Страница:
Клаус покинул жилище Флинта и поднялся к себе на этаж. Возле двери он
увидел мисс Ленокс, которая надраивала выданные ей на складе ботинки.
-- Готовитесь к первому рабочему дню?
-- Да, сэр, -- улыбнулась Одри. Ландер прошел мимо, но, когда начал
закрывать свою дверь, Одри придержала ее ногой.
-- Прошу прощения, сэр.
-- Что?
-- Могу я нанести вам визит вежливости?
Клаус посмотрел в синие глаза Одри и попробовал улыбнуться, но улыбка
вышла у него постной. Причин отказывать мисс Ленокс у него не било, и Ландер
согласился.
-- Приходи, Одри, я буду рад...
67
Они расстались в начале третьего ночи. Одри поднялась с постели и,
подхватив свою одежду, пошла к двери. Клаус включил настольную лампу, и
девушка с шутливым ужасом прикрыла свою наготу.
-- Надеюсь, это не отразится на наших служебных отношениях, -- сказал
Клаус.
-- Нет, я ничего не требую. Ведь я сама напросилась.
-- Ну ладно, иди, завтра рано вставать. Нужно съездить на строящиеся
укрепления.
-- Есть, сэр.
Одри выскользнула в коридор, и Клаус, подойдя к двери, тщательно запер
ее на замок.
"Она здесь не одна, -- подумал он, ложась обратно в постель, -- должны
быть еще сообщники".
Оставшиеся до утра часы пролетели быстро, и Клаус проснулся еще до
будильника от настойчивого стука в дверь.
-- Кто там? -- осипшим ото сна голосом спросил он.
-- Это я, товарищ, -- пропел под дверью Флинт.
-- Сейчас выйду.
Кое-как одевшись, он вышел в коридор и увидел улыбавшегося Лаки.
-- Ну?
-- Пошли, товарищ.
Они снова спустились вниз, и Ландер заранее перестал дышать носом,
заходя в жилище Лаки.
В лишенной окон комнатушке горел все тот же подслеповатый светильник, а
худой и грязный наркоман сидел возле стола и пил холодную воду.
-- Вот, Джавдет, этот человек может достать тебе "баду-баду" --
недорого и в любое время суток, -- представил Клауса Флинт. -- Может дать и
в долг.
-- Ага, -- выдавил из себя Джавдет и налил из бутылки еще один стакан
воды. -- Чего-то трубы горят -- никогда такого не было...
-- Ну так что, хочешь уколоться, чтобы поправиться?
Пациент уже хотел было сказать, что да, нужно бы уколоться, но,
прислушавшись к своим ощущениям, с удивлением покрутил головой.
-- Это... чего-то неохота, -- сказал он и, тревожно ощупав живот,
добавил: -- Может, заболел я?
-- Значит, не хочешь?
-- Не-а.
-- Ну тогда пока, Джавдет, если нужно будет, приходи, спроси Бноцера,
его здесь все знают.
Джавцет поднялся на ноги и, прошаркав мимо Клауса и Лаки, вышел в
коридор.
-- Видал?! -- с торжеством в голосе спросил Флинт, когда Джавдет
хлопнул наружной дверью.
-- Видал. Только зачем ты представил меня каким-то Бноцером?
-- Это не важно, товарищ, он все равно больше сюда не придет -- он
здоров! -- радовался Флинт. -- Теперь ты мне поверил?
-- Поверил, поверил, -- кивнул Клаус и повернулся, чтобы уйти.
-- Ну, теперь ты будешь меня охранять?
-- От кого тебя охранять, Лаки? Тебе здесь никто не угрожает.
-- А эта, которая поселилась напротив тебя, товарищ? Она встретила меня
в коридоре и так посмотрела, что я обмер.
-- Наверное, она узнала, что ты подсматривал за ней в душе.
-- Да? А мне это не пришло в голову, -- признался Флинт, потирая
заросший подбородок.
68
Крытые железом ангары излучали накопленный за день жар, и стаи болотных
мошек вились рядом с теплыми стенами, чтобы продлить свой хоровод еще на
пару часов.
В сопровождении многочисленной охраны дон Эрнандо, Рене и Галлауз вошли
внутрь огромного цеха и сощурились от яркого света прожекторов, которые
стояли на балках под самым потолком.
Изнутри мастерская оказалась еще вместительнее, чем выглядела снаружи.
Повсюду гудели ионные горелки, сыпались искры электросварки, визг
шлифовальных машин временами заглушал все остальные звуки. Гости с интересом
разглядывали промышленное оборудование, с помощью которого корабли дона
Эрнандо превращались в коварных торпедоносцев.
-- Имеются ли уже готовые суда? -- поинтересовался Рене.
Инженер, присоединившийся к группе посетителей, указал на три стоявших
на стапелях судна:
-- Вот эти, мистер, уже готовы. Как только освободим канал, выведем их
наружу.
-- Хотелось бы посмотреть на аппараты изнутри.
-- Пожалуйста, господа, прошу вас. И вас тоже, дон Эрнандо, --
поклонился хозяину инженер.
-- За приглашение спасибо, Боцо, но я на палубу не полезу -- стар уже.
А вы, господа, можете посмотреть, -- вяло махнул рукой дон Эрнандо и
поморщился от пронзительного воя шлифовальной машины.
Вслед за инженером Боцо Рене и Галлауз поднялись на палубу одного из
судов и исчезли в носовом люке.
Воспользовавшись подходящим случаем, вечно подозрительный Пепито тут же
подошел к дону и сказал:
-- Дон Эрнандо, эти двое мне не нравятся. У меня нос, как у болотной
крысы, я чувствую, что от них воняет...
-- Пепито, сынок, я и сам знаю, что воняет, но сейчас эти люди мне
нужны. Они много знают про настоящую войну, и они нам помогут.
-- А потом? -- нетерпеливо переспросил Пепито.
-- А потом посмотрим, -- неопределенно сказал Эрнандо.
Тем временем Рене и Галлауз спустились в трюм, и, едва инженер осветил
фонариком установленное вооружение, им, как специалистам, все стало ясно.
Старик Эрнандо остался верен себе и приобрел самые старые, возможно
подобранные на военной свалке, аппараты. Здесь отсутствовал механизм подачи,
и как все это должно было заряжаться, было непонятно.
-- Ну-ка, дай фонарик, -- потребовал Рене и, выхватив его из рук Боцо,
проверил сварные швы.
-- Послушай, парень, какой же ты инженер? На полном ходу эти штуки
просто сорвет давлением воды, и судно утонет!
-- Хорошо, я скажу, чтобы швы усилили.
-- А как же вы будете это заряжать? -- спросил Галлауз.
-- Наверное, вручную, -- пожал плечами Боцо.
