Ассиди Орлова. Наемник

выражение лица Ландера, Лаки пожал плечами и добавил: -- Ну что делать, мне
внизу уже выделили маленькую комнатку... И потом -- должен же кто-то чистить
тебе обувь.
      -- Хорошо, Флинт. Но с одним условием -- ты приведешь свое лицо в
порядок. Можешь оставить усы или бороду, но чтобы это выглядело прилично.
Иначе, даю тебе слово, я посажу тебя в клетку.
      -- Как это -- в клетку?
      -- Очень просто. В клетку с железными прутьями, как дикого зверя.
      -- Да нет, -- Флинт потрогал свою заросшую физиономию. -- Пожалуй, я
лучше побреюсь. Мне это нетрудно...
      Снова раздался стук в дверь, и на этот раз появился Корншоу. С ним
пришли четверо пилотов и полицейский лейтенант Нейдл.
      Вошедшие разместились на небольшом диване и двух стульях в той части
номера, которую Корншоу громко назвал кабинетом. А Флинт, воспользовавшись
случаем, тут же проскользнул за дверь.
      -- Этот человек назвался вашим телохранителем, сэр, -- сказал помощник
управляющего, кивнув в сторону выскочившего Флинта.
      -- Он просто прилипала, -- пояснил Клаус. -- Если он занимает здесь
лишнее место, можете отправить его в общежитие.
      -- Да нет, он согласился жить в маленькой комнатке без окон. Так что он
нас не стесняет... Вот это наши пилоты, сэр. Олонец, Джейнат, Броун и
Колгейт, а это лейтенант Нейдл -- начальник полиции.
      -- Я могу задать вопрос, мистер Ландер? -- поднял руку Нейдл.
      -- Конечно.
      -- В каком звании вы уволились, сэр? -- лейтенант Нейдл был вдвое
старше Клауса, и ему не очень-то нравилось быть под началом неизвестно кого.
      -- В звании рядового, лейтенант, -- просто ответил Клаус. -- Еще
вопросы?
      Больше ни у кого вопросов не возникло.
      -- Я хочу, чтобы пилоты вспомнили, где и что им удавалось заметить,
когда они занимались промысловой разведкой. Я имею в виду суда и базы
противника.
      -- Я могу рассказать, сэр, -- поднял руку Броун. -- К северу от
Большого рифа я видел перевалочную станцию с запасами топлива и...
      -- Стоп, -- поднял руку Клаус. -- У кого-нибудь с собой есть
штурманская карта?
      -- Да, у всех
      -- Тогда выберите одну и все вчетвером нанесите на нее то, что вам
удалось увидеть, а потом посмотрим... Далее, вы, Корншоу, добудьте карты
глубин, как со стороны болот, так и со стороны моря, и принесите их сюда.
      -- Есть, сэр, -- Корншоу вскочил со стула и почти бегом помчался
выполнять приказание. Деятельный Ландер нравился ему гораздо больше, чем
управляющий Денвер.
      Дав задание пилотам и помощнику управляющего, Клаус обратился к
полицейскому:
      -- Лейтенант, насколько я знаю, у вас в подчинении десять человек
      -- Так точно, сэр, -- нехотя произнес Нейдл.
      -- Хорошо ли они стреляют?
      -- Снайперов среди них нет, но показатели у всех удовлетворительные.
      -- У нас нет выбора. Поэтому вашим людям придется заняться стрелковой
подготовкой прибывших рабочих. Иначе при первом же столкновении они будут
перебиты и, что самое неприятное, не нанесут противнику никакого урона. У
вас есть место, где можно заниматься стрелковой подготовкой?
      -- Есть тир, но там тесновато. Сколько человек вы хотели бы поставить
под ружье?
      -- Нам нужно две тысячи.
      -- А почему не больше?
      -- Потому, что большим количеством необученных людей невозможно
управлять. Они же не кадровые военные и не станут ими, даже если научатся
стрелять
      -- Для обыкновенного солдата вы разбираетесь в военной науке слишком
хорошо.
      -- Возможно, я немного необыкновенный, -- пожал плечами Клаус.
      -- Места в нашем тире мало, но можно организовать стрельбище на
промысловых причалах. Там много свободного пространства, а мишени можно
ставить прямо на болотах
      -- Сколько времени вам нужно на подготовку?
      -- Я могу начать немедленно, -- лейтенант встал и, пожав Ландеру руку,
вышел из номера.
