Страница:
-- Послушай, Жак, а почему ты поехал сюда, в этот вонючий Форт-Абрахам,
если у тебя были деньги? -- неожиданно спросила Шелли, и Рене подумал, что
она не так уж и глупа.
-- Я продал свою квартиру в Эль-Гео, -- сказал он усталым и немного
трагичным голосом.
-- А... А почему?
-- Что почему?
-- Почему продал квартиру?
-- Потому, что жизнь потеряла для меня всякий смысл...
-- А почему?
-- Моя жена бросила меня и сбежала с... -- тут Жак сделал небольшую
паузу, -- убежала с калекой.
-- С калекой? -- удивилась Шелли. -- Я бы такого, как ты, ни на какого
калеку не променяла. Я верная...
Чтобы показать, какая она верная, Шелли попыталась вернуть Жака к
жизни, но тот вежливо отказался.
-- Извини, крошка, я сейчас не в том настроении. Шелли оставила свои
попытки, но тут же спросила:
-- И много денег ты уже потратил из тех, что выручил за квартиру?
-- Нет, только те, что отдал тебе. Ну и на себя немного потратил по
мелочи.
На какое-то время Шелли замолчала, и Рене понял, что она что-то
подсчитывает.
-- Пожалуй, на эти деньги, в том же Эль-Гео, можно открыть небольшое
заведеньице. А? Как ты думаешь?
93
Резервная база Бристольского бюро Лицензионной Ассоциации стряхнула с
себя пыль десятилетней консервации и теперь напоминала разбуженный весенним
солнцем муравейник.
В казармах наводили порядок прибывшие солдаты, а возле служебной
гостиницы для важных персон толпилась выписанная из города прислуга.
На вертолетной площадке не прекращалось движение -- грузовые
геликоптеры коммерческой компании доставляли из Грандвидлиджа многочисленное
съемочное оборудование. Параллельно с ними работала служба доставки
Лицензионной Ассоциации. Раскрашенные в темно-синий цвет винтокрылые машины
одна за другой подвозили военное снаряжение для солдат.
По водному пути уже спешили транспорты, груженные контейнерами с
разобранными на части военными самолетами. Одним словом, все двигалось, все
работало и гигантская машина набирала обороты,
С Сэма Дугласа сошло уже семь потов, однако он продолжал метаться,
отдавать приказания и при этом совершенно не чувствовал усталости.
-- Мистер Дуглас, могу я задать вам вопрос? -- подбежал к нему Джо
Гайтано, помощник режиссера маэстро Найджела.
-- Давайте, только побыстрее.
-- Нет ли у вас здесь магазина обоев?
-- Что?
-- Наша звезда -- Джуди-Элеонора Мосс -- не желает находиться в номере
с блестящими обоями. Ей нужны только матовые. Все равно какие, но только
матовые.
-- Так-с-с. -- Дуглас остановился и, наморщив лоб, огляделся. Из
казармы вышел Луге Болеро, и Сэм сразу же принял решение.
-- Луге! -- крикнул он. -- Лу-утс!
-- Да, сэр, -- отозвался Болеро и досадливо поморщился. Он как раз
собирался улизнуть домой, благо обстановка всеобщей неразберихи этому
благоприятствовала.
-- Луге, дружище, берите этого джентльмена, садитесь в курьерский
вертолет и мчитесь в город -- купите там обои.
-- Что, простите? -- не понял Болеро.
-- Он объяснит, -- указал Дуглас на Гайтано. -- Выпишите счет на наше
бюро.
Джо и Лутс почти бегом умчались к вертолетной площадке, а навстречу
Дугласу уже двигалась группа людей. Во главе ее шел молодой человек,
показавшийся Сэму знакомым.
Этот парень был одет в короткий прозрачный халат, под которым ничего не
было. За странным субъектом бежали люди, увешанные разноцветным бельем, и
наперебой кричали:
-- Тритни, надень розовые -- они всегда тебе шли!
-- Тритни, крошка, возьми полосатенькие. Ты в них такой сексуальный!
-- Ну как вы не понимаете? -- заламывая мускулистые руки, стонал
Тритни. -- Этот воздух, солнце и невероятные флюиды неизвестности -- тут
нужно что-то другое. Ах оставьте меня, ах оставьте!
Странный молодой человек побежал дальше, и группа обеспокоенных людей
последовала за ним, а главный инспектор остановился как вкопанный, провожая
взглядом всю эту странную процессию.
-- Что, сэр, удивлены? -- спросил незнакомый человек, поставивший на
бетон свой тяжелый чемодан. -- Это Тритни Джакобс -- человек-звезда. На
экране он всегда играет крутых и сильных парней. За прошлый год заработал
полтора миллиарда.
-- Сколько?!! -- Дугласу показалось, что он ослышался.
-- Да, сэр, именно столько. Глядя на него, такого не скажешь. Правда?
-- Правда, -- согласился Сэм.
-- А эти ребята, что рядом с ним, получают по семьсот монет в день,
поэтому и бегают следом, увешанные трусами.
-- Понятно. А вы кто?
-- Я -- Грэг Джи Скэтман, светотехник. Работаю в команде мистера
Найджела.
-- Добро пожаловать на Бристоль, мистер Скэтман. Ваши люди
расположились в корпусе "7-14".
-- Спасибо, сэр, -- поблагодарил светотехник и, подняв тяжелый чемодан,
пошел: в указанном направлении.
94
В тупом оцепенении, уставившись в одну точку, Солейн сидела за столом в
своем кабинете. Ее руки покоились на стопке документов, а дыхание было
хриплым и прерывистым. Состояние дикой усталости и абсолютной апатии
настигало ее все чаше и поначалу даже пугало, но теперь она почти свыклась с
этими приступами.
Сейчас она думала о дочери, которая гостила в доме своего деда.
Это было роскошное имение, спрятанное в глуши бристольских болот, и
Солейн знала, что Люция будет там скучать. Однако только в этом месте ее
дочь была в полной безопасности, и никакой Клаус Ландер не смог бы до нее
добраться.
"Вот бы он попался мне в руки, -- мечтала Солейн, -- я бы раскатала его
по косточкам -- живого..."
Потом она подумала, что хорошо бы сначала убить при нем его сестру, ее
мужа и детей. Позже эта мысль не показалась ей удачной, поскольку Солейн
чувствовала -- Ландер не был слишком привязан к своим родственникам.
Да, он рисковал из-за них жизнью, но, возможно, следуя какой-то
традиции или сценарию приключенческого фильма.
-- Мадам, все уже готово, ждут только вас, -- доложил Дженезо Прост и
поклонился, пряча глаза в пол.
Вчера он стал любовником своей госпожи и еще не набрался дерзости,
чтобы запросто смотреть ей в глаза.
