Страница:
собралась на островной базе Ассоциации, недалеко от Грандвиллиджа.
-- Первый раз слышу о такой затее, -- признался Клаус.
-- Да, чуть не забыл, мистер Ландер. На ваше имя уже открыт счет, и
туда поступили первые сто пятьдесят тысяч кредитов. Это сверх обещанного вам
жалованья.
Посчитав, что на этой ноте можно закончить разговор, Бармингтон
попрощался
Клаус вернул Питеру телефон.
-- Что он сказал? -- спросил Корншоу.
-- Известно что. Обещал всемерно помогать и попросил, чтобы мы
держались.
Над причалами пролетел самолет-разведчик и, развернувшись, стал
заходить на посадку во внутреннюю бухту.
-- Вот и новые сведения прибыли, -- сказал Клаус. -- Питер, встреться с
пилотом и узнай у него новости, а я пойду к лейтенанту Нейдлу. Один из его
взводов должен был проводить сегодня очередную поисковую операцию.
-- Хорошо, сэр, -- кивнул Корншоу.
102
Со времени начала боевых действий все меньше свободных от работы
жителей форта слонялись по улицам. Матросы с промысловых судов, механики и
рабочие с разделочной фабрики -- все они после смены спешили на стрельбища и
там упражнялись до самой темноты.
В свои казармы и общежития они возвращались сильно уставшие и сразу
валились спать, уже не мечтая о дополнительных развлечениях. Поэтому по
улицам ходили только вооруженные отряды и патрули.
У первой же попавшейся навстречу группы солдат Клаус выяснил, где
находится лейтенант Нейдл, и отправился через весь форт на восточную
сторону.
Клаус шел по металлической мостовой и ощущал присутствие охотившихся за
ним врагов. Иногда они подбирались близко, иногда наблюдали за ним издалека,
и Ландер находился в постоянном напряжении, как спусковой крючок со
взведенной пружиной.
Проходя мимо гостиницы, он решил зайти, чтобы проверить свой номер в
светлое время. Ландер делал это ежедневно, понимая, что в данной ситуации
такая предосторожность была не лишней.
На лестнице ему встретился новый жилец. Он поселился в номере одной из
служащих управления, погибшей при обрушении здания.
-- Здравствуйте, -- кивнул жилец.
Клаус кивнул в ответ и, поднявшись на свой этаж, осторожно заглянул в
длинный и сумрачный коридор, ведущий к его двери.
Сейчас, когда еще не наступила ночь, распознать опасность было не так
легко. Слишком много было посторонних звуков, запахов и колебаний.
-- Подумать только, ему прибавили полторы сотни в месяц, а нам, на
спинах которых лежит весь этот груз отчетности, только сорок кредитов! Где
же справедливость, я вас спрашиваю?! -- донеслось из противоположного конца
коридора. Дверь в один из номеров была открыта, и Клаус стал невольным
свидетелем чьего-то недовольства.
-- О чем ты говоришь, ведь мы еще живы, а Клара, бедняжка, вообще
погибла на рабочем месте. И что теперь осталось ее детям?
-- Разве что страховка и компенсация компании... Тысяч пятьдесят, я
думаю, наберется... -- на смену негодующей окраске в голосе послышались
завистливые нотки.
Затем дверь захлопнулась, и стало тихо.
Клаус облегченно вздохнул и, вытащив пистолет, начал красться к своей
двери. Скорее всего, в номере никаких гостей не было и "контролька", как и
прежде, лежала на своем месте, однако в этом требовалось убедиться.
Осторожно подойдя к двери, Клаус остановился и, переведя дух, вставил
ключ в замочную скважину. Затем бесшумно его повернул и снова замер.
Рука крепче сомкнулась на рукояти пистолета, а по спине пробежали
мелкие мурашки.
"Это ничего, это может быть просто нервное..." -- попробовал успокоить
себя Клаус. Он осторожно потянул за ручку и приоткрыл дверь на несколько
миллиметров. Этого хватило, чтобы увидеть главное -- маленькая пушинка,
являвшаяся "контролькой", отсутствовала. Это означало, что в отсутствие
хозяина кто-то открывал дверь или окно и легкого сквозняка хватило, чтобы
пушинка улетела.
Опасность была совсем рядом, и в любое мгновение следовало ожидать
атаки. Теперь каждая секунда могла стать последней в жизни Клауса.
Он попытался прикрыть дверь, но что-то помешало это сделать. Угадав
замах, Ландер прыгнул в сторону от двери. Последовал страшный удар, и
сорванная с петель дверь врезалась в противоположную стену.
Из номера метнулась тень, и Клаус начал стрелять. Не дожидаясь
ответного огня и не прекращая опустошать магазин пистолета, он выбил ногой
замок ближайшей двери и в три шага оказался возле окна. Рванув в сторону
жалюзи, Клаус вывалился на улицу вместе с рамой.
Упав на мостовую, он хотел подняться, но не смог. Бежавшим к нему
патрульным Клаус крикнул:
-- Скорее на второй этаж!
Солдаты резко сменили направление и, грохоча по мостовой тяжелыми
ботинками, помчались ко входу. В конце улицы показалась еще одна группа из
восьми человек.
В этот момент внутри гостиницы грохнуло два винтовочных выстрела. Не
сводя взгляда с выбитого окна, Клаус с трудом поднялся и обнаружил, что его
нога плохо слушается из-за сквозного ранения в мякоть бедра.
-- Сэр, вы ранены? -- первым делом поинтересовались подбежавшие
солдаты. Это были уцелевшие ветераны самого первого сражения во время охоты
на червя.
-- У меня все в порядке. Лучше поднимитесь на второй этаж! Только не
все, четверых хватит. Остальные обойдите гостиницу справа и двое слева.
Когда солдаты разбежались выполнять приказания Клауса, появился
портовый электрокар с тележкой, на которой сидел целый взвод во главе с
лейтенантом Нейдлом.
-- Санитара командиру! -- крикнул Нейдл. Он спрыгнул, не дожидаясь
остановки кара, и, сорвав с плеча короткий автомат, стал организовывать
оцепление вокруг гостиницы.
-- Кто в вас стрелял, сэр?
-- Наверное, те парни. Я видел только одного, -- ответил Клаус, морщась
от грубоватых манипуляций санитара.
-- Сэр, четверо наших убиты! -- выглянув из выбитого Клаусом окна,
сообщил один из ветеранов.
-- А какие-нибудь следы нападавших остались? -- спросил Нейдл.
-- Они ушли через мусорный короб. Один из них ранен -- в коробе была
кровь.
-- Нужно вызвать еще людей, -- сказал Нейдл Клаусу.
