Вэнс Джек Холбрук. Сага о Кугеле

   Доктор Лаланк с улыбкой покачал головой.
   — Сожалею о том, что вам так не повезло, но я не могу исправить всю мировую несправедливость.
   — Но они же ваши подопечные!
   — Да, но этому нет никаких доказательств. В списке пассажиров каравана они указаны под своими собственными именами, что возлагает ответственность за их деяния на Вармуса. Можете обсудить этот вопрос с ним или даже с самими мимами. Если они взяли кошелёк, пусть они и возвращают ваши терции.
   — Это неосуществимая идея!
   — Так вот вам более осуществимая: возвращайтесь на нос, пока мы не попали в беду!
   С этими словами доктор Лаланк отвернулся и возобновил прерванную беседу с Клиссумом.
   Кугель вернулся на нос. Он смотрел вперёд, на унылый пейзаж, прикидывая, как бы вернуть свои потери… Его взгляд вновь привлекла какая-то зловещая возня.
   Кугель рванулся вперёд и сосредоточил свой взгляд на склоне холма, где множество приземистых серых существ наваливали груду тяжёлых камней в том месте, где склон холма нависал над дорогой.
   Кугель пристально смотрел на них ещё несколько секунд. Он видел их так же ясно, как и свои ладони, — перекошенных полу людей-полуамилоидов, с заострёнными скальпами и головами без шей, так что их рты открывались у самой груди.
   Кугель бросил на них последний взгляд и наконец забил тревогу:
   — Вармус! На склоне холма горные гоблины! Остановите караван и дуйте в рожок!
   Вармус остановил свою коляску и закричал в ответ:
   — Что вы видите? Где опасность?
   Кугель взмахнул руками и указал на склон.
   — На этом утёсе я вижу горных гоблинов! Они складывают камни, чтобы наброситься на караван!
   Вармус повернул шею и взглянул туда, куда показывал Кугель.
   — Я ничего не вижу.
   — Они серые, как скалы! Они кривые и бегают, наклонившись, вон там и вот тут.
   Вармус поднялся на сиденье и подал своим возницам сигнал тревоги, затем спустил корабль на дорогу.
   — Мы устроим им большой сюрприз! — сказал он Кугелю.
   После этого Вармус закричал пассажирам:
   — Выходите, пожалуйста! Я намерен атаковать гоблинов с воздуха!
   Он привёл десяток мужчин, вооружённых стрел ометами и огнедротиками, на «Аввентуру», потом привязал канат к крепкому фарлоку.
   — Теперь, Кугель, растяните верёвку так, чтобы мы поднялись над утёсом, тогда мы пошлём им наш горячий привет сверху.
   Кугель подчинился приказу; корабль вместе с вооружённой до зубов командой взлетел высоко в воздух и повис над утёсом. Вармус стоял на носу.
   — А теперь к точному месту засады.
   Кугель показал пальцем.
   — Вон там, в том нагромождении камней.
   Вармус оглядел склон.
   — В данный момент я не вижу гоблинов.
   Кугель тщательно осмотрел склон, но гоблины исчезли.
   — Все к лучшему! Они заметили наши приготовления и отказались от своих планов.
   Вармус угрюмо хмыкнул.
   — А вы уверены в своих словах? Вы действительно видели горных гоблинов? Возможно, вас ввели в заблуждение тени между скалами.
   — Это невозможно! Я видел их так же ясно, как вижу вас!
   Вармус посмотрел на Кугеля задумчивыми голубыми глазами.
   — Не думайте, что я сержусь на вас. Вы почувствовали опасность и, совершенно правильно, забили тревогу, хотя, очевидно, по ошибке. Я не буду обсуждать этот вопрос, разве что для того, чтобы подчеркнуть, что недостаток хладнокровия приводит к потере драгоценного времени.
   Кугель не нашёлся, что ответить на это обвинение. Вармус подошёл к планширу и крикнул вниз вознице головной коляски:
   — Веди караван вперёд мимо утёса! Мы будем на страже, чтобы обеспечить абсолютную безопасность.
