Страница:
— Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Коммандер Тольятти был блестящим офицером!
— Так точно! — сказала Ирма и подумала: «Так почему же тебе не оставить меня в такой момент в покое?!»
— Он довольно долго был вашим командиром, и я ознакомился с вашим послужным списком. Вы летаете в состава Девяносто четвертой эскадрильи с момента удара из Зефрейна и накопили солидный боевой опыт, сослуживший вам добрую службу после гибели коммандера Тольятти. Ведь вы не только сами вернулись живой на корабль, но и вывели из боя последнего уцелевшего пилота вашей эскадрильи.
— Я очень старалась!
— Но теперь от Девяносто четвертой эскадрильи остались только вы и этот пилот, которого недавно перевели к вам из эскадрильи, расформированной в Первом паучьем гнезде. Так что из первоначального состава вашей эскадрильи остались только вы, лейтенант.
Ирме как-то не думала об этом, но…
— Так точно!
— Вам известно, что со второй ударной группой прибыли новые истребители и пилоты, которые нам так нужны, чтобы хоть как-то привести в порядок штурмовые группы наших авианосцев. Однако ввиду больших потерь эскадрильи придется реорганизовывать. Вас и младшего лейтенанта Месвами, а также механиков бывшей Девяносто четвертой эскадрильи переведут в эскадрильи, которые не понесли таких страшных потерь.
Услышав от начальника, что с ней не собираются делать ничего страшного, Ирма несколько секунд чувствовала вполне понятное облегчение. Она по-прежнему будет делать свое дело под командой профессиональных военных, которые будут отвечать за ее дальнейшее существование!
Потом до нее дошел настоящий смысл слов Георгиу.
Значит, эскадрилью расформируют! Но как же?!
— Значит, нашей эскадрильи больше не будет?! — Ирма выпалила это, прежде чем поняла, что она говорит.
— Мне очень жаль, но выхода нет… В противном случае придется назначить командиром эскадрильи вас и дать вам совсем неопытных пилотов… — Георгиу замолчал, вопросительно глядя на Ирму.
«Меня? Командиром эскадрильи?! Да ведь командир всегда делает за остальных пилотов всю дурацкую писанину, следит за выполнением идиотских требований начальства… А теперь командиром буду я?!»
Сначала это показалось Ирме полным абсурдом, и она уже раскрыла рот, чтобы наотрез отказаться, но…
Расформировать эскадрилью — значит еще раз убить Тольятти!
— Я попробую, — сказала Ирма не своим голосом.
К ее невероятному удивлению, на губах Георгиу заиграло что-то вроде улыбки.
Но ведь он не умеет улыбаться!
Потом лицо командира штурмовой группы приняло привычное серьезное выражение, и Ирме подумала, что ей почудилось.
— Поймите меня правильно, лейтенант! Вас не оставят командовать эскадрильей навсегда. У вас просто неподходящее звание. Эскадрильей должен командовать капитан-лейтенант, а вы и старший лейтенант без году неделя, и никто не станет ни с того ни с сего повышать вас в звании. Вы будете командовать эскадрильей только до конца операции.
— Я понимаю…
— Ну вот и хорошо. Сейчас я отдам необходимый приказ и объявлю его остальным пилотам, а потом доложу капитану Ландруму, что Девяносто четвертая эскадрилья цела!
Глава 13
— Так точно! — сказала Ирма и подумала: «Так почему же тебе не оставить меня в такой момент в покое?!»
— Он довольно долго был вашим командиром, и я ознакомился с вашим послужным списком. Вы летаете в состава Девяносто четвертой эскадрильи с момента удара из Зефрейна и накопили солидный боевой опыт, сослуживший вам добрую службу после гибели коммандера Тольятти. Ведь вы не только сами вернулись живой на корабль, но и вывели из боя последнего уцелевшего пилота вашей эскадрильи.
— Я очень старалась!
— Но теперь от Девяносто четвертой эскадрильи остались только вы и этот пилот, которого недавно перевели к вам из эскадрильи, расформированной в Первом паучьем гнезде. Так что из первоначального состава вашей эскадрильи остались только вы, лейтенант.
Ирме как-то не думала об этом, но…
— Так точно!
— Вам известно, что со второй ударной группой прибыли новые истребители и пилоты, которые нам так нужны, чтобы хоть как-то привести в порядок штурмовые группы наших авианосцев. Однако ввиду больших потерь эскадрильи придется реорганизовывать. Вас и младшего лейтенанта Месвами, а также механиков бывшей Девяносто четвертой эскадрильи переведут в эскадрильи, которые не понесли таких страшных потерь.
Услышав от начальника, что с ней не собираются делать ничего страшного, Ирма несколько секунд чувствовала вполне понятное облегчение. Она по-прежнему будет делать свое дело под командой профессиональных военных, которые будут отвечать за ее дальнейшее существование!
Потом до нее дошел настоящий смысл слов Георгиу.
Значит, эскадрилью расформируют! Но как же?!
— Значит, нашей эскадрильи больше не будет?! — Ирма выпалила это, прежде чем поняла, что она говорит.
— Мне очень жаль, но выхода нет… В противном случае придется назначить командиром эскадрильи вас и дать вам совсем неопытных пилотов… — Георгиу замолчал, вопросительно глядя на Ирму.
«Меня? Командиром эскадрильи?! Да ведь командир всегда делает за остальных пилотов всю дурацкую писанину, следит за выполнением идиотских требований начальства… А теперь командиром буду я?!»
Сначала это показалось Ирме полным абсурдом, и она уже раскрыла рот, чтобы наотрез отказаться, но…
Расформировать эскадрилью — значит еще раз убить Тольятти!
— Я попробую, — сказала Ирма не своим голосом.
К ее невероятному удивлению, на губах Георгиу заиграло что-то вроде улыбки.
Но ведь он не умеет улыбаться!
Потом лицо командира штурмовой группы приняло привычное серьезное выражение, и Ирме подумала, что ей почудилось.
— Поймите меня правильно, лейтенант! Вас не оставят командовать эскадрильей навсегда. У вас просто неподходящее звание. Эскадрильей должен командовать капитан-лейтенант, а вы и старший лейтенант без году неделя, и никто не станет ни с того ни с сего повышать вас в звании. Вы будете командовать эскадрильей только до конца операции.
— Я понимаю…
— Ну вот и хорошо. Сейчас я отдам необходимый приказ и объявлю его остальным пилотам, а потом доложу капитану Ландруму, что Девяносто четвертая эскадрилья цела!
