Страница:
Инос попробовала представить себе, что бы произошло, прими она предложение эльфа, и чуть не заплакала. Она не превратилась бы в уродину, а осталась бы красавицей, кружилась бы на балах в Хабе, и пусть бы Азак гнил в имперской тюрьме.
«Там тебе и место, зверь, — неожиданно ожесточилась Инос. — Бедняга Рэп встретил более злую судьбу в заркианском застенке».
С отвращением натянула Инос грязную рубашку, а мозг сверлила горькая мысль:
«Вся моя жизнь — сплошное нагромождение ошибок, и эта гора в конце концов погребет меня, несчастную».
— Так ты дашь слово? — гневно требовал Азак.
— Слово? — повторила Инос. Она не говорила джинну о предложении Литриана и не собиралась это делать. Натягивая на себя одеяло, она все же не сдержалась и застонала, но сострадания в глазах Азака не блеснуло. — Я твоя жена. Я уже давала клятву и тебе и Богам. Зачем мне бросать тебя теперь?
— Мы в Империи, и мне нужна уверенность. Мало ли что тебе придет в голову! — Его глаза сияли как раскаленные угли. Вряд ли он сейчас был в здравом рассудке.
Инос блаженно распростерлась на тюфяке. Но лежать, запрокинув голову, было не очень удобно, и она вновь приподнялась на локте, чтобы подтащить к себе седельную сумку и сделать из нее подушку. Даже это усилие стоило ей неимоверного труда. Устроившись поудобнее, она произнесла:
— Я дала тебе торжественный обет, муж мой. Мое слово твердо, большего же ни от кого нельзя требовать. — Со вздохом натянув до подбородка жесткое от пота и грязи шерстяное покрывало, Инос предложила: — Если хочешь, можешь позвать своих трех добродетельных убийц. Я в приличном виде.
Он подобрался поближе, остановился рядом с ней, но с колен не поднялся. Нависая над женой, зловеще глядел сверху вниз, как взбесившийся верблюд-самец во время гона. Но, может быть, его неуверенность происходила от того, что прежде он привык к роли хозяина положения, а теперь ситуация ускользала из его рук?
— Ты устал, дорогой, — спокойно сказала Инос. — Не увлекайся.
— Ты дашь обещание! Поклянешься, что не...
Инос не смогла подавить зевок.
— Азак! Да захоти я только бросить тебя, вернуться к друзьям и сдать тебя Империи как шпиона... думаешь, это было бы сложно?
Он оскалился от ярости и схватился за кинжал. Инос рассмеялась бы, не будь она так измучена.
— Клянись, или я скручу тебя в бараний рог... привяжу к седлу...
— Перестань дурить! Ты мой муж, и эта связь неразрывна. Вот что: если бы я хотела обрести свободу, мне достаточно лишь закричать. Не здесь, в закрытой комнате, а в другом месте... Хотя бы на дворе почтовой станции или на улице. — Она снова сладко зевнула. — Пойми, достаточно завопить: «Помогите! Меня выкрали злые джинны и волокут в свое логово разврата...» И что бы от вас осталось? Я не сделала этого, не так ли? И не собираюсь делать. Теперь могу я поспать? Пожалуйста!
Азак откликнулся моментально, но его голос прозвучал как будто издалека, словно она уже погружалась в сон. Ей пришлось сделать усилие, чтобы выскользнуть в реальность.
— Ты абсолютно права, дорогая, а я не прав. Прости меня.
— М-м-м? — Ответ удивил Инос, но не настолько, чтобы разбудить. Внезапный проблеск рассудка у султана не мог продолжаться долго. — Спать... — прошептала Инос.
— Послушай! Этот сенатор?.. Он действительно станет помогать или сдаст нас императорским палачам? — упорно допытывался Азак.
— Не слышала, что у него есть палачи, — пробормотала Инос, путая сенатора с императором. — Конечно, Ипоксаг поможет, но, разумеется, неофициально. Я ему родственница.
— Но я-то с ним не в родстве, — буркнул Азак.
— В самом непосредственном родстве — ты мой муж, — объясняла Инос, мечтая поскорее уснуть. — Они придут в восторг, обнаружив, что у них в семье султан. Не забывай, в любой стране знать всегда стоит друг за друга. Пока они не уличат тебя в измене... Да, они помогут.
— Тогда завтра пошли письмо сенатору и организуй нашу встречу.
— Да, дорогой, конечно. Завтра сделаю... завтра. Теперь можно мне поспать?
Часть пятая
1
«Там тебе и место, зверь, — неожиданно ожесточилась Инос. — Бедняга Рэп встретил более злую судьбу в заркианском застенке».
С отвращением натянула Инос грязную рубашку, а мозг сверлила горькая мысль:
«Вся моя жизнь — сплошное нагромождение ошибок, и эта гора в конце концов погребет меня, несчастную».
— Так ты дашь слово? — гневно требовал Азак.
— Слово? — повторила Инос. Она не говорила джинну о предложении Литриана и не собиралась это делать. Натягивая на себя одеяло, она все же не сдержалась и застонала, но сострадания в глазах Азака не блеснуло. — Я твоя жена. Я уже давала клятву и тебе и Богам. Зачем мне бросать тебя теперь?
— Мы в Империи, и мне нужна уверенность. Мало ли что тебе придет в голову! — Его глаза сияли как раскаленные угли. Вряд ли он сейчас был в здравом рассудке.
Инос блаженно распростерлась на тюфяке. Но лежать, запрокинув голову, было не очень удобно, и она вновь приподнялась на локте, чтобы подтащить к себе седельную сумку и сделать из нее подушку. Даже это усилие стоило ей неимоверного труда. Устроившись поудобнее, она произнесла:
— Я дала тебе торжественный обет, муж мой. Мое слово твердо, большего же ни от кого нельзя требовать. — Со вздохом натянув до подбородка жесткое от пота и грязи шерстяное покрывало, Инос предложила: — Если хочешь, можешь позвать своих трех добродетельных убийц. Я в приличном виде.
Он подобрался поближе, остановился рядом с ней, но с колен не поднялся. Нависая над женой, зловеще глядел сверху вниз, как взбесившийся верблюд-самец во время гона. Но, может быть, его неуверенность происходила от того, что прежде он привык к роли хозяина положения, а теперь ситуация ускользала из его рук?
— Ты устал, дорогой, — спокойно сказала Инос. — Не увлекайся.
— Ты дашь обещание! Поклянешься, что не...
Инос не смогла подавить зевок.
