Страница:
свершились внутренние события... Как правительство мы не несем
ответственности за внутренние условия в России..."
В директиве СНБ 20/1 подрывная работа против Советского Союза
хладнокровно признавалась государственной политикой, неотъемлемым элементом
общего политического курса Вашингтона. Для этого понадобилась тотальная
мобилизация немалых ресурсов, традиционного лицемерия заокеанской
республики. В самом деле, в директиве СНБ 20/1 с редкой софистикой
констатировалось: "Нашей целью во время мира не является свержение
Советского правительства. Разумеется, мы стремимся к созданию таких
обстоятельств и обстановки, с которыми нынешние советские лидеры не смогут
смириться и которые им не придутся по вкусу. Возможно, что, оказавшись я
такой обстановке, они не смогут сохранить свою власть в России. Однако
следует со всей силой подчеркнуть - то их, а не наше дело... Если
действительно возникнет обстановка, к созданию которой мы направляем наши
усилия в мирное время, и она окажется невыносимой для сохранения внутренней
системы правления в СССР, что заставит Советское правительство исчезнуть со
сцены, мы не должны сожалеть по поводу случившегося, однако мы не возьмем на
себя ответственность за то, что добивались или осуществили это".
Так какая же это "обстановка"? В директиве СНБ 20/1 в обобщенной форме,
но достаточно четко указывалось:
"Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать и держать Советский Союз
слабым в политическом, военном и психологическом отношениях по сравнению с
внешними силами, находящимися вне пределов его контроля".
В сумме все эти соображения сводились к одному - различными подрывными
действиями и разными методами свергнуть социалистический строй в нашей
стране. Такова конечная цель директивы СНБ 20/1 для "мирного" времени.
На случай войны дело много упрощалось, предусматривался самый разудалый
образ действий. Составители документа не вдавались в детали, как именно
будет нанесено военное поражение Советскому Союзу, - то дело генералов, а
занялись дележом шкуры неубитого медведя, то есть политикой в отношении
нашей страны после ее разгрома. Вероятно, они все же бросили взгляд на
карту, а посему записали:
"Мы должны прежде всего исходить из того, что для нас не будет выгодным
или практически осуществимым полностью оккупировать всю территорию
Советского Союза, установив на ней нашу военную администрацию. Это
невозможно как ввиду обширности территории, так и численности населения...
Иными словами, не следует надеяться достичь полного осуществления нашей воли
на русской территории, как мы пытались сделать это в Германии и Японии. Мы
должны понять, что конечное урегулирование должно быть политическим".
Вашингтонские стратеги рассматривали несколько вариантов этого
"урегулирования" в зависимости от исхода боевых действий:
"Если взять худший случай, то есть сохранение Советской власти над всей
или почти всей нынешней советской территорией, то мы должны потребовать:
а) выполнения чисто военных условий (сдача вооружения, эвакуация
ключевых районов и т. д.), с тем чтобы надолго обеспечить военную
беспомощность;
б) выполнение условий с целью обеспечить значительную экономическую
зависимость от внешнего мира".
Условия, имеющие в виду расчленение нашей страны, беспрепятственное
проникновение "идей извне" и т. д. "Все условия должны быть жесткими и явно
унизительными для этого коммунистического режима. Они могут примерно
напоминать Брест-Литовский мир 1918 г., который заслуживает самого
внимательного изучения в этой связи".
Прекрасно! В 1948 году Совет национальной безопасности США объявлял
себя наследником германских милитаристов 1918 года! В директиве СНБ 20/1,
впрочем, исправлялась "ошибка" кайзеровской Германии, а именно:
"Мы должны принять в качестве безусловной предпосылки, что не заключим
мирного договора и не возобновим обычных дипломатических отношений с любым
режимом в России, в котором будет доминировать кто-нибудь из нынешних
советских лидеров или лица, разделяющие их образ мышления. Мы слишком
натерпелись в минувшие пятнадцать лет, действуя, как будто нормальные
отношения с таким режимом были возможны".
Но упомянутые 15 лет, то есть с 1933 года, - это восстановление
дипломатических отношений между США и СССР, сотрудничество наших двух стран
в войне против держав фашистской "оси". Не только мы, но все человечество
видело, что Советский Союз защищал дело Объединенных Наций, включая США, а
теперь, в 1948 году, выяснилось, что Америка "натерпелась"; "натерпелась"
тогда, когда советский солдат спас и Соединенные Штаты! Но бесполезно
говорить о морали и элементарной порядочности, вернемся к директиве СНБ
20/1. Ее составители тщательно проанализировали куда более привлекательный
для них исход войны против Советского Союза - исчезновение Советской власти:
"Так какие цели мы должны искать в отношении любой некоммунистической
власти, которая может возникнуть на части или всей русской территории в
результате событий войны? Следует со всей силой подчеркнуть, что независимо
от идеологической основы любого такого некоммунистического режима и
независимо от того, в какой мере он будет готов на словах воздавать хвалу
демократии и либерализму, мы должны добиться осуществления наших целей,
вытекающих из уже упомянутых требований. Другими словами, мы должны
создавать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже
некоммунистический и номинально дружественный к нам режим:
а) не имел большой военной мощи,
б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира,
в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами,
г) не установил ничего похожего на железный занавес.
В случае если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и
дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы эти условия были навязаны не
оскорбительным или унизительным образом. Но мы обязаны не мытьем, так
катаньем навязать их для защиты наших интересов".
