Страница:
Они не нашли ни иммигрантов, ни «змеиную голову».
Наконец вдали послышался вой сирен, принесенный нестихающим ветром, и появился караван машин экстренных служб, спешащих в городок. С десяток местных жителей, укрывавшихся от непогоды в ресторане и на заправке, высыпали на улицу, чтобы узнать, какое именно развлечение принес в их крошечный поселок шторм.
Первой задачей полицейского, прибывшего на место преступления, является охрана этого места — чтобы наличие посторонних следов было минимальным и улики не исчезли, как случайно, так и в руках охотников за сувенирами и даже самого преступника, выдающего себя за простого зеваку. Скрепя сердце Сакс отказалась от поисков иммигрантов и членов экипажа, — теперь этим займутся другие, — и побежала к бело-синему автобусу передвижной криминалистической лаборатории, чтобы руководить операцией.
Пока полицейские огораживали участок берега желтой лентой, Сакс надела поверх промокших джинсов и футболки новый комбинезон — последнее слово криминалистической моды. Комбинезон — такими управление полиции Нью-Йорка снабдило всех экспертов-криминалистов — из специальной белой ткани, с капюшоном, защищал место преступления от загрязнения следами человека, производящего осмотр, в частности, волосами, потом, частицами кожи.
Линкольн Райм одобрил этот костюм — он сам боролся за нечто подобное еще в то время, когда возглавлял следственное отделение, занимавшееся осмотром мест преступлений. Однако Сакс совсем не радовалась новому наряду. И дело было не в том, что в нем она стала похожа на инопланетянина из малобюджетного фантастического фильма; больше всего ее беспокоила ослепительная белизна костюма, делавшая его таким заметным. Например, подобный наряд не мог укрыться от внимания преступника, у которого возникло желание задержаться рядом с местом преступления и проверить свою меткость, постреляв в полицейских, занимающихся сбором улик. Поэтому Сакс окрестила костюм «яблочком».
Быстрый опрос прислуги ресторана, работников заправки и жителей немногочисленных домов на берегу не дал ничего кроме сведений об угнанной «Хонде», на которой бежал Призрак. Больше из поселка не пропало ни одной машины; никто не видел, чтобы кто-то подплывал к берегу или прятался на суше; за шумом дождя и ветра никто не слышал никаких выстрелов.
Так что теперь Амелии Сакс — и Линкольну Райму, разумеется, — предстояло выжать из места преступления всю имеющуюся информацию относительно Призрака, членов команды и иммигрантов.
А место было то еще: пожалуй, самое обширное из тех, с которыми они сталкивались. Целая миля берега, дорога и с противоположной стороны от полосы асфальта лабиринт густого кустарника. Здесь искать и искать. К тому же, не исключена возможность, что где-то поблизости затаился вооруженный преступник.
— Место преступления — хуже некуда, Райм. Дождь чуточку утих, но все равно не прекращается ни на минуту, и к этому надо добавить ветер со скоростью двадцать миль в час.
— Знаю. Мы постоянно слушаем прогноз погоды.
Теперь голос криминалиста стал другим, более спокойным. Его тон испугал Сакс, напомнив неземную безмятежность, наполнявшую голос Райма, когда он говорил о безысходности, о смерти, о том, чтобы покончить с собой.
— Тем более нет причин медлить, — добавил Райм. — Что ты на это скажешь?
Сакс окинула взглядом берег моря.
— Просто... здесь такой простор. Место слишком большое. Так много всего...
— Сакс, как оно может быть слишком большим? Каждое место преступления мы осматриваем фут за футом. Неважно, какую оно занимает площадь: квадратную милю или три квадратных фута. Просто на это уйдет больше времени. Разве ты забыла, что мы обожаем исследовать обширное место преступления, где гораздо выше вероятность найти ценные улики.
«Да, это просто замечательно», — грустно подумала Сакс.
И, начав от большого спасательного плота, она начала ходить по координатной сетке. Под этим выражением понимается техника осмотра места преступления: криминалист прочесывает территорию сначала в одном направлении, взад и вперед, как постригают газоны, затем поворачивается на девяносто градусов и прочесывает ее снова. Суть этого метода заключалась в том, что некоторые вещи становятся видны, только если посмотреть на них под определенным углом. Хотя существуют десятки других методов осмотра места преступления, причем более быстрые, именно координатная сетка, самый кропотливый из всех, наиболее часто позволяет «наткнуться на золото». Райм настаивал на том, чтобы Сакс применяла только этот метод — как поступал он сам, когда возглавлял бригаду криминалистов управления полиции Нью-Йорка. Благодаря Линкольну Райму выражение «ходить но координатной сетке» у полицейских мегаполиса стало синонимом осмотра места преступления.
Вскоре Сакс потеряла из виду деревушку Истон, и единственным признаком того, что женщина была здесь не одна, остался рассеянный свет мигалок машин экстренных служб, похожий на кровь, пульсирующую под бледной кожей, беспокойный и завораживающий.
Но затем и эти отблески растаяли в тумане. Сакс обволокло покрывало одиночества — и ощущение беззащитности, от которого у нее по спине побежали мурашки. «О господи, мне это не нравится». Туман сгустился, а громкий барабанный стук дождя по капюшону, шум волн и ветра скроют приближение нападающего.
Сакс стиснула рукоятку своего черного «Глока», пытаясь найти в оружии поддержку, и продолжила ходить по координатной сетке.
— Райм, какое-то время я помолчу. У меня такое чувство, будто здесь кто-то есть. Кто-то за мной следит.
— Свяжешься со мной, когда закончишь, — сказал Райм.
Его неуверенный тон говорил о том, что он хотел бы добавить еще что-то, но через мгновение в трубке послышался щелчок.
Будь осторожна...
В течение следующего часа Сакс, не обращая внимания на ветер и дождь, прочесывала берег, дорогу и кусты, словно ребенок, собирающий ракушки. Она осмотрела уцелевший плот, в котором нашла сотовый телефон, и второй, распоротый, вытащенный на берег двумя бойцами спецназа. В итоге набралась коллекция улик: стреляные гильзы, образцы крови, отпечатки пальцев и следы ног, отснятые на «Поляроид».
Остановившись, Сакс огляделась вокруг. Включив рацию, она связалась с уютной гостиной в особняке у Центрального парка, находившейся, казалось, в нескольких световых годах отсюда.
— Райм, тут что-то не так.
— В этом выражении мало информативности, Сакс. «Что-то не так»? Что это значит?
