Страница:
от привоя к подвою и обратно. Укажите теперь, какие свойства хотя бы у
помидоров, которые можно было бы объединить из двух пород в одну путем
половой гибридизации и которые нельзя было бы объединить и не объединены
мичуринцами путем вегетативной гибридизации.
Итак, опыты по вегетативной гибридизации безупречно показывают, что
любая частица живого тела, даже пластические вещества, даже соки, которыми
обмениваются привой и подвой, обладают наследственными качествами.
Умаляет ли изложенное роль хромосом? Нисколько. Передается ли при
половом процессе через хромосомы наследственность? Конечно, как же иначе!
Хромосомы мы признаем, не отрицаем их наличия. Но мы не признаем
хромосомной теории наследственности, не признаем менделизма-морганизма.
Напоминаю участникам сессии: академик П. М. Жуковский обещал, что если
я ему покажу вегетативные гибриды, то он поверит и пересмотрит свои позиции.
Свое обещание показать вегетативные гибриды теперь я выполнил. Но должен,
во-первых, заметить, что такие гибриды десятками и сотнями в нашей стране
можно было видеть уже свыше десятка лет и, во-вторых, академику Жуковскому,
как ботанику, неужто не известно то, что известно если не каждому, то очень
многим садовникам, а именно, что путем прививки многое в декоративном
садоводстве делалось и делается в смысле изменения наследственности
растений.
Некоторые из выступавших на сессии морганистов утверждали, будто вместе
с хромосомной теорией наследственности Лысенко и его сторонники якобы
полностью отбрасывают также и все экспериментальные факты, добытые
менделевско-моргановской наукой. Такие утверждения являются неправдой.
Никаких экспериментальных фактов мы не отбрасываем, в том числе и фактов,
касающихся хромосом.
Доходят до того, что утверждают, будто мичуринское направление отрицает
действие на растения так называемых мутагенных факторов -- рентгена,
колхицина и др. Но как же можно это утверждать? Мы, мичуринцы, никак не
можем отрицать действия этих веществ. Ведь мы признаем действие условий
жизни на живое тело. Так почему же мы должны не признавать действия таких
резких факторов, как рентгеновские лучи, или сильнейшего яда колхицина и
других. Мы не отрицаем действия так называемых мутагенных веществ, но
настойчиво доказываем, что подобного рода воздействия, проникающие в
организм не через его развитие, не через процесс ассимиляции и диссимиляции,
лишь в редких случаях и только случайно может привести к полезным для
сельского хозяйства результатам. Это -- не путь планомерной селекции, не
путь прогрессивной науки.
Проводившиеся в Советском Союзе длительные и многочисленные работы по
получению полиплоидных растений с помощью колхицина и ему подобных по
действию факторов ни в какой степени не привели к тем результатам, которые
широко рекламировались морганистами.
Многократно говорили и писали о том, что герань после увеличения набора
хромосом стала давать семена. Но эта герань не пошла в производство, и я,
как ученый, высказываю предположение, что и не пойдет, потому что
размножение герани черенками значительно практичнее. Ведь смородину можно
сеять семенами, но в практике ее размножают черенками. Картофель также можно
сеять семенами, но посадка клубнями практичнее. Обычно растения, которые
можно размножать и семенами, и черенками (т. е. вегетативно), в
производстве, как правило, размножают вегетативным способом.
Это не значит, что мы не считаем достижением тот факт, что получена
герань, способная давать семена. Если не для производства, то для
селекционной работы эта форма может пригодиться.
То же, что сказано о герани, относится и к мяте.
О каких еще полиплоидах часто говорят морганисты, как об очень важных
достижениях? О пшенице, просе, гречихе и ряде других растений. Но, по
заявлениям самих же морганистов, которые мы слышали здесь с трибуны
(например, А. Р. Жебрак), все эти полиплоиды -- пшеница, просо, гречиха --
оказались пока что, как правило, малоплодовитыми, и в производство сами
авторы не передают их.
Остается один только тетраплоидный кок-сагыз. Этот кок-сагыз сейчас
первый год испытывается в колхозах. Если он окажется хорошим, то само собой
разумеется, что должен быть внедрен в производство. Пока он, однако, по
данным трехлетнего государственного сортоиспытания, не лучше, чем обычные
диплоидные сорта, хотя бы селекционера Булгакова. В этом году впервые
тетраплоидный кок-сагыз начали испытывать в колхозах. Пройдет два-три года,
и жизнь покажет, насколько он хорош. Искренне желаю, чтобы этот кок-сагыз
оказался лучшим из всех форм кок-сагыза. Ведь от этого производству будет
только польза.
В то же время нельзя забывать, что среди сортов культурных растений
есть немало полиплоидов, к происхождению которых не только колхицин и вся
"мутагенная" теория, но вообще вся теория морганизма-менделизма не имеет
никакого отношения. Ведь люди столетиями не знали, что многие хорошие сорта,
например, груш, являются полиплоидами. Не меньшее количество таких же
хороших сортов груш имеется в практике и не полиплоидных. Из одних уже этих
фактов можно притти к заключению, что не числом хромосом определяется
качество сорта.
Есть хорошие сорта и плохие сорта твердой 28-хромосомной пшеницы и есть
хорошие и плохие сорта мягкой 42-хромосомной пшеницы.
Неужели не ясно, что селекцию надо вести не на количество хромосом, не
на полиплоидию, а на хорошие сортовые качества и свойства?
После получения хорошего сорта можно определять и число хромосом. Кому
же может притти в голову выбрасывать хороший сорт только потому, что он
оказался полиплоидом или не полиплоидом. Никто из мичуринцев, никто из
серьезных людей вообще не может так ставить вопрос.
Наши морганисты, нередко в том числе и на этой сессии, в доказательство
того, что их теория действенна, часто ссылаются на такие распространенные в
практике сорта зерновых хлебов, как, например, лютесценс 062, мелянопус 069
и некоторые другие давнишние сорта, выведенные якобы на основе
морганизма-менделизма. Но ведь выведение этих сортов никакого отношения не
имеет к менделизму. Как, например, выводились такие сорта, как лютесценс
062, мелянопус 069, украинка и др.? Они выведены давнишним методом отбора из
местных сортов.
