Страница:
анализ конкретной ситуации -- душа диалектики.
У Т. Д. Лысенко, у мичуринцев все исследования подчинены решению той
или иной важной практической задачи. На этой основе растет и крепнет
мичуринское учение.
Живое дело -- враг формализма. В свете живого мичуринского дела,
крепнущего в нашей стране, особо стала очевидной схоластика, метафизика,
бесплодность морганизма. Это и оказалось зажимом для морганистов. Они не
хотят заняться живым делом, которое быстро бы излечило их от формализма.
Исследование же никчемных вопросов, вроде тех, что интересуют Дубинина и о
чем шла речь в докладе Президента, только усугубляет формализм.
Наука -- живой организм, которым развивается истина, говорил в свое
время Герцен. Советская наука -- тем более живой организм, потому что она --
наука народа. И этот живой, здоровый организм сумеет освободиться от
мертвящего, реакционного вейсманизма.
Свидетельство тому -- настоящая сессия Академии, носящей имя
бессмертного Ленина, Академии, оберегаемой отеческой заботой великого
Сталина. (Аплодисменты.)
Академик П. П. Лобанов. Слово имеет академик И. И. Презент.
Академик И. И. Презент. Уважаемые товарищи академики! Уважаемое
собрание! Уважаемый товарищ Президент!
На настоящей сессии подводятся итоги тому, к чему пришла, куда идет и
по каким путям пойдет дальше биологическая наука. Подводимые на сессии итоги
путей биологической науки отнюдь не исчерпываются лишь небольшим отрезком
времени. По существу здесь поставлен и, я смею быть уверен, нашел свое
разрешение вопрос о больших путях биологической науки на протяжении многих и
многих десятилетий.
В докладе нашего Президента академика Т. Д. Лысенко дано широкое
полотно положения в биологической науке, и в этой связи есть резон в
нескольких словах прежде всего бросить ретроспективно взгляд на пройденный
биологической наукой путь.
Если посмотреть на прошлую историю биологической науки в России, то
бросаются в глаза исключительно сильные материалистические тенденции,
которые в ней имели место. Этому есть специфические причины, и объясняется
это тем, что именно в России было столь сильно влияние великих просветителей
и революционных демократов Герцена, Белинского, Чернышевского, Добролюбова,
Писарева, которые подготовили общественное мнение России таким образом, что
передовая интеллигенция быстро и легко восприняла наиболее передовое в свое
время учение, созданное великим Дарвином.
Следует еще отметить, что анализ трудов таких крупных русских ученых,
как, например, Северцова и Бекетова, показывает, что эти ученые собственными
трудами и открытиями предуготовили передовых ученых России к восприятию, и
притом критическому восприятию, дарвиновского учения. С первых же шагов
освоения дарвиновского учения передовые русские ученые предприняли очистку
этого учения от известных плевел, которые в нем действительно имели место.
Чрезвычайно характерно, что великие русские биологи, даже неспециалисты
в области генетики, не обходили коренного вопроса биологической науки о
наследовании приобретаемых свойств и давали этому вопросу правильное
решение. Такой ученый, как И. М. Сеченов, работавший, казалось бы, в далекой
от генетике области -- физиологии, ставил и правильно разрешал это
кардинальный вопрос, стоящий в центре внимания и нашей сессии:
"Дальнейшим фактором в преемственности эволюции животного организма
является, как известно, наследственности -- способность передавать потомству
видоизменения, приобретенные в течение индивидуальной жизни... эта черта...
подчинена общим условиям эволюции: накопление в преемственном ряду
видоизменений, приобретенных в разбивку отдельными членами ряда, хотя и
достигается только вмешательством наследственности, но переходит в
действительность только при условии продолжения тех видоизменяющих явлений,
которыми обусловлено уклонение от первоначальной формы. Степень и прочность
видоизменения стоят всегда в прямом отношении с продолжительностью действия
видоизмененных внешних влияний (или условий существования), или с тем, как
часто они повторяются..." (И. М. Сеченов, Элементы мысли. Собрание
сочинений, том II, отд. I, 1908 г., стр. 287).
Не генетик, не специалист в области генетики, но поистине великий
ученый материалист, как мы видим, правильно решает коренной вопрос о
преемственности, о наследуемости индивидуально приобретаемых, в связи с
условиями жизни, уклонений. Сеченов за наследование приобретаемых свойств.
Сеченов за связь наследуемых уклонений с условиями существования. Сеченов за
увеличение силы наследственности в зависимости от продолжительности действия
видоизмененных внешних условий.
И как печально, по сравнению с тем, что читаешь у Сеченова, слышать от
нашего советского ученого академика Немчинова, тоже, правда, не генетика,
работающего в области статистики, однако являющегося руководителем
Тимирязевской сельскохозяйственной академии, что он отстаивает идею особого
наследственного вещества, идею, которая является основной в
менделизме-морганизме (вейсманизма). Именно эту основу основ вейсманизма
считает нужным защищать академик Немчинов.
В настоящее время окончательно определился водораздел между
менделевско-моргановским (вейсманистским) направлением и противоположным ему
мичуринским направлением. В этой связи чрезвычайно важно рассмотреть имевшие
место здесь на сессии и за ее пределами попытки найти русло примирения этих
двух направлений. Возможно ли это?
Нужно сказать, что линия "примирения", пожалуй, возможна. Но для этого
надо морганистам и тем, кто им симпатизирует, и тем, кто пытается
"статистически" как-то их оправдать (смех в зале), отказаться от признания,
что есть две истории, из которых одна, филогенетическая, независима от
другой -- от истории индивидуального развития организма, и что последняя ни
в какой степени не определяет первую. Надо отказаться от утверждения, что
развитие пород и сортов ни в какой степени не определяется особенностями
образа жизни и особенностями условий развития индивидуума. Надо отказаться
от ложной идеи особого "вещества наследственности", обладающего своей
особенной и независимой от тела сущностью, в отношении которого все
остальное тело является индиферентным, не влияющим со специфическим
эффектом. Надо отказаться от положения, что гамета является чистой и
сохраняет свою чистоту в неприкосновенности от влияний, идущих со стороны
тела и условий его жизни. Надо отказаться от того, чтобы считать мифическое
"наследственное вещество" состоящим из отдельных изолированных элементов,
локализованных в этом веществе, могущих лишь временно суммироваться и
перемещаться, сохраняя при этом свою собственную, полную неизменности и
независимость друг от друга.
