Страница:
— Слушай, обложка не порвана?
— Нет, целая.
— Дай посмотреть, — распорядился Райм. — Поднеси книгу ко мне.
Отряхнув пыль с брюк, помощник показал книгу со всех-сторон.
— Пойдет, — согласился криминалист.
Райм нетерпеливо обвел взглядом комнату. У него в висках стучало; это означало, что сердце, которое он не мог чувствовать, заработало быстрее.
— В чем дело, Линкольн?
— Где сенсорная панель? Ее никуда не выбросили?
Несколько месяцев назад Райм заказал для своего компьютера сенсорную панель управления, надеясь, что он сможет использовать ее вместо мыши, действуя безымянным пальцем левой руки, единственным, сохранившим способность двигаться. Криминалист не сказал даже Тому и Сакс, как важно для него было научиться работать с этим устройством.
Но у него ничего не получилось. Его палец не обладал достаточной свободой движения для эффективного перемещения курсора.
Эта неудача почему-то очень огорчила Райма.
Том вышел из гостиной и вскоре вернулся с небольшим устройством. Подсоединив сенсорную панель к компьютеру, он поместил ее под безымянный палец Райма.
— Зачем она тебе понадобилась? — удивился Том.
— Ты только держи ее неподвижно, — проворчал Райм.
— Как скажешь.
— Командный режим... курсор вниз... командный режим, стоп... Командный режим, двойное нажатие... — На экране появился графический редактор. — Командный режим... рисовать линию.
— Когда ты успел этому научиться? — изумился Том.
— Молчи. Мне надо сосредоточиться.
Набрав полную грудь воздуха, Райм начал водить пальцем по сенсорной панели. От напряжения у него на лбу выступил пот. На экране появилась дрожащая линия.
Тяжело дыша, чувствуя себя словно сапер, обезвреживающий мину, Райм процедил сквозь стиснутые зубы:
— Том, передвинь панель влево. Только осторожнее.
Помощник выполнил его просьбу, и криминалист снова принялся за работу. Десять минут мучений, десять минут изнурительных усилий... Наконец Райм посмотрел на экран, довольный результатом. Он устало откинул голову назад.
— Командный режим... печать.
Том подошел к принтеру.
— Хочешь взглянуть на творение рук своих?
— Разумеется, хочу, — проворчал Райм.
Вынув из принтера лист бумаги, Том показал его криминалисту.
Моему другу Сонни Ли от Линкольна.
— По-моему, после травмы это первое, что ты написал сам. Своим почерком.
— Каракули первоклассника, — пробормотал Райм, тем не менее переполненный восторгом. — Ни черта не разберешь.
— Ты хочешь, чтобы я вклеил это в книгу? — спросил Том.
— Да, если тебе не трудно. Спасибо. Мы подарим ее Ли, когда он вернется.
— Я ее заверну, — предложил помощник.
— Думаю, это уже лишнее, буркнул Райм. — А теперь возвращаемся к уликам.
Глава 36
Глава 37
— Нет, целая.
— Дай посмотреть, — распорядился Райм. — Поднеси книгу ко мне.
Отряхнув пыль с брюк, помощник показал книгу со всех-сторон.
— Пойдет, — согласился криминалист.
Райм нетерпеливо обвел взглядом комнату. У него в висках стучало; это означало, что сердце, которое он не мог чувствовать, заработало быстрее.
— В чем дело, Линкольн?
— Где сенсорная панель? Ее никуда не выбросили?
Несколько месяцев назад Райм заказал для своего компьютера сенсорную панель управления, надеясь, что он сможет использовать ее вместо мыши, действуя безымянным пальцем левой руки, единственным, сохранившим способность двигаться. Криминалист не сказал даже Тому и Сакс, как важно для него было научиться работать с этим устройством.
Но у него ничего не получилось. Его палец не обладал достаточной свободой движения для эффективного перемещения курсора.
Эта неудача почему-то очень огорчила Райма.
Том вышел из гостиной и вскоре вернулся с небольшим устройством. Подсоединив сенсорную панель к компьютеру, он поместил ее под безымянный палец Райма.
— Зачем она тебе понадобилась? — удивился Том.
— Ты только держи ее неподвижно, — проворчал Райм.
— Как скажешь.
— Командный режим... курсор вниз... командный режим, стоп... Командный режим, двойное нажатие... — На экране появился графический редактор. — Командный режим... рисовать линию.
— Когда ты успел этому научиться? — изумился Том.
— Молчи. Мне надо сосредоточиться.
Набрав полную грудь воздуха, Райм начал водить пальцем по сенсорной панели. От напряжения у него на лбу выступил пот. На экране появилась дрожащая линия.
Тяжело дыша, чувствуя себя словно сапер, обезвреживающий мину, Райм процедил сквозь стиснутые зубы:
— Том, передвинь панель влево. Только осторожнее.
Помощник выполнил его просьбу, и криминалист снова принялся за работу. Десять минут мучений, десять минут изнурительных усилий... Наконец Райм посмотрел на экран, довольный результатом. Он устало откинул голову назад.
— Командный режим... печать.
Том подошел к принтеру.
— Хочешь взглянуть на творение рук своих?
— Разумеется, хочу, — проворчал Райм.
Вынув из принтера лист бумаги, Том показал его криминалисту.
Моему другу Сонни Ли от Линкольна.
— По-моему, после травмы это первое, что ты написал сам. Своим почерком.
— Каракули первоклассника, — пробормотал Райм, тем не менее переполненный восторгом. — Ни черта не разберешь.
— Ты хочешь, чтобы я вклеил это в книгу? — спросил Том.
— Да, если тебе не трудно. Спасибо. Мы подарим ее Ли, когда он вернется.
— Я ее заверну, — предложил помощник.
— Думаю, это уже лишнее, буркнул Райм. — А теперь возвращаемся к уликам.
Глава 36
«Ничего страшного, у меня все получится».
Амелия Сакс стояла на ребристом металлическом полу вертолета «Сикорский ХХ-60» береговой охраны, зависшего в пятидесяти футах над раскачивающейся антенной патрульного корабля «Ивэн Бригент». Один из летчиков закреплял на ней грудную обвязку.
Когда Сакс попросила подбросить ее до корабля на вертолете, ей и в голову не пришло, что попасть на качающуюся палубу она сможет только с помощью лебедки.
Ну а что она ожидала, эскалатор?
Пронизывающий ветер швырял вертолет из стороны в сторону, а внизу, в туманной дымке серые волны окатывали корпус судна белой пеной.
Облачившись в оранжевый спасательный жилет и видавший виды шлем, Сакс схватилась за рукоятку открытого люка и снова подумала: «Ничего страшного, у меня все получится».