   Караван прошёл мимо утёса без каких-либо досадных происшествий, после чего «Аввентура» снизилась, чтобы привилегированные пассажиры смогли снова сесть на корабль.
   Вармус отвёл Кугеля в сторону.
   — Ваша работа безукоризненна; но все-таки я решил увеличить дозор. Шилко, которого вы видите вон там, очень здравомыслящий человек. Он будет стоять рядом с вами, и каждый из вас сможет подтвердить то, что видит другой. Шилко, иди сюда, пожалуйста. Вы с Кугелем будете работать в паре.
   — Я с удовольствием, — отозвался Шилко, круглолицый коренастый мужчина с песочными волосами и кудрявыми бачками. — Так и предвкушаю, как мы славно заработаем вместе.
   Кугель хмуро повёл его на корабль, и, как только караван двинулся вперёд, двоица отправилась на нос и заняла свои посты. Шилко, добродушный и разговорчивый малый, болтал обо всем, что видел, упоминая мельчайшие подробности пейзажа. Ответы Кугеля были односложными, что очень удивляло Шилко.
   Тот заявил обиженным голосом:
   — Когда я занимаюсь такой работой, я не прочь перекинуться словечком, чтобы убить время. А иначе невыносимо скучно стоять здесь и выглядывать непонятно что. Иначе начинаешь видеть мысленные образы и принимать их за действительность.
   Тут он подмигнул и ухмыльнулся.
   — Не правда ли, Кугель?
   Кугель счёл шутку напарника низкопробной и отвернулся.
   — Да ладно, — сказал Шилко. — Такова жизнь.
   В полдень Шилко отлучился в столовую, чтобы пообедать. Он явно переусердствовал как с едой, так и с вином, поэтому после обеда начал клевать носом. Он оглядел местность и сказал Кугелю:
   — Ничего не видать, кроме пары-тройки ящериц. Это моё твёрдое мнение, а теперь я предлагаю немножко вздремнуть. Если увидишь что-нибудь, буди меня.
   Он забрался в палатку Кугеля и удобно устроился там, а Кугель оказался вновь предоставлен горьким размышлениям о своих потерянных терциях и выброшенном воске для обуви.
   Когда караван остановился на ночлег, Кугель направился прямиком к Вармусу. Он рассказал ему о легкомысленном поведении мимов и пожаловался на понесённые им убытки.
   Вармус слушал со спокойным, но несколько отстранённым интересом.
   — Но доктор Лаланк, разумеется, уладит это дело?
   — В этом-то суть проблемы! Он целиком и полностью отказывается от ответственности! Он заявляет, что вы, как хозяин каравана, должны возместить все потери.
   Вармус, чьи мысли витали где-то в облаках, вмиг насторожился.
   — Он возложил уплату всех издержек на меня?
   — Именно так. Теперь я предъявляю этот счёт вам.
   Вармус сложил руки на груди и быстро отступил назад.
   — Идея доктора Лаланка совершенно нелепа.
   Кугель возмущённо потряс счётом прямо перед носом Вармуса.
   — Вы отказываетесь выполнять ваши обязательства?
   — Я здесь ни при чем! Это действие произошло на борту вашего судна «Аввентура».
   Кугель снова ткнул в Вармуса счётом.
   — В таком случае вы должны, по меньшей мере, передать этот счёт доктору Лаланку и взыскать с него платёж.
   Вармус потянул себя за подбородок.
   — Это неправильная процедура. Капитан «Аввентуры» — вы. Следовательно, по праву своей должности, вы должны вызвать доктора Лаланка на слушание этого дела и там взыскать с него такую сумму, которая кажется вам справедливой.
   Кугель с сомнением взглянул на доктора Лаланка, все ещё разговаривающего с Клиссумом.
   — Предлагаю подойти к доктору Ладанку вдвоём и объединить наши полномочия, чтобы восстановить справедливость.
   Вармус отступил ещё на один шаг.
   — Не приплетайте меня к этому делу! Я всего лишь возчик Вармус, скромно ездящий по земле.
