Страница:
которыми располагала 8-я армия для проведения морских десантных
операций. Мы располагали достаточным количеством
десантно-высадочных и транспортных средств. Возможно, были
какие-то основания отказываться от использования бесценных
преимуществ, обеспечиваемых гибкостью маневра сил флота. Однако
в будущем надо учесть, что может быть достигнут огромный выигрыш
во времени и затрачиваемых усилий путем нанесения ударов во
фланг и тыл противника, пусть даже небольшими силами".
К счастью для Кессельринга, союзное верховное командование не
попыталось осуществить высадку десанта в Калабрии на южной
оконечности Италии, то есть в тылу немецких войск, находившихся
в Сицилии, с целью не допустить их отвод через Мессинский
пролив. Кессельринг в течение всего периода обороны Сицилии
опасался этого удара и не имел сил для его отражения. По мнению
фельдмаршала, "удар в Калабрии превратил бы высадку в Сицилии
в триумфальную победу союзников". До завершения боев в
Сицилии и успешной эвакуации четырех немецких дивизий с этого
острова в распоряжении Кессельринга для обороны юга Италии было
всего лишь две немецкие дивизии.
"Ничто не принесет большего успеха, чем сам успех" -- так
гласит известный афоризм, основанный на французской поговорке.
Однако на практике часто оказывается, что "ничто не приносит
большего успеха, чем неудача". Именно так дважды случилось
на Средиземноморском театре военных действий во время второй
мировой войны.
Неудачный исход наступления союзных войск на Тунис из Алжира в
ноябре 1942 года послужил для Гитлера и Муссолини поводом, чтобы
отправить морем подкрепления в Тунис, Через шесть месяцев
союзники разгромили в Тунисе две армии противника и таким образом
создали благоприятные условия для вторжения из Африки на юг
Европы.
Еще одним примером того, как неудача превратилась в успех,
является вторжение в Италию. После быстрого захвата Сицилии и
падения режима Муссолини вторжение в Италию казалось
сравнительно легким делом. Перспективы стали еще благоприятнее в
связи с тем, что в тайне от немцев была достигнута
договоренность о капитуляции Италии, о которой предполагалось
объявить одновременно с высадкой союзных войск на территории
@Сх.17 =
@Врезка к сх. 17. =
этой страны.<$F18 августа 1943 года начальник штаба Эйзенхауэра
американский генерал Смит и начальник разведки этого же штаба
английский генерал Стронг, переодевшись в гражданское платье,
направились в Гибралтар, а затем в Лиссабон, где встретились с
представителем итальянского генерального штаба генералом
Кастеллано и обсудили условия выхода из войны Италии и
сохранения в стране власти реакционного правительства Бадольо
(предшественника Кавальеро на посту начальника итальянского
генерального штаба). В Италии к этому времени уже сложилась
революционная ситуация. Страх перед революцией стал одной из
основных причин, ускоривших решение правительства США и Англии о
высадке своих войск в Италии. -- Прим. ред.> В этот момент
на юге Италии находилось только шесть ослабленных в боях
немецких дивизий, а в районе Рима -- еще две дивизии, перед
которыми стояла задача противодействовать высадке союзников и
нести охрану территории своего бывшего союзника.
И все же фельдмаршалу Кессельрингу удалось задержать продвижение
союзных войск и разоружить итальянскую армию. Союзники не сумели
продвинуться дальше рубежа, находившегося в сотне миль от Рима.
Только через восемь месяцев союзники овладели итальянской
столицей. Затем их продвижение вновь было задержано еще на
восемь месяцев, прежде чем они сумели выйти из горных районов
полуострова на равнины Северной Италии.
И все же эта длительная задержка в достижении конечного успеха,
который казался столь близким в сентябре 1943 года,
компенсировалась общими благоприятными перспективами для
союзников. Гитлер первоначально намеревался вывести свои войска
из южных районов Италии и организовать оборону на севере страны.
Однако неожиданный успех действий Кессельринга навел Гитлера на
мысль перебросить, вопреки совету Роммеля, резервы на юг Италии,
чтобы удерживать как можно большую территорию этой страны в
течение длительного срока. Это решение лишило Гитлера резервов,
которые вскоре ему потребовались для отражения удара русских
с востока, а западных союзников -- из Нормандии.<$FВоенные
действия западных союзников в Италии отвлекали не больше 6--7%
сил фашистской Германии. -- Прим. ред.>
Союзные войска в Италии привлекли на себя б[ac]ольшую долю
немецких резервов, чем на других фронтах. Более того, если на
итальянском фронте немцы могли позволить себе уступить
территорию с наименьшим риском, то попытка в равной мере
оказывать сопротивление на всем протяжении своих фронтов создала
для них все большую опасность окончательного поражения из-за
перенапряжения сил. Это обстоятельство служило моральным
подспорьем для союзных войск в Италии, надежда которых на
быстрый успех долгое время терпела крах.
Следует заметить, что крупные операции никогда не
предпринимаются в расчете на такую неудачу, которая в конечном
итоге принесет успех. Человек по своей натуре не может искать
пути к успеху через поражение. Проследим, что же произошло и как
это могло случиться.
Первое серьезное разочарование союзники пережили в связи с тем,
что долго не могли использовать благоприятную возможность после
антивоенного переворота в Италии, в результате которого был
свергнут Муссолини. Это случилось 25 июля, но прошло еще шесть
недель, прежде чем союзники высадились в Италии. Задержка была
вызвана политическими и военными соображениями. На конференции
высших военных руководителей США и Англии, состоявшейся в конце
мая в Вашингтоне, американцы возражали против высадки в Италии
из Сицилии, если это помешает осуществлению планов вторжения в
Нормандию и разгрома Японии на Тихом океане. Лишь 20 июля, когда
итальянские войска в массовом порядке начали сдаваться
союзникам, комитет начальников штабов США дал согласие на
вторжение в Италию, однако время было упущено, чтобы быстро
воспользоваться сложившейся там обстановкой.
