Дантек Морис. Красная сирена

   «Врать бесполезно», – сразу подумал он. Допил пиво.
   – Да, я веду расследование этих событий. Спа­сибо за все. Вот, всем еще по бокалу.
   Он поднялся, положил пачку долларов на оцинкованную стойку.
   И вышел из бара, прежде чем кто-то успел сре­агировать.
   В баре «Атлантико» повторился тот же сценарий. Теперь он совершенно уверенно играл роль про­жженного журналюги, вдохновляясь воспоминани­ями о нескольких типах, которых встречал в боль­ших отелях в Сараеве и Сплите. В большинстве своем это были неплохие ребята, вовсе нет. Но за последнее время они столько раз становились сви­детелями провалов гуманитарной политики Запа­да, что члены колонн «Колокола свободы» казались им милыми мечтателями. Некоторые из них вообще не покидали гостиниц в Загребе, Сплите и Дубров­нике, другие действительно пережили ад артилле­рийских обстрелов новых четников в Сараеве, ко­му-то удалось добраться до лагерей военнопленных в сербской зоне летом и осенью 1992 года, кто-то со­провождал конвои ООН, прорвавшиеся в феврале, после десятимесячной блокады, в Восточную Бос­нию, в области, где люди, чтобы выжить, станови­лись каннибалами.
   – Вы делаете свое дело, мы – свое, вот и все, – сказал он однажды чешской журналистке, с которой провел вечер в Дубровнике. Обоим предстояло уехать – ей в Прагу, ему – непонятно куда. – Конечно, но в чем ВАШЕ дело?
   – В том, чтобы больше не пропадали такие лю­ди, как Златко.
   И он показал на Златко Вириановича, сербско­го журналиста из газеты «Ословоение», одного из тех демократически настроенных сербов, античет­ников, «боснийцев», которые воевали бок о бок с хорватами и мусульманами в окруженнои столице и повсюду в Боснии.
   – Не порите чушь! – насмешливо воскликнула журналистка. – Я спрашиваю, чем именно вы за­нимаетесь, вот и отвечайте на поставленный во­прос.
   Его слегка качало от выпитого, и скрытность сдала позиции под действием водки, как будто вне­запно открылся какой-то клапан.
   – Скажем так: мы – честные наемники, мы бо­ремся за справедливость и свободу. Современный вариант средневековых рыцарей, братьев по…
   Молодая чешка, потрясенно глядя на него, про­шептала:
   – Ой, только не говорите, что вы замешаны в этом деле…
   – В каком именно?
   – Не прикидывайтесь идиотом. (Ее очарова­тельный славянский акцент окончательно разру­шил его оборону.) В этой организации, о которой говорят намеками во всех уголках посольства. Ко­лонны «Колокола свободы». Я права?
   Он улыбнулся, стараясь сохранять непроница­емое выражение лица.
   – Нас горсточка, но скоро станет больше, мы распространимся, вирус. Скорее даже – антиви­рус, понимаете, ведь мы борцы с варварством и то­талитаризмом, сейчас – здесь, а потом и в других местах…
   – Вы абсолютно ненормальные, – расхохота­лась она. Музыка ее смеха, звонкого, как флейта, окончательно растопила лед, и он тоже рассмеялся.
   – Да, мы психи. Мы думаем, что свобода и ложь – это вирус и вакцина, мы верим, что литера­тура, биология и астрофизика – точное оружие, нацеленное на все, противное разуму, на тотали­тарный бред, любой, все равно, какого цвета – ко­ричневого или красного, если вы понимаете, что я имею в виду.
   – Боже, да вы совсем безумны, еще хуже, чем я думала…
   И они снова расхохотались.
   Тем вечером он почувствовал, что вполне мог бы заняться любовью с этой девушкой, но что-то неясное, темное, смутное остановило его в послед­ний момент.
   За два дня до их встречи подразделение Хьюго освободило мусульманскую деревню, которая мно­гие месяцы оставалась в оккупации, и зрелище резни, предшествовавшей отступлению сербских националистов, все еще стояло перед его глазами. Рассказы о групповых изнасилованиях будоражи­ли память, и он чувствовал, что должно пройти не
   мало нормальных, обычных дней, прежде чем за­нятия любовью перестанут вызывать у него кош­марные ассоциации.
