Вэнс Джек Холбрук. Сага о Кугеле

   — Джентльмены, довольно! Я намерен обсудить вашу пригодность с Меркантайдесом, который вполне может пожелать лично побеседовать с вами обоими. Приходите завтра в полдень, и я сообщу вам все новости.
   Кугель кивнул.
   — Благодарю вас, сударь. — Повернувшись к Бандервалю, он повелительным жестом указал на занавески. — Можете идти, Бандерваль. Мне нужно поговорить с Сольдинком наедине.
   Бандерваль начал возражать, но Кугель непререкаемым тоном добавил:
   — Я должен обсудить продажу высокоценных чешуи.
   Бандерваль с явной неохотой вышел. Кугель повернулся к Сольдинку.
   — Во время нашей беседы мы упоминали о «Фейерверке».
   — Совершенно верно. Но вы так и не дали понять, какое отношение вы имеете к этой чешуе.
   — Я и сейчас не собираюсь этого делать. Подчеркну лишь то обстоятельство, что она спрятана в надёжном месте. Если бы на меня напали грабители, они ничего бы не нашли. Я говорю об этом единственно для того, чтобы уберечь нас обоих от ненужных неприятностей.
   Сольдинк угрюмо улыбнулся.
   — Ваши заявления о «разностороннем опыте» кажутся мне вполне обоснованными.
   Кугель забрал свои сто восемьдесят три терция у Диффина, который трижды пересчитал монеты и с очень большой неохотой подвинул их по коричневой мраморной столешнице к Кугелю. Заботливо положив деньги в карман, тот покинул контору Сольдинка.
   Вспомнив совет Вемиша, Кугель остановился на ночлег на постоялом дворе «У голубых ламп». На ужин он заказал большое блюдо рыбы с гарниром. Когда подали вино и сыр, он откинулся назад и оглядел собравшееся общество.
   У камина в противоположном конце комнаты двое затеяли игру в карты. Первый был высокий и тощий, как скелет, с плохими зубами, лошадиным лицом с набрякшими веками и сальными волосами. Второй отличался могучей статью, массивным носом и челюстью, его рыжие волосы были собраны в хвост на макушке, а подбородок был украшен роскошной рыжей бородой.
   Чтобы поднять ставки, они смотрели по сторонам в поисках новых игроков. Высокий позвал:
   — Эй, Ферск! Как насчёт партии в скаке? Не хочешь?
   Рыжебородый тоже закричал:
   — Я вижу почтённого Сабтила, который никогда не отказывается поиграть! Сабтил, иди сюда, с твоим толстым кошельком и постоянным невезением мы всегда тебе рады!
   — Замечательно.
   — Ну, кто ещё? Эй ты, длинноносый в дурацкой шляпе! Будешь с нами?
   Кугель робко приблизился к столу.
   — А в какую игру вы играете? Предупреждаю, в картах я полный невежда.
   — Это скаке, и нам все равно, как ты играешь, пока у тебя есть денежки.
   Кугель любезно улыбнулся.
   — Так и быть, сыграю за компанию пару партий, но вам придётся объяснить мне правила.
   — Не трусь! Ты в два счета освоишься с ними! Меня зовут Вагмунд, это — Сабтил, а этот мрачный головорез — Коймен, он бальзамирует покойников Саскервоя, и он — самый уважаемый гражданин в этом городишке. Ну, начали! А правила у скакса вот какие.
   И Вагмунд принялся объяснять метод игры, подкрепляя свои высказывания постукиванием корявого указательного пальца по столу.
   — Ну, Кугель, все ясно? Как думаешь, справишься? Не забудь, все ставки будем делать в звонких монетах! Нельзя держать карты под столом и передвигать туда-сюда.
   — Я столь же неопытен, сколь и осторожен, — сказал Кугель. — И все-таки мне кажется, я понял правила и рискну двумя, нет, тремя терциями. Таким образом, на первый кон ставлю один терций!
   — Вот это смелость, Кугель! — одобрительно хлопнул его по спине Вагмунд. — Коймен, раздай карты, будь так добр!