— Иммигранты... их человек десять, они просто исчезли. Я ничего не понимаю. Они выбрались на берег, пересекли дорогу, затем спрятались в кустах. Я нашла следы на противоположной стороне дороги. После чего они просто растворились в воздухе. Наверное, беглецы направились дальше от моря, чтобы спрятаться, но я не могу найти никаких следов. Таких людей в здешних местах попутка не возьмет. И никто не видел, чтобы иммигрантов ждали машины. К тому же, все равно нет следов шин.
— Ну хорошо, Сакс, ты только что прошла по следам Призрака. Ты видела то, что он сделал, знаешь, кто он такой, была там, где он был. Какие у тебя появились мысли?
— Я...
— Теперь ты Призрак, — ласково напомнил Райм. — Ты Куан Ан по прозвищу Гуи, Призрак. Ты мультимиллионер, перевозчик живого груза, «змеиная голова». И убийца. Ты только что потопила корабль и вместе с ним больше десяти человек. О чем ты думаешь?
— Как найти остальных, — не задумываясь, ответила молодая женщина. — Найти и убить. Я не хочу уходить отсюда. Пока что рано. Не знаю почему, но я должна найти и убить остальных.
У нее перед глазами мелькнул живописный образ. Она действительно представила себя «змеиной головой», одержимым сводящим с ума желанием найти спасшихся иммигрантов и убить их всех до одного. От этого ощущения у нее мороз по коже пробежал.
— Меня ничто не остановит, — прошептала она.
— Отлично, Сакс, — тихо промолвил Райм, словно опасаясь порвать ниточку, связавшую частицу ее души со «змеиной головой», — А теперь поставь себя на место иммигрантов. За ними охотится такой человек. Что им делать?
Сакс потребовалось лишь мгновение, чтобы превратиться из безжалостного убийцы в одного из объятых ужасом несчастных, спасшихся с корабля, так как человек, которому она отдала все свои сбережения, подло предал ее, убил ее близких, возможно, и родных. А теперь хочет убить и ее.
— Я не буду прятаться, — решительно заявила она. — Я постараюсь как можно быстрее убраться отсюда ко всем чертям. Любым способом, как можно дальше. В океан вернуться нельзя. Идти пешком нельзя. Нужна машина.
— А где ее взять? — спросил Райм.
— Не знаю, — разочарованно сказала Сакс.
Она подошла к разгадке так близко, но не смогла ее найти.
— В глубине суши есть дома? — продолжал Райм.
— Нет.
— На заправке стоят машины?
— Да, но мы уже опросили работников. Все на месте.
— Что еще?
Сакс окинула взглядом улицу.
— Больше ничего.
— Не может быть никаких «ничего», Сакс, — отчитал ее Райм. — Эти люди бегут, спасая свою жизнь. Им удалось каким-то образом бежать. Ответ должен быть здесь. Что ты видишь?
Вздохнув, она начала перечислять:
— Вижу груду старых покрышек, вижу перевернутую вверх дном лодку, вижу коробку из-под пива. Перед церковью стоит тележка...
— Перед церковью? — остановил ее Райм. — Ты ни слова не сказала о церкви.
— Райм, сегодня вторник, к тому же еще очень рано. Церковь закрыта, но спецназ ее все равно прочесал.
— Сакс, иди туда. Быстро!
Она неохотно направилась к церкви, не имея понятия, что там можно будет найти полезного.
Райм пришел ей на помощь.
— Сакс, разве ты не ходила в воскресную школу? Кукурузные хлопья, «кока-кола» и Иисус по воскресеньям? Пикники на природе? Молодежные споры?
— Ну, была раза два-три. Но в основном по воскресеньям я копалась в карбюраторах.
— А как, по-твоему, ребятишки попадают на эти теологические сборища? Приезжают в микроавтобусе, Сакс. В микроавтобусе — где есть место для десятка пассажиров.
— Может быть, — недоверчиво произнесла Сакс.
— А может быть, и нет, — уступил Райм. — Но ведь у иммигрантов же не выросли крылья, правда? Так что давай проверим более правдоподобные объяснения.
И, как это бывало очень часто, он оказался прав.
Обойдя церковь, Сакс изучила влажную землю: отпечатки ног, крошечные кубики закаленного стекла, обрезок трубы, которым было разбито окно, следы шин микроавтобуса.
— Есть, Райм! Свежие следы. Проклятие, какая хитрость! Они шли по камням и траве. Стараясь не наступить на мокрую землю, чтобы не оставить следов. Судя по всему, они сели в микроавтобус и проехали напрямик через поле к шоссе. Поэтому их не видели на главной улице.
— Узнай у священника данные о машине! — распорядился Райм.
Сакс попросила одного из полицейских разыскать священника. Через несколько минут у нее уже была вся необходимая информация: пятилетний белый «Додж» с наименованием церкви на борту. Записав номерной знак, она сообщила его Райму, чтобы тот в свою очередь передал эти данные в розыск, в дополнение к сведениям насчет угнанной «Хонды», а также попросил полицию округа связаться с пунктами оплаты проезда по мостам и тоннелям, ведущим от Истона в Чайнатаун на Манхэттене.
Сакс быстро прошлась по координатной сетке перед церковью, но ничего не обнаружила.
— Похоже, здесь больше делать нечего, Райм. Я составлю перечень улик и возвращаюсь назад.
Окончив разговор, Сакс вернулась к передвижной лаборатории, сняла специальный костюм, после чего составила перечень обнаруженных улик, снабдив каждую сопроводительной карточкой, и попросила сотрудников лаборатории доставить все это Райму домой. Сакс вопреки всему хотела еще раз осмотреть побережье, поискать спасшихся. Ее колени горели — следствие хронического артрита, унаследованного от деда. В последнее время болезнь донимала Сакс все чаще, но сейчас, оставшись одна, она позволила себе роскошь идти медленно; перед лицом своих коллег молодая женщина прилагала все усилия, чтобы не выдать свои мучения. Она опасалась, что если начальство проведает о ее недуге, ее тотчас же переведут на кабинетную работу.
Однако через пятнадцать минут бесплодных поисков Сакс направилась к своему «Камаро», единственной машине, остававшейся на этом участке побережья. Женщина была одна; боец спецназа, сопровождавший ее по дороге сюда, предпочел более безопасный способ вернуться в город.
Туман рассеялся. В полумиле отсюда, на противоположной окраине городка Сакс разглядела два грузовика службы спасения округа Суффолк и «Форд» без опознавательных знаков, вероятно, принадлежащий СИН.
