Вэнс Джек Холбрук. Сага о Кугеле

   — «Пять филинов» — место ничуть не хуже других, ведь грабитель наверняка наведается в общий зал, чтобы похвастаться своими деяниями и промотать твои терции на выпивку. А пока желаю тебе безопасных крыш и удобных сновидений. — Кугель вежливо поклонился и распрощался с Йоло.
   В «Пяти Филинах» Кугель выбрал подходящую комнату, где освежился и заказал себе нарядную одежду. Затем, направившись в общий зал, он неторопливо пообедал лучшими яствами, какие только могли предложить в гостинице.
   Хозяин остановился узнать, все ли в порядке, и Кугель из-за своего стола похвалил его.
   — Надо сказать, что к Кёрнифу, очевидно, благоволят сами стихии. Вид прекрасный, воздух бодрящий, а герцог Орбаль, как кажется, милостивый правитель.
   Хозяин, хотя и несколько уклончиво, согласился.
   — Как вы подметили, герцог Орбаль никогда не гневается, не бывает ни грубым, ни подозрительным, ни даже суровым, если только в своей мудрости он не считает это необходимым, и тогда в интересах справедливости он укрощает свою мягкость. Взгляните-ка на вершину вон того холма. Что вы видите?
   — Пять труб или водонапорных башен, приблизительно тридцати ярдов в высоту и одного ярда диаметром.
   — У вас зоркие глаза. В эти трубы бросают непокорных членов общества, вне зависимости от того, кто находится внизу и кого могут кинуть туда следующим. Следовательно, поскольку вы можете вступить с герцогом Орбалем в беседу или даже отважиться на благопристойную шутку, никогда не отказывайтесь выполнить его приказ. С преступниками, разумеется, разговор и вовсе короткий.
   Кугель по привычке тревожно оглянулся через плечо.
   — Ну, такие строгости едва ли применят ко мне, чужаку в этом городе.
   Хозяин скептически хмыкнул.
   — Предполагаю, что вы приехали сюда посмотреть на Выставку Чудес?
   — Совершенно верно! Возможно, я даже попытаюсь сразиться за главный приз. Кстати, не порекомендуете ли вы мне заслуживающего доверия каретника?
   — Конечно. — И хозяин выдал Кугелю исчерпывающие указания.
   — И ещё я хотел бы нанять артель сильных и усердных работников, — добавил Кугель. — Где я могу таких набрать?
   Хозяин указал на запущенного вида таверну на другой стороне площади.
   — Вся чернь собирается во дворе «Воющей собаки». Там вы сможете найти достаточно рабочих.
   — Будьте так добры, пока я хожу к каретнику, пошлите туда мальчика, пусть наберёт дюжину крепких парней.
   — Как пожелаете.
   У каретника Кугель нанял большую шестиколесную повозку и упряжку сильных фарлоков. Вернувшись вместе с повозкой к «Пяти филинам», он обнаружил ожидающую его там бригаду из двенадцати самых разнообразных персон, среди которых был один не только дряхлый, но вдобавок ещё и одноногий. Другой, в стельку пьяный, отмахивался от каких-то воображаемых насекомых. Этих двоих Кугель тут же уволил. Кроме того, в бригаде оказался и Йоло — Собиратель Снов, уставившийся на Кугеля с величайшим подозрением.
   — А ты, любезный, что делаешь в такой убогой компании? — поинтересовался Кугель.
   — Я нанялся на работу, чтобы заработать себе на пропитание, — ответил тот. — Могу я спросить, как ты достал деньги, чтобы оплатить столько опытных работников? Кроме того, я вижу, что из твоего уха свисает тот самый камень, который ещё прошлой ночью был моей собственностью!
   — Это второй из пары, — сказал Кугель. — Как ты знаешь, грабитель унёс первый вместе с остальными твоими вещами.
   Йоло презрительно скривил губы.
   — Я более чем когда-либо жажду встретить этого благородного грабителя, который взял мой камень, но твой оставил тебе.
