Страница:
в Греции. Но и это можно было бы учесть. Генерал де Гинан, позже ставший
начальником штаба Монтгомери, заявил, что, по мнению командования
вооруженных сил на Ближнем Востоке, можно было бы захватить Триполи
еще до начала весны и выбить итальянцев из Северной Африки.
По словам генерала Варлимонта, того же мнения придерживалось верховное
немецкое командование. "В то время мы не могли понять, почему
англичане не использовали трудности итальянцев в Киренаике и не наступали
на Триполи. Их остановить было бы нельзя. Оставшиеся в Триполи итальянские
войска были охвачены паникой и каждую минуту ожидали появления английских
танков".
6 февраля, в тот самый день, когда армия Грациани была окончательно
выбита из Беда-Фомма, молодой немецкий генерал Роммель, который с
успехом командовал 7-й танковой дивизией во французской кампании,
был вызван к Гитлеру. Роммель получил приказ принять командование
небольшим немецким механизированным соединением, которому предстояло
отправиться на помощь итальянцам. Оно состояло из двух дивизий: 5-й
моторизованной и 15-й танковой. Однако переброску моторизованной дивизии
удалось завершить только к середине апреля, а переброску танковой
-- к концу мая. Это были значительные сроки, и путь для англичан
был открыт.
12 февраля Роммель вылетел в Триполи. Двумя днями позже немецкий транспорт
доставил туда разведывательный батальон и противотанковый дивизион.
Роммель сразу же отправил их на фронт и подкрепил эту горстку сил
ложными танками. Таким путем Роммель надеялся создать видимость многочисленности
сил. Ложные танки создавались на базе автомобилей марки "фольксваген"
-- дешевых машин немецкого производства. Танковый полк 5-й моторизованной
дивизии прибыл в Триполи лишь 11 марта.
Убедившись, что англичане не намерены наступать, Роммель решил нанести
удар теми силами, которые были у него в распоряжении. Прежде всего
он планировал захватить дефиле у Эль-Агейлы. 31 марта немцы легко
выполнили эту задачу, и Роммель решил двигаться дальше. Ему стало
ясно, что англичане значительно преувеличивают его силы: возможно,
их ввели в заблуждение ложные танки. Кроме того, немцы не уступали
англичанам в воздухе, и это позволило им скрыть от английского командования
слабость сухопутных сил.
Роммель хорошо рассчитал удар и по времени. В конце февраля английская
7-я бронетанковая дивизия была отправлена в Египет для отдыха и пополнения.
Ее место заняли части вновь прибывшей и не имевшей боевого опыта 2-й
бронетанковой дивизии. Некоторые ее подразделения были отправлены
в Грецию. Австралийскую 6-ю дивизию также отправили в Грецию. Сменившая
ее 9-я пехотная дивизия была плохо обучена и имела некомплект вооружения.
О'Коннору также был предоставлен отдых, и его заменил Ним, не имевший
боевого опыта. Кроме того, Уэйвелл, как он сам признался позже, не
верил сообщениям о готовящемся ударе немцев, хотя данные разведки
подтверждали это. Вряд ли можно винить Уэйвелла в том, что он не учел
смелости и решительности Роммеля.
Вопреки приказу подождать до конца мая, Роммель 2 апреля возобновил
наступление. За 50 танками двигались две новые итальянские дивизии.
Расчет Роммеля скрыть недостаток сил высокой мобильностью и мерами
маскировки оправдался. Англичане были настолько ошеломлены первым
ударом Роммеля, что приняли два его небольших отряда, действовавших
на удалении почти 100 миль друг от друга, за крупные группировки,
осуществляющие охватывающий маневр.
Эффект дерзкого удара Роммеля был поистине потрясающим. Англичане
начали поспешно отходить и 3 апреля оставили Бенгази. В помощь Ниму
был направлен О'Коннор, по 6 апреля автомобиль с обоими английскими
командирами был захвачен арьергардными подразделениями передовых немецких
частей. В ходе отступления английская бронетанковая бригада потеряла
почти все свои танки, а на следующий день 2-я бронетанковая дивизия
попала в окружение у Мечили и вынуждена была сдаться. Истинную численность
сил, сжимавших кольцо окружения, установить было трудно: мешали огромные
клубы пыли, поднятые колоннами грузовых автомобилей, которые Роммель
умышленно выслал вместе с войсками, чтобы скрыть недостаток в танках.
Итальянцы же значительно отставали от танковых подразделений Роммеля.
К 11 апреля англичане были выбиты из Киренаики и отброшены за египетскую
границу. Только в Тобруке остался небольшой отряд, попавший в окружение.
Немцы добились такого же головокружительного успеха, как и англичане
при захвате Киренаики, однако немцы действовали более стремительно.
Теперь англичане оказались перед необходимостью начинать в Северной
Африке все сначала, но в более трудных условиях, осложненных появлением
Роммеля. Цена, которую пришлось заплатить за упущенную в феврале 1941
года золотую возможность, была огромной.
Когда фашистская Италия по настоянию Муссолини в июне 1940 года вступила
в войну, ее силы в Итальянской Восточной Африке, куда с 1936 года
входила завоеванная Эфиопия, так же как и в Северной Африке, значительно
превосходили силы англичан. По итальянским данным, эти силы включали
итальянские формирования, насчитывавшие около 91 тыс. человек, и туземные
войска численностью около 200 тыс. человек. Последняя цифра, по-видимому,
была лишь величиной на бумаге, и, вероятно правильнее исходить из
того, что численность туземных войск составляла половину указанной
цифры. В первые месяцы 1940 года, перед вступлением Италии в войну,
у Англии в Судане было 9 тыс. английских и туземных войск и в Кении
-- 8,5 тыс. человек.
На этом обширном, фактически двойном театре военных действий итальянцы
почти так же медлили взять на себя инициативу ведения боевых действий,
как и в Северной Африке. Итальянцы мотивировали это опасениями, что
в дальнейшем не удастся пополнять запасы горючего и боеприпасов ввиду
установленной англичанами блокады. Однако такое объяснение вряд ли
можно считать серьезным, поскольку именно из-за этого итальянцам следовало
бы безотлагательно использовать свое значительное превосходство в
численности раньше, чем английские войска в Африке будут должным образом
усилены.