Сошлюсь на слова профессора С. И. Жегалова. В работе "Введение в
селекцию сельскохозяйственных растений" он писал: "...в обычных
хозяйственных условиях приходится иметь дело не с чистыми формами, а с
"сортами", представляющими более или менее сложные смеси различных форма...
Едва ли не первый обратил внимание на этот факт в первой четверти 19-го века
(задолго до появления вейсманизма. -- Т. Л.) испанский ботаник Марьяно
Лагаска, опубликовавший свои наблюдения на испанском языке. Существует очень
интересный рассказ о том, как он посетил своего друга полковника Лекутера в
его имении на острове Джерсее; при обходе с хозяином имения полей он обратил
его внимание на значительную неоднородность растений и подал при этом мысль
заняться отбором отдельных форм для последующего разведения их в чистоте.
Лекутер воспользовался этой мыслью, отобрал с своего поля 23 различные формы
и начал испытывать их сравнительные достоинства. В результате такого
испытания одна из выделенных форм была признана им самой лучше и в 1830 году
выпущена в продажу под названием сорта "Талавера де Бельвю". Подобная работа
проводилась с тех пор много раз и привела к выделению многих ценных сортов.
Сущность ее сводится к расчленению исходных смесей на их составные части,
почему такой способ отбора получил название "аналитической селекции". В
настоящее время этот способ является основным при работе с самоопыляющимися
растениями и применяется систематически всеми станциями, особенно в начале
работы над растениями, ранее слабо затронутыми отбором"1.
И, далее, профессор С. И. Жегалов пишет: "Метод аналитической селекции
делает понятным афоризм, приписываемый Жордану: Чтобы получить новый сорт,
необходимо предварительно им обладать"2.
Тов. Шехурдин, форма пшеницы, именуемая теперь сортом лютесценс 062,
она была среди местного сорта полтавки или ее там не было? (Голос из зала:
Безусловно, была). Та же история и с формами, которые именуются сортами
украинка, или мелянопус 069.
Вот почему С. И. Жегалов и принимает афоризм, что при работе методом
аналитической селекции для получения нового сорта необходимо им
предварительно обладать. Указанные сорта, на которые ссылаются наши
менделисты, действительно так и получены.
Но мы, мичуринцы, не можем согласиться с профессором С. И. Жегаловым --
с таким пониманием дарвиновского отбора. Ведь можно начать отбирать растения
и по едва наметившимся, еще слабым полезным признакам с тем, чтобы затем
добиться повторными отборами, при соответствующем выращивании растений,
усиления, развития этих полезных признаков. Но как ясно каждому, описанный
нами дарвиновский метод отбора не имеет никакого отношения к
менделистско-морганистским теориям.
Следует сказать, что раньше сорта выводили только на основе указанного
метода, да и теперь он применяется и будет применяться. Это дело полезное.
Практических людей -- селекционеров, которые успешно применяют этот метод,
нужно ценить и поднимать.
Метод непрерывного улучшающего отбора мы не только не отвергаем, но,
как известно, всегда на нем настаивали. Морганисты же высмеивали улучшающие
повторные отборы в семеноводческой практике.
Вейсманизм-морганизм не был и не может быть такой наукой, которая
давала бы возможность планомерно создавать новые формы растений и животных.
Характерно, что за границей, например в Соединенных Штатах Америки, на
родине морганизма, где он так высоко превозносится как теория, это учение
из-за его непригодности не применяется в практике сельского хозяйства.
Теория морганизма разрабатывается сама по себе, а практика идет своим путем.
Вейсманизм-морганизм не только не вскрывает реальных закономерностей
живой природы, но, будучи насквозь идеалистическим учением, создает
совершенно ложное представление о природных закономерностях.
Так, вейсманистское представление о независимости наследственных
особенностей организма от условий окружающей среды привело ученых к
утверждению, что свойство наследственности (т. е. специфика природы
организма) подчинено только случайности. Все так называемые законы
менделизма-морганизма построены исключительно на идее случайности.
Для подтверждения сказанного приведу примеры.
"Генные" мутации возникают, согласно теории менделизма-морганизма,
случайно. Хромосомные мутации также появляются случайно. Направление
мутационного процесса вследствие этого также случайно. Исходя из этих
вымышленных случайностей, морганисты строят и свои эксперименты на случайном
подборе средств воздействия на организм так называемых мутагенных веществ,
полагая, что этим они воздействуют на вымышленное ими наследственное
вещество, и надеются случайно получить то, что случайно может пригодиться.
Согласно морганизму расхождение так называемых материнских и отцовских
хромосом при редукционном делении также подчинено чистой случайности.
Оплодотворение, по морганизму, происходит не избирательно, а на основе
случайной встречаемости половых клеток. Отсюда -- случайно и расщепление
признаков в гибридном потомстве и т. д.
Согласно такого рода "науке", развитие организма совершается не на
основе избирательности условий жизни из окружающей внешней среды, а опять же
на основе восприятия случайно поступающих извне веществ.
В общем, живая природа представляется морганистам хаосом случайных,
разорванных явлений, вне необходимых связей и закономерностей. Кругом
господствует случайность.
Не будучи в состоянии вскрыть закономерности живой природы, морганисты
вынуждены прибегать к теории вероятности и, не понимая конкретного
содержания биологических процессов, превращают биологическую науку в голую
статистику. Недаром же зарубежные статистики -- Гальтон, Пирсон, а теперь
Фишер и Райт -- также считаются основоположниками менделизма-морганизма.
Наверное по этой же причине академик Немчинов заявил здесь, что у него, как
у статистика, хромосомная теория наследственности легко уложилась в голове.
(Смех, аплодисменты.)
Менделизм-морганизм построен лишь на случайностях, и этим самым эта
"наука" отрицает необходимые связи в живой природе, обрекая практику на
бесплодное ожидание. Такая наука лишена действенности. На основе такой науки
невозможна плановая работа, целеустремленная практика, невозможно научное
предвидение.