— Азак! Да захоти я только бросить тебя, вернуться к друзьям и сдать тебя Империи как шпиона... думаешь, это было бы сложно?
Он оскалился от ярости и схватился за кинжал. Инос рассмеялась бы, не будь она так измучена.
— Клянись, или я скручу тебя в бараний рог... привяжу к седлу...
— Перестань дурить! Ты мой муж, и эта связь неразрывна. Вот что: если бы я хотела обрести свободу, мне достаточно лишь закричать. Не здесь, в закрытой комнате, а в другом месте... Хотя бы на дворе почтовой станции или на улице. — Она снова сладко зевнула. — Пойми, достаточно завопить: «Помогите! Меня выкрали злые джинны и волокут в свое логово разврата...» И что бы от вас осталось? Я не сделала этого, не так ли? И не собираюсь делать. Теперь могу я поспать? Пожалуйста!
Азак откликнулся моментально, но его голос прозвучал как будто издалека, словно она уже погружалась в сон. Ей пришлось сделать усилие, чтобы выскользнуть в реальность.
— Ты абсолютно права, дорогая, а я не прав. Прости меня.
— М-м-м? — Ответ удивил Инос, но не настолько, чтобы разбудить. Внезапный проблеск рассудка у султана не мог продолжаться долго. — Спать... — прошептала Инос.
— Послушай! Этот сенатор?.. Он действительно станет помогать или сдаст нас императорским палачам? — упорно допытывался Азак.
— Не слышала, что у него есть палачи, — пробормотала Инос, путая сенатора с императором. — Конечно, Ипоксаг поможет, но, разумеется, неофициально. Я ему родственница.
— Но я-то с ним не в родстве, — буркнул Азак.
— В самом непосредственном родстве — ты мой муж, — объясняла Инос, мечтая поскорее уснуть. — Они придут в восторг, обнаружив, что у них в семье султан. Не забывай, в любой стране знать всегда стоит друг за друга. Пока они не уличат тебя в измене... Да, они помогут.
— Тогда завтра пошли письмо сенатору и организуй нашу встречу.
— Да, дорогой, конечно. Завтра сделаю... завтра. Теперь можно мне поспать?
* * *
Как множество дорог — в едином Риме,
Как множество ручьев — в едином море,
Как линии в едином центре круга
Сливаются, как тысячи шагов
К единой цели...
Шекспир. Генрих V
Часть пятая
ДЕНЬ ВСТРЕЧИ
1
В предместье Хаба, во дворе большой гостиницы, Андор только что сбыл большую дорожную карету. Она честно служила своим хозяевам, но за время пользования сильно поизносилась — например, лишилась пары причудливых фонарей. Последние несколько дней Рэп с тревогой прислушивался ко все усиливающимся потрескиваниям одной из рессор. Фавн не преминул сообщить об этом Андору, и тот мог бы в свою очередь предупредить покупателя о трещине, но не сделал этого.
Освободившись от отслужившей свой срок кареты, Андор купил другую, значительно меньших размеров, но зато более пышную. Именно в таком экипаже пристало ездить по улицам Хаба высокородной даме.
— Неплохо бы украсить двери кареты краснегарским гербом, — жизнерадостно заметил он.
Еще не перевалило и за полдень, но казалось, наступил вечер. Гатмор возился на крыше новой кареты, увязывая надежными морскими узлами багаж путешественников. Рэп знакомился с серыми лошадками, которых выбрал только что и нарек Туманкой и Дымком. Животные остались этим очень довольны.
Кэйд маялась под зонтиком. В сыром воздухе ее волосы распрямились и висели неопрятными сосульками.
— Я не могу отделаться от сомнений относительно плана Сагорна, — промолвила она. Андор мило улыбнулся и открыл было рот, собираясь выложить очередные аргументы вышеупомянутого плана, но Кэйд торопливо шагнула к Рэпу.
— Нам необходим твой совет, — сказала она. — Доктор Сагорн и я опять препирались все утро, не зная, с чего лучше начать и как действовать дальше.
Действительно, они опять поспорили. Рэп предпочитал не слушать бесконечные пререкания. Сейчас он был в Хабе, и предчувствие белого сияющего ужаса жгло его кожу словно ядом и сковывало сердце льдом.
— Слушаю.
— В столице у меня полно друзей, не важно, что большинство из них я не видела годами. Хотя бы сенатор Ипоксаг; он мой троюродный брат и имеет немалый вес при дворе. Но доктор Сагорн настаивает, что на первое время нам нужно затаиться в его доме... э-э-э... и несколько дней не высовываться. — Помолчав немного, Кэйд задумчиво добавила: — Мне, знаете ли, не по душе такая скрытность. Да и к чему прятаться?
Рэпу и без магии ясно было, что Кэйд не терпится отыскать Инос. Фавн молча раздумывал, что посоветовать, — своим предвидением пользоваться он не решался, чтобы вновь не окунуться в эту жуткую белую агонию. Вместо этого Рэп осторожно прощупал несколько вариантов дальнейших действий и нигде ничего зловещего не ощутил. Кроме того, ему и самому любопытно было бы посмотреть на жилище Сагорна... или Андора... в общем, всех пятерых компаньонов, а также понять, каким чудом разношерстная компания умудрилась сохранять свой секрет, длительное время оставаясь на одном и том же месте. Почему об этом знаменательном факте не узнали соседи?
В данном случае чародейство мало чем могло ему помочь — фавну следовало рассчитывать только на свой здравый смысл. Он не сильно-то верил, что это поможет, но...
— Я бы доверился опыту пожилого человека, — смущенно произнес он. — В конце концов, вы — герцогиня и в любой момент можете заявить о себе, но после этого исчезнуть не удастся, даже если вы очень этого захотите.
Кэйд жаждала обрести в лице Рэпа союзника и, просчитавшись, досадовала на себя. Закусив губу, она стояла в глубоком раздумье.
— Пожалуй, это верно, — милостиво согласилась она, снисходительно кивнув Андору. Приняв это нелегкое решение, Кэйд направилась к ступенькам кареты, где ее дожидался Гатмор, изображая лакея. Кэйдолан задержалась перед открытой дверцей и, оглядев с ног до головы моряка, заявила: — Ты стал заправским слугой, капитан! Я уже едва замечаю твое присутствие, а это высшая похвала профессионалу.
Гатмор стоял навытяжку у дверцы кареты и в своей сияющей ливрее выглядел действительно образцовым лакеем.
