Вэнс Джек Холбрук. Сага о Кугеле

   — Нырять? — переспросил Кугель недоуменно.
   — Ну да, в яму, которая образовалась от удара Садларка о болото. Это очень утомительно, и нырять приходится глубоко. Недавно, — тут Вемиш одним глотком допил содержимое бокала, — я выкопал целое гнездо первоклассных чешуек, среди них было немало «особых», и на следующую неделю мне выпала такая же удача. Таким образом, мне удалось погасить свой долг, и я в тот же момент решил уволиться.
   Еда внезапно показалась Кугелю безвкусной.
   — А ваши предыдущие заработки?
   — В хорошие дни я мог заработать столько же, как Йеллег и Малзер.
   Кугель поднял глаза к потолку.
   — Но как можно получить какой-то доход, когда зарабатываешь двенадцать терциев в день, а тратишь в десять раз больше?
   — Хороший вопрос. Во-первых, приходится нырять без ссылки на должность. Во-вторых, когда вечером валишься с ног от усталости, то не замечаешь, в какой комнате ты спишь.
   — Ну нет, как управляющий, я наведу здесь порядок, — но в голосе Кугеля не было уверенности в том, что он говорил.
   Вемиш, уже несколько опьяневший, воздел кверху длинный белый палец.
   — Кроме того, не упускайте своих возможностей! А они существуют, уверяю вас, и в самых неожиданных местах. — Наклонившись вперёд, Вемиш одарил Кугеля непонятно значительным взглядом.
   — Продолжайте, — потребовал Кугель. — Я слушаю!
   Икнув, залив в себя изрядную порцию вина и оглянувшись через плечо, Вемиш пробормотал:
   — Могу лишь намекнуть: чтобы обмануть такого хитреца, как Тванго, нужна немалая ловкость.
   — Как интересно, — сказал Кугель. Могу я наполнить ваш бокал?
   — С удовольствием. — Вемиш жадно выпил, затем снова наклонился к Кугелю. — Не хотите ли услышать забавную шутку?
   — Буду рад.
   Вемиш заговорил доверительным шёпотом:
   — Тванго считает, что я выжил из ума!
   Кугель подождал ещё немного, но шутка Вемиша заключалась именно в этом. Кугель вежливо засмеялся:
   — Какая нелепость!
   — Правда? Это я — то, который таким хитроумным способом разобрался со своими счетами! Завтра я уеду из Флютика и несколько лет проведу, путешествуя с одного модного курорта на другой. Вот тогда и посмотрим, кто выжил из ума — Тванго или я.
   — Ну, относительно этого у меня нет никаких сомнений. В сущности, мне все ясно, за исключением подробностей вашего «хитроумного способа».
   Вемиш подмигнул Кугелю и облизнул губы, как будто тщеславие и хвастовство боролись в его душе с последними пошатнувшимися остатками осторожности. Он уже раскрыл рот, чтобы говорить. Но тут раздался звук гонга, точно кто-то изо всех сил дёргал за верёвку дверного звонка.
   Вемиш начал подниматься, а затем с беспечным смешком опустился на стул.
   — Кугель, теперь ваша обязанность — встречать поздних гостей, впрочем, так же, как и ранних.
   — Я — управляющий работами, а не лакей— воспротивился Кугель.
   — Блаженная надежда, — сказал Вемиш тоскливо. — Сначала вам придётся выдержать битву с Гарком и Гукином, которые следят за тем, чтобы все правила исполнялись в точности.
   — Они у меня живо научатся вести себя тише воды и ниже травы!
   На стол упала тень круглой головы, одетой в щеголеватую кепку с длинным козырьком.
   — Кто это научится вести себя тише воды и ниже травы? — раздался противный голосок.
   Кугель поднял голову и обнаружил сидящего на краю полки Гукина, дерзко глядящего на него.
   Вновь раздался звук гонга. Гукин выкрикнул:
   — Кугель, встать! Марш к двери! Вемиш сообщит тебе о распорядке.
   — Как управляющий, — спокойно заявил Кугель, — я поручаю тебе эту задачу. Поторапливайся!
