Воронкова Любовь Федоровна. Собрание сочинений в трех томах (Том 1, Повести и рассказы)

   - Вот и всё, - сказал кузнец и погладил Ландыша по гладкой спине. Носи, не теряй!
   Тут из кузни вышел молодой кузнец Вася Курилин в кожаном фартуке, в кожаных рукавицах.
   - А, помощники пришли! - сказал он. - Вот кстати! А мне как раз некому мех раздувать. Ну, кто у вас самый сильный?
   Таня и Алёнка не знали, как быть: идти или не идти в кузницу мех раздувать?
   Но, пока они думали, Дёмушка ответил:
   - Я самый сильный!
   - А, - засмеялся Вася Курилин, - вот как? Ну, иди сюда, давай дуй! Только смотри: берёшься за гуж, не говори, что не дюж!
   - Я дюж... - сказал Дёмушка.
   Он вошёл в кузню и взялся за мех. Вот как сейчас поддаст воздуху, как загудит в горне пламя, как полетят искры!..
   Но потянул рукоятку, а мех еле-еле сжался и не дунул на огонь, не поддал жару, а лишь чуть слышно вздохнул.
   - Ещё! Ещё! - закричал Вася. - Живей работай!
   Дёмушка ещё раз налёг на рукоятку, даже совсем на ней повис. Но опять большой мех только вздохнул лёгким вздохом и не развеселил огня в горне.
   - Эх, силёнки маловато! - сказал Вася. - Не дюж ты ещё!
   И сам взялся за мех. Мех сразу задышал под его рукой, задышал, будто живой: фу! фу! фу! Пламя в горне заметалось, загудело, искры огненной речкой понеслись в трубу.
   - Видал? - спросил Вася.
   - Видал, - ответил Дёмушка.
   - Ну, а теперь ступай, - сказал кузнец Иван Ильич, входя в кузницу. Когда подюжеешь, приходи, в помощники тебя возьму!
   Дёмушка вышел из тёмной кузни и прищурился от солнца.
   - Ну что, дюж? - засмеялась Таня. - Уж и бахвал ты, Дёмушка! "Я дюж! Я дюж!", а как за гуж взялся, так и не дюж оказался!
   - Только в саже весь измазался! - добавила Алёнка.
   А Дёмушке и без того было обидно, что он с мехом не справился. Он посмотрел на них сердито и сказал:
   - Ну и не дюж! А вы от лягушки убежали!
   Варя Соколова давно умчалась от кузни верхом на своём Ландыше. Снежок проводил её до горы, вернулся обратно, спустился к речке, полакал воды и снова явился к ребятишкам. Ему было жарко. Он высунул язык и глядел на Таню, словно спрашивал: "Ну, а куда дальше пойдём?"
   - Что ж мы! - сказала Таня. - Про море-то и забыли совсем!
   - А ещё далеко? - спросила Алёнка.
   - Не знаю... - задумчиво ответила Таня, - может, за Нудолью...
   И опять все четверо пошли по зелёному бережку, вслед за весёлой речкой Маринкой, которая бежала к морю.
   КАК СНЕЖОК НАПРОКАЗИЛ
   Далеко отступили от речки ракитовые кусты, и ребятишки вышли на светлый лужок. А на светлой зелени лужка, на молодой травке, паслось весёлое стадо - телятницы выпустили погулять маленьких телят.
   Телята ещё не умели как следует ходить в стаде. Они бегали, играли, взбрыкивали задними ногами, бодались... Одна тёлочка, жёлтая Нежка, стояла неподвижно и, вытянув шею, смотрела на телятницу Грушу, которая сидела недалеко, на сухом бугорке. Тёлочка смотрела на Грушу своими чёрными глазками и потихоньку мычала, словно жаловалась:
   "М-ма! М-ма! Дом-мой хочу! Дом-мой!.."