-- Ну хорошо, раз готово, нужно идти, -- Солейн поднялась из-за стола и
прошла к двери, при этом слегка коснувшись бедра Дженезо. Тот вздрогнул.
-- Ну-ну, малыш, уж не думаешь ли ты, что я тебя обижу? -- насмешливо
сказала госпожа и, не дожидаясь помощи от Проста, сама открыла дверь
кабинета.
Пройдя по наполненному отфильтрованным воздухом коридору, Солейн
остановилась возле двери с табличкой "секретарь" и подождала выскочившего за
ней Дженезо.
"Мальчик волнуется", -- сказала она себе, следуя за Простом, который
открывал двери одну за другой.
Всего их было семь. И такое количество не было нужно для абсолютной
звукоизоляции, однако на установке дверей настояла сама Солейн. Даже ей было
неприятно столь близкое соседство с настоящей пыточной камерой.
-- Кто у нас сегодня? -- спросила мадам Гутиерос, подходя к
металлическому креслу с привязанным к нему человеком.
-- Это Диди, мадам. Человек Зико Торичелли, -- напомнил Романо,
отвечавший за процессы дознания.
Двое палачей в резиновых перчатках и белых халатах стояли чуть в
стороне. На никелированном столике лежали прикрытые марлей инструменты, а в
углу мигала лампочками сложная электроаппаратура.
Она помогала работникам пыточной в их нелегком деле.
-- Насколько я помню, этот сукин сын продался Зико и собирался
перевести под его контроль все заведения в шестом районе. Так?
-- Именно так, мадам, -- кивнул Романо.
-- И он все отрицает?
-- Да, мадам.
-- Ну ты наглец, Диди, -- покачала головой Солейн, затем нагнулась к
пленнику и, заглянув ему в глаза, сказала: -- Расскажи нам о своих делах с
Торичелли, и твоя смерть будет быстрой. Вот они, -- Солейн указала на
палачей, выглядевших как настоящие врачи, -- сделают тебе укол, и ты
уснешь... Что скажешь, Диди?
Зажатое маской лицо пленника исказилось, и он попытался плюнуть в
Солейн.
-- Молодец, -- сказала она. -- Дурак, но смелый. Просто ты еще не
знаешь, что могут с тобой сделать эти ребята. Через пять минут ты будешь
орать, гадить под себя и умолять, чтобы тебя добили, а я с удовольствием
поприсутствую при этом.
Солейн повернулась к Романо и сказала:
-- Начинайте...
95
Диди удалось обмануть всех, и он умер до того, как за него взялись
по-настоящему. У предателя оказалось слабое сердце, и он канул в небытие,
унеся с собой все свои секреты.
-- Жаль, -- сказала Солейн, когда тело Диди вывалилось из расстегнутых
ремней. -- Я надеялась узнать от него много интересного.
-- У нас есть на примете еще несколько неблагонадежных, мадам, --
сообщил Прост.
-- Да-да, конечно, -- кивнула хозяйка.
-- Взять их немедленно?
-- Нет, продолжайте наблюдать. Пусть наши люди будут уверены, что мы не
наказываем невинных. А Зико мы можем ответить по-другому.
Солейн повернулась и пошла к выходу. Прост обогнал ее и снова начал
распахивать перед хозяйкой все эти бесконечные двери.
Оказавшись в коридоре, Солейн подошла к одному из окон и остановилась.
Остановился и Дженезо. Они помолчали. Солейн продолжала смотреть на
маленькие, ползущие далеко внизу автомобили, а Прост стоял и не знал, как
ему себя вести. Означало ли то, что произошло между ним и хозяйкой, какое-то
сближение или следовало держать себя как и раньше.
-- Ты никогда не думал о самоубийстве? -- неожиданно спросила Солейн.
-- Я?
-- Да, ты... Вот так прыгнуть вниз и лететь, чувствуя, что еще жив, но
понимая, что граница пройдена. Понимаешь?
-- Нет, мадам.
-- Ну тебе ведь приходилось рисковать?
-- Несколько раз я участвовал в стычках с людьми того же Зико Торичелли
и еще с другими, -- пожал плечами Прост.
-- Но тогда у тебя была надежда, так? Ты надеялся выйти из боя
невредимым.
-- Наверное, так, мадам.
-- Вот это я и имею в виду, -- Солейн повернулась к Дженезо и, погладив
его по щеке, добавила: -- Даже получив смертельную рану, человек до
последнего момента надеется на чью-то помощь. Что приедут врачи, которые
спасут... Ты понимаешь?
-- Немного, мадам.
-- Это хорошо, Дженезо, что ты понимаешь... -- Солейн снова замолчала и
какое-то время просто рассматривала красивое лицо Проста.
-- А вот когда ты прыгаешь вниз, то с того самого момента, как ты
оттолкнулся, все твои надежды остаются позади. Понимаешь? Ты уже ни на что
не надеешься, и вот это мне как раз интересно: что чувствует человек,
летящий к земле.
-- Я могу предположить, мадам, что он орет. Как-то раз мы выбросили
одного такого с девяносто шестого этажа башни "Оренбаум". Так он орал до
самого последнего момента.
Солейн вздохнула и сказала:
-- Жаль, что ты не понял меня. Я говорила совсем о другом... Ну ладно,
пойдем в кабинет -- нужно поговорить о делах. Да, кстати, вызови сначала
Генри Пипона.
-- Да, мадам, одну секунду.
Солейн прошла в кабинет и в ожидании Пипона налила себе минеральной
воды.
Наконец Пипон и Дженезо предстали перед своей хозяйкой.
Пиджак Генри был как всегда мятым, однако его безупречный пробор
оказался на прежнем месте.
-- Вижу, что ты в отличной форме, Генри, -- сказала Солейн. --
Закуришь?
Она знала, что Пипон очень трудно бросал и до сих пор всякое
напоминание о табаке доставляло ему боль.
-- Нет, мэм, я лучше воздержусь, -- ответил он.
-- Воздержись, тем более что предстоят большие дела, мой дорогой. Нужно
нанести Зико чувствительный удар. Жестокий удар...
-- Взрыв на складах "Холнтук"?
-- Нет, уничтожить пару тысяч готовых костюмов -- это не слишком
удачная задумка. Думаю, нам нужны многочисленные жертвы. Испугаться должен
не только Зико, но и люди, пока что исправно платящие нам деньги...
-- То есть, мадам, мы должны убивать? -- уточнил Пипон.
-- Ну конечно... -- Солейн сделала глоток теплой минеральной воды и
едва удержалась, чтобы не сплюнуть. Вода была отвратительной. Солейн с
удовольствием выпила бы спиртного, но у нее было еще много дел.