   В ответ Гукин погрозил маленькой треххвостой плёткой, каждый ремень которой заканчивался жёлтым шипом.
   Кугель с такой силой ударил по полке, что Гукин вверх тормашками взлетел в воздух и приземлился прямо на блюдо с разложенными на нем сырами, стоявшее на буфете. Кугель подобрал плётку и взял её, будто собираясь ударить.
   — Ну, ты собираешься наконец заняться своими обязанностями? Или мне придётся хорошенько отколотить тебя, а потом бросить вместе с твоей мерзкой кепкой в этот горшок с рубцами?
   В столовую вбежал запыхавшийся Тванго, на плече которого сидел Гарк с выпученными глазами.
   — Что за шум? Гукин, почему ты лежишь в тарелке с сыром?
   Ему ответил Кугель, сказав:
   — Поскольку я управляющий, вам следовало бы обратиться ко мне. Обстоятельства дела таковы: я приказал Гукину открыть дверь. Он ответил мне вопиющей дерзостью, и я собирался выпороть его.
   Лицо Тванго порозовело от раздражения.
   — Кугель, у нас другие правила! До сих пор управляющий открывал дверь.
   — Так вот, пришла пора изменить правила! Управляющий освобождается от исполнения обязанностей лакея. Он будет зарабатывать втрое больше, чем раньше, а комната и питание ему будут предоставляться бесплатно.
   Гонг прозвучал ещё раз. Тванго чертыхнулся себе под нос.
   — Вемиш! Открой дверь! Вемиш! Где ты?
   Вемиш вышел из столовой.
   Кугель отдал» строгий приказ:
   — Гарк! Ответь на гонг! Гарк разъярённо зашипел. Кугель указал на дверь.
   — Гарк, ты уволен за неповиновение. То же относится и к Гукину. Немедленно покиньте дом и убирайтесь в своё родное болото.
   Гарк, к которому теперь присоединился и Гукин, ответили ему лишь вызывающим шипением. Кугель повернулся к Тванго.
   — Боюсь, если вы не поддержите мой авторитет, мне придётся уволиться.
   Тванго раздражённо взмахнул руками.
   — Хватит уже этих глупостей! Пока мы все тут стоим, гонг надрывается! — Он направился по коридору к входной двери, а Гарк и Гукин поспешили вслед за ним.
   Кугель последовал за ними, но более медленным шагом. Тванго распахнул дверь и впустил в дом крепкого мужчину средних лет в коричневом плаще с капюшоном. За ним вошли ещё двое в таких же одеждах.
   Тванго дружески и одновременно почтительно поприветствовал гостей.
   — Господин Сольдинк! Уже очень поздно! Что заставило вас в такой час пуститься в столь дальнее путешествие?
   Сольдинк заговорил басом:
   — Я принёс важную и срочную весть, которая не могла ждать
   ни минуты.
   Тванго отшатнулся, поражённый.
   — Неужели умер Меркантайдес?
   — Нет, это трагедия лжи и воровства!
   — Что украли? — нетерпеливо спросил Тванго. — Кого обманули?
   — Сейчас все расскажу. Четыре дня тому назад, ровно в полдень, я прибыл сюда с повозкой-сейфом. Я ехал вместе с Ринкзом и Джорнулком, двумя людьми почтённого возраста и неподкупной честности.
   — На их репутации нет ни единого пятна, насколько мне известно. Почему вы теперь ставите её под сомнение?
   — Терпение, вы все услышите.
   — Продолжайте же! Кугель, ты — человек опытный, послушай и выскажи своё мнение. А это, кстати, господин Сольдинк; из фирмы «Сольдинк и Меркантайдес», агентство перевозок.
   Кугель выступил вперёд, и Сольдинк продолжил свои объяснения.
   — Вместе с Ринкзом и Джорнулком я вошёл в вашу мастерскую. Затем в нашем присутствии вы отсчитали, а мы упаковали шестьсот восемьдесят чешуек в четыре ящика.