   А Груша её уговаривала:
   - Гуляй, гуляй! Ешь траву, привыкай! Вон погляди на Ночку, вон на Буяна погляди: как большие ходят. А ты что?
   Ночка, чёрная тёлочка с белой звёздочкой на лбу, ходила по луговинке и нюхала траву, словно выбирала, какую травинку съесть. А пёстрый бычок Буян сорвал длинный стебелёк и всё мусолил его и сосал и не знал, что с ним делать.
   Телятница Груша сидела на бугорке. А телятница Аннушка стояла у речки, смотрела, чтобы какой-нибудь глупый телёнок не прыгнул в воду.
   Подружки припустились бегом смотреть телят. Дёмушка - за ними. А Снежок отстал. Он в это время разрывал лапами свежую кротовую кочку и совал нос в норку, хотел поймать крота. И не видел, что ребятишки убежали.
   Таня первая подбежала к стаду. Но телятница Аннушка остановила её:
   - Тише! Тише! Не пугай телят, они ещё маленькие, всего боятся... Их и так в стаде никак не удержишь!
   Тёмно-рыжий белоногий бычок подошёл к Тане и сразу потянулся языком к её платью.
   - Ты что - жевать? - сказала Таня. - Я тебе!
   И спросила у Аннушки:
   - А погладить можно?
   - Погладь, - сказала Аннушка. - Это наш Рыжик.
   Таня погладила бычку широкий лоб, почесала за ушками и за рожками... А бычок всё тянулся к ней и ловил языком Танину руку.
   Алёнка тоже подошла к бычку.
   - А он не бодается?
   Аннушка засмеялась:
   - А чем ему бодаться? Рога-то у него где? Ещё не выросли!
   Алёнка смотрела на белоногого Рыжика. А в это время к ней подошла пёстрая тёлочка да как лизнёт ей ухо своим шершавым языком!
   Алёнка вскрикнула:
   - Ай!
   И схватилась за ухо.
   Аннушка засмеялась:
   - Это тебе Майка хотела что-то на ушко пошептать, а ты испугалась!
   - Девчонки всех боятся, - сказал Дёмушка.
   - А ты-то храбрый! - сказала Таня. - Что лягушку поймал, то и не боится ничего!
   - Ай! - опять вскрикнула Алёнка и схватилась за щеку: Майка опять ухитрилась её лизнуть.
   - Ну, полюбилась ты нашей ярославочке, - сказала Аннушка. - Вишь, как тебя целует!
   - Ах ты лизунья! - сказала Таня и погладила Майкину нежную мордочку.
   А Майка и Таню лизнула, да прямо в нос!
   - О-ёй! - засмеялась Таня. - Язык-то, как тёрка!
   А потом спросила у Аннушки:
   - А почему ты её Ярославочкой зовёшь? Она ведь Майка!
   - Имя её Майка, - сказала Аннушка, - а ярославочка потому, что она ярославской породы. Это очень хорошая порода: ярославские коровы много молока дают. Нам из совхоза трёх коров-ярославок дали, а теперь будем своих разводить. Это вот Нарядкина дочка. А Нарядка у нас видела какая?
   - Видела, - сказала Таня, - большущая! И Майка такая будет?
   - Конечно, будет.
   Таня ещё раз погладила тёлочку:
   - Ух ты моя миленькая!
   Маленькие телята паслись, играли и жевали травку на тихой солнечной лужайке. Вдруг раздался звонкий, заливистый лай, и вдали показался Снежок. Крота он так и не поймал, только всю морду в земле испачкал. А когда поднял голову и увидел, что ребятишек нет, то громко залаял и побежал их догонять.
   - Тише! Тише, Снежок! - ещё издали закричала на него Таня.
   И обе телятницы тоже закричали на него и замахали руками:
   - Пошёл! Пошёл отсюда!
   - Цыц, негодный! Куда несёшься?!
