Страница:
— Кузнец Кратаркран, я рада приветствовать тебя в рядах моей армии. Поручаю тебе собрать отряд и назначаю тебя его капитаном. Раздай воинам оружие и веди отряд к замку. Во дворе замка я встречу вас с остальными воинами. Пираты пируют в зале. Мы убьем их! Всех!
— Смерть им! — завопил Кратаркран.
Его дискант никак не вязался с внушительным ростом.
Но начало было положено, и вслед за Кратом повскакали другие, отшвыривая табуретки и грохоча грубыми башмаками.
— Боги, храните королеву! — крикнул Кратаркран, и дружный хор подхватил: — Боги, храните королеву!
Снова Рэп сжал ее запястье. Инос поняла, что пора убираться из пивнушки, и спрыгнула с табуретки. Ее меч, к великому облегчению, чудесным образом исчез. Зато шуба преподнесла сюрприз, зацепившись за табуретку, и, если бы не незримая поддержка Рэпа, Инос упала бы и испортила бы впечатление от зажигательной речи. Рэп увлекал ее к двери, и Инос охотно поспешила за ним, в то время как сзади нарастало буйство пьяных мстителей, слышался звон металла и стук разбрасываемой мебели.
За дверью в крытом проходе Инос бежала, едва поспевая за Рэпом.
— Отлично сработано! Ох, как отлично! — нахваливал он ее.
— Брось! Это твоя заслуга, не моя! — весело рассмеялась Инос, и он обернулся, чтобы улыбнуться ей.
С ходу распахнув двери очередной таверны, Рэп втащил Инос внутрь прежде, чем она успела перевести дыхание после интенсивной пробежки. Потолки в этой забегаловке были еще ниже, чем в предыдущей, а масляные светильники, казалось, задыхались в чаду. Здесь накачивались пивом и дешевым вином импы. Тем с большей яростью они примут участие в облаве на джотуннов, хоть после этой вылазки мало кто из охотников уцелеет.
Вновь Инос вспрыгнула на табурет, вновь оказалась в столбе яркого света, вновь заговорила с той же убежденностью, что и прежде. Она начала даже раньше, чем полностью улегся нестройный гул голосов:
— Я — королева Иносолан. Я вернулась заявить свои законные права на престол!.. — И так на одном дыхании до конца речи.
Завершающим аккордом были грохот оружия и потрясенное молчание слушателей...
...и оно подозрительно затягивалось...
...это ужасающее, леденящее душу молчание!
Краснегарцев импского происхождения расшевелить оказалось куда труднее, чем их земляков-джотуннов. Недавняя эйфория Инос тоскливо угасла. Она необыкновенно ясно представила, как ее доморощенный бунт захлебывается в крови, уничтоженном безжалостными юнцами, что пируют там, в замке. Или, того хуже, перерождается в кровавую междоусобицу победоносные воины — джотунны и импы — направляют свои окровавленные клинки друг на друга. Инос воочию видела эти несчастья.
— Что, струсили? — презрительно бросила она. — В замке полсотни пьяных джотуннов. Неужели никто из вас не желает отомстить за своих сестер и дочерей?
Этот выпад в какой-то мере подействовал.
«Хононин, конюх, справа от тебя», — подсказал тайный советчик.
— Мастер Хононин! Куда подевалась твоя преданность?
Морщинистый, как печеное яблоко, старик с трудом поднялся на ноги, но так и не смог полностью разогнуть сгорбленную спину. Год назад он не был таким дряхлым. Он сердито сверкал на Инос глазами, крайне недовольный, что его потревожили:
— Я не боец, принцесса.
— Королева! — поправила Инос.
— Пусть королева, — равнодушно согласился конюх.
— Я тоже не воин, но я дочь Холиндарна, и я не из трусливых! Иногда жизнь заставляет всех, от мала до велика, встать за правое дело! У меня есть оружие, и оно для вас! Или вы предпочитаете укрыться по домам и попрятаться под кроватями, а благое дело и мечи оставляете джотуннам? Так мне все мечи отдать им?
— Нет! — послышались неуверенные возгласы некоторых робких душ.
— Ну, коли так... — Гневные старые глаза Хононина перебежали с Рэпа на Инос и снова метнулись к Рэпу. Инос оставалось только гадать, какие чары наводит фавн на импа. Мгновения не прошло, как старый конюх выпрямился, расправил плечи и, моргая, обозрел мрачную забегаловку. — Если уж ты так ставишь дело, мэм, я не возражал бы собственноручно пустить кровушку парочке этих скотов.
Инос почувствовала такое облегчение, что у нее голова кругом пошла. Она даже покачнулась на своем возвышении и тут же ощутила на своих плечах незримые руки друга. Поддержка была очень своевременна.
— Хорошо сказано, Хононин. Назначаю тебя капитаном. Собирай мстителей, вооружай их и веди во двор замка на соединение с другими! Месть! — выкрикнула она напоследок.
— Месть! Месть! — завопила толпа. Среди всеобщего крика Инос послышалось несколько возгласов: «Боги, храните королеву!» И здесь Инос не задержалась и лишней минутки, как только увидела, что люди зашевелились.
— Получилось лучше некуда! — ликовал Рэп, увлекая ее по крытому проходу.
Закутанная в шубу, Инос задыхалась, обливаясь потом. Рэп чуть ли не втащил будущую властительницу вверх по лестничному пролету в третью забегаловку.
Именно там, впервые за время странствий по кабакам заметив женщин, Инос добавила к своей речи новый призыв:
— Женщины, присоединяйтесь к мстителям! Кому как не вам заняться несчастными девочками, похищенными этими скотами?! Бедняжек нужно спасти, нельзя допустить их погибели!
Женщины откликнулись мгновенно.
Далее был «Золотой корабль»... потом «Верноподданный»... затем «Три медведя»... и многие другие...
Инос прежде никогда не задумывалась, сколько же на самом деле в маленьком Краснегаре кабаков. Получалось что-то уж слишком много, а ведь они и трети холма не одолели. Блуждание по крытым переходам и пробежки по лестницам продолжались. Инос давала себе зарок подразнить Рэпа его прекрасным знанием топографии злачных мест Краснегара, как только выдастся свободный часок.
Но вот гонка закончилась. Рэп притянул ее в проулок и сказал:
— Прислушайся!
Инос не понадобилось делать этого. Город гудел, как растревоженный улей. По крытым переходам разносился грозный рев. Он окружал их, то приближаясь, то отдаляясь и все время усиливаясь. Обретя оружие и готовясь к бою, люди сновали, как муравьи.
— Краснегарцы!
— Рэп! Мы расшевелили их! Мы сделали это! Нет, ты сделал это!
— Это целиком твоя заслуга, — тихо произнес колдун.