      Клаус подошел к пилотам, которые вносили последние изменения. Судя по
количеству меток, на карту попало большинство баз и перевалочных пунктов
Марсалесов. Ландер сразу заметил, что эти сооружения планировались для
мирного времени. Они были расставлены так, чтобы судам было удобно
разгружаться и заправляться снова, не совершая длинных переходов к базам.
      В некоторых местах летчики определили даже количество судов, а
вооруженные корабли выделили особо. По первым прикидкам, Марсалесы имели
военный флот из тридцати вооруженных орудиями судов. Около сотни их кораблей
занимались морским промыслом, и на многих из них были смонтированы зенитные
пулеметы.
      Летчики рассказывали, что при появлении разведчиков компании с судов
Марсалесов немедленно открывался огонь.
      -- Если честно, дела в Форт-Абрахаме идут все хуже, сэр, -- сказал один
из пилотов. -- Наши промысловики все чаще сидят у причала. Из ста двадцати
судов выходят не больше пятидесяти. Это понятно -- наши люди боятся, а
Марсалесы наглеют все больше.
      46
      Летающая лодка сделала разворот и стала заходить на посадку. Едва днище
коснулось воды, за самолетом потянулся пенный след. Включив реверс, он
глубже осел в воду и стал зарываться носом.
      Подруливая двигателями, лодка двинулась к причалу, туда, где на
небольшой дощатой платформе стояло несколько вооруженных человек Они застыли
в напряженных позах и внимательно следили за приближающейся лодкой.
      Чтобы не задеть крылом пристань, пилот осторожно подогнал самолет
ближе, и тот выпустил крепежные замки, едва ткнувшись в причал носом.
      Открылась боковая дверь, и телескопический трап, повернувшись на
девяносто градусов, лег на старые доски.
      Охранники тотчас подняли автоматы и наставили их на вышедших из
самолета пассажиров.
      -- Похоже, они нам не рады, -- сказал первый пассажир, увидев
направленные на него стволы.
      -- Да. Я думал, что в такой глуши добрых людей больше, чем в городе, --
согласился его спутник.
      Оба сошли на причал и подняли руки, продемонстрировав, что у них ничего
нет. Но охранники и не думали опускать оружие, продолжая тупо смотреть на
двух незнакомцев.
      -- Слушай, Рене, мне кажется, ты говорил, что обо всем договорился.
      -- Я сам ничего не понимаю.
      -- И что нам делать? Идти к ним? Но эти придурки уже держат пальцы на
спусковых крючках.
      Возникла незапланированная пауза.
      Жак Рене изобразил на лице кривоватую улыбку, но вооруженные люди
продолжали хмуро смотреть на пришельцев.
      -- У меня в кармане телефон, -- сказал Рене. -- Можно еще раз позвонить
этому Бену Гарсиа.
      -- Ну так звони.
      -- Легко сказать "звони". А что они, по-твоему, сделают, когда я полезу
в карман?
      -- Надо что-то делать. Слушай, а если пилот испугается и рванет отсюда?
      -- Не рванет. Вон уже кто-то идет.
      И действительно, по дощатым мосткам шел человек в малиновом костюме и
белоснежной широкополой шляпе.
      Он двигался медленно и с достоинством, как будто совершал
послеобеденную прогулку. Во рту он держал длинную сигару, а его верхняя губа
с тонкой ниточкой черных усов презрительно кривилась.
      Человек что-то буркнул охранникам, и те отошли в сторону.
      -- Вы мистер Гарсиа? -- спросил Рене, осторожно опуская руки.
      -- А кто вам нужен?
      -- Я Рене. Я говорил с Гарсиа по телефону.
      -- Тогда все в порядке. Бен Гарсиа перед вами, -- человек в белой шляпе
улыбнулся и протянул Рене холеную руку. На запястье тускло блеснул массивный
золотой браслет.
      -- А это мой напарник, Удо Галлауз.
      -- Рад приветствовать вас во владениях семьи Марсалес, господа. Прошу
вас. -- Гарсиа сделал приглашающий жест, и сразу же из-за ближайшего склада
выскочил катер, который лихо подрулил к пристани.
      -- Усаживайтесь, господа. Путь неблизкий. Придется ехать не меньше двух
часов.
      -- А что, нельзя было посадить наш самолет поближе? -- спросил Галлауз.
      -- Конечно нет. Мы и так посадили вас максимально близко.
      -- Но почему?