Тяжело упав на переднее сиденье «Камаро», Сакс нашла лист бумаги и стала записывать свои замечания, составленные во время осмотра места преступления, чтобы передать их Райму и другим экспертам, собравшимся у него в особняке. Ветер яростно налетал на легкую машину, дождь с силой колотил по стальному капоту. Случайно подняв взгляд, Сакс увидела, как набежавшая волна, разбившись о выступающую из моря черную скалу странной формы, взлетела в воздух величественным фонтаном брызг.
Прищурившись, молодая женщина вытерла рукавом запотевшее изнутри стекло.
Что это? Животное? Обломок «Дракона Фучжоу»?
Нет, вдруг дошло до нее. Это был человек, судорожно вцепившийся в скалу. Схватив рацию, Сакс перешла на частоту местной полиции и взволнованным голосом произнесла:
— Номер пять-восемь-восемь-пять, криминалистический отдел полиции Нью-Йорка, вызывает службу спасения округа Суффолк на берегу у Истона. Вы меня слышите?
— Слушаем вас, пять-восемь-восемь-пять. Говорите.
— Я в полумиле к востоку от города. В воде тонущий. Мне нужна помощь.
— Вас понял, — последовал ответ. — Едем к вам. Конец связи.
Выскочив из машины, Сакс побежала к берегу. У нее на глазах огромная волна смыла человека со скалы и швырнула его в море. Тот пытался плыть, но, очевидно, был ранен — его рубашка потемнела от крови — и ему едва удавалось держать голову над водой. Новая волна накрыла его, но он с трудом вынырнул на поверхность.
— О господи! — пробормотала Сакс, оглядываясь на дорогу.
Желтый грузовик службы спасения только что выехал из города.
Сдавленно вскрикнув, тонущий скрылся под водой. Времени ждать профессионалов не было.
Еще со времен учебы в полицейской академии Сакс помнила одно из правил спасения на воде: «Сначала кидай с берега тонущему могущие помочь ему предметы, только потом кидайся в воду сама». Что ж, сейчас первый вариант недоступен.
«Плыви!» — мысленно приказала себе Сакс.
Не обращая внимания на жгучую боль в коленях, она побежала к берегу, снимая на ходу ремень с кобурой и запасными обоймами. Расшнуровав форменные ботинки, Сакс сбросила их, не отрывая взгляда от барахтающейся фигуры, и шагнула в холодную, бурлящую воду.
Глава 8
Наконец вдали послышался вой сирен, принесенный нестихающим ветром, и появился караван машин экстренных служб, спешащих в городок. С десяток местных жителей, укрывавшихся от непогоды в ресторане и на заправке, высыпали на улицу, чтобы узнать, какое именно развлечение принес в их крошечный поселок шторм.
Первой задачей полицейского, прибывшего на место преступления, является охрана этого места — чтобы наличие посторонних следов было минимальным и улики не исчезли, как случайно, так и в руках охотников за сувенирами и даже самого преступника, выдающего себя за простого зеваку. Скрепя сердце Сакс отказалась от поисков иммигрантов и членов экипажа, — теперь этим займутся другие, — и побежала к бело-синему автобусу передвижной криминалистической лаборатории, чтобы руководить операцией.
Пока полицейские огораживали участок берега желтой лентой, Сакс надела поверх промокших джинсов и футболки новый комбинезон — последнее слово криминалистической моды. Комбинезон — такими управление полиции Нью-Йорка снабдило всех экспертов-криминалистов — из специальной белой ткани, с капюшоном, защищал место преступления от загрязнения следами человека, производящего осмотр, в частности, волосами, потом, частицами кожи.
Линкольн Райм одобрил этот костюм — он сам боролся за нечто подобное еще в то время, когда возглавлял следственное отделение, занимавшееся осмотром мест преступлений. Однако Сакс совсем не радовалась новому наряду. И дело было не в том, что в нем она стала похожа на инопланетянина из малобюджетного фантастического фильма; больше всего ее беспокоила ослепительная белизна костюма, делавшая его таким заметным. Например, подобный наряд не мог укрыться от внимания преступника, у которого возникло желание задержаться рядом с местом преступления и проверить свою меткость, постреляв в полицейских, занимающихся сбором улик. Поэтому Сакс окрестила костюм «яблочком».
Быстрый опрос прислуги ресторана, работников заправки и жителей немногочисленных домов на берегу не дал ничего кроме сведений об угнанной «Хонде», на которой бежал Призрак. Больше из поселка не пропало ни одной машины; никто не видел, чтобы кто-то подплывал к берегу или прятался на суше; за шумом дождя и ветра никто не слышал никаких выстрелов.
Так что теперь Амелии Сакс — и Линкольну Райму, разумеется, — предстояло выжать из места преступления всю имеющуюся информацию относительно Призрака, членов команды и иммигрантов.
А место было то еще: пожалуй, самое обширное из тех, с которыми они сталкивались. Целая миля берега, дорога и с противоположной стороны от полосы асфальта лабиринт густого кустарника. Здесь искать и искать. К тому же, не исключена возможность, что где-то поблизости затаился вооруженный преступник.
— Место преступления — хуже некуда, Райм. Дождь чуточку утих, но все равно не прекращается ни на минуту, и к этому надо добавить ветер со скоростью двадцать миль в час.
— Знаю. Мы постоянно слушаем прогноз погоды.
Теперь голос криминалиста стал другим, более спокойным. Его тон испугал Сакс, напомнив неземную безмятежность, наполнявшую голос Райма, когда он говорил о безысходности, о смерти, о том, чтобы покончить с собой.
— Тем более нет причин медлить, — добавил Райм. — Что ты на это скажешь?
Сакс окинула взглядом берег моря.
— Просто... здесь такой простор. Место слишком большое. Так много всего...
— Сакс, как оно может быть слишком большим? Каждое место преступления мы осматриваем фут за футом. Неважно, какую оно занимает площадь: квадратную милю или три квадратных фута. Просто на это уйдет больше времени. Разве ты забыла, что мы обожаем исследовать обширное место преступления, где гораздо выше вероятность найти ценные улики.
«Да, это просто замечательно», — грустно подумала Сакс.
И, начав от большого спасательного плота, она начала ходить по координатной сетке. Под этим выражением понимается техника осмотра места преступления: криминалист прочесывает территорию сначала в одном направлении, взад и вперед, как постригают газоны, затем поворачивается на девяносто градусов и прочесывает ее снова. Суть этого метода заключалась в том, что некоторые вещи становятся видны, только если посмотреть на них под определенным углом. Хотя существуют десятки других методов осмотра места преступления, причем более быстрые, именно координатная сетка, самый кропотливый из всех, наиболее часто позволяет «наткнуться на золото». Райм настаивал на том, чтобы Сакс применяла только этот метод — как поступал он сам, когда возглавлял бригаду криминалистов управления полиции Нью-Йорка. Благодаря Линкольну Райму выражение «ходить но координатной сетке» у полицейских мегаполиса стало синонимом осмотра места преступления.
