Страница:
на юго-восток в долину р. Маныч, связанной каналом с Каспийским морем.
Взорвав там крупную плотину и затопив долину, русские временно задержали
продвижение танков. Форсировав реку, немцы продолжали наступление
на Кавказ на широком фронте. Правая колонна Клейста продвигалась почти
строго на юг и, пройдя Армавир, 9 августа вышла к крупному центру
нефтедобычи Майкопу, в 200 милях юго-восточнее Ростова. В тот же день
авангард его центральной колонны ворвался в Пятигорск, расположенный
в 150 милях к востоку от Майкопа у подножия Кавказских гор. Левая
колонна Клейста наступала еще восточнее, в направлении Буденновской.
Темпы продвижения были высокими, но снизились они так же быстро, как
и возросли. Это было вызвано нехваткой горючего и трудными условиями
гористой местности. К этому двойному тормозу впоследствии прибавился
еще один фактор, когда значительные силы, предназначенные для нанесения
решающего удара в наступлении на Кавказ, были отвлечены для участия
в сражении за Сталинград.
Естественным препятствием на пути немцев были горы, но, помимо всего
прочего, сказывалось все возрастающее сопротивление русских. Оборонявшиеся
здесь войска имели в своем составе мобилизованных местных жителей,
которые защищали свои собственные дома и хорошо знали горную местность.
Эти факторы многократно усиливали мощь обороны, а характер местности
стеснял действия наступающих войск, вынуждая их танковые силы двигаться
по определенным направлениям.
В то время как 1-я танковая армия вела наступление на Кавказ, 17-я
армия прошла вслед за ней пешим порядком через Ростов, а затем повернула
на юг и двинулась к побережью Черного моря.
После захвата нефтепромыслов в Майкопе Кавказский фронт вновь разделился
и были поставлены дальнейшие задачи. На 1-ю танковую армию возлагалась
ответственность за действия на главном участке от р. Лаба до Каспийского
моря. Ее ближайшей задачей был захват горного участка крупной шоссейной
дороги, идущей из Ростова на Тбилиси, а последующей задачей --
захват Баку на Каспийском море. 17-я армия несла ответственность за
действия на более узком участке от Лабы до Керченского пролива. Ее
ближайшей задачей было продвижение на юг из Майкопа и Краснодара через
западную оконечность Кавказского хребта с целью захвата черноморских
портов Новороссийска и Туапсе. Последующая задача состояла в форсированном
продвижении из района южнее Туапсе с целью открыть путь на Батуми.
Над прибрежной дорогой южнее Туапсе нависали высокие горы, и ближайшая
задача 17-й армии казалась сравнительно легкой: оставалось пройти
меньше 50 миль до побережья, а западная часть горного хребта здесь
переходила в предгорье. Однако задача предстояла не из легких. При
наступлении было необходимо форсировать р. Кубань с широкой болотистой
поймой, а довольно крутые горы на востоке представляли собой труднопреодолимое
препятствие.
1-я танковая армия продвигалась сравнительно успешнее, однако темпы
ее продвижения постепенно уменьшались, а паузы увеличивались. Нехватка
горючего создавала основное препятствие для развертывания наступления.
Танковые дивизии иногда простаивали несколько дней подряд, ожидая
подвоза горючего. Это лишило немцев их главного шанса на успех --
прорваться через перевалы, пользуясь фактором внезапности, и до того,
как была усилена оборона. Когда же пришлось с боями прокладывать путь
в горах, 1-я танковая армия оказалась в невыгодном положении, потому
что большинство опытных горнострелковых частей было передано 17-й
армии, пытавшейся выйти к Туапсе и прорваться по прибрежной дороге
к Батуми.
Серьезная задержка произошла после выхода к р. Терек, прикрывавшей
подходы к горной дороге на Тбилиси, а также более уязвимые нефтепромыслы
в Грозном, к северу от горного хребта. Ширина Терека, конечно, не
внушала такого же благоговейного страха, как ширина Волги, но быстрое
течение превращало горную реку в труднопреодолимое препятствие. Клейст
попытался продвинуться на восток по течению реки, и в первую неделю
сентября ему удалось форсировать Терек в районе Моздока, однако его
войска были вновь остановлены в густо поросших лесом горах за Тереком.
Грозный находился всего в 50 милях от переправы у Моздока, но, несмотря
на все усилия, немцам не удалось достичь этого города.
Весьма существенно крушению надежд немцев способствовала переброска
русскими нескольких сотен бомбардировщиков на аэродромы около Грозного.
Их внезапное появление затормозило наступление Клейста, и главным
образом потому, что многие из подразделений зенитной артиллерии и
значительная часть поддерживающей авиации были брошены на помощь немецким
войскам у Сталинграда. Русские бомбардировщики могли беспрепятственно
наносить удары по войскам Клейста и поджигать крупные участки леса,
через которые они пытались пробиться.
В целях широкого отвлечения сил противника русские на побережье Каспийского
моря использовали кавалерийские дивизии, беспрерывно атаковывали открытый
восточный фланг войск Клейста. Действуя в степях против сильно растянутого
оборонительного заслона, русская кавалерия нашла очень хорошее применение
своим специфическим качествам. На этой обширной равнине она легко
проникла через боевое охранение немцев и перерезала пути подвоза.
Русским на этом фланге сосредоточить силы было легко, поскольку они
могли использовать железную дорогу, шедшую от Астрахани на юг. Ее
проложили в бескрайней степи без подготовки земляного полотна. Немцы
вскоре поняли, что, уничтожая отдельные участки этой дороги, они ничего
не добьются, так как русские быстро укладывали новые секции пути.
Хотя немецкие подвижные отряды прорывались к побережью Каспийского
моря, оно так и осталось для них "миражем в пустыне".
В течение сентября и октября Клейст пытался прорваться к югу от Моздока,
предпринимая, внезапные атаки на различных участках. Все его попытки,
однако, не имели успеха. Тогда он решил изменить направление главного
удара и взять в клещи Орджоникидзе -- ворота к Дарьяльскому перевалу,
через который проходит горная дорога на Тбилиси. Этот удар был нанесен
в последнюю неделю октября. Для поддержки действий войск Клейста с
воздуха в его распоряжение выделили всю авиацию, которую удалось наскрести.