      -- Требования безопасности -- это во-первых. К тому же Эрнандо Марсалес
просто не переносит самолеты -- это во-вторых. Так что спускайтесь и
садитесь поудобнее.
      -- Но в самолете наши вещи и пилот. Что с ним будет?
      -- Он улетит обратно, а веши мы доставим позже.
      -- А сейчас взять их нельзя?
      -- Сейчас нельзя.
      -- Но у нас там оружие,
      -- Пока вы у нас, оно вам не понадобится, -- улыбнулся Гарсиа. -- У нас
хорошая охрана.
      Делать было нечего, и под сумрачными взглядами охранников Рене и
Галлауз спустились на катер. Они сели в кресла, оснащенные крепкими
пристежными ремнями, и стали осторожно осматриваться.
      Судно выглядело, как готовый к выстрелу снаряд, поэтому ремни не
показались здесь лишними.
      Вслед за гостями спустился Бен Гарсиа и занял место рядом с Рене.
      -- Уверяю вас, эта поездка вам понравится и вы запомните ее надолго, --
сказал он и сделал знак рулевому.
      Катер взревел турбинами и начал резко набирать скорость. Потоки
морского воздуха загудели над головами пассажиров, и катер понесся, задрав
нос.
      У пассажиров было такое ощущение, будто вот-вот последует отрыв и они
взлетят в воздух.
      -- Зачем мчаться с такой скоростью?! -- прокричал Рене.
      -- Медленнее нельзя. Здесь очень мелко, и пока мы идем на кончике
винта, есть шанс, что мы уцелеем, а если двигаться медленно, винт заденет за
дно, и тогда нам конец...
      Гарсиа говорил совершенно спокойно, и Рене прекрасно его слышал.
Отсекаемый ветровым стеклом воздух шумел где-то выше, а в зоне пассажирских
мест было относительно спокойно.
      Катер плавно лег на правый поворот, затем на слишком крутой левый, и в
какой-то момент показалось, что он вот-вот перевернется.
      Галлауз прикрыл глаза, а Рене просто уставился в небо. С непривычки от
такой скорости его немного подташнивало. Чтобы как-то отвлечься, он задал
Гарсиа вопрос:
      -- А зачем рулевой делает повороты? Здесь же ровное пространство во все
стороны.
      -- Он избегает мест, где совсем мелко.
      -- Как же он их видит в такой мутной воде?
      -- Он их не видит, он их помнит, -- спокойно ответил Гарсиа,
невозмутимо посасывая сигару.
      Впереди, у самого горизонта, появилась полоска мангровых зарослей. Она
стремительно приближалась, и вскоре Рене понял, что это почти что настоящий
лес, выросший на воде. Однако катер продолжал мчаться вперед, и поскольку
Рене не мог видеть, что там творилось, он полагал, что в зарослях был
проход. Ведь не сумасшедший же этот Гарсиа и его рулевой?
      Рене покосился на Галлауза, который все еще сидел с закрытыми глазами,
делая вид, что уснул.
      Деревья стремительно надвигались, и в какой-то момент, когда катер
должен был отыскать тот самый проход, он попросту взлетел в воздух.
      Рене вцепился в свои ремни, а судно, оставив под собой верхушки
деревьев, преодолело по воздуху не меньше тридцати метров и плавно
плюхнулось с другой стороны зарослей.
      Турбины снова ровно заработали, и катер понесся дальше.
      За время путешествия пришлось прыгать еще несколько раз, и Рене понял,
что для этого на трассе сооружены специальные трамплины -- с обеих сторон
препятствия.
      Поскольку Гарсиа летал таким образом сотни раз, он оставался спокоен,
но гостям эти полеты доставили массу разнообразных впечатлений,
      47
      Ближе к концу путешествия, когда на горизонте показались большие
постройки, катер неожиданно сбросил скорость и пошел буквально черепашьим
шагом.
      Удивленный Рене повернулся к Бену Гарсиа, и тот, не дожидаясь вопросов,
пояснил:
      -- Мы проходим минный пояс. Если двигаться быстро, сработают датчики
движения, поэтому мы плетемся еле-еле и становимся хорошей мишенью для
охраны резиденции...
      И Гарсиа указал на небольшие плавучие платформы, на которых были
смонтированы автоматические пушки. Сразу за ними, подчиняясь какой-то
невидимой границе, начиналось царство морского лотоса. Лишь небольшой
коридор, оставленный для прохода судов, оказался свободен от ярко-розовых
цветов.
