Ветер Андрей. Под сводами высокой лжи

   К вечеру Таня почувствовала, что её организм наконец расслабился. Тугая внутренняя струна, державшая всё тело в невыносимом напряжении и выворачивавшая наизнанку, исчезла. Головная боль, от которой едва не лопнул череп, отступила. Опухшими губами Таня отхлебнула холодной воды и шепнула:
   -- Спать...
   По щеке её пробежала слеза.
   "Господи, -- думал Полётов, -- за что же нам даются такие испытания? Что мы должны обнаружить в себе, пройдя через это? Осознать собственное бессилие? Понять свою ничтожность? Увидеть, что мы ничего собой не представляем, несмотря на огромный багаж знаний? Ведь вот случилась беда, а я сидел и не мог ничего сделать. Чувствовал себя младенцем, оторванным от матери и выброшенным в ночную пустыню".
   Он опустился на кровать рядом с Таней и осторожно, едва прикасаясь к ней, погладил её по голове.
   "Спи, пожалуйста, спи крепко и выздоравливай. Нет ничего хуже в жизни, чем видеть страдания близкого человека. Спи, малыш, отдыхай, набирайся сил"...
   -- Юр...
   Её голос звучал тихо.
   Полётов вздрогнул. События предыдущего дня восстановились в памяти не сразу.
   "Уснул! Чёрт возьми! Уснул!"
   Он поднялся на локтях и посмотрел на Таню.
   -- Ты как?
   -- Во рту горечь.
   -- Это после вчерашней рвоты.
   -- Принеси мне, пожалуйста, стаканчик с водой, -- слабо попросила она. -- Хочу прополоскать рот.
   -- Давай я помогу тебе до ванны дойти. Умоешься нормально.
   -- Нет, нет, я здесь, -- она утомлённо прикрыла глаза. -- Я в тазик сплюну. Пока не хочу никуда идти. -- Увидев беспокойство на лице Юрия, добавила: -- Я совсем в порядке. Только слабость. Милый мой, не беспокойся...
   К обеду она уже сидела в кровати. Лицо осунулось, жуткие отёки под глазами исчезли.
   -- Я чертовски устала...
   -- Ещё бы.
   -- Пробуждается аппетит, -- улыбнулась она. -- Хочется пожевать чего-нибудь.
 
   СТУПЕНИ
 
   -- Анализы ничего не показали. Тем лучше, -- сказала Таня, -- значит, не о чем тревожиться. Тебе скоро улетать. Было бы совсем ни к чему, если бы у меня обнаружилась какая-нибудь гадость в печёнке или кишках.
   -- Хорошо, что всё в порядке.
   Они только что вернулись домой, когда раздался телефонный звонок.
   -- Привет, -- раздался в трубке голос Павла Костякова. -- Как дела?
   -- В порядке, -- ответил Полётов.
   -- Юра, шеф требует тебя к себе.
   -- Когда?
   -- Сможешь сегодня?
   Полётов недовольно взглянул на часы.
   -- Могу. А что стряслось?
   -- Приезжай, тут всё узнаешь. Только не дёргайся. Ничего страшного.
   Юрий положил трубку и посмотрел на Таню:
   -- Похоже, моё начальство хочет подпортить нам с тобой последние дни...
   Начальник отдела встретил Полётова улыбкой.
   -- Здравствуйте, Юрий Николаевич.
   -- Вечер добрый, Вениамин Петрович.
   В кабинете больше никого не было.
   -- Извините, что выдернул вас так внезапно. Но тут возникли одна ситуация...
   -- Слушаю.
   -- Про фирму "Вью Интернэйшнлl" ничего не знаете?
   -- Нет, -- подумав, ответил Полётов, -- а почему вы спрашиваете?
   -- Потому что она была создана два года назад как акционерное общество закрытого типа с участием российского издательства "Папирусный дом" и американской фирмы "Ист Пабликэйшнс".
   -- "Папирусный дом"?