   Он расстался с девушкой на рассвете, после то­го, как сжег на пляже свой смокинг (как было пре­дусмотрено по плану).
   Хьюго вдруг понял, что воспоминания унесли его далеко от действительности бара «Атлантике», где он уже изложил в общих чертах свою легенду и получил тот же ответ, что и в предыдущем кафе. Почему все журналисты разыскивают Тревиса? Это из-за Грека? Никто ничего не знает.
   Судя по всему, язык великого Шекспира не был совсем уж чужд бармену. Наверное, летом сю­да часто заходят английские туристы.
   Хьюго заказал вторую кружку.
   – Вообще-то меня интересует его судно, – по­вторил он по-английски. – Больше, чем история с наркотиками, – поправился он, решив на сей раз действовать в другом направлении.
   – Судно?
   – Да, «Манта», судно, которое он строил с Гре­ком…
   – И тот тип, что был до вас, говорил то же са­мое. Невероятно, вы что, договорились?
   – Какой тип, журналист?
   – Ну да, из голландского журнала про парус­ники.
   – А, это, наверное, мой коллега Рийкенс. Мо­жете его описать? – В любом случае стоило попро­бовать.
   – Ну… Довольно высокий, спортивный, где-то под метр восемьдесят… Лет сорок, темный, глаза светлые.
   Отлично.
   – Он вам назвал свое имя? Маловероятно, но вдруг этот тип назвал свое
   настоящее имя.
   – Нет, просто сказал, что работает для гол­ландского журнала.
   – Да ладно, в любом случае по описанию не по­хож… Ну и что вы поведали моему конкуренту из Амстердама?
   – То же, что вам – что мы ничего не знаем. В этом баре договориться оказалось труднее.
   – Ладно… выпью-ка я третью кружечку… Он положил доллары на прилавок.
   – Единственное, что мы знаем, Тревис иногда заходил сюда с Греком. – К бармену, словно по волшебству, вернулась память. – Они садились вон там и выпивали по кружке, а потом уходили. Куда, не знаю… Но Грек жил тут неподалеку, – мо­жет, к нему шли…
   М-да, этот след недалеко уведет.
   Хьюго пристально посмотрел на усатого тол­стяка. Спокойно, как будто предлагая войти в игру. Его рука по-прежнему лежала на маленькой пачке зеленых купюр.
   – Вот еще что. Вашему коллеге я еще сказал, что Тревис встречался здесь с парнем из Тавиры, он работает на судостроительную компанию…
   «Черт, – подумал Хьюго, – информатор Аниты…»
   Он внимательно взглянул в глаза бармену и до­пил шестую за этот день кружку пива.
   Почувствовав, что совершенно опьянел, вышел облегчиться на задний двор, потом взял последнюю кружку в знак благодарности, после чего вывалил­ся наконец на улицу и пошел к машине, наслажда­ясь прохладой, царившей на набережной.
   Четверть часа спустя, более или менее про­трезвев, он отправился искать почту, которую и нашел каким-то чудом, двигаясь на ватных ногах и чувствуя чудовищную усталость.
   Он позвонил Аните в Аямонте. Как было условлено. Три звонка. Повесить трубку, набрать еще раз. Если все в порядке, она должна ответить после четвертого. Если не ответит, он должен мчаться ту­да на всех парах, держа наготове заряженные ав­томат и ружье.
   Она сняла трубку.
   Ее очередь подать сигнал.
   – Это Анита, я слушаю.
   Это означало, что все в порядке. Если бы она назвалась по фамилии – Ван Дайк, – это означало бы проблемы.
   Можно было говорить.
   – Это я, Хьюго. У меня небольшая проблема…
   – Какого рода?
   – Коммандос вышли на след Тавиры. Еще ка­кой-то тип всех расспрашивал. Смешно, он приду­мал ту же легенду, что я, ну, почти ту же. В общем, надо бы предупредить вашего тамошнего свидете­ля. Пусть не говорит ни с кем, кроме меня, ладно? Вам удалось с ним связаться?