Правая колонна войск Клейста в ходе маневра на запад захватила Нальчик,
а затем и Алагир, где начиналась резервная военная дорога через Мамисонский
перевал. От Алагира эта колонна войск двинулась на Орджонкидзе, взаимодействуя
с войсками, наносившими удар вверх по долине р. Терек. Дождь и снегопад
задержали немцев на последнем этапе, когда войска Клейста уже почти
достигли своей цели. В это время русские предприняли хорошо рассчитанный
по времени и четко спланированный контрудар. Это привело к внезапному
разгрому румынской горнопехотной дивизии: она хорошо проявила себя
в ходе наступления, но была сильно измотана. В результате Клейсту
пришлось отступить и отказаться от своего плана. Фронт вскоре стабилизировался,
но немцы по-прежнему тщетно пытались пробиться вперед в трудных условиях
горной местности.
Этот контрудар русских в центральной части Кавказа по времени совпал
с началом их крупного контрнаступления под Сталинградом.
Немцы планировали предпринять последнюю попытку наступления в западной
части Кавказа, но осуществить ее так и не удалось. Гитлер с большим
запозданием решил пойти козырной картой, которую он так бережно хранил.
В районе Крыма была сосредоточена парашютно-десантная дивизия. В целях
введения противника в заблуждение ее называли по-прежнему 7-й авиационной
дивизией. Гитлер решил во взаимодействии с новым ударом войск 17-й
армии внезапно выбросить десант на прибрежную дорогу от Туапсе к Батуми.
Однако в это время началось контрнаступление русских под Сталинградом,
за ним последовало новое наступление русских под Ржевом, где армии
Жукова в августе почти прорвали фронт, оказав тем самым косвенную
поддержку Сталинграду. Гитлер был настолько встревожен этой двойной
угрозой, что отменил свое решение наступать на Батуми и приказал срочно
перебросить парашютно-десантные войска по железной дороге на север,
под Смоленск<$FВ период с 25 сентября по конец ноября 1942 года войска
17-й немецкой армии трижды пытались преодолеть нашу оборону и прорваться
к Туапсе. Советские войска, оказывая упорное сопротивление, сорвали
наступление противника, а затем нанесли контрудар и разгромили вклинившуюся
на этом участке фронта вражескую группировку, 17-я немецкая армия
была вынуждена отказаться от продолжения наступательных действий на
туапсинском направлении и перейти к обороне. Провалом закончилась
и попытка 1-й танковой армии противника захватить Орджоникидзе и прорваться
далее к Грозному и Тбилиси. Вышедшая в район Нальчика вражеская группировка
была разгромлена контрударами советских войск. (Подробнее см.: А. Гречко.
Битва за Кавказ. Изд. 2-е. М., Воениздат, 1973.) -- Прим. ред.>.
Все эти провалы явились следствием неосуществившихся надежд захватить
Сталинград. Первоначально запланированные там вспомогательные операции
постепенно переросли в главный удар, что отвлекло резервы сухопутных
войск и военно-воздушных сил, предназначенные для выполнения основной
задачи. Это в конечном счете бесцельно истощило силы Германии.
По иронии судьбы на первом этапе немцы поплатились за то, что они
придерживались канонов ортодоксальной стратегии, а в последующем --
за то, что пренебрегли ими. Первоначально задуманное объединение усилий
переросло в роковое их распыление.
Наступление на Сталинград осуществляла 6-я армия под командованием
Паулюса. Она продвигалась по северной стороне коридора между реками
Дон и Донец. Вначале 6-я армия продвигалась успешно, чему способствовало
крупное танковое наступление вдоль южной стороны коридора. Однако
по мере продвижения вперед силы армии сокращались, так как требовалось
выделять все больше и больше дивизий для прикрытия непрерывно растягивающегося
северного фланга вдоль Дона. Это сокращение сил усугубляли потери
в личном составе в результате боев и продолжительных изнуряющих маршей
в условиях сильной жары. Недостаток сил и средств все больше сказывался
в связи с необходимостью преодолевать последовательные рубежи обороны
русских. В упорных боях, естественно, возросли потери, а для преодоления
каждого последующего рубежа оставалось все меньше и меньше сил.
Это стало особенно заметно, когда 6-я армия вышла к восточной излучине
Дона. 28 июля один из ее подвижных передовых отрядов вышел к р. Дон
у Калача, в 40 милях от западной излучины Волги у Сталинграда. Упорное
сопротивление русских в излучине Дона остановило наступление. Сузившийся
фронт и меньший удельный вес подвижных войск в 6-й армии по сравнению
с танковыми армиями мешали ей развернуть маневренные действия. Только
через полмесяца немцам удалось преодолеть сопротивление русских в
излучине Дона. Однако прошло еще десять дней, прежде чем немцы захватили
плацдармы на противоположном берегу.
23 августа немцы готовились начать последний этап своего наступления
на Сталинград. Две наступавшие на город армии -- 6-я армия с северо-запада
и 4-я танковая армия с юго-запада -- должны были взять его в клещи.
В ту же ночь немецкие подвижные части вышли на берег Волги в 30 милях
севернее Сталинграда и близко подошли к излучине Волги в 15 милях
южнее города. Однако оборонявшиеся не давали клещам сомкнуться. В
следующей фазе немцы предприняли атаку с запада, замкнув таким образом
полукруг. В этой напряженной обстановке русское командование обратилось
к своим войскам с призывом: "Стоять насмерть!" Русские солдаты
проявили удивительную выдержку в трудных в психологическом отношении
условиях, которые осложнялись также проблемами снабжения и получения
подкреплений.
Вдоль дуги русской обороны одна атака немцев следовала за другой,
с частыми переменами места и способа проведения. Атакующие, однако,
неся тяжелые потери, добивались лишь незначительных успехов. Иногда
оборону удавалось прорвать, но немцы так и не смогли вклиниться настолько,
чтобы добиться больше, чем частного успеха на отдельном участке. Чаще
всего атаки не имели успеха. По мере того как атаки одна за другой
отбивались, психологическое значение боев за этот город возрастало
точно так же, как это было под Верденом в 1916 году.<$FСравнение Сталинградской
битвы со сражением под Верденом служит целям принижения советского
военного искусства. Следует заметить, что далеко не все буржуазные
историки, в том числе и английские, разделяют точку зрения автора.