Следовательно, речь шла не только об уничтожении Советской власти, но и
российской государственности, исчезновении нашей страны из числа великих
держав, а кто, по мысли Совета национальной безопасности, будет править на
территориях, некогда составлявших Советский Союз? "В настоящее время, -
заявлялось в директиве СНБ 20/1, - есть ряд интересных и сильных русских
эмигрантских группировок... любая из них... подходит, с нашей точки зрения,
в качестве правителей России". Все они, конечно, подкармливались
американскими спецслужбами, назойливо выпрашивая новые подачки. Надо думать,
что в Вашингтоне немало намучились с ними, а посему включили в директиву СНБ
20/1 план, который должен был избавить американских политиков от многих
хлопот:
"Мы должны ожидать, что различные группы предпримут энергичные усилия,
с тем чтобы побудить нас пойти на такие меры во внутренних делах России,
которые свяжут нас и явятся поводом для политических групп в России
продолжать выпрашивать нашу помощь. Следовательно, нам нужно принять
решительные меры, дабы избежать ответственности за решение, кто именно будет
править Россией после распада советского режима. Наилучший выход для нас -
разрешить всем эмигрантским элементам вернуться в Россию максимально быстро
и позаботиться о том, в какой мере это зависит от нас, чтобы они получили
примерно равные возможности в заявках на власть... Вероятно, между
различными группами вспыхнет вооруженная борьба. Даже в этом случае мы не
должны вмешиваться, если только эта борьба не затронет наши военные
интересы".
Оставалось решить вопрос о политике в отношении Коммунистической партии
Советского Союза: "Как быть с силой Коммунистической партии Советского Союза
- это в высшей степени сложный вопрос, на который нет простого ответа".
После разного рода рассуждений составители директивы СНБ 20/1 постановили
вверить его в руки тех самых "правителей" для нашей страны, которых США
доставят из-за границы. Что даст возможность физически истребить
коммунистов, а США умоют руки:
"На любой территории, освобожденной от правления Советов, перед нами
встанет проблема человеческих остатков (язык-то какой! - Н. Я.) советского
аппарата власти. В случае упорядоченного отхода советских войск с нынешней
советской территории местный аппарат Коммунистической партии, вероятно,
уйдет в подполье, как случилось в областях, занятых немцами в недавнюю
войну. Затем он вновь заявит о себе в форме партизанских банд.
В этом отношении проблема, как справиться с ним, относительно проста:
нам окажется достаточным раздать оружие и оказать военную поддержку любой
некоммунистической власти, контролирующей данный район, и разрешить
расправиться с коммунистическими бандами до конца традиционными методами
русской гражданской войны. Куда более трудную проблему создадут рядовые
члены Коммунистической партии или работники (советского аппарата), которых
обнаружат или арестуют или которые отдадутся на милость наших войск или
любой русской власти. И в этом случае мы не должны брать на себя
ответственность за расправу с этими людьми или отдавать прямые приказы
местным властям, как поступить с ними. Это дело любой русской власти,
которая придет на смену коммунистическому режиму. Мы можем быть уверены, что
такая власть сможет много лучше судить об опасности бывших коммунистов для
безопасности нового режима и расправиться с ними так, чтобы они в будущем не
наносили вреда... Мы должны неизменно помнить: репрессии руками иностранцев
неизбежно создают местных мучеников... Итак, мы не должны ставить своей
целью проведение нашими войсками на территории, освобожденной от коммунизма,
широкой программы декоммунизации и в целом должны оставить это на долю любых
местных властей, которые придут на смену Советской власти"[24].
На этом заканчивалась директива СНБ 20/1, которая вызвала неистовый
восторг Белого дома и легла в основу американской политики в отношении
Советского Союза. Во многом и очень многом, даже в нумерации, она сходилась
с директивой No 21, отданной примерно за восемь лет до этого Гитлером о
плане "Барбаросса"...
Впрочем, вопрос о приоритете геноцида в отношении тех, кто считается
противником, не так прост. Директива СНБ 20/1 полностью соответствовала
американской традиции ведения войны, которой восхищался не кто иной, как
Гитлер. В его новейшей биографии, написанной американским историком Дж.
Толандом, сказано: "Гитлер утверждал, что свои идеи создания
концентрационных лагерей и целесообразности геноцида он почерпнул из
изучения истории... США. Он восхищался, что... в свое время на Диком Западе
были созданы лагеря для индейцев. Перед своими приближенными он часто
восхвалял эффективность американской техники физического истребления -
голодом и навязыванием борьбы в условиях неравенства сил"[25].
Журнал "Ньюсуик" восхвалил эту книгу как "первую работу, которую должен
прочитать каждый, интересующийся Гитлером... В ней сообщается много нового",
а автор был удостоен в США премии Пулитцера. Вот и учтем это "новое"!
Соединенные Штаты в 1948 году брали курс на развязывание агрессивной
войны против Советского Союза в самом ближайшем будущем. Непосредственные
задачи военного планирования потребовали изложения описанного документа
лаконичным языком, дабы довести его в качестве руководства до сведения
командования вооруженных сил. Это взяли на себя члены Совета национальной
безопасности: вице-президент СНБ А. Баркли, государственный секретарь Дж.
Маршалл, министр обороны Дж. Форрестол, военный министр К. Ройал, министр
военно-морского флота Д. Салливан, министр авиации С. Саймингтон, директор
ЦРУ контр-адмирал Р. Хилленкоттер, директор управления национальных ресурсов
Д. Стилмен и исполнительный секретарь СНБ адмирал С. Соуэрс[26].
Внушительный авторский коллектив несколько месяцев трудился над
собственной версией директивы СНБ-20/1, в конечном итоге сократив ее ровно в
четыре раза. Конечный вариант, предложенный Трумэну и утвержденный им 23
ноября 1948 года как директива СНБ 20/4, воспроизводил все основные
положения предшествовавшей директивы, немного подпорченные канцелярским
стилем высокопоставленных авторов. Конечно, они и их помощники в
совокупности не обладали литературным даром главы совета планирования
политики, где была сочинена директива СНБ 20/1.
С чиновничьим изяществом в директиве СНБ 20/4 заявлялось: "Самую
серьезную угрозу безопасности США в обозримом будущем представляют
враждебные замыслы, громадная мощь СССР и характер советской системы".