   — Верно. Там было четыреста «обычных», двести «особых» и восемьдесят «особых премиум» необыкновенной ценности.
   — Вот именно. Все вместе, в присутствии Вемиша, мы запаковали ящики, запечатали их, перевязали и прикрепили жетоны. Предлагаю вызвать Вемиша, чтобы он с присущей ему мудростью помог нам разрешить эту загадку.
   — Гарк! Гукин! Будьте так любезны, позовите Вемиша! Господин Сольдинк, вы ещё не раскрыли нам, что это за загадка.
   — Сейчас объясню. В присутствии вас, Вемиша, Ринкза, Джорнулка и меня лично чешуи были упакованы в ящики, как обычно, в вашей мастерской. Затем Вемиш поставил ящики на тележку, чтобы мы могли осмотреть их, и мы похвалили его за то, как он украсил тележку, и за его заботу о том, чтобы ящики не упали на пол. А потом за нами с Ринкзом и перед вами и Джорнулком Вемиш осторожно покатил ящики по коридору, остановившись, насколько я помню, только на миг, чтобы поправить свой башмак и пожаловаться мне на холодную не по сезону погоду.
   — Все было именно так. Продолжайте.
   — Вемиш подкатил тележку к повозке, и ящики переставили в сейф, который немедленно закрыли. Я написал вам расписку, которую Ринкз и Джорнулк заверили своими подписями и где Вемиш также расписался как свидетель. Наконец, я расплатился с вами, и вы отдали мне счёт. Мы погнали повозку прямо в Саскервой, где с соблюдением всех формальностей перегрузили ящики в подвал, там они должны были дожидаться отправки в Альмери.
   — И что потом?
   — Сегодня Меркантайдес решил проверить качество чешуек. Я открыл ящик, который мы так тщательно осматривали все вместе, и что же там оказалось? Ничего, кроме комков грязи и гальки! В связи с этим нам пришлось вскрыть все ящики, и в каждом из них была лишь ничего не стоящая земля. Вот где загадка! Надеемся, что вы или Вемиш сможете помочь нам разрешить это скандальное дело или же, в противном случае, вернёте наши деньги.
   — Последняя возможность полностью исключена. Я ничего не могу добавить к тому, что вы рассказали. Все было в точности так, как вы описали. Возможно, Вемиш заметил что-нибудь странное, но он бы непременно сказал об этом мне.
   — И все-таки его свидетельство может пролить хоть какой-то свет на эту тайну, если только он соблаговолит явиться сюда.
   В комнату ворвался Гарк с вытаращенными от возбуждения глазами и заверещал:
   — Вемиш на крыше! Он как-то странно себя ведёт!
   Тванго скорбно всплеснул руками:
   — Да, он уже в преклонном возрасте, но чтобы так быстро утратить рассудок? Он же только что уволился!
   — Что? — точно не веря своим ушам, воскликнул Сольдинк. — Вемиш уволился? Вот уж не ожидал!
   — Как и все мы, смею вас заверить! Он погасил свой счёт до последнего терция, а потом объявил, что уходит.
   — В высшей степени странно, — задумчиво сказал Сольдинк. — Мы должны спустить Вемиша с крыши, и немедленно!
   Вслед за Гарком Тванго выбежал в сад, а за ними потрусили Сольдинк, Ринкз, Джорнулк и Кугель.
   Ночь была совершенно тёмной, и чёрную мглу рассеивали лишь несколько тусклых звёзд. Пробивавшийся между черепицами свет из дома позволял видеть Вемиша, рискованно разгуливавшего по крыше вдоль конька.
   — Вемиш, что ты делаешь на такой высоте? Сейчас же спускайся! — закричал Тванго.
   Старик завертел головой, пытаясь определить, откуда доносится звук. Заметив внизу Тванго и Сольдинка, он издал дикий крик, в котором, казалось, смешались неповиновение и неприкрытое торжество.
   — Да это, в лучшем случае, двусмысленный ответ, — протянул Сольдинк.
   Тванго закричал снова:
   — Вемиш, пропали чешуйки, и мы хотели бы задать пару вопросов!