Вскоре Сакс потеряла из виду деревушку Истон, и единственным признаком того, что женщина была здесь не одна, остался рассеянный свет мигалок машин экстренных служб, похожий на кровь, пульсирующую под бледной кожей, беспокойный и завораживающий.
Но затем и эти отблески растаяли в тумане. Сакс обволокло покрывало одиночества — и ощущение беззащитности, от которого у нее по спине побежали мурашки. «О господи, мне это не нравится». Туман сгустился, а громкий барабанный стук дождя по капюшону, шум волн и ветра скроют приближение нападающего.
Сакс стиснула рукоятку своего черного «Глока», пытаясь найти в оружии поддержку, и продолжила ходить по координатной сетке.
— Райм, какое-то время я помолчу. У меня такое чувство, будто здесь кто-то есть. Кто-то за мной следит.
— Свяжешься со мной, когда закончишь, — сказал Райм.
Его неуверенный тон говорил о том, что он хотел бы добавить еще что-то, но через мгновение в трубке послышался щелчок.
Будь осторожна...
В течение следующего часа Сакс, не обращая внимания на ветер и дождь, прочесывала берег, дорогу и кусты, словно ребенок, собирающий ракушки. Она осмотрела уцелевший плот, в котором нашла сотовый телефон, и второй, распоротый, вытащенный на берег двумя бойцами спецназа. В итоге набралась коллекция улик: стреляные гильзы, образцы крови, отпечатки пальцев и следы ног, отснятые на «Поляроид».
Остановившись, Сакс огляделась вокруг. Включив рацию, она связалась с уютной гостиной в особняке у Центрального парка, находившейся, казалось, в нескольких световых годах отсюда.
— Райм, тут что-то не так.
— В этом выражении мало информативности, Сакс. «Что-то не так»? Что это значит?
— Иммигранты... их человек десять, они просто исчезли. Я ничего не понимаю. Они выбрались на берег, пересекли дорогу, затем спрятались в кустах. Я нашла следы на противоположной стороне дороги. После чего они просто растворились в воздухе. Наверное, беглецы направились дальше от моря, чтобы спрятаться, но я не могу найти никаких следов. Таких людей в здешних местах попутка не возьмет. И никто не видел, чтобы иммигрантов ждали машины. К тому же, все равно нет следов шин.
— Ну хорошо, Сакс, ты только что прошла по следам Призрака. Ты видела то, что он сделал, знаешь, кто он такой, была там, где он был. Какие у тебя появились мысли?
— Я...
— Теперь ты Призрак, — ласково напомнил Райм. — Ты Куан Ан по прозвищу Гуи, Призрак. Ты мультимиллионер, перевозчик живого груза, «змеиная голова». И убийца. Ты только что потопила корабль и вместе с ним больше десяти человек. О чем ты думаешь?
— Как найти остальных, — не задумываясь, ответила молодая женщина. — Найти и убить. Я не хочу уходить отсюда. Пока что рано. Не знаю почему, но я должна найти и убить остальных.
У нее перед глазами мелькнул живописный образ. Она действительно представила себя «змеиной головой», одержимым сводящим с ума желанием найти спасшихся иммигрантов и убить их всех до одного. От этого ощущения у нее мороз по коже пробежал.
— Меня ничто не остановит, — прошептала она.
— Отлично, Сакс, — тихо промолвил Райм, словно опасаясь порвать ниточку, связавшую частицу ее души со «змеиной головой», — А теперь поставь себя на место иммигрантов. За ними охотится такой человек. Что им делать?
Сакс потребовалось лишь мгновение, чтобы превратиться из безжалостного убийцы в одного из объятых ужасом несчастных, спасшихся с корабля, так как человек, которому она отдала все свои сбережения, подло предал ее, убил ее близких, возможно, и родных. А теперь хочет убить и ее.
— Я не буду прятаться, — решительно заявила она. — Я постараюсь как можно быстрее убраться отсюда ко всем чертям. Любым способом, как можно дальше. В океан вернуться нельзя. Идти пешком нельзя. Нужна машина.
— А где ее взять? — спросил Райм.
— Не знаю, — разочарованно сказала Сакс.
Она подошла к разгадке так близко, но не смогла ее найти.
— В глубине суши есть дома? — продолжал Райм.
— Нет.
— На заправке стоят машины?
— Да, но мы уже опросили работников. Все на месте.
— Что еще?
Сакс окинула взглядом улицу.
— Больше ничего.
— Не может быть никаких «ничего», Сакс, — отчитал ее Райм. — Эти люди бегут, спасая свою жизнь. Им удалось каким-то образом бежать. Ответ должен быть здесь. Что ты видишь?
Вздохнув, она начала перечислять:
— Вижу груду старых покрышек, вижу перевернутую вверх дном лодку, вижу коробку из-под пива. Перед церковью стоит тележка...
— Перед церковью? — остановил ее Райм. — Ты ни слова не сказала о церкви.
— Райм, сегодня вторник, к тому же еще очень рано. Церковь закрыта, но спецназ ее все равно прочесал.
— Сакс, иди туда. Быстро!
Она неохотно направилась к церкви, не имея понятия, что там можно будет найти полезного.
Райм пришел ей на помощь.
— Сакс, разве ты не ходила в воскресную школу? Кукурузные хлопья, «кока-кола» и Иисус по воскресеньям? Пикники на природе? Молодежные споры?
— Ну, была раза два-три. Но в основном по воскресеньям я копалась в карбюраторах.
— А как, по-твоему, ребятишки попадают на эти теологические сборища? Приезжают в микроавтобусе, Сакс. В микроавтобусе — где есть место для десятка пассажиров.
— Может быть, — недоверчиво произнесла Сакс.
— А может быть, и нет, — уступил Райм. — Но ведь у иммигрантов же не выросли крылья, правда? Так что давай проверим более правдоподобные объяснения.
И, как это бывало очень часто, он оказался прав.
Обойдя церковь, Сакс изучила влажную землю: отпечатки ног, крошечные кубики закаленного стекла, обрезок трубы, которым было разбито окно, следы шин микроавтобуса.
