Страница:
— Но один из них — ее муж!
— Сначала докажи это! — сердито насупилась она.
Покоряясь неизбежному, Рэп очень надеялся, что вздорная тетка не ввяжется в драку.
— Ладно, твоя взяла, — вздохнул фавн. Шагнув к двери, он не просто закрыл ее, но и тихонечко засов задвинул. — Теперь, господа, подойдите и посмотрите на это.
Быстро вернувшись к скамейкам, Рэп стал отодвигать канделябры, будто они мешали, но этим он расчищал себе путь к двери на лестницу. Потом он наклонился над Инос и стал ждать, когда к нему дохромает Форонод и подойдет Крат. Кузнец двигался хоть и большими шагами, но очень неуверенной походкой.
Потасовка с любым джотунном являлась рискованным предприятием, а Крат был весьма опасным противником.
«Если я не справлюсь с ним с первого удара, о втором и мечтать не стоит, — понимал фавн. — Но это подлость, так обойтись с другом».
— Я люблю ее, Крат, — печально сказал Рэп, — иначе бы никогда так не поступил.
— Что ты сделал, Рэп?
Рэп развернулся и ударил кулаком со всей силой, на какую был только способен, молодого великана в пах. Согнувшись пополам, Крат рухнул на пол. Повалившись на бок, кузнец задергался, воя и расшвыривая канделябры и тем самым усиливая шум и неразбериху. Между тем фавн резко повернулся к Фороноду и двинул управляющего в челюсть. Жалея увечного старика, Рэп постарался значительно смягчить силу удара. Форонод отлетел в сторону, наткнулся на стол и вместе с ним грохнулся на пол. Истошный вопль Меолорны слился со звоном разбитых бокалов. Не теряя времени, Рэп сорвал с Инос покрывало, наклонившись, бережно поднял ее и взвалил себе на плечо.
Фавн понес Инос к винтовой лестнице прежде, чем Меолорна от воплей перешла к делу. Галантерейщица тигрицей бросилась наперерез с явным намерением защитить королеву, но Рэп оттолкнул толстуху. Покачнувшись, та взмахнула руками и, не удержав равновесия, шмякнулась на ковер. Форонод взревел и попытался встать на ноги. Писклявый вой катающегося по полу Крата то и дело прерывался булькающим рыганьем и грохотом падения очередного канделябра.
Рэп, шатаясь под весом Инос, со всей возможной для данной ситуации скоростью поднимался по ступенькам. Нашарив ручку двери гардеробной, он повернул ее и, ввалившись внутрь, закрыл дверь. На мгновение он чуть было не потерял равновесие, но все же сумел повернуться и, не выпуская Инос из рук, нащупал прочный железный засов. По-прежнему не имея возможности разглядеть, что делает, Рэп дернул его, и планка, легко скользнув по пазам, негромко щелкнула, становясь на место.
Шум за закрытой дверью напомнил фавну похожую ситуацию двухлетней давности, когда его, Инос, Сагорна и Кэйд преследовали имперские легионеры. Тогда они тоже спешили в комнату Иниссо. Рэп клял себя за то, что не сообразил прихватить вместе с Инос и одеяло. Сквозь тонкую ночную сорочку девушки он ощущал тепло ее тела. От чрезмерного напряжения сердце фавна бухало, как кузнечный молот, с хриплым дыханием изо рта вырывались белые клубы пара, надолго зависая в ледяном застойном воздухе. Сам Рэп холода не ощущал, наоборот, он взмок как лошадь. Во рту пересохло, и эта сухость отдавала полынной горечью.
Гардеробная вела к новой спирали лестницы. Недавно починенные двери все были снабжены новыми, надежными запорами. Пальцы прилипали к холодному металлу. Оставив позади себя пару запертых дверей, Рэп обеспечил себя небольшим запасом времени. Преследователям нужно было созвать народ с топорами и изрубить двери в щепки.
«По крайней мере Крату теперь не до топора, — вздохнул Рэп. — Ох, дружище Кратаркран, как-то мы потом встретимся! Пусть, это стоило того, коль скоро я сумел спасти Инос».
Особенно приятно для Рэпа было то, что справился он с задуманным без помощи колдовства.
Все выше и выше карабкался фавн по темным лестницам, пересекая сумрачные комнаты, окна в которых занесло снегом.
Рэп с помощью ясновидения следил за погоней.
«О Боги! — простонал он, наблюдая, как пара разъяренных молодых гигантов сломала первую дверь. — Какие же непрочные эти новые двери, то ли дело прежние, дубовые. Мало того, что они тонки, теперь их вышибают джотунны, а эти молодцы — отнюдь не хилые импы! Надо спешить!»
С этой мыслью Рэп добрался до раздевалки и торопливо проверил, чем заняты преследователи. Те расправились еще с одной дверью.
«Разозленного джотунна, пожалуй, даже каменная стена не остановит, — мелькнула у Рэпа тревожная мысль. — Похоже, эти ребятки меня догоняют!»
Скорее благодаря присущему ему упрямству, чем физическим силам, Рэп добрался до королевской спальни.
Перед глазами фавна медленно плыли багровые пятна, в голове шумело, а кровь пульсировала в висках, грозя разорвать череп. Рэп понял, что вынужден дать себе передышку, иначе упадет в обморок от перенапряжения. Отыскав глазами кровать, Рэп потащился к ней, искренне опасаясь, что даже туда на размякших и подгибающихся в коленях ногах ему не добраться. Но сила воли помогла ему выстоять, и Рэп дополз-таки до королевского ложа, со вздохом облегчения опустил Инос на ее кровать и, не удержавшись, повалился на нее. Рэп старался побыстрее отдышаться, чтобы иметь возможность двигаться дальше. Снизу слышался грохот взламываемых дверей, а в тишине спальни звучало лишь хрипло-сипящее дыхание фавна.
Вдруг он почувствовал, как вокруг его шеи обвилась нежная девичья рука.
Рэп поднял голову и не мог оторвать взгляда от единственных зеленых глаз в Краснегаре.
— Ты воняешь, как целая конюшня, — ласково улыбаясь, тихо сказала Инос.
— О-о-ох, — вырвался у Рэпа слабый стон.
— А я-то думала... Я-то надеялась, что ты тащишь меня, не только чтобы просто уложить в кроватку... Что-то подсказывает мне...
— Инос! О, Инос!
— Там, внизу, ты назвался мужем, — прошептала она, опуская веки.
Рэп еще разок охнул и смущенно пробормотал:
— Ты слышала? Я думал, что ты в обмороке.
— Не все, только кое-что, но мне понравилось, — сонно шептала Инос. — Очень романтично — украсть меня и отнести на брачное ложе. Жаль, что неблагоразумно.
Рэп уже отдышался и попытался встать, но рука, обнимавшая его шею, натянулась, как подпруга.
— Поцелуй меня, — попросила Инос.
— Я пахну, как лошадь, — попробовал возразить Рэп.
