Страница:
Впрочем, опровергать политтехнологическую версию «оранжевой революции», основанную на теории заговоров и конспирологическом подходе к анализу социальной действительности, бессмысленно и безнадежно. Это все равно, что убеждать религиозного фанатика в том, что бога нет, при помощи рациональных аргументов. Теории о всемогуществе политических технологий – это современная реинкарнация социального механицизма, согласно которому «бог» появляется из «машины», в новейшей версии – из телевизора, и при помощи жрецов-политтехнологов. Все остальное – от лукавого.
Революция – это акт политического чуда, которое вряд ли возможно втиснуть в прокрустово ложе классических теоретических построений. Имя чудотворца – народ, население, в кратчайший период времени превращающееся в сознательных и политически активных граждан. Что-то «щелкает» – и механизм функционирования общественного организма кардинально меняется, ход событий резко ускоряется, выходит из-под контроля государственных и политических институтов, напротив, задает им свою «революционную» логику.
Революции не возникают на пустом месте. Как отмечали еще классики марксистско-ленинской теории, у революций есть свои объективные предпосылки и свой субъективный фактор. Каковы же предпосылки и причины «оранжевой революции»?Почему в конце 2004 года оппозиции удалось то, на что она оказывалась неспособной раньше? Почему массы политически инертных до недавнего времени людей вышли на улицы в поддержку оппозиции?
1. Высокая цена президентских выборов 2004 года.Выборы сами по себе являются катализатором политической активности. В год выборов интерес к политике, к участникам борьбы за властные позиции начинает проявлять большинство граждан. В странах с президентской (президентско-парламентской) формой правления значимость президентских выборов на порядок выше, чем выборов парламентских. Ведь именно на этих выборах победитель получает контрольный пакет акций в «обществе с ограниченной ответственностью» под названием «государственная власть».
Для Украины выборы 2004 года имели еще большее значение. Президентские выборы должны были стать границей между заканчивавшейся «эпохой Кучмы» и новым периодом в политическом развитии страны. Решался вопрос не только о будущем главе государства, новом «хозяине» Украины, но и о характере политического режима, о путях дальнейшего развития страны.
Большая часть населения Украины считала необходимой кардинальную смену политического курса в результате президентских выборов. По данным всеукраинского социологического опроса, проведенного Центром Разумкова в ноябре 2003 года, такой точки зрения придерживался 71 % респондентов, тогда как за продолжение политики действующего президента выступало лишь 14,2 % опрошенных. [48]В то же время большинство опрошенных (59,7 %) не верило, что выборы президента Украины будут демократическими. [49]Эти опасения подтвердил конфликт вокруг выборов мэра небольшого закарпатского городка Мукачево. По мнению многих политиков и экспертов, выборы в Мукачево стали испытательным полигоном для технологии тотального административно-криминального вмешательства в ход и результаты избирательного процесса. Заговорили об опасности повторения «мукачевского сценария» на президентских выборах. И тем не менее все социологические опросы показывали высокий уровень готовности граждан принять участие в выборах.
Оппозиция готовилась и к «мукачевскому сценарию», и к возможности фальсификации выборов. Еще до начала избирательной кампании представители оппозиционных сил заявляли, что не признают сфальсифицированных результатов выборов и ответят на них массовыми акциями протеста.
К таким действиям оппозиции готовилась и власть. Задолго до президентских выборов политтехнологами и СМИ, работавшими на лагерь власти, стала раскручиваться тема «каштановой революции», в подготовке которой обвинялась оппозиция. «Каштановой революцией» пытались запугивать рядового украинского обывателя. Но кто его знает, может, тем самым украинских обывателей и подготовили психологически к неизбежности революционного исхода президентской гонки.
Как бы там ни было, политический конфликт на финише избирательной кампании фактически изначально программировался и властью, и оппозицией. Высокая цена выборов подталкивала и власть, и оппозицию к тому, чтобы бороться за победу, не обращая внимания на существующие правила игры.
2. После премьерства Виктора Ющенко и «кассетного скандала» произошло расслоение политической и бизнес-элиты. В Украине сформировалась достаточно сильная оппозиция, пользовавшаяся поддержкой широких слоев населения. Значительная часть украинского истеблишмента еще до парламентских выборов 2002 года сделала ставку на Виктора Ющенко, который с 2000 года оставался самым популярным политиком страны и вплоть до начала избирательной кампании 2004 года рассматривался в качестве главного фаворита президентской гонки. Высокие шансы на победу представителя оппозиции на президентских выборахтакже обусловили бескомпромиссный и жесткий характер избирательной кампании. Для многих представителей правящего политического лагеря главной задачей на президентских выборах стало не допустить победы Ющенко. Но и для оппозиционных сил, объединившихся в коалицию «Сила народа», президентские выборы превращались в битву на выживание.
3. Революционным событиям на финише президентской гонки способствовали особенности избирательной кампании.
Фирменным коньком кампании Ющенко были массовые акции, начиная от выдвижения «народного кандидата» многотысячной массой избирателей на Певческом поле в Киеве и заканчивая не прекращавшимся в течение нескольких недель марафоном Майдана после третьего тура выборов. Массовые акции сторонников Ющенко создавали эффект всенародной поддержки его кандидатуры.