— Есть, Райм! Свежие следы. Проклятие, какая хитрость! Они шли по камням и траве. Стараясь не наступить на мокрую землю, чтобы не оставить следов. Судя по всему, они сели в микроавтобус и проехали напрямик через поле к шоссе. Поэтому их не видели на главной улице.
— Узнай у священника данные о машине! — распорядился Райм.
Сакс попросила одного из полицейских разыскать священника. Через несколько минут у нее уже была вся необходимая информация: пятилетний белый «Додж» с наименованием церкви на борту. Записав номерной знак, она сообщила его Райму, чтобы тот в свою очередь передал эти данные в розыск, в дополнение к сведениям насчет угнанной «Хонды», а также попросил полицию округа связаться с пунктами оплаты проезда по мостам и тоннелям, ведущим от Истона в Чайнатаун на Манхэттене.
Сакс быстро прошлась по координатной сетке перед церковью, но ничего не обнаружила.
— Похоже, здесь больше делать нечего, Райм. Я составлю перечень улик и возвращаюсь назад.
Окончив разговор, Сакс вернулась к передвижной лаборатории, сняла специальный костюм, после чего составила перечень обнаруженных улик, снабдив каждую сопроводительной карточкой, и попросила сотрудников лаборатории доставить все это Райму домой. Сакс вопреки всему хотела еще раз осмотреть побережье, поискать спасшихся. Ее колени горели — следствие хронического артрита, унаследованного от деда. В последнее время болезнь донимала Сакс все чаще, но сейчас, оставшись одна, она позволила себе роскошь идти медленно; перед лицом своих коллег молодая женщина прилагала все усилия, чтобы не выдать свои мучения. Она опасалась, что если начальство проведает о ее недуге, ее тотчас же переведут на кабинетную работу.
Однако через пятнадцать минут бесплодных поисков Сакс направилась к своему «Камаро», единственной машине, остававшейся на этом участке побережья. Женщина была одна; боец спецназа, сопровождавший ее по дороге сюда, предпочел более безопасный способ вернуться в город.
Туман рассеялся. В полумиле отсюда, на противоположной окраине городка Сакс разглядела два грузовика службы спасения округа Суффолк и «Форд» без опознавательных знаков, вероятно, принадлежащий СИН.
Тяжело упав на переднее сиденье «Камаро», Сакс нашла лист бумаги и стала записывать свои замечания, составленные во время осмотра места преступления, чтобы передать их Райму и другим экспертам, собравшимся у него в особняке. Ветер яростно налетал на легкую машину, дождь с силой колотил по стальному капоту. Случайно подняв взгляд, Сакс увидела, как набежавшая волна, разбившись о выступающую из моря черную скалу странной формы, взлетела в воздух величественным фонтаном брызг.
Прищурившись, молодая женщина вытерла рукавом запотевшее изнутри стекло.
Что это? Животное? Обломок «Дракона Фучжоу»?
Нет, вдруг дошло до нее. Это был человек, судорожно вцепившийся в скалу. Схватив рацию, Сакс перешла на частоту местной полиции и взволнованным голосом произнесла:
— Номер пять-восемь-восемь-пять, криминалистический отдел полиции Нью-Йорка, вызывает службу спасения округа Суффолк на берегу у Истона. Вы меня слышите?
— Слушаем вас, пять-восемь-восемь-пять. Говорите.
— Я в полумиле к востоку от города. В воде тонущий. Мне нужна помощь.
— Вас понял, — последовал ответ. — Едем к вам. Конец связи.
Выскочив из машины, Сакс побежала к берегу. У нее на глазах огромная волна смыла человека со скалы и швырнула его в море. Тот пытался плыть, но, очевидно, был ранен — его рубашка потемнела от крови — и ему едва удавалось держать голову над водой. Новая волна накрыла его, но он с трудом вынырнул на поверхность.
— О господи! — пробормотала Сакс, оглядываясь на дорогу.
Желтый грузовик службы спасения только что выехал из города.
Сдавленно вскрикнув, тонущий скрылся под водой. Времени ждать профессионалов не было.
Еще со времен учебы в полицейской академии Сакс помнила одно из правил спасения на воде: «Сначала кидай с берега тонущему могущие помочь ему предметы, только потом кидайся в воду сама». Что ж, сейчас первый вариант недоступен.
«Плыви!» — мысленно приказала себе Сакс.
Не обращая внимания на жгучую боль в коленях, она побежала к берегу, снимая на ходу ремень с кобурой и запасными обоймами. Расшнуровав форменные ботинки, Сакс сбросила их, не отрывая взгляда от барахтающейся фигуры, и шагнула в холодную, бурлящую воду.
Глава 8
Сонни Ли выбрался на четвереньках из кустов, чтобы лучше видеть, как рыжеволосая женщина снимает ботинки, прыгает в набегающую волну и плывет к тонущему.
Ли не смог разобрать, кто это — или Джон Сун, или молодой муж из парочки, сидевшей на плоту рядом с ним, но, в любом случае, его внимание тотчас же вернулось к женщине, за которой он следил из своего укрытия с того самого момента, как она появилась на берегу полчаса назад.
Конечно, рыжеволосая не принадлежала к тому типу женщин, которые нравились Сонни. Его вообще не привлекали европейки — по крайней мере те, которых он встречал в Фучжоу. Это были или спутницы состоятельных бизнесменов (высокие и красивые, презрительно смотрящие на мужчин-китайцев, осмелившихся украдкой взглянуть на них), или туристки с мужьями и детьми (плохо одетые, с отвращением взирающие на местных жителей, плюющих на тротуары, и велосипедистов, не дающих перейти улицу).
Но эта женщина заинтриговала Сонни. Сперва он не мог определить, чем она здесь занимается: рыжеволосая приехала на ярко-желтом спортивном автомобиле в сопровождении полицейского с автоматом. Затем она повернулась спиной, и Сонни прочел у нее на ветровке: «Управление полиции Нью-Йорка». Значит, она работает в правоохранительных органах. Надежно укрывшись на противоположной стороне дороги, Сонни стал следить за тем, как рыжеволосая ищет спасшихся и собирает улики.
Он нашел ее очень сексуальной, несмотря на то что предпочитал тихих изящных китаянок.
И какие у нее волосы! Какой цвет! Сонни сразу же окрестил ее «Хонксе», по-китайски «рыжая».