Следовательно, само существование советского строя - "серьезная угроза", и
все тут. Далее иногда в небольшом перифразе, а главным образом буквальным
воспроизведением ключевых мест повторялась директива СНБ 20/1 и
перечислялись уже известные нам действия как в "мирное время", так и во
время войны. По сравнению с ней, однако, несколько больший упор делался на
подрывную работу в обоих случаях, с конечным выводом в этом отношении:
"Если Соединенные Штаты используют потенциальные возможности
психологической войны и подрывной деятельности, СССР встанет перед лицом
увеличения недовольства и подпольной оппозиции в зоне, находящейся под
советским контролем".
Были кое-какие различия и в терминологии. Так, в директиве СНБ 20/4
появился термин применительно к СССР "большевистский режим", что понятно -
ее писали люди много старше, чем сочинители директивы СНБ 20/1. Все это были
несущественные различия, порожденные скорее авторским честолюбием, чем
различием во взглядах.
Коль скоро директива СНБ 20/4 спускалась исполнителям, их заверили, что
СССР война застигнет врасплох, ибо "тщательный учет самых различных факторов
указывает на вероятность того, что Советское правительство в настоящее время
не планирует никаких умышленных военных действий, рассчитанных на вовлечение
США в конфликт"[27].
Положения директивы СНБ 20/4 были приняты к исполнению американскими
штабами, цитировались и учитывались при составлении оперативных планов
нападения на Советский Союз, каковых в это время было немало.
Политики подтвердили генералам, кто враг, а тем, в свою очередь,
осталось определить военные методы и средства разгрома Советского Союза. Без
большой оттяжки, ибо директивы СНБ 20/1 и 20/4 исходили из того, что война
против СССР не за горами.
К 1948 году в сейфах американских штабов скопилось немало оперативных
разработок нападения на Советский Союз. Как комитет начальников штабов, так
и командующие на местах приложили к этому руку. Например, командующий
американскими войсками в Европе Д. Эйзенхауэр оставил в наследство своему
преемнику на этом посту план "Тоталити", составленный еще в конце 1945 года.
Планы, естественно, обновлялись, однако всеобъемлющая подготовка к скорому
нападению на СССР последовала за принятием описанных директив СНБ.
По приказанию комитета начальников штабов к середине 1948 года был
составлен план "Чариотир". Война должна была начаться "с концентрированных
налетов с использованием атомных бомб против правительственных, политических
и административных центров, промышленных городов и избранных предприятий
нефтеочистительной промышленности с баз в западном полушарии и Англии".
В первый период войны - тридцать дней - намечалось сбросить 133 атомные
бомбы на 70 советских городов. Из них 8 атомных бомб на Москву с разрушением
примерно 40 квадратных миль города и 7 атомных бомб на Ленинград с
соответствующим разрушением 35 квадратных миль. В последующие за этим два
года войны предполагалось сбросить еще 200 атомных бомб и 250 тысяч тонн
обычных бомб. Командование стратегической авиации предполагало, что где-то в
ходе этих бомбардировок или после них Советский Союз
капитулирует[28].
К 1 сентября 1948 года по штабам соединений вооруженных сил США был
разослан план "Флитвуд" - руководство к составлению соответствующих
оперативных планов. Как в наметках "Чариотира", так и в плане "Флитвуд"
признавалось, что с началом войны Советский Союз сможет занять Европу. Как
было, например, отмечено в плане "Флитвуд" применительно к Средиземноморью:
"К исходу шестого месяца боевых действий Советы смогут оккупировать и
укрепиться на всем северном побережье Средиземного моря, от Пиренеев до
Сирии, и подвергнуть линии коммуникаций в море сосредоточенным ударам с
воздуха. Кроме того, СССР через шесть месяцев после начала войны сможет
оккупировать Испанию и подвергнуть артиллерийскому обстрелу коммуникации
(через Гибралтарский пролив)"[29]. Объединенный разведывательный
комитет в приложении к плану "Флитвуд" заключил:
"СССР в борьбе с вероятными противниками - США, Англией и союзными с
ними странами - сможет овладеть ключевыми районами Европы и
Азии"[30].
Перспективы для американских агрессоров выглядели мрачноватыми, тогда
зачем открывать войну, в первый период которой по планам только и думали об
эвакуации из Западной Европы? Командование американской стратегической
авиации предлагало временно закрыть на это глаза, ибо, пока Красная Армия
будет продвигаться по Европе и Азии, атомные бомбардировки территории
Советского Союза-де подорвут основной элемент советской мощи - политический,
каковой, по заключению объединенного разведывательного комитета в приложении
к плану "Флитвуд", состоял в следующем:
"1) прирожденное мужество, выдержка и патриотизм русского населения; 2)
отлаженный и четкий механизм централизованного контроля Кремля в советской
орбите... 3) идеологическая привлекательность теоретического коммунизма; 4)
доказанная способность советского режима мобилизовать прирожденный русский
патриотизм в поддержку советских военных усилий; 5) способность русского
народа и правительства вести войну в условиях крайней дезорганизации, как
случилось в первые годы второй мировой войны"[31].
Атомные бомбы, заверяли генералы американских ВВС, сильнее. Вот по
этому поводу - могут ли стратегические ВВС сломить волю русских к борьбе - и
завязался опор в высшем командовании вооруженных сил, спор, проходивший на
фоне завершения подготовки к атомным Ударам. 21 декабря 1948 года
главнокомандующий ВВС доложил комитету начальников штабов составленный во
исполнение указанных директив оперативный план САК ЕВП 1-49:
".. 2. Война начнется до 1 апреля 1949 г.
3. Атомные бомбы будут использоваться в масштабах, которые будут
сочтены целесообразными...
32а. С учетом количества имеющихся атомных бомб, радиуса действия
союзных бомбардировщиков, точности бомбометания, мощности бомбардировок
первостепенными объектами для ударов с воздуха являются главные города
Советского Союза. Уничтожение их настолько подорвет центры промышленности и
управления СССР, что наступательная и оборонительная мощь Советских
Вооруженных Сил резко снизится...
