Ассиди Орлова. Наемник

стемнеет, смоемся отсюда на скоростном катере. Их в болотном порту пропасть.
      Теперь Рене спокойно посапывал, а Галлаузу не спалось. Он все думал и
думал, даже в какой-то момент хотел застрелить напарника, но потом
успокоился.
      Откуда-то сверху донесся едва заметный скрип. Затем он повторился, и,
прислушавшись, Удо понял, что по лестнице, ведущей в подвал, кто-то
спускается.
      -- Рене, проснись! -- произнес он сдавленным голосом прямо в ухо Жаку,
но тот только приоткрыл глаза и сказал:
      -- Не ори. Я все слышу. Снимай секцию. Галлауз быстро выдернул секцию
пола, затем надели ранцы, и Рене приказал:
      -- Прыгай первым, я закрою.
      Удо скользнул вниз и едва не задел висящее на веревке тело, а Жак,
повиснув на одной руке, сдвинул секцию на место. Затем разжал пальцы и
полетел в воду следом за Галлаузом.
      Когда в подвале появились солдаты, Жак и Удо уже вовсю гребли в сторону
строительной площадки. Там было мало людей, а мест, где можно выбраться
наверх, хватало.
      112
      Из-за того что бежать пришлось при свете дня, Рене и Галлауз двигались
чрезвычайно осторожно.
      Случайный взгляд из окна или внезапное появление патруля могли сыграть
для них роковую роль.
      -- Как ты думаешь, эти парни найдут труп? -- спросил Галлауз, когда
они, рискуя свалиться в воду, пережидали на краю стройплощадки.
      -- Вряд ли, -- ответил ему Рене, хотя сам думал иначе.
      Как только станет ясно, что Шелли исчезла, Джимми поймет, в чем дело, и
им перекроют путь к отступлению. Значит, нужно спешить, пока этого не
произошло. Но легко сказать "спешить", а как это сделать, когда они
передвигались по наполовину смонтированному тротуару.
      В некоторых местах металлические листы отсутствовали, и приходилось
прыгать по узким балкам. При этом нужно было смотреть в сторону улицы, ведь
оттуда в любой момент могли прозвучать выстрелы.
      -- Стой, -- внезапно прошипел Галлауз, хватая Рене за локоть.
      -- В чем дело? -- Рене выхватил пистолет и прижался к ближайшей стене.
      -- Там, на улице, только что был Джимми, -- прохрипел Галлауз, и его
губы затряслись от возбуждения.
      "Никак он спятил..." -- пронеслось в голове у Рене.
      -- Ты не думай, я не сошел с ума, -- угадал Галлауз мысли Жака. -- Я
его видел -- он идет параллельно с нами в сторону порта. Пойдем быстрее, и в
следующем проулке мы его увидим.
      -- Ну пойдем, -- согласился Рене, не особенно доверяя Галлаузу. Однако
стоило им добраться до следующего проулка, как они действительно увидели
Джимми Зедлера, который, прихрамывая, шел по параллельной улице. Вот он шанс
сделать дело и уйти.
      Поняв, о чем подумал Рене, Галлауз сказал:
      -- Здесь не успеем, нужно к следующему проулку, а там проскочим до угла
и нашпигуем его сзади свинцом. Только давай быстрее, до порта рукой подать,
а там полно солдат.
      И они помчались бегом по недостроенной мостовой, прыгая с балки на
балку и перелетая через пустоту отсутствующих конструкций.
      -- Стой! -- снова скомандовал Галлауз, к которому вернулась былая
уверенность.
      Оба замерли, выглядывая в проулок, ожидая, когда появится Зедлер. Уже
были слышны гудки заходивших в порт промысловых судов и скрип башенных
кранов. Порт был практически рядом, и это было хорошо и одновременно плохо.
      Хорошо потому, что до быстроходных катеров оставалось рукой подать, а
плохо потому, что времени для последнего выстрела становилось все меньше.