Политическое требование "о безоговорочной капитуляции",
сформулированное Рузвельтом и Черчиллем на конференции в
Касабланке в январе 1943 года, также создало известные
трудности. Новое правительство в Италии во главе с маршалом
Бадольо, естественно рассчитывало на более благоприятные условия
в переговорах с союзниками, однако выяснилось, что не так-то
легко установить с ними контакт. Самым очевидным каналом связи
были посланники США и Англии при Ватикане, однако этот канал
связи оказался бесполезным прежде всего из-за политической
близорукости официальных лиц. Бадольо писал: "Английский
посланник сообщил нам, что к сожалению, имеющийся у него код
устарел и известен немцам, а потому им нельзя воспользоваться
для секретных переговоров итальянского правительства с
правительством Англии. Временный поверенный в делах США в
Ватикане заявил, что в его распоряжении совсем нет нужного
кода". Таким образом, итальянцам пришлось ждать до середины
августа, пока они нашли подходящий предлог отправить своего
доверенного человека в Португалию, чтобы встретиться с
представителями Англии и США. Однако и этот окружной путь для
ведения переговоров не ускорил решения вопроса.
А Гитлер не терял времени и принимал меры на случай, если новое
правительство Италии попытается начать мирные переговоры и выйти
из войны. 25 июля, то есть в тот день, когда в Риме произошел
переворот, в Грецию прибыл Роммель, чтобы принять командование
немецкими войсками в этой стране. Незадолго до полуночи ему
сообщили по телефону, что Муссолини свергнут и что фельдмаршалу
надлежит немедленно отправиться в ставку Гитлера, находившуюся в
лесных районах Восточной Пруссии. По прибытию в ставку Гитлера
Роммель получил приказ "сосредоточит войска в Альпах и
подготовиться к возможному вступлению в Италию".
Вскоре начался ввод немецких войск в Италию, правда, в несколько
замаскированной форме. Опасаясь, что итальянцы при поддержке
парашютных войск союзников попытаются блокировать альпийские
перевалы, Роммель 30 июля отдал приказ головным подразделениям
немецких войск перейти границу и занять перевалы. Это было
сделано под предлогом охраны путей подвоза в Италию. Итальянцы
заявили протест и были даже готовы оказать сопротивление, однако
не решились вступить в прямой конфликт со своими союзниками. В
дальнейшем немцы расширили зону вторжения под предлогом, что они
освобождают итальянские войска от задачи по охране северной
части страны и предоставляют им возможность усилить оборону
южных районов, где в любой момент могли высадиться союзники. В
стратегическом отношении этот довод был настолько убедителен,
что итальянские руководители не могли отвергнуть его, не
обнаружив своих намерений выйти из войны. Таким образом, к
началу сентября восемь немецких дивизий под командованием
Роммеля разместились в северной Италии и были готовы прийти на
помощь войскам Кессельринга, находившимся в южных районах
страны.
В дополнении ко всему из Франции в район Рима была переброшена
2-я парашютная дивизия. Командующий немецкими
воздушно-десантными войсками генерал Штудент также прибыл в
Италию. На допросе после окончания войны он заявил:
"Итальянскому верховному командованию не не было известно о
прибытии 2-й парашютной дивизии в район Рима. Итальянцам
сообщили, что она будет использована в Сицилии или Калабрии.
Однако мне Гитлер дал указание держать дивизию в районе Рима и
принять под свое командование 3-ю моторизованную дивизию, также
переброшенную в этот район. С помощью этих двух дивизий я должен
был по получению приказа разоружить итальянские войска у
Рима".
Прибытие двух указанных немецких дивизий практически исключило
для союзников возможность выброски воздушно-десантной дивизии
(речь шла об американской 82-й дивизии под командованием
генерала Риджуэя) в Риме с целью помочь итальянцам удержать их
столицу и создать угрозу штабу Кессельринга, находившемуся в
Фраскати, в 10 милях юго-восточнее Рима.
Однако и теперь, по крайней мере пока не началось вторжение
союзников в Италию, перед Штудентом стояла трудная задача.
Маршал Бадольо удерживал пять итальянских дивизий в районе Рима,
несмотря на настойчивое требование немцев перебросить хотя бы
часть этих сил для усиления обороны побережья на юге страны.
Пока эти дивизии не были бы разоружены, Кессельринг находился бы
в трудном положении. Ему пришлось бы отражать натиск
высадившихся англо-американских войск и вести борьбу с
итальянскими войсками, которые располагались на коммуникациях
шести немецких дивизий, оборонявших южные районы Италии. Кстати
эти шесть немецких дивизий были сведены во вновь сформированную
10-ю армию под командованием генерала Витинггофа. Четыре из них
были эвакуированы из Сицилии, понеся в боях серьезные потери в
живой силе и технике.
3 сентября в Италии высадились войска 8-й армии Монтгомери,
переправившихся из Сицилии через Мессинский пролив. В тот же
день представители итальянского правительства тайно подписали с
союзниками соглашение о перемирии. Объявить об этом договорились
после высадки главных сил союзников в Салерно, южнее Неаполя.
5-я армия под командованием генерала Кларка высадилась в заливе
Салерно в ночь на 8 сентября, через несколько часов после того,
как радиостанция Би-Би-Си передала официальное сообщение о
капитуляции Италии. Итальянские руководители не ожидали, что
высадка будет осуществлена так скоро (их предупредили о
радиопередаче Би-Би-Си лишь поздно вечером 7 сентября). Бадольо
пожаловался, что не сможет оказать содействие союзникам,
поскольку не все приготовления завершены.
Убедившись в неподготовленности и нерешительности итальянского
руководства, генерал Тэйлор тайно направленный в Рим
Эйзенхауэром, сообщил, намеченную ранее высадку дивизий Риджуэя
в Риме следует отменить, поскольку она может потерпеть неудачу.
Вместе с тем уже было поздно осуществить выброску этой дивизии к
р. Вольтурно, на северных окраинах Неаполя, чтобы
воспрепятствовать переброске немецких подкреплений на юг
Сицилии.
События могли бы развиваться по-иному, если бы итальянское
командование действовало решительнее и проявило столько же
терпения, сколько в своих усилиях, направленных на то, чтобы
сохранить в тайне готовящуюся капитуляцию и развеять сомнения
Кессельринга по этому поводу. Интересные откровения содержатся
на этот счет в мемуарах генерала Вестфаля, начальника штаба
Кессельринга:
"7 сентября военно-морской министр Италии адмирал граф де
Куртен нанес визит Кессельрингу и сообщил ему, что 8 или 9
сентября итальянский флот выйдет из Специи и даст бой
английскому флоту в Средиземном море. <192>Итальянские моряки
победят или погибнут<169>, -- сказал адмирал, вытирая слезы на
глазах. Затем он изложил план сражения".