-- Вручную? Двухсотфунтовую торпеду?!
-- А что, втроем это сделать можно. Так сказал дон Эрнандо.
Рене снова посветил вокруг фонарем и спросил:
-- А где будут складироваться боеприпасы? Здесь нельзя -- совсем мало
места.
-- Там, -- махнул рукой Боцо на стенку с большим вырезанным отверстием.
Эти двое незнакомцев уже порядком его утомили.
-- О, -- заметив пробоину, невольно произнес Галлауз. -- Кажется, я
начинаю что-то понимать. В это отверстие они будут подавать торпеду. Здесь
ее будут принимать и заталкивать в аппарат.
-- Будет очень весело, -- согласился Рене. -- Двухсотфунтовая торпеда,
смазанная водоотталкивающим маслом, в руках трех идиотов...
-- Во время качки, -- добавил Галлауз. Он представил, как торпеду
роняют, она ударяется взрывателем и все судно разносит в мелкую пыль.
Рене угадал его мысли и сказал:
-- Ладно, Боцо, пойдем смотреть склад боеприпасов.
Они прошли в соседний отсек и сразу же увидели парочку пыхтящих
любовников, которые были так заняты своим делом, что даже не заметили света
фонаря.
-- Паола! -- неожиданно вскрикнул Боцо, и любовники замерли. Они
разомкнули объятия и испуганно уставились на невесть откуда появившихся
людей.
-- Паола!!! -- еще громче крикнул инженер, и луч его фонарика задрожал.
-- Ведь ты клялась, что любишь меня!
Девушка быстро вскочила, натянула юбку и блузку, а затем как ни в чем
не бывало стала укладывать длинные косы.
-- Ты... Ты...
-- Да успокойся, Боцо, -- с досадой сказала она, -- я ведь могла
ошибаться...
В свете фонаря Паола словно кошка сверкнула глазами на Рене и Галлауза
и выскочила из отсека, а ее партнер все еще стоял на месте и, поправляя
одежду, оправдывался:
-- Ты не подумай про меня чего плохого, Боцо. С ней были еще Ферейн и
Брынцо.
Подменявший Боцо друг так же быстро растворился в темноте. Выждав
несколько секунд, Рене сказал:
-- Насколько я понимаю, господин инженер, это и есть склад боеприпасов?
-- Да, -- кивнул Боцо, не совсем понимая, о чем его спрашивают.
-- А лотки для торпед здесь не предусмотрены? -- спросил Галлауз.
-- Нет. Дон Эрнандо сказал, чтобы мы настелили на пол болотного мха и
тогда будет достаточно мягко.
-- Понятно. Ну тогда пошли наверх. Смотреть здесь больше не на что...
69
Когда Рене и Галлауз вернулись к дону Эрнандо, тот уже сидел возле
стены ангара и на его голове красовался массивный шлем, защищавший дона от
нестерпимого шума.
Увидев спецов, он снял головной убор и улыбнулся:
-- Ну как, друзья, все в порядке?
"Друзья" переглянулись, и первым заговорил Рене.
-- Сэр, сварные швы очень слабые. Это может привести к аварии.
-- Усилим, -- кивнул дон Эрнандо. -- Что еще?
-- При зарядке носовой отсек будет подтапливаться водой. А заряжать на
ходу будет вообще невозможно.
-- Хорошо, -- согласился дон Эрнандо, -- будем останавливаться, а воду
откачаем помпами. Что-нибудь еще?
Видя, что этот разговор ни к чему не приведет, Рене сказал:
-- Больше ничего.
-- Тогда я пойду -- у меня сегодня еще есть дела.
Дон Эрнандо тяжело поднялся и вышел в сопровождении своего сына Джатса
и двух охранников. А Рене и Галлаузу пришлось еще задержаться в шумном
ангаре, пока Пепито не решил, что гостям тоже можно идти.
Королевская яхта доставила дона Эрнандо к причалу резиденции, а дальше
он поехал на маленьком электромобиле.
Его сын Джатс бежал рядом с машиной.
Он был приемным сыном дона, однако родных детей Эрнандо гонял еще
сильнее, поэтому Джатс на "папу" совершенно не обижался.
На дона Эрнандо нашло шутливое настроение, и он смеха ради сбил
стоявшего на часах охранника. Под вопли несчастного старик захихикал и,
спрыгнув с электромобиля, позволил машине въехать в пышную клумбу, над
которой целый месяц трудился садовник.
Выпустив таким образом пар, дон Эрнандо в со провождении запыхавшегося
Джатса вошел в свой кабинет.
При появлении дона двое охранников вытянулись в струнку, а гость,
которого они охраняли в кабинете, поднялся с подчеркнутым пренебрежением и
неохотой.
-- Ребята, вы свободны, -- бросил дон охранникам, и те вышли, оставив
инспектора Фармера наедине с доном Эрнандо и Джатсом.
Старик тяжело плюхнулся в кресло, а Джатс остался стоять справа от
отца. Он заложил руки за спину и уставился на Фармера немигающим взглядом.
-- Садитесь и вы, инспектор, -- разрешил дон Эрнандо.
Фармер сел. На лице инспектора чередовались то горькая усмешка, то
каменная надменность, то снисходительная улыбка. Он никак не мог избрать
линию поведения, которой следует придерживаться.
-- Я слышал, что ваш пилот куда-то исчез, инспектор? -- спросил хозяин.
-- К чему этот маскарад, мистер Эрнандо. Мы оба знаем, что его похитили
ваши люди. Еще они прострелили в самолете радио, чтобы я не смог связаться с
местным бюро.
-- Ну едва ли мои люди такие невоспитанные, инспектор. Наверное, ваш
пилот напился и утонул в болоте. Такое случается часто, поверьте старому
человеку.
Дон Эрнандо помолчал и добавил:
-- Не удивлюсь, если его вскоре выловят где-то неподалеку.
-- Меня будут искать, учтите. Это беззаконие вам дорого обойдется, --
попытался перейти в атаку Фармер, однако дон Эрнандо только улыбнулся
инспектору, как маленькому мальчику, и сказал:
-- Может, и будут искать, да только не здесь. Я представлю три десятка
свидетелей, которые скажут, что вы благополучно взлетели. А что было с вами
потом, неизвестно, -- дон Эрнандо развел руками и вздохнул. -- До
Грандвиллидж путь неблизкий и болота от горизонта до горизонта. Тут
невозможно найти даже самый большой самолет, а уж ваш "доусон" и подавно.
Гипнотизируемый неподвижным взглядом Джатса, Филипп Фармер наконец
понял, что пора договариваться.
-- Что вы от меня хотите? -- спросил он, ненавидя себя за трусость.