в. Планы объектов и навигационные карты для операций против первых 70
городов будут розданы по частям к 1 февраля 1949 г. Имеющиеся навигационные
карты в масштабе 1:1 000 000 достаточно точны, чтобы обеспечить полет к
любому нужному пункту на территории СССР...
л. Для первых атомных бомбардировок в целях планирования принимаются
возможные потери в 25% от числа участвующих бомбардировщиков, что совсем не
воспрепятствует использованию всего запаса атомных бомб. По мере воздействия
атомного наступления на советскую ПВО потери бомбардировщиков снизятся...
33. Из всего изложенного следует вывод:
Мощное стратегическое воздушное наступление против ключевых элементов
советского военного потенциала может быть проведено по
плану"[32].
Оптимизм генералов ВВС бил ключом, не зная никаких границ. Им не
терпелось поднять в воздух стратегическую авиацию. Но они определенно не
понимали следующего. Речь шла не о том, удастся или не удастся сжечь города
(генералы на это отвечали утвердительно), а о том, какие моральные
последствия это будет иметь для всего населения и достижения целей войны в
целом. Командующим другими видами вооруженных сил и родов оружия, помимо
стратегической авиации, претензии ее штабов представлялись малореальными. В
начале 1949 года был создан специальный комитет из высших чинов армии, флота
и авиации под председательством генерал-лейтенанта X. Хармона, который
попытался оценить политические последствия намеченного атомного наступления
с воздуха на Советский Союз. 11 мая 1949 года комитет представил
сверхсекретный доклад "Оценка воздействия на советские военные усилия
стратегического воздушного наступлениям".
"Проблема: 1. Оценить воздействие на военные усилия СССР
стратегического воздушного наступления как предусмотренного в нынешних
военных планах, включая оценку психологического воздействия атомных
бомбардировок на волю Советов вести войну...
3. План стратегического воздушного наступления... предусматривает две
отдельные фазы:
а) первая фаза: серия налетов главным образом с применением атомных
бомб на 70 городов (командование стратегической авиации ныне планирует
выполнить это за 30 дней);
б) вторая фаза: продолжение воздушного наступления с применением как
атомных, так и обычных бомб.
Последствия для промышленности:
... 9. Материальный ущерб, гибель людей в промышленных районах, другие
прямые и косвенные последствия первой фазы воздушного наступления приведут к
снижению промышленного потенциала СССР на 30-40%. Оно не будет постоянным -
либо будет компенсировано советскими восстановительными работами, либо
усугубится в зависимости от мощи и эффективности последующих налетов...
Людские потери:
... 11. Первая фаза атомного наступления приведет к гибели 2 700 000
человек и в зависимости от эффективности советской системы пассивной обороны
повлечет еще 4 000 000 жертв. Будет уничтожено большое количество жилищ, и
жизнь для уцелевших из 28 000 000 человек будет весьма осложнена (то есть
общее население городов, намеченных для атомных бомбардировок. - Н. Я.).
Психологическое воздействие:
12. Атомное наступление само по себе не вызовет капитуляции, не
уничтожит корней коммунизма и фатально не ослабит советское руководство
народом.
13. Для большинства советского народа атомные бомбардировки подтвердят
правильность советской пропаганды против иностранных держав, вызовут гнев
против Соединенных Штатов, объединят народ и приумножат его волю к борьбе.
Среди меньшинства, размеры которого определить невозможно, атомные
бомбардировки могут стимулировать диссидентство (в американских документах
понятие "диссидент" впервые появляется в этой связи) и надежду на
освобождение от угнетения. Если перед диссидентами не откроются куда более
благоприятные возможности, эти элементы не окажут сколько-нибудь
примечательного воздействия на советские военные усилия.
14. В СССР возникнет психологический кризис, который может быть обращен
на пользу союзников своевременным использованием вооруженных сил и методов
психологической войны. Если мы быстро и эффективно не сделаем этого, шанс
будет упущен, и последующая психологическая реакция Советов неблагоприятно
скажется на достижении целей союзников.
Воздействие на Советские Вооруженные Силы: 15. Возможности Советских
Вооруженных Сил быстро продвинуться в избранные районы Западной Европы,
Ближнего и Дальнего Востока не будут серьезно расстроены, однако
впоследствии будут прогрессивно убывать". Далее перечисляются технические
аспекты - нехватка горючего, транспортные затруднения и т. д.
"17. Атомные бомбардировки развяжут руки всем противникам применять
оружие массового поражения и приведут к тому, что СССР прибегнет к
максимальным мерам возмездия, какие окажутся в его распоряжении.
Общий вывод: 18. Атомные бомбардировки приведут к определенным
психологическим реакциям и мерам возмездия, наносящим ущерб военным целям
союзников, а их разрушительные последствия осложнят послевоенные проблемы.
Однако атомное оружие - главный компонент военной мощи союзников в любой
войне против СССР. Он является единственным средством быстро вызвать шок и
нанести серьезный ущерб ключевым элементам советского военного потенциала.
Атомные удары, нанесенные в начале войны, значительно облегчат использование
других средств союзной военной мощи и снизят собственные потери. Полное
использование этих преимуществ зависит от быстроты проведения других военных
операций и мер психологической войны. С точки зрения наших национальных
интересов преимущества немедленного применения в войне атомного оружия стоят
превыше всего. Должны быть употреблены все разумные усилия, дабы подготовить
средства для быстрой и эффективной доставки максимального количества атомных
бомб к намеченным целям"[33].
Генералам, во всяком случае в канун войны, подобает думать о победах, а
не размышлять о поражениях, - отсюда налет оптимизма в докладе комитета X.
Хармона. Однако при зрелом размышлении со всей очевидностью проступает
ответственности за внутренние условия в России..."