Эти торжественные заверения произвели необходимое впечатление.
На следующий день Вестфаль и генерал Туссент выехали в штаб
итальянской армии в Монтеротондо (в 16 милях северо-восточнее
Рима).
Генерал Роатта оказал нам теплый прием. Мы обсуждали подробности
плана совместных действий итальянской 7-й и немецкой 10-й армии
на юге Италии. Во время нашей беседы позвонил полковник
Вальденбург и сообщил о переданном по радио заявлении
относительно капитуляции Италии... Генерал Роатта утверждал,
будто это -- пропагандистский маневр. "Совместная борьба, --
сказал он, -- будет продолжаться, как и было условлено".
Вестфаля не убедили эти заверения, а вернувшись в свой штаб в
Фраскати, он узнал, что Кессельринг уже известил командиров
подчиненных подразделений о капитуляции Италии и отдал приказ
немедленно разоружить итальянские части.
Выполняя приказ Кессельринга, представители немецкого
командования на местах прибегли к разным тактическим приемам.
Они действовали в зависимости от конкретных условий обстановки и
сообразно личным качествам. В районе Рима, где сложилась
особенно трудная обстановка, генерал Штудент прибегнул к
насильственным мерам. Он рассказывает: "Я предпринял попытку
захватить итальянский генеральный штаб, высадив воздушный
десант. Успех был неполный. Нам удалось захватить 30 генералов и
150 офицеров. Начальник генерального штаба бежал из Рима вместе
с Бадольо и королем еще прошлой ночью".
Вместо того чтобы попытаться справиться с двумя дивизиями
Штудента, итальянские руководители поспешили отвести подчиненные
им войска к Тиволи и оставили столицу в руках немцев. Это
открыло путь к переговорам, в ходе которых Кессельринг решил
использовать более мягкую форму убеждения пообещав немедленно
распустить итальянских солдат по домам, если они сложат оружие.
Это предложение Кессельринга противоречило приказу Гитлера
арестовать итальянских солдат после разоружения. Предложение
Кессельринга оказалось эффективной мерой. Вот как пишет об этом
Вестфаль в своих мемуарах: "Напряжение в районе Рима сразу
спало, когда итальянское командование приняло предложение об
условиях разоружения. Таким образом была устранена угроза
коммуникациям 10-й армии. Значительным облегчением для нас
явился и тот факт, что отпала необходимость боев в Риме. В
соглашении, предложенном фельдмаршалом Кессельрингом, Рим
объявлялся открытым городом. В Риме должны были находиться
только полицейские подразделения (две роты) для охраны
телефонных линий и т.п. Это обязательство мы выполняли до конца.
После объявления Рима открытым городом мы могли возобновить
телеграфную и радиосвязь с верховным командованием, которая была
прервана с 8 сентября. Бескровное разоружение итальянской армии
дало нам возможность перебросить из района Рима подкрепления
войскам 10-й армии, действовавшим на юге... Таким образом,
проблема, которая первоначальна вызывала лишь беспокойство, была
решена успешно".
До этого момента Гитлер и его военные советники уже считали
армию Кессельринга обреченной. Об этом убедительно
свидетельствует Вестфаль в своих мемуарах: "С августа мы
совершенно не получали никаких подкреплений в живой силе,
технике и предметах снабжения. Все наши требования верховное
командование отклоняло. Это пессимистическое отношение, очевидно,
сказалось и на использовании сил группы армий <192>Б<169> под
командованием Роммеля, находившихся в Северной Италии. Роммелю
было приказано принять под свое командование те наши части,
которым удастся избежать совместных ударов союзников и
итальянских войск.
Фельдмаршал Кессельринг также считал обстановку тяжелой. Однако
он полагал, что при определенных условиях можно поправить дело:
чем южнее высадились бы союзники, тем больше шансов было бы
отразить их натиск. Но если противник высадится с моря и воздуха
в районе Рима, и то трудно будет рассчитывать на возможность
спасти войска 10-й армии. Двух дивизий, которыми мы располагали
в районе Рима, вряд ли будет достаточно для уничтожения
итальянских войск и отражения десантов союзников, а также для
охраны коммуникаций 10-й армии. Еще 9 сентября стало ясно, что
итальянские войска блокируют дорогу к Неаполю и отрезают пути
снабжения 10-й армии. В таких условиях эта армия не могла бы
оказать длительного сопротивления. Фельдмаршал Кессельринг
облегченно вздохнул, когда ни 9, ни 10 сентября союзники не
высадили воздушных десантов в Риме. В течение этих двух дней мы
каждый час ждали высадки таких десантов при содействии
итальянцев. Высадка воздушных десантов, несомненно, подняла бы
дух итальянских войск и гражданского населения, большей частью
враждебно настроенного по отношению к нам".
Кессельринг выразил такую же точку зрения, заявив, что
"высадка воздушного десанта в Риме и морского десанта в
этом же районе, а не в Салерно, наверняка вынудила бы нас
вывести все войска из южной части Италии".
Впрочем, и после высадки союзных войск у Салерно положение
немцев в первые дни оказалось тяжелым, тем более что они не
имели достаточной информации о происходящих на юге Италии
событиях; Никогда еще "туман войны" не был столь густ,
потому что немцам пришлось воевать на территории союзника,
который неожиданно предал их. Еще раз обратимся к мемуарам
Вестфаля: "Фельдмаршал Кессельринг сначала почти не имел
сведений о положении в Салерно. Телефонная связь оказалась
нарушенной, и восстановить ее было нелегко, так как раньше нам
не разрешалось ознакомится с существующей в Италии системой
телефонной связи. Радиосвязь вначале также бездействовала,
поскольку личный состав подразделений связи 10-й армии не был
знаком с особенностями метеорологических условий на юге
Италии".
К счастью для немцев, главные силы союзников высадились в районе,
где и ожидалась их высадка и где Кессельрингу было удобно
сосредоточить силы для отражения удара союзников. Наступление
высадившихся войск 8-й английской армии развивалось, как и
предполагало немецкое командование, и не создавало прямой угрозы
войскам Кессельринга, который во многом выиграл из-за нежелания
командиров соединений союзных войск продвигаться дальше рубежа
авиационного прикрытия. Именно на этом Кессельринг и построил
свои расчеты. Продвижение союзных войск, высадившихся в Салерно
(эта операция под влиянием оптимистических прогнозов получила
наименование "Эвеланш", задержалось, что опять было на
руку противнику. Сам Кларк называл итог операции "равным
провалу"<$FM. Clark The Calculated Risk, p.179.> Высадившиеся
войска едва сумели отразить контрудар немцев и удержаться на
занятом плацдарме.