      -- Он... -- прошептал Галлауз, увидев знакомую фигуру. -- Ну что? Ты
сам? -- спросил он напарника.
      -- Сам... -- коротко ответил тот и передал Галлаузу свой ранец. Затем
притронулся к изуродовавшему его лицо большому синяку и добавил:
      -- Поквитаемся, Джимми.
      Едва только прихрамывающая фигура скрылась за углом, Рене выскочил из
укрытия и побежал по проулку. Галлауз последовал за ним, таща на себе оба
ранца. Он видел, как Жак добежал до улицы, оглянулся по сторонам и поднял
пистолет.
      -- Неужели все получается. Неужели все получается, -- приговаривал Удо,
продолжая бежать и не сводя глаз с замершего пистолета Жака.
      Оружие дернулось несколько раз -- пять или шесть, сосчитать было
невозможно, затем Рене выхватил нож и помчался по улице, став для Галлауза
невидимым.
      Когда Удо выбежал на улицу, то увидел, как Рене заскочил в раскрытые
ворота складского ангара.
      "Наверное, ранил", -- решил Галлауз и побежал догонять напарника.
Оказавшись в полумраке пустого склада, он только по пыхтению Жака определил,
где тот находится.
      -- Давай, чего стоишь?! -- крикнул Рене.
      -- Чего давать?
      -- Мешок давай! Скорее!
      Галлауз моментально достал водонепроницаемую упаковку и бросил ее Рене.
      -- Следи за входом, -- приказал тот и стал укладывать драгоценные
трофеи. Наконец ему это удалось, и он стянул горловину мешка скользкими от
крови руками.
      -- Все, уходим через заднюю дверь, -- скомандовал Рене, и Галлауз, не
спуская глаз с ворот, стал пятиться к запасному выходу.
      113
      Едва только Жак выскочил через заднюю дверь, как в больших воротах
показались солдаты.
      -- Стой! -- крикнул один из них, но ответом были выстрелы Удо Галлауза.
Один из солдат схватился за плечо, а остальные открыли беспорядочный огонь
из винтовок.
      Галлауз выбежал следом за Рене. Тот уже ждал Удо у края недостроенной
улицы.
      -- Опять в воду?! -- крикнул на бегу Удо.
      -- Опять... -- подтвердил Рене и прыгнул вниз.
      Галлауз последовал за ним, но, погрузившись в воду, понял, что всплыть
с двумя ранцами ему не удастся. Они тянули на дно так сильно, что Удо ничего
не оставалось, как бросить их.
      Едва Рене и Галлауз заплыли под козырек недостроенных мостовых,
выбежавшие из склада солдаты начали стрелять в воду.
      От утонувших ранцев поднимались пузырьки воздуха, и солдаты палили в
них, думая, что диверсанты именно там.
      -- Все! Хватит! -- крикнул кто-то из них. -- У меня уже патроны
кончились.
      -- И у меня, -- признался кто-то еще.
      -- Наверное, мы их убили.
      -- Насчет этого не уверен, но напугали крепко.
      Солдаты вернулись в склад, а Рене и Галлауз, отдохнув еще с полминуты,
оттолкнулись от свай и поплыли к причалам, где стояли промысловые суда.
      -- А... где вещи? -- спросил Рене, стараясь дышать ровно. Он говорил,
не поворачивая головы, чтобы не захлебнуться.
      -- На дне, -- коротко ответил Галлауз. Помолчав, Жак сказал:
      -- Там было двести тысяч...
      -- Знаю, но с двумя ранцами... я бы... не всплыл... Да ладно... у тебя
в мешке два миллиона.
      -- Только это и успокаивает.
      Ближе к причалам вода становилась грязнее и в ней все больше было
примесей торфа. Наверху скрежетали подъемные краны, пробегали юркие
погрузчики, и грохот стоял такой, что не нужно было бояться, что кто-то
услышит плеск воды.