   Кугель приводил и другие доводы, но Вармус с маской изощрённого упрямства стоял на своём. Наконец Кугель пошёл к столу и начал пить вино, угрюмо глядя в огонь.
   Медленно шёл вечер. Все путники пребывали в мрачном настроении; сегодня не было ни декламаций, ни песен, ни шуток, и компания сидела вокруг костра, полушёпотом перекидываясь отрывочными словами. Все умы занимал невысказанный вопрос: кто исчезнет следующим?
   Пламя костра ослабело, и путники неохотно разошлись по своим постелям, боязливо оглядываясь назад и обмениваясь нервными замечаниями.
   Так прошла ночь. Звезда Ачернар прошла восточный квадрант и склонилась к западу. Фарлоки сопели и бормотали во сне. Далеко в пустоши несколько секунд мерцал синий свет, затем он погас и больше не появлялся. Восточный край горизонта загорелся первым пурпуром, затем кроваво-красным цветом. После нескольких бесплодных попыток солнце все-таки выбралось из-за горизонта и взошло на небо.
   Вновь развели костёр, и в караване закипела жизнь. Накрыли завтрак; запрягли фарлоков и начали готовиться к отъезду.
   На «Аввентуре» начали появляться заспанные пассажиры. Каждый по очереди переводил взгляд с одного лица на другое, точно ожидая нового исчезновения. Стюард Порриг подал завтрак, затем понёс поднос в задний салон. Он постучался.
   — Госпожа Ниссифер, я принёс ваш завтрак. Мы беспокоимся о вашем здоровье.
   — Я в порядке, — раздался шёпот. — Я ничего не желаю. Можете уходить.
   После завтрака Кугель отвёл доктора Лаланка в сторону.
   — Я посоветовался с Вармусом, — сказал Кугель. — Он заверил меня в том, что как капитан «Аввентуры» я могу предъявить вам иск за ущерб, причинённый мне в результате вашей халатности. Вот счёт. Можете расплатиться прямо сейчас.
   Доктор Лаланк быстро пробежал глазами счёт. Его чёрные брови поднялись ещё выше, чем обычно.
   — Вот этот пункт — поразительно! «Мазь для обуви, одна коробочка. Цена: тысяча терциев». Вы серьёзно?
   — Естественно. Эта мазь содержит редкий воск.
   Доктор Лаланк вернул счёт.
   — Вам придётся представить этот счёт виновницам, а именно, Саш, Сказье и Рлайс.
   — Ну и что это даст?
   — Даже не рискую предположить. Тем не менее, раз и навсегда заявляю, что я никак не причастен к этому делу.
   Он поклонился и зашагал прочь, чтобы присоединиться к Клиссуму, в котором он нашёл качества, совместимые с его собственными.
   Кугель пошёл на нос, где уже дежурил Шилко. Тот снова проявил желание поговорить; Кугель, как и прежде, отвечал немногословно, и Шилко наконец умолк. Тем временем караван пошёл по местности, где с обеих сторон возвышались холмы, а дорога бежала по узкой долине между ними.
   Шилко смотрел на голые склоны холмов.
   — Я не вижу в этом краю ничего, что могло бы нас встревожить. А ты, Кугель?
   — В данный момент я тоже не вижу ничего.
   Шилко в последний раз окинул взглядом расстилавшийся перед ними пейзаж.
   — Я отойду на минуточку — у меня тут дело к Порригу. Он ушёл, и вскоре из камбуза до Кугеля донёсся шум весёлой попойки.
   Немного позже Шилко вернулся, шатаясь от выпитого вина, и весело крикнул:
   — Эге-гей, капитан Кугель! Как поживают галлюцинации?
   — Я не понимаю ваших намёков, — холодно ответил Кугель.
   — Не беда! Такое с любым может случиться. — Шилко оглядел холмы. — У тебя есть о чем сообщить?
   — Нет.
   — Отлично! Вот как делается эта работа! Глянешь туда-сюда, а потом быстренько в камбуз, глотнуть винца.
   Кугель ничего не ответил, и заскучавший Шилко принялся хрустеть пальцами.
   За обедом Шилко снова перебрал вина и опять начал клевать носом.
