Страница:
Реймонд Прескотт в корне перевернул все представления о мире бывшего ярого шовиниста Заарнака’Диаана. Землянин поразил орионца своим мужеством, посрамил отвагой экипажей земных кораблей, которые умирали, но не делали ни шага назад, защищая систему с планетами-близнецами, даже не населенными их соплеменниками. Прескотт произвел на Заарнака неизгладимое впечатление своим блестящим орионским языком и глубоким знанием заветов орионского кодекса чести «Путь воина». Вот и теперь Прескотт скорбел о своих погибших «фаршатоках» и гордился их подвигом.
Заарнак’Диаана понимал, что знавший и уважавший народ Зеерлику’Валханайи Прескотт не забывал земной кодекс чести и был истинным сыном своей нации, непрерывно чувствовавшим себя в ответе за других. Иногда Заарнаку было мучительно трудно смириться с чувствами и переживаниями своего брата по крови, но за годы, прошедшие с их первой встречи, он понял, что существует и другая правда, другой «путь воина», отличный от орионского, но ничем ему не уступающий… Заарнак знал, что его брат по крови успокоится не скоро. В отличие от любого орионского командира, он еще долго будет переживать удар, нанесенный «пауками» ему прямо в сердце. Реймонд Прескотт был неповинен в гибели Алекса Мордехая, но смерть товарища по оружию легла тяжелым бременем на плечи земного адмирала, считавшего, что Мордехай ушел из жизни с мыслью о том, что его командир отказался отправить к нему на помощь истребители с космическими пушками, которые спасли бы от паучьих камикадзе множество его подчиненных.
Заарнак не мог помочь Прескотту позабыть случившееся, и теперь ему оставалось только отвлечь брата по крови от тяжелых мыслей.
— По крайней мере, — энергично начал он, — нам теперь есть что порекомендовать Объединенному комитету начальников штабов.
— Это верно, — согласился позабывший на мгновение печали Прескотт. — Если понадобится, я сам полечу в Центавр и лично попытаюсь убедить владетеля Тальфона и командующую Макгрегор в том, что нам нужно больше фортов типа BS6V с истребителями на борту и больше самих истребителей. Времена обороны узла пространства на короткой дистанции миновали. Вооруженные энергетическими излучателями форты — просто летающие могилы своих гарнизонов! — Говоря это, он старался не думать о том, как в последний раз видел лицо Алекса Мордехая. — Необходимо окружить подходы к узлу плотными минными полями и выставить там новые независимые платформы с энергетическими излучателями. В отдалении от них надо разместить космические форты, вооруженные дальнобойными ракетами, а еще дальше — космические крепости с истребителями на борту.
— Кроме того, — сверкая глазами и радуясь тому, что его брат по крови вышел из меланхолии, добавил Заарнак, — нам нужно столько истребителей, чтобы они могли постоянно в больших количествах патрулировать возле узла.
— Вот именно!
Заарнак позволил себе украдкой взглянуть в окно и удивился тому, как вытянулись вверх росшие за ним оперенные деревья.
— И у нас есть что рассказать адмирраалу Леблаану.
— Вы имеете в виду паучьи тендеры, напичканные антивеществом, и мощные ракеты на канонерках?
— Нет. Об этом достаточно сказано в первом докладе о сражении. Я имею в виду то, что вытекает из нетипичного для «паафуков» поведения. Ведь они отступили после тяжелых, но отнюдь не катастрофических потерь!
Прескотт на мгновение задумался.
— Но ведь мы можем лишь строить предположения о причинах их отступления, — предупредил он.
— Так-то оно так, и все равно теперь «паафуки» больше боятся потерь. Мы оба видели их отступление в Алуане, но то был особый случай. Тогда они случайно напоролись на нас и наверняка не могли полностью жертвовать ограниченными силами, имевшимися у них в том районе. Тогда они отошли в ожидании подкреплений. На этот раз у них было предостаточно времени, чтобы подготовиться к удару и подтянуть сюда все имеющиеся в их распоряжении силы. Об этом говорит число брошенных на нас кораблей. Однако они не стали жертвовать своими кораблями, а отошли. Может, они наконец-то вынуждены беречь крупные боевые единицы? А что если им было не собрать достаточно крупный резерв, который отразил бы нашу контратаку, уничтожь мы — как это происходило раньше — все их корабли, участвовавшие в штурме?
Заарнак навострил уши и пожирал Прескотта глазами, наблюдая, как тот напряженно думает.
— А вдруг у «паафуков» действительно стали кончаться корабли?! — С этими словами орионец подался вперед грациозным движением готовящегося к прыжку хищника. — В этом случае нам, пожалуй, пора навестить их Третье гнездышко!
Прескотт по-прежнему размышлял. Без более убедительных доказательств он считал себя не вправе верить в то, что «пауки» наконец начали испытывать недостаток в тяжелых боевых кораблях.
— Вспомните, сколько космических крепостей разведывательные ракеты обнаружили по ту сторону узла пространства, ведущего в Третье паучье гнездо, — сказал он Заарнаку. — Даже если у них мало кораблей, эти укрепления дадут нам жару.
— Это верно, но данные, доставленные этими же ракетами, позволят нам точно распределить цели между беспилотными носителями стратегических ракет, а корабли противника, которые могли бы поддержать эти крепости, только что получили хорошую взбучку. Кроме того, «паафуки» потеряли почти все свои канонерки.
— Мы тоже понесли потери! — Глаза Прескотта на мгновение остановились на лежавшем перед ним листе бумаги, но он тут же отвел их в сторону.
— Но к нам скоро прибудут подкрепления: тяжелые корабли и большие авианосцы. Скоро у нас будет больше сил, чем перед началом сражения!
— До прибытия подкреплений мы не можем рисковать потерей новых кораблей. Они нужны для обороны Зефрейна.
Заарнак тоже знал, что почти все укрепления, защищавшие узел от «пауков», разрушены, и Прескотт заметил, что возбуждение орионца проходит. И все же Заарнак не сдавался.
