Страница:
осталось: служители второй древнейшей профессии с готовностью выполнят любые
предначертания ЦРУ. Б. Шульман ("Луисвилль Таймс") поторопился взять
интервью у Тэрнера, который безмятежно подтвердил: "Журналисты должны
преодолеть свою признанную независимость и послужить правительству, если
президент и председатель комитета конгресса, наблюдавшего за ЦРУ, поддержат
его директора. Патриотизм требует выполнения секретного задания".
А председатель сенатского комитета по вопросам разведки сенатор У.
Хаддлстоун присовокупил: "В первоначальном варианте закона об уставе ЦРУ,
который предстоит принять, ЦРУ запрещалось нанимать журналистов, священников
и ученых для выполнения тайных заданий. По личной просьбе президента это
запрещение было устранено".
Ч. Хаузер (редактор "Провиденс джорнэл энд бюллетин") рассказал с
запозданием на 24 года эпизод своих отношений с ЦРУ. В 1956 году он с
коллегой посетил Москву, а по возвращении в США Хаузер напечатал серию
статей о поездке.
"Спустя неделю или две мне позвонил сотрудник ЦРУ. Он сказал, что
заинтересовался моими материалами и хочет поговорить со мной о посещении
России. Да, кстати, нет ли у меня еще снимков, помимо напечатанных мною в
газете? Сотни, ответил я с гордостью репортера, чьи таланты замечены. Он
сказал, что хотел бы посмотреть их, не могу ли я дать негативы на
недельку-другую? Мы встретились в холле отеля "Барринджер" (не помню,
задавался ли я вопросом, почему мы не увиделись в редакции). Мы проговорили
с час, в основном о снимках, которые я принес с собой. Он унес с собой
коробку из-под обуви, наполненную 35-мм негативами, которые он вернул, как и
обещал, спустя две недели. Он не спрашивал о моих записных книжках, а если
бы спросил, я, вероятно, дал бы ему и их.
Прослужив три года в армии (включая непродолжительное пребывание в
должности офицера разведки артиллерийского дивизиона), я прекрасно понимал в
ходе моих встреч с работником ЦРУ, как разведчики из бесчисленных деталей
создают полезную информацию.
Передо мной никогда не вставал вопрос, должен ли я сотрудничать с ЦРУ.
Я американский гражданин, и мое правительство просило меня помочь".
Простой, хотя и не трогающий за душу рассказ журналиста-"патриота". Что
до немногочисленных журналистов, считающих неэтичным сотрудничество с ЦРУ,
то редактор "Хьюстон таймс" Э. Хантер сначала объяснил: "Неприятно быть в
роли, которую некоторые мои коллеги немедленно охарактеризуют - "апологет
ЦРУ". Высказался! И, не переводя дыхания, подчеркнул: "Выбирайте
обстоятельства и время вашей конфронтации очень тщательно. Если эти факторы
неблагоприятны, не идите на нее. Ныне это не тот вопрос и не то время, чтобы
делать это"[25].
В общем, так было, так будет. Бесхитростные сентенции американских
журналистов полезно помнить, когда встречаешь их при исполнении служебных
обязанностей.
ЦРУ обратилось к поголовному использованию любых контактов американских
граждан в указанных целях не от хорошей жизни. Уже размах этой программы -
лучшее доказательство безрезультатности попыток насаждения агентуры внутри
социалистических стран, в первую очередь в СССР.
То, что этот путь обречен на неизбежный провал, доказал и крах
соответствующих поползновений ЦРУ во время американской агрессии против
народа Вьетнама. У. Колби, руководитель операций ЦРУ во Вьетнаме в
шестидесятые годы, диагностировал причины их неудач, абсолютно идентичные
тем, по которым сорвались усилия ЦРУ, направленные против СССР и
социалистических стран Европы. Говоря о действиях ЦРУ против Демократической
Республики Вьетнам в первой половине шестидесятых годов, Колби подчеркнул:
"Группы, заброшенные нами в Северный Вьетнам по воздуху или морем,
постиг прискорбный конец. Они были схвачены или очень быстро по прибытии на
место переставали давать о себе знать (за исключением одной-двух, которые
работали под очевидным вражеским контролем). Мой близкий друг и заместитель
Роберт Д. Майерс, давно занимавшийся операциями на Дальнем Востоке
(впоследствии он ушел из ЦРУ и стал редактором журнала "Нью Рипаблик"),
энергично потребовал от меня прекратить дальнейшую засылку как дело явно
бессмысленное. Он основывал свою аргументацию на провале аналогичных наших
операций... в Восточной Европе в предшествовавшие годы. Он указывал, что из
того опыта и нашего во Вьетнаме следует, что коммунизм по-иному контролирует
население по сравнению с германскими и японскими оккупантами в годы второй
мировой войны (что они там, кретины, собрались в ЦРУ?! - Н. Я.) и поэтому
операции, успешные для УСС, ныне совершенно бесполезны. Я согласился с
Майерсом... Я доложил Макнамаре, что заброска групп на Север бесцельна и не
принесет никаких результатов. Он холодно выслушал меня и отверг мой совет.
Возобладало желание подвергнуть Северный Вьетнам давлению, и тут-то
американские военные начали планирование и действия, которые в конечном
итоге эскалировались в широкое воздушное наступление. Неудачи ЦРУ были
сброшены со счетов по той причине, что они были невелики по
размаху"[26].
Что из всего этого получилось, слишком хорошо известно. Как бы то ни
было, позорный провал агрессии во Вьетнаме, помимо многих последствий,
неизмеримо усилил изначальное стремление ЦРУ при ведении "психологической
войны" искать решение внутри стран социализма, то есть упорно пытаться
обнаруживать и организовывать врагов существующего там строя на месте и их
руками попытаться вести борьбу в целях его свержения. Главной целью в этом
отношении был и остается Советский Союз. При попытках достижения ее веское
слово говорит "наука" от ЦРУ.
При администрации Дж. Картера, носившейся с "правами человека",
американские спецслужбы подверглись реорганизации. Некоторые нововведения
были обнародованы в исполнительном приказе президента No 12036 от 24 января
1978 года. Хотя они сопровождались оглушительной риторикой насчет
необходимости соблюдения "законности" и прочего, на деле реорганизация
свелась к повышению эффективности работы ЦРУ и других ведомств
разведывательного и контрразведывательного сообщества. Исполнительный приказ
подтвердил решение Картера вскоре после прихода к власти: количество
доверенных сотрудников Белого дома, имеющих доступ к информации о тайных
операциях ЦРУ, сокращено до пяти человек вместо нескольких десятков.