-- Где и кого мы должны убить? -- спросил Пипон. Он не любил убийства и
делал это только за деньги.
-- В "Старс Холле", развлекательном центре, который должен был стать
нашим, но в конце концов начал платить деньги Зико.
Пипон даже не нашелся что сказать. В "Старс Холле" работало более
двухсот человек, и нападение грозило вылиться в настоящую мясорубку.
-- Мадам, -- сказал Пипон, -- но есть же какие-то границы.
В этот момент на столе Солейн зазвонил телефон.
-- Да, -- важно сказала она, сняв с аппарата трубку.
-- Мадам Гутиерос, это Джойгу! -- закричал кто-то плачущим голосом.
Солейн не узнала этого человека, однако ответила:
-- Слушаю вас, мистер Джойгу. Что случилось?
-- Ресторан "Медведь" больше не желает платить вам, мадам Гутиерос.
Теперь они платят Зико Торичелли. Он берет меньше денег и обещает защитить
ресторан от ваших людей.
-- Спасибо, мистер Джойгу, я не забуду вашей преданности, -- пообещала
Солейн и положила трубку.
-- Ну вот, -- сказала она, указывая на телефон. -- Еще один ресторан
перешел под контроль мистера Торичелли. Итого за прошедший месяц наши доходы
уменьшились на пять процентов. Следовательно, господа, именно на эту долю
уменьшается ваше жалованье. Думаю, что это справедливо. Что теперь вы
скажете о границах, мистер Пипон?
-- Думаю, границ больше нет, мадам, -- сказал Пипон после секундного
раздумья. -- Их перешли не мы.
-- Вот именно! -- поддержала его Солейн. -- Сегодня вечером план
операции должен лежать у меня на столе. И не стесняйтесь, Генри, "Старс
Холл" находится в районе Гринсвиль, где всем заправляет Гэри Базер. Он
обошелся нам в немалую сумму.
-- Хорошо, мадам. Я принесу вам план. Фактически он уже в моей голове,
да и исполнитель есть отменный.
-- Кто?
-- Лемми Дькж. Он умеет решать сложные задачки.
-- Кстати, это правда, что у Зико Торичелли есть свой зоопарк? --
неожиданно спросила Солейн
-- Да, мадам, согласно нашим сведениям, в его имении "Ранчо Силинджер"
содержится сто тридцать восемь редких животных.
-- А как посмотрят на это "Воины радуги"?
-- О, мадам Гутиерос, вы просто гений! -- воскликнул Пипон.
"Воины радуги" были боевой организацией "зеленых" и выступали против
тех, кто издевался над животными или содержал их в неволе. Случалось, что
"зеленые" не только взрывали скотобойни, но и целенаправленно отстреливали
владельцев кошек и собак.
-- Мадам, вы гениальная женщина, -- продолжал восторгаться Пипон. -- Я
сегодня же сообщу им, как Зико Торичелли мучает несчастных животных.
-- Это еще не все, дорогой Генри. Надеюсь, вы помните Клауса Ландера?
-- Увы, мадам, я его долго не забуду.
-- Сейчас он находится в Форт-Абрахаме, на службе компании
"Лос-Флоридос". Город маленький, и человеку спрятаться там совершенно негде.
Вы понимаете?
-- Да, мадам.
-- Добраться туЛа совсем несложно. Дэйв Кеннет вербует целые армии из
нищих и бродяг, свозя их на корабли, словно мусор. Вы следите за моей
мыслью, Генри?
-- Да, мадам. Нужного человека я могу найти.
-- Вот и отлично. Пусть отправляется туда как можно скорее...
96
Развлекательный комплекс "Старс Холл" располагался в одном из самых
престижных районов Эль-Гео.
Кордебалет, девушки на любой вкус, изысканная кухня и массажные
процедуры привлекали денежных клиентов любого возраста, поэтому публика в
"Старс" ходила только самая лучшая, и это сказывалось на ценах.
Деньги рекой текли в карманы хозяев и достаточно хорошим ручейком в
организацию Зико Торичелли, и это гарантировало акционерам долгое и
безбедное существование.
-- Я слышал, что у вас снова осложнения с организацией Гутиерос, --
сказал Глен Бенжамин, поседевший на финансовых аферах главный акционер
"Старс".
-- Я не стал бы называть это осложнениями, мистер Бенжамин, --
улыбнулся Торичелли и смахнул с кремового смокинга маленькую капельку
шампанского. -- Скорее, это элементы здоровой конкуренции...
-- В таком бизнесе, как ваш, элементы здоровой конкуренции могут
принимать довольно жестокие формы, -- заметил Тоцо Агато. -- И как вам
удается справляться с такой необычной системой добычи денег?
-- Она не сложнее вашей, господа, просто существуют некоторые
особенности, которые нужно учитывать, -- только и всего. Ваше здоровье, --
Зико поднял бокал, и охлажденное, с легкой фруктовой кислинкой шампанское
скользнуло ему в пищевод.
-- Совсем скоро наша организация будет стоять во главе порядка во всем
городе, -- сказал Зико и поморгал покрасневшими глазами -- оставшийся в
желудке газ распирал его изнутри. -- И даже во всех пригородах до самого
океана...
"Хвастун. Жалкий и поганый хвастунишка", -- подумал Глен Бенжамин,
любуясь длинноногими девушками через пуленепробиваемое стекло.
Компания важных господ находилась на самой элитной зрительной площадке
-- в висячем стеклянном фонаре. Отсюда можно было рассматривать не только
полуобнаженных красавиц, отплясывающих канкан, но и всех посетителей в зале.
В кармане у Торичелли зазвонил телефон.
-- Прошу меня извинить, -- сказал он, кивнув Бенжамину и Агато. Этот
жест Зико подсмотрел у представителей местной аристократии.
-- Алло, Торичелли у телефона.
-- Босс, это Феоклис. Мы с Горбуном заметили в гардеробе четверых
человек Солейн Гутиерос.
-- Может быть, они пришли сюда поразвлечься?
-- Да какие развлечения, босс? Вы мне платите приличные "бабки", и то я
не хожу сюда развлекаться.
-- Хорошо, приставь к ним наблюдателей, и пусть ходят за ними по пятам,
а если что -- звони.
-- Понял, босс.
Торичелли убрал телефон в карман и улыбнулся своим собеседникам.
Появление людей Солейн было совсем некстати, ведь именно в этот вечер Зико
хотел обсудить вопрос о покупке части акций "Crape Холл".
С возрастом репутация крутого гангстера начинала ему мешать, и Зико
хотелось стать тихим и неприметным бизнесменом, легализовать свой капитал и
уехать туда, где его никто не знает. Ему уже не хотелось жирного куска
наличных, Зико думал только об акциях и даже усиленно работал над изменением
своего имиджа.