   -- Вот именно. Издательство вам знакомое, Юрий Николаевич. Крупное, солидное, хорошо зарекомендовавшее себя на рынке. А вот "Вью Интернэшнл", как выяснилось, имеет уставной капитал всего в сто тысяч рублей. Фирма явно создана в качестве ширмы. Её задачей было "приобретение и распространение во всём мире печатной продукции как в оригиналах, так и в репродуцированных формах". Несмотря на небольшой уставной капитал, офис фирмы был немедленно оборудован самой современной оргтехникой и телекоммуникационной аппаратурой. Президентом и соучредителем предприятия был американец Майкл Кент, специалист по военной истории России. Благодаря личным контактам господина Кента с рядом российских военных издательств и учреждений, "Вью Интернэйшнл" удалось заключить контракты на получение огромного количества периодических изданий и академических ведомственных изданий. Контрразведка установила, что за океан могли отправить не только широкодоступные материалы, но и публикации, не оговоренные ни контрактами, ни уставом фирмы. Недавно на таможне был задержан груз, принадлежавший фирме "Вью Интернэйшнл" и адресованный в США. За океан предполагалось отправить большое количество геологических карт о полезных ископаемых. Такое законом допускается, но при наличии соответствующей лицензии, которой в данном случае не было. Вместе с картами таможенники обнаружили около ста документов Госдумы. Среди них была информация об итогах парламентских слушаний, депутатские запросы, выписки из протоколов заседаний различных комитетов и подкомитетов, пояснительные записки и поправки к законам, постановления и многое другое.
   -- Ничего себе грузик! Целый архив!
   -- Контрразведка установила, что некий Горбов, эксперт фирмы, находился на связи с американским разведчиком, работающим под "крышей" посольства. После прикрытия "Вью Интернэйшнл" Кент попытался наладить пересылку секретных документов через американское посольство, для чего задействовал Горбова. Его взяли с поличным во время документов американцу. Но Горбов был только передаточным звеном. Он не знает, откуда поступают документы.
   -- Что вы хотите от меня, Вениамин Петрович? Какое отношение я имею к этому делу?
   -- Во-первых, Юрий Николаевич, вы знакомы с Кинжаловой. Поработайте с ней, провентилируйте со своей стороны, может, ей придёт что-нибудь на ум, кто имел завязки с "Вью Интернэйшнл". Во-вторых, у меня есть серьёзное основание полагать, что в связи с публикацией ваших книг в "Папирусном доме" к вам сделает подход Джордж Уоллис.
   -- А этот здесь каким боком затесался?
   -- С ним поддерживает тесные контакты Майкл Кент, бывший президент "Вью Интернеэшнл".
   -- Любопытно.
   -- Как видите, может сложиться интересная комбинация. Вы -- модный журналист, а теперь ещё и писатель, напрямую связанный с издательством, через посредство которого американцы переправляли закрытые документы. Вполне достаточные причины, чтобы Уоллис попытался каким-то образом использовать вас для налаживания нового канала. Если это случится, то у нас появится шанс выяснить, кто добывает для них секретные материалы.
   Полётов хмыкнул:
   -- Что ж, чем чёрт не шутит! Давайте рискнём.
   -- Я свяжусь с Мадридом, предупрежу, что вы задержитесь в Москве, а вы пока возьмитесь за госпожу Кинжалову. Встретьтесь с ней, побеседуйте, прощупайте. Разумеется, никаких прямых разговоров на интересующую нас тему. На Кинжалову нет компрометирующих материалов. Она женщина активная, работоспособная, легко справляется с поставленными задачами, но мыслит, судя по имеющимся у нас данным, довольно узко. Её запросто могут использовать "втёмную". Так что не переусердствуйте.
 

* * *

 
   Полётов созвонился с Катей в тот же день.
   -- Юра, рада тебя слышать! Ты что-то пропал. Создаётся впечатление, что тебя вовсе не интересует судьба твоих книг. Даже не спрашиваешь, хорошо ли продаются.
   -- Если честно, Кать, то я заглядывал разок в магазин и справлялся там. Так что я в курсе, что тираж расходится быстро.
   -- Какой ты шустрый! -- засмеялась она. -- Ладно, про книги ты знаешь, а просто так не хочешь увидеться?
   -- С удовольствием.
