Дантек Морис. Красная сирена

   – И где он, по-вашему, находится?
   – Я вам уже сказал в гостинице – точно не знаю, зато Алиса знает. Да и вы говорили – Альбофера или что-то в этом роде.
   – Албуфейра, – выдохнула она, поправляя.
   – Вот-вот. Албуфейра.
   – Но он не там.
   – Как это?
   – Он не в Албуфейре. Этот адрес недействите­лен. Стивен Тревис уехал оттуда четыре месяца назад. Он больше не живет в этом доме… Никто не знает, где он.
   «Вот мерзавка!» – подумал Хьюго с такой страстью, что сам испугался, не произнес ли он это вслух.
   Взглянул на Алису, молчавшую с приоткры­тым ртом, ошеломленную. Он понял, что она знает не больше него, что понятия не имеет, где ее отец.
   Да, это уже настоящий кошмар.
   – Слушайте, – заговорила Анита. – Все, что вы делаете, теперь не имеет смысла. Хотя я совершен­но не понимаю, что случилось в Эворе и почему по­лицейские так и не приехали, можете быть увере­ны – не пройдет и нескольких часов, как вся страна будет разыскивать вас… нас…
   Хьюго лихорадочно соображал, голова работа­ла как компьютер, обожравшийся амфетаминов. Ари, что сказал бы Ари, черт возьми?
   «Думай сам! – заорал его внутренний голос – Ищи это сраное решение!»
   – Хьюго… – Теперь голос девушки звучал при­мирительно. – Вы должны отвезти меня в поли­цию. Как можно скорее. Эти люди убили полицей­ского, там, в гостинице, в глубине коридора. Полицейского, который помогал мне искать Тревиса в Португалии. Вы должны оставить нас с Алисой в каком-нибудь комиссариате. Потом, если хотите, я дам вам двенадцать часов, чтобы вы успели до­браться до Испании или Франции…
   Хьюго взглянул на нее ироничнее, чем сам того хотел:
   – Вы что, смеетесь? Думаете, можете дикто­вать условия?
   Его голос звучал жестко, и он решил сбавить обороты.
   – Слушайте, барышня. Вы ранены, а мне надо отвезти девочку к ее отцу.
   – Я вам сказала – адрес изменился!
   – Знаю. Слышал.
   – Так что же вы собираетесь делать? На это у Хьюго ответа не было.
   – Пока не знаю, я как раз обдумывал ситуа­цию, когда вы меня прервали…
   Девушка вздохнула.
   – Слушайте, – снова заговорил Хьюго, – я вам верю, но вы должны кое-что понять, это очень важно.
   Анита подняла на него удивленный взгляд:
   – Что именно?
   – Алиса не хочет обращаться в полицию. Она го­ворит, что мать тогда непременно вернет ее. У отца нет никаких юридических прав. Она мне сказала все это – слово в слово, – пока вы спали. Если хотите, пусть подтвердит.
   Он сделал знак Алисе – чтобы вмешалась. Девочка повернулась к инспекторше, помедли­ла пару секунд, собираясь с духом.
   – Анита… это правда. Если меня отвести в по­лицию, мама и ее адвокаты меня вернут, вы же знаете…
   Хьюго закурил и протянул пачку «Кэмела» че­рез спинку на заднее сиденье, девушка взяла сига­рету, он дал ей прикурить и стал ждать ответа.
   – Ладно… Вы правы. Мне сейчас не до споров… Что вы решили?
   – Прежде всего мы отдохнем. И я еще раз осмо­трю крупнокалиберную дырку у вас в руке… если не возражаете.
   Осмотрев рану и удостоверившись, что повязка и швы в порядке, он взглянул на Аниту и улыб­нулся:
   – День или два обойдемся. Но потом я бы отвез вас в больницу…
   – Кто вы?
   – Хьюго – прозвище. Меня зовут Бертольд Цукор.
   Он даже не взглянул на Алису, чтобы проинст­руктировать ее. Анита вроде пока не собирается проверять у него документы.
   – Бертольд Цукор, – прошептала она.
   – Хотите посмотреть документы?..