Свой серебристый смокинг он поменял на кремовый, а вместо пива на
публике стал употреблять только шампанское.
Зико казалось, что какую-то часть пути он уже прошел и пора говорить с
бизнесменами о деле, однако совершенно некстати появились молодчики Солейн.
-- Посмотрите, наконец-то появилась Роза Бренстарк, -- указав на сцену,
заметил Тоцо Агато. -- А говорили, что она больна
-- Это все враки ее продюсера, -- сказал Бенжамин. -- Слухи
распускаются только для того, чтобы увеличить посещаемость.
-- По мне, так все равно, господа. Лишь бы ее груди были настоящими, --
сказал свое слово Торичелли. -- А то что это за дела? Самый дешевый билет
стоит три сотни, а людям показывают мешки с ватой...
-- Господин Торичелли, этот обман идет на пользу не только нам, но и
вам тоже, -- улыбнулся Агато. -- И потом неизвестно, кто из танцовщиц
пользовался услугами пластического хирурга, а кто нет.
-- С кордебалетом -- ладно, но прима могла бы быть подлинной, -- не
сдавался Зико. -- О, у меня родилась идея!
-- Надеюсь, в ней нет выстрелов и бандитских разборок? -- сделав
удивленные глаза, спросил Бенжамин.
"Ах ты сука", -- подумал Зико, но вслух сказал:
-- Нет, господа, это как раз чистая коммерция. Что, если нам создать
публичный дом с девушками, которые были бы без всяких там доделок.
Натуральные. Сделать рекламу -- и вперед.
-- Чушь, махнул рукой Бенжамин.
-- А по-моему, мистер Торичелли говорит дело, -- не согласился с
Бенжамином Агато. -- Давайте, Зико, вы и я -- по пятьдесят процентов.
-- Да что вы все о делах да о делах? -- возмутился Бенжамин. -- И
потом, я бы тоже хотел войти в долю.
В этот момент прямо со своего места Зико увидел, как в зал вошли
несколько громил.
Их проводили к свободному столику, и они заняли свои места. Официант
получил заказ и ушел, а громилы стали рассматривать отплясывающих на сцене
девушек.
"Даже если это люди Солейн, они безоружны. Могут устроить драку, но это
не опасно", -- решил Торичелли.
-- Боюсь только, мадам Гутиерос не позволит нам устроить этот выгодный
бизнес, -- продолжал Бенжамин. -- Ведь вы, мистер Торичелли, наступаете ей
на все больные мозоли.
-- Бабе не место в нашем бизнесе, господа. Я несколько раз предлагал ей
хорошие деньги за все имущество ее покойного мужа, и что бы вы думали? Она
отвечала отказом. Теперь я ее просто сожру по кусочкам...
Зико глотнул еще шампанского и, не удержавшись, рыгнул.
Снова зазвонил его телефон.
-- Ну кто там опять? -- недовольно спросил Зико.
-- Это я, босс, Феоклис.
-- Какие проблемы, парень?
-- Кажется, они что-то затевают, босс. Мы насчитали уже шестнадцать
этих поганцев.
-- Но ведь у них нет оружия. Я прав?
-- Да, босс, мы их всех проверили, но парни выглядят так, словно пришли
на праздник. Это нехороший знак. Может, вывести их всех и шлепнуть на заднем
дворе?
Зико задумался. С одной стороны, Феоклис говорил дело -- шлепнуть
шестнадцать солдат Солейн было бы неплохо, но, с другой стороны, едва ли они
просто так выйдут из зала. Шестнадцать таких быков устроят дикую свалку, и
могут пострадать солидные клиенты. А поскольку Торичелли уже чувствовал себя
совладельцем "Старс Холла", он не мог допустить в заведении никакого
безобразия.
-- Это легко только на словах, Феоклис. Ты думаешь, эти ребята сами
пойдут во двор?
-- Тогда давайте уложим их прямо в зале, босс.
-- Нет и еще раз нет! Собери людей и позвони Бонзанно, чтобы прислал
автоматчиков. Возьмем их после шоу и выведем во двор.
-- Хорошо, босс.
-- Проблемы с охраной порядка, мистер Торичелли? -- спросил Бенжамин,
позволив себе ехидную улыбочку.
-- Нет, господа, ваше заведение в полной безопасности. Просто среди
клиентов есть несколько моих недоброжелателей, и я опасаюсь, что они начнут
швыряться фруктовым салатом.
Глен Бенжамин поиграл бровями, но ничего не сказал, обратив свой взор
на сцену, а Тоцо Агато смахнул с колена несуществующую пылинку и спросил:
-- А что слышно о некоем Клаусе Ландере, мистер Торичелли?
-- Вы слышали о Клаусе? -- улыбнулся Зико. -- Замечательный парень. Я
даже звал его к себе на работу, хотя был уверен, что он не согласится.
-- Ну так заплатили бы ему приличную цену, -- сказал Бенжамин.
-- Вы не знаете этих людей, -- снисходительно улыбнулся Зико и, подняв
бокал, посмотрел на Бенжамина сквозь пузырьки шампанского. -- Он чокнутый
ветеран, мальчишка-старик. Такие юнцы, попадая на войну, становятся лесными
зверями-одиночками. Они все время начеку, и им постоянно кажется, что они
все еще в окопах. И деньги не имеют для них никакого значения. Деньги -- это
что-то из другой жизни. Даже вернувшись домой, они никогда не возвращаются с
войны полностью... Если бы у меня в команде был такой парень, я бы
чувствовал себя значительно увереннее.
-- Я слышал, у Солейн были с ним проблемы, -- заметил Агато.
-- Проблемы создала сама Солейн, глупая нимфоманка. Ей следовало
подумать, прежде чем объявлять войну Клаусу. Да, она вынудила его покинуть
Эль-Гео, но тем самым зарядила пистолет, который может выстрелить в нее в
любую минуту.
97
Услышав объявление о прибытии в порт Эль-Гео лайнера "Пан-Спейс лайнс",
Генри Пипон в сопровождении Жоржа и Гилберта направился к разгрузочному
терминалу. Именно оттуда должны были выйти прибывшие пассажиры.
Встав возле эскалатора, встречающие принялись ждать, а Жорж поднял
табличку с надписью "Зеленый Бристоль".
Вскоре появились первые представители "Воинов радуги".
Это были спокойные молчаливые люди с аккуратно подстриженными бородами.
Увидев табличку, они приветливо помахали Пипону руками и стали собираться
вокруг него. Всего "Воинов радуги" оказалось больше пятидесяти человек.