@RIS = Сх. 5. Поражение немецко-итальянских войск в Восточной Африке
В начале июля итальянцы весьма нерешительно выступили из Эритреи в
северо-восточном направлении и заняли суданский город Кассала, примерно
в 12 милях от границы. На этом участке итальянцы использовали две
бригады, четыре кавалерийских полка и две дюжины танков (всего около
6,5 тыс. человек). Передовой пост англичан удерживался ротой численностью
около 300 человек из состава суданских оборонительных сил. Командующий
английскими войсками в Судане генерал-майор Плэтт располагал в то
время во всем этом обширном районе лишь тремя английскими пехотными
батальонами, размещенными соответственно в Хартуме, Атбаре и Порт-Судане.
Плэтт благоразумно не бросил их в бой до тех пор, пока не увидел,
как развертывается наступление итальянцев. А итальянцы вместо продолжения
наступления приостановили боевые действия, захватив несколько пограничных
постов, таких, как Галлабат, в непосредственной близости от северо-западной
границы с Эфиопией, и Мояле, на северной границе Кении.
Лишь в начале августа итальянцы предприняли более серьезный наступательный
маневр, однако это наступление ставило самую легко достижимую из возможных
целей -- захват Британского Сомали, -- растянувшегося
узкой полосой вдоль африканского берега Аденского залива. И даже этот
маневр с весьма ограниченными целями был по замыслу оборонительным.
Дело в том, что Муссолини приказал итальянцам держать здесь оборону,
но герцог Аоста (вице-король Эфиопии и главнокомандующий итальянскими
войсками в этом районе), понимая, что порт Джибути во Французском
Сомали позволит англичанам легко проникнуть в Эфиопию, и не веря в
соглашение о перемирии с французами, решил занять соседнее и большее
по площади Британское Сомали.
Английскими войсками на этом участке командовал бригадный генерал
Чейтер. В его распоряжении было лишь четыре африканских и индийских
батальона; кроме того, ожидалось прибытие одного английского батальона.
Итальянские силы вторжения состояли из двадцати шести батальонов с
артиллерисй и танками. Однако немногочисленная сомалийская кавалерия
на верблюдах успешно приостановила их продвижение. Прибывший к месту
боевых действий генерал-майор Годуин-Остин принял командование как
раз в тот момент, когда вторгшийся противник вышел к перевалу Туг-Арган
на подступах к морскому порту Бербера, главному городу Британского
Сомали. Здесь обороняющиеся оказали настолько упорное сопротивление,
что итальянцы в итоге четырехдневных боев так и не смогли продвинуться
вперед. Однако из-за отсутствия подкреплений и необходимых оборонительных
позиций английским войскам пришлось эвакуироваться из Берберы морем;
большая их часть была переброшена в Кению для усиления создавшейся
там группировки английских войск. В ходе боев итальянцы потеряли свыше
2 тыс. человек, в то время как потери англичан составили менее 250
человек. Это произвело большое впечатление на итальянцев и оказало
серьезное стратегическое влияние на их действия в последующем.
Английские войска в Кении под командованием генерал-лейтенанта Каннингхэма
включали африканскую 12-ю дивизию генерала Годуин-Остина (южноафриканская
1-я и восточноафриканская 22-я бригады, а также 24-я бригада Золотого
Берега), к которой вскоре присоединилась африканская 11-я дивизия.
К осени численность английских сил в Кении возросла примерно до 75
тыс. человек: 27 тыс. южноафриканцев, 33 тыс. из Восточной Африки,
9 тыс. из Западной Африки и около 6 тыс. англичан. Было сформировано
три дивизии: южноафриканская 1-я, африканские 11-я и 12-я. В Судане
теперь находилось 28 тыс. человек, включая индийскую 5-ю дивизию.
Индийскую 4-ю дивизию планировалось перебросить туда после завершения
первого этапа контрудара против итальянцев в Северной Африке. В Судан
был направлен батальон танков 4-го танкового полка. Кроме того, там
находились и суданские оборонительные силы.
Черчилль считал, что столь крупные английские силы должны проявлять
большую активность, чем это имело место в действительности, и неоднократно
настаивал на этом. Командующий вооруженными силами на Среднем Востоке
Уэйвелл предлагал в мае или июне, после окончания периода весенних
дождей, начать совместно с Каннингхэмом наступление из Кении вглубь
Итальянского Сомали. Правда, Уэйвелла одолевали сомнения, и этому
способствовало сильное сопротивление, которое встретила предпринятая
Плэттом в ноябре попытка продвинуться в направлении Галлабата силами
индийской 10-й бригады. Этой бригадой командовал Слим, решительный
командир, ставший впоследствии одним из самых прославленных военачальников.
Атака на Галлабат прошла успешно, однако последующая атака на соседний
пост Метемма была отражена итальянской колониальной бригадой. И случилось
это главным образом по вине английского батальона, который был введен
для усиления в состав индийской бригады вопреки желанию Слипа. Как
показали дальнейшие события, итальянские войска в этом северном секторе
вели себя гораздо более стойко, чем на других участках фронта.
Единственными обнадеживающими эпизодами в холеной зимней кампании
были действия бригадного генерала Сэндфорда. Этого отставного генерала
вновь призвали на действительную службу в начале войны и направили
в Эфиопию с задачей организовать мятеж вождей горных племен в районе
Гондара. Его действия были развиты в течение зимы неуловимым партизанским
отрядом капитана Уингейта при поддержке суданского батальона. Находившийся
в изгнании император Хайле Селассие 20 января 1941 года был доставлен
самолетом в Эфиопию. Не прошло и трех месяцев, как он вновь вступил
в свою столицу Аддис-Абебу вместе с Уингейтом<$FБольшой вклад в разгром
итальянских сил, особенно в Эфиопии, внесли повстанцы, которые на
протяжении многих лет вели вооруженную национально-освободительную
борьбу против колонизаторов. Численность эфиопских повстанцев по некоторым
оценкам достигала 500 тыс. человек. Английские войска вступили в Аддис-Абебу
фактически по просьбе итальянского фашистского командования, которое,
испугавшись возмездия народа Эфиопии, предпочло капитулировать перед
англичанами. -- Прим, ред.>. Произошло это гораздо
раньше, чем мог предполагать даже Черчилль.
Испытывая постоянно давление со стороны Черчилля и Смэтса, Уэйвелл
и Каннингхэм были вынуждены в феврале 1941 года начать вторжение в
Итальянское Сомали из Кении. Порт Кисмаю был захвачен неожиданно легко.