Глава 13
«Мы пойдем разными дорогами…»
Все еще работавшие в шлюпочном отсеке «Ирены Ривы-и-Сильвы» аварийные команды немного портили общую картину, но почетный караул не подкачал. Орионский челнок вошел в отсек, и облаченные в черные брюки и зеленые кители космические десантники вытянулись по стойке «смирно». Люк челнока открылся. Из него вышел «ханхак» клана Тельмаса’Заарнак. Космические десантники взяли «на караул».
Орионец браво ответил на приветствие, но всем, кто достаточно хорошо его знал, стало ясно, что, несмотря на безукоризненное соблюдение военного этикета, он сгорает от нетерпения. Как только приветствия завершились, братья по крови обменялись крепкими рукопожатиями, и Заарнак в очередной раз стал оправдываться:
— Я спешил изо всех сил, Реймоонд, но вы же понимаете!..
Прескотт рассмеялся и заговорил на Великом языке орионцев:
— Я все понимаю и ни на мгновение не усомнился в том, что вы прилетите! Да ведь вас не удержал бы и бешеный «зегет»!
Прескотт взглянул на офицеров штаба Заарнака. По трапу один за другим спускались уже знакомые адмиралу орионцы. Вдруг он увидел немного нелепую в таком окружении фигуру землянина, шагавшего рядом с Уарией.
Прескотт так удивился, что даже перешел на стандартный английский:
— Да ведь это же лейтенант Сандерс из команды адмирала Леблана!
— Ну да, его повесили мне на шею в последний момент вместе с этими проклятыми транспортами! — с недовольным видом сказал Заарнак.
Прескотт улыбнулся, старательно пряча зубы, и снова заговорил по-орионски:
— Конечно, они вас задержали, но без них моя ударная группа имела бы сейчас очень бледный вид.
— А что было бы с вами, если бы они задержали меня еще на пару дней?! — прорычал Заарнак, и Прескотт не нашелся что ответить.
В этот момент к Прескотту приблизился Сандерс. Он отдал честь адмиралу.
— Добро пожаловать на борт моего флагмана, лейтенант! — сказал Прескотт, отвечая на приветствие. — Надеюсь, вы привезли что-нибудь новенькое от адмирала Леблана!
— Так точно! Кроме того, адмирал Леблан ждет, что я передам ему ваши наблюдения.
— В этом случае вам с мелким когтем Уарией надо поскорее поговорить с коммодором Чангом. Объедините свои усилия, пока мы беседуем с владетелем Тельмасой. Коммодор Чанг расскажет вам с когтем Уарией все, что вас интересует, и вы втроем подготовите для нас совместные выводы.
— Будет исполнено!
Если Сандерс и чувствовал себя неловко оттого, что ему придется тесно сотрудничать с офицерами, которые были намного старше его по званию, он не подал вида, и у Прескотта заблестели глаза.
— Более того, лейтенант Сандерс, я бы хотел увидеть ваши предварительные выводы у себя на столе в семнадцать ноль-ноль.
— Будет исполнено! — повторил Сандерс.
На этот раз Прескотт с удовлетворением отметил, что на лице самоуверенного юноши появилось озабоченное выражение. Адмирал дружелюбно улыбнулся Сандерсу и повернулся к следующему из подошедших к нему офицеров.
Хотя Кевин Сандерс прекрасно находил общий язык с «усатыми-полосатыми», порой и он испытывал изрядное облегчение, вновь оказавшись на земном космическом корабле. Во-первых, там было не так сухо и жарко, как на орионских кораблях, а во-вторых, на борту «Ирены Ривы-и-Сильвы» было много молодых привлекательных и незамужних женщин, не покрытых с ног до головы шерстью. Сандерс понимал, что со своим блестящим темным мехом и узкими янтарными глазами (не говоря уже о длинных изящно подрагивающих усах и кремовых кисточках, венчающих ее треугольные уши) Уария — воплощение орионской женской красоты и привлекательности. Она нравилась и ему самому, но лишь как изящная пантера или грациозная пума. В интимном же плане пребывание на земном корабле обещало намного больше.
Впрочем, для решения интеллектуальных задач Сандерс не мог желать себе лучшего партнера, чем Уария. Он сомневался, что когда-нибудь встретит человека умнее этой орионки, и сейчас, сидя в каюте Амоса Чанга, он откинулся в кресле и с удовольствием слушал беседу начальника разведотдела штаба Прескотта и Уарии’Салааф.
Из разговоров с Уарией во время их совместного полета Сандерс понял, что орионка привыкла очень тесно сотрудничать с Чангом, считая его не только коллегой, но и другом. И все же он и не подозревал, как хорошо Уарии и Чангу работается вместе. Уария отличалась неукротимой фантазией. Она обладала таким мощным парадоксальным умом, какой Сандерс отмечал еще разве что за самим Марком Лебланом. Чанг же в основном опирался не на интуицию, а на логику, способность делать безошибочные выводы и колоссальное трудолюбие, позволявшее ему осмыслить огромные объемы материала, чтобы разыскать в нем самое важное. Именно Чанг выявлял факты, не вмещавшиеся в привычные рамки, а Уария обдумывала их и предлагала объяснение. После этого Чанг анализировал предложенные объяснения, пытаясь найти в них малейшие изъяны. Тем временем Уария указывала на недостатки в его собственных рассуждениях, и в конце концов они совместными усилиями вырабатывали практически неопровержимые теории.
Кроме того, они оба выслушивали критику в свой адрес, не считая ее личным оскорблением, и не стеснялись критиковать других, а это, по мнению Сандерса, было очень редким и ценным качеством. Именно благодаря ему, а не только из-за их страсти решать загадки совместная работа Уарии и Чанга приносила такие богатые плоды. При этом самым странным было то, что, хотя им и приходилось сражаться на самой страшной войне в истории известной части галактики, они получали огромное удовольствие от своей работы.
Впрочем, сейчас они говорили не о самых приятных вещах.
— Мы понимали, что вы понесли большие потери, Амоос, — негромко проговорила Уария, красноречиво прижав уши.
Она ерзала в кресле перед столиком, на котором стоял стакан. Как и многие орионцы, она питала слабость к земному бурбону. Сам Чанг пил в основном вино, но раздобыл для Сандерса дорогое шотландское виски, которое сам лейтенант никогда не смог бы себе позволить.
Уария сделала глоточек из стакана и на орионский манер зашевелила усами.
— Однако мы и не подозревали, насколько они в действительности велики. Хорошо еще, что владетель Тельмаса только в ЭП-4 узнал, в какой опасности вы оказались! А то он просто сошел бы с ума!