-- Вызывайте, лейтенант, -- согласился тот, с облегчением вздыхая --
санитар наконец закончил обработку раны и стянул ее пластырем. Он хотел
заняться и небольшими порезами на руках Ландера, но тот отказался:
-- Спасибо, братец, это не обязательно.
Нейдл вызвал по радио дополнительный взвод, а затем они с Клаусом
поднялись в гостиницу, чтобы обследовать место происшествия. Там их и нашел
Корншоу.
-- Что здесь произошло? -- спросил он, появляясь на этаже.
-- В нашего главнокомандующего стреляли, -- пояснил Нейдл.
-- Но все обошлось, -- добавил Клаус.
-- О, -- только и сумел сказать Питер. Он не особенно верил в
присутствие в форте диверсантов, но раненый Ландер и четыре вынесенных с
этажа тела говорили о том, что все это очень серьезно.
-- Как разведка? Что сообщил пилот? -- спросил Клаус и тем самым вывел
Корншоу из состояния ступора.
-- Суда Марсалесов выстроены перед ангарами. Удалось насчитать
шестьдесят кораблей. Вокруг них идет активная подготовка, пилот заметил в
море несколько топливных танкеров, движущихся к владениям Марсалесов.
-- Это значит, что через два-три дня они могут повторить атаку, --
предположил Клаус и, посмотрев на свою раненую ногу, добавил: -- А у нас
пока что проблемы даже внутри форта...
-- Насчет этого у меня есть некоторые соображения, -- заявил Нейдл. --
103
Прижимая к лицу перчатку, Жак Рене пробрался через узкий лаз, следом за
ним пролез Удо Галлауз.
В отличие от Рене, он ничего себе не повредил, но тем не менее так
пропитался потом, что его одежду можно было выжимать. Галлауз с трудом
закрыл лаз куском гофрированного железа и с наслаждением вытянулся вдоль
стены, даже не пытаясь доползти до стопки старых матрасов.
-- Ты чего там свалился, Удо? Совсем ослаб, что ли?
-- Да нет, просто переживаю, что промахнулся, -- соврал Галлауз. На
самом деле он действительно чувствовал себя как выжатый лимон. Нервное
напряжение съедало все его силы, и Удо уже не раз жалел о том, что взялся за
это сложное дело. Рене -- тот другое дело. Он был сумасшедшим. По крайней
мере так считал Удо. Жак не особенно задумывался о будущем и получал
удовольствие только от охоты и во время охоты.
Но Галлаузу это не подходило. Он работал только за деньги, и у него
была мечта зажить спокойной жизнью рантье, потихоньку проедая проценты от
капитала.
В полумраке подвала Жак Рене криво улыбнулся. Он знал, что Галлауз уже
не тянет и продолжает хорохориться только для виду.
Удо давно перегорел, и Жаку было известно, что это началось еще на
войне. Раньше стоило упомянуть о деле, у Галлауза загорались глаза, а теперь
у него блестела только его потная физиономия.
"Уберу его, -- подумал Рене, -- вот закончим дело и уберу..."
-- Ты как морду-то разбил? -- подал голос Галлауз.
-- Не поверишь, -- прогнусавил Жак. -- Только я выскочил в коридор,
Джимми стал палить в меня, как бешеный. И когда я катился по полу, одна из
его пуль ударила прямо по моему пистолету, а он впечатался мне в лицо. Чуть
нос не сломал...
-- Пистолет в куски?
-- Естественно. А ты думал, я не стреляю, потому что на тебя обиделся?
-- Да нет. В кого там было стрелять? Эти четыре увальня не в счет.
-- Но ногу Джимми я успел подранить.
-- Правда?
-- Да. Чуть повыше колена.
-- Однако и с простреленной ногой он сумел уйти, -- заметил Галлауз,
ставя под сомнение заявление Рене.
"Уберу Галлауза. Как только не будет нужен, сразу уберу..." -- снова
подумал Жак.
-- Вставай, поможешь достать воды, -- сказал он. -- Мне нужно умыться,
а то ведь еще к бабе идти.
Галлауз выполз на середину подвала и поддел ножом одну из панелей.
Свет, упавший из люка на лицо Рене, заставил Удо улыбнуться.
-- Ну и видок. Твоя толстушка тебя не узнает.
-- Ерунда, в темноте ничего не видно.
-- Когда уходить будем? -- неожиданно спросил Галлауз, опуская вниз
жестяную банку на веревке.
-- Куда это ты собрался уходить? -- поинтересовался Жак.
Галлауз ничего не ответил и, только подняв емкость с водой, сказал:
-- Сколько еще мы здесь продержимся, Жак? Ну три-четыре дня, потом нас
все равно вычислят. Ты видел, сколько их на шум набежало? Я предлагаю
сделать еще одну попытку и сваливать.
-- Сваливать? А деньги? Или тебе уже не нужны два миллиона кредитов?
-- Деньги нужны, чтобы хорошо жить, Жак. А мертвому деньги ни к чему.
-- Вот это ты верно сказал, -- думая о своем, согласился Рене. --
Ладно, лей на руки.
104
Шелли последний раз провела по лицу кисточкой и, критически себя
оглядев, осталась довольна. Несмотря на то что на складе было слабое
освещение, ей хотелось предстать перед любовником в наилучшем виде.
Девушка убрала косметику, накинула тоненький халатик поверх кружевного
белья и взглянула на часы. Они показывали половину двенадцатого, и
оставшиеся полчаса нужно было чем-то занять.
"Полежу, подумаю..." -- решила Шелли и осторожно, чтобы не помять
прическу, прилегла на постель.
Сегодня у нее появилась одна интересная догадка, и девушка полагала,
что теперь она знает тайну, которая могла навсегда привязать к ней Жака. И
тогда -- небольшое заведение в Эль-Гео, свободные деньги, украшения, туалеты
-- одним словом, не жизнь, а мечта. Не то что здесь -- работать в чужом баре
и расточать улыбки налево и направо, чтобы вытянуть побольше чаевых.
"Решено, он будет моим..." -- твердо пообещала себе Шелли. Она снова
посмотрела на часы и заметила, что, пока предавалась мечтам, подошел час
назначенного свидания.
Шелли встала с кровати и, подойдя к шкафу, открыла дверь, следом за ней
еще одну -- потайную, и, пройдя шкафчик насквозь, оказалась на небольшой
винтовой лесенке.
Крохотный фонарик высветил ржавые ступени, и Шелли, поддерживая полы
халатика, стала торопливо спускаться.
Как всегда осторожный, Жак только в последний момент вышел из темного
угла. Он никогда не появлялся на их ложе раньше Шелли и, когда она
спрашивала его о странной привычке прятаться, объяснял это желанием казаться
ей таинственным.