— Правильно. Но судоремонтные заводы Заайи’Фараан быстро отремонтируют поврежденные корабли. Кроме того, у нас здесь полно боеприпасов, а в разоренном нами Третьем гнезде противнику не пополнить боезапас! — хищно сверкнув клыками, сказал он.
Прескотт больше не колебался — ему тоже хотелось ударить по «паукам».
— Ну ладно. Согласен. К первому апреля по земному летоисчислению у нас будет столько же истребителей, сколько и раньше. Прикажем штабу спланировать операцию к этому числу. Пусть не забудут о поврежденных кораблях, которые будут к этому моменту отремонтированы!
— Отлично! Давайте созовем штабное совещание и обсудим подробности. — Заарнак встал, но внезапно за окном что-то привлекло его внимание. — Что это, Реймоонд?
Прескотт приподнялся и посмотрел, на что показывает Заарнак. В отдалении за космодромом, там, где над рекой Альф возвышался высокий холм, начиналось строительство здания монументальных пропорций.
— А, это! На Ксанаду спешат с сооружением Дома правительства. Для такой молодой колонии это будет огромное сооружение. По-моему, такое колоссальное правительственное здание тут ни к чему. Пустая трата денег!
— Но ведь местное временное правительство не хотело ничего строить, пока над Заайей’Фараан висит угроза удара противника!
— Оно передумало и проголосовало за немедленное начало строительства.
— Неужели оно не понимает, что…
— Да нет, понимает. Мы ничего не скрывали и сообщили, что одержали победу с трудом. Всем известно, что «пауки» — за соседним узлом пространства и обязательно снова пойдут на штурм.
— Так почему же?.. — начал Заарнак и замолчал с видом полного недоумения.
— Наверное, этим местные жители хотят показать, что Ксанаду принадлежит им и они никому не отдадут эту планету.
— Но ведь об эвакуации местного населения речи не заходило!
— Они демонстрируют твердое намерение остаться здесь не нам, а «паукам»!
— »Паафукам»?!
— Да. Они хотят показать им… — Прескотт задумался, как бы все получше объяснить орионцу.
— Заарнак, вы знаете, что это значит? — спросил он, сжав кулак и выставив вверх средний палец.
— Я уже видел этот жест, но не вполне понимал его, как и многое другое, касающееся землян. Впрочем, я, кажется, начинаю догадываться, что он означает!
Глава 6
Заарнак’Диаана понимал, что знавший и уважавший народ Зеерлику’Валханайи Прескотт не забывал земной кодекс чести и был истинным сыном своей нации, непрерывно чувствовавшим себя в ответе за других. Иногда Заарнаку было мучительно трудно смириться с чувствами и переживаниями своего брата по крови, но за годы, прошедшие с их первой встречи, он понял, что существует и другая правда, другой «путь воина», отличный от орионского, но ничем ему не уступающий… Заарнак знал, что его брат по крови успокоится не скоро. В отличие от любого орионского командира, он еще долго будет переживать удар, нанесенный «пауками» ему прямо в сердце. Реймонд Прескотт был неповинен в гибели Алекса Мордехая, но смерть товарища по оружию легла тяжелым бременем на плечи земного адмирала, считавшего, что Мордехай ушел из жизни с мыслью о том, что его командир отказался отправить к нему на помощь истребители с космическими пушками, которые спасли бы от паучьих камикадзе множество его подчиненных.
Заарнак не мог помочь Прескотту позабыть случившееся, и теперь ему оставалось только отвлечь брата по крови от тяжелых мыслей.
— По крайней мере, — энергично начал он, — нам теперь есть что порекомендовать Объединенному комитету начальников штабов.
— Это верно, — согласился позабывший на мгновение печали Прескотт. — Если понадобится, я сам полечу в Центавр и лично попытаюсь убедить владетеля Тальфона и командующую Макгрегор в том, что нам нужно больше фортов типа BS6V с истребителями на борту и больше самих истребителей. Времена обороны узла пространства на короткой дистанции миновали. Вооруженные энергетическими излучателями форты — просто летающие могилы своих гарнизонов! — Говоря это, он старался не думать о том, как в последний раз видел лицо Алекса Мордехая. — Необходимо окружить подходы к узлу плотными минными полями и выставить там новые независимые платформы с энергетическими излучателями. В отдалении от них надо разместить космические форты, вооруженные дальнобойными ракетами, а еще дальше — космические крепости с истребителями на борту.
— Кроме того, — сверкая глазами и радуясь тому, что его брат по крови вышел из меланхолии, добавил Заарнак, — нам нужно столько истребителей, чтобы они могли постоянно в больших количествах патрулировать возле узла.
— Вот именно!
Заарнак позволил себе украдкой взглянуть в окно и удивился тому, как вытянулись вверх росшие за ним оперенные деревья.
— И у нас есть что рассказать адмирраалу Леблаану.
— Вы имеете в виду паучьи тендеры, напичканные антивеществом, и мощные ракеты на канонерках?
— Нет. Об этом достаточно сказано в первом докладе о сражении. Я имею в виду то, что вытекает из нетипичного для «паафуков» поведения. Ведь они отступили после тяжелых, но отнюдь не катастрофических потерь!
Прескотт на мгновение задумался.
— Но ведь мы можем лишь строить предположения о причинах их отступления, — предупредил он.
— Так-то оно так, и все равно теперь «паафуки» больше боятся потерь. Мы оба видели их отступление в Алуане, но то был особый случай. Тогда они случайно напоролись на нас и наверняка не могли полностью жертвовать ограниченными силами, имевшимися у них в том районе. Тогда они отошли в ожидании подкреплений. На этот раз у них было предостаточно времени, чтобы подготовиться к удару и подтянуть сюда все имеющиеся в их распоряжении силы. Об этом говорит число брошенных на нас кораблей. Однако они не стали жертвовать своими кораблями, а отошли. Может, они наконец-то вынуждены беречь крупные боевые единицы? А что если им было не собрать достаточно крупный резерв, который отразил бы нашу контратаку, уничтожь мы — как это происходило раньше — все их корабли, участвовавшие в штурме?
Заарнак навострил уши и пожирал Прескотта глазами, наблюдая, как тот напряженно думает.