      Последний раз Рене и Галлауз передохнули у сетчатых заграждений,
которые были возведены, чтобы не допускать вражеских пловцов к сваям. И
теперь им предстояло преодолеть эти заграждения, чтобы покинуть
Форт-Абрахам.
      -- Вон, смотри, -- указал Удо на катер, подвешенный на борту ближайшего
судна.
      Острый нос и пара массивных винтов говорили о том, что этот аппарат
любит скорость и не боится болотной грязи.
      Словно приглашающий знак с борта промыслового судна свисал забытый
кем-то канат. Он почти касался воды.
      -- А если это ловушка? -- сказал Рене.
      -- Ну давай я пойду первым, -- предложил Галлауз.
      -- Иди.
      Удо нащупал на поясе нож, вытащил его и, поднатужившись, рассек
стальную сетку. Затем осторожно развел ее колючие края и выбрался во
внутреннюю акваторию порта.
      Вода здесь была еще грязнее, чем за сеткой, и, когда перед стоявшими
судами прошел корабль, докатившаяся до Галлауза волна болотной жижи накрыла
его с головой.
      "Ничего, зато я стану незаметнее", -- утешил он себя и, выплюнув
попавший в рот мусор, поплыл дальше.
      Добравшись до каната, Удо вцепился в него одной рукой и повисел в таком
положении, глядя по сторонам и давая ногам отдохнуть. Теперь оставалось
подняться на какие-нибудь четыре метра, а затем прямо с борта перепрыгнуть
на катер.
      Потом оставалось только повернуть рычаг сброса, а когда катер упадет на
воду, запустить двигатель. С подобными механизмами Удо был хорошо знаком.
      "Лишь бы не заметили с причала", -- подумал он и, собравшись с силами,
ухватился за канат обеими руками. Подтянув ноги, Удо поставил подошвы на
шершавый борт судна. Но едва он поднялся на пару шагов, с его одежды вниз
обрушился целый водопад.
      Удо казалось, что этот шум обязательно привлечет чье-то внимание,
однако он ошибался -- грохот работающего порта заглушал все звуки.
      Шаг, другой, третий.
      Галлауз немного передохнул, поставил ногу выше, затем перехватился
руками. Он преодолел уже половину пути, и теперь его могли увидеть с
причала.
      Неожиданно над головой Галлауза послышались голоса. Его ноги тут же
сорвались с борта, и Удо повис на канате.
      "Сейчас они потянут за веревку и полюбопытствуют, почему она так тяжело
идет", -- подумал он, готовясь к неприятностям. Однако никто за веревку не
потянул, и вместо этого совсем рядом пролетело содержимое помойного ведра.
      -- Уф, -- облегченно выдохнул Удо и, тряхнув головой, сбросил кожуру от
какого-то овоща. Выждав еще несколько секунд, он снова начал подниматься.
      Вскоре его рука дотянулась до защитного ограждения, и, подтянувшись из
последних сил, Галлауз перевалился на палубу.
      Тяжело дыша, он быстро вскочил на ноги и огляделся. На палубе не было
никого, а вот на причале стояли четверо солдат с винтовками. Пока они
смотрели в другую сторону.
      Недолго думая, Удо стащил с катера защитный брезент и, прыгнув на место
рулевого, повернул рычаг сброса.
      Сработали расцепительные замки, и катер, словно огромное корыто,
плюхнулся в воду, подняв тучи брызг. При этом он достаточно сильно ударился
о корпус соседнего судна, так что Галлауз едва не вылетел за борт.
      Быстро запустив двигатель, Удо оглянулся и увидел, что Рене уже плывет
в его сторону. Галлауз дал задний ход и тут же отключил подачу, опасаясь,
что его напарник попадет под винты.
      Рене был уже рядом. Он забросил мешок и стал перелезать через борт,
когда на причале появились солдаты.
      -- Держись! -- проорал Удо и дал полный газ. Нога Жака сорвалась, и
катер потащил его по воде.