Короче говоря, для того, чтобы морганисты могли быть "примирены" с
мичуринским учением, морганистам надо отказаться от всех до единого
теоретических положений этого ложного учения. Ни в какое другое русло
примирения мичуринская наука, мичуринская биология не даст себя вовлечь. Это
не удастся тем, кто пытается фальсифицировать самое мичуринское учение,
чтобы перекрасить, подтасовать это прогрессивное учение под реакционный
морганизм и затем провозглашать себя принадлежащими к мичуринскому
направлению.
Сейчас у нас в стране открытых и откровенных морганистов остается уже
немного. Для этого действительно, может быть, надо быть дубиниными
(аплодисменты), и если меня спросят, кто представляет в настоящее время
наибольшую опасность для расцвета мичуринского учения, -- Дубинин ли, Жебрак
и иже с ними, -- я отвечу: нет, наиболее вредоносными для мичуринского деля
в данное время являются протаскивающие антимичуринские,
вейсманистско-морганистские взгляды под видом симпатий к Мичурину, люди типа
Завадовского и Алиханяна.
Голоса. Правильно!
И. И. Презент. Я и позволю себе прежде всего разобрать имевшие место
здесь на сессии и вне ее попытки подделать мичуринское учение под морганизм,
попытки, которые делаются, например, Алиханяном. Прием, к которому он
прибегает, не оригинален и заключается в следующем. Мичурин воевал с
Греллем. Грелль был за влияние подвоя на привой, Мичурин же был против
Грелля. Следовательно, заключает Алиханян, Мичурин был против влияния привоя
на подвой, против вегетативной гибридизации.
Уважаемый "новомичуринец" тов. Алиханян! Вы допускаете элементарную
логическую ошибку, не столь уж трудно замечаемую, чтобы вам удалось
протащить ее незамеченной. Вы хотите уверить слушателей и читателей, что раз
И. В. Мичурин был против греллевского влияния подвоя на привой, значит он
был вообще против всякого влияния подвоя на привой. По существу вы хотите
кого-то уверить в том, что раз все птицы двуноги, значит все двуногие --
птицы. Но ведь есть же еще и человек. Ваша логика обращения и обращение с
логикой не пройдут, тов. Алиханян! Сию, с позволения сказать, "логику" мы не
пропустим в ворота мичуринского учения.
Для того чтобы обосновать как-либо свое чудовищное искажение
мичуринских воззрений, Алиханян ссылается на критику Мичуриным высказываний
последователя Грелля Черабаева. Повторим вслед за Алиханяном это
высказывание Мичурина и разберемся в нем.
"Я никак не пойму, наконец, -- писал Мичурин, -- почему редакция не
нашла нужным сделать какое-либо замечание на статью Черабаева о влиянии
подвоя на привитый сорт. Вникните, пожалуйста, ведь в ней что-то уж очень
несообразное. По его мнению, подвой почему-то влияет решительно на все части
привитого на него сорта: на рост, на плодоношение, на побеги, на
выносливость и, наконец, на формировку семени, -- и вдруг неожиданное
исключение, то на качество плода этого влияния он не признает. Воля ваша, --
с этим трудно согласиться. Тем более, что на деле-то выходит не так" (И. В.
Мичурин, Соч., т. I, стр. 143).
Как же выходит, по Мичурину, на деле?
Каждому мало-мальски знакомому с мичуринскими работами известно, что
Мичурин положил начало своей теории тем, что открыл принципиальное различие
между молодым, еще только проходящим свой цикл развития, сеянцем, и старым
многократно плодоносившим растением с уже устоявшимися свойствами. Молодое
растение в большой степени, в отличие от многократно плодоносившего,
способно, по Мичурину, поддаваться всякого рода влияниям, в том числе и со
стороны подвоя или привоя. Мичурин после своего открытия повел борьбу не
против влияния привоя на подвой и подвоя на привой, а против греллевских
неверных установок, не различавших молодое и старое растения и полагавших,
что всякое растение и всякая его часть одинаково подвержены влиянию привоя и
подвоя, независимо от того, будет ли объект воздействия моложе по своему
развитию к плодоношению в сравнении с прививаемым ему другим сортом. Это --
коренная ошибка Грелля, вследствие которой он так и не смог осуществить
вегетативную гибридизацию. Мичурин же, открыв причины неудач Грелля, открыл
закон взаимовлияния привоя и подвоя, одновременно тем самым создав основу
для теории развития растения. И когда Мичурин читал у Грелля или же у
Черабаева, что, по их мнению, при взаимопрививке старых сортов, все свойства
видоизменялись, а качество плода при этом оставалось неизменным, то Мичурин
не мог не протестовать. Ведь одно из двух: или же давно и многократно
плодоносящее дерево старого сорта никакого влияния не претерпит от прививки
его на молодой сеянец, или же, если прививается молодое дерево на корни
старого, многократно плодоносившего дерева, то молодой сеянец претерпит
изменения также и по качеству своих плодов. На этой основе Мичурин и
разработал целую систему вегетативной гибридизации, в том числе и систему
менторов. И в результате достигнутых блестящих успехов Мичурин подвел итоги
своим многочисленнейшим работам по вегетативной гибридизации:
"Вопрос о несомненной возможности вегетативных гибридов, -- заключал
Мичурин, -- считаю достаточно исчерпанным" (И. В. Мичурин, Соч., т. I, стр.
277).
Кого же думал тов. Алиханян ввести в заблуждение в данной аудитории? Уж
не упустил ли он из виду, что он находится не на конференции Московского
университета, где подобного рода его речь могла быть встречена весьма
сочувственно и где Алиханян мог бы таким образом стяжать себе лавры знатока
мичуринского учения и опровергателя Лысенко. Но здесь, в данной аудитории,
на сессии Сельскохозяйственной академии выступление Алиханяна может быть
расценено или как вопиющая безграмотность, или же как простая фальсификация
мичуринского учения.