   — Сперва, — напомнил Сабтил, — сделайте свои ставки.
   — Верно, — согласился Вагмунд. — И ты тоже смотри не забудь.
   — Не беспокойтесь, моя быстрая и искусная игра известна всем.
   — Меньше бахвальства, больше денег! — поторопил Коймен. — Я жду ваших ставок!
   — А как насчёт твоей собственной ставки, мой милый воришка украшений покойников, которых поручают твоим заботам?
   — Всего лишь промашка, и ничего больше.
   Игра продолжилась. Кугель проиграл одиннадцать терциев и выпил две кружки местного пива — едкой жидкости, сваренной из желудей и горького мха. Через некоторое время Кугель ухитрился подменить те карты, которыми они играли, своей колодой, после чего удача повернулась к нему лицом, и он быстро выиграл тридцать восемь терциев, а Вагмунд, Коймен и Сабтил разразились сердитыми криками и начали хлопать себя по лбу, не веря такому неблагоприятному исходу игры.
   В зале появился Бандерваль. Он заказал пива и некоторое время стоял, наблюдая за игрой, время от времени приподнимаясь на цыпочки и куря длинную глиняную трубку, набитую сухими травами. Он отпускал комментарии по ходу игры, периодически то выкрикивая одобрительные слова, то подшучивая над проигравшими за их промахи.
   — Ёлки-палки, Коймен, почему ты не выложил свою красную двойку и не забрал все ставки, прежде чем Кугель не побил тебя зелёным валетом?
   — Потому что когда я в прошлый раз так пошёл, — взорвался Коймен, — Кугель вытащил королеву дьяволов и разбил меня в пух и прах.
   Он поднялся на ноги.
   — Все, я пуст. Кугель, хотя бы угости меня пивом со своего выигрыша.
   — С удовольствием! — Кугель подозвал мальчишку-подавальщика. — Пиво Коймену и Бандервалю!
   — Спасибо! — Коймен поманил Бандерваля на своё место. — Ты можешь попробовать сыграть с Кугелем. Он прямо волшебник какой-то!
   — Попробую сыграть с ним на терций— другой. Эй, мальчик! Принеси новую колоду карт и выкини эту рвань!
   — Разумеется, нужны новые карты, — с воодушевлением вскричал Кугель. — Но я все-таки возьму эти старые и потренируюсь на них. Бандерваль, твоя ставка?
   Бандерваль поставил терций и раздал новые карты. Его пальцы мелькали так стремительно, что Кугель даже замигал.
   Они сыграли несколько партий, но удача оставила Кугеля. Он уступил своё место другому желающему и встал позади Бандерваля, чтобы присмотреться к тому, как тот играет.
   Выиграв десять терциев, Бандерваль объявил, что больше играть не намерен. Он повернулся к Кугелю:
   — Позвольте мне употребить часть моего выигрыша на благое дело — угостить вас кружечкой доброго пива! Сюда, я вижу пару свободных стульев у стены. Мальчик! Две кружки лучшего Таттербласса!
   — Сию минуту, сударь! — Мальчик поклонился и побежал в погреб.
   Бандерваль вытащил свою трубку.
   — Ну, Кугель, и как вам нравится Саскервой?
   — Мне кажется, здесь очень мило, и какое поле деятельности для серьёзного человека!
   — Вот именно, и как раз по этому поводу я и хотел высказаться. Но сперва выпьем за ваше благоденствие!
   — Я хочу выпить за благоденствие в целом, — осторожно поправил его Кугель. — Мне же самому не слишком везло.
   — Что? А ваша ловкость в игре в скаке? У меня в глазах зарябило, когда я попытался следить за вашими движениями.
   — Дурацкая привычка пускать пыль в глаза, — махнул рукой Кугель. — Пора бы мне научиться играть не так хвастливо.
   — Это не так уж и важно, — сказал Бандерваль. — Гораздо важнее предложенная Сольдинком должность, которая уже вызвала несколько прискорбных столкновений.
   — Действительно, — согласился Кугель.-Позвольте мне внести предложение.
   — Я всегда с радостью воспринимаю новые идеи.