   — Он был действительно замечательным человеком. Мне кажется, я заметил его не более часа назад. Он выезжал из города.
   Йоло снова скорчил презрительную гримасу.
   — А что ты намереваешься делать с этой повозкой?
   — Если ты собираешься заработать, то сам скоро все узнаешь.
   Кугель погнал повозку с рабочими из Кёрнифа по дороге, ведущей к загадочной дыре в склоне холма, где нашёл все совершенно таким же, каким он его покинул. Он приказал прорыть в склоне канавы и установить подъёмный блок; затем глыбу земли вместе с дырой, пнём и щупальцем вытянули и водрузили на повозку.
   В середине работы поведение Йоло изменилось. Он начал раздавать рабочим приказы и сердечно обратился к Кугелю:
   — Замечательная идея, Кугель! Мы отлично заработаем!
   — Я действительно надеюсь выиграть главный приз, — поднял брови Кугель. — А вот твой заработок будет сравнительно скромным, даже скудным, если ты не будешь пошевеливаться!
   — Что? — разбушевался Йоло. — Ты же не станешь возражать, что половина этой ямы принадлежит мне!
   — Ещё как стану. Больше ни слова об этом, а не то я уволю тебя в два счета!
   Пыхтя и брюзжа, Йоло вернулся к работе. Через некоторое время Кугель привёз глыбу земли с дыркой, пнём и щупальцем обратно в Кёрниф. По пути он приобрёл старое брезентовое полотнище, которым накрыл дыру, чтобы усилить возможный эффект своего шоу.
   У Великой Выставки Кугель перетащил свой экспонат из вагона в шатёр, после чего расплатился со своими людьми, к жестокому разочарованию тех, кто питал неумеренные надежды.
   — Я достаточно вам заплатил! — отмахнулся от недовольных Кугель. — Даже если бы вы получили в десять раз больше, все равно все до последнего терции очутились бы в кассе «Воющей собаки».
   — Минуточку! — воскликнул Йоло. — Мы с тобой должны прийти к согласию!
   Кугель просто запрыгнул на повозку и погнал её назад к гостинице. Несколько человек попытались пуститься за ним в погоню, другие начали кидать вслед камни, но все было напрасно.
   На следующий день трубы и горны возвестили официальное открытие выставки. На площадь прибыл герцог Орбаль в роскошной мантии из лилового плюша, украшенной белыми перьями, и в шляпе из бледно-голубого вельвета, диаметром в три фута, с серебряными кистями вокруг полей и кокардой из серебряного пуха.
   Взобравшись на трибуну, герцог Орбаль обратился к толпе:
   — Как все вы знаете, меня считают эксцентричным человеком, причиной чему моя любовь к чудесам и диковинам, но в конце концов, когда предрассудок проанализирован, продолжает ли он казаться столь же нелепым? Оглянитесь назад, в глубины веков; вспомните времена Вапуриалов, Зеленую и Пурпурную Коллегии, могущественных волшебников, к которым мы относим Амберлена, второго Чидуля Порфиринкосского, Морреиона, Каланктуса Смирного и, конечно же, Великого Фандааля. Это были времена могущества, и вряд ли они вновь вернутся к нам, разве что в ностальгических воспоминаниях. Объявляю открытой мою Великую Выставку Чудес, хотя бы она и была лишь бледным воспоминанием о былых временах.
   И все же, как я вижу в своём списке, у нас сегодня весьма возбуждающая программа, и мне, несомненно, нелегко будет присудить главный приз.
   Герцог Орбаль заглянул в шпаргалку.
   — Мы осмотрим «Летучий эскадрон» Царафлама, «Невероятных музыкантов» Баззарда, «Справочник универсальных знаний» Заллопса. Йоло раскроет свой «Мешок снов», и, наконец, Кугель представит нашему восторженному вниманию то, чему он дал манящее название «Нигде». В высшей степени соблазнительная программа! А теперь без дальнейшей помпы мы приступим к рассмотрению «Летучих эскадронов» Царафлама.