   – Нет, нет, все в порядке. Как вы встретились с Алисой?
   Хьюго посмотрел на девочку:
   – Спросите у нее, пусть изложит объективную версию…
   Женщина не ответила.
   Он встал у машины, выпрямился, глубоко вдохнул чистый бодрящий воздух.
   Поняв, что Хьюго не намерен нарушать молча­ние, Анита сдалась:
   – Расскажи мне, Алиса.
   Та встрепенулась, задумалась, вздохнула и на­чала:
   – Значит, так. Когда я сбежала из магазина, мамины люди гнались за мной, и я спряталась в ма­шине Хьюго. Вот. Случайно. Потом Хьюго увез ме­ня и…
   Он понял, что она колеблется, не зная, расска­зывать ли о Витали, и едва удержался, чтобы не подмигнуть ей, когда она продолжила, «забыв» о Дюссельдорфе.
   Он обошел машину, чтобы размять ноги. За его спиной девочка продолжала:
   – Потом… Мы доехали до Испании, и на границе маминым людям удалось меня схватить, но Хьюго меня освободил, и мы добрались… Досюда, до Эворы…
   Тороп улыбнулся. Вернулся к машине, сел за руль.
   Казалось, молодая женщина пытается осо­знать услышанное. Ей нужно было свести все кон­цы и найти решение запутанного ребуса.
   – К северу от Каштелу-Бранку, в немецкой ма­шине, нашли двух людей. Нашпигованных пулями. Ваша работа?
   Он тоже старался соображать быстрее. Надо играть по-честному. В конце концов, двумя трупа­ми больше, в его-то ситуации…
   – Да. Эти типы поймали Алису. Довольно запу­танная история. Мне пришлось вмешаться…
   Она с любопытством смотрела на него:
   – А чем вы вообще занимаетесь, господин Цукор?
   Он не сумел подавить короткий смешок. Поми­мо его воли глаза хитро прищурились.
   – Если честно, боюсь, нам не хватит ночи, что­бы решить эту загадку. Я и сам постоянно задаюсь вопросом…
   Он увидел, как дрогнула мышца в углу красиво очерченного крепко сжатого рта. Намек на улыбку. Крошечная искорка дружелюбия во взгляде. Ми­молетная, но очевидная. Она, похоже, ослабляла оборону.
   – Теперь моя очередь спрашивать, если не воз­ражаете…
   Девушка молча кивнула.
   – Что вы знаете о Тревисе? У вас есть хоть ка­кие-то предположения о том, где он может быть?
   – Я кое-что знаю о Тревисе, но не имею права рассказывать вам об этом. И я совершенно не пред­ставляю, где он может прятаться.
   Хьюго подобрался. Надо было держать удар.
   – Эй, просто дайте мне след. Поделитесь хоть чем-нибудь из ваших сведений. Чем быстрее я най­ду ее отца, тем скорее все это кончится, вы понима­ете?
   Анита задумалась на несколько минут:
   – Да… Можно начать с корабля, который назы­вается «Манта». Ангар. Площадка на побережье. Компания с тем же названием.
   – Это все, что вам известно?
   – Да, – солгала Анита, умолчав про мафию и наркотики.
   – «Манта», – прошептал Хьюго.
   Он посмотрел на часы на щитке. Через час взойдет солнце.
   – Хорошо, поспим часок-другой, ладно? А на рассвете отправимся в путь.
   – С чего вы собираетесь начать?
   Он опустил спинку, устроился поудобнее на сиденье, довольно замурлыкал. Жестом предло­жил Алисе сделать то же самое. Салон «БМВ» был достаточно просторным, чтобы они не мешали Аните.
   Прикрыв глаза рукой, он ответил на вопрос мо­лодой женщины:
   – Еще не знаю… Потом посмотрим. Сейчас надо вздремнуть. Час или два…
   «ПМ» лежал в запертом багажнике. Ключи – на цепочке в кармане куртки. Пистолет на месте. Девочка не знала о его существовании. Маленький пистолет тридцать второго калибра в кобуре, слева под мышкой, под наглухо застегнутой курткой.
   Через мгновенье он провалился в бездонный колодец блаженства.