Я склонен расценивать выступление Алиханяна, повторившее его недавнее
"ломоносовское чтение", как повторную попытку фальсификации мичуринских идей
в угоду менделизму-морганизму. Данная попытка -- попытка с негодными
средствами, так как непонятно, кого думал Алиханян ввести в заблуждение в
данной аудитории, где собрались люди, сделавшие учение Мичурина рабочим
методом своих исследований.
Учитывая новую обстановку, антимичуринцы ныне пытаются самого Мичурина
превратить в антимичуринца, пытаются Мичурина превратить в менделиста. Как
это делается? Эта операция производится следующим образом. Раскрывается
первый том мичуринских работ, где Мичурин излагает свои принципы и методы и
оглашается следующее место:
"При исследовании применения закона Менделя в деле гибридизации
культурных сортов плодовых растений рекомендую для начала ограничиться
наблюдением наследственной передачи одного из двух признаков, как это имело
место у самого Менделя в его работах с горохом. Я нахожу особенно полезным
указать несколько самых лучших и во всех отношениях показательных опытов
гибридизации... Для выполнения таких показательных гибридизаций и на
основании своих работ советую пользоваться следующими парами: из яблонь
Malus Niedzwetzkiana будет хорош как мужской производитель, а в качестве
женского можно указать на один из следующих культурных сортов: Анис и его
разновидности, Коричное, Кандиль синап, Челеби" и т. д. Дав рекомендации
сортов яблонь для показательной гибридизации, Мичурин отмечает: "Здесь
большая возможность приложения всей схемы менделевского подсчета на
основании всего комплекса признаков каждого гибрида" (И. В. Мичурин, Соч.,
т. I, стр. 343-344).
Приводя эти слова Мичурина, наши менделисты и заявляют: Вот, видите,
сам Мичурин говорит, что есть большая возможность приложения всей схемы
менделевского подсчета со всем статистическим аппаратом, приводящим в
умиление некоторых наших статистиков. Разве не ясно, что Мичурин был
менделистом?
Однако наши менделисты-морганисты рассчитывают на излишне доверчивых
людей. Внимательное изучение всех работ Мичурина показывает, что Мичурин в
приведенном высказывании имеет в виду противоположное тому, что ему
приписывают менделисты. Мичурин советует, имея в виду педагогические цели,
провести скрещивание таких пар, которые бесспорно убедят каждого, кто
способен считаться с фактами, что менделевская схема никчемна.
В 1914-1915 гг. в саду Мичурина заплодоносили гибриды от скрещивания
известной яблони Антоновки с яблоней Недзвецкого, у которой все органы --
кора, листья и т. д. -- красного цвета. Плодоношения этих гибридов Мичурин
ожидал с нетерпением, так как еще в 1912 г. он подчеркивал, что "Вообще
гибриды Пирус Недзвецкиана чрезвычайно удобны для наблюдения смешения
свойств и качеств растений при гибридизации, потому что окраска коры,
листьев и древесины, а также и цветов и плодов, чрезвычайно облегчает
наблюдения" (И. В. Мичурин, Соч., т. III, стр. 222). Резкий контраст в
окраске всех органов родителей делает это скрещивание чрезвычайно удобным
для проверки менделевской схемы. Здесь, действительно, большая возможность
приложения всей схемы менделевского подсчета.
Результаты, полученные Мичуриным от указанного скрещивания, особо ярко
показали, что в данном случае, где имеется полная возможность менделевского
подсчета распределения признаков в потомстве, полностью же опровергается
менделевская схема. Гибридное потомство вело себя совсем не по Менделю.
Достаточно, например, указать, что среди гибридов был одни окрашенный с
одной стороны в красный цвет, а с другой -- в зеленый. Уже одна эта
полученная при половой гибридизации своеобразная "химера", подобная такого
же рода "химерам", получающимся нередко при вегетативной гибридизации,
опровергает менделистскую схему. Это обстоятельство, наряду с другими, тоже
антименделевского порядка, и было отмечено Мичуриным: "Такие гибриды бывают
и вегетативные. Вообще гибриды Пирус Недзвецкиана чрезвычайно удобны для
наблюдения смешения свойств и качеств растений при гибридизации" (И. В.
Мичурин, Соч., т. III, стр. 222).
Описывая поведение гибридов Недзвецкиана в письме к известному
плодоводу Пашкевичу, Мичурин отмечал: "Все это особенно интересно в виду
того, что наблюдением над видом самих гибридных плодов, а в особенности над
сеянцами из их семян, легче всего доказать несостоятельность гороховых
законов Менделя" (И. В. Мичурин, Соч., т. IV, стр. 237).
С тех пор Мичурин не переставал рекомендовать скрещивание яблони
Недзвецкого для доказательства неправомерности и ложности менделевских
гороховых законов. Эту рекомендацию Мичурин повторяет и в своих "Материалах
для выработки правил воспитания", где он писал:
"Очень интересное и оказавшееся в высшей степени полезным в научном
отношении произведено мною скрещивание нескольких культурных сортов яблонь с
давно известной краснолистной яблоней Недзвецкого. Здесь на полученных
сеянцах гибрида, с самого раннего их развития из семени, явилась возможность
видеть и наблюдать постепенное развитие наследственно переданных свойств от
родительских растений к потомству, по различной степени окраски в красный
цвет всех частей сеянца, начиная с его семенодолей и кончая всеми остальными
частями вполне совершенного развития их в более старшем возрасте деревья.
Все это легко видеть даже самому неопытному наблюдателю новичку еще в деле
гибридизации по окраске в красный цвет листьев, побегов, коры и древесины
их, такой же окраски корней, цветов, кожицы плодов и, наконец, по окраске
самой мякоти плодов и семян в них. Кроме того, этими наблюдениями легче,
скорее, а главное, вернее всего можно доказать всю несостоятельность и
неприменимость к гибридизации плодовых растений пресловутых гороховых
законов Менделя, которые так настойчиво рекомендовали нам наши ученые
садоводы, в сущности оказавшиеся полнейшими профанами дела гибридизации. В
правдивости этого моего заключения легко может убедиться каждый любитель
садоводства, если он повторит у себя мои опыты скрещивания яблони
Недзвецкого с какими-либо культурными сортами яблонь в своем саду" (И. В.
Мичурин, Соч., т. I, стр. 261-262).