— Моряки — мастера на все руки, — сказал он, — и блестяще выполняют все, за что берутся, даже если оно для них ненавистно!
Кэйд вздрогнула от неожиданности, а затем поспешно исчезла в своей новой карете, не промолвив ни слова.
— Ну вот и улажено дело, — произнес Андор с легкой улыбкой, мелькнувшей на его безупречно красивом лице. — Щегольское одеяние Андора по краснегарским меркам было баснословно дорого; простому краснегарцу трех жизней бы не хватило, чтобы оплатить эти тряпки.
Рэп еще раз ободряюще потрепал Туманку по крутой шее, и быстро проверил магическим зрением надежность упряжки.
Андор взялся за ручку дверцы и поставил ногу на ступеньку кареты, но замер на полушаге:
— Друг мой, маршрут довольно-таки путаный. Пожалуй, мне лучше сесть рядом с тобой на козлы и показывать дорогу.
Нервы Рэпа были на пределе, и он устал деликатничать.
— Садись в карету, — распорядился фавн. — Для меня достаточно будет, если ты вовремя скажешь, направо свернуть или налево. Кричать вовсе не обязательно.
Андор вздрогнул.
— Ты там, — кивнул он на козлы, — можешь слышать нас, когда мы внутри?
— Когда хочу, — отрезал Рэп, разбирая вожжи. — Так направо или налево из ворот?
— Налево! — сердито буркнул Андор и поспешно присоединился к Кэйд.
Даже в унылой промозглой мороси Хаб был неотразим. Рэп и представить не смел, как великолепно смотрелась бы столица в лучах солнца.
Кэйд веселилась, как дитя, а Андор самодовольно выступал в роли гида: указывал, называл, объяснял.
— Храмы — вот причина, по которой Хаб считается Городом Богов. Каждый Бог имеет собственный храм. На всякий случай имперская канцелярия, закончив строительство очередного храма, тут же закладывает фундамент нового, и когда к списку добавляется новый Бог, для него готов свежий храм.
— Подумать только! Мне непременно нужно побывать в храме. Вот только в каком? Знаю! Инос являлся Бог Любви, значит, с него-то мне и надо начать.
— Э... я бы не советовал! Вокруг храма Бога Любви окорачивается всегда столько сомнительных личностей...
Рэпу некогда было ни прислушиваться к болтовне пассажиров, ни любоваться городом, ни гадать о своем горьком будущем. Фавну поневоле пришлось отказаться от намерения не пользоваться магией в столице. Окунувшись в водоворот движения на городских улицах, он искренне не понимал, как обычный кучер может выжить в этой кутерьме. Кареты и экипажи колесили по всем направлениям, абсолютно пренебрегая чьей бы то ни было безопасностью, а пешеходы умудрялись выскакивать невредимыми из-под колес и копыт.
Большинство из них явно не пользовалось чарами, Рэпу постоянно приходилось приколдовывать. Лавируя среди экипажей и пешеходов, фавн подумывал о том, с каким бы удовольствием променял этот вертеп на Краснегарскую дамбу при высоком приливе в штормовую ночь. Он уцелел сам и сохранил в неприкосновенности карету с пассажирами только благодаря полному контролю и за собственной упряжкой, и за лошадьми других экипажей. Его столичный дебют вызывал бурные и нелицеприятные комментарии, изобилующие проклятиями, сыпавшимися и от бывалых кучеров, и от пешеходов.
Конечно, столь длительные манипуляции магией грозили немалой опасностью. Ее волны мог почувствовать какой-нибудь колдун. Выбирать Рэпу не приходилось, он надеялся на везение и на свои таланты. За долгие дни путешествия фавн овладел довольно гладкой манерой применения магии, к тому же он обнаружил в Хабе другой предохранитель — постоянно мерцающий волшебный фон. Выследить конкретного мага, шепчущего животному, во всем этом гуле практически не представлялось возможным. Краем глаза Рэп уловил силуэт удаляющегося Золотого дворца Хранителя Востока и быстро промелькнувший Опаловый дворец. Затем пришло распоряжение Андора свернуть на юг и двигаться прочь от центра.
Густые сумерки ненастного дня плавно сменились ночной тьмой к тому времени, как Рэп услышал долгожданное известие о прибытии на место. Увы, только для кареты и лошадей, людям предстояло еще шагать и шагать. Въехав во двор гостиницы, Рэп остановил упряжку и, тяжело дыша, довольно долго просидел неподвижно, наслаждаясь покоем, словно после доброй драки. Теперь он уж не так сильно страшился своего предвидения: пожалуй, мало что могло быть хуже дорожного движения в Хабе.
Гостиничный конюх подхватил коней под уздцы и жадно смотрел на Андора, отсчитывавшего золотые монеты. Гатмор разгонял мальчишек, жаждущих вцепиться в вещи потенциальных клиентов гостиницы. Четверо троллей тоже притащились к карете — на случай, если гостям потребуются носильщики посильнее.
Отдышавшись, Рэп спрыгнул на землю и от души поблагодарил Дымка и Туманку. Фавну очень хотелось самому отвести лошадок в конюшню, почистить и выводить их, но нужно было скорее добраться до дому, и Рэп быстро осмотрел стойла и конюхов. Убедившись, что о четвероногих друзьях хорошо позаботятся, он подошел к Андору, который настойчиво призывал фавна взглядом.
— Нам предстоит небольшая пешая прогулка, — сообщил Андор. — Здесь недалеко, не больше полета стрелы, так что не стоит брать носильщиков. Согласны?
Как ни много багажа набралось у путников за всю дорогу, Андор настоял утром, чтобы вещи упаковали в два вместительных, но небольших сундука. Рэп с Гатмором понимающе переглянулись, пожали плечами и согласились, что они, пожалуй, действительно справятся сами. Рэп поспешил опередить моряка и подхватил самый тяжелый из двух сундуков. Тролли хмуро, но молча наблюдали, как их заработок уплывает на плечах приезжих. Андор раскрыл над Кэйд зонтик и, неизменным апломбом пригласив всех следовать за ними, вышел из ворот гостиницы и зашагал через улицу. Вскоре он свернул в ближайший переулок, слишком узкий для кареты и заканчивавшийся короткой лесенкой, упиравшейся в перекресток. Там он опять свернул, теперь уже налево, в засаженный кустарником и тощими деревцами дворик. Ступеньки, дворики, переулки и перекрестки множились, а Андор все шагал и шагал вперед.