Летчик что-то крикнул ей, но она, не расслышав, попросила его повторить. Судя по всему, он также не расслышал ее просьбу, приняв ответный крик за выражение согласия. Летчик еще раз проверил закрепленный на ремне карабин лебедки и снова что-то крикнул. Показав на себя, затем на открытый люк, Сакс подняла большой палец вверх.
"Ничего страшного...
У меня все получится".
Она больше страдала от клаустрофобии, а не от боязни высоты, и все же... Собравшись духом, Сакс шагнула вперед, придерживаясь за трос, хотя, кажется, ей говорили не делать этого. Какое-то время ее раскачивало из стороны в сторону, но колебания быстро прекратились и она начала опускаться вниз, чувствуя мощную вертикальную струю воздуха от несущего винта вертолета.
Вниз, вниз...
Внезапно ее поглотила полоса тумана, и Сакс потеряла ориентацию в пространстве. Ей казалось, она висит в пустоте, не имея возможности видеть ни вертолет, ни корабль. Ее ослепил хлещущий в лицо дождь, у нее закружилась голова. Сакс не могла сказать, то ли она раскачивается словно обезумевший маятник, то ли падает вниз со скоростью сто миль в час.
О, Райм...
Но вдруг прямо под ней показалась палуба корабля.
«Ивэн Бригент» взлетал вверх и падал вниз, переваливался с борта на борт, однако рулевой уверенно удерживал корабль несмотря на волны, такие огромные, что они казались неестественными, плодом спецэффекта из кино. Наконец Сакс коснулась ногами палубы, но как только она освободила карабин, корабль провалился между волнами, и молодая женщина упала с высоты своего роста. Пораженные артритом ноги отозвались пронзительной болью. Увидев бросившихся к ней на помощь моряков, Сакс подумала, что, наверное, именно об этом предупреждал ее летчик вертолета.
Море не для тех, кто страдает артритом. Чтобы удержать равновесие, Сакс приходилось все время подгибать колени. Всю дорогу до мостика она вела мысленный разговор с доктором Джоном Суном, жалуясь ему на то, что китайской медицине еще далеко до современных противовоспалительных средств.
На мостике Сакс откозырял невероятно молодой капитан Фред Рэнсом. Поздравив с прибытием на борт, он подвел ее к монитору.
— Вот снимок корабля и того места, где он лежит.
Сакс сосредоточилась на изображении судна. Рэнсом объяснил ей, где находится мостик, а где каюты — на той же палубе, но в конце длинного коридора у самой кормы.
— Офицер, хочу предупредить вас об одной вещи, — деликатно заметил капитан. — Насколько я понимаю, на борту корабля осталось около пятнадцати трупов, а в море здесь полно всякой живности. Зрелище может оказаться очень неприятным. Мои ребята...
Поймав ее взгляд, он умолк.
— Благодарю за предупреждение, капитан, — сказала Сакс, — но вы, кажется, забыли, что я зарабатываю на жизнь осмотром мест преступления.
— Да-да, извините. Ну что ж, вам пора облачаться в снаряжение.
Еще один переход по качающейся палубе под дождем. Капитан проводил Сакс на корму. Там в маленькой кабинке, открытой сзади, ей представили двоих моряков, мужчину и женщину, одетых в желтые с черным «мокрые» водолазные костюмы. Это были командир подводников и его заместитель.
Насколько я понимаю, вы прошли курс подготовки? — спросил мужчина. — Сколько у вас погружений?
— Что-то около двадцати пяти.
Этот ответ его обрадовал.
— А когда было последнее?
— Несколько лет назад.
А этот ответ произвел обратное действие.
— Что ж, придется повторить все сначала, — сказал мужчина. — Будем считать, вы новичок.
— Я так и думала.
— Какая у вас была максимальная глубина? — спросила женщина.
— Восемьдесят футов.
— Приблизительно такая же, как здесь. Единственная разница в том, что здесь вода мутная. Течение поднимает ил со дна.
Подводники объяснили, что море, сохранившее летнюю жару, еще не холодное, и все же продолжительное пребывание в воде приводит к быстрой потере телом внутренней энергии, поэтому Сакс предстоит надеть «мокрый» костюм, обеспечивающий теплоизоляцию не только за счет резины, но и, как позволяло предположить название, за счет тонкого слоя воды между кожей и оболочкой костюма.
Зайдя за ширму, Сакс разделась и попыталась натянуть на себя костюм.
— Вы уверены, что не дали мне по ошибке детский размер? — окликнула она подводников, задыхаясь от усилий, которые потребовались на то, чтобы натянуть тугую резину на бедра и плечи.
— Нам частенько приходится это слышать, — ответила женщина.
Затем на Сакс надели остальное снаряжение: груз, маску и воздушный баллон, подсоединенный к устройству контроля плавучести. Это устройство представляло собой жилет, который можно было по желанию наполнять воздухом: это позволяло увеличивать или уменьшать плавучесть.
Также к баллону были подсоединены два редуктора с загубниками — основной, через который предстояло дышать Сакс, и вспомогательный, прозванный «осьминогом», с помощью которого мог дышать второй аквалангист, если у него кончится воздух. В последнюю очередь Сакс на голову надели фонарь.
Затем подводники повторили основные сигналы для связи с партнерами под водой.
Амелия старалась изо всех сил запомнить большой объем очень важной информации.
— Как насчет ножа? — спросила она.
— Нож у вас есть, — сказал мужчина, показывая на устройство контроля плавучести.
Сакс вытащила лезвие и увидела, что оно имеет тупой конец.
— Колоть вам ничего не придется, — улыбнулась женщина, увидев ее беспокойство. — Только резать. Ну, например, если вы запутаетесь в проволоке.
— Да я больше думала про акул, — объяснила Сакс.
— В наших водах акулы редкие гости.
— Можно сказать, вообще не заглядывают, — добавил мужчина. — По крайней мере, крупные.
— Верю вам на слово, — ответила Сакс, убирая нож. — Но разве «Челюсти» снимали не здесь?
Мужчина вручил ей большую сетку для сбора улик. Сакс уложила в нее свои неизменные полиэтиленовые пакеты. Затем подводники быстро надели свое снаряжение, и все трое, взяв ласты, прошли на самую корму качающегося судна.
Перекрикивая рев ветра, мужчина сказал:
— Волнение слишком сильное, чтобы прыгать с палубы. Мы пересядем в плот, наденем ласты и упадем спиной в воду. Придерживайте одной рукой маску и загубник, а другую не убирайте с карабина освобождения груза.