Овладение этим портом упростило проблему снабжения. Затем войска Каннингхэма
форсировали р. Джуба и продвинулись на 250 миль в направлении столицы
Итальянского Сомали и крупного порта Могадишо. Они заняли его меньше
чем через неделю -- 25 февраля. Захвачено было огромное количество
горючего. Англичане продвигались так быстро, что итальянцы не смогли
осуществить такие же разрушения, как в Кисмаю. Другим важным фактором,
обеспечившим быстрое продвижение, была сильная авиационная поддержка.
Затем войска Каннингхэма повернули вглубь страны, вступили в южную
Эфиопию, и к 17 марта африканская 11-я дивизия, пройдя около 400 миль,
заняла Джиджигу, недалеко от центра провинции Харар. Это позволило
англичанам выйти к границе бывшего Британского Сомали, где 16 марта
высадился небольшой отряд из Адена. К 29 марта, преодолев упорное
сопротивление, англичане заняли Харар, и войска Каннингхэма повернули
на запад, к столице Эфиопии Аддис-Абебе, находившейся в 300 милях.
Аддис-Абеба была занята через неделю, 6 апреля, то есть за месяц до
того, как туда в сопровождении Уингейта вернулся император Хайле Селассие.
На севере, как и в начале боевых действий, сопротивление было более
упорным. Здесь в районе Эритреи итальянцы под командованием генерала
Фруши имели в первом эшелоне хорошо обученные войска численностью
около 17 тыс. человек. Кроме того, во втором эшелоне находилось более
трех дивизий. Наступление генерала Плэтта, начавшееся в третью неделю
января, проводилось силами хорошо подготовленных индийских 4-й и 5-й
дивизий. Еще до того, как наступление англичан развернулось в полную
силу, герцог Аоста приказал итальянским войскам в Эритрее отступить,
и поэтому первое серьезное сражение произошло у Керу, в 60 милях к
востоку от Кассалы и в 40 милях от границы с Суданом.
Еще более упорное сопротивление индийские дивизии встретили в горах
у Баренту и Агордата (соответственно в 45 и 70 милях восточнее Керу).
Правда, индийской 4-й дивизии под командованием генерала Бересфорд-Пейрса
удалось быстро выйти к Агордату, что облегчило продвижение индийской
5-й дивизии к Баренту.
Теперь Уэйвелл мог решить более трудную задачу -- занять всю Эритрею,
и он отдал новые распоряжения генералу Плэтту. Однако от Агордата
до Асмары, столицы Эритреи, было более 100 миль (порт Массава находился
еще дальше). Почти на полпути к Асмаре была расположена горная позиция
Керен -- одна из самых прочных оборонительных позиций в Восточной
Африке, прикрывавшая единственный путь к Асмаре и итальянской военно-морской
базе в Массаве.
Первые попытки прорваться, предпринятые англичанами утром 3 февраля,
окончились неудачей. В последующие дни противник также неоднократно
срывал эти попытки. Генерал Карнимео, командовавший итальянскими-войсками
в этом районе, проявил высокий боевой дух и тактическое мастерство.
После продолжавшихся более недели боев англичанам пришлось отказаться
от наступления. Последовало длительное затишье. Наступление возобновилось
лишь в середине марта, когда была, подтянута индийская 5-я дивизия.
И вновь начался период затяжных боев. После серии контратак итальянцев
англичанам пришлось отходить назад, однако в конце концов 27 марта
батальон 4-го танкового полка прорвал оборону итальянских войск. Танкисты
здесь сыграли такую же решающую роль, как и 7-й танковый полк в боях
у Сиди-Баррани и Тобрука в Северной Африке.
Так закончились бои у Керона, продолжавшиеся 53 дня. Войска генерала
Фруши отступили на юг в Эфиопию, и 1 апреля англичане заняли Асмару.
Затем они двинулись к порту Массава, до которого было около 50 миль,
и 8 апреля вынудили капитулировать его гарнизон. Кампания в Эритрее
завершилась.
Тем временем итальянские войска под командованием герцога Аосты отошли
на юг в Эфиопию, намереваясь дать решительный бой на горной позиции
у Амба-Алаги, в 80 милях южнее Асмары. В распоряжении герцога Аосты
оставалось всего 7 тыс. человек, 40 орудий и запас снабжения всего
лишь на три месяца. Все это привело к тому, что 19 мая герцог Аоста
с готовностью принял "почетные условия" капитуляции. В результате
общее число пленных итальянцев возросло до 230 тыс. Правда, еще оставались
изолированные группы итальянских войск под командованием генерала
Гадзиры в юго-западной Эфиопии и под командованием генерала Нази в
северо-западной Эфиопии (в районе Гондара), но до осени они были окружены
и разгромлены. Таков был конец недолговечной африканской империи Муссолини.
@CS1 = НАСТУПЛЕНИЕ ГЕРМАНИИ НА ШИРОКОМ ФРОНТЕ. 1941 год
По мнению некоторых специалистов, операция по отправке войск генерала
Уилсона в Грецию, хотя и закончилась поспешной эвакуацией, все-таки
имела смысл, поскольку она на шесть недель задержала вторжение немцев
в Россию. Правомерность подобных выводов спорна. Многие военные специалисты,
хорошо знакомые с положением в районе Средиземного моря, и в частности
генерал де Гинан, осудили эту опасную политическую игру. Относительно
небольшие силы, переброшенные в Грецию, совершенно не имели реальных
шансов спасти ее от немецкого вторжения. Однако при этом была упущена
блестящая возможность воспользоваться поражением итальянцев в Киренаике
и захватить Триполи до прибытия немецких войск.
Правильность подобной точки зрения подтвердили последующие события.
Греция была оккупирована немцами в течение трех недель, и англичан
выдворили с Балкан. В это же время лишенные большей части своих сил
английские войска в Киренаике также были выброшены оттуда немецким
Африканским корпусом, которому дали возможность высадиться в Триполи.
Эти поражения означали для Великобритании потерю престижа и перспектив
и только усугубили несчастья, обрушившиеся на греческий народ. И даже
если допустить, что греческая кампания задержала вторжение немцев
в Россию, это обстоятельство не может служить оправданием, поскольку,
принимая свое решение, английское правительство не преследовало в
то время такой цели.
Однако в историческом аспекте этот вопрос представляет интерес. Действительно
ли эта кампания имела такие последствия? Ответом на этот вопрос является
тот факт, что первоначально Гитлер приказал завершить подготовку к
нападению на Россию к 15 мая, в конце марта предварительно установленная
дата нападения была сдвинута примерно на месяц, а затем вторжение
было назначено на 22 июня. Фельдмаршал Рундштедт отмечает, что подготовка
его группы армий задержалась в связи с занятостью танковых дивизий
в балканской кампании и что это наряду с неблагоприятными погодными
условиями было основной причиной отсрочки нападения на Россию.