   — Суперкарго, вполне вероятно, управляет другими служащими на борту «Галанте». Если вы…
   Бандерваль поднял руку.
   — Будем смотреть на вещи трезво. Я чувствую, что вы человек слова. Давайте испытаем судьбу, и пусть Мандинго решит, кто из нас займёт эту должность, а кто останется ни с чем.
   Кугель вынул свои карты.
   — Предпочитаете играть в скаке или в рамполио?
   — Ни то, ни другое, — отверг его предложение Бандерваль. — Надо устроить испытание, исход которого не известен заранее. Видите вон ту стекляшку, в которой папаша Краснарк, хозяин этого заведения, держит своих сфигалов? — указал Бандерваль на котёл со стеклянными стенами, где копошилось множество ракообразных, которые в жареном виде считались непревзойдённым лакомством. Длина обычного сфигала — примерно восемь дюймов, у него пара сильных клешнёй и жало на хвосте.
   — У этих созданий разные характеры, — продолжал своё объяснение Бандерваль. — Некоторые из них бегают быстро, другие медленно. Мы выберем по одному сфигалу каждый и отпустим их на пол. Тот, кто первым добежит до противоположной стены, выиграет испытание.
   Кугель внимательно посмотрел на сфигалов.
   — Они храбрые ребята, ничего не могу сказать.
   Одно из этих созданий в красную, жёлтую и противную бледно-голубую полоску чем-то привлекло его взгляд.
   — Ну хорошо, я выбрал своего бегуна.
   — Вытаскивайте его щипцами, только осторожно! Они могут пустить в ход и клешни, и жало.
   Стараясь действовать как можно более незаметно, чтобы не привлекать внимание, Кугель вытащил щипцами своего бегуна и поставил его на линию; Бандерваль сделал то же самое.
   Потом он обратился к своему сфигалу:
   — Милый сфигал, беги изо всех сил! Моё будущее зависит от твоей скорости. На старт! Внимание! Марш!
   Оба подняли свои щипцы и потихоньку отошли от стеклянного чана. Сфигалы побежали по полу. Бегун Бандерваля, заметив открытую дверь, повернул в сторону и был таков. Сфигал Кугеля нашёл прибежище в башмаке Вагмунда, который тот снял, чтобы обогреть ноги у камина.
   — Объявляю обоих противников дисквалифицированными! — возвестил Бандерваль. — Придётся провести испытание каким-нибудь другим способом.
   Кугель и Бандерваль заняли свои места. Через некоторое время Бандерваль предложил новый план.
   — За этой стеной на пол-этажа ниже находится кладовая. Чтобы избежать столкновения, подавальщики спускаются по правой лестнице, а поднимаются с подносами по левой. В нерабочее время каждый проход заперт одной из этих тяжёлых выдвижных ставен. Как вы можете убедиться, ставни держатся на цепи. Смотрите дальше. Эта цепь вот здесь управляет ставней, которая закрывает левую лестницу, по которой подавальщики поднимаются вверх с пивом и прочей снедью. Третье. Каждый из подавальщиков обязан носить круглый колпак, чтобы в еду не попадали волосы. Вот что мы сделаем. Каждый из нас по очереди будет отпускать цепь, чтобы ставня опускалось на одно или более звеньев. Через некоторое время какой-нибудь подавальщик собьёт свой колпак о нижнюю планку ставни. Когда это произойдёт, тот из нас, кто последним прикоснулся к цепи, проиграет пари и должен будет оставить все претензии на должность суперкарго.
   Кугель рассмотрел цепь, ставню, которая поднималась и опускалась, закрывая проход, и внимательно взглянул на подавальщиков.
   — Мальчики несколько различаются по росту, — заметил Бандерваль, — и, пожалуй, разница между самым высоким и самым низким около трех дюймов. С другой стороны, полагаю, что самый высокий мальчик привык наклонять голову. Это прибавит интереса игре.
   Кугель сказал:
   — Я должен поставить условием, чтобы ни один из нас не подавал никаких сигналов, не кричал и не строил помех, рассчитанных на то, чтобы нарушить простую логику игры.