Все же, скорее всего, именно наличие мечей подвигло людей к действию. Никакой адепт не смог бы своим обаянием подтолкнуть к бунту безоружных. К тому же колдун наверняка наложил на нее чары величия. Но Рэп не оставил ей времени задавать вопросы.
— Застегни шубу на все пуговицы, — распорядился он. — Добрая половина краснегарцев наверняка уже в пути. Мы навербовали достаточно сторонников, а они увлекут за собой остальных. Надо спешить. Ты готова?
Конечно же она не была готова! Но...
Холод и тьма обрушились на Инос, как удар дубины... Она задохнулась и, ловя ртом воздух, спряталась в шубу, покрепче запахивая непослушные полы.
— Рэп! Ты поторопился! — пожаловалась она, кое-как справляясь с пуговицей.
— Недосуг ждать! — отрезал фавн.
Они находились у тех же самых боковых ворот, откуда не так давно вышли в город. Рэп пристально смотрел через заваленный сугробами двор, затопленный лунным светом. Только узенькая, проторенная множеством ног тропка соединяла замок с городом. Главные ворота, через которые въезжали фургоны, были закрыты до весны, но саму дорогу еще не занесло снегом. Именно по ней двигалась основная масса народа, мерцая светом факелов. Правда, ни самих людей, ни даже факелов видно не было, только желтый отсвет, как из городских труб, под поднимавшимися вверх облаками белого дыма.
— Боги! — усмехнулся Рэп. — Весь город стекается к замку!
В тихом воздухе слышалось отдаленное пение. Инос сообразила, что ее армия разделилась на две неравные части, одна, воюя со снегом, пробивает себе дорогу вверх по улицам и дальше по полю на вершину холма к воротам, а другая змеится по крытым переходам, взбирается вверх по лестницам. Инос запретила себе думать о возможных упавших и затоптанных. Она подбила людей на бунт, развязала силы, которыми управляют собственные законы, и теперь должна заплатить цену, какой бы она ни оказалась.
Мороз пробирал до костей, зубы Инос начали выбивать дробь.
— Извини! — рассеянно пробормотал Рэп, и Инос тут же окунулась в уютное тепло. Она согрелась с головы до пят. Теперь она уже не удивлялась странному безразличию Рэпа к теплой одежде. Фавн остался в панталонах с чулками и башмаками и в полурасстегнутой куртке. Даже рубашка была из тонкого полотна, годная разве что для юга, а голова неизменно оставалась непокрытой.
Рэп озабоченно рассматривал боковые ворота — они ему явно чем-то не нравились. Как правило, восемь месяцев в году главные ворота замка были забаррикадированы снежными сугробами. Только небольшие ворота на малый двор связывали замок с городом, да и то их створки оставались раздвинуты лишь настолько, чтобы пропустить человека или лошадь. Подобная щель для армии не годилась.
Рэп просунул голову внутрь и огляделся, затем снова вышел.
— Пакостная штука этот щит, — проворчал он и уставился на главные ворота, угадывавшиеся на противоположной стороне двора. — Если пираты вовремя заметят опасность и доберутся сюда, они заблокируют эту щель и сумеют сдержать целую армию. Случись такое, мне поневоле придется выложить карты на стол и показать свое истинное лицо, а делать это я не хочу. Пожалуй, я устрою кое-что другое. Пошли!
Колдун оттащил Инос по тропинке на десяток шагов. Даже скрип снега под ногами не помешал ей услышать скрежет петель главных ворот. Мерно, шумно и, безусловно, с помощью магии, две гигантские створки начали распахиваться, отодвигая огромные сугробы. Раздвинув их наполовину, Рэп прекратил воздействие.
— Вот и достаточно, — сказал он. — Любопытно, придет ли кому-нибудь в голову поинтересоваться, кто открыл ворота.
Пение слышалось теперь значительно громче, а пар от дыхания и жар от факелов клубился над головами толпы светлым облаком. Первая линия факелоносцев появилась в поле зрения. Люди взбирались по холму вверх, пробиваясь сквозь сугробы и кляня на чем свет стоит снегопады. Передние не могли остановиться, даже если бы захотели, их подталкивали задние. Таким образом, толпа сама себя выдавливала на холм с той же неумолимостью, с какой Рэп раздвигал ворота. Эта неотвратимо ползущая по холму масса людей была столь же сокрушительна, как подвижка пакового льда. Любой упавший будет безжалостно затоптан, и толпа даже не заметит этого, но передовому краю приходилось труднее всего. Остальные двигались по проторенному пути, и именно они распевали песни. Внезапно крытый проход изверг еще одну толпу. Именно они первыми влились во двор замка.
— Пошли! — распорядился Рэп, снова крепко сжав запястье Инос, и они, возглавив толпу, повели людей по подъемному мосту в заснеженный двор замка.
Инос помнила, какую упорную битву вел ее отец каждую зиму со снегом, чтобы двор оставался хотя бы относительно проходимым, и каждый раз король проигрывал сражение. Но в этом году никого не заботила заснеженность двора. Инос, барахтаясь в глубоком снегу, пробиралась сквозь сугробы, когда Рэп подтянул ее к ступенькам арсенала.
— Стой здесь и держи вот это. Смотри, они идут! — говорил Рэп спокойным, ровным голосом. Инос видела, что его дурацкие башмаки полны снега, а он и не замечает этого. И он совсем не казался усталым.
Инос осмотрелась и обнаружила себя на вершине стены с увесистым, чудовищной величины факелом в руках. Он шипел и трещал, извергая языки пламени по меньшей мере в руку длиной. Факел был так тяжел, что она чуть не уронила его.
Проход под аркой ворот замерцал огнями факелов краснегарцев и загрохотал от их топота. С обнаженными мечами, сияющими в красноватом свете, звучно хрустя промороженным снегом и распевая песни, толпа, как ураган, сметающий все преграды, ворвалась во двор.
Инос почувствовала, как ее сердце переполняется восторгом и на глаза наворачиваются слезы умиления. Она пришла к своему народу и призвала его на борьбу, и они, как один, сплотились вокруг своей королевы. Она готова была произнести речь, как только авангард повстанцев достигнет ее насеста. Героическим жестом Инос еще выше взметнула пылающий факел и воскликнула:
— Мои верные подданные...
Вопящий вал прокатился мимо нее. Никто из горожан не смотрел вверх. В любом случае ее голос потонул бы в людском гомоне, и, сколько бы она ни вещала, ее никто бы не услышал. Капитаны, назначенные самой же Инос, вели своих людей мимо кухонь, конюшен и каретных сараев прямехонько в зал. Краснегарцы нескончаемой вереницей текли и текли мимо Инос.