      Когда катер поплыл по этому коридору, Рене и Галлауз заметили, что все
поместье покоилось на настоящем насыпном острове. И хотя сами гости были с
Яномана, мира, не избалованного морями, они знали об истинной стоимости
такого острова среди морей и болот Бристоля.
      Следом за лотосами шли полосы других водяных цветов, названий которых
ни Рене, ни Галлауз не знали, но все это выглядело настолько грандиозно, что
гости только смотрели и удивлялись.
      Из-за череды высоких, сухопутных деревьев стали проступать элементы
фасада резиденции Марсалесов. Это был самый настоящий дворец из натурального
камня и пиленого коралла.
      Причал для небольших судов был сложен из блоков искусственного
песчаника. Стоявшие на нем четверо охранников, одетые намного лучше, чем те,
что так нелюбезно встретили гостей, ждали швартовки катера.
      Когда Рене и Галлауз в сопровождении Гарсиа взошли на берег, охранники
тщательно обыскали всех троих. И Рене показалось, что именно Гарсиа они
обыскивали с особой тщательностью. Его это очень злило, однако он старался
выглядеть невозмутимым.
      Как только с обыском было покончено, старший из охранников сказал:
      -- Можете идти в дом. Дон Эрнандо вас примет.
      Бен Гарсиа, знакомый с расположением усадьбы, пошел первым. Галлауз и
Рене последовали за ним.
      Они шагали по посыпанной гравием тропинке, которая проходила через
ухоженную лужайку. Среди травы и подстриженных кустов с важным видом
разгуливали крупные птицы. Их длинные хвосты состояли из прекрасных
изумрудных перьев, которые сверкали на солнце, словно усыпанные мелкими
бриллиантами.
      -- Это гонгатто -- зеленая птица, -- пояснил Гарсиа тоном опытного
экскурсовода. -- Дон Эрнандо отдал за них целый танкер морского мяса.
      Пройдя лужайку, все трое оказались на площадке, засаженной
подстриженными кустиками, каждый из которых напоминал фигурки шахмат.
      -- Это шахматы, -- сообщил Гарсиа.
      -- А как в них играть? -- спросил Галлауз.
      -- Никак. Они же не настоящие.
      Возле дома их встретил новый наряд охранников. Тщательный обыск
повторился, и опять Рене показалось, что Бена обыскивают с особым
пристрастием.
      После обыска в плотном кольце охраны вся троица была препровождена в
большой зал, где за массивным столом восседал небритый старик в белой
сорочке и полосатых штанах от пижамы. На ногах дона Эрнандо были надеты
теплые домашние туфли.
      Стол был заставлен различными яствами, а по обе стороны от дона
выстроилось не меньше дюжины людей в поварских колпаках. В зале царила
полнейшая тишина, нарушаемая только громким чавканьем хозяина.
      Гостей поставили перед столом так, чтобы дон Эрнандо мог видеть их, не
поворачивая головы.
      -- О!.. М-м-да, -- изрек престарелый дон, увидев посторонних людей. --
Кто это, Бучо?
      Как оказалось, "Бучо" относилось к Бену Гарсиа.
      -- Это люди с Яномана, дон Эрнандо. Я говорил вам о них.
      -- Говорил о людях с Яномана? -- кустистые брови дона взлетели на самый
лоб, а потом вернулись на место. Старик замолчал и пару минут поедал
какое-то желе. Затем, словно вспомнив о незнакомцах, вытер салфеткой рот и,
поднявшись из-за стола, направился к гостям.
      Подойдя к ним вплотную, он заглянул в глаза сначала Рене, потом
Галлаузу и громко произнес:
      -- Все ясно! Все ясно! -- повторил старик и пошел обратно. -- Это
шпионы компании. Я это сразу понял... Я это сразу понял, потому что еще
никто не мог обмануть старого дона Эрнандо. Никто, даже
      Фрэнк Дилинджер...
      Старик сел на стул, взял со стола бокал с вином и, сделав глоток,
сморщился. Затем, указав пальцем на одного из охранников, сказал:
      -- Пепито, вывези их на болото и утопи...
      -- Да, дон Эрнандо, -- кивнул охранник и шагнул к гостям, но потом
обернулся и уточнил: -- А как быть с Бучо, дон Эрнандо? Его тоже утопить?
      -- С Бучо? -- Старик потер подбородок и, посмотрев на побледневшего
Гарсиа, сказал: -- Даже не знаю, что сказать. Ладно, в случае необходимости
придется ради него съездить еще раз. Все-таки он мой родственник, нехорошо
топить его вместе с незнакомыми людьми...