Наука же, которая не дает практике ясной перспективы, силы ориентировки
и уверенности в достижении практических целей, недостойна называться наукой.
(Аплодисменты.)
Такие науки, как физика и химия, освободились от случайностей. Поэтому
они стали точными науками.
Живая природа развивалась и развивается на основе строжайших, присущих
ей закономерностей. Организмы и виды развиваются на основе природных,
присущих им закономерностей.
Изживая из нашей науки менделизм-морганизм-вейсманизм, мы тем самым
изгоняем случайности из биологической науки. (Аплодисменты.)
Нам необходимо твердо запомнить, что наука -- враг случайностей.
(Бурные аплодисменты.). Поэтому-то преобразователь природы Иван Владимирович
Мичурин выдвинул лозунг: "Мы не можем ждать милостей (т. е. счастливых
случайностей. -- Т. Л.) от природы; взять их у нее -- наша задача".
(Аплодисменты.)
Зная практическую бесплодность своей теории, морганисты не верят даже в
возможность существования действенной биологической теории. Они, не зная и
азов мичуринской науки, до сих пор не могут себе и представить, что впервые
в истории биологии появилась настоящая действенная теория -- мичуринское
учение. (Аплодисменты.)
Исходя из мичуринского учения, можно многое научно предвидеть и эти все
больше и больше освобождать растениеводов-практиков от случайностей в их
работе.
Сам И. В. Мичурин разрабатывал свою теорию, свое учение только в
процессе решения практически важных задач, в процессе выведения хороших
сортов. Поэтому по своему духу мичуринское учение неотделимо от практики.
(Аплодисменты.)
Наш колхозный строй, социалистическое земледелие создали все условия
для расцвета мичуринского учения. Надо припомнить слова Мичурина: "В лице
колхозника история земледелия всех времен и народов имеет совершенно новую
фигуру земледельца, вступившую в борьбу со стихиями с чудесным техническим
вооружением, воздействующего на природу со взглядами
преобразователя"3.
"Я вижу, -- писал И. В. Мичурин, -- что колхозный строй, через
посредство которого коммунистическая партия начинает вести великое дело
обновления земли, приведет трудящееся человечество к действительному
могуществу над силами природы.
Великое будущее нашего естествознания -- в колхозах и
совхозах"4.
Мичуринское учение неотделимо от колхозной и совхозной практики. Оно
является лучшей формой единства теории и практики в сельскохозяйственной
науке.
Нам ясно, что без колхозов и совхозов невозможно широкое развитие
мичуринского движения.
Без советского строя И. В. Мичурин был бы, как он сам о себе писал,
"незаметным отшельником экспериментального садоводства в царской
России"5.
Сила мичуринского учения заключается в его тесной связи с колхозами и
совхозами, в разработке глубоких теоретических вопросов путем решения
практически важных задач сельского хозяйства.
Товарищи, работа нашей сессии заканчивается. Эта сессия -- яркое
свидетельство силы и мощи мичуринского учения. В работе сессии принимали
участие многие сотни представителей биологической и сельскохозяйственной
науки.
Прибыв сюда со всех концов нашей необъятной страны, они приняли
активное участие в рассмотрении вопроса о положении в биологической науке и,
убежденные своей многолетней практикой в правильности мичуринского учения,
горячо поддерживают это направление биологической науки.
Настоящая сессия показала полное торжество мичуринского учения над
морганизмом-менделизмом. (Аплодисменты.)
Данная сессия поистине является исторической вехой развития
биологической науки. (Аплодисменты.)
Я думаю, что не ошибусь, сказав, что эта сессия является великим
праздником для всех работников биологической и сельскохозяйственной науки.
(Аплодисменты.)
Отеческая забота проявляется Партией и Правительством об укреплении и
развитии мичуринского направления в нашей науке, об устранении всех помех на
пути к его дальнейшему расцвету. Это обязывает нас еще шире и глубже
развернуть работу по выполнению заказа советского народа о вооружении
совхозов и колхозов передовой научной теорией.
Мы должны по-настоящему поставить науку, теорию на службу народу для
того, чтобы еще более быстрыми темпами повышать урожайность полей и
продуктивность животноводства, повышать производительность труда в совхозах
и колхозах.
Я призываю всех академиков, научных работников, агрономов, зоотехников
в тесном единстве с передовиками социалистического сельского хозяйства
приложить все усилия для выполнения этих великих, благородных задач.
(Аплодисменты.)
Прогрессивная биологическая наука обязана гениям человечества -- Ленину
и Сталину -- тем, что в сокровищницу наших знаний, в науку золотым фондом
вошло учение И. В. Мичурина. (Аплодисменты.)
Да здравствует учение Мичурина, учение о преобразовании живой природы
на благо советского народа! (Аплодисменты.)
Да здравствует партия Ленина-Сталина, открывшая миру Мичурина
(аплодисменты) и создавшая в нашей стране все условия расцвета передовой
материалистической биологии. (Аплодисменты.)
Слава великому другу и корифею науки -- нашему вождю и учителю товарищу
Сталину.
(Все встают и продолжительно аплодируют).
Академик П. П. Лобанов. Слово для заявления имеет академик П. М.
Жуковский.
Академик П. М. Жуковский. Товарищи, вчера поздно вечером я решил
выступить с настоящим заявлением. Говорю вчера поздно вечером намеренно,
потому что я не знал о том, что сегодня в "Правде" появится письмо тов. Ю.
Жданова и никакой связи, поэтому, между настоящим моим заявлением и письмом
товарища Ю. Жданова нет. Думаю, что заместитель министра сельского хозяйства
Лобанов может это подтвердить, так как вечером я по телефону просил его
разрешить мне сделать сегодня на сессии заявление.
В жизни человека, особенно в наши исторические дни, бывают моменты
огромного морального, принципиального и политического значения. Такие
моменты я пережил вчера и сегодня. Мое выступление, два дня тому назад, было
неудачным, было последним моим выступлением, как здесь говорят, против
Мичурина, хотя я никогда прежде лично против учения Мичурина не выступал.
Вместе с тем, оно было последним выступлением с неправильных биологических и
идеологических позиций. (Аплодисменты.)