Дождь лил не переставая. С каждой минутой сундук на плечах Рэпа все больше и больше наливался свинцовой тяжестью. Вода давно уже просочилась и в рукава фавна, и за воротник. Потоки дождя смывали с улиц мусор и несли его, кружа в водоворотах, к переполненным сточным канавам. По мостовым текли настоящие реки, в чьих потоках ноги пешеходов тонули по щиколотку.
Следующий проулок был столь узким, что два человека с трудом могли разминуться. Рэп и Гатмор, сгибающиеся под тяжестью сундуков, теперь еще должны были следить за сохранностью своих оттопыренных локтей, а пролезая в воротах — костяшек пальцев. Маршрут изобиловал каменными подворотнями, а высота зданий превращала небо в узенькую щелку, затерянную в вышине. И вновь путников ждали ступеньки...
— На расстоянии полета стрелы, надо же такое удумать! — отдуваясь, ворчал Гатмор.
— Стрелы лабиринтами не петляют, — напомнил Рэп, искренне желая, чтобы Кэйд шагала порезвей.
— Чудненькие местечки для засад, — восхищался капитан.
— Нет здесь нигде никаких засад, — заверил Рэп, подключив к обычным чувствам ясновидение.
Конечно, это был район вонючих трущоб, но относительно безвредный.
Задержавшись, чтобы переместить груз с одного плеча на другое, Гатмор проворчал:
— Тебе легко!
— Угадал, — откликнулся фавн. — Хочешь, чтобы я взял оба?
Но, сгибаясь под своей ношей, Рэп пользовался не магией, а исключительно собственными мускулами, и он был приятно удивлен и доволен, что выдержал дольше моряка. Воспользовавшись непредвиденной остановкой, фавн поменял плечо, и оба двинулись дальше сквозь мрак, ветер и дождь по булыжнику улочек и подворотен, пока наконец не остановились перед стеной с неприметной дверью, утопленной в глубь кладки.
— Итак, мы у цели! — жизнерадостно воскликнул Андор. — Не слишком фешенебельно, но уж никак не трущоба. Теперь молчок...
— Либо ты откроешь дверь, либо я сброшу сундук тебе на ноги, — рыкнул Гатмор.
— Неужели! Ну, если ты настаиваешь... Капелька магии!
Андор наклонился к двери, приблизился к дырке от выпавшего сучка и что-то прошептал... дверь распахнулась. Рэп моргнул, заметив мерцание пространства, пока открывалась дверь.
— О Боги! — ахнула герцогиня.
— Подумаешь, волшебная дверь! В Хабе, если есть денежки, можно приобрести все, что угодно.
Это оказались не поверхностные чары и не краткосрочная магия, а долговременное надежное колдовство. В столице было полным-полно волшебных штучек подобного рода. Вот они-то и создавали постоянную вибрацию, которую почувствовал Рэп.
Со вздохом облегчения вошел он вслед за Гатмором в помещение и с грохотом сбросил с плеч опостылевший сундук. Моряк тоже не церемонился со своей ношей, так что вещи уцелели лишь благодаря исключительной прочности тары. Комната освещалась как через зарешеченную фрамугу, заляпанную многолетним слоем пыли с внутренней стороны и грязи — с внешней, так и из дверных щелей. Все же в тусклом свете можно было различить ковер на полу, разумеется не первой свежести, и вбитые в стену крючья, служившие вешалками. Чего только с них не свисало: разнообразные плащи, шляпы, даже пара фонарей. Лестница, первые ступени которой маячили впереди, тонула в чернильной тьме. Андор заботливо запер дверь и лишь потом взял в руки кремень и огниво.
— Этот дом — довольно странное место, — сказал он. — Самое приятное для меня и моих компаньонов здесь то, что в разных концах помещений имеются три различных выхода, а на крыше еще и люк. Последнее особенно привлекает Тинала, а также меня.
Сбросив с плеч сундук, Рэп сразу же занялся осмотром лабиринта анфилад, коридоров и лестниц. Только проследив проходы в этом человеческом муравейнике, можно было определить, какие помещения принадлежат именно этому жилищу, а какие нет. Соседи и не подозревали, что здесь существует некая анфилада комнат.
Рэп легко определил, где разместился Сагорн — комната за комнатой, заставленные стеллажами, забитыми книгами, свитками, картами, загроможденные столами с алхимической аппаратурой и кучами иных причудливых вещиц. Апартаменты Андора отличали многочисленные стенные шкафы с щегольской одеждой; на застекленном чердаке устроил себе мастерскую Джалон.
Там царил артистический беспорядок, а в уголке примостился стол с заготовками для музыкальных инструментов; Тинал облюбовал себе небольшой чуланчик, таившийся под ступенями лестницы и наполовину заполненный драгоценностями и золотыми безделушками. Никаких признаков жилища Дарада вообще не было. Оно и понятно — ну что делать великану и забияке в Хабе?
В фонаре затеплился колеблющийся язычок огня. Опустив стекло и подкрутив фитиль, Андор осветил наконец-то помещение и усталые лица. Золотистый отблеск смягчал осунувшиеся черты и затянутый паутиной холл.
— Место, поверьте, удобное, но, конечно, нуждается в уборке, — признал щеголь. — Для этого мы регулярно каждые десять лет нанимаем слугу. За несколько месяцев он полностью справляется с задачей. В этот раз немного подзадержались. Для вас, Кэйд, эти хоромы, может быть, и неподходящее жилье; надо думать, вы к таким и не привыкли, но для компаньонов, несущих древнее проклятие, это логово исключительно удобно.
— А ведь вы не сами его создали, не правда ли? — то ли утверждал, то ли спрашивал Рэп.
Андор, освещавший фонарем лестницу, резко развернулся к фавну.
— Конечно нет. Это очень древнее строение. Нам невероятно повезло, когда мы узнали о продаже этого помещения, и Сагорн приобрел данную недвижимость в свое безусловное право собственности. А что?
— Около двух третей жилища под щитом. Подразумеваю, что остававшаяся треть была добавлена позже созданного колдуном щита.
В кои-то веки Андор онемел от изумления.
— Сработало волшебное слово, — глупо ухмыльнулся щеголь.
— Несомненно, — кивнул Рэп. — Этому щиту вся ваша компания, похоже, и обязана своей жизнью. То, что вы так долго избегаете обнаружения, всегда казалось мне чудом, ведь вы временами так энергично встряхиваете магическое пространство... ну вот и разгадка чуду.
— Боги! Неужели? А ты покажешь мне, какие части безопасны, прежде чем мы расстанемся?