Еще в период планирования операции Кларк предлагал осуществить
высадку в заливе Гаэта, севернее Неаполя, где местность была
более открытой и не было таких горных массивов, как у Салерно,
которые мешали расширить захваченный плацдарм. Однако
главнокомандующий союзными ВВС Теддер завил, что трудно будет
осуществлять авиационное прикрытие войск, высадившихся в заливе
Гаэта, и Кларку пришлось согласиться на высадку в районе
Салерно.
В некоторых союзнических кругах высказывалось мнение, что
наверняка неожиданной для немцев была бы высадка в районе
Таранто или Бриндизи. Эти пункты находились за линией
"максимальной вероятности высадки", и, следовательно,
риск проведения десантной операции в этом районе был невелик, а
в случае успеха появлялась возможность быстро овладеть двумя
портами.
В последний момент в план действия союзников все же включили и
высадку в районе Таранто. В ней участвовала только английская
1-я воздушно-десантная дивизия, наскоро сформированная в Тунисе
и спешно переброшенная на кораблях морем. Дивизия не встретила
сопротивления, но у нее совсем не было танков, она имела
очень мало артиллерии и транспортных средств, чтобы развить свой
успех.
@BL =
От общего изложения событий, связанных с вторжением союзников в
Италию, перейдем к подробному анализу операций, начавшихся 3
сентября высадкой английской 8-й армии под командованием
Монтгомери.
Приказ о проведении операции "Бейтаун", по плану
которой предусматривалась высадка в Калабрии, был отдан лишь 16
августа, когда последние арьергарды немецких войск покидали
Сицилию. В приказе задача десанта не определялась. Об этом с
присущим ему сарказмом писал Монтгомери в телеграмме на имя
Александера 19 августа. В ответной телеграмме задачу определили
следующим образом: "Ваша задача -- овладеть плацдармом и
тем самым обеспечить для сил флота возможность действовать в
Мессинском проливе. В случае отхода противника организуйте
преследование всеми имеющимися силами, памятуя, что чем больше
сил противника вы сумеете сковать, тем больше поможете
проведению операции <192>Эвеланш<169>".
В этой задаче возможности испытанной в боях 8-й армии явно
недооценивались. В своих мемуарах Монтгомери по этому поводу
пишет: "Никакой попытки согласовать действия войск моей
армии с войсками 5-й армии, высаживавшимися в Салерно, не было
предпринято". Для выполнения второстепенной задачи --
поддержки действий 5-й армии -- высадку войск 8-й армии армии
осуществили в самом невыгодном районе -- более 300 миль от
Салерно, на узком гористом участке, идеальном по условиям
местности для организации обороны. На север вели только две
дороги: одна -- по западному, а другая -- по восточному
побережью. Таким образом, можно было использовать только две
дивизии и иметь в первом эшелоне каждой из них не больше одной
бригады. На каждом направлении наступления было трудно
развернуть больше одного батальона.
Для противника не было необходимости держать крупные силы в этом
районе. Кроме того, немецкое командование было уверено, что
главные силы союзных войск высадятся где-то еще. Как только
высадилась 8-я армия, шансы на внезапность действий для 5-й
армии резко упали, поскольку у союзников почти не осталось
выбора. Район Калабрии был самым невыгодным участком для
проведения отвлекающей операции. Противник имел возможность
вывести необходимые силы из этого района и попытаться сорвать
высадку главных сил союзников.
Несмотря на маловероятность сильного сопротивления, высадку
первого эшелона войск Монтгомери осуществил с привычной для него
тщательностью. Для прикрытия переброски войск через Мессинский
пролив и высадки 13-го корпуса под командованием генерала Демпси
в районе Реджо было сосредоточено около 600 орудий. Процесс
сосредоточения артиллерии задержал высадку десанта на
несколько дней. Огневую поддержку высаживающихся сил
осуществляли также 120 орудий корабельной артиллерии.
В предшествующие дни разведка установила, что "немцы
оставили в этом районе не более двух пехотных батальонов",
которые разместились в 10 милях от побережья, прикрывая дороги
на север страны. Эта информация об отводе сил противника
послужила для некоторых обозревателей поводом, чтобы заявить,
что грандиозная артиллерийская подготовка высадки в Калабрии
была по сути дела, "выстрелом из пушки по воробьям". Это
весьма красноречивое высказывание неточно, ибо даже воробьев не
оказалось на месте. Артиллерийская подготовка в данном случае
была напрасной тратой боеприпасов.
3 сентября в 4.30 английская 5-я и канадская 3-я дивизии,
действовавшие в первом эшелоне десанта, высадились на побережье
Италии, не встретив даже минных полей и проволочных заграждений.
В одном из канадских документов шутливо замечено, что "самое
сильное сопротивление в течение дня оказала пума, сбежавшая из
зоопарка в Реджо и почему-то не испугавшаяся пехотинцев
канадской бригады". Войска первого эшелона не понеся никаких
потерь при высадке, к исходу дня заняли плацдарм глубиной до 5
миль. В плен попали три немецких солдата-дезертира и три тысячи
итальянцев. Местное население тепло встретило союзников и
помогало разгружать десантные баржи. В последующие дни противник
также не оказал серьезного сопротивления продвижению англичан на
север. Отмечались лишь редкие стычки с арьергардами противника.
Однако многочисленные разрушения, произведенные немцами при
отходе, не раз вызывали задержки в продвижении английских войск.
На четвертый день операции (6 сентября) они продвинулись только
на 30 миль от места высадки и вышли к перешейку полуострова лишь
10 сентября. Таким образом, они прошли лишь треть расстояния до
Салерно.