— Тогда поцелуй, как лошадь. Ну поцелуй.
Он целовал ее, сначала нежно, едва касаясь губ, потом крепче... и еще крепче... радостно... страстно... самозабвенно... долгим поцелуем... длиною в вечность...
Наконец-то он мог позволить себе любить ту, которую любил всегда.
— Вот это да! — восторженно воскликнула Инос. — Значит, тебе не все равно! Правда, не все равно? Ты плачешь! — ахнула она, изумленно уставившись на фавна.
— Конечно, я плачу, сумасшедшая ты идиотка, упрямая глупышка!
— О, тебе действительно не все равно, — блаженно заулыбалась Инос. Но вдруг в глазах девушки мелькнула тревога. — Рэп, ты ведь не возражаешь против того, что я сделала?
— Нет, нет, нисколько. Ты сотворила чудо. Ты же знаешь, я никогда не хотел быть колдуном, дорогая.
— «Дорогая»! Как приятно слышать такое. «Дорогая»! — умиротворенно повторяла Инос желанное слово. Но грохот, доносившийся снизу, вернул девушку с небес на землю. — Что это там за шум? — недовольно проворчала она.
Пусть Инос перестала быть колдуньей, но королевой-то она осталась. Ее королевское достоинство никуда не исчезло. Зеленые глаза властительницы яростно вспыхнули.
— Твои верноподданные во главе с Форонодом спешат спасать тебя от насильника, — пошутил Рэп. — Они как раз вламываются в раздевалку.
Инос удовлетворенно улыбнулась и снова закрыла глаза.
— У них еще много работы, — заметила она, рассчитывая на крепость дверей. — Но даже если они поторопятся, у нас есть время для еще одного поцелуя. Потом я их выгоню и мы сами займемся...
— С тобой все в порядке?
— Еще один поцелуй непременно поможет, — заверила она.
— Но...
— Пожалуй, дня через два нам стоит ускользнуть в Кинвэйл и устроить свадьбу по всем правилам, — мечтательно произнесла Инос. — А пока... это будет наш маленький секрет.
Конюх? Кучер? Конокрад?
Плосконосый безобразный фавн?
Королева смотрела на Рэпа пристально, требовательно и строго:
— Рэп, я отчетливо помню, что приказала тебе поцеловать меня.
— Но...
Она была королевой, которую он сам наделил чарами величия. Рэп охотно повиновался.
Часть двенадцатая
— Сначала докажи это! — сердито насупилась она.
Покоряясь неизбежному, Рэп очень надеялся, что вздорная тетка не ввяжется в драку.
— Ладно, твоя взяла, — вздохнул фавн. Шагнув к двери, он не просто закрыл ее, но и тихонечко засов задвинул. — Теперь, господа, подойдите и посмотрите на это.
Быстро вернувшись к скамейкам, Рэп стал отодвигать канделябры, будто они мешали, но этим он расчищал себе путь к двери на лестницу. Потом он наклонился над Инос и стал ждать, когда к нему дохромает Форонод и подойдет Крат. Кузнец двигался хоть и большими шагами, но очень неуверенной походкой.
Потасовка с любым джотунном являлась рискованным предприятием, а Крат был весьма опасным противником.
«Если я не справлюсь с ним с первого удара, о втором и мечтать не стоит, — понимал фавн. — Но это подлость, так обойтись с другом».
— Я люблю ее, Крат, — печально сказал Рэп, — иначе бы никогда так не поступил.
— Что ты сделал, Рэп?
Рэп развернулся и ударил кулаком со всей силой, на какую был только способен, молодого великана в пах. Согнувшись пополам, Крат рухнул на пол. Повалившись на бок, кузнец задергался, воя и расшвыривая канделябры и тем самым усиливая шум и неразбериху. Между тем фавн резко повернулся к Фороноду и двинул управляющего в челюсть. Жалея увечного старика, Рэп постарался значительно смягчить силу удара. Форонод отлетел в сторону, наткнулся на стол и вместе с ним грохнулся на пол. Истошный вопль Меолорны слился со звоном разбитых бокалов. Не теряя времени, Рэп сорвал с Инос покрывало, наклонившись, бережно поднял ее и взвалил себе на плечо.
Фавн понес Инос к винтовой лестнице прежде, чем Меолорна от воплей перешла к делу. Галантерейщица тигрицей бросилась наперерез с явным намерением защитить королеву, но Рэп оттолкнул толстуху. Покачнувшись, та взмахнула руками и, не удержав равновесия, шмякнулась на ковер. Форонод взревел и попытался встать на ноги. Писклявый вой катающегося по полу Крата то и дело прерывался булькающим рыганьем и грохотом падения очередного канделябра.
Рэп, шатаясь под весом Инос, со всей возможной для данной ситуации скоростью поднимался по ступенькам. Нашарив ручку двери гардеробной, он повернул ее и, ввалившись внутрь, закрыл дверь. На мгновение он чуть было не потерял равновесие, но все же сумел повернуться и, не выпуская Инос из рук, нащупал прочный железный засов. По-прежнему не имея возможности разглядеть, что делает, Рэп дернул его, и планка, легко скользнув по пазам, негромко щелкнула, становясь на место.
Шум за закрытой дверью напомнил фавну похожую ситуацию двухлетней давности, когда его, Инос, Сагорна и Кэйд преследовали имперские легионеры. Тогда они тоже спешили в комнату Иниссо. Рэп клял себя за то, что не сообразил прихватить вместе с Инос и одеяло. Сквозь тонкую ночную сорочку девушки он ощущал тепло ее тела. От чрезмерного напряжения сердце фавна бухало, как кузнечный молот, с хриплым дыханием изо рта вырывались белые клубы пара, надолго зависая в ледяном застойном воздухе. Сам Рэп холода не ощущал, наоборот, он взмок как лошадь. Во рту пересохло, и эта сухость отдавала полынной горечью.
Гардеробная вела к новой спирали лестницы. Недавно починенные двери все были снабжены новыми, надежными запорами. Пальцы прилипали к холодному металлу. Оставив позади себя пару запертых дверей, Рэп обеспечил себя небольшим запасом времени. Преследователям нужно было созвать народ с топорами и изрубить двери в щепки.
«По крайней мере Крату теперь не до топора, — вздохнул Рэп. — Ох, дружище Кратаркран, как-то мы потом встретимся! Пусть, это стоило того, коль скоро я сумел спасти Инос».
Особенно приятно для Рэпа было то, что справился он с задуманным без помощи колдовства.
Все выше и выше карабкался фавн по темным лестницам, пересекая сумрачные комнаты, окна в которых занесло снегом.
Рэп с помощью ясновидения следил за погоней.
«О Боги! — простонал он, наблюдая, как пара разъяренных молодых гигантов сломала первую дверь. — Какие же непрочные эти новые двери, то ли дело прежние, дубовые. Мало того, что они тонки, теперь их вышибают джотунны, а эти молодцы — отнюдь не хилые импы! Надо спешить!»