Специальный комитет координации под председательством З. Бжезинского,
созданный в рамках СНБ, заменил предшественника - "Комитет 40". В функции
этого комитета входило руководство подрывной работой ЦРУ, кроме того,
комитет осуществлял наблюдение за контрразведывательной работой не только
ЦРУ, но и ФБР. Это непосредственная политическая инстанция, которой
подчинено ЦРУ[27]. В своем официальном качестве директор ЦРУ
отныне контролирует бюджет многих разведывательных органов - разведки армии,
авиации, флота, разведки министерства финансов, разведки управления по
контролю над наркотиками, разведки министерства обороны, контрразведки ФБР.
При реорганизации американских спецслужб с надлежащими криками и мелкими
скандалами было проведено некоторое сокращение штатов, однако что отнюдь не
означало умаления основного направления деятельности ЦРУ - подрывной работы.
В книге под редакцией Ф. Эйджи и Л. Вольфа обоснованно констатируется:
"Те, кто интерпретировал чистку, проведенную Тэрнером, как отражение меньшей
роли подрывной работы, объявили о "конце эры" секретных агентов". Однако
эпитафии преждевременны. Не кто другой, как Тэрнер, указал: "Мы никоим
образом не отказались от подрывных действий... они продолжаются... ревностно
стою за то, чтобы мы сохранили способность обратиться к политическим
действиям в случае необходимости и при получении надлежащей санкции".
Агентурная разведка "остается безусловно необходимой стрелой в нашем
колчане"[28]. Ввиду удесятеренной при Тэрнере секретности
сколько-нибудь достоверных данных об этой работе нет.
Обозревая изменения в ЦРУ, Т. Пауэрс подчеркнул: "Была масса
разговоров, ужасались по поводу "эксцессов" ЦРУ, выдвигались фантастические
прожекты реформ, произошли многочисленные изменения названий - Управление
планов стало Управлением операций, возможный великий скачок в искренности,
но суть его работы ни на йоту не изменилась. В том же духе "Комитет 40",
утверждающий тайные операции, стал совещательной группой по операциям... Но,
несмотря на весь шум, сам механизм почти не претерпел изменений. ЦРУ
по-прежнему обслуживает президента".
Пытаясь предъявить миру "новый облик" ЦРУ, руководство ведомства
усилило рекламу его "научных" достижений, которые немедленно стали
достоянием средств массовой информации. Речь, однако, шла о том, что под
маркой "академической науки" ЦРУ выступает инициатором провокационных
кампаний. Тэрнер буквально не находил слов, чтобы восхвалить усилия ЦРУ
именно в этой области. На рубеже 1977-1978 годов он расхвастался: "Я
безмерно горд, что мы содействовали в последние девять месяцев публичному
обсуждению важнейших проблем. Просмотрите, например, сегодняшние газеты. В
них большие статьи по поводу проблем добычи нефти в СССР. Мы дали толчок
этому обсуждению в апреле 1977 г., предав гласности исследование о советской
нефти". Действительно, ЦРУ все чаще публикует "исследования" по самым
различным вопросам, пытаясь обработать американское и мировое общественное
мнение в угодном Вашингтону духе.
Руководители ЦРУ настаивают, что они-де опираются на мнение ученых,
которые буквально рвутся работать в ведомстве. Подчеркивается, что,
например, в 1976 году на 1100 вакансий, открытых в ЦРУ, поступило 37 тысяч
заявлений. Один из представителей ЦРУ по связям с прессой, Д. Беренд,
заявил: "В любой отрасли знания у нас работает достаточно докторов наук,
чтобы укомплектовать профессорским составом любой университет. Для занятия
поста в ряде подразделений требуется по крайней мере степень кандидата
наук"[29]. Очень может быть.
Современное ЦРУ в этом отношении не только до точки верно традициям,
сложившимся в РА УСС, но и развило их. Конечно, прискорбно, что немало
американских ученых, разглагольствующих об академической "свободе" на
разного рода форумах, в том числе на международных, в условиях американской
"демократии" проституируют науку на службе ЦРУ. Едва ли нужно объяснять, что
охрана указанной "свободы" никак не входит в число забот ЦРУ. И если
говорить о нововведениях, то одно из самых ощутимых - циничное восхваление
союза науки и шпионажа на страже интересов монополистического капитала.
Правда, налицо моральный парадокс - сочинители анонимных
"исследований", которыми гордится ЦРУ, что-то не рвутся назвать себя. По
более чем понятным причинам эти ученые не торопятся увенчать себя публично
лавровыми венками, хотя предоставляют на всеобщее обозрение свои анонимные
"исследования" в духе "психологической войны". Можно высказать достаточно
обоснованное и взвешенное суждение - среди красующихся в тоге защитников
"свободы науки", кокетничающих с "правами человека" и многим другим, немало
лиц, работающих в ЦРУ и для ЦРУ. Они напоказ ставят подписи под
антисоветскими пасквилями, но не торопятся сообщить, что те же подписи
украшают секретные выплатные ведомости ЦРУ. Эти рыцари пресловутой
"академической свободы", а на деле наемники спецслужб в самые последние годы
сложили, например, "научный" фундамент мифа о "советской военной угрозе",
которым вашингтонские экстремисты пытаются оправдать безудержную гонку
вооружений.
Ныне в ряде американских работ, чернящих нашу страну, ход рассуждений
предельно стандартизирован. В качестве исходной посылки кладется дежурный
"научный вывод" ЦРУ, зацепившись за который, очередной клеветник вытягивает
цепь надлежащих умозаключений. Примеров тому великое множество. Взять того
же корреспондента "Вашингтон пост" Р. Кайзера. Он провел в СССР около трех
лет, срок, куда более чем достаточный, чтобы увидеть советскую жизнь
собственными глазами. Да и не сидел он сложа руки, а был куда как
"любознателен" во всех отношениях. То, что юркий Кайзер подбирает из грязи
билеты, "брошенные в разочаровании на землю болельщиком, когда объявили о
результатах бегов", и аккуратно пересчитывает, сколько проиграл некий
человек, ладно.