И все же, как указывает Монтгомери, "Александр был настроен
оптимистически". 5 сентября он побывал в войсках 8-й армии и
сообщил Монтгогмери, что Италия тайно подписала перемирие с
союзниками. Монтгомери отмечает в своих мемуарах, что Александер
"был готов строить планы на том, что итальянцы выполнят все
свои обещания". С этим мнением Александера Монтгомери не
соглашался и позже писал по этому поводу: "Я заявил ему, что
операций. Мы располагали достаточным количеством
десантно-высадочных и транспортных средств. Возможно, были
какие-то основания отказываться от использования бесценных
преимуществ, обеспечиваемых гибкостью маневра сил флота. Однако
в будущем надо учесть, что может быть достигнут огромный выигрыш
во времени и затрачиваемых усилий путем нанесения ударов во
фланг и тыл противника, пусть даже небольшими силами".
К счастью для Кессельринга, союзное верховное командование не
попыталось осуществить высадку десанта в Калабрии на южной
оконечности Италии, то есть в тылу немецких войск, находившихся
в Сицилии, с целью не допустить их отвод через Мессинский
пролив. Кессельринг в течение всего периода обороны Сицилии
опасался этого удара и не имел сил для его отражения. По мнению
фельдмаршала, "удар в Калабрии превратил бы высадку в Сицилии
в триумфальную победу союзников". До завершения боев в
Сицилии и успешной эвакуации четырех немецких дивизий с этого
острова в распоряжении Кессельринга для обороны юга Италии было
всего лишь две немецкие дивизии.
"Ничто не принесет большего успеха, чем сам успех" -- так
гласит известный афоризм, основанный на французской поговорке.
Однако на практике часто оказывается, что "ничто не приносит
большего успеха, чем неудача". Именно так дважды случилось
на Средиземноморском театре военных действий во время второй
мировой войны.
Неудачный исход наступления союзных войск на Тунис из Алжира в
ноябре 1942 года послужил для Гитлера и Муссолини поводом, чтобы
отправить морем подкрепления в Тунис, Через шесть месяцев
союзники разгромили в Тунисе две армии противника и таким образом
создали благоприятные условия для вторжения из Африки на юг
Европы.
Еще одним примером того, как неудача превратилась в успех,
является вторжение в Италию. После быстрого захвата Сицилии и
падения режима Муссолини вторжение в Италию казалось
сравнительно легким делом. Перспективы стали еще благоприятнее в
связи с тем, что в тайне от немцев была достигнута
договоренность о капитуляции Италии, о которой предполагалось
объявить одновременно с высадкой союзных войск на территории
@Сх.17 =
@Врезка к сх. 17. =
этой страны.<$F18 августа 1943 года начальник штаба Эйзенхауэра
американский генерал Смит и начальник разведки этого же штаба
английский генерал Стронг, переодевшись в гражданское платье,
направились в Гибралтар, а затем в Лиссабон, где встретились с
представителем итальянского генерального штаба генералом
Кастеллано и обсудили условия выхода из войны Италии и
сохранения в стране власти реакционного правительства Бадольо
(предшественника Кавальеро на посту начальника итальянского
генерального штаба). В Италии к этому времени уже сложилась
революционная ситуация. Страх перед революцией стал одной из
основных причин, ускоривших решение правительства США и Англии о
высадке своих войск в Италии. -- Прим. ред.> В этот момент
на юге Италии находилось только шесть ослабленных в боях
немецких дивизий, а в районе Рима -- еще две дивизии, перед
которыми стояла задача противодействовать высадке союзников и
нести охрану территории своего бывшего союзника.
И все же фельдмаршалу Кессельрингу удалось задержать продвижение
союзных войск и разоружить итальянскую армию. Союзники не сумели
продвинуться дальше рубежа, находившегося в сотне миль от Рима.
Только через восемь месяцев союзники овладели итальянской
столицей. Затем их продвижение вновь было задержано еще на
восемь месяцев, прежде чем они сумели выйти из горных районов
полуострова на равнины Северной Италии.
И все же эта длительная задержка в достижении конечного успеха,
который казался столь близким в сентябре 1943 года,
компенсировалась общими благоприятными перспективами для
союзников. Гитлер первоначально намеревался вывести свои войска
из южных районов Италии и организовать оборону на севере страны.
Однако неожиданный успех действий Кессельринга навел Гитлера на
мысль перебросить, вопреки совету Роммеля, резервы на юг Италии,
чтобы удерживать как можно большую территорию этой страны в
течение длительного срока. Это решение лишило Гитлера резервов,
которые вскоре ему потребовались для отражения удара русских
с востока, а западных союзников -- из Нормандии.<$FВоенные
действия западных союзников в Италии отвлекали не больше 6--7%
сил фашистской Германии. -- Прим. ред.>
Союзные войска в Италии привлекли на себя б[ac]ольшую долю
немецких резервов, чем на других фронтах. Более того, если на
итальянском фронте немцы могли позволить себе уступить
территорию с наименьшим риском, то попытка в равной мере
оказывать сопротивление на всем протяжении своих фронтов создала
для них все большую опасность окончательного поражения из-за
перенапряжения сил. Это обстоятельство служило моральным
подспорьем для союзных войск в Италии, надежда которых на
быстрый успех долгое время терпела крах.
Следует заметить, что крупные операции никогда не
предпринимаются в расчете на такую неудачу, которая в конечном
итоге принесет успех. Человек по своей натуре не может искать
пути к успеху через поражение. Проследим, что же произошло и как
это могло случиться.
Первое серьезное разочарование союзники пережили в связи с тем,
что долго не могли использовать благоприятную возможность после
антивоенного переворота в Италии, в результате которого был
свергнут Муссолини. Это случилось 25 июля, но прошло еще шесть
недель, прежде чем союзники высадились в Италии. Задержка была
вызвана политическими и военными соображениями. На конференции
высших военных руководителей США и Англии, состоявшейся в конце
мая в Вашингтоне, американцы возражали против высадки в Италии
из Сицилии, если это помешает осуществлению планов вторжения в
Нормандию и разгрома Японии на Тихом океане. Лишь 20 июля, когда
итальянские войска в массовом порядке начали сдаваться
союзникам, комитет начальников штабов США дал согласие на
вторжение в Италию, однако время было упущено, чтобы быстро
воспользоваться сложившейся там обстановкой.