Б. Питт пишет: "Сталинград сравнивают с Верденом. Во многом
это сравнение справедливо, но есть чрезвычайно важная отличительная
черта. Франция в 1916 году приняла, вызов Фалькенгайна (немецкого
главнокомандующего) и производила равноценный обмен солдата на солдата,
поставляя бесконечные резервы на маленький участок у Мааса до тех
пор, пока обе стороны не откатились, обескровленные, назад, испытывая
острое отвращение к этой войне... Под Сталинградом же решающей зимой
1942/43 года полководцы Красной Армии показали правильное понимание
военной обстановки и способность извлекать уроки из прошлого, что
должно быть примером для всех и каждого. Подкрепление сил защитников
в самом городе носило характер минимальной необходимости вместо максимальной
возможности, а накопленные таким образом сила и мощь были использованы
для осуществления великолепного маневра на окружение, который затянул
петлю на шее 6-й армии Паулюса. Сталинград стал символом великой победы,
завоеванной разумной ценой. Верден -- это просто название сражения,
которое поглотило миллионы человеческих жизней, оставив обе стороны
обессиленными и обескровленными". (B. Pitt in History
of the Second World War. Vol. III, number 15, Poulton, 1968 (cover).)
-- Прим. ред.>
Оно многократно усиливалось самим названием города. Сталинград был
вдохновляющим символом для русских и гипнотизирующим символом для
немцев, особенно для их фюрера. Сталинград загипнотизировал Гитлера
до такого состояния, что он начал пренебрегать стратегией и перестал
думать о будущем. Этот город стал для немецких войск более роковым,
чем Москва.
Невыгодность и рискованность непрерывных атак были очевидны для любого
военного специалиста, сохранившего способность трезво мыслить. Такие
постоянно возобновляющиеся атаки редко приносят успех, если только
обороняющиеся войска не изолированы и не лишены подкреплений или если
не истощены резервы страны. А в данном случае именно немцы были в
меньшей мере способны вынести длительные бои на истощение.
Несмотря на громадные потери, людские ресурсы России были по-прежнему
намного больше людских ресурсов Германии. Наиболее серьезную нехватку,
вызванную потерями в 1941 году, Россия ощущала в военной технике.
Этим частично объяснялись неудачи русских и в 1942 году. Нехватку
артиллерии русские в значительной мере восполняли минометами, подвозя
их на грузовых автомобилях. Русские ощущали также серьезную нехватку
танков и всех видов механического транспорта. К концу лета, однако,
начал усиливаться приток новой техники, поступавшей с новых заводов
из тыловых районов, а также из Америки и Англии.<$FВ 1941--1942
годах поставки по ленд-лизу из США в СССР носили ограниченный характер,
что было обусловлено не столько организационными причинами и трудностями,
сколько неверием правящих кругов США в способность СССР выстоять и
победить в схватке с фашистским агрессором. "Большая часть западной
техники, -- признает советник госдепартамента Гартхоф, --
действительно поступила (в СССР) после решающего поворота в войне,
которым были сражения под Сталинградом и Курском" (R. Garthoff.
Soviet Military Policy. A Historical Analysis. Washington, 1966, p.
138). (Подробнее см. Всемирно-историческая победа советского народа.
М., Политиздат, 1971, стр. 613--618) -- Прим. ред.> Кроме
того, дал свои результаты значительно расширенный призыв на военную
службу, объявленный после начала войны. Росло число новых дивизий,
прибывающих из восточных районов страны.
Район битвы за Сталинград находился на востоке, и туда легче было
подбрасывать подкрепления и технику с восточного направления. Это
позволило усилить оборону города. И хотя невозможно было одновременно
перебросить значительные подкрепления, численность русских армий на
северном участке фронта непрерывно росла. Это оказывало существенную
помощь войскам, оборонявшим город. Обстановка на этом участке значительно
быстрее склонилась бы в пользу русских, если бы они не испытывали
нехватку основных видов вооружения, необходимого для ведения современной
войны. Сосредоточение сил русских на северном участке фронта оказывало
все большее влияние по мере того, как немцы, завязнув в локализованном
сражении на истощение, израсходовали резервы живой силы и техники.
В сражении подобного рода их потери были пропорционально выше, поскольку
они являлись наступающей стороной.
@BL =
В конце сентября Гальдер вслед за некоторыми из своих помощников ушел
с занимаемого поста и его преемником стал Курт Цейцлер. Он был значительно
моложе Гальдера и до своего назначения занимал должность начальника
штаба Рундштедта на Западе. В 1940 году Цейцлер был начальником штаба
танковой группы Клейста, и дальний бросок танковых войск от Рейна
к Ла-Маншу оказался возможным с материально-технической точки зрения
благодаря его смелому планированию подвоза материальных средств. Помимо
солидного послужного списка Цейцлера Гитлер учитывал и то обстоятельство,
что ему будет легче обсуждать срочную проблему наступления к Каспийскому
морю и Волге хотя бы даже потому, что Цейцлер первое время окажется
под влиянием внезапного назначения на высший пост. Вначале Цейцлер
оправдал доверие Гитлера в этом отношении и не раздражал фюрера, как
это делал Гальдер. Однако когда перспективы взять Сталинград исчезли,
Цейцлер начал доказывать Гитлеру, что необходимо отвести войска на
другие позиции. Когда же события подтвердили справедливость этого
предостережения, Гитлер вовсе перестал прислушиваться к советам Цейцлера.
В 1943 году он окончательно охладел к начальнику генерального штаба,
и рекомендации Цейцлера стали иметь все меньший ы меньший вес.
@BL =
Те самые основные факторы, которые предопределили провал немецкого
наступления на Сталинград, превратили его в поражение с роковыми последствиями,
содействуя начавшемуся впоследствии контрнаступлению русских.
Чем ближе к городу с обеих сторон, подходили немецкие войска, тем
больше ограничивалась свобода их маневра, в то же время такое сужение
фронта помогало обороняющимся быстрее перебрасывать резервы на угрожаемые
участки сократившейся дуги обороны. Кроме того, немцы лишились преимущества
наносить отвлекающие удары. В ходе наступления, от начала летней кампании
вплоть до выхода на рубеж Дона, неясность их целей для противника
помогала парализовать сопротивление. Теперь же их цель стала очевидной.
Русское командование теперь могло с уверенностью вводить в бой резервы.