   — Да, пожалуйста, задавайте свои вопросы, где угодно и хоть ночь напролёт, только не здесь — я гуляю по крыше и не желаю, чтобы меня беспокоили.
   — Да, но… Вемиш, ведь это тебя мы хотели спросить! Спускайся, и поживее!
   — Я закрыл свои счета! Где хочу, там и гуляю!
   Тванго в ярости сжал кулаки.
   — Господин Сольдинк озадачен и встревожен! Пропавшие чешуйки невосполнимы!
   — Ничуть не больше, чем я сам, вот увидите! — Вемиш снова издал странный смешок.
   Сольдинк кисло проговорил:
   — Похоже, Вемиш сошёл с ума.
   — Работа была смыслом его жизни, — объяснил Тванго. — Он нырял в ил и где-то в глубине нашёл целое гнездо чешуек, поэтому и смог выплатить все свои долги. С тех самых пор он вёл себя очень странно.
   — Когда он нашёл чешуйки? — подозрительно спросил Сольдинк.
   — Всего два дня назад. — Вемиш снова повысил голос. — Вемиш! А ну-ка спускайся! Нам нужна твоя помощь!
   — Вемиш нашёл свои чешуйки уже после того, как мы получили последнюю партию товара? — продолжал наседать Сольдинк.
   — Совершенно правильно. Собственно говоря, это произошло на следующий день.
   — Любопытное совпадение.
   Тванго тупо уставился на него.
   — Но не можете же вы подозревать Вемиша?
   — Факты указывают на него.
   Тванго круто обернулся.
   — Гарк, Гукин, Кугель! Марш на крышу! Спустить вниз этого болвана!
   Кугель надменно проговорил:
   Гарк и Гукин — мои подчинённые. Сообщите мне о ваших желаниях, и я отдам необходимые приказания.
   — Кугель, твоё поведение становится невыносимым! Считай, что ты понижен в должности! А сейчас живо на крышу! Я хочу, чтобы Вемиша немедленно спустили вниз!
   — Я боюсь высоты, — ответил Кугель. — И отказываюсь от должности.
   — Ты не можешь это сделать, пока не закрыты твои счета. Кстати, туда включены и те прекрасные сыры, в тарелку с которыми ты сбросил Гукина.
   Кугель начал возражать, но Тванго уже переключил все своё внимание на крышу и отказался слушать.
   Вемиш бродил туда-сюда вдоль конька, но рядом с ним появились Гарк и Гукин. Тванго закричал:
   — Вемиш, будь осторожен! Гарк и Гукин поведут тебя!
   Старик издал дикий крик и, пробежав вдоль конька, бросился с крыши, упав головой вниз на плиты двора. Гарк и Гукин подползли к краю крыши и выпученными глазами уставились на распростёртую внизу фигуру.
   После короткого осмотра Тванго обернулся к Сольдинку со словами:
   — Боюсь, что он мёртв.
   — А что с пропавшими чешуйками?
   — Поищите где-нибудь ещё, — пожал плечами Тванго. — Во Флютике кража произойти не могла.
   — Не уверен в этом, — возразил Сольдинк. — В сущности, я подозреваю прямо противоположное.
   — Вас ввели в заблуждение простые совпадения, — ответил Тванго. — Ночь холодна, давайте вернёмся в дом. Кугель, переправь тело к сторожке на задворках сада. Могила для Вемиша уже готова, утром сможешь похоронить его.
   — Если вы вспомните, — заметил Кугель, — я отказался от места. Я больше не считаю себя работающим во Флютике, если только вы не предоставите значительно лучшие условия.
   Тванго топнул ногой.
   — Как ты смеешь в такой печальный момент докучать мне своими глупостями? Ты выводишь меня из терпения! Гарк! Гукин! Кугель решил увильнуть от своих обязанностей!
   Гарк и Гукин выползли вперёд. Гукин швырнул верёвку, опутавшую лодыжки Кугеля, а Гарк накинул ему на голову сеть. Кугель мешком рухнул на землю, и два уродца начали бить его короткими палками.