Фельдмаршал Клейст, командовавший танковыми войсками у Рундштедта,
высказался более определенно. "Безусловно верно, --
заявил он, -- что силы, брошенные нами на Балканы, были
небольшими по сравнению с общей численностью наших войск, однако доля
занятых там танков была велика."<$FИзвестный английский буржуазный
историк А. Тейлор обоснованно считает эти рассуждения "легендой,
изобретенной германскими генералами, чтобы оправдать свое поражение
в России". Он пишет: "Незавершенность германских мобилизационных
планов на Восточном фронте к 15 мая объясняется совершенно другими
причинами: недостатком боевой техники, в особенности колесных машин"
(А. Taylor. The Second World War. London, 1975, р. 102). --
Прим. ред.>
На взгляды фельдмаршалов Рундштедта и Клейста, разумеется, оказало
влияние то, что наступление на их участке фронта зависело от возвращения
этих танковых дивизий. Другие же генералы придавали меньшее значение
балканской кампании и подчеркивали, что главная роль в наступлении
против России отводилась группе армий фельдмаршала Бока, действовавшей
из северной Польши, и что шансы на успех зависели главным образом
от ее успешного продвижения. Ослабление войск Рундштедта, группе армий
которого предстояло выполнять вспомогательные задачи, вероятно, не
должно было сказаться на исходе кампании в России, так как русским
нелегко было перегруппировать свои силы. Оно могло бы даже сдержать
намерения Гитлера перенести основные усилия немецких войск на втором
этапе вторжения в Россию на южный участок фронта. Все это, как мы
увидим дальше, роковым образом повлияло на перспективы взятия Москвы
до наступления зимы. В конце концов вторжение можно было бы начать,
не ожидая, когда группа армий Рундштедта будет усилена дивизиями с
Балкан. Однако в данном случае сыграли роль сомнения относительно
того, достаточно ли сухим будет грунт, если начать вторжение в более
ранние сроки. По мнению генерала Гальдера, погодные условия действительно
не благоприятствовали вторжению до того времени, пока оно было начато
фактически.
И все же ретроспективные суждения генералов не могут быть надежным
показателем того, какое решение было бы принято, если бы не возникли
осложнения на Балканах. Стоило только предварительно намеченную дату
нападения перенести по этой причине, как стал отвергаться любой срок
нанесения удара до возвращения дивизий с Балкан.
Однако задержку вызвала вовсе не кампания в Греции. В план действий
на 1941 год Гитлер включил вторжение в Грецию как прелюдию к нападению
на Россию. И все же решающим фактором, повлиявшим на изменение сроков,
оказался неожиданный государственный переворот в Югославии. 27 марта
генерал Симович и его сторонники свергли правительство, которое только
что заключило пакт со странами оси. Гитлер был настолько взбешен этой
неприятной новостью, что в тот же день принял решение начать решительное
наступление против Югославии. Для нанесения такого удара требовалось
больше сил (как сухопутных войск, так и авиации), чем для проведения
кампании только в Греции, и это заставило Гитлера принять чреватое
роковыми последствиями решение перенести ранее намеченную дату нападения
на Россию.
Именно опасения, связанные с высадкой англичан, а не сам факт их высадки
заставила Гитлера ввести войска в Грецию. Исход этой кампании принес
ему успокоение. Высадка англичан не помешала тогдашнему правительству
Югославии вступить в соглашение с Гитлером, но, с другой стороны,
она, возможно, воодушевила Симовича на успешно закончившуюся попытку
свергнуть правительство и на борьбу, уже менее успешную, против Гитлера.
Еще больший свет на этот вопрос проливает анализ балканской кампании,
сделанный генералом Грейфенбергом, бывшим начальником штаба 12-й армии
фельдмаршала Листа, осуществлявшей операции на Балканах.
Грейфенберг, напомнив, что захват союзниками плацдарма в Салониках
в 1915 году в конечном счете позволил им развернуть решающее стратегическое
наступление в сентябре 1918 года, подчеркивает, что Гитлер в 1941
году опасался новой высадки англичан в Салониках или на южном побережье
Фракии: тогда англичане оказались бы в тылу группы армий "Юг"
во время ее наступления на восток, в южные районы России. Гитлер исходил
из предположения, что англичане вновь попытаются продвинуться на Балканы,
и помнил, что действия армий союзников на Балканах в конце первой
мировой войны существенно способствовали их победе. Поэтому в качестве
меры предосторожности он решил перед началом действий против России
занять побережье южной Фракии между Салониками и Александрополисом.
Для проведения этой операции была выделена 12-я армия, включавшая
танковую группу Клейста. Армия сосредоточилась в Румынии, переправилась
через Дунай и вступила в Болгарию. Затем ей предстояло прорвать линию
Метаксаса, наступая правым флангом на Салоники, а левым -- на Александруполис.
После выхода немецких войск к морю болгары должны были взять на себя
основную задачу по обороне побережья, где планировалось вставить лишь
незначительные силы немецких войск. Затем главные силы 12-й армии,
прежде всего танковая группа Клейста, должны были развернуться и двинуться
в северном направлении через Румынию, чтобы принять участие в боевых
действиях на южном участке Восточного фронта. Первоначально этот план
не предусматривал оккупации основных районов Греции.
Когда с этим планом познакомили болгарского царя Бориса, тот заявил,
что не доверяет Югославии и что она может угрожать правому флангу
12-й армии. Представители Германии заверили царя Бориса, что они не
ожидают никакой опасности с этой стороны, поскольку в 1939 году между
Югославией и Германией заключен пакт. Тем не менее их доводы не вполне
убедили царя Бориса.
И он оказался прав. Когда 12-я армия в соответствии с планом была
готова начать действия из Болгарии, в Белграде внезапно произошел
переворот, приведший к отречению от власти принца-регента Павла. Блюментрит
отмечал: "По-видимому, определенные круги в Белграде не были согласны
с прогерманской политикой принца Павла и хотели стать на сторону западных
держав. Произошел ли этот переворот при поддержке западных держав
или СССР, мы, будучи солдатами, определить не можем. Несомненно одно
-- его организовал не Гитлер! Наоборот, эти события оказались весьма
неприятным сюрпризом и почти расстроили весь план действий 12-й армии
начальником штаба Монтгомери, заявил, что, по мнению командования
вооруженных сил на Ближнем Востоке, можно было бы захватить Триполи
еще до начала весны и выбить итальянцев из Северной Африки.