— Да, нас потрепали, — вздохнув, согласился Чанг, а Сандерс подумал, что сам бы он назвал такие потери чуть ли не катастрофическими: первая ударная группа лишилась восьми мониторов, одиннадцати сверхдредноутов, девяти ударных и эскадренных авианосцев, четырнадцати линейных крейсеров и тысячи восьмисот истребителей, не говоря уже о своих канонерках, уничтоженных практически полностью. — С другой стороны, — продолжал Чанг, расправляя плечи с видом человека, не желающего предаваться унынию, — даже такие потери небольшая цена за то, чего сумел достичь адмирал Прескотт. Ведь мы уничтожили целое «паучье гнездо» и немало паучьих кораблей. — Если наши предварительные расчеты и расчеты адмирала Леблана, — добавил Чанг, кивнув в сторону Сандерса, — верны, у «пауков» осталось только три «гнезда». А в ЭП-5 мы уничтожили у противника не меньше кораблей и канонерок, чем он у нас!
— Это верно, — согласилась Уария.
Убегавших «пауков» преследовали истребители второй ударной группы, и Уария была осведомлена о потерях противника даже лучше Чанга.
— Мы еще не подвели окончательные итоги, но если донесения пилотов подтвердятся, совместными усилиями наших ударных групп уничтожена треть паучьих сил в этой системе. Ускользнувшие же в узел корабли противника были в разной степени повреждены.
— К сожалению, корабли первой ударной группы тоже не в лучшем виде, — с кривой усмешкой заметил Чанг. — Однако мы уже начали их ремонтировать, а привезенных вами истребителей хватит для всех наших авианосцев. Впрочем, самый главный ущерб, причиненный нами противнику, заключается в том, что мы нашли невидимый узел пространства, который ведет в систему, позволяющую попасть из ЭП-5 в Первое паучье гнездо. Кроме того, мы приблизительно представляем, сколько времени занимает такой полет. Зная, сколько в среднем приходится лететь в звездной системе от одного узла пространства до противоположного, мы рассчитали, что параллельная цепочка, ведущая из ЭП-5 в Первое паучье гнездо, включает в себя не больше пяти звездных систем.
— Если я хорошо знаю клыка Прресскотта и владетеля Тельмасу, они в самом ближайшем будущем воспользуются этой информацией, — сказала Уария, с хищным видом заурчав и прикоснувшись к висевшему у нее на боку церемониальному кортику-»дефаргаю». Такие кортики были у всех офицеров ВКФ Орионского Ханства, но жест Уарии’Салааф напомнил Сандерсу, что она не просто разведчица, но и до мозга костей орионка, и не будь «пауки» общими врагами землян и орионцев, лейтенант, пожалуй, посочувствовал бы им.
— Из вопросов адмирала Прескотта можно сделать именно такой вывод, — согласился Чанг. — А тем временем…
Он достал свой компьютер, нажал несколько кнопок, и над столом появился голографический дисплей. В самом начале появился набросок гипотетической цепочки звездных систем, и Сандерс понял, что Чанг не теряет времени даром. Впрочем, схему сразу же сменила тема доклада.
— Наш гость, — сказал Чанг, улыбнувшись Уарии и кивнув в сторону Сандерса, — получил от адмирала Прескотта домашнее задание. Давайте постараемся, чтобы он не получил за него двойку… За работу! У нас море информации!
Тем временем в намного более роскошной каюте, предназначенной военно-космическим флотом Земной Федерации его высшим офицерам, Реймонд Прескотт и Заарнак’Тельмаса уже заканчивали разговор о том, что произошло с ними с момента их последней встречи. Прескотт скинул китель и башмаки. Он откинулся в кресле и потягивал темное пиво с планеты под названием Фридрихсхавен. Заарнак, который раньше любил бурбон не меньше любого другого орионца, явно вынес много полезного из частого общения с Ктааром’Зартаном и, в отличие от Уарии, пил водку. Впрочем, Прескотт не знал, почему Заарнак предпочитает этот напиток: потому что он ему действительно нравится или потому что его все время пьет Ктаар? Принимая во внимание колоссальное уважение, которое Заарнак питал к владетелю Тальфону, Прескотт не мог исключать ни одну из этих возможностей.
— И все-таки я поспел вовремя, — с нескрываемым облегчением подытожил Заарнак.
— Это точно, — по-орионски ответил Прескотт. — Не буду скрывать, я ждал вас раньше, но все хорошо, что хорошо кончается.
— Вы, как всегда, преуменьшаете собственные заслуги.
— Не буду скрывать, грешен! — с едва заметной улыбкой сказал Прескотт.
Он допил пиво, поставил бутылку на стол и с уже более серьезным видом подался вперед.
— И что же мы будем делать дальше? — спросил он на стандартном английском.
— Видите ли, Реймоонд, — начал Заарнак с нехарактерной для него осторожностью. — Первая ударная группа сейчас в таком состоянии, что…
— Не волнуйтесь! Я не собираюсь бросаться в бой до завершения ремонта кораблей и реорганизации истребительных эскадрилий.
— Выходит, вы хотите броситься на «паафуков» сразу же по завершении ремонта?
— Ну не совсем «броситься», — сказал Прескотт, снова улыбнувшись, но на этот раз не особенно стараясь спрятать зубы, — но что-то в этом роде…
Он включил компьютер и вывел на голографический дисплей схематическое изображение звездных систем, сильно смахивавшее на набросок Амоса Чанга. В нижней части дисплея простиралась хорошо знакомая Цепочка Прескотта. Ее звездные системы были обозначены зеленым цветом до ЭП-4 и дальше, вплоть до того места, где — еще через четыре системы — находилось Первое паучье гнездо. Кроме того, на дисплее имелась пунктирная линия, обозначавшая гипотетическую цепочку звездных систем. Всего в нее входили две звездные системы, обозначенные багровыми вопросительными знаками. Из последней системы к ЭП-5 шел красный пунктир, замыкавший круг.
— Мы знаем координаты местного невидимого узла, и «паукам» это известно. Вместе с этим противник не знает, где находится невидимый узел пространства в Первом паучьем гнезде, и я собираюсь этим воспользоваться.
Глядя на дисплей, Заарнак ерзал в кресле — и не только потому, что этот земной предмет мебели был ему неудобен.
— От ваших слов у меня почему-то топорщится шерсть на загривке, — сказал он, и Прескотт на орионский манер улыбнулся ему одними губами:
— Разрешите задать вам одни вопрос? Неужели вам больше по душе нырять прямо в узел номер два навстречу «паукам», которые ждут вас по ту его сторону?