      -- Сволочь!!! -- завопил он, думая, что Удо решил от него избавиться,
однако в этот момент по корпусу "морского загонщика" забарабанили пули, и
Жак замолчал, изо всех сил держась за поручень.
      Сделав поворот и выведя катер из зоны видимости солдат, Галлауз сбросил
скорость и подождал, пока Рене перелезет через борт. Затем снова дал полный
газ и повел "морского загонщика" вдоль бакенов, указывающих свободную от
рифов зону.
      -- Ты куда правишь?! -- прокричал Рене на ухо Галлаузу.
      -- Хочу проскочить мимо их укреплений! -- ответил тот, имея в виду
вытянутые в линию бетонные сооружения.
      -- А если там пулеметы?!
      -- Проверим!
      Рене оглянулся, чтобы посмотреть, что делается в порту.
      По палубам судов бегали матросы, а на причалах размахивали руками
солдаты. Все говорило о том, что они с Галлаузом сумели наделать много шума.
Теперь им следовало убраться поскорее -- ведь этот катер был в порту не
последним.
      Впереди двигались два судна с сетями для лова креветок. Галлауз лихо
обошел их и продолжил править прямо на проход между бетонными заграждениями.
И хотя пулеметных гнезд видно не было, стрелков на укреплениях хватало. Они
быстро занимали свои позиции, готовясь расстрелять приближавшийся катер.
      -- Наверное, предупредили по рации! -- предположил Галлауз.
      -- Какая разница, как их предупредили, -- тихо произнес Рене. Он
понимал, что, даже если им и удастся проскочить, на изрешеченном катере все
равно никуда не деться. Он наберет воды, и вскоре их настигнет погоня.
      До ворот оставалось около двухсот метров, когда солдаты открыли огонь.
Перед катером поднялся частокол водяных фонтанов, прорваться через который
без серьезных повреждений было невозможно.
      -- Выхода нет! -- крикнул Галлауз и, сбросив скорость, начал крутой
разворот.
      -- Ты куда?! -- удивился Рене.
      -- Попробую проскочить под городом!
      -- А сетка?
      -- Она слабая! -- ответил Удо и погнал катер в обратную сторону, прямо
навстречу приближавшейся погоне.
      Там несколько удивились, увидев, что беглецы мчатся им навстречу.
Раздалось несколько выстрелов, но пули прошли выше. Катер Галлауза мчался
прямо на преследователей, и те свернули в стороны, боясь, что их протаранят.
      Проскочив мимо погони, Удо во второй раз обогнул медлительные
промысловые шхуны и направил "морского загонщика" к кораблям у причалов,
стараясь не пропустить тот, с которого снял катер.
      Появившиеся на палубах матросы указывали на беглецов руками, а солдаты
с причалов снова открыли огонь, но торопились и все время мазали.
      -- Держись крепче! -- крикнул Галлауз и, развернув "морского
загонщика", погнал его в узкий проход между двумя кораблями. Жаку
показалось, что это совершенно другое место и корабли здесь стоят слишком
близко друг к другу.
      -- Опускай голову! -- предупредил Удо, когда причал понесся им
навстречу. Рене упал на дно катера, и через мгновение "загонщик" с громким
скрежетом прорвался сквозь заградительную сеть.
      Потеряв сигнальные маячки и ветровое стекло, которое снесло вместе с
креплениями, он помчался в полумраке городского подполья, лавируя между
бессистемно разбросанными опорами. Позади ревели моторы еще трех катеров,
преодолевших заграждение тем же путем.
      То ли их моторы были мощнее, то ли рулевые более искусны, но они
нагоняли беглецов и с их бортов постоянно звучали выстрелы.
      Пули вышибали крошку из бетонных свай, искрили, попадая в металлические
конструкции, но Удо и Жаку пока везло, и они продолжали нестись к западным
причалам Форт-Абрахама.