— А вдруг у «паафуков» действительно стали кончаться корабли?! — С этими словами орионец подался вперед грациозным движением готовящегося к прыжку хищника. — В этом случае нам, пожалуй, пора навестить их Третье гнездышко!
Прескотт по-прежнему размышлял. Без более убедительных доказательств он считал себя не вправе верить в то, что «пауки» наконец начали испытывать недостаток в тяжелых боевых кораблях.
— Вспомните, сколько космических крепостей разведывательные ракеты обнаружили по ту сторону узла пространства, ведущего в Третье паучье гнездо, — сказал он Заарнаку. — Даже если у них мало кораблей, эти укрепления дадут нам жару.
— Это верно, но данные, доставленные этими же ракетами, позволят нам точно распределить цели между беспилотными носителями стратегических ракет, а корабли противника, которые могли бы поддержать эти крепости, только что получили хорошую взбучку. Кроме того, «паафуки» потеряли почти все свои канонерки.
— Мы тоже понесли потери! — Глаза Прескотта на мгновение остановились на лежавшем перед ним листе бумаги, но он тут же отвел их в сторону.
— Но к нам скоро прибудут подкрепления: тяжелые корабли и большие авианосцы. Скоро у нас будет больше сил, чем перед началом сражения!
— До прибытия подкреплений мы не можем рисковать потерей новых кораблей. Они нужны для обороны Зефрейна.
Заарнак тоже знал, что почти все укрепления, защищавшие узел от «пауков», разрушены, и Прескотт заметил, что возбуждение орионца проходит. И все же Заарнак не сдавался.
— Правильно. Но судоремонтные заводы Заайи’Фараан быстро отремонтируют поврежденные корабли. Кроме того, у нас здесь полно боеприпасов, а в разоренном нами Третьем гнезде противнику не пополнить боезапас! — хищно сверкнув клыками, сказал он.
Прескотт больше не колебался — ему тоже хотелось ударить по «паукам».
— Ну ладно. Согласен. К первому апреля по земному летоисчислению у нас будет столько же истребителей, сколько и раньше. Прикажем штабу спланировать операцию к этому числу. Пусть не забудут о поврежденных кораблях, которые будут к этому моменту отремонтированы!
— Отлично! Давайте созовем штабное совещание и обсудим подробности. — Заарнак встал, но внезапно за окном что-то привлекло его внимание. — Что это, Реймоонд?
Прескотт приподнялся и посмотрел, на что показывает Заарнак. В отдалении за космодромом, там, где над рекой Альф возвышался высокий холм, начиналось строительство здания монументальных пропорций.
— А, это! На Ксанаду спешат с сооружением Дома правительства. Для такой молодой колонии это будет огромное сооружение. По-моему, такое колоссальное правительственное здание тут ни к чему. Пустая трата денег!
— Но ведь местное временное правительство не хотело ничего строить, пока над Заайей’Фараан висит угроза удара противника!
— Оно передумало и проголосовало за немедленное начало строительства.
— Неужели оно не понимает, что…
— Да нет, понимает. Мы ничего не скрывали и сообщили, что одержали победу с трудом. Всем известно, что «пауки» — за соседним узлом пространства и обязательно снова пойдут на штурм.
— Так почему же?.. — начал Заарнак и замолчал с видом полного недоумения.
— Наверное, этим местные жители хотят показать, что Ксанаду принадлежит им и они никому не отдадут эту планету.
— Но ведь об эвакуации местного населения речи не заходило!
— Они демонстрируют твердое намерение остаться здесь не нам, а «паукам»!
— »Паафукам»?!
— Да. Они хотят показать им… — Прескотт задумался, как бы все получше объяснить орионцу.
— Заарнак, вы знаете, что это значит? — спросил он, сжав кулак и выставив вверх средний палец.
— Я уже видел этот жест, но не вполне понимал его, как и многое другое, касающееся землян. Впрочем, я, кажется, начинаю догадываться, что он означает!
Глава 6
Первоапрельское наступление
Корабль Военно-космического флота Орионского Ханства «Цельмитир’Теараан» дрейфовал в космическом пространстве. Вокруг него строились шеренги грозных боевых кораблей. Орионский сверхдредноут снова стал флагманом — Шестой флот вновь летел в Третье паучье гнездо, и командовал им Заарнак’Тельмаса.
Орионец сидел в адмиральском кресле, наблюдая за быстрой и методичной работой своего штаба. Он вновь преисполнился гордостью за своих воинов, понять которую могли только его соплеменники, не считая, конечно, одного или двух совершенно особых землян. После переворота, совершенного Реймондом Прескоттом в его взглядах на все земное, Заарнак постарался наверстать упущенное время и научиться понимать этих безволосых инопланетян с плоскими лицами, в свое время унизивших не знавший до того поражений добрую тысячу лет народ Зеерлику’Валханайи, а теперь ставших его союзниками. Дружба с земным братом по крови дала Заарнаку неповторимую возможность открыть для себя много нового. Теперь орионец, например, понимал, как трудно точно перевести на стандартный английский слово «фаршатоки», буквально обозначавшее «воины сжатого кулака». Этот перевод был достаточно точен, но не передавал глубокого смысла, скрывавшегося за этим словом, ведь речь шла о группе соратников, неразлучных, как пальцы, сжимающие рукоять меча. Еще ни один земной переводчик не додумался до того, что на самом деле речь идет не о кулаке, а о взаимовыручке, мужестве, вере друг в друга и готовности пожертвовать всем ради победы или спасения товарища.
Возможно, неточности перевода объяснялись тем, что очень немногие земляне по-настоящему понимали заповеди «Пути воина». Конечно, Реймонд Прескотт проник в их суть, но ведь он был человеком замечательным во всех отношениях. Заарнак знал, что большинство землян не воспринимает кодекс чести народа Зеерлику’Валханайи или из-за узости взглядов и банального шовинизма — которыми он и сам когда-то страдал, — или из-за провала всех искренних попыток преодолеть пропасть, разделяющую две столь непохожие расы разумных существ. Он понимал, что многие земляне считают орионцев слишком щепетильными в вопросах личной репутации; что землянам кажется нелепым и тщеславным стремление орионских воинов обязательно рисковать в схватке собственной жизнью; что многие земляне считают орионцев вообще не дающими себе труда думать, потому что слепо следовать заповедям кодекса чести гораздо проще. Это ужасно несправедливо по отношению к народу Зеерлику’Валханайи, но ведь и он сам раньше придерживался совершенно нелепых взглядов на землян! Кроме того, многие воины Хана, к сожалению, действительно соответствуют этому земному стереотипу.