   — Пойду-ка я ухо придавлю на часок-другой, чтобы нервишки успокоить, — сказал он Кугелю. — А ты хорошенько присматривай за ящерицами и зови меня, если появится что-нибудь более важное.
   Он залез в палатку Кугеля, и вскоре оттуда донёсся заливистый храп.
   Кугель склонился на планшир, строя разнообразные планы, как бы поправить своё состояние. Ни один из них не казался выполнимым, в особенности потому, что Лаланк владел несколькими магическими заклинаниями… Странно, что это за тёмные фигуры на холме? Что заставило их прыгать и дёргаться подобным образом? Как будто высокие чёрные тени взлетали высоко вверх, чтобы взглянуть на караван, а затем снова ускользали из вида.
   Кугель присел и подёргал Шилко за ногу.
   — Проснитесь!
   Шилко, жмурясь и почёсывая голову, вылез из палатки.
   — Ну, что теперь? Порриг принёс мне на полдник вина?
   Кугель указал на вершину холма.
   — Что вы видите?
   Шилко своими красными глазами обвёл линию горизонта, но тени уже затаились за холмами. Он бросил на Кугеля насмешливый взгляд.
   — Что тебе померещилось? Гоблины, переодетые розовыми крысами? Или сороконожки, отплясывающие краковяк?
   — Ни то, ни другое, — коротко ответил Кугель. — Я видел то, что считаю бандой ветряных чертей. Сейчас они скрываются на дальней стороне холма.
   Шилко внимательно посмотрел на Кугеля и отодвинулся.
   — Очень интересно! И сколько их было?
   — Я не смог сосчитать, но надо скорее предупредить Вармуса.
   Шилко снова посмотрел на линию горизонта.
   — Я ничего не вижу. Может быть, у тебя шалят нервишки?
   — Разумеется, нет!
   — Знаешь что, в следующий раз убедись хорошенько в том, что ты видишь, прежде чем звать меня.
   Шилко плюхнулся на четвереньки и забрался в палатку. Кугель посмотрел вниз на Вармуса, мирно ехавшего в передней коляске. Он открыл было рот, чтобы подать сигнал тревоги, затем мрачно решил, что этого делать не стоит, и возобновил своё дежурство.
   Прошло несколько минут, и Кугель опять начал подозревать что-то неладное.
   Дорога прошла мимо длинного узкого пруда, наполненного зеленой водой, питавшего несколько рощиц колючих кустов соляника. Кугель склонился вперёд и сфокусировал свой взгляд на кустах, но их длинные и тонкие ветки ничего не прикрывали. А как насчёт самого озерца? Оно казалось чересчур мелководным, чтобы таить какую-либо существенную опасность.
   Кугель с чувством выполненного долга потянулся. Взглянув на вершину холма, он обнаружил, что ветряные черти вновь появились в ещё большем количестве, чем раньше. Они высоко вытягивали шеи, чтобы посмотреть на караван, затем быстро втягивали головы.
   Кугель потянул за ногу Шилко.
   — Ветряные дьяволы вернулись с подкреплением!
   Шилко, пятясь, выполз из палатки и выпрямился.
   — Что на этот раз?
   Кугель указал на гребень.
   — Взгляните сами!
   Ветряные дьяволы, однако, уже закончили свой осмотр, и Шилко опять ничего не увидел. На этот раз он просто устало пожал плечами и приготовился продолжить свой прерванный отдых. Кугель, однако, подошёл к планширу и крикнул вниз, обращаясь к Вармусу:
   — Ветряные дьяволы! Их здесь десятки! Они собираются на другой стороне холма!
   Вармус остановил коляску.
   — Ветряные дьяволы? А где Шилко?
   — Я здесь, в дозоре, глаз не спускаю с дороги. Где же мне ещё быть?
   — Что это за ветряные дьяволы? Ты заметил их?
   — По правде, при всем моем уважении к Кугелю, должен сказать, что я их не видел.
   Вармус обратился к Кугелю, осторожно подбирая слова:
   — Кугель, я крайне признателен вам за сигнал тревоги, но в этот раз думаю, что мы пойдём дальше. Шилко, так держать!