В полной растерянности она огляделась, разыскивая Рэпа, и нашла его забившимся в угол между ступенями и стеной арсенала. Колдун, сгибаясь пополам, умирал от смеха. Инос не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь Рэп хохотал вот так заразительно и весело. Разобиженная до невозможности, Инос яростно швырнула в фавна факелом.
— Идиот! — завопила она. — Там же людей убивают! Сделай что-нибудь!
Рэп с легкостью вспрыгнул к ней на стену. Хохотать он перестал, но прежняя, хорошо знакомая ей полунасмешка дрожала в уголках его губ.
— Ты желаешь, чтобы я вызвал их назад во двор слушать твои речи?
— Нет, конечно. Извини, я вспылила. Но неплохо бы и нам войти внутрь!
— Совершенно верно, — бодренько согласился Рэп и в мгновенье ока перенес их обоих в тронный зал.
Тронный зал с тактической точки зрения был важнейшим пунктом дворца, ибо здесь находились все пираты. Кутилы только сейчас осознали грозную опасность, нависшую над ними. Крики и суматоха не помешали парням нацепить шлемы и опоясаться мечами, а некоторым, особо зарвавшимся, натянуть штаны. Оркестр замолк. Наконец давно трещавшие от ударов извне огромные двери с грохотом распахнулись, и в тронный зал ворвался яростный вал краснегарцев, пенящийся поблескивавшими мечами и дымным шлейфом факелов.
Инос торопливо сбросила шубу и отшвырнула меховые перчатки. Потом, стряхнув с ног ботики, потребовала:
— Туфли!
— Подай и все тут? А где «пожалуйста»? — пошутил Рэп, но обувь наколдовал. Странность чувства юмора у колдунов подтвердилась — туфли жали.
Юные джотунны не были трусами. Они знали, как сражаться в западне. Они быстро сформировали клин и ударили по нападавшим, но дверь взять не смогли. Новые волны взбунтовавшихся горожан одной своей массой вдавили пиратов назад в тронный зал. Слуги, музыканты и девушки, вопя, побежали к противоположной стене зала. В зале звенели мечи, лилась кровь, громыхала разбиваемая мебель и посуда, с глухим стуком падали мертвые тела и разносились вопли и проклятия раненых, а также яростное рычание бойцов.
Первой же бросившейся к ней девушке Инос отдала шубу, чтобы бедняжка прикрыла свою наготу. То была Уки, младшая дочь мельника. За ней последовали и другие девочки, перепуганные слуги и музыканты. Взобравшись на стул, Иносолан вскинула вверх руки и крикнула: «Стойте!» Паникеры замерли на месте, словно споткнувшись о преграду, и недоверчиво вытаращилась на фигуру на стуле.
Почти сразу послышались шепотки: «Инос!» и «Принцесса!»
— Я ваша королева! — заявила Инос и добавила, повысив голос: — Краснегар освобожден!
Собравшиеся радостно загомонили, но их возгласы потонули в воплях яростной битвы, продолжавшейся в зале. Завладев вниманием аудитории, Инос продолжала распоряжаться:
— Наверху над нами теплая комната, — крикнула она, надеясь, что Рэп примет намек к сведению и обо всем позаботится. — Женщины — наверх! — указала она взмахом руки.
Первыми выполнять повеление кинулись нагие девочки, сбившиеся в испуганную стайку. В дверях образовалась пробка из мешанины одетых и обнаженных тел. Мужчины, включая Рэпа, заинтересованно наблюдали за этим зрелищем.
Инос повернулась в другую сторону. Она с волнением всматривалась, как по залу мечутся люди, махая окровавленным железом, с воплями падают раненые и убитые, обагряя ужасающе яркой кровью каменные плиты пола. Ни на нападавших, ни на обороняющихся не было брони. Бойня началась и завершалась в мерцающем свете факелов. Мятежники взяли верх исключительно числом. Не только воинственные джотунны, но даже импы, воодушевленные призывом королевы и разгоряченные кровавой схваткой, позабыв всякий страх, вопили до одурения, набрасываясь на захватчиков. Разбойники отступали. Еще чуть-чуть — и с ними будет покончено.
Придерживая юбку, Инос спрыгнула со стула и быстро пошла к трону, уверенная, что придворный колдун последует за ней. Когда она опустилась на алую подушку, она спросила себя, что бы подумал обо всем этом ее отец.
«Надеюсь, Кэйд окажется права, и отец сейчас гордится мной, ну хоть чуть-чуть».
Битва иссякла, когда последнего полуголого пирата зарубили сразу трое импов прямо на ступенях трона, у ног Инос. Крики стихли, но возбуждение осталось, подогреваемое ревом толпы, бесновавшейся снаружи. Помещения замка оказались маловаты, чтобы вместить всех желающих повоевать, и теперь они воплями выражали свое рвение.
Рэп был рядом с троном. Инос протянула руку и наткнулась на его взъерошенные волосы.
— Колокол! — шепнула Инос, и тут же замковый колокол громко возвестил о себе. Бум-м! И чей-то восторженный голос ликующе заорал:
— Боги, храните королеву!
Верноподданнический клич подхватили, и вопли: «Боги, храните королеву!» — сопровождаемые мерными ударами большого колокола, перекинулись из зала на улицу.
Бум-м! Бум-м! — плыл над Краснегаром победный глас.
Люди упивались победой, размахивая над головами окровавленными мечами. Светлые и смуглые лица равно ухмылялись, приветствуя законную королеву. Людское море колыхалось, тая в самом себе великие беды и головную боль для властительницы. Иносолан собрала толпу, разбудила зверя и теперь каким-то образом обязана была обуздать его. Краснегарцы в большинстве своем не были воинами, но сейчас в их руках оказались мечи. Многие пошатывались — кто из-за предыдущих неумеренных возлияний, а кто опьяненный видом крови. В королевстве издавна не водилось лишнего оружия. Если сейчас кто-нибудь кого-нибудь случайно заденет, последствия будут катастрофическими — Краснегар зальет кровь междоусобной войны.
Инос подняла руки, призывая всех к молчанию. Шум голосов начал стихать, но недостаточно быстро.
— Успокой их, пожалуйста, — тихо попросила она колдуна, и наступило молчание.
— Осмотритесь вокруг, — зычным голосом повелела королева. — Отыщите тела всех пиратов! Они — жители Нордландии, так пусть убираются к себе. Сбросьте их останки с северной крепостной стены!
Это приказание всем понравилось. Под одобрительные выкрики люди, вложив мечи в ножны, занялись делом. Не давая им опомниться, Инос продолжала:
— Помогите раненым добраться до каминов! — О погибших краснегарцах она решила пока не упоминать, предпочитая сначала утвердиться на троне. — Я королева Иносолан. Этот трон и корона — мое наследство, поэтому я здесь Я требую то, что принадлежит мне по праву!