— Ну…
— Тогда выслушайте меня до конца. Я отправлюсь с первой ударной группой в Первое паучье гнездо и приступлю к уничтожению космических укреплений возле остальных узлов этой системы, напав на них с тыла. Тем самым я спровоцирую паучью контратаку, для которой противник воспользуется частью кораблей, ждущих нас сейчас за узлом номер два. Вот в этот-то момент вы и отправитесь со второй ударной группой в этот узел! — Прескотт показал на красный пунктир, соединяющий ЭП-5 с неизвестной паучьей системой через невидимый узел пространства и следующий далее до самого Первого паучьего гнезда. — Вы будете наступать по этой цепочке звездных систем мне навстречу. Иными словами, мы пойдем разными дорогами к одной цели.
— Теперь я понимаю, почему мне было так не по себе, — буркнул Заарнак.
— Какие глупости, — усмехнулся Прескотт. — Вам просто обидно, что я первым до этого додумался!
— Очень остроумно! А как насчет паучьих подкреплений, которые как раз собирались с вами расправиться? Ведь откуда-то они взялись! Наверняка из трех уцелевших «паучьих гнезд». А ведь мы не знаем, каким путем они сюда добрались!
— Это верно, — согласился Прескотт. — Но они появились здесь лишь через некоторое время. Выходит, они не базируются в одной из систем неизвестной цепочки, связывающей ЭП-5 с Первым паучьим гнездом. Наверняка их база гораздо дальше отсюда, чем это гнездо.
— Это лишь догадки, — буркнул Заарнак.
— А что нам еще остается? — настаивал Прескотт. — Полагаю, у нас достаточно информации и обоснованных предположений, чтобы решиться на предложенное мною предприятие.
— Но ведь вы знаете, как трудно согласовать действия соединений, находящихся на огромном расстоянии одно от другого! Разве вы сами не повторяли мне, что сложными маневрами нескольких соединений, движущихся к одной точке, которые так любит мой народ, мы просто напрашиваемся на то, чтобы наши эскадры разбили поодиночке при том или ином несчастливом стечении обстоятельств? Как же я узнаю, когда именно ударить по «паафукам»?
— Нам все равно придется ждать, пока у меня чинят корабли и перетасовывают истребители, — ответил Прескотт. — Предлагаю сделать за это время две вещи: разместить коммуникационные буи в системах между ЭП-5 и Вратами Эльдорадо и провести разведку системы за узлом номер два. Беспилотные разведывательные ракеты нарисуют нам довольно ясную картину того, какие силы противника нас там поджидают. Спутники на этом отрезке не покажут «паукам» путь в системы Великого Союза, но помогут нам переговариваться намного быстрее. Как только я увижу в Первом паучьем гнезде корабли, которые ракеты обнаружат за узлом номер два, я сообщу вам об этом, а вы будете постоянно готовы к удару. Я буду знать, сколько времени сообщение идет из Первого паучьего гнезда в ЭП-6 и, следовательно, когда именно вы нанесете удар.
Заарнак откинул спинку кресла, на русский манер опорожнил залпом стакан водки, содрогнулся и вздохнул:
— Что ж, вижу, вы приняли бесповоротное решение, и не буду вас отговаривать, указывая на то, что такой «безумный и запутанный» план мог задумать только один из моих соотечественников, страдающий воспаленным воображением народа Зеерлику’Валханайи. Я соглашусь с вами, если вы как член клана Тельмаса поклянетесь мне в том, что не начнете операции, пока ваша первая ударная группа не будет полностью к ней готова.
— Клянусь вам в этом как «ханхаку» клана Тельмаса! — по-орионски уверил Заарнака Прескотт.
— Я сказал «полностью» к ней готова! — подчеркнул Заарнак.
— Ну конечно же! — с невинным видом воскликнул Прескотт на стандартном английском.
Кевин Сандерс стоял за спиной Уарии’Салааф и капитана Чанга. Штабное совещание только что закончилось. Предложенная Прескоттом операция произвела среди офицеров его штаба эффект разорвавшейся бомбы. Была поражена даже капитан Мандагалла, а командир Шальдар мучился тяжкими сомнениями до тех пор, пока Прескотт — по вполне очевидным для Сандерса причинам, предварительно покосившись на Заарнака, — не уверил горма в том, что операция не начнется до тех пор, пока не будут полностью устранены повреждения всех кораблей первой ударной группы.
Среди офицеров штаба Прескотта не удивился только Амос Чанг. Это обстоятельство заставило всерьез задуматься Сандерса, вспомнившего набросок, который он мельком видел на дисплее компьютера начальника разведотдела штаба Прескотта. Впрочем, сейчас Сандерса больше занимало конфиденциальное поручение, которое дал ему адмирал Леблан.
— Прошу прощения, господин коммодор, — начал Сандерс, обращаясь к удивленному Чангу с крайне нетипичной для него робостью в голосе. — Вы не скажете… Знаете, мне просто интересно… Я что-то не заметил на совещании вице-адмирала Мукерджи…
— Адмирал Мукерджи, — немного неестественным ровным голосом сказал Чанг, — находится под домашним арестом у себя в каюте.
Сандерс удивленно заморгал, хотя подозревал нечто в этом роде. Лейтенант хотел было задать еще один вопрос, но промолчал. Он все равно раздобудет интересующую его информацию, прежде чем покинет флагман Прескотта, но, судя по тону Чанга, ему придется поискать другой ее источник.
Как оказалось, этот источник был совсем рядом. Уария’Салааф была явно словоохотливее своего земного коллеги.
— Я уже все знаю, Амоос, — сказала она, скривив губы и показав острые как игла клыки. — Адмирал Мукеерджи позволил себе неслыханную дерзость на флагманском мостике в решающий момент сражения. За это клык Прресскотт его и арестовал.
Услышав слова орионки, Чанг поморщился. Нет, он на нее не сердился, просто ему было противно стирать на публике грязное белье. Потом он вздохнул: рано или поздно все и так станет известно!
Сандерс с непроницаемым лицом переводил взгляд с Уарии на Чанга. Через несколько секунд он откашлялся:
— Я все понял… Разрешите спросить, как собирается действовать в этой ситуации адмирал Прескотт. Он созовет трибунал?