   Вокруг первого шатра забурлила возбуждённая толпа, и Царафлам продемонстрировал свой «Летучий эскадрон»: процессию тараканов, облачённых в элегантную красную, белую и чёрную униформу. Сержанты размахивали саблями; пехотинцы несли мушкеты; эскадрон маршировал и контрмаршировал в причудливом порядке.
   — Стой! — гаркнул Царафлам.
   Тараканы резко остановились.
   — На караул!
   Тараканы повиновались.
   — Салют в честь герцога Орбаля!
   Сержанты взмахнули своими саблями; пехотинцы подняли мушкеты, из которых показались крошечные клубы белого дыма.
   — Превосходно! — объявил герцог Орбаль. — Царафлам, я хвалю твою доскональную точность!
   — Тысяча благодарностей, ваша Светлость! Я выиграл главный приз?
   — Ну, ещё слишком рано строить предположения. А теперь к Баззарду с его «Невероятными музыкантами»!
   Зрители хлынули ко второму шатру, где через некоторое время появился убитый горем Баззард.
   — Ваша Светлость и благородные жители Кёрнифа! Моими «Невероятными музыкантами» были рыбы из Кантикского моря, и я был уверен, что выиграю главный приз, когда привёз их в Кёрниф. Однако этой ночью аквариум треснул, и вся вода вытекла. Рыбы умерли, а их музыка навсегда потеряна! Но я все-таки хочу бороться за приз, и поэтому я воспроизведу для вас музыку моей бывшей труппы. Пожалуйста, оценивайте музыку, исходя из этих фактов.
   Герцог Орбаль решительно взмахнул рукой.
   — Невозможно. Экспонат Баззарда таким образом объявляется недействительным. А мы переходим к Заллопсу и его замечательному «Справочнику».
   Заллопс вышел из своего шатра.
   — Ваша Светлость, дамы и господа Кёрнифа! Моё выступление на этой выставке поистине уникально; однако, в отличие от Царафлама и Баззарда, мне не принадлежит честь собственноручного создания этой уникальной вещи. По профессии я грабитель древних гробниц; в нашем деле риск велик, а прибыли почти никакой. По очень счастливой случайности мне довелось набрести на тот склеп, в котором несколько эпох назад был погребён колдун Зинкзин. Из этой темницы я и освободил тот фолиант, который сейчас представляю вашим изумлённым взорам.
   Заллопс сорвал покрывало, обнажив огромную книгу в чёрном кожаном переплёте.
   — По приказу эта книга раскрывает всевозможные сведения; ей известно все до мельчайших подробностей, с тех времён, когда впервые зажглись звезды, до настоящего момента. Спрашивайте, и получите ответ на все ваши вопросы.
   — Замечательно! — возвестил герцог Орбаль. — Покажи нам Утраченную Оду Псайрма!
   — Непременно, — скрипучим голосом ответила книга. Обложка раскрылась, обнаружив страницу, покрытую вязью неразборчивых значков.
   Герцог Орбаль озадаченно пробормотал:
   — Это выше моего понимания; ты могла бы показать и перевод.
   — Требование отклонено, — отрезала книга. — Такая поэзия чересчур сладкозвучна для посредственных слушателей.
   Герцог Орбаль взглянул на Заллопса, который быстро велел книге:
   — Покажи нам сцены из далёкого прошлого.
   — Как вам будет угодно. Вернувшись к Девятнадцатой Эпохе пятьдесят второго цикла, я покажу вид на Линксфэйдскую долину до Кольфутовой Башни Заледеневшей Крови.
   — Эта деталь великолепна и точна! — провозгласил герцог Орбаль. — Мне не терпится взглянуть на облик самого Кольфута.
   — Нет ничего легче. Вот терраса Храма Танутры. Кольфут стоит у цветущего куста кричавника. В кресле сидит императрица Ноксон, в расцвете своих ста сорока лет. За всю свою жизнь она ни разу не попробовала воды, а питается одними только горькими цветами и лишь изредка позволяет себе кусочек вареного угря.