Вторая существенная особенность избирательной кампании лидера коалиции «Сила народа» заключалась в ее сетевом и фактически децентрализованном характере.Конечно же, существовали и функционировали центральный и региональные штабы кампании Ющенко. Однако эффективность работы большей части этих структур оставляла желать лучшего. И то, что в сентябре—октябре 2004 года, по данным социологических опросов, Янукович практически догнал Ющенко по уровню президентского рейтинга, подтверждает этот тезис. В соревновании политтехнологий команда Януковича если не выиграла, то сыграла вничью со штабными структурами Ющенко. Однако помимо официальных штабных структур в избирательной кампании лидера коалиции «Сила народа» принимали прямое и косвенное участие сотни общественных организаций, неформальных объединений и групп граждан. Как правило, они не были связаны между собой, действовали в автономном режиме, зачастую решая сугубо локальные задачи. В единый поток они слились только после третьего тура, когда произошла концентрация энергии гражданского сопротивления на Майдане.
В свою очередь кампания Януковича базировалась на «трех китах»: административном ресурсе, масштабных социальных программах и эксплуатации «русского вопроса»(тема двойного гражданства, официального статуса русского языка и т. п.) и грязных политических технологиях, включая методы манипулирования общественным сознанием при помощи подконтрольных телевизионных каналов, информационную блокаду Ющенко, способы массовой манипуляции с открепительными талонами и, наконец, прямое искажение результатов голосования. В пользу Януковича эффективно сработали, пожалуй, только социальные программы, особенно – значительные доплаты к пенсиям и «русская тема». В результате преобладающая часть избирателей старших возрастных групп и жителей русскоязычных регионов проголосовала за Януковича.
А вот административный ресурс и грязные политические технологии сыграли с Януковичем злую шутку. Ставка на административный ресурс оказалась неэффективной. Сознательные или вынужденные действия местных начальников в пользу Януковича вызывали эффект «услужливого дурака», который от рвения «расшибал себе лоб» и вольно или невольно вызывал раздражение и неприятие у многих избирателей. А в Киеве, западных областях и зачастую в центральных регионах местная власть, особенно руководство органов местного самоуправления, фактически саботировала Януковича (при соблюдении внешней лояльности) и прямо или косвенно поддерживала Ющенко. В свою очередь масштабное использование грязных политтехнологий привело к возникновению у многих избирателей ощущения несправедливости победы Януковича во втором туре выборов.
Изначально на выбор значительной части избирателей влиял фактор двух судимостейЯнуковича. Многие из этих избирателей голосовали не столько за Ющенко, сколько против Януковича. Грязный характер избирательной кампании, превращение выборов в открытую политическую войну, свидетельством чего стала и история с отравлением Ющенко, усилили и закрепили криминальный образ Януковичав глазах тех избирателей, кто и до этого ему не доверял. Избирательная кампания для них стала схваткой между добром и злом, моментом экзистенциального выбора.
4. Возникновение политического кризиса после второго тура выборов. Как уже отмечалось выше, политический кризис на финише избирательной кампании программировался обеими сторонами – и властью (командой Януковича), и оппозицией (командой Ющенко). Наверняка в лагере власти надеялись на то, что этот кризис будет локальным и управляемым. Однако сложилось совсем иначе – объективно неизбежный в условиях такой грязной избирательной кампании политический кризис стремительно приобрел характер революционной ситуации:«верхи не могли, а низы не хотели жить по-старому». Акция гражданского неповиновения на Майдане стала легитимным ответом на грубое нарушение справедливости во время избирательного процесса.
5. Лавинообразное нарастание политической активности в Киеве на финише избирательной кампании.В данном случае мы видим полное соответствие концепту революционной ситуации Владимира Ленина: «Значительное повышение... активности масс...в бурные времена привлекаемых как всей обстановкой кризиса, так и самими „верхами“, к самостоятельному историческому выступлению». [50]
В начале избирательной кампании большая часть украинских граждан была убеждена, что на президентских выборах все равно победит кандидат от власти. Такой точки зрения придерживались даже некоторые сторонники Ющенко. Однако в ходе избирательной кампании началось постепенное раскрепощение избирателей, их стихийное «раскодирование» от страха и пассивного, безучастного наблюдения за происходящим.По мнению многих экспертов, первым качественным рубежом в этом процессе стала массовая акция 23 октября, когда около 100 тысяч сторонников Ющенко заполонили центр города, прошли мимо Центризбиркома, а Киев впервые стал «оранжевым». Примерно тогда же в массовых масштабах стали появляться оранжевые ленты на автомобилях, началась символическая манифестация киевлян – представителей нового среднего класса, малого и среднего бизнеса – в поддержку Виктора Ющенко. Второй качественный рубеж – объявление Ющенко победителем первого тура выборов. Те, кто раньше сомневался в его победе, поверили в ее возможность. Стал действовать эффект заражения. Столица начала переходить под неформальный контроль «оранжевых». А эксперты заговорили о спонтанном рождении в Украине гражданского общества. После второго тура количество окончательно перешло в качество – возник феномен Майдана и «оранжевой революции».
Майдан не появился спонтанно, как чертик из табакерки. Украина шла к «оранжевой революции» долго и мучительно, через голодовку студентов 1990-х годов и палаточный городок периода кассетного скандала, через поражения и отступления оппозиции. Подспудно формировалось и гражданское общество, в том числе и за счет грантовой подпитки из-за рубежа. Но никакие гранты не выведут сотни тысяч людей на улицы. Предпосылки «оранжевой революции» накапливались годами. Драматичная избирательная кампания 2004 года резко ускорила процесс созревания революционной ситуации. «Политический нарыв» прорвался после второго тура.