-- Я хочу, мистер Фармер, чтобы мы остались с вами друзьями.
-- Как вы это себе представляете?
-- Как представляю? Очень просто. Какой штраф я должен заплатить?
-- Три миллиона пятьсот двадцать четыре тысячи двести тридцать семь
кредитов, -- сообщил инспектор.
-- Это очень много, мистер Фармер. У меня нет таких денег -- я же
пенсионер. Войдите в мое положение: большая семья, большие расходы. Вон
внучка из города приехала, опять же подарочек ей нужно, она привыкла к
комфорту.
-- Я не в состояний вам помочь, мистер Эрнандо.
Вся информация уже в бюро.
-- Так исправь ее, кретин! -- вышел из себя дон. Он встал из-за стола
и, обойдя его вокруг, остановился возле Джатса. -- Вот он -- мой сын --
найдет и убьет всю твою семью. Всех до единого. У тебя ведь есть семья,
придурок?! Я хоть и старый, а колечко на твоей руке разглядел. Ты, наверное,
хороший отец и детки тебя любят -- так не будь же дураком, и я заплачу тебе
двадцать тысяч,
-- Но, сэр! -- воскликнул сломленный Фармер.
-- Что, мало двадцати тысяч?! -- брызгая слюной, закричал дон Эрнандо.
-- Так я дам пятьдесят! Хватит тебе пятидесяти кусков?!
Не в силах говорить, Фармер молча кивнул.
-- Ну вот и договорились. Скинешь штраф до полумиллиона. -- Тут дон
Эрнандо замолчал, поскольку и эта сумма казалась ему неслыханной, -- Твоего
пилота мы вернем, радио починим, и завтра можете лететь домой. Однако учти
-- мы будем за тобой следить. Ты нас не увидишь, а мы будем поблизости, и
как только ты...
-- Я понял, сэр.
-- Ты думаешь, он понял, Джатс? -- спросил дон Эрнандо.
-- Думаю, да.
-- Ну ладно, иди, Фармер, охранники отведут тебя в твою комнату.
Инспектор тяжело поднялся и поплелся вон из кабинета. Когда дверь за
ним закрылась, дон Эрнандо покачал головой и сказал:
-- Думаю, он нас продаст.
-- Я тоже так думаю, папа, -- рискнул сказать Джатс.
-- Что такое, Джи? Я разве тебя спросил о чем-то? Я что, сказал тебе,
чтобы ты думал?
-- Простите, отец.
-- Отправляйся в Грандвиллидж прямо сейчас. У этого Фармера наверняка
есть какой-нибудь загородный домишко. Именно туда он переправит семью, когда
решит нас предать. Заминируй дом заранее, чтобы потом не нужно было
разбираться с охраной. Понял?
-- Понял, папа.
-- Все, иди.
70
В сопровождении Флинта и Пита Корншоу Клаус шел по сборным мосткам и
смотрел вниз, туда, где работало недавно прибывшее в Форт-Абрахам пополнение
Это были малоперспективные в военном плане люди, которых сразу же поставили
на строительство фортификационных сооружений.
Рабочие готовили бетонную смесь и заливали ее в узкую опалубку,
доходившую до самого дна. После того как сваи становились прочными, на них
навешивали новую опалубку и заливали желоб. Получалось что-то вроде окопов,
где могли прятаться стрелки, к тому же этот участок становился непроходим
для судов противника.
Увидев на мостках одно из знакомых синюшных лиц, Клаус подошел к
рабочему ближе и спросил:
-- Как работа, парень?
Человек тупо посмотрел на Ландера и ответил:
-- Работа как работа. Только опохмелиться охота.
-- Понятно, -- кивнул Клаус. -- А почему здесь не все ваши?
-- Так половину эта баба увела.
-- Какая баба? -- спросил Клаус, хотя был в курсе дела.
-- Да ехала с нами одна... Деловая... Моему дружку морду разбила -- два
зуба как и не бывало. Мы бы ее удавили, гадюку, но ее дружки -- такие
здоровые лбы... Таким что человека удавить, что кошку -- все едино.
-- Это точно, -- согласился Клаус, -- а много дружков-то?
-- Четверо. Четверо здоровенных рыл... Ты это, случайно не знаешь, что
тут за война такая?
-- А тебе что, ничего не говорили, когда везли сюда?
-- Какой там, -- махнул рукой забулдыга, -- бесчувственного из-под
моста забрали, и все. Очнулся уже на койке в каюте. Хорошо полбутылки дали,
а то бы я там помер,
-- Эй, Шнифт, долго там будешь морду охлаждать?! -- крикнули снизу. --
Давай спускайся!
-- Это напарник мой, -- пояснил Шнифт. -- Пойду я...
Он спустился до лестнице, а Клаус вернулся к Корншоу и надутому от
важности Флинту. Его порошок действовал, и теперь он был уверен, что убедил
Клауса в значимости своего открытия. Лаки полагал, что уж теперь-то Ландер
поймет, с каким человеком свела его судьба. Однако вместо круглосуточной
охраны Клаус подарил Флинту пистолет без патронов, и на этом вся его забота
о безопасности Флинта закончилась.
-- Поберегись -- прокричали с борта плавающего крана, и Клаус и его
спутники были вынуждены пригнуться, чтобы бадья с бетоном не задела их
головы.
Капля молочной жижи капнула на плечо Флинта, и он, погрозив крановщику
кулаком, грозно крикнул:
-- Смотри у меня, артист!
-- Поехали обратно, -- сказал Клаус, и они вернулись к катеру, который
ждал их у края стройплощадки.
Когда все расселись по местам, со стороны главного фарватера на
восточной окраине послышался гудок.
Ландер оглянулся и увидел вереницу промысловых судов. Они возвращались
к причалу и по их осадке было заметно, что охота оказалась удачной.
-- Давно такого не было, -- сказал Пит Корншоу. -- Люди Марсалесов
долго не пускали наших на богатые участки. Теперь боятся...
-- Они не боятся, -- обронил Клаус, -- они готовятся. -- И, тронув
рулевого за плечо, сказал. -- Давай к причалу.
71
Управляющий промышленным комплексом Форт-Абрахама Гастон Денвер сидел в
своем кабинете и предавался невеселым мыслям. С одной стороны, с приездом
Ландера все самые страшные и неприятные обязанности были сняты с плеч
Гастона, однако теперь, когда компания одержала над Марсалесами маленькую
победу, большой войны было не избежать. Это никак не входило в планы
Гастона, и он каждый день обдумывал различные планы собственной эвакуации с
форта.
Наилучшим для него выходом была бы опасная болезнь, однако, как назло,
он чувствовал себя очень хорошо. А симулировать ангину или понос смысла не
было, с этими болезнями легко справлялись местные медики.