Политическое требование "о безоговорочной капитуляции",
сформулированное Рузвельтом и Черчиллем на конференции в
Касабланке в январе 1943 года, также создало известные
трудности. Новое правительство в Италии во главе с маршалом
Бадольо, естественно рассчитывало на более благоприятные условия
в переговорах с союзниками, однако выяснилось, что не так-то
легко установить с ними контакт. Самым очевидным каналом связи
были посланники США и Англии при Ватикане, однако этот канал
связи оказался бесполезным прежде всего из-за политической
близорукости официальных лиц. Бадольо писал: "Английский
посланник сообщил нам, что к сожалению, имеющийся у него код
устарел и известен немцам, а потому им нельзя воспользоваться
для секретных переговоров итальянского правительства с
правительством Англии. Временный поверенный в делах США в
Ватикане заявил, что в его распоряжении совсем нет нужного
кода". Таким образом, итальянцам пришлось ждать до середины
августа, пока они нашли подходящий предлог отправить своего
доверенного человека в Португалию, чтобы встретиться с
представителями Англии и США. Однако и этот окружной путь для
ведения переговоров не ускорил решения вопроса.
А Гитлер не терял времени и принимал меры на случай, если новое
правительство Италии попытается начать мирные переговоры и выйти
из войны. 25 июля, то есть в тот день, когда в Риме произошел
переворот, в Грецию прибыл Роммель, чтобы принять командование
немецкими войсками в этой стране. Незадолго до полуночи ему
сообщили по телефону, что Муссолини свергнут и что фельдмаршалу
надлежит немедленно отправиться в ставку Гитлера, находившуюся в
лесных районах Восточной Пруссии. По прибытию в ставку Гитлера
Роммель получил приказ "сосредоточит войска в Альпах и
подготовиться к возможному вступлению в Италию".
Вскоре начался ввод немецких войск в Италию, правда, в несколько
замаскированной форме. Опасаясь, что итальянцы при поддержке
парашютных войск союзников попытаются блокировать альпийские
перевалы, Роммель 30 июля отдал приказ головным подразделениям
немецких войск перейти границу и занять перевалы. Это было
сделано под предлогом охраны путей подвоза в Италию. Итальянцы
заявили протест и были даже готовы оказать сопротивление, однако
не решились вступить в прямой конфликт со своими союзниками. В
дальнейшем немцы расширили зону вторжения под предлогом, что они
освобождают итальянские войска от задачи по охране северной
части страны и предоставляют им возможность усилить оборону
южных районов, где в любой момент могли высадиться союзники. В
стратегическом отношении этот довод был настолько убедителен,
что итальянские руководители не могли отвергнуть его, не
обнаружив своих намерений выйти из войны. Таким образом, к
началу сентября восемь немецких дивизий под командованием
Роммеля разместились в северной Италии и были готовы прийти на
помощь войскам Кессельринга, находившимся в южных районах
страны.
В дополнении ко всему из Франции в район Рима была переброшена
2-я парашютная дивизия. Командующий немецкими
воздушно-десантными войсками генерал Штудент также прибыл в
Италию. На допросе после окончания войны он заявил:
"Итальянскому верховному командованию не не было известно о
прибытии 2-й парашютной дивизии в район Рима. Итальянцам
сообщили, что она будет использована в Сицилии или Калабрии.
Однако мне Гитлер дал указание держать дивизию в районе Рима и
принять под свое командование 3-ю моторизованную дивизию, также
переброшенную в этот район. С помощью этих двух дивизий я должен
был по получению приказа разоружить итальянские войска у
Рима".
Прибытие двух указанных немецких дивизий практически исключило
для союзников возможность выброски воздушно-десантной дивизии
(речь шла об американской 82-й дивизии под командованием
генерала Риджуэя) в Риме с целью помочь итальянцам удержать их
столицу и создать угрозу штабу Кессельринга, находившемуся в
Фраскати, в 10 милях юго-восточнее Рима.
Однако и теперь, по крайней мере пока не началось вторжение
союзников в Италию, перед Штудентом стояла трудная задача.
Маршал Бадольо удерживал пять итальянских дивизий в районе Рима,
несмотря на настойчивое требование немцев перебросить хотя бы
часть этих сил для усиления обороны побережья на юге страны.
Пока эти дивизии не были бы разоружены, Кессельринг находился бы
в трудном положении. Ему пришлось бы отражать натиск
высадившихся англо-американских войск и вести борьбу с
итальянскими войсками, которые располагались на коммуникациях
шести немецких дивизий, оборонявших южные районы Италии. Кстати
эти шесть немецких дивизий были сведены во вновь сформированную
10-ю армию под командованием генерала Витинггофа. Четыре из них
были эвакуированы из Сицилии, понеся в боях серьезные потери в
живой силе и технике.
3 сентября в Италии высадились войска 8-й армии Монтгомери,
переправившихся из Сицилии через Мессинский пролив. В тот же
день представители итальянского правительства тайно подписали с
союзниками соглашение о перемирии. Объявить об этом договорились
после высадки главных сил союзников в Салерно, южнее Неаполя.
5-я армия под командованием генерала Кларка высадилась в заливе
Салерно в ночь на 8 сентября, через несколько часов после того,
как радиостанция Би-Би-Си передала официальное сообщение о
капитуляции Италии. Итальянские руководители не ожидали, что
высадка будет осуществлена так скоро (их предупредили о
радиопередаче Би-Би-Си лишь поздно вечером 7 сентября). Бадольо
пожаловался, что не сможет оказать содействие союзникам,
поскольку не все приготовления завершены.
Убедившись в неподготовленности и нерешительности итальянского
руководства, генерал Тэйлор тайно направленный в Рим
Эйзенхауэром, сообщил, намеченную ранее высадку дивизий Риджуэя
в Риме следует отменить, поскольку она может потерпеть неудачу.
Вместе с тем уже было поздно осуществить выброску этой дивизии к
р. Вольтурно, на северных окраинах Неаполя, чтобы
воспрепятствовать переброске немецких подкреплений на юг
Сицилии.
События могли бы развиваться по-иному, если бы итальянское
командование действовало решительнее и проявило столько же
терпения, сколько в своих усилиях, направленных на то, чтобы
сохранить в тайне готовящуюся капитуляцию и развеять сомнения
Кессельринга по этому поводу. Интересные откровения содержатся
на этот счет в мемуарах генерала Вестфаля, начальника штаба
Кессельринга:
"7 сентября военно-морской министр Италии адмирал граф де
Куртен нанес визит Кессельрингу и сообщил ему, что 8 или 9
сентября итальянский флот выйдет из Специи и даст бой
английскому флоту в Средиземном море. <192>Итальянские моряки
победят или погибнут<169>, -- сказал адмирал, вытирая слезы на
глазах. Затем он изложил план сражения".