   — По рукам! — воскликнул Бандерваль. — Мы должны играть, как джентльмены. Кроме того, чтобы избежать тактики намеренной задержки, условимся, что ход делается прежде, чем появится второй подавальщик. Например, вы опустили ставню, а я рассчитал, что следующим должен появиться самый высокий мальчик. Я могу подождать, но могу и не ждать, пока пройдёт один мальчик, но потом мне все равно придётся опустить цепь, прежде чем появится второй.
   — Это мудрое правило, и я поддерживаю его. Хотите сделать первый ход?
   Бандерваль отклонил это преимущество.
   — Вы все-таки, в некотором смысле, гость здесь, в Саскервое, поэтому вам должна принадлежать честь первого хода.
   — Благодарю вас. — Кугель снял цепь с колышка и опустил ставню на два звена. — Ваша очередь, Бандерваль. Можете подождать, пока пройдёт один мальчик, если хотите, а я ускорю процесс, заказав нам ещё пива.
   — Отлично. А теперь я должен отдать все свои силы игре. Вижу, что придётся очень точно рассчитывать время. Поэтому я опущу цепь ещё на два звена.
   Кугель подождал, и на лестнице появился высокий мальчик с подносом, на котором стояли четыре кувшина с пивом. По оценке Кугеля, он не достал до ставни примерно на тринадцать звеньев цепи. Кугель тут же выпустил ещё четыре звена.
   — Ага! — заметил Бандерваль. — Вы вошли во вкус! Вот увидите, я не менее решителен, чем вы! Ещё четыре звена!
   Кугель, прищурившись, оценил высоту ставни. Ещё шесть звеньев, и колпак высокого мальчика как пить дать слетит с его головы. Если мальчики обслуживают заказчиков по очереди, самый высокий пойдёт третьим. Кугель подождал, пока пройдёт следующий мальчик, среднего роста, и опустил цепь на целых пять звеньев.
   Бандерваль втянул в себя воздух, а затем торжествующе защебетал:
   — Хорошо придумано, Кугель! Но я сейчас быстренько опущу цепь ещё на два звена и пропущу низенького мальчика, который как раз сейчас поднимается по ступеням.
   Невысокий мальчик прошёл под ставней, не задев её лишь на одно— два звена, и Кугель должен был сделать свой ход или сдаться. Он хмуро выпустил ещё одно звено цепи, и тут из кладовой вышел самый высокий подавальщик. Но, как нарочно, поднимаясь по лестнице, он склонил голову, чтобы вытереть рукавом нос, и таким образом ему удалось сохранить свой колпак в целости и невредимости. Теперь настала очередь Кугеля ликовать.
   — Ходите, Бандерваль, если не хотите сдаться.
   Бандерваль печально отпустил ещё одно звено.
   — Теперь мне остаётся лишь молиться, чтобы произошло чудо!
   На лестнице показался папаша Краснарк, мужчина с мрачным лицом, выше самого высокого из мальчиков, с мощными руками и нависшими чёрными бровями. Он нёс поднос, на котором стояла полная горячего варева супница, кусок жареного петуха и объёмистая плошка с пудингом. Он врезался головой в нижнюю планку ставни, упал назад и исчез из вида. Из кладовой донёсся грохот бьющейся посуды и почти одновременно с ним разъярённый вопль.
   Бандерваль и Кугель быстро подняли ставню в первоначальное положение и бросились на свои места. Кугель сказал:
   — Думаю, что следует объявить меня победителем пари, ибо вы опустили цепь последним.
   — Ни в коем случае! — горячо возразил Бандерваль. — Целью игры, как мы договорились, было сбить колпак с головы одного из троих мальчиков. Этого не случилось, ибо Краснарк захотел прервать игру.
   — А вот и он, — объявил Кугель. — Он осматривает ставню с недоуменным видом.
   — Не вижу никакого смысла продолжать эту затею, — сказал Бандерваль. — Насколько я понимаю, игра кончена.
   — За исключением такого маленького обстоятельства, как присуждение победы. Победитель, безусловно, я, с какой стороны ни взгляни.