С этой мыслью Рэп добрался до раздевалки и торопливо проверил, чем заняты преследователи. Те расправились еще с одной дверью.
«Разозленного джотунна, пожалуй, даже каменная стена не остановит, — мелькнула у Рэпа тревожная мысль. — Похоже, эти ребятки меня догоняют!»
Скорее благодаря присущему ему упрямству, чем физическим силам, Рэп добрался до королевской спальни.
Перед глазами фавна медленно плыли багровые пятна, в голове шумело, а кровь пульсировала в висках, грозя разорвать череп. Рэп понял, что вынужден дать себе передышку, иначе упадет в обморок от перенапряжения. Отыскав глазами кровать, Рэп потащился к ней, искренне опасаясь, что даже туда на размякших и подгибающихся в коленях ногах ему не добраться. Но сила воли помогла ему выстоять, и Рэп дополз-таки до королевского ложа, со вздохом облегчения опустил Инос на ее кровать и, не удержавшись, повалился на нее. Рэп старался побыстрее отдышаться, чтобы иметь возможность двигаться дальше. Снизу слышался грохот взламываемых дверей, а в тишине спальни звучало лишь хрипло-сипящее дыхание фавна.
Вдруг он почувствовал, как вокруг его шеи обвилась нежная девичья рука.
Рэп поднял голову и не мог оторвать взгляда от единственных зеленых глаз в Краснегаре.
— Ты воняешь, как целая конюшня, — ласково улыбаясь, тихо сказала Инос.
— О-о-ох, — вырвался у Рэпа слабый стон.
— А я-то думала... Я-то надеялась, что ты тащишь меня, не только чтобы просто уложить в кроватку... Что-то подсказывает мне...
— Инос! О, Инос!
— Там, внизу, ты назвался мужем, — прошептала она, опуская веки.
Рэп еще разок охнул и смущенно пробормотал:
— Ты слышала? Я думал, что ты в обмороке.
— Не все, только кое-что, но мне понравилось, — сонно шептала Инос. — Очень романтично — украсть меня и отнести на брачное ложе. Жаль, что неблагоразумно.
Рэп уже отдышался и попытался встать, но рука, обнимавшая его шею, натянулась, как подпруга.
— Поцелуй меня, — попросила Инос.
— Я пахну, как лошадь, — попробовал возразить Рэп.
— Тогда поцелуй, как лошадь. Ну поцелуй.
Он целовал ее, сначала нежно, едва касаясь губ, потом крепче... и еще крепче... радостно... страстно... самозабвенно... долгим поцелуем... длиною в вечность...
Наконец-то он мог позволить себе любить ту, которую любил всегда.
— Вот это да! — восторженно воскликнула Инос. — Значит, тебе не все равно! Правда, не все равно? Ты плачешь! — ахнула она, изумленно уставившись на фавна.
— Конечно, я плачу, сумасшедшая ты идиотка, упрямая глупышка!
— О, тебе действительно не все равно, — блаженно заулыбалась Инос. Но вдруг в глазах девушки мелькнула тревога. — Рэп, ты ведь не возражаешь против того, что я сделала?
— Нет, нет, нисколько. Ты сотворила чудо. Ты же знаешь, я никогда не хотел быть колдуном, дорогая.
— «Дорогая»! Как приятно слышать такое. «Дорогая»! — умиротворенно повторяла Инос желанное слово. Но грохот, доносившийся снизу, вернул девушку с небес на землю. — Что это там за шум? — недовольно проворчала она.
Пусть Инос перестала быть колдуньей, но королевой-то она осталась. Ее королевское достоинство никуда не исчезло. Зеленые глаза властительницы яростно вспыхнули.
— Твои верноподданные во главе с Форонодом спешат спасать тебя от насильника, — пошутил Рэп. — Они как раз вламываются в раздевалку.
Инос удовлетворенно улыбнулась и снова закрыла глаза.
— У них еще много работы, — заметила она, рассчитывая на крепость дверей. — Но даже если они поторопятся, у нас есть время для еще одного поцелуя. Потом я их выгоню и мы сами займемся...
— С тобой все в порядке?
— Еще один поцелуй непременно поможет, — заверила она.
— Но...
— Пожалуй, дня через два нам стоит ускользнуть в Кинвэйл и устроить свадьбу по всем правилам, — мечтательно произнесла Инос. — А пока... это будет наш маленький секрет.
Конюх? Кучер? Конокрад?
Плосконосый безобразный фавн?
Королева смотрела на Рэпа пристально, требовательно и строго:
— Рэп, я отчетливо помню, что приказала тебе поцеловать меня.
— Но...
Она была королевой, которую он сам наделил чарами величия. Рэп охотно повиновался.
* * *
Мешать соединенью двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.
А если я не прав и лжет мой стих, —
То нет любви и нет стихов моих!
Шекспир. Сонет 116(пер. С. Маршака)
Часть двенадцатая
НАДОЕВШИЕ СЛОВА
— Очаровательно! — любовалась Кэйд. — Нет, что я? Ты выглядишь расчудесно! Изумительно! Соблазнительно!
— Тетя, остановись! Не подобает невесте в день ее свадьбы слушать сомнительные высказывания, — в притворном ужасе воскликнула Инос, озорно подмигнув отражению тетушки в зеркале туалетного столика.
— Ах, дорогая, мы прекрасно поняли друг друга! Ты выглядишь божественно!
Последнее слово Кэйд точно стерло счастливую улыбку с лица Инос.
— Это тоже... неудачный комплимент, — вздрогнув, обронила она, но почти тут же звонко рассмеялась. — А хотя ладно! Я с восторгом и от всей души принимаю и твои комплименты, и твою заботу. Даже Эйгейз не нашла бы, к чему придраться. И хорошо, что здесь нет Тиффи, а то пришлось бы приставлять сторожей к колодцам, чтобы он в какой-нибудь из них не прыгнул.
— Тиффи остепенился, дорогая. Он женат и скоро станет отцом. Разве я не рассказывала тебе о письме Эйгейз?
— Д-да, кажется, говорила. Извини, тетя, за рассеянность. Впрочем, неудивительно, что он женился, он хотел этого. Ну, а я просто тогда подвернулась под руку. — Говоря это, Инос сосредоточенно ворошила жемчуга, лежащие перед ней. — Как ты думаешь, тетя, какие нитки мне выбрать? Эту или эту, а может быть, обе?
— Ни одной, — уверенно заявила Кэйд. — Ты затмишь собой любой жемчуг.
— Браво, тетушка! — пробормотала польщенная Инос. — Уж не Андора ли ты цитируешь? В таком случае ограничимся просто тиарой. В конце концов, это подарок Рэпа. Единственный подарок, — задумчиво улыбалась Инос, — который он мне преподнес с тех самых пор, как вручил гнездо перепелиных яиц. Помнишь, он отыскал его на... Нет, я не права. Он подарил мне Краснегар.