      Вскоре катер Галлауза вышел на финишную прямую и, проскочив между двумя
колоннами, на кончике винтов устремился к небольшой бреши, кое-как прикрытой
упаковочными лентами. Такая преграда могла остановить торпеду, но не такой
бешено летящий снаряд, как "морской загонщик".
      Последовал резкий щелчок, и клочки ленты закружились в воздухе, а катер
понесся прочь от порта.
      Вышедшие следом за ним "загонщики" сбросили скорость и больше его не
преследовали. Рене оглянулся на причалы, ожидая, что оттуда начнут стрелять,
но солдаты только смотрели на удаляющийся катер и ничего не предпринимали.
      "Чего-то я не понимаю", -- подумал Рене и бросил взгляд на Удо, который
пригибался к рулю и щурил глаза, прячась от хлеставших по лицу потоков
воздуха. До стоявших на мели кораблей оставалось совсем немного, и вдруг
Галлауз заорал что есть силы, а следом за ним заорал и Рене, поняв, почему
их оставили в покое.
      В двадцати метрах позади кормы вздыбилась вода, и к небу взвился столб
черной грязи, затем последовал еще взрыв и потом еще два. Вскоре катер уже
оторвался от смертельной опасности, но Галлауз все давил и давил на газ, не
веря, что им это удалось.
      114
      Люция на одну секунду задержалась у двери, раздумывая, стоит ли стучать
или вести себя как бесцеремонная хозяйка.
      Решив все же постучать, она услышала в ответ уверенный голос:
      -- Входите.
      Девушка толкнула дверь и увидела сидевшую на кровати гостью. Выглядела
она, пожалуй, чересчур мальчиково. Люция ожидала, что незнакомка хотя бы
слегка будет напоминать секс-бомбу -- ведь у нее были отношения с Клаусом
Ландером. Об этом Люция узнала из подслушанного телефонного разговора дона
Эрнандо и ее матери.
      "Вот она какая, женщина, к которой прикасался Ландер", -- подумала
девушка, а вслух произнесла:
      -- Здравствуйте, я Люция Гутиерос.
      -- Здравствуй, Люция. Меня зовут Одри Ленокс, -- улыбнулась незнакомка
и, указав на стоявший возле кровати стул, предложила сесть.
      -- Приятно, что ты решила меня навестить, -- добавила она. -- В доме
твоего дедушки ко мне относятся очень хорошо, но за эти пять дней я начала
немного скучать.
      -- Ты спала с Клаусом Ландером? -- неожиданно выпалила Люция, и Одри
сразу поняла, что именно это интересует внучку Марсалеса больше всего.
      -- Да, Люция, этого требовала моя работа.
      -- Твоя работа? Ты что, шлюха? -- Люция намеренно старалась задеть
Одри, но та невозмутимо ответила:
      -- Если нужно, я становлюсь шлюхой, да такой"' что не отличить от
настоящей.
      -- Да-а? -- озадаченно протянула Люция. Она ни, как не ожидала такого
ответа.
      -- Да. А с Ландером я спала потому, что он на форте заправлял всеми
делами. Он был для меня самой удобной ширмой. А когда задание было
выполнено, я решила убить Клауса, но он оказался хитрее меня. Не знаю, кто
он, но попадаться ему на пути мне больше не следует. Хотя признаюсь тебе:
обида осталась.
      -- Моя мать тоже охотится за Клаусом, -- сказала Люция. -- Но никакого
романа у них не было. Он убил ее людей, а она решила ему отомстить и
захватила его родственников.
      -- И что же он? -- было видно, что Одри заинтересовал рассказ Люции.
      -- Мама спрятала меня в нашем дальнем доме. Меня охраняло несколько
человек, но Клаус добрался даже туда и поставил мне на ноге отметину красным
маркером. Вот здесь, -- и Люция шлепнула себя по лодыжке, показывая, где
была поставлена метка.