И когда Мичурин подводил итоги своим шестидесятилетним работам, то он и
советовал убедиться каждому в полной неприменимости законов Менделя на таком
удобном объекте, как гибриды Недзвецкиана, где с самого начала всходов можно
уже наблюдать уклонения признаков в отцовскую или материнскую сторону.
Методический объект -- не менее, а более удобный, чем горох; результаты же
покажут каждому всю фальшь гороховых менделистских законов.
В этом, по замыслу Мичурина, педагогический смысл рекомендованной им
для исследования применения закона Менделя показательной гибридизации.
Мичурин здесь по существу говорит следующее. Хотите приложить вся схему
менделевского подсчета и иметь для того удобный объект? Возьмите в
скрещивание яблоню Недзвецкого, она удобнее, чем горох, и раскроет глаза
даже тем, которые делают из статистики некую новую специальность обрамления
и отстаивания мендельянских схем. (Аплодисменты.)
Нечего говорить о том, что мичуринское учение нашло богатейшее
дальнейшее развитие в работах, производимых сейчас большим, хорошим
коллективом мичуринцев, который гордится тем, что его возглавляет Т. Д.
Лысенко -- мастер эксперимента, тончайший мыслитель. Это направление за
короткий срок подняло и разрешило в самой общей и в то же время в самой
конкретной форме многие вопросы биологической и биолого-агрономической
науки, сделав немалый вклад в народное хозяйство. Нет возможности
перечислять все эти разрешенные и разрешаемые вопросы. Однако на одном из
них я позволю себе остановиться, а именно на вопросе вегетативной
гибридизации.
Академик Жуковский в своем выступлении указывал, что он никогда не
видел ни одного документированного доказательного факта по вегетативной
гибридизации. Однако, развивая этот тезис, академик Жуковский обезопасил
себя от всякого рода фактов. Академик Жуковский! Ведь невозможно вам
предъявить факты вегетативной гибридизации, поскольку вы заранее учинили по
отношению к этим фактам некую словесную экзекуцию, заявив: все то, что вы
мне покажете из области вегетативных гибридов, я все равно назову мутацией.
Название, конечно, в ваших руках, вы полный хозяин своих собственных слов,
однако являетесь плохим хозяином их смысла. Ведь не можете же вы простым
произнесением слова "мутация" уничтожить вегетативные гибриды, у которых
ярко и ясно видны признаки родителей.
Т. Д. Лысенко. Завтра будут здесь мною продемонстрированы десятка два
вегетативных гибридов, абсолютно таких же, как и половые гибриды, вы их
ничем от последних не отличите. Причем они существуют уже лет пятнадцать. Их
не видели только Дубинин и те, кто живут рядом, в Академии наук, где
находятся эти гибриды.
И. И. Презент. Видите, как хорошо и полезно для выяснения вопроса
прерывать иногда оратора. (Смех. Аплодисменты.)
В общем, завтра академику Жуковскому будет еще раз предоставлена
возможность заняться словоупражнением, облечь латинским термином "мутация"
явления и понятие вегетативных гибридов. Правда, для этого академику
Жуковскому придется называть такие вегетативные гибриды, у которых, как это
в большинстве случаев и полагалось гибридам, свойства будут уклоняться в
сторону одного или другого родителя. Но навряд ли украшает ученого смешение
явлений и понятий в угоду упрямой и ничем не оправданной приверженности к
морганизму во что бы то ни стало.
П. М. Жуковский. А если здесь произошло опыление?
И. И. Презент. Академик Жуковский подает реплику: не происходил ли
эффект вегетативной гибридизации на самом деле от непредусмотренного
опыления чужим сортом? Не было ли здесь элементарной ошибки, когда получают
половой гибрид, а называют его вегетативным. Это обычное соображение и
возражение, которое выставляют приверженцы морганизма мичуринцам. Смею вас
уверить, что мичуринцы гораздо более опытные и тонкие экспериментаторы,
нежели морганисты, и возможность такого рода экспериментальной ошибки,
конечно, предусмотрели и устранили. Ссылка на чужеродное опыление,
приводимая для отрицания вегетативных гибридов, столь же весома, как и
ссылка зарубежных враждебных нам биологов, которые утверждают, что все
лысенковские работы несостоятельны, так как, мол, "известно, что русские
сорта нечистые". Так пишут, в частности, в одной большой сводке "Новая
генетика в Советском Союзе" Хедсон и Риченс. Но согласитесь, что
аргументация к нечистому -- это уже не от хорошей жизни. (Смех,
продолжительные аплодисменты.)
Академик Жуковский спрашивает нас: где же существуют вегетативные
гибриды? Удивительно, где был академик Жуковский и другие отстаивающие
морганизм, когда мичуринец Исаев с этой трибуны демонстрировал свой
замечательный гибрид -- половое потомство от возвратного скрещивания с
яблоней мичуринского декоративного гибрида Ренета бергамотного. Когда-то, 50
лет тому назад, Мичурин привил обыкновенную яблоню на грушевый подвой. Эта
прививка только некоторое время побыла на корнях груши, затем Мичурин
перевел ее на собственные корни, в течение нескольких десятков лет размножал
ее вегетативно. Таким образом, Ренет бергамотный, став уже вполне
устоявшимся сортом, побывал на самых разнообразных корнях разнообразных
сортов и не терял при этом своих приобретенных при вегетативной гибридизации
свойств грушеподобности плода. И когда, спустя пятьдесят лет после
произведенной Мичуриным прививки Антоновки на грушевый подвой, мичуринец
Исаев возвратно скрести Ренет бергамотный с яблоней сорта Пепин шафранный,
причем взял вегетативный гибрид в качестве матери, а яблоню в качестве отца,
т. е. сделал как будто бы все для того, чтобы и духа от вегетативного
гибрида в половом потомстве не осталось, то что же получилось? Остался ли
здесь "дух" подвоя груши?
Вот уже четвертый год плодоносят гибридные деревья от скрещивания
вегетативного гибрида вновь с яблоней, и гибриды все продолжают приносить
грушевидные плоды. Единственное средство спорить против этого неоспоримого
факта, это заявлять, что хотя полученные плоды на яблоне и похожи на грушу,
однако этого быть не может.
П. М. Жуковский. А вы знаете дикую яблоню с грушевидными плодами?