Впрочем, обычные земляне не понимали, насколько важно представление о чести для самооценки орионского воина. Лишь благодаря незапятнанной чести воин мог занять достойное место среди прославленных праотцев и праматерей ушедших поколений, чью память он не имел права запятнать бесчестным поступком. Честь подсказывала ему, что именно ждут от него Хан и остальные его соплеменники. А важнее всего было то, что она помогала ему превратиться в один из пальцев Хана, сжимающих меч, которым он защищает свой народ. Заарнак иногда сомневался в том, что даже Реймонд Прескотт до конца понимает, что именно представление о чести позволило нации гордых индивидуалистов, так похожих в этом отношении на земных котов, превратиться в сплоченный народ Зеерлику’Валханайи, создавший первую в истории Вселенной межзвездную империю.
Именно представление о чести делало всех орионцев — и воинов, и мирных жителей — «фаршатоками» в широком смысле этого слова, и Заарнаку очень хотелось растолковать это своим земным союзникам.
«А может, это не описать словами? — думал он, глядя, как условные обозначения кораблей Шестого флота выстраиваются в походный порядок. — Может, нужен личный пример? Как бы то ни было, представление о чести может и должно объединить всех нас, ведь воины Шестого флота, независимо от их расы, уже давно стали „фаршатоками“!»
Час почти пробил, и Заарнак откинулся в кресле. Он чувствовал, как его когти инстинктивно впиваются в мягкие подлокотники, и снова пережил тот момент, когда внезапно исполнился чувства невероятной гордости, ощутив, как трепетно и строго каждый из его воинов хранит свою честь.
— Мне это не нравится, — недовольно сказал Реймонд Прескотт, переводя взгляд с Заарнака на командира Шальдара и обратно.
— Мне и самому это не по душе, Реймоонд, — пробормотал Заарнак. — Но делать нечего.
— Это верно, — с мрачным видом согласился мельчайший клык Меаран’Раальф, командовавший орионскими авианосцами; он обменялся понимающим взглядом с командиром земных авианосцев контр-адмиралом Дженет Парквей.
Меаран был раздражен еще сильнее Прескотта, но по другой причине. Как и все командиры орионских авианосцев, он недолюбливал канонерки. Конечно, он был достаточно опытным воином, чтобы огульно отрицать право на существование этого нового типа маленьких космических аппаратов, изобретенного проклятыми «пауками», и все же считал их неуклюжей пародией на истребители, подходящей только обделенным природой существам, неспособным пилотировать космические истребители.
Однако Меаран понимал, что массированные атаки канонерок на вражеские корабли, только что вышедшие из узла, могут быть очень результативны. Ведь в этот момент отказывали все потрясенные переходом системы кораблей, не исключая электромагнитные катапульты любимых авианосцев Меарана. За те мгновения, пока корабли Шестого флота не смогут ни стрелять, ни катапультировать истребители, тучи патрулирующих возле узла паучьих канонерок нанесут им непоправимый урон!
— Не обязательно прибегать к крайним мерам, которые вы предлагаете! С паучьими канонерками хотя бы отчасти справятся беспилотные камикадзе! — настаивал Прескотт, хотя и сам понимал, что упрямо отвергает предложение Шальдара не по рациональным соображениям, а потому, что оно было в принципе противным человеческой природе.
— Беспилотные камикадзе, конечно, частично устранят угрозу со стороны канонерок противника, но только если их конструкторы не просчитались, а «паафуки» отреагируют на них так, как мы рассчитываем, — согласился Заарнак, и его брату по крови оставалось только печально кивнуть. — Однако противник может повести себя и по-другому. Кроме того, беспилотные камикадзе еще не испытаны в бою, а у нас слишком мало беспилотных носителей стратегических ракет, чтобы тратить их на борьбу с канонерками.
Прескотт снова кивнул. Количество космических фортов, возведенных «пауками» по ту сторону узла, ведущего в их Третье гнездо, неприятно поразило даже готовых к самому худшему. По сообщениям последних разведывательных ракет, противник соорудил там не менее двухсот семнадцати космических крепостей, которые поддерживали шестьдесят с лишним тяжелых сторожевых крейсеров, напичканных системами противоракетной обороны. Эти паучьи корабли были тихоходны, как самоходные космические баржи, но их задача как раз и заключалась в том, чтобы дрейфовать возле узла, поддерживая ураганным огнем космические форты. В этой роли они были гораздо опаснее обычных космических кораблей того же размера.
А ведь у «пауков» не только космические форты и сторожевые крейсеры! Союзники по-прежнему не понимали, почему противник не использовал по их примеру многочисленные лазерные буи и независимые платформы с энергетическими излучателями, и Прескотту оставалось только мысленно благодарить твердолобых «пауков» за нежелание применять это опаснейшее оружие. Зато противник окружил невидимый узел пространства минными полями небывалой плотности. Впрочем, существовали средства уничтожения мин даже возле невидимых узлов, и союзников не очень пугало их количество. Однако они не ожидали, что «пауки» выстроят такое множество космических фортов. Разведчиков Шестого флота больше всего тревожила скорость, с которой «пауки» их соорудили. Противник и раньше не жалел сил и средств на укрепление узлов пространства, но никогда еще не делал это с такой быстротой. По крайней мере, раньше «пауки» строили намного медленнее Фортификационного командования Земной Федерации.
Конечно, многие из фортов «пауки» просто переместили к узлу, ведущему в Зефрейн, от других узлов Третьего гнезда, но большая их часть, судя по всему, была только что изготовлена. Противник, несомненно, кое-чему научился у союзников и доставил к узлу отдельные комплектующие, из которых и собрал форты. «Пауки» поступали так и раньше, но на этот раз работали с такой скоростью, на которую были неспособны даже земляне.