Сакс похлопала себя по макушке — показывая, что все в порядке.
Мужчина сделал то же самое.
Затем они перебрались в желтый надувной плот, уже спущенный на воду и брыкающийся словно необузданный мустанг. Сев на борт, все проверили снаряжение.
В двадцати футах от корабля на волнах качался оранжевый буй.
— От него отходит трос прямо к затонувшему кораблю, — объяснил мужчина, показывая на буй. — Подплываем к нему, затем спускаемся по тросу вниз. Как вы намереваетесь производить осмотр?
— Я хочу получить образцы взрывчатки, оставшиеся на корпусе, а затем осмотреть мостик и каюты.
Подводники кивнули.
— Внутри я буду работать одна.
Это было нарушением главного правила аквалангистов, требующего, чтобы подводник мог, сделав один вдох, доплыть до своего товарища. Мужчина нахмурился.
— Иначе никак нельзя?
— Никак.
— Ладно, — неуверенно произнес подводник. — Под водой на звуки полагаться нельзя: очень трудно определить, откуда они исходят. Но если у вас возникнут какие-то неприятности, колотите ножом по баллону с воздухом — мы будем вас искать. — Он обратил внимание Сакс на манометр, с помощью которого можно было оценить, сколько воздуха осталось в баллоне. — У вас сейчас три тысячи фунтов воздуха. Тратить вы его будете быстро, потому что ваша кровь наполнится адреналином. Всплывать надо, как только останется пятьсот фунтов. Не меньше. Это железное правило. Никаких исключений. Всплывать надо медленно, не быстрее пузырьков воздуха из выпускного клапана, и через каждые пятнадцать футов глубины делать остановку на три минуты.
Сакс знала, что в противном случае не избежать кессонной болезни.
— Да, чуть не забыл. Какое самое главное правило аквалангиста?
Молодая женщина вспомнила то, чему ее учили на курсах много лет назад.
— Ни в коем случае под водой не задерживать дыхание.
— Правильно. А почему?
— В противном случае легкие могут разорваться.
Ей открыли подачу воздуха, и она, надев маску, яростно вцепилась зубами в загубник. Подводник знаком показал ей «добро»: сложил большой и средний пальцы. Сакс ответила ему тем же. Наполнив воздухом устройство контроля плавучести, чтобы держаться на поверхности воды, молодая женщина дождалась команды прыгать в воду.
Крепко прижимая одной рукой маску и загубник, чтобы их не сорвало при ударе о воду, а другую держа на карабине пояса с грузом, чтобы в случае чего можно было сбросить его и остаться на поверхности, Сакс мысленно обратилась к Райму: «Ну что ж, это претендует на книгу Гиннеса: осмотр самого глубоководного места преступления».
Один, два, три...
Она плюхнулась спиной в бушующие волны.
Когда Сакс сориентировалась в воде, оба подводника уже были рядом. Они показали в сторону буйка. Плыть до него пришлось несколько минут. Опять обмен сигналами «добро». После этого большой палец вниз, что означало погружение. Взяв устройство контроля плавучести в левую руку, Сакс выпустила воздух из жилета.
И тотчас же шум превратился в тишину, движение в неподвижность, тяжелое стало невесомым. Подводники начали плавный спуск на дно вдоль толстого троса.
Первое мгновение Сакс была зачарована абсолютным спокойствием подводного мира. Затем, взглянув вниз, она увидела смутные очертания «Дракона Фучжоу», и от безмятежности не осталось следа.
Зрелище оказалось более тревожным, чем она предполагала. Корабль лежал на боку, открывая черную пробоину в ржавом, облупившемся корпусе, обросшем ракушками. Угрюмый и неприступный, содержащий в своем чреве тела невинных жертв.
У Сакс защемило сердце. Гроб. Огромный металлический гроб.
В ушах зазвенела острая боль. Зажав нос через мягкий пластмассовый наносник маски, Сакс выпустила воздух, выравнивая давление. Подводники продолжали погружаться. По мере приближения к кораблю становились все громче звуки: скрежет и стон толстых стальных листов обшивки корпуса о каменистое дно.
Будь проклят этот шум. Будь он проклят, проклят! Казалось, умирает какое-то громадное морское животное.
Сопровождавшие Сакс подводники действовали очень осторожно. Время от времени они останавливались, проверяя, как она. После обмена знаками «добро» погружение продолжалось.
Опустившись на дно, Сакс посмотрела вверх и обнаружила, что поверхность кажется гораздо более близкой, чем она ожидала. Впрочем, она тут же вспомнила, что толща воды обладает эффектом увеличительного стекла. Взгляд на указатель глубины. Девяносто футов. Девятиэтажное здание. Затем взгляд на манометр. Господи, она израсходовала 150 фунтов воздуха на погружение, не требовавшее никаких усилий.
Сакс закачала воздух в устройство контроля, добиваясь нейтральной плавучести, и указала на пробоину. Трое подводников направились к зияющей дыре в корпусе. Несмотря на шторм на поверхности моря, здесь вода была спокойной, и Сакс передвигалась без труда.
Добравшись до места взрыва, она лезвием ножа соскоблила частицы с выгнутых наружу листов обшивки. Собрав черный порошок в пакет, Сакс убрала его в сетку.
Затем она перевела взгляд на черные окна рубки, до которых было сорок футов. «Так, Райм, теперь сюда». Она поплыла вперед.
Бесстрастный манометр сообщил ей: 2350 фунтов.
Как только в баллоне останется пятьсот фунтов, надо будет подниматься со дна. И никаких исключений.
Поскольку корабль лежал на боку, дверь рубки открывалась вверх, к поверхности моря. Она оказалась стальной и очень тяжелой. Двое подводников из береговой охраны с трудом открыли ее, и Сакс проплыла в рубку. Подводники опустили дверь на место. Она захлопнулась с леденящим душу грохотом, и Сакс поняла, что теперь она оказалась в плену внутри корабля. Без посторонней помощи ей, скорее всего, не удастся открыть дверь.
«Не запугивай себя заранее!» — мысленно выругалась Сакс, зажигая закрепленный на голове фонарик. Луч света доставил ей слабое утешение. Развернувшись, она поплыла по темному коридору, ведущему от рубки к каютам.
В мутной воде какое-то движение. Чем оно вызвано? Рыба, медуза?
«Не нравится мне это, Райм!»
Но тут Сакс вспомнила про Призрака, разыскивающего Чангов, про малышку По-И, «драгоценного ребенка».
«Думай об этом, а не о темноте и замкнутом помещении. Сделай это ради нее, ради По-И»
Амелия Сакс поплыла вперед.
Она очутилась в аду.