— С удовольствием.
Андор зябко передернул плечами, сильно взволнованный неожиданной новостью. Затем он предложил руку герцогине и, высоко подняв лампу над головой, вновь направился к лестнице. В молчаливом согласии Рэп и Гатмор взялись за один и тот же сундук, оставив другой на следующий заход.
Особо обустраиваться не потребовалось; каждому нашлась комната, и, распаковав сундуки, каждый унес туда свои вещи. Правда, герцогиню от столь грубой работы избавили и, кроме того, в избытке снабдили водой. Остальные тоже вымылись, накачав насосом воду из подвального колодца, который из-за дождей был особенно переполнен. Чистые и освеженные, они собрались в гостиной и обнаружили, что их хозяином был уже не Андор.
Длинный, костлявый, облаченный в серебристую мантию Сагорн стоял, облокотившись на каменную доску, и обозревал комнату с презрительной усмешкой на лице — явный признак неудовольствия. Рэп изумился, увидев на голове старика черную ермолку, выглядевшую на нем излишне вычурно.
Гостиная была очень большой и очень запыленной: гора пепла в камине, пыль на столах, фестоны паутины во всех углах и даже на стенах и потолке. Каждый шаг, каждое движение вздымало тучи пыли, забивавшейся в нос и рот. Серые сумерки едва пробивались сквозь грязные стекла. Рэп заметил уныние на лице Кэйд и задумался, догадывается ли она о действительном состоянии заброшенности гостиной. Сагорн-то, безусловно, догадывался, потому и не спешил зажигать свечи.
— Садись, капитан, — кивнул старик Гатмору, когда тот вошел в комнату, последним присоединяясь к компании.
— Пожалуй, я постою, — нахмурился моряк и замер, скрестив на груди руки.
Кэйд взгромоздилась на стул с высокой прямой спинкой, а Рэп устроился на диване. Он позволил себе проверить, так ли мягок диван, как это казалось со стороны, и был приятно удивлен, что не обманулся в ожиданиях. Плохо только, что подушки насквозь пропитались запахом плесени.
— Похоже, у нас военный совет, если уж Андор вызвал вас, доктор, — заметила Кэйд.
— В какой-то мере да, — цинично хихикнул Сагорн. — Андор — франт. Его утонченной душе совестно за подобное безобразие, а других квартир в запасе у него нет. Вот он и решил, что раз это была моя идея привезти вас сюда, мне и ответ держать. — Предупреждая заверения герцогини, он поднял руку и продолжал: — И он прав! Примите мои истинные извинения. Последние несколько лет я так увлекся своими исследованиями, что ничего вокруг не замечал. Дом захламлялся, а я... Это позор!
— Ну, два-три пыльных дня нас не угробят, — жизнерадостно воскликнула Кэйд. — Так чем нам заняться сейчас? Что ты предлагаешь?
— Поужинать, я думаю, — произнес Сагорн. — Позже нужно организовать сбор информации. Вопросов много. К примеру, о войне: насколько серьезна ее угроза? Неплохо бы узнать, в столице ли Иносолан, одна она или с джиннами? Как вы понимаете, их могли завернуть обратно, раз на джиннов охота. Вопрос о Краснегаре тоже немаловажен. И еще, какие слухи ходят про Четверых? И наконец, о друзьях и знакомых. Мне нужно восстановить отношения с прежними друзьями-политиканами, а вам — с родственниками, но сначала нужно определить, к кому из них безопасно обращаться. Когда мы получим ответы на эти вопросы, у нас появится масса новых.
— А как я могу помочь?
— Не знаю! Начнем с того, что поблизости отсюда имеются и кабачки и таверны, так что Тинал принесет достаточно всевозможных сплетен и пересудов. Андор заявится в гости к кому-нибудь из знакомых. Наш маг, — хищный взор Сагорна обратился к Рэпу, — сможет собрать информацию — оккультными средствами, и, пожалуй, эти сведения окажутся самыми надежными.
— Подслушивать я смогу, — согласился Рэп, — тем более что это достаточно безопасно.
— Даже Андор способен выведывать тайны, а ты маг, ты-то уж точно сможешь. Побеседуй с несколькими легионерами. Выбери кого-нибудь посолиднее и используй по ходу дела магию. Сделаешь?..
— Согласен, — с несчастным видом сказал Рэп.
— А ты, капитан... — Сагорн с сомнением взглянул на Гатмора.
Освободившись от отслужившей свой срок кареты, Андор купил другую, значительно меньших размеров, но зато более пышную. Именно в таком экипаже пристало ездить по улицам Хаба высокородной даме.
— Неплохо бы украсить двери кареты краснегарским гербом, — жизнерадостно заметил он.
Еще не перевалило и за полдень, но казалось, наступил вечер. Гатмор возился на крыше новой кареты, увязывая надежными морскими узлами багаж путешественников. Рэп знакомился с серыми лошадками, которых выбрал только что и нарек Туманкой и Дымком. Животные остались этим очень довольны.
Кэйд маялась под зонтиком. В сыром воздухе ее волосы распрямились и висели неопрятными сосульками.
— Я не могу отделаться от сомнений относительно плана Сагорна, — промолвила она. Андор мило улыбнулся и открыл было рот, собираясь выложить очередные аргументы вышеупомянутого плана, но Кэйд торопливо шагнула к Рэпу.
— Нам необходим твой совет, — сказала она. — Доктор Сагорн и я опять препирались все утро, не зная, с чего лучше начать и как действовать дальше.
Действительно, они опять поспорили. Рэп предпочитал не слушать бесконечные пререкания. Сейчас он был в Хабе, и предчувствие белого сияющего ужаса жгло его кожу словно ядом и сковывало сердце льдом.
— Слушаю.
— В столице у меня полно друзей, не важно, что большинство из них я не видела годами. Хотя бы сенатор Ипоксаг; он мой троюродный брат и имеет немалый вес при дворе. Но доктор Сагорн настаивает, что на первое время нам нужно затаиться в его доме... э-э-э... и несколько дней не высовываться. — Помолчав немного, Кэйд задумчиво добавила: — Мне, знаете ли, не по душе такая скрытность. Да и к чему прятаться?