   И они условились о встрече на следующий вечер в кафе "Кукуруза".
   Кинжалова опоздала на пятнадцать минут и, появившись, состроила виноватое личико.
   -- Извини, Юра. Муж внезапно объявился. Пришлось задержаться.
   -- Неприятности?
   -- Нет. У него иногда случается... Вдруг вспоминает что-то, начинает выяснять отношения... Знаешь, он никак не привыкнет к тому, что я -- человек самостоятельный. Только свысока разговаривать умеет.
   -- А ты?
   -- Приходится охлаждать его. Ничего страшного. С ним у меня всё нормально. Бывают ситуации сложнее.
   -- Какие, если не секрет?
   -- Ой, да разные. Недавно закрылось "Вью Интернэйшнл".
   -- Это что такое?
   -- Было при нашем издательстве такое совместное с американцами предприятие. Но чего-то они там напортачили. Президент сразу из Москвы исчез.
   -- А зачем тебе нужна была какая-то левая контора?
   -- Ну...
   Катя неторопливо рассказала, как познакомилась с Кентом и как возникла идея "Вью Интернэйшнл". Назвала несколько имён...
   Чтобы не слишком педалировать возникшую тему, Юра незаметно перешёл на личную жизнь Кати и вспомнил дни юности. Они проговорили часа два, и Кинжалова предложила увидеться ещё.
   -- Давай завтра, чтобы не откладывать в долгий ящик. Приезжай ко мне.
   -- Заманчивое предложение, -- улыбнулся Полётов.
   Катя наклонилась к нему через столик:
   -- Хочешь честно?
   -- Валяй.
   -- Как только я увидела тебя на презентации, сразу подумала: вот бы повторить всё, что было, -- в её глазах появилась игривость.
   -- Повторить так, как оно было тогда?
   -- Да!
   Теперь он придвинулся к ней и заговорщически проговорил:
   -- Катюш, скажи мне по секрету: ты, случаем, не всю ли жизнь занимаешься таким сексом?
   Она откинулась на спинку стула и засмеялась.
   -- А ты проверь, -- Катя выразительно шевельнула бровями и спросила: -- Приедешь?
   Юрий долго смотрел на неё, потягивая вино, и молчал.
   -- Ты меня гипнотизируешь? -- спросила она
   -- Пытаюсь представить тебя без одежды.
   -- Зачем напрягать воображение? Завтра увидишь собственными глазами...
   Вернувшись домой, Полётов немедленно связался с начальником и вкратце пересказал всё, что услышал от Кинжаловой о "Вью Интрернэйшнл".
   -- Завтра мы ещё раз встретимся, -- сказал он. -- Но мне не хочется, чтобы эти встречи продолжались долго, Вениамин Петрович.
   -- Какие-то проблемы?
   -- Личного плана.
   -- Понимаю. Что ж, вы всегда можете объявить ей, что через несколько часов улетаете в Испанию. Если ситуация начнёт засасывать, то так и поступите.
   -- Хорошо...
   Он принял душ и вошёл в спальню. Татьяна лежала в кровати и читала распечатку, делая на листах пометки авторучкой.
   -- Припозднился ты сегодня.
   -- Встречался с Кинжаловой.
   -- Зачем? Или ты забыл, что книжными твоими делами занимаюсь я?
   -- Тут не о книгах речь.
   Он вытянулся рядом с ней и в общих словах рассказал, в чём состоит дело.
   -- Дёрнул меня чёрт пойти именно к ней! -- с досадой проговорила Таня. -- Можно подумать, что других издательств нет. Теперь будешь барахтаться с этими американцами. Мало у тебя другой работы, что ли?
   -- Танюш, работы у меня всегда по горло. Не одно, так другое подсунут. Служба есть служба. Так что ты не переживай из-за этого. Вот с Катериной мне не очень хочется видеться.
   -- Боишься, что не устоишь перед её чарами? -- Татьяна хмыкнула.
   -- Есть в ней то, что мне не нравится в женщинах. Этакая властность, хозяйственность. Любит она распоряжаться людьми.