Подняв крышку большой коробки, на которой было написано "Сигареты
"Рольф", Шелли достала матрас и постельное белье, а затем принялась готовить
любовное гнездышко прямо на сдвинутых ящиках из-под консервированных
креветок.
-- Ты чего сегодня такой молчаливый? -- спросила Шелли нежным голоском.
-- Да, -- отмахнулся Жак, -- немного нездоровится.
-- Ну давай отложим это дело.
-- Нет, Шелли, я не в этом смысле. Просто ударился головой. Тут в
темноте не видно, но под глазом у меня синяк.
-- И с голосом что-то.
-- Да, это от того, что носу тоже досталось.
-- Какой ужас. Ты с кем-нибудь дрался?
-- Да нет, просто несчастный случай-Шелли любовно разгладила на
простыне последние складки и присела на краешек постели.
-- Иди ко мне, мой таинственный герой, -- проворковала она и протянула
навстречу Жаку свои полные ручки.
-- О, Шелли, любовь моя, -- сказал Жак, и ему самому стало противно от
этой дикой сцены.
Решив помолчать до первого перерыва, он сразу приступил к делу. Спустя
положенное время, отдышавшись, он спросил:
-- Ну, как дела?
-- Мне хорошо, -- не открывая глаз, теплым шепотком призналась Шелли.
-- Я не в этом смысле. Как в городе?
-- О чем ты говоришь? -- Шелли потянулась, как кошечка, и выгнула
спинку. -- Тебя интересует, что случилось в гостинице?
-- А что случилось в гостинице? -- Рене постарался задать этот вопрос
как можно безобиднее, но, кажется, в его голосе прозвучали заинтересованные
нотки.
-- Разве в вашей казарме об этом ничего не говорили?
-- У нас в казарме всякое болтают, Шелли. Я всему и не верю.
-- На мистера Ландера было совершено покушение. Говорят, его ранили...
-- Кто же это мог быть? Неужели местные так его невзлюбили?
Шелли подняла вверх свою красивую ногу и прочертила ею в темноте дугу.
-- Поговаривают о двух вражеских диверсантах. Их у нас в последнее
время как грязи. Постоянно в гостинице кто-то стреляет, прибегают
полицейские, лейтенант Нейдл ходит за всеми по пятам и выспрашивает.
-- Кто такой лейтенант Нейдл? -- насторожился Жак.
-- А, -- махнула рукой Шелли, -- местный начальник полиции. Под его
командованием всего десяток полицейских...
Шелли вздохнула и продолжила:
-- Все высматривает, вынюхивает, заходит в бар и заводит со мной всякие
разговоры.
-- Разговоры? И чем интересуется? Шелли немного помолчала, а потом
просто сказала:
-- Тобой.
-- Что?! -- позабыв обо всем на свете, Рене подскочил на месте. Поняв,
что выдал себя с головой, он тут же перестроился и уже другим, негодующим
тоном, продолжил: -- Что значит интересуется мною? Я что, вор или убийца? Ну
были у меня проблемы с полицией в городе, так это же пустяки.
-- А какие у тебя были проблемы с полицией, Жак?
-- Случалось, я забывал платить налоги и штрафы. Они помолчали. Потом
Шелли подвинулась к Рене поближе и вдруг жарко зашептала ему на ухо:
-- Я ведь знаю, кто ты, Жак. И для меня не важно, кому ты служишь. Я
люблю тебя и готова тебе помогать...
Она замолчала и, приподнявшись с подушки, силилась разглядеть в
полумраке, какое впечатление ее слова произвели на Жака.
"Должно быть, я сейчас похож на вурдалака", -- промелькнула у Рене
глупая мысль. Непостижимым образом он представил свою распухшую физиономию,
вдобавок застывшую от удивления и испуга.
"Как обидно, Жак, -- мысленно сказал он себе, -- ведь ты потратил на
нее столько времени, ты трахал ее, как механический пудель, и вот теперь все
пошло насмарку -- столь необходимый канал информации придется закрывать".
-- Жаль, -- произнес Рене вслух тихим гнусавым голосом, а затем его
сильные руки словно клещи сомкнулись на горле Шелли.
105
В загородной резиденции Зико Торичелли веселье шло на полную катушку.
Бенжамин уже еле таскал ноги и хохотал как сумасшедший, постоянно
заваливаясь на Агато, а тот изо всех сил пытался его удержать.
Еще два гостя, партнеры Торичелли по его основному бизнесу, пили, как
лошади, однако все еще держались на ногах. Их звали мистер Бонзанно и мистер
Чезарони, и они постоянно уединялись с красотками в отдельных кабинетах,
демонстрируя свою удивительную выносливость. Они провозглашали громогласные
тосты, которые заканчивались одинаково: "...чтобы эта сука сдохла".
-- Сегодня мы поджарили ей задницу! -- громко кричал Торичелли,
стараясь, чтобы его слова были услышаны сквозь шум визжащих танцовщиц и стук
барабанов. -- А завтра мы ударим еще раз, да так сильно, что свалим эту
злобную старуху!
-- Ну нет, Зико, она не старуха, -- возразил Чезарони. -- Я помню,
какой цацей она была, когда выходила на люди. Это, я тебе скажу, была
конфетка!
И Чезарони причмокнул губами, чтобы показать, какой Солейн Гутиерос
была конфеткой.
-- Но ее Энрике был дурак, -- сурово заметил невысокий и плотный крепыш
Бонзанно. -- Поехал кататься без охраны, когда ему ясно дали понять, что он
уже заказан.
-- Хочу еще шампанского! -- закричала одна из девиц и, пьяно
засмеявшись, упала на колени Бонзанно.
-- Нет, крошка, иди, видишь -- мы заняты. Налей себе что-нибудь, --
улыбнулся ей Бонзанно и шлепнул "крошку" по голым ягодицам.
Около двух часов ночи Зико и его гости вышли на воздух, чтобы немного
проветриться.
-- Как хорошо у тебя здесь дышится, Зико, прямо как в лесу, -- сказал
Чезарони, вцепившись в перила, чтобы не упасть.
-- Это потому, что у меня здесь целый лес. Да что там лес -- джунгли! У
меня сто пятьдесят настоящих деревьев.
-- Так у вас насыпной остров? -- спросил Бенжамин, знавший толк в
загородной недвижимости
-- Конечно... Все стр-рого по науке... -- Торичелли был уже сильно пьян
и теперь его язык заплетался.
В этот момент из темноты послышался звериный рык.
-- Ой, что это? -- трезвея, спросил Агато.
-- А-а!.. -- протянул Зико и довольно засмеялся. -- Это мой зверинец. Я
же вам говорил, что у меня настоящий зоопарк. Целый город клеток со всякими
уж-жасными тварями.
-- А давайте их посмотрим, -- предложил Бенжамин. -- Только сначала мне
нужно в туалет.