По словам генерала Варлимонта, того же мнения придерживалось верховное
немецкое командование. "В то время мы не могли понять, почему
англичане не использовали трудности итальянцев в Киренаике и не наступали
на Триполи. Их остановить было бы нельзя. Оставшиеся в Триполи итальянские
войска были охвачены паникой и каждую минуту ожидали появления английских
танков".
6 февраля, в тот самый день, когда армия Грациани была окончательно
выбита из Беда-Фомма, молодой немецкий генерал Роммель, который с
успехом командовал 7-й танковой дивизией во французской кампании,
был вызван к Гитлеру. Роммель получил приказ принять командование
небольшим немецким механизированным соединением, которому предстояло
отправиться на помощь итальянцам. Оно состояло из двух дивизий: 5-й
моторизованной и 15-й танковой. Однако переброску моторизованной дивизии
удалось завершить только к середине апреля, а переброску танковой
-- к концу мая. Это были значительные сроки, и путь для англичан
был открыт.
12 февраля Роммель вылетел в Триполи. Двумя днями позже немецкий транспорт
доставил туда разведывательный батальон и противотанковый дивизион.
Роммель сразу же отправил их на фронт и подкрепил эту горстку сил
ложными танками. Таким путем Роммель надеялся создать видимость многочисленности
сил. Ложные танки создавались на базе автомобилей марки "фольксваген"
-- дешевых машин немецкого производства. Танковый полк 5-й моторизованной
дивизии прибыл в Триполи лишь 11 марта.
Убедившись, что англичане не намерены наступать, Роммель решил нанести
удар теми силами, которые были у него в распоряжении. Прежде всего
он планировал захватить дефиле у Эль-Агейлы. 31 марта немцы легко
выполнили эту задачу, и Роммель решил двигаться дальше. Ему стало
ясно, что англичане значительно преувеличивают его силы: возможно,
их ввели в заблуждение ложные танки. Кроме того, немцы не уступали
англичанам в воздухе, и это позволило им скрыть от английского командования
слабость сухопутных сил.
Роммель хорошо рассчитал удар и по времени. В конце февраля английская
7-я бронетанковая дивизия была отправлена в Египет для отдыха и пополнения.
Ее место заняли части вновь прибывшей и не имевшей боевого опыта 2-й
бронетанковой дивизии. Некоторые ее подразделения были отправлены
в Грецию. Австралийскую 6-ю дивизию также отправили в Грецию. Сменившая
ее 9-я пехотная дивизия была плохо обучена и имела некомплект вооружения.
О'Коннору также был предоставлен отдых, и его заменил Ним, не имевший
боевого опыта. Кроме того, Уэйвелл, как он сам признался позже, не
верил сообщениям о готовящемся ударе немцев, хотя данные разведки
подтверждали это. Вряд ли можно винить Уэйвелла в том, что он не учел
смелости и решительности Роммеля.
Вопреки приказу подождать до конца мая, Роммель 2 апреля возобновил
наступление. За 50 танками двигались две новые итальянские дивизии.
Расчет Роммеля скрыть недостаток сил высокой мобильностью и мерами
маскировки оправдался. Англичане были настолько ошеломлены первым
ударом Роммеля, что приняли два его небольших отряда, действовавших
на удалении почти 100 миль друг от друга, за крупные группировки,
осуществляющие охватывающий маневр.
Эффект дерзкого удара Роммеля был поистине потрясающим. Англичане
начали поспешно отходить и 3 апреля оставили Бенгази. В помощь Ниму
был направлен О'Коннор, по 6 апреля автомобиль с обоими английскими
командирами был захвачен арьергардными подразделениями передовых немецких
частей. В ходе отступления английская бронетанковая бригада потеряла
почти все свои танки, а на следующий день 2-я бронетанковая дивизия
попала в окружение у Мечили и вынуждена была сдаться. Истинную численность
сил, сжимавших кольцо окружения, установить было трудно: мешали огромные
клубы пыли, поднятые колоннами грузовых автомобилей, которые Роммель
умышленно выслал вместе с войсками, чтобы скрыть недостаток в танках.
Итальянцы же значительно отставали от танковых подразделений Роммеля.
К 11 апреля англичане были выбиты из Киренаики и отброшены за египетскую
границу. Только в Тобруке остался небольшой отряд, попавший в окружение.
Немцы добились такого же головокружительного успеха, как и англичане
при захвате Киренаики, однако немцы действовали более стремительно.
Теперь англичане оказались перед необходимостью начинать в Северной
Африке все сначала, но в более трудных условиях, осложненных появлением
Роммеля. Цена, которую пришлось заплатить за упущенную в феврале 1941
года золотую возможность, была огромной.
Когда фашистская Италия по настоянию Муссолини в июне 1940 года вступила
в войну, ее силы в Итальянской Восточной Африке, куда с 1936 года
входила завоеванная Эфиопия, так же как и в Северной Африке, значительно
превосходили силы англичан. По итальянским данным, эти силы включали
итальянские формирования, насчитывавшие около 91 тыс. человек, и туземные
войска численностью около 200 тыс. человек. Последняя цифра, по-видимому,
была лишь величиной на бумаге, и, вероятно правильнее исходить из
того, что численность туземных войск составляла половину указанной
цифры. В первые месяцы 1940 года, перед вступлением Италии в войну,
у Англии в Судане было 9 тыс. английских и туземных войск и в Кении
-- 8,5 тыс. человек.
На этом обширном, фактически двойном театре военных действий итальянцы
почти так же медлили взять на себя инициативу ведения боевых действий,
как и в Северной Африке. Итальянцы мотивировали это опасениями, что
в дальнейшем не удастся пополнять запасы горючего и боеприпасов ввиду
установленной англичанами блокады. Однако такое объяснение вряд ли
можно считать серьезным, поскольку именно из-за этого итальянцам следовало
бы безотлагательно использовать свое значительное превосходство в
численности раньше, чем английские войска в Африке будут должным образом
усилены.