В директиве СНБ 20/1 подрывная работа против Советского Союза
хладнокровно признавалась государственной политикой, неотъемлемым элементом
общего политического курса Вашингтона. Для этого понадобилась тотальная
мобилизация немалых ресурсов, традиционного лицемерия заокеанской
республики. В самом деле, в директиве СНБ 20/1 с редкой софистикой
констатировалось: "Нашей целью во время мира не является свержение
Советского правительства. Разумеется, мы стремимся к созданию таких
обстоятельств и обстановки, с которыми нынешние советские лидеры не смогут
смириться и которые им не придутся по вкусу. Возможно, что, оказавшись я
такой обстановке, они не смогут сохранить свою власть в России. Однако
следует со всей силой подчеркнуть - то их, а не наше дело... Если
действительно возникнет обстановка, к созданию которой мы направляем наши
усилия в мирное время, и она окажется невыносимой для сохранения внутренней
системы правления в СССР, что заставит Советское правительство исчезнуть со
сцены, мы не должны сожалеть по поводу случившегося, однако мы не возьмем на
себя ответственность за то, что добивались или осуществили это".
Так какая же это "обстановка"? В директиве СНБ 20/1 в обобщенной форме,
но достаточно четко указывалось:
"Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать и держать Советский Союз
слабым в политическом, военном и психологическом отношениях по сравнению с
внешними силами, находящимися вне пределов его контроля".
В сумме все эти соображения сводились к одному - различными подрывными
действиями и разными методами свергнуть социалистический строй в нашей
стране. Такова конечная цель директивы СНБ 20/1 для "мирного" времени.
На случай войны дело много упрощалось, предусматривался самый разудалый
образ действий. Составители документа не вдавались в детали, как именно
будет нанесено военное поражение Советскому Союзу, - то дело генералов, а
занялись дележом шкуры неубитого медведя, то есть политикой в отношении
нашей страны после ее разгрома. Вероятно, они все же бросили взгляд на
карту, а посему записали:
"Мы должны прежде всего исходить из того, что для нас не будет выгодным
или практически осуществимым полностью оккупировать всю территорию
Советского Союза, установив на ней нашу военную администрацию. Это
невозможно как ввиду обширности территории, так и численности населения...
Иными словами, не следует надеяться достичь полного осуществления нашей воли
на русской территории, как мы пытались сделать это в Германии и Японии. Мы
должны понять, что конечное урегулирование должно быть политическим".
Вашингтонские стратеги рассматривали несколько вариантов этого
"урегулирования" в зависимости от исхода боевых действий:
"Если взять худший случай, то есть сохранение Советской власти над всей
или почти всей нынешней советской территорией, то мы должны потребовать:
а) выполнения чисто военных условий (сдача вооружения, эвакуация
ключевых районов и т. д.), с тем чтобы надолго обеспечить военную
беспомощность;
б) выполнение условий с целью обеспечить значительную экономическую
зависимость от внешнего мира".
Условия, имеющие в виду расчленение нашей страны, беспрепятственное
проникновение "идей извне" и т. д. "Все условия должны быть жесткими и явно
унизительными для этого коммунистического режима. Они могут примерно
напоминать Брест-Литовский мир 1918 г., который заслуживает самого
внимательного изучения в этой связи".
Прекрасно! В 1948 году Совет национальной безопасности США объявлял
себя наследником германских милитаристов 1918 года! В директиве СНБ 20/1,
впрочем, исправлялась "ошибка" кайзеровской Германии, а именно:
"Мы должны принять в качестве безусловной предпосылки, что не заключим
мирного договора и не возобновим обычных дипломатических отношений с любым
режимом в России, в котором будет доминировать кто-нибудь из нынешних
советских лидеров или лица, разделяющие их образ мышления. Мы слишком
натерпелись в минувшие пятнадцать лет, действуя, как будто нормальные
отношения с таким режимом были возможны".
Но упомянутые 15 лет, то есть с 1933 года, - это восстановление
дипломатических отношений между США и СССР, сотрудничество наших двух стран
в войне против держав фашистской "оси". Не только мы, но все человечество
видело, что Советский Союз защищал дело Объединенных Наций, включая США, а
теперь, в 1948 году, выяснилось, что Америка "натерпелась"; "натерпелась"
тогда, когда советский солдат спас и Соединенные Штаты! Но бесполезно
говорить о морали и элементарной порядочности, вернемся к директиве СНБ
20/1. Ее составители тщательно проанализировали куда более привлекательный
для них исход войны против Советского Союза - исчезновение Советской власти:
"Так какие цели мы должны искать в отношении любой некоммунистической
власти, которая может возникнуть на части или всей русской территории в
результате событий войны? Следует со всей силой подчеркнуть, что независимо
от идеологической основы любого такого некоммунистического режима и
независимо от того, в какой мере он будет готов на словах воздавать хвалу
демократии и либерализму, мы должны добиться осуществления наших целей,
вытекающих из уже упомянутых требований. Другими словами, мы должны
создавать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже
некоммунистический и номинально дружественный к нам режим:
а) не имел большой военной мощи,
б) в экономическом отношении сильно зависел от внешнего мира,
в) не имел серьезной власти над главными национальными меньшинствами,
г) не установил ничего похожего на железный занавес.
В случае если такой режим будет выражать враждебность к коммунистам и
дружбу к нам, мы должны позаботиться, чтобы эти условия были навязаны не
оскорбительным или унизительным образом. Но мы обязаны не мытьем, так
катаньем навязать их для защиты наших интересов".
