Вэнс Джек Холбрук. Сага о Кугеле

   — …тебе пакет с сухофруктами и изюмом, — забубнил Пелейсиас. — Дорога длинная и трудная, особенно если ты пойдёшь по Старому Фергазскому тракту, который повторяет каждый изгиб реки Сьюн. Почему бы не отправиться в Таун-Тассель-на-Блесководье?
   — Замечательная идея! Путь далёкий, а лес Да тёмен, но я надеюсь избежать даже малейшей огласки, равно как и всех моих старых друзей.
   — А твои окончательные планы?
   Кугель мечтательно засмеялся.
   — Я построю маленькую хижину на берегу реки, где и буду доживать свои дни. Возможно, буду потихоньку торговать орехами и диким мёдом.
   — Домашний хлеб тоже всегда хорошо продаётся, — посоветовал Баззард.
   — Неплохая мысль! Опять-таки, я могу разбирать обрывки старинных письмён или просто предаваться медитации и смотреть, как течёт река. Такова, по крайней мере, моя скромная надежда.
   — Это достойное стремление! Ах, если бы мы только могли помочь тебе! Но наша магия слаба, и мы знаем одно-единственное полезное заклинание: Двенадцатикратный подарок Брассмана, который из одного терция делает дюжину. Мы научили ему Баззарда, чтобы ему никогда не пришлось нуждаться; возможно, он поделится этой хитростью с тобой.
   — С удовольствием, — сказал Баззард. — Вот увидишь, этоочень удобно.
   — Вы все очень добры, — сказал Кутель. — С вашим пакетом фруктов и орехов я не пропаду в пути.
   — Именно так! Возможно, ты оставишь нам на память украшение со своей шляпы, чтобы мы могли смотреть на него и вспоминать о тебе.
   Кугель с огорчением покачал головой.
   — Можете взять все, что угодно! Но я ни за что не расстанусь со своим счастливым талисманом!
   — Ничего страшного! Мы и так будем тебя помнить. Баззард, разведи огонь! Сегодня что-то ужасно холодно.
   Беседа шла примерно в таком духе до тех пор, пока шпион не убрался, после чего Баззард по просьбе Кугеля обучил его заклинанию Двенадцатикратного подарка. Потом вдруг Баззарду в голову пришла внезапная мысль, и он обратился к Васкеру, у которого в тот момент были глаз, ухо и рука:
   — А ведь есть ещё одно заклинание, которое может помочь Кугелю в пути: Заклятие неутомимых ног!
   — Как тебе только такое в голову пришло! — хихикнул Васкер. — Кугель не захочет подвергнуться заклинанию, которое мы обычно приберегаем для наших вериотов! Это не сочетается с его достоинством.
   — Я всегда ставлю достоинство на второе место после целесообразности, — пожал плечами Кугель. — Что это за заклинание?
   — Оно помогает без устали прошагать целый день, — извиняющимся тоном объяснил Баззард, — и, как и сказал Васкер, мы в основном используем его, чтобы поддержать наших вериотов.
   — Я подумаю об этом, — пообещал Кугель, и на этом вопрос был исчерпан.
   Утром Баззард повёл Кугеля в мастерскую, где, натянув влажные перчатки, он сделал из золота чешуйку, точь-в-точь походившую на чешуйку Кугеля, с утолщением из сверкающего красного хиполита посередине.
   — А теперь, — сказал Баззард, — три минимы диамброида или, пожалуй, четыре, и судьба Юкоуну в твоих руках!
   Кугель угрюмо глядел, как Баззард укрепляет взрывчатку на украшение и потайной булавкой прикалывает его к шляпе.
   — Вот увидишь, это очень удобно, — пообещал Баззард.
   Кугель боязливо надел шляпу.
   — Я не вижу явной пользы от этой, пусть даже и взрывающейся, чешуйки, за исключением того факта, что лживость сама по себе ценная вещь. — Он сложил «Фейерверк» в полость специальной перчатки, подаренной ему четырьмя чародеями.
   — Я дам тебе пакетик с орехами и фруктами, и тогда ты сможешь отправляться в путь, — сказал Баззард. — Если пойдёшь быстро, то доберёшься до Таун-Тасселя-на-Блесководье ещё до наступления темноты.