У Т. Д. Лысенко, у мичуринцев все исследования подчинены решению той
или иной важной практической задачи. На этой основе растет и крепнет
мичуринское учение.
Живое дело -- враг формализма. В свете живого мичуринского дела,
крепнущего в нашей стране, особо стала очевидной схоластика, метафизика,
бесплодность морганизма. Это и оказалось зажимом для морганистов. Они не
хотят заняться живым делом, которое быстро бы излечило их от формализма.
Исследование же никчемных вопросов, вроде тех, что интересуют Дубинина и о
чем шла речь в докладе Президента, только усугубляет формализм.
Наука -- живой организм, которым развивается истина, говорил в свое
время Герцен. Советская наука -- тем более живой организм, потому что она --
наука народа. И этот живой, здоровый организм сумеет освободиться от
мертвящего, реакционного вейсманизма.
Свидетельство тому -- настоящая сессия Академии, носящей имя
бессмертного Ленина, Академии, оберегаемой отеческой заботой великого
Сталина. (Аплодисменты.)
Академик П. П. Лобанов. Слово имеет академик И. И. Презент.
Академик И. И. Презент. Уважаемые товарищи академики! Уважаемое
собрание! Уважаемый товарищ Президент!
На настоящей сессии подводятся итоги тому, к чему пришла, куда идет и
по каким путям пойдет дальше биологическая наука. Подводимые на сессии итоги
путей биологической науки отнюдь не исчерпываются лишь небольшим отрезком
времени. По существу здесь поставлен и, я смею быть уверен, нашел свое
разрешение вопрос о больших путях биологической науки на протяжении многих и
многих десятилетий.
В докладе нашего Президента академика Т. Д. Лысенко дано широкое
полотно положения в биологической науке, и в этой связи есть резон в
нескольких словах прежде всего бросить ретроспективно взгляд на пройденный
биологической наукой путь.
Если посмотреть на прошлую историю биологической науки в России, то
бросаются в глаза исключительно сильные материалистические тенденции,
которые в ней имели место. Этому есть специфические причины, и объясняется
это тем, что именно в России было столь сильно влияние великих просветителей
и революционных демократов Герцена, Белинского, Чернышевского, Добролюбова,
Писарева, которые подготовили общественное мнение России таким образом, что
передовая интеллигенция быстро и легко восприняла наиболее передовое в свое
время учение, созданное великим Дарвином.
Следует еще отметить, что анализ трудов таких крупных русских ученых,
как, например, Северцова и Бекетова, показывает, что эти ученые собственными
трудами и открытиями предуготовили передовых ученых России к восприятию, и
притом критическому восприятию, дарвиновского учения. С первых же шагов
освоения дарвиновского учения передовые русские ученые предприняли очистку
этого учения от известных плевел, которые в нем действительно имели место.
Чрезвычайно характерно, что великие русские биологи, даже неспециалисты
в области генетики, не обходили коренного вопроса биологической науки о
наследовании приобретаемых свойств и давали этому вопросу правильное
решение. Такой ученый, как И. М. Сеченов, работавший, казалось бы, в далекой
от генетике области -- физиологии, ставил и правильно разрешал это
кардинальный вопрос, стоящий в центре внимания и нашей сессии:
"Дальнейшим фактором в преемственности эволюции животного организма
является, как известно, наследственности -- способность передавать потомству
видоизменения, приобретенные в течение индивидуальной жизни... эта черта...
подчинена общим условиям эволюции: накопление в преемственном ряду
видоизменений, приобретенных в разбивку отдельными членами ряда, хотя и
достигается только вмешательством наследственности, но переходит в
действительность только при условии продолжения тех видоизменяющих явлений,
которыми обусловлено уклонение от первоначальной формы. Степень и прочность
видоизменения стоят всегда в прямом отношении с продолжительностью действия
видоизмененных внешних влияний (или условий существования), или с тем, как
часто они повторяются..." (И. М. Сеченов, Элементы мысли. Собрание
сочинений, том II, отд. I, 1908 г., стр. 287).
Не генетик, не специалист в области генетики, но поистине великий
ученый материалист, как мы видим, правильно решает коренной вопрос о
преемственности, о наследуемости индивидуально приобретаемых, в связи с
условиями жизни, уклонений. Сеченов за наследование приобретаемых свойств.
Сеченов за связь наследуемых уклонений с условиями существования. Сеченов за
увеличение силы наследственности в зависимости от продолжительности действия
видоизмененных внешних условий.
И как печально, по сравнению с тем, что читаешь у Сеченова, слышать от
нашего советского ученого академика Немчинова, тоже, правда, не генетика,
работающего в области статистики, однако являющегося руководителем
Тимирязевской сельскохозяйственной академии, что он отстаивает идею особого
наследственного вещества, идею, которая является основной в
менделизме-морганизме (вейсманизма). Именно эту основу основ вейсманизма
считает нужным защищать академик Немчинов.
В настоящее время окончательно определился водораздел между
менделевско-моргановским (вейсманистским) направлением и противоположным ему
мичуринским направлением. В этой связи чрезвычайно важно рассмотреть имевшие
место здесь на сессии и за ее пределами попытки найти русло примирения этих
двух направлений. Возможно ли это?
Нужно сказать, что линия "примирения", пожалуй, возможна. Но для этого
надо морганистам и тем, кто им симпатизирует, и тем, кто пытается
"статистически" как-то их оправдать (смех в зале), отказаться от признания,
что есть две истории, из которых одна, филогенетическая, независима от
другой -- от истории индивидуального развития организма, и что последняя ни
в какой степени не определяет первую. Надо отказаться от утверждения, что
развитие пород и сортов ни в какой степени не определяется особенностями
образа жизни и особенностями условий развития индивидуума. Надо отказаться
от ложной идеи особого "вещества наследственности", обладающего своей
особенной и независимой от тела сущностью, в отношении которого все
остальное тело является индиферентным, не влияющим со специфическим
эффектом. Надо отказаться от положения, что гамета является чистой и
сохраняет свою чистоту в неприкосновенности от влияний, идущих со стороны
тела и условий его жизни. Надо отказаться от того, чтобы считать мифическое
"наследственное вещество" состоящим из отдельных изолированных элементов,
локализованных в этом веществе, могущих лишь временно суммироваться и
перемещаться, сохраняя при этом свою собственную, полную неизменности и
независимость друг от друга.