   Но Бандерваль был непоколебим.
   — На Краснарке не было колпака, хоть вы меня режьте. Позвольте предложить другое испытание, в которой случайность имеет более решающую роль.
   — А вот и мальчик с нашим пивом. Маленький негодник, ты поразительно нетороплив, — напустился на подавальщика Кугель.
   — Прошу прощения, сударь. Краснарк завалился в кладовую и устроил настоящий трамтарарам.
   — Замечательно, можешь больше ничего не объяснить. Бандерваль, объясните мне, что за игру вы придумали.
   — Она проста до смешного. Вон та дверь ведёт в туалет. Оглядите комнату и выберите вашего кандидата. Я сделаю то же самое. Чей избранник последним посетит это заведение, тот и выиграет пари.
   — Состязание кажется честным, — согласился Кугель. — Вы уже выбрали вашего кандидата?
   — Да, выбрал. А вы?
   — Я избрал своего, не задумываясь. Я полагаю, что он будет непобедимым в состязании такого рода. Это вон тот пожилой господин с острым носом и поджатыми губами, который сидит слева от меня. Он не слишком велик, но мне нравится та воздержанность, с которой он прикладывается к своему стакану.
   — Неплохой выбор, — одобрил Бандерваль. — А я по совпадению выбрал его товарища, господина в серой одежде, который потягивает пиво как будто с отвращением.
   Кугель подозвал подавальщика и, прикрываясь рукой, чтобы не услышал Бандерваль, спросил:
   — Те два джентльмена слева от меня — почему они так медленно пьют?
   Мальчик пожал плечами.
   — Если вы хотите знать правду, они страшные скряги и ненавидят расставаться со своими денежками, хотя денег у обоих куры не клюют. И все равно они по часу сосут четверть пинты нашего самого дрянного пива.
   — В таком случае, — предложил Кугель, — принесите господину в сером плаще двойную кварту самого лучшего эля за мой счёт, но ни в коем случае не упоминайте меня.
   — Хорошо, сударь.
   В этот момент Бандерваль знаком подозвал подавальщика и тоже о чем-то неслышно с ним договорился. Мальчик поклонился и побежал вниз по лестнице в кладовую. Через некоторое время он вернулся и принёс обоим кандидатам одинаково большие кружки с элем, которые после объяснений мальчика были приняты с угрюмой благосклонностью, хотя старики и были явно озадачены таким щедрым даром.
   Кугель был очень недоволен тем пылом, с каким его кандидат принялся за пиво.
   — Боюсь, я сделал плохой выбор, — заволновался он. — Он пьёт, будто только что вернулся из пустыни, где блуждал целый день.
   Бандерваль точно так же поносил своего кандидата.
   — Он уже утонул в своей кружке. Ваша уловка, Кугель, была просто нечестной. Я был вынужден защищать свои интересы любой ценой.
   Кугель решил отвлечь своего кандидата от пива, заняв его беседой. Он наклонился и спросил:
   — Сударь, вы ведь живёте в Саскервое, я прав?
   — Да, я здешний житель, — важно подтвердил пожилой джентльмен. — И мы, местные, известны своим нежеланием раз говаривать с незнакомцами в чужеземной одежде.
   — Кроме того, обитатели вашего города славятся своей трезвостью, — осторожно намекнул Кугель.
   — В жизни не слыхивал подобной чепухи! — пренебрежительно отмахнулся его избранник. — Посмотрите только на людей в этом зале. Они же все галлонами пиво глотают. Прошу прощения, я собираюсь последовать их примеру.
   — Должен предупредить, что пиво, которое варят в ваших краях, вызывает закупорку сосудов, — как можно более убедительно проговорил Кугель. — У вас будут спазмы!
   — Вздор! Пиво очищает кровь! Можете сами не пить пива, если так боитесь, а меня оставьте в покое. — И, подняв кружку, кандидат Кугеля сделал внушительный глоток.
   Бандерваль, раздражённый манёвром Кугеля, попытался отвлечь своего собственного избранника, наступив ему на ногу и затеяв перебранку, которая грозила затянуться весьма надолго, если бы не вмешался Кугель, вернувший Бандерваля на место.