Никаким другим словом описать это было нельзя.
Черный зев коридора был наполнен обломками и мусором, обрывками тряпок, бумаги, объедками, копчеными рыбьими головами с проколотыми желтыми глазами. А над головой словно блестящая полоска наледи: тонкий слой оставшегося под потолком воздуха. И жуткие, гулкие звуки: скрежет и стоны. Похожие на человеческие голоса, вызываемые мучительной болью. Позвякивание железа о железо.
Мимо прошмыгнула юркая серая рыбина. Непроизвольно вздрогнув, Сакс повернула голову, провожая ее взглядом.
И уставилась в потухшие человеческие глаза на белом безжизненном лице.
Вскрикнув несмотря на загубник, Сакс отпрянула назад. Труп босого мужчины с поднятыми над головой руками, похожий на преступника, сдающегося полицейским, вертикально завис в воде. Ноги застыли в полусогнутом положении, словно у бегуна. Проплывшая рядом рыба создала небольшой водоворот, и труп медленно отвернулся.
Стук, стук.
«Нет, я не смогу».
Переборки уже начинали давить на нее. Всю свою жизнь страдавшая клаустрофобией, Сакс не могла отделаться от мысли, что застрянет в одном из этих тесных коридоров. Еще немного, и она сойдет с ума.
Два жадных глотка сухого воздуха из баллона.
Сакс заставила себя подумать про семью Чанг. Про маленькую девочку.
И поплыла дальше.
Показания манометра: в баллоне осталось 2300 фунтов воздуха.
Все в порядке.
Стук.
Этот проклятый шум — как будто закрывается дверь, погребающая ее в чреве корабля.
«Не обращай внимания, — строго одернула себя Сакс. — Никто не закрывает никакие двери».
Каюты над ней — вдоль борта судна, обращенного к поверхности — насколько она поняла, принадлежали не Призраку: в двух, похоже, вообще никто не жил, а еще одна принадлежала капитану. Сакс нашла в ней фотографии лысого, усатого мужчины, в котором узнала по снимкам, повешенным на стене гостиной Райма, капитана Сена.
Стук, стук, стук...
Сакс поплыла вниз, чтобы проверить каюты вдоль другой переборки узкого коридора — обращенные ко дну.
Вдруг она зацепилась баллоном за огнетушитель, закрепленный на переборке. Сакс застыла, охваченная паникой.
"Все в порядке, Сакс, — произнес голос Линкольна Райма тем тихим, убаюкивающим тоном, которым криминалист всегда общался с ней по рации во время осмотра места преступления. — Все в порядке".
Совладав с паникой, Сакс подалась назад, освобождая баллон.
Показания манометра: 2100 фунтов.
Три каюты также оказались пустыми. Оставалась еще одна, последняя, — которая должна была принадлежать Призраку.
Громкий стон.
И снова стук.
И скрежет, такой громкий, что Сакс прочувствовала его в своей груди. Что происходит? Корабль разваливается! Все двери заклинит. Она навсегда застрянет здесь... Умрет медленной, мучительной смертью от удушья... Одна... О, Райм...
Но тут скрежет прекратился, снова сменившись стуком.
Сакс задержалась, зависнув над входом в каюту Призрака.
Дверь была закрыта. Она открывалась внутрь — то есть, вниз. Сакс повернула ручку. Защелка открылась, и тяжелая деревянная дверь подалась вниз. Сакс заглянула в темноту. Там что-то плавает. Господи... Охваченная дрожью, молодая женщина не трогалась с места.
Но тут у нее в голове снова зазвучал голос Линкольна Райма, такой же отчетливый, словно он доносился из наушников. "Сакс, это место преступления. Только и всего. А осмотр мест преступления — это как раз то, чем мы занимаемся, не забыла? Ходи по координатной сетке, смотри, изучай, собирай улики".
«Хорошо, Райм. И все же я бы предпочла обойтись без рыб».
Выпустив немного воздуха из устройства контроля плавучести, Сакс медленно опустилась в каюту.
И тотчас же непроизвольно ахнула.
Во-первых, в черной воде плавал человек, с закрытыми глазами и отвалившейся нижней челюстью, в развевающемся пальто. Его лицо было белым как простыня.
Второе зрелище было не таким жутким, но зато совершенно невероятным: каюта была наполнена стодолларовыми купюрами, лениво кружащимися в воде, словно гигантские конфетти.
Купюры объясняли смерть неизвестного. Его карманы были набиты деньгами. Сакс предположила, что после взрыва он бросился в каюту Призрака, но не успел из нее выбраться.
Сакс спустилась дальше, поднимая водоворот из купюр.
Как оказалось, деньги стали главной головной болью. Они облепляли маску, словно густым дымом обволакивая каюту. («Райм, добавь это в свою книгу: проведение осмотра места преступления существенно затрудняется присутствием большого количества наличных денег».) Видимость в этом плотном облаке ограничивалась несколькими футами. Схватив несколько пригоршней купюр в качестве вещественных доказательств, Сакс сунула их в сетку. Пробираясь к потолку каюты — изначально бывшему боковой переборкой, — Сакс наткнулась на раскрытый чемоданчик, плавающий в узком воздушном кармане. Внутри также были деньги, — но на этот раз, похоже, китайские. Сакс добавила пару пригоршней юаней в сетку.
Стук, стук...
Господи, просто жуть какая-то. Вокруг кромешный мрак, со всех сторон ее щекочут какие-то невидимые существа. Обзор Сакс ограничивался узким конусом тусклого света, отбрасываемого фонариком на голове.
Затем она увидела два пистолета: автоматический «Узи» и 9-мм «Беретту». Осмотрев оружие, Сакс обнаружила, что серийный номер «Узи» спилен, и бросила пистолет на дно. На «Беретте», однако, номер сохранился, то есть оружие могло каким-то образом вывести на след Призрака. Сакс убрала пистолет в сетку с уликами. Взгляд на манометр: 1800 фунтов воздуха. Господи, как же быстро она его расходует. Надо дышать медленнее.
"Ну же, Сакс, сосредоточься!"
«Извини, Райм, конечно же».
Стук, стук, стук...
«Ненавижу этот долбанный звук!»
Сакс обыскала труп. Ни документов, ни бумажника.
Она снова зябко поежилась. Что в виде этого мертвеца такого жуткого, леденящего душу? Ей приходилось обыскивать десятки трупов. И вдруг до Сакс дошло: все предыдущие лежали на земле словно сломанные игрушки, неподвижные, безжизненные, распластанные силой притяжения на асфальте, траве или паркете. Они были ненастоящими. Но этот мертвец не был застывшим. Холодный как и бессердечная вода вокруг него, белый как снег, он совершал изящные движения танцора в замедленной съемке.