Короче говоря, для того, чтобы морганисты могли быть "примирены" с
мичуринским учением, морганистам надо отказаться от всех до единого
теоретических положений этого ложного учения. Ни в какое другое русло
примирения мичуринская наука, мичуринская биология не даст себя вовлечь. Это
не удастся тем, кто пытается фальсифицировать самое мичуринское учение,
чтобы перекрасить, подтасовать это прогрессивное учение под реакционный
морганизм и затем провозглашать себя принадлежащими к мичуринскому
направлению.
Сейчас у нас в стране открытых и откровенных морганистов остается уже
немного. Для этого действительно, может быть, надо быть дубиниными
(аплодисменты), и если меня спросят, кто представляет в настоящее время
наибольшую опасность для расцвета мичуринского учения, -- Дубинин ли, Жебрак
и иже с ними, -- я отвечу: нет, наиболее вредоносными для мичуринского деля
в данное время являются протаскивающие антимичуринские,
вейсманистско-морганистские взгляды под видом симпатий к Мичурину, люди типа
Завадовского и Алиханяна.
Голоса. Правильно!
И. И. Презент. Я и позволю себе прежде всего разобрать имевшие место
здесь на сессии и вне ее попытки подделать мичуринское учение под морганизм,
попытки, которые делаются, например, Алиханяном. Прием, к которому он
прибегает, не оригинален и заключается в следующем. Мичурин воевал с
Греллем. Грелль был за влияние подвоя на привой, Мичурин же был против
Грелля. Следовательно, заключает Алиханян, Мичурин был против влияния привоя
на подвой, против вегетативной гибридизации.
Уважаемый "новомичуринец" тов. Алиханян! Вы допускаете элементарную
логическую ошибку, не столь уж трудно замечаемую, чтобы вам удалось
протащить ее незамеченной. Вы хотите уверить слушателей и читателей, что раз
И. В. Мичурин был против греллевского влияния подвоя на привой, значит он
был вообще против всякого влияния подвоя на привой. По существу вы хотите
кого-то уверить в том, что раз все птицы двуноги, значит все двуногие --
птицы. Но ведь есть же еще и человек. Ваша логика обращения и обращение с
логикой не пройдут, тов. Алиханян! Сию, с позволения сказать, "логику" мы не
пропустим в ворота мичуринского учения.
Для того чтобы обосновать как-либо свое чудовищное искажение
мичуринских воззрений, Алиханян ссылается на критику Мичуриным высказываний
последователя Грелля Черабаева. Повторим вслед за Алиханяном это
высказывание Мичурина и разберемся в нем.
"Я никак не пойму, наконец, -- писал Мичурин, -- почему редакция не
нашла нужным сделать какое-либо замечание на статью Черабаева о влиянии
подвоя на привитый сорт. Вникните, пожалуйста, ведь в ней что-то уж очень
несообразное. По его мнению, подвой почему-то влияет решительно на все части
привитого на него сорта: на рост, на плодоношение, на побеги, на
выносливость и, наконец, на формировку семени, -- и вдруг неожиданное
исключение, то на качество плода этого влияния он не признает. Воля ваша, --
с этим трудно согласиться. Тем более, что на деле-то выходит не так" (И. В.
Мичурин, Соч., т. I, стр. 143).
Как же выходит, по Мичурину, на деле?
Каждому мало-мальски знакомому с мичуринскими работами известно, что
Мичурин положил начало своей теории тем, что открыл принципиальное различие
между молодым, еще только проходящим свой цикл развития, сеянцем, и старым
многократно плодоносившим растением с уже устоявшимися свойствами. Молодое
растение в большой степени, в отличие от многократно плодоносившего,
способно, по Мичурину, поддаваться всякого рода влияниям, в том числе и со
стороны подвоя или привоя. Мичурин после своего открытия повел борьбу не
против влияния привоя на подвой и подвоя на привой, а против греллевских
неверных установок, не различавших молодое и старое растения и полагавших,
что всякое растение и всякая его часть одинаково подвержены влиянию привоя и
подвоя, независимо от того, будет ли объект воздействия моложе по своему
развитию к плодоношению в сравнении с прививаемым ему другим сортом. Это --
коренная ошибка Грелля, вследствие которой он так и не смог осуществить
вегетативную гибридизацию. Мичурин же, открыв причины неудач Грелля, открыл
закон взаимовлияния привоя и подвоя, одновременно тем самым создав основу
для теории развития растения. И когда Мичурин читал у Грелля или же у
Черабаева, что, по их мнению, при взаимопрививке старых сортов, все свойства
видоизменялись, а качество плода при этом оставалось неизменным, то Мичурин
не мог не протестовать. Ведь одно из двух: или же давно и многократно
плодоносящее дерево старого сорта никакого влияния не претерпит от прививки
его на молодой сеянец, или же, если прививается молодое дерево на корни
старого, многократно плодоносившего дерева, то молодой сеянец претерпит
изменения также и по качеству своих плодов. На этой основе Мичурин и
разработал целую систему вегетативной гибридизации, в том числе и систему
менторов. И в результате достигнутых блестящих успехов Мичурин подвел итоги
своим многочисленнейшим работам по вегетативной гибридизации:
"Вопрос о несомненной возможности вегетативных гибридов, -- заключал
Мичурин, -- считаю достаточно исчерпанным" (И. В. Мичурин, Соч., т. I, стр.
277).
Кого же думал тов. Алиханян ввести в заблуждение в данной аудитории? Уж
не упустил ли он из виду, что он находится не на конференции Московского
университета, где подобного рода его речь могла быть встречена весьма
сочувственно и где Алиханян мог бы таким образом стяжать себе лавры знатока
мичуринского учения и опровергателя Лысенко. Но здесь, в данной аудитории,
на сессии Сельскохозяйственной академии выступление Алиханяна может быть
расценено или как вопиющая безграмотность, или же как простая фальсификация
мичуринского учения.