   Караван пошёл дальше по дороге. Шилко зевнул и собрался снова залезть в палатку.
   — Что? — раздражённо воскликнул Кугель. — Видите вон ту щель? Если черти решат напасть на нас, им придётся перепрыгнуть через неё, и вы непременно их увидите.
   Шилко нехотя остался ждать.
   — Эти видения, Кугель, очень опасный симптом. Подумай, к каким печальным последствиям они могут привести! Ради себя же самого, возьми себя в руки… А вот и щель! Мы поравнялись с ней. Смотри очень внимательно и скажи мне, когда увидишь, что вокруг скачут черти.
   — А вот и они! — сказал Кугель.
   Один леденящий миг Шилко стоял с мелко дрожащей челюстью, затем гаркнул Вармусу вниз:
   — Берегитесь! Ветряные черти наступают!
   Вармус плохо расслышал и взглянул вверх на корабль. Он увидел клубок несущихся тёмных теней, но защита уже была невозможна. Черти сновали туда— сюда между повозками, пока возницы и пассажиры выпрыгивали в прохладные воды пруда.
   Черти в щепки разнесли караван, перевернув повозки и коляски, разломав колёса, разбросав запасы и багаж. Затем их внимание привлекла «Аввентура», но Кугель приказал верёвке удлиниться, и судно взмыло ввысь. Черти подпрыгивали, пытаясь дотянуться до корпуса, но корабль находился на высоте пятидесяти футов. Прекратив попытки, они схватили всех фарлоков, засунув их под мышки, затем перепрыгнули через холм и были таковы.
   Пока возчики и пассажиры выбирались из пруда, Кугель спустил корабль. Вармуса накрыло перевернувшейся коляской, и понадобились много рук, чтобы извлечь его оттуда.
   Вармус с трудом поднялся на свои ушибленные ноги. Он оглядел разрушения и застонал от отчаяния.
   — Это уму непостижимо! Что за проклятие лежит на нас? — Он оглядел своих измазанных людей. — Где дозорные?… Кугель? Шилко? Будьте так добры выйти сюда!
   Кугель и Шилко робко показались.
   Шилко облизал губы и заговорил как можно более убедительно:
   — Я поднял тревогу; все могут это засвидетельствовать! Если бы не я, могла случиться куда более страшная беда!
   — Ты опоздал; черти уже напали на нас! Как ты это объяснишь?
   Шилко обвёл глазами небо.
   — Это может показаться странным, но Кугель хотел подождать, пока черти не перепрыгнут через щель.
   Вармус повернулся к Кугелю.
   — Я ничего не понимаю? Почему вы не предупредили нас об опасности?
   — Именно это я и сделал, если вы припомните! Когда я увидел чертей в первый раз, я хотел поднять тревогу, но…
   — Вот что самое непонятное, — сказал Вармус. — Вы видели чертей до того, как сделали ваше предупреждение?
   — Конечно, но…
   Вармус, морщась от боли, поднял руку.
   — Хватит! Кугель, вы вели себя неразумно, и это ещё мягко сказано!
   — Это несправедливое решение! — горячо воскликнул Кугель.
   Вармус сделал слабый жест.
   — А не все ли вам равно? Караван погублен! Мы совершенно беспомощны в этой Илдишской Пустоши! Ещё через месяц наши кости занесёт песком.
   Кугель взглянул на свои башмаки. Они износились и утратили блеск, но ещё сохранили свои волшебные свойства. Он придал своему голосу как можно больше достоинства.
   — Караван сможет продолжить путь благодаря развенчанному и несправедливо осуждённому Кугелю.
   Вармус резко сказал:
   — Пожалуйста, поясните, что вы имеете в виду!
   — Возможно, что в моих башмаках ещё осталась магия. Подготовьте ваши повозки и экипажи. Я подниму их в воздух, и мы отправимся в путь, как и прежде.