 
   Услышав выстрелы и автоматные очереди, Вондт вышел из машины. Он приказал двум французам, наблюдавшим за входом, взять ружья и встать по углам улицы, открывать огонь по всему, что дви­жется, и постоянно быть с ним на связи по рации. Включил свою и быстро подошел к двери.
   Происходившее в гостинице напоминало сра­жение за форт Аламо. В вестибюле он увидел Ру­дольфа, сжимавшего свой револьвер тридцать восьмого калибра. Тот с отчаянием махнул в сто­рону лестницы, которую пытались штурмовать Кеслер, вооруженный помповым ружьем, и индо­незиец с маленьким «узи». Отовсюду слышалась пальба, мощный заградительный огонь преграж­дал путь на площадку. Они осторожно поднима­лись по ступенькам, и вдруг под ноги им скатилось тяжелое тело, а интенсивность обстрела усили­лась. Грохотало по всему этажу.
   Он заорал Кеслеру и Джампуру, чтобы они шли туда, во имя всего святого, а сам зарядил свой сорок пятый. Потом рявкнул на Рудольфа – что он тут возится, когда на втором этаже столь­ко работы. Толстый немец побежал вслед за Кеслером.
   Но выстрелы учащались, к ногам Вондта, под­бежавшего к ступенькам, скатилось еще одно те­ло. Выстрелы и автоматные очереди разрывали воздух, грохот стоял немыслимый. Помповое ру­жье соскользнуло со ступенек рядом с изреше­ченным пулями трупом. Он услышал крики и шум поспешного отступления. На него налетел Кеслер, спускавшийся бегом и тянувший за собой Сорва­на, раненного в ногу в нескольких местах; тот вы­крикивал ругательства. Его рука, перекинутая через шею южноафриканца, безвольно свисала, пальцы вяло сжимали рукоятку огромного авто­матического «Магнума-44».
   Кеслер бросился к Вондту, поддерживая Со­рвана под руку. Болгарин волочил ногу, лицо его было искажено болью.
   – Что там творится? – спросил Вондт, заранее зная, что услышит в ответ.
   – Дерррьмо!… Там двое стреляют! Один гад с пулеметом, что ли, в номере… Мы потеряли Штрауба и Карло… и Димитриеску… Лемме, Джампур, швейцарец… Шесть человек, не меньше… Одни тру­пы на лестнице…
   Вондт холодно смотрел на него:
   – Надо забрать девчонку. Время еще есть.
   Он нервно взглянул на часы, понимая, что дело проиграно. Кровь из Сорвана хлестала фонтаном. При всей его мощи, с этой раной он мог принести пользы не больше, чем болгарский тяжелоатлет без анаболиков. Лицо совершенно белое. Его рани­ли не только в ногу. Одна пуля попала в бок, под ре­брами, а на ляжке была целая россыпь дырок. Очередь.
   Кеслер ответил ему не менее жестким взгля­дом. «Остается только считать потери, Вондт, – го­ворил этот взгляд. – Ты спланировал эту опера­цию, смотри, с чем мы остались».
   И Вондт принялся считать. Оставались Ру­дольф и два француза да их трое. За пять минут силы уменьшились практически вдвое. Он понял, что человек Тревиса был профессионалом и вы­брал номер за его стратегически удачное положе­ние. Единственное, что им оставалось, забросать противника гранатами, но мадам Кристенсен вряд ли будет рада, если они доставят ей дочку по час­тям.
   – Смываемся, – сдался он.
   Пока они добирались до машин, он вызвал по рации французов.