Вот поэтому-то командиры соединений Шестого флота и собрались на сегодняшнее совещание. Они понимали, что им придется потратить все беспилотные носители стратегических ракет на борьбу с многочисленными космическими крепостями противника и на патрулирующие возле узла канонерки носителей не останется. Конечно, у них были еще беспилотные камикадзе, но, как справедливо заметил Заарнак, этот вид оружия был пока не опробован, а сам Прескотт считал, что беспилотные камикадзе окажутся намного эффективнее, чем думали противники этого оружия, но далеко не такими замечательными, как надеялись его сторонники. Однако адмирал одобрял это хитроумное изобретение — ему нравилась идея отплатить «паукам» их же монетой.
Арахниды впервые применили «корабли-самоубийцы» во время сражения в альфе Центавра. Принцип действия этого оружия лишний раз свидетельствовал, что земляне имеют дело с совершенно непостижимыми существами. «Пауки» создавали внутри своих кораблей мощное силовое поле, содержавшее приготовленное накануне сражения антивещество. Корабли, напичканные антивеществом, были сравнительно небольшого размера, но их таранный удар влек за собой взрыв, неизменно уничтожавший цель. Быстроходным кораблям было сравнительно легко уклониться от встречи с преследовавшими их самоубийцами, но неподвижные космические крепости и корабли с поврежденными двигателями часто становились их жертвами.
Кроме того, страшные взрывы, следовавшие за таранными ударами, зачастую повреждали другие находившиеся поблизости корабли и космические укрепления. А еще в момент взрыва гибли все пролетавшие поблизости истребители и прочие мелкие космические аппараты.
Гормы славились среди союзников методичным и логическим подходом к решению любых проблем, хотя и не блистали внезапными озарениями и бурной фантазией. Именно они и придумали, как бороться с паучьими камикадзе их же оружием. Сначала идею гормов никто не поддержал, но потом о ней узнали «змееносцы». Они уже потеряли много пилотов от взрывов кораблей-самоубийц и канонерок, напичканных антивеществом, и схватились за замысел гормов обеими руками. Поэтому через некоторое время верховное командование Великого Союза убедило Бюро кораблестроения ВКФ Земной Федерации сконструировать космический аппарат, внешне почти ничем не отличающийся от стандартного беспилотного носителя стратегических ракет и даже оснащенный маскировочным устройством, имитирующим энергетическое излучение такого носителя, но на самом деле несущий на борту груз антивещества, равный по весу почти четверти того, что помещалось на паучий корабль-самоубийцу. «Пауки» обычно использовали канонерки для уничтожения беспилотных носителей стратегических ракет сразу по их выходе из узла, пользуясь тем, что системы этих носителей еще не стабилизировались, не нашли цели и не выпустили по ним ракеты. И на этот раз канонерки наверняка не задумываясь бросятся на беспилотных камикадзе, думая, что перед ними носители стратегических ракет, и будут уничтожены их взрывами! «Пауки» будут терять канонерки и после того, как поймут, с чем имеют дело. Ведь отличить беспилотных камикадзе от настоящих носителей стратегических ракет практически невозможно! Следовательно, любой камикадзе может оказаться настоящим беспилотным носителем стратегических ракет. А «пауки» не моргнув глазом пожертвуют канонеркой ради уничтожения космического аппарата, представляющего собой угрозу тяжелым кораблям… Однако Шестому флоту не хватит беспилотных камикадзе на все канонерки, поджидающие его в Третьем паучьем гнезде, даже если кораблики противника атакуют каждый аппарат-самоубийцу.
«Искать другой выход некогда! — думал помрачневший Прескотт. — „Пауки“ возвели космические укрепления с невероятной скоростью. Достаточное количество беспилотных носителей для уничтожения и фортов, и канонерок прибудет к нам лишь через несколько недель, а то и месяцев. Так долго ждать нельзя! Если мы отложим удар, эти твари возведут новые укрепления!»
— Мне по-прежнему это не нравится, — вздохнул он. — Но, к сожалению, я не вижу другого выхода. — Адмирал взглянул на Шальдара: — Поймите меня правильно! Я высоко ценю готовность ваших экипажей идти на страшный риск и умом понимаю, что он оправдан. Все дело в том, что ваш замысел слишком напоминает мне паучью тактику. Конечно, это вынужденный шаг, но мне так не хочется, чтобы мы хоть в чем-то походили на этих гадов!
— Я вас прекрасно понимаю, — ответил дюжий горм. — Но вы же знаете, почему мы на это идем. Кроме того, у нас полетят только добровольцы.
— Мы безгранично им благодарны! — решительно заявил Заарнак. Он говорил в качестве командующего всей операцией и взглянул прямо в глаза своему брату по крови. В отличие от землян орионцы располагали обширным опытом сражений плечом к плечу с гормами. Конечно, народ Зеерлику’Валханайи очень отличался от гормов, и Заарнак понимал, что и после всего пережитого вместе с ними его соотечественники не чувствуют некоторых тонкостей гормской философской доктрины, именуемой «синкломус». Впрочем, орионцы убедились в том, насколько привержены гормы своей философии, и не сомневались, что они понимают суть заветов орионского «Пути воина».
Заарнак очень ценил своего земного брата по крови за то, что тот не желает рисковать гормскими жизнями так, словно речь идет о землянах, и понимал, что Прескотт поступает в соответствии со своим представлениям о чести, но не желал ранить самолюбия гормов, отвергая их предложение.
Флот предвидел, что враг вернется в опустошенную им систему. В ней больше не было ничего ценного для обеих воюющих сторон, но она оставалась передним краем войны, и неприятель не мог не попытаться развить сквозь нее наступление в новом направлении.
Раньше вражеские намерения не волновали бы Флот, и он первым нанес бы удар из опустошенной системы. Однако последние неудачи внесли коррективы в его тактику. Хотя Флот никогда и не готовился к пассивной обороне, он, к счастью, умел отражать удары неприятеля и перехватывать инициативу. Флот располагал и средствами для отражения этих ударов, хотя их было и меньше, чем у врага, а Флот пользовался ими не так ловко.