   Вармус вмиг стал энергичным. Он дал указания возчикам, которые постарались привести в порядок свои повозки и коляски. К каждой из них привязали верёвки, и пассажиры заняли свои места. Кугель, переходя от повозки к повозке, пинал каждую носком башмака — они действительно ещё сохранили свою силу. Повозки и экипажи взмыли в воздух; возчики взяли верёвки и замерли в ожидании сигнала. Вармус, чьи ушибы и вывихи помешали ему идти, решил ехать на «Аввентуре». Кугель пошёл было за ним, но Вармус остановил его.
   — Нам нужен только один дозорный, человек, который доказал своё хладнокровие, и это Шилко. Если бы я не хромал, то с радостью потащил бы корабль, но эта обязанность теперь должна лечь на вас. Возьмите верёвку, Кугель, и ведите караван по дороге, и как можно быстрее.
   Сознавая бесполезность возражений, Кугель схватил верёвку и зашагал по дороге, таща за собой «Аввентуру».
   На закате все повозки и коляски спустили вниз и разбили лагерь. Славой, главный возчик, под руководством Вармуса установил защитную изгородь; разожгли костёр, и Вармус приказал раздать вина, чтобы подбодрить упавшую духом компанию.
   Вармус произнёс краткое обращение:
   —Произошла серьёзная неприятность, и нашему каравану нанесён огромный урон. И все же не имеет смысла указывать обвиняющим перстом. Я сделал расчёты и посоветовался с доктором Лаланком. Полагаю, что через четыре дня мы дойдём в Каспара-Витатуса, где можно будет сделать ремонт. А до тех пор я надеюсь, что никто не терпит чрезмерного неудобства. Последнее замечание. Сегодняшние события уже в прошлом, но на нас тяжёлым камнем лежат ещё две загадки — исчезновение Иванелло и Эрмолде. Пока эти тайны не будут раскрыты, все должны быть осторожны! Никуда не ходите в одиночку! Если заметите какое-нибудь подозрительное обстоятельство, немедленно ставьте меня в известность.
   Накрыли ужин, и компанию охватила атмосфера какого-то почти неистового веселья. Саш, Сказья и Рлайс продемонстрировали странный танец, состоявший из прыжков и скачков, и через некоторое время стало ясно, что они изображали ветряных дьяволов.
   Клиссума вино привело в приподнятое настроение.
   — Разве не чудесно? — воскликнул он. — Это превосходное вино стимулирует деятельность всех трех частей моего разума, так что пока одна из них смотрит на это пламя и Илдишскую Пустошь за ним, другая сочиняет восхитительные оды, тогда как третья сплетает гирлянды из воображаемых цветов, чтобы прикрыть наготу пробегающих мимо нимф, также воображаемых!
   Экклезиарх Гольф Раби выслушал слова Клиссума с очевидным неодобрением и влил в своё собственное вино четыре, а не три, как обычно, капли аспергантиума.
   — Неужели необходимо вдаваться в такие неумеренные крайности?
   Клиссум поднял трясущийся палец.
   — Если цветы самые что ни на есть свежие, а нимфы уступчивые, то ответ — решительное да!
   Гольф Раби строго сказал:
   — В Коллегии мы полагаем, что созерцание даже небольшого числа бесконечностей — само по себе достаточная стимуляция, по меньшей мере, для культурного и тактичного человека.
   Он отвернулся и возобновил свой разговор с Перруквилом. Клиссум озорно посыпал спину Гольфа Раби какими-то сильно пахнущими сухими духами, что вызвало у аскетического экклезиарха огромное замешательство.
   Но по мере того, как затухали угли, настроение всей компании снова стало падать, и спать они отправились с большой неохотой.
   Вармус и Шилко теперь занимали на «Аввентуре» койки исчезнувших Иванелло и Эрмолде, а Кугель так и остался в своей палатке.
   Ночь была тиха. Кугель, несмотря на всю свою усталость, не мог уснуть. Наконец наступила полночь, отмеченная приглушённым боем корабельных часов.
   Кугель задремал. Прошло некоторое время.
   Кугель проснулся от какого-то звука, сразу же заставившего его насторожиться. Минуту он пролежал, вглядываясь в ночную тьму; затем, сжав меч, пополз к выходу из палатки.