Эпицентром революции стал Киев. И в этом проявилась еще одна из закономерностей, присущих революционным событиям. Революции происходят или начинаются, как правило, в столицах. Но была и еще одна причина. Главными движущими силами «оранжевой революции» стали новый средний класс и студенческая молодежь – будущий средний класс. Как представительная социальная группа средний класс сформировался пока что только в Киеве. Украинский средний класс обращен в будущее и отчасти сознательно, отчасти интуитивно ориентирован на демократические ценности и европейский цивилизационный выбор. И для представителей нового среднего класса Янукович с его управляемой, «директорской» демократией, администрированной и полукриминальной рыночной экономикой был неприемлем.
Во многих отношениях это была странная революция. Логика политического противостояния смешалась с «оранжевым» карнавалом. Для анализа этих событий впору обращаться не только к Владимиру Ленину, но и к Бахтину. И толпы шахтеров, свезенных в Киев, не знали, что им делать в этой атмосфере революционного праздника и карнавальной круговерти. Их привезли драться с «оранжевыми», а те вместо драки предлагали братание и совместную трапезу.
Едва ли не впервые и, возможно, в последний раз обладатели «мерседесов» оказались в одних рядах с теми, кто едва сводит концы с концами. Политическое братство младоолигархов и полунищих провинциалов – один из оксюморонов и парадоксов Майдана.
Тем не менее эклектика революционного постмодерна победила железную логику политтехнологического модерна. Выборы перешли в революцию, революция смешалась с выборами и политической реформой.
«Оранжевая революция» способствовала смене власти в стране, формированию нового политического режима. Каким он будет? Сможет ли соответствовать высоким ожиданиям Майдана? Удастся ли новой власти стать своей для тех избирателей, кто не поддержал «оранжевую команду» на президентских выборах? Будет ли совместима логика революционного обновления, заявленная новой властью, с логикой политической реформы? Революция закончилась или революция продолжается? Вопросов пока больше, чем ответов на них. Точку в анализе «оранжевой революции» ставить рано. Скорее можно поставить многоточие и большой знак вопроса.
Выборы 2004 года: основные конфликты и их последствия
Революция – это акт политического чуда, которое вряд ли возможно втиснуть в прокрустово ложе классических теоретических построений. Имя чудотворца – народ, население, в кратчайший период времени превращающееся в сознательных и политически активных граждан. Что-то «щелкает» – и механизм функционирования общественного организма кардинально меняется, ход событий резко ускоряется, выходит из-под контроля государственных и политических институтов, напротив, задает им свою «революционную» логику.
Революции не возникают на пустом месте. Как отмечали еще классики марксистско-ленинской теории, у революций есть свои объективные предпосылки и свой субъективный фактор. Каковы же предпосылки и причины «оранжевой революции»?Почему в конце 2004 года оппозиции удалось то, на что она оказывалась неспособной раньше? Почему массы политически инертных до недавнего времени людей вышли на улицы в поддержку оппозиции?
1. Высокая цена президентских выборов 2004 года.Выборы сами по себе являются катализатором политической активности. В год выборов интерес к политике, к участникам борьбы за властные позиции начинает проявлять большинство граждан. В странах с президентской (президентско-парламентской) формой правления значимость президентских выборов на порядок выше, чем выборов парламентских. Ведь именно на этих выборах победитель получает контрольный пакет акций в «обществе с ограниченной ответственностью» под названием «государственная власть».
Для Украины выборы 2004 года имели еще большее значение. Президентские выборы должны были стать границей между заканчивавшейся «эпохой Кучмы» и новым периодом в политическом развитии страны. Решался вопрос не только о будущем главе государства, новом «хозяине» Украины, но и о характере политического режима, о путях дальнейшего развития страны.
Большая часть населения Украины считала необходимой кардинальную смену политического курса в результате президентских выборов. По данным всеукраинского социологического опроса, проведенного Центром Разумкова в ноябре 2003 года, такой точки зрения придерживался 71 % респондентов, тогда как за продолжение политики действующего президента выступало лишь 14,2 % опрошенных. [48]В то же время большинство опрошенных (59,7 %) не верило, что выборы президента Украины будут демократическими. [49]Эти опасения подтвердил конфликт вокруг выборов мэра небольшого закарпатского городка Мукачево. По мнению многих политиков и экспертов, выборы в Мукачево стали испытательным полигоном для технологии тотального административно-криминального вмешательства в ход и результаты избирательного процесса. Заговорили об опасности повторения «мукачевского сценария» на президентских выборах. И тем не менее все социологические опросы показывали высокий уровень готовности граждан принять участие в выборах.
Оппозиция готовилась и к «мукачевскому сценарию», и к возможности фальсификации выборов. Еще до начала избирательной кампании представители оппозиционных сил заявляли, что не признают сфальсифицированных результатов выборов и ответят на них массовыми акциями протеста.
К таким действиям оппозиции готовилась и власть. Задолго до президентских выборов политтехнологами и СМИ, работавшими на лагерь власти, стала раскручиваться тема «каштановой революции», в подготовке которой обвинялась оппозиция. «Каштановой революцией» пытались запугивать рядового украинского обывателя. Но кто его знает, может, тем самым украинских обывателей и подготовили психологически к неизбежности революционного исхода президентской гонки.
Как бы там ни было, политический конфликт на финише избирательной кампании фактически изначально программировался и властью, и оппозицией. Высокая цена выборов подталкивала и власть, и оппозицию к тому, чтобы бороться за победу, не обращая внимания на существующие правила игры.
