в Калифорнии. А ведь именно там находится научный комплекс «Силиконовая долина», один из основных локомотивов США.
Многолетняя уверенность американцев в светлом будущем сама по себе стала главной причиной экономических успехов страны в 1990-е годы. Но сегодня та же самая былая уверенность грозит превратиться в причину экономического краха. Дело в том, что, начиная с 1992 года, потребительские расходы в США неизменно превышают доходы населения. То есть американцы слишком долго не боялись тратить деньги, которых у них нет — они залезали в долги.
Психология, в том числе ожидания потребителя — мощнейший экономический фактор. От того, склонен ли человек тратить деньги, не опасаясь за свое будущее, или придерживать их в ожидании тяжелых времен, зависит вся национальная экономика любой страны. Психологически нация воспрянула духом еще при Рейгане. К началу 1990-х американцы не только вернули свой традиционный оптимизм, но и впервые за долгие годы, почувствовав уверенность в будущем, стали позволять себе брать деньги в долг, покупать в кредит, тратить заработанное на покупку ценных бумаг (фактически все американцы в 1990-е годы стали держателями акций). Результатом подобной безоглядной «веры в светлое завтра» стало снижение уровня накоплений с 9 % фактически до нуля.
За период с 1995 по 1999 год корпорации увеличили расходы на 54 %, однако начавшийся спад производства уже привел к тому, что предприятия работают лишь на 82,2 % своей мощности. Многие компании не в состоянии платить по счетам. За последние 3 месяца 2000 года резко возросло количество заявлений о пособиях по безработице, уже составив в среднем 350 тыс. в неделю.
Фактически мы сейчас являемся свидетелями заключительного акта драмы (или комедии, кому как больше нравится), разыгранной на мировой финансовой сцене. И кто-то в этой драме должен красиво рухнуть.
Можно ждать второго издания Никсон-шока, но уже в других, поистине циклопических масштабах. А тогда было вот что. Внешний дефицит США неуклонно рос, в 1971 году впервые с 1893 года наметился дефицит торгового баланса. Следствием этого дефицита стало накопление долларов за пределами США, в частности в центральных банках. Росло беспокойство по поводу обратимости доллара в золото, центральные банки (в частности, Бундесбанк) обменяли часть накопленных долларов на золото. Американский золотой запас упал до уровня, который американские власти считали предельным; в конце июля — начале августа запас снизился до менее чем 10 млрд. долларов.
15 августа 1971 года президент Никсон объявил о проведении ряда мер: о временном запрещении конвертируемости доллара в золото (которое никогда не будет восстановлено), и об установлении дополнительного 10-процентного налога примерно на половину импорта США. И теперь у США только два варианта. Первый — погибнуть, утонув в инфляционной волне. Второй — отречься от зарубежных долларов, то есть «кинуть» весь мир. Это можно сделать, например, организовав быстрый обмен денег у себя в стране. И объявить все остальные, бродящие по миру доллары, американскими сувенирами.
19 января 1999 года Клинтон в своем президентском послании сказал следующее:
«Сегодня я вышел на эту трибуну для того, чтобы доложить, что Америка обеспечила самый длительный период экономического роста в мирное время за всю нашу историю, создала почти 18 миллионов новых, рабочих мест, причем темпы роста зарплаты более чем вдвое превысили темпы роста инфляции, число владельцев собственных домов было самым большим за всю историю страны, число людей, получающих пособия по бедности — самым низким за последние 30 лет, а уровень безработицы — самым незначительным с 1957 года.Разве не чудо? Одна из причин, обусловивших это чудо, лежит на поверхности. Ее наблюдает весь мир. Имя ей — долларовая экспансия.
Впервые за три десятилетия у нас сбалансирован бюджет. В прошлом году сальдо бюджета составило 70 миллиардов долларов, тогда как в 1992-м дефицит составлял 290 миллиардов долларов. В настоящее время можно ожидать, что в последующие 25 лет мы будем иметь положительное сальдо бюджета».
Но тут есть и аналогии с кризисом 1929 года. Мир подошел к тому страшному году без какого либо предчувствия беды. Президент США Калвин Кулидж, уходя в отставку в 1928 году, говорил: «Страна может с удовлетворением смотреть на настоящее и с оптимизмом — в будущее».Столь же радужно взирал на окружающее и новый президент Герберт Гувер. Никого не настораживал наметившийся к 1929 году перегрев экономики: большие суммы капитальных вложений с постоянно уменьшающейся их отдачей.