      Рене видел, как лицо Бена вернуло первоначальный цвет, и это означало,
что в их защиту Гарсиа не скажет ни слова.
      -- Эй, дон Эрнандо, раз уж вы собрались нас утопить, может, хоть
выслушаете? Приговоренным положено последнее слово.
      -- Говорите, -- махнул рукой старик, -- только недолго.
      -- Мы представляем интересы достаточно богатых людей, сэр, а ваш
противник, "Лос-Флоридос", и так достаточно силен. Стоит ли подталкивать к
нему новых союзников?
      -- Что же ты предлагаешь?
      -- Сделку. Обоюдовыгодную...
      -- Продолжай.
      -- По нашим сведениям, в Форт-Абрахам доставлен некто Джимми Зедлер. Он
прибыл для усиления обороноспособности форта.
      -- Один человек ничего не решает, -- заявил дон и, потянувшись, взял с
блюда птичье крылышко.
      -- Это не так, сэр. Мистер Зедлер знаком с военной наукой и быстро
приведет в порядок аморфную оборону форта. А после этого он начнет вас
беспокоить. Ваша армия для него, как стадо овец для волка. Всех сразу ему не
съесть, но постепенно он перетаскает все стадо.
      -- Не нужно пугать старого дона Эрнандо, дорогой шпион с Яномана.
Форт-Абрахам стоит на сваях. За два дня я заложу фугасы, и "бах!" -- форт
обрушится в море...
      -- Так, значит, фугасы вы еще не заложили? -- со злорадной улыбочкой
вступил в разговор Удо Галлауз.
      -- Еще нет, но это сделать никогда не поздно...
      -- Дон Эрнандо, боюсь, что вы ошибаетесь и к сваям форта вам уже не
подобраться.
      Хозяин снова вышел из-за стола и приблизился к приговоренным.
Раздумывая, он прошаркал в одну сторону, потом в другую и, остановившись,
сказал:
      -- Что же можно сделать, если им достался такой сукин сын?
      -- Отложить наше утопление, сэр.
      -- А потом?
      -- А потом мы изложим вам план действий и на этой войне будем играть на
вашей стороне. Все, что нам нужно, -- это Джимми Зедлер, а чтобы его
получить, мы должны помочь вам победить.
      -- Хорошо, если так, -- пожевав губами, сказал дон, -- но если вы
пытаетесь меня обмануть...
      Старик не договорил, но гости почувствовали, как к их затылкам
прикоснулись стволы автоматов.
      -- Мы прекрасно вас поняли, сэр, -- сказал Рене.
      -- Что ж, хорошо, если так, -- дон улыбнулся, продемонстрировав дорогие
зубные протезы. -- Пепито, эти люди пока останутся, а ты забери Бучо.
      -- Но, дон Эрнандо! -- воскликнул пораженный Гарсиа, однако его уже
никто не слушал.
      48
      Клаус стоял на одном из причалов восточной окраины Форт-Абрахама и
наблюдал за тем, как устанавливали сторожевые сети.
      На самом деле сторожевыми их можно было назвать только с большой
натяжкой, однако нужно было срочно обеспечить безопасность, поэтому в дело
пошли сети для ловли креветок. С помощью вспомогательного судна их
устанавливали по всему периметру поселения, там, где одиночные пловцы могли
подобраться к сваям.
      Рядом с Клаусом стоял Питер Корншоу, который не переставал удивляться
тому, как мало он знал о безопасности и о том, что до последнего момента
форту угрожала смертельная опасность.
      Когда Ландер приказал проверить дно под поселком, выяснилось, что там
уже были приготовлены места для складирования взрывчатки, а наиболее
ответственные сваи были помечены краской. Ландер заявил, что от катастрофы
их могли отделять два-три дня.
      Теперь работы по установке сетей шли вовсю, а летчики с раннего утра
уже сделали по несколько вылетов к позициям Марсалесов, и теперь карта
разведанных целей значительно пополнилась.
      На причал выехал электрокар, и, лихо с него соскочив, к Клаусу подошел
бригадир строителей.
      -- Сэр, все необходимое уже погрузили на баржи.
      -- Можете отправляться, я вас догоню. Бригадир уехал, и Корншоу
спросил:
      -- А не следует ли поставить бетонные укрепления и со стороны моря?
      -- Если бы у нас был избыток материала и времени, мы могли бы закрыться
со всех сторон, но пока восточное направление самое опасное.