Оставалось только бегство во время нападения Марсале сов.
Гастон представлял себе взрывы, огонь, гибель форта и себя, выходящего
из пламени на моторном катере. Да что там катер? Денвер вспомнил, что даже
не умеет управлять им. До Грандвиллиджа было больше тысячи километров и
преодолеть такое расстояние на катере он бы не смог.
Управляющий вздохнул и уставился в потолок, который, как казалось
Гастону, олицетворял прочность его положения и стабильность ситуации.
Жалованье управляющего было достаточно высоким, чтобы жить здесь на
полном обеспечении компании и думать о домике на насыпном островке и хорошем
скоростном катере.
Не теперь ситуация складывалась так, что можно было забыть и о домике,
и о невесте -- девушке не слишком красивой, но из хорошей семьи. Ее звали
Амалия Гордон, а Гордоны, как и Денверы, происходили из известных
бухгалтерских родов
И отец, и дед, и прадед Гастош" были бухгалтерами. Они и носа не
высовывали за пределы родного городка, оттого и умирали в преклонном
возрасте и при всеобщем почитании. А вот он, Гастон, удосужился попасть в
такую ситуацию, из которой не было никакого выхода.
Быть может, только предательство могло спасти его, и он с радостью
кого-нибудь бы продал, но не знал кого и кому.
Можно было предложить Марсалесам военные планы, но никаких планов у
управляющего тоже не было. Он мог бы рассказать, где поставили защитные
сети, но едва ли эти сведения были ценными. И потом, нужно было выйти на
людей Марсалесов. А где их найти? Ландер так их шуганул, что те уже и не
рискуют приближаться к судам компании.
Днем раньше звонил вице-президент "Лос-Флоридос" Леопольд Бармингтон.
Он посоветовал Гастону быть бодрее и ничего не бояться.
"Теперь они не рискнут напасть на форт -- об этом даже и не
беспокойтесь. Тем не менее мы пришлем вам значительное количество винтовок",
-- пообещал мистер Бармингтон, и Гастон сказал ему: "Конечно, сэр", а про
себя послал вице-президента подальше.
С улицы послышались отрывистые команды, и по металлической мостовой
прошагал взвод новичков.
Денвер бросился к окну и начал пересчитывать маршировавших бойцов. Уж
коли он собрался встать на путь предательства, требовалось начать собирать
сведения.
Насчитав тридцать шесть солдат и еще инструктора-полицейского, Денвер
тут же записал ценную информацию на листочек бумаги и, любовно его
разгладив, улыбнулся -- начало положено,
"Может, пройтись по улицам и посчитать еще?" -- подумал управляющий, но
потом вспомнил, что лично подписывал накладные на обмундирование. По этим
документам можно было точно сказать, сколько людей прибыло в форт.
-- Мистер Денвер, -- раздался голос Бетти Шу, делопроизводителя отдела
учета.
Бетти запросто толкнула дверь кабинета, и Гастон, схватив листок с
компрометирующими его записями, не придумал ничего лучше, как засунуть его в
рот.
-- О, вы обедаете?
Гастон с готовностью закивал.
-- Ну извините, я зайду попозже, -- и Бетти вышла, унося неподписанные
бумаги.
Оставшись один, Денвер вытащил изо рта разжеванный документ и, изорвав
его на мелкие клочки, выбросил в корзину.
"Нет, Гастон, так нельзя, -- сказал себе управляющий, -- так нельзя,
нужно как-то иначе".
И в этот момент на его столе зазвенел телефон.
Гастон быстро снял трубку и с легкой настороженностью ответил:
-- Управляющий Денвер слушает.
-- Привет, управляющий, -- сказал кто-то веселым голосом.
-- Здравствуйте, -- осторожно поздоровался Гастон.
-- Не узнаешь меня? Это же я -- Браен Гогуа!
-- Привет, Браен. Вот уж не ожидал тебя услышать. Ты снова в
Грандвиллидже?
-- А я никуда и не уезжал. Просто был занят всякими делами -- крутыми
делами, Гастон.
-- Понятно, -- погрустневшим голосом ответил Денвер, -- а я здесь,
посреди бескрайних болот.
-- Да, слышал я, что вы там завязли капитально. В пору писать
завещания.
-- И не говори, -- еще более грустно согласился Денвер.
То, что его знакомый Браен звонил из большого города, где жизнь бьет
ключом, вызвало в нем еще большую тоску и желание выжить во что бы то ни
стало.
-- Я тут говорил с одним человеком, Гастон. Он работает в адвокатской
конторе "Шлаг&Плейнер". Ты знаешь эту контору?
-- Что-то слышал.
-- Они занимаются делами Марсалесов.
-- Да-а? -- протянул Денвер. Разговор с Браеном переходил во все более
интересное русло.
-- Да, Гас. Этот человек говорил, что, если бы ты смог как-то помочь
семейству, они бы это оценили. Сорок тысяч -- без разговоров... Ну и что
более всего ценно -- жизнь.
Гогуа молчал, ожидая реакции Денвера, а тот, в свою очередь, молчал,
боясь закричать от радости, -- у него появлялся шанс бросить все и в
конечном итоге выжить.
-- Что скажешь, Гас?
-- Тут есть над чем подумать, -- справившись с эмоциями, сказал Денвер.
-- Им нужно что-то конкретное?
-- Более чем конкретное...
-- Что же?
-- Им нужен Клаус Ландер.
-- Клаус Ландер? -- переспросил Денвер. -- В каком смысле? -- Однако
смысл предложения до него дошел сразу. Не потребовалось даже разъяснения
Гогуа.
-- Но как ты себе это представляешь, Браен?! -- взмолился он. -- Ты
подумай, кто я и кто он! Я бухгалтер, а он солдат!
-- Заколи его спящего, Гастон.
-- Как заколоть?
-- Ножом или ножницами. Подумай сам, как ты это сделаешь.
-- Тебе легко говорить, Браен.
-- Это говорю не я, это слова, которые меня попросили тебе передать.
Только и всего.
-- Но... Как мы потом свяжемся?
-- После "этого"? -- уточнил Гогуа.
-- Ну да, после "этого".
-- Позвони на мой старый домашний номер Я гощу у родителей.
72
Весь день до самого вечера управляющий Денвер ходил сам не свой. Он то
и дело прислушивался к своим ощущениям и чувствовал, что заболевает
неизвестной нервной болезнью.
Гастон потел, икал, отвечал невпопад, ставил подписи не там, где нужно,
и терял ориентацию в пространстве. К тому же в его голове шел постоянный
диалог двух составляющих его личности.
"Отложу это дело до завтра. Сегодня я плохо себя чувствую..." --
говорила одна половина.