Но с Кайзером нужно вообще держать ухо востро. Если вы читаете
документ, когда американец сидит против вас, помните - он цепко следит за
строчками, которые - сможет увидеть, о чем гордо сообщает, повествуя о своем
посещении редакции журнала "Иностранная литература". Если же вы оставите
Кайзера в кабинете, то, будьте уверены, он обшарит ваш стол. В самом деле,
похваляется Кайзер, "во время моего пребывания в Москве почти каждый раз,
когда я посещал того или иного советского журналиста, в его кабинете на
столе обычно лежала пачка документов, отпечатанных на ротаторе. Она
выглядела одинаково, будь то редакция "Правды", "Известий" или редакции
других газет и журналов. Как-то работник, к которому я пришел, вынужден был
на короткое время покинуть кабинет, и мне представилась возможность
просмотреть эту пачку". Оказалось, обычные материалы ТАСС, но метод-то
ознакомления каков - стоило хозяину кабинета на миг прикрыть за собой дверь!
Или на приеме в Кремле Кайзер случайно оказывается вблизи группы беседующих
между собой советских ответственных работников. Он немедленно "приближается,
чтобы услышать", о чем говорят, но, "увы, - сокрушается Кайзер... -
говоривший не повторил фразы". Подсмотреть, подглядеть, подслушать! Короче
говоря, он человек тертый. Коль скоро Кайзер безмерно гордится своими
качествами и изобильно пишет о них, в этом, по всей вероятности, и состоит
этика американской профессиональной журналистики. Это по необходимости
пространное отступление подводит к основному: описанный личный опыт Кайзера
- пустяки по сравнению с тем, что он черпает в "исследованиях ЦРУ о
Советском Союзе". Для Кайзера они не меньше Евангелия. Стоит ему завести
разговор о серьезных материях, как немедленно появляется: "Оценивая урожай в
СССР, аналитики американской разведки...", директор ЦРУ У. Колби "указал в
1974 г. комитету конгресса, что Советский Союз..." Но вот главное, о чем мы,
собственно, и ведем речь:
"ЦРУ исходит из того, что советские и американские военные расходы
примерно равны. В своих подсчетах ЦРУ отбрасывает советскую статистику,
аналитики ЦРУ прикидывают, сколько бы стоили США по текущим американским
ценам оружие и личный состав вооруженных сил, имеющиеся у Советского
Союза... Мне представляется, что это разумный метод для сравнения военных
расходов обоих государств"[30].
Конечно, для кайзеров все исходящее от ЦРУ "разумное"!
Это и есть та пресловутая "наука" по рецептам ЦРУ, которая, в сущности,
не больше чем провокация в попытках вовлечь мир в новый виток гонки
вооружений. Неназванные ученые из ЦРУ с серьезным видом сравнивают
несравнимое: уровень цен капиталистической экономики, которую лихорадит
инфляция, с тем, во что обходится оборона плановому социалистическому
народному хозяйству. Больше того, при этих, повторяем, провокационных
подсчетах прибыли фабрикантов смерти, которые заложены в стоимость
американского военного производства, приплюсовываются как будто реально
существующее вооружение. В результате выводятся дутые, фантастические цифры
советских оборонных расходов, которыми запугивают американца.
В середине 1978 года ЦРУ выпустило исследование "Оценка советских
расходов на оборону в рублях в 1970-1975 гг. СР 76-1012IV". С совершенно
несвойственным ему смирением ЦРУ признало, что ошибалось много лет в оценке
советских расходов на оборону, Советский Союз-де тратил в два раза больше,
чем прежде, считали эксперты ведомства. Сногсшибательное открытие шумно
приветствовали в США те, кто ратует за ускорение гонки вооружений.
"Ястребы", собравшиеся в одном из своих гнезд - Национальном центре
стратегической информации, специализирующемся на распространении
провокационных слухов о "советской угрозе", подхватили выводы ЦРУ. Но даже
они выразили изумление по поводу удивительной бухгалтерии ЦРУ. Как было
сказано в 1978 году в публикации этого центра, "удвоение ЦРУ оценок
советских расходов на оборону - шаг в правильном направлении. Но выдвижение
новых оценок поднимает серьезные вопросы касательно последовательности и
достоверности выводов.
Во-первых, пересмотренные оценки не соответствуют оценкам ЦРУ
советского валового национального продукта в 1970 и 1973 годах. ЦРУ не
публиковало данных о валовом советском национальном продукте за другие годы.
Во-вторых, ЦРУ раньше указывало, что его пересчет соотношения курса рубля и
доллара не будет оказывать заметного влияния на оценки. Теперь ЦРУ удвоило
свои оценки и отнесло 90% увеличения за счет изменения цен. Значит, теперь
все приходится объяснять соответственным курсом валют, но нужно поднять
вопрос, как и почему ЦРУ столь резко и быстро изменило свою оценку
соотношения рубля и доллара на апрель - декабрь 1975 г. (не указывая в своих
предварительных подсчетах на возможность таких резких изменений) и в мае
1976 г. взяло и удвоило свои оценки"[31].
Но, как обычно, дело было сделано. Новые провокационные измышления
анонимных ученых из ЦРУ оказались как нельзя кстати для очередной кампании о
"советской военной угрозе". Последовали заявления о том, что СССР готовит-де
"первый удар" и т. д. В предисловии к упомянутой публикации Национального
центра стратегической информации Ю. Ростоу прокричал: "В нашем нынешнем
положении потенциальной или уже существующей стратегической неполноценности
нужна ударная программа бомбардировщиков, крылатых ракет, равным образом и
более традиционных ракет наземного базирования и запускаемых с подводных
лодок" и пр. и пр. Что до философии в этих делах, то Ю. Ростоу настаивал:
"Пассивность равносильна самоубийству... (если) мы и наши союзники не будем
ничего делать для сдерживания... Мы должны вернуться к политике, начатой
президентом Трумэном и государственным секретарем Ачесоном поколение назад,
приспособив ее к опасностям и возможностям изменяющего мира"[32].
Вот опять звучит знакомый язык директивы СНБ-68!