Я склонен расценивать выступление Алиханяна, повторившее его недавнее
"ломоносовское чтение", как повторную попытку фальсификации мичуринских идей
в угоду менделизму-морганизму. Данная попытка -- попытка с негодными
средствами, так как непонятно, кого думал Алиханян ввести в заблуждение в
данной аудитории, где собрались люди, сделавшие учение Мичурина рабочим
методом своих исследований.
Учитывая новую обстановку, антимичуринцы ныне пытаются самого Мичурина
превратить в антимичуринца, пытаются Мичурина превратить в менделиста. Как
это делается? Эта операция производится следующим образом. Раскрывается
первый том мичуринских работ, где Мичурин излагает свои принципы и методы и
оглашается следующее место:
"При исследовании применения закона Менделя в деле гибридизации
культурных сортов плодовых растений рекомендую для начала ограничиться
наблюдением наследственной передачи одного из двух признаков, как это имело
место у самого Менделя в его работах с горохом. Я нахожу особенно полезным
указать несколько самых лучших и во всех отношениях показательных опытов
гибридизации... Для выполнения таких показательных гибридизаций и на
основании своих работ советую пользоваться следующими парами: из яблонь
Malus Niedzwetzkiana будет хорош как мужской производитель, а в качестве
женского можно указать на один из следующих культурных сортов: Анис и его
разновидности, Коричное, Кандиль синап, Челеби" и т. д. Дав рекомендации
сортов яблонь для показательной гибридизации, Мичурин отмечает: "Здесь
большая возможность приложения всей схемы менделевского подсчета на
основании всего комплекса признаков каждого гибрида" (И. В. Мичурин, Соч.,
т. I, стр. 343-344).
Приводя эти слова Мичурина, наши менделисты и заявляют: Вот, видите,
сам Мичурин говорит, что есть большая возможность приложения всей схемы
менделевского подсчета со всем статистическим аппаратом, приводящим в
умиление некоторых наших статистиков. Разве не ясно, что Мичурин был
менделистом?
Однако наши менделисты-морганисты рассчитывают на излишне доверчивых
людей. Внимательное изучение всех работ Мичурина показывает, что Мичурин в
приведенном высказывании имеет в виду противоположное тому, что ему
приписывают менделисты. Мичурин советует, имея в виду педагогические цели,
провести скрещивание таких пар, которые бесспорно убедят каждого, кто
способен считаться с фактами, что менделевская схема никчемна.
В 1914-1915 гг. в саду Мичурина заплодоносили гибриды от скрещивания
известной яблони Антоновки с яблоней Недзвецкого, у которой все органы --
кора, листья и т. д. -- красного цвета. Плодоношения этих гибридов Мичурин
ожидал с нетерпением, так как еще в 1912 г. он подчеркивал, что "Вообще
гибриды Пирус Недзвецкиана чрезвычайно удобны для наблюдения смешения
свойств и качеств растений при гибридизации, потому что окраска коры,
листьев и древесины, а также и цветов и плодов, чрезвычайно облегчает
наблюдения" (И. В. Мичурин, Соч., т. III, стр. 222). Резкий контраст в
окраске всех органов родителей делает это скрещивание чрезвычайно удобным
для проверки менделевской схемы. Здесь, действительно, большая возможность
приложения всей схемы менделевского подсчета.
Результаты, полученные Мичуриным от указанного скрещивания, особо ярко
показали, что в данном случае, где имеется полная возможность менделевского
подсчета распределения признаков в потомстве, полностью же опровергается
менделевская схема. Гибридное потомство вело себя совсем не по Менделю.
Достаточно, например, указать, что среди гибридов был одни окрашенный с
одной стороны в красный цвет, а с другой -- в зеленый. Уже одна эта
полученная при половой гибридизации своеобразная "химера", подобная такого
же рода "химерам", получающимся нередко при вегетативной гибридизации,
опровергает менделистскую схему. Это обстоятельство, наряду с другими, тоже
антименделевского порядка, и было отмечено Мичуриным: "Такие гибриды бывают
и вегетативные. Вообще гибриды Пирус Недзвецкиана чрезвычайно удобны для
наблюдения смешения свойств и качеств растений при гибридизации" (И. В.
Мичурин, Соч., т. III, стр. 222).
Описывая поведение гибридов Недзвецкиана в письме к известному
плодоводу Пашкевичу, Мичурин отмечал: "Все это особенно интересно в виду
того, что наблюдением над видом самих гибридных плодов, а в особенности над
сеянцами из их семян, легче всего доказать несостоятельность гороховых
законов Менделя" (И. В. Мичурин, Соч., т. IV, стр. 237).
С тех пор Мичурин не переставал рекомендовать скрещивание яблони
Недзвецкого для доказательства неправомерности и ложности менделевских
гороховых законов. Эту рекомендацию Мичурин повторяет и в своих "Материалах
для выработки правил воспитания", где он писал:
"Очень интересное и оказавшееся в высшей степени полезным в научном
отношении произведено мною скрещивание нескольких культурных сортов яблонь с
давно известной краснолистной яблоней Недзвецкого. Здесь на полученных
сеянцах гибрида, с самого раннего их развития из семени, явилась возможность
видеть и наблюдать постепенное развитие наследственно переданных свойств от
родительских растений к потомству, по различной степени окраски в красный
цвет всех частей сеянца, начиная с его семенодолей и кончая всеми остальными
частями вполне совершенного развития их в более старшем возрасте деревья.
Все это легко видеть даже самому неопытному наблюдателю новичку еще в деле
гибридизации по окраске в красный цвет листьев, побегов, коры и древесины
их, такой же окраски корней, цветов, кожицы плодов и, наконец, по окраске
самой мякоти плодов и семян в них. Кроме того, этими наблюдениями легче,
скорее, а главное, вернее всего можно доказать всю несостоятельность и
неприменимость к гибридизации плодовых растений пресловутых гороховых
законов Менделя, которые так настойчиво рекомендовали нам наши ученые
садоводы, в сущности оказавшиеся полнейшими профанами дела гибридизации. В
правдивости этого моего заключения легко может убедиться каждый любитель
садоводства, если он повторит у себя мои опыты скрещивания яблони
Недзвецкого с какими-либо культурными сортами яблонь в своем саду" (И. В.
Мичурин, Соч., т. I, стр. 261-262).