   Но Снежок не слушал никаких криков и окриков. Он обрадовался, что догнал ребятишек. С лаем влетел в стадо и начал бегать за телятами. Тут и пошла кутерьма! Телята бросились в разные стороны, подняв хвосты, телятницы бегали за ними, кричали на Снежка, бранили его... А Снежку всё это было очень интересно, и он бегал ещё веселее и ещё задорнее лаял...
   Таня помогала телятницам собирать телячье стадо, бежала то за одним телёнком, то за другим. Дёмушка тоже помогал.
   А Алёнка прижимала к щекам ладони и повторяла:
   - Ой, что натворил! Ой, теперь нам от Аннушки достанется!
   И, не выдержав, побежала по бережку подальше и от стада, и от Снежка, и от Аннушки.
   Наконец телятница Груша крикнула Тане:
   - Танюшка, уходи отсюда, тогда и пёс за тобой убежит! А так его ни за что не выгонишь!
   - Снежок! Снежок! - позвала Таня и пошла из стада. - Снежок, я ухожу!
   - Мы уходим! - сказал и Дёмушка и пошёл вслед за Таней.
   Тогда и Снежок побежал за ними.
   Алёнка поджидала их под пригорком у большой ветлы.
   - Вот не брать бы их! - сердито сказала Алёнка. - Всегда что-нибудь натворят!
   - Кого не брать? - спросила Таня.
   - Кого? Снежка бы не брать и Дёмку не брать бы!.. Всегда увяжутся не отгонишь!
   - "Дёмку"! - обиделся Дёмушка. - А я-то что? Я тоже лаял, что ли? Снежок лаял, а Дёмку не брать!..
   Таня шла и бранила Снежка:
   - Зачем ты телят гонял, а? Ты зачем их пугал, а? Хворостиной бы тебя хорошенько!
   А сзади на лужке ещё долго слышались голоса телятниц, которые собирали своё неразумное стадо.
   МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО МОРЕ?
   Дальше идти стало труднее. Дорогу загородило болотце. В зелёной низинке стояли неподвижные светлые лужи, в которых лягушки пели и рокотали свои весенние песни.
   - Ноги вязнут, - сказала Алёнка. - Может, тут ещё и пиявки есть!
   - Мало ли что пиявки! - сказала Таня. - А как же теперь?
   Алёнка остановилась, поглядела на Таню:
   - Может... обратно?
   - Что ты! - сказала Таня. - Уж теперь скоро море будет. А ты обратно!
   Болотце громко чавкало под ногами, и сквозь травку брызгала вода.
   - Э! - вдруг крикнул сзади Дёмушка. - Вот они, лягушки-то! Что ж не убегаете?
   - А что это нам убегать? - сердито сказала Алёнка.
   - А в кустах-то что убежали? Забоялись?
   Таня вдруг свернула в сторону и полезла в широкую лужу.
   - Вот сейчас узнаешь, как забоялись! Вот сейчас поймаю да посажу тебе за пазуху, тогда узнаешь! - И схватила лягушку. - Ну, что?.. - сказала она. - Ага! Забо... забоя... забоялись?
   Дёмушка сразу перестал смеяться. Он засунул руки в карманы и зашлёпал по воде от Тани подальше - а то ещё и правда как бы не вздумала ему мокрую лягушку за пазуху посадить!
   А Таня бросила лягушку обратно в лужу и вытерла руки о траву. Ни за что бы ловить не стала, если бы Дёмушка не дразнился! Ну, теперь-то он не подразнится!
   Густые ракиты стояли впереди. И речка Маринка совсем скрылась в ракитнике. А вдали, сквозь ветки, светилась большая вода и большой слышался шум...
   - Что это? - прошептала Алёнка. - Может, море?..
   - Может... - ответила Таня.
   Они обошли кусты, поднялись на бугорок. И тут перед ними раскрылся широкий разлив. На быстром течении играли и сверкали солнечные огни, а ближе к берегу до самого дна залегла глубокая, чистая синева...