Послышались одобрительные выкрики, но очень уж жиденькие.
— Деньги! — прошептала она.
— Деньги? — изумленно переспросил Рэп, воззрившись на Инос.
Помнится, он сам рассказывал ей, что горожан обобрали дочиста, поэтому ей было непонятно удивление фавна. Инос не могла уразуметь и другое: каким чудом люди могли существовать без денег — разве что пользовались натуральным обменом. По-видимому, так оно и было.
Она внимательно вглядывалась в лица окружавших трон людей, и единственным, кого она узнала, был старый конюх. Невысокий, сутулый старик стоял, засунув обе руки в карманы, и с усмешкой взирал на королеву. Видимо, он сразу же избавился от врученного ему меча, осчастливив этим подарком какого-нибудь молодого забияку. Несомненно, Хононин был хитер, но Инос помнила его как честного и уважаемого человека.
— Мастер Хононин! Выбери себе помощника и установи стол подле дверей. Кроме мечей, я привезла с собой деньги. Теперь, когда отзвенело железо, пора зазвенеть золоту! Выкупайте мечи — по пять крон за клинок.
— Пять? — ахнул конюх, да так и забыл закрыть рот.
Бум-м! — ударил колокол.
— Пять крон за клинок! — подтвердила королева. — Сержант, передай этому человеку деньги.
Рэп презрительно фыркнул, но в его руках оказались объемистые кожаные мешки. Старый конюх, вновь ставший центром внимания, сердито проталкивался вперед, очень недовольный свалившейся на него напастью. Однако он не посмел ослушаться королевского приказа и попытался взять один из мешков в руки. Вероятно, он не верил, что тот полон золота, потому что тут же выронил его. Смачно звякнув, кошель словно прилип к полу. Это происшествие заставило всех умолкнуть.
— Советники моего отца, те из них, кто сумел уцелеть, прошу вас подойти и уделить мне внимание! — выкрикнула Инос и тут же шепотом обратилась к фавну, показав глазами на старика: — Помоги ему, Рэп!
Недовольство Хононина испарилось, едва он дотронулся до золота. Теперь он деятельно выбирал себе помощников. Не прошло и минуты, как оба кожаных мешка поплыли к двери. Осталось последнее — очистить зал, пока люди еще подчинялись ей.
Поднявшись с трона, Инос провозгласила:
— Сегодня все празднуют освобождение города и королевства. Пиво бесплатно! Каждый хозяин городской таверны может прислать в замок счет за все поднятые в честь королевы тосты. Королева платит!
Замок содрогнулся от восторженных воплей. Толчея у двери была похожа на водоворот, с таким рвением подданные спешили выпить за здоровье своей королевы, прежде чем в погребах города иссякнут запасы пива — а они безусловно иссякнут, если Рэп не удосужится вмешаться.
За недолгое время пребывания в Краснегаре Инос так накричалась, что у нее болело горло. Массируя шею, она молча обдумывала свой следующий ход.
Еще не успев собраться с мыслями, Инос увидела, как через толпу пробирается высокий человек, и у нее душа ушла в пятки. Она даже не заметила, кто именно помогал ему проталкиваться.
Советник и управляющий Форонод был безошибочно узнаваем по своим волосам, гладким и длинным. Все же теперь его шевелюра стала скорее белоснежной, чем пепельной. С прошлой весны, на взгляд Инос, этот человек постарел чуть ли не на десять лет. Он сильно сутулился и приволакивал ногу... Один глаз прятался под повязкой; нос был изуродован. Инос оставалось лишь гадать, кто искалечил его, имп или джотунн. Спросить она бы не решилась.
Молодежь, помахав мечами, умчалась праздновать победу, а управлять отвоеванным собиралось, как всегда, старшее поколение. Городские старейшины, купцы, цеховые старшины — этих людей ей нужно было заинтересовать и расположить к себе, а пока они — ее главные противники. Инос прекрасно осознавала, что не усидит на троне, если этого не захочет Форонод. Сколько она себя помнила, Форонод всегда являлся ключом Краснегара.
— Управляющий Форонод! — радостно воскликнула Инос, едва старик приблизился. — Видеть тебя — сердце радуется! Нет, не преклоняй колена!
Вот уж чего Форонод не собирался делать, так это падать на колени перед девчонкой. Управляющий смотрел на Инос, гневно сверкая единственным своим льдисто-синим глазом. Инос все-таки сделала промах, протянув руку для поцелуя, а Форонод проигнорировал это.
— Кто на этот раз, опять имперские легионы? — рявкнул он.
Какие бы беды ни перенес Форонод, ничто не могло сломить его дух или смягчить его резкие, до грубости, манеры.
— Легионов нет, есть другое. Император признал меня королевой Краснегара! Я привезла подписанный в Хабе договор о ненападении между моим королевством и Империей.
Инос с удовлетворением заметила, что на импов, толпившихся вокруг трона, ее сообщение произвело благоприятное впечатление.
— Вот как? А что случится, когда тан Калкор узнает об этом?
Этот вопрос она ждала с особым нетерпением и едва сумела сдержать улыбку триумфа. Инос чувствовала себя уверенно, не то что в то злополучное время, когда Андора только что разоблачили, а тело отца еще не было предано земле.
— Тан Калкор мертв. Я своими глазами видела, как его поразили Боги.
Джотунны, стоявшие отдельной от импов группой, услышав страшную весть, отпрянули, зато лица импов озарились довольными улыбками. Форонод опомнился быстро:
— А кто его наследник?
Когда-то в Хабе сенатор Ипоксаг задал точно такой же вопрос послу Крушору.
— Наследник Калкора? — улыбнулась Инос. — Претендентов наберется предостаточно. Пройдут годы и годы, прежде чем они перебьют друг друга и определится кто-то один. Забудь линию Калкора, управляющий. Я здесь королева по праву рождения или по праву меча, выбирай на свой вкус, что тебе больше нравится. Я несу мир с соседями и благоденствие для нас. Я требую... — Что именно требовать, Инос не знала, но что-то потребовать было абсолютно необходимо. Никаких особых церемоний принесения присяги и клятвы верности в захолустном маленьком Краснегаре не признавали, а потому она после небольшой запинки продолжила: — От тебя неукоснительного исполнения твоего долга, Форонод.
Инос сочувственно наблюдала, как старик борется со своими прочно укоренившимися представлениями о традициях джотуннов. Но был ли у него выбор? Вероятно, он ждал Калкора и молился ежедневно в течение долгих месяцев, чтобы тан оказался лучше своего гнусного братца. Напрасная то была надежда. Если бы управляющий понимал это! Но и столь эфемерная мечта угасла после слов Инос. Получалось, Инос оставалась единственным претендентом на корону. А молодежь Краснегара пошла бы за ней не раздумывая.