— Принимая в виду высокий чин Мукерджи, — скривившись, начал Чанг, явно старательно подбирая слова, — адмирал Прескотт, который сам намерен выдвинуть против него обвинение, не будет судить его лично, а скорее всего отправит Мукерджи в альфу Центавра. — Начальнику разведотдела штаба Прескотта явно не хотелось обсуждать эту проблему, но он понимал, что Сандерс задает ему вопросы от лица Марка Леблана. — Полагаю, адмирал Прескотт отправит туда Мукерджи первым же транспортным кораблем.
«Ну разумеется, ведь Мукерджи не запихнуть в беспилотную курьерскую ракету!» — подумал Сандерс, внешне не уступая в этот момент невозмутимостью Чангу.
— Все ясно, — повторил он. — На суде, несомненно, захотят выслушать адмирала Прескотта. Значит, адмиралу Мукерджи придется просидеть в альфе Центавра довольно долго…
— Весьма возможно, — сказал Чанг, всем своим видом давая понять, что хочет сменить тему, однако Уария не могла удержать язык за зубами.
— Выходит, клык Прресскотт придумал, как избавиться от офицера, которого ваше правительство приставило за ним следить! — выпалила она.
— Да… Но это довольно рискованный способ, — сказал Чанг и вздохнул, глядя в глаза смотревшему на него с сочувственным видом Сандерсу. — У Мукерджи влиятельные покровители среди политиков, и, оказавшись в Центавре, он, конечно, тут же начнет излагать свою версию событий.
Уария прижала уши и злобно зашипела:
— Мне этого не понять! Подлый трус Мукеерджи недостоин пожирать экскременты клыка Прресскотта! Среди нас этого гнусного «шофака» давным-давно растерзали бы на поединке… Если бы кто-нибудь захотел пачкать о него когти!
Несмотря на длительное знакомство с Уарией, Чанг был поражен кровожадным блеском в ее глазах, но Сандерс с сочувственным видом кивнул.
— Я понимаю вас, коготь Уария. В этом отношении ваш народ намного мудрее нашего, — сказал он и внезапно осознал, что не кривит душой.
Оказавшись на корабле боевой группы Заарнака, Сандерс с головой ушел в мир орионских воинов. Он и раньше не чурался представителей иных звездных наций, а сейчас даже задумался о том, не эмигрировать ли ему в Орионское Ханство.
Впрочем, Сандерс тут же отогнал эти мысли и стал прикидывать, что сообщит адмиралу Леблану.
Марк Леблан в очередной раз покосился на стратегический голографический дисплей над столом в кабинете Ктаара’Зартана.
Вообще-то Леблану нужно было смотреть совсем не туда, и он это прекрасно понимал. И все же он невольно рассматривал маленькую светящуюся точку, изображающую Зефрейн. Находящиеся в руках Великого Союза звездные системы были обозначены зеленым цветом, и Леблану казалось, что он видит темно-зеленые глаза и прядь огненно-рыжих волос.
Почти три земных года назад он смотрел, как с террасы этого здания уходит Ванесса Муракума. Сейчас ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Они постоянно переписывались почти два года с тех пор, как по приказу Ктаара Ванесса отправилась в далекое Скопление Ромул к своему Пятому флоту, превращенному ею непрерывными учениями в действующую с точностью часового механизма боевую машину, замершую в ожидании паучьей атаки, которой так и не последовало. Наконец произошли изменения, на которые намекал Ванессе Ктаар. Ей предложили командовать Шестым флотом, потому что Прескотт с Заарнаком убыли на Седьмой флот, спешно сформированный после возвращения остатков астрографической флотилии Эндрю Прескотта, доставившей бесценную информацию.
Орионец браво ответил на приветствие, но всем, кто достаточно хорошо его знал, стало ясно, что, несмотря на безукоризненное соблюдение военного этикета, он сгорает от нетерпения. Как только приветствия завершились, братья по крови обменялись крепкими рукопожатиями, и Заарнак в очередной раз стал оправдываться:
— Я спешил изо всех сил, Реймоонд, но вы же понимаете!..
Прескотт рассмеялся и заговорил на Великом языке орионцев:
— Я все понимаю и ни на мгновение не усомнился в том, что вы прилетите! Да ведь вас не удержал бы и бешеный «зегет»!
Прескотт взглянул на офицеров штаба Заарнака. По трапу один за другим спускались уже знакомые адмиралу орионцы. Вдруг он увидел немного нелепую в таком окружении фигуру землянина, шагавшего рядом с Уарией.
Прескотт так удивился, что даже перешел на стандартный английский:
— Да ведь это же лейтенант Сандерс из команды адмирала Леблана!
— Ну да, его повесили мне на шею в последний момент вместе с этими проклятыми транспортами! — с недовольным видом сказал Заарнак.
Прескотт улыбнулся, старательно пряча зубы, и снова заговорил по-орионски:
— Конечно, они вас задержали, но без них моя ударная группа имела бы сейчас очень бледный вид.
— А что было бы с вами, если бы они задержали меня еще на пару дней?! — прорычал Заарнак, и Прескотт не нашелся что ответить.
В этот момент к Прескотту приблизился Сандерс. Он отдал честь адмиралу.
— Добро пожаловать на борт моего флагмана, лейтенант! — сказал Прескотт, отвечая на приветствие. — Надеюсь, вы привезли что-нибудь новенькое от адмирала Леблана!
— Так точно! Кроме того, адмирал Леблан ждет, что я передам ему ваши наблюдения.
— В этом случае вам с мелким когтем Уарией надо поскорее поговорить с коммодором Чангом. Объедините свои усилия, пока мы беседуем с владетелем Тельмасой. Коммодор Чанг расскажет вам с когтем Уарией все, что вас интересует, и вы втроем подготовите для нас совместные выводы.
— Будет исполнено!
Если Сандерс и чувствовал себя неловко оттого, что ему придется тесно сотрудничать с офицерами, которые были намного старше его по званию, он не подал вида, и у Прескотта заблестели глаза.
— Более того, лейтенант Сандерс, я бы хотел увидеть ваши предварительные выводы у себя на столе в семнадцать ноль-ноль.
— Будет исполнено! — повторил Сандерс.
На этот раз Прескотт с удовлетворением отметил, что на лице самоуверенного юноши появилось озабоченное выражение. Адмирал дружелюбно улыбнулся Сандерсу и повернулся к следующему из подошедших к нему офицеров.