   Тонкие осинки и берёзы и косматые ольховые кусты стояли в воде. Вода затопила их, а они покачивали ветками, словно не зная, что же им теперь делать...
   Алёнка всплеснула руками:
   - Ух ты! Воды-то сколько!
   - О-ёй! - сказала Таня. - К самой горе подошла!
   Алёнка, примолкнув, глядела на воду. А потом дёрнула Таню за платье:
   - Тань, это море?
   - Не знаю... - ответила Таня. - Наверно, море.
   - А тот берег тоже весь залило, - сказал Дёмушка, - вон, до самого леса!
   - Нет, это не море, - решила Таня, - ту сторону видно. А у моря ту сторону не видно. Целую неделю будешь плыть - и всё ту сторону не видно. Нет, не море! Это просто река Нудоль разлилась!
   И Таня стала взбираться на горку, потому что понизу пройти было нельзя: на лугу стояла вода. Алёнка вздохнула и полезла за ней следом.
   - Что же, теперь за Нудолью пойдём?
   - Ну да, - сказала Таня, - а что?
   - А Нудоль к морю придёт?
   - Наверно, придёт. Ну, а что?
   - Очень далеко море... Жарко...
   Таня прошла несколько шагов молча. Потом тихо спросила:
   - Алёнка... тебе домой хочется?
   - Хочется... - ответила Алёнка.
   - Мне тоже домой хочется, - созналась Таня, - а только как же море-то? Так и не посмотрим? А оно большое-пребольшое! И разные там корабли плавают, разные пароходы!.. Значит, так и не посмотрим?
   - Ладно, пойдём, - сказала Алёнка. - Взглянем разок на пароходы - и обратно.
   - Правда, - согласилась Таня, - взглянем на пароходы - и обратно. Да теперь уж идти недалеко. Вот пройдём бережок, а там, уж наверно, и море покажется!
   Подойдя поближе к берёзовой роще, ребятишки услышали какой-то неясный гул. Что-то монотонно шумело там, что-то часто стукало: бух-бух-бух! Слышались голоса.
   Снежок навострил уши, приподнял чёрный нос и, полный любопытства, припустил вперёд.
   - Что это там творится, а? - удивилась Таня.
   - Не знаю, - понизив голос, ответила Алёнка.
   - А я знаю! - закричал Дёмушка. - Это мы, наверно, на ГЭС пришли!
   И, перегнав девочек, побежал вслед за Снежком к берёзовой роще.
   ЧТО ТВОРИТСЯ НА РЕКЕ НУДОЛИ
   А на реке Нудоли шла большая стройка. Плотники чистили и строгали брёвна, весь берег был завален светлыми щепками и стружками. Тут же, на берегу, стояли какие-то узкие, высокие срубы с плотно пригнанными брёвнами.
   Около самой воды колхозники рыли широкий котлован. Колхозников было много - из всех окрестных деревень собрались они строить свою электрическую станцию. Горы песку и глины желтели на краю котлована, на зелёной траве. В котловане уже торчали забитые в землю сваи. И там же не переставая стучал механический молот: бух-бух-бух!
   - Гляди, гляди, какая штука по столбу стукает! - закричала Таня, дёргая Алёнку за рукав. - И даже дым от неё идёт!
   - А чего она стукает? - удивилась Алёнка.
   - Не знаю. Забивает, может?
   - "Забивает"! А разве такой высокий столб забьёшь?
   - А вон ваш дядя Василий стоит! - сказала Таня. - Пойдём спросим?
   Дядя Василий стоял на краю котлована и смотрел, как забивают сваю. Он был десятником на стройке: распределял работу и следил, чтобы работали правильно.
   Но хоть он и был Алёнкин дядя, Алёнка всё-таки его немножко побаивалась.
   - Дядя Василий, - несмело позвала она, - а дядя Василий! - Дядя Василий обернулся и поглядел на них суровыми глазами.
   - Дядя Василий, а что это там бьёт?
   - А вы что - наниматься на работу пришли?