-- Приветствую вас, братья, на многострадальной земле Бристоля, --
произнес Генри, стараясь говорить как члены ордена. -- Познакомьтесь, вот
если у тебя были деньги? -- неожиданно спросила Шелли, и Рене подумал, что
она не так уж и глупа.
-- Я продал свою квартиру в Эль-Гео, -- сказал он усталым и немного
трагичным голосом.
-- А... А почему?
-- Что почему?
-- Почему продал квартиру?
-- Потому, что жизнь потеряла для меня всякий смысл...
-- А почему?
-- Моя жена бросила меня и сбежала с... -- тут Жак сделал небольшую
паузу, -- убежала с калекой.
-- С калекой? -- удивилась Шелли. -- Я бы такого, как ты, ни на какого
калеку не променяла. Я верная...
Чтобы показать, какая она верная, Шелли попыталась вернуть Жака к
жизни, но тот вежливо отказался.
-- Извини, крошка, я сейчас не в том настроении. Шелли оставила свои
попытки, но тут же спросила:
-- И много денег ты уже потратил из тех, что выручил за квартиру?
-- Нет, только те, что отдал тебе. Ну и на себя немного потратил по
мелочи.
На какое-то время Шелли замолчала, и Рене понял, что она что-то
подсчитывает.
-- Пожалуй, на эти деньги, в том же Эль-Гео, можно открыть небольшое
заведеньице. А? Как ты думаешь?
93
Резервная база Бристольского бюро Лицензионной Ассоциации стряхнула с
себя пыль десятилетней консервации и теперь напоминала разбуженный весенним
солнцем муравейник.
В казармах наводили порядок прибывшие солдаты, а возле служебной
гостиницы для важных персон толпилась выписанная из города прислуга.
На вертолетной площадке не прекращалось движение -- грузовые
геликоптеры коммерческой компании доставляли из Грандвидлиджа многочисленное
съемочное оборудование. Параллельно с ними работала служба доставки
Лицензионной Ассоциации. Раскрашенные в темно-синий цвет винтокрылые машины
одна за другой подвозили военное снаряжение для солдат.
По водному пути уже спешили транспорты, груженные контейнерами с
разобранными на части военными самолетами. Одним словом, все двигалось, все
работало и гигантская машина набирала обороты,
С Сэма Дугласа сошло уже семь потов, однако он продолжал метаться,
отдавать приказания и при этом совершенно не чувствовал усталости.
-- Мистер Дуглас, могу я задать вам вопрос? -- подбежал к нему Джо
Гайтано, помощник режиссера маэстро Найджела.
-- Давайте, только побыстрее.
-- Нет ли у вас здесь магазина обоев?
-- Что?
-- Наша звезда -- Джуди-Элеонора Мосс -- не желает находиться в номере
с блестящими обоями. Ей нужны только матовые. Все равно какие, но только
матовые.
-- Так-с-с. -- Дуглас остановился и, наморщив лоб, огляделся. Из
казармы вышел Луге Болеро, и Сэм сразу же принял решение.
-- Луге! -- крикнул он. -- Лу-утс!
-- Да, сэр, -- отозвался Болеро и досадливо поморщился. Он как раз
собирался улизнуть домой, благо обстановка всеобщей неразберихи этому
благоприятствовала.
-- Луге, дружище, берите этого джентльмена, садитесь в курьерский
вертолет и мчитесь в город -- купите там обои.
-- Что, простите? -- не понял Болеро.
-- Он объяснит, -- указал Дуглас на Гайтано. -- Выпишите счет на наше
бюро.
Джо и Лутс почти бегом умчались к вертолетной площадке, а навстречу
Дугласу уже двигалась группа людей. Во главе ее шел молодой человек,
показавшийся Сэму знакомым.
Этот парень был одет в короткий прозрачный халат, под которым ничего не
было. За странным субъектом бежали люди, увешанные разноцветным бельем, и
наперебой кричали:
-- Тритни, надень розовые -- они всегда тебе шли!
-- Тритни, крошка, возьми полосатенькие. Ты в них такой сексуальный!
-- Ну как вы не понимаете? -- заламывая мускулистые руки, стонал
Тритни. -- Этот воздух, солнце и невероятные флюиды неизвестности -- тут
нужно что-то другое. Ах оставьте меня, ах оставьте!
Странный молодой человек побежал дальше, и группа обеспокоенных людей
последовала за ним, а главный инспектор остановился как вкопанный, провожая
взглядом всю эту странную процессию.
-- Что, сэр, удивлены? -- спросил незнакомый человек, поставивший на
бетон свой тяжелый чемодан. -- Это Тритни Джакобс -- человек-звезда. На
экране он всегда играет крутых и сильных парней. За прошлый год заработал
полтора миллиарда.
-- Сколько?!! -- Дугласу показалось, что он ослышался.
-- Да, сэр, именно столько. Глядя на него, такого не скажешь. Правда?
-- Правда, -- согласился Сэм.
-- А эти ребята, что рядом с ним, получают по семьсот монет в день,
поэтому и бегают следом, увешанные трусами.
-- Понятно. А вы кто?
-- Я -- Грэг Джи Скэтман, светотехник. Работаю в команде мистера
Найджела.
-- Добро пожаловать на Бристоль, мистер Скэтман. Ваши люди
расположились в корпусе "7-14".
-- Спасибо, сэр, -- поблагодарил светотехник и, подняв тяжелый чемодан,
пошел: в указанном направлении.
94
В тупом оцепенении, уставившись в одну точку, Солейн сидела за столом в
своем кабинете. Ее руки покоились на стопке документов, а дыхание было
хриплым и прерывистым. Состояние дикой усталости и абсолютной апатии
настигало ее все чаше и поначалу даже пугало, но теперь она почти свыклась с
этими приступами.
Сейчас она думала о дочери, которая гостила в доме своего деда.
Это было роскошное имение, спрятанное в глуши бристольских болот, и
Солейн знала, что Люция будет там скучать. Однако только в этом месте ее
дочь была в полной безопасности, и никакой Клаус Ландер не смог бы до нее
добраться.
"Вот бы он попался мне в руки, -- мечтала Солейн, -- я бы раскатала его
по косточкам -- живого..."
Потом она подумала, что хорошо бы сначала убить при нем его сестру, ее
мужа и детей. Позже эта мысль не показалась ей удачной, поскольку Солейн
чувствовала -- Ландер не был слишком привязан к своим родственникам.
Да, он рисковал из-за них жизнью, но, возможно, следуя какой-то
традиции или сценарию приключенческого фильма.
-- Мадам, все уже готово, ждут только вас, -- доложил Дженезо Прост и
поклонился, пряча глаза в пол.
Вчера он стал любовником своей госпожи и еще не набрался дерзости,
чтобы запросто смотреть ей в глаза.