Эти торжественные заверения произвели необходимое впечатление.
На следующий день Вестфаль и генерал Туссент выехали в штаб
итальянской армии в Монтеротондо (в 16 милях северо-восточнее
Рима).
Генерал Роатта оказал нам теплый прием. Мы обсуждали подробности
плана совместных действий итальянской 7-й и немецкой 10-й армии
на юге Италии. Во время нашей беседы позвонил полковник
Вальденбург и сообщил о переданном по радио заявлении
относительно капитуляции Италии... Генерал Роатта утверждал,
будто это -- пропагандистский маневр. "Совместная борьба, --
сказал он, -- будет продолжаться, как и было условлено".
Вестфаля не убедили эти заверения, а вернувшись в свой штаб в
Фраскати, он узнал, что Кессельринг уже известил командиров
подчиненных подразделений о капитуляции Италии и отдал приказ
немедленно разоружить итальянские части.
Выполняя приказ Кессельринга, представители немецкого
командования на местах прибегли к разным тактическим приемам.
Они действовали в зависимости от конкретных условий обстановки и
сообразно личным качествам. В районе Рима, где сложилась
особенно трудная обстановка, генерал Штудент прибегнул к
насильственным мерам. Он рассказывает: "Я предпринял попытку
захватить итальянский генеральный штаб, высадив воздушный
десант. Успех был неполный. Нам удалось захватить 30 генералов и
150 офицеров. Начальник генерального штаба бежал из Рима вместе
с Бадольо и королем еще прошлой ночью".
Вместо того чтобы попытаться справиться с двумя дивизиями
Штудента, итальянские руководители поспешили отвести подчиненные
им войска к Тиволи и оставили столицу в руках немцев. Это
открыло путь к переговорам, в ходе которых Кессельринг решил
использовать более мягкую форму убеждения пообещав немедленно
распустить итальянских солдат по домам, если они сложат оружие.
Это предложение Кессельринга противоречило приказу Гитлера
арестовать итальянских солдат после разоружения. Предложение
Кессельринга оказалось эффективной мерой. Вот как пишет об этом
Вестфаль в своих мемуарах: "Напряжение в районе Рима сразу
спало, когда итальянское командование приняло предложение об
условиях разоружения. Таким образом была устранена угроза
коммуникациям 10-й армии. Значительным облегчением для нас
явился и тот факт, что отпала необходимость боев в Риме. В
соглашении, предложенном фельдмаршалом Кессельрингом, Рим
объявлялся открытым городом. В Риме должны были находиться
только полицейские подразделения (две роты) для охраны
телефонных линий и т.п. Это обязательство мы выполняли до конца.
После объявления Рима открытым городом мы могли возобновить
телеграфную и радиосвязь с верховным командованием, которая была
прервана с 8 сентября. Бескровное разоружение итальянской армии
дало нам возможность перебросить из района Рима подкрепления
войскам 10-й армии, действовавшим на юге... Таким образом,
проблема, которая первоначальна вызывала лишь беспокойство, была
решена успешно".
До этого момента Гитлер и его военные советники уже считали
армию Кессельринга обреченной. Об этом убедительно
свидетельствует Вестфаль в своих мемуарах: "С августа мы
совершенно не получали никаких подкреплений в живой силе,
технике и предметах снабжения. Все наши требования верховное
командование отклоняло. Это пессимистическое отношение, очевидно,
сказалось и на использовании сил группы армий <192>Б<169> под
командованием Роммеля, находившихся в Северной Италии. Роммелю
было приказано принять под свое командование те наши части,
которым удастся избежать совместных ударов союзников и
итальянских войск.
Фельдмаршал Кессельринг также считал обстановку тяжелой. Однако
он полагал, что при определенных условиях можно поправить дело:
чем южнее высадились бы союзники, тем больше шансов было бы
отразить их натиск. Но если противник высадится с моря и воздуха
в районе Рима, и то трудно будет рассчитывать на возможность
спасти войска 10-й армии. Двух дивизий, которыми мы располагали
в районе Рима, вряд ли будет достаточно для уничтожения
итальянских войск и отражения десантов союзников, а также для
охраны коммуникаций 10-й армии. Еще 9 сентября стало ясно, что
итальянские войска блокируют дорогу к Неаполю и отрезают пути
снабжения 10-й армии. В таких условиях эта армия не могла бы
оказать длительного сопротивления. Фельдмаршал Кессельринг
облегченно вздохнул, когда ни 9, ни 10 сентября союзники не
высадили воздушных десантов в Риме. В течение этих двух дней мы
каждый час ждали высадки таких десантов при содействии
итальянцев. Высадка воздушных десантов, несомненно, подняла бы
дух итальянских войск и гражданского населения, большей частью
враждебно настроенного по отношению к нам".
Кессельринг выразил такую же точку зрения, заявив, что
"высадка воздушного десанта в Риме и морского десанта в
этом же районе, а не в Салерно, наверняка вынудила бы нас
вывести все войска из южной части Италии".
Впрочем, и после высадки союзных войск у Салерно положение
немцев в первые дни оказалось тяжелым, тем более что они не
имели достаточной информации о происходящих на юге Италии
событиях; Никогда еще "туман войны" не был столь густ,
потому что немцам пришлось воевать на территории союзника,
который неожиданно предал их. Еще раз обратимся к мемуарам
Вестфаля: "Фельдмаршал Кессельринг сначала почти не имел
сведений о положении в Салерно. Телефонная связь оказалась
нарушенной, и восстановить ее было нелегко, так как раньше нам
не разрешалось ознакомится с существующей в Италии системой
телефонной связи. Радиосвязь вначале также бездействовала,
поскольку личный состав подразделений связи 10-й армии не был
знаком с особенностями метеорологических условий на юге
Италии".
К счастью для немцев, главные силы союзников высадились в районе,
где и ожидалась их высадка и где Кессельрингу было удобно
сосредоточить силы для отражения удара союзников. Наступление
высадившихся войск 8-й английской армии развивалось, как и
предполагало немецкое командование, и не создавало прямой угрозы
войскам Кессельринга, который во многом выиграл из-за нежелания
командиров соединений союзных войск продвигаться дальше рубежа
авиационного прикрытия. Именно на этом Кессельринг и построил
свои расчеты. Продвижение союзных войск, высадившихся в Салерно
(эта операция под влиянием оптимистических прогнозов получила
наименование "Эвеланш", задержалось, что опять было на
руку противнику. Сам Кларк называл итог операции "равным
провалу"<$FM. Clark The Calculated Risk, p.179.> Высадившиеся
войска едва сумели отразить контрудар немцев и удержаться на
занятом плацдарме.