Злосчастная история с моей статьей "Дарвинизм в кривом зеркале", ответ
нашего Президента на эту статью перенесли меня в последующем из области
идейной борьбы в область личной обиды. Правда, я попрежнеиу стою на позиции
наличия внутривидовой конкуренции. Но я хочу сказать, что именно в этот
период мои отношения к Президенту в значительной степени обострились.
Мое выступление два дня назад, когда Центральный Комитет партии намечал
водораздел, который разделяет два течения в биологической науке, было
недостойно члена коммунистической партии и советского ученого.
Я признаю, что занимал неправильную позицию. Вчерашняя замечательная
речь академика Лобанова, его фраза, прямо адресованная мне. "Нам с Вами не
по пути", -- а я считаю П. П. Лобанова крупным государственным деятелем, --
эти слова сильно меня взволновали. Его речь повергла меня в смятение.
Бессонная ночь помогла мне обдумать свое поведение.
Выступление академика Василенко произвело на меня также большое
впечатление, потому что он показал, как тесно связаны мичуринцы с народом,
как важно в этот период оберегать авторитет Президента.
Исключительное единство членов и гостей на этой сессии, демонстрация
силы этого единства с народом и, наоборот, демонстрация слабости противника
для меня столь очевидны, что я заявляю: я буду бороться, -- а иногда я это
умею, -- за мичуринскую биологическую науку. (Продолжительные аплодисменты.)
Я человек ответственный, ибо работаю в Комитете по Сталинским премиям
при Совете Министров, в экспертной комиссии по присуждению высоких ученых
степеней. Поэтому я полагаю, что на мне лежит моральный долг -- быть честным
мичуринцем, быть честным советским биологом.
Товарищи мичуринцы! Если я заявил, что я перехожу в ряды мичуринцев и
буду их защищать, то я делаю это честно. Я обращаюсь ко всем мичуринцам, в
числе которых есть и мои друзья и мои враги, и заявляю, что я буду честно
выполнять то, что здесь заявил сегодня. (Аплодисменты.)
Уверен в том, что, зная меня, мне в данном случае поверят и в том, что
свое заявление я сделал не из трусости. Важной чертой моего характера в
жизни всегда была огромная впечатлительность. Все знают, что я очень нервно
воспринимаю все. Поэтому вы поверите мне, что данная сессия действительно
произвела на меня огромное впечатление.
Здесь говорят о том (и это справедливый упрек), что мы на страницах
печати не ведем борьбы с зарубежными реакционерами в области биологической
науки. Заявляю здесь, что я буду вести эту борьбу и придаю ей политическое
значение. Я считаю, что должен, наконец, раздаться голос советских биологов
на страницах научной печати о том, что нас разделяет огромная идейная
пропасть. И только тот зарубежный ученый, который поймет, что мост должен
быть переброшен к нам, а не к ним, может рассчитывать на наше к нему
внимание.
Пусть прошлое, которое разделяло нас с Т. Д. Лысенко (правда, не
всегда), уйдет в забвение. Поверьте тому, что сегодня я делаю партийный шаг
и выступаю, как истинный член партии, т. е. честно. (Аплодисменты.)
Вместе с тем, я заявляю, что призыв академика Василенко охранять
престиж Президента будет мною выполнен. (Аплодисменты.)
Академик П. П. Лобанов. Слово для заявления имеет тов. С. И. Алиханян.
С. И. Алиханян. Товарищи, я попросил слово у председателя не потому,
что сегодня прочел в "Правде" заявление Юрия Андреевича Жданова. Я решил
сделать заявление еще вчера, и заместитель министра сельского хозяйства П.
П. Лобанов может подтвердить, что об этом у меня был с ним разговор еще
вчера, 6 августа.
Я очень внимательно следил за этой сессией и много пережил за эти дни.
Мне, как молодому советскому ученому, следует из всего того, что происходило
здесь, на этой сессии, из всего того, что мною, как ученым, продумано,
сделать основной вывод. Речь идет, товарищи, я обращаюсь здесь к своим
единомышленникам...
Н. Г. Беленький. Бывшим или настоящим?
С. И. Алиханян. И к бывшим и к настоящим. Речь идет о борьбе двух
миров, борьбе двух мировоззрений, и нам нечего цепляться за старые
положения, которые преподносились нашими учителями.
Мы сильно поддались полемическим страстям, которые разжигались в этой
дискуссии нашими учителями. Из-за этой полемики мы не смогли увидеть новое,
растущее направление в генетической науке. Это новое -- учение Мичурина. И,
как я уже говорил, нам важно понять, что мы должны быть по эту сторону
научных баррикад, с нашей партией, с нашей советской наукой.
Было бы наивно думать, что от нас требуется отказ от всего того
положительного и полезного, что накоплено всем ходом развития науки. От нас
требуется отказ от всего реакционного, неверного, бесполезного. И мы это
должны сделать искренно и честно, как подобает настоящим ученым.
Я призываю своих товарищей сделать очень серьезные выводы из моих слов.
Я, как коммунист, не могу и не должен противопоставлять упрямо, в пылу
полемики, свои личные взгляды и понятия всему поступательному ходу развития
мичуринской биологической науки.
Уходя с этой сессии, первое, что я должен сделать, -- это пересмотреть
не только свое отношение к новой, мичуринской науке, но и всю свою
предыдущую научную деятельность. Я призываю то же самое сделать своих
товарищей.
Я не мыслю своего существования без активной и полезной деятельности на
благо советского общества, советской науки. Я верил нашей партии, нашей
идеологии, когда шел в бой со своими солдатами. И сегодня я искренно верю,
что, как ученый, я поступаю честно и правдиво и иду с партией, со своей
страной, и если, вы, товарищи, того же не сделаете, то окажетесь в хвосте,
отстанете от прогрессивного развития науки. Наука не терпит нерешительности
и беспринципности.
С завтрашнего дня я не только сам стану всю свою научную деятельность
освобождать от старых реакционных вейсманистско-морганистских взглядов, но и
всех своих учеников и товарищей стану переделывать, переламывать.