   Алёнка смутилась и спряталась за Таню.
   - Нет, - ответила за неё Таня, - мы просто посмотреть.
   - А зачем так далеко от дому забежали?
   - Да это мы просто так... Мы мимо шли.
   - А куда же вы шли?
   - Да мы просто хотели море посмотреть.
   - Море? А какое же море: Балтийское или Каспийское?
   - Не знаю. Какое-нибудь.
   - Эх вы, лягушки-путешественницы! - сказал дядя Василий. - На море собрались!
   Он усмехнулся, покачал головой и весь скрылся в дыму от своей цигарки.
   Дядя Василий сначала показался сердитым. Но, когда он засмеялся, тут даже и Алёнка осмелела:
   - Дядя Василий, а ты всё-таки скажи, что это по столбу стукает?
   - Это механический молот стукает, - ответил дядя Василий, дизель-копёр называется.
   - А зачем он по столбу стучит?
   - Сваю плотины в землю загоняет.
   - Да сваи-то вон какие торчат коротенькие, - сказала Таня, - а это вон какое бревно - с берёзу!
   - "Коротенькие"! Так они тоже с берёзу были. А вот заколотили их в землю, так и стали коротенькие. Это бревно тоже забьют - и оно коротенькое будет.
   - Ух ты! - сказала Таня. - Вот какой этот дизель сильный!
   - Ух сильный! - повторила и Алёнка. - Целое бревно в землю забивает!
   - Алёнка, Алёнушка! - закричала Таня. - А гляди-ка - там, в ямке, ещё какая-то штука шипит!
   - Таня, гляди-ка! - закричала в это время Алёнка, показывая рукой в котлован. - Дёмка уж там!
   - Давай и мы полезем? - сказала Таня.
   - А полезем! - сказала Алёнка.
   Они сбежали с бугорка и осторожно спустились по песчаному склону в неглубокий котлован, к сваям, которые, словно деревянная щетина, рядами стояли на дне.
   - А тут вязко, - сказала Алёнка.
   - Гляди-ка, - сказала Таня, - где наступишь, туда сейчас и вода наливается!
   ПУТЕШЕСТВИЕ В РЕЧКУ
   Подружки пробрались к небольшой квадратной ямке, похожей на колодец, в которой что-то шипело и рокотало. Дёмущка сидел на корточках возле ямки.
   - Какая-то машинка и с кишкой, - в недоумении сказала Таня, - и зачем-то в колодчике сидит.
   - Это помпа! - сказал Дёмушка.
   Дёмушка это слово только сейчас в первый раз услышал, и оно ему очень понравилось.
   - Пом-па это, вот что, - повторил он. - Пом-па!
   - А что это помпа делает? - спросила Таня и тоже присела на корточки.
   - Она воду сосёт, - объяснил Дёмушка, - и по кишке - прямо в речку.
   - Что - в речку?
   - Ну воду-то! Из песка эта помпа воду сосёт и по кишке в речку выливает. А если бы не эта помпа, то все сваи залило бы и пройти нельзя.
   - А уж ты всё знаешь! - сказала Алёнка. - Небось половину выдумал.
   - Как раз выдумал! - обиделся Дёмушка. - Вот поди да спроси у мужиков, как я выдумал!
   И, прислушиваясь, как журчит вода в колодчике, ещё несколько раз повторил про себя: "Пом-па! Пом-па! Пом-па!.."
   Круглый шланг помпы из котлована поднимался наверх, на зелёную травку. Конец его висел над крутым бережком Нудоли, и вода с журчанием и звоном лилась из шланга в реку.
   - О-ёй! - сказала Таня. - Как вода-то бежит. Прямо хлещет! А я думала, она по капельке капает! Ну-ка, холодная?
   Таня подбежала к шлангу, наклонилась, протянула руку под светлую струйку и вдруг закричала:
   - Ай! Еду!..