Неужели американцам и в самом деле удалось создать идеальную экономическую модель, не подверженную классическим подъёмам и спадам? В США предпочитают не вспоминать, что накануне финансового краха 1929 года было написано немало книг, где доказывалось, что наука и деловой мир наконец-то справились с таким явлением, как экономический кризис. «По-видимому, мы уже навсегда покончили с экономическими циклами, какими мы их знали прежде» — заявил президент Нью-йоркской фондовой биржи за месяц до того, как Уолл-Стрит потряс мощнейший удар, затянувший Америку в пучину Великой депрессии.
Америка, по сути — это финансовый спекулянт мирового масштаба. Она просто «прокручивает» свои липовые доллары. На валютных торгах в мире ежедневно обменивается 1200 миллиардов долларов. На 65–75 % это спекулятивные сделки. Таким образом, сложился гигантский мировой спекулятивный капитал, который в десятки раз превышает капитал, вкладываемый в товарное производство.
Если долларом срочно не будут завоеваны новые рынки, то созданная Клинтоном пирамида рухнет так же банально, как пирамида МММ.
Выиграть и ничего не проиграть
Один из недавних наших быстротечных премьер-министров, произнося речь о нехватке средств, сокрушался: «Мы слишком много тратим». Едва ли не все телезрители, услышав это, подпрыгнули на стульях: неужели мы (МЫ!) все еще что-то тратим? Нет, премьер говорил о тратах государства. Но тут же пояснил, что на зарплату бюджетников нет ни копейки. Как же так? Можно ли тратить слишком много, и одновременно — ни копейки?
Давайте опять вспомним наш условный пример с механиком, нарисовавшим сотенную купюру. В продуктовом магазине не желали продавать ему колбасу без денег. Что такое деньги? — подумал механик. Это нечто,служащее эквивалентом при обмене товарами. И нарисовал сторублевку, на которую купил в магазине колбасы. Магазин отдал эту сторублевку мясокомбинату, а тот фермеру, у которого закупал мясо. А потом фермер пошел к нашему умельцу, чтобы починить двигатель трактора, а расплатился самодельной сторублевкой. А механик сжег ее.
Это был условныйпример; не нужно рисовать фальшивые купюры. Нужно, чтобы наши РУБЛИ были в обороте, и чтобы их было достаточное количество. Но поскольку рубли одновременно играют и роль средства накопления,то люди, имеющие их много, изымают рубли из оборота или покупают на них другие средства накопления, о чем мы писали в предыдущих главах. А рублей для оборота не хватает, но как мы видим, самодельная бумажка, в принципе, может их заменить.
Всем известен лозунг, брошенный в легковерный наш народ создателями финансовых пирамид: «Ваши деньги должны на вас работать!» Но деньги НЕ работают. Работают люди. Деньги только размножаются. Причина нехватки денег в обороте — стремление людей их накапливать и процентная ставка банка. Деньги, оторвавшись от реальной экономики, начинают жить сами по себя. Это — больные деньги, они как раковая опухоль, которая, разрастаясь, пожирает здоровый организм, чтобы погубить и его и себя.
Если бы был изобретен механизм беспроцентного оборота денег, и деньги потребовали складских расходов, то их, во-первых, стало бы невыгодно хранить, а во-вторых, они бы не были подвержены инфляции, потому что люди торопились бы от денег избавиться и покупали на них товары, толкая экономику вперед.
Такой механизм придумал в конце XIX века немецкий экономист и предприниматель Сильвио Гезель. Он так и объяснил: корень проблемы в том, что в отличие от всех других товаров и услуг деньги можно оставлять у себя практически без затрат. Если у одного человека есть корзина яблок, а у другого есть деньги, то владелец яблок будет вынужден быстро продать их, чтобы не потерять свой товар. А обладатель денег может подождать, пока цена не придет в соответствие с его представлениями. Его деньги не требуют «складских расходов», а наоборот, дают «выгоду ликвидности».