@RIS = Сх. 5. Поражение немецко-итальянских войск в Восточной Африке
В начале июля итальянцы весьма нерешительно выступили из Эритреи в
северо-восточном направлении и заняли суданский город Кассала, примерно
в 12 милях от границы. На этом участке итальянцы использовали две
бригады, четыре кавалерийских полка и две дюжины танков (всего около
6,5 тыс. человек). Передовой пост англичан удерживался ротой численностью
около 300 человек из состава суданских оборонительных сил. Командующий
английскими войсками в Судане генерал-майор Плэтт располагал в то
время во всем этом обширном районе лишь тремя английскими пехотными
батальонами, размещенными соответственно в Хартуме, Атбаре и Порт-Судане.
Плэтт благоразумно не бросил их в бой до тех пор, пока не увидел,
как развертывается наступление итальянцев. А итальянцы вместо продолжения
наступления приостановили боевые действия, захватив несколько пограничных
постов, таких, как Галлабат, в непосредственной близости от северо-западной
границы с Эфиопией, и Мояле, на северной границе Кении.
Лишь в начале августа итальянцы предприняли более серьезный наступательный
маневр, однако это наступление ставило самую легко достижимую из возможных
целей -- захват Британского Сомали, -- растянувшегося
узкой полосой вдоль африканского берега Аденского залива. И даже этот
маневр с весьма ограниченными целями был по замыслу оборонительным.
Дело в том, что Муссолини приказал итальянцам держать здесь оборону,
но герцог Аоста (вице-король Эфиопии и главнокомандующий итальянскими
войсками в этом районе), понимая, что порт Джибути во Французском
Сомали позволит англичанам легко проникнуть в Эфиопию, и не веря в
соглашение о перемирии с французами, решил занять соседнее и большее
по площади Британское Сомали.
Английскими войсками на этом участке командовал бригадный генерал
Чейтер. В его распоряжении было лишь четыре африканских и индийских
батальона; кроме того, ожидалось прибытие одного английского батальона.
Итальянские силы вторжения состояли из двадцати шести батальонов с
артиллерисй и танками. Однако немногочисленная сомалийская кавалерия
на верблюдах успешно приостановила их продвижение. Прибывший к месту
боевых действий генерал-майор Годуин-Остин принял командование как
раз в тот момент, когда вторгшийся противник вышел к перевалу Туг-Арган
на подступах к морскому порту Бербера, главному городу Британского
Сомали. Здесь обороняющиеся оказали настолько упорное сопротивление,
что итальянцы в итоге четырехдневных боев так и не смогли продвинуться
вперед. Однако из-за отсутствия подкреплений и необходимых оборонительных
позиций английским войскам пришлось эвакуироваться из Берберы морем;
большая их часть была переброшена в Кению для усиления создавшейся
там группировки английских войск. В ходе боев итальянцы потеряли свыше
2 тыс. человек, в то время как потери англичан составили менее 250
человек. Это произвело большое впечатление на итальянцев и оказало
серьезное стратегическое влияние на их действия в последующем.
Английские войска в Кении под командованием генерал-лейтенанта Каннингхэма
включали африканскую 12-ю дивизию генерала Годуин-Остина (южноафриканская
1-я и восточноафриканская 22-я бригады, а также 24-я бригада Золотого
Берега), к которой вскоре присоединилась африканская 11-я дивизия.
К осени численность английских сил в Кении возросла примерно до 75
тыс. человек: 27 тыс. южноафриканцев, 33 тыс. из Восточной Африки,
9 тыс. из Западной Африки и около 6 тыс. англичан. Было сформировано
три дивизии: южноафриканская 1-я, африканские 11-я и 12-я. В Судане
теперь находилось 28 тыс. человек, включая индийскую 5-ю дивизию.
Индийскую 4-ю дивизию планировалось перебросить туда после завершения
первого этапа контрудара против итальянцев в Северной Африке. В Судан
был направлен батальон танков 4-го танкового полка. Кроме того, там
находились и суданские оборонительные силы.
Черчилль считал, что столь крупные английские силы должны проявлять
большую активность, чем это имело место в действительности, и неоднократно
настаивал на этом. Командующий вооруженными силами на Среднем Востоке
Уэйвелл предлагал в мае или июне, после окончания периода весенних
дождей, начать совместно с Каннингхэмом наступление из Кении вглубь
Итальянского Сомали. Правда, Уэйвелла одолевали сомнения, и этому
способствовало сильное сопротивление, которое встретила предпринятая
Плэттом в ноябре попытка продвинуться в направлении Галлабата силами
индийской 10-й бригады. Этой бригадой командовал Слим, решительный
командир, ставший впоследствии одним из самых прославленных военачальников.
Атака на Галлабат прошла успешно, однако последующая атака на соседний
пост Метемма была отражена итальянской колониальной бригадой. И случилось
это главным образом по вине английского батальона, который был введен
для усиления в состав индийской бригады вопреки желанию Слипа. Как
показали дальнейшие события, итальянские войска в этом северном секторе
вели себя гораздо более стойко, чем на других участках фронта.
Единственными обнадеживающими эпизодами в холеной зимней кампании
были действия бригадного генерала Сэндфорда. Этого отставного генерала
вновь призвали на действительную службу в начале войны и направили
в Эфиопию с задачей организовать мятеж вождей горных племен в районе
Гондара. Его действия были развиты в течение зимы неуловимым партизанским
отрядом капитана Уингейта при поддержке суданского батальона. Находившийся
в изгнании император Хайле Селассие 20 января 1941 года был доставлен
самолетом в Эфиопию. Не прошло и трех месяцев, как он вновь вступил
в свою столицу Аддис-Абебу вместе с Уингейтом<$FБольшой вклад в разгром
итальянских сил, особенно в Эфиопии, внесли повстанцы, которые на
протяжении многих лет вели вооруженную национально-освободительную
борьбу против колонизаторов. Численность эфиопских повстанцев по некоторым
оценкам достигала 500 тыс. человек. Английские войска вступили в Аддис-Абебу
фактически по просьбе итальянского фашистского командования, которое,
испугавшись возмездия народа Эфиопии, предпочло капитулировать перед
англичанами. -- Прим, ред.>. Произошло это гораздо
раньше, чем мог предполагать даже Черчилль.
Испытывая постоянно давление со стороны Черчилля и Смэтса, Уэйвелл
и Каннингхэм были вынуждены в феврале 1941 года начать вторжение в
Итальянское Сомали из Кении. Порт Кисмаю был захвачен неожиданно легко.