Помещение было очень тесным, и труп постоянно мешался Сакс. Поэтому с уважением, которое она не почувствовала бы нигде за стенами этого мрачного мавзолея, она осторожно подвела труп к двери и вытолкнула его в коридор, после чего вернулась в каюту Призрака.
Стук, стук... стук.
Не обращая внимания на зловещий скрежет и стук, Сакс оглянулась вокруг. Где в таком крохотном помещении можно что-нибудь спрятать?
Вся мебель была прикреплена к переборкам и полу. Только один ящик. Внутри лежали туалетные принадлежности китайского производства — ничего, что можно было бы считать уликами.
Сакс внимательно оглядела шкаф, проверяя, не спрятано ли что-либо среди одежды.
Стук, стук...
«Райм, что скажешь?»
«Я скажу то, что у тебя осталось всего... так, дай-ка взгляну... около тысячи четырехсот фунтов воздуха. Так что если ничего не найдешь в самое ближайшее время, убирайся отсюда ко всем чертям».
«Пока что я никуда не ухожу», — упрямо подумала Сакс. Она медленно обвела взглядом вокруг. Где Призрак спрятал свои вещи? Он бросил оружие, бросил деньги... это значит, взрыв и его застал врасплох. Сакс снова посмотрела на шкаф. Одежда? Возможно. Она поплыла вперед.
Саке стала шарить по карманам. Ничего. Но она не сдавалась, и наконец в одном пиджаке от «Армани» обнаружила потайной карман под подкладкой. Просунув руку, Сакс достала конверт. Она направила луч фонарика на лист бумаги. «Райм, не могу сказать, будет ли от этого толк». Письмо было на китайском.
«Предоставь разбираться в этом нам, на земле. Твое дело искать, Эдди будет переводить, а я займусь анализом».
Конверт отправился в сетку.
Тысяча двести фунтов воздуха. Но ни в коем случае нельзя задерживать дыхание.
Почему, напомните?
Точно. Потому что иначе разорвутся легкие.
Стук.
«Так, кажется, пора выбираться отсюда».
Надежно привязав сетку с драгоценными уликами к поясу, Сакс выбралась из тесной каюты и поплыла по коридору.
Стук, стук, стук... стук... стук... стук.
Сакс плыла по бесконечному коридору, который должен был вывести ее из этого кошмарного места. Казалось, до мостика оставалось еще несколько миль.
Самая долгая дорога... первый шаг...
И вдруг Сакс застыла на месте, схватившись за переборку. Господи...
Стук, стук, стук...
Только сейчас до Амелии Сакс дошло, что же такого странного было в звуках, которые преследовали ее с того самого момента, как только она проникла в корабль. Три коротких удара, три длинных и снова три коротких.
На азбуке Морзе это был сигнал SOS. И доносился он откуда-то из глубины корабля.
Амелия Сакс стояла на ребристом металлическом полу вертолета «Сикорский ХХ-60» береговой охраны, зависшего в пятидесяти футах над раскачивающейся антенной патрульного корабля «Ивэн Бригент». Один из летчиков закреплял на ней грудную обвязку.
Когда Сакс попросила подбросить ее до корабля на вертолете, ей и в голову не пришло, что попасть на качающуюся палубу она сможет только с помощью лебедки.
Ну а что она ожидала, эскалатор?
Пронизывающий ветер швырял вертолет из стороны в сторону, а внизу, в туманной дымке серые волны окатывали корпус судна белой пеной.
Облачившись в оранжевый спасательный жилет и видавший виды шлем, Сакс схватилась за рукоятку открытого люка и снова подумала: «Ничего страшного, у меня все получится».
Летчик что-то крикнул ей, но она, не расслышав, попросила его повторить. Судя по всему, он также не расслышал ее просьбу, приняв ответный крик за выражение согласия. Летчик еще раз проверил закрепленный на ремне карабин лебедки и снова что-то крикнул. Показав на себя, затем на открытый люк, Сакс подняла большой палец вверх.
"Ничего страшного...
У меня все получится".
Она больше страдала от клаустрофобии, а не от боязни высоты, и все же... Собравшись духом, Сакс шагнула вперед, придерживаясь за трос, хотя, кажется, ей говорили не делать этого. Какое-то время ее раскачивало из стороны в сторону, но колебания быстро прекратились и она начала опускаться вниз, чувствуя мощную вертикальную струю воздуха от несущего винта вертолета.
Вниз, вниз...
Внезапно ее поглотила полоса тумана, и Сакс потеряла ориентацию в пространстве. Ей казалось, она висит в пустоте, не имея возможности видеть ни вертолет, ни корабль. Ее ослепил хлещущий в лицо дождь, у нее закружилась голова. Сакс не могла сказать, то ли она раскачивается словно обезумевший маятник, то ли падает вниз со скоростью сто миль в час.
О, Райм...
Но вдруг прямо под ней показалась палуба корабля.
«Ивэн Бригент» взлетал вверх и падал вниз, переваливался с борта на борт, однако рулевой уверенно удерживал корабль несмотря на волны, такие огромные, что они казались неестественными, плодом спецэффекта из кино. Наконец Сакс коснулась ногами палубы, но как только она освободила карабин, корабль провалился между волнами, и молодая женщина упала с высоты своего роста. Пораженные артритом ноги отозвались пронзительной болью. Увидев бросившихся к ней на помощь моряков, Сакс подумала, что, наверное, именно об этом предупреждал ее летчик вертолета.
Море не для тех, кто страдает артритом. Чтобы удержать равновесие, Сакс приходилось все время подгибать колени. Всю дорогу до мостика она вела мысленный разговор с доктором Джоном Суном, жалуясь ему на то, что китайской медицине еще далеко до современных противовоспалительных средств.
На мостике Сакс откозырял невероятно молодой капитан Фред Рэнсом. Поздравив с прибытием на борт, он подвел ее к монитору.
— Вот снимок корабля и того места, где он лежит.
Сакс сосредоточилась на изображении судна. Рэнсом объяснил ей, где находится мостик, а где каюты — на той же палубе, но в конце длинного коридора у самой кормы.
— Офицер, хочу предупредить вас об одной вещи, — деликатно заметил капитан. — Насколько я понимаю, на борту корабля осталось около пятнадцати трупов, а в море здесь полно всякой живности. Зрелище может оказаться очень неприятным. Мои ребята...
Поймав ее взгляд, он умолк.
— Благодарю за предупреждение, капитан, — сказала Сакс, — но вы, кажется, забыли, что я зарабатываю на жизнь осмотром мест преступления.