Таким образом, возрастающее сосредоточение сил, наступающих на Сталинград,
давало все меньший и меньший эффект: массированное наступление не
в силах было преодолеть столь же массированную оборону.
В то же время сосредоточение немецких войск под Сталинградом все больше
поглощало резервы их флангового прикрытия, которое уже само ощущало
сильное напряжение вследствие чрезмерной растянутости фронта, протяженность
которого составила 400 миль от Воронежа вдоль Дона до сталинградского
"перешейка" и далее на юг через калмыцкие степи до Терека.
Эти пустынные места ограничивали силу любого контрудара русских по
второму отрезку флангового прикрытия, однако это ограничение не относилось
к участку, который хотя и прикрывался Доном, но мог стать весьма уязвимым
в зимнее время или если бы русским удалось найти неохраняемый отрезок
для форсирования Дона. Кроме того, следовало учитывать, что русские
сумели сохранить плацдарм на Дону у Серафимовича, в 100 милях западнее
Сталинграда.
Угроза этому сильно растянутому флангу стала проявляться после ряда
разведок боем, которые предприняли русские начиная с августа. Русские
установили, что фланг немецких войск под Сталинградом прикрывается
слабыми силами и эту задачу выполняют главным образом союзники Германии:
венгры -- от Воронежа и далее на юг; итальянцы -- в районе,
где Дон поворачивает на восток, у Новой Калитвы; румыны -- около
последнего поворота реки на юг западнее и южнее Сталинграда. Здесь
находилось лишь небольшое число немецких войск -- отдельные полки,
иногда дивизии, которые занимали позиции между участками союзных войск.
Дивизии занимали оборону на фронте до 40 миль, и оборудованных должным
образом позиций здесь не было. Конечно, выгрузочные железнодорожные
станции часто находились в 100 милях и более от линии фронта, а местность
была настолько голой, что лесоматериалов для строительства оборонительных
сооружений не хватало. Все соображения относительно обороны носили
подчиненный характер по отношению к главной цели -- взятию Сталинграда.
Свобода маневра войск, наступавших на Сталинград, ограничилась еще
больше в конце сентября, когда немцы проникли в широко раскинувшиеся
пригороды и в район Тракторного завода. Оказаться втянутым в уличные
бои -- всегда не в пользу наступающего, но особенно пагубно это
было для армии, основное преимущество которой заключалось в маневренности.
В то же время обороняющаяся сторона мобилизовала отряды рабочих, которые
сражались с яростью людей, домам которых угрожала непосредственная
опасность. При таких обстоятельствах это подкрепление из местных жителей
в критические недели значительно усилило обороняющиеся войска --
62-ю армию под командованием генерала Чуйкова и часть 64-й армии под
командованием генерала Шумилова. 62-я армия понесла тяжелые потери
в боях западнее Дона, а генерал Еременко, которому было поручено командовать
этим участком фронта в целом, мог найти лишь незначительные резервы,
чтобы оказать ей немедленную помощь.
Когда немцы вошли в пределы города, их наступление раскололось на
множество частных атак, и это также уменьшило мощь удара.
При поверхностном наблюдении казалось, что положение обороняющихся
становилось все более критическим или даже отчаянным: кольцо сжималось,
и противник подходил, все ближе к центру города. Наиболее критическое
положение сложилось 14 октября, но немцы получили отпор 13-й гвардейской
дивизии генерала Родимцева. Однако даже после преодоления этого кризиса
положение русских продолжало быть тяжелым, потому что обороняющиеся
оказались настолько близко прижаты к Волге, что у них почти не осталось
пространства для маневра. Они уже не имели возможности оставлять местность
с целью выиграть время. Однако главные факторы действовали в пользу
русских.
Растущие потери, все большее осознание краха и приближение зимы подрывали
моральный дух наступающих. В то же время и их резервы были настолько
истощены, что чрезмерно растянутые фланги утратили эластичность. Таким
образом, назрело самое время для контрудара, который и готовило русское
командование. Для его успеха оно накопило достаточные резервы.
Контрудар, нанесенный 19 и 20 ноября, был хорошо рассчитан по времени.
Начало его пришлось на первые сильные морозы, которые сковали землю
и обеспечили возможность быстрого передвижения, а сильные снегопады
в дальнейшем сковали маневр противника. Контрудар застал немцев в
момент максимального изнурения, когда они особенно остро почувствовали
последствия провала своего наступления.
Контрудар был умно рассчитан также в стратегическом и психологическом
отношениях. Во фланги наступавших на Сталинград войск русские вбили
с обеих сторон два мощных клина, каждый из которых состоял из нескольких
клиньев меньшего размера и имел задачу изолировать 6-ю армию и 4-ю
танковую армию от группы армий "Б". Эти два клина были вбиты
на участках, прикрываемых в основном румынскими войсками. План контрудара
был разработан блестящим триумвиратом русского Генерального штаба
-- генералами Жуковым, Василевским и Вороновым. Основными исполнителями
были командующий Юго-Западным фронтом генерал Ватутин, командующий
Донским фронтом генерал Рокоссовский и командующий Сталинградским
фронтом генерал Еременко.
Весь Восточный фронт русские разделили на фронты, которые подчинялись
непосредственно Ставке Верховного Главнокомандования в Москве. Вместо
сведения их в более крупные группировки на постоянной основе русские
теперь практиковали командирование из Ставки одного из высших генералов
со специальным штабом для координации действий нескольких фронтов,
принимавших участие в какой-либо конкретной серии операций. Фронты
состояли в среднем примерно из четырех армий каждый, причем армии
были меньше по размерам, чем армии на Западе, и каждая из этих армий
управляла дивизиями непосредственно, без промежуточного звена --
штаба корпуса. Бронетанковые и моторизованные войска сводились в группы
бригад, называвшиеся корпусами, но в действительности они были равноценны
крупным дивизиям. Эти корпуса подчинялись командующему фронтом.
Русские ввели вновь корпусную систему летом 1943 года, до того как
появились возможности полностью испытать новую систему. Дело в том,
что при исключении отдельных звеньев в командной цепи и при подчинении
вышестоящим командирам большего числа более мелких соединений должны
ускоряться темпы боевых действий и увеличиваться гибкость маневра.