   – Да, как только вы уехали, я ему позвонила, но он мне ничего не сказал о других визитерах…
   – Это нормально, думаю, он опережает меня на час, не больше. – Хьюго нервно взглянул на часы. – Я потерял какое-то время, Быстро звоните ему. Я представлюсь как Цукор. Никому другому пусть ничего не рассказывает, ясно? Я перезвоню ми­нут…. через десять, самое большее…
   И он сразу повесил трубку. Пошел прогуляться в сторону садов, высаженных вдоль берега реки, откуда были видны белые домики Аямонте.
   Через пять минут вернулся и набрал тот же но­мер.
   Та же процедура…
   – Это Анита, я слушаю.
   – Хьюго… Ну и?..
   – Какой-то тип приезжал…
   – Дьявол.
   – Нет… Жоакин ничего ему не сказал. Он меня заверил. Человек представился журналистом, ска­зал, что хочет сделать репортаж о необычных ко­раблях, но Пинту заявил, что ничего не знает про «Манту». Думаю, не врет. Он сказал тому человеку, что вообще плохо знаком с Тревисом, что они обща­лись когда-то давно и что тот обращался к нему за какими-то техническими советами, когда готовил чертежи.
   Хьюго облегченно вздохнул.
   – Описание?
   – Высокий, темные волосы, голубые глаза. Му­скулистый, уверенный в себе.
   – Так, а этот Пинту, он что-то знает или дейст­вительно не в курсе?
   – Мне сказал, что ничего не знает… Что с мо­мента нашей встречи ничего нового не выяснилось. Он не знает, где Тревис. Он понятия не имеет, где может находиться эта мифическая «Манта». Гово­рит, лучше бы его оставили в покое.
   – Вы ему сказали, что я заеду?
   – Говорю вам, он ничего не знает и… Он резко перебил ее:
   – Скажите ему, что я заеду, Анита, мне нужна информация, и у нас нет никаких доказательств, что он говорит правду.
   – Хорошо…
   – Я буду там минут через сорок пять…
   – Да…
   – Ладно, перезвоню вам после разговора с Пинту.
   – Договорились, Хьюго… Разрешите мне…
   – Что?
   – Могу я позвонить в Центральный комиссари­ат Фару вечером, до вашего приезда? Если вдруг они что-то нашли в одном из портовых управле­ний, вы могли бы туда поехать.
   Он сообразил, что это отличная возможность выиграть время.
   – Валяйте. Но не разговаривайте слишком дол­го. Скажите, что звоните из автомата где-то в рай­оне Сетубала, как и раньше.
   – Да, конечно…
   – И скажите вашему свидетелю, чтобы был ос­торожен, вы знаете, на что способны эти ребята.
   – Обязательно. Я предупрежу его. – Все, до вечера.
   И он повесил трубку, стараясь не прислуши­ваться к внутреннему голосу, уговаривавшему его продлить разговор – ну хоть на несколько секунд.
   – Зараза, сейчас не время…
   Он сразу сел в машину и поехал на запад, по дороге, идущей вдоль берега.
 
   Вондт остановился на обочине, чтобы в последний раз посмотреть на заводские строения Корлау че­рез открытое окно. Нужно было подумать, соста­вить план. Этот Пинту что-то скрывает, он чувст­вовал это на протяжении всего разговора. Не так чтобы что-то серьезное, нет. Но парень был насто­роже. Он признался, что знаком с Тревисом, но не видел его с тех самых пор, когда тот приезжал к не­му в Вила-Реал, чтобы проконсультировать по по­воду постройки судна. Это было года два назад. И где это судно, он тоже не знает.