-- Все просто, -- размахивая руками, начал объяснять Зико, -- туалет
там, а зверинец тут, или, -- он на минуту задумался, -- или наоборот.
-- Ну ты и набрался, Зико, -- высокомерно ухмыльнулся Чезарони. --
Слабак ты, тебе только молоко пить.
-- Шартц! Ша-артц! закричал Торичелли, и на его зов прибежал один из
слуг.
-- Животных кормили, Шартц?
-- Конечно, босс. Все как положено.
-- Хорошо, -- кивнул Зико, и его голова едва не ударилась о колонну.
Затем он выровнялся и, уцепившись за перила, задал второй вопрос: -- А воды
давали?
-- Непременно, босс, как же иначе.
-- А тогда, где же у нас туалет? А то мистер Бенжамин...
-- Я провожу его, босс, -- Шартц взял гостя под локоть и увел в дом.
-- Не забудь вернуть его назад, мы еще пойдем смотреть звер-рей, --
выдав такую длинную фразу, Зико замолчал, отдыхая.
Чезарони тихо постанывал, смотря куда-то вниз, в темноту.
Бонзанно сходил к столу и вернулся с бутылкой минеральной воды.
-- А девчонки все пляшут, -- сообщил он, кивнув в сторону распахнутого
окна, откуда еще доносилась громкая музыка.
-- Молодые, вот и пляшут, -- тихо сказал Чезарони, на секунду отрываясь
от бутылки с водой.
-- Даю... -- подтвердил Зико и, повернувшись, посмотрел на часовых,
которые ходили по освещенной дорожке возле самой ограды, -- Безопасность я
гарантирую, -- сказал он и зачем-то погрозил пальцем Тоцо Агато.
-- А у меня идея! -- громко сказал появившийся Глен Бенжамин. Он
выглядел заметно повеселевшим, а из его незастегнутой ширинки торчал угол
белой сорочки.
-- Какая идея, Глен? -- спросил очнувшийся Агато.
-- Идея по реабилитации доброго имени нашего заведения. Через неделю мы
закончим в "Старс Холле" косметический ремонт и наберем новую труппу. Так?
-- Так, -- кивнул Торичелли, а Бонзанно незаметно проскользнул в дом и
направился к девицам.
-- Но первое и, может быть, долгое время клиенты будут побаиваться к
нам заходить. Так?
-- Правильно.
-- Вот, а мы сыграем на произошедшей трагедии. Сделаем спектакль под
названием "Как это было".
-- Где-то я это слышал, -- заметил Агато.
-- И я, -- кивнул Торичелли, -- но для такого спектакля нужно найти
парня с вытянутой мордой и значительным ее выражением.
-- Ну хорошо. А под занавес, -- продолжал Бенжамин, -- к концу
представления в зал будут врываться "злодеи" и расстреливать кордебалет, а
те будут так красиво падать на сцене.
И Глен замахал руками, показывая, насколько красиво должен падать
кордебалет.
-- Это интересно, -- после минутного всеобщего молчания сказал Агато.
-- Это толково, -- согласился Торичелли.
-- А по-моему, фуфло, -- возразил Чезарони. Так же незаметно, как и
исчез, появился Бонзанно. Он был весь потный, но довольный.
-- Ну что, пойдем кормить зверей, Зико?
-- Они накормлены.
-- Тогда просто смотреть на эти, эти страшные рожи, -- Бонзанно
радостно хохотнул и топнул каблуком об пол. -- Ну и девок ты пригласил,
Зико, -- восторженно сказал он. -- Ну и девок.
-- Ладно, -- махнул рукой Зико, -- все б тебе о девках да о девках...
Шартц! Свет в галерею!
-- Слушаюсь, босс! -- донесся из дома приглушенный голос слуги, а
спустя несколько секунд над заросшей плющом галереей вспыхнули яркие лампы.
Обеспокоенные внезапным восходом солнца, звери зарычали, затявкали и
заскребли по бетону когтями.
-- Феноменально! -- воскликнул Бенжамин. -- Просто звуки джунглей.
Гости в сопровождении хозяина прошли вдоль дома до парадного крыльца и
стали спускаться по мраморным ступеням, придерживая друг друга за руки.
-- Ох и длинная у тебя лестница, Зико, -- пожаловался Чезарони.
-- Зато у него много охраны, -- возразил Бонзанно.
-- Да, безопасность я гарантирую. У меня здесь сорок человек и пулеметы
на чердаке.
Спустившись к галерее, гости начали осмотр.
-- Вот это пипидавр с Ганнибала, -- с гордостью сообщил Зико, указывая
на огромный валун, покрытый какими-то острыми наростами.
-- Он живой? -- спросил Агато.
-- Да, это что-то вроде черепахи. Он очень медлителен, но жрет очень
много. Кормлю его креветками... Пойдем дальше. А это серый дилокост. Мне
доставили его прямо с Яномана -- отдал кучу денег. Жрет все подряд и живет,
говорят, триста лет.
-- Зубы-то у него большие? -- поинтересовался Бонзанно, хотя видел
дилокоста уже не раз.
-- Здоровенные, -- подтвердил Зико, -- сантиметров по десять.
-- Страшное дело, -- покачал головой Бенжамин.
В этот момент дилокосту что-то не понравилось и он с разбегу ударился
головой о прутья решетки. Металлическая конструкция загудела, но осталась
стоять на месте.
-- Ого! Такой здоровяк и решетку снесет! -- испуганно воскликнул
невозмутимый Тоцо Агато.
-- Спокойно, господа, безопасность я гарантирую, -- торжественно
напомнил Зико. -- Все клетки из титанового сплава.
-- А что это там за кошечки за тоненькой сеткой? -- спросил Бенжамин и
указал на огромный куб из частой стальной сетки. Внутри него по подвешенным
на канатах дощечкам и искусственным деревьям прыгали полтора десятка
каких-то юрких созданий.
-- О, это бинийские плевакеры. Страшные существа... Их слюна ядовита.
Один плевок -- и вы лишитесь зрения.
-- Пошли назад, а? -- простонал плетущийся позади всех Чезарони. -- А
то я чувствую себя как задница жокея.
-- Правда, -- поддержал Чезарони Бонзанно, -- пошли к девкам!
-- А я бы просто пошел спать, -- признался Бенжамин. -- Но утром пришел
бы досмотреть эту экспозицию.
-- Ну хорошо, -- согласился хозяин. -- Отложим развлечение до утра.
106
В густом утреннем тумане надувные плоты причалили к острову совершенно
незаметно. Появившийся охранник был тут же застрелен из винтовки с
глушителем, и больше уже ничто не мешало "Воинам радуги" высадиться на
остров.