Взглянув в сторону дороги, Ли увидел несущийся к ним желтый грузовик службы спасения. Как только машина свернула на тесную парковку и остановилась, Сонни на четвереньках прокрался к обочине. Разумеется, его могли заметить, но он должен был действовать без промедления, пока рыжеволосая не вернулась. Дождавшись, пока внимание спасателей будет полностью приковано к Хонксе, Сонни перебежал через дорогу и подошел к желтой машине. Это была старая модель, которую можно было увидеть в американских телесериалах вроде «Блюза с Хилл-стрит». Сама машина Сонни не интересовала (хотя почти все полицейские уехали, осталось еще достаточно народу, чтобы догнать и поймать его — особенно если он будет за рулем спортивного кабриолета, яркого, словно яичный желток). Нет, в настоящий момент ему были нужны оружие и деньги.
Открыв правую переднюю дверь, Сонни забрался в салон и обыскал ящик для мелочей. Оружия нет. Сонни со злостью подумал про свой «Токарев», лежащий на дне моря. Сигарет тоже нет. Черт бы побрал эту шлюху... Порывшись в сумочке, он нашел около пятидесяти долларов однодолларовыми купюрами. Убрав деньги в карман, Сонни взглянул на исписанный лист бумаги. Благодаря американским фильмам и урокам английского языка по «Радио Пекина» его устный английский был неплох, но читал он с большим трудом (что казалось совсем несправедливым, так как в английском алфавите всего двадцать пять или около того букв, в то время как китайских иероглифов не меньше сорока тысяч). С большим трудом Сонни разобрал имя Призрака, Куан Ан, написанное по-английски, и несколько других слов. Аккуратно сложив листок, он убрал его в карман, а остальные разбросал по земле рядом с дверью, как будто их сдуло ветром.
На дороге появилась другая машина, черный седан. Сонни нутром почуял, что это автомобиль правительственных служб. Пригнувшись, он бегом бросился к обочине и, снова укрывшись в кустах, взглянул на бушующее море, где Хонксе теперь боролась с волнами рядом с утопающим. Сонни ощутил укол боли: такая красивая женщина в опасности. Но сейчас это была не его забота; его волновало только то, как найти Призрака и просто остаться в живых.
Задыхаясь, отплевывая противную соленую воду, заливающуюся в рот и нос, Сакс с огромным трудом продвигалась к берегу. Вода щипала ей глаза и застилала взор, но молодая женщина все же разглядела на песке за пенистой линией прибоя двух санитаров с носилками и большим зеленым кислородным баллоном. Отчаянными взмахами рук медики призывали ее плыть к ним.
"Спасибо, ребята... Я пытаюсь".
Сакс старалась грести в направлении санитаров, но подводное течение было очень сильным. Оглянувшись на скалу, за которую недавно цеплялся тонущий, она поняла, что несмотря на все усилия они продвинулись всего на десять футов.
«Греби изо всех сил! Еще сильнее!»
Она повторяла про себя одну из личных мантр: «Пока ты в движении, тебя не поймают...»
Оставалось еще восемь или девять футов. Но Сакс наконец была вынуждена остановиться, чтобы перевести дыхание. Она с отчаянием увидела, что их относит назад в море. Ну же, надо выбраться отсюда...
Обмякшее тело иммигранта, потерявшего сознание, тянуло ее ко дну. Сакс заработала ногами изо всех сил. Вдруг левую свела судорога, и женщина, вскрикнув, ушла под воду. Ее поглотила грязная серая волна, мутная от поднятого со дна песка и водорослей. Держа одной рукой иммигранта за рубашку, Сакс другой, стараясь как можно дольше задержать дыхание, принялась колотить себя по лодыжке, чтобы вернуть мышцам чувствительность.
«О, Линкольн! — подумала она. — Я тону... Меня уносит все дальше и дальше...»
И вдруг: о господи, что это такое?
Барракуда, акула, черный угорь... вынырнувший из бурлящей воды и схвативший ее за грудь. Сакс машинально потянулась за ножом с выкидным лезвием, который всегда носила в заднем кармане брюк, но страшная рыба прижала ее руки к туловищу. Она потянула молодую женщину наверх, и через несколько мгновений та уже оказалась на поверхности, жадно заглатывая ставший таким сладким воздух в горящие легкие.
Она оглянулась. Рыба обернулась человеческой рукой, затянутой в черный резиновый костюм.
Аквалангист службы спасения округа Суффолк, выплюнув изо рта загубник крошечного баллона со сжатым воздухом, сказал:
— Все в порядке, мисс, я вас держу. Все в порядке.
Второй аквалангист подхватил тонущего иммигранта, подняв его безжизненную голову над водой.
— Судорога, — с трудом выдавила Сакс. — Не могу пошевелить ногой. Больно...
Сунув руку под воду, аквалангист сначала распрямил ей ногу, а затем, согнув ее в колене, принялся массировать икроножную мышцу. Через мгновение боль прошла. Сакс кивнула.
— Не работайте ногами. Просто расслабьтесь. Я вас вытащу.
Аквалангист потянул ее вперед, и Сакс, откинув голову назад, сосредоточилась на том, чтобы просто дышать. Мощные ноги спасателя, оснащенные ластами, быстро продвигали их к берегу.
— Вы поступили очень мужественно, бросившись на помощь, — сказал он. — Другие на вашем месте безучастно смотрели бы, как этот человек тонет.
Казалось, они плыли в холодной воде целую вечность. Наконец Сакс ощутила под ногами каменистое дно. Шатаясь, она вышла на берег и взяла у санитаров одеяло. Немного отдышавшись, молодая женщина подошла к иммигранту, уже уложенному на носилки и с кислородной маской на лице. Его взгляд был рассеянным, но он оставался в сознании. Рубашка у него на груди была расстегнута, и санитар обрабатывал рану обеззараживающим раствором.
Стряхнув по возможности с ног песок, Сакс обулась и надела ремень с кобурой.
— Ну как он?
— Рана неопасная. Пуля попала в грудь, но по касательной. Однако нас беспокоит переохлаждение и истощение.
— Можно задать ему несколько вопросов?
— Сейчас ограничьтесь минимумом, — сказал санитар. — Ему нужен кислород и покой.
— Как вас зовут? — обратилась Сакс к иммигранту.
Тот сдвинул кислородную маску.
— Джон Сун.
— Амелия Сакс, управление полиции Нью-Йорка. — Как и положено по инструкции, она предъявила свой значок. — Что с вами случилось?
Спасенный снова приподнял маску.
— Меня смыло с плота. «Змеиная голова», плывший с нами на корабле, — мы звали его Призраком — увидел меня и побежал ко мне. Он выстрелил и промахнулся. Я нырнул и долго плыл под водой, но потом мне пришлось вынырнуть, чтобы набрать воздуха. Призрак меня ждал. Он выстрелил еще раз и попал. Я притворился мертвым, а когда снова посмотрел в сторону берега, Призрак уже садился в красную машину. Я попытался плыть к берегу, но не смог. Мне пришлось забраться на скалу и ждать.