В 1890 году Сильвио Гезель предложил создать в рамках существующей денежной системы такие условия, чтобы деньги «ржавели», то есть облагались бы платой за хранение. Вместо того, чтобы платить проценты банкирам, у которых и так больше денег, чем им нужно, люди — для того, чтобы вернуть деньги в оборот — должны были бы платить небольшую сумму государству (мэрии) за изъятие денег из циркуляции.
В австрийском городе Вергле идея денежной реформы овладела умами в 1932 году. Бургомистр убедил коммерсантов и управленческий персонал в том, что никто ничего не потеряет, а наоборот, много приобретет за счет эксперимента с деньгами в той форме, как это изложено в книге Сильвио Гезеля.
Горожане согласились, магистрат выпустил 5000 «горячих бонов», которые были покрыты такой же суммой обычных австрийских шиллингов в банке. Этими бонами выплачивалась зарплата, торговцы и предприниматели принимали их в качестве оплаты.
У этой экономической категории много имен: и свободные деньги, и отрицательные, и нейтральные, и беспроцентные. Мы ввели название «горячие боны». «Боны» — для того, чтобы государство не могло заподозрить в терминологии покушения на свои эксклюзивные права в эмиссионной политике. Ну, а «горячие» они оттого, что руки жгут, требуя, чтобы их немедленно потратили.
Плата за пользование бонами составляла ежемесячно 1 %, или 12 % в год. Вноситься она должна была теми, кто имел банкноту в конце месяца. Плата оформлялась специальной маркой, приклеивавшейся на обратной стороне банкноты; без такой марки банкнота была недействительна. Хоть и небольшая, такая плата привела к тому, что любой человек, получавший свободные шиллинги, старался их как можно быстрее потратить, прежде чем перейти к оплате своими обычными деньгами. Здесь опять сработала идея Николая Коперника о «хороших» и «плохих» деньгах.
Жители Вергля даже налоги платили заранее, чтобы избежать внесения платы за пользование деньгами! В течение года 5000 бонов были в обращении 463 раза, было произведено товаров и услуг на сумму около 2 300 000 шиллингов (5000 х 463), а обычный шиллинг за это время был в обращении всего 213 раз.
В это время многие страны Европы вынуждены были бороться с растущей безработицей, а уровень ее в Вергле снизился за год на 25 %. Полученная магистратом плата, обеспечившая быстрый переход денег из одних рук в другие, составила всего 600 шиллингов (12 % от 5000 шиллингов). Эти деньги были израсходованы на общественные нужды, то есть на благо общины, а не на обогащение отдельных ее членов. В городе был построен мост, улучшено состояние дорог, сделаны капиталовложения в общественные службы.
В самый разгар всемирного кризиса последователи Гезеля провели с «горячими бонами» несколько очень удачных экспериментов также во Франции, Германии и Испании, Швейцарии и США. Внедрение горячих бонов приводило к устранению безработицы. Несмотря на успех, эксперименты прекращались по настоянию банкиров. И в Австрии тоже, когда более 300 общин заинтересовались экономической моделью, примененной в Вергле, Национальный банк вмешался в дела магистрата и запретил печатание свободных местных денег. Несмотря на то, что спор длился очень долго и рассматривался даже в высших судебных инстанциях Австрии, ни Верглю, ни другим европейским общинам не удалось повторить этот эксперимент.
Ситуация в России хуже, чем в Америке или Европе во времена Великой депрессии. Не пора ли ввести «горячие боны» в России?
Конечно же, вводить новую финансовую систему следует для всех стран. Но ее можно ввести и в какой-нибудь отдельно взятой стране. Более того, можно получить выгоды от введения новой финансовой системы лишь в одном регионе. Вообще-то, региональный путь и есть наиболее естественный способ ее введения. В этом случае регион раньше других получит определенные дивиденды от этого перехода, а общество — необходимый опыт для последующего ее введения в других регионах.
Регион, пустивший в оборот такие деньги (боны), как бы получает беспроцентный кредит в большом размере.
Администрация этого региона бесперебойно получает во все увеличивающемся размере налоговые поступления.
Торговля компенсирует небольшие неудобства увеличением (в разы) торгового оборота, получая в результате существенно больший доход.
Промышленность региона получает необходимые оборотные средства для функционирования производства и гарантированный сбыт той части продукции, которая остается в регионе. Кроме того, возможно привлечение денег и из других регионов в силу проходящего здесь промышленного бума.