2. После премьерства Виктора Ющенко и «кассетного скандала» произошло расслоение политической и бизнес-элиты. В Украине сформировалась достаточно сильная оппозиция, пользовавшаяся поддержкой широких слоев населения. Значительная часть украинского истеблишмента еще до парламентских выборов 2002 года сделала ставку на Виктора Ющенко, который с 2000 года оставался самым популярным политиком страны и вплоть до начала избирательной кампании 2004 года рассматривался в качестве главного фаворита президентской гонки. Высокие шансы на победу представителя оппозиции на президентских выборахтакже обусловили бескомпромиссный и жесткий характер избирательной кампании. Для многих представителей правящего политического лагеря главной задачей на президентских выборах стало не допустить победы Ющенко. Но и для оппозиционных сил, объединившихся в коалицию «Сила народа», президентские выборы превращались в битву на выживание.
3. Революционным событиям на финише президентской гонки способствовали особенности избирательной кампании.
Фирменным коньком кампании Ющенко были массовые акции, начиная от выдвижения «народного кандидата» многотысячной массой избирателей на Певческом поле в Киеве и заканчивая не прекращавшимся в течение нескольких недель марафоном Майдана после третьего тура выборов. Массовые акции сторонников Ющенко создавали эффект всенародной поддержки его кандидатуры.
Вторая существенная особенность избирательной кампании лидера коалиции «Сила народа» заключалась в ее сетевом и фактически децентрализованном характере.Конечно же, существовали и функционировали центральный и региональные штабы кампании Ющенко. Однако эффективность работы большей части этих структур оставляла желать лучшего. И то, что в сентябре—октябре 2004 года, по данным социологических опросов, Янукович практически догнал Ющенко по уровню президентского рейтинга, подтверждает этот тезис. В соревновании политтехнологий команда Януковича если не выиграла, то сыграла вничью со штабными структурами Ющенко. Однако помимо официальных штабных структур в избирательной кампании лидера коалиции «Сила народа» принимали прямое и косвенное участие сотни общественных организаций, неформальных объединений и групп граждан. Как правило, они не были связаны между собой, действовали в автономном режиме, зачастую решая сугубо локальные задачи. В единый поток они слились только после третьего тура, когда произошла концентрация энергии гражданского сопротивления на Майдане.
В свою очередь кампания Януковича базировалась на «трех китах»: административном ресурсе, масштабных социальных программах и эксплуатации «русского вопроса»(тема двойного гражданства, официального статуса русского языка и т. п.) и грязных политических технологиях, включая методы манипулирования общественным сознанием при помощи подконтрольных телевизионных каналов, информационную блокаду Ющенко, способы массовой манипуляции с открепительными талонами и, наконец, прямое искажение результатов голосования. В пользу Януковича эффективно сработали, пожалуй, только социальные программы, особенно – значительные доплаты к пенсиям и «русская тема». В результате преобладающая часть избирателей старших возрастных групп и жителей русскоязычных регионов проголосовала за Януковича.
А вот административный ресурс и грязные политические технологии сыграли с Януковичем злую шутку. Ставка на административный ресурс оказалась неэффективной. Сознательные или вынужденные действия местных начальников в пользу Януковича вызывали эффект «услужливого дурака», который от рвения «расшибал себе лоб» и вольно или невольно вызывал раздражение и неприятие у многих избирателей. А в Киеве, западных областях и зачастую в центральных регионах местная власть, особенно руководство органов местного самоуправления, фактически саботировала Януковича (при соблюдении внешней лояльности) и прямо или косвенно поддерживала Ющенко. В свою очередь масштабное использование грязных политтехнологий привело к возникновению у многих избирателей ощущения несправедливости победы Януковича во втором туре выборов.
Изначально на выбор значительной части избирателей влиял фактор двух судимостейЯнуковича. Многие из этих избирателей голосовали не столько за Ющенко, сколько против Януковича. Грязный характер избирательной кампании, превращение выборов в открытую политическую войну, свидетельством чего стала и история с отравлением Ющенко, усилили и закрепили криминальный образ Януковичав глазах тех избирателей, кто и до этого ему не доверял. Избирательная кампания для них стала схваткой между добром и злом, моментом экзистенциального выбора.
4. Возникновение политического кризиса после второго тура выборов. Как уже отмечалось выше, политический кризис на финише избирательной кампании программировался обеими сторонами – и властью (командой Януковича), и оппозицией (командой Ющенко). Наверняка в лагере власти надеялись на то, что этот кризис будет локальным и управляемым. Однако сложилось совсем иначе – объективно неизбежный в условиях такой грязной избирательной кампании политический кризис стремительно приобрел характер революционной ситуации:«верхи не могли, а низы не хотели жить по-старому». Акция гражданского неповиновения на Майдане стала легитимным ответом на грубое нарушение справедливости во время избирательного процесса.
5. Лавинообразное нарастание политической активности в Киеве на финише избирательной кампании.В данном случае мы видим полное соответствие концепту революционной ситуации Владимира Ленина: «Значительное повышение... активности масс...в бурные времена привлекаемых как всей обстановкой кризиса, так и самими „верхами“, к самостоятельному историческому выступлению». [50]
В начале избирательной кампании большая часть украинских граждан была убеждена, что на президентских выборах все равно победит кандидат от власти. Такой точки зрения придерживались даже некоторые сторонники Ющенко. Однако в ходе избирательной кампании началось постепенное раскрепощение избирателей, их стихийное «раскодирование» от страха и пассивного, безучастного наблюдения за происходящим.По мнению многих экспертов, первым качественным рубежом в этом процессе стала массовая акция 23 октября, когда около 100 тысяч сторонников Ющенко заполонили центр города, прошли мимо Центризбиркома, а Киев впервые стал «оранжевым». Примерно тогда же в массовых масштабах стали появляться оранжевые ленты на автомобилях, началась символическая манифестация киевлян – представителей нового среднего класса, малого и среднего бизнеса – в поддержку Виктора Ющенко. Второй качественный рубеж – объявление Ющенко победителем первого тура выборов. Те, кто раньше сомневался в его победе, поверили в ее возможность. Стал действовать эффект заражения. Столица начала переходить под неформальный контроль «оранжевых». А эксперты заговорили о спонтанном рождении в Украине гражданского общества. После второго тура количество окончательно перешло в качество – возник феномен Майдана и «оранжевой революции».