   Ноги её быстро поползли по сырому глинистому бережку. Таня замахала руками, хотела за что-нибудь схватиться, но не схватилась да и съехала с бережка прямо в реку.
   Алёнка сначала рассмеялась. А потом нагнулась к Тане и сказала:
   - Давай руку! Вылезай скорей!..
   Таня уцепилась за Алёнкину руку и стала вылезать. Но бережок был скользкий, и ноги ехали обратно в речку.
   - Ты тяни меня пошибче! - крикнула Таня.
   Алёнка хотела её потянуть пошибче, но и сама не удержалась, заскользила по бережку.
   - Дёмка! Дёмка! - закричала она.
   Но Дёмушка и подбежать не успел, а Таня и Алёнка уже барахтались внизу, в мутной мелкой воде, и сверху на них лился ручеёк из помпы.
   - Караси в тине! - сказал Дёмушка и засмеялся.
   Девочки кое-как, цепляясь за ракитник, вылезли наверх.
   - Всё платье мокрое, - сказала Алёнка отряхиваясь. - Вот как теперь идти?
   - Авось, - сказала Таня и беззаботно махнула рукой, - на солнышке высохнем!
   И, не взглянув на Дёмушку, который смотрел на них и смеялся, они полезли наверх из котлована.
   И только вылезли - их тут же увидел инженер Николай Петрович, главный хозяин на стройке.
   Алёнка заробела и хотела скатиться обратно в котлован. Тане тоже стало не по себе. Она опустила глаза, перебирая рукой намокший подол платья.
   - Вы что тут делаете? - спросил Николай Петрович.
   Услышав такой строгий голос, Алёнка уже спустила одну ногу в котлован. Но Таня поглядела на инженера и ответила:
   - Мы ничего.
   - А костры не разжигаете?
   - А зачем нам?
   - Ну - зачем! Ведь вы, ребятишки, как увидите - стружек много, так и костры жечь. Я почём знаю зачем? Может, сморчки жарить, может, картошку печь.
   Как сказал инженер про жареные грибы да про печёную картошку, так Алёнка сразу вздохнула:
   - Ой, как есть хочется!
   А Таня тоже подумала:
   "Вот если бы и правда кто-нибудь сейчас жёг костёр да пёк картошку!"
   Но она ничего об этом не сказала.
   - Нет, - ответила Таня инженеру, - мы никакие костры не разжигаем. У нас даже и спичек нету.
   - А что же вы здесь делаете?
   - Так. Смотрим.
   Тут подошёл к инженеру молодой механик Саша Хрусталёв:
   - Николай Петрович, пилораму пускать?
   - А наладил?
   - Наладил.
   - Пускай. А я вот счета проверю - приду посмотрю, как там у тебя.
   И оба пошли в разные стороны: инженер налево, в новенький домик, где только что устроили контору, а Саша направо, к большим стропилам, которые неизвестно для чего стояли среди брёвен и стружек.
   Из котлована показался Дёмушка. Он был весь в песке и глине, штаны его были высоко подкручены, а рукава рубашки потемнели от воды.
   - Эх, чуть трёхтона не поймал! - сказал Дёмушка. - В тину уполз, никак не найдёшь!
   - Опять ловишь! - закричала Алёнка. - Всегда он кого-нибудь ловит! Ещё трёхтона какого-то!
   - "Трёхтона"! - засмеялась Таня. - Тритона, а не трёхтона! Алёнка, помнишь, нам Серёжа Таланов в пруду показывал: такой... с лапками.
   - Помню, - сказала Алёнка и сморщилась. - Фу, страшилище!.. А этот прямо руками ловит. Вот ужалит, тогда будет знать!
   - "Ужалит"! - усмехнулся Дёмушка. - Что он, змея, что ли?
   - Ну, укусит!
   - А чем? У него и зубов-то не найдёшь!
   Вдруг там, под стропилами, что-то сразу загудело ровным гудом.
   - Пилу в раме пустили! - крикнул Дёмушка.