Нельзя скрывать, что это будет чрезвычайно трудным и мучительным
помидоров, которые можно было бы объединить из двух пород в одну путем
половой гибридизации и которые нельзя было бы объединить и не объединены
мичуринцами путем вегетативной гибридизации.
Итак, опыты по вегетативной гибридизации безупречно показывают, что
любая частица живого тела, даже пластические вещества, даже соки, которыми
обмениваются привой и подвой, обладают наследственными качествами.
Умаляет ли изложенное роль хромосом? Нисколько. Передается ли при
половом процессе через хромосомы наследственность? Конечно, как же иначе!
Хромосомы мы признаем, не отрицаем их наличия. Но мы не признаем
хромосомной теории наследственности, не признаем менделизма-морганизма.
Напоминаю участникам сессии: академик П. М. Жуковский обещал, что если
я ему покажу вегетативные гибриды, то он поверит и пересмотрит свои позиции.
Свое обещание показать вегетативные гибриды теперь я выполнил. Но должен,
во-первых, заметить, что такие гибриды десятками и сотнями в нашей стране
можно было видеть уже свыше десятка лет и, во-вторых, академику Жуковскому,
как ботанику, неужто не известно то, что известно если не каждому, то очень
многим садовникам, а именно, что путем прививки многое в декоративном
садоводстве делалось и делается в смысле изменения наследственности
растений.
Некоторые из выступавших на сессии морганистов утверждали, будто вместе
с хромосомной теорией наследственности Лысенко и его сторонники якобы
полностью отбрасывают также и все экспериментальные факты, добытые
менделевско-моргановской наукой. Такие утверждения являются неправдой.
Никаких экспериментальных фактов мы не отбрасываем, в том числе и фактов,
касающихся хромосом.
Доходят до того, что утверждают, будто мичуринское направление отрицает
действие на растения так называемых мутагенных факторов -- рентгена,
колхицина и др. Но как же можно это утверждать? Мы, мичуринцы, никак не
можем отрицать действия этих веществ. Ведь мы признаем действие условий
жизни на живое тело. Так почему же мы должны не признавать действия таких
резких факторов, как рентгеновские лучи, или сильнейшего яда колхицина и
других. Мы не отрицаем действия так называемых мутагенных веществ, но
настойчиво доказываем, что подобного рода воздействия, проникающие в
организм не через его развитие, не через процесс ассимиляции и диссимиляции,
лишь в редких случаях и только случайно может привести к полезным для
сельского хозяйства результатам. Это -- не путь планомерной селекции, не
путь прогрессивной науки.
Проводившиеся в Советском Союзе длительные и многочисленные работы по
получению полиплоидных растений с помощью колхицина и ему подобных по
действию факторов ни в какой степени не привели к тем результатам, которые
широко рекламировались морганистами.
Многократно говорили и писали о том, что герань после увеличения набора
хромосом стала давать семена. Но эта герань не пошла в производство, и я,
как ученый, высказываю предположение, что и не пойдет, потому что
размножение герани черенками значительно практичнее. Ведь смородину можно
сеять семенами, но в практике ее размножают черенками. Картофель также можно
сеять семенами, но посадка клубнями практичнее. Обычно растения, которые
можно размножать и семенами, и черенками (т. е. вегетативно), в
производстве, как правило, размножают вегетативным способом.
Это не значит, что мы не считаем достижением тот факт, что получена
герань, способная давать семена. Если не для производства, то для
селекционной работы эта форма может пригодиться.
То же, что сказано о герани, относится и к мяте.
О каких еще полиплоидах часто говорят морганисты, как об очень важных
достижениях? О пшенице, просе, гречихе и ряде других растений. Но, по
заявлениям самих же морганистов, которые мы слышали здесь с трибуны
(например, А. Р. Жебрак), все эти полиплоиды -- пшеница, просо, гречиха --
оказались пока что, как правило, малоплодовитыми, и в производство сами
авторы не передают их.
Остается один только тетраплоидный кок-сагыз. Этот кок-сагыз сейчас
первый год испытывается в колхозах. Если он окажется хорошим, то само собой
разумеется, что должен быть внедрен в производство. Пока он, однако, по
данным трехлетнего государственного сортоиспытания, не лучше, чем обычные
диплоидные сорта, хотя бы селекционера Булгакова. В этом году впервые
тетраплоидный кок-сагыз начали испытывать в колхозах. Пройдет два-три года,
и жизнь покажет, насколько он хорош. Искренне желаю, чтобы этот кок-сагыз
оказался лучшим из всех форм кок-сагыза. Ведь от этого производству будет
только польза.
В то же время нельзя забывать, что среди сортов культурных растений
есть немало полиплоидов, к происхождению которых не только колхицин и вся
"мутагенная" теория, но вообще вся теория морганизма-менделизма не имеет
никакого отношения. Ведь люди столетиями не знали, что многие хорошие сорта,
например, груш, являются полиплоидами. Не меньшее количество таких же
хороших сортов груш имеется в практике и не полиплоидных. Из одних уже этих
фактов можно притти к заключению, что не числом хромосом определяется
качество сорта.
Есть хорошие сорта и плохие сорта твердой 28-хромосомной пшеницы и есть
хорошие и плохие сорта мягкой 42-хромосомной пшеницы.
Неужели не ясно, что селекцию надо вести не на количество хромосом, не
на полиплоидию, а на хорошие сортовые качества и свойства?
После получения хорошего сорта можно определять и число хромосом. Кому
же может притти в голову выбрасывать хороший сорт только потому, что он
оказался полиплоидом или не полиплоидом. Никто из мичуринцев, никто из
серьезных людей вообще не может так ставить вопрос.
Наши морганисты, нередко в том числе и на этой сессии, в доказательство
того, что их теория действенна, часто ссылаются на такие распространенные в
практике сорта зерновых хлебов, как, например, лютесценс 062, мелянопус 069
и некоторые другие давнишние сорта, выведенные якобы на основе
морганизма-менделизма. Но ведь выведение этих сортов никакого отношения не
имеет к менделизму. Как, например, выводились такие сорта, как лютесценс
062, мелянопус 069, украинка и др.? Они выведены давнишним методом отбора из
местных сортов.