   — Ба! — сказал герцог Орбаль. — Какая омерзительная старая жаба! А кто эти господа, выстроившиеся за ней?
   — Они составляют свиту её любовников. Каждый месяц одного из них казнят, а на его место берут нового смельчака. За нежное внимание императрицы ведётся жестокая борьба.
   — М-да, — пробормотал герцог. — Покажи нам лучше прекрасных придворных дам Жёлтой Эпохи.
   Книга раздражённо издала какой-то звук на непонятном языке. Страница перевернулась, показав вымощенную белым известняком площадку для прогулок.
   — Этот вид в выгодном свете представляет искусство стрижки садовых деревьев того времени. Взгляните сюда и вот сюда! — Книга светящимися стрелочками указала на ряд больших деревьев, обкорнанных в форме шаров. — Это ириксы, сок которых можно использовать как эффективное глистогонное средство. Сейчас этот вид утрачен. На площадке вы можете видеть множество людей. Вон те, в чёрных чулках и с длинными белыми бородами — алулийские невольники, чьи предки прибыли с Канопуса. Они также вымерли. Посередине стоит красавица поимени Дзяо Джаро. Она помечена красной точкой над головой, хотя её лицо повёрнуто к реке.
   — Это вряд ли можно назвать удовлетворительным, — проворчал герцог Орбаль. — Заллопс, ты что, не можешь умерить строптивость твоей книги?
   — Боюсь, что нет, ваша Светлость.
   Герцог Орбаль недовольно фыркнул.
   — Последний вопрос! Кто из людей, ныне живущих в Кёрнифе, представляет наибольшую угрозу процветанию моих владений?
   — Я хранилище информации, а не оракул, — нахально заявила книга. — Однако я замечу, что среди присутствующих стоит бродяга с лисьим лицом, с хитрым видом, чьи склонности вогнали бы в краску саму императрицу Ноксон. Его имя…
   Кугель выскочил вперёд и показал пальцем на противоположную сторону площади.
   — Грабитель! Вот он! Вызовите констеблей! Бейте в гонг!
   Пока все обернулись, чтобы посмотреть, Кугель захлопнул книгу и впился костяшками в её обложку. Книга недовольно забурчала.
   Герцог Орбаль, недоуменно нахмурившись, вернулся на своё место.
   — Я не видел никакого грабителя.
   — В таком случае я, несомненно, ошибся. Но там ждёт Йоло со своим знаменитым «Мешком снов»!
   Герцог перешёл к шатру Йоло, ведя за собой восхищённых зрителей.
   — Йоло — Собиратель Снов! — сказал герцог Орбаль. — Твоя слава обогнала тебя на твоём пути из Дай-Пассанта! В связи с этим официально приветствую тебя!
   — Ваша Светлость! — ответил Йоло страдальческим голосом. — У меня для вас печальная новость. Целый год я готовился к этому дню, надеясь завоевать главный приз. Порывы полуночного ветра, злоба домовладельцев, ужасающее внимание привидений, шрий, крышеходов и ферминов — все они причиняли мне неудобства! Я скитался ночи напролёт в погоне за моими снами! Я бродил под окнами, ползал по чердакам, реял над кроватями; меня награждали синяками и шишками, но я никогда не считался с издержками, если в своих блужданиях мне удавалось выловить несколько отборных экземпляров.
   Каждое сновидение, угодившее ко мне в сеть, я тщательно изучал, — продолжал Йоло, — на каждый отобранный и сохранённый экземпляр приходилась дюжина никчёмных, и, наконец, из запаса шедевров я создал мои несравненные кристаллы, которые вместе со мной отправились в дальний путь из Дай-Пассанта в Кёрниф. А потом, всего лишь прошлой ночью, при в высшей степени загадочных обстоятельствах, мои ценные вещи были украдены грабителем, которого, по его заверениям, видел один только Кугель.
   Я обращаю ваше внимание, что сны, где бы они ни были, представляют собой чудо истинно превосходного качества, и полагаю, что доскональное описание каждого…
   Герцог Орбаль поднял руку.