   Юрий задумался. Гораздо больше ему не нравилось другое. Находясь в Москве, он не хотел связываться ни с одной женщиной. Была в нём какая-то странная убеждённость, что на этой территории он не имел права заводить отношения с другими представительницами прекрасного пола. Здесь жила Таня.
   "Танюша... Мой чудесный малыш... Когда ты рядом, мне никто больше не нужен..."
   Он встал и взял со столика сигареты.
   -- Юр, не кури. Ладно? Что-то мне в последнее время не нравится дым. Как-то плохо он на меня действует.
   Полётов бросил сигареты и вернулся к Татьяне. Взяв из её рук пачку бумажных листов, он отложил их в сторону.
   -- Давай обнимемся, -- попросил он.
   -- С удовольствием, -- она прижалась к нему, уткнувшись носом ему под мышку.
   Минуты две они лежали молча.
   -- Мне нравится твоя новая книга, -- сказала наконец Таня.
   -- Да? -- вяло отреагировал он.
   -- Но некоторые места надо сильно поправить.
   -- Поправим, -- его голос звучал почти отчуждённо.
   -- Ты не хочешь разговаривать? Настроение плохое?
   -- Нет, всё в порядке. Просто что-то накатило... Задумчивость какая-то... Наверное, спать хочу...
   -- Спи, -- согласилась Таня, -- а я ещё почитаю. Мне уже немного осталось...
   На следующий день домой к Юрию заглянул Павел Костяков, предварительно договорившись по телефону о своём приезде.
   -- Юр, извини, что я прямо с порога о работе, -- заговорил Костяков. -- Знаю, что ты ещё в отпуске, но тут дело такое...
   -- Какое?
   -- Из Мадрида пришла информация, что один человек из секретариата министра иностранных дел стал оказывать знаки внимание известной тебе барышне.
   -- Ты говоришь о Монике?
   -- Да.
   -- А кто этот человек?
   -- Себастьян Лобато. Мы давно облизывались на него, но безрезультатно. Он словно из стали выкован. Никаких интересов, никаких слабостей. Редкий тип, только работа на уме. Подкатить к нему не получалось ни с какой стороны. И вдруг возникла твоя испанка! Ты понимаешь, куда я клоню?
   Юрий достал сигарету и закурил.
   -- Да, -- кивнул он, -- жаль упускать такой случай.
   В эту минуту дверь открылась, и вошла Татьяна.
   -- Здравствуйте, господа, -- церемонно произнесла она, подставляя руки для поцелуев.
   -- Привет, Танюша, -- улыбнулся Костяков. -- Ты как всегда обворожительна, -- повернувшись к Юрию, он добавил: -- Я тебе завидую. Такая женщина возле тебя. Не понимаю, почему ты не сделаешь ей предложения.
   -- Да я делал, делал, -- ответил Юрий рассеяно.
   -- Значит, не годишься ты в мужья, -- заключил Павел.
   -- Ты, разумеется, по работе? -- ухмыльнулась Таня, глядя на Костякова. -- Просто так у вас не получается посидеть, чтобы по-человечески, как нормальные люди?
   -- Не получается, -- виновато улыбнулся Костяков. -- Просто так языками чесать будем только на пенсии.
   -- Жаль... Кофе вам сварить?
   Полётов кивнул и посмотрел на Павла.
   -- Значит, Себастьян Лобато? -- переспросил Юрий. С Моникой он в "Клаусуре" познакомился?
   -- Не знаю. Ты же со многими свёл её, теперь не проследить, где она бывает. Мы про неё узнали только потому, что ребята на банкете увидели Лобано с девушкой. Сели ей на хвост, выяснили, кто она.
   -- О чём мы можем попросить её? -- Полётов задумался. -- Достать через неё какие-нибудь документы? Но для этого она должна попасть к нему на работу.
   -- Установлено, что он много работает дома.
   -- Дома? Что ж, это легче. Надо сунуться к нему в компьютер.
   -- Ты когда в Испанию возвращаешься?
   -- Если начальство никаких новых дел не подпихнёт, то в начале следующей недели буду там... Надо всё это детально обсудить. Завтра я появлюсь в отделе, давай заглянем к руководству насчёт Моники. Может, имеет смысл поговорить с ней открыто?