Каждое дополнительное звено в командной цепи является недостатком
в полном смысле слова. Оно ведет к потере времени как при передаче
информации вышестоящему командиру, так и при передаче его приказов
Взорвав там крупную плотину и затопив долину, русские временно задержали
продвижение танков. Форсировав реку, немцы продолжали наступление
на Кавказ на широком фронте. Правая колонна Клейста продвигалась почти
строго на юг и, пройдя Армавир, 9 августа вышла к крупному центру
нефтедобычи Майкопу, в 200 милях юго-восточнее Ростова. В тот же день
авангард его центральной колонны ворвался в Пятигорск, расположенный
в 150 милях к востоку от Майкопа у подножия Кавказских гор. Левая
колонна Клейста наступала еще восточнее, в направлении Буденновской.
Темпы продвижения были высокими, но снизились они так же быстро, как
и возросли. Это было вызвано нехваткой горючего и трудными условиями
гористой местности. К этому двойному тормозу впоследствии прибавился
еще один фактор, когда значительные силы, предназначенные для нанесения
решающего удара в наступлении на Кавказ, были отвлечены для участия
в сражении за Сталинград.
Естественным препятствием на пути немцев были горы, но, помимо всего
прочего, сказывалось все возрастающее сопротивление русских. Оборонявшиеся
здесь войска имели в своем составе мобилизованных местных жителей,
которые защищали свои собственные дома и хорошо знали горную местность.
Эти факторы многократно усиливали мощь обороны, а характер местности
стеснял действия наступающих войск, вынуждая их танковые силы двигаться
по определенным направлениям.
В то время как 1-я танковая армия вела наступление на Кавказ, 17-я
армия прошла вслед за ней пешим порядком через Ростов, а затем повернула
на юг и двинулась к побережью Черного моря.
После захвата нефтепромыслов в Майкопе Кавказский фронт вновь разделился
и были поставлены дальнейшие задачи. На 1-ю танковую армию возлагалась
ответственность за действия на главном участке от р. Лаба до Каспийского
моря. Ее ближайшей задачей был захват горного участка крупной шоссейной
дороги, идущей из Ростова на Тбилиси, а последующей задачей --
захват Баку на Каспийском море. 17-я армия несла ответственность за
действия на более узком участке от Лабы до Керченского пролива. Ее
ближайшей задачей было продвижение на юг из Майкопа и Краснодара через
западную оконечность Кавказского хребта с целью захвата черноморских
портов Новороссийска и Туапсе. Последующая задача состояла в форсированном
продвижении из района южнее Туапсе с целью открыть путь на Батуми.
Над прибрежной дорогой южнее Туапсе нависали высокие горы, и ближайшая
задача 17-й армии казалась сравнительно легкой: оставалось пройти
меньше 50 миль до побережья, а западная часть горного хребта здесь
переходила в предгорье. Однако задача предстояла не из легких. При
наступлении было необходимо форсировать р. Кубань с широкой болотистой
поймой, а довольно крутые горы на востоке представляли собой труднопреодолимое
препятствие.
1-я танковая армия продвигалась сравнительно успешнее, однако темпы
ее продвижения постепенно уменьшались, а паузы увеличивались. Нехватка
горючего создавала основное препятствие для развертывания наступления.
Танковые дивизии иногда простаивали несколько дней подряд, ожидая
подвоза горючего. Это лишило немцев их главного шанса на успех --
прорваться через перевалы, пользуясь фактором внезапности, и до того,
как была усилена оборона. Когда же пришлось с боями прокладывать путь
в горах, 1-я танковая армия оказалась в невыгодном положении, потому
что большинство опытных горнострелковых частей было передано 17-й
армии, пытавшейся выйти к Туапсе и прорваться по прибрежной дороге
к Батуми.
Серьезная задержка произошла после выхода к р. Терек, прикрывавшей
подходы к горной дороге на Тбилиси, а также более уязвимые нефтепромыслы
в Грозном, к северу от горного хребта. Ширина Терека, конечно, не
внушала такого же благоговейного страха, как ширина Волги, но быстрое
течение превращало горную реку в труднопреодолимое препятствие. Клейст
попытался продвинуться на восток по течению реки, и в первую неделю
сентября ему удалось форсировать Терек в районе Моздока, однако его
войска были вновь остановлены в густо поросших лесом горах за Тереком.
Грозный находился всего в 50 милях от переправы у Моздока, но, несмотря
на все усилия, немцам не удалось достичь этого города.
Весьма существенно крушению надежд немцев способствовала переброска
русскими нескольких сотен бомбардировщиков на аэродромы около Грозного.
Их внезапное появление затормозило наступление Клейста, и главным
образом потому, что многие из подразделений зенитной артиллерии и
значительная часть поддерживающей авиации были брошены на помощь немецким
войскам у Сталинграда. Русские бомбардировщики могли беспрепятственно
наносить удары по войскам Клейста и поджигать крупные участки леса,
через которые они пытались пробиться.
В целях широкого отвлечения сил противника русские на побережье Каспийского
моря использовали кавалерийские дивизии, беспрерывно атаковывали открытый
восточный фланг войск Клейста. Действуя в степях против сильно растянутого
оборонительного заслона, русская кавалерия нашла очень хорошее применение
своим специфическим качествам. На этой обширной равнине она легко
проникла через боевое охранение немцев и перерезала пути подвоза.
Русским на этом фланге сосредоточить силы было легко, поскольку они
могли использовать железную дорогу, шедшую от Астрахани на юг. Ее
проложили в бескрайней степи без подготовки земляного полотна. Немцы
вскоре поняли, что, уничтожая отдельные участки этой дороги, они ничего
не добьются, так как русские быстро укладывали новые секции пути.
Хотя немецкие подвижные отряды прорывались к побережью Каспийского
моря, оно так и осталось для них "миражем в пустыне".
В течение сентября и октября Клейст пытался прорваться к югу от Моздока,
предпринимая, внезапные атаки на различных участках. Все его попытки,
однако, не имели успеха. Тогда он решил изменить направление главного
удара и взять в клещи Орджоникидзе -- ворота к Дарьяльскому перевалу,
через который проходит горная дорога на Тбилиси. Этот удар был нанесен
в последнюю неделю октября. Для поддержки действий войск Клейста с
воздуха в его распоряжение выделили всю авиацию, которую удалось наскрести.