Рэпу и без магии ясно было, что Кэйд не терпится отыскать Инос. Фавн молча раздумывал, что посоветовать, — своим предвидением пользоваться он не решался, чтобы вновь не окунуться в эту жуткую белую агонию. Вместо этого Рэп осторожно прощупал несколько вариантов дальнейших действий и нигде ничего зловещего не ощутил. Кроме того, ему и самому любопытно было бы посмотреть на жилище Сагорна... или Андора... в общем, всех пятерых компаньонов, а также понять, каким чудом разношерстная компания умудрилась сохранять свой секрет, длительное время оставаясь на одном и том же месте. Почему об этом знаменательном факте не узнали соседи?
В данном случае чародейство мало чем могло ему помочь — фавну следовало рассчитывать только на свой здравый смысл. Он не сильно-то верил, что это поможет, но...
— Я бы доверился опыту пожилого человека, — смущенно произнес он. — В конце концов, вы — герцогиня и в любой момент можете заявить о себе, но после этого исчезнуть не удастся, даже если вы очень этого захотите.
Кэйд жаждала обрести в лице Рэпа союзника и, просчитавшись, досадовала на себя. Закусив губу, она стояла в глубоком раздумье.
— Пожалуй, это верно, — милостиво согласилась она, снисходительно кивнув Андору. Приняв это нелегкое решение, Кэйд направилась к ступенькам кареты, где ее дожидался Гатмор, изображая лакея. Кэйдолан задержалась перед открытой дверцей и, оглядев с ног до головы моряка, заявила: — Ты стал заправским слугой, капитан! Я уже едва замечаю твое присутствие, а это высшая похвала профессионалу.
Гатмор стоял навытяжку у дверцы кареты и в своей сияющей ливрее выглядел действительно образцовым лакеем.
— Моряки — мастера на все руки, — сказал он, — и блестяще выполняют все, за что берутся, даже если оно для них ненавистно!
Кэйд вздрогнула от неожиданности, а затем поспешно исчезла в своей новой карете, не промолвив ни слова.
— Ну вот и улажено дело, — произнес Андор с легкой улыбкой, мелькнувшей на его безупречно красивом лице. — Щегольское одеяние Андора по краснегарским меркам было баснословно дорого; простому краснегарцу трех жизней бы не хватило, чтобы оплатить эти тряпки.
Рэп еще раз ободряюще потрепал Туманку по крутой шее, и быстро проверил магическим зрением надежность упряжки.
Андор взялся за ручку дверцы и поставил ногу на ступеньку кареты, но замер на полушаге:
— Друг мой, маршрут довольно-таки путаный. Пожалуй, мне лучше сесть рядом с тобой на козлы и показывать дорогу.
Нервы Рэпа были на пределе, и он устал деликатничать.
— Садись в карету, — распорядился фавн. — Для меня достаточно будет, если ты вовремя скажешь, направо свернуть или налево. Кричать вовсе не обязательно.
Андор вздрогнул.
— Ты там, — кивнул он на козлы, — можешь слышать нас, когда мы внутри?
— Когда хочу, — отрезал Рэп, разбирая вожжи. — Так направо или налево из ворот?
— Налево! — сердито буркнул Андор и поспешно присоединился к Кэйд.
* * *
Хаб — огромный город. Андор не раз говорил это Рэпу, но фавн и предположить не мог, как длинны и оживленны столичные улицы, как вычурна архитектура зданий. По мере приближения к центру все величественнее становился облик города и улицы заполнялись. Кварталы многоэтажек постепенно уступили место респектабельным особнякам, а затем и дворцам знати, прячущимся в густых парках. Перед грандиозными административными зданиями и храмами возвышались величественные статуи. Не только в центре Хаба, но и везде на его улицах высились храмы. Их были десятки... если не сотни...Даже в унылой промозглой мороси Хаб был неотразим. Рэп и представить не смел, как великолепно смотрелась бы столица в лучах солнца.
Кэйд веселилась, как дитя, а Андор самодовольно выступал в роли гида: указывал, называл, объяснял.
— Храмы — вот причина, по которой Хаб считается Городом Богов. Каждый Бог имеет собственный храм. На всякий случай имперская канцелярия, закончив строительство очередного храма, тут же закладывает фундамент нового, и когда к списку добавляется новый Бог, для него готов свежий храм.
— Подумать только! Мне непременно нужно побывать в храме. Вот только в каком? Знаю! Инос являлся Бог Любви, значит, с него-то мне и надо начать.
— Э... я бы не советовал! Вокруг храма Бога Любви окорачивается всегда столько сомнительных личностей...
Рэпу некогда было ни прислушиваться к болтовне пассажиров, ни любоваться городом, ни гадать о своем горьком будущем. Фавну поневоле пришлось отказаться от намерения не пользоваться магией в столице. Окунувшись в водоворот движения на городских улицах, он искренне не понимал, как обычный кучер может выжить в этой кутерьме. Кареты и экипажи колесили по всем направлениям, абсолютно пренебрегая чьей бы то ни было безопасностью, а пешеходы умудрялись выскакивать невредимыми из-под колес и копыт.
Большинство из них явно не пользовалось чарами, Рэпу постоянно приходилось приколдовывать. Лавируя среди экипажей и пешеходов, фавн подумывал о том, с каким бы удовольствием променял этот вертеп на Краснегарскую дамбу при высоком приливе в штормовую ночь. Он уцелел сам и сохранил в неприкосновенности карету с пассажирами только благодаря полному контролю и за собственной упряжкой, и за лошадьми других экипажей. Его столичный дебют вызывал бурные и нелицеприятные комментарии, изобилующие проклятиями, сыпавшимися и от бывалых кучеров, и от пешеходов.
Конечно, столь длительные манипуляции магией грозили немалой опасностью. Ее волны мог почувствовать какой-нибудь колдун. Выбирать Рэпу не приходилось, он надеялся на везение и на свои таланты. За долгие дни путешествия фавн овладел довольно гладкой манерой применения магии, к тому же он обнаружил в Хабе другой предохранитель — постоянно мерцающий волшебный фон. Выследить конкретного мага, шепчущего животному, во всем этом гуле практически не представлялось возможным. Краем глаза Рэп уловил силуэт удаляющегося Золотого дворца Хранителя Востока и быстро промелькнувший Опаловый дворец. Затем пришло распоряжение Андора свернуть на юг и двигаться прочь от центра.
Густые сумерки ненастного дня плавно сменились ночной тьмой к тому времени, как Рэп услышал долгожданное известие о прибытии на место. Увы, только для кареты и лошадей, людям предстояло еще шагать и шагать. Въехав во двор гостиницы, Рэп остановил упряжку и, тяжело дыша, довольно долго просидел неподвижно, наслаждаясь покоем, словно после доброй драки. Теперь он уж не так сильно страшился своего предвидения: пожалуй, мало что могло быть хуже дорожного движения в Хабе.