Кэйд соглашалась с любым словом Инос. По правде сказать, герцогиня едва различала силуэт племянницы сквозь слезы. Вот уже многие годы в окрестностях Кинвэйла бытовало поверье, что надежнейшее средство против засухи — пригласить Кэйдолан на чью-нибудь свадьбу. Грядущее счастье новобрачных исторгало из недр души Кэйд неиссякаемый водопад слез, способных оросить все фермы на несколько лиг вокруг. Вот и сейчас, невеста еще прихорашивалась перед зеркалом, а старушке уже понадобился носовой платок.
— Ах, уже вечереет, — заторопилась Кэйд. — Пожалуй, мне стоит лично проследить за прибытием жениха. — И, пряча заплаканные глаза, старушка направилась к двери.
Аккуратно промокая слезинки платочком, Кэйд спешила по коридору. Предполагалось, что жених прибудет вместе с шафером в предзакатный час, но кто именно будет шафером, Кэйд в спешке не спросила и теперь мучилась самыми страшными подозрениями.
«Только бы не какой-нибудь неведомый увалень, — умоляюще складывала она руки. — Ах, если бы был жив капитан Гатмор, — печально вздыхала Кэйд, — лучшего шафера не сыскать бы. А то бы Джалона пригласить... Ладно, пусть увалень, даже на трубочиста согласна, лишь бы не этот жуткий гоблин!»
Устройство браков и предсвадебные хлопоты являлись любимейшим занятием Кэйд. Поэтому она почувствовала себя несправедливо обманутой, получив только три дня на организацию свадьбы племянницы.
Утаить сам факт венчания вынуждала ложь Рэпа Фороноду. Кэйдолан считала тайный брак позорным. Она прекрасно помнила, с какой пышностью праздновал Краснегар свадьбу Холиндарна. Тогда веселье не затихало несколько дней.
«До чего же удачно получилось, что маршал Ити надумал нагрянуть с инспекцией в легионы в Пондаге именно сейчас. К счастью, он в Кинвэйле и согласился быть посаженым отцом Инос», — радовалась Кэйдолан.
Следующим летом Инос намеревалась устроить собственную коронацию. Она царствовала уже не первый год, но взошла на престол, можно сказать, самовольно. Теперь она желала узаконить свою власть, тем более что отныне у Краснегара имелся также и король. Кэйд не собиралась пропустить эту церемонию. Решено было, что она прибудет на остров через волшебный портал, объявив всем, что приплыла на корабле. Чудесное сообщение Краснегара с Кинвэйлом все еще оставалось государственной тайной.
«Только бы не проболтаться Рэпу о планах Инос, — напоминала себе Кэйд, памятуя о том, что для фавна коронация должна стать сюрпризом. — Сегодня вечером нужно быть осмотрительной».
Безусловно, всенародные свадебные торжества были бы приятным удовольствием для всех.
«Действительно, какой прок иметь кучу родственников, если их нельзя созвать на какое-нибудь буйное торжество, — размышляла Кэйд. — В Кинвэйл могли бы приехать даже Эйгейз и Ипоксагом. Вот в Краснегар они бы не потащились. Увы, некоторые представители дальней родни слишком уж отдаленны!»
Перед дверью будуара герцогиня перевела дыхание после стремительной пробежки по коридорам. Затем осторожно постучала, но, не получив ответа, сокрушенно вздохнула и вошла. Будуар мирно дремал в розовых закатных лучах, пробивавшихся сквозь тюлевые занавески. В пустой комнате спокойно мерцали зажженные свечи.
Застонав от нетерпения, Кэйд занялась осмотром цветов. Кинвэйлские хризантемы славились по всей округе. Внезапно камин тяжко вздохнул и выплюнул в комнату облако дыма. Обрадованная Кэйд поспешила обернуться к порталу. Из распахнутой двери врывались порывы ледяного ветра Краснегара.
В дверном проеме неподвижным изваянием замер приземистый человек; его лицо, продубленное многолетними краснегарскими ветрами, было воплощением ужаса. Кэйд растерянно глазела на пришельца, а узнав, всплеснула руками. Шафера Рэп выбрал превосходного.
Шафер неуклюже развернулся и попытался ускользнуть в Краснегар, но ему помешали, во-первых, чуждые ему рапира и треуголка в руках, а во-вторых, кто-то другой, загородивший проход.
— Да защитят меня Силы Добра! — возопил бедняга. — Ты обещал мне, что без колдовства... без проклятого колдовства!
Вытолкнув приятеля из портала, Рэп, весело смеясь, проговорил:
— Об этом кусочке я тебя честно предупреждал. Вспомни-ка! Больше, клятвенно заверяю, никаких чар не будет. И хватит болтать глупости! Приветствую вас, ваше сиятельство! Вы ведь знаете старшего конюха, не так ли?
— Конечно, я знаю Хононина! — подтвердила Кэйд, встречая старика распростертыми объятиями. — Рада, очень рада встретить тебя, старый мошенник!
Все еще встревоженный, Хононин оглядывал будуар, желая убедиться, что посторонних нет.
— Знал бы раньше, никогда бы не согласился... мало того, что вырядили, как ярмарочного шута, так еще и через эту штуку протащили!
Видимо, добротный сюртук, панталоны, серые шерстяные чулки и башмаки вкупе с рапирой и треуголкой, которую он все еще мял в руках, казались старшему конюху чересчур пышным нарядом.
— Не сердись, мой друг, Рэп поступил очень благоразумно, не сказав тебе всего сразу, — успокаивая гостя, Кэйд чмокнула его в щеку.
Хононин смутился и что-то проворчал, а потом добродушно усмехнулся.
— Как вы, Кэйд? — спросил он.
— Чудесно! А ты?
— Неплохо.
— Годы добры к тебе, старый разбойник! Добрее, чем следовало бы!
— Ну, это поистине королевская наглость! Насколько я помню, я на три месяца моложе вас. Вот!
— Вижу, вижу! Вас нет нужды представлять друг другу, — прокомментировал Рэп, закрывая дверь.
Кэйд лукаво взглянула на конюшего и, проверяя его способность краснеть, напомнила:
— Хони — первый мальчик, который поцеловал меня!
Хононин покраснел до корней волос и хрипло произнес:
— Да уж не передергивай, целовала-то меня ты. И если бы не пришла твоя мать, ты бы...
— Ну, это все давно быльем поросло, — отмахнулась Кэйд и поспешно промокнула кружевным платочком глаза. В благодушном настроении она повернулась к жениху. — Ваше вели... О нет! — простонала она.
Рэп молча поклонился, и рапира ему ничуть не мешала, не то что Хононину. Но после поклона фавн старательно прятал лицо, теребя в руках шляпу.
— Дай взглянуть! — потребовала Кэйд несвойственным ей резким тоном, совсем неподходящим в обращении к будущему королю.
Покраснев, Рэп поднял голову. Разбитая нижняя губа вздулась, оба глаза были подбиты. С гоблинскими татуировками он и то выглядел пристойнее.
Воцарилось довольно долгое молчание.