Сакс с интересом оглядела спасенного. Это был красивый мужчина, физически развитый. Недавно Сакс смотрела по телевидению фильм о Китае и из него узнала, что китайцы, в отличие от американцев, занимающихся физкультурой время от времени, преимущественно из тщеславия, всю свою жизнь неразрывно связаны со спортом.
— А что насчет... — начал было иммигрант и закашлялся.
Его тело конвульсивно изогнулось. Врач, дав ему выхаркать воду, опустился на колени и вновь надел ему на лицо кислородную маску.
— Извините, офицер, ему надо отдышаться.
Но Сун сорвал маску.
— Что насчет остальных? Они спаслись?
Не в правилах полиции делиться информацией о ходе следствия со свидетелями, но Сакс увидела в глазах спасенного искреннее беспокойство.
— К сожалению, двое убиты.
Закрыв глаза, мужчина стиснул правой рукой каменный амулет на кожаном ремешке, висящий на шее.
— Сколько всего человек было на плоту? — спросила Сакс.
Спасенный задумался.
— Четырнадцать. — Он помолчал. — А ему удалось бежать? Призраку?
— Мы делаем все, чтобы его найти.
И снова взгляд Суна наполнился тоской, и снова он стиснул амулет.
Врач протянул Сакс бумажник иммигранта. Она заглянула внутрь. Соленая вода превратила содержимое в кашу, к тому же почти все бумаги были на китайском, но одна визитная карточка с надписями на китайском и английском уцелела. Сакс прочла: «Доктор Сун Кай».
— Кай? Это ваше имя?
Спасенный кивнул.
— Да, но я предпочитаю имя Джон.
— Вы доктор?
— Да.
— Врач?
Он снова кивнул.
Взглянув на фотографию двух маленьких детей, мальчика и девочки, Сакс с ужасом подумала, что они находились на затонувшем корабле.
Ли не смог разобрать, кто это — или Джон Сун, или молодой муж из парочки, сидевшей на плоту рядом с ним, но, в любом случае, его внимание тотчас же вернулось к женщине, за которой он следил из своего укрытия с того самого момента, как она появилась на берегу полчаса назад.
Конечно, рыжеволосая не принадлежала к тому типу женщин, которые нравились Сонни. Его вообще не привлекали европейки — по крайней мере те, которых он встречал в Фучжоу. Это были или спутницы состоятельных бизнесменов (высокие и красивые, презрительно смотрящие на мужчин-китайцев, осмелившихся украдкой взглянуть на них), или туристки с мужьями и детьми (плохо одетые, с отвращением взирающие на местных жителей, плюющих на тротуары, и велосипедистов, не дающих перейти улицу).
Но эта женщина заинтриговала Сонни. Сперва он не мог определить, чем она здесь занимается: рыжеволосая приехала на ярко-желтом спортивном автомобиле в сопровождении полицейского с автоматом. Затем она повернулась спиной, и Сонни прочел у нее на ветровке: «Управление полиции Нью-Йорка». Значит, она работает в правоохранительных органах. Надежно укрывшись на противоположной стороне дороги, Сонни стал следить за тем, как рыжеволосая ищет спасшихся и собирает улики.
Он нашел ее очень сексуальной, несмотря на то что предпочитал тихих изящных китаянок.
И какие у нее волосы! Какой цвет! Сонни сразу же окрестил ее «Хонксе», по-китайски «рыжая».
Взглянув в сторону дороги, Ли увидел несущийся к ним желтый грузовик службы спасения. Как только машина свернула на тесную парковку и остановилась, Сонни на четвереньках прокрался к обочине. Разумеется, его могли заметить, но он должен был действовать без промедления, пока рыжеволосая не вернулась. Дождавшись, пока внимание спасателей будет полностью приковано к Хонксе, Сонни перебежал через дорогу и подошел к желтой машине. Это была старая модель, которую можно было увидеть в американских телесериалах вроде «Блюза с Хилл-стрит». Сама машина Сонни не интересовала (хотя почти все полицейские уехали, осталось еще достаточно народу, чтобы догнать и поймать его — особенно если он будет за рулем спортивного кабриолета, яркого, словно яичный желток). Нет, в настоящий момент ему были нужны оружие и деньги.
Открыв правую переднюю дверь, Сонни забрался в салон и обыскал ящик для мелочей. Оружия нет. Сонни со злостью подумал про свой «Токарев», лежащий на дне моря. Сигарет тоже нет. Черт бы побрал эту шлюху... Порывшись в сумочке, он нашел около пятидесяти долларов однодолларовыми купюрами. Убрав деньги в карман, Сонни взглянул на исписанный лист бумаги. Благодаря американским фильмам и урокам английского языка по «Радио Пекина» его устный английский был неплох, но читал он с большим трудом (что казалось совсем несправедливым, так как в английском алфавите всего двадцать пять или около того букв, в то время как китайских иероглифов не меньше сорока тысяч). С большим трудом Сонни разобрал имя Призрака, Куан Ан, написанное по-английски, и несколько других слов. Аккуратно сложив листок, он убрал его в карман, а остальные разбросал по земле рядом с дверью, как будто их сдуло ветром.
На дороге появилась другая машина, черный седан. Сонни нутром почуял, что это автомобиль правительственных служб. Пригнувшись, он бегом бросился к обочине и, снова укрывшись в кустах, взглянул на бушующее море, где Хонксе теперь боролась с волнами рядом с утопающим. Сонни ощутил укол боли: такая красивая женщина в опасности. Но сейчас это была не его забота; его волновало только то, как найти Призрака и просто остаться в живых.
* * *
Плывя навстречу прибою к тонущему иммигранту, Амелия Сакс потеряла все силы. Теперь, подхватив его, она обнаружила, что ей приходится отчаянно барахтаться, чтобы удержать себя и утопающего на поверхности. Колени и бедра протестующе взвыли. Сам тонущий ничем не мог ей помочь. Среднего телосложения, худой, он не имел запасов жира, которые обеспечили бы ему плавучесть. Иммигрант вяло шевелил ногами, а от его левой руки не было никакого толка — из-за пулевого ранения в грудь.Задыхаясь, отплевывая противную соленую воду, заливающуюся в рот и нос, Сакс с огромным трудом продвигалась к берегу. Вода щипала ей глаза и застилала взор, но молодая женщина все же разглядела на песке за пенистой линией прибоя двух санитаров с носилками и большим зеленым кислородным баллоном. Отчаянными взмахами рук медики призывали ее плыть к ним.