Ситуация усугублялась непрерывно шнырявшими невидимыми автоматическими разведчиками неприятеля. Флот не сразу обнаружил их присутствие. Об их возможностях пока приходилось лишь догадываться, а разработать собственные аппараты такого типа в обозримом будущем Флот не мог. Впрочем, его это не очень заботило — он мог вести разведку с помощью дешевых в изготовлении канонерок и космических тендеров. Хуже всего было то, что вражеские разведчики были почти невидимы и никто не знал, что именно и когда они засекли. Однако даже из этого при желании можно извлечь определенную выгоду!
Старший пилот Лаллт скорчился в гормском седле, из которого он управлял космической канонеркой. На вспомогательном дисплее он наблюдал за выстроившимися вокруг остальными корабликами его флотилии.
В отличие от орионцев гормы ничего не имели против канонерок. Различие во взглядах на эти космические аппараты отчасти объяснялось разницей в психологии гормов и орионцев, но в основном дело было в их физическом несходстве: из дюжих трехметровых гормов, отдаленно напоминавших шестиногих кентавров, выходили неважнецкие пилоты космических истребителей. Гормам было тесно в кабинах маленьких штурмовиков. Кроме того, реакционно-инертные двигатели этих космических аппаратиков имели очень «мелкий» инерционный отстойник, и их пилоты подвергались огромным перегрузкам. Гормы плохо их переносили и с распростертыми объятиями приняли такое новшество, как космическая канонерка. Важным преимуществом этих корабликов было и то, что они могли самостоятельно проходить узлы пространства, но Лаллт, как и большинство гормов, никогда не лукавил и честно признавал, что эта способность канонерок восхищает его соплеменников в последнюю очередь.
Однако именно из-за нее он и вел сейчас в бой свою флотилию. Старший пилот нервничал, но предвкушал битву, ощущая, что эти чувства разделяют все его товарищи.
Лаллт знал, что среди союзников лишь у гормов есть телеэмпатическая способность, именуемая «минсорча», за которую он благодарил сейчас судьбу.
Орионец сидел в адмиральском кресле, наблюдая за быстрой и методичной работой своего штаба. Он вновь преисполнился гордостью за своих воинов, понять которую могли только его соплеменники, не считая, конечно, одного или двух совершенно особых землян. После переворота, совершенного Реймондом Прескоттом в его взглядах на все земное, Заарнак постарался наверстать упущенное время и научиться понимать этих безволосых инопланетян с плоскими лицами, в свое время унизивших не знавший до того поражений добрую тысячу лет народ Зеерлику’Валханайи, а теперь ставших его союзниками. Дружба с земным братом по крови дала Заарнаку неповторимую возможность открыть для себя много нового. Теперь орионец, например, понимал, как трудно точно перевести на стандартный английский слово «фаршатоки», буквально обозначавшее «воины сжатого кулака». Этот перевод был достаточно точен, но не передавал глубокого смысла, скрывавшегося за этим словом, ведь речь шла о группе соратников, неразлучных, как пальцы, сжимающие рукоять меча. Еще ни один земной переводчик не додумался до того, что на самом деле речь идет не о кулаке, а о взаимовыручке, мужестве, вере друг в друга и готовности пожертвовать всем ради победы или спасения товарища.
Возможно, неточности перевода объяснялись тем, что очень немногие земляне по-настоящему понимали заповеди «Пути воина». Конечно, Реймонд Прескотт проник в их суть, но ведь он был человеком замечательным во всех отношениях. Заарнак знал, что большинство землян не воспринимает кодекс чести народа Зеерлику’Валханайи или из-за узости взглядов и банального шовинизма — которыми он и сам когда-то страдал, — или из-за провала всех искренних попыток преодолеть пропасть, разделяющую две столь непохожие расы разумных существ. Он понимал, что многие земляне считают орионцев слишком щепетильными в вопросах личной репутации; что землянам кажется нелепым и тщеславным стремление орионских воинов обязательно рисковать в схватке собственной жизнью; что многие земляне считают орионцев вообще не дающими себе труда думать, потому что слепо следовать заповедям кодекса чести гораздо проще. Это ужасно несправедливо по отношению к народу Зеерлику’Валханайи, но ведь и он сам раньше придерживался совершенно нелепых взглядов на землян! Кроме того, многие воины Хана, к сожалению, действительно соответствуют этому земному стереотипу.
Впрочем, обычные земляне не понимали, насколько важно представление о чести для самооценки орионского воина. Лишь благодаря незапятнанной чести воин мог занять достойное место среди прославленных праотцев и праматерей ушедших поколений, чью память он не имел права запятнать бесчестным поступком. Честь подсказывала ему, что именно ждут от него Хан и остальные его соплеменники. А важнее всего было то, что она помогала ему превратиться в один из пальцев Хана, сжимающих меч, которым он защищает свой народ. Заарнак иногда сомневался в том, что даже Реймонд Прескотт до конца понимает, что именно представление о чести позволило нации гордых индивидуалистов, так похожих в этом отношении на земных котов, превратиться в сплоченный народ Зеерлику’Валханайи, создавший первую в истории Вселенной межзвездную империю.
Именно представление о чести делало всех орионцев — и воинов, и мирных жителей — «фаршатоками» в широком смысле этого слова, и Заарнаку очень хотелось растолковать это своим земным союзникам.
«А может, это не описать словами? — думал он, глядя, как условные обозначения кораблей Шестого флота выстраиваются в походный порядок. — Может, нужен личный пример? Как бы то ни было, представление о чести может и должно объединить всех нас, ведь воины Шестого флота, независимо от их расы, уже давно стали „фаршатоками“!»
Час почти пробил, и Заарнак откинулся в кресле. Он чувствовал, как его когти инстинктивно впиваются в мягкие подлокотники, и снова пережил тот момент, когда внезапно исполнился чувства невероятной гордости, ощутив, как трепетно и строго каждый из его воинов хранит свою честь.