   Парень соврал. Точно. Все остальное наверняка правда, но вот с Тревисом они еще виделись. Вондт чуял это, словно уловил некий сигнал, указывав­ший на брешь в обороне врага. В течение почти де­сяти лет подобные сигналы помогали ему находить слабые места в прикрытиях и вранье дилеров, с ко­торыми он имел дело. Будь голландская полиция немного умнее, она смогла бы извлечь пользу из его талантов, а не выкинула бы вон только потому, что какая-то сучка из Гарлема проболталась о мелких подарочках, которые он получал от своих стукачей.
   Так… Надо вызвать Кеслера, пусть последит за этим Пинту, а он пока продолжит поиски. Вечер начинался неплохо, у него была назначена встреча в Фару с агентом от оптовика, который, возможно, выведет его на какой-то канал. Потом надо будет съездить в Сагриш, в Каса-Асуль, где останови­лась Ева Кристенсен. Он двинулся в направлении Фару и связался по рации с Мончике.
   Кеслера не пришлось упрашивать уехать из Мончике, где Сорван метался по дому, словно тигр в клетке.
   Неторопливая еда позволяла подробно, пункт за пунктом, мысль за мыслью, проанализировать ситуацию. Во время неудачного нападения Сорван потерял пятерых лучших своих людей. К ним сле­довало добавить Бориса, двух парней из Каштелу-Бранку. Кеслер потерял только одного – Лемме – в Эворе и одного вместе с Борисом. Это все.
   Не останавливаясь, он доехал до Фару, где встретился с нужным человеком. Он уже передал ему каналы Грека, и парень казался надежным.
   Этот молодой австралиец летом болтался на пляжах, а зимой подторговывал наркотой. Разго­вор шел на английском, на отдаленной набережной близ порта.
   Парень рассказал о судне, которое видел пару раз, недалеко от Сагриша, в море, черно-белом судне с названием «Манта», он прекрасно это по­мнил, дело было в конце осени 1992 года. В ноябре.
   – Ну да, первый раз я его заметил еще на дороге, его везли на прицепе, вроде к «тойоте» 4x4, это было недалеко от пляжа, к северу от Сагриша, в сторону Одесеиксе. А второй раз, недели через две, уже на воде, у другого пляжа, немного ниже Синиша, я узнал его по виду и окраске, черно-белой. В первый раз я прочел на борту название – «Ман­та» – и тогда вспомнил.
   – Синиш? Это немного южнее Сетубала, на за­падном побережье, правильно?
   – Да, к северу от Сагриша. Вот и все, что я знаю.
   Его улыбка ясно говорила, что пора переходить к расплате.
   Вондт отблагодарил его тысячей немецких ма­рок, как и договаривались, и сразу направился в сторону Сагриша. Черт побери, все так удачно складывается! Он разработает четкий план вместе с королевой-матерью, а после этого останется только добраться до Одесеиксе – это севернее по атлантическому побережью, за Серра-Мончике, – и начать систематически прочесывать местность до самого Синиша.
   Рано или поздно он найдет этот треклятый ко­рабль.

21

   Подъехав к ангарам предприятий Корлау, Хьюго несколько секунд любовался синей громадой океа­на, потом вышел из машины.
   На проходной он представился: Цукор, к Жоа-кину Пинту.
   Очаровательная девушка указала ему на дверь в глубине коридора справа.
   Хозяин кабинета смерил его холодным подо­зрительным взглядом и, не скрываясь, осмотрел с ног до головы. Хьюго терпеливо ждал, пока закон­чится сеанс сканирования.
   – Вы тоже голландец? – спросил Пинту, садясь в кресло, но не предлагая сесть посетителю.
   Мужик лет сорока, щекастый, с брюшком, но за внешностью добродушного толстячка наверняка скрывается твердый характер.
   Он сразу и без малейшего труда заговорил по-английски, как будто угадал, что Хьюго плохо вла­деет здешним наречием.
   – Нет. Немец, – сразу ответил Хьюго. – Родил­ся в Швейцарии, Работаю для частного сыскного агентства…
   Пинту довольно долго молча смотрел на него.
   – Частного? Детектив?
   Он жестом предложил Хьюго сесть. Тот устроился на стуле, глядя прямо в черные проницательные глаза собеседнику.