   -- Пойти на вербовку?
   -- А почему нет? Если всё и дальше так пойдёт, то у неё вскоре будет много очень полезных для нас знакомств.
   В эту минуту Таня принесла кофе.
   -- Я покидаю вас, -- она поцеловала Юрия и помахала рукой Павлу, -- мне пора.
   -- Тань, я тоже через часок отвалю, -- крикнул Полётов ей вдогонку. -- Во сколько вернусь, не знаю.
   Они обсудили с Костяковым ещё некоторые служебные вопросы и, допив кофе, ушли.
   -- Тебя подвезти куда-нибудь? -- предложил Павел.
   Юра отказался. Ему хотелось побыть одному перед встречей с Кинжаловой. Он был уверен, что вытянул из Кати всё, что она знала насчёт "Вью Интернэйшнл", поэтому не рассчитывал на новую информацию, однако договорённость о свидании была, так что следовало использовать ситуацию по полной программе. Юрий не сомневался, как будут развиваться события на квартире у Кинжаловой, и чувствовал себя немного сковано. Он ни разу ещё не отправлялся на задание для того, чтобы лечь с женщиной в постель. Обычно такие вещи случались непреднамеренно, поэтому в завязавшихся отношениях никогда не чувствовалось дурного душка. Личные отношения естественным образом переходили в отношения, полезные для его службы. Но сегодня Полётов шёл, чтобы заняться сексом с женщиной специально для того, чтобы в интимной обстановке развязать ей язык и вытащить из глубин памяти Кинжаловой то, о чём она забыла или о чём не захотела говорить в прошлый раз.
   "Вот уж не подозревал, что всё это будет угнетать меня, -- подумал Юрий, останавливаясь перед домом, где жила Катя. -- Никакого приподнятого настроения, что-то гложет внутри. Неужели для меня так важно, чтобы в сердце был хотя бы крохотный отголосок любви? Она ведь привлекательная женщина, раньше она нравилась мне. Откуда ж теперь взялся этот трагизм? Почему я не радуюсь от предвкушения приятного времени?"
   -- Здравствуй, -- сказал он, когда дверь открылась.
   -- Привет, -- ответила Катя и поцеловала его в губы.
   Она была одета в строгую тёмно-синюю юбку чуть ниже колен и коротенький пиджак того же цвета, надетый на белоснежную рубашку.
   -- Тебе очень идёт этот костюм. Просто шикарно выглядишь!
   -- Спасибо, -- она провела его в комнату. -- Выпить хочешь?
   -- Нет. Хочу быть трезвым, чтобы запомнить всё в деталях.
   Катя посмотрела на него, сдерживая набежавшую улыбку.
   -- Вставишь эту сцену в очередной роман?
   -- Как знать...
   Она шагнула к нему и снова припала ртом к его губам, и он почувствовал её проворный язык. Юрий снял с неё пиджак и бросил его, не глядя, в угол комнаты. Катя нащупала руками застёжку на юбке, и через несколько секунд перед Полётовым предстало нагое женское тело, крепкое, выпуклое, горячее.
   -- Нравлюсь?
   -- Не то слово, -- Юра с удовольствием отметил, что в нём немедленно пробудился мужской интерес, от головы к животу разлилось тепло. "Вот и прекрасно, -- подумал он. -- И не нужно об угрызениях совести думать".
   Катя отступила на пару шагов и села на кровать.
   -- Раздевайся, -- проговорила она. -- Нет, пожалуй, я сама. Хочу сама...
   У неё оказались опытные руки и умелый рот.
   -- Хочу, как тогда, -- решительно заявила она, -- чтобы только трогать и трогать. И ничего внутрь...
   -- Катюша, дорогая, не получится у нас, как тогда.
   -- Получится!
   -- Тогда ты должна сначала сыграть на пианино. Ты забыла, что ты играла для меня на пианино, пока я ждал тебя в кровати?
   -- Правда? -- она отодвинулась от Полётова, подумала и вскочила на ноги.
   -- Ты куда?
   -- Играть!