— Смерть им! — завопил Кратаркран.
Его дискант никак не вязался с внушительным ростом.
Но начало было положено, и вслед за Кратом повскакали другие, отшвыривая табуретки и грохоча грубыми башмаками.
— Боги, храните королеву! — крикнул Кратаркран, и дружный хор подхватил: — Боги, храните королеву!
Снова Рэп сжал ее запястье. Инос поняла, что пора убираться из пивнушки, и спрыгнула с табуретки. Ее меч, к великому облегчению, чудесным образом исчез. Зато шуба преподнесла сюрприз, зацепившись за табуретку, и, если бы не незримая поддержка Рэпа, Инос упала бы и испортила бы впечатление от зажигательной речи. Рэп увлекал ее к двери, и Инос охотно поспешила за ним, в то время как сзади нарастало буйство пьяных мстителей, слышался звон металла и стук разбрасываемой мебели.
За дверью в крытом проходе Инос бежала, едва поспевая за Рэпом.
— Отлично сработано! Ох, как отлично! — нахваливал он ее.
— Брось! Это твоя заслуга, не моя! — весело рассмеялась Инос, и он обернулся, чтобы улыбнуться ей.
С ходу распахнув двери очередной таверны, Рэп втащил Инос внутрь прежде, чем она успела перевести дыхание после интенсивной пробежки. Потолки в этой забегаловке были еще ниже, чем в предыдущей, а масляные светильники, казалось, задыхались в чаду. Здесь накачивались пивом и дешевым вином импы. Тем с большей яростью они примут участие в облаве на джотуннов, хоть после этой вылазки мало кто из охотников уцелеет.
Вновь Инос вспрыгнула на табурет, вновь оказалась в столбе яркого света, вновь заговорила с той же убежденностью, что и прежде. Она начала даже раньше, чем полностью улегся нестройный гул голосов:
— Я — королева Иносолан. Я вернулась заявить свои законные права на престол!.. — И так на одном дыхании до конца речи.
Завершающим аккордом были грохот оружия и потрясенное молчание слушателей...
...и оно подозрительно затягивалось...
...это ужасающее, леденящее душу молчание!
Краснегарцев импского происхождения расшевелить оказалось куда труднее, чем их земляков-джотуннов. Недавняя эйфория Инос тоскливо угасла. Она необыкновенно ясно представила, как ее доморощенный бунт захлебывается в крови, уничтоженном безжалостными юнцами, что пируют там, в замке. Или, того хуже, перерождается в кровавую междоусобицу победоносные воины — джотунны и импы — направляют свои окровавленные клинки друг на друга. Инос воочию видела эти несчастья.
— Что, струсили? — презрительно бросила она. — В замке полсотни пьяных джотуннов. Неужели никто из вас не желает отомстить за своих сестер и дочерей?
Этот выпад в какой-то мере подействовал.
«Хононин, конюх, справа от тебя», — подсказал тайный советчик.
— Мастер Хононин! Куда подевалась твоя преданность?
Морщинистый, как печеное яблоко, старик с трудом поднялся на ноги, но так и не смог полностью разогнуть сгорбленную спину. Год назад он не был таким дряхлым. Он сердито сверкал на Инос глазами, крайне недовольный, что его потревожили:
— Я не боец, принцесса.
— Королева! — поправила Инос.
— Пусть королева, — равнодушно согласился конюх.
— Я тоже не воин, но я дочь Холиндарна, и я не из трусливых! Иногда жизнь заставляет всех, от мала до велика, встать за правое дело! У меня есть оружие, и оно для вас! Или вы предпочитаете укрыться по домам и попрятаться под кроватями, а благое дело и мечи оставляете джотуннам? Так мне все мечи отдать им?
— Нет! — послышались неуверенные возгласы некоторых робких душ.
— Ну, коли так... — Гневные старые глаза Хононина перебежали с Рэпа на Инос и снова метнулись к Рэпу. Инос оставалось только гадать, какие чары наводит фавн на импа. Мгновения не прошло, как старый конюх выпрямился, расправил плечи и, моргая, обозрел мрачную забегаловку. — Если уж ты так ставишь дело, мэм, я не возражал бы собственноручно пустить кровушку парочке этих скотов.
Инос почувствовала такое облегчение, что у нее голова кругом пошла. Она даже покачнулась на своем возвышении и тут же ощутила на своих плечах незримые руки друга. Поддержка была очень своевременна.
— Хорошо сказано, Хононин. Назначаю тебя капитаном. Собирай мстителей, вооружай их и веди во двор замка на соединение с другими! Месть! — выкрикнула она напоследок.
— Месть! Месть! — завопила толпа. Среди всеобщего крика Инос послышалось несколько возгласов: «Боги, храните королеву!» И здесь Инос не задержалась и лишней минутки, как только увидела, что люди зашевелились.
— Получилось лучше некуда! — ликовал Рэп, увлекая ее по крытому проходу.
Закутанная в шубу, Инос задыхалась, обливаясь потом. Рэп чуть ли не втащил будущую властительницу вверх по лестничному пролету в третью забегаловку.
Именно там, впервые за время странствий по кабакам заметив женщин, Инос добавила к своей речи новый призыв:
— Женщины, присоединяйтесь к мстителям! Кому как не вам заняться несчастными девочками, похищенными этими скотами?! Бедняжек нужно спасти, нельзя допустить их погибели!
Женщины откликнулись мгновенно.
Далее был «Золотой корабль»... потом «Верноподданный»... затем «Три медведя»... и многие другие...
Инос прежде никогда не задумывалась, сколько же на самом деле в маленьком Краснегаре кабаков. Получалось что-то уж слишком много, а ведь они и трети холма не одолели. Блуждание по крытым переходам и пробежки по лестницам продолжались. Инос давала себе зарок подразнить Рэпа его прекрасным знанием топографии злачных мест Краснегара, как только выдастся свободный часок.
Но вот гонка закончилась. Рэп притянул ее в проулок и сказал:
— Прислушайся!
Инос не понадобилось делать этого. Город гудел, как растревоженный улей. По крытым переходам разносился грозный рев. Он окружал их, то приближаясь, то отдаляясь и все время усиливаясь. Обретя оружие и готовясь к бою, люди сновали, как муравьи.
— Краснегарцы!
— Рэп! Мы расшевелили их! Мы сделали это! Нет, ты сделал это!
— Это целиком твоя заслуга, — тихо произнес колдун.
Все же, скорее всего, именно наличие мечей подвигло людей к действию. Никакой адепт не смог бы своим обаянием подтолкнуть к бунту безоружных. К тому же колдун наверняка наложил на нее чары величия. Но Рэп не оставил ей времени задавать вопросы.