И когда Мичурин подводил итоги своим шестидесятилетним работам, то он и
советовал убедиться каждому в полной неприменимости законов Менделя на таком
удобном объекте, как гибриды Недзвецкиана, где с самого начала всходов можно
уже наблюдать уклонения признаков в отцовскую или материнскую сторону.
Методический объект -- не менее, а более удобный, чем горох; результаты же
покажут каждому всю фальшь гороховых менделистских законов.
В этом, по замыслу Мичурина, педагогический смысл рекомендованной им
для исследования применения закона Менделя показательной гибридизации.
Мичурин здесь по существу говорит следующее. Хотите приложить вся схему
менделевского подсчета и иметь для того удобный объект? Возьмите в
скрещивание яблоню Недзвецкого, она удобнее, чем горох, и раскроет глаза
даже тем, которые делают из статистики некую новую специальность обрамления
и отстаивания мендельянских схем. (Аплодисменты.)
Нечего говорить о том, что мичуринское учение нашло богатейшее
дальнейшее развитие в работах, производимых сейчас большим, хорошим
коллективом мичуринцев, который гордится тем, что его возглавляет Т. Д.
Лысенко -- мастер эксперимента, тончайший мыслитель. Это направление за
короткий срок подняло и разрешило в самой общей и в то же время в самой
конкретной форме многие вопросы биологической и биолого-агрономической
науки, сделав немалый вклад в народное хозяйство. Нет возможности
перечислять все эти разрешенные и разрешаемые вопросы. Однако на одном из
них я позволю себе остановиться, а именно на вопросе вегетативной
гибридизации.
Академик Жуковский в своем выступлении указывал, что он никогда не
видел ни одного документированного доказательного факта по вегетативной
гибридизации. Однако, развивая этот тезис, академик Жуковский обезопасил
себя от всякого рода фактов. Академик Жуковский! Ведь невозможно вам
предъявить факты вегетативной гибридизации, поскольку вы заранее учинили по
отношению к этим фактам некую словесную экзекуцию, заявив: все то, что вы
мне покажете из области вегетативных гибридов, я все равно назову мутацией.
Название, конечно, в ваших руках, вы полный хозяин своих собственных слов,
однако являетесь плохим хозяином их смысла. Ведь не можете же вы простым
произнесением слова "мутация" уничтожить вегетативные гибриды, у которых
ярко и ясно видны признаки родителей.
Т. Д. Лысенко. Завтра будут здесь мною продемонстрированы десятка два
вегетативных гибридов, абсолютно таких же, как и половые гибриды, вы их
ничем от последних не отличите. Причем они существуют уже лет пятнадцать. Их
не видели только Дубинин и те, кто живут рядом, в Академии наук, где
находятся эти гибриды.
И. И. Презент. Видите, как хорошо и полезно для выяснения вопроса
прерывать иногда оратора. (Смех. Аплодисменты.)
В общем, завтра академику Жуковскому будет еще раз предоставлена
возможность заняться словоупражнением, облечь латинским термином "мутация"
явления и понятие вегетативных гибридов. Правда, для этого академику
Жуковскому придется называть такие вегетативные гибриды, у которых, как это
в большинстве случаев и полагалось гибридам, свойства будут уклоняться в
сторону одного или другого родителя. Но навряд ли украшает ученого смешение
явлений и понятий в угоду упрямой и ничем не оправданной приверженности к
морганизму во что бы то ни стало.
П. М. Жуковский. А если здесь произошло опыление?
И. И. Презент. Академик Жуковский подает реплику: не происходил ли
эффект вегетативной гибридизации на самом деле от непредусмотренного
опыления чужим сортом? Не было ли здесь элементарной ошибки, когда получают
половой гибрид, а называют его вегетативным. Это обычное соображение и
возражение, которое выставляют приверженцы морганизма мичуринцам. Смею вас
уверить, что мичуринцы гораздо более опытные и тонкие экспериментаторы,
нежели морганисты, и возможность такого рода экспериментальной ошибки,
конечно, предусмотрели и устранили. Ссылка на чужеродное опыление,
приводимая для отрицания вегетативных гибридов, столь же весома, как и
ссылка зарубежных враждебных нам биологов, которые утверждают, что все
лысенковские работы несостоятельны, так как, мол, "известно, что русские
сорта нечистые". Так пишут, в частности, в одной большой сводке "Новая
генетика в Советском Союзе" Хедсон и Риченс. Но согласитесь, что
аргументация к нечистому -- это уже не от хорошей жизни. (Смех,
продолжительные аплодисменты.)
Академик Жуковский спрашивает нас: где же существуют вегетативные
гибриды? Удивительно, где был академик Жуковский и другие отстаивающие
морганизм, когда мичуринец Исаев с этой трибуны демонстрировал свой
замечательный гибрид -- половое потомство от возвратного скрещивания с
яблоней мичуринского декоративного гибрида Ренета бергамотного. Когда-то, 50
лет тому назад, Мичурин привил обыкновенную яблоню на грушевый подвой. Эта
прививка только некоторое время побыла на корнях груши, затем Мичурин
перевел ее на собственные корни, в течение нескольких десятков лет размножал
ее вегетативно. Таким образом, Ренет бергамотный, став уже вполне
устоявшимся сортом, побывал на самых разнообразных корнях разнообразных
сортов и не терял при этом своих приобретенных при вегетативной гибридизации
свойств грушеподобности плода. И когда, спустя пятьдесят лет после
произведенной Мичуриным прививки Антоновки на грушевый подвой, мичуринец
Исаев возвратно скрести Ренет бергамотный с яблоней сорта Пепин шафранный,
причем взял вегетативный гибрид в качестве матери, а яблоню в качестве отца,
т. е. сделал как будто бы все для того, чтобы и духа от вегетативного
гибрида в половом потомстве не осталось, то что же получилось? Остался ли
здесь "дух" подвоя груши?
Вот уже четвертый год плодоносят гибридные деревья от скрещивания
вегетативного гибрида вновь с яблоней, и гибриды все продолжают приносить
грушевидные плоды. Единственное средство спорить против этого неоспоримого
факта, это заявлять, что хотя полученные плоды на яблоне и похожи на грушу,
однако этого быть не может.
П. М. Жуковский. А вы знаете дикую яблоню с грушевидными плодами?