Сошлюсь на слова профессора С. И. Жегалова. В работе "Введение в
селекцию сельскохозяйственных растений" он писал: "...в обычных
хозяйственных условиях приходится иметь дело не с чистыми формами, а с
"сортами", представляющими более или менее сложные смеси различных форма...
Едва ли не первый обратил внимание на этот факт в первой четверти 19-го века
(задолго до появления вейсманизма. -- Т. Л.) испанский ботаник Марьяно
Лагаска, опубликовавший свои наблюдения на испанском языке. Существует очень
интересный рассказ о том, как он посетил своего друга полковника Лекутера в
его имении на острове Джерсее; при обходе с хозяином имения полей он обратил
его внимание на значительную неоднородность растений и подал при этом мысль
заняться отбором отдельных форм для последующего разведения их в чистоте.
Лекутер воспользовался этой мыслью, отобрал с своего поля 23 различные формы
и начал испытывать их сравнительные достоинства. В результате такого
испытания одна из выделенных форм была признана им самой лучше и в 1830 году
выпущена в продажу под названием сорта "Талавера де Бельвю". Подобная работа
проводилась с тех пор много раз и привела к выделению многих ценных сортов.
Сущность ее сводится к расчленению исходных смесей на их составные части,
почему такой способ отбора получил название "аналитической селекции". В
настоящее время этот способ является основным при работе с самоопыляющимися
растениями и применяется систематически всеми станциями, особенно в начале
работы над растениями, ранее слабо затронутыми отбором"1.
И, далее, профессор С. И. Жегалов пишет: "Метод аналитической селекции
делает понятным афоризм, приписываемый Жордану: Чтобы получить новый сорт,
необходимо предварительно им обладать"2.
Тов. Шехурдин, форма пшеницы, именуемая теперь сортом лютесценс 062,
она была среди местного сорта полтавки или ее там не было? (Голос из зала:
Безусловно, была). Та же история и с формами, которые именуются сортами
украинка, или мелянопус 069.
Вот почему С. И. Жегалов и принимает афоризм, что при работе методом
аналитической селекции для получения нового сорта необходимо им
предварительно обладать. Указанные сорта, на которые ссылаются наши
менделисты, действительно так и получены.
Но мы, мичуринцы, не можем согласиться с профессором С. И. Жегаловым --
с таким пониманием дарвиновского отбора. Ведь можно начать отбирать растения
и по едва наметившимся, еще слабым полезным признакам с тем, чтобы затем
добиться повторными отборами, при соответствующем выращивании растений,
усиления, развития этих полезных признаков. Но как ясно каждому, описанный
нами дарвиновский метод отбора не имеет никакого отношения к
менделистско-морганистским теориям.
Следует сказать, что раньше сорта выводили только на основе указанного
метода, да и теперь он применяется и будет применяться. Это дело полезное.
Практических людей -- селекционеров, которые успешно применяют этот метод,
нужно ценить и поднимать.
Метод непрерывного улучшающего отбора мы не только не отвергаем, но,
как известно, всегда на нем настаивали. Морганисты же высмеивали улучшающие
повторные отборы в семеноводческой практике.
Вейсманизм-морганизм не был и не может быть такой наукой, которая
давала бы возможность планомерно создавать новые формы растений и животных.
Характерно, что за границей, например в Соединенных Штатах Америки, на
родине морганизма, где он так высоко превозносится как теория, это учение
из-за его непригодности не применяется в практике сельского хозяйства.
Теория морганизма разрабатывается сама по себе, а практика идет своим путем.
Вейсманизм-морганизм не только не вскрывает реальных закономерностей
живой природы, но, будучи насквозь идеалистическим учением, создает
совершенно ложное представление о природных закономерностях.
Так, вейсманистское представление о независимости наследственных
особенностей организма от условий окружающей среды привело ученых к
утверждению, что свойство наследственности (т. е. специфика природы
организма) подчинено только случайности. Все так называемые законы
менделизма-морганизма построены исключительно на идее случайности.
Для подтверждения сказанного приведу примеры.
"Генные" мутации возникают, согласно теории менделизма-морганизма,
случайно. Хромосомные мутации также появляются случайно. Направление
мутационного процесса вследствие этого также случайно. Исходя из этих
вымышленных случайностей, морганисты строят и свои эксперименты на случайном
подборе средств воздействия на организм так называемых мутагенных веществ,
полагая, что этим они воздействуют на вымышленное ими наследственное
вещество, и надеются случайно получить то, что случайно может пригодиться.
Согласно морганизму расхождение так называемых материнских и отцовских
хромосом при редукционном делении также подчинено чистой случайности.
Оплодотворение, по морганизму, происходит не избирательно, а на основе
случайной встречаемости половых клеток. Отсюда -- случайно и расщепление
признаков в гибридном потомстве и т. д.
Согласно такого рода "науке", развитие организма совершается не на
основе избирательности условий жизни из окружающей внешней среды, а опять же
на основе восприятия случайно поступающих извне веществ.
В общем, живая природа представляется морганистам хаосом случайных,
разорванных явлений, вне необходимых связей и закономерностей. Кругом
господствует случайность.
Не будучи в состоянии вскрыть закономерности живой природы, морганисты
вынуждены прибегать к теории вероятности и, не понимая конкретного
содержания биологических процессов, превращают биологическую науку в голую
статистику. Недаром же зарубежные статистики -- Гальтон, Пирсон, а теперь
Фишер и Райт -- также считаются основоположниками менделизма-морганизма.
Наверное по этой же причине академик Немчинов заявил здесь, что у него, как
у статистика, хромосомная теория наследственности легко уложилась в голове.
(Смех, аплодисменты.)
Менделизм-морганизм построен лишь на случайностях, и этим самым эта
"наука" отрицает необходимые связи в живой природе, обрекая практику на
бесплодное ожидание. Такая наука лишена действенности. На основе такой науки
невозможна плановая работа, целеустремленная практика, невозможно научное
предвидение.
Наука же, которая не дает практике ясной перспективы, силы ориентировки
и уверенности в достижении практических целей, недостойна называться наукой.