— Вот тебе обещанные неприятности, король! — ехидненько захихикал Хононин.
— Не называй меня так! Сколько раз просить?! — гневно рыкнул Рэп. — Извините, — обратился он к Кэйд. — Как вы думаете, Инос сильно огорчится?
— Огорчится? — возмущенно задохнулась Кэйд. — «О Боги, дайте терпение!» — взмолилась она мысленно и уже вслух добавила: — Видимо, ничего другого ей не останется, не так ли?
В душе герцогини шевельнулись старые, замшелые страхи насчет неравных браков, когда в королевские семьи принимали кого-то из простонародья, но Кэйд тут же выбранила себя за неподобающую гордыню, ибо этот брак одобрили Боги.
«Рэп — парень достойный, он доказал это делом, — убеждала себя Кэйд. — Пусть он уже не колдун, но человек он хороший. Ему только следует запомнить, что королю негоже ввязываться в скандалы».
Кэйд искренне надеялась, что Рэп сделал все, что мог, чтобы подготовиться к свадьбе, но одежда фавна, да и его шевелюра были весьма далеки от совершенства.
«А Инос выглядела так блестяще!» — вспомнила Кэйд.
Стараясь внешне не выказать своего глубокого разочарования, она приблизилась к буфету, где сверкал своими гранями лучший кинвэйлский хрусталь.
— Инос почти готова, — храбро сообщила она, — и капеллан прибыл. Не хотите ли, господа, скоротать время за бокалом вина?
Не дождавшись ответа, Кэйд схватилась за графин. Она задыхалась от возмущения. Еще бы! Королевский жених с сизыми фонарями вместо глаз!
— Садитесь, ваше величество. Вина, ваше величество, — проскрипела Кэйд.
Рэп поморщился, как от укуса.
— Пожалуйста! — взмолился он. — Я устал твердить Инос, что не хочу навешивать на себя этот титул. Действительно не хочу, чтобы меня так величали! Королева — она, а я просто ее муж. Ну, — замялся он, смущенно краснея, и вдруг затараторил: — Собираюсь стать ее мужем. Краснегарцы знают меня как конюха, и, когда они кланяются мне и называют королем, я чувствую себя настоящим идиотом! Где-то в укромных уголках они небось посмеиваются надо мной, я уверен в этом. Мне нужен другой титул, менее броский и более подходящий.
«Ничего, парень, привыкнешь! И не к такому еще привыкнешь!» — подумала Кэйд и с удовольствием сообщила:
— Не бывает другого титула для короля. Но даже найдись такой, Инос ни за что бы не согласилась бы.
— Знаешь, что она задумала? — сделал Рэп еще одну попытку воззвать к состраданию. — Коронацию! — содрогнулся он. — Но предполагается, что я не в курсе, так что, пожалуйста, не проговорись, что я уже все знаю о ее сюрпризе.
— Будь уверен, ни словечком не обмолвлюсь. Но я с радостью предвкушаю это событие!
Не найдя сочувствия, Рэп со стоном плюхнулся в кресло.
Конюх, доблестно победив в краткой борьбе со своим клинком, взгромоздился на подлокотник кресла. Пригубив вино, он одобрительно шевельнул седеющими бровями. Кэйд со своим бокалом опустилась на софу напротив старого друга.
— Я полагаю, сегодня вечером никто не заметит твоего отсутствия, Хони?
— Конечно нет. Разве что лошади, а они не разговаривают ни с кем, кроме Рэпа. — Голос конюха дрогнул, и он тревожно покосился на фавна. — К их величествам тоже никто не сунется. По крайней мере, пока волк на страже!
У Кэйд бокал едва не выскользнул из рук.
— Волк?
— Это Флибэг. Помнишь его? — сообщил Рэп, расплываясь в широкой счастливой улыбке. — Ты вместе с ним сражалась с Дарадом. Вспомнила?
— Тот самый?!
— Да! Я опасался, что потерял его в лесах, но сегодня утром он вернулся. Притрусил по дамбе, радостный, хвостом виляет, — умилялся Рэп. Поколебавшись, смущенно добавил: — К счастью, я был внизу, к докам спускался.
Озадаченная Кэйд недоумевала, что делать краснегарцу в заснеженных доках. Однако королей не допрашивают, а Рэп, что бы он там ни говорил, теперь король. Очевидно, Хононина мучили те же вопросы, что и Кэйд, но он тоже помалкивал. С детства Хони отличался робостью и убедил себя, что если он насупится, то никто ничего не сможет заметить. С тех самых пор он хмурился постоянно.
Вновь в будуаре повисло неловкое молчание.
— Кстати, о Дараде, — жизнерадостно вспомнила Кэйд. — На прошлой неделе я получила письмо от доктора Сагорна и его компании. Вам стоит послушать...
— Очень интересно, — вежливо откликнулся Рэп, пригубив вино. — А я полгал, что Дарад неграмотен.
— Что из того? Сагорн учен за двоих. Он передает сердечные приветы и скрепил их своей подписью. Собственно, то, что доктор Сагорн добавил от себя, звучит довольно сухо, но сэр Андор присовокупил несколько очень остроумных комментариев, а Джалон завершил послание изумительным сонетом.
— А Тинал?
— Он тоже прислал весточку. Сообщает, что надумал сменить профессию и заняться коммерцией, а Сагорн не преминул пояснить, что остепенился Тинал не по доброй воле, а из-за возраста: стар стал парень для лазания по стенам.
Заговорив о компании Сагорна, Кэйд не могла не вспомнить и о других людях, с которыми сталкивалась на дорогах странствий — султан Азак, шейх Элкарас, маленький принц Шанди, Охотники на львов и их жены...
— Чем собирается заняться Тинал? — переспросил Рэп.
— Ювелирным делом, конечно.
— Конечно! — расхохотался фавн. — Да защитят Боги его клиентов!
И опять в комнате повисло неловкое молчание... Рэп поежился, поймав на своем лице изучающий взгляд Кэйд, и снова покраснел.
— Понимаешь, это был Крат, — оправдываясь, пробормотал он.
— Крат?
— Разве Инос не рассказала тебе, как я... э-э... спасал ее? Пришлось ударить джотунна. Знаю, это великая глупость, но у меня не было выбора.
— О! Это меняет дело! А о своем похищении она мне конечно же рассказала. — Услышав о Крате, Кэйд ощутила огромное облегчение. Вульгарные синяки Рэпа получили достойное оправдание — спасение королевы. — Да, с твоей стороны это было очень смело!
— Скорее уж, очень глупо, — проворчал Рэп. — Разумеется, он охотился за мной. Вчера Крат созвал на помощь своих друзей, и я, даже пользуясь ясновидением, не смог уклониться от встречи с ними.
Кэйд вздохнула и прикончила свое вино:
— Что ж, я согласна, в таком случае у тебя не было выбора. И мне остается лишь благодарить Богов, что ты оказался хотя бы в состоянии прийти на свадьбу.