   Через некоторое время Тванго направился к двери.
   — Хватит! — прокричал он. — Его вопли оскорбляют наш слух! Если Кугель изменил своё мнение, пусть идёт и принимается за работу.
   Кугель посчитал, что лучше подчиниться приказам Тванго. Чертыхаясь себе под нос, он потащил тело бедного Вемиша к сторожке. Затем он поковылял к хижине, в которой раньше жил Вемиш, где и провёл бессонную ночь, ибо ему не давали покоя ушибы, синяки и шишки.
   Солнце ещё не встало, когда Гарк и Гукин забарабанили в его дверь.
   — Выходи и принимайся за работу! — велел Гукин. — Тванго желает осмотреть эту хижину.
   Несмотря на то, что все его тело болело и ныло, Кугель уже успел произвести такой осмотр, впрочем, безрезультатно. Он отряхнулся, поправил шляпу, медленно отошёл от лачуги и стоял поодаль, пока Гарк и Гукин под руководством Тванго обыскивали помещения. Сольдинк, который, очевидно, провёл ночь во Флютике, бдительно наблюдал за ними от двери.
   Тванго закончил обыск.
   — Здесь ничего нет, — сказал он Сольдинку. — Вемиш вне подозрений!
   — Но он мог спрятать чешуйки где-нибудь в другом месте!
   — Вряд ли! Чешуйки были упакованы на ваших глазах. В повозку их доставили под надёжной охраной. Вы сами вместе с Ринкзом и Джорнулком перенесли их. У Вемиша было не больше возможностей украсть чешуйки, чем у меня самого.
   — А как вы тогда объясните неожиданное богатство Вемиша?
   — Он нашёл гнездо чешуек, что в этом такого странного?
   Сольдинку было нечего возразить. Не солоно хлебавши он покинул Флютик и поехал через холм назад в Саскервой.
   Тванго созвал своих служащих на собрание в столовой. Весь штат состоял из Йеллега, Малзера, Кугеля и Бильберда, слабоумного садовника. Гарк и Гукин скорчились на своей полке, наблюдая за происходящим.
   Тванго печально заговорил:
   — Сегодня я стою здесь, перед вами, и душа моя полна скорби! С бедным Вемишем, гулявшим в темноте, произошёл несчастный случай, и его больше нет с нами. Как ни грустно, ему не пришлось насладиться своим заслуженным отдыхом. Эта идея должна навести нас всех на размышления! Есть и ещё одна новость, не менее тревожная. Четыре ящика с чешуйками, представляющими огромную ценность, были подменены или украдены. Обладает ли кто-нибудь сведениями, пусть даже и самыми незначительными, относительно этого гнусного деяния? — Тванго заглянул в лица своих работников. — Нет? В таком случае мне больше нечего сказать. Все за работу, и пусть счастливая находка Вемиша вдохновляет всех на упорный труд! И ещё немного в заключение! Поскольку Кугель не знаком с порядком своей работы, прошу всех протянуть ему руку товарищеской помощи и научить всему, что понадобится. Всем работать быстро и эффективно!
   Тванго отозвал Кугеля в сторону.
   — Прошлой ночью, кажется, у нас вышло недоразумение касательно значения слова «управляющий». У нас во Флютике это слово обозначает человека, который заботится о безопасности и удобстве своих товарищей, включая меня, но ни в коей мере не распоряжается ими.
   — Эту тонкость мы уже прояснили, — коротко сказал Кугель.
   — Вот именно. А теперь в качестве своей первой обязанности ты похоронишь Вемиша. Его могила вон там, за черничным кустом. Потом можешь выбрать место и вырыть могилу для себя самого на тот случай, если вдруг умрёшь во время службы во Флютике.
   — Об этом пока рано думать, — заупрямился Кугель. — У меня другие планы на будущее.
   — Вот и Вемиш говорил почти так же, — грустно заметил Тванго. — Но он мёртв! А его товарищам теперь не нужно выполнять эту скорбную миссию, ибо он сам вырыл, выровнял и украсил отличную могилу. — Тванго невесело засмеялся. — Вемиш, должно быть, чувствовал приближение смерти! Всего лишь два дня назад я застал его за чисткой и уборкой своей могилы. Он все привёл в порядок!