— Застегни шубу на все пуговицы, — распорядился он. — Добрая половина краснегарцев наверняка уже в пути. Мы навербовали достаточно сторонников, а они увлекут за собой остальных. Надо спешить. Ты готова?
Конечно же она не была готова! Но...
Холод и тьма обрушились на Инос, как удар дубины... Она задохнулась и, ловя ртом воздух, спряталась в шубу, покрепче запахивая непослушные полы.
— Рэп! Ты поторопился! — пожаловалась она, кое-как справляясь с пуговицей.
— Недосуг ждать! — отрезал фавн.
Они находились у тех же самых боковых ворот, откуда не так давно вышли в город. Рэп пристально смотрел через заваленный сугробами двор, затопленный лунным светом. Только узенькая, проторенная множеством ног тропка соединяла замок с городом. Главные ворота, через которые въезжали фургоны, были закрыты до весны, но саму дорогу еще не занесло снегом. Именно по ней двигалась основная масса народа, мерцая светом факелов. Правда, ни самих людей, ни даже факелов видно не было, только желтый отсвет, как из городских труб, под поднимавшимися вверх облаками белого дыма.
— Боги! — усмехнулся Рэп. — Весь город стекается к замку!
В тихом воздухе слышалось отдаленное пение. Инос сообразила, что ее армия разделилась на две неравные части, одна, воюя со снегом, пробивает себе дорогу вверх по улицам и дальше по полю на вершину холма к воротам, а другая змеится по крытым переходам, взбирается вверх по лестницам. Инос запретила себе думать о возможных упавших и затоптанных. Она подбила людей на бунт, развязала силы, которыми управляют собственные законы, и теперь должна заплатить цену, какой бы она ни оказалась.
Мороз пробирал до костей, зубы Инос начали выбивать дробь.
— Извини! — рассеянно пробормотал Рэп, и Инос тут же окунулась в уютное тепло. Она согрелась с головы до пят. Теперь она уже не удивлялась странному безразличию Рэпа к теплой одежде. Фавн остался в панталонах с чулками и башмаками и в полурасстегнутой куртке. Даже рубашка была из тонкого полотна, годная разве что для юга, а голова неизменно оставалась непокрытой.
Рэп озабоченно рассматривал боковые ворота — они ему явно чем-то не нравились. Как правило, восемь месяцев в году главные ворота замка были забаррикадированы снежными сугробами. Только небольшие ворота на малый двор связывали замок с городом, да и то их створки оставались раздвинуты лишь настолько, чтобы пропустить человека или лошадь. Подобная щель для армии не годилась.
Рэп просунул голову внутрь и огляделся, затем снова вышел.
— Пакостная штука этот щит, — проворчал он и уставился на главные ворота, угадывавшиеся на противоположной стороне двора. — Если пираты вовремя заметят опасность и доберутся сюда, они заблокируют эту щель и сумеют сдержать целую армию. Случись такое, мне поневоле придется выложить карты на стол и показать свое истинное лицо, а делать это я не хочу. Пожалуй, я устрою кое-что другое. Пошли!
Колдун оттащил Инос по тропинке на десяток шагов. Даже скрип снега под ногами не помешал ей услышать скрежет петель главных ворот. Мерно, шумно и, безусловно, с помощью магии, две гигантские створки начали распахиваться, отодвигая огромные сугробы. Раздвинув их наполовину, Рэп прекратил воздействие.
— Вот и достаточно, — сказал он. — Любопытно, придет ли кому-нибудь в голову поинтересоваться, кто открыл ворота.
Пение слышалось теперь значительно громче, а пар от дыхания и жар от факелов клубился над головами толпы светлым облаком. Первая линия факелоносцев появилась в поле зрения. Люди взбирались по холму вверх, пробиваясь сквозь сугробы и кляня на чем свет стоит снегопады. Передние не могли остановиться, даже если бы захотели, их подталкивали задние. Таким образом, толпа сама себя выдавливала на холм с той же неумолимостью, с какой Рэп раздвигал ворота. Эта неотвратимо ползущая по холму масса людей была столь же сокрушительна, как подвижка пакового льда. Любой упавший будет безжалостно затоптан, и толпа даже не заметит этого, но передовому краю приходилось труднее всего. Остальные двигались по проторенному пути, и именно они распевали песни. Внезапно крытый проход изверг еще одну толпу. Именно они первыми влились во двор замка.
— Пошли! — распорядился Рэп, снова крепко сжав запястье Инос, и они, возглавив толпу, повели людей по подъемному мосту в заснеженный двор замка.
Инос помнила, какую упорную битву вел ее отец каждую зиму со снегом, чтобы двор оставался хотя бы относительно проходимым, и каждый раз король проигрывал сражение. Но в этом году никого не заботила заснеженность двора. Инос, барахтаясь в глубоком снегу, пробиралась сквозь сугробы, когда Рэп подтянул ее к ступенькам арсенала.
— Стой здесь и держи вот это. Смотри, они идут! — говорил Рэп спокойным, ровным голосом. Инос видела, что его дурацкие башмаки полны снега, а он и не замечает этого. И он совсем не казался усталым.
Инос осмотрелась и обнаружила себя на вершине стены с увесистым, чудовищной величины факелом в руках. Он шипел и трещал, извергая языки пламени по меньшей мере в руку длиной. Факел был так тяжел, что она чуть не уронила его.
Проход под аркой ворот замерцал огнями факелов краснегарцев и загрохотал от их топота. С обнаженными мечами, сияющими в красноватом свете, звучно хрустя промороженным снегом и распевая песни, толпа, как ураган, сметающий все преграды, ворвалась во двор.
Инос почувствовала, как ее сердце переполняется восторгом и на глаза наворачиваются слезы умиления. Она пришла к своему народу и призвала его на борьбу, и они, как один, сплотились вокруг своей королевы. Она готова была произнести речь, как только авангард повстанцев достигнет ее насеста. Героическим жестом Инос еще выше взметнула пылающий факел и воскликнула:
— Мои верные подданные...
Вопящий вал прокатился мимо нее. Никто из горожан не смотрел вверх. В любом случае ее голос потонул бы в людском гомоне, и, сколько бы она ни вещала, ее никто бы не услышал. Капитаны, назначенные самой же Инос, вели своих людей мимо кухонь, конюшен и каретных сараев прямехонько в зал. Краснегарцы нескончаемой вереницей текли и текли мимо Инос.
В полной растерянности она огляделась, разыскивая Рэпа, и нашла его забившимся в угол между ступенями и стеной арсенала. Колдун, сгибаясь пополам, умирал от смеха. Инос не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь Рэп хохотал вот так заразительно и весело. Разобиженная до невозможности, Инос яростно швырнула в фавна факелом.