Впереди, в двадцати метрах от берега, начинались деревья.
-- Первый раз слышу о такой затее, -- признался Клаус.
-- Да, чуть не забыл, мистер Ландер. На ваше имя уже открыт счет, и
туда поступили первые сто пятьдесят тысяч кредитов. Это сверх обещанного вам
жалованья.
Посчитав, что на этой ноте можно закончить разговор, Бармингтон
попрощался
Клаус вернул Питеру телефон.
-- Что он сказал? -- спросил Корншоу.
-- Известно что. Обещал всемерно помогать и попросил, чтобы мы
держались.
Над причалами пролетел самолет-разведчик и, развернувшись, стал
заходить на посадку во внутреннюю бухту.
-- Вот и новые сведения прибыли, -- сказал Клаус. -- Питер, встреться с
пилотом и узнай у него новости, а я пойду к лейтенанту Нейдлу. Один из его
взводов должен был проводить сегодня очередную поисковую операцию.
-- Хорошо, сэр, -- кивнул Корншоу.
102
Со времени начала боевых действий все меньше свободных от работы
жителей форта слонялись по улицам. Матросы с промысловых судов, механики и
рабочие с разделочной фабрики -- все они после смены спешили на стрельбища и
там упражнялись до самой темноты.
В свои казармы и общежития они возвращались сильно уставшие и сразу
валились спать, уже не мечтая о дополнительных развлечениях. Поэтому по
улицам ходили только вооруженные отряды и патрули.
У первой же попавшейся навстречу группы солдат Клаус выяснил, где
находится лейтенант Нейдл, и отправился через весь форт на восточную
сторону.
Клаус шел по металлической мостовой и ощущал присутствие охотившихся за
ним врагов. Иногда они подбирались близко, иногда наблюдали за ним издалека,
и Ландер находился в постоянном напряжении, как спусковой крючок со
взведенной пружиной.
Проходя мимо гостиницы, он решил зайти, чтобы проверить свой номер в
светлое время. Ландер делал это ежедневно, понимая, что в данной ситуации
такая предосторожность была не лишней.
На лестнице ему встретился новый жилец. Он поселился в номере одной из
служащих управления, погибшей при обрушении здания.
-- Здравствуйте, -- кивнул жилец.
Клаус кивнул в ответ и, поднявшись на свой этаж, осторожно заглянул в
длинный и сумрачный коридор, ведущий к его двери.
Сейчас, когда еще не наступила ночь, распознать опасность было не так
легко. Слишком много было посторонних звуков, запахов и колебаний.
-- Подумать только, ему прибавили полторы сотни в месяц, а нам, на
спинах которых лежит весь этот груз отчетности, только сорок кредитов! Где
же справедливость, я вас спрашиваю?! -- донеслось из противоположного конца
коридора. Дверь в один из номеров была открыта, и Клаус стал невольным
свидетелем чьего-то недовольства.
-- О чем ты говоришь, ведь мы еще живы, а Клара, бедняжка, вообще
погибла на рабочем месте. И что теперь осталось ее детям?
-- Разве что страховка и компенсация компании... Тысяч пятьдесят, я
думаю, наберется... -- на смену негодующей окраске в голосе послышались
завистливые нотки.
Затем дверь захлопнулась, и стало тихо.
Клаус облегченно вздохнул и, вытащив пистолет, начал красться к своей
двери. Скорее всего, в номере никаких гостей не было и "контролька", как и
прежде, лежала на своем месте, однако в этом требовалось убедиться.
Осторожно подойдя к двери, Клаус остановился и, переведя дух, вставил
ключ в замочную скважину. Затем бесшумно его повернул и снова замер.
Рука крепче сомкнулась на рукояти пистолета, а по спине пробежали
мелкие мурашки.
"Это ничего, это может быть просто нервное..." -- попробовал успокоить
себя Клаус. Он осторожно потянул за ручку и приоткрыл дверь на несколько
миллиметров. Этого хватило, чтобы увидеть главное -- маленькая пушинка,
являвшаяся "контролькой", отсутствовала. Это означало, что в отсутствие
хозяина кто-то открывал дверь или окно и легкого сквозняка хватило, чтобы
пушинка улетела.
Опасность была совсем рядом, и в любое мгновение следовало ожидать
атаки. Теперь каждая секунда могла стать последней в жизни Клауса.
Он попытался прикрыть дверь, но что-то помешало это сделать. Угадав
замах, Ландер прыгнул в сторону от двери. Последовал страшный удар, и
сорванная с петель дверь врезалась в противоположную стену.
Из номера метнулась тень, и Клаус начал стрелять. Не дожидаясь
ответного огня и не прекращая опустошать магазин пистолета, он выбил ногой
замок ближайшей двери и в три шага оказался возле окна. Рванув в сторону
жалюзи, Клаус вывалился на улицу вместе с рамой.
Упав на мостовую, он хотел подняться, но не смог. Бежавшим к нему
патрульным Клаус крикнул:
-- Скорее на второй этаж!
Солдаты резко сменили направление и, грохоча по мостовой тяжелыми
ботинками, помчались ко входу. В конце улицы показалась еще одна группа из
восьми человек.
В этот момент внутри гостиницы грохнуло два винтовочных выстрела. Не
сводя взгляда с выбитого окна, Клаус с трудом поднялся и обнаружил, что его
нога плохо слушается из-за сквозного ранения в мякоть бедра.
-- Сэр, вы ранены? -- первым делом поинтересовались подбежавшие
солдаты. Это были уцелевшие ветераны самого первого сражения во время охоты
на червя.
-- У меня все в порядке. Лучше поднимитесь на второй этаж! Только не
все, четверых хватит. Остальные обойдите гостиницу справа и двое слева.
Когда солдаты разбежались выполнять приказания Клауса, появился
портовый электрокар с тележкой, на которой сидел целый взвод во главе с
лейтенантом Нейдлом.
-- Санитара командиру! -- крикнул Нейдл. Он спрыгнул, не дожидаясь
остановки кара, и, сорвав с плеча короткий автомат, стал организовывать
оцепление вокруг гостиницы.
-- Кто в вас стрелял, сэр?
-- Наверное, те парни. Я видел только одного, -- ответил Клаус, морщась
от грубоватых манипуляций санитара.
-- Сэр, четверо наших убиты! -- выглянув из выбитого Клаусом окна,
сообщил один из ветеранов.
-- А какие-нибудь следы нападавших остались? -- спросил Нейдл.
-- Они ушли через мусорный короб. Один из них ранен -- в коробе была
кровь.
-- Нужно вызвать еще людей, -- сказал Нейдл Клаусу.