   — Давайте играть честно, или я выхожу из соревнования!
   — Ваша собственная тактика тоже не слишком добросовестна, — проворчал Бандерваль.
   — Замечательно! — сказал Кугель. — Давайте больше не будем строить никаких помех.
   — Согласен, но дело, похоже, продвигается, ибо ваш кандидат начинает проявлять беспокойство. Он уже почти встал на ноги, а в этом случае я победил.
   — Эй, полегче! Проигрывает тот, кто первый войдёт в туалет! Заметьте, что ваш собственный кандидат тоже поднимается. Они идут вместе!
   — Тогда первый, кто выйдет из зала, будет признан проигравшим, поскольку почти наверняка первым подойдёт к туалету.
   — Ага, мой кандидат идёт первым! Нет уж! Проиграет тот, кто первым воспользуется писсуаром.
   — Тогда пойдёмте, с такого расстояния невозможно разобрать точно, кто победил.
   Два кандидата приготовились облегчиться. Избранник Кугеля, взглянув в сторону, заметил, с каким напряжённым вниманием смотрит на него Кугель, и мгновенно вышел из себя:
   — Эй, на что это вы уставились? Хозяин! Немедленно убирайтесь! Стража!
   Кугель пустился в сбивчивые объяснения.
   — Сударь, все не так, как вы подумали! Бандерваль может подтвердить! Бандерваль?
   Тот, однако, уже вернулся в зал. Появился папаша Краснарк с перевязанной головой.
   — Пожалуйста, господа, минутку тишины! Господин Черниц, будьте так добры, возьмите себя в руки! Что случилось?
   — Ничего! — зашипел Черниц. — Возмутительный случай, вот что! Я пришёл сюда облегчиться, а этот субъект встал за мной и вёл себя в высшей степени возмутительно. Я немедленно поднял тревогу!
   Его товарищ, избранник Бандерваля, процедил сквозь сжатые зубы:
   — Я поддерживаю обвинение! Его нужно выгнать с постоялого двора и вообще из города!
   Краснарк повернулся к Кугелю.
   — Это серьёзные обвинения! Что вы на это скажете?
   — Господин Черниц ошибся! Я тоже пришёл сюда облегчиться. Взглянув в направлении стены, я заметил моего друга Бандерваля и замахал ему, а господин Черниц вдруг устроил такой шум и стал делать гнусные намёки! Лучше прогоните отсюда двух этих старых хорьков!
   — Что? — воскликнул разъярённый Черниц. — Да я приличный человек!
   Краснарк воздел руки к небу.
   — Джентльмены, будьте благоразумны! Это в высшей степени незначительное дело. Согласен, Кугелю не стоило делать знаки своему другу в туалете. А господин Черниц мог быть более благородным в своих предположениях. Предлагаю господину Черницу взять назад определение «моральный урод», а Кугелю извиниться за «хорьков», и на этом будем считать дело исчерпанным.
   — Я не привык к таким оскорблениям, — обиженно заявил Кугель. — Пока господин Черниц не принесёт свои извинения, определение останется в силе.
   Кугель вернулся в зал и занял своё место рядом с Бандервалем.
   — Вы довольно неожиданно покинули туалет, — заметил он. — Я подождал, чтобы удостовериться в результатах состязания. Ваш избранник проиграл моему несколько секунд.
   — Только из-за того, что вы отвлекли своего кандидата. Пари недействительно.
   Господин Черниц со своим приятелем вернулись на свои места. Бросив холодный презрительный взгляд на Кугеля, они отвернулись и тихо о чем-то заговорили.
   По знаку Кугеля мальчик принёс две полные кружки Таттербласса, и они с Бандервалем немного подкрепились. Через несколько секунд Бандерваль задумчиво сказал:
   — Несмотря на все наши усилия, мы так и не разрешили нашу маленькую проблему.