То, что ЦРУ раздувает оборонные расходы СССР до абсурдных цифр, - общее
для американских специалистов, которые указывают на это в специальных
изданиях. Профессор экономики Ф. Холцман, разобрав статистические фокусы
ЦРУ, указывал в 1980 году, что выводимые аналитиками ведомства индексы
просто ложны, более того, "в ЦРУ прибегают еще к трем методам, каждый из
которых существенно преувеличивает советские военные расходы по сравнению с
американскими: 1) резко преуменьшается стоимость в рублях сложной технологии
в США; 2) преувеличиваются расходы на личный состав вооруженных сил как в
долларах, так и рублях; 3) раздувается стоимость вооружения в СССР как в
долларах, так и рублях". Ну и что из этого? - заканчивает профессор,
"преувеличения в худшем случае заставят нас выбросить на ветер очередные
какие-то 5-10-20 млрд. долл."[33].
Многообразное сотрудничество американской академической общины с ЦРУ
лишь пример, пусть из самых отталкивающих, обслуживания классовых интересов
правящей элиты в США. Собственно, это логическое завершение достаточно
долгого пути, пройденного так называемой "либеральной"- политической мыслью
в США после второй мировой войны. Но почему американская академическая
община, в свое время кокетничавшая с левыми взглядами, а иной раз по крайней
мере часть ее, принимавшая их всерьез, в наше время ревностно обслуживает
органы американского государства, в том числе ЦРУ? И видит, как правило, в
этом особую доблесть. Генеральное объяснение несложно - антикоммунизм. Но
все же трудно представить, как примитивная идеология так способна овладеть
мыслящими умами.
Приходится идти дальше в поисках объяснений, которые в прагматическом
буржуазном обществе, созданном буржуазией для буржуазии, выводят к
первоисточнику - деньгам. Англичанин Д. Ходжсон, размышлявший о том, как
американские интеллектуалы в последние десятилетия равняли ряды под
знаменами "истеблишмента", заметил:
"Финансирование со стороны государственных органов и частных
организаций достигло неслыханных размеров. Заработная плата и социальный
статус профессоров резко росли... Для ученых, жены которых еще недавно
печатали их диссертации на кухонных столах, было невыразимо приятно
становиться директорами исследовательских институтов, генералами армий
научных работников... Очень скоро социологи, политологи и даже историки были
признаны на службу государством... поощрялись лишь те исследования, которые
исходили из постоянного характера и первостепенной важности, "холодной
войны"... Если в первой половине пятидесятых годов интеллектуалам показывали
кнут - существовал страх перед тем, что неугодные подвергнутся
расследованию, то позднее их манили пряником - надеждой на то, что они будут
советниками. Правительству не нужны были альтернативные предложения. Оно
ждало предложений о решениях. Оно ожидало получить их от людей, сочетавших
максимум знаний с минимумом диссидентства".
Среди государственных органов спецслужбы предложили ученым самые лучшие
условия занятости не только в денежном отношении. Д. Ходжсон заключает:
"Государственная служба, особенно в УСС, предшественнике ЦРУ, гибкой
организации, оказывавшей предпочтение выпускникам лучших университетов,
привила целому поколению интеллектуалов и ученых неутолимую жажду власти и
стремление послужить государству. "Ведь мы тогда были всего-навсего юнцами,
- с нежностью припомнил один из таких, Карл Клайзен, впоследствии
заместитель М. Банди в Белом доме, а ныне директор Института высших
исследований в Принстоне. - Да, мы были юнцами, капитанами и майорами, а
отдавали приказы всему миру". Когда они вернулись в свои юридические конторы
и аудитории, то принесли с собой взгляды и связи, установившиеся в УСС. Им
предстояло снова встретиться - Джорджу Боллу, Дэвиду Брюсу, Аллену Даллесу,
Артуру Гольдбергу, Джону Кеннету Гелбрейту, Артуру Шлезингеру, Уолтеру
Ростоу, Полю Нитце и другим"[34].
Встретиться на высших государственных постах, в первую очередь в ЦРУ,
где они выпестовали себе подобных, отличающихся ныне на описанном "научном"
поприще. Поименно перечислить теперешних не представляется возможным, такова
уж специфика работы ЦРУ. В рамках ведомства они, купленные на корню, не
только материально обслуживают классовые интересы руководящих кругов
Соединенных Штатов, а в свободное от основных занятий время надо думать, не
прочь порассуждать об академической "независимости" и прочих приятных для
интеллектуала вещах. Впрочем, и рассуждения эти скорее всего входят в круг
их служебных обязанностей. "Психологическая война" ведется различными
методами.
Коль скоро речь идет об ученых, представителях высшей интеллигенции на
государственной службе, нельзя не сказать хотя бы несколько слов о моральной
стороне дела. Они послушные рядовые "психологической войны". Они вооружили
американский империализм новейшими достижениями извращенной науки. Они
создатели сложных систем современного вооружения. Они разрабатывают
изуверские методы установления контроля над поведением человека. О последних
стало известно как о программе "МКультра" ЦРУ. Сокращение, означающее
"Мозговой контроль" плюс "ультра" (как мы видели, так называлась в годы
второй мировой войны служба дешифровки англоамериканских спецслужб).
"Сложите их, и вы получите величайшую тайну "холодной войны" - опыты в целях
установления контроля над поведением людей", - указывают компетентные
американские исследователи[35].
В августе 1982 года Дж. Андерсон писал в "Вашингтон пост", что "ЦРУ
было вынуждено признать в суде ужасающий размах экспериментов" по программе
"МКультра". Четверо бывших заключенных в федеральной тюрьме в Атланте
предъявили ЦРУ иск за ущерб, нанесенный их здоровью, когда они в пятидесятые
и шестидесятые годы в тюремных стенах стали жертвами "опытов" ЦРУ.
Разумеется, как выяснилось, без их ведома и, конечно, без согласия. Многие
годы тянется разбирательство, и конца ему, видимо, не предвидится. От ЦРУ
удалось добиться лишь подтверждения в расплывчатой форме того, что
эксперименты имели место, и как-то проскочила цифра - для опытов над людьми
в тюрьме в Атланте врачи на службе ЦРУ истратили 349445 долларов 10 центов.
Если верить, точно подсчитали, только жизни людей не в счет. Попытки
журналиста выяснить детали у одного из медиков, занимающихся программой
"МКультра" в этой тюрьме, результатов не дали. Он отмолчался.