Овладение этим портом упростило проблему снабжения. Затем войска Каннингхэма
форсировали р. Джуба и продвинулись на 250 миль в направлении столицы
Итальянского Сомали и крупного порта Могадишо. Они заняли его меньше
чем через неделю -- 25 февраля. Захвачено было огромное количество
горючего. Англичане продвигались так быстро, что итальянцы не смогли
осуществить такие же разрушения, как в Кисмаю. Другим важным фактором,
обеспечившим быстрое продвижение, была сильная авиационная поддержка.
Затем войска Каннингхэма повернули вглубь страны, вступили в южную
Эфиопию, и к 17 марта африканская 11-я дивизия, пройдя около 400 миль,
заняла Джиджигу, недалеко от центра провинции Харар. Это позволило
англичанам выйти к границе бывшего Британского Сомали, где 16 марта
высадился небольшой отряд из Адена. К 29 марта, преодолев упорное
сопротивление, англичане заняли Харар, и войска Каннингхэма повернули
на запад, к столице Эфиопии Аддис-Абебе, находившейся в 300 милях.
Аддис-Абеба была занята через неделю, 6 апреля, то есть за месяц до
того, как туда в сопровождении Уингейта вернулся император Хайле Селассие.
На севере, как и в начале боевых действий, сопротивление было более
упорным. Здесь в районе Эритреи итальянцы под командованием генерала
Фруши имели в первом эшелоне хорошо обученные войска численностью
около 17 тыс. человек. Кроме того, во втором эшелоне находилось более
трех дивизий. Наступление генерала Плэтта, начавшееся в третью неделю
января, проводилось силами хорошо подготовленных индийских 4-й и 5-й
дивизий. Еще до того, как наступление англичан развернулось в полную
силу, герцог Аоста приказал итальянским войскам в Эритрее отступить,
и поэтому первое серьезное сражение произошло у Керу, в 60 милях к
востоку от Кассалы и в 40 милях от границы с Суданом.
Еще более упорное сопротивление индийские дивизии встретили в горах
у Баренту и Агордата (соответственно в 45 и 70 милях восточнее Керу).
Правда, индийской 4-й дивизии под командованием генерала Бересфорд-Пейрса
удалось быстро выйти к Агордату, что облегчило продвижение индийской
5-й дивизии к Баренту.
Теперь Уэйвелл мог решить более трудную задачу -- занять всю Эритрею,
и он отдал новые распоряжения генералу Плэтту. Однако от Агордата
до Асмары, столицы Эритреи, было более 100 миль (порт Массава находился
еще дальше). Почти на полпути к Асмаре была расположена горная позиция
Керен -- одна из самых прочных оборонительных позиций в Восточной
Африке, прикрывавшая единственный путь к Асмаре и итальянской военно-морской
базе в Массаве.
Первые попытки прорваться, предпринятые англичанами утром 3 февраля,
окончились неудачей. В последующие дни противник также неоднократно
срывал эти попытки. Генерал Карнимео, командовавший итальянскими-войсками
в этом районе, проявил высокий боевой дух и тактическое мастерство.
После продолжавшихся более недели боев англичанам пришлось отказаться
от наступления. Последовало длительное затишье. Наступление возобновилось
лишь в середине марта, когда была, подтянута индийская 5-я дивизия.
И вновь начался период затяжных боев. После серии контратак итальянцев
англичанам пришлось отходить назад, однако в конце концов 27 марта
батальон 4-го танкового полка прорвал оборону итальянских войск. Танкисты
здесь сыграли такую же решающую роль, как и 7-й танковый полк в боях
у Сиди-Баррани и Тобрука в Северной Африке.
Так закончились бои у Керона, продолжавшиеся 53 дня. Войска генерала
Фруши отступили на юг в Эфиопию, и 1 апреля англичане заняли Асмару.
Затем они двинулись к порту Массава, до которого было около 50 миль,
и 8 апреля вынудили капитулировать его гарнизон. Кампания в Эритрее
завершилась.
Тем временем итальянские войска под командованием герцога Аосты отошли
на юг в Эфиопию, намереваясь дать решительный бой на горной позиции
у Амба-Алаги, в 80 милях южнее Асмары. В распоряжении герцога Аосты
оставалось всего 7 тыс. человек, 40 орудий и запас снабжения всего
лишь на три месяца. Все это привело к тому, что 19 мая герцог Аоста
с готовностью принял "почетные условия" капитуляции. В результате
общее число пленных итальянцев возросло до 230 тыс. Правда, еще оставались
изолированные группы итальянских войск под командованием генерала
Гадзиры в юго-западной Эфиопии и под командованием генерала Нази в
северо-западной Эфиопии (в районе Гондара), но до осени они были окружены
и разгромлены. Таков был конец недолговечной африканской империи Муссолини.
@CS1 = НАСТУПЛЕНИЕ ГЕРМАНИИ НА ШИРОКОМ ФРОНТЕ. 1941 год
По мнению некоторых специалистов, операция по отправке войск генерала
Уилсона в Грецию, хотя и закончилась поспешной эвакуацией, все-таки
имела смысл, поскольку она на шесть недель задержала вторжение немцев
в Россию. Правомерность подобных выводов спорна. Многие военные специалисты,
хорошо знакомые с положением в районе Средиземного моря, и в частности
генерал де Гинан, осудили эту опасную политическую игру. Относительно
небольшие силы, переброшенные в Грецию, совершенно не имели реальных
шансов спасти ее от немецкого вторжения. Однако при этом была упущена
блестящая возможность воспользоваться поражением итальянцев в Киренаике
и захватить Триполи до прибытия немецких войск.
Правильность подобной точки зрения подтвердили последующие события.
Греция была оккупирована немцами в течение трех недель, и англичан
выдворили с Балкан. В это же время лишенные большей части своих сил
английские войска в Киренаике также были выброшены оттуда немецким
Африканским корпусом, которому дали возможность высадиться в Триполи.
Эти поражения означали для Великобритании потерю престижа и перспектив
и только усугубили несчастья, обрушившиеся на греческий народ. И даже
если допустить, что греческая кампания задержала вторжение немцев
в Россию, это обстоятельство не может служить оправданием, поскольку,
принимая свое решение, английское правительство не преследовало в
то время такой цели.
Однако в историческом аспекте этот вопрос представляет интерес. Действительно
ли эта кампания имела такие последствия? Ответом на этот вопрос является
тот факт, что первоначально Гитлер приказал завершить подготовку к
нападению на Россию к 15 мая, в конце марта предварительно установленная
дата нападения была сдвинута примерно на месяц, а затем вторжение
было назначено на 22 июня. Фельдмаршал Рундштедт отмечает, что подготовка
его группы армий задержалась в связи с занятостью танковых дивизий
в балканской кампании и что это наряду с неблагоприятными погодными
условиями было основной причиной отсрочки нападения на Россию.