-- Вызывайте, лейтенант, -- согласился тот, с облегчением вздыхая --
санитар наконец закончил обработку раны и стянул ее пластырем. Он хотел
заняться и небольшими порезами на руках Ландера, но тот отказался:
-- Спасибо, братец, это не обязательно.
Нейдл вызвал по радио дополнительный взвод, а затем они с Клаусом
поднялись в гостиницу, чтобы обследовать место происшествия. Там их и нашел
Корншоу.
-- Что здесь произошло? -- спросил он, появляясь на этаже.
-- В нашего главнокомандующего стреляли, -- пояснил Нейдл.
-- Но все обошлось, -- добавил Клаус.
-- О, -- только и сумел сказать Питер. Он не особенно верил в
присутствие в форте диверсантов, но раненый Ландер и четыре вынесенных с
этажа тела говорили о том, что все это очень серьезно.
-- Как разведка? Что сообщил пилот? -- спросил Клаус и тем самым вывел
Корншоу из состояния ступора.
-- Суда Марсалесов выстроены перед ангарами. Удалось насчитать
шестьдесят кораблей. Вокруг них идет активная подготовка, пилот заметил в
море несколько топливных танкеров, движущихся к владениям Марсалесов.
-- Это значит, что через два-три дня они могут повторить атаку, --
предположил Клаус и, посмотрев на свою раненую ногу, добавил: -- А у нас
пока что проблемы даже внутри форта...
-- Насчет этого у меня есть некоторые соображения, -- заявил Нейдл. --
103
Прижимая к лицу перчатку, Жак Рене пробрался через узкий лаз, следом за
ним пролез Удо Галлауз.
В отличие от Рене, он ничего себе не повредил, но тем не менее так
пропитался потом, что его одежду можно было выжимать. Галлауз с трудом
закрыл лаз куском гофрированного железа и с наслаждением вытянулся вдоль
стены, даже не пытаясь доползти до стопки старых матрасов.
-- Ты чего там свалился, Удо? Совсем ослаб, что ли?
-- Да нет, просто переживаю, что промахнулся, -- соврал Галлауз. На
самом деле он действительно чувствовал себя как выжатый лимон. Нервное
напряжение съедало все его силы, и Удо уже не раз жалел о том, что взялся за
это сложное дело. Рене -- тот другое дело. Он был сумасшедшим. По крайней
мере так считал Удо. Жак не особенно задумывался о будущем и получал
удовольствие только от охоты и во время охоты.
Но Галлаузу это не подходило. Он работал только за деньги, и у него
была мечта зажить спокойной жизнью рантье, потихоньку проедая проценты от
капитала.
В полумраке подвала Жак Рене криво улыбнулся. Он знал, что Галлауз уже
не тянет и продолжает хорохориться только для виду.
Удо давно перегорел, и Жаку было известно, что это началось еще на
войне. Раньше стоило упомянуть о деле, у Галлауза загорались глаза, а теперь
у него блестела только его потная физиономия.
"Уберу его, -- подумал Рене, -- вот закончим дело и уберу..."
-- Ты как морду-то разбил? -- подал голос Галлауз.
-- Не поверишь, -- прогнусавил Жак. -- Только я выскочил в коридор,
Джимми стал палить в меня, как бешеный. И когда я катился по полу, одна из
его пуль ударила прямо по моему пистолету, а он впечатался мне в лицо. Чуть
нос не сломал...
-- Пистолет в куски?
-- Естественно. А ты думал, я не стреляю, потому что на тебя обиделся?
-- Да нет. В кого там было стрелять? Эти четыре увальня не в счет.
-- Но ногу Джимми я успел подранить.
-- Правда?
-- Да. Чуть повыше колена.
-- Однако и с простреленной ногой он сумел уйти, -- заметил Галлауз,
ставя под сомнение заявление Рене.
"Уберу Галлауза. Как только не будет нужен, сразу уберу..." -- снова
подумал Жак.
-- Вставай, поможешь достать воды, -- сказал он. -- Мне нужно умыться,
а то ведь еще к бабе идти.
Галлауз выполз на середину подвала и поддел ножом одну из панелей.
Свет, упавший из люка на лицо Рене, заставил Удо улыбнуться.
-- Ну и видок. Твоя толстушка тебя не узнает.
-- Ерунда, в темноте ничего не видно.
-- Когда уходить будем? -- неожиданно спросил Галлауз, опуская вниз
жестяную банку на веревке.
-- Куда это ты собрался уходить? -- поинтересовался Жак.
Галлауз ничего не ответил и, только подняв емкость с водой, сказал:
-- Сколько еще мы здесь продержимся, Жак? Ну три-четыре дня, потом нас
все равно вычислят. Ты видел, сколько их на шум набежало? Я предлагаю
сделать еще одну попытку и сваливать.
-- Сваливать? А деньги? Или тебе уже не нужны два миллиона кредитов?
-- Деньги нужны, чтобы хорошо жить, Жак. А мертвому деньги ни к чему.
-- Вот это ты верно сказал, -- думая о своем, согласился Рене. --
Ладно, лей на руки.
104
Шелли последний раз провела по лицу кисточкой и, критически себя
оглядев, осталась довольна. Несмотря на то что на складе было слабое
освещение, ей хотелось предстать перед любовником в наилучшем виде.
Девушка убрала косметику, накинула тоненький халатик поверх кружевного
белья и взглянула на часы. Они показывали половину двенадцатого, и
оставшиеся полчаса нужно было чем-то занять.
"Полежу, подумаю..." -- решила Шелли и осторожно, чтобы не помять
прическу, прилегла на постель.
Сегодня у нее появилась одна интересная догадка, и девушка полагала,
что теперь она знает тайну, которая могла навсегда привязать к ней Жака. И
тогда -- небольшое заведение в Эль-Гео, свободные деньги, украшения, туалеты
-- одним словом, не жизнь, а мечта. Не то что здесь -- работать в чужом баре
и расточать улыбки налево и направо, чтобы вытянуть побольше чаевых.
"Решено, он будет моим..." -- твердо пообещала себе Шелли. Она снова
посмотрела на часы и заметила, что, пока предавалась мечтам, подошел час
назначенного свидания.
Шелли встала с кровати и, подойдя к шкафу, открыла дверь, следом за ней
еще одну -- потайную, и, пройдя шкафчик насквозь, оказалась на небольшой
винтовой лесенке.
Крохотный фонарик высветил ржавые ступени, и Шелли, поддерживая полы
халатика, стала торопливо спускаться.
Как всегда осторожный, Жак только в последний момент вышел из темного
угла. Он никогда не появлялся на их ложе раньше Шелли и, когда она
спрашивала его о странной привычке прятаться, объяснял это желанием казаться
ей таинственным.
Подняв крышку большой коробки, на которой было написано "Сигареты
"Рольф", Шелли достала матрас и постельное белье, а затем принялась готовить
любовное гнездышко прямо на сдвинутых ящиках из-под консервированных
креветок.