"Нет, если отложить на завтра, то потом ты отложишь еще и еще раз..."
увидел мисс Ленокс, которая надраивала выданные ей на складе ботинки.
-- Готовитесь к первому рабочему дню?
-- Да, сэр, -- улыбнулась Одри. Ландер прошел мимо, но, когда начал
закрывать свою дверь, Одри придержала ее ногой.
-- Прошу прощения, сэр.
-- Что?
-- Могу я нанести вам визит вежливости?
Клаус посмотрел в синие глаза Одри и попробовал улыбнуться, но улыбка
вышла у него постной. Причин отказывать мисс Ленокс у него не било, и Ландер
согласился.
-- Приходи, Одри, я буду рад...
67
Они расстались в начале третьего ночи. Одри поднялась с постели и,
подхватив свою одежду, пошла к двери. Клаус включил настольную лампу, и
девушка с шутливым ужасом прикрыла свою наготу.
-- Надеюсь, это не отразится на наших служебных отношениях, -- сказал
Клаус.
-- Нет, я ничего не требую. Ведь я сама напросилась.
-- Ну ладно, иди, завтра рано вставать. Нужно съездить на строящиеся
укрепления.
-- Есть, сэр.
Одри выскользнула в коридор, и Клаус, подойдя к двери, тщательно запер
ее на замок.
"Она здесь не одна, -- подумал он, ложась обратно в постель, -- должны
быть еще сообщники".
Оставшиеся до утра часы пролетели быстро, и Клаус проснулся еще до
будильника от настойчивого стука в дверь.
-- Кто там? -- осипшим ото сна голосом спросил он.
-- Это я, товарищ, -- пропел под дверью Флинт.
-- Сейчас выйду.
Кое-как одевшись, он вышел в коридор и увидел улыбавшегося Лаки.
-- Ну?
-- Пошли, товарищ.
Они снова спустились вниз, и Ландер заранее перестал дышать носом,
заходя в жилище Лаки.
В лишенной окон комнатушке горел все тот же подслеповатый светильник, а
худой и грязный наркоман сидел возле стола и пил холодную воду.
-- Вот, Джавдет, этот человек может достать тебе "баду-баду" --
недорого и в любое время суток, -- представил Клауса Флинт. -- Может дать и
в долг.
-- Ага, -- выдавил из себя Джавдет и налил из бутылки еще один стакан
воды. -- Чего-то трубы горят -- никогда такого не было...
-- Ну так что, хочешь уколоться, чтобы поправиться?
Пациент уже хотел было сказать, что да, нужно бы уколоться, но,
прислушавшись к своим ощущениям, с удивлением покрутил головой.
-- Это... чего-то неохота, -- сказал он и, тревожно ощупав живот,
добавил: -- Может, заболел я?
-- Значит, не хочешь?
-- Не-а.
-- Ну тогда пока, Джавдет, если нужно будет, приходи, спроси Бноцера,
его здесь все знают.
Джавцет поднялся на ноги и, прошаркав мимо Клауса и Лаки, вышел в
коридор.
-- Видал?! -- с торжеством в голосе спросил Флинт, когда Джавдет
хлопнул наружной дверью.
-- Видал. Только зачем ты представил меня каким-то Бноцером?
-- Это не важно, товарищ, он все равно больше сюда не придет -- он
здоров! -- радовался Флинт. -- Теперь ты мне поверил?
-- Поверил, поверил, -- кивнул Клаус и повернулся, чтобы уйти.
-- Ну, теперь ты будешь меня охранять?
-- От кого тебя охранять, Лаки? Тебе здесь никто не угрожает.
-- А эта, которая поселилась напротив тебя, товарищ? Она встретила меня
в коридоре и так посмотрела, что я обмер.
-- Наверное, она узнала, что ты подсматривал за ней в душе.
-- Да? А мне это не пришло в голову, -- признался Флинт, потирая
заросший подбородок.
68
Крытые железом ангары излучали накопленный за день жар, и стаи болотных
мошек вились рядом с теплыми стенами, чтобы продлить свой хоровод еще на
пару часов.
В сопровождении многочисленной охраны дон Эрнандо, Рене и Галлауз вошли
внутрь огромного цеха и сощурились от яркого света прожекторов, которые
стояли на балках под самым потолком.
Изнутри мастерская оказалась еще вместительнее, чем выглядела снаружи.
Повсюду гудели ионные горелки, сыпались искры электросварки, визг
шлифовальных машин временами заглушал все остальные звуки. Гости с интересом
разглядывали промышленное оборудование, с помощью которого корабли дона
Эрнандо превращались в коварных торпедоносцев.
-- Имеются ли уже готовые суда? -- поинтересовался Рене.
Инженер, присоединившийся к группе посетителей, указал на три стоявших
на стапелях судна:
-- Вот эти, мистер, уже готовы. Как только освободим канал, выведем их
наружу.
-- Хотелось бы посмотреть на аппараты изнутри.
-- Пожалуйста, господа, прошу вас. И вас тоже, дон Эрнандо, --
поклонился хозяину инженер.
-- За приглашение спасибо, Боцо, но я на палубу не полезу -- стар уже.
А вы, господа, можете посмотреть, -- вяло махнул рукой дон Эрнандо и
поморщился от пронзительного воя шлифовальной машины.
Вслед за инженером Боцо Рене и Галлауз поднялись на палубу одного из
судов и исчезли в носовом люке.
Воспользовавшись подходящим случаем, вечно подозрительный Пепито тут же
подошел к дону и сказал:
-- Дон Эрнандо, эти двое мне не нравятся. У меня нос, как у болотной
крысы, я чувствую, что от них воняет...
-- Пепито, сынок, я и сам знаю, что воняет, но сейчас эти люди мне
нужны. Они много знают про настоящую войну, и они нам помогут.
-- А потом? -- нетерпеливо переспросил Пепито.
-- А потом посмотрим, -- неопределенно сказал Эрнандо.
Тем временем Рене и Галлауз спустились в трюм, и, едва инженер осветил
фонариком установленное вооружение, им, как специалистам, все стало ясно.
Старик Эрнандо остался верен себе и приобрел самые старые, возможно
подобранные на военной свалке, аппараты. Здесь отсутствовал механизм подачи,
и как все это должно было заряжаться, было непонятно.
-- Ну-ка, дай фонарик, -- потребовал Рене и, выхватив его из рук Боцо,
проверил сварные швы.
-- Послушай, парень, какой же ты инженер? На полном ходу эти штуки
просто сорвет давлением воды, и судно утонет!
-- Хорошо, я скажу, чтобы швы усилили.
-- А как же вы будете это заряжать? -- спросил Галлауз.
-- Наверное, вручную, -- пожал плечами Боцо.