   — Я должен повторить заключение, вынесенное относительно Баззарда. Строгое правило гласит, что ни воображаемые, ни подразумеваемые чудеса не могут принимать участие в состязании. Возможно, нам представится возможность оценить твои сны когда-нибудь в другой раз. А сейчас мы должны перейти к шатру Кугеля и исследовать его манящее «Нигде». Кугель поднялся на помост перед своим экспонатом.
   — Ваша Светлость, я выношу на ваш суд подлинное чудо: не кучку букашек, не педантичный сборник, но неподдельное чудо. — Кугель сорвал брезент. — Смотрите же!
   Герцог озадаченно хмыкнул.
   — Куча грязи? Пень? А что это за странный отросток, торчащий из дырки?
   — Ваша Светлость, это брешь в неизвестное пространство и рука одного из его обитателей. Посмотрите на это щупальце! В нем пульсирует жизнь неведомого нам космоса! Обратите внимание на золотистый блеск тыльной поверхности, зелень и лазурь этих вкраплений. На оборотной стороне вы обнаружите три цвета, каких никто никогда доселе не видел!
   Герцог Орбаль в замешательстве ухватился за подбородок.
   — Все это замечательно, но где остальная часть этого создания? Ты показал не чудо, а кусок чуда! Я не могу вынести суждение на основании хвоста, или ляжки, или хобота — чем бы там ни был этот отросток. К тому же ты объявил, что дыра ведёт в дальний космос; а я вижу всего лишь дыру, напоминающую не более чем нору хорька.
   Йоло рванулся вперёд.
   — Можно мне высказать своё мнение? Поразмыслив над происшедшим, я пришёл к убеждению, что Кугель и украл мои сны!
   — Твои высказывания никого не интересуют, — хладнокровно заявил Кугель. — Будь так добр, придержи свой язык, пока я не закончу свой показ.
   Но Йоло было не так-то легко заткнуть рот. Он повернулся к герцогу Орбалю и пронзительно заверещал:
   — Выслушайте меня, пожалуйста! Я убеждён, что грабитель — не более чем плод воображения Кугеля. Он взял мои сны и спрятал их, и где же ещё, если не в этой самой дыре? В доказательство я приведу тот обрывок ремня, который болтается в дырке.
   Герцог Орбаль, нахмурившись, оглядел Кугеля.
   — Правдивы ли эти обвинения? Отвечай честно, ибо все можно проверить.
   — Я могу лишь подтвердить то, что знаю сам, — тщательно выбирая слова, начал Кугель. — Возможно, грабитель действительно спрятал сны Йоло в дырке, когда я отвлёкся. Зачем? Кто может сказать?
   Герцог Орбаль спокойным голосом спросил:
   — Хотел ли кто-нибудь поискать в дыре этот неуловимый «Мешок снов»?
   Кугель безразлично пожал плечами.
   — Йоло может влезть туда сейчас и искать, сколько его душе будет угодно.
   — Ты потребовал эту дыру! — парировал Йоло. — Следовательно, это в твои обязанности входит защищать общественность!
   Завязался оживлённый спор, длившийся до тех пор, пока не вмешался герцог Орбаль.
   — Обе стороны выдвинули убедительные аргументы; но думаю, однако, что я должен указать на Кугеля. Следовательно, повелеваю, чтобы он обыскал свою недвижимость на предмет пропавших снов и вернул их, если это представится возможным.
   Кугель с таким жаром воспротивился этому решению, что герцог Орбаль обернулся и взглянул на горизонт, после чего Кугель несколько присмирел.
   — Разумеется, решение Вашей Светлости должно быть выполнено, и если я должен, я поищу пропавшие сны Йоло, хотя его теории — нелепость чистейшей воды.
   — Пожалуйста, сделай это, и немедленно.
   Кугель нашёл длинный шест, к которому прикрепил крюк. Осторожно засунув своё приспособление в отверстие, он принялся тыкать им туда-сюда, но, однако, преуспел лишь в том, что раздразнил щупальце, судорожно заколотившееся из стороны в сторону.