   И побежал смотреть.
   ЧУДО-ЮДО В САРАЙЧИКЕ
   Дёмушка побежал, но и Таня с Алёнкой на этот раз от него не отстали. Таня впопыхах на какую-то занозистую стружку наступила, уколола ногу. Но останавливаться не стала - уж очень хотелось поглядеть, что это там загудело.
   А когда прибежали, то поняли, что стропила эти - не стропила, а станок, в котором установлена механическая пила.
   - Во! Пила в раме пошла! - закричал Дёмушка.
   Саша услышал.
   - Не пила в раме, а пилорама пошла, - сказал он.
   - А тут даже три пилы! - крикнула Таня. - И все сами пилят! - и даже умолкла от удивления.
   А в чёрной металлической раме и в самом деле было три пилы. Они все сразу врезались в толстое бревно и начали его пилить. Бревно медленно подвигалось, налезало на пилы, а пилы, мягко двигаясь, разнимали его на равные доски и горбыли.
   - Вот как пилит - и не устаёт! - сказала Таня, любуясь пилорамой. - А у нас дедушка с матерью возьмутся пилить, да сразу и уморятся! Вот бы нам такую пилу - дрова пилить!
   - А возьмите, - сказал Саша, - пускай наша пилорама у вас дровец попилит!
   Таня не могла понять - не то Саша шутит, не то правду говорит. Сам не улыбается, а светлые глаза его смеются.
   - Ну давай, - сказала Таня, - пускай попилит!
   - А кто у вас её двигать будет? - спросил Саша.
   - Кто? А у вас кто двигает?
   - У нас!..
   Саша вдруг замолчал, словно чего-то испугался. А потом сказал почти шёпотом:
   - У нас её чудо-юдо двигает!
   Таня и Алёнка сразу присунулись к нему поближе:
   - Где чудо-юдо?
   - Какое чудо-юдо?
   - Страшное чудо-юдо, - сказал Саша, - чёрное, сердитое. На шести лапах стоит. Силы у него сколько хочешь! Копром кто бьёт? Это чудо-юдо бьёт. Помпой кто работает? Оно. Пилами кто двигает и бревно подаёт кто? Тоже оно. Всю стройку оно движет. И что ни заставь - всё сделать может. Только сердитое очень: чуть что не по нём - так фыркнет, зашипит и сразу всю работу бросит. Уж мы за ним смотрим, чистим, маслом его мажем...
   - Каким маслом - коровьим? - спросила Алёнка. - Он небось постное-то ещё и не любит.
   - Не коровьим, а машинным, - сказал Саша, - самым чистым.
   - А! - засмеялась Таня. - Ну, значит, это не чудо-юдо, а машина какая-нибудь!
   - Хорошо, - сказал Саша. - А вот ты пойди да загляни в тот сарайчик. И скажи, чудо-юдо это или нет. И скажи, живое оно или нет. Пойди-ка, пойди!
   И опять было непонятно - не то Саша шутит, не то правду говорит.
   - Алёнка, пойдём? - негромко спросила Таня.
   Алёнка поёжилась:
   - Боязно...
   А Дёмушка стоял и смотрел на них: если они пойдут, то и он пойдёт. Чудо-юдо в сарае - это тебе не лягушка какая-нибудь, это тебе не тритон, у которого даже и зубов-то не найдёшь!
   Подружки постояли, подумали, а потом всё-таки пошли к сарайчику. Новенький тесовый сарайчик белел на солнце, и на стенках жёлтыми каплями блестела смола. И чем ближе подходили они к нему, тем слышнее становился ровный, глухой гул, который доносился оттуда.
   Недалеко от сарайчика девочки остановились.
   - Дёмка, иди первый, - сказала Алёнка.
   - Иди сама, - ответил Дёмушка.
   - А я вот и совсем не пойду, - сказала Алёнка. - Очень надо мне на него смотреть!.. Тань, пойдём отсюда?