— Идиот! — завопила она. — Там же людей убивают! Сделай что-нибудь!
Рэп с легкостью вспрыгнул к ней на стену. Хохотать он перестал, но прежняя, хорошо знакомая ей полунасмешка дрожала в уголках его губ.
— Ты желаешь, чтобы я вызвал их назад во двор слушать твои речи?
— Нет, конечно. Извини, я вспылила. Но неплохо бы и нам войти внутрь!
— Совершенно верно, — бодренько согласился Рэп и в мгновенье ока перенес их обоих в тронный зал.
Тронный зал с тактической точки зрения был важнейшим пунктом дворца, ибо здесь находились все пираты. Кутилы только сейчас осознали грозную опасность, нависшую над ними. Крики и суматоха не помешали парням нацепить шлемы и опоясаться мечами, а некоторым, особо зарвавшимся, натянуть штаны. Оркестр замолк. Наконец давно трещавшие от ударов извне огромные двери с грохотом распахнулись, и в тронный зал ворвался яростный вал краснегарцев, пенящийся поблескивавшими мечами и дымным шлейфом факелов.
Инос торопливо сбросила шубу и отшвырнула меховые перчатки. Потом, стряхнув с ног ботики, потребовала:
— Туфли!
— Подай и все тут? А где «пожалуйста»? — пошутил Рэп, но обувь наколдовал. Странность чувства юмора у колдунов подтвердилась — туфли жали.
Юные джотунны не были трусами. Они знали, как сражаться в западне. Они быстро сформировали клин и ударили по нападавшим, но дверь взять не смогли. Новые волны взбунтовавшихся горожан одной своей массой вдавили пиратов назад в тронный зал. Слуги, музыканты и девушки, вопя, побежали к противоположной стене зала. В зале звенели мечи, лилась кровь, громыхала разбиваемая мебель и посуда, с глухим стуком падали мертвые тела и разносились вопли и проклятия раненых, а также яростное рычание бойцов.
Первой же бросившейся к ней девушке Инос отдала шубу, чтобы бедняжка прикрыла свою наготу. То была Уки, младшая дочь мельника. За ней последовали и другие девочки, перепуганные слуги и музыканты. Взобравшись на стул, Иносолан вскинула вверх руки и крикнула: «Стойте!» Паникеры замерли на месте, словно споткнувшись о преграду, и недоверчиво вытаращилась на фигуру на стуле.
Почти сразу послышались шепотки: «Инос!» и «Принцесса!»
— Я ваша королева! — заявила Инос и добавила, повысив голос: — Краснегар освобожден!
Собравшиеся радостно загомонили, но их возгласы потонули в воплях яростной битвы, продолжавшейся в зале. Завладев вниманием аудитории, Инос продолжала распоряжаться:
— Наверху над нами теплая комната, — крикнула она, надеясь, что Рэп примет намек к сведению и обо всем позаботится. — Женщины — наверх! — указала она взмахом руки.
Первыми выполнять повеление кинулись нагие девочки, сбившиеся в испуганную стайку. В дверях образовалась пробка из мешанины одетых и обнаженных тел. Мужчины, включая Рэпа, заинтересованно наблюдали за этим зрелищем.
Инос повернулась в другую сторону. Она с волнением всматривалась, как по залу мечутся люди, махая окровавленным железом, с воплями падают раненые и убитые, обагряя ужасающе яркой кровью каменные плиты пола. Ни на нападавших, ни на обороняющихся не было брони. Бойня началась и завершалась в мерцающем свете факелов. Мятежники взяли верх исключительно числом. Не только воинственные джотунны, но даже импы, воодушевленные призывом королевы и разгоряченные кровавой схваткой, позабыв всякий страх, вопили до одурения, набрасываясь на захватчиков. Разбойники отступали. Еще чуть-чуть — и с ними будет покончено.
Придерживая юбку, Инос спрыгнула со стула и быстро пошла к трону, уверенная, что придворный колдун последует за ней. Когда она опустилась на алую подушку, она спросила себя, что бы подумал обо всем этом ее отец.
«Надеюсь, Кэйд окажется права, и отец сейчас гордится мной, ну хоть чуть-чуть».
Битва иссякла, когда последнего полуголого пирата зарубили сразу трое импов прямо на ступенях трона, у ног Инос. Крики стихли, но возбуждение осталось, подогреваемое ревом толпы, бесновавшейся снаружи. Помещения замка оказались маловаты, чтобы вместить всех желающих повоевать, и теперь они воплями выражали свое рвение.
Рэп был рядом с троном. Инос протянула руку и наткнулась на его взъерошенные волосы.
— Колокол! — шепнула Инос, и тут же замковый колокол громко возвестил о себе. Бум-м! И чей-то восторженный голос ликующе заорал:
— Боги, храните королеву!
Верноподданнический клич подхватили, и вопли: «Боги, храните королеву!» — сопровождаемые мерными ударами большого колокола, перекинулись из зала на улицу.
Бум-м! Бум-м! — плыл над Краснегаром победный глас.
Люди упивались победой, размахивая над головами окровавленными мечами. Светлые и смуглые лица равно ухмылялись, приветствуя законную королеву. Людское море колыхалось, тая в самом себе великие беды и головную боль для властительницы. Иносолан собрала толпу, разбудила зверя и теперь каким-то образом обязана была обуздать его. Краснегарцы в большинстве своем не были воинами, но сейчас в их руках оказались мечи. Многие пошатывались — кто из-за предыдущих неумеренных возлияний, а кто опьяненный видом крови. В королевстве издавна не водилось лишнего оружия. Если сейчас кто-нибудь кого-нибудь случайно заденет, последствия будут катастрофическими — Краснегар зальет кровь междоусобной войны.
Инос подняла руки, призывая всех к молчанию. Шум голосов начал стихать, но недостаточно быстро.
— Успокой их, пожалуйста, — тихо попросила она колдуна, и наступило молчание.
— Осмотритесь вокруг, — зычным голосом повелела королева. — Отыщите тела всех пиратов! Они — жители Нордландии, так пусть убираются к себе. Сбросьте их останки с северной крепостной стены!
Это приказание всем понравилось. Под одобрительные выкрики люди, вложив мечи в ножны, занялись делом. Не давая им опомниться, Инос продолжала:
— Помогите раненым добраться до каминов! — О погибших краснегарцах она решила пока не упоминать, предпочитая сначала утвердиться на троне. — Я королева Иносолан. Этот трон и корона — мое наследство, поэтому я здесь Я требую то, что принадлежит мне по праву!
Послышались одобрительные выкрики, но очень уж жиденькие.