— Да-да, извините. Ну что ж, вам пора облачаться в снаряжение.
Еще один переход по качающейся палубе под дождем. Капитан проводил Сакс на корму. Там в маленькой кабинке, открытой сзади, ей представили двоих моряков, мужчину и женщину, одетых в желтые с черным «мокрые» водолазные костюмы. Это были командир подводников и его заместитель.
Насколько я понимаю, вы прошли курс подготовки? — спросил мужчина. — Сколько у вас погружений?
— Что-то около двадцати пяти.
Этот ответ его обрадовал.
— А когда было последнее?
— Несколько лет назад.
А этот ответ произвел обратное действие.
— Что ж, придется повторить все сначала, — сказал мужчина. — Будем считать, вы новичок.
— Я так и думала.
— Какая у вас была максимальная глубина? — спросила женщина.
— Восемьдесят футов.
— Приблизительно такая же, как здесь. Единственная разница в том, что здесь вода мутная. Течение поднимает ил со дна.
Подводники объяснили, что море, сохранившее летнюю жару, еще не холодное, и все же продолжительное пребывание в воде приводит к быстрой потере телом внутренней энергии, поэтому Сакс предстоит надеть «мокрый» костюм, обеспечивающий теплоизоляцию не только за счет резины, но и, как позволяло предположить название, за счет тонкого слоя воды между кожей и оболочкой костюма.
Зайдя за ширму, Сакс разделась и попыталась натянуть на себя костюм.
— Вы уверены, что не дали мне по ошибке детский размер? — окликнула она подводников, задыхаясь от усилий, которые потребовались на то, чтобы натянуть тугую резину на бедра и плечи.
— Нам частенько приходится это слышать, — ответила женщина.
Затем на Сакс надели остальное снаряжение: груз, маску и воздушный баллон, подсоединенный к устройству контроля плавучести. Это устройство представляло собой жилет, который можно было по желанию наполнять воздухом: это позволяло увеличивать или уменьшать плавучесть.
Также к баллону были подсоединены два редуктора с загубниками — основной, через который предстояло дышать Сакс, и вспомогательный, прозванный «осьминогом», с помощью которого мог дышать второй аквалангист, если у него кончится воздух. В последнюю очередь Сакс на голову надели фонарь.
Затем подводники повторили основные сигналы для связи с партнерами под водой.
Амелия старалась изо всех сил запомнить большой объем очень важной информации.
— Как насчет ножа? — спросила она.
— Нож у вас есть, — сказал мужчина, показывая на устройство контроля плавучести.
Сакс вытащила лезвие и увидела, что оно имеет тупой конец.
— Колоть вам ничего не придется, — улыбнулась женщина, увидев ее беспокойство. — Только резать. Ну, например, если вы запутаетесь в проволоке.
— Да я больше думала про акул, — объяснила Сакс.
— В наших водах акулы редкие гости.
— Можно сказать, вообще не заглядывают, — добавил мужчина. — По крайней мере, крупные.
— Верю вам на слово, — ответила Сакс, убирая нож. — Но разве «Челюсти» снимали не здесь?
Мужчина вручил ей большую сетку для сбора улик. Сакс уложила в нее свои неизменные полиэтиленовые пакеты. Затем подводники быстро надели свое снаряжение, и все трое, взяв ласты, прошли на самую корму качающегося судна.
Перекрикивая рев ветра, мужчина сказал:
— Волнение слишком сильное, чтобы прыгать с палубы. Мы пересядем в плот, наденем ласты и упадем спиной в воду. Придерживайте одной рукой маску и загубник, а другую не убирайте с карабина освобождения груза.
Сакс похлопала себя по макушке — показывая, что все в порядке.
Мужчина сделал то же самое.
Затем они перебрались в желтый надувной плот, уже спущенный на воду и брыкающийся словно необузданный мустанг. Сев на борт, все проверили снаряжение.
В двадцати футах от корабля на волнах качался оранжевый буй.
— От него отходит трос прямо к затонувшему кораблю, — объяснил мужчина, показывая на буй. — Подплываем к нему, затем спускаемся по тросу вниз. Как вы намереваетесь производить осмотр?
— Я хочу получить образцы взрывчатки, оставшиеся на корпусе, а затем осмотреть мостик и каюты.
Подводники кивнули.
— Внутри я буду работать одна.
Это было нарушением главного правила аквалангистов, требующего, чтобы подводник мог, сделав один вдох, доплыть до своего товарища. Мужчина нахмурился.
— Иначе никак нельзя?
— Никак.
— Ладно, — неуверенно произнес подводник. — Под водой на звуки полагаться нельзя: очень трудно определить, откуда они исходят. Но если у вас возникнут какие-то неприятности, колотите ножом по баллону с воздухом — мы будем вас искать. — Он обратил внимание Сакс на манометр, с помощью которого можно было оценить, сколько воздуха осталось в баллоне. — У вас сейчас три тысячи фунтов воздуха. Тратить вы его будете быстро, потому что ваша кровь наполнится адреналином. Всплывать надо, как только останется пятьсот фунтов. Не меньше. Это железное правило. Никаких исключений. Всплывать надо медленно, не быстрее пузырьков воздуха из выпускного клапана, и через каждые пятнадцать футов глубины делать остановку на три минуты.
Сакс знала, что в противном случае не избежать кессонной болезни.
— Да, чуть не забыл. Какое самое главное правило аквалангиста?
Молодая женщина вспомнила то, чему ее учили на курсах много лет назад.
— Ни в коем случае под водой не задерживать дыхание.
— Правильно. А почему?
— В противном случае легкие могут разорваться.
Ей открыли подачу воздуха, и она, надев маску, яростно вцепилась зубами в загубник. Подводник знаком показал ей «добро»: сложил большой и средний пальцы. Сакс ответила ему тем же. Наполнив воздухом устройство контроля плавучести, чтобы держаться на поверхности воды, молодая женщина дождалась команды прыгать в воду.
Крепко прижимая одной рукой маску и загубник, чтобы их не сорвало при ударе о воду, а другую держа на карабине пояса с грузом, чтобы в случае чего можно было сбросить его и остаться на поверхности, Сакс мысленно обратилась к Райму: «Ну что ж, это претендует на книгу Гиннеса: осмотр самого глубоководного места преступления».
Один, два, три...
Она плюхнулась спиной в бушующие волны.
Когда Сакс сориентировалась в воде, оба подводника уже были рядом. Они показали в сторону буйка. Плыть до него пришлось несколько минут. Опять обмен сигналами «добро». После этого большой палец вниз, что означало погружение. Взяв устройство контроля плавучести в левую руку, Сакс выпустила воздух из жилета.