Фельдмаршал Клейст, командовавший танковыми войсками у Рундштедта,
высказался более определенно. "Безусловно верно, --
заявил он, -- что силы, брошенные нами на Балканы, были
небольшими по сравнению с общей численностью наших войск, однако доля
занятых там танков была велика."<$FИзвестный английский буржуазный
историк А. Тейлор обоснованно считает эти рассуждения "легендой,
изобретенной германскими генералами, чтобы оправдать свое поражение
в России". Он пишет: "Незавершенность германских мобилизационных
планов на Восточном фронте к 15 мая объясняется совершенно другими
причинами: недостатком боевой техники, в особенности колесных машин"
(А. Taylor. The Second World War. London, 1975, р. 102). --
Прим. ред.>
На взгляды фельдмаршалов Рундштедта и Клейста, разумеется, оказало
влияние то, что наступление на их участке фронта зависело от возвращения
этих танковых дивизий. Другие же генералы придавали меньшее значение
балканской кампании и подчеркивали, что главная роль в наступлении
против России отводилась группе армий фельдмаршала Бока, действовавшей
из северной Польши, и что шансы на успех зависели главным образом
от ее успешного продвижения. Ослабление войск Рундштедта, группе армий
которого предстояло выполнять вспомогательные задачи, вероятно, не
должно было сказаться на исходе кампании в России, так как русским
нелегко было перегруппировать свои силы. Оно могло бы даже сдержать
намерения Гитлера перенести основные усилия немецких войск на втором
этапе вторжения в Россию на южный участок фронта. Все это, как мы
увидим дальше, роковым образом повлияло на перспективы взятия Москвы
до наступления зимы. В конце концов вторжение можно было бы начать,
не ожидая, когда группа армий Рундштедта будет усилена дивизиями с
Балкан. Однако в данном случае сыграли роль сомнения относительно
того, достаточно ли сухим будет грунт, если начать вторжение в более
ранние сроки. По мнению генерала Гальдера, погодные условия действительно
не благоприятствовали вторжению до того времени, пока оно было начато
фактически.
И все же ретроспективные суждения генералов не могут быть надежным
показателем того, какое решение было бы принято, если бы не возникли
осложнения на Балканах. Стоило только предварительно намеченную дату
нападения перенести по этой причине, как стал отвергаться любой срок
нанесения удара до возвращения дивизий с Балкан.
Однако задержку вызвала вовсе не кампания в Греции. В план действий
на 1941 год Гитлер включил вторжение в Грецию как прелюдию к нападению
на Россию. И все же решающим фактором, повлиявшим на изменение сроков,
оказался неожиданный государственный переворот в Югославии. 27 марта
генерал Симович и его сторонники свергли правительство, которое только
что заключило пакт со странами оси. Гитлер был настолько взбешен этой
неприятной новостью, что в тот же день принял решение начать решительное
наступление против Югославии. Для нанесения такого удара требовалось
больше сил (как сухопутных войск, так и авиации), чем для проведения
кампании только в Греции, и это заставило Гитлера принять чреватое
роковыми последствиями решение перенести ранее намеченную дату нападения
на Россию.
Именно опасения, связанные с высадкой англичан, а не сам факт их высадки
заставила Гитлера ввести войска в Грецию. Исход этой кампании принес
ему успокоение. Высадка англичан не помешала тогдашнему правительству
Югославии вступить в соглашение с Гитлером, но, с другой стороны,
она, возможно, воодушевила Симовича на успешно закончившуюся попытку
свергнуть правительство и на борьбу, уже менее успешную, против Гитлера.
Еще больший свет на этот вопрос проливает анализ балканской кампании,
сделанный генералом Грейфенбергом, бывшим начальником штаба 12-й армии
фельдмаршала Листа, осуществлявшей операции на Балканах.
Грейфенберг, напомнив, что захват союзниками плацдарма в Салониках
в 1915 году в конечном счете позволил им развернуть решающее стратегическое
наступление в сентябре 1918 года, подчеркивает, что Гитлер в 1941
году опасался новой высадки англичан в Салониках или на южном побережье
Фракии: тогда англичане оказались бы в тылу группы армий "Юг"
во время ее наступления на восток, в южные районы России. Гитлер исходил
из предположения, что англичане вновь попытаются продвинуться на Балканы,
и помнил, что действия армий союзников на Балканах в конце первой
мировой войны существенно способствовали их победе. Поэтому в качестве
меры предосторожности он решил перед началом действий против России
занять побережье южной Фракии между Салониками и Александрополисом.
Для проведения этой операции была выделена 12-я армия, включавшая
танковую группу Клейста. Армия сосредоточилась в Румынии, переправилась
через Дунай и вступила в Болгарию. Затем ей предстояло прорвать линию
Метаксаса, наступая правым флангом на Салоники, а левым -- на Александруполис.
После выхода немецких войск к морю болгары должны были взять на себя
основную задачу по обороне побережья, где планировалось вставить лишь
незначительные силы немецких войск. Затем главные силы 12-й армии,
прежде всего танковая группа Клейста, должны были развернуться и двинуться
в северном направлении через Румынию, чтобы принять участие в боевых
действиях на южном участке Восточного фронта. Первоначально этот план
не предусматривал оккупации основных районов Греции.
Когда с этим планом познакомили болгарского царя Бориса, тот заявил,
что не доверяет Югославии и что она может угрожать правому флангу
12-й армии. Представители Германии заверили царя Бориса, что они не
ожидают никакой опасности с этой стороны, поскольку в 1939 году между
Югославией и Германией заключен пакт. Тем не менее их доводы не вполне
убедили царя Бориса.
И он оказался прав. Когда 12-я армия в соответствии с планом была
готова начать действия из Болгарии, в Белграде внезапно произошел
переворот, приведший к отречению от власти принца-регента Павла. Блюментрит
отмечал: "По-видимому, определенные круги в Белграде не были согласны
с прогерманской политикой принца Павла и хотели стать на сторону западных
держав. Произошел ли этот переворот при поддержке западных держав
или СССР, мы, будучи солдатами, определить не можем. Несомненно одно
-- его организовал не Гитлер! Наоборот, эти события оказались весьма
неприятным сюрпризом и почти расстроили весь план действий 12-й армии