   — Когда я представляю, сколько мне придётся пройти, — задумчиво промолвил Кугель, — я все больше склоняюсь к мысли о Заклятии неутомимых ног.
   — Это минутное дело, — сказал Баззард. — Я только посоветуюсь со своими отцами.
   Двое отправились в кабинет, где Архимбауст проглядывал каталог заклятий. С напряжением проговаривая слова, он направил благотворную силу на Кугеля.
   Ко всеобщему изумлению, заклинание ударилось о ноги Кугеля, отскочило, снова стукнулось безо всякого эффекта, затем удалилось, отражаясь от стены к стене, и наконец затихло, разбившись на группки дробных звуков.
   Четвёрка колдунов некоторое время совещалась. Наконец Диссерл повернулся к Кугелю со словами:
   — Это в высшей степени необычное происшествие! Его можно объяснить только тем фактом, что у тебя с собой «Фейерверк», чья чуждая нашему миру сила действует как щит против земной магии!
   Баззард закричал, волнуясь:
   — Попробуйте на Кугеле Заклинание вечного возбуждения; если попытка окажется бесплодной, тогда мы будем знать правду!
   — А если оно подействует? — холодно спросил Диссерл. — Хорошенькое же у тебя понятие о гостеприимстве!
   — Приношу свои извинения! — смущённо пробормотал Баззард. — Я не подумал.
   — Кажется, мне придётся обойтись без «неутомимых ног», — сказал Кугель. — Но ничего, я привык к ходьбе и сейчас отправлюсь в путь.
   — С тобой будут наши надежды, — напутствовал его Васкер. — Храбрость и осторожность: пускай они никогда тебя не покидают.
   — Благодарю вас за мудрый совет, — сказал Кугель. — Теперь все зависит от Юкоуну. Если его жадность возобладает над благоразумием, вы скоро получите назад свои утраченные органы. Баззард, наше случайное знакомство принесло пользу, насколько я надеюсь, всем здесь присутствующим.
   И Кугель покинул гостеприимный Ллайло.

Глава вторая
«ФЕЙЕРВЕРК»

   У чёрного стеклянного моста через реку Сьюн Кугель увидел указатель, гласящий, что он снова вошёл в страну Альмери.
   Дорога разветвилась. Старый Фергазский путь шёл вдоль Сьюн, тогда как тракт на королевство Канг, повернув юг, пересекал Висячие Холмы и углублялся в долину реки Твиш.
   Кугель повернул направо и двинулся на запад через край крошечных усадьб, отделённых одна от другой рядами высоких мальгоновых деревьев.
   Из леса Да выходил ручей, впадавший в Сьюн; через реку был перекинут трехарочный мост. На противоположной стороне, опершись о дамсоновое дерево и жуя травинку, стоял Юкоуну.
   Кугель остановился, чтобы приглядеться, и наконец решил, что его глазам предстало не видение, не желтолицая галлюцинация с обвислыми щеками, а Юкоуну собственной персоной. Его грушевидное тело было закутано в плащ; тощие ноги облегали брюки в розовую и чёрную полоску.
   Кугель не рассчитывал встретить Юкоуну столь скоро. Он подался вперёд и вгляделся, точно не веря своим глазам.
   — Неужто это Юкоуну?
   — Совершенно верно, — подтвердил Смеющийся Маг, поворачивая глаза куда угодно, только не на Кугеля.
   — Вот уж сюрприз так сюрприз!
   Юкоуну поднёс ладонь ко рту, скрывая невольную улыбку.
   — Приятный, я надеюсь?
   — Само собой разумеется! Ни за что не ожидал встретить тебя бродящим вдоль обочины, и ты удивил меня! Да ты никак рыбачил с моста? Но я не вижу ни сети, ни наживки.
   Юкоуну медленно повернул голову и внимательно посмотрел на Кугеля из-под набрякших век.
   — Я тоже не ожидал, что ты уже возвратился из своих странствий. А почему ты идёшь таким окольным путём? Раньше ты рыскал вдоль реки Твиш.
   — Я намеренно избегаю своих старых мест, равно как и своих прежних привычек, — ответил Кугель. — Они не привели ни к чему хорошему.