Моральная проблема ясна и ненова. Преступники, как всегда, молчат о
своих делах. Но западной интеллигенции известно исключение из этого правила
- мемуары гитлеровского министра вооружений А. Шпеера, выпущенные им после
отбытия двадцатилетнего заключения по приговору Международного военного
предначертания ЦРУ. Б. Шульман ("Луисвилль Таймс") поторопился взять
интервью у Тэрнера, который безмятежно подтвердил: "Журналисты должны
преодолеть свою признанную независимость и послужить правительству, если
президент и председатель комитета конгресса, наблюдавшего за ЦРУ, поддержат
его директора. Патриотизм требует выполнения секретного задания".
А председатель сенатского комитета по вопросам разведки сенатор У.
Хаддлстоун присовокупил: "В первоначальном варианте закона об уставе ЦРУ,
который предстоит принять, ЦРУ запрещалось нанимать журналистов, священников
и ученых для выполнения тайных заданий. По личной просьбе президента это
запрещение было устранено".
Ч. Хаузер (редактор "Провиденс джорнэл энд бюллетин") рассказал с
запозданием на 24 года эпизод своих отношений с ЦРУ. В 1956 году он с
коллегой посетил Москву, а по возвращении в США Хаузер напечатал серию
статей о поездке.
"Спустя неделю или две мне позвонил сотрудник ЦРУ. Он сказал, что
заинтересовался моими материалами и хочет поговорить со мной о посещении
России. Да, кстати, нет ли у меня еще снимков, помимо напечатанных мною в
газете? Сотни, ответил я с гордостью репортера, чьи таланты замечены. Он
сказал, что хотел бы посмотреть их, не могу ли я дать негативы на
недельку-другую? Мы встретились в холле отеля "Барринджер" (не помню,
задавался ли я вопросом, почему мы не увиделись в редакции). Мы проговорили
с час, в основном о снимках, которые я принес с собой. Он унес с собой
коробку из-под обуви, наполненную 35-мм негативами, которые он вернул, как и
обещал, спустя две недели. Он не спрашивал о моих записных книжках, а если
бы спросил, я, вероятно, дал бы ему и их.
Прослужив три года в армии (включая непродолжительное пребывание в
должности офицера разведки артиллерийского дивизиона), я прекрасно понимал в
ходе моих встреч с работником ЦРУ, как разведчики из бесчисленных деталей
создают полезную информацию.
Передо мной никогда не вставал вопрос, должен ли я сотрудничать с ЦРУ.
Я американский гражданин, и мое правительство просило меня помочь".
Простой, хотя и не трогающий за душу рассказ журналиста-"патриота". Что
до немногочисленных журналистов, считающих неэтичным сотрудничество с ЦРУ,
то редактор "Хьюстон таймс" Э. Хантер сначала объяснил: "Неприятно быть в
роли, которую некоторые мои коллеги немедленно охарактеризуют - "апологет
ЦРУ". Высказался! И, не переводя дыхания, подчеркнул: "Выбирайте
обстоятельства и время вашей конфронтации очень тщательно. Если эти факторы
неблагоприятны, не идите на нее. Ныне это не тот вопрос и не то время, чтобы
делать это"[25].
В общем, так было, так будет. Бесхитростные сентенции американских
журналистов полезно помнить, когда встречаешь их при исполнении служебных
обязанностей.
ЦРУ обратилось к поголовному использованию любых контактов американских
граждан в указанных целях не от хорошей жизни. Уже размах этой программы -
лучшее доказательство безрезультатности попыток насаждения агентуры внутри
социалистических стран, в первую очередь в СССР.
То, что этот путь обречен на неизбежный провал, доказал и крах
соответствующих поползновений ЦРУ во время американской агрессии против
народа Вьетнама. У. Колби, руководитель операций ЦРУ во Вьетнаме в
шестидесятые годы, диагностировал причины их неудач, абсолютно идентичные
тем, по которым сорвались усилия ЦРУ, направленные против СССР и
социалистических стран Европы. Говоря о действиях ЦРУ против Демократической
Республики Вьетнам в первой половине шестидесятых годов, Колби подчеркнул:
"Группы, заброшенные нами в Северный Вьетнам по воздуху или морем,
постиг прискорбный конец. Они были схвачены или очень быстро по прибытии на
место переставали давать о себе знать (за исключением одной-двух, которые
работали под очевидным вражеским контролем). Мой близкий друг и заместитель
Роберт Д. Майерс, давно занимавшийся операциями на Дальнем Востоке
(впоследствии он ушел из ЦРУ и стал редактором журнала "Нью Рипаблик"),
энергично потребовал от меня прекратить дальнейшую засылку как дело явно
бессмысленное. Он основывал свою аргументацию на провале аналогичных наших
операций... в Восточной Европе в предшествовавшие годы. Он указывал, что из
того опыта и нашего во Вьетнаме следует, что коммунизм по-иному контролирует
население по сравнению с германскими и японскими оккупантами в годы второй
мировой войны (что они там, кретины, собрались в ЦРУ?! - Н. Я.) и поэтому
операции, успешные для УСС, ныне совершенно бесполезны. Я согласился с
Майерсом... Я доложил Макнамаре, что заброска групп на Север бесцельна и не
принесет никаких результатов. Он холодно выслушал меня и отверг мой совет.
Возобладало желание подвергнуть Северный Вьетнам давлению, и тут-то
американские военные начали планирование и действия, которые в конечном
итоге эскалировались в широкое воздушное наступление. Неудачи ЦРУ были
сброшены со счетов по той причине, что они были невелики по
размаху"[26].
Что из всего этого получилось, слишком хорошо известно. Как бы то ни
было, позорный провал агрессии во Вьетнаме, помимо многих последствий,
неизмеримо усилил изначальное стремление ЦРУ при ведении "психологической
войны" искать решение внутри стран социализма, то есть упорно пытаться
обнаруживать и организовывать врагов существующего там строя на месте и их
руками попытаться вести борьбу в целях его свержения. Главной целью в этом
отношении был и остается Советский Союз. При попытках достижения ее веское
слово говорит "наука" от ЦРУ.
При администрации Дж. Картера, носившейся с "правами человека",
американские спецслужбы подверглись реорганизации. Некоторые нововведения
были обнародованы в исполнительном приказе президента No 12036 от 24 января
1978 года. Хотя они сопровождались оглушительной риторикой насчет
необходимости соблюдения "законности" и прочего, на деле реорганизация
свелась к повышению эффективности работы ЦРУ и других ведомств
разведывательного и контрразведывательного сообщества. Исполнительный приказ
подтвердил решение Картера вскоре после прихода к власти: количество
доверенных сотрудников Белого дома, имеющих доступ к информации о тайных
операциях ЦРУ, сокращено до пяти человек вместо нескольких десятков.