   Она звонко прошлёпала босыми пятками по полу и скрылась в соседней комнате. Мгновением позже оттуда донеслись звуки фортепьяно. Кинжалова играла аккуратно, как ученица.
   -- Я совсем забыла, как это делается, -- сказала она, выглянув из двери. -- Зря училась.
   Она медленно прошла через комнату, покачивая тяжёлыми грудями, и остановилась перед Юрием.
   -- Значит, нравлюсь?
   Он молча указал глазами на нижнюю часть своего тела.
   -- Вижу, -- в голосе Кати звучало удовлетворение. -- Хорошая игрушка...
   Она протянула руку и погладила подрагивавший мужской орган.
   -- Как раньше... И совсем по-другому...
   Возвращаясь домой после нескольких часов, проведённых у Кинжаловой, Юрий отчётливо слышал в себе нараставшие нестройные звуки какой-то угрюмой музыки. Это была не музыка в привычном смысле, а протяжные аккорды, иногда вовсе не сочетавшиеся друг с другом и оттого становившиеся какофоническими, пугающими. Аккорды сплетались в образы, метались, как призрачные тени, нависали, опутывали, наваливались, давили, душили. Музыка несла в себе ураган мыслей, не облечённых в форму слов, но тем не менее понятных, бесспорных, мрачных, обличающих. Раньше с Полётовым случалось нечто подобное, но никогда музыка чувств не была такой мощной, убийственной. Она звучала не только в нём самом, но даже снаружи. Весь мир был наполнен таинственными аккордами. Они пронизывали воздух тонкими стальными нитями, выворачивали его наизнанку, делая его непригодным для дыхания, хлестали из-под земли, обрушивались с неба, натягивались и снова провисали.
   Полётов опустился на скамейку и закурил.
   "Неправильно. Всё было неправильно".
   Он окинул сторонним взглядом случившееся в квартире Кинжаловой.
   "Ничего особенного. Просто секс. Странно, но я чувствую себя скотиной... Не понимаю себя".
   Он долго разговаривал с Катей, и это было похоже на пустую болтовню давних знакомых, с удовольствием перескакивающих с темы на тему. Но Полётов незаметно подсовывал Кате то один нужный ему вопрос, то другой и в конце концов сумел выведать у неё несколько любопытных фактов, связанных с "Вью Интрернэйшнл".
   "Акула-то она, может, и акула, но только в своём бизнесе, а что касается моего дела, то она абсолютно наивна, как, впрочем, всякий нормальный человек. Её надо лишь самую малость подтолкнуть, и она побежит в нужном направлении, выложит всё, что знает. Ею воспользоваться может кто угодно, а она даже не поймёт".
   Юрий выбросил окурок. Он вспомнил, как Кинжалова поцеловала его на прощанье.
   -- Ты придёшь ещё? -- спросила она
   -- Да, -- ответил он и подумал: "Надо срочно сматывать в Испанию. Мне совсем ни к чему всё это. Пусть ею кто-нибудь другой занимается".
 

* * *

 
   Джордж Уоллис связался с Полётовым, едва тот успел появиться в Барселоне.
   -- Привет, Юрий, -- бодро заголосил американец в телефонную трубку. -- С возвращением в солнечную Испанию!
   "Однако! -- подумал Юрий. -- Быстро же он узнал о моём приезде! Кто-то успел доложить ему. Интересно, кто? Должно быть, у него есть кто-то на таможне, через чьи руки проходят декларации. Это надо взять на пометку. Так, так... Почему же ему так важна моя персона? Неужели его интерес и вправду связан с "Папирусным домом" и "Вью интернэйшнл"? Что ж, в таком случае всё идёт по сценарию, разработанному в Центре. Мне по-настоящему посчастливилось, когда я познакомился с Джорджем. Редкий случай. Рыба сама плывёт в сети..."
   -- Ты так долго отсутствовал. Мне стало думаться, что ты разлюбил здешних девушек, -- засмеялся американец.
   -- Что ты, Джордж! Мне не под силу отказаться от их общества, -- хохотнул Полётов в ответ и тут же сделал шаг в направлении темы, которая должна была интересовать Уоллиса. -- Пришлось задержаться из-за моих книг.