   — В каждой жизни наступает время меняться, — кивнул Юкоуну. — И со мной произошла метаморфоза, до такой степени, что ты, пожалуй, удивишься. — Он выплюнул изо рта соломинку и с живостью проговорил: — Кугель, ты замечательно выглядишь! Твоя одежда удивительно идёт тебе, а твоя шляпа превыше всяких похвал! А где ты взял такое восхитительное украшение?
   Кугель протянул руку и потрогал фальшивую чешуйку.
   — Эту вещицу? Она — мой счастливый талисман. Я отыскал её в болоте у Шенгльстоун-стрэнд.
   — Надеюсь, ты принёс мне другую такую же, как сувенир?
   Кугель в притворном сожалении покачал головой.
   — Мне попался лишь один такой экземпляр.
   — Та-ак. Я разочарован. Что ты собираешься делать?
   — Я хочу простой жизни в хижине на берегах Сьюн, с верандой, нависающей над водой, где я смогу посвятить себя каллиграфии и медитациями. Возможно, я прочту «Полное исследование всех эпох» Стафдайка, трактат, на который все ссылаются, но никто не читал, за исключением, возможно, лишь тебя.
   — Да, я хорошо его знаю. Так твои странствования принесли тебе средства, благодаря которым ты можешь удовлетворить свои желания?
   Кугель с улыбкой покачал головой.
   — У меня не так много денег. Я планирую жить совсем скромной жизнью.
   — Украшение на твоей шляпе очень броское. Ядро, или утолщение, блестит так ярко, как превосходный хиполит.
   Кугель снова покачал головой.
   — Это простое стекло, преломляющее красный солнечный свет.
   Юкоуну недоверчиво хмыкнул.
   — На этой дороге полно разбойников. Они первым делом накинутся на твоё бесценное украшение.
   — Тем хуже для них, — усмехнулся Кугель.
   — Как так? — встрепенулся Юкоуну.
   — Любого, кто попытается силой отобрать у меня украшение, — любовно погладил камень Кугель, — разорвёт в мелкие кусочки вместе с ним.
   — Грубо, но эффективно, — признал Юкоуну. — Мне пора по своим делам.
   Юкоуну, или его призрак, исчез. Кугель, уверенный в том, что шпионы наблюдают за каждым его движением, пожал плечами и пошёл своей дорогой.
   За час до заката Кугель прибыл в деревушку Флэт-Фойри, где остановился на ночлег на постоялом дворе «Пять Флагов». Ужиная в общем зале, он познакомился с Лорганом, торговцем модными вышивками. Лорган был явно настроен поговорить и от души выпить. Кугель не был склонён ни к тому, ни к другому и, сославшись на усталость, довольно рано ушёл в свою комнату, оставив Лоргана предаваться пьяным разговорам с несколькими городскими купцами.
   Войдя в свою комнату, Кугель запер дверь, а затем, взяв лампу, тщательно осмотрел всю комнату. Постель была чистой; окна выходили на огород; песни и возгласы из общего зала сюда почти не доносились. С удовлетворённым видом Кугель погасил лампу и лёг в кровать.
   Как только он приготовился задремать, ему послышался странный звук. Он поднялся, чтобы прислушаться, но звук больше не повторился. Кугель снова расслабился. Странный звук раздался опять, немного громче, и из мрака вылетела дюжина шелестящих тварей, похожих на летучих мышей. Они метнулись Кугелю прямо в лицо и вцепились когтями ему в шею, рассчитывая отвлечь его внимание, в то время как чёрный угорь длинными дрожащими руками пытался стащить шляпу Кугеля.
   Кугель отодрал мышеобразных тварей и прикоснулся к угрю «Фейерверком», вызвав мгновенное исчезновение. Крылатые создания с визгом и шелестом вылетели из комнаты.
   Кугель разжёг лампу. С виду все было в порядке. Он немного подумал, затем, выйдя в коридор, исследовал соседнюю со своей комнату. Она оказалась свободной, и Кугель немедленно перебрался туда.
   Через час его сон снова прервали, на этот раз Лорган, уже изрядно навеселе. Увидев Кугеля, он удивлённо заморгал.
   — Кугель, почему ты спишь в моей комнате?