(Аплодисменты.)
Такие науки, как физика и химия, освободились от случайностей. Поэтому
они стали точными науками.
Живая природа развивалась и развивается на основе строжайших, присущих
ей закономерностей. Организмы и виды развиваются на основе природных,
присущих им закономерностей.
Изживая из нашей науки менделизм-морганизм-вейсманизм, мы тем самым
изгоняем случайности из биологической науки. (Аплодисменты.)
Нам необходимо твердо запомнить, что наука -- враг случайностей.
(Бурные аплодисменты.). Поэтому-то преобразователь природы Иван Владимирович
Мичурин выдвинул лозунг: "Мы не можем ждать милостей (т. е. счастливых
случайностей. -- Т. Л.) от природы; взять их у нее -- наша задача".
(Аплодисменты.)
Зная практическую бесплодность своей теории, морганисты не верят даже в
возможность существования действенной биологической теории. Они, не зная и
азов мичуринской науки, до сих пор не могут себе и представить, что впервые
в истории биологии появилась настоящая действенная теория -- мичуринское
учение. (Аплодисменты.)
Исходя из мичуринского учения, можно многое научно предвидеть и эти все
больше и больше освобождать растениеводов-практиков от случайностей в их
работе.
Сам И. В. Мичурин разрабатывал свою теорию, свое учение только в
процессе решения практически важных задач, в процессе выведения хороших
сортов. Поэтому по своему духу мичуринское учение неотделимо от практики.
(Аплодисменты.)
Наш колхозный строй, социалистическое земледелие создали все условия
для расцвета мичуринского учения. Надо припомнить слова Мичурина: "В лице
колхозника история земледелия всех времен и народов имеет совершенно новую
фигуру земледельца, вступившую в борьбу со стихиями с чудесным техническим
вооружением, воздействующего на природу со взглядами
преобразователя"3.
"Я вижу, -- писал И. В. Мичурин, -- что колхозный строй, через
посредство которого коммунистическая партия начинает вести великое дело
обновления земли, приведет трудящееся человечество к действительному
могуществу над силами природы.
Великое будущее нашего естествознания -- в колхозах и
совхозах"4.
Мичуринское учение неотделимо от колхозной и совхозной практики. Оно
является лучшей формой единства теории и практики в сельскохозяйственной
науке.
Нам ясно, что без колхозов и совхозов невозможно широкое развитие
мичуринского движения.
Без советского строя И. В. Мичурин был бы, как он сам о себе писал,
"незаметным отшельником экспериментального садоводства в царской
России"5.
Сила мичуринского учения заключается в его тесной связи с колхозами и
совхозами, в разработке глубоких теоретических вопросов путем решения
практически важных задач сельского хозяйства.
Товарищи, работа нашей сессии заканчивается. Эта сессия -- яркое
свидетельство силы и мощи мичуринского учения. В работе сессии принимали
участие многие сотни представителей биологической и сельскохозяйственной
науки.
Прибыв сюда со всех концов нашей необъятной страны, они приняли
активное участие в рассмотрении вопроса о положении в биологической науке и,
убежденные своей многолетней практикой в правильности мичуринского учения,
горячо поддерживают это направление биологической науки.
Настоящая сессия показала полное торжество мичуринского учения над
морганизмом-менделизмом. (Аплодисменты.)
Данная сессия поистине является исторической вехой развития
биологической науки. (Аплодисменты.)
Я думаю, что не ошибусь, сказав, что эта сессия является великим
праздником для всех работников биологической и сельскохозяйственной науки.
(Аплодисменты.)
Отеческая забота проявляется Партией и Правительством об укреплении и
развитии мичуринского направления в нашей науке, об устранении всех помех на
пути к его дальнейшему расцвету. Это обязывает нас еще шире и глубже
развернуть работу по выполнению заказа советского народа о вооружении
совхозов и колхозов передовой научной теорией.
Мы должны по-настоящему поставить науку, теорию на службу народу для
того, чтобы еще более быстрыми темпами повышать урожайность полей и
продуктивность животноводства, повышать производительность труда в совхозах
и колхозах.
Я призываю всех академиков, научных работников, агрономов, зоотехников
в тесном единстве с передовиками социалистического сельского хозяйства
приложить все усилия для выполнения этих великих, благородных задач.
(Аплодисменты.)
Прогрессивная биологическая наука обязана гениям человечества -- Ленину
и Сталину -- тем, что в сокровищницу наших знаний, в науку золотым фондом
вошло учение И. В. Мичурина. (Аплодисменты.)
Да здравствует учение Мичурина, учение о преобразовании живой природы
на благо советского народа! (Аплодисменты.)
Да здравствует партия Ленина-Сталина, открывшая миру Мичурина
(аплодисменты) и создавшая в нашей стране все условия расцвета передовой
материалистической биологии. (Аплодисменты.)
Слава великому другу и корифею науки -- нашему вождю и учителю товарищу
Сталину.
(Все встают и продолжительно аплодируют).
Академик П. П. Лобанов. Слово для заявления имеет академик П. М.
Жуковский.
Академик П. М. Жуковский. Товарищи, вчера поздно вечером я решил
выступить с настоящим заявлением. Говорю вчера поздно вечером намеренно,
потому что я не знал о том, что сегодня в "Правде" появится письмо тов. Ю.
Жданова и никакой связи, поэтому, между настоящим моим заявлением и письмом
товарища Ю. Жданова нет. Думаю, что заместитель министра сельского хозяйства
Лобанов может это подтвердить, так как вечером я по телефону просил его
разрешить мне сделать сегодня на сессии заявление.
В жизни человека, особенно в наши исторические дни, бывают моменты
огромного морального, принципиального и политического значения. Такие
моменты я пережил вчера и сегодня. Мое выступление, два дня тому назад, было
неудачным, было последним моим выступлением, как здесь говорят, против
Мичурина, хотя я никогда прежде лично против учения Мичурина не выступал.
Вместе с тем, оно было последним выступлением с неправильных биологических и
идеологических позиций. (Аплодисменты.)