   Топовые огни едва освещали палубу. Кугель не увидел ничего необычного. До него не доносилось ни звука. Что же его разбудило?
   Ещё десять минут Кугель, скорчившись, сидел у выхода из палатки, затем медленно улёгся на подушку.
   Он не спал… Едва слышный звук коснулся его ушей: щелчок, скрип, скрежет… Кугель снова выполз из палатки.
   Топовый огонь отбрасывал множество теней. Одна из них шевельнулась и украдкой проскользнула по палубе. Кугелю показалось, что тень несёт какой-то тюк.
   При виде этого Кугель почувствовал, что по его шее ползёт зловещий холодок. Тень метнулась к ограждению и очень странным движением выкинула свою ношу за борт. Кугель на ощупь забрался в свою палатку за мечом, затем выполз на бак.
   Он услышал царапанье. Тень слилась с другими тенями и сделалась неразличимой. Кугель сжался в темноте, и через некоторое время ему показалось, что он различил слабый крик, резко оборвавшийся.
   Звук больше не повторился.
   Через некоторое время Кугель забился обратно в свою палатку и бодрствовал в ней, не решаясь шевельнуться и страдая от холода… Он заснул с открытыми глазами. Малиновый луч восходящего солнца ударил прямо в его открытые глаза, заставив резко очнуться.
   Постанывая от боли в затёкших мышцах, Кугель выпрямился, облачился в свой плащ и шляпу, привесил к поясу меч и поковылял вниз на главную палубу.
   Вармус только что слез со своей койки, когда в его дверь заглянул Кугель.
   — Что вам нужно? — буркнул Вармус. — Неужели мне не дадут времени даже поправить одежду?
   Кугель сказал:
   — Прошлой ночью я кое-что видел и слышал. Боюсь, что мы можем обнаружить ещё одну пропажу.
   Вармус издал стон и чертыхнулся.
   — Кто?
   — Не знаю.
   Вармус натянул башмаки.
   — Что вы видели и слышали?
   — Я видел тень. Она бросила в заросли какой-то тюк. Я слышал какой-то щелчок и скрежет двери. Потом раздался крик.
   Вармус надел свою грубую накидку, затем нахлобучил поверх золотистых кудрей плоскую широкополую шляпу и похромал на палубу.
   — Полагаю, что прежде всего надо пересчитать присутствующих.
   — Всему своё время, — сказал Кугель. — Давайте сначала заглянем в тюк, который может сказать нам многое или ничто.
   — Как хотите.
   Двое спустились на землю.
   — Ну, где же те заросли?
   — Вот здесь, за корпусом. Если бы я не увидел этого броска, мы бы ни о чем не узнали.
   Они обогнули корабль, и Кугель, раздвигая чёрные ветки, углубился в заросли. Почти сразу же он обнаружил тюк и осторожно вытащил его на открытое место. Они стояли, глядя на предмет, завёрнутый в мягкую голубую материю. Кугель тронул его носком башмака.
   — Узнаете материал?
   — Да. Это любимый плащ Перруквила.
   Они молча глядели на свёрток. Кугель промолвил:
   — Теперь мы знаем, кто пропал.
   — Разверните свёрток, — проворчал Вармус.
   — Разверните сами, если хотите, — ответил Кугель.
   — Ну же, Кугель, — возразил Вармус. — Вы ведь знаете, что ходьба причиняет мне боль.
   Кугель поморщился. Пригнувшись, он дёрнул за узел. Складки плаща распахнулись, обнажая два человеческих скелета, переплетённых так, чтобы они занимали как можно меньше места.
   — Поразительно! — прошептал Вармус. — Здесь или магия, или явный парадокс. Как иначе можно было сцепить череп с тазом таким замысловатым образом?
   Кугель был несколько более критичен.
   — Не слишком-то это безупречно! Заметьте, череп Иванелло вставлен в таз Эрмолде; точно так же с черепом Эрмолде и тазом Иванелло. Уж Иванелло особенно был бы недоволен такой небрежностью.