   — Вы ошиблись, — заявил Кугель. — Ваша дверь — следующая по коридору.
   — А, все понятно! Мои глубочайшие извинения! — Пустяки, — сказал Кугель. — Доброй вам ночи.
   — Спасибо.
   Лорган, шатаясь, поплёлся спать. Кугель, заперев дверь, снова бросился на кровать и отлично выспался, не обращая внимания на шум и вопли из соседней комнаты.
   Наутро, когда Кугель завтракал, по лестнице нетвёрдой походкой спустился Лорган и принялся расписывать ему события прошедшей ночи:
   — Я так сладко заснул, и тут в комнату через окно ворвались два огромных мадлока с сильными руками, горящими зелёными глазами и вообще без шей. Они надавали мне тумаков, несмотря на мои мольбы о пощаде, а потом схватили мою шляпу и направились к окну, как будто собираясь уходить, но вернулись и снова отколотили меня, приговаривая: «Это тебе за то, что нам пришлось так повозиться». Потом они наконец ушли.
   Вам приходилось слышать что-либо подобное?
   — Никогда! — заверил его Кугель. — Это возмутительно.
   — В жизни иногда случаются странные вещи, — задумчиво проговорил Лорган. — И все-таки я больше ни за что не остановлюсь на этом постоялом дворе.
   — Разумное решение, — одобрил Кугель. — А теперь прошу меня простить, но мне пора в путь.
   Он расплатился по счёту и отправился в дорогу, и утро прошло без происшествий.
   В полдень Кугель подошёл к розовому шёлковому шатру, раскинутому на поросшем травой пятачке у дороги. За столом, обильно заставленном прекрасными яствами и напитками, сидел Юкоуну, при виде Кугеля подскочивший от удивления.
   — Кугель! Какое счастливое совпадение! Ты просто обязан присоединиться к моей трапезе!
   Кугель оценил расстояние между Юкоуну и тем местом, где ему пришлось бы сидеть; это расстояние не позволило бы ему дотянуться до Юкоуну рукой в перчатке, где был спрятан «Фейерверк».
   Кугель покачал головой.
   — Я уже перекусил орехами и изюмом. А ты выбрал для своего пикника прелестное местечко. Желаю приятного аппетита и удачного дня.
   — Погоди, Кугель! Минуточку, пожалуйста! Попробуй бокал этой чудесной «Фазолы». Она сразу прибавит тебе сил!
   — Она, скорее всего, заставит меня прикорнуть где-нибудь в придорожной канаве. А теперь…
   Губы Юкоуну исказила гримаса. Но через миг он уже вновь был сама любезность.
   — Кугель, я приглашаю тебя навестить меня в Перголо. Ведь ты не забыл, как там замечательно? Мы будем каждую ночь закатывать огромный пир, а я открыл новый аспект магии, при помощи которого могу вызвать знаменитых людей из любых эпох. В Перголо столько великолепных развлечений!
   Кугель сделал страдальческий жест.
   — Ты так сладко зазываешь меня, прямо как сирена! Один глоток такой роскоши может разбить всю мою решимость! Я уже не тот старый повеса Кугель, которым ты меня помнишь!
   Юкоуну изо всех сил старался говорить ровным голосом.
   — Все чересчур ясно.
   Откинувшись назад в своём кресле, он мрачно уставился на шляпу Кугеля. Внезапно сделав нетерпеливый жест, он пробормотал заклинание из одиннадцати слогов, так что воздух между ним и Кугелем исказился и загустел. Силы заметались к Кугелю и обратно, с грохотом расходясь во всех направлениях, оставляя на траве бурые и чёрные полосы.
   Юкоуну, выпятив жёлтые глаза, смотрел на все происходящее, но Кугель, казалось, совершенно не обратил на это внимание. Он вежливо попрощался с Юкоуну и продолжил свой путь.
   Около часа Кугель дпагал той самой размашистой с полусогнутыми коленями походкой, которой оставил позади столько бесконечных лиг. Справа от него на холмах начинался лес. Да, более спокойный и тихий, чем Великий Эрм далеко к северу от этих мест. Река и дорога погрузились в тень, и все звуки стихли. В рыхлой земле росли цветы на длинных стеблях: делиции, голубые колокольчики, розетки, камышинки. Коралловые грибы изящными фестонами свисали с трухлявых пней. Косые лучи малинового солнца пробивались сквозь просветы в лесу, создавая полумрак, насыщенный множеством мрачных тонов. Все было неподвижно, и до Кугеля не доносилось ни звука, кроме трелей какой-то далёкой птицы.