   Йоло внезапно завопил от возбуждения.
   — Я заметил странный факт! Этот кусок земли в лучшем случае шесть футов в толщину, но Кугель запихнул туда жердь длиной в двенадцать футов? Какое мошенничество он теперь затеял?
   Кугель спокойно ответил:
   — Я обещал герцогу Орбалю чудо, достойное изумления, и полагаю, что выполнил своё обещание.
   Герцог Орбаль согласно кивнул.
   — Неплохо сказано, Кугель! Твой экспонат поистине провокационный. И все-таки ты предлагаешь нам лишь дразнящий проблеск: бездонную яму, кусок щупальца, странный цвет, далёкий свет — все это производит впечатление кустарщины и импровизации. Сравни, пожалуйста, с аккуратностью тараканов Царафлама! — Он поднял руку, утихомиривая вновь начавшего возражать Кугеля. — Ты показал нам дыру, согласен, и это прекрасная дыра. Но чем она отличается от любой другой? Как я могу на этом основании присудить приз?
   — Вопрос может быть разрешён таким образом, который устроит нас всех, — предложил Кугель. — Пусть Йоло залезет в дыру, чтобы убедиться в том, что его сновидения в самом деле находятся в другом месте. А потом по возвращении он засвидетельствует подлинно чудесную природу моего экспоната.
   Йоло мгновенно возразил:
   — Кугель заявил экспонат, пусть он и проводит исследование!
   Герцог Орбаль поднял руку, призывая к тишине.
   — Я выношу решение, чтобы Кугель немедленно залез в свой экспонат и отыскал там имущество Йоло, а также провёл тщательное изучение обстановки, на благо всем нам.
   — Ваша Светлость! — возразил Кугель. — Это не так-то просто. Щупальце заполняет почти всю яму!
   Герцог Орбаль снова взглянул на трубы, стоявшие в ряд вдоль горизонта, и через плечо обратился к крепкому мужчине в малиново-чёрной форме:
   — Какую трубу лучше использовать на этот раз?
   — Вторую справа, Ваша Светлость, она всего на четверть занята.
   Кугель объявил дрожащим голосом:
   — Я боюсь, но я поборол свой страх! Я поищу пропавшие сновидения Йоло.
   — Прекрасно, — с ухмылкой процедил герцог Орбаль. — Пожалуйста, не задерживайся — моё терпение подходит к концу.
   Кугель попробовал просунуть ногу в дыру, но движение щупальца заставило его вновь отдёрнуть её. Герцог Орбаль что-то тихо приказал своему констеблю, и тот притащил лебёдку. Щупальце вытащили из дыры на добрых пять ярдов.
   Герцог Орбаль посоветовал Кугелю:
   — Перешагни щупальце, ухватись за него руками и ногами, и оно затащит тебя назад в отверстие.
   Кугель в отчаянии взобрался на щупальце. Лебёдку отпустили, и Кугеля затянуло в дыру.
   Солнечный свет искривлялся у отверстия и не мог проникнуть внутрь; Кугель оказался погруженным практически в полную тьму, где, однако, каким-то парадоксальным образом смог точно оценить размеры своего нового окружения.
   Он стоял на поверхности плоской и все же одновременно неровной, с возвышениями, впадинами и холмами, напоминающими поверхность бурного моря. Чёрное ноздреватое вещество под его ногами обнаруживало небольшие полости и туннели, в которых Кугель ощущал копошение множества практически невидимых светящихся точек. Там, где пористая поверхность вздымалась ввысь, гребень искривлялся, точно разбивающаяся о берег волна, или стоял торчком, зазубренный и жёсткий; в обоих случаях края мерцали красным, бледно-голубым и ещё несколькими цветами, которых Кугель никогда раньше не видел. Горизонт был неразличим, а местные представления о расстоянии, пропорциях и размерах шли вразрез с понятиями Кугеля.