Правая колонна войск Клейста в ходе маневра на запад захватила Нальчик,
а затем и Алагир, где начиналась резервная военная дорога через Мамисонский
перевал. От Алагира эта колонна войск двинулась на Орджонкидзе, взаимодействуя
с войсками, наносившими удар вверх по долине р. Терек. Дождь и снегопад
задержали немцев на последнем этапе, когда войска Клейста уже почти
достигли своей цели. В это время русские предприняли хорошо рассчитанный
по времени и четко спланированный контрудар. Это привело к внезапному
разгрому румынской горнопехотной дивизии: она хорошо проявила себя
в ходе наступления, но была сильно измотана. В результате Клейсту
пришлось отступить и отказаться от своего плана. Фронт вскоре стабилизировался,
но немцы по-прежнему тщетно пытались пробиться вперед в трудных условиях
горной местности.
Этот контрудар русских в центральной части Кавказа по времени совпал
с началом их крупного контрнаступления под Сталинградом.
Немцы планировали предпринять последнюю попытку наступления в западной
части Кавказа, но осуществить ее так и не удалось. Гитлер с большим
запозданием решил пойти козырной картой, которую он так бережно хранил.
В районе Крыма была сосредоточена парашютно-десантная дивизия. В целях
введения противника в заблуждение ее называли по-прежнему 7-й авиационной
дивизией. Гитлер решил во взаимодействии с новым ударом войск 17-й
армии внезапно выбросить десант на прибрежную дорогу от Туапсе к Батуми.
Однако в это время началось контрнаступление русских под Сталинградом,
за ним последовало новое наступление русских под Ржевом, где армии
Жукова в августе почти прорвали фронт, оказав тем самым косвенную
поддержку Сталинграду. Гитлер был настолько встревожен этой двойной
угрозой, что отменил свое решение наступать на Батуми и приказал срочно
перебросить парашютно-десантные войска по железной дороге на север,
под Смоленск<$FВ период с 25 сентября по конец ноября 1942 года войска
17-й немецкой армии трижды пытались преодолеть нашу оборону и прорваться
к Туапсе. Советские войска, оказывая упорное сопротивление, сорвали
наступление противника, а затем нанесли контрудар и разгромили вклинившуюся
на этом участке фронта вражескую группировку, 17-я немецкая армия
была вынуждена отказаться от продолжения наступательных действий на
туапсинском направлении и перейти к обороне. Провалом закончилась
и попытка 1-й танковой армии противника захватить Орджоникидзе и прорваться
далее к Грозному и Тбилиси. Вышедшая в район Нальчика вражеская группировка
была разгромлена контрударами советских войск. (Подробнее см.: А. Гречко.
Битва за Кавказ. Изд. 2-е. М., Воениздат, 1973.) -- Прим. ред.>.
Все эти провалы явились следствием неосуществившихся надежд захватить
Сталинград. Первоначально запланированные там вспомогательные операции
постепенно переросли в главный удар, что отвлекло резервы сухопутных
войск и военно-воздушных сил, предназначенные для выполнения основной
задачи. Это в конечном счете бесцельно истощило силы Германии.
По иронии судьбы на первом этапе немцы поплатились за то, что они
придерживались канонов ортодоксальной стратегии, а в последующем --
за то, что пренебрегли ими. Первоначально задуманное объединение усилий
переросло в роковое их распыление.
Наступление на Сталинград осуществляла 6-я армия под командованием
Паулюса. Она продвигалась по северной стороне коридора между реками
Дон и Донец. Вначале 6-я армия продвигалась успешно, чему способствовало
крупное танковое наступление вдоль южной стороны коридора. Однако
по мере продвижения вперед силы армии сокращались, так как требовалось
выделять все больше и больше дивизий для прикрытия непрерывно растягивающегося
северного фланга вдоль Дона. Это сокращение сил усугубляли потери
в личном составе в результате боев и продолжительных изнуряющих маршей
в условиях сильной жары. Недостаток сил и средств все больше сказывался
в связи с необходимостью преодолевать последовательные рубежи обороны
русских. В упорных боях, естественно, возросли потери, а для преодоления
каждого последующего рубежа оставалось все меньше и меньше сил.
Это стало особенно заметно, когда 6-я армия вышла к восточной излучине
Дона. 28 июля один из ее подвижных передовых отрядов вышел к р. Дон
у Калача, в 40 милях от западной излучины Волги у Сталинграда. Упорное
сопротивление русских в излучине Дона остановило наступление. Сузившийся
фронт и меньший удельный вес подвижных войск в 6-й армии по сравнению
с танковыми армиями мешали ей развернуть маневренные действия. Только
через полмесяца немцам удалось преодолеть сопротивление русских в
излучине Дона. Однако прошло еще десять дней, прежде чем немцы захватили
плацдармы на противоположном берегу.
23 августа немцы готовились начать последний этап своего наступления
на Сталинград. Две наступавшие на город армии -- 6-я армия с северо-запада
и 4-я танковая армия с юго-запада -- должны были взять его в клещи.
В ту же ночь немецкие подвижные части вышли на берег Волги в 30 милях
севернее Сталинграда и близко подошли к излучине Волги в 15 милях
южнее города. Однако оборонявшиеся не давали клещам сомкнуться. В
следующей фазе немцы предприняли атаку с запада, замкнув таким образом
полукруг. В этой напряженной обстановке русское командование обратилось
к своим войскам с призывом: "Стоять насмерть!" Русские солдаты
проявили удивительную выдержку в трудных в психологическом отношении
условиях, которые осложнялись также проблемами снабжения и получения
подкреплений.
Вдоль дуги русской обороны одна атака немцев следовала за другой,
с частыми переменами места и способа проведения. Атакующие, однако,
неся тяжелые потери, добивались лишь незначительных успехов. Иногда
оборону удавалось прорвать, но немцы так и не смогли вклиниться настолько,
чтобы добиться больше, чем частного успеха на отдельном участке. Чаще
всего атаки не имели успеха. По мере того как атаки одна за другой
отбивались, психологическое значение боев за этот город возрастало
точно так же, как это было под Верденом в 1916 году.<$FСравнение Сталинградской
битвы со сражением под Верденом служит целям принижения советского
военного искусства. Следует заметить, что далеко не все буржуазные
историки, в том числе и английские, разделяют точку зрения автора.