Хотя Кевин Сандерс прекрасно находил общий язык с «усатыми-полосатыми», порой и он испытывал изрядное облегчение, вновь оказавшись на земном космическом корабле. Во-первых, там было не так сухо и жарко, как на орионских кораблях, а во-вторых, на борту «Ирены Ривы-и-Сильвы» было много молодых привлекательных и незамужних женщин, не покрытых с ног до головы шерстью. Сандерс понимал, что со своим блестящим темным мехом и узкими янтарными глазами (не говоря уже о длинных изящно подрагивающих усах и кремовых кисточках, венчающих ее треугольные уши) Уария — воплощение орионской женской красоты и привлекательности. Она нравилась и ему самому, но лишь как изящная пантера или грациозная пума. В интимном же плане пребывание на земном корабле обещало намного больше.
Впрочем, для решения интеллектуальных задач Сандерс не мог желать себе лучшего партнера, чем Уария. Он сомневался, что когда-нибудь встретит человека умнее этой орионки, и сейчас, сидя в каюте Амоса Чанга, он откинулся в кресле и с удовольствием слушал беседу начальника разведотдела штаба Прескотта и Уарии’Салааф.
Из разговоров с Уарией во время их совместного полета Сандерс понял, что орионка привыкла очень тесно сотрудничать с Чангом, считая его не только коллегой, но и другом. И все же он и не подозревал, как хорошо Уарии и Чангу работается вместе. Уария отличалась неукротимой фантазией. Она обладала таким мощным парадоксальным умом, какой Сандерс отмечал еще разве что за самим Марком Лебланом. Чанг же в основном опирался не на интуицию, а на логику, способность делать безошибочные выводы и колоссальное трудолюбие, позволявшее ему осмыслить огромные объемы материала, чтобы разыскать в нем самое важное. Именно Чанг выявлял факты, не вмещавшиеся в привычные рамки, а Уария обдумывала их и предлагала объяснение. После этого Чанг анализировал предложенные объяснения, пытаясь найти в них малейшие изъяны. Тем временем Уария указывала на недостатки в его собственных рассуждениях, и в конце концов они совместными усилиями вырабатывали практически неопровержимые теории.
Кроме того, они оба выслушивали критику в свой адрес, не считая ее личным оскорблением, и не стеснялись критиковать других, а это, по мнению Сандерса, было очень редким и ценным качеством. Именно благодаря ему, а не только из-за их страсти решать загадки совместная работа Уарии и Чанга приносила такие богатые плоды. При этом самым странным было то, что, хотя им и приходилось сражаться на самой страшной войне в истории известной части галактики, они получали огромное удовольствие от своей работы.
Впрочем, сейчас они говорили не о самых приятных вещах.
— Мы понимали, что вы понесли большие потери, Амоос, — негромко проговорила Уария, красноречиво прижав уши.
Она ерзала в кресле перед столиком, на котором стоял стакан. Как и многие орионцы, она питала слабость к земному бурбону. Сам Чанг пил в основном вино, но раздобыл для Сандерса дорогое шотландское виски, которое сам лейтенант никогда не смог бы себе позволить.
Уария сделала глоточек из стакана и на орионский манер зашевелила усами.
— Однако мы и не подозревали, насколько они в действительности велики. Хорошо еще, что владетель Тельмаса только в ЭП-4 узнал, в какой опасности вы оказались! А то он просто сошел бы с ума!
— Да, нас потрепали, — вздохнув, согласился Чанг, а Сандерс подумал, что сам бы он назвал такие потери чуть ли не катастрофическими: первая ударная группа лишилась восьми мониторов, одиннадцати сверхдредноутов, девяти ударных и эскадренных авианосцев, четырнадцати линейных крейсеров и тысячи восьмисот истребителей, не говоря уже о своих канонерках, уничтоженных практически полностью. — С другой стороны, — продолжал Чанг, расправляя плечи с видом человека, не желающего предаваться унынию, — даже такие потери небольшая цена за то, чего сумел достичь адмирал Прескотт. Ведь мы уничтожили целое «паучье гнездо» и немало паучьих кораблей. — Если наши предварительные расчеты и расчеты адмирала Леблана, — добавил Чанг, кивнув в сторону Сандерса, — верны, у «пауков» осталось только три «гнезда». А в ЭП-5 мы уничтожили у противника не меньше кораблей и канонерок, чем он у нас!
— Это верно, — согласилась Уария.
Убегавших «пауков» преследовали истребители второй ударной группы, и Уария была осведомлена о потерях противника даже лучше Чанга.
— Мы еще не подвели окончательные итоги, но если донесения пилотов подтвердятся, совместными усилиями наших ударных групп уничтожена треть паучьих сил в этой системе. Ускользнувшие же в узел корабли противника были в разной степени повреждены.
— К сожалению, корабли первой ударной группы тоже не в лучшем виде, — с кривой усмешкой заметил Чанг. — Однако мы уже начали их ремонтировать, а привезенных вами истребителей хватит для всех наших авианосцев. Впрочем, самый главный ущерб, причиненный нами противнику, заключается в том, что мы нашли невидимый узел пространства, который ведет в систему, позволяющую попасть из ЭП-5 в Первое паучье гнездо. Кроме того, мы приблизительно представляем, сколько времени занимает такой полет. Зная, сколько в среднем приходится лететь в звездной системе от одного узла пространства до противоположного, мы рассчитали, что параллельная цепочка, ведущая из ЭП-5 в Первое паучье гнездо, включает в себя не больше пяти звездных систем.
— Если я хорошо знаю клыка Прресскотта и владетеля Тельмасу, они в самом ближайшем будущем воспользуются этой информацией, — сказала Уария, с хищным видом заурчав и прикоснувшись к висевшему у нее на боку церемониальному кортику-»дефаргаю». Такие кортики были у всех офицеров ВКФ Орионского Ханства, но жест Уарии’Салааф напомнил Сандерсу, что она не просто разведчица, но и до мозга костей орионка, и не будь «пауки» общими врагами землян и орионцев, лейтенант, пожалуй, посочувствовал бы им.
— Из вопросов адмирала Прескотта можно сделать именно такой вывод, — согласился Чанг. — А тем временем…
Он достал свой компьютер, нажал несколько кнопок, и над столом появился голографический дисплей. В самом начале появился набросок гипотетической цепочки звездных систем, и Сандерс понял, что Чанг не теряет времени даром. Впрочем, схему сразу же сменила тема доклада.
— Наш гость, — сказал Чанг, улыбнувшись Уарии и кивнув в сторону Сандерса, — получил от адмирала Прескотта домашнее задание. Давайте постараемся, чтобы он не получил за него двойку… За работу! У нас море информации!