   Над его головой нависало мёртвое Ничто. Единственное подобие какого-то знака, большой диск цвета дождя, парил в зените, такой неотчётливый, что почти не видимый глазом. На неопределённом расстоянии — миля? — десять миль? — сто ярдов? — возвышавшаяся масса закрывала весь обзор. При более близком рассмотрении Кугель обнаружил, что это возвышение было громадной кучей студенистой плоти, внутри которой плавал шаровидный орган, очевидно, аналогичный глазу. От основания этого существа отходила сотня щупальцев, простирающихся далеко по чёрной губчатой поверхности. Одно из этих щупальцев прошмыгнуло рядом с ногой Кугеля, нырнуло во внутрикосмическую дыру и оказалось на земной почве.
   Кугель отыскал мешок снов Йоло, менее чем в трех футах от него. Чёрная губка, повреждённая ударом, истекала жидкостью, проевшей в коже дырку, сквозь которую звездчатые сны высыпались на губку. Ощупывая поверхность шестом, Кугель повредил поросль коричневых щупальцев. Выступившая сукровица закапала сновидения, и, подняв одну из хрупких снежинок, Кугель обнаружил, что её края сияют причудливой цветной бахромой. Сочетание жидкостей, пропитавших снежинку, заставило его ощутить в пальцах зуд и покалывание.
   Несколько десятков маленьких сверкающих узелков обступило его голову, и тихий голос назвал его по имени:
   — Кугель, как мило, что ты пришёл навестить нас! Что ты думаешь о нашей чудесной стране?
   Кугель в изумлении оглянулся по сторонам. Откуда жители этого места могли узнать его имя? На расстоянии десяти ярдов он заметил небольшой холмик протоплазмы, ничем не отличающийся от чудовищной туши с плавающим глазом.
   Светящиеся узелки начали кружиться вокруг него, и голос зазвучал прямо в ушах у Кугеля.
   — Ты озадачен, но не забудь, здесь все по-другому. Мы передаём свои мысли маленькими модулями; если ты присмотришься, то заметишь, как они проносятся сквозь поток — изящные крошечные оживикулы, жаждущие освободиться от груза своего знания. Вот! Смотри! Прямо перед твоими глазами висит великолепный экземпляр. Это твоя собственная мысль, в отношении которой ты не уверен; поэтому она колеблется и ожидает твоего решения.
   — А если я заговорю? — спросил Кугель. — Это не поможет?
   — Наоборот! Звуки считаются оскорбительными, и все стараются не издать ни малейшего шороха.
   — Все это очень здорово, — проворчал Кугель, — но…
   — Молчи, пожалуйста! Посылай только оживикулы.
   Кугель разразился целым облаком светящихся сущностей.
   — Я буду стараться, как могу. Возможно, вы сможете сказать мне, как далеко простирается эта страна?
   — Не очень точно. Иногда я отправляю оживикулы, чтобы исследовать далёкие места; они сообщают о бескрайних видах, подобных тому, который видишь ты.
   — Герцог Орбаль Омбаликский приказал мне собрать сведения, и ему будут интересны твои наблюдения. Есть ли здесь какие-нибудь ценные вещества?
   — В определённой степени. Просцедель, дифаний и случайные вкрапления замандеров.
   — Моя главная забота, разумеется, сбор сведений для герцога Орбаля, кроме того, я должен вернуть сны Йоло; но все-таки я хотел бы обзавестись парой-тройкой ценных безделушек, только для того, чтобы помнить о нашем приятном общении.
   — Понятно! Я сочувствую твоим стремлениям.
   — В таком случае как бы мне раздобыть несколько подобных вещиц?
   — Очень просто. Всего лишь пошли оживикулы собрать то, что ты хочешь. — Создание выпустило целую тучу бледной плазмы, разлетевшейся во все стороны и через некоторое время вернувшейся с несколькими дюжинами маленьких шариков, блестевших льдистым голубым светом. — Это замандеры чистой воды, — продолжило существо. — Прими их с моими наилучшими пожеланиями.