— Деньги! — прошептала она.
— Деньги? — изумленно переспросил Рэп, воззрившись на Инос.
Помнится, он сам рассказывал ей, что горожан обобрали дочиста, поэтому ей было непонятно удивление фавна. Инос не могла уразуметь и другое: каким чудом люди могли существовать без денег — разве что пользовались натуральным обменом. По-видимому, так оно и было.
Она внимательно вглядывалась в лица окружавших трон людей, и единственным, кого она узнала, был старый конюх. Невысокий, сутулый старик стоял, засунув обе руки в карманы, и с усмешкой взирал на королеву. Видимо, он сразу же избавился от врученного ему меча, осчастливив этим подарком какого-нибудь молодого забияку. Несомненно, Хононин был хитер, но Инос помнила его как честного и уважаемого человека.
— Мастер Хононин! Выбери себе помощника и установи стол подле дверей. Кроме мечей, я привезла с собой деньги. Теперь, когда отзвенело железо, пора зазвенеть золоту! Выкупайте мечи — по пять крон за клинок.
— Пять? — ахнул конюх, да так и забыл закрыть рот.
Бум-м! — ударил колокол.
— Пять крон за клинок! — подтвердила королева. — Сержант, передай этому человеку деньги.
Рэп презрительно фыркнул, но в его руках оказались объемистые кожаные мешки. Старый конюх, вновь ставший центром внимания, сердито проталкивался вперед, очень недовольный свалившейся на него напастью. Однако он не посмел ослушаться королевского приказа и попытался взять один из мешков в руки. Вероятно, он не верил, что тот полон золота, потому что тут же выронил его. Смачно звякнув, кошель словно прилип к полу. Это происшествие заставило всех умолкнуть.
— Советники моего отца, те из них, кто сумел уцелеть, прошу вас подойти и уделить мне внимание! — выкрикнула Инос и тут же шепотом обратилась к фавну, показав глазами на старика: — Помоги ему, Рэп!
Недовольство Хононина испарилось, едва он дотронулся до золота. Теперь он деятельно выбирал себе помощников. Не прошло и минуты, как оба кожаных мешка поплыли к двери. Осталось последнее — очистить зал, пока люди еще подчинялись ей.
Поднявшись с трона, Инос провозгласила:
— Сегодня все празднуют освобождение города и королевства. Пиво бесплатно! Каждый хозяин городской таверны может прислать в замок счет за все поднятые в честь королевы тосты. Королева платит!
Замок содрогнулся от восторженных воплей. Толчея у двери была похожа на водоворот, с таким рвением подданные спешили выпить за здоровье своей королевы, прежде чем в погребах города иссякнут запасы пива — а они безусловно иссякнут, если Рэп не удосужится вмешаться.
За недолгое время пребывания в Краснегаре Инос так накричалась, что у нее болело горло. Массируя шею, она молча обдумывала свой следующий ход.
Еще не успев собраться с мыслями, Инос увидела, как через толпу пробирается высокий человек, и у нее душа ушла в пятки. Она даже не заметила, кто именно помогал ему проталкиваться.
Советник и управляющий Форонод был безошибочно узнаваем по своим волосам, гладким и длинным. Все же теперь его шевелюра стала скорее белоснежной, чем пепельной. С прошлой весны, на взгляд Инос, этот человек постарел чуть ли не на десять лет. Он сильно сутулился и приволакивал ногу... Один глаз прятался под повязкой; нос был изуродован. Инос оставалось лишь гадать, кто искалечил его, имп или джотунн. Спросить она бы не решилась.
Молодежь, помахав мечами, умчалась праздновать победу, а управлять отвоеванным собиралось, как всегда, старшее поколение. Городские старейшины, купцы, цеховые старшины — этих людей ей нужно было заинтересовать и расположить к себе, а пока они — ее главные противники. Инос прекрасно осознавала, что не усидит на троне, если этого не захочет Форонод. Сколько она себя помнила, Форонод всегда являлся ключом Краснегара.
— Управляющий Форонод! — радостно воскликнула Инос, едва старик приблизился. — Видеть тебя — сердце радуется! Нет, не преклоняй колена!
Вот уж чего Форонод не собирался делать, так это падать на колени перед девчонкой. Управляющий смотрел на Инос, гневно сверкая единственным своим льдисто-синим глазом. Инос все-таки сделала промах, протянув руку для поцелуя, а Форонод проигнорировал это.
— Кто на этот раз, опять имперские легионы? — рявкнул он.
Какие бы беды ни перенес Форонод, ничто не могло сломить его дух или смягчить его резкие, до грубости, манеры.
— Легионов нет, есть другое. Император признал меня королевой Краснегара! Я привезла подписанный в Хабе договор о ненападении между моим королевством и Империей.
Инос с удовлетворением заметила, что на импов, толпившихся вокруг трона, ее сообщение произвело благоприятное впечатление.
— Вот как? А что случится, когда тан Калкор узнает об этом?
Этот вопрос она ждала с особым нетерпением и едва сумела сдержать улыбку триумфа. Инос чувствовала себя уверенно, не то что в то злополучное время, когда Андора только что разоблачили, а тело отца еще не было предано земле.
— Тан Калкор мертв. Я своими глазами видела, как его поразили Боги.
Джотунны, стоявшие отдельной от импов группой, услышав страшную весть, отпрянули, зато лица импов озарились довольными улыбками. Форонод опомнился быстро:
— А кто его наследник?
Когда-то в Хабе сенатор Ипоксаг задал точно такой же вопрос послу Крушору.
— Наследник Калкора? — улыбнулась Инос. — Претендентов наберется предостаточно. Пройдут годы и годы, прежде чем они перебьют друг друга и определится кто-то один. Забудь линию Калкора, управляющий. Я здесь королева по праву рождения или по праву меча, выбирай на свой вкус, что тебе больше нравится. Я несу мир с соседями и благоденствие для нас. Я требую... — Что именно требовать, Инос не знала, но что-то потребовать было абсолютно необходимо. Никаких особых церемоний принесения присяги и клятвы верности в захолустном маленьком Краснегаре не признавали, а потому она после небольшой запинки продолжила: — От тебя неукоснительного исполнения твоего долга, Форонод.
Инос сочувственно наблюдала, как старик борется со своими прочно укоренившимися представлениями о традициях джотуннов. Но был ли у него выбор? Вероятно, он ждал Калкора и молился ежедневно в течение долгих месяцев, чтобы тан оказался лучше своего гнусного братца. Напрасная то была надежда. Если бы управляющий понимал это! Но и столь эфемерная мечта угасла после слов Инос. Получалось, Инос оставалась единственным претендентом на корону. А молодежь Краснегара пошла бы за ней не раздумывая.