-- Ну хорошо, раз готово, нужно идти, -- Солейн поднялась из-за стола и
прошла к двери, при этом слегка коснувшись бедра Дженезо. Тот вздрогнул.
-- Ну-ну, малыш, уж не думаешь ли ты, что я тебя обижу? -- насмешливо
сказала госпожа и, не дожидаясь помощи от Проста, сама открыла дверь
кабинета.
Пройдя по наполненному отфильтрованным воздухом коридору, Солейн
остановилась возле двери с табличкой "секретарь" и подождала выскочившего за
ней Дженезо.
"Мальчик волнуется", -- сказала она себе, следуя за Простом, который
открывал двери одну за другой.
Всего их было семь. И такое количество не было нужно для абсолютной
звукоизоляции, однако на установке дверей настояла сама Солейн. Даже ей было
неприятно столь близкое соседство с настоящей пыточной камерой.
-- Кто у нас сегодня? -- спросила мадам Гутиерос, подходя к
металлическому креслу с привязанным к нему человеком.
-- Это Диди, мадам. Человек Зико Торичелли, -- напомнил Романо,
отвечавший за процессы дознания.
Двое палачей в резиновых перчатках и белых халатах стояли чуть в
стороне. На никелированном столике лежали прикрытые марлей инструменты, а в
углу мигала лампочками сложная электроаппаратура.
Она помогала работникам пыточной в их нелегком деле.
-- Насколько я помню, этот сукин сын продался Зико и собирался
перевести под его контроль все заведения в шестом районе. Так?
-- Именно так, мадам, -- кивнул Романо.
-- И он все отрицает?
-- Да, мадам.
-- Ну ты наглец, Диди, -- покачала головой Солейн, затем нагнулась к
пленнику и, заглянув ему в глаза, сказала: -- Расскажи нам о своих делах с
Торичелли, и твоя смерть будет быстрой. Вот они, -- Солейн указала на
палачей, выглядевших как настоящие врачи, -- сделают тебе укол, и ты
уснешь... Что скажешь, Диди?
Зажатое маской лицо пленника исказилось, и он попытался плюнуть в
Солейн.
-- Молодец, -- сказала она. -- Дурак, но смелый. Просто ты еще не
знаешь, что могут с тобой сделать эти ребята. Через пять минут ты будешь
орать, гадить под себя и умолять, чтобы тебя добили, а я с удовольствием
поприсутствую при этом.
Солейн повернулась к Романо и сказала:
-- Начинайте...
95
Диди удалось обмануть всех, и он умер до того, как за него взялись
по-настоящему. У предателя оказалось слабое сердце, и он канул в небытие,
унеся с собой все свои секреты.
-- Жаль, -- сказала Солейн, когда тело Диди вывалилось из расстегнутых
ремней. -- Я надеялась узнать от него много интересного.
-- У нас есть на примете еще несколько неблагонадежных, мадам, --
сообщил Прост.
-- Да-да, конечно, -- кивнула хозяйка.
-- Взять их немедленно?
-- Нет, продолжайте наблюдать. Пусть наши люди будут уверены, что мы не
наказываем невинных. А Зико мы можем ответить по-другому.
Солейн повернулась и пошла к выходу. Прост обогнал ее и снова начал
распахивать перед хозяйкой все эти бесконечные двери.
Оказавшись в коридоре, Солейн подошла к одному из окон и остановилась.
Остановился и Дженезо. Они помолчали. Солейн продолжала смотреть на
маленькие, ползущие далеко внизу автомобили, а Прост стоял и не знал, как
ему себя вести. Означало ли то, что произошло между ним и хозяйкой, какое-то
сближение или следовало держать себя как и раньше.
-- Ты никогда не думал о самоубийстве? -- неожиданно спросила Солейн.
-- Я?
-- Да, ты... Вот так прыгнуть вниз и лететь, чувствуя, что еще жив, но
понимая, что граница пройдена. Понимаешь?
-- Нет, мадам.
-- Ну тебе ведь приходилось рисковать?
-- Несколько раз я участвовал в стычках с людьми того же Зико Торичелли
и еще с другими, -- пожал плечами Прост.
-- Но тогда у тебя была надежда, так? Ты надеялся выйти из боя
невредимым.
-- Наверное, так, мадам.
-- Вот это я и имею в виду, -- Солейн повернулась к Дженезо и, погладив
его по щеке, добавила: -- Даже получив смертельную рану, человек до
последнего момента надеется на чью-то помощь. Что приедут врачи, которые
спасут... Ты понимаешь?
-- Немного, мадам.
-- Это хорошо, Дженезо, что ты понимаешь... -- Солейн снова замолчала и
какое-то время просто рассматривала красивое лицо Проста.
-- А вот когда ты прыгаешь вниз, то с того самого момента, как ты
оттолкнулся, все твои надежды остаются позади. Понимаешь? Ты уже ни на что
не надеешься, и вот это мне как раз интересно: что чувствует человек,
летящий к земле.
-- Я могу предположить, мадам, что он орет. Как-то раз мы выбросили
одного такого с девяносто шестого этажа башни "Оренбаум". Так он орал до
самого последнего момента.
Солейн вздохнула и сказала:
-- Жаль, что ты не понял меня. Я говорила совсем о другом... Ну ладно,
пойдем в кабинет -- нужно поговорить о делах. Да, кстати, вызови сначала
Генри Пипона.
-- Да, мадам, одну секунду.
Солейн прошла в кабинет и в ожидании Пипона налила себе минеральной
воды.
Наконец Пипон и Дженезо предстали перед своей хозяйкой.
Пиджак Генри был как всегда мятым, однако его безупречный пробор
оказался на прежнем месте.
-- Вижу, что ты в отличной форме, Генри, -- сказала Солейн. --
Закуришь?
Она знала, что Пипон очень трудно бросал и до сих пор всякое
напоминание о табаке доставляло ему боль.
-- Нет, мэм, я лучше воздержусь, -- ответил он.
-- Воздержись, тем более что предстоят большие дела, мой дорогой. Нужно
нанести Зико чувствительный удар. Жестокий удар...
-- Взрыв на складах "Холнтук"?
-- Нет, уничтожить пару тысяч готовых костюмов -- это не слишком
удачная задумка. Думаю, нам нужны многочисленные жертвы. Испугаться должен
не только Зико, но и люди, пока что исправно платящие нам деньги...
-- То есть, мадам, мы должны убивать? -- уточнил Пипон.
-- Ну конечно... -- Солейн сделала глоток теплой минеральной воды и
едва удержалась, чтобы не сплюнуть. Вода была отвратительной. Солейн с
удовольствием выпила бы спиртного, но у нее было еще много дел.