Майдан не появился спонтанно, как чертик из табакерки. Украина шла к «оранжевой революции» долго и мучительно, через голодовку студентов 1990-х годов и палаточный городок периода кассетного скандала, через поражения и отступления оппозиции. Подспудно формировалось и гражданское общество, в том числе и за счет грантовой подпитки из-за рубежа. Но никакие гранты не выведут сотни тысяч людей на улицы. Предпосылки «оранжевой революции» накапливались годами. Драматичная избирательная кампания 2004 года резко ускорила процесс созревания революционной ситуации. «Политический нарыв» прорвался после второго тура.
Эпицентром революции стал Киев. И в этом проявилась еще одна из закономерностей, присущих революционным событиям. Революции происходят или начинаются, как правило, в столицах. Но была и еще одна причина. Главными движущими силами «оранжевой революции» стали новый средний класс и студенческая молодежь – будущий средний класс. Как представительная социальная группа средний класс сформировался пока что только в Киеве. Украинский средний класс обращен в будущее и отчасти сознательно, отчасти интуитивно ориентирован на демократические ценности и европейский цивилизационный выбор. И для представителей нового среднего класса Янукович с его управляемой, «директорской» демократией, администрированной и полукриминальной рыночной экономикой был неприемлем.
Во многих отношениях это была странная революция. Логика политического противостояния смешалась с «оранжевым» карнавалом. Для анализа этих событий впору обращаться не только к Владимиру Ленину, но и к Бахтину. И толпы шахтеров, свезенных в Киев, не знали, что им делать в этой атмосфере революционного праздника и карнавальной круговерти. Их привезли драться с «оранжевыми», а те вместо драки предлагали братание и совместную трапезу.
Едва ли не впервые и, возможно, в последний раз обладатели «мерседесов» оказались в одних рядах с теми, кто едва сводит концы с концами. Политическое братство младоолигархов и полунищих провинциалов – один из оксюморонов и парадоксов Майдана.
Тем не менее эклектика революционного постмодерна победила железную логику политтехнологического модерна. Выборы перешли в революцию, революция смешалась с выборами и политической реформой.
«Оранжевая революция» способствовала смене власти в стране, формированию нового политического режима. Каким он будет? Сможет ли соответствовать высоким ожиданиям Майдана? Удастся ли новой власти стать своей для тех избирателей, кто не поддержал «оранжевую команду» на президентских выборах? Будет ли совместима логика революционного обновления, заявленная новой властью, с логикой политической реформы? Революция закончилась или революция продолжается? Вопросов пока больше, чем ответов на них. Точку в анализе «оранжевой революции» ставить рано. Скорее можно поставить многоточие и большой знак вопроса.
Выборы 2004 года: основные конфликты и их последствия
Антон ФИНЬКО,
эксперт Киевского центра политических исследований и конфликтологии
Сегодня, по прошествии всего лишь нескольких месяцев после массовых выступлений на киевской площади Независимости, совершенно беспристрастная оценка происшедших событий представляется весьма проблематичной. В то же время уже ныне можно попытаться сделать несколько предварительных обобщений, в том числе выделить ряд конфликтов, спровоцировавших политический кризис ноября—декабря 2004 года.
Среди такого рода конфликтов, во-первых, следует упомянуть о противостоянии в политических верхах страны между сторонниками копирования Украиной восточноевропейского пути преобразований и политиками, ориентированными на сценарий «национального капитализма».
В качестве важнейшего аспекта «повестки дня» президентских выборов 2004 года этот конфликт был назван аналитиками «Эксперт-Украина» еще до начала «оранжевых» событий. По их мнению, «национальный капитализм» представлял собой неофициальный курс Леонида Кучмы, чьим преемником выступал Виктор Янукович.
К основным характеристикам «национал-капиталистического» проекта «Эксперт» отнес:
1. преимущественную опору на национальные финансово-промышленные группы, которым государство оказывает поддержку в наращивании активов и отсечении западных и российских конкурентов при проведении приватизации;
2. дистанцирование от НАТО и промосковской Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) при сохранении военно-технического сотрудничества с Российской Федерацией;
3. поддержку идеи создания ЕЭП (но без согласия на создание контролируемых Москвой наднациональных структур) с целью выхода на российские рынки и удешевления поставляемого из России топлива;
4. недопущение контроля со стороны международных финансовых институтов и мультинациональных корпораций над установлением места Украины в международном разделении труда.
Слабость «национал-капиталистов» «Эксперт» связывал с их неспособностью обеспечить Украине перспективу обретения основных европейских благ – уважения к правам человека, достойного образа жизни, контроля общества над бюрократическим аппаратом.