-- Вручную? Двухсотфунтовую торпеду?!
-- А что, втроем это сделать можно. Так сказал дон Эрнандо.
Рене снова посветил вокруг фонарем и спросил:
-- А где будут складироваться боеприпасы? Здесь нельзя -- совсем мало
места.
-- Там, -- махнул рукой Боцо на стенку с большим вырезанным отверстием.
Эти двое незнакомцев уже порядком его утомили.
-- О, -- заметив пробоину, невольно произнес Галлауз. -- Кажется, я
начинаю что-то понимать. В это отверстие они будут подавать торпеду. Здесь
ее будут принимать и заталкивать в аппарат.
-- Будет очень весело, -- согласился Рене. -- Двухсотфунтовая торпеда,
смазанная водоотталкивающим маслом, в руках трех идиотов...
-- Во время качки, -- добавил Галлауз. Он представил, как торпеду
роняют, она ударяется взрывателем и все судно разносит в мелкую пыль.
Рене угадал его мысли и сказал:
-- Ладно, Боцо, пойдем смотреть склад боеприпасов.
Они прошли в соседний отсек и сразу же увидели парочку пыхтящих
любовников, которые были так заняты своим делом, что даже не заметили света
фонаря.
-- Паола! -- неожиданно вскрикнул Боцо, и любовники замерли. Они
разомкнули объятия и испуганно уставились на невесть откуда появившихся
людей.
-- Паола!!! -- еще громче крикнул инженер, и луч его фонарика задрожал.
-- Ведь ты клялась, что любишь меня!
Девушка быстро вскочила, натянула юбку и блузку, а затем как ни в чем
не бывало стала укладывать длинные косы.
-- Ты... Ты...
-- Да успокойся, Боцо, -- с досадой сказала она, -- я ведь могла
ошибаться...
В свете фонаря Паола словно кошка сверкнула глазами на Рене и Галлауза
и выскочила из отсека, а ее партнер все еще стоял на месте и, поправляя
одежду, оправдывался:
-- Ты не подумай про меня чего плохого, Боцо. С ней были еще Ферейн и
Брынцо.
Подменявший Боцо друг так же быстро растворился в темноте. Выждав
несколько секунд, Рене сказал:
-- Насколько я понимаю, господин инженер, это и есть склад боеприпасов?
-- Да, -- кивнул Боцо, не совсем понимая, о чем его спрашивают.
-- А лотки для торпед здесь не предусмотрены? -- спросил Галлауз.
-- Нет. Дон Эрнандо сказал, чтобы мы настелили на пол болотного мха и
тогда будет достаточно мягко.
-- Понятно. Ну тогда пошли наверх. Смотреть здесь больше не на что...
69
Когда Рене и Галлауз вернулись к дону Эрнандо, тот уже сидел возле
стены ангара и на его голове красовался массивный шлем, защищавший дона от
нестерпимого шума.
Увидев спецов, он снял головной убор и улыбнулся:
-- Ну как, друзья, все в порядке?
"Друзья" переглянулись, и первым заговорил Рене.
-- Сэр, сварные швы очень слабые. Это может привести к аварии.
-- Усилим, -- кивнул дон Эрнандо. -- Что еще?
-- При зарядке носовой отсек будет подтапливаться водой. А заряжать на
ходу будет вообще невозможно.
-- Хорошо, -- согласился дон Эрнандо, -- будем останавливаться, а воду
откачаем помпами. Что-нибудь еще?
Видя, что этот разговор ни к чему не приведет, Рене сказал:
-- Больше ничего.
-- Тогда я пойду -- у меня сегодня еще есть дела.
Дон Эрнандо тяжело поднялся и вышел в сопровождении своего сына Джатса
и двух охранников. А Рене и Галлаузу пришлось еще задержаться в шумном
ангаре, пока Пепито не решил, что гостям тоже можно идти.
Королевская яхта доставила дона Эрнандо к причалу резиденции, а дальше
он поехал на маленьком электромобиле.
Его сын Джатс бежал рядом с машиной.
Он был приемным сыном дона, однако родных детей Эрнандо гонял еще
сильнее, поэтому Джатс на "папу" совершенно не обижался.
На дона Эрнандо нашло шутливое настроение, и он смеха ради сбил
стоявшего на часах охранника. Под вопли несчастного старик захихикал и,
спрыгнув с электромобиля, позволил машине въехать в пышную клумбу, над
которой целый месяц трудился садовник.
Выпустив таким образом пар, дон Эрнандо в со провождении запыхавшегося
Джатса вошел в свой кабинет.
При появлении дона двое охранников вытянулись в струнку, а гость,
которого они охраняли в кабинете, поднялся с подчеркнутым пренебрежением и
неохотой.
-- Ребята, вы свободны, -- бросил дон охранникам, и те вышли, оставив
инспектора Фармера наедине с доном Эрнандо и Джатсом.
Старик тяжело плюхнулся в кресло, а Джатс остался стоять справа от
отца. Он заложил руки за спину и уставился на Фармера немигающим взглядом.
-- Садитесь и вы, инспектор, -- разрешил дон Эрнандо.
Фармер сел. На лице инспектора чередовались то горькая усмешка, то
каменная надменность, то снисходительная улыбка. Он никак не мог избрать
линию поведения, которой следует придерживаться.
-- Я слышал, что ваш пилот куда-то исчез, инспектор? -- спросил хозяин.
-- К чему этот маскарад, мистер Эрнандо. Мы оба знаем, что его похитили
ваши люди. Еще они прострелили в самолете радио, чтобы я не смог связаться с
местным бюро.
-- Ну едва ли мои люди такие невоспитанные, инспектор. Наверное, ваш
пилот напился и утонул в болоте. Такое случается часто, поверьте старому
человеку.
Дон Эрнандо помолчал и добавил:
-- Не удивлюсь, если его вскоре выловят где-то неподалеку.
-- Меня будут искать, учтите. Это беззаконие вам дорого обойдется, --
попытался перейти в атаку Фармер, однако дон Эрнандо только улыбнулся
инспектору, как маленькому мальчику, и сказал:
-- Может, и будут искать, да только не здесь. Я представлю три десятка
свидетелей, которые скажут, что вы благополучно взлетели. А что было с вами
потом, неизвестно, -- дон Эрнандо развел руками и вздохнул. -- До
Грандвиллидж путь неблизкий и болота от горизонта до горизонта. Тут
невозможно найти даже самый большой самолет, а уж ваш "доусон" и подавно.
Гипнотизируемый неподвижным взглядом Джатса, Филипп Фармер наконец
понял, что пора договариваться.
-- Что вы от меня хотите? -- спросил он, ненавидя себя за трусость.
-- Я хочу, мистер Фармер, чтобы мы остались с вами друзьями.