Еще в период планирования операции Кларк предлагал осуществить
высадку в заливе Гаэта, севернее Неаполя, где местность была
более открытой и не было таких горных массивов, как у Салерно,
которые мешали расширить захваченный плацдарм. Однако
главнокомандующий союзными ВВС Теддер завил, что трудно будет
осуществлять авиационное прикрытие войск, высадившихся в заливе
Гаэта, и Кларку пришлось согласиться на высадку в районе
Салерно.
В некоторых союзнических кругах высказывалось мнение, что
наверняка неожиданной для немцев была бы высадка в районе
Таранто или Бриндизи. Эти пункты находились за линией
"максимальной вероятности высадки", и, следовательно,
риск проведения десантной операции в этом районе был невелик, а
в случае успеха появлялась возможность быстро овладеть двумя
портами.
В последний момент в план действия союзников все же включили и
высадку в районе Таранто. В ней участвовала только английская
1-я воздушно-десантная дивизия, наскоро сформированная в Тунисе
и спешно переброшенная на кораблях морем. Дивизия не встретила
сопротивления, но у нее совсем не было танков, она имела
очень мало артиллерии и транспортных средств, чтобы развить свой
успех.
@BL =
От общего изложения событий, связанных с вторжением союзников в
Италию, перейдем к подробному анализу операций, начавшихся 3
сентября высадкой английской 8-й армии под командованием
Монтгомери.
Приказ о проведении операции "Бейтаун", по плану
которой предусматривалась высадка в Калабрии, был отдан лишь 16
августа, когда последние арьергарды немецких войск покидали
Сицилию. В приказе задача десанта не определялась. Об этом с
присущим ему сарказмом писал Монтгомери в телеграмме на имя
Александера 19 августа. В ответной телеграмме задачу определили
следующим образом: "Ваша задача -- овладеть плацдармом и
тем самым обеспечить для сил флота возможность действовать в
Мессинском проливе. В случае отхода противника организуйте
преследование всеми имеющимися силами, памятуя, что чем больше
сил противника вы сумеете сковать, тем больше поможете
проведению операции <192>Эвеланш<169>".
В этой задаче возможности испытанной в боях 8-й армии явно
недооценивались. В своих мемуарах Монтгомери по этому поводу
пишет: "Никакой попытки согласовать действия войск моей
армии с войсками 5-й армии, высаживавшимися в Салерно, не было
предпринято". Для выполнения второстепенной задачи --
поддержки действий 5-й армии -- высадку войск 8-й армии армии
осуществили в самом невыгодном районе -- более 300 миль от
Салерно, на узком гористом участке, идеальном по условиям
местности для организации обороны. На север вели только две
дороги: одна -- по западному, а другая -- по восточному
побережью. Таким образом, можно было использовать только две
дивизии и иметь в первом эшелоне каждой из них не больше одной
бригады. На каждом направлении наступления было трудно
развернуть больше одного батальона.
Для противника не было необходимости держать крупные силы в этом
районе. Кроме того, немецкое командование было уверено, что
главные силы союзных войск высадятся где-то еще. Как только
высадилась 8-я армия, шансы на внезапность действий для 5-й
армии резко упали, поскольку у союзников почти не осталось
выбора. Район Калабрии был самым невыгодным участком для
проведения отвлекающей операции. Противник имел возможность
вывести необходимые силы из этого района и попытаться сорвать
высадку главных сил союзников.
Несмотря на маловероятность сильного сопротивления, высадку
первого эшелона войск Монтгомери осуществил с привычной для него
тщательностью. Для прикрытия переброски войск через Мессинский
пролив и высадки 13-го корпуса под командованием генерала Демпси
в районе Реджо было сосредоточено около 600 орудий. Процесс
сосредоточения артиллерии задержал высадку десанта на
несколько дней. Огневую поддержку высаживающихся сил
осуществляли также 120 орудий корабельной артиллерии.
В предшествующие дни разведка установила, что "немцы
оставили в этом районе не более двух пехотных батальонов",
которые разместились в 10 милях от побережья, прикрывая дороги
на север страны. Эта информация об отводе сил противника
послужила для некоторых обозревателей поводом, чтобы заявить,
что грандиозная артиллерийская подготовка высадки в Калабрии
была по сути дела, "выстрелом из пушки по воробьям". Это
весьма красноречивое высказывание неточно, ибо даже воробьев не
оказалось на месте. Артиллерийская подготовка в данном случае
была напрасной тратой боеприпасов.
3 сентября в 4.30 английская 5-я и канадская 3-я дивизии,
действовавшие в первом эшелоне десанта, высадились на побережье
Италии, не встретив даже минных полей и проволочных заграждений.
В одном из канадских документов шутливо замечено, что "самое
сильное сопротивление в течение дня оказала пума, сбежавшая из
зоопарка в Реджо и почему-то не испугавшаяся пехотинцев
канадской бригады". Войска первого эшелона не понеся никаких
потерь при высадке, к исходу дня заняли плацдарм глубиной до 5
миль. В плен попали три немецких солдата-дезертира и три тысячи
итальянцев. Местное население тепло встретило союзников и
помогало разгружать десантные баржи. В последующие дни противник
также не оказал серьезного сопротивления продвижению англичан на
север. Отмечались лишь редкие стычки с арьергардами противника.
Однако многочисленные разрушения, произведенные немцами при
отходе, не раз вызывали задержки в продвижении английских войск.
На четвертый день операции (6 сентября) они продвинулись только
на 30 миль от места высадки и вышли к перешейку полуострова лишь
10 сентября. Таким образом, они прошли лишь треть расстояния до
Салерно.
И все же, как указывает Монтгомери, "Александр был настроен
оптимистически". 5 сентября он побывал в войсках 8-й армии и
сообщил Монтгогмери, что Италия тайно подписала перемирие с
союзниками. Монтгомери отмечает в своих мемуарах, что Александер
"был готов строить планы на том, что итальянцы выполнят все
свои обещания". С этим мнением Александера Монтгомери не
соглашался и позже писал по этому поводу: "Я заявил ему, что