Сельское хозяйство региона оживает за счет обеспеченного спроса, ибо жители региона предпочтут товары, производимые здесь, на месте.
Жители региона получают выигрыш в том, что уменьшается безработица, у местной власти есть средства на социальное обеспечение и, самое главное, нет задержек в зарплате и выплате пенсий.
Финансовые структуры тоже имеют выигрыш, хоть он и не так явен. Главное, они избегнут инфляционного давления и могут не опасаться кризисов.
Сегодня в России сложилась уникальная ситуация, когда многие регионы страны находятся на грани выживания и введение новой системы не только не ухудшит их положения, но может его существенно улучшить. Чтобы понять, как это сделать, ответим на несколько вопросов.
В чем суть системы?
Суть в выпуске под залог рублей «горячих бон», которые будут ходить вместе с рублями. Их отличие от рублей заключается в том, что за пользование ими следует платить. За хранение бон в банках никакие проценты не платятся, но зато и ссуду получают без процентов. Банк получает только небольшие суммы, необходимые на обслуживание капитала, чтобы банковская система могла работать.
Важно, что эмитентом остается только государство. Боны не заменяют рубли, а выпускаются под их залог. Наличие в обороте двух денежных систем приведет к тому, что «старые» деньги, бесплатные, народ будет копить, а «новые», за хранение которых придется платить, станет как можно быстрее тратить. А значит, последние будут постоянно в обороте. Именно этого мы и добиваемся, так как это и есть главная функция денег. Ускорение оборота эквивалентно тому, что регион получает дополнительные инвестиции.
Если угодно, рубли в таких условиях будут выполнять ту функцию, которую сейчас выполняет доллар в нашей стране — средства накопления. А со временем «горячие боны» будут в среднем иметь более высокие курсовые цены, так как они не подвержены инфляции. Поэтому инвестиции в них могут стать более привлекательными в сравнении с рублями.
Цены на товары и услуги в масштабах беспроцентной и безынфляционной экономики регулируются так же, как и в настоящее время, спросом и предложением. Изменится лишь одно: исчезнет деформация «свободного рынка», вызываемая действием процентов. Снизятся выплаты по процентам на среднюю рабочую силу, так как на его организацию берутся кредиты, проценты по обслуживанию которых лежат на цене рабочего места.
Как вводить новую систему?
Конечно же, самым главным должно быть понимание и желание двигаться по новому пути у руководства региона. Затем следует получить согласие на участие в эксперименте и его поддержки от представителей делового мира (но не насильственным путем). Параллельно с этим следует проводить распространение информации о предполагаемой реформе.
Когда согласие и желание проводить реформу будет достигнуто, можно приступать к самой реформе. Для этого следует положить в банк вышестоящего регионального образования сумму, которую тратит местная власть на выплату месячной заработной платы и выпустить на эту сумму «новые» деньги, БОНЫ. Это необходимо для того, чтобы не увеличивать реальное количество денег, а также чтобы после окончания эксперимента скупить «горячие боны», находящиеся в обращение, и не причинить ущерба тем людям, которые ими в этот момент будут обладать.
Давайте опять вспомним наш условный пример с механиком, нарисовавшим сотенную купюру. В продуктовом магазине не желали продавать ему колбасу без денег. Что такое деньги? — подумал механик. Это нечто,служащее эквивалентом при обмене товарами. И нарисовал сторублевку, на которую купил в магазине колбасы. Магазин отдал эту сторублевку мясокомбинату, а тот фермеру, у которого закупал мясо. А потом фермер пошел к нашему умельцу, чтобы починить двигатель трактора, а расплатился самодельной сторублевкой. А механик сжег ее.
Это был условныйпример; не нужно рисовать фальшивые купюры. Нужно, чтобы наши РУБЛИ были в обороте, и чтобы их было достаточное количество. Но поскольку рубли одновременно играют и роль средства накопления,то люди, имеющие их много, изымают рубли из оборота или покупают на них другие средства накопления, о чем мы писали в предыдущих главах. А рублей для оборота не хватает, но как мы видим, самодельная бумажка, в принципе, может их заменить.
Всем известен лозунг, брошенный в легковерный наш народ создателями финансовых пирамид: «Ваши деньги должны на вас работать!» Но деньги НЕ работают. Работают люди. Деньги только размножаются. Причина нехватки денег в обороте — стремление людей их накапливать и процентная ставка банка. Деньги, оторвавшись от реальной экономики, начинают жить сами по себя. Это — больные деньги, они как раковая опухоль, которая, разрастаясь, пожирает здоровый организм, чтобы погубить и его и себя.