   Черт, этот тип, скорее всего, уничтожил и пат­руль в Гуарде…
   Они взяли к северу, по 114-й, в направлении, противоположном ложному вызову, на который выехало полкомиссариата Эворы. По дороге лега­вым приготовили ловушку – на крутом повороте были рассыпаны кузнечные гвозди. Пока они не вернутся или не вызовут подкрепление, их колле­га будут звать на помощь, запертые в багажниках своих машин в гараже. Телефон был отрезан и в полиции, и в казарме пожарников. Они выигрыва­ли не менее часа у полицейской машины – пока те, кто попал в ловушку, свяжутся с соседней дерев­ней, пока сменят шины и вернутся в комиссариат… Найдут своих… восстановят линию, получат пер­вые сигналы и явятся в гостиницу…
   Они разделились на три машины. Вондт с Ру­дольфом, двое французов, Кеслер с Сорваном. У съезда на 4-ю, ведущую на север, он помигал фа­рами Кеслеру, чтобы тот остановился у обочины. Приказал сменить голландские номера на порту­гальские, которые Сорван откопал сегодня утром вместе с кучей фальшивых прав.
   Он потребовал, чтобы Кеслер ехал первым, за ним – он сам и Рудольф, и, наконец, французы – с интервалом в пять или шесть минут. Не надо, чтобы их видели вместе до дома в Мончике. Целью этого бегства на северо-запад было заставить всех поверить, что они отступили в Лиссабон – на слу­чай, если кто-то засек их машины перед гостини­цей или на выезде из города. Но на пересечении 4-й с 10-й, ведущей к Сетубалу, нужно было резко свернуть на юг и потом перейти на 5-ю в направле­нии Грандоле. Немного недоезжая до Грандолы, на перекрестке, они возьмут на юго-запад, в сторону Миробриги, потом к Одмире, а там по 266-й добе­рутся до Серра-Мончике. В идеале, надо было бы приехать в Алгарве затемно. «Придется гнать, но не очень нарушать правила», – подчеркнул он. Предстояло проехать триста – триста пятьдесят километров. И на это есть часа три-четыре, не больше.
   Потом он терпеливо ждал, пока Кеслер и Со­рван не скроются в темноте, и снова включил пере­датчик.
   Еве К. все это совсем не понравится.
   Приехав в Мончике, надо будет сразу связать­ся с доктором Лаасом в Каса Асуль. Срочный вызов от имени госпожи Кристобаль. Сорван был люби­мым киллером Евы К, он не должен умереть.
   Когда часы на щитке показали четыре, он при­казал Рудольфу трогаться в путь.

19

   Лучи солнца, бившие в ветровое стекло, оконча­тельно разбудили его. Придя в себя, он почувство­вал, что во рту все пересохло, а мочевой пузырь вот-вот лопнет, и взглянул на часы на щитке.
   «Господи, – подумал он, пытаясь вернуться к реальности. – Сейчас почти половина девятого!»
   Вокруг холмов клубились огромные облака ту­мана, пробивавшийся сквозь них солнечный свет казался призрачным.
   Алиса спала, прислонившись головой к дверце, закутавшись в индейское одеяло, Анита, прикры­тая армейским пуховиком, тоже. Хьюго потянулся и открыл дверцу.
   Он пошел облегчиться за старую сторожевую башню. Вдохнул всей грудью сухой воздух, ощутил теплый ветерок. Вот дьявол, они опаздывают на час!
   Воспользовавшись одиночеством и царящим вокруг покоем, попытался собраться с мыслями.
   Если у Тревиса есть в Португалии корабль, но­сящий имя «Манта», рано или поздно они найдут какой-то ангар, склад, компанию – что-нибудь. Достаточно позвонить в администрацию нескольких портов в Алгарве и узнать, не зарегистрирован ли где-то корабль с таким названием. Этим вполне могла бы заняться лохматая девчонка из полиции. А сам он тем временем наводил бы справки в пор­товых барах на побережье.
   Итак, прежде всего им нужно уехать из Алентежу, вообще из Португалии, и через Испанию спус­титься к Вила-Реал-ди-Санту-Антонью. В голове постепенно складывался план. Потом они найдут бе­зопасное место, где можно будет оставить Алису, и отправятся на поиски Тревиса. Если захотеть, все это можно сделать за несколько дней. Нужно толь­ко, чтобы эта инспкторша согласилась на сделку, ко­торую он собирается ей предложить.
   Он вернулся к машине, взял бутылку с мине­ралкой, отпил немного. Потом сел за руль и тихонь­ко включил магнитолу. Вставил кассету со стары­ми записями Дилана – «Небо Нэшвилла», она помогала ему очухаться по утрам.