Гостиничный конюх подхватил коней под уздцы и жадно смотрел на Андора, отсчитывавшего золотые монеты. Гатмор разгонял мальчишек, жаждущих вцепиться в вещи потенциальных клиентов гостиницы. Четверо троллей тоже притащились к карете — на случай, если гостям потребуются носильщики посильнее.
Отдышавшись, Рэп спрыгнул на землю и от души поблагодарил Дымка и Туманку. Фавну очень хотелось самому отвести лошадок в конюшню, почистить и выводить их, но нужно было скорее добраться до дому, и Рэп быстро осмотрел стойла и конюхов. Убедившись, что о четвероногих друзьях хорошо позаботятся, он подошел к Андору, который настойчиво призывал фавна взглядом.
— Нам предстоит небольшая пешая прогулка, — сообщил Андор. — Здесь недалеко, не больше полета стрелы, так что не стоит брать носильщиков. Согласны?
Как ни много багажа набралось у путников за всю дорогу, Андор настоял утром, чтобы вещи упаковали в два вместительных, но небольших сундука. Рэп с Гатмором понимающе переглянулись, пожали плечами и согласились, что они, пожалуй, действительно справятся сами. Рэп поспешил опередить моряка и подхватил самый тяжелый из двух сундуков. Тролли хмуро, но молча наблюдали, как их заработок уплывает на плечах приезжих. Андор раскрыл над Кэйд зонтик и, неизменным апломбом пригласив всех следовать за ними, вышел из ворот гостиницы и зашагал через улицу. Вскоре он свернул в ближайший переулок, слишком узкий для кареты и заканчивавшийся короткой лесенкой, упиравшейся в перекресток. Там он опять свернул, теперь уже налево, в засаженный кустарником и тощими деревцами дворик. Ступеньки, дворики, переулки и перекрестки множились, а Андор все шагал и шагал вперед.
Дождь лил не переставая. С каждой минутой сундук на плечах Рэпа все больше и больше наливался свинцовой тяжестью. Вода давно уже просочилась и в рукава фавна, и за воротник. Потоки дождя смывали с улиц мусор и несли его, кружа в водоворотах, к переполненным сточным канавам. По мостовым текли настоящие реки, в чьих потоках ноги пешеходов тонули по щиколотку.
Следующий проулок был столь узким, что два человека с трудом могли разминуться. Рэп и Гатмор, сгибающиеся под тяжестью сундуков, теперь еще должны были следить за сохранностью своих оттопыренных локтей, а пролезая в воротах — костяшек пальцев. Маршрут изобиловал каменными подворотнями, а высота зданий превращала небо в узенькую щелку, затерянную в вышине. И вновь путников ждали ступеньки...
— На расстоянии полета стрелы, надо же такое удумать! — отдуваясь, ворчал Гатмор.
— Стрелы лабиринтами не петляют, — напомнил Рэп, искренне желая, чтобы Кэйд шагала порезвей.
— Чудненькие местечки для засад, — восхищался капитан.
— Нет здесь нигде никаких засад, — заверил Рэп, подключив к обычным чувствам ясновидение.
Конечно, это был район вонючих трущоб, но относительно безвредный.
Задержавшись, чтобы переместить груз с одного плеча на другое, Гатмор проворчал:
— Тебе легко!
— Угадал, — откликнулся фавн. — Хочешь, чтобы я взял оба?
Но, сгибаясь под своей ношей, Рэп пользовался не магией, а исключительно собственными мускулами, и он был приятно удивлен и доволен, что выдержал дольше моряка. Воспользовавшись непредвиденной остановкой, фавн поменял плечо, и оба двинулись дальше сквозь мрак, ветер и дождь по булыжнику улочек и подворотен, пока наконец не остановились перед стеной с неприметной дверью, утопленной в глубь кладки.
— Итак, мы у цели! — жизнерадостно воскликнул Андор. — Не слишком фешенебельно, но уж никак не трущоба. Теперь молчок...
— Либо ты откроешь дверь, либо я сброшу сундук тебе на ноги, — рыкнул Гатмор.
— Неужели! Ну, если ты настаиваешь... Капелька магии!
Андор наклонился к двери, приблизился к дырке от выпавшего сучка и что-то прошептал... дверь распахнулась. Рэп моргнул, заметив мерцание пространства, пока открывалась дверь.
— О Боги! — ахнула герцогиня.
— Подумаешь, волшебная дверь! В Хабе, если есть денежки, можно приобрести все, что угодно.
Это оказались не поверхностные чары и не краткосрочная магия, а долговременное надежное колдовство. В столице было полным-полно волшебных штучек подобного рода. Вот они-то и создавали постоянную вибрацию, которую почувствовал Рэп.
Со вздохом облегчения вошел он вслед за Гатмором в помещение и с грохотом сбросил с плеч опостылевший сундук. Моряк тоже не церемонился со своей ношей, так что вещи уцелели лишь благодаря исключительной прочности тары. Комната освещалась как через зарешеченную фрамугу, заляпанную многолетним слоем пыли с внутренней стороны и грязи — с внешней, так и из дверных щелей. Все же в тусклом свете можно было различить ковер на полу, разумеется не первой свежести, и вбитые в стену крючья, служившие вешалками. Чего только с них не свисало: разнообразные плащи, шляпы, даже пара фонарей. Лестница, первые ступени которой маячили впереди, тонула в чернильной тьме. Андор заботливо запер дверь и лишь потом взял в руки кремень и огниво.
— Этот дом — довольно странное место, — сказал он. — Самое приятное для меня и моих компаньонов здесь то, что в разных концах помещений имеются три различных выхода, а на крыше еще и люк. Последнее особенно привлекает Тинала, а также меня.
Сбросив с плеч сундук, Рэп сразу же занялся осмотром лабиринта анфилад, коридоров и лестниц. Только проследив проходы в этом человеческом муравейнике, можно было определить, какие помещения принадлежат именно этому жилищу, а какие нет. Соседи и не подозревали, что здесь существует некая анфилада комнат.
Рэп легко определил, где разместился Сагорн — комната за комнатой, заставленные стеллажами, забитыми книгами, свитками, картами, загроможденные столами с алхимической аппаратурой и кучами иных причудливых вещиц. Апартаменты Андора отличали многочисленные стенные шкафы с щегольской одеждой; на застекленном чердаке устроил себе мастерскую Джалон.