-- Ты чего сегодня такой молчаливый? -- спросила Шелли нежным голоском.
-- Да, -- отмахнулся Жак, -- немного нездоровится.
-- Ну давай отложим это дело.
-- Нет, Шелли, я не в этом смысле. Просто ударился головой. Тут в
темноте не видно, но под глазом у меня синяк.
-- И с голосом что-то.
-- Да, это от того, что носу тоже досталось.
-- Какой ужас. Ты с кем-нибудь дрался?
-- Да нет, просто несчастный случай-Шелли любовно разгладила на
простыне последние складки и присела на краешек постели.
-- Иди ко мне, мой таинственный герой, -- проворковала она и протянула
навстречу Жаку свои полные ручки.
-- О, Шелли, любовь моя, -- сказал Жак, и ему самому стало противно от
этой дикой сцены.
Решив помолчать до первого перерыва, он сразу приступил к делу. Спустя
положенное время, отдышавшись, он спросил:
-- Ну, как дела?
-- Мне хорошо, -- не открывая глаз, теплым шепотком призналась Шелли.
-- Я не в этом смысле. Как в городе?
-- О чем ты говоришь? -- Шелли потянулась, как кошечка, и выгнула
спинку. -- Тебя интересует, что случилось в гостинице?
-- А что случилось в гостинице? -- Рене постарался задать этот вопрос
как можно безобиднее, но, кажется, в его голосе прозвучали заинтересованные
нотки.
-- Разве в вашей казарме об этом ничего не говорили?
-- У нас в казарме всякое болтают, Шелли. Я всему и не верю.
-- На мистера Ландера было совершено покушение. Говорят, его ранили...
-- Кто же это мог быть? Неужели местные так его невзлюбили?
Шелли подняла вверх свою красивую ногу и прочертила ею в темноте дугу.
-- Поговаривают о двух вражеских диверсантах. Их у нас в последнее
время как грязи. Постоянно в гостинице кто-то стреляет, прибегают
полицейские, лейтенант Нейдл ходит за всеми по пятам и выспрашивает.
-- Кто такой лейтенант Нейдл? -- насторожился Жак.
-- А, -- махнула рукой Шелли, -- местный начальник полиции. Под его
командованием всего десяток полицейских...
Шелли вздохнула и продолжила:
-- Все высматривает, вынюхивает, заходит в бар и заводит со мной всякие
разговоры.
-- Разговоры? И чем интересуется? Шелли немного помолчала, а потом
просто сказала:
-- Тобой.
-- Что?! -- позабыв обо всем на свете, Рене подскочил на месте. Поняв,
что выдал себя с головой, он тут же перестроился и уже другим, негодующим
тоном, продолжил: -- Что значит интересуется мною? Я что, вор или убийца? Ну
были у меня проблемы с полицией в городе, так это же пустяки.
-- А какие у тебя были проблемы с полицией, Жак?
-- Случалось, я забывал платить налоги и штрафы. Они помолчали. Потом
Шелли подвинулась к Рене поближе и вдруг жарко зашептала ему на ухо:
-- Я ведь знаю, кто ты, Жак. И для меня не важно, кому ты служишь. Я
люблю тебя и готова тебе помогать...
Она замолчала и, приподнявшись с подушки, силилась разглядеть в
полумраке, какое впечатление ее слова произвели на Жака.
"Должно быть, я сейчас похож на вурдалака", -- промелькнула у Рене
глупая мысль. Непостижимым образом он представил свою распухшую физиономию,
вдобавок застывшую от удивления и испуга.
"Как обидно, Жак, -- мысленно сказал он себе, -- ведь ты потратил на
нее столько времени, ты трахал ее, как механический пудель, и вот теперь все
пошло насмарку -- столь необходимый канал информации придется закрывать".
-- Жаль, -- произнес Рене вслух тихим гнусавым голосом, а затем его
сильные руки словно клещи сомкнулись на горле Шелли.
105
В загородной резиденции Зико Торичелли веселье шло на полную катушку.
Бенжамин уже еле таскал ноги и хохотал как сумасшедший, постоянно
заваливаясь на Агато, а тот изо всех сил пытался его удержать.
Еще два гостя, партнеры Торичелли по его основному бизнесу, пили, как
лошади, однако все еще держались на ногах. Их звали мистер Бонзанно и мистер
Чезарони, и они постоянно уединялись с красотками в отдельных кабинетах,
демонстрируя свою удивительную выносливость. Они провозглашали громогласные
тосты, которые заканчивались одинаково: "...чтобы эта сука сдохла".
-- Сегодня мы поджарили ей задницу! -- громко кричал Торичелли,
стараясь, чтобы его слова были услышаны сквозь шум визжащих танцовщиц и стук
барабанов. -- А завтра мы ударим еще раз, да так сильно, что свалим эту
злобную старуху!
-- Ну нет, Зико, она не старуха, -- возразил Чезарони. -- Я помню,
какой цацей она была, когда выходила на люди. Это, я тебе скажу, была
конфетка!
И Чезарони причмокнул губами, чтобы показать, какой Солейн Гутиерос
была конфеткой.
-- Но ее Энрике был дурак, -- сурово заметил невысокий и плотный крепыш
Бонзанно. -- Поехал кататься без охраны, когда ему ясно дали понять, что он
уже заказан.
-- Хочу еще шампанского! -- закричала одна из девиц и, пьяно
засмеявшись, упала на колени Бонзанно.
-- Нет, крошка, иди, видишь -- мы заняты. Налей себе что-нибудь, --
улыбнулся ей Бонзанно и шлепнул "крошку" по голым ягодицам.
Около двух часов ночи Зико и его гости вышли на воздух, чтобы немного
проветриться.
-- Как хорошо у тебя здесь дышится, Зико, прямо как в лесу, -- сказал
Чезарони, вцепившись в перила, чтобы не упасть.
-- Это потому, что у меня здесь целый лес. Да что там лес -- джунгли! У
меня сто пятьдесят настоящих деревьев.
-- Так у вас насыпной остров? -- спросил Бенжамин, знавший толк в
загородной недвижимости
-- Конечно... Все стр-рого по науке... -- Торичелли был уже сильно пьян
и теперь его язык заплетался.
В этот момент из темноты послышался звериный рык.
-- Ой, что это? -- трезвея, спросил Агато.
-- А-а!.. -- протянул Зико и довольно засмеялся. -- Это мой зверинец. Я
же вам говорил, что у меня настоящий зоопарк. Целый город клеток со всякими
уж-жасными тварями.
-- А давайте их посмотрим, -- предложил Бенжамин. -- Только сначала мне
нужно в туалет.