   – Именно так. Частный детектив… Мне… мне надо как можно скорее найти Тревиса. И я хотел бы начать с человека, который недавно заходил к вам.
   – Я уже сказал госпоже Ван Дайк, что ничего не знаю…
   – Да, но что именно хотел узнать тот человек?
   – Он спросил, знаю ли я некоего Тревиса, слы­шал ли о судне «Манта»… Я ответил ему, что с Тревисом знаком, но о судне ничего не знаю, и вам ска­жу то же самое.
   Ну, тут, по крайней мере, все ясно.
   – Он представился вам репортером из журна­ла по судоходству?
   – Да…
   – Вы ему не поверили?
   – Нет. Я хорошо знаком с людьми из специаль­ных изданий и… не знаю… Инстинкт. Со мной гово­рила госпожа Ван Дайк, я знаю, что была какая-то заварушка, да и потом, сегодня утром я читал газе­ты, вы понимаете?
   Он прекрасно понимал.
   – Вам что-нибудь известно об отношениях Тревиса с Греком?
   – Очень мало. Это было в то время, когда Тревис жил здесь с госпожей Кристенсен, я уже рас­сказывал госпоже Ван Дайк…
   Хьюго принял информацию к сведению.
   – Хорошо. Согласен. Вы не знаете, где находит­ся Тревис, и не знаете, где «Манта»…
   – Именно так.
   – Отлично. Теперь рассмотрим проблему вот под каким углом…
   Он не закончил фразу, помедлил мгновение, чтобы оценить любопытство, медленно разгорав­шееся в глазах Пинту.
   – Если я спрошу вас не о том, где находится этот чертов корабль, но где он может находиться? Что вы на это ответите?
   Черные глаза Пинту пробуравливали его наск­возь.
   – Чего вы от меня хотите, я что, ясновидящий? Хотите, чтобы я нашел вам корабль, подвесив ма­ятник над картой?
   Хьюго расхохотался – как будто непроизволь­но. В действительности он все точно просчитал.
   – Нет. Но вы знаете Тревиса, и вы моряк. По­старайтесь рассуждать логично, припомните – вдруг вы знаете какое-то место, где Тревис мог по­ставить ангар для судна, где-нибудь на пляже?
   Пинту задумался.
   – Нет, – наконец ответил он. – Честно говоря, он может быть где угодно. Не знаю… в Сетубале или в Алгесирасе…
   – Нет, нет, он в Португалии, где-то здесь, в Ал-арве. В каком-то месте, которое любит…
   – Господи Иисусе, да вы упрямец… (Это он ска­зал по-португальски.)
   – Да. Слушайте, я не хочу вас пугать, но с типом, который приезжал к вам, шутки плохи. Мы с Анитой должны найти Тревиса раньше, чем он, понимаете?
   – Это как-то связано с событиями в Эворе? Там вроде была сущая мясорубка…
   – Хьюго с трудом скрыл улыбку. Расскажи он ему правду, в таких обстоятельствах, это было бы страшно.
   – Да-да, эти ребята шутить не любят. Я боюсь, что Тревис в опасности, да и вы тоже, так что самое лучшее для нас – найти его первыми.
   В комнате снова наступила тишина, прерывае­мая ритмичным стуком пишущих машинок и теле­фонными звонками.
   Пинту поерзал в кресле:
   – Я согласен, господин Цукор. – Он тяжело вздохнул. – Но я, по сути дела, мало что знаю. Тре­вис – необычный человек, он периодически вот так исчезает, я уже рассказывал госпоже…
   – Ван Дайк, я знаю. Я просто прошу вас поше­велить извилинами и припомнить несколько мест, куда любил наведываться Тревис в те благословен­ные времена, когда вы его хорошо знали. Как вам кажется, вы в состоянии это сделать?
   Нужно было подстегнуть события. Время под­жимало. Становилось не до шуток.
   Пинту пристально взглянул на него. В глазах были самые разные чувства, но только не агрессив­ность.
   – Так, не думаю, чтобы он поехал в Каса-Асуль, это в Сагрише…
   – Бывший дом Евы Кристенсен?