   Анита просыпалась медленно, она больше не стонала. Просто за его спиной началось какое-то движение. Дыхание. Движение. Волны.
   Алиса проснулась совсем по-другому.
   Она очнулась мгновенно, как будто внутри вклю­чился какой-то мощный мотор. Открыла глаза – и две секунды спустя сна как не бьшало. Она быстро протерла глаза, залюбовалась игрой солнечных лу­чей с остатками утреннего тумана над долиной.
   Тороп взял из бардачка темные очки, надел, вставил ключ в зажигание.
   – Ну, так, – сказал он почти весело, – полбу­тылки «Эвиан» в качестве завтрака… на мой взгляд, маловато… Особенно с учетом того, что нам сегодня предстоит.
   Он почувствовал, что переигрывает. Его фаль­шивая беззаботность только раздражала дам, и установившееся молчание было лучшим тому под­тверждением.
   Не пытаясь исправить положение, он тронул машину с места и ласково попросил Алису снова развернуть карту. Дал задний ход, объехал старую сторожевую башню и развернулся с другой сторо­ны. Потом взглянул на карту, ища самый скрыт­ный путь в Испанию и на юг.
   Машина на большой скорости ехала по камени­стой дороге.
   Через несколько километров, в маленькой де­ревушке, он пробежался по магазинам и купил еду. Отъехав немного дальше, они остановились на обо­чине и проглотили импровизированный завтрак, даже не выходя из машины.
   Потом, так же молча, продолжили путь.
   Он пересек границу по маленькой второстепен­ной дороге, потом выехал на 433-ю, а пятнадцатью километрами дальше свернул на 435-ю. Он старал­ся не превышать скорость, и к Уэльве они добра­лись через полтора часа.
   Тишину нарушали только записи на кассетах, которые он регулярно вставлял в магнитолу.
   У въезда в город была аптека. Он притормозил У края широкого выщербленного тротуара. Надо было что-то придумывать. Он вышел из машины, вошел в магазин и через две минуты вернулся с бу­мажным пакетиком в руке. Уселся, закинул паке­тик в бардачок.
   Свернул направо, к западу, в направлении Ви-ла-Реал-ди-Санту-Антонью.
   Проехав Гибралеон, он попросил «девочек» об­ращать внимание на объявления о сдаче жилья внаем, установленные по краям дороги. Было чуть больше одиннадцати, солнце жарило вовсю. Вдоль национального шоссе его пассажирки насчитали около десятка щитов с указаниями на сдающиеся помещения, но он остановился только за десять ки­лометров до Аямонте, приграничного испанского города. За Аямонте граница между двумя соперни­чающими иберийскими народами испокон веков проходит по Рио-Гвадиана. На другом берегу реки находится Вила-Реал-ди-Санту-Антонью, лузи-танский соперник андалузийского Аямонте.
   Алиса заметила щит с объявлением на узкой дороге, отходившей от национальной автомагист­рали на север.
   Через пятьсот метров такой же щит стоял пе­ред маленьким двухэтажным домиком.
   Хьюго вопросительно посмотрел на Алису, кото­рая, судя по всему, разбиралась в местном наречии.
   – Это сдается, дом свободен.
   Он ограничился сухим «хорошо».
   На щите был указан номер телефона. Он до­ехал до Аямонте и нашел телефонную будку у въезда в город.
   Остановил машину у самой будки – от двери до багажника было не больше метра.
   Сконцентрировавшись по методу Берроуза-Москевича, он стал набирать номер по памяти, ана­лизируя при этом свое внутреннее состояние.
   На туристической англо-испанской тарабар­щине ему удалось оговорить условия найма виллы; кроме того, он понял, что примерно через час в до­ме кто-то будет. Около часа дня. Сеньор Хуанитес.
   Отлично.
   Он поехал обратно, решив найти укромное мес­течко где-нибудь поблизости. В пяти-шести кило­метрах от сдающегося дома был небольшой пляж. Он припарковался у дорожки, ведущей к морю, и обернулся назад.
   Посмотрел на Аниту, потом на Алису.