Б. Питт пишет: "Сталинград сравнивают с Верденом. Во многом
это сравнение справедливо, но есть чрезвычайно важная отличительная
черта. Франция в 1916 году приняла, вызов Фалькенгайна (немецкого
главнокомандующего) и производила равноценный обмен солдата на солдата,
поставляя бесконечные резервы на маленький участок у Мааса до тех
пор, пока обе стороны не откатились, обескровленные, назад, испытывая
острое отвращение к этой войне... Под Сталинградом же решающей зимой
1942/43 года полководцы Красной Армии показали правильное понимание
военной обстановки и способность извлекать уроки из прошлого, что
должно быть примером для всех и каждого. Подкрепление сил защитников
в самом городе носило характер минимальной необходимости вместо максимальной
возможности, а накопленные таким образом сила и мощь были использованы
для осуществления великолепного маневра на окружение, который затянул
петлю на шее 6-й армии Паулюса. Сталинград стал символом великой победы,
завоеванной разумной ценой. Верден -- это просто название сражения,
которое поглотило миллионы человеческих жизней, оставив обе стороны
обессиленными и обескровленными". (B. Pitt in History
of the Second World War. Vol. III, number 15, Poulton, 1968 (cover).)
-- Прим. ред.>
Оно многократно усиливалось самим названием города. Сталинград был
вдохновляющим символом для русских и гипнотизирующим символом для
немцев, особенно для их фюрера. Сталинград загипнотизировал Гитлера
до такого состояния, что он начал пренебрегать стратегией и перестал
думать о будущем. Этот город стал для немецких войск более роковым,
чем Москва.
Невыгодность и рискованность непрерывных атак были очевидны для любого
военного специалиста, сохранившего способность трезво мыслить. Такие
постоянно возобновляющиеся атаки редко приносят успех, если только
обороняющиеся войска не изолированы и не лишены подкреплений или если
не истощены резервы страны. А в данном случае именно немцы были в
меньшей мере способны вынести длительные бои на истощение.
Несмотря на громадные потери, людские ресурсы России были по-прежнему
намного больше людских ресурсов Германии. Наиболее серьезную нехватку,
вызванную потерями в 1941 году, Россия ощущала в военной технике.
Этим частично объяснялись неудачи русских и в 1942 году. Нехватку
артиллерии русские в значительной мере восполняли минометами, подвозя
их на грузовых автомобилях. Русские ощущали также серьезную нехватку
танков и всех видов механического транспорта. К концу лета, однако,
начал усиливаться приток новой техники, поступавшей с новых заводов
из тыловых районов, а также из Америки и Англии.<$FВ 1941--1942
годах поставки по ленд-лизу из США в СССР носили ограниченный характер,
что было обусловлено не столько организационными причинами и трудностями,
сколько неверием правящих кругов США в способность СССР выстоять и
победить в схватке с фашистским агрессором. "Большая часть западной
техники, -- признает советник госдепартамента Гартхоф, --
действительно поступила (в СССР) после решающего поворота в войне,
которым были сражения под Сталинградом и Курском" (R. Garthoff.
Soviet Military Policy. A Historical Analysis. Washington, 1966, p.
138). (Подробнее см. Всемирно-историческая победа советского народа.
М., Политиздат, 1971, стр. 613--618) -- Прим. ред.> Кроме
того, дал свои результаты значительно расширенный призыв на военную
службу, объявленный после начала войны. Росло число новых дивизий,
прибывающих из восточных районов страны.
Район битвы за Сталинград находился на востоке, и туда легче было
подбрасывать подкрепления и технику с восточного направления. Это
позволило усилить оборону города. И хотя невозможно было одновременно
перебросить значительные подкрепления, численность русских армий на
северном участке фронта непрерывно росла. Это оказывало существенную
помощь войскам, оборонявшим город. Обстановка на этом участке значительно
быстрее склонилась бы в пользу русских, если бы они не испытывали
нехватку основных видов вооружения, необходимого для ведения современной
войны. Сосредоточение сил русских на северном участке фронта оказывало
все большее влияние по мере того, как немцы, завязнув в локализованном
сражении на истощение, израсходовали резервы живой силы и техники.
В сражении подобного рода их потери были пропорционально выше, поскольку
они являлись наступающей стороной.
@BL =
В конце сентября Гальдер вслед за некоторыми из своих помощников ушел
с занимаемого поста и его преемником стал Курт Цейцлер. Он был значительно
моложе Гальдера и до своего назначения занимал должность начальника
штаба Рундштедта на Западе. В 1940 году Цейцлер был начальником штаба
танковой группы Клейста, и дальний бросок танковых войск от Рейна
к Ла-Маншу оказался возможным с материально-технической точки зрения
благодаря его смелому планированию подвоза материальных средств. Помимо
солидного послужного списка Цейцлера Гитлер учитывал и то обстоятельство,
что ему будет легче обсуждать срочную проблему наступления к Каспийскому
морю и Волге хотя бы даже потому, что Цейцлер первое время окажется
под влиянием внезапного назначения на высший пост. Вначале Цейцлер
оправдал доверие Гитлера в этом отношении и не раздражал фюрера, как
это делал Гальдер. Однако когда перспективы взять Сталинград исчезли,
Цейцлер начал доказывать Гитлеру, что необходимо отвести войска на
другие позиции. Когда же события подтвердили справедливость этого
предостережения, Гитлер вовсе перестал прислушиваться к советам Цейцлера.
В 1943 году он окончательно охладел к начальнику генерального штаба,
и рекомендации Цейцлера стали иметь все меньший ы меньший вес.
@BL =
Те самые основные факторы, которые предопределили провал немецкого
наступления на Сталинград, превратили его в поражение с роковыми последствиями,
содействуя начавшемуся впоследствии контрнаступлению русских.
Чем ближе к городу с обеих сторон, подходили немецкие войска, тем
больше ограничивалась свобода их маневра, в то же время такое сужение
фронта помогало обороняющимся быстрее перебрасывать резервы на угрожаемые
участки сократившейся дуги обороны. Кроме того, немцы лишились преимущества
наносить отвлекающие удары. В ходе наступления, от начала летней кампании
вплоть до выхода на рубеж Дона, неясность их целей для противника
помогала парализовать сопротивление. Теперь же их цель стала очевидной.
Русское командование теперь могло с уверенностью вводить в бой резервы.