   -- Что за книги?
   -- В Москве опубликовано три моих книги! Можешь меня поздравить.
   -- Это просто великолепно! Надо отметить столь приятное событие, -- Джордж очень умело изобразил радость и сразу уточнил: -- А что за издательство?
   "Вот ты и прокололся, голубчик. -- Полётов мысленно зааплодировал. -- Нельзя с такой готовностью клевать наживку. В нашем деле надо забыть о торопливости. Что ж, брошу тебе ещё кусочек, чтобы ты открылся окончательно".
   -- "Папирусный дом", -- сказал он, -- это весьма солидное издательство.
   -- Не может быть! -- воскликнул Уоллис.
   -- Что такое?
   -- Как тесен мир! Я ведь знаю эту контору, -- воскликнул Уоллис, и Полётов чуть ли не физически почувствовал, как у американца потекли слюни от удовольствия. -- Мой хороший друг имеет бизнес с этим издательством.
   -- Надо же! -- Юрий изобразил лёгкое удивление. -- Что за бизнес? Тоже книги?
   -- Я расскажу тебе при встрече. Когда увидимся?
   "Спешит. Ай-ай-ай... С его-то послужным списком стыдно работать так неаккуратно", -- отметил Полётов и сказал:
   -- Сегодня я хотел бы отдохнуть, а завтра хоть с самого утра...
   Они условились увидеться в небольшой закусочной неподалёку от дома, где жил Полётов. Когда Юрий вошёл, Уоллис уже сидел за столиком и пил пиво. От него сильно пахло перегаром, глаза были закрыты тёмными очками.
   "Бедолага, -- подумал Полётов, -- голова у него, похоже, раскалывается. Видать, вчера крепко приложился к бутылке. А ведь и в прошлые разы, когда мы встречались он, помнится, изрядно налегал на спиртное".
   -- Давай выпьем за твой успех, -- предложил американец. -- Я всегда завидовал людям с литературными способностями.
   И он повёл долгий разговор о том, как с детства обожал читать приключенческие романы. В его голосе звучали сентиментальные нотки. Полётов лениво откусывал от горячей булки, проложенной длинными ломтями тёмной ветчины и зелёными листьями салата, и терпеливо ждал, когда же Уоллис заведёт речь о "Вью Интершэйшнл". Наконец американец вернулся к опубликованным книгам Полётова и спросил, насколько хорошие отношения у Юрия с главой издательства.
   -- Самые близкие, -- последовал ответ. -- Она очень красивая и страстная женщина.
   -- Она? Выходит, издательским домом руководит женщина?
   "Плохо, -- мысленно ответил своему собеседнику Полётов, -- очень плохо, Джордж. Ты же сказал мне, что знаешь это издательство. Разве ты можешь не быть в курсе того, что его возглавляет Кинжалова?"
   -- Мы знакомы с ней с детских лет, -- добавил Юрий.
   -- Надо же! -- И тут Уоллис перешёл к интересующему его вопросу: -- Послушай, Юрий, не удивляйся, что я так подробно расспрашиваю. Мой приятель, о котором я упоминал вчера, немного пострадал... Ну, не он лично, а его бизнес.
   -- Что за бизнес у него?
   -- Издательское дело, публикация всевозможных географических материалов, карт и прочей всячины... Он покупал материалы повсюду, в том числе и в закрытых учреждениях.
   -- Разве это законно? -- Полётов изобразил лёгкую настороженность.
   -- Абсолютно! Впрочем, ты же знаешь, как иногда приходится действовать. Мы с тобой занимаемся профессиональной журналистикой и нередко вынуждены доставать необходимые материалы не совсем честным способом.
   -- Да, случается всякое.
   -- Вот и там были кое-какие грешки. И теперь эту контору прикрыли.
   -- Прикрыли? Но я же на днях был в "Папирусном доме", -- Полётов играл свою роль.
   -- "Папирусный дом" был лишь соучредителем фирмы, которую мой приятель возглавлял и которую теперь закрыли.
   -- Как она называлась?
   -- "Вью Интернэйшнл".
   -- Не слышал про такую, -- Юрий пожал плечами.