   – У нас есть час, – сказал он. – Можем не­множко отдохнуть.
   Голландка-инспекторша слегка улыбнулась.
   Он открыл бардачок и протянул Алисе бумаж­ный пакетик.
   – Думаю, ты уже привыкла.
   Алиса открыла мешочек и вынула бутылочку с красящим шампунем. Угольно-черный цвет. Она одарила его обреченной улыбкой, но в ее глазах, когда она открывала дверцу, мелькнул хитрый ого­нек.
   Она беззаботно направилась к морю, плескав­шемуся в ста метрах от нее, у подножия песчаных дюн.
   Хьюго повернулся к Аните:
   – Ну ладно, думаю, что нам с вами надо погово­рить.
   Он постарался придать лицу как можно более безразличное выражение, потом вышел из «БМВ» и как ни в чем не бывало открыл ей дверцу. Анита отказалась от предложенной помощи и вышла из машины самостоятельно.
   Было довольно жарко, с юга, со стороны Афри­ки, дул теплый ветер, но она куталась в куртку, пытаясь справиться с легкой дрожью.
   – Вы приняли таблетки, как я вам сказал в Аямонте? – спросил он тоном спокойного, доброжела­тельного врача.
   Она пробормотала что-то утвердительное, по­том, не мигая, уставилась на него.
   – О чем вы хотите поговорить?
   Он окончательно собрался с мыслями.
   Потом оглядел пляж, нашел взглядом Алису и открыл багажник. Почти машинальным жестом вытащил спортивную сумку, в которой ощущалась тяжесть автомата.
   Вернувшись к Аните, он сделал неопределен­ный жест, приглашая ее следовать за ним к пляжу.
   – О нашем будущем сотрудничестве.
   Его черные очки встретились с глазами моло­дой голландки.
   – То, о чем вы меня просите, – просто дикость.
   Они сидели, прислонившись спинами к песча­ному холму. Алиса аккуратно красила волосы, морская пена лизала ее босые ноги.
   Методично излагая основные пункты своего плана, Хьюго наблюдал за девочкой и одновремен­но за дорогой, ведущей к пляжу.
   Он не смог сдержать улыбку:
   – Нет. Я предлагаю вам нечто совершенно кон­кретное… В обмен на что, как уже сказал, позволю вам связаться с голландской полицией и порту­гальскими легавыми.
   – Это уже граничит с полным беззаконием.
   – Да, но всего лишь граничит, и только. Поверь­те, внешность бывает обманчивой, я и правда не­плохо разбираюсь в этом вопросе.
   Он снова улыбнулся.
   Ему хотелось разрядить обстановку.
   Но фокус не удался.
   – Нет, вы просите, чтобы я солгала моим кол­легам и начальству…
   Она поудобнее пристроила свою забинтован­ную руку.
   – Единственное, о чем я вас прошу, – промол­чать о некоторых сторонах ситуации для пользы вашего же расследования. Ненадолго…
   Анита не ответила. Казалось, она пытается принять решение, что к чему. Хороший признак.
   – Послушайте, – снова заговорил он, спеша закрепить успех. – Я нуждаюсь в вас и в возмож­ностях полицейского расследования, но и вы нуж­даетесь во мне, если хотите, чтобы Алиса действи­тельно была в безопасности…
   Он хотел сказать, что самая большая опасность подстерегает Алису в том случае, если она попадет в руки местной полиции. В этом случае мать подни­мет на ноги всех своих юристов и вернет дочь в тот же день. Никаких весомых доказательств связи Евы Кристенсен с налетом в Эворе не существова­ло. Значит, сейчас необходимо как можно скорее спрятать девочку, уйти вместе с ней в подполье, поддерживая при этом регулярные контакты с по­лицией – в Голландии и Фару. Достаточно сказать половину правды. Во время налета Оливейра был убит. Алиса скрылась с человеком, остановившим нападавших. Аниту ранили. Тот же человек оказал ей первую помощь, а потом оставил на автобусной остановке – эта мифическая остановка могла нахо­диться где угодно на португальской территории, им просто нужно указать направление, идущее от испанской границы. Анита должна сообщить, что все в порядке и она продолжит свое расследование. Надо будет сказать, что полиция Фару должна со­средоточить усилия на розыске тех, кто совершил налет в Эворе. А им самим нужно как можно скорее найти Тревиса и передать ему девочку. Потом Анита сможет действовать по своему усмотрению.