Тем временем в намного более роскошной каюте, предназначенной военно-космическим флотом Земной Федерации его высшим офицерам, Реймонд Прескотт и Заарнак’Тельмаса уже заканчивали разговор о том, что произошло с ними с момента их последней встречи. Прескотт скинул китель и башмаки. Он откинулся в кресле и потягивал темное пиво с планеты под названием Фридрихсхавен. Заарнак, который раньше любил бурбон не меньше любого другого орионца, явно вынес много полезного из частого общения с Ктааром’Зартаном и, в отличие от Уарии, пил водку. Впрочем, Прескотт не знал, почему Заарнак предпочитает этот напиток: потому что он ему действительно нравится или потому что его все время пьет Ктаар? Принимая во внимание колоссальное уважение, которое Заарнак питал к владетелю Тальфону, Прескотт не мог исключать ни одну из этих возможностей.
— И все-таки я поспел вовремя, — с нескрываемым облегчением подытожил Заарнак.
— Это точно, — по-орионски ответил Прескотт. — Не буду скрывать, я ждал вас раньше, но все хорошо, что хорошо кончается.
— Вы, как всегда, преуменьшаете собственные заслуги.
— Не буду скрывать, грешен! — с едва заметной улыбкой сказал Прескотт.
Он допил пиво, поставил бутылку на стол и с уже более серьезным видом подался вперед.
— И что же мы будем делать дальше? — спросил он на стандартном английском.
— Видите ли, Реймоонд, — начал Заарнак с нехарактерной для него осторожностью. — Первая ударная группа сейчас в таком состоянии, что…
— Не волнуйтесь! Я не собираюсь бросаться в бой до завершения ремонта кораблей и реорганизации истребительных эскадрилий.
— Выходит, вы хотите броситься на «паафуков» сразу же по завершении ремонта?
— Ну не совсем «броситься», — сказал Прескотт, снова улыбнувшись, но на этот раз не особенно стараясь спрятать зубы, — но что-то в этом роде…
Он включил компьютер и вывел на голографический дисплей схематическое изображение звездных систем, сильно смахивавшее на набросок Амоса Чанга. В нижней части дисплея простиралась хорошо знакомая Цепочка Прескотта. Ее звездные системы были обозначены зеленым цветом до ЭП-4 и дальше, вплоть до того места, где — еще через четыре системы — находилось Первое паучье гнездо. Кроме того, на дисплее имелась пунктирная линия, обозначавшая гипотетическую цепочку звездных систем. Всего в нее входили две звездные системы, обозначенные багровыми вопросительными знаками. Из последней системы к ЭП-5 шел красный пунктир, замыкавший круг.
— Мы знаем координаты местного невидимого узла, и «паукам» это известно. Вместе с этим противник не знает, где находится невидимый узел пространства в Первом паучьем гнезде, и я собираюсь этим воспользоваться.
Глядя на дисплей, Заарнак ерзал в кресле — и не только потому, что этот земной предмет мебели был ему неудобен.
— От ваших слов у меня почему-то топорщится шерсть на загривке, — сказал он, и Прескотт на орионский манер улыбнулся ему одними губами:
— Разрешите задать вам одни вопрос? Неужели вам больше по душе нырять прямо в узел номер два навстречу «паукам», которые ждут вас по ту его сторону?
— Ну…
— Тогда выслушайте меня до конца. Я отправлюсь с первой ударной группой в Первое паучье гнездо и приступлю к уничтожению космических укреплений возле остальных узлов этой системы, напав на них с тыла. Тем самым я спровоцирую паучью контратаку, для которой противник воспользуется частью кораблей, ждущих нас сейчас за узлом номер два. Вот в этот-то момент вы и отправитесь со второй ударной группой в этот узел! — Прескотт показал на красный пунктир, соединяющий ЭП-5 с неизвестной паучьей системой через невидимый узел пространства и следующий далее до самого Первого паучьего гнезда. — Вы будете наступать по этой цепочке звездных систем мне навстречу. Иными словами, мы пойдем разными дорогами к одной цели.
— Теперь я понимаю, почему мне было так не по себе, — буркнул Заарнак.
— Какие глупости, — усмехнулся Прескотт. — Вам просто обидно, что я первым до этого додумался!
— Очень остроумно! А как насчет паучьих подкреплений, которые как раз собирались с вами расправиться? Ведь откуда-то они взялись! Наверняка из трех уцелевших «паучьих гнезд». А ведь мы не знаем, каким путем они сюда добрались!
— Это верно, — согласился Прескотт. — Но они появились здесь лишь через некоторое время. Выходит, они не базируются в одной из систем неизвестной цепочки, связывающей ЭП-5 с Первым паучьим гнездом. Наверняка их база гораздо дальше отсюда, чем это гнездо.
— Это лишь догадки, — буркнул Заарнак.
— А что нам еще остается? — настаивал Прескотт. — Полагаю, у нас достаточно информации и обоснованных предположений, чтобы решиться на предложенное мною предприятие.
— Но ведь вы знаете, как трудно согласовать действия соединений, находящихся на огромном расстоянии одно от другого! Разве вы сами не повторяли мне, что сложными маневрами нескольких соединений, движущихся к одной точке, которые так любит мой народ, мы просто напрашиваемся на то, чтобы наши эскадры разбили поодиночке при том или ином несчастливом стечении обстоятельств? Как же я узнаю, когда именно ударить по «паафукам»?
— Нам все равно придется ждать, пока у меня чинят корабли и перетасовывают истребители, — ответил Прескотт. — Предлагаю сделать за это время две вещи: разместить коммуникационные буи в системах между ЭП-5 и Вратами Эльдорадо и провести разведку системы за узлом номер два. Беспилотные разведывательные ракеты нарисуют нам довольно ясную картину того, какие силы противника нас там поджидают. Спутники на этом отрезке не покажут «паукам» путь в системы Великого Союза, но помогут нам переговариваться намного быстрее. Как только я увижу в Первом паучьем гнезде корабли, которые ракеты обнаружат за узлом номер два, я сообщу вам об этом, а вы будете постоянно готовы к удару. Я буду знать, сколько времени сообщение идет из Первого паучьего гнезда в ЭП-6 и, следовательно, когда именно вы нанесете удар.
Заарнак откинул спинку кресла, на русский манер опорожнил залпом стакан водки, содрогнулся и вздохнул:
— Что ж, вижу, вы приняли бесповоротное решение, и не буду вас отговаривать, указывая на то, что такой «безумный и запутанный» план мог задумать только один из моих соотечественников, страдающий воспаленным воображением народа Зеерлику’Валханайи. Я соглашусь с вами, если вы как член клана Тельмаса поклянетесь мне в том, что не начнете операции, пока ваша первая ударная группа не будет полностью к ней готова.