   – Да… с этим у него связаны дурные воспомина­ния, но в то же время…
   Взглядом Хьюго просил его продолжать, не вдаваясь в ненужные рассуждения.
   – Как бы вам объяснить? Тревиса страшно за­нимала история мореплавания. Именно в Сагрише великие португальские исследователи первого по­коления задумывали свои путешествия через Ат­лантику, именно оттуда стартовали экспедиции к мысу Доброй Надежды… Тревису все это было очень интересно, я помню, что он часто ездил на мыс Сагриш, откуда Энрике Мореплаватель повел первые каравеллы к Мадейре, к Азорским остро­вам, в Африку…
   Хьюго запомнил эту информацию. Мыс Саг­риш.
   – Но это недалеко от Каса-Асуль, и он навер­няка считает это место проклятым – из-за жены…
   – Он что, по-вашему, верит в злых колдуний? Пинту взглянул на него с укоризной:
   – Да, вы точно не знакомы с госпожой Кристен­сен… Кроме того, Тревис, как все моряки, суеверен, он не стал бы крестить свой корабль в нескольких кабельтовых от Каса-Асуль…
   – Хорошо, – вздохнул Хьюго, – вычеркиваем Сагриш… Что еще?
   – Ох, честно говоря, там, как мне кажется, ско­рее всего…
   – Постарайтесь.
   Собеседник взглянул на него, пытаясь скрыть улыбку:
   – Да-а, от вас не так-то легко отделаться…
   – Уверяю, я человек воспитанный и умею себя вести, но сейчас нахожусь, так сказать, под давле­нием обстоятельств. Улавливаете?
   – Вроде да. – Пинту хохотнул. – Знаете что, вы не очень на меня наседайте.
   Он выдвинул ящик, достал оттуда серый авто­матический пистолет и положил его на стол.
   Хьюго узнал модель – русский, «Токарев». Медленно покачал головой в знак согласия:
   – Да уж, не стану… Ну, так что насчет этого ме­ста?
   Нужно было поддерживать свою репутацию.
   Пинту вздохнул:
   – Не знаю… Так, что-то приблизительное…
   – Я вас слушаю.
   – Перед тем, как они уехали в Барселону, он говорил о каком-то местечке, кажется, возле Одесеиксе. Ему там нравилось, он там часто бывал. Го­да три назад, еще до того, как он советовался со мной по поводу судна, я его случайно там встретил.
   – Одесеиксе?
   – Немного севернее, в устье Миры, в сторону мыса Синиш. Мы случайно встретились на дороге и поболтали.
   А вот это уже стоящая информация.
   – Где это точно, если в километрах?
   – По 125-й, потом по 120-й примерно двести. После Одесеиксе надо повернуть к морю по ма­ленькой местной дороге.
   Хьюго лихорадочно соображал.
   – Так… Скажем, часа два-три.
   Он посмотрел на часы, стараясь выглядеть как можно спокойнее.
   Ах, дьявол, уже шесть часов прошло…
   Он пристально взглянул в глаза Пинту и ода­рил его самой человечной улыбкой, на какую был способен:
   – Скажите честно, Жоакин, у вас на сегодняш­ний вечер что-то намечено?
   Когда они подъезжали к пригороду Тавиры, сидев­ший рядом с ним бывший бразильский капитан вдруг рассмеялся:
   – Ну и ну, должен признаться, никогда еще не встречал типа, который так умеет уговаривать…
   Хьюго неопределенно улыбнулся, переключая скорость:
   – А у вас было какое-то дело поважнее? Пинту откинулся на подголовник:
   – Нет, конечно… Если Тревис влип, то я должен помочь ему выпутаться.
   И он тихонько побарабанил пальцами по писто­лету, засунутому за пояс.
   Хьюго молча вставил в радиолу кассету Хендрикса.
   На выезде из города он заметил телефонную будку и остановился.
   – Мне надо позвонить Аните, – объяснил он и, Удивляясь собственному лихорадочному нетерпе­нию, набрал номер, соблюдая все условленные пре­досторожности.
   На четвертом гудке после второго набора номе­ра Анита ответила.