Следовательно, речь шла не только об уничтожении Советской власти, но и
российской государственности, исчезновении нашей страны из числа великих
держав, а кто, по мысли Совета национальной безопасности, будет править на
территориях, некогда составлявших Советский Союз? "В настоящее время, -
заявлялось в директиве СНБ 20/1, - есть ряд интересных и сильных русских
эмигрантских группировок... любая из них... подходит, с нашей точки зрения,
в качестве правителей России". Все они, конечно, подкармливались
американскими спецслужбами, назойливо выпрашивая новые подачки. Надо думать,
что в Вашингтоне немало намучились с ними, а посему включили в директиву СНБ
20/1 план, который должен был избавить американских политиков от многих
хлопот:
"Мы должны ожидать, что различные группы предпримут энергичные усилия,
с тем чтобы побудить нас пойти на такие меры во внутренних делах России,
которые свяжут нас и явятся поводом для политических групп в России
продолжать выпрашивать нашу помощь. Следовательно, нам нужно принять
решительные меры, дабы избежать ответственности за решение, кто именно будет
править Россией после распада советского режима. Наилучший выход для нас -
разрешить всем эмигрантским элементам вернуться в Россию максимально быстро
и позаботиться о том, в какой мере это зависит от нас, чтобы они получили
примерно равные возможности в заявках на власть... Вероятно, между
различными группами вспыхнет вооруженная борьба. Даже в этом случае мы не
должны вмешиваться, если только эта борьба не затронет наши военные
интересы".
Оставалось решить вопрос о политике в отношении Коммунистической партии
Советского Союза: "Как быть с силой Коммунистической партии Советского Союза
- это в высшей степени сложный вопрос, на который нет простого ответа".
После разного рода рассуждений составители директивы СНБ 20/1 постановили
вверить его в руки тех самых "правителей" для нашей страны, которых США
доставят из-за границы. Что даст возможность физически истребить
коммунистов, а США умоют руки:
"На любой территории, освобожденной от правления Советов, перед нами
встанет проблема человеческих остатков (язык-то какой! - Н. Я.) советского
аппарата власти. В случае упорядоченного отхода советских войск с нынешней
советской территории местный аппарат Коммунистической партии, вероятно,
уйдет в подполье, как случилось в областях, занятых немцами в недавнюю
войну. Затем он вновь заявит о себе в форме партизанских банд.
В этом отношении проблема, как справиться с ним, относительно проста:
нам окажется достаточным раздать оружие и оказать военную поддержку любой
некоммунистической власти, контролирующей данный район, и разрешить
расправиться с коммунистическими бандами до конца традиционными методами
русской гражданской войны. Куда более трудную проблему создадут рядовые
члены Коммунистической партии или работники (советского аппарата), которых
обнаружат или арестуют или которые отдадутся на милость наших войск или
любой русской власти. И в этом случае мы не должны брать на себя
ответственность за расправу с этими людьми или отдавать прямые приказы
местным властям, как поступить с ними. Это дело любой русской власти,
которая придет на смену коммунистическому режиму. Мы можем быть уверены, что
такая власть сможет много лучше судить об опасности бывших коммунистов для
безопасности нового режима и расправиться с ними так, чтобы они в будущем не
наносили вреда... Мы должны неизменно помнить: репрессии руками иностранцев
неизбежно создают местных мучеников... Итак, мы не должны ставить своей
целью проведение нашими войсками на территории, освобожденной от коммунизма,
широкой программы декоммунизации и в целом должны оставить это на долю любых
местных властей, которые придут на смену Советской власти"[24].
На этом заканчивалась директива СНБ 20/1, которая вызвала неистовый
восторг Белого дома и легла в основу американской политики в отношении
Советского Союза. Во многом и очень многом, даже в нумерации, она сходилась
с директивой No 21, отданной примерно за восемь лет до этого Гитлером о
плане "Барбаросса"...
Впрочем, вопрос о приоритете геноцида в отношении тех, кто считается
противником, не так прост. Директива СНБ 20/1 полностью соответствовала
американской традиции ведения войны, которой восхищался не кто иной, как
Гитлер. В его новейшей биографии, написанной американским историком Дж.
Толандом, сказано: "Гитлер утверждал, что свои идеи создания
концентрационных лагерей и целесообразности геноцида он почерпнул из
изучения истории... США. Он восхищался, что... в свое время на Диком Западе
были созданы лагеря для индейцев. Перед своими приближенными он часто
восхвалял эффективность американской техники физического истребления -
голодом и навязыванием борьбы в условиях неравенства сил"[25].
Журнал "Ньюсуик" восхвалил эту книгу как "первую работу, которую должен
прочитать каждый, интересующийся Гитлером... В ней сообщается много нового",
а автор был удостоен в США премии Пулитцера. Вот и учтем это "новое"!
Соединенные Штаты в 1948 году брали курс на развязывание агрессивной
войны против Советского Союза в самом ближайшем будущем. Непосредственные
задачи военного планирования потребовали изложения описанного документа
лаконичным языком, дабы довести его в качестве руководства до сведения
командования вооруженных сил. Это взяли на себя члены Совета национальной
безопасности: вице-президент СНБ А. Баркли, государственный секретарь Дж.
Маршалл, министр обороны Дж. Форрестол, военный министр К. Ройал, министр
военно-морского флота Д. Салливан, министр авиации С. Саймингтон, директор
ЦРУ контр-адмирал Р. Хилленкоттер, директор управления национальных ресурсов
Д. Стилмен и исполнительный секретарь СНБ адмирал С. Соуэрс[26].
Внушительный авторский коллектив несколько месяцев трудился над
собственной версией директивы СНБ-20/1, в конечном итоге сократив ее ровно в
четыре раза. Конечный вариант, предложенный Трумэну и утвержденный им 23
ноября 1948 года как директива СНБ 20/4, воспроизводил все основные
положения предшествовавшей директивы, немного подпорченные канцелярским
стилем высокопоставленных авторов. Конечно, они и их помощники в
совокупности не обладали литературным даром главы совета планирования
политики, где была сочинена директива СНБ 20/1.
С чиновничьим изяществом в директиве СНБ 20/4 заявлялось: "Самую
серьезную угрозу безопасности США в обозримом будущем представляют
враждебные замыслы, громадная мощь СССР и характер советской системы".