Рэп как-то странно хмыкнул и нахохлился, а Хононин хрипло усмехнулся и насмешливо взглянул на фавна.
— Ты просто не в курсе всех подробностей! — заявил он. — Поединок был легендарный! Кулаками Крат не пользовался, иначе Рэп из человека превратился бы в блин. Они борьбу устроили, и Рэп использовал то ли колдовство, то ли что-то еще...
— Не колдовство! — сварливо проворчал Рэп. — Гоблинским броскам меня Цыпленочек научил. — Обиженно надутые губы комично перекосили лицо фавна. — Я все делал правильно, но...
— Ты разламывал замок! — воскликнул Хононин. — Еще бы, если вмазывать джотунна в каменную стену достаточно часто и делать это довольно долго, стена в конце концов развалится, а Крат сдаваться ни в коем случае не собирался. Никогда! Конец поединку положила королева, — весело хихикнул Хононин. — Явилась разъяренная, со стражниками! Королевский гнев — это тебе не шуточки! Объявила кузнеца изменником и приказала Опари арестовать парня.
— Трудненько ему пришлось, — с явным удовольствием вспоминал Рэп, — даже с пятью помощниками. Вшестером они и то не сразу справились с джотунном.
— Еще бы! К тому времени Крат уже вышел из себя, — торжественно заметил Хононин.
— Видите ли... — замялся Рэп, потом допил вино и твердо сказал: — Сегодня днем, как только Инос отправилась в Кинвэйл, я спустился в подземелье и приказал выпустить кузнеца, объявив ему королевское прощение. Я не мог поступить иначе! Я хочу сказать, что не собираюсь прятаться за юбку Инос; ни за что и никогда! Да я и не должен так поступать, особенно если она действительно хочет, чтобы я был... — Запнувшись, Рэп нахмурился, а потом сказал, как выплюнул: — Королем.
— Так откуда твои... э-э... ранения?
— Ну... — пожал плечами Рэп, — Крат и я отправились праздновать примирение в «Кита на берегу».
— Теперь над остатками этого заведения другая вывеска, — захихикал Хононин, — «Утопший кит». Представляешь, какой-то моряк отпустил шуточку насчет фавнов, так Крат в ту же секунду взвился и достал молодчика, аж через стол. На их беду, в «Киту» коротали время дядья Крата. Все трое — отменные великаны. Ну, а прочие завсегдатаи ввязались в драку ради развлечения. Так что потасовка почти сразу переросла в побоище. В жизни не видел подобной свалки! — восхитился конюх, исподтишка подмигнув Кэйд.
— Тетя, остановись! Не подобает невесте в день ее свадьбы слушать сомнительные высказывания, — в притворном ужасе воскликнула Инос, озорно подмигнув отражению тетушки в зеркале туалетного столика.
— Ах, дорогая, мы прекрасно поняли друг друга! Ты выглядишь божественно!
Последнее слово Кэйд точно стерло счастливую улыбку с лица Инос.
— Это тоже... неудачный комплимент, — вздрогнув, обронила она, но почти тут же звонко рассмеялась. — А хотя ладно! Я с восторгом и от всей души принимаю и твои комплименты, и твою заботу. Даже Эйгейз не нашла бы, к чему придраться. И хорошо, что здесь нет Тиффи, а то пришлось бы приставлять сторожей к колодцам, чтобы он в какой-нибудь из них не прыгнул.
— Тиффи остепенился, дорогая. Он женат и скоро станет отцом. Разве я не рассказывала тебе о письме Эйгейз?
— Д-да, кажется, говорила. Извини, тетя, за рассеянность. Впрочем, неудивительно, что он женился, он хотел этого. Ну, а я просто тогда подвернулась под руку. — Говоря это, Инос сосредоточенно ворошила жемчуга, лежащие перед ней. — Как ты думаешь, тетя, какие нитки мне выбрать? Эту или эту, а может быть, обе?
— Ни одной, — уверенно заявила Кэйд. — Ты затмишь собой любой жемчуг.
— Браво, тетушка! — пробормотала польщенная Инос. — Уж не Андора ли ты цитируешь? В таком случае ограничимся просто тиарой. В конце концов, это подарок Рэпа. Единственный подарок, — задумчиво улыбалась Инос, — который он мне преподнес с тех самых пор, как вручил гнездо перепелиных яиц. Помнишь, он отыскал его на... Нет, я не права. Он подарил мне Краснегар.
Кэйд соглашалась с любым словом Инос. По правде сказать, герцогиня едва различала силуэт племянницы сквозь слезы. Вот уже многие годы в окрестностях Кинвэйла бытовало поверье, что надежнейшее средство против засухи — пригласить Кэйдолан на чью-нибудь свадьбу. Грядущее счастье новобрачных исторгало из недр души Кэйд неиссякаемый водопад слез, способных оросить все фермы на несколько лиг вокруг. Вот и сейчас, невеста еще прихорашивалась перед зеркалом, а старушке уже понадобился носовой платок.
— Ах, уже вечереет, — заторопилась Кэйд. — Пожалуй, мне стоит лично проследить за прибытием жениха. — И, пряча заплаканные глаза, старушка направилась к двери.
Аккуратно промокая слезинки платочком, Кэйд спешила по коридору. Предполагалось, что жених прибудет вместе с шафером в предзакатный час, но кто именно будет шафером, Кэйд в спешке не спросила и теперь мучилась самыми страшными подозрениями.
«Только бы не какой-нибудь неведомый увалень, — умоляюще складывала она руки. — Ах, если бы был жив капитан Гатмор, — печально вздыхала Кэйд, — лучшего шафера не сыскать бы. А то бы Джалона пригласить... Ладно, пусть увалень, даже на трубочиста согласна, лишь бы не этот жуткий гоблин!»
Устройство браков и предсвадебные хлопоты являлись любимейшим занятием Кэйд. Поэтому она почувствовала себя несправедливо обманутой, получив только три дня на организацию свадьбы племянницы.
Утаить сам факт венчания вынуждала ложь Рэпа Фороноду. Кэйдолан считала тайный брак позорным. Она прекрасно помнила, с какой пышностью праздновал Краснегар свадьбу Холиндарна. Тогда веселье не затихало несколько дней.
«До чего же удачно получилось, что маршал Ити надумал нагрянуть с инспекцией в легионы в Пондаге именно сейчас. К счастью, он в Кинвэйле и согласился быть посаженым отцом Инос», — радовалась Кэйдолан.
Следующим летом Инос намеревалась устроить собственную коронацию. Она царствовала уже не первый год, но взошла на престол, можно сказать, самовольно. Теперь она желала узаконить свою власть, тем более что отныне у Краснегара имелся также и король. Кэйд не собиралась пропустить эту церемонию. Решено было, что она прибудет на остров через волшебный портал, объявив всем, что приплыла на корабле. Чудесное сообщение Краснегара с Кинвэйлом все еще оставалось государственной тайной.