— Мне это не нравится, — недовольно сказал Реймонд Прескотт, переводя взгляд с Заарнака на командира Шальдара и обратно.
— Мне и самому это не по душе, Реймоонд, — пробормотал Заарнак. — Но делать нечего.
— Это верно, — с мрачным видом согласился мельчайший клык Меаран’Раальф, командовавший орионскими авианосцами; он обменялся понимающим взглядом с командиром земных авианосцев контр-адмиралом Дженет Парквей.
Меаран был раздражен еще сильнее Прескотта, но по другой причине. Как и все командиры орионских авианосцев, он недолюбливал канонерки. Конечно, он был достаточно опытным воином, чтобы огульно отрицать право на существование этого нового типа маленьких космических аппаратов, изобретенного проклятыми «пауками», и все же считал их неуклюжей пародией на истребители, подходящей только обделенным природой существам, неспособным пилотировать космические истребители.
Однако Меаран понимал, что массированные атаки канонерок на вражеские корабли, только что вышедшие из узла, могут быть очень результативны. Ведь в этот момент отказывали все потрясенные переходом системы кораблей, не исключая электромагнитные катапульты любимых авианосцев Меарана. За те мгновения, пока корабли Шестого флота не смогут ни стрелять, ни катапультировать истребители, тучи патрулирующих возле узла паучьих канонерок нанесут им непоправимый урон!
— Не обязательно прибегать к крайним мерам, которые вы предлагаете! С паучьими канонерками хотя бы отчасти справятся беспилотные камикадзе! — настаивал Прескотт, хотя и сам понимал, что упрямо отвергает предложение Шальдара не по рациональным соображениям, а потому, что оно было в принципе противным человеческой природе.
— Беспилотные камикадзе, конечно, частично устранят угрозу со стороны канонерок противника, но только если их конструкторы не просчитались, а «паафуки» отреагируют на них так, как мы рассчитываем, — согласился Заарнак, и его брату по крови оставалось только печально кивнуть. — Однако противник может повести себя и по-другому. Кроме того, беспилотные камикадзе еще не испытаны в бою, а у нас слишком мало беспилотных носителей стратегических ракет, чтобы тратить их на борьбу с канонерками.
Прескотт снова кивнул. Количество космических фортов, возведенных «пауками» по ту сторону узла, ведущего в их Третье гнездо, неприятно поразило даже готовых к самому худшему. По сообщениям последних разведывательных ракет, противник соорудил там не менее двухсот семнадцати космических крепостей, которые поддерживали шестьдесят с лишним тяжелых сторожевых крейсеров, напичканных системами противоракетной обороны. Эти паучьи корабли были тихоходны, как самоходные космические баржи, но их задача как раз и заключалась в том, чтобы дрейфовать возле узла, поддерживая ураганным огнем космические форты. В этой роли они были гораздо опаснее обычных космических кораблей того же размера.
А ведь у «пауков» не только космические форты и сторожевые крейсеры! Союзники по-прежнему не понимали, почему противник не использовал по их примеру многочисленные лазерные буи и независимые платформы с энергетическими излучателями, и Прескотту оставалось только мысленно благодарить твердолобых «пауков» за нежелание применять это опаснейшее оружие. Зато противник окружил невидимый узел пространства минными полями небывалой плотности. Впрочем, существовали средства уничтожения мин даже возле невидимых узлов, и союзников не очень пугало их количество. Однако они не ожидали, что «пауки» выстроят такое множество космических фортов. Разведчиков Шестого флота больше всего тревожила скорость, с которой «пауки» их соорудили. Противник и раньше не жалел сил и средств на укрепление узлов пространства, но никогда еще не делал это с такой быстротой. По крайней мере, раньше «пауки» строили намного медленнее Фортификационного командования Земной Федерации.
Конечно, многие из фортов «пауки» просто переместили к узлу, ведущему в Зефрейн, от других узлов Третьего гнезда, но большая их часть, судя по всему, была только что изготовлена. Противник, несомненно, кое-чему научился у союзников и доставил к узлу отдельные комплектующие, из которых и собрал форты. «Пауки» поступали так и раньше, но на этот раз работали с такой скоростью, на которую были неспособны даже земляне.
Вот поэтому-то командиры соединений Шестого флота и собрались на сегодняшнее совещание. Они понимали, что им придется потратить все беспилотные носители стратегических ракет на борьбу с многочисленными космическими крепостями противника и на патрулирующие возле узла канонерки носителей не останется. Конечно, у них были еще беспилотные камикадзе, но, как справедливо заметил Заарнак, этот вид оружия был пока не опробован, а сам Прескотт считал, что беспилотные камикадзе окажутся намного эффективнее, чем думали противники этого оружия, но далеко не такими замечательными, как надеялись его сторонники. Однако адмирал одобрял это хитроумное изобретение — ему нравилась идея отплатить «паукам» их же монетой.
Арахниды впервые применили «корабли-самоубийцы» во время сражения в альфе Центавра. Принцип действия этого оружия лишний раз свидетельствовал, что земляне имеют дело с совершенно непостижимыми существами. «Пауки» создавали внутри своих кораблей мощное силовое поле, содержавшее приготовленное накануне сражения антивещество. Корабли, напичканные антивеществом, были сравнительно небольшого размера, но их таранный удар влек за собой взрыв, неизменно уничтожавший цель. Быстроходным кораблям было сравнительно легко уклониться от встречи с преследовавшими их самоубийцами, но неподвижные космические крепости и корабли с поврежденными двигателями часто становились их жертвами.
Кроме того, страшные взрывы, следовавшие за таранными ударами, зачастую повреждали другие находившиеся поблизости корабли и космические укрепления. А еще в момент взрыва гибли все пролетавшие поблизости истребители и прочие мелкие космические аппараты.