Следовательно, само существование советского строя - "серьезная угроза", и
все тут. Далее иногда в небольшом перифразе, а главным образом буквальным
воспроизведением ключевых мест повторялась директива СНБ 20/1 и
перечислялись уже известные нам действия как в "мирное время", так и во
время войны. По сравнению с ней, однако, несколько больший упор делался на
подрывную работу в обоих случаях, с конечным выводом в этом отношении:
"Если Соединенные Штаты используют потенциальные возможности
психологической войны и подрывной деятельности, СССР встанет перед лицом
увеличения недовольства и подпольной оппозиции в зоне, находящейся под
советским контролем".
Были кое-какие различия и в терминологии. Так, в директиве СНБ 20/4
появился термин применительно к СССР "большевистский режим", что понятно -
ее писали люди много старше, чем сочинители директивы СНБ 20/1. Все это были
несущественные различия, порожденные скорее авторским честолюбием, чем
различием во взглядах.
Коль скоро директива СНБ 20/4 спускалась исполнителям, их заверили, что
СССР война застигнет врасплох, ибо "тщательный учет самых различных факторов
указывает на вероятность того, что Советское правительство в настоящее время
не планирует никаких умышленных военных действий, рассчитанных на вовлечение
США в конфликт"[27].
Положения директивы СНБ 20/4 были приняты к исполнению американскими
штабами, цитировались и учитывались при составлении оперативных планов
нападения на Советский Союз, каковых в это время было немало.
Политики подтвердили генералам, кто враг, а тем, в свою очередь,
осталось определить военные методы и средства разгрома Советского Союза. Без
большой оттяжки, ибо директивы СНБ 20/1 и 20/4 исходили из того, что война
против СССР не за горами.
К 1948 году в сейфах американских штабов скопилось немало оперативных
разработок нападения на Советский Союз. Как комитет начальников штабов, так
и командующие на местах приложили к этому руку. Например, командующий
американскими войсками в Европе Д. Эйзенхауэр оставил в наследство своему
преемнику на этом посту план "Тоталити", составленный еще в конце 1945 года.
Планы, естественно, обновлялись, однако всеобъемлющая подготовка к скорому
нападению на СССР последовала за принятием описанных директив СНБ.
По приказанию комитета начальников штабов к середине 1948 года был
составлен план "Чариотир". Война должна была начаться "с концентрированных
налетов с использованием атомных бомб против правительственных, политических
и административных центров, промышленных городов и избранных предприятий
нефтеочистительной промышленности с баз в западном полушарии и Англии".
В первый период войны - тридцать дней - намечалось сбросить 133 атомные
бомбы на 70 советских городов. Из них 8 атомных бомб на Москву с разрушением
примерно 40 квадратных миль города и 7 атомных бомб на Ленинград с
соответствующим разрушением 35 квадратных миль. В последующие за этим два
года войны предполагалось сбросить еще 200 атомных бомб и 250 тысяч тонн
обычных бомб. Командование стратегической авиации предполагало, что где-то в
ходе этих бомбардировок или после них Советский Союз
капитулирует[28].
К 1 сентября 1948 года по штабам соединений вооруженных сил США был
разослан план "Флитвуд" - руководство к составлению соответствующих
оперативных планов. Как в наметках "Чариотира", так и в плане "Флитвуд"
признавалось, что с началом войны Советский Союз сможет занять Европу. Как
было, например, отмечено в плане "Флитвуд" применительно к Средиземноморью:
"К исходу шестого месяца боевых действий Советы смогут оккупировать и
укрепиться на всем северном побережье Средиземного моря, от Пиренеев до
Сирии, и подвергнуть линии коммуникаций в море сосредоточенным ударам с
воздуха. Кроме того, СССР через шесть месяцев после начала войны сможет
оккупировать Испанию и подвергнуть артиллерийскому обстрелу коммуникации
(через Гибралтарский пролив)"[29]. Объединенный разведывательный
комитет в приложении к плану "Флитвуд" заключил:
"СССР в борьбе с вероятными противниками - США, Англией и союзными с
ними странами - сможет овладеть ключевыми районами Европы и
Азии"[30].
Перспективы для американских агрессоров выглядели мрачноватыми, тогда
зачем открывать войну, в первый период которой по планам только и думали об
эвакуации из Западной Европы? Командование американской стратегической
авиации предлагало временно закрыть на это глаза, ибо, пока Красная Армия
будет продвигаться по Европе и Азии, атомные бомбардировки территории
Советского Союза-де подорвут основной элемент советской мощи - политический,
каковой, по заключению объединенного разведывательного комитета в приложении
к плану "Флитвуд", состоял в следующем:
"1) прирожденное мужество, выдержка и патриотизм русского населения; 2)
отлаженный и четкий механизм централизованного контроля Кремля в советской
орбите... 3) идеологическая привлекательность теоретического коммунизма; 4)
доказанная способность советского режима мобилизовать прирожденный русский
патриотизм в поддержку советских военных усилий; 5) способность русского
народа и правительства вести войну в условиях крайней дезорганизации, как
случилось в первые годы второй мировой войны"[31].
Атомные бомбы, заверяли генералы американских ВВС, сильнее. Вот по
этому поводу - могут ли стратегические ВВС сломить волю русских к борьбе - и
завязался опор в высшем командовании вооруженных сил, спор, проходивший на
фоне завершения подготовки к атомным Ударам. 21 декабря 1948 года
главнокомандующий ВВС доложил комитету начальников штабов составленный во
исполнение указанных директив оперативный план САК ЕВП 1-49:
".. 2. Война начнется до 1 апреля 1949 г.
3. Атомные бомбы будут использоваться в масштабах, которые будут
сочтены целесообразными...