Если бы был изобретен механизм беспроцентного оборота денег, и деньги потребовали складских расходов, то их, во-первых, стало бы невыгодно хранить, а во-вторых, они бы не были подвержены инфляции, потому что люди торопились бы от денег избавиться и покупали на них товары, толкая экономику вперед.
Такой механизм придумал в конце XIX века немецкий экономист и предприниматель Сильвио Гезель. Он так и объяснил: корень проблемы в том, что в отличие от всех других товаров и услуг деньги можно оставлять у себя практически без затрат. Если у одного человека есть корзина яблок, а у другого есть деньги, то владелец яблок будет вынужден быстро продать их, чтобы не потерять свой товар. А обладатель денег может подождать, пока цена не придет в соответствие с его представлениями. Его деньги не требуют «складских расходов», а наоборот, дают «выгоду ликвидности».
В 1890 году Сильвио Гезель предложил создать в рамках существующей денежной системы такие условия, чтобы деньги «ржавели», то есть облагались бы платой за хранение. Вместо того, чтобы платить проценты банкирам, у которых и так больше денег, чем им нужно, люди — для того, чтобы вернуть деньги в оборот — должны были бы платить небольшую сумму государству (мэрии) за изъятие денег из циркуляции.
В австрийском городе Вергле идея денежной реформы овладела умами в 1932 году. Бургомистр убедил коммерсантов и управленческий персонал в том, что никто ничего не потеряет, а наоборот, много приобретет за счет эксперимента с деньгами в той форме, как это изложено в книге Сильвио Гезеля.
Горожане согласились, магистрат выпустил 5000 «горячих бонов», которые были покрыты такой же суммой обычных австрийских шиллингов в банке. Этими бонами выплачивалась зарплата, торговцы и предприниматели принимали их в качестве оплаты.
У этой экономической категории много имен: и свободные деньги, и отрицательные, и нейтральные, и беспроцентные. Мы ввели название «горячие боны». «Боны» — для того, чтобы государство не могло заподозрить в терминологии покушения на свои эксклюзивные права в эмиссионной политике. Ну, а «горячие» они оттого, что руки жгут, требуя, чтобы их немедленно потратили.
Плата за пользование бонами составляла ежемесячно 1 %, или 12 % в год. Вноситься она должна была теми, кто имел банкноту в конце месяца. Плата оформлялась специальной маркой, приклеивавшейся на обратной стороне банкноты; без такой марки банкнота была недействительна. Хоть и небольшая, такая плата привела к тому, что любой человек, получавший свободные шиллинги, старался их как можно быстрее потратить, прежде чем перейти к оплате своими обычными деньгами. Здесь опять сработала идея Николая Коперника о «хороших» и «плохих» деньгах.
Жители Вергля даже налоги платили заранее, чтобы избежать внесения платы за пользование деньгами! В течение года 5000 бонов были в обращении 463 раза, было произведено товаров и услуг на сумму около 2 300 000 шиллингов (5000 х 463), а обычный шиллинг за это время был в обращении всего 213 раз.
В это время многие страны Европы вынуждены были бороться с растущей безработицей, а уровень ее в Вергле снизился за год на 25 %. Полученная магистратом плата, обеспечившая быстрый переход денег из одних рук в другие, составила всего 600 шиллингов (12 % от 5000 шиллингов). Эти деньги были израсходованы на общественные нужды, то есть на благо общины, а не на обогащение отдельных ее членов. В городе был построен мост, улучшено состояние дорог, сделаны капиталовложения в общественные службы.
В самый разгар всемирного кризиса последователи Гезеля провели с «горячими бонами» несколько очень удачных экспериментов также во Франции, Германии и Испании, Швейцарии и США. Внедрение горячих бонов приводило к устранению безработицы. Несмотря на успех, эксперименты прекращались по настоянию банкиров. И в Австрии тоже, когда более 300 общин заинтересовались экономической моделью, примененной в Вергле, Национальный банк вмешался в дела магистрата и запретил печатание свободных местных денег. Несмотря на то, что спор длился очень долго и рассматривался даже в высших судебных инстанциях Австрии, ни Верглю, ни другим европейским общинам не удалось повторить этот эксперимент.