-- Где и кого мы должны убить? -- спросил Пипон. Он не любил убийства и
делал это только за деньги.
-- В "Старс Холле", развлекательном центре, который должен был стать
нашим, но в конце концов начал платить деньги Зико.
Пипон даже не нашелся что сказать. В "Старс Холле" работало более
двухсот человек, и нападение грозило вылиться в настоящую мясорубку.
-- Мадам, -- сказал Пипон, -- но есть же какие-то границы.
В этот момент на столе Солейн зазвонил телефон.
-- Да, -- важно сказала она, сняв с аппарата трубку.
-- Мадам Гутиерос, это Джойгу! -- закричал кто-то плачущим голосом.
Солейн не узнала этого человека, однако ответила:
-- Слушаю вас, мистер Джойгу. Что случилось?
-- Ресторан "Медведь" больше не желает платить вам, мадам Гутиерос.
Теперь они платят Зико Торичелли. Он берет меньше денег и обещает защитить
ресторан от ваших людей.
-- Спасибо, мистер Джойгу, я не забуду вашей преданности, -- пообещала
Солейн и положила трубку.
-- Ну вот, -- сказала она, указывая на телефон. -- Еще один ресторан
перешел под контроль мистера Торичелли. Итого за прошедший месяц наши доходы
уменьшились на пять процентов. Следовательно, господа, именно на эту долю
уменьшается ваше жалованье. Думаю, что это справедливо. Что теперь вы
скажете о границах, мистер Пипон?
-- Думаю, границ больше нет, мадам, -- сказал Пипон после секундного
раздумья. -- Их перешли не мы.
-- Вот именно! -- поддержала его Солейн. -- Сегодня вечером план
операции должен лежать у меня на столе. И не стесняйтесь, Генри, "Старс
Холл" находится в районе Гринсвиль, где всем заправляет Гэри Базер. Он
обошелся нам в немалую сумму.
-- Хорошо, мадам. Я принесу вам план. Фактически он уже в моей голове,
да и исполнитель есть отменный.
-- Кто?
-- Лемми Дькж. Он умеет решать сложные задачки.
-- Кстати, это правда, что у Зико Торичелли есть свой зоопарк? --
неожиданно спросила Солейн
-- Да, мадам, согласно нашим сведениям, в его имении "Ранчо Силинджер"
содержится сто тридцать восемь редких животных.
-- А как посмотрят на это "Воины радуги"?
-- О, мадам Гутиерос, вы просто гений! -- воскликнул Пипон.
"Воины радуги" были боевой организацией "зеленых" и выступали против
тех, кто издевался над животными или содержал их в неволе. Случалось, что
"зеленые" не только взрывали скотобойни, но и целенаправленно отстреливали
владельцев кошек и собак.
-- Мадам, вы гениальная женщина, -- продолжал восторгаться Пипон. -- Я
сегодня же сообщу им, как Зико Торичелли мучает несчастных животных.
-- Это еще не все, дорогой Генри. Надеюсь, вы помните Клауса Ландера?
-- Увы, мадам, я его долго не забуду.
-- Сейчас он находится в Форт-Абрахаме, на службе компании
"Лос-Флоридос". Город маленький, и человеку спрятаться там совершенно негде.
Вы понимаете?
-- Да, мадам.
-- Добраться туЛа совсем несложно. Дэйв Кеннет вербует целые армии из
нищих и бродяг, свозя их на корабли, словно мусор. Вы следите за моей
мыслью, Генри?
-- Да, мадам. Нужного человека я могу найти.
-- Вот и отлично. Пусть отправляется туда как можно скорее...
96
Развлекательный комплекс "Старс Холл" располагался в одном из самых
престижных районов Эль-Гео.
Кордебалет, девушки на любой вкус, изысканная кухня и массажные
процедуры привлекали денежных клиентов любого возраста, поэтому публика в
"Старс" ходила только самая лучшая, и это сказывалось на ценах.
Деньги рекой текли в карманы хозяев и достаточно хорошим ручейком в
организацию Зико Торичелли, и это гарантировало акционерам долгое и
безбедное существование.
-- Я слышал, что у вас снова осложнения с организацией Гутиерос, --
сказал Глен Бенжамин, поседевший на финансовых аферах главный акционер
"Старс".
-- Я не стал бы называть это осложнениями, мистер Бенжамин, --
улыбнулся Торичелли и смахнул с кремового смокинга маленькую капельку
шампанского. -- Скорее, это элементы здоровой конкуренции...
-- В таком бизнесе, как ваш, элементы здоровой конкуренции могут
принимать довольно жестокие формы, -- заметил Тоцо Агато. -- И как вам
удается справляться с такой необычной системой добычи денег?
-- Она не сложнее вашей, господа, просто существуют некоторые
особенности, которые нужно учитывать, -- только и всего. Ваше здоровье, --
Зико поднял бокал, и охлажденное, с легкой фруктовой кислинкой шампанское
скользнуло ему в пищевод.
-- Совсем скоро наша организация будет стоять во главе порядка во всем
городе, -- сказал Зико и поморгал покрасневшими глазами -- оставшийся в
желудке газ распирал его изнутри. -- И даже во всех пригородах до самого
океана...
"Хвастун. Жалкий и поганый хвастунишка", -- подумал Глен Бенжамин,
любуясь длинноногими девушками через пуленепробиваемое стекло.
Компания важных господ находилась на самой элитной зрительной площадке
-- в висячем стеклянном фонаре. Отсюда можно было рассматривать не только
полуобнаженных красавиц, отплясывающих канкан, но и всех посетителей в зале.
В кармане у Торичелли зазвонил телефон.
-- Прошу меня извинить, -- сказал он, кивнув Бенжамину и Агато. Этот
жест Зико подсмотрел у представителей местной аристократии.
-- Алло, Торичелли у телефона.
-- Босс, это Феоклис. Мы с Горбуном заметили в гардеробе четверых
человек Солейн Гутиерос.
-- Может быть, они пришли сюда поразвлечься?
-- Да какие развлечения, босс? Вы мне платите приличные "бабки", и то я
не хожу сюда развлекаться.
-- Хорошо, приставь к ним наблюдателей, и пусть ходят за ними по пятам,
а если что -- звони.
-- Понял, босс.
Торичелли убрал телефон в карман и улыбнулся своим собеседникам.
Появление людей Солейн было совсем некстати, ведь именно в этот вечер Зико
хотел обсудить вопрос о покупке части акций "Crape Холл".
С возрастом репутация крутого гангстера начинала ему мешать, и Зико
хотелось стать тихим и неприметным бизнесменом, легализовать свой капитал и
уехать туда, где его никто не знает. Ему уже не хотелось жирного куска
наличных, Зико думал только об акциях и даже усиленно работал над изменением
своего имиджа.