«Восточноевропейский» проект олицетворяется политическим курсом Виктора Ющенко. Среди основных его компонентов «Эксперт» назвал:
1. первостепенное внимание присоединению Украины к структурам НАТО и ЕС;
2. вписывание Украины в систему европейского разделения труда;
3. возрастание влияния на экономику страны со стороны мультинациональных корпораций.
Авторы «Эксперта» подчеркнули, что используемые сторонниками Ющенко проевропейские лозунги обладают большой притягательной силой в украинском обществе. Однако способность в рамках реализации этого проекта добиться действительной евроинтеграции Украины они оставили под большим сомнением.
Во многом с выводами аналитиков «Эксперта» можно согласиться. Позиционирование Ющенко как политического деятеля, с которым связана европейская перспектива Украины, сыграло большую роль в мобилизации вокруг него значительной части социально активных избирателей, опасавшихся реставрации в стране авторитарных порядков квазисоветского образца в случае прихода к власти Виктора Януковича. (При этом проевропейские притязания Ющенко опирались на выражавшуюся ему явную поддержку со стороны общественного мнения, средств массовой информации и ряда лидеров США и ЕС.)
Такого рода активистские общественные слои, может быть, не столь многочисленны, но они отличаются повышенной энергией («пассионарностью»), а также высоким уровнем информированности, и именно из них рекрутировался основной состав участников киевского Майдана в первый период его существования. Их манифестированная и эмоциональная митинговая активность позволила создать перевес в пользу Ющенко на решающем этапе политического противоборства.
Симптоматично, что приход к власти Ющенко ознаменовался резким усилением риторики восточноевропейского образца. Речь идет, например, об использовании им образа «берлинской стены» или же о рассмотрении событий в Украине как одного из звеньев единого процесса расширения демократии, инициированного восточноевропейскими революциями 1989–1990 годов.
Одновременно со стороны новых властей начали предприниматься усилия по ускорению вхождения Украины в европейские структуры. Впрочем, степень их успешности остается довольно спорной.
В то же время конфликт «восточные европейцы против национал-капиталистов» на самом деле не имел столь «чистого» характера, как это представляется авторам «Эксперта». Действительная картина событий, на наш взгляд, отличалась большей сложностью.
Более пристальный взгляд на геостратегическую и геоэкономическую позицию Леонида Кучмы выявляет ее явную двойственность. Она не позволяет однозначно отнести бывшего президента Украины к безусловным сторонникам «национал-капиталистического» проекта.
С одной стороны, национальные финансово-промышленные группы во времена правления Кучмы действительно получали значительные преимущества в процессе приватизации государственной собственности. Это особенно отчетливо дало о себе знать в истории с продажей «Криворожстали».
С другой стороны, Кучма, как и большинство постсоветских лидеров, не принимая окончательного решения в отношении НАТО, тем не менее официально высказался в пользу евроатлантической интеграции Украины. Тем самым он направил обществу сигнал о возможности подчинения страны «восточноевропейской» логике, в том числе и в стратегически значимых вопросах приватизации крупных инвестиционно привлекательных объектов и определения места страны в международном разделении труда.
Таким образом, для верхних слоев бюрократического аппарата (включая силовые и дипломатические ведомства), для экспертных и интеллектуальных кругов, а также для капитала, вовлеченного в торгово-экономические отношения с евроатлантическими странами, были заданы высокие евроинтеграционистские ожидания. Они зачастую подкреплялись разнообразными программами внешней помощи.
Провозглашение ЕС готовности включить в свой состав страны с меньшим экономическим потенциалом, чем Украина, но также принадлежащие к православному культурному миру и уже вовлеченные в орбиту НАТО (Болгария и Румыния) также сыграло роль катализатора евроатлантических и евроинтеграционных настроений. При этом в столичных верхах присоединение к НАТО стало зачастую рассматриваться и как важная цель, и как средство ускорения продвижения Украины в сторону ЕС.
В силу всего этого «восточноевропейская» фракция украинского политического класса, несмотря на всю декларируемую ею антикучмовскую направленность, может рассматриваться как преемник политического курса второго президента страны, по крайней мере в некоторых важных его аспектах.
Таким образом, Янукович, который, кстати, также не придерживался антиевропейской линии, столкнулся не только с открытым противостоянием со стороны «восточноевропейской» оппозиции, но и в целом с сопротивлением той части киевских верхов, которая была во времена президентства Кучмы сориентирована в пользу европейской и евроатлантической интеграции.
В целом противоборство, связанное с определением геостратегического и геоэкономического вектора Украины, сыграло довольно заметную роль в драматических событиях, связанных с президентскими выборами 2004 года. Этому способствовала неоднозначная позиция высшего руководства страны в отношении евроатлантической интеграции в условиях продвижения НАТО и ЕС на восток.
Во-вторых, в ряду факторов, предопределивших «оранжевую» акцию, следует сказать о конфликте между крупным и сверхкрупным бизнесом и несогласованности действий внутри сообщества сверхкрупных финансово-промышленных группировок.
На эту тему уже немало сказано. В частности, с легкой руки Андреса Аслунда из Фонда Карнеги стало принято говорить об «оранжевых» событиях как о «бунте миллионеров против миллиардеров», т. е. о борьбе крупного и сверхкрупного капитала.