— Клянусь вам в этом как «ханхаку» клана Тельмаса! — по-орионски уверил Заарнака Прескотт.
— Я сказал «полностью» к ней готова! — подчеркнул Заарнак.
— Ну конечно же! — с невинным видом воскликнул Прескотт на стандартном английском.
Кевин Сандерс стоял за спиной Уарии’Салааф и капитана Чанга. Штабное совещание только что закончилось. Предложенная Прескоттом операция произвела среди офицеров его штаба эффект разорвавшейся бомбы. Была поражена даже капитан Мандагалла, а командир Шальдар мучился тяжкими сомнениями до тех пор, пока Прескотт — по вполне очевидным для Сандерса причинам, предварительно покосившись на Заарнака, — не уверил горма в том, что операция не начнется до тех пор, пока не будут полностью устранены повреждения всех кораблей первой ударной группы.
Среди офицеров штаба Прескотта не удивился только Амос Чанг. Это обстоятельство заставило всерьез задуматься Сандерса, вспомнившего набросок, который он мельком видел на дисплее компьютера начальника разведотдела штаба Прескотта. Впрочем, сейчас Сандерса больше занимало конфиденциальное поручение, которое дал ему адмирал Леблан.
— Прошу прощения, господин коммодор, — начал Сандерс, обращаясь к удивленному Чангу с крайне нетипичной для него робостью в голосе. — Вы не скажете… Знаете, мне просто интересно… Я что-то не заметил на совещании вице-адмирала Мукерджи…
— Адмирал Мукерджи, — немного неестественным ровным голосом сказал Чанг, — находится под домашним арестом у себя в каюте.
Сандерс удивленно заморгал, хотя подозревал нечто в этом роде. Лейтенант хотел было задать еще один вопрос, но промолчал. Он все равно раздобудет интересующую его информацию, прежде чем покинет флагман Прескотта, но, судя по тону Чанга, ему придется поискать другой ее источник.
Как оказалось, этот источник был совсем рядом. Уария’Салааф была явно словоохотливее своего земного коллеги.
— Я уже все знаю, Амоос, — сказала она, скривив губы и показав острые как игла клыки. — Адмирал Мукеерджи позволил себе неслыханную дерзость на флагманском мостике в решающий момент сражения. За это клык Прресскотт его и арестовал.
Услышав слова орионки, Чанг поморщился. Нет, он на нее не сердился, просто ему было противно стирать на публике грязное белье. Потом он вздохнул: рано или поздно все и так станет известно!
Сандерс с непроницаемым лицом переводил взгляд с Уарии на Чанга. Через несколько секунд он откашлялся:
— Я все понял… Разрешите спросить, как собирается действовать в этой ситуации адмирал Прескотт. Он созовет трибунал?
— Принимая в виду высокий чин Мукерджи, — скривившись, начал Чанг, явно старательно подбирая слова, — адмирал Прескотт, который сам намерен выдвинуть против него обвинение, не будет судить его лично, а скорее всего отправит Мукерджи в альфу Центавра. — Начальнику разведотдела штаба Прескотта явно не хотелось обсуждать эту проблему, но он понимал, что Сандерс задает ему вопросы от лица Марка Леблана. — Полагаю, адмирал Прескотт отправит туда Мукерджи первым же транспортным кораблем.
«Ну разумеется, ведь Мукерджи не запихнуть в беспилотную курьерскую ракету!» — подумал Сандерс, внешне не уступая в этот момент невозмутимостью Чангу.
— Все ясно, — повторил он. — На суде, несомненно, захотят выслушать адмирала Прескотта. Значит, адмиралу Мукерджи придется просидеть в альфе Центавра довольно долго…
— Весьма возможно, — сказал Чанг, всем своим видом давая понять, что хочет сменить тему, однако Уария не могла удержать язык за зубами.
— Выходит, клык Прресскотт придумал, как избавиться от офицера, которого ваше правительство приставило за ним следить! — выпалила она.
— Да… Но это довольно рискованный способ, — сказал Чанг и вздохнул, глядя в глаза смотревшему на него с сочувственным видом Сандерсу. — У Мукерджи влиятельные покровители среди политиков, и, оказавшись в Центавре, он, конечно, тут же начнет излагать свою версию событий.
Уария прижала уши и злобно зашипела:
— Мне этого не понять! Подлый трус Мукеерджи недостоин пожирать экскременты клыка Прресскотта! Среди нас этого гнусного «шофака» давным-давно растерзали бы на поединке… Если бы кто-нибудь захотел пачкать о него когти!
Несмотря на длительное знакомство с Уарией, Чанг был поражен кровожадным блеском в ее глазах, но Сандерс с сочувственным видом кивнул.
— Я понимаю вас, коготь Уария. В этом отношении ваш народ намного мудрее нашего, — сказал он и внезапно осознал, что не кривит душой.
Оказавшись на корабле боевой группы Заарнака, Сандерс с головой ушел в мир орионских воинов. Он и раньше не чурался представителей иных звездных наций, а сейчас даже задумался о том, не эмигрировать ли ему в Орионское Ханство.
Впрочем, Сандерс тут же отогнал эти мысли и стал прикидывать, что сообщит адмиралу Леблану.
Марк Леблан в очередной раз покосился на стратегический голографический дисплей над столом в кабинете Ктаара’Зартана.
Вообще-то Леблану нужно было смотреть совсем не туда, и он это прекрасно понимал. И все же он невольно рассматривал маленькую светящуюся точку, изображающую Зефрейн. Находящиеся в руках Великого Союза звездные системы были обозначены зеленым цветом, и Леблану казалось, что он видит темно-зеленые глаза и прядь огненно-рыжих волос.
Почти три земных года назад он смотрел, как с террасы этого здания уходит Ванесса Муракума. Сейчас ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Они постоянно переписывались почти два года с тех пор, как по приказу Ктаара Ванесса отправилась в далекое Скопление Ромул к своему Пятому флоту, превращенному ею непрерывными учениями в действующую с точностью часового механизма боевую машину, замершую в ожидании паучьей атаки, которой так и не последовало. Наконец произошли изменения, на которые намекал Ванессе Ктаар. Ей предложили командовать Шестым флотом, потому что Прескотт с Заарнаком убыли на Седьмой флот, спешно сформированный после возвращения остатков астрографической флотилии Эндрю Прескотта, доставившей бесценную информацию.