Специальный комитет координации под председательством З. Бжезинского,
созданный в рамках СНБ, заменил предшественника - "Комитет 40". В функции
этого комитета входило руководство подрывной работой ЦРУ, кроме того,
комитет осуществлял наблюдение за контрразведывательной работой не только
ЦРУ, но и ФБР. Это непосредственная политическая инстанция, которой
подчинено ЦРУ[27]. В своем официальном качестве директор ЦРУ
отныне контролирует бюджет многих разведывательных органов - разведки армии,
авиации, флота, разведки министерства финансов, разведки управления по
контролю над наркотиками, разведки министерства обороны, контрразведки ФБР.
При реорганизации американских спецслужб с надлежащими криками и мелкими
скандалами было проведено некоторое сокращение штатов, однако что отнюдь не
означало умаления основного направления деятельности ЦРУ - подрывной работы.
В книге под редакцией Ф. Эйджи и Л. Вольфа обоснованно констатируется:
"Те, кто интерпретировал чистку, проведенную Тэрнером, как отражение меньшей
роли подрывной работы, объявили о "конце эры" секретных агентов". Однако
эпитафии преждевременны. Не кто другой, как Тэрнер, указал: "Мы никоим
образом не отказались от подрывных действий... они продолжаются... ревностно
стою за то, чтобы мы сохранили способность обратиться к политическим
действиям в случае необходимости и при получении надлежащей санкции".
Агентурная разведка "остается безусловно необходимой стрелой в нашем
колчане"[28]. Ввиду удесятеренной при Тэрнере секретности
сколько-нибудь достоверных данных об этой работе нет.
Обозревая изменения в ЦРУ, Т. Пауэрс подчеркнул: "Была масса
разговоров, ужасались по поводу "эксцессов" ЦРУ, выдвигались фантастические
прожекты реформ, произошли многочисленные изменения названий - Управление
планов стало Управлением операций, возможный великий скачок в искренности,
но суть его работы ни на йоту не изменилась. В том же духе "Комитет 40",
утверждающий тайные операции, стал совещательной группой по операциям... Но,
несмотря на весь шум, сам механизм почти не претерпел изменений. ЦРУ
по-прежнему обслуживает президента".
Пытаясь предъявить миру "новый облик" ЦРУ, руководство ведомства
усилило рекламу его "научных" достижений, которые немедленно стали
достоянием средств массовой информации. Речь, однако, шла о том, что под
маркой "академической науки" ЦРУ выступает инициатором провокационных
кампаний. Тэрнер буквально не находил слов, чтобы восхвалить усилия ЦРУ
именно в этой области. На рубеже 1977-1978 годов он расхвастался: "Я
безмерно горд, что мы содействовали в последние девять месяцев публичному
обсуждению важнейших проблем. Просмотрите, например, сегодняшние газеты. В
них большие статьи по поводу проблем добычи нефти в СССР. Мы дали толчок
этому обсуждению в апреле 1977 г., предав гласности исследование о советской
нефти". Действительно, ЦРУ все чаще публикует "исследования" по самым
различным вопросам, пытаясь обработать американское и мировое общественное
мнение в угодном Вашингтону духе.
Руководители ЦРУ настаивают, что они-де опираются на мнение ученых,
которые буквально рвутся работать в ведомстве. Подчеркивается, что,
например, в 1976 году на 1100 вакансий, открытых в ЦРУ, поступило 37 тысяч
заявлений. Один из представителей ЦРУ по связям с прессой, Д. Беренд,
заявил: "В любой отрасли знания у нас работает достаточно докторов наук,
чтобы укомплектовать профессорским составом любой университет. Для занятия
поста в ряде подразделений требуется по крайней мере степень кандидата
наук"[29]. Очень может быть.
Современное ЦРУ в этом отношении не только до точки верно традициям,
сложившимся в РА УСС, но и развило их. Конечно, прискорбно, что немало
американских ученых, разглагольствующих об академической "свободе" на
разного рода форумах, в том числе на международных, в условиях американской
"демократии" проституируют науку на службе ЦРУ. Едва ли нужно объяснять, что
охрана указанной "свободы" никак не входит в число забот ЦРУ. И если
говорить о нововведениях, то одно из самых ощутимых - циничное восхваление
союза науки и шпионажа на страже интересов монополистического капитала.
Правда, налицо моральный парадокс - сочинители анонимных
"исследований", которыми гордится ЦРУ, что-то не рвутся назвать себя. По
более чем понятным причинам эти ученые не торопятся увенчать себя публично
лавровыми венками, хотя предоставляют на всеобщее обозрение свои анонимные
"исследования" в духе "психологической войны". Можно высказать достаточно
обоснованное и взвешенное суждение - среди красующихся в тоге защитников
"свободы науки", кокетничающих с "правами человека" и многим другим, немало
лиц, работающих в ЦРУ и для ЦРУ. Они напоказ ставят подписи под
антисоветскими пасквилями, но не торопятся сообщить, что те же подписи
украшают секретные выплатные ведомости ЦРУ. Эти рыцари пресловутой
"академической свободы", а на деле наемники спецслужб в самые последние годы
сложили, например, "научный" фундамент мифа о "советской военной угрозе",
которым вашингтонские экстремисты пытаются оправдать безудержную гонку
вооружений.
Ныне в ряде американских работ, чернящих нашу страну, ход рассуждений
предельно стандартизирован. В качестве исходной посылки кладется дежурный
"научный вывод" ЦРУ, зацепившись за который, очередной клеветник вытягивает
цепь надлежащих умозаключений. Примеров тому великое множество. Взять того
же корреспондента "Вашингтон пост" Р. Кайзера. Он провел в СССР около трех
лет, срок, куда более чем достаточный, чтобы увидеть советскую жизнь
собственными глазами. Да и не сидел он сложа руки, а был куда как
"любознателен" во всех отношениях. То, что юркий Кайзер подбирает из грязи
билеты, "брошенные в разочаровании на землю болельщиком, когда объявили о
результатах бегов", и аккуратно пересчитывает, сколько проиграл некий
человек, ладно.