-- Как вы это себе представляете?
-- Как представляю? Очень просто. Какой штраф я должен заплатить?
-- Три миллиона пятьсот двадцать четыре тысячи двести тридцать семь
кредитов, -- сообщил инспектор.
-- Это очень много, мистер Фармер. У меня нет таких денег -- я же
пенсионер. Войдите в мое положение: большая семья, большие расходы. Вон
внучка из города приехала, опять же подарочек ей нужно, она привыкла к
комфорту.
-- Я не в состояний вам помочь, мистер Эрнандо.
Вся информация уже в бюро.
-- Так исправь ее, кретин! -- вышел из себя дон. Он встал из-за стола
и, обойдя его вокруг, остановился возле Джатса. -- Вот он -- мой сын --
найдет и убьет всю твою семью. Всех до единого. У тебя ведь есть семья,
придурок?! Я хоть и старый, а колечко на твоей руке разглядел. Ты, наверное,
хороший отец и детки тебя любят -- так не будь же дураком, и я заплачу тебе
двадцать тысяч,
-- Но, сэр! -- воскликнул сломленный Фармер.
-- Что, мало двадцати тысяч?! -- брызгая слюной, закричал дон Эрнандо.
-- Так я дам пятьдесят! Хватит тебе пятидесяти кусков?!
Не в силах говорить, Фармер молча кивнул.
-- Ну вот и договорились. Скинешь штраф до полумиллиона. -- Тут дон
Эрнандо замолчал, поскольку и эта сумма казалась ему неслыханной, -- Твоего
пилота мы вернем, радио починим, и завтра можете лететь домой. Однако учти
-- мы будем за тобой следить. Ты нас не увидишь, а мы будем поблизости, и
как только ты...
-- Я понял, сэр.
-- Ты думаешь, он понял, Джатс? -- спросил дон Эрнандо.
-- Думаю, да.
-- Ну ладно, иди, Фармер, охранники отведут тебя в твою комнату.
Инспектор тяжело поднялся и поплелся вон из кабинета. Когда дверь за
ним закрылась, дон Эрнандо покачал головой и сказал:
-- Думаю, он нас продаст.
-- Я тоже так думаю, папа, -- рискнул сказать Джатс.
-- Что такое, Джи? Я разве тебя спросил о чем-то? Я что, сказал тебе,
чтобы ты думал?
-- Простите, отец.
-- Отправляйся в Грандвиллидж прямо сейчас. У этого Фармера наверняка
есть какой-нибудь загородный домишко. Именно туда он переправит семью, когда
решит нас предать. Заминируй дом заранее, чтобы потом не нужно было
разбираться с охраной. Понял?
-- Понял, папа.
-- Все, иди.
70
В сопровождении Флинта и Пита Корншоу Клаус шел по сборным мосткам и
смотрел вниз, туда, где работало недавно прибывшее в Форт-Абрахам пополнение
Это были малоперспективные в военном плане люди, которых сразу же поставили
на строительство фортификационных сооружений.
Рабочие готовили бетонную смесь и заливали ее в узкую опалубку,
доходившую до самого дна. После того как сваи становились прочными, на них
навешивали новую опалубку и заливали желоб. Получалось что-то вроде окопов,
где могли прятаться стрелки, к тому же этот участок становился непроходим
для судов противника.
Увидев на мостках одно из знакомых синюшных лиц, Клаус подошел к
рабочему ближе и спросил:
-- Как работа, парень?
Человек тупо посмотрел на Ландера и ответил:
-- Работа как работа. Только опохмелиться охота.
-- Понятно, -- кивнул Клаус. -- А почему здесь не все ваши?
-- Так половину эта баба увела.
-- Какая баба? -- спросил Клаус, хотя был в курсе дела.
-- Да ехала с нами одна... Деловая... Моему дружку морду разбила -- два
зуба как и не бывало. Мы бы ее удавили, гадюку, но ее дружки -- такие
здоровые лбы... Таким что человека удавить, что кошку -- все едино.
-- Это точно, -- согласился Клаус, -- а много дружков-то?
-- Четверо. Четверо здоровенных рыл... Ты это, случайно не знаешь, что
тут за война такая?
-- А тебе что, ничего не говорили, когда везли сюда?
-- Какой там, -- махнул рукой забулдыга, -- бесчувственного из-под
моста забрали, и все. Очнулся уже на койке в каюте. Хорошо полбутылки дали,
а то бы я там помер,
-- Эй, Шнифт, долго там будешь морду охлаждать?! -- крикнули снизу. --
Давай спускайся!
-- Это напарник мой, -- пояснил Шнифт. -- Пойду я...
Он спустился до лестнице, а Клаус вернулся к Корншоу и надутому от
важности Флинту. Его порошок действовал, и теперь он был уверен, что убедил
Клауса в значимости своего открытия. Лаки полагал, что уж теперь-то Ландер
поймет, с каким человеком свела его судьба. Однако вместо круглосуточной
охраны Клаус подарил Флинту пистолет без патронов, и на этом вся его забота
о безопасности Флинта закончилась.
-- Поберегись -- прокричали с борта плавающего крана, и Клаус и его
спутники были вынуждены пригнуться, чтобы бадья с бетоном не задела их
головы.
Капля молочной жижи капнула на плечо Флинта, и он, погрозив крановщику
кулаком, грозно крикнул:
-- Смотри у меня, артист!
-- Поехали обратно, -- сказал Клаус, и они вернулись к катеру, который
ждал их у края стройплощадки.
Когда все расселись по местам, со стороны главного фарватера на
восточной окраине послышался гудок.
Ландер оглянулся и увидел вереницу промысловых судов. Они возвращались
к причалу и по их осадке было заметно, что охота оказалась удачной.
-- Давно такого не было, -- сказал Пит Корншоу. -- Люди Марсалесов
долго не пускали наших на богатые участки. Теперь боятся...
-- Они не боятся, -- обронил Клаус, -- они готовятся. -- И, тронув
рулевого за плечо, сказал. -- Давай к причалу.
71
Управляющий промышленным комплексом Форт-Абрахама Гастон Денвер сидел в
своем кабинете и предавался невеселым мыслям. С одной стороны, с приездом
Ландера все самые страшные и неприятные обязанности были сняты с плеч
Гастона, однако теперь, когда компания одержала над Марсалесами маленькую
победу, большой войны было не избежать. Это никак не входило в планы
Гастона, и он каждый день обдумывал различные планы собственной эвакуации с
форта.
Наилучшим для него выходом была бы опасная болезнь, однако, как назло,
он чувствовал себя очень хорошо. А симулировать ангину или понос смысла не
было, с этими болезнями легко справлялись местные медики.
Оставалось только бегство во время нападения Марсале сов.