   — Два дня? — Кугель задумался. — Это уже после того, как он нашёл чешуйки.
   — Верно! Он был очень преданным работником, очень! Надеюсь, что ты, Кугель, живя и работая во Флютике, будешь равняться на него!
   — Именно таковы мои намерения, — ответил Кугель.
   — Ну, теперь иди и похорони Вемиша. Его тележка вон там, в сарае. Он сам смастерил эту тачку, и замечательно, что ты используешь именно её, чтобы отвезти его тело в могилу.
   — Достойная мысль. — Без дальнейших слов Кугель направился к сараю и вывез оттуда тележку — дощечку на четырех колёсах. Обуреваемый, как казалось, желанием украсить своё изделие, Вемиш прикрепил к доске юбку из темно-синей материи, свисавшую, словно бахрома.
   Кугель погрузил тело Вемиша на тачку и покатил к саду за домом. Тележка катилась безо всяких усилий, хотя, казалось, доска очень ненадёжно держалась на раме. Кугель подумал, что это довольно странно для приспособления, на котором возят ящики с чешуйками, имеющими огромную ценность. Осмотрев тачку, он обнаружил, что доска крепится на раме при помощи деревянного гвоздя. Когда он вытащил гвоздь, доска перевернулась и непременно сбросила бы тело, не будь Кугель настороже.
   Он изучил ещё кое-какие подробности устройства тележки, а затем покатил труп к уединённому участку к северу от дома, который Вемиш выбрал для места своего упокоения.
   Кугель критическим взглядом оглядел окрестности. Мирхадионовые деревья склоняли над могилой пурпурные гирлянды цветов. Просветы в листве открывали взгляду вид на побережье и море. Слева заросший кустарником склон спускался к пруду, затянутому чёрным илом.
   Йеллег и Малзер уже начали работу. Съёжившись и дрожа от пронизывающего холода, они ныряли с помоста прямо в ил. Пробиваясь как можно глубже при помощи грузов и верёвок, они на ощупь искали чешуйки, время от времени выныривая на поверхность, задыхаясь и хватая ртом воздух, с них капал липкий ил.
   Кугель замотал головой от отвращения, а затем пронзительно вскрикнул, когда что-то острое впилось в его правую ягодицу. Резко обернувшись, он увидел, что из-под листа марены выглядывает Гарк. В его руках была маленькая рогатка, которую он, очевидно, использовал для того, чтобы обстрелять камнями Кугеля. Уродец поправил козырёк своей кепки и поковылял вперёд.
   — Пошевеливайся, Кугель! У тебя ещё много работы!
   Кугель не удостоил его ответом. Со всем возможным достоинством он сгрузил тело Вемиша на землю, и Гарк удалился.
   Вемиш действительно поддерживал свою могилу в великолепном состоянии. Яма пяти футов в глубину была правильной квадратной формы, хотя на дне около стен земля казалась рыхлой и неутоптанной. Кугель удовлетворённо кивнул.
   — Вполне возможно, — сказал он себе. — Более чем вполне.
   С лопатой в руке он прыгнул на дно могилы и начал разрывать землю. Уголком глаза Кугель заметил приближение маленькой фигурки в красной кепке. Гарк вернулся, рассчитывая застать Кугеля врасплох и запустить в него ещё одним метко нацеленным камнем. Кугель зачерпнул лопатой землю и выкинул её наверх, через край могилы, услышав отрадный его сердцу изумлённый вопль.
   Юноша выбрался из могилы. Гарк сидел на корточках в некотором отдалении, пытаясь стряхнуть грязь со своей кепки.
   — Мог бы и посмотреть, куда кидаешь свою землю!
   Кугель, опершись на лопату, расхохотался:
   — Как я могу тебя увидеть, когда ты прячешься по кустам?
   — Все равно это ты виноват. Моя обязанность — следить за твоей работой.