Рассматривая роль предпринимательских слоев в поддержке Ющенко и Януковича, Аслунд отметил: «По обе стороны ощутима роль бизнеса. (...) Кандидатура Януковича была поддержана тремя доминирующими деловыми кланами и довольно немногочисленными союзниками, в то время как остальная часть делового сообщества – и даже некоторые миллиардеры – решительно поддержала Ющенко. (...)...бизнесмены хотят иметь равные условия с самыми богатыми и имеющими наиболее хорошие связи. Ющенко осмотрительно критикует „бандитизм“ и коррупцию, но не олигархов, так как более мелкие олигархи поддерживают его самого». [51]
Задолго до событий конца 2004 года стало распространяться мнение о стремлении «олигархов второго эшелона» занять место тех, кто оказался в наибольшем выигрыше от осуществленного в период правления Кучмы процесса приватизации и был более других заинтересован в сохранении существовавшего порядка вещей путем обеспечения преемственности политического курса.
Как отмечается в докладе «Формування великого приватного капіталу в Україні», подготовленном Центром экономического развития, в посткоммунистический период в чрезвычайных условиях глубокого экономического кризиса, коррупции, отсутствия условий для легального появления крупного капитала, правовой защиты инвестиций и контрактов основными путями образования крупнокапиталистического предпринимательства стали теневые рентные прибыли, «нелегитимность поведения» и «сращивание капитала с властью». Захват ренты осуществлялся главным образом через трейдерскую деятельность, организацию спекулятивных банковских операций и приватизацию доходного государственного системного бизнеса. [52]
По мнению авторов доклада, в результате этих процессов сформировались два типа сверхкрупных бизнес-групп. Во-первых, речь идет о промышленных бизнес-группах, возникших на основе трейдерского капитала и приватизации государственного системного бизнеса. К наиболее мощным из них относятся «Индустриальный союз Донбасса» (ИСД), «Интерпайп», «Систем кэпитал менеджмент» (СКМ), «УкрАвто». Во-вторых, имеются в виду бизнес-группы, созданные по инициативе банков. В их число входят группа «Приват», группа банка «УкрСиббанк», группа банка «Аваль».
эксперт Киевского центра политических исследований и конфликтологии
Сегодня, по прошествии всего лишь нескольких месяцев после массовых выступлений на киевской площади Независимости, совершенно беспристрастная оценка происшедших событий представляется весьма проблематичной. В то же время уже ныне можно попытаться сделать несколько предварительных обобщений, в том числе выделить ряд конфликтов, спровоцировавших политический кризис ноября—декабря 2004 года.
Среди такого рода конфликтов, во-первых, следует упомянуть о противостоянии в политических верхах страны между сторонниками копирования Украиной восточноевропейского пути преобразований и политиками, ориентированными на сценарий «национального капитализма».
В качестве важнейшего аспекта «повестки дня» президентских выборов 2004 года этот конфликт был назван аналитиками «Эксперт-Украина» еще до начала «оранжевых» событий. По их мнению, «национальный капитализм» представлял собой неофициальный курс Леонида Кучмы, чьим преемником выступал Виктор Янукович.
К основным характеристикам «национал-капиталистического» проекта «Эксперт» отнес:
1. преимущественную опору на национальные финансово-промышленные группы, которым государство оказывает поддержку в наращивании активов и отсечении западных и российских конкурентов при проведении приватизации;
2. дистанцирование от НАТО и промосковской Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) при сохранении военно-технического сотрудничества с Российской Федерацией;
3. поддержку идеи создания ЕЭП (но без согласия на создание контролируемых Москвой наднациональных структур) с целью выхода на российские рынки и удешевления поставляемого из России топлива;
4. недопущение контроля со стороны международных финансовых институтов и мультинациональных корпораций над установлением места Украины в международном разделении труда.
Слабость «национал-капиталистов» «Эксперт» связывал с их неспособностью обеспечить Украине перспективу обретения основных европейских благ – уважения к правам человека, достойного образа жизни, контроля общества над бюрократическим аппаратом.
«Восточноевропейский» проект олицетворяется политическим курсом Виктора Ющенко. Среди основных его компонентов «Эксперт» назвал:
1. первостепенное внимание присоединению Украины к структурам НАТО и ЕС;
2. вписывание Украины в систему европейского разделения труда;
3. возрастание влияния на экономику страны со стороны мультинациональных корпораций.
Авторы «Эксперта» подчеркнули, что используемые сторонниками Ющенко проевропейские лозунги обладают большой притягательной силой в украинском обществе. Однако способность в рамках реализации этого проекта добиться действительной евроинтеграции Украины они оставили под большим сомнением.
Во многом с выводами аналитиков «Эксперта» можно согласиться. Позиционирование Ющенко как политического деятеля, с которым связана европейская перспектива Украины, сыграло большую роль в мобилизации вокруг него значительной части социально активных избирателей, опасавшихся реставрации в стране авторитарных порядков квазисоветского образца в случае прихода к власти Виктора Януковича. (При этом проевропейские притязания Ющенко опирались на выражавшуюся ему явную поддержку со стороны общественного мнения, средств массовой информации и ряда лидеров США и ЕС.)
Такого рода активистские общественные слои, может быть, не столь многочисленны, но они отличаются повышенной энергией («пассионарностью»), а также высоким уровнем информированности, и именно из них рекрутировался основной состав участников киевского Майдана в первый период его существования. Их манифестированная и эмоциональная митинговая активность позволила создать перевес в пользу Ющенко на решающем этапе политического противоборства.
Симптоматично, что приход к власти Ющенко ознаменовался резким усилением риторики восточноевропейского образца. Речь идет, например, об использовании им образа «берлинской стены» или же о рассмотрении событий в Украине как одного из звеньев единого процесса расширения демократии, инициированного восточноевропейскими революциями 1989–1990 годов.