Гормы славились среди союзников методичным и логическим подходом к решению любых проблем, хотя и не блистали внезапными озарениями и бурной фантазией. Именно они и придумали, как бороться с паучьими камикадзе их же оружием. Сначала идею гормов никто не поддержал, но потом о ней узнали «змееносцы». Они уже потеряли много пилотов от взрывов кораблей-самоубийц и канонерок, напичканных антивеществом, и схватились за замысел гормов обеими руками. Поэтому через некоторое время верховное командование Великого Союза убедило Бюро кораблестроения ВКФ Земной Федерации сконструировать космический аппарат, внешне почти ничем не отличающийся от стандартного беспилотного носителя стратегических ракет и даже оснащенный маскировочным устройством, имитирующим энергетическое излучение такого носителя, но на самом деле несущий на борту груз антивещества, равный по весу почти четверти того, что помещалось на паучий корабль-самоубийцу. «Пауки» обычно использовали канонерки для уничтожения беспилотных носителей стратегических ракет сразу по их выходе из узла, пользуясь тем, что системы этих носителей еще не стабилизировались, не нашли цели и не выпустили по ним ракеты. И на этот раз канонерки наверняка не задумываясь бросятся на беспилотных камикадзе, думая, что перед ними носители стратегических ракет, и будут уничтожены их взрывами! «Пауки» будут терять канонерки и после того, как поймут, с чем имеют дело. Ведь отличить беспилотных камикадзе от настоящих носителей стратегических ракет практически невозможно! Следовательно, любой камикадзе может оказаться настоящим беспилотным носителем стратегических ракет. А «пауки» не моргнув глазом пожертвуют канонеркой ради уничтожения космического аппарата, представляющего собой угрозу тяжелым кораблям… Однако Шестому флоту не хватит беспилотных камикадзе на все канонерки, поджидающие его в Третьем паучьем гнезде, даже если кораблики противника атакуют каждый аппарат-самоубийцу.
«Искать другой выход некогда! — думал помрачневший Прескотт. — „Пауки“ возвели космические укрепления с невероятной скоростью. Достаточное количество беспилотных носителей для уничтожения и фортов, и канонерок прибудет к нам лишь через несколько недель, а то и месяцев. Так долго ждать нельзя! Если мы отложим удар, эти твари возведут новые укрепления!»
— Мне по-прежнему это не нравится, — вздохнул он. — Но, к сожалению, я не вижу другого выхода. — Адмирал взглянул на Шальдара: — Поймите меня правильно! Я высоко ценю готовность ваших экипажей идти на страшный риск и умом понимаю, что он оправдан. Все дело в том, что ваш замысел слишком напоминает мне паучью тактику. Конечно, это вынужденный шаг, но мне так не хочется, чтобы мы хоть в чем-то походили на этих гадов!
— Я вас прекрасно понимаю, — ответил дюжий горм. — Но вы же знаете, почему мы на это идем. Кроме того, у нас полетят только добровольцы.
— Мы безгранично им благодарны! — решительно заявил Заарнак. Он говорил в качестве командующего всей операцией и взглянул прямо в глаза своему брату по крови. В отличие от землян орионцы располагали обширным опытом сражений плечом к плечу с гормами. Конечно, народ Зеерлику’Валханайи очень отличался от гормов, и Заарнак понимал, что и после всего пережитого вместе с ними его соотечественники не чувствуют некоторых тонкостей гормской философской доктрины, именуемой «синкломус». Впрочем, орионцы убедились в том, насколько привержены гормы своей философии, и не сомневались, что они понимают суть заветов орионского «Пути воина».
Заарнак очень ценил своего земного брата по крови за то, что тот не желает рисковать гормскими жизнями так, словно речь идет о землянах, и понимал, что Прескотт поступает в соответствии со своим представлениям о чести, но не желал ранить самолюбия гормов, отвергая их предложение.
Флот предвидел, что враг вернется в опустошенную им систему. В ней больше не было ничего ценного для обеих воюющих сторон, но она оставалась передним краем войны, и неприятель не мог не попытаться развить сквозь нее наступление в новом направлении.
Раньше вражеские намерения не волновали бы Флот, и он первым нанес бы удар из опустошенной системы. Однако последние неудачи внесли коррективы в его тактику. Хотя Флот никогда и не готовился к пассивной обороне, он, к счастью, умел отражать удары неприятеля и перехватывать инициативу. Флот располагал и средствами для отражения этих ударов, хотя их было и меньше, чем у врага, а Флот пользовался ими не так ловко.
Ситуация усугублялась непрерывно шнырявшими невидимыми автоматическими разведчиками неприятеля. Флот не сразу обнаружил их присутствие. Об их возможностях пока приходилось лишь догадываться, а разработать собственные аппараты такого типа в обозримом будущем Флот не мог. Впрочем, его это не очень заботило — он мог вести разведку с помощью дешевых в изготовлении канонерок и космических тендеров. Хуже всего было то, что вражеские разведчики были почти невидимы и никто не знал, что именно и когда они засекли. Однако даже из этого при желании можно извлечь определенную выгоду!
Старший пилот Лаллт скорчился в гормском седле, из которого он управлял космической канонеркой. На вспомогательном дисплее он наблюдал за выстроившимися вокруг остальными корабликами его флотилии.
В отличие от орионцев гормы ничего не имели против канонерок. Различие во взглядах на эти космические аппараты отчасти объяснялось разницей в психологии гормов и орионцев, но в основном дело было в их физическом несходстве: из дюжих трехметровых гормов, отдаленно напоминавших шестиногих кентавров, выходили неважнецкие пилоты космических истребителей. Гормам было тесно в кабинах маленьких штурмовиков. Кроме того, реакционно-инертные двигатели этих космических аппаратиков имели очень «мелкий» инерционный отстойник, и их пилоты подвергались огромным перегрузкам. Гормы плохо их переносили и с распростертыми объятиями приняли такое новшество, как космическая канонерка. Важным преимуществом этих корабликов было и то, что они могли самостоятельно проходить узлы пространства, но Лаллт, как и большинство гормов, никогда не лукавил и честно признавал, что эта способность канонерок восхищает его соплеменников в последнюю очередь.
Однако именно из-за нее он и вел сейчас в бой свою флотилию. Старший пилот нервничал, но предвкушал битву, ощущая, что эти чувства разделяют все его товарищи.
Лаллт знал, что среди союзников лишь у гормов есть телеэмпатическая способность, именуемая «минсорча», за которую он благодарил сейчас судьбу.