И тотчас же шум превратился в тишину, движение в неподвижность, тяжелое стало невесомым. Подводники начали плавный спуск на дно вдоль толстого троса.
Первое мгновение Сакс была зачарована абсолютным спокойствием подводного мира. Затем, взглянув вниз, она увидела смутные очертания «Дракона Фучжоу», и от безмятежности не осталось следа.
Зрелище оказалось более тревожным, чем она предполагала. Корабль лежал на боку, открывая черную пробоину в ржавом, облупившемся корпусе, обросшем ракушками. Угрюмый и неприступный, содержащий в своем чреве тела невинных жертв.
У Сакс защемило сердце. Гроб. Огромный металлический гроб.
В ушах зазвенела острая боль. Зажав нос через мягкий пластмассовый наносник маски, Сакс выпустила воздух, выравнивая давление. Подводники продолжали погружаться. По мере приближения к кораблю становились все громче звуки: скрежет и стон толстых стальных листов обшивки корпуса о каменистое дно.
Будь проклят этот шум. Будь он проклят, проклят! Казалось, умирает какое-то громадное морское животное.
Сопровождавшие Сакс подводники действовали очень осторожно. Время от времени они останавливались, проверяя, как она. После обмена знаками «добро» погружение продолжалось.
Опустившись на дно, Сакс посмотрела вверх и обнаружила, что поверхность кажется гораздо более близкой, чем она ожидала. Впрочем, она тут же вспомнила, что толща воды обладает эффектом увеличительного стекла. Взгляд на указатель глубины. Девяносто футов. Девятиэтажное здание. Затем взгляд на манометр. Господи, она израсходовала 150 фунтов воздуха на погружение, не требовавшее никаких усилий.
Сакс закачала воздух в устройство контроля, добиваясь нейтральной плавучести, и указала на пробоину. Трое подводников направились к зияющей дыре в корпусе. Несмотря на шторм на поверхности моря, здесь вода была спокойной, и Сакс передвигалась без труда.
Добравшись до места взрыва, она лезвием ножа соскоблила частицы с выгнутых наружу листов обшивки. Собрав черный порошок в пакет, Сакс убрала его в сетку.
Затем она перевела взгляд на черные окна рубки, до которых было сорок футов. «Так, Райм, теперь сюда». Она поплыла вперед.
Бесстрастный манометр сообщил ей: 2350 фунтов.
Как только в баллоне останется пятьсот фунтов, надо будет подниматься со дна. И никаких исключений.
Поскольку корабль лежал на боку, дверь рубки открывалась вверх, к поверхности моря. Она оказалась стальной и очень тяжелой. Двое подводников из береговой охраны с трудом открыли ее, и Сакс проплыла в рубку. Подводники опустили дверь на место. Она захлопнулась с леденящим душу грохотом, и Сакс поняла, что теперь она оказалась в плену внутри корабля. Без посторонней помощи ей, скорее всего, не удастся открыть дверь.
«Не запугивай себя заранее!» — мысленно выругалась Сакс, зажигая закрепленный на голове фонарик. Луч света доставил ей слабое утешение. Развернувшись, она поплыла по темному коридору, ведущему от рубки к каютам.
В мутной воде какое-то движение. Чем оно вызвано? Рыба, медуза?
«Не нравится мне это, Райм!»
Но тут Сакс вспомнила про Призрака, разыскивающего Чангов, про малышку По-И, «драгоценного ребенка».
«Думай об этом, а не о темноте и замкнутом помещении. Сделай это ради нее, ради По-И»
Амелия Сакс поплыла вперед.
Она очутилась в аду.
Никаким другим словом описать это было нельзя.
Черный зев коридора был наполнен обломками и мусором, обрывками тряпок, бумаги, объедками, копчеными рыбьими головами с проколотыми желтыми глазами. А над головой словно блестящая полоска наледи: тонкий слой оставшегося под потолком воздуха. И жуткие, гулкие звуки: скрежет и стоны. Похожие на человеческие голоса, вызываемые мучительной болью. Позвякивание железа о железо.
Мимо прошмыгнула юркая серая рыбина. Непроизвольно вздрогнув, Сакс повернула голову, провожая ее взглядом.
И уставилась в потухшие человеческие глаза на белом безжизненном лице.
Вскрикнув несмотря на загубник, Сакс отпрянула назад. Труп босого мужчины с поднятыми над головой руками, похожий на преступника, сдающегося полицейским, вертикально завис в воде. Ноги застыли в полусогнутом положении, словно у бегуна. Проплывшая рядом рыба создала небольшой водоворот, и труп медленно отвернулся.
Стук, стук.
«Нет, я не смогу».
Переборки уже начинали давить на нее. Всю свою жизнь страдавшая клаустрофобией, Сакс не могла отделаться от мысли, что застрянет в одном из этих тесных коридоров. Еще немного, и она сойдет с ума.
Два жадных глотка сухого воздуха из баллона.
Сакс заставила себя подумать про семью Чанг. Про маленькую девочку.
И поплыла дальше.
Показания манометра: в баллоне осталось 2300 фунтов воздуха.
Все в порядке.
Стук.
Этот проклятый шум — как будто закрывается дверь, погребающая ее в чреве корабля.
«Не обращай внимания, — строго одернула себя Сакс. — Никто не закрывает никакие двери».
Каюты над ней — вдоль борта судна, обращенного к поверхности — насколько она поняла, принадлежали не Призраку: в двух, похоже, вообще никто не жил, а еще одна принадлежала капитану. Сакс нашла в ней фотографии лысого, усатого мужчины, в котором узнала по снимкам, повешенным на стене гостиной Райма, капитана Сена.
Стук, стук, стук...
Сакс поплыла вниз, чтобы проверить каюты вдоль другой переборки узкого коридора — обращенные ко дну.
Вдруг она зацепилась баллоном за огнетушитель, закрепленный на переборке. Сакс застыла, охваченная паникой.
"Все в порядке, Сакс, — произнес голос Линкольна Райма тем тихим, убаюкивающим тоном, которым криминалист всегда общался с ней по рации во время осмотра места преступления. — Все в порядке".
Совладав с паникой, Сакс подалась назад, освобождая баллон.
Показания манометра: 2100 фунтов.
Три каюты также оказались пустыми. Оставалась еще одна, последняя, — которая должна была принадлежать Призраку.
Громкий стон.
И снова стук.
И скрежет, такой громкий, что Сакс прочувствовала его в своей груди. Что происходит? Корабль разваливается! Все двери заклинит. Она навсегда застрянет здесь... Умрет медленной, мучительной смертью от удушья... Одна... О, Райм...