      -- Почему именно восточное?
      -- На болотах есть растительность. За ней можно спрятать лодки с
десантом или пловцами. Восточная часть более протяженна, на ней много
причалов, десятки судов -- для атаки самое удобное место. А на западе чистое
море, и оно хорошо просматривается до самого горизонта.
      На промытом фарватере по жидкой торфяной каше двигались три
возвращающихся в порт судна. Судя по их неглубокой осадке, улов был не
слишком удачным.
      -- Марсалесы выдавили нас из всех богатых районов. Мы едва даем
четверть плана, и это отражается на финансировании.
      Co стороны несудоходной части болот послышались выстрелы -- прибывшие в
Форт-Абрахам рабочие проходили стрелковую подготовку. Лейтенант Нейдл
серьезно взялся за дело и уже сформировал из наиболее способных новичков
целый взвод. У Корншоу зазвонил телефон.
      -- Корншоу слушает, -- отозвался он.
      -- Это диспетчер, сэр. С нами только что связался посланный на разведку
"Е-105". На северо-востоке он засек червя, которого никто не преследует. Он
совсем близко -- около сорока километров.
      -- Червь?! Не может быть!..
      -- Ну так что, сэр?
      -- Передавай координаты базе и двум "охотникам"! Пусть немедленно
выходят!
      Корншоу убрал трубку в карман и сообщил радостную весть:
      -- На северо-востоке червь, в сорока километрах отсюда!.. Это все равно
что у нас в кармане! Последний, что нам попался, был выловлен полгода назад!
      На лице Клауса отразилось раздумье.
      -- Я бы хотел выйти на охоту вместе с этими кораблями, -- сказал он.
      -- О! Сэр, вы получите массу новых ощущений!
      -- Мне не нужны ощущения. Мне интересно посмотреть, что там на
северо-востоке. И еще нужно обязательно посадить на суда взвод наших
стрелков. Мало ли как обернется ситуация.
      49
      Тяжелые винты привычно молотили воду вперемешку с торфяной массой и
стеблями болотных растений. Оба "охотника" шли впереди, и на их бортах, на
специальных подвесках, размещались "морские загонщики". Это были легкие
катера, выполнявшие роль легкой кавалерии. В случае необходимости они
отвлекали морского зверя и отводили угрозу от более медлительных судов.
      Напрягая свои машины, "охотники" прокладывали путь по целине, облегчая
движение более тяжелой базе.
      Это судно было похоже на большое корыто и предназначалось для первичной
разделки крупной добычи. Оборудованное мощными лебедками и дисковыми ножами,
оно за считанные часы могло разделать в паштет многотонного зверя.
      База слишком долго стояла без дела, и ее экипаж страдал от скуки.
Теперь этих людей было не узнать. Они радовались, как дети.
      Рядом с ними на рабочей палубе размещались двадцать вооруженных
стрелков. Они должны были защищать судно в случае угрозы абордажа. Стрелки
держались вдоль бортов и, сжимая винтовки, хмуро глядели на горизонт,
преисполненные важности от возложенной на них задачи.
      Клаус Ландер находился на головном "охотнике" под названием "Пеликан".
Он стоял рядом с руководителем охоты капитаном судна Хуго Саймаком.
      В руках у Хуго был мощный бинокль, и он не отрываясь смотрел вперед --
туда, где под наблюдением пилота-разведчика продолжал движение крупный
червь.
      Пилот уже сообщил капитану, что длина червя составляет примерно двести
метров. Что он идет вдоль Большого рифа и старается не выходить в прозрачные
морские воды.
      Возле Клауса нетерпеливо переминался с ноги на ногу невесть как
попавший на судно Лаки Флинт. Обращаться к капитану он побаивался, но к
Клаусу то и дело приставал с новыми вопросами:
      -- Товарищ, когда же все начнется? Когда?
      Вместо ответа Клаус показывал Флинту кулак, и тот ненадолго
успокаивался, отходя к рулевым катеров, стоявшим у бортов и ожидавшим
команды.
      Наконец рука капитана Саймака взметнулась вверх, и рулевые попрыгали в
катера. Отцепились замки подвесок, и "морские загонщики", упав на воду,
стали расходиться в стороны, на безопасное от "Пеликана" расстояние.
      Следуя примеру первого судна, второй "охотник", "Бекас", тоже сбросил
"загонщиков", и теперь уже восемь катеров мчались вперед, растягиваясь в
ровную цепь.