Там царил артистический беспорядок, а в уголке примостился стол с заготовками для музыкальных инструментов; Тинал облюбовал себе небольшой чуланчик, таившийся под ступенями лестницы и наполовину заполненный драгоценностями и золотыми безделушками. Никаких признаков жилища Дарада вообще не было. Оно и понятно — ну что делать великану и забияке в Хабе?
В фонаре затеплился колеблющийся язычок огня. Опустив стекло и подкрутив фитиль, Андор осветил наконец-то помещение и усталые лица. Золотистый отблеск смягчал осунувшиеся черты и затянутый паутиной холл.
— Место, поверьте, удобное, но, конечно, нуждается в уборке, — признал щеголь. — Для этого мы регулярно каждые десять лет нанимаем слугу. За несколько месяцев он полностью справляется с задачей. В этот раз немного подзадержались. Для вас, Кэйд, эти хоромы, может быть, и неподходящее жилье; надо думать, вы к таким и не привыкли, но для компаньонов, несущих древнее проклятие, это логово исключительно удобно.
— А ведь вы не сами его создали, не правда ли? — то ли утверждал, то ли спрашивал Рэп.
Андор, освещавший фонарем лестницу, резко развернулся к фавну.
— Конечно нет. Это очень древнее строение. Нам невероятно повезло, когда мы узнали о продаже этого помещения, и Сагорн приобрел данную недвижимость в свое безусловное право собственности. А что?
— Около двух третей жилища под щитом. Подразумеваю, что остававшаяся треть была добавлена позже созданного колдуном щита.
В кои-то веки Андор онемел от изумления.
— Сработало волшебное слово, — глупо ухмыльнулся щеголь.
— Несомненно, — кивнул Рэп. — Этому щиту вся ваша компания, похоже, и обязана своей жизнью. То, что вы так долго избегаете обнаружения, всегда казалось мне чудом, ведь вы временами так энергично встряхиваете магическое пространство... ну вот и разгадка чуду.
— Боги! Неужели? А ты покажешь мне, какие части безопасны, прежде чем мы расстанемся?
— С удовольствием.
Андор зябко передернул плечами, сильно взволнованный неожиданной новостью. Затем он предложил руку герцогине и, высоко подняв лампу над головой, вновь направился к лестнице. В молчаливом согласии Рэп и Гатмор взялись за один и тот же сундук, оставив другой на следующий заход.
Особо обустраиваться не потребовалось; каждому нашлась комната, и, распаковав сундуки, каждый унес туда свои вещи. Правда, герцогиню от столь грубой работы избавили и, кроме того, в избытке снабдили водой. Остальные тоже вымылись, накачав насосом воду из подвального колодца, который из-за дождей был особенно переполнен. Чистые и освеженные, они собрались в гостиной и обнаружили, что их хозяином был уже не Андор.
Длинный, костлявый, облаченный в серебристую мантию Сагорн стоял, облокотившись на каменную доску, и обозревал комнату с презрительной усмешкой на лице — явный признак неудовольствия. Рэп изумился, увидев на голове старика черную ермолку, выглядевшую на нем излишне вычурно.
Гостиная была очень большой и очень запыленной: гора пепла в камине, пыль на столах, фестоны паутины во всех углах и даже на стенах и потолке. Каждый шаг, каждое движение вздымало тучи пыли, забивавшейся в нос и рот. Серые сумерки едва пробивались сквозь грязные стекла. Рэп заметил уныние на лице Кэйд и задумался, догадывается ли она о действительном состоянии заброшенности гостиной. Сагорн-то, безусловно, догадывался, потому и не спешил зажигать свечи.
— Садись, капитан, — кивнул старик Гатмору, когда тот вошел в комнату, последним присоединяясь к компании.
— Пожалуй, я постою, — нахмурился моряк и замер, скрестив на груди руки.
Кэйд взгромоздилась на стул с высокой прямой спинкой, а Рэп устроился на диване. Он позволил себе проверить, так ли мягок диван, как это казалось со стороны, и был приятно удивлен, что не обманулся в ожиданиях. Плохо только, что подушки насквозь пропитались запахом плесени.
— Похоже, у нас военный совет, если уж Андор вызвал вас, доктор, — заметила Кэйд.
— В какой-то мере да, — цинично хихикнул Сагорн. — Андор — франт. Его утонченной душе совестно за подобное безобразие, а других квартир в запасе у него нет. Вот он и решил, что раз это была моя идея привезти вас сюда, мне и ответ держать. — Предупреждая заверения герцогини, он поднял руку и продолжал: — И он прав! Примите мои истинные извинения. Последние несколько лет я так увлекся своими исследованиями, что ничего вокруг не замечал. Дом захламлялся, а я... Это позор!
— Ну, два-три пыльных дня нас не угробят, — жизнерадостно воскликнула Кэйд. — Так чем нам заняться сейчас? Что ты предлагаешь?
— Поужинать, я думаю, — произнес Сагорн. — Позже нужно организовать сбор информации. Вопросов много. К примеру, о войне: насколько серьезна ее угроза? Неплохо бы узнать, в столице ли Иносолан, одна она или с джиннами? Как вы понимаете, их могли завернуть обратно, раз на джиннов охота. Вопрос о Краснегаре тоже немаловажен. И еще, какие слухи ходят про Четверых? И наконец, о друзьях и знакомых. Мне нужно восстановить отношения с прежними друзьями-политиканами, а вам — с родственниками, но сначала нужно определить, к кому из них безопасно обращаться. Когда мы получим ответы на эти вопросы, у нас появится масса новых.
— А как я могу помочь?
— Не знаю! Начнем с того, что поблизости отсюда имеются и кабачки и таверны, так что Тинал принесет достаточно всевозможных сплетен и пересудов. Андор заявится в гости к кому-нибудь из знакомых. Наш маг, — хищный взор Сагорна обратился к Рэпу, — сможет собрать информацию — оккультными средствами, и, пожалуй, эти сведения окажутся самыми надежными.
— Подслушивать я смогу, — согласился Рэп, — тем более что это достаточно безопасно.
— Даже Андор способен выведывать тайны, а ты маг, ты-то уж точно сможешь. Побеседуй с несколькими легионерами. Выбери кого-нибудь посолиднее и используй по ходу дела магию. Сделаешь?..
— Согласен, — с несчастным видом сказал Рэп.
— А ты, капитан... — Сагорн с сомнением взглянул на Гатмора.