Таким образом, возрастающее сосредоточение сил, наступающих на Сталинград,
давало все меньший и меньший эффект: массированное наступление не
в силах было преодолеть столь же массированную оборону.
В то же время сосредоточение немецких войск под Сталинградом все больше
поглощало резервы их флангового прикрытия, которое уже само ощущало
сильное напряжение вследствие чрезмерной растянутости фронта, протяженность
которого составила 400 миль от Воронежа вдоль Дона до сталинградского
"перешейка" и далее на юг через калмыцкие степи до Терека.
Эти пустынные места ограничивали силу любого контрудара русских по
второму отрезку флангового прикрытия, однако это ограничение не относилось
к участку, который хотя и прикрывался Доном, но мог стать весьма уязвимым
в зимнее время или если бы русским удалось найти неохраняемый отрезок
для форсирования Дона. Кроме того, следовало учитывать, что русские
сумели сохранить плацдарм на Дону у Серафимовича, в 100 милях западнее
Сталинграда.
Угроза этому сильно растянутому флангу стала проявляться после ряда
разведок боем, которые предприняли русские начиная с августа. Русские
установили, что фланг немецких войск под Сталинградом прикрывается
слабыми силами и эту задачу выполняют главным образом союзники Германии:
венгры -- от Воронежа и далее на юг; итальянцы -- в районе,
где Дон поворачивает на восток, у Новой Калитвы; румыны -- около
последнего поворота реки на юг западнее и южнее Сталинграда. Здесь
находилось лишь небольшое число немецких войск -- отдельные полки,
иногда дивизии, которые занимали позиции между участками союзных войск.
Дивизии занимали оборону на фронте до 40 миль, и оборудованных должным
образом позиций здесь не было. Конечно, выгрузочные железнодорожные
станции часто находились в 100 милях и более от линии фронта, а местность
была настолько голой, что лесоматериалов для строительства оборонительных
сооружений не хватало. Все соображения относительно обороны носили
подчиненный характер по отношению к главной цели -- взятию Сталинграда.
Свобода маневра войск, наступавших на Сталинград, ограничилась еще
больше в конце сентября, когда немцы проникли в широко раскинувшиеся
пригороды и в район Тракторного завода. Оказаться втянутым в уличные
бои -- всегда не в пользу наступающего, но особенно пагубно это
было для армии, основное преимущество которой заключалось в маневренности.
В то же время обороняющаяся сторона мобилизовала отряды рабочих, которые
сражались с яростью людей, домам которых угрожала непосредственная
опасность. При таких обстоятельствах это подкрепление из местных жителей
в критические недели значительно усилило обороняющиеся войска --
62-ю армию под командованием генерала Чуйкова и часть 64-й армии под
командованием генерала Шумилова. 62-я армия понесла тяжелые потери
в боях западнее Дона, а генерал Еременко, которому было поручено командовать
этим участком фронта в целом, мог найти лишь незначительные резервы,
чтобы оказать ей немедленную помощь.
Когда немцы вошли в пределы города, их наступление раскололось на
множество частных атак, и это также уменьшило мощь удара.
При поверхностном наблюдении казалось, что положение обороняющихся
становилось все более критическим или даже отчаянным: кольцо сжималось,
и противник подходил, все ближе к центру города. Наиболее критическое
положение сложилось 14 октября, но немцы получили отпор 13-й гвардейской
дивизии генерала Родимцева. Однако даже после преодоления этого кризиса
положение русских продолжало быть тяжелым, потому что обороняющиеся
оказались настолько близко прижаты к Волге, что у них почти не осталось
пространства для маневра. Они уже не имели возможности оставлять местность
с целью выиграть время. Однако главные факторы действовали в пользу
русских.
Растущие потери, все большее осознание краха и приближение зимы подрывали
моральный дух наступающих. В то же время и их резервы были настолько
истощены, что чрезмерно растянутые фланги утратили эластичность. Таким
образом, назрело самое время для контрудара, который и готовило русское
командование. Для его успеха оно накопило достаточные резервы.
Контрудар, нанесенный 19 и 20 ноября, был хорошо рассчитан по времени.
Начало его пришлось на первые сильные морозы, которые сковали землю
и обеспечили возможность быстрого передвижения, а сильные снегопады
в дальнейшем сковали маневр противника. Контрудар застал немцев в
момент максимального изнурения, когда они особенно остро почувствовали
последствия провала своего наступления.
Контрудар был умно рассчитан также в стратегическом и психологическом
отношениях. Во фланги наступавших на Сталинград войск русские вбили
с обеих сторон два мощных клина, каждый из которых состоял из нескольких
клиньев меньшего размера и имел задачу изолировать 6-ю армию и 4-ю
танковую армию от группы армий "Б". Эти два клина были вбиты
на участках, прикрываемых в основном румынскими войсками. План контрудара
был разработан блестящим триумвиратом русского Генерального штаба
-- генералами Жуковым, Василевским и Вороновым. Основными исполнителями
были командующий Юго-Западным фронтом генерал Ватутин, командующий
Донским фронтом генерал Рокоссовский и командующий Сталинградским
фронтом генерал Еременко.
Весь Восточный фронт русские разделили на фронты, которые подчинялись
непосредственно Ставке Верховного Главнокомандования в Москве. Вместо
сведения их в более крупные группировки на постоянной основе русские
теперь практиковали командирование из Ставки одного из высших генералов
со специальным штабом для координации действий нескольких фронтов,
принимавших участие в какой-либо конкретной серии операций. Фронты
состояли в среднем примерно из четырех армий каждый, причем армии
были меньше по размерам, чем армии на Западе, и каждая из этих армий
управляла дивизиями непосредственно, без промежуточного звена --
штаба корпуса. Бронетанковые и моторизованные войска сводились в группы
бригад, называвшиеся корпусами, но в действительности они были равноценны
крупным дивизиям. Эти корпуса подчинялись командующему фронтом.
Русские ввели вновь корпусную систему летом 1943 года, до того как
появились возможности полностью испытать новую систему. Дело в том,
что при исключении отдельных звеньев в командной цепи и при подчинении
вышестоящим командирам большего числа более мелких соединений должны
ускоряться темпы боевых действий и увеличиваться гибкость маневра.
Каждое дополнительное звено в командной цепи является недостатком
в полном смысле слова. Оно ведет к потере времени как при передаче
информации вышестоящему командиру, так и при передаче его приказов