   Но Таня шаг за шагом подходила к сарайчику и, вытянув шею, старалась туда заглянуть. Невысокие ворота были открыты. На земляном полу светлым квадратом лежало солнце.
   У-у-у! - неслось из сарая, будто летел большой самолёт.
   Тане было страшно. Но отойти от ворот она не могла: очень хотелось увидеть это чудо-юдо. Она шагнула ещё раза два, подкралась, заглянула... и сразу попятилась.
   - Ой, чёрный какой! - прошептала она.
   - Бежим! - закричала Алёнка.
   Но Таня не побежала.
   - Подожди, Алёнка, - сказала она, - я ещё раз посмотрю!
   Таня вошла в сарайчик и сейчас же закричала оттуда:
   - Алёнка! Да это машина такая!
   Тут и Дёмушка осмелел, вбежал в сарайчик.
   - У! - сказал он. - Да это просто движок! Я его уже видел. Ещё когда его везли.
   Алёнка из ворот поглядывала на гудящий двигатель.
   "А может, он всё-таки живой? - думалось ей. - Вишь, как гудит и дрожит и даже вспотел весь!.."
   Вдруг она услышала чьи-то шаги, хрустящие по щепкам. Оглянулась - а это дядя Семён, механик.
   - Механик идёт! - крикнула Алёнка и побежала от сарайчика.
   Таня и Дёмушка тоже бросились бежать. А дядя Семён остановился и сказал:
   - Вот посмотрите на них - и откуда взялись? Не успел отойти, а они уж тут как тут! Да разве можно посторонним сюда входить?
   Но ребятишки почти и не слышали, что он говорит, - бежали без оглядки.
   Они выбежали на дорогу и тут остановились.
   Дорога эта уходила от строительства куда-то в поле. По сторонам, на отлогих склонах, ярко зеленели густые озими.
   А вдоль дороги, прямо по озими, тянулись вереницей высокие новенькие столбы. Они словно шагали куда-то большими шагами, и наверху у них, будто серьги, блестели маленькие белые чашечки.
   Девочки ещё постояли, поглядели на строительство: на колхозников, которые копали землю, чистили брёвна, рубили срубы; на механический молот, который всё ещё хлопал по верхушке сваи, фукая синим дымком (а свая стала уже совсем низенькая).
   Людские голоса смешивались с монотонным рёвом пилорамы, с ударами молота, с гулом, который шёл из сарайчика, и с широким поющим шумом весенней реки Нудоли.
   Нудоль текла рядом и журчала и заливала кусты и деревья на той стороне.
   - А где же у нас Снежок? - вдруг спохватилась Таня.
   - А он давно убежал, - сказал Дёмушка.
   - Куда убежал?
   - Прямо по дороге убежал куда-то. Домой, наверно. Может, есть захотел...
   - Пошли домой, - сказала Алёнка. - Наверно, обедать пора.
   - А как же море? - сказала Таня.
   - Мне больше не хочется море смотреть, - сказала Алёнка, - я домой пойду.
   - А по какой дороге домой пойдёшь? Как сюда шли?
   - Вот по этой пойду, - сказала Алёнка и показала рукой на полевую дорогу, - по столбам.
   - Ну, пойдём, - вздохнула Таня. - А море когда-нибудь ещё сходим посмотрим. Ладно?
   - Ладно, - сказала Алёнка.
   И они тихонько пошли по светлой полевой дороге - домой. И Дёмушка зашагал за ними.
   ВСТРЕЧИ В ПОЛЕ
   Дорога шла сначала среди зеленей. Ровные, чистые озими, раскинувшись, лежали под солнышком, расправляя свои зелёные, густые стебельки.
   А потом кончились озими и открылась широкая пашня. Сырые комья свежей земли блестели и чуть-чуть дымились под горячими весенними лучами.
   В небе было полно звона, друг перед другом заливались весёлые жаворонки. По ровной, мягкой земле шли тракторы с сеялками на прицепе.