   Несмотря на мнимое одиночество, Кугель развязал свои ножны и старался ступать как можно более тихо, ибо невнимательного путника в лесу могло поджидать множество неприятных сюрпризов.
   Через несколько миль лес поредел и остался на севере. Кугель вышел к перекрёстку, где стоял отличный двухрессорный экипаж, запряжённый четырьмя вериотами. Высоко на облучке сидели две девицы с длинными рыжими волосами, смугло-коричневой кожей и изумрудно-зелёными глазами, в коричневой и серовато-белой ливреях. Искоса украдкой взглянув на Кугеля, они высокомерно уставились перед собой.
   Юкоуну открыл дверцу.
   — 0-ля-ля, Кугель! Я совершенно случайно здесь проезжал, и гляди-ка! Я вижу моего друга Кугеля, со всех ног спешащего по дороге! Я не ожидал встретить тебя так далеко на этой дороге.
   — Мне нравятся открытые дороги, — сказал Кугель. — А спешил я так потому, что хочу до темноты успеть в Таун-Тассель. Прости меня, но я снова должен прекратить наш разговор.
   — Это не обязательно! Таун-Тассель как раз мне по дороге. Садись в экипаж, мы поговорим по пути.
   Кугель заколебался, посмотрев сначала в одну сторону, потом в другую, и Юкоуну потерял терпение.
   — Ну? — рявкнул он. — Что теперь?
   Кугель выдавил извиняющуюся улыбку.
   — Я никогда не беру, не отдав чего-нибудь взамен. Такая политика предотвращает недоразумения.
   Глаза Юкоуну укоризненно блеснули.
   — Давай не будем спорить по пустякам! Садись-ка в экипаж, Кугель; ты можешь поделиться со мной своими тревогами по дороге.
   — Прекрасно, — сказал Кугель. — Я поеду с тобой в Таун-Тассель, но тебе придётся принять эти три терция как полную, точную, окончательную и всеобъемлющую плату за проезд и все прочие аспекты, приложения, побочные продукты и последствия, прямые или косвенные, вышеуказанной поездки, отказавшись от всех других притязаний, сейчас или когда-либо ещё, включая все времена в прошлом и будущем, без исключения, и освободив меня, целиком и полностью, от всех любых дальнейших обязательств.
   Юкоуну поднял свои маленькие круглые кулачки и сжал зубы.
   — Я не признаю всю твою мелочную философию! Отдавая, я испытываю радость! В настоящий момент я предлагаю в твоё полное и безоговорочное распоряжение этот превосходный экипаж, включая колёса, рессоры и обивку, четвёрку вериотов с двадцатью шестью мерками золотой цепи и парой прилагающихся девиц. Все это твоё! Езжай, куда пожелаешь!
   — Я ошеломлён твоим великодушием! — воскликнул Кугель. — А что, смею спросить, ты хочешь взамен?
   — Ба! Да какой-нибудь пустяк, просто в знак обмена. Та безделушка, которую ты носишь на шляпе, вполне подойдёт.
   Кугель изобразил сожаление.
   — Ты просишь о единственной вещи, которой я дорожу. Я нашёл этот талисман у Шенгльстоун-стрэнд. Я прошёл с ней через огонь и воду, и теперь ни за что не смогу с ней расстаться. Возможно, она даже обладает волшебной силой.
   — Чепуха! — фыркнул Юкоуну. — Я магию за милю чую. Эта штуковина скучна, как прокисшее пиво.
   — Её блеск подбадривал меня в часы уныния; я никогда с ней не расстанусь.
   У Юкоуну вытянулось лицо.
   — Да ты стал чересчур сентиментален!
   Взглянув за плечо Кугеля, Юкоуну пронзительно вскрикнул:
   — Берегись! На нас налетела стая таспов!