Гастон представлял себе взрывы, огонь, гибель форта и себя, выходящего
из пламени на моторном катере. Да что там катер? Денвер вспомнил, что даже
не умеет управлять им. До Грандвиллиджа было больше тысячи километров и
преодолеть такое расстояние на катере он бы не смог.
Управляющий вздохнул и уставился в потолок, который, как казалось
Гастону, олицетворял прочность его положения и стабильность ситуации.
Жалованье управляющего было достаточно высоким, чтобы жить здесь на
полном обеспечении компании и думать о домике на насыпном островке и хорошем
скоростном катере.
Не теперь ситуация складывалась так, что можно было забыть и о домике,
и о невесте -- девушке не слишком красивой, но из хорошей семьи. Ее звали
Амалия Гордон, а Гордоны, как и Денверы, происходили из известных
бухгалтерских родов
И отец, и дед, и прадед Гастош" были бухгалтерами. Они и носа не
высовывали за пределы родного городка, оттого и умирали в преклонном
возрасте и при всеобщем почитании. А вот он, Гастон, удосужился попасть в
такую ситуацию, из которой не было никакого выхода.
Быть может, только предательство могло спасти его, и он с радостью
кого-нибудь бы продал, но не знал кого и кому.
Можно было предложить Марсалесам военные планы, но никаких планов у
управляющего тоже не было. Он мог бы рассказать, где поставили защитные
сети, но едва ли эти сведения были ценными. И потом, нужно было выйти на
людей Марсалесов. А где их найти? Ландер так их шуганул, что те уже и не
рискуют приближаться к судам компании.
Днем раньше звонил вице-президент "Лос-Флоридос" Леопольд Бармингтон.
Он посоветовал Гастону быть бодрее и ничего не бояться.
"Теперь они не рискнут напасть на форт -- об этом даже и не
беспокойтесь. Тем не менее мы пришлем вам значительное количество винтовок",
-- пообещал мистер Бармингтон, и Гастон сказал ему: "Конечно, сэр", а про
себя послал вице-президента подальше.
С улицы послышались отрывистые команды, и по металлической мостовой
прошагал взвод новичков.
Денвер бросился к окну и начал пересчитывать маршировавших бойцов. Уж
коли он собрался встать на путь предательства, требовалось начать собирать
сведения.
Насчитав тридцать шесть солдат и еще инструктора-полицейского, Денвер
тут же записал ценную информацию на листочек бумаги и, любовно его
разгладив, улыбнулся -- начало положено,
"Может, пройтись по улицам и посчитать еще?" -- подумал управляющий, но
потом вспомнил, что лично подписывал накладные на обмундирование. По этим
документам можно было точно сказать, сколько людей прибыло в форт.
-- Мистер Денвер, -- раздался голос Бетти Шу, делопроизводителя отдела
учета.
Бетти запросто толкнула дверь кабинета, и Гастон, схватив листок с
компрометирующими его записями, не придумал ничего лучше, как засунуть его в
рот.
-- О, вы обедаете?
Гастон с готовностью закивал.
-- Ну извините, я зайду попозже, -- и Бетти вышла, унося неподписанные
бумаги.
Оставшись один, Денвер вытащил изо рта разжеванный документ и, изорвав
его на мелкие клочки, выбросил в корзину.
"Нет, Гастон, так нельзя, -- сказал себе управляющий, -- так нельзя,
нужно как-то иначе".
И в этот момент на его столе зазвенел телефон.
Гастон быстро снял трубку и с легкой настороженностью ответил:
-- Управляющий Денвер слушает.
-- Привет, управляющий, -- сказал кто-то веселым голосом.
-- Здравствуйте, -- осторожно поздоровался Гастон.
-- Не узнаешь меня? Это же я -- Браен Гогуа!
-- Привет, Браен. Вот уж не ожидал тебя услышать. Ты снова в
Грандвиллидже?
-- А я никуда и не уезжал. Просто был занят всякими делами -- крутыми
делами, Гастон.
-- Понятно, -- погрустневшим голосом ответил Денвер, -- а я здесь,
посреди бескрайних болот.
-- Да, слышал я, что вы там завязли капитально. В пору писать
завещания.
-- И не говори, -- еще более грустно согласился Денвер.
То, что его знакомый Браен звонил из большого города, где жизнь бьет
ключом, вызвало в нем еще большую тоску и желание выжить во что бы то ни
стало.
-- Я тут говорил с одним человеком, Гастон. Он работает в адвокатской
конторе "Шлаг&Плейнер". Ты знаешь эту контору?
-- Что-то слышал.
-- Они занимаются делами Марсалесов.
-- Да-а? -- протянул Денвер. Разговор с Браеном переходил во все более
интересное русло.
-- Да, Гас. Этот человек говорил, что, если бы ты смог как-то помочь
семейству, они бы это оценили. Сорок тысяч -- без разговоров... Ну и что
более всего ценно -- жизнь.
Гогуа молчал, ожидая реакции Денвера, а тот, в свою очередь, молчал,
боясь закричать от радости, -- у него появлялся шанс бросить все и в
конечном итоге выжить.
-- Что скажешь, Гас?
-- Тут есть над чем подумать, -- справившись с эмоциями, сказал Денвер.
-- Им нужно что-то конкретное?
-- Более чем конкретное...
-- Что же?
-- Им нужен Клаус Ландер.
-- Клаус Ландер? -- переспросил Денвер. -- В каком смысле? -- Однако
смысл предложения до него дошел сразу. Не потребовалось даже разъяснения
Гогуа.
-- Но как ты себе это представляешь, Браен?! -- взмолился он. -- Ты
подумай, кто я и кто он! Я бухгалтер, а он солдат!
-- Заколи его спящего, Гастон.
-- Как заколоть?
-- Ножом или ножницами. Подумай сам, как ты это сделаешь.
-- Тебе легко говорить, Браен.
-- Это говорю не я, это слова, которые меня попросили тебе передать.
Только и всего.
-- Но... Как мы потом свяжемся?
-- После "этого"? -- уточнил Гогуа.
-- Ну да, после "этого".
-- Позвони на мой старый домашний номер Я гощу у родителей.
72
Весь день до самого вечера управляющий Денвер ходил сам не свой. Он то
и дело прислушивался к своим ощущениям и чувствовал, что заболевает
неизвестной нервной болезнью.
Гастон потел, икал, отвечал невпопад, ставил подписи не там, где нужно,
и терял ориентацию в пространстве. К тому же в его голове шел постоянный
диалог двух составляющих его личности.
"Отложу это дело до завтра. Сегодня я плохо себя чувствую..." --
говорила одна половина.
"Нет, если отложить на завтра, то потом ты отложишь еще и еще раз..."