   — Тогда прыгай в могилу, чтобы проследить за всем с близкого расстояния!
   Гарк выпучил глаза от возмущения и заскрежетал зубами:
   — Ты меня что, за дурака держишь? Поторапливайся! Тванго не за то тебе платит, чтобы ты часами ворон считал!
   — Гарк, ты неумолим! — сказал Кугель. — Ну ладно, надо, значит надо.
   Без дальнейших церемоний он скатил тело Вемиша в могилу, прикрыл его и засыпал землёй.
   Так прошло утро. В полдень Кугель отлично пообедал тушёным угрем с репой, экзотическими консервированными фруктами и запил все флягой белого вина. Йеллег и Малзер, закусывавшие чёрствым хлебом с маринованными желудями, искоса поглядывали на него с удивлением, перемешанным с завистью.
   После обеда Кугель пошёл на пруд, чтобы помочь ныряльщикам, когда они заканчивали свою дневную работу. Малзер показался из пруда, его руки выглядели точь-в-точь как клешни; за ним выбрался Йеллег. Кугель водой из трубы, ведущей от ручья, смыл с них ил, затем ныряльщики направились в сарай, чтобы переодеться, съёженные и фиолетовые от холода. Поскольку Кугель не догадался развести костёр, поток их жалоб остановил лишь стук их собственных зубов.
   Кугель поспешил исправить своё упущение, а ныряльщики тем временем обсуждали дневной улов. Йеллег вытащил из-под скалы три обычных чешуйки, тогда как Малзер, обыскавший расселину, отыскал четыре таких же.
   Йеллег сказал Кугелю:
   — Теперь ты можешь нырнуть, если хочешь, только уже скоро совсем стемнеет.
   — Вемиш всегда нырял в это время, — добавил Малзер. — Он и утренние часы частенько захватывал. Но вне зависимости от своей усталости он никогда не забывал развести костёр, чтобы мы могли погреться.
   — Да, я допустил оплошность, — покаянно согласился Кугель. — Я ещё не успел привыкнуть к распорядку.
   Йеллег и Малзер ещё немного поворчали, а потом ушли в столовую, где их ждал ужин из вареной тины. Кугель же для начала взял себе горшок охотничьего гуляша со сморчками и запечёнными яблоками. На второе он выбрал сочный кусок жареной баранины с пикантным соусом с различными гарнирами и пряное красное вино, а на десерт — большой бисквит с ягодами.
   На обратном пути Йеллег и Малзер остановились, чтобы дать Кугелю совет.
   — Ты ешь кушанья отличного качества, но они тебе не по карману! Ты до конца жизни не рассчитаешься с Тванго.
   Кугель только пренебрежительно рассмеялся и махнул рукой.
   — Сядьте и позвольте мне загладить сегодняшнюю неловкость. Гарк! Ещё два бокала и флягу вина, да поживее!
   Йеллег и Малзер не заставили себя долго упрашивать. Кугель щедрой рукой разлил вино, не обделив и себя, и удобно откинулся на спинку стула.
   — Естественно, мысль о непомерных расходах приходила мне в голову. Но поскольку я не намерен платить, мне наплевать на то, сколько это все стоит.
   Ныряльщики изумлённо пробурчали:
   — Удивительно дерзкая позиция!
   — Совсем нет. В любой момент солнце может уйти в небытие. И если к тому времени я задолжаю Тванго десять тысяч терциев за множество великолепных обедов, я умру счастливым!
   Подобная логика впечатлила и Йеллега, и Малзера, которым никогда раньше не приходила в голову мысль посмотреть на все происходящее под таким углом.
   — Так ты считаешь, что если все равно постоянно должен Тванго тридцать или сорок терциев, можно с таким же успехом задолжать и десять тысяч, — удивился Йеллег.
   Малзер сказал задумчиво:
   — Двадцать или даже тридцать тысяч в таком свете покажутся ещё более стоящей суммой.
   — Вот это планы воистину великого масштаба! — восхитился Йеллег. — А пока, думаю, мне стоит попробовать хороший кусок вон той жареной баранины!