   Обернувшись, Кугель обнаружил на крыше экипажа все увеличивающуюся орду зелёных существ, похожих на скорпионов, но размером с ласку.
   — Быстро! — воскликнул Юкоуну. — В экипаж! Возницы, поехали!
   Поколебавшись лишь мгновение, Кугель запрыгнул в экипаж. Юкоуну вздохнул с огромным облегчением.
   — Очень вовремя! Кугель, я спас твою жизнь!
   Кугель посмотрел в заднее окошко.
   — Таспы исчезли! Растаяли в воздухе! Разве такое возможно?
   — Не все ли равно? Мы в безопасности, и это главное. Скажи спасибо, что я со своим экипажем оказался поблизости! Разве ты мне не признателен? Возможно, теперь ты уступишь моему капризу и отдашь украшение со шляпы?
   Кугель обдумал ситуацию. С того места, где он сидел, было не так-то легко коснуться чешуйкой лица Юкоуну. Он решил попытаться выиграть время.
   — И зачем тебе понадобилась такая безделица?
   — По правде сказать, я коллекционирую подобные вещи. Твоя будет жемчужиной моей коллекции. Будь так добр, дай её мне, хотя бы только посмотреть.
   — Это не так-то легко. Если ты присмотришься, то увидишь, что она прикреплена к моей шляпе слоем диамброида.
   Юкоуну досадливо прищёлкнул языком.
   — Зачем ты на это пошёл?
   — Чтобы отпугнуть воров, зачем же ещё?
   — А ты сможешь безопасно её открепить? — Это когда мы трясёмся и раскачиваемся в едущем экипаже? Я не отважусь попробовать.
   Юкоуну бросил на Кугеля косой взгляд лимонно-жёлтых глаз.
   — Кугель, ты что, пытаешься, как это говорится, водить меня за нос?
   — Конечно, нет.
   — Именно так.
   Двое сидели молча, пока мимо них мелькали сменяющие один другой пейзажи. В общем, думал Кугель, довольно рискованная ситуация, хотя его планы и требовали именно такого развития событий. Кроме того, ему ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы Юкоуну рассмотрел чешуйку с близкого расстояния; бугристый нос Юкоуну действительно мог учуять магию, ну, или её отсутствие.
   Кугель убедился, что экипаж пересекает не лес, а открытую местность. Он повернулся к Юкоуну.
   — Эта дорога ведёт не в Таун-Тассель! Куда мы едем?
   — В Перголо, — ответил Юкоуну. — Я настаиваю на том, чтобы оказать тебе своё гостеприимство.
   — Твоему приглашению трудно воспротивиться, — заметил Кугель.
   Экипаж пересёк ряд холмов и спустился в долину, которую Кугель очень хорошо помнил. Впереди он заметил воды реки Твиш, на которых играли красные солнечные блики; затем на уступе показался Перголо, дом Юкоуну, и через миг экипаж въехал под портик.
   — Мы приехали, — сказал Юкоуну. — Кугель, рад снова приветствовать тебя в Перголо. Хочешь выйти?
   — С удовольствием, — согласился Кугель.
   Юкоуну провёл Кугеля в переднюю.
   — Сначала, Кугель, давай промочим пересохшие от дорожной пыли горла бокалом вина. Затем закрепим ослабевшие узы нашего сотрудничества, которое простирается несколько дальше в прошлое, чем ты, возможно, помнишь.
   Этими словами Юкоуну намекал на время, когда Кугель взял над ним верх.
   — Эти дни скрыты во тьме времён, — пожал плечами Кугель. — Теперь все забыто.
   Юкоуну фальшиво улыбнулся.
   — Немного попозже мы предадимся воспоминаниям, к нашему обоюдному удовольствию! А сейчас почему бы тебе не снять шляпу, плащ и перчатки?
   — Да мне и так неплохо, — ответил Кугель, оценивая расстояние от него до Юкоуну. Один широкий шаг, взмах рукой — и дело будет сделано.
   Юкоуну, казалось, почувствовал, какие мысли обуревают Кугеля, и сделал шаг назад.
   — Первым делом — наше вино! Пойдём в маленькую столовую!