Но тут скрежет прекратился, снова сменившись стуком.
Сакс задержалась, зависнув над входом в каюту Призрака.
Дверь была закрыта. Она открывалась внутрь — то есть, вниз. Сакс повернула ручку. Защелка открылась, и тяжелая деревянная дверь подалась вниз. Сакс заглянула в темноту. Там что-то плавает. Господи... Охваченная дрожью, молодая женщина не трогалась с места.
Но тут у нее в голове снова зазвучал голос Линкольна Райма, такой же отчетливый, словно он доносился из наушников. "Сакс, это место преступления. Только и всего. А осмотр мест преступления — это как раз то, чем мы занимаемся, не забыла? Ходи по координатной сетке, смотри, изучай, собирай улики".
«Хорошо, Райм. И все же я бы предпочла обойтись без рыб».
Выпустив немного воздуха из устройства контроля плавучести, Сакс медленно опустилась в каюту.
И тотчас же непроизвольно ахнула.
Во-первых, в черной воде плавал человек, с закрытыми глазами и отвалившейся нижней челюстью, в развевающемся пальто. Его лицо было белым как простыня.
Второе зрелище было не таким жутким, но зато совершенно невероятным: каюта была наполнена стодолларовыми купюрами, лениво кружащимися в воде, словно гигантские конфетти.
Купюры объясняли смерть неизвестного. Его карманы были набиты деньгами. Сакс предположила, что после взрыва он бросился в каюту Призрака, но не успел из нее выбраться.
Сакс спустилась дальше, поднимая водоворот из купюр.
Как оказалось, деньги стали главной головной болью. Они облепляли маску, словно густым дымом обволакивая каюту. («Райм, добавь это в свою книгу: проведение осмотра места преступления существенно затрудняется присутствием большого количества наличных денег».) Видимость в этом плотном облаке ограничивалась несколькими футами. Схватив несколько пригоршней купюр в качестве вещественных доказательств, Сакс сунула их в сетку. Пробираясь к потолку каюты — изначально бывшему боковой переборкой, — Сакс наткнулась на раскрытый чемоданчик, плавающий в узком воздушном кармане. Внутри также были деньги, — но на этот раз, похоже, китайские. Сакс добавила пару пригоршней юаней в сетку.
Стук, стук...
Господи, просто жуть какая-то. Вокруг кромешный мрак, со всех сторон ее щекочут какие-то невидимые существа. Обзор Сакс ограничивался узким конусом тусклого света, отбрасываемого фонариком на голове.
Затем она увидела два пистолета: автоматический «Узи» и 9-мм «Беретту». Осмотрев оружие, Сакс обнаружила, что серийный номер «Узи» спилен, и бросила пистолет на дно. На «Беретте», однако, номер сохранился, то есть оружие могло каким-то образом вывести на след Призрака. Сакс убрала пистолет в сетку с уликами. Взгляд на манометр: 1800 фунтов воздуха. Господи, как же быстро она его расходует. Надо дышать медленнее.
"Ну же, Сакс, сосредоточься!"
«Извини, Райм, конечно же».
Стук, стук, стук...
«Ненавижу этот долбанный звук!»
Сакс обыскала труп. Ни документов, ни бумажника.
Она снова зябко поежилась. Что в виде этого мертвеца такого жуткого, леденящего душу? Ей приходилось обыскивать десятки трупов. И вдруг до Сакс дошло: все предыдущие лежали на земле словно сломанные игрушки, неподвижные, безжизненные, распластанные силой притяжения на асфальте, траве или паркете. Они были ненастоящими. Но этот мертвец не был застывшим. Холодный как и бессердечная вода вокруг него, белый как снег, он совершал изящные движения танцора в замедленной съемке.
Помещение было очень тесным, и труп постоянно мешался Сакс. Поэтому с уважением, которое она не почувствовала бы нигде за стенами этого мрачного мавзолея, она осторожно подвела труп к двери и вытолкнула его в коридор, после чего вернулась в каюту Призрака.
Стук, стук... стук.
Не обращая внимания на зловещий скрежет и стук, Сакс оглянулась вокруг. Где в таком крохотном помещении можно что-нибудь спрятать?
Вся мебель была прикреплена к переборкам и полу. Только один ящик. Внутри лежали туалетные принадлежности китайского производства — ничего, что можно было бы считать уликами.
Сакс внимательно оглядела шкаф, проверяя, не спрятано ли что-либо среди одежды.
Стук, стук...
«Райм, что скажешь?»
«Я скажу то, что у тебя осталось всего... так, дай-ка взгляну... около тысячи четырехсот фунтов воздуха. Так что если ничего не найдешь в самое ближайшее время, убирайся отсюда ко всем чертям».
«Пока что я никуда не ухожу», — упрямо подумала Сакс. Она медленно обвела взглядом вокруг. Где Призрак спрятал свои вещи? Он бросил оружие, бросил деньги... это значит, взрыв и его застал врасплох. Сакс снова посмотрела на шкаф. Одежда? Возможно. Она поплыла вперед.
Саке стала шарить по карманам. Ничего. Но она не сдавалась, и наконец в одном пиджаке от «Армани» обнаружила потайной карман под подкладкой. Просунув руку, Сакс достала конверт. Она направила луч фонарика на лист бумаги. «Райм, не могу сказать, будет ли от этого толк». Письмо было на китайском.
«Предоставь разбираться в этом нам, на земле. Твое дело искать, Эдди будет переводить, а я займусь анализом».
Конверт отправился в сетку.
Тысяча двести фунтов воздуха. Но ни в коем случае нельзя задерживать дыхание.
Почему, напомните?
Точно. Потому что иначе разорвутся легкие.
Стук.
«Так, кажется, пора выбираться отсюда».
Надежно привязав сетку с драгоценными уликами к поясу, Сакс выбралась из тесной каюты и поплыла по коридору.
Стук, стук, стук... стук... стук... стук.
Сакс плыла по бесконечному коридору, который должен был вывести ее из этого кошмарного места. Казалось, до мостика оставалось еще несколько миль.
Самая долгая дорога... первый шаг...
И вдруг Сакс застыла на месте, схватившись за переборку. Господи...
Стук, стук, стук...
Только сейчас до Амелии Сакс дошло, что же такого странного было в звуках, которые преследовали ее с того самого момента, как только она проникла в корабль. Три коротких удара, три длинных и снова три коротких.
На азбуке Морзе это был сигнал SOS. И доносился он откуда-то из глубины корабля.
Глава 37
S-O-S.
Международный сигнал бедствия.
Международный сигнал бедствия.