32а. С учетом количества имеющихся атомных бомб, радиуса действия
союзных бомбардировщиков, точности бомбометания, мощности бомбардировок
первостепенными объектами для ударов с воздуха являются главные города
Советского Союза. Уничтожение их настолько подорвет центры промышленности и
управления СССР, что наступательная и оборонительная мощь Советских
Вооруженных Сил резко снизится...
в. Планы объектов и навигационные карты для операций против первых 70
городов будут розданы по частям к 1 февраля 1949 г. Имеющиеся навигационные
карты в масштабе 1:1 000 000 достаточно точны, чтобы обеспечить полет к
любому нужному пункту на территории СССР...
л. Для первых атомных бомбардировок в целях планирования принимаются
возможные потери в 25% от числа участвующих бомбардировщиков, что совсем не
воспрепятствует использованию всего запаса атомных бомб. По мере воздействия
атомного наступления на советскую ПВО потери бомбардировщиков снизятся...
33. Из всего изложенного следует вывод:
Мощное стратегическое воздушное наступление против ключевых элементов
советского военного потенциала может быть проведено по
плану"[32].
Оптимизм генералов ВВС бил ключом, не зная никаких границ. Им не
терпелось поднять в воздух стратегическую авиацию. Но они определенно не
понимали следующего. Речь шла не о том, удастся или не удастся сжечь города
(генералы на это отвечали утвердительно), а о том, какие моральные
последствия это будет иметь для всего населения и достижения целей войны в
целом. Командующим другими видами вооруженных сил и родов оружия, помимо
стратегической авиации, претензии ее штабов представлялись малореальными. В
начале 1949 года был создан специальный комитет из высших чинов армии, флота
и авиации под председательством генерал-лейтенанта X. Хармона, который
попытался оценить политические последствия намеченного атомного наступления
с воздуха на Советский Союз. 11 мая 1949 года комитет представил
сверхсекретный доклад "Оценка воздействия на советские военные усилия
стратегического воздушного наступлениям".
"Проблема: 1. Оценить воздействие на военные усилия СССР
стратегического воздушного наступления как предусмотренного в нынешних
военных планах, включая оценку психологического воздействия атомных
бомбардировок на волю Советов вести войну...
3. План стратегического воздушного наступления... предусматривает две
отдельные фазы:
а) первая фаза: серия налетов главным образом с применением атомных
бомб на 70 городов (командование стратегической авиации ныне планирует
выполнить это за 30 дней);
б) вторая фаза: продолжение воздушного наступления с применением как
атомных, так и обычных бомб.
Последствия для промышленности:
... 9. Материальный ущерб, гибель людей в промышленных районах, другие
прямые и косвенные последствия первой фазы воздушного наступления приведут к
снижению промышленного потенциала СССР на 30-40%. Оно не будет постоянным -
либо будет компенсировано советскими восстановительными работами, либо
усугубится в зависимости от мощи и эффективности последующих налетов...
Людские потери:
... 11. Первая фаза атомного наступления приведет к гибели 2 700 000
человек и в зависимости от эффективности советской системы пассивной обороны
повлечет еще 4 000 000 жертв. Будет уничтожено большое количество жилищ, и
жизнь для уцелевших из 28 000 000 человек будет весьма осложнена (то есть
общее население городов, намеченных для атомных бомбардировок. - Н. Я.).
Психологическое воздействие:
12. Атомное наступление само по себе не вызовет капитуляции, не
уничтожит корней коммунизма и фатально не ослабит советское руководство
народом.
13. Для большинства советского народа атомные бомбардировки подтвердят
правильность советской пропаганды против иностранных держав, вызовут гнев
против Соединенных Штатов, объединят народ и приумножат его волю к борьбе.
Среди меньшинства, размеры которого определить невозможно, атомные
бомбардировки могут стимулировать диссидентство (в американских документах
понятие "диссидент" впервые появляется в этой связи) и надежду на
освобождение от угнетения. Если перед диссидентами не откроются куда более
благоприятные возможности, эти элементы не окажут сколько-нибудь
примечательного воздействия на советские военные усилия.
14. В СССР возникнет психологический кризис, который может быть обращен
на пользу союзников своевременным использованием вооруженных сил и методов
психологической войны. Если мы быстро и эффективно не сделаем этого, шанс
будет упущен, и последующая психологическая реакция Советов неблагоприятно
скажется на достижении целей союзников.
Воздействие на Советские Вооруженные Силы: 15. Возможности Советских
Вооруженных Сил быстро продвинуться в избранные районы Западной Европы,
Ближнего и Дальнего Востока не будут серьезно расстроены, однако
впоследствии будут прогрессивно убывать". Далее перечисляются технические
аспекты - нехватка горючего, транспортные затруднения и т. д.
"17. Атомные бомбардировки развяжут руки всем противникам применять
оружие массового поражения и приведут к тому, что СССР прибегнет к
максимальным мерам возмездия, какие окажутся в его распоряжении.
Общий вывод: 18. Атомные бомбардировки приведут к определенным
психологическим реакциям и мерам возмездия, наносящим ущерб военным целям
союзников, а их разрушительные последствия осложнят послевоенные проблемы.
Однако атомное оружие - главный компонент военной мощи союзников в любой
войне против СССР. Он является единственным средством быстро вызвать шок и
нанести серьезный ущерб ключевым элементам советского военного потенциала.
Атомные удары, нанесенные в начале войны, значительно облегчат использование
других средств союзной военной мощи и снизят собственные потери. Полное
использование этих преимуществ зависит от быстроты проведения других военных
операций и мер психологической войны. С точки зрения наших национальных
интересов преимущества немедленного применения в войне атомного оружия стоят
превыше всего. Должны быть употреблены все разумные усилия, дабы подготовить
средства для быстрой и эффективной доставки максимального количества атомных
бомб к намеченным целям"[33].
Генералам, во всяком случае в канун войны, подобает думать о победах, а
не размышлять о поражениях, - отсюда налет оптимизма в докладе комитета X.
Хармона. Однако при зрелом размышлении со всей очевидностью проступает