   Можно поступить по-другому: он не поедет снимать дом, оставит Аниту на дороге, а сам отпра­вится вдвоем с Алисой на поиски ее отца.
   Анита поморщилась.
   Он закурил, протянул ей сигарету.
   – Три дня. От силы четыре. Пока не найдем
   Тревиса…
   Зажав в губах «Кэмел», она потянулась к тре­пещущему огоньку зажигалки.
   – Нет – Нет. – Она покачала головой с выраже­нием безысходности на лице. – Не думаю, что могу принять ваши условия… Это сочтут грубой ошибкой.
   – А вы не думаете, что будет ужасной ошиб­кой, если мы допустим, чтобы малышка попала в лапы к мамаше? До того, как вы успеете придумать стоящий план и увезете ее в Патагонию?
   Он почувствовал, что девушка всерьез обду­мывает последствия возможного решения.
   – Хорошо, – выдохнула она наконец. – Соглас­на. До вечера среды. Потом я пересмотрю ситуа­цию. Но в обмен хочу кое-что получить.
   Тороп вздохнул:
   – Говорите.
   – Скажите, чем вы занимаетесь в действитель­ности… Я не спрашиваю, как ваше имя, ничего кон­кретного… Просто – кто вы? Чем занимаетесь?
   – Но я же могу наплести все что угодно!
   – Правильно…
   Она хотела сказать, что рассчитывает на его честность.
   – Сожалею, но я почти ничего не могу вам рас­сказать…
   Его поразил ее настойчивый взгляд.
   – Вы из мафии? Из организации?
   – О черт! – вырвалось у него. – Что вас навело на такую мысль?
   И тут же пожалел, что не сдержался. Такое ве­ликолепное прикрытие! Тип из мафии. Которого якобы нанял Тревис… Он догадывался, какие мыс­ли бродят в голове у Аниты Ван Дайк. Впрочем, уже через секунду она сама уничтожила все его со­мнения.
   – Вас нанял Тревис, да? Но что-то в его плане не сработало, и вы теперь не знаете, где он скрыва­ется, связи у вас нет…
   «Ага, – лихорадочно думал он, – а вот это дей­ствительно неплохая идея, стоит уцепиться…»
   – Ну, что-то в этом роде… Мгновенная пауза. Не дольше вздоха.
   – Знаете, я предпочту, чтобы вы мне ничего не рассказывали, это лучше, чем плести плохо приду­манную чушь.
   Он играл недостаточно искренне, она почуяла обман. Да, девчонка – настоящий телепат, с ней бу­дет непросто.
   – Но хочу вам напомнить, что меня интересует надводная часть айсберга, – продолжила она ледя­ным тоном. – Я хочу знать, с кем связываюсь.
   Надо быстро сообразить, найти грань между важной и второстепенной информацией. Приме­нить стратегические правила Ари. Любая инфор­мация – это вирус. И от того, как ты его закодиру­ешь, зависит, какую работу он будет выполнять. Конечно, упоминать о Сети нельзя…
   – Хорошо. Попытаюсь дать вам сжатый отчет… Прежде всего, я не знаком с Тревисом. Как вам ска­зала малышка, нас свел чистый случай. Во-вторых, я работаю на себя. Наемник, частник, предлагаю­щий свои услуги направо и налево-Синие глаза пытливо всматривались в него – она запоминала информацию.
   – Какого рода услуги? И кому это – направо,
   налево?
   Да, тут легко не выкрутишься. Теперь придет­ся идти до конца.
   «Когда выдаешь важную информацию, – гово­рил Ари, – помни, она должна быть достаточно драматичной: это вызовет интерес и повысит зна­чимость сказанного. И тогда создастся впечатление, что ты действительно рассказал все самое главное, тогда как суть останется в тени, укрытая эмоцио­нальной „громадой“ твоей информации-вируса».