"Спасибо, ребята... Я пытаюсь".
Сакс старалась грести в направлении санитаров, но подводное течение было очень сильным. Оглянувшись на скалу, за которую недавно цеплялся тонущий, она поняла, что несмотря на все усилия они продвинулись всего на десять футов.
«Греби изо всех сил! Еще сильнее!»
Она повторяла про себя одну из личных мантр: «Пока ты в движении, тебя не поймают...»
Оставалось еще восемь или девять футов. Но Сакс наконец была вынуждена остановиться, чтобы перевести дыхание. Она с отчаянием увидела, что их относит назад в море. Ну же, надо выбраться отсюда...
Обмякшее тело иммигранта, потерявшего сознание, тянуло ее ко дну. Сакс заработала ногами изо всех сил. Вдруг левую свела судорога, и женщина, вскрикнув, ушла под воду. Ее поглотила грязная серая волна, мутная от поднятого со дна песка и водорослей. Держа одной рукой иммигранта за рубашку, Сакс другой, стараясь как можно дольше задержать дыхание, принялась колотить себя по лодыжке, чтобы вернуть мышцам чувствительность.
«О, Линкольн! — подумала она. — Я тону... Меня уносит все дальше и дальше...»
И вдруг: о господи, что это такое?
Барракуда, акула, черный угорь... вынырнувший из бурлящей воды и схвативший ее за грудь. Сакс машинально потянулась за ножом с выкидным лезвием, который всегда носила в заднем кармане брюк, но страшная рыба прижала ее руки к туловищу. Она потянула молодую женщину наверх, и через несколько мгновений та уже оказалась на поверхности, жадно заглатывая ставший таким сладким воздух в горящие легкие.
Она оглянулась. Рыба обернулась человеческой рукой, затянутой в черный резиновый костюм.
Аквалангист службы спасения округа Суффолк, выплюнув изо рта загубник крошечного баллона со сжатым воздухом, сказал:
— Все в порядке, мисс, я вас держу. Все в порядке.
Второй аквалангист подхватил тонущего иммигранта, подняв его безжизненную голову над водой.
— Судорога, — с трудом выдавила Сакс. — Не могу пошевелить ногой. Больно...
Сунув руку под воду, аквалангист сначала распрямил ей ногу, а затем, согнув ее в колене, принялся массировать икроножную мышцу. Через мгновение боль прошла. Сакс кивнула.
— Не работайте ногами. Просто расслабьтесь. Я вас вытащу.
Аквалангист потянул ее вперед, и Сакс, откинув голову назад, сосредоточилась на том, чтобы просто дышать. Мощные ноги спасателя, оснащенные ластами, быстро продвигали их к берегу.
— Вы поступили очень мужественно, бросившись на помощь, — сказал он. — Другие на вашем месте безучастно смотрели бы, как этот человек тонет.
Казалось, они плыли в холодной воде целую вечность. Наконец Сакс ощутила под ногами каменистое дно. Шатаясь, она вышла на берег и взяла у санитаров одеяло. Немного отдышавшись, молодая женщина подошла к иммигранту, уже уложенному на носилки и с кислородной маской на лице. Его взгляд был рассеянным, но он оставался в сознании. Рубашка у него на груди была расстегнута, и санитар обрабатывал рану обеззараживающим раствором.
Стряхнув по возможности с ног песок, Сакс обулась и надела ремень с кобурой.
— Ну как он?
— Рана неопасная. Пуля попала в грудь, но по касательной. Однако нас беспокоит переохлаждение и истощение.
— Можно задать ему несколько вопросов?
— Сейчас ограничьтесь минимумом, — сказал санитар. — Ему нужен кислород и покой.
— Как вас зовут? — обратилась Сакс к иммигранту.
Тот сдвинул кислородную маску.
— Джон Сун.
— Амелия Сакс, управление полиции Нью-Йорка. — Как и положено по инструкции, она предъявила свой значок. — Что с вами случилось?
Спасенный снова приподнял маску.
— Меня смыло с плота. «Змеиная голова», плывший с нами на корабле, — мы звали его Призраком — увидел меня и побежал ко мне. Он выстрелил и промахнулся. Я нырнул и долго плыл под водой, но потом мне пришлось вынырнуть, чтобы набрать воздуха. Призрак меня ждал. Он выстрелил еще раз и попал. Я притворился мертвым, а когда снова посмотрел в сторону берега, Призрак уже садился в красную машину. Я попытался плыть к берегу, но не смог. Мне пришлось забраться на скалу и ждать.
Сакс с интересом оглядела спасенного. Это был красивый мужчина, физически развитый. Недавно Сакс смотрела по телевидению фильм о Китае и из него узнала, что китайцы, в отличие от американцев, занимающихся физкультурой время от времени, преимущественно из тщеславия, всю свою жизнь неразрывно связаны со спортом.
— А что насчет... — начал было иммигрант и закашлялся.
Его тело конвульсивно изогнулось. Врач, дав ему выхаркать воду, опустился на колени и вновь надел ему на лицо кислородную маску.
— Извините, офицер, ему надо отдышаться.
Но Сун сорвал маску.
— Что насчет остальных? Они спаслись?
Не в правилах полиции делиться информацией о ходе следствия со свидетелями, но Сакс увидела в глазах спасенного искреннее беспокойство.
— К сожалению, двое убиты.
Закрыв глаза, мужчина стиснул правой рукой каменный амулет на кожаном ремешке, висящий на шее.
— Сколько всего человек было на плоту? — спросила Сакс.
Спасенный задумался.
— Четырнадцать. — Он помолчал. — А ему удалось бежать? Призраку?
— Мы делаем все, чтобы его найти.
И снова взгляд Суна наполнился тоской, и снова он стиснул амулет.
Врач протянул Сакс бумажник иммигранта. Она заглянула внутрь. Соленая вода превратила содержимое в кашу, к тому же почти все бумаги были на китайском, но одна визитная карточка с надписями на китайском и английском уцелела. Сакс прочла: «Доктор Сун Кай».
— Кай? Это ваше имя?
Спасенный кивнул.
— Да, но я предпочитаю имя Джон.
— Вы доктор?
— Да.
— Врач?
Он снова кивнул.
Взглянув на фотографию двух маленьких детей, мальчика и девочки, Сакс с ужасом подумала, что они находились на затонувшем корабле.