-- Все просто, -- размахивая руками, начал объяснять Зико, -- туалет
там, а зверинец тут, или, -- он на минуту задумался, -- или наоборот.
-- Ну ты и набрался, Зико, -- высокомерно ухмыльнулся Чезарони. --
Слабак ты, тебе только молоко пить.
-- Шартц! Ша-артц! закричал Торичелли, и на его зов прибежал один из
слуг.
-- Животных кормили, Шартц?
-- Конечно, босс. Все как положено.
-- Хорошо, -- кивнул Зико, и его голова едва не ударилась о колонну.
Затем он выровнялся и, уцепившись за перила, задал второй вопрос: -- А воды
давали?
-- Непременно, босс, как же иначе.
-- А тогда, где же у нас туалет? А то мистер Бенжамин...
-- Я провожу его, босс, -- Шартц взял гостя под локоть и увел в дом.
-- Не забудь вернуть его назад, мы еще пойдем смотреть звер-рей, --
выдав такую длинную фразу, Зико замолчал, отдыхая.
Чезарони тихо постанывал, смотря куда-то вниз, в темноту.
Бонзанно сходил к столу и вернулся с бутылкой минеральной воды.
-- А девчонки все пляшут, -- сообщил он, кивнув в сторону распахнутого
окна, откуда еще доносилась громкая музыка.
-- Молодые, вот и пляшут, -- тихо сказал Чезарони, на секунду отрываясь
от бутылки с водой.
-- Даю... -- подтвердил Зико и, повернувшись, посмотрел на часовых,
которые ходили по освещенной дорожке возле самой ограды, -- Безопасность я
гарантирую, -- сказал он и зачем-то погрозил пальцем Тоцо Агато.
-- А у меня идея! -- громко сказал появившийся Глен Бенжамин. Он
выглядел заметно повеселевшим, а из его незастегнутой ширинки торчал угол
белой сорочки.
-- Какая идея, Глен? -- спросил очнувшийся Агато.
-- Идея по реабилитации доброго имени нашего заведения. Через неделю мы
закончим в "Старс Холле" косметический ремонт и наберем новую труппу. Так?
-- Так, -- кивнул Торичелли, а Бонзанно незаметно проскользнул в дом и
направился к девицам.
-- Но первое и, может быть, долгое время клиенты будут побаиваться к
нам заходить. Так?
-- Правильно.
-- Вот, а мы сыграем на произошедшей трагедии. Сделаем спектакль под
названием "Как это было".
-- Где-то я это слышал, -- заметил Агато.
-- И я, -- кивнул Торичелли, -- но для такого спектакля нужно найти
парня с вытянутой мордой и значительным ее выражением.
-- Ну хорошо. А под занавес, -- продолжал Бенжамин, -- к концу
представления в зал будут врываться "злодеи" и расстреливать кордебалет, а
те будут так красиво падать на сцене.
И Глен замахал руками, показывая, насколько красиво должен падать
кордебалет.
-- Это интересно, -- после минутного всеобщего молчания сказал Агато.
-- Это толково, -- согласился Торичелли.
-- А по-моему, фуфло, -- возразил Чезарони. Так же незаметно, как и
исчез, появился Бонзанно. Он был весь потный, но довольный.
-- Ну что, пойдем кормить зверей, Зико?
-- Они накормлены.
-- Тогда просто смотреть на эти, эти страшные рожи, -- Бонзанно
радостно хохотнул и топнул каблуком об пол. -- Ну и девок ты пригласил,
Зико, -- восторженно сказал он. -- Ну и девок.
-- Ладно, -- махнул рукой Зико, -- все б тебе о девках да о девках...
Шартц! Свет в галерею!
-- Слушаюсь, босс! -- донесся из дома приглушенный голос слуги, а
спустя несколько секунд над заросшей плющом галереей вспыхнули яркие лампы.
Обеспокоенные внезапным восходом солнца, звери зарычали, затявкали и
заскребли по бетону когтями.
-- Феноменально! -- воскликнул Бенжамин. -- Просто звуки джунглей.
Гости в сопровождении хозяина прошли вдоль дома до парадного крыльца и
стали спускаться по мраморным ступеням, придерживая друг друга за руки.
-- Ох и длинная у тебя лестница, Зико, -- пожаловался Чезарони.
-- Зато у него много охраны, -- возразил Бонзанно.
-- Да, безопасность я гарантирую. У меня здесь сорок человек и пулеметы
на чердаке.
Спустившись к галерее, гости начали осмотр.
-- Вот это пипидавр с Ганнибала, -- с гордостью сообщил Зико, указывая
на огромный валун, покрытый какими-то острыми наростами.
-- Он живой? -- спросил Агато.
-- Да, это что-то вроде черепахи. Он очень медлителен, но жрет очень
много. Кормлю его креветками... Пойдем дальше. А это серый дилокост. Мне
доставили его прямо с Яномана -- отдал кучу денег. Жрет все подряд и живет,
говорят, триста лет.
-- Зубы-то у него большие? -- поинтересовался Бонзанно, хотя видел
дилокоста уже не раз.
-- Здоровенные, -- подтвердил Зико, -- сантиметров по десять.
-- Страшное дело, -- покачал головой Бенжамин.
В этот момент дилокосту что-то не понравилось и он с разбегу ударился
головой о прутья решетки. Металлическая конструкция загудела, но осталась
стоять на месте.
-- Ого! Такой здоровяк и решетку снесет! -- испуганно воскликнул
невозмутимый Тоцо Агато.
-- Спокойно, господа, безопасность я гарантирую, -- торжественно
напомнил Зико. -- Все клетки из титанового сплава.
-- А что это там за кошечки за тоненькой сеткой? -- спросил Бенжамин и
указал на огромный куб из частой стальной сетки. Внутри него по подвешенным
на канатах дощечкам и искусственным деревьям прыгали полтора десятка
каких-то юрких созданий.
-- О, это бинийские плевакеры. Страшные существа... Их слюна ядовита.
Один плевок -- и вы лишитесь зрения.
-- Пошли назад, а? -- простонал плетущийся позади всех Чезарони. -- А
то я чувствую себя как задница жокея.
-- Правда, -- поддержал Чезарони Бонзанно, -- пошли к девкам!
-- А я бы просто пошел спать, -- признался Бенжамин. -- Но утром пришел
бы досмотреть эту экспозицию.
-- Ну хорошо, -- согласился хозяин. -- Отложим развлечение до утра.
106
В густом утреннем тумане надувные плоты причалили к острову совершенно
незаметно. Появившийся охранник был тут же застрелен из винтовки с
глушителем, и больше уже ничто не мешало "Воинам радуги" высадиться на
остров.
Впереди, в двадцати метрах от берега, начинались деревья.