      -- То есть он продемонстрировал твоей матери, что доберется до тебя,
если захочет?
      -- Да, и мать сразу отпустила его родственников, но поклялась себе, что
обязательно убьет Клауса.
      -- Значит, мать поклялась его убить, а ты в него влюбилась?
      -- Я?! -- Люция вскочила со своего места, и ее лицо покраснело of
гнева.
      -- Успокойся, девочка, я ведь чужой человек и не собираюсь об этом
никому рассказывать.
      Люция медленно села на стул, а затем спросила:
      -- Почему же про свои отношения с Клаусом ты все рассказала деду?
      -- Это совсем другое дело. Твой дедушка спас меня, и единственное, чем
я могла отплатить ему, так это информация, которая у меня была. Я рассказала
много важного, но как объяснить, что я узнала все это за пару недель?
Пришлось признаться, что я спала с Клаусом.
      -- Понятно, -- кивнула Люция и, сменив тему, спросила:
      -- Как ты себя чувствуешь?
      -- Да как будто хорошо. Лечение доктора Спироса идет мне на пользу.
Кости целы, значит, все будет в порядке. Кстати, если ты не против, мы могли
бы погулять возле дома вместе. Я слышала, что у вас тут очень красиво.
      -- Хорошо, я согласна. А то мне здесь тоже скучно. Правда, я скоро
возвращаюсь домой в Эль-Гео. Мать сказала, что она уже решила все проблемы и
теперь мне в городе ничто не угрожает. Если хочешь, можешь поехать со мной.
Мать с удовольствием возьмет тебя на работу. В таких людях она нуждается.
      -- А какие проблемы были у твоей матери? -- уточнила Одри и осторожно
спустила ноги на пол.
      -- О, какие у тебя сильные ноги! -- воскликнула Люция.
      -- Ты хотела сказать, развитые мышцы?
      -- Ну да!
      -- Моя работа требует большой физической силы, поэтому приходится
практически все свободное время не слезать с тренажеров. Если ты не
возражаешь, я оденусь и мы пойдем гулять прямо сейчас.
      -- Хорошо, -- согласилась Люция. Не отрывая взгляда от Одри, она
представила, как та занималась любовью с Клаусом, и от таких мыслей ее
бросило в жар.
      -- Так что за проблемы были у твоей матери? -- напомнила Одри.
      -- У нее были враги, которых она наконец-то перестреляла. Теперь те,
что были в союзе с ее врагами, пришли к ней и попросили стать ее "Боссом
боссов". Мамаша ужасно довольна.
      Одри натянула свои военные брюки и, осторожно согнувшись, начала
шнуровать ботинки.
      -- Понятно, -- сказала она. -- А что же с Ландером? Как ты в него
влюбилась, если даже не видела?
      -- Почему не видела? Видела. Когда мы сюда летели, в самолете что-то
сломалось, и мы сели на воду, тогда к нам подплыли люди на корабле, и ими
командовал Клаус. Я решила его испытать и предложила ему себя...
      -- Предложила себя?
      -- Ну да. Думала, что он не откажется -- все мужики на меня глазеют
будь здоров.
      -- Ну а он?
      -- А он сказал, что думает сейчас совсем не об этом, а о том, стоит
меня убивать или нет. Люция помолчала и затем добавила:
      -- Такой человек не может не нравиться. Его все боятся.
      -- Кто же его боится? -- спросила Одри и распрямилась, опершись на
спинку кровати.
      -- Ты боишься, моя мать боится, и даже Жак и Удо. Побаивались и очень
удивлялись, узнав, что я выжила, встретившись с Клаусом дважды. Они сказали,
что для меня это большая удача.
      -- А кто такие Удо и Жак?
      -- Я думаю, такие же, как ты, наемные убийцы.
      Одри усмехнулась. Еще никто не говорил ей прямо, кто она такая, и
только эта девчушка позволила себе правильно определить род ее занятий.