Злосчастная история с моей статьей "Дарвинизм в кривом зеркале", ответ
нашего Президента на эту статью перенесли меня в последующем из области
идейной борьбы в область личной обиды. Правда, я попрежнеиу стою на позиции
наличия внутривидовой конкуренции. Но я хочу сказать, что именно в этот
период мои отношения к Президенту в значительной степени обострились.
Мое выступление два дня назад, когда Центральный Комитет партии намечал
водораздел, который разделяет два течения в биологической науке, было
недостойно члена коммунистической партии и советского ученого.
Я признаю, что занимал неправильную позицию. Вчерашняя замечательная
речь академика Лобанова, его фраза, прямо адресованная мне. "Нам с Вами не
по пути", -- а я считаю П. П. Лобанова крупным государственным деятелем, --
эти слова сильно меня взволновали. Его речь повергла меня в смятение.
Бессонная ночь помогла мне обдумать свое поведение.
Выступление академика Василенко произвело на меня также большое
впечатление, потому что он показал, как тесно связаны мичуринцы с народом,
как важно в этот период оберегать авторитет Президента.
Исключительное единство членов и гостей на этой сессии, демонстрация
силы этого единства с народом и, наоборот, демонстрация слабости противника
для меня столь очевидны, что я заявляю: я буду бороться, -- а иногда я это
умею, -- за мичуринскую биологическую науку. (Продолжительные аплодисменты.)
Я человек ответственный, ибо работаю в Комитете по Сталинским премиям
при Совете Министров, в экспертной комиссии по присуждению высоких ученых
степеней. Поэтому я полагаю, что на мне лежит моральный долг -- быть честным
мичуринцем, быть честным советским биологом.
Товарищи мичуринцы! Если я заявил, что я перехожу в ряды мичуринцев и
буду их защищать, то я делаю это честно. Я обращаюсь ко всем мичуринцам, в
числе которых есть и мои друзья и мои враги, и заявляю, что я буду честно
выполнять то, что здесь заявил сегодня. (Аплодисменты.)
Уверен в том, что, зная меня, мне в данном случае поверят и в том, что
свое заявление я сделал не из трусости. Важной чертой моего характера в
жизни всегда была огромная впечатлительность. Все знают, что я очень нервно
воспринимаю все. Поэтому вы поверите мне, что данная сессия действительно
произвела на меня огромное впечатление.
Здесь говорят о том (и это справедливый упрек), что мы на страницах
печати не ведем борьбы с зарубежными реакционерами в области биологической
науки. Заявляю здесь, что я буду вести эту борьбу и придаю ей политическое
значение. Я считаю, что должен, наконец, раздаться голос советских биологов
на страницах научной печати о том, что нас разделяет огромная идейная
пропасть. И только тот зарубежный ученый, который поймет, что мост должен
быть переброшен к нам, а не к ним, может рассчитывать на наше к нему
внимание.
Пусть прошлое, которое разделяло нас с Т. Д. Лысенко (правда, не
всегда), уйдет в забвение. Поверьте тому, что сегодня я делаю партийный шаг
и выступаю, как истинный член партии, т. е. честно. (Аплодисменты.)
Вместе с тем, я заявляю, что призыв академика Василенко охранять
престиж Президента будет мною выполнен. (Аплодисменты.)
Академик П. П. Лобанов. Слово для заявления имеет тов. С. И. Алиханян.
С. И. Алиханян. Товарищи, я попросил слово у председателя не потому,
что сегодня прочел в "Правде" заявление Юрия Андреевича Жданова. Я решил
сделать заявление еще вчера, и заместитель министра сельского хозяйства П.
П. Лобанов может подтвердить, что об этом у меня был с ним разговор еще
вчера, 6 августа.
Я очень внимательно следил за этой сессией и много пережил за эти дни.
Мне, как молодому советскому ученому, следует из всего того, что происходило
здесь, на этой сессии, из всего того, что мною, как ученым, продумано,
сделать основной вывод. Речь идет, товарищи, я обращаюсь здесь к своим
единомышленникам...
Н. Г. Беленький. Бывшим или настоящим?
С. И. Алиханян. И к бывшим и к настоящим. Речь идет о борьбе двух
миров, борьбе двух мировоззрений, и нам нечего цепляться за старые
положения, которые преподносились нашими учителями.
Мы сильно поддались полемическим страстям, которые разжигались в этой
дискуссии нашими учителями. Из-за этой полемики мы не смогли увидеть новое,
растущее направление в генетической науке. Это новое -- учение Мичурина. И,
как я уже говорил, нам важно понять, что мы должны быть по эту сторону
научных баррикад, с нашей партией, с нашей советской наукой.
Было бы наивно думать, что от нас требуется отказ от всего того
положительного и полезного, что накоплено всем ходом развития науки. От нас
требуется отказ от всего реакционного, неверного, бесполезного. И мы это
должны сделать искренно и честно, как подобает настоящим ученым.
Я призываю своих товарищей сделать очень серьезные выводы из моих слов.
Я, как коммунист, не могу и не должен противопоставлять упрямо, в пылу
полемики, свои личные взгляды и понятия всему поступательному ходу развития
мичуринской биологической науки.
Уходя с этой сессии, первое, что я должен сделать, -- это пересмотреть
не только свое отношение к новой, мичуринской науке, но и всю свою
предыдущую научную деятельность. Я призываю то же самое сделать своих
товарищей.
Я не мыслю своего существования без активной и полезной деятельности на
благо советского общества, советской науки. Я верил нашей партии, нашей
идеологии, когда шел в бой со своими солдатами. И сегодня я искренно верю,
что, как ученый, я поступаю честно и правдиво и иду с партией, со своей
страной, и если, вы, товарищи, того же не сделаете, то окажетесь в хвосте,
отстанете от прогрессивного развития науки. Наука не терпит нерешительности
и беспринципности.
С завтрашнего дня я не только сам стану всю свою научную деятельность
освобождать от старых реакционных вейсманистско-морганистских взглядов, но и
всех своих учеников и товарищей стану переделывать, переламывать.
Нельзя скрывать, что это будет чрезвычайно трудным и мучительным