   — И почему же? Потому что все состязания такого рода отдают все на волю случая! Поэтому они совершенно несовместимы с моим характером. Я не из тех, кто покорно склоняет голову в ожидании пинка или улыбки Фортуны! Я Кугель! Бесстрашный и неукротимый, я смотрю в лицо всем неприятностям! Силой своего духа я…
   Бандерваль сделал нетерпеливый жест.
   — Тише, Кугель! Я уже наслушался вашего бахвальства! Вы слишком много выпили, и думаю, что уже пьяны.
   Кугель с недоверием поглядел на Бандерваля.
   — Я? Пьян? От трех глотков этого слабенького Таттербласса? Даже дождевая вода крепче! Мальчик! Ещё пива! А вы, Бандерваль?
   — С удовольствием присоединюсь к вам. Ну, коль скоро вы отказались от дальнейшего состязания, не хотите ли признать поражение?
   — Никогда! Давайте пить пиво кварта за квартой, а потом танцевать двойную копполу! Кто первый свалится под стол, тот проиграл.
   Бандерваль покачал головой.
   — Нет, наши возможности поистине велики, о таких даже складывают легенды. Мы вполне можем протанцевать всю ночь напролёт до обоюдного изнеможения и лишь обогатим Краснарка.
   — Ну хорошо, а у вас есть лучшая мысль?
   — Действительно, есть! Если взглянете налево, то увидите, что Черниц со своим приятелем клюют носами. Заметьте, как торчат их бороды! Вот ножницы для резки водорослей. Отрежьте бороду одному или другому, все равно, и я признаю вашу победу.
   Кугель искоса поглядел на дремлющих стариков.
   — Они не слишком крепко спят. Я испытываю судьбу, да, но я не лезу в пасть ко льву.
   — Великолепно, — сказал Бандерваль. — Дайте мне ножницы. Если я отрежу бороду, вы проиграете.
   Подавальщик принёс ещё пива. Кугель в задумчивости отхлебнул глоток.
   — Здесь все не так-то просто, как может показаться на первый взгляд. Предположим, я выберу Черница. Ему стоит лишь открыть глаза и заорать: «Кугель, зачем вы режете мою бороду?» А после мне придётся понести такое наказание, какое предписано законом Саскервоя за подобное оскорбление.
   — Ко мне это тоже относится, — пожал плечами Бандерваль. — Но я продумал все на шаг вперёд. Обдумайте вот что: сможет Черниц или ещё кто-нибудь увидеть ваше лицо или моё, если погаснет свет?
   — Если погасить свет, затея становится выполнимой, — согласился Кугель. — Три шага по полу, схватить бороду, щёлкнуть ножницами, три шага назад — и готово, а вон там я вижу выключатель.
   — Именно таков и был ход моих мыслей, — сказал Бандерваль. — Ну хорошо, кто за это возьмётся — вы или я?
   Чтобы собраться с мыслями, Кугель отхлебнул ещё глоток пива.
   — Позвольте попробовать ножницы… Они достаточно острые. Ну что ж, такие дела надо делать, пока не передумал.
   — Я встану у выключателя, — сказал Бандерваль. — Как только свет погаснет, не мешкая, принимайтесь за дело.
   — Подождите, — остановил его Кугель. — Мне нужно выбрать жертву. Борода Черница выглядит довольно заманчиво, но у его приятеля она торчит под более удобным углом. Так-так… Ну все, я готов.
   Бандерваль поднялся и неторопливо направился в сторону выключателя.
   Кугель приготовился.
   Свет погас. Комната погрузилась во тьму, нарушаемую лишь тусклым мерцанием огня в камине. Кугель большими шагами пересёк расстояние, отделявшее его от стола его жертвы, схватил старика за бороду и проворно заработал ножницами… Через миг рука Бандерваля скользнула на выключателе, а может быть, в трубах просто остался пузырёк газа. Как бы то ни было, через долю секунды комнату вновь залил яркий свет, и теперь уже безбородый джентльмен, изумлённо оглядываясь, на один леденящий миг глаза в глаза впился взглядом в Кугеля. Потом свет вновь погас, и джентльмену осталось лишь вспоминать представшее ему на миг длинноносое видение с блестящими чёрными волосами, выбивающимися из-под роскошной шляпы.