Ситуация в России хуже, чем в Америке или Европе во времена Великой депрессии. Не пора ли ввести «горячие боны» в России?
Конечно же, вводить новую финансовую систему следует для всех стран. Но ее можно ввести и в какой-нибудь отдельно взятой стране. Более того, можно получить выгоды от введения новой финансовой системы лишь в одном регионе. Вообще-то, региональный путь и есть наиболее естественный способ ее введения. В этом случае регион раньше других получит определенные дивиденды от этого перехода, а общество — необходимый опыт для последующего ее введения в других регионах.
Регион, пустивший в оборот такие деньги (боны), как бы получает беспроцентный кредит в большом размере.
Администрация этого региона бесперебойно получает во все увеличивающемся размере налоговые поступления.
Торговля компенсирует небольшие неудобства увеличением (в разы) торгового оборота, получая в результате существенно больший доход.
Промышленность региона получает необходимые оборотные средства для функционирования производства и гарантированный сбыт той части продукции, которая остается в регионе. Кроме того, возможно привлечение денег и из других регионов в силу проходящего здесь промышленного бума.
Сельское хозяйство региона оживает за счет обеспеченного спроса, ибо жители региона предпочтут товары, производимые здесь, на месте.
Жители региона получают выигрыш в том, что уменьшается безработица, у местной власти есть средства на социальное обеспечение и, самое главное, нет задержек в зарплате и выплате пенсий.
Финансовые структуры тоже имеют выигрыш, хоть он и не так явен. Главное, они избегнут инфляционного давления и могут не опасаться кризисов.
Сегодня в России сложилась уникальная ситуация, когда многие регионы страны находятся на грани выживания и введение новой системы не только не ухудшит их положения, но может его существенно улучшить. Чтобы понять, как это сделать, ответим на несколько вопросов.
В чем суть системы?
Суть в выпуске под залог рублей «горячих бон», которые будут ходить вместе с рублями. Их отличие от рублей заключается в том, что за пользование ими следует платить. За хранение бон в банках никакие проценты не платятся, но зато и ссуду получают без процентов. Банк получает только небольшие суммы, необходимые на обслуживание капитала, чтобы банковская система могла работать.
Важно, что эмитентом остается только государство. Боны не заменяют рубли, а выпускаются под их залог. Наличие в обороте двух денежных систем приведет к тому, что «старые» деньги, бесплатные, народ будет копить, а «новые», за хранение которых придется платить, станет как можно быстрее тратить. А значит, последние будут постоянно в обороте. Именно этого мы и добиваемся, так как это и есть главная функция денег. Ускорение оборота эквивалентно тому, что регион получает дополнительные инвестиции.
Если угодно, рубли в таких условиях будут выполнять ту функцию, которую сейчас выполняет доллар в нашей стране — средства накопления. А со временем «горячие боны» будут в среднем иметь более высокие курсовые цены, так как они не подвержены инфляции. Поэтому инвестиции в них могут стать более привлекательными в сравнении с рублями.
Цены на товары и услуги в масштабах беспроцентной и безынфляционной экономики регулируются так же, как и в настоящее время, спросом и предложением. Изменится лишь одно: исчезнет деформация «свободного рынка», вызываемая действием процентов. Снизятся выплаты по процентам на среднюю рабочую силу, так как на его организацию берутся кредиты, проценты по обслуживанию которых лежат на цене рабочего места.
Как вводить новую систему?
Конечно же, самым главным должно быть понимание и желание двигаться по новому пути у руководства региона. Затем следует получить согласие на участие в эксперименте и его поддержки от представителей делового мира (но не насильственным путем). Параллельно с этим следует проводить распространение информации о предполагаемой реформе.
Когда согласие и желание проводить реформу будет достигнуто, можно приступать к самой реформе. Для этого следует положить в банк вышестоящего регионального образования сумму, которую тратит местная власть на выплату месячной заработной платы и выпустить на эту сумму «новые» деньги, БОНЫ. Это необходимо для того, чтобы не увеличивать реальное количество денег, а также чтобы после окончания эксперимента скупить «горячие боны», находящиеся в обращение, и не причинить ущерба тем людям, которые ими в этот момент будут обладать.