   Юкоуну проводил Кугеля в зал, стены которого были обиты превосходным красным деревом, где его весьма бурно встретило какое-то маленькое круглое животное с длинным мехом, короткими ножками и чёрными глазками-пуговицами. Странное создание принялось скакать туда-сюда, время от времени разражаясь пронзительным лаем. Юкоуну похлопал зверя.
   — Ну, ну, Эттис, как твои дела? Я рад услышать такие замечательные новости, поскольку, если не считать Кугеля, ты мой лучший друг. Ну же, уймись! Мне нужно побеседовать с Кугелем.
   Юкоуну сделал Кугелю знак сесть за стол, а сам уселся напротив. Животное с громким лаем носилось туда и обратно, прерываясь лишь для того, чтобы цапнуть Кугеля за лодыжки.
   Пара юных сильфов вплыла в комнату с серебряными подносами, которые они поставили перед Кугелем и Юкоуну, а затем вновь удалились туда, откуда появились.
   Юкоуну, потирая руки, сказал:
   — Как тебе известно, Кугель, я подаю только самое лучшее. Вино — Ангелиус из Квантика, а бисквиты сделаны из пыльцы красного клевера.
   — У тебя всегда был превосходный вкус, — сказал Кугель.
   — Меня удовлетворяют лишь утончённые и изысканные вещи, — подтвердил Юкоуну, пригубливая вино. — Бесподобно!
   Он отхлебнул ещё глоток.
   — Крепкое, терпкое, с привкусом высокомерия! М-м!
   Он взглянул на сидящего напротив него Кугеля.
   — А ты что думаешь?
   Кугель печально покачал головой:
   — Лишь один глоток этого божественного эликсира, и я никогда больше не смогу пить обычные напитки.
   Обмакнув бисквит в вино, он предложил его Эттису, который вновь вцепился в его ногу.
   — Уж Эттис разбирается в этом куда лучше меня.
   Юкоуну протестующе вскочил на ноги, но животное уже проглотило кусок, после чего странно скрючилось и упало на спину, задрав вверх окостеневшие лапы.
   Кугель вопросительно взглянул на Юкоуну.
   — А ты неплохо выдрессировал его притворяться мёртвым. Умная животина.
   Юкоуну медленно опустился в кресло. В комнату вплыли два сильфа и унесли Эттиса прочь на серебряном подносе. Юкоуну сквозь зубы проговорил:
   — Давай вернёмся к нашим делам. Бродя по Шенгльстоун-стрэнд, не приходилось ли тебе встречаться с неким Тванго?
   — Да, я действительно встречался с ним, — кивнул Кугель. — Необыкновенная личность. Он возмутился, когда я отказался продать ему мою маленькую безделушку.
   Юкоуну впился в Кугеля взглядом.
   — Он объяснил тебе, почему?
   — Он говорил что-то о демиурге Садларке, но в такой туманной манере, что я утратил к этому всякий интерес.
   Юкоуну поднялся на ноги.
   — Я покажу тебе Садларка. Пойдём! В кабинет, который, разумеется, дорог твоей памяти.
   — Кабинет? Ну что ты. Эти события остались в прошлом.
   — А я очень отчётливо их помню, — беспечно сказал Юкоуну. — Все до единого.
   По пути в кабинет Кугель попытался подобраться к Юкоуну, но безуспешно; Смеющийся Маг, казалось, всегда был примерно в ярде от облачённой в перчатку руки Кугеля, в которой он держал наготове свой «Фейерверк».
   Они вошли в кабинет.
   — Сейчас ты увидишь мою коллекцию, — сказал Юкоуну. — Тебя больше не будет удивлять мой интерес к твоему талисману.
   Он взмахнул рукой; темно-красное покрывало упало на пол, обнажив чешуи Садларка, укреплённые на каркасе из тонкой серебряной проволоки. Судя по этой реконструкции, Садларк был созданием довольно скромных размеров, стоящим на двух коротких и толстых ходулях, с двумя парами шарнирных рук, каждая из которых заканчивалась десятком цепких пальцев. Голова, если, конечно, такой термин вообще был применим, была не более чем башенкой, венчавшей великолепное упругое туловище. Чешуйки на животе были бело-зеленого цвета, с темно-зелёным килем, отливающим багрянцем, оканчивавшимся у лобовой башни белой, режущей глаз пустотой.