Но с Кайзером нужно вообще держать ухо востро. Если вы читаете
документ, когда американец сидит против вас, помните - он цепко следит за
строчками, которые - сможет увидеть, о чем гордо сообщает, повествуя о своем
посещении редакции журнала "Иностранная литература". Если же вы оставите
Кайзера в кабинете, то, будьте уверены, он обшарит ваш стол. В самом деле,
похваляется Кайзер, "во время моего пребывания в Москве почти каждый раз,
когда я посещал того или иного советского журналиста, в его кабинете на
столе обычно лежала пачка документов, отпечатанных на ротаторе. Она
выглядела одинаково, будь то редакция "Правды", "Известий" или редакции
других газет и журналов. Как-то работник, к которому я пришел, вынужден был
на короткое время покинуть кабинет, и мне представилась возможность
просмотреть эту пачку". Оказалось, обычные материалы ТАСС, но метод-то
ознакомления каков - стоило хозяину кабинета на миг прикрыть за собой дверь!
Или на приеме в Кремле Кайзер случайно оказывается вблизи группы беседующих
между собой советских ответственных работников. Он немедленно "приближается,
чтобы услышать", о чем говорят, но, "увы, - сокрушается Кайзер... -
говоривший не повторил фразы". Подсмотреть, подглядеть, подслушать! Короче
говоря, он человек тертый. Коль скоро Кайзер безмерно гордится своими
качествами и изобильно пишет о них, в этом, по всей вероятности, и состоит
этика американской профессиональной журналистики. Это по необходимости
пространное отступление подводит к основному: описанный личный опыт Кайзера
- пустяки по сравнению с тем, что он черпает в "исследованиях ЦРУ о
Советском Союзе". Для Кайзера они не меньше Евангелия. Стоит ему завести
разговор о серьезных материях, как немедленно появляется: "Оценивая урожай в
СССР, аналитики американской разведки...", директор ЦРУ У. Колби "указал в
1974 г. комитету конгресса, что Советский Союз..." Но вот главное, о чем мы,
собственно, и ведем речь:
"ЦРУ исходит из того, что советские и американские военные расходы
примерно равны. В своих подсчетах ЦРУ отбрасывает советскую статистику,
аналитики ЦРУ прикидывают, сколько бы стоили США по текущим американским
ценам оружие и личный состав вооруженных сил, имеющиеся у Советского
Союза... Мне представляется, что это разумный метод для сравнения военных
расходов обоих государств"[30].
Конечно, для кайзеров все исходящее от ЦРУ "разумное"!
Это и есть та пресловутая "наука" по рецептам ЦРУ, которая, в сущности,
не больше чем провокация в попытках вовлечь мир в новый виток гонки
вооружений. Неназванные ученые из ЦРУ с серьезным видом сравнивают
несравнимое: уровень цен капиталистической экономики, которую лихорадит
инфляция, с тем, во что обходится оборона плановому социалистическому
народному хозяйству. Больше того, при этих, повторяем, провокационных
подсчетах прибыли фабрикантов смерти, которые заложены в стоимость
американского военного производства, приплюсовываются как будто реально
существующее вооружение. В результате выводятся дутые, фантастические цифры
советских оборонных расходов, которыми запугивают американца.
В середине 1978 года ЦРУ выпустило исследование "Оценка советских
расходов на оборону в рублях в 1970-1975 гг. СР 76-1012IV". С совершенно
несвойственным ему смирением ЦРУ признало, что ошибалось много лет в оценке
советских расходов на оборону, Советский Союз-де тратил в два раза больше,
чем прежде, считали эксперты ведомства. Сногсшибательное открытие шумно
приветствовали в США те, кто ратует за ускорение гонки вооружений.
"Ястребы", собравшиеся в одном из своих гнезд - Национальном центре
стратегической информации, специализирующемся на распространении
провокационных слухов о "советской угрозе", подхватили выводы ЦРУ. Но даже
они выразили изумление по поводу удивительной бухгалтерии ЦРУ. Как было
сказано в 1978 году в публикации этого центра, "удвоение ЦРУ оценок
советских расходов на оборону - шаг в правильном направлении. Но выдвижение
новых оценок поднимает серьезные вопросы касательно последовательности и
достоверности выводов.
Во-первых, пересмотренные оценки не соответствуют оценкам ЦРУ
советского валового национального продукта в 1970 и 1973 годах. ЦРУ не
публиковало данных о валовом советском национальном продукте за другие годы.
Во-вторых, ЦРУ раньше указывало, что его пересчет соотношения курса рубля и
доллара не будет оказывать заметного влияния на оценки. Теперь ЦРУ удвоило
свои оценки и отнесло 90% увеличения за счет изменения цен. Значит, теперь
все приходится объяснять соответственным курсом валют, но нужно поднять
вопрос, как и почему ЦРУ столь резко и быстро изменило свою оценку
соотношения рубля и доллара на апрель - декабрь 1975 г. (не указывая в своих
предварительных подсчетах на возможность таких резких изменений) и в мае
1976 г. взяло и удвоило свои оценки"[31].
Но, как обычно, дело было сделано. Новые провокационные измышления
анонимных ученых из ЦРУ оказались как нельзя кстати для очередной кампании о
"советской военной угрозе". Последовали заявления о том, что СССР готовит-де
"первый удар" и т. д. В предисловии к упомянутой публикации Национального
центра стратегической информации Ю. Ростоу прокричал: "В нашем нынешнем
положении потенциальной или уже существующей стратегической неполноценности
нужна ударная программа бомбардировщиков, крылатых ракет, равным образом и
более традиционных ракет наземного базирования и запускаемых с подводных
лодок" и пр. и пр. Что до философии в этих делах, то Ю. Ростоу настаивал:
"Пассивность равносильна самоубийству... (если) мы и наши союзники не будем
ничего делать для сдерживания... Мы должны вернуться к политике, начатой
президентом Трумэном и государственным секретарем Ачесоном поколение назад,
приспособив ее к опасностям и возможностям изменяющего мира"[32].
Вот опять звучит знакомый язык директивы СНБ-68!