«Только бы не проболтаться Рэпу о планах Инос, — напоминала себе Кэйд, памятуя о том, что для фавна коронация должна стать сюрпризом. — Сегодня вечером нужно быть осмотрительной».
Безусловно, всенародные свадебные торжества были бы приятным удовольствием для всех.
«Действительно, какой прок иметь кучу родственников, если их нельзя созвать на какое-нибудь буйное торжество, — размышляла Кэйд. — В Кинвэйл могли бы приехать даже Эйгейз и Ипоксагом. Вот в Краснегар они бы не потащились. Увы, некоторые представители дальней родни слишком уж отдаленны!»
Перед дверью будуара герцогиня перевела дыхание после стремительной пробежки по коридорам. Затем осторожно постучала, но, не получив ответа, сокрушенно вздохнула и вошла. Будуар мирно дремал в розовых закатных лучах, пробивавшихся сквозь тюлевые занавески. В пустой комнате спокойно мерцали зажженные свечи.
Застонав от нетерпения, Кэйд занялась осмотром цветов. Кинвэйлские хризантемы славились по всей округе. Внезапно камин тяжко вздохнул и выплюнул в комнату облако дыма. Обрадованная Кэйд поспешила обернуться к порталу. Из распахнутой двери врывались порывы ледяного ветра Краснегара.
В дверном проеме неподвижным изваянием замер приземистый человек; его лицо, продубленное многолетними краснегарскими ветрами, было воплощением ужаса. Кэйд растерянно глазела на пришельца, а узнав, всплеснула руками. Шафера Рэп выбрал превосходного.
Шафер неуклюже развернулся и попытался ускользнуть в Краснегар, но ему помешали, во-первых, чуждые ему рапира и треуголка в руках, а во-вторых, кто-то другой, загородивший проход.
— Да защитят меня Силы Добра! — возопил бедняга. — Ты обещал мне, что без колдовства... без проклятого колдовства!
Вытолкнув приятеля из портала, Рэп, весело смеясь, проговорил:
— Об этом кусочке я тебя честно предупреждал. Вспомни-ка! Больше, клятвенно заверяю, никаких чар не будет. И хватит болтать глупости! Приветствую вас, ваше сиятельство! Вы ведь знаете старшего конюха, не так ли?
— Конечно, я знаю Хононина! — подтвердила Кэйд, встречая старика распростертыми объятиями. — Рада, очень рада встретить тебя, старый мошенник!
Все еще встревоженный, Хононин оглядывал будуар, желая убедиться, что посторонних нет.
— Знал бы раньше, никогда бы не согласился... мало того, что вырядили, как ярмарочного шута, так еще и через эту штуку протащили!
Видимо, добротный сюртук, панталоны, серые шерстяные чулки и башмаки вкупе с рапирой и треуголкой, которую он все еще мял в руках, казались старшему конюху чересчур пышным нарядом.
— Не сердись, мой друг, Рэп поступил очень благоразумно, не сказав тебе всего сразу, — успокаивая гостя, Кэйд чмокнула его в щеку.
Хононин смутился и что-то проворчал, а потом добродушно усмехнулся.
— Как вы, Кэйд? — спросил он.
— Чудесно! А ты?
— Неплохо.
— Годы добры к тебе, старый разбойник! Добрее, чем следовало бы!
— Ну, это поистине королевская наглость! Насколько я помню, я на три месяца моложе вас. Вот!
— Вижу, вижу! Вас нет нужды представлять друг другу, — прокомментировал Рэп, закрывая дверь.
Кэйд лукаво взглянула на конюшего и, проверяя его способность краснеть, напомнила:
— Хони — первый мальчик, который поцеловал меня!
Хононин покраснел до корней волос и хрипло произнес:
— Да уж не передергивай, целовала-то меня ты. И если бы не пришла твоя мать, ты бы...
— Ну, это все давно быльем поросло, — отмахнулась Кэйд и поспешно промокнула кружевным платочком глаза. В благодушном настроении она повернулась к жениху. — Ваше вели... О нет! — простонала она.
Рэп молча поклонился, и рапира ему ничуть не мешала, не то что Хононину. Но после поклона фавн старательно прятал лицо, теребя в руках шляпу.
— Дай взглянуть! — потребовала Кэйд несвойственным ей резким тоном, совсем неподходящим в обращении к будущему королю.
Покраснев, Рэп поднял голову. Разбитая нижняя губа вздулась, оба глаза были подбиты. С гоблинскими татуировками он и то выглядел пристойнее.
Воцарилось довольно долгое молчание.
— Вот тебе обещанные неприятности, король! — ехидненько захихикал Хононин.
— Не называй меня так! Сколько раз просить?! — гневно рыкнул Рэп. — Извините, — обратился он к Кэйд. — Как вы думаете, Инос сильно огорчится?
— Огорчится? — возмущенно задохнулась Кэйд. — «О Боги, дайте терпение!» — взмолилась она мысленно и уже вслух добавила: — Видимо, ничего другого ей не останется, не так ли?
В душе герцогини шевельнулись старые, замшелые страхи насчет неравных браков, когда в королевские семьи принимали кого-то из простонародья, но Кэйд тут же выбранила себя за неподобающую гордыню, ибо этот брак одобрили Боги.
«Рэп — парень достойный, он доказал это делом, — убеждала себя Кэйд. — Пусть он уже не колдун, но человек он хороший. Ему только следует запомнить, что королю негоже ввязываться в скандалы».
Кэйд искренне надеялась, что Рэп сделал все, что мог, чтобы подготовиться к свадьбе, но одежда фавна, да и его шевелюра были весьма далеки от совершенства.
«А Инос выглядела так блестяще!» — вспомнила Кэйд.
Стараясь внешне не выказать своего глубокого разочарования, она приблизилась к буфету, где сверкал своими гранями лучший кинвэйлский хрусталь.
— Инос почти готова, — храбро сообщила она, — и капеллан прибыл. Не хотите ли, господа, скоротать время за бокалом вина?
Не дождавшись ответа, Кэйд схватилась за графин. Она задыхалась от возмущения. Еще бы! Королевский жених с сизыми фонарями вместо глаз!
— Садитесь, ваше величество. Вина, ваше величество, — проскрипела Кэйд.
Рэп поморщился, как от укуса.
— Пожалуйста! — взмолился он. — Я устал твердить Инос, что не хочу навешивать на себя этот титул. Действительно не хочу, чтобы меня так величали! Королева — она, а я просто ее муж. Ну, — замялся он, смущенно краснея, и вдруг затараторил: — Собираюсь стать ее мужем. Краснегарцы знают меня как конюха, и, когда они кланяются мне и называют королем, я чувствую себя настоящим идиотом! Где-то в укромных уголках они небось посмеиваются надо мной, я уверен в этом. Мне нужен другой титул, менее броский и более подходящий.
«Ничего, парень, привыкнешь! И не к такому еще привыкнешь!» — подумала Кэйд и с удовольствием сообщила:
— Не бывает другого титула для короля. Но даже найдись такой, Инос ни за что бы не согласилась бы.