Одновременно со стороны новых властей начали предприниматься усилия по ускорению вхождения Украины в европейские структуры. Впрочем, степень их успешности остается довольно спорной.
В то же время конфликт «восточные европейцы против национал-капиталистов» на самом деле не имел столь «чистого» характера, как это представляется авторам «Эксперта». Действительная картина событий, на наш взгляд, отличалась большей сложностью.
Более пристальный взгляд на геостратегическую и геоэкономическую позицию Леонида Кучмы выявляет ее явную двойственность. Она не позволяет однозначно отнести бывшего президента Украины к безусловным сторонникам «национал-капиталистического» проекта.
С одной стороны, национальные финансово-промышленные группы во времена правления Кучмы действительно получали значительные преимущества в процессе приватизации государственной собственности. Это особенно отчетливо дало о себе знать в истории с продажей «Криворожстали».
С другой стороны, Кучма, как и большинство постсоветских лидеров, не принимая окончательного решения в отношении НАТО, тем не менее официально высказался в пользу евроатлантической интеграции Украины. Тем самым он направил обществу сигнал о возможности подчинения страны «восточноевропейской» логике, в том числе и в стратегически значимых вопросах приватизации крупных инвестиционно привлекательных объектов и определения места страны в международном разделении труда.
Таким образом, для верхних слоев бюрократического аппарата (включая силовые и дипломатические ведомства), для экспертных и интеллектуальных кругов, а также для капитала, вовлеченного в торгово-экономические отношения с евроатлантическими странами, были заданы высокие евроинтеграционистские ожидания. Они зачастую подкреплялись разнообразными программами внешней помощи.
Провозглашение ЕС готовности включить в свой состав страны с меньшим экономическим потенциалом, чем Украина, но также принадлежащие к православному культурному миру и уже вовлеченные в орбиту НАТО (Болгария и Румыния) также сыграло роль катализатора евроатлантических и евроинтеграционных настроений. При этом в столичных верхах присоединение к НАТО стало зачастую рассматриваться и как важная цель, и как средство ускорения продвижения Украины в сторону ЕС.
В силу всего этого «восточноевропейская» фракция украинского политического класса, несмотря на всю декларируемую ею антикучмовскую направленность, может рассматриваться как преемник политического курса второго президента страны, по крайней мере в некоторых важных его аспектах.
Таким образом, Янукович, который, кстати, также не придерживался антиевропейской линии, столкнулся не только с открытым противостоянием со стороны «восточноевропейской» оппозиции, но и в целом с сопротивлением той части киевских верхов, которая была во времена президентства Кучмы сориентирована в пользу европейской и евроатлантической интеграции.
В целом противоборство, связанное с определением геостратегического и геоэкономического вектора Украины, сыграло довольно заметную роль в драматических событиях, связанных с президентскими выборами 2004 года. Этому способствовала неоднозначная позиция высшего руководства страны в отношении евроатлантической интеграции в условиях продвижения НАТО и ЕС на восток.
Во-вторых, в ряду факторов, предопределивших «оранжевую» акцию, следует сказать о конфликте между крупным и сверхкрупным бизнесом и несогласованности действий внутри сообщества сверхкрупных финансово-промышленных группировок.
На эту тему уже немало сказано. В частности, с легкой руки Андреса Аслунда из Фонда Карнеги стало принято говорить об «оранжевых» событиях как о «бунте миллионеров против миллиардеров», т. е. о борьбе крупного и сверхкрупного капитала.
Рассматривая роль предпринимательских слоев в поддержке Ющенко и Януковича, Аслунд отметил: «По обе стороны ощутима роль бизнеса. (...) Кандидатура Януковича была поддержана тремя доминирующими деловыми кланами и довольно немногочисленными союзниками, в то время как остальная часть делового сообщества – и даже некоторые миллиардеры – решительно поддержала Ющенко. (...)...бизнесмены хотят иметь равные условия с самыми богатыми и имеющими наиболее хорошие связи. Ющенко осмотрительно критикует „бандитизм“ и коррупцию, но не олигархов, так как более мелкие олигархи поддерживают его самого». [51]
Задолго до событий конца 2004 года стало распространяться мнение о стремлении «олигархов второго эшелона» занять место тех, кто оказался в наибольшем выигрыше от осуществленного в период правления Кучмы процесса приватизации и был более других заинтересован в сохранении существовавшего порядка вещей путем обеспечения преемственности политического курса.
Как отмечается в докладе «Формування великого приватного капіталу в Україні», подготовленном Центром экономического развития, в посткоммунистический период в чрезвычайных условиях глубокого экономического кризиса, коррупции, отсутствия условий для легального появления крупного капитала, правовой защиты инвестиций и контрактов основными путями образования крупнокапиталистического предпринимательства стали теневые рентные прибыли, «нелегитимность поведения» и «сращивание капитала с властью». Захват ренты осуществлялся главным образом через трейдерскую деятельность, организацию спекулятивных банковских операций и приватизацию доходного государственного системного бизнеса. [52]
По мнению авторов доклада, в результате этих процессов сформировались два типа сверхкрупных бизнес-групп. Во-первых, речь идет о промышленных бизнес-группах, возникших на основе трейдерского капитала и приватизации государственного системного бизнеса. К наиболее мощным из них относятся «Индустриальный союз Донбасса» (ИСД), «Интерпайп», «Систем кэпитал менеджмент» (СКМ), «УкрАвто». Во-вторых, имеются в виду бизнес-группы, созданные по инициативе банков. В их число входят группа «Приват», группа банка «УкрСиббанк», группа банка «Аваль».