То, что ЦРУ раздувает оборонные расходы СССР до абсурдных цифр, - общее
для американских специалистов, которые указывают на это в специальных
изданиях. Профессор экономики Ф. Холцман, разобрав статистические фокусы
ЦРУ, указывал в 1980 году, что выводимые аналитиками ведомства индексы
просто ложны, более того, "в ЦРУ прибегают еще к трем методам, каждый из
которых существенно преувеличивает советские военные расходы по сравнению с
американскими: 1) резко преуменьшается стоимость в рублях сложной технологии
в США; 2) преувеличиваются расходы на личный состав вооруженных сил как в
долларах, так и рублях; 3) раздувается стоимость вооружения в СССР как в
долларах, так и рублях". Ну и что из этого? - заканчивает профессор,
"преувеличения в худшем случае заставят нас выбросить на ветер очередные
какие-то 5-10-20 млрд. долл."[33].
Многообразное сотрудничество американской академической общины с ЦРУ
лишь пример, пусть из самых отталкивающих, обслуживания классовых интересов
правящей элиты в США. Собственно, это логическое завершение достаточно
долгого пути, пройденного так называемой "либеральной"- политической мыслью
в США после второй мировой войны. Но почему американская академическая
община, в свое время кокетничавшая с левыми взглядами, а иной раз по крайней
мере часть ее, принимавшая их всерьез, в наше время ревностно обслуживает
органы американского государства, в том числе ЦРУ? И видит, как правило, в
этом особую доблесть. Генеральное объяснение несложно - антикоммунизм. Но
все же трудно представить, как примитивная идеология так способна овладеть
мыслящими умами.
Приходится идти дальше в поисках объяснений, которые в прагматическом
буржуазном обществе, созданном буржуазией для буржуазии, выводят к
первоисточнику - деньгам. Англичанин Д. Ходжсон, размышлявший о том, как
американские интеллектуалы в последние десятилетия равняли ряды под
знаменами "истеблишмента", заметил:
"Финансирование со стороны государственных органов и частных
организаций достигло неслыханных размеров. Заработная плата и социальный
статус профессоров резко росли... Для ученых, жены которых еще недавно
печатали их диссертации на кухонных столах, было невыразимо приятно
становиться директорами исследовательских институтов, генералами армий
научных работников... Очень скоро социологи, политологи и даже историки были
признаны на службу государством... поощрялись лишь те исследования, которые
исходили из постоянного характера и первостепенной важности, "холодной
войны"... Если в первой половине пятидесятых годов интеллектуалам показывали
кнут - существовал страх перед тем, что неугодные подвергнутся
расследованию, то позднее их манили пряником - надеждой на то, что они будут
советниками. Правительству не нужны были альтернативные предложения. Оно
ждало предложений о решениях. Оно ожидало получить их от людей, сочетавших
максимум знаний с минимумом диссидентства".
Среди государственных органов спецслужбы предложили ученым самые лучшие
условия занятости не только в денежном отношении. Д. Ходжсон заключает:
"Государственная служба, особенно в УСС, предшественнике ЦРУ, гибкой
организации, оказывавшей предпочтение выпускникам лучших университетов,
привила целому поколению интеллектуалов и ученых неутолимую жажду власти и
стремление послужить государству. "Ведь мы тогда были всего-навсего юнцами,
- с нежностью припомнил один из таких, Карл Клайзен, впоследствии
заместитель М. Банди в Белом доме, а ныне директор Института высших
исследований в Принстоне. - Да, мы были юнцами, капитанами и майорами, а
отдавали приказы всему миру". Когда они вернулись в свои юридические конторы
и аудитории, то принесли с собой взгляды и связи, установившиеся в УСС. Им
предстояло снова встретиться - Джорджу Боллу, Дэвиду Брюсу, Аллену Даллесу,
Артуру Гольдбергу, Джону Кеннету Гелбрейту, Артуру Шлезингеру, Уолтеру
Ростоу, Полю Нитце и другим"[34].
Встретиться на высших государственных постах, в первую очередь в ЦРУ,
где они выпестовали себе подобных, отличающихся ныне на описанном "научном"
поприще. Поименно перечислить теперешних не представляется возможным, такова
уж специфика работы ЦРУ. В рамках ведомства они, купленные на корню, не
только материально обслуживают классовые интересы руководящих кругов
Соединенных Штатов, а в свободное от основных занятий время надо думать, не
прочь порассуждать об академической "независимости" и прочих приятных для
интеллектуала вещах. Впрочем, и рассуждения эти скорее всего входят в круг
их служебных обязанностей. "Психологическая война" ведется различными
методами.
Коль скоро речь идет об ученых, представителях высшей интеллигенции на
государственной службе, нельзя не сказать хотя бы несколько слов о моральной
стороне дела. Они послушные рядовые "психологической войны". Они вооружили
американский империализм новейшими достижениями извращенной науки. Они
создатели сложных систем современного вооружения. Они разрабатывают
изуверские методы установления контроля над поведением человека. О последних
стало известно как о программе "МКультра" ЦРУ. Сокращение, означающее
"Мозговой контроль" плюс "ультра" (как мы видели, так называлась в годы
второй мировой войны служба дешифровки англоамериканских спецслужб).
"Сложите их, и вы получите величайшую тайну "холодной войны" - опыты в целях
установления контроля над поведением людей", - указывают компетентные
американские исследователи[35].
В августе 1982 года Дж. Андерсон писал в "Вашингтон пост", что "ЦРУ
было вынуждено признать в суде ужасающий размах экспериментов" по программе
"МКультра". Четверо бывших заключенных в федеральной тюрьме в Атланте
предъявили ЦРУ иск за ущерб, нанесенный их здоровью, когда они в пятидесятые
и шестидесятые годы в тюремных стенах стали жертвами "опытов" ЦРУ.
Разумеется, как выяснилось, без их ведома и, конечно, без согласия. Многие
годы тянется разбирательство, и конца ему, видимо, не предвидится. От ЦРУ
удалось добиться лишь подтверждения в расплывчатой форме того, что
эксперименты имели место, и как-то проскочила цифра - для опытов над людьми
в тюрьме в Атланте врачи на службе ЦРУ истратили 349445 долларов 10 центов.
Если верить, точно подсчитали, только жизни людей не в счет. Попытки
журналиста выяснить детали у одного из медиков, занимающихся программой
"МКультра" в этой тюрьме, результатов не дали. Он отмолчался.
Моральная проблема ясна и ненова. Преступники, как всегда, молчат о
своих делах. Но западной интеллигенции известно исключение из этого правила
- мемуары гитлеровского министра вооружений А. Шпеера, выпущенные им после
отбытия двадцатилетнего заключения по приговору Международного военного