      -- У тебя наметанный глаз, Люция.
      -- Мамино воспитание.
      -- Ну вот, я полностью готова. Пошли гулять?
      -- Пошли, -- согласилась Люция и, поднявшись со стула, предложила: --
Если хочешь, обопрись на мое плечо.
      115
      Спустя два дня после разговора Люции и Одри во время прогулки к ним
подошел Карл. Приближаюсь время возвращения в Эль-Гео, и Карл все чаще
демонстрировал свою заботу о Люции, отодвинув на второй план свои любовные
похождения.
      -- Слышали новость? -- сказал он. -- Галлауза и Рене подобрали в море,
и скоро они будут здесь.
      -- Выходит, им удалось убить Клауса? -- спросила Люция. В ее голосе не
было слышно никаких эмоций -- ни горя, ни радости.
      -- Вот этого я не знаю, мне сообщил эту новость главный охранник. Как
его?
      -- Пепито, -- подсказала Люция.
      -- Да, Пепито. А он услышал это из переговоров по радио между твоим
дядей Паскуале и пилотом.
      -- Тоже мне "дядя Паскуале", -- усмехнулась Люция и заметила, что Карл
слишком долго смотрит на Одри. -- Эй, Карл, она еще еле ходит.
      Телохранитель смутился и, спросив не нужно ли что-нибудь Люции, ушел.
      -- Ты не слишком переживаешь по поводу гибели Ландера, -- заметила
Одри.
      -- Не думаю, что у них что-то получилось. Когда они уезжали, то
боялись, а Клаус -- тот не боится ничего, он чокнутый.
      Люция вздохнула и добавила:
      -- Но все же я волнуюсь. Даже есть захотелось. Не хочешь составить мне
компанию?
      -- Нет, спасибо. У меня пока не слишком хороший аппетит.
      -- А у меня даже очень хороший.
      Девушки разошлись и встретились спустя два часа, когда в доме
неожиданно поднялся небольшой переполох.
      По комнатам бегали охранники, раздавался недовольный голос Пепито, а
отдаленный рев садившегося на воду самолета говорил, что к дону Эрнандо
прибывают гости.
      Вскоре появился и сам старик. Он был бодр и не переставал улыбаться.
Увидев Люцию и Одри, он поцеловал их обеих и сообщил:
      -- Кажется, у нас хорошие новости, девочки. Галлауз и Рене, эти два
проходимца с Яномана, сумели убить Ландера. -- От избытка чувств дон Эрнандо
легонько шлепнул Одри по ягодицам и торжественно произнес:
      -- Теперь я возьму форт голыми руками!
      -- Он еще не предлагал тебе стать хозяйкой в этом доме? -- спросила
Люция, когда Эрнандо отошел в сторону.
      -- Он делал намеки, -- улыбнулась Одри, -- но я предупредила, что я
очень беспокойная девушка и постоянно хватаюсь за пистолет.
      -- А что он?
      -- Сказал, что не против в случае, если я буду хвататься за "его
пистолет".
      -- Надо же, -- удивилась Люция, -- до твоего появления дедушка был
довольно приличным старым маразматиком. Я его просто не узнаю. Ой, смотри,
кажется, это они...
      Вскоре показалась процессия победителей, во главе которой шли усталые и
грязные Удо и Жак. В руках последнего болтался небольшой мешок, в котором
находилось что-то достаточно тяжелое.
      -- Привет, Люция! -- узнав девушку, помахал рукой Рене.
      -- Привет, Жак, -- ответила Люция и, когда процессия прошла мимо,
сказала:
      -- Пойдем за ними.
      -- Зачем? Тебе очень хочется посмотреть на отрубленную голову? --
спросила Одри.
      -- Так у них в мешке отрубленная голова?
      -- Конечно. И я не думаю, что тебе следует это видеть, да и дедушка
твой будет против.
      -- Это еще как сказать. Пошли, -- с видимым упрямством произнесла Люция