Свой серебристый смокинг он поменял на кремовый, а вместо пива на
публике стал употреблять только шампанское.
Зико казалось, что какую-то часть пути он уже прошел и пора говорить с
бизнесменами о деле, однако совершенно некстати появились молодчики Солейн.
-- Посмотрите, наконец-то появилась Роза Бренстарк, -- указав на сцену,
заметил Тоцо Агато. -- А говорили, что она больна
-- Это все враки ее продюсера, -- сказал Бенжамин. -- Слухи
распускаются только для того, чтобы увеличить посещаемость.
-- По мне, так все равно, господа. Лишь бы ее груди были настоящими, --
сказал свое слово Торичелли. -- А то что это за дела? Самый дешевый билет
стоит три сотни, а людям показывают мешки с ватой...
-- Господин Торичелли, этот обман идет на пользу не только нам, но и
вам тоже, -- улыбнулся Агато. -- И потом неизвестно, кто из танцовщиц
пользовался услугами пластического хирурга, а кто нет.
-- С кордебалетом -- ладно, но прима могла бы быть подлинной, -- не
сдавался Зико. -- О, у меня родилась идея!
-- Надеюсь, в ней нет выстрелов и бандитских разборок? -- сделав
удивленные глаза, спросил Бенжамин.
"Ах ты сука", -- подумал Зико, но вслух сказал:
-- Нет, господа, это как раз чистая коммерция. Что, если нам создать
публичный дом с девушками, которые были бы без всяких там доделок.
Натуральные. Сделать рекламу -- и вперед.
-- Чушь, махнул рукой Бенжамин.
-- А по-моему, мистер Торичелли говорит дело, -- не согласился с
Бенжамином Агато. -- Давайте, Зико, вы и я -- по пятьдесят процентов.
-- Да что вы все о делах да о делах? -- возмутился Бенжамин. -- И
потом, я бы тоже хотел войти в долю.
В этот момент прямо со своего места Зико увидел, как в зал вошли
несколько громил.
Их проводили к свободному столику, и они заняли свои места. Официант
получил заказ и ушел, а громилы стали рассматривать отплясывающих на сцене
девушек.
"Даже если это люди Солейн, они безоружны. Могут устроить драку, но это
не опасно", -- решил Торичелли.
-- Боюсь только, мадам Гутиерос не позволит нам устроить этот выгодный
бизнес, -- продолжал Бенжамин. -- Ведь вы, мистер Торичелли, наступаете ей
на все больные мозоли.
-- Бабе не место в нашем бизнесе, господа. Я несколько раз предлагал ей
хорошие деньги за все имущество ее покойного мужа, и что бы вы думали? Она
отвечала отказом. Теперь я ее просто сожру по кусочкам...
Зико глотнул еще шампанского и, не удержавшись, рыгнул.
Снова зазвонил его телефон.
-- Ну кто там опять? -- недовольно спросил Зико.
-- Это я, босс, Феоклис.
-- Какие проблемы, парень?
-- Кажется, они что-то затевают, босс. Мы насчитали уже шестнадцать
этих поганцев.
-- Но ведь у них нет оружия. Я прав?
-- Да, босс, мы их всех проверили, но парни выглядят так, словно пришли
на праздник. Это нехороший знак. Может, вывести их всех и шлепнуть на заднем
дворе?
Зико задумался. С одной стороны, Феоклис говорил дело -- шлепнуть
шестнадцать солдат Солейн было бы неплохо, но, с другой стороны, едва ли они
просто так выйдут из зала. Шестнадцать таких быков устроят дикую свалку, и
могут пострадать солидные клиенты. А поскольку Торичелли уже чувствовал себя
совладельцем "Старс Холла", он не мог допустить в заведении никакого
безобразия.
-- Это легко только на словах, Феоклис. Ты думаешь, эти ребята сами
пойдут во двор?
-- Тогда давайте уложим их прямо в зале, босс.
-- Нет и еще раз нет! Собери людей и позвони Бонзанно, чтобы прислал
автоматчиков. Возьмем их после шоу и выведем во двор.
-- Хорошо, босс.
-- Проблемы с охраной порядка, мистер Торичелли? -- спросил Бенжамин,
позволив себе ехидную улыбочку.
-- Нет, господа, ваше заведение в полной безопасности. Просто среди
клиентов есть несколько моих недоброжелателей, и я опасаюсь, что они начнут
швыряться фруктовым салатом.
Глен Бенжамин поиграл бровями, но ничего не сказал, обратив свой взор
на сцену, а Тоцо Агато смахнул с колена несуществующую пылинку и спросил:
-- А что слышно о некоем Клаусе Ландере, мистер Торичелли?
-- Вы слышали о Клаусе? -- улыбнулся Зико. -- Замечательный парень. Я
даже звал его к себе на работу, хотя был уверен, что он не согласится.
-- Ну так заплатили бы ему приличную цену, -- сказал Бенжамин.
-- Вы не знаете этих людей, -- снисходительно улыбнулся Зико и, подняв
бокал, посмотрел на Бенжамина сквозь пузырьки шампанского. -- Он чокнутый
ветеран, мальчишка-старик. Такие юнцы, попадая на войну, становятся лесными
зверями-одиночками. Они все время начеку, и им постоянно кажется, что они
все еще в окопах. И деньги не имеют для них никакого значения. Деньги -- это
что-то из другой жизни. Даже вернувшись домой, они никогда не возвращаются с
войны полностью... Если бы у меня в команде был такой парень, я бы
чувствовал себя значительно увереннее.
-- Я слышал, у Солейн были с ним проблемы, -- заметил Агато.
-- Проблемы создала сама Солейн, глупая нимфоманка. Ей следовало
подумать, прежде чем объявлять войну Клаусу. Да, она вынудила его покинуть
Эль-Гео, но тем самым зарядила пистолет, который может выстрелить в нее в
любую минуту.
97
Услышав объявление о прибытии в порт Эль-Гео лайнера "Пан-Спейс лайнс",
Генри Пипон в сопровождении Жоржа и Гилберта направился к разгрузочному
терминалу. Именно оттуда должны были выйти прибывшие пассажиры.
Встав возле эскалатора, встречающие принялись ждать, а Жорж поднял
табличку с надписью "Зеленый Бристоль".
Вскоре появились первые представители "Воинов радуги".
Это были спокойные молчаливые люди с аккуратно подстриженными бородами.
Увидев табличку, они приветливо помахали Пипону руками и стали собираться
вокруг него. Всего "Воинов радуги" оказалось больше пятидесяти человек.
-- Приветствую вас, братья, на многострадальной земле Бристоля, --
произнес Генри, стараясь говорить как члены ордена. -- Познакомьтесь, вот