   Когда в трубке зазвучал ее голос, перед глаза­ми Хьюго уже стояло ее лицо.
   – Это Анита, я слушаю…
   Он слышал ее дыхание, и воображаемый образ постепенно наполнялся жизнью. Волосы, беспоря­дочными локонами падающие на плечи. Стройная фигурка в черном свитере, обнаженная рука, вы­глядывающая из бинтов и отрезанного рукава, в угольно-черном лубке, похожем на странные бое­вые доспехи.
   – Это Анита, я слушаю.
   Чер-р-т! Надо спуститься на землю. В голосе Аниты послышались тревожные нотки.
   – Хьюго… привет. Все в порядке… небольшие проблемы с соединением… Так, у меня есть новости. А у вас?
   – Я только что говорила с инспектором из Фа­ру. Он обзвонил почти все порты провинции, пока что никакой «Манты» в регистрах не найдено…
   – Это нормально.
   – То есть как?
   – Не стоит искать в Алгарве. Нужно взять по­выше, в Баикса-Алентежу, Одесеиксе, на мысе Синиш, понимаете?
   – Как вы это выяснили?
   – Ну, это долгая история… Пинту кое-что вспомнил, и мы собираемся там порыскать…
   – Вы собираетесь порыскать? Что это значит?
   – То, что сказал. Пинту со мной…
   – Вы спятили. Он вздохнул.
   Она сказала это с неподдельным отчаянием.
   – Не настолько я и спятил. Пинту знает мест­ность, он моряк, он понимает культуру страны и знаком с Тревисом. Это увеличивает мои шансы найти отца Алисы раньше других. Я вам как-ни­будь расскажу об уроках Ари Мое… Билъбо.
   Черт побери, он чуть было не назвал настоящее имя Ари.
   – Гарри Мосс Бильбо?
   – Один мой друг. Проехали… Так вы не забуде­те? Пусть полиция ищет на побережье Алентежу, не в Алгарве. Я перезвоню позже, расскажу, как наши дела…
   – Ладно.
   Судя по всему, она смирилась со своим вынуж­денным бездействием.
   Хьюго сам не понимал, почему вдруг решил продолжить разговор.
   – Да, а вы ничего подозрительного не замети­ли? Машин, ездящих вокруг дома, туристов с боль­шими биноклями?
   В трубке послышался звонкий смех.
   – Нет, нет, Хьюго, не волнуйтесь. Вообще, должна вас поблагодарить за лечение. Рана затя­гивается, а перелома вроде не было. Через неделю верну форму на сто процентов.
   – Тем лучше…
   Он не знал, что еще сказать. Тишина, нарушае­мая только треском на линии, заполнила мир.
   – Алло, Хьюго? Снова смех.
   Звонкий голосок, – казалось, телефонная каби­на звенит, как хрустальный бокал.
   Он вдруг понял, что его состояние трудно на­звать нормальным, и сделал над собой невероятное усилие, чтобы вернуться к суровой действитель­ности.
   Пора было ехать дальше.
   – До вечера.
   Его голос прозвучал как хриплый рык, но в нем было новое и очень стойкое чувство.
   Он повесил трубку, не дожидаясь ответа, и вер­нулся в машину.
   Отъехав от кабины, увеличил громкость. «Easy Riiider», – выводил Хендрикс в сопровождении ги­тар.
   Easy Riiider…
 
   После Фару 125-я свернула в направлении Вила-Маура.
   – А вы ни разу не слышали, чтобы он говорил о каком-нибудь участке, складе? Даже когда виде­лись с ним в Вила-Реал?
   – Нет, нет. Ни разу. Он просто говорил, что со­ветовался с кем-то о постройке парусника, может, он даже не имел в виду его собственный корабль…
   – Ясно…
   Хьюго бросил взгляд в зеркало заднего вида.
   – Я не знаю, почему он решил держать это в тайне, может, потому, что Грек был в курсе… – про­должал Пинту, размышляя вслух.
   – Угу… Слушайте, давайте немного про этого типа из журнала по судоходству. Вы его машину видели?