— Знаешь, что она задумала? — сделал Рэп еще одну попытку воззвать к состраданию. — Коронацию! — содрогнулся он. — Но предполагается, что я не в курсе, так что, пожалуйста, не проговорись, что я уже все знаю о ее сюрпризе.
— Будь уверен, ни словечком не обмолвлюсь. Но я с радостью предвкушаю это событие!
Не найдя сочувствия, Рэп со стоном плюхнулся в кресло.
Конюх, доблестно победив в краткой борьбе со своим клинком, взгромоздился на подлокотник кресла. Пригубив вино, он одобрительно шевельнул седеющими бровями. Кэйд со своим бокалом опустилась на софу напротив старого друга.
— Я полагаю, сегодня вечером никто не заметит твоего отсутствия, Хони?
— Конечно нет. Разве что лошади, а они не разговаривают ни с кем, кроме Рэпа. — Голос конюха дрогнул, и он тревожно покосился на фавна. — К их величествам тоже никто не сунется. По крайней мере, пока волк на страже!
У Кэйд бокал едва не выскользнул из рук.
— Волк?
— Это Флибэг. Помнишь его? — сообщил Рэп, расплываясь в широкой счастливой улыбке. — Ты вместе с ним сражалась с Дарадом. Вспомнила?
— Тот самый?!
— Да! Я опасался, что потерял его в лесах, но сегодня утром он вернулся. Притрусил по дамбе, радостный, хвостом виляет, — умилялся Рэп. Поколебавшись, смущенно добавил: — К счастью, я был внизу, к докам спускался.
Озадаченная Кэйд недоумевала, что делать краснегарцу в заснеженных доках. Однако королей не допрашивают, а Рэп, что бы он там ни говорил, теперь король. Очевидно, Хононина мучили те же вопросы, что и Кэйд, но он тоже помалкивал. С детства Хони отличался робостью и убедил себя, что если он насупится, то никто ничего не сможет заметить. С тех самых пор он хмурился постоянно.
Вновь в будуаре повисло неловкое молчание.
— Кстати, о Дараде, — жизнерадостно вспомнила Кэйд. — На прошлой неделе я получила письмо от доктора Сагорна и его компании. Вам стоит послушать...
— Очень интересно, — вежливо откликнулся Рэп, пригубив вино. — А я полгал, что Дарад неграмотен.
— Что из того? Сагорн учен за двоих. Он передает сердечные приветы и скрепил их своей подписью. Собственно, то, что доктор Сагорн добавил от себя, звучит довольно сухо, но сэр Андор присовокупил несколько очень остроумных комментариев, а Джалон завершил послание изумительным сонетом.
— А Тинал?
— Он тоже прислал весточку. Сообщает, что надумал сменить профессию и заняться коммерцией, а Сагорн не преминул пояснить, что остепенился Тинал не по доброй воле, а из-за возраста: стар стал парень для лазания по стенам.
Заговорив о компании Сагорна, Кэйд не могла не вспомнить и о других людях, с которыми сталкивалась на дорогах странствий — султан Азак, шейх Элкарас, маленький принц Шанди, Охотники на львов и их жены...
— Чем собирается заняться Тинал? — переспросил Рэп.
— Ювелирным делом, конечно.
— Конечно! — расхохотался фавн. — Да защитят Боги его клиентов!
И опять в комнате повисло неловкое молчание... Рэп поежился, поймав на своем лице изучающий взгляд Кэйд, и снова покраснел.
— Понимаешь, это был Крат, — оправдываясь, пробормотал он.
— Крат?
— Разве Инос не рассказала тебе, как я... э-э... спасал ее? Пришлось ударить джотунна. Знаю, это великая глупость, но у меня не было выбора.
— О! Это меняет дело! А о своем похищении она мне конечно же рассказала. — Услышав о Крате, Кэйд ощутила огромное облегчение. Вульгарные синяки Рэпа получили достойное оправдание — спасение королевы. — Да, с твоей стороны это было очень смело!
— Скорее уж, очень глупо, — проворчал Рэп. — Разумеется, он охотился за мной. Вчера Крат созвал на помощь своих друзей, и я, даже пользуясь ясновидением, не смог уклониться от встречи с ними.
Кэйд вздохнула и прикончила свое вино:
— Что ж, я согласна, в таком случае у тебя не было выбора. И мне остается лишь благодарить Богов, что ты оказался хотя бы в состоянии прийти на свадьбу.
Рэп как-то странно хмыкнул и нахохлился, а Хононин хрипло усмехнулся и насмешливо взглянул на фавна.
— Ты просто не в курсе всех подробностей! — заявил он. — Поединок был легендарный! Кулаками Крат не пользовался, иначе Рэп из человека превратился бы в блин. Они борьбу устроили, и Рэп использовал то ли колдовство, то ли что-то еще...
— Не колдовство! — сварливо проворчал Рэп. — Гоблинским броскам меня Цыпленочек научил. — Обиженно надутые губы комично перекосили лицо фавна. — Я все делал правильно, но...
— Ты разламывал замок! — воскликнул Хононин. — Еще бы, если вмазывать джотунна в каменную стену достаточно часто и делать это довольно долго, стена в конце концов развалится, а Крат сдаваться ни в коем случае не собирался. Никогда! Конец поединку положила королева, — весело хихикнул Хононин. — Явилась разъяренная, со стражниками! Королевский гнев — это тебе не шуточки! Объявила кузнеца изменником и приказала Опари арестовать парня.
— Трудненько ему пришлось, — с явным удовольствием вспоминал Рэп, — даже с пятью помощниками. Вшестером они и то не сразу справились с джотунном.
— Еще бы! К тому времени Крат уже вышел из себя, — торжественно заметил Хононин.
— Видите ли... — замялся Рэп, потом допил вино и твердо сказал: — Сегодня днем, как только Инос отправилась в Кинвэйл, я спустился в подземелье и приказал выпустить кузнеца, объявив ему королевское прощение. Я не мог поступить иначе! Я хочу сказать, что не собираюсь прятаться за юбку Инос; ни за что и никогда! Да я и не должен так поступать, особенно если она действительно хочет, чтобы я был... — Запнувшись, Рэп нахмурился, а потом сказал, как выплюнул: — Королем.
— Так откуда твои... э-э... ранения?
— Ну... — пожал плечами Рэп, — Крат и я отправились праздновать примирение в «Кита на берегу».
— Теперь над остатками этого заведения другая вывеска, — захихикал Хононин, — «Утопший кит». Представляешь, какой-то моряк отпустил шуточку насчет фавнов, так Крат в ту же секунду взвился и достал молодчика, аж через стол. На их беду, в «Киту» коротали время дядья Крата. Все трое — отменные великаны. Ну, а прочие завсегдатаи ввязались в драку ради развлечения. Так что потасовка почти сразу переросла в побоище. В жизни не видел подобной